Магия любви (гет)

Румпельштильцхен занимался с Алардом зельем, заживляющим царапины и ссадины, а Белль здесь же в лаборатории сидела с книгой, уютно устроившись у окна. Правда, она не столько читала, сколько наблюдала за мужем и сыном. На картину «Румпельштильцхен общается со своими детьми» она могла смотреть вечно. Все-таки он был очень хорошим отцом: нежным, заботливым, терпеливым. Он слегка нервничал из-за очередного визита Летти к деду, но успешно сдерживал свои страхи, не позволяя себе перенестись следом за дочерью, чтобы проследить за ней и Марком. Хотя Белль знала: ему очень этого хотелось.

Идиллию нарушил послышавшийся снизу голос Белоснежки, полный панических ноток:

— Румпельштильцхен!

Тот приподнял бровь, оторвавшись от работы, и насмешливо протянул:

— Надо же — на этот раз сама изволила пожаловать…

Белль невольно фыркнула, но одарила его укоризненным взглядом. Румпельштильцхен его как всегда проигнорировал. Однако внезапное появление Белоснежки встревожило Белль: действительно, что могло случиться, что она пришла сама в их замок, а не просто позвала или не связалась через зеркало?

Вопреки ироничному тону Румпельштильцхен тоже был озадачен, и в его глазах мелькнуло беспокойство.

— Закончим позже, — сказал он Алу и повел рукой, гася огонь под котлом.

— Но оно же испортится! — возмутился Ал.

— Значит, начнем заново, — ехидно сообщил Румпельштильцхен.

Алард тяжело вздохнул, сделав невероятно несчастное лицо, и Белль обменялась с мужем веселыми взглядами. Летти порой тоже любила поиграть на публику, но Алу в этом деле не было равных.

В зал, куда открывался постоянный портал между их замком и дворцом Прекрасных, они спустились все вместе. Белоснежка пришла не одна — вместе с мужем. И у обоих было такое перепуганное и несчастное выражение лица, что становилось страшно.

— Что опять случилось? — страдальчески спросил Румпельштильцхен.

— Эмма пропала! — выпалила Снежка, проигнорировав его тон.

— То есть? — озадаченно нахмурился Румпельштильцхен.

Снежка с Дэвидом, перебивая и дополняя друг друга, принялись рассказывать о том, как Эмма узнала об их тайне, которая все это время лежала грузом на их совести, но которую они не решались открыть дочери. Честно говоря, Белль их понимала: она тоже боялась бы поведать о себе такое. До сих пор она была уверена, что Белоснежка — добрая, отзывчивая и великодушная Белоснежка — не способна на подобные поступки. Но, видимо, у всех бывают моменты, когда, не подумав, совершаешь нечто, о чем потом жалеешь всю жизнь.

— Последний раз мы видели ее вчера — она была в компании Колетт и Бейлфайра, — заключила Белоснежка, едва не плача.

— Так. Стоп, — Румпельштильцхен вскинул руку, в его глазах вспыхнула тревога. — Вот с этого места поподробнее.

Белль в свою очередь напряглась, чувствуя, что ничего хорошего это не предвещает. Бэй вроде бы собирался на очередную операцию — он же для этого брал у отца магический глобус? — а Летти должна быть в гостях у деда. Каким же образом оба оказались во дворце Прекрасных?

Дэвид вздохнул и пояснил:

— Ну, после… всего Эмма ушла — очевидно, к Колетт. И мы ждали, когда она вернется, чтобы попытаться поговорить и объяснить. Но когда они появились втроем, Эмма не захотела с нами разговаривать, только сообщила, что они пришли к Регине.

— Интересно, — Румпельштильцхен бросил на Белль быстрый взгляд. — Значит, Эмма пришла к Летти пожаловаться на свою беду. А той, пока она утешала подругу, похоже, пришла в голову мысль, — он сделал паузу и с видом озарения воскликнул: — Так вот для чего Бэю нужен был глобус! И понятно, зачем им понадобилась Регина: они ж не знают, где искать Малефисент, а она знает.

Белоснежка с Дэвидом озадачено смотрели на него, не уловив хода его мыслей. Зато Белль поняла сразу и вздрогнула. Ну почему у них такие непоседливые дети? Во что они опять впутались? И когда они научились так спокойно врать — не моргнув глазом?

Румпельштильцхен слегка побледнел, едва слышно произнеся:

— Нет. Только не снова.

— Но они всегда могут вернуться — на этот раз у них есть волшебные бобы, — попыталась Белль успокоить его и себя заодно.

— Эти умудрятся и с бобами вляпаться, — мрачно ответил Румпельштильцхен и решительно объявил: — Я к Малефисент.

И тут же растворился в воздухе, оставив гостей осмысливать происшедшее. Белль закатила глаза — вот же любитель театральных эффектов. А она еще удивляется, в кого у нее младший сын такой артист!

Усадив Белоснежку и Дэвида за стол и налив им чаю (успокоительного), Белль объяснила им выводы Румпельштильцхена: дети решили отыскать и вернуть Малефисент ее ребенка, для чего им понадобилась ее кровь, чтобы активировать глобус.

Прекрасные немедленно успокоились, перестали нервно дергаться. Белль подумала, что Румпельштильцхен прав: он их избаловал, и теперь они считают, что он способен спасти их от любой напасти.

Итог ее рассказу подвела возмущенная реплика Аларда:

— Значит, Летти отправилась с Бэем в путешествие, а меня с собой не взяла? Почему я никогда — никогда! — не участвую в их приключениях?!

Белль вздохнула и, улыбнувшись, притянула к себе надувшегося сына и попыталась его утешить, про себя подумав: «Мне не хватало только, чтобы еще и ты куда-нибудь пропал». Но вслух она этого, конечно же, не сказала.

* * *

Когда Бейлфайр с девушками материализовались в замке Малефисент, там обнаружилась живописная сцена. Злой и встревоженный отец шипел на хозяйку своим лучшим угрожающим тоном:

— Если мои дети не вернутся оттуда, я придушу тебя собственными руками.

Видимо, Регина успела возвратиться домой, пока их не было. Малефисент, хотя и пыталась сохранять невозмутимый гордый вид, выглядела, если и не напуганной, то сильно напряженной.

— Папа, не пугай ее — с нами все в порядке, — произнес Бейлфайр, выпустив ладони девочек и шагнув вперед.

Отец резко повернулся. На его лице мелькнуло безграничное облегчение, которое тут же сменилось гневом. Летти благоразумно спряталась за спиной Бейлфайра, слегка испуганная бурлящими эмоциями отца. Тот уже собирался начать отповедь о безрассудных юнцах, но Бейлфайр не дал ему этого сделать.

— Малефисент, это ваша дочь — Лили, — представил он настороженно присматривающуюся к присутствующим девушку.

Что касается Малефисент, она все это время не отрывала от дочери жадного взгляда, позабыв о том, что здесь есть кто-то еще.

— Бэй… — угрожающе произнес отец.

Но начать ругаться он не успел, поскольку стоявшая рядом с Бейлфайром Эмма вдруг покачнулась, схватившись за него, чтобы не упасть. Он встревоженно посмотрел на нее, с ужасом обнаружив, что у нее все плечо в крови. И он вспомнил звук выстрела, раздавшийся, когда они прыгали в портал.

— Эмма?

Она перевела на него взгляд, а в следующую секунду он едва успел подхватить ее обмякшее тело.

— Эмма!

Бейлфайр поднял ее на руки, в панике не в силах сообразить, что делать. Сердце замерло. В голове стучала одна мысль: только не насмерть, пожалуйста, только не насмерть! Рядом тихо вскрикнула Летти.

— Бэй, — отец коснулся его плеча, привлекая внимание — на этот раз его голос был мягким. — Положи ее сюда.

Он взмахнул рукой, материализуя небольшую кушетку, на которую Бейлфайр осторожно положил свою драгоценную ношу. Отец склонился над бесчувственной Эммой, провел ладонью над ее плечом, исцеляя рану. Принцесса задышала глубже и ровнее, на ее смертельно бледное лицо начали возвращаться краски. Бейлфайр вздохнул с облегчением.

— Теперь она спит, — сообщил отец. — Ей надо восстановить силы, — и повернувшись к ним с Летти сурово произнес: — А пока ее высочество отдыхает, разберемся с вами.

Летти подала незаметный знак: отец уже не злится, и можно немного расслабиться. Они давно выработали систему знаков, с помощью которой Летти оповещала Бэя об эмоциях родителей в таких вот критических ситуациях. По губам отца скользнула улыбка, пропавшая так быстро, что ее можно было принять за игру воображения. Бейлфайр вдруг подумал, что он давно разгадал все их знаки, но делал вид, будто ничего не замечает.

Конечно, в первую очередь досталось Бейлфайру — как старшему, который втянул сестру в опасную операцию. Он смиренно выслушивал нотации, опустив голову. Потому что отец был прав — ему с самого начала не стоило поддаваться на уговоры девочек и заняться делом одному.

Напряженность момента нарушила Летти, выбравшая самый эффективный способ смягчить отца: повисла у него на шее со словами:

— Папочка, не ругай Бэя. Он не виноват — я сама захотела участвовать. И я достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки и решать, что мне делать.

Бейлфайр покачал головой — не слишком удачная формулировка: может спровоцировать отца на наказание в качестве «ответа за свои поступки». Но тот после этих слов растерял остатки суровости и посмотрел на Летти с непередаваемым выражением, тихонько пробормотав:

— Никто не решает мою судьбу, кроме меня, да? — и уже громко со вздохом добавил: — Как же ты похожа на мать!

Летти довольно заулыбалась и, чмокнув его в щеку, отступила.

— Глазам своим не верю, — раздался насмешливый голос Малефисент, о которой они временно забыли. — Румпель, это твоя служаночка так на тебя влияет? Как там ее звали?

— Ее зовут Белль, и она моя жена, — отчеканил отец, сверкнув на нее глазами.

Малефисент растянула губы в ироничной улыбке. Лили стояла рядом, с интересом наблюдая за перепалкой.

— Кто бы мог подумать, что Темный может превратиться в такого заботливого папочку…

Отец недобро сузил глаза, но, что бы он ни собирался ответить, Бейлфайр его опередил:

— Почему превратиться? Он всегда таким был — еще до того, как стал Темным.

Малефисент озадаченно приподняла бровь, а отец растроганно посмотрел на него:

— Спасибо, Бэй.

Тот ответил улыбкой:

— Это правда.

В этот момент Эмма глубоко вздохнула, открыла глаза и растерянно заозиралась. Бейлфайр и Летти тут же оказались возле ее кушетки.

— Как ты? — спросили она хором.

Эмма улыбнулась и решительно встала.

— В полном порядке. А что случилось?

— Тебя ранили, когда мы прыгали в портал, — пояснил Бейлфайр. — Но папа тебя исцелил.

— Спасибо, дядя Румпель, — Эмма улыбнулась еще шире.

— Всегда пожалуйста, — с ласковой насмешкой кивнул отец.

Позади сдавленно фыркнула Малефисент. Бейлфайр ухмыльнулся, представив, насколько сюрреалистично выглядело для нее обращение Эммы.

— Думаю, нам пора, — произнес отец и, не дожидаясь ответа, перенес всех в замок, оставив Малефисент наедине с дочерью.

— Папа! — возмутилась Летти. — Мы же даже не попрощались!

Но ее возмущение потонуло в объятиях мамы, которая кинулась к ним, чуть ли не со слезами. И вот теперь Бейлфайру стало по-настоящему стыдно. Не тогда, когда отец ругал его за легкомысленность, а сейчас, когда мама, всхлипнув, прижала к себе их обоих. Сестренка, похоже, испытывала нечто подобное, поскольку смущенно пробормотала:

— Мам, ну ты что? Все же в порядке.

— Вы могли хотя бы предупредить? — спросила мама, отпуская их.

— Прости, — виновато произнес Бейлфайр.

— Больше не повторится, — добавила Летти, сделав честные глаза.

Мама внезапно рассмеялась, и они дружно облегченно вздохнули.

Тем временем Эмма тоже обнималась со своими родителями. Бейлфайр улыбнулся: все-таки она прислушалась к его словам. Дэвид и Белоснежка выглядели безгранично счастливыми: дочь не только вернулась к ним живая и здоровая, но и простила их.

Единственным недовольным остался Алард, который обиделся на то, что его не взяли в приключение.

Прекрасные быстро начали прощаться и собираться домой. Уже подходя к зеркалу, в котором был установлен портал, Эмма обернулась и посмотрела прямо на Бейлфайра. В ее прозрачно-голубых глазах он прочитал надежду и приглашение. И он улыбнулся, одними губами произнеся: «Увидимся». Эмма засияла и, кивнув, шагнула в портал. Бейлфайр перехватил насмешливо-одобрительный взгляд Летти. На ее довольной мордашке ясно читалось: «Давно пора!» Но он сделал вид, что ничего не заметил.

— А теперь расскажите-ка, что там у вас случилось? — спросил отец.

Летти принялась увлеченно рассказывать о путешествии, заключив свой рассказ покаянным:

— Простите. Мы думали, быстро вернемся — вы и не заметите.

— Ну да, — хмыкнул отец. — Вот только не учли, что Эмма не удосужилась сообщить родителям, что ее не будет дома, и они испугались.

Бейлфайр мысленно обругал себя последним идиотом: как же они, в самом деле, не подумали об этом!

— И мы не подвергались никакой опасности, — добавила Летти. — Просто небольшое путешествие.

— Никакой опасности? — вкрадчиво спросил отец. — То-то принцесса вернулась раненная.

— Раненная? — встревожилась мама. — Серьезно? А с вами все в порядке?

— Все хорошо, — успокоил ее отец. — Эмму я исцелил, да и рана была не такая уж опасная. Но сам факт…

И он выразительно посмотрел на Летти. Та насупилась:

— Ладно, я поняла. Больше не буду никуда уходить, ничего не сказав. Но вы обещайте, что будете отпускать меня повидать мир.

Родители переглянулись, будто советуясь без слов, после чего согласились на это, поставив условием, что Летти позволит обеспечивать ее безопасность.

* * *

Бейлфайр подождал пару дней, давая Эмме время прийти в себя и выяснить все до конца с родителями, после чего пригласил ее на конную прогулку.

Они не спеша ехали шагом по лесной тропинке, наслаждаясь весенней природой. Только-только раскрывшиеся цветы, свежая зелень и щебет птиц создавали романтическое настроение. Эмма была очаровательна в серебристо-голубом костюме для верховой езды. Волосы она заплела в косу, спускавшуюся до талии.

Эмме вскоре наскучила спокойная езда, и она предложила скачки наперегонки. До условленного места они добрались почти одновременно (Бейлфайр как джентльмен уступил даме победу), раскрасневшиеся и растрепанные от быстрой езды. Бейлфайр спрыгнул с лошади и протянул руки, чтобы помочь Эмме спуститься. Делал он это с некоторым опасением — обычно она не выносила, когда ей в таких ситуациях протягивали руку. Считала это оскорблением ее умению наездницы. Но на этот раз Эмма не стала возмущаться — напротив, улыбнулась и позволила снять себя с лошади. А оказавшись в объятиях Бейлфайра, не спешила из них высвободиться.

Он не мог не воспользоваться этим и поцеловал ее. Тем более что в глазах Эммы ясно читалось, что она этого ждет. Она была далеко не первой девушкой, которую он целовал. Но никогда прежде он не испытывал настолько волшебного чувства. Они улыбнулись друг другу — сияющими счастливыми улыбками — и одновременно прошептали:

— Я люблю тебя.

Они устроились на пикник на поляне, усеянной маленькими синими цветочками. Не замечая времени, они ели фрукты и бутерброды, болтали обо всем на свете, перемежая разговор легкими поцелуями.

— Я ведь еще не поблагодарила тебя, — вдруг произнесла Эмма серьезным проникновенным тоном, когда они собирали остатки своего пиршества. — Спасибо, Бэй.

— За что? — улыбнулся он.

— За то, что помог с дочерью Малефисент. И за то, что помог мне понять и простить родителей.

Бейлфайр пожал плечами:

— Не стоит благодарности.

Солнце садилось, когда они ехали вдоль берега озера, примыкавшего ко дворцу. Закат отражался в воде пурпуром и золотом. Как вдруг большая крылатая тень накрыла их. Одновременно вскинув головы, они обнаружили над собой дракона. Бейлфайр инстинктивно попытался загородить собой Эмму, размышляя, следует ли материализовать себе меч, или лучше сражаться с драконом магическим способом. Однако тот, кажется, не собирался нападать. Он просто спустился на землю чуть впереди, перегородив им дорогу. Бейлфайр с Эммой переглянулись и настороженно уставились на зверя, не зная, чего от него ждать.

Гигантскую фигуру окутал дым, и в следующую секунду перед ними стояла Лили в темно-бордовом, почти черном платье, обтекающим ее фигуру мягкими складками.

— Лили! — Эмма обрадованно заулыбалась, спрыгивая с лошади. — А я как раз хотела узнать, как ты.

Бейлфайр отреагировал сдержаннее. Судя по тому, как Лили превращалась в дракона и обратно, они с матерью нашли общий язык. Но вот вопрос: к чему это приведет? Не захотят ли они мстить?

Лили сдержанно улыбнулась в ответ.

— Я хотела поблагодарить вас — впервые в жизни у меня появилась настоящая семья. Честно скажу, я отправлялась в этот мир с намерением отомстить. Да, я не все вам сказала. Я уже знала о своем происхождении — до вашего появления.

Бейлфайр даже не слишком удивился. Он не понимал, как она об этом узнала, но это объясняло, почему она так легко согласилась. А Лили продолжила, глядя Эмме прямо в глаза:

— И я знала, что твои родители отняли меня у матери, поместили в меня предназначенную тебе тьму, из-за чего вся моя жизнь была сплошной катастрофой.

— Прости, — пробормотала Эмма, глядя на нее несчастными глазами.

Бейлфайр напрягся, шагнув вперед. Лили усмехнулась на его движение.

— Не беспокойся, Бейлфайр, не трону я твою принцессу. Мы с мамой… Впрочем, вас это не касается. Единственное, что вам надо знать — я больше не хочу мстить. Живите спокойно.

С этими словами она обратилась в дракона и взмыла в воздух. Бейлфайр выдохнул.

— И чего ты так беспокоился? — весело спросила Эмма. — Я ведь не беззащитная простушка и сама кое-что могу.

Она была права, конечно, просто…

— Я не могу не беспокоиться за тебя.

И Эмма улыбнулась — так нежно, что захватывало дух.

* * *

Бэй появился как раз к ужину. Колетт помогала маме накрывать на стол, Ал крутился рядом, время от времени пытаясь попробовать десерт, за что мама шлепала его по пальцам. Папа сидел за своей прялкой, с веселыми искрами в глазах наблюдая за ними поверх медленно вращающегося колеса.

Бэй пребывал в странном настроении: он был одновременно взволнован и будто чего-то боялся. Колетт хотела спросить, что случилось, но он предостерегающе посмотрел на нее. И она прикусила язык, вместо этого на мгновение прикрыв глаза, прислушиваясь к эмоциям брата. Да, явно происходило нечто необычное: внешне невозмутимого Бейлфайра обуревал вихрь чуть ли не противоположных эмоций. Колетт мотнула головой, чтобы прийти в себя, и с любопытством уставилась на него.

Бэй тем временем глубоко вздохнул и заявил:

— Мам, пап, у меня серьезный разговор.

Они удивленно переглянулись. Мама поставила на стол блюдо с жареной индейкой. Папа остановил прялку и подошел к ней.

— Внимательно тебя слушаем.

Ал под шумок попытался стащить засахаренных фруктов, но Колетт бдительно пресекла эту попытку, схватив его за запястье.

— Я собираюсь жениться, — выпалил Бейлфайр.

Колетт расширила глаза: так вот к чему эта буря эмоций! Ал так удивился, что забыл про сладости и пораженно присвистнул. Колетт пихнула его в бок — ну никаких манер! Но братец сделал вид, что ничего не понял.

Родители отреагировали одновременно:

— Давно пора, — папа.

— На ком? — мама.

— На Эмме, — Бэй вскинул подбородок, будто готовясь встретить возражения.

Колетт подпрыгнула, не сдержав радостного визга. Ну наконец-то! Ее реакция вызывала всеобщее веселье. Родители с улыбками переглянулись, и мама произнесла:

— Хороший выбор.

— А Эмма в курсе? — не без ехидства спросил папа.

— В курсе. И она согласна, — горделиво сообщил Бэй, но тут же слегка поник. — Правда, ее родители пока не знают.

— Не думаю, что они станут возражать, — утешила его мама.

— Если хочешь, устроим завтра официальное сватовство, — предложил папа.

Бэй радостно закивал. Перспектива просить руки принцессы не в одиночку, а с поддержкой родителей, значительно успокоила его страхи.

Сочтя официальную часть законченной, Колетт кинулась брату на шею, поздравляя его. Тот с сияющей улыбкой поцеловал ее в обе щеки.

— Спасибо, Летти. Я знал, что ты обрадуешься, — и хитро добавил: — Не думай, что я не заметил твоих маневров.

Колетт рассмеялась, слегка покраснев. Она действительно усиленно старалась подтолкнуть брата к подруге, считая их идеальной парой. Ну и разве она была не права?

Торжественность момента разрушил Ал, который с глубокомысленным видом спросил:

— Зачем вообще надо жениться?

— Подрастешь — поймешь, — мама, пряча улыбку, потрепала его по голове.

— Не, я никогда не женюсь, — убежденно заявил Ал. — Я буду путешествовать.

Ужин прошел в оживленном обсуждении планов Бэя. Эмма ведь не простая девушка, а наследная принцесса, и это накладывало на него определенные обязательства. Колетт не особо вслушивалась — ей не терпелось поздравить подругу и потому, быстро поев, она умчалась к себе и достала зачарованное зеркало.

Проявившееся в нем лицо Эммы так и сияло.

— Уже знаешь, — заключила она, едва глянув на Колетт.

Та закивала, широко улыбнувшись.

— Бэй только что сообщил нам радостную новость. Поздравляю!

Эмма поблагодарила, слегка покраснев, и обеспокоенно спросила:

— И какая была реакция?

— Все довольны. А ты сомневалась? — Колетт усмехнулась, когда Эмма облегченно выдохнула. — Кстати, жди завтра гостей — родители собираются к вам свататься.

— Серьезно? — Эмма прижала ладони к щекам. — А я своим еще ничего не говорила…

— И не говори — будет сюрприз.

Они обменялись задорными улыбками и кивнули друг другу.

* * *

О визите договорились заранее, так что Белоснежка и Дэвид встречали гостей при полном параде — королева в пышном шелковом платье цвета слоновой кости, принц в нарядном камзоле и пурпурном плаще. Оба с коронами на головах. Эмма стояла чуть позади, слева от матери — в светло-голубом атласном платье, с красивой прической, украшенной бриллиантовыми заколками в виде цветочков. Она обменялась с Бэем быстрыми улыбками и сразу приняла прежний торжественный вид.

Румпельштильцхен изобразил почтительный поклон. Бэй — тоже, но гораздо более серьезно. Белль присела в реверансе. Они тоже принарядились для такого случая. Белль особенно была прекрасна в золотом парчовом платье. Румпельштильцхен никогда не уставал любоваться женой. Ее красота с годами не только не тускнела, но, казалось, становилась ярче.

Белоснежка с Дэвидом смотрели на них с любопытством и некоторым недоумением: никогда прежде они не появлялись с официальным визитом. Эмма, похоже, ничего не сказала насчет его цели, и теперь ее родителей разбирало любопытство.

— Ваши величества, — Румпельштильцхен старался говорить как можно вежливее, не допуская в тон ехидных ноток, что было непросто. — Мы пришли, чтобы просить руки вашей дочери для нашего сына.

У Прекрасных на мгновение отвисли челюсти. Но, если Белоснежка, быстро справившись с изумлением, заулыбалась, то Дэвид недовольно нахмурился:

— Она слишком молода, чтобы выходить замуж.

— Папа! — возмутилась Эмма.

Бэй слегка напрягся, Румпельштильцхен чувствовал это, даже не глядя на сына. Дэвид повернулся к Эмме:

— Милая, я не против в принципе — но тебе стоит подождать хотя бы пару лет. Ты же еще совсем ребенок.

— Я не ребенок! — надулась та. — А маме сколько было, когда вы поженились?

— Ну, вообще-то, я была старше, — улыбнулась Белоснежка. — А в твоем возрасте я скрывалась в лесах.

Эмма собиралась продолжить спор, но Румпельштильцхен взмахнул рукой, прерывая его.

— Не суть. Мы сейчас говорим о возможности союза как такового. Сроки можно обсудить позже.

Прекрасные переглянулись, советуясь друг с другом, и Дэвид ответил:

— Мы согласны, если согласна Эмма.

— Я согласна! — тут же поспешила заявить та, вызвав всеобщие улыбки.

Все как-то сразу расслабились, и обсуждение перешло на другой уровень. Белоснежка позвонила, чтобы принесли чаю с пирожными, и они устроились за круглым столом, чтобы поговорить о будущем молодых людей.

Дэвид упорно стоял на том, что его дочери рано замуж.

— Не раньше, чем в двадцать лет, — решительно заявил он.

Румпельштильцхен прекрасно его понимал — он точно так же реагировал бы, если бы кто-нибудь пришел свататься к Колетт. Зато Эмме не очень-то хотелось ждать, и она пыталась отстоять свое право решать, но не слишком успешно. В итоге сошлись на двух годах, в течение которых они будут официально помолвлены.

Затем встал вопрос о деятельности Бейлфайра — очевидно, женившись на принцессе, он уже не сможет все время проводить в лесах со своей командой. А тем более, когда Эмма станет королевой. Впрочем, до этого еще далеко, и пока сошлись на том, что Бэй продолжает свою спасательную деятельность — просто перенеся главный штаб во дворец. Тем более что здесь уже жил один из членов его команды.

Румпельштильцхен был рад убедиться, что Прекрасные не возражают видеть Бэя в роли их зятя. В глубине души он этого опасался, несмотря на заверения Белль. И даже начал прикидывать, как можно заставить их согласиться. Ради счастья своего сына он был готов на что угодно. Но придумывать ничего не пришлось. И это хорошо. Хотя Румпельштильцхен ни за что в этом не признался бы, Дэвид стал для него другом, и не хотелось портить отношения.

Белль сжала под столом его ладонь, улыбнувшись краешком губ и бросив на него насмешливо-нежный взгляд. В ее глазах Румпельштильцхен прочитал: «Я же тебе говорила!» Он едва заметно кивнул, улыбнувшись в ответ. Давно пора понять, что не стоит спорить с женой — она всегда в итоге оказывается права.