Драконовские сказки (джен)

Принцесса видела то ли седьмой, то ли восьмой сон (она следила, правда, но все-таки сбилась со счета в конце концов), когда Дом скрипнул дверью, пропуская кого-то внутрь.

— Просыпайся скорее! — сказал Дом, но сон был очень интересным, и принцесса притворилась, что не услышала. Ну что, спрашивается, может случиться такого, чтобы будить ее посреди ночи? Не пожар — и ладно, подождет до утра. Именно эту мысль она додумывала, когда по ней ударила чья-то тяжелая лапа. Когтей лапа не выпускала, но больно было все равно. А еще лапа скулила и даже немножко рычала. Принцесса протерла глаза и подумала, что проснуться ей так и не удалось: перед ней сидела большая кошка, деловито предъявляя ту самую лапу, перевязанную зеленой блестящей нитью.

— Ээ... очень красиво, — нерешительно сказала принцесса, не очень понимая, что от нее требуется. Судя по злобному шипению кошки, требовалось что-то другое.

— Снимай давай нитку, дурища, даже я уже понял, — проскрипел Дом. Принцесса попыталась распутать узел, но нитка никак не подцеплялась и к тому же неприятно жгла кожу, пальцы соскальзывали, а рычание кошки изрядно нервировало. Повозившись с минуту, она проснулась окончательно и сообразила дойти до стола за ножом. Возвращаясь к кошке, она запоздало поняла, что это Фелеца, мысленно обругала себе последними словами за тупость и наконец подцепила блестящую нить ножом. Та лопнула с жалобным звоном, но на пол не упала, будто приклеилась к лапе Фелецы, и так и осталась на ней даже после того, как кошка начала ожесточенно лапой трясти. Она рыкнула жалобно и требовательно посмотрела на принцессу.

— Сейчас-сейчас, я ее уберу.

Принцесса потянула за нитку, и та все-таки стала поддаваться, отделяясь вместе с шерстью и кожей. Там, где она касалась лапы, остался тонкий кровоточащий след. Фелеца вздохнула и впилась зубами в кровать. Принцесса на мгновенье задумалась о том, придется ли добывать новую или и на этой все-таки можно будет спать, и наконец сняла нитку. Фелеца упала на пол и откатилась в угол, прямо в движении перекидываясь в человека. Осмотрела посиневшую и распухшую руку с кровоточащим следом от нитки, всхлипнула нервно и сказала:

— Рыжая, будь другом, сожги эту дрянь.

— Да-да, сейчас, — сказала принцесса, с омерзением завороженно глядя на то, как кровь и обрывки кожи будто бы всасываются в кусочек веревки, а она начинает сиять еще зеленее, еще призывнее и ярче...

— Лучше дайте мне, — сказала сонная Изольда, невесть когда зашедшая в открытую дверь. — Это ж надо — гномье золото жечь! Обойдетесь. Я его в дело пущу. Кто тебя так? — спросила она Фелецу, опускаясь рядом с ней на колени и водя пальцами над раной.

— Охотник, — рассеянно отозвалась Фелеца и, видя реакцию подруг, тут же пояснила: — Не наш Охотник, наш меня как раз спас, а какой-то другой. С ним еще девчонка была, оборотень, молоденькая совсем... чуть меня не убила, — не очень связно закончила она и повернулась к Изольде. — Ты все не лечи, ладно? Оставь чуть-чуть.

— Как знаешь, — ухмыльнулась Изольда.

— То есть, это получается, что человек, поставивший на тебя вот эту дрянь, где-то сейчас неподалеку, с каким-то странным оборотнем и нашим полубольным Охотником? — медленно переспросила принцесса.

— Угу, — кивнула Фелеца, — на поляне, где мы куст зимней земляники видели. И вы можете меня осудить, но я ничего с этим делать не намерена. Я и так еле ноги унесла оттуда. Поэтому я сейчас пойду к Киту, пока он не проснулся, и буду спать.

Она поднялась и медленно, но уверенно направилась к выходу. Изольда и принцесса переглянулись и вздохнули.

— Я так понимаю, до утра вас не ждать? — ехидно поинтересовался Дом.

— Не ждать, — решительно подтвердили девушки и вышли за дверь.