Драконовские сказки (джен)

Если бы кто-нибудь рискнул в лицо назвать Курта мечтателем, ему пришлось бы за это заплатить. Не обязательно жизнью, но наверняка — кровью и болью. А как иначе? Такие оскорбления спускать нельзя. Раз не одернешь этих крыс, не покажешь вовремя силу, сразу перестанут бояться. И сожрут. Но никто уже довольно давно не рисковал обзывать Курта подобными словами, да и до того если и дразнили, то не всерьез, так, попробовать: стерпит или ответит? Курт отвечал так, что желающие проверять быстро закончились.

Но сам-то Курт, конечно, знал про себя правду. Именно мечтателем он и был. Малахольным, неприспособленным к жизни идиотом, которому вечно хочется не пойми чего. Вот казалось бы, чего еще хотеть? В банду приняли, значит, уже не пропадет. Всех, кто был против него, он уже продавил, всем доказал, что он тут не зря. У него были подручные, пока всего двое, но будет больше. У него было жилье, еда и даже время от времени деньги. Сестру замуж выдал, тоже глядишь не помрет. Да любой за такую судьбу удавился бы! А Курту все было не в радость, как будто место его вообще не здесь. Как будто возможна какая-то иная жизнь, которую никто из окружающих его людей и представить не может. Как будто эта жизнь ждала его, а он не знал, как к ней пробиться. И странные вещи придумывались Курту, стоило только расслабиться и перестать держать мысли в узде. И снились сны.

Снов своих он никогда не помнил, и возможно, и вовсе не стал бы обращать на них внимания. Ну, что с того, что порой он просыпался с ощущением, что там, во сне, осталось что-то несравнимо лучшее, чем его жизнь, а может быть, даже лучшее, чем жизнь вождя племени Вахов. Подумаешь. Мало ли какая блажь может прийти в голову со сна-то. Но от снов оставались не только расплывчатые ощущения, но и вполне определенные умения. Во сне Курт обучился потрошить чужие карманы... нет, то есть, не так. Во сне он научился поисковому заклинанию на золото, а после и заклинаниям, переносящим предметы из одних мест в другие. Разумеется, он воспользовался ими самым разумным способом. Во сне Курт узнал много интересного о своем мире, позже он проверял, и все оказывалось правдой. Во сне он научился призывать огонь и бить им противников в драке, а потом и удерживать его рядом с собой — устрашая и тем драки предотвращая.

Неизвестно, каким он стал бы, если бы не эти сны. Неизвестно, выжил бы он вообще или помер бы давно, если бы не сны.

А теперь вдруг оказалось, что снились они ему не просто так.

— Значит, наш мир — всего лишь одна из граней? — переспросил он, оторвавшись от завороженного созерцания карты мира, выглядящей, как драное платье — ткани куча, а в целое не сшивается, хоть ты убейся. Его сестре не раз приходилось сидеть над такими, решая, можно ли во что-нибудь перешить — или только на бинты оставить.

— Да, ты правильно все понял, — подтвердило ему в спину одно из... этих. То ли чудищ, то ли божеств.

— А можно ли мне узнать, какая... персона создала то место, где родился я?

— Ты ведь сам догадываешься, — ответил ему девичий голос. — Над этим местом трудились вот эти двое.

Курт все-таки обернулся и посмотрел на тех, кто именовал себя стихиями. Девочка показывала рукой на угрюмого лохматого подростка примерно его возраста и на еще одного парня, покрепче и постарше. Курт подумал. Курт прикинул шансы. И не доставая нож — все равно ведь не успеет — бросился на того, что поменьше. Потому что он стоял ближе.

Перед тем, как потерять сознание, он услышал, как девочка злорадно говорит, что так и знала, что он не подходит. А тот, кого Курт так и не успел придушить, отвечает, что наоборот, подходит — лучше некуда.