Ветром по воде (джен)

Я родилась в поезде. Первый мой крик совпал с гудком состава, приближающегося к станции. Словно тот оповещал: «Возрадуйтесь, люди, во мне родилась жизнь!». Позже мама шутила, что этот гудок оставил во мне свой отголосок, зачаровал, оглушил собой и отпустил, дав время подрасти и вернуться.

Тудум-тудум. Тудум-тудум. Что могло привлекать маленького ребенка в жизни поездов? Отчего тот шел через все поле, чтобы усесться недалеко от рельсов, терпеливо ожидая вечернего поезда? Меня очаровывал ритм. Четкий, звонкий, он проносился сквозь меня, заставляя радостно смеяться и хлопать в ладоши.

Этого «грохота» я не боялась, наоборот — любила. А еще запах. Боже, какая была невероятная смесь — масло, нагретый от жары металл и травы, травы, травы! Поезд проносился мимо меня, напоминая о себе, кружил голову и обрывался маминым гневным криком. Еще бы! Ребенок около железнодорожных путей! А если задавит?

Это сейчас, взрослая, я понимаю мамины опасения. А тогда… Сколько слез было пролито, сколько было смертельных обид… Впрочем, даже мама смирилась с моей страстью к поездам и под присмотром старшего брата разрешала ходить к ним. Чудное было время.

Потом я подросла; работа в поле, помощь матери по хозяйству и дому стали отнимать много времени, но я все так же вскидывала голову и улыбалась, слыша знакомый гудок поезда. Потом я поступила в техникум. На железнодорожника, естественно. Мама хотела видеть меня медиком, но я в тайне от нее подала документы, а когда поступила, было уже поздно менять что-то. Как же мне влетело тогда…

Первая поездка в Москву, где мне предстояло обучаться, и счастье от того, что я ехала на поезде. Не представляю, сколько труда ушло у родителей на мое проживание в столице. Чудо, не иначе. А тогда я просто верила, что судьба складывалась как надо. Наивная, счастливая девочка, следующая за мечтой. И ведь удалось же!

Вы знаете, какова протяженность железнодорожных путей в России? Восемьдесят пять тысяч пятьсот километров! Уму непостижимо. Иногда мне кажется, что и жизни не хватит объездить их все. Мне, наверное, удалось осилить хорошо если половину.

Студенчество. Летом первым делом нас устроили проводниками, и счастью моему не было предела. Начались рабочие будни. Посадка и высадка людей, бессонные ночи и шутки напарника. Питер, Москва, Волгоград, Пермь. Крупные города и мелкие поселки. Передо мной были распахнуты все дороги, а города шептались со мной шумом ветра и перекличкой автомобильных сигналов.

Утренний туман и влажный от росы перрон. Невозможные закаты и рассветы, встречавшие меня в абсолютной тишине. Чай в подстаканнике. Мелькание пейзажей за окном. И километры, километры железнодорожных путей, пленивших мою душу.

Я узнала поезд с изнанки. Заглянула в серверную, сроднилась, вжилась в комнатенку проводника и растворилась в ней. Заглянула в душу и поразилась ее тихому говору. Я все еще помню, как в день моего выпуска услышала торжествующий гудок на площади трех вокзалов. Поезд ждал меня. Я вернулась туда, где родилась. Все было верно.

— А сейчас куда вы, бабушка? — спросил с верхней полки вихрастый мальчишка, весь рассказ с горящими глазами наблюдавший за немолодой женщиной. — Вы больше не работаете в поездах?

— Домой я, к внукам, — женщина улыбнулась. — И к мужу. Соскучилась, сил нет. Возвращаюсь вот от младшего сына, в Москве он живет. Прогулялась по местам своей молодости. А работаю теперь на станции в родном поселке. Не смогла от поездов уйти, да и не захотела. Люблю я их. А хочешь, еще историю расскажу?

— Конечно, бабушка!