Драко Малфой — спаситель магии // Schwer was los (джен)

— ...оповещение, когда выбранный вами манускрипт доставят, — уловил Драко произнесенную скрипучим голосом фразу, выбираясь из высокого, но узкого камина. Несмотря на оставленные скребком следы на старых, растрескавшихся кирпичах, стенки камина покрывала корка сажи, и пришлось брезгливо придержать кружевные манжеты рубашки. Мантии на Драко не было, так как в его обычную домашнюю одежду она не входила, а переодеться он не успел. Прячась за стеллажами потрепанных книг, Драко сквозь просветы рассматривал посетителей книжной лавки. Никто из них не показался ему знакомым или хотя бы достойным уважения: сгорбленный старик в ветхих сапогах, тощий юнец с козлиной бородкой, девчонка в аляповатой шляпке, женщина в плаще с грязным подолом, к которой и обращался продавец насчёт её заказа. Поэтому Драко рассудил, что смущаться из-за своего затрапезного вида ему не перед кем, и уже спокойно выбрался из своего импровизированного убежища.

В этой лавке он бывал не раз, правда, обычно в другом отделе, с книгами, переплетенными в сафьян и тиснёную кожу или спрятанными от чужих глаз в тяжелые металлические шкатулки с секретными замками. Теперь же он почему-то выбрался из камина в зале с ничем не примечательным на его взгляд букинистическим хламом. Презрительно поглядывая на обложки («Магический сонник», «Тысяча советов для идеального зелья», «Как за год стать владельцем Гринготтса»), Драко неспешно направился в более подходящий его высокой душевной и интеллектуальной организации раздел книжной лавки.

— Мистер Малфой! — совершенно некстати узнал его продавец.

Драко остановился, по приобретённой за последние годы привычке мгновенно прикидывая, чего было больше в интонации обратившегося к нему человека: радости от вида постоянного покупателя или отвращения к запятнанной малфоевской репутации. Кажется, первое превалировало. Все же владелец магазина, мистер Скривенер (1), знал Драко ещё с детства. Тогда Люциус и Нарцисса, оба или по отдельности (но чаще все-таки Люциус), оставляли сына под присмотром старого библиотечного эльфа и книг с живыми картинками, пока сами были заняты важными взрослыми делами в Косом Переулке. После строгих отцовских наставлений маленький Драко обычно какое-то время сидел смирно, вдыхая запахи старых книг и протертого кожаного дивана у большого окна с кривыми стёклами, вслушиваясь в тихое тиканье часов с болтливой кукушкой и неспешное шарканье ног в ответ на очередное бренчание колокольчика. Он листал красивые расписные книги с объёмными, движущимися картинками, пока это ему не надоедало. Затем Драко пускался в путешествие по книжной лавке, воображая себя то охотником на драконов в подземных пещерах, то доблестным аврором, выслеживающим «страшного преступника», на роль которого подбирался один из покупателей. Спустя целую вечность, проведённую Драко в мире фантазий, возвращались его родители и сразу вносили оживление в спокойный книжный мирок: отец высокомерно бросал на прилавок список с нужными ему фолиантами, крутил в пальцах книги, из осторожности не снимая перчаток, взмахом палочки заставлял пергаменты разворачиваться и бросал недовольные реплики, чтобы сбить цену. Мать тем временем доставала какой-либо гостинец для «своего послушного сыночка», и Драко счастливо облизывал огромного сахарного гнома на палочке или крутил над головой связку жужжащих жуков на ниточке.

— Вам нужно что-то конкретное, или вы просто посмотреть? — вырвал Драко из воспоминаний продавец, почтительно и заискивающе улыбаясь.

— Я... — Драко запнулся. Адрес лавки он назвал долго не думая, лишь желая оказаться подальше от оскорбившего и унизившего его своими словами отца. — Нет... Я просто заглянул... — пробормотал он, досадуя на себя: «Что я вообще тут делаю?!».

— Значит, без конкретной цели? Ну что ж, у нас вам всегда рады, — дребезжащим голосом лебезил продавец.

Драко не знал, испытывал ли Скривенер симпатию к Малфоям или только видел в них выгодных клиентов. Зато собака Скривенера, большой лохматый лабрадор, подбежала с искренней радостью, чуть не сбив с ног. Пока Драко гладил своего давнего любимца, Скривенер сетовал на цены, которые в последнее время заломили ветеринары: «А ведь Баско уже не молод, у него вечно не в порядке то одно, то другое».

Драко слушал лишь вполуха. Женщина в грязном плаще стояла к нему спиной, но её напряженная поза ему совершенно не понравилась. Казалось, она готовилась обернуться, чтобы... «Чтобы что? — сердито одернул себя Драко. — Что она может мне сделать? Даже если она узнала меня — а после того, как Скривенер на весь переулок проорал своё «мистер Малфой», меня мудрено не узнать, — что такого может она мне сделать? Напасть на бывшего Пожирателя Смерти в безумном, бессмысленном и геройском порыве? Ладно, пусть попробует, я готов защищаться», — Драко сунул руку во внутренний карман жилета, выуживая палочку. Впрочем, женщина все продолжала рассматривать книги на полке, и вскоре ему стало смешно: «Все-таки у меня паранойя». Он уже было совершенно расслабился под мерное бубнение Скривенера, разрешая Баско облизывать себе руки, когда женщина все же повернулась к нему и одарила пронизывающим, холодным взглядом. Драко попятился, потому что узнал её: это была Андромеда Тонкс, сестра его матери, опозорившая род Блэков своим браком с магглорожденным. Она являлась источником долголетнего стыда Нарциссы Малфой, пятном на её безупречной родословной. В последнее время, впрочем, «ветер переменился», и Малфои, напротив, были не прочь сблизиться с Андромедой. Это бы благотворно повлияло на их новый образ толерантных и отбросивших своё темное прошлое магов. Однако Андромеда не горела желанием возобновить отношения с родственниками. «Твоя сестрица никогда тебя и в сикль не ставила!» — не раз говорил жене Люциус Малфой, и Драко, в принципе, был с ним в этом согласен.

Вот и сейчас его тетка только молча уставилась на него, скривившись так, словно глотнула неразбавленного лимонного сока. Она молча невоспитанно оглядела Драко с ног до головы, противно хмыкнула и двинулась мимо него, задев плечом.

— На вашем месте я бы не пускала в свою лавку кого попало, — обронила она Скривенеру.

Драко вовсе не считал себя «кем попало», и потому эти слова задели его не так сильно, как, видимо, должны были по задумке Андромеды. «К тому же бедняжка потеряла близких людей, понятно, что она не в себе», — заметил себе Драко. Но из-за реплики Андромеды в его сторону начали коситься остальные посетители. Драко стало неуютно. Больше всего ему сейчас хотелось вернуться домой, а не бродить среди довольно пыльных книг без мантии, в домашних туфлях и совершенно без денег. Хорошо, что хоть палочка была при нем. Но вернуться означало признать собственную зависимость от отца. «Хотя что её признавать, оно и так понятно», — уныло опустил голову Драко. Тягаться с отцом ему было пока что не по силам. Вот когда-нибудь потом, когда он получит в своё полное распоряжение часть фамильного наследства, можно будет чего-то требовать. Конечно, был бы у Драко изначально собственный капитал... «Ах, если бы я уже сдал школьные экзамены, если бы у меня был выпускной диплом, я бы наверняка без труда нашёл себе прибыльное место», — вздохнул Драко, в этот момент совершенно забыв, что мало кто согласился бы сотрудничать с бывшим Пожирателем Смерти.

Скривенер уже отошёл от него, а Баско улёгся на коврике, грея свои косточки в солнечном свете, и Драко слегка растерянно озирался. По всему выходило, что ему нужно было либо возвращаться домой в надежде, что отец уже утихомирил свой гнев и, возможно, даже испытывает угрызения совести за свои жестокие слова, либо выйти в Косой Переулок, что, разумеется, было бы верхом безумия. «Я неподобающе одет для того, чтобы появиться в обществе. К тому же я могу натолкнуться на куда более неприятных людей, чем Андромеда Тонкс», — хмурился Драко. Домой же возвращаться отчаянно не хотелось.

— Ой, Малфой! — удивленно сказал кто-то совсем рядом, и Драко обреченно повернул голову: «Ну вот, начинается, такими темпами завтра всему миру будет известно, что меня застали в одном жилете и с запачканными сажей манжетами!»

— Это ты, Малфой? — последовал глупый вопрос. Его задала крупная девушка в серой мантии хорошего покроя, который, однако, не мог скрыть её непропорционально широкие плечи и полное отсутствие талии. Тонкий витой пояс впивался в складки на её животе. Из-под длинной юбки торчали крепкие ноги в красных башмаках. На шею девушка накрутила сбившийся теперь набок шарф. В слегка оттопыренных ушах блестели длинные серьги-цепочки, заканчивающиеся большими, наверняка фальшивыми камнями. Раскрасневшиеся полные щёки, маленькие глазки под широкими, низкими бровями вовсе не красили девицу, а вот волосы у неё были пусть и короткие, но густые и волнистые.

— Булстроуд, — без особой радости признал Драко свою однокурсницу.

— Ой, Малфой! — снова повторила она и внезапно для Драко заключила его в объятья. Драко попытался запротестовать, но, прижатый крепкими руками к мягким телесам, смог только что-то невнятно промяукать в округлое плечо Булстроуд.

— Мы так давно не виделись! — с восторгом воскликнула Булстроуд, отстраняя от себя Драко и с легкостью вертя его в разные стороны, словно куклу. — А ты и не изменился... Ну, как ты, как жизнь?

— Прекрасно, — Драко дернулся, в напрасной попытке освободиться от цепкой хватки Булстроуд. — У тебя руки мокрые! — с отвращением заметил он расплывающиеся на рукавах рубашки влажные пятна.

Булстроуд тут же отпустила его и извлекла откуда-то из недр своей широкой, складчатой мантии большой носовой платок.

— Ой, извини... Постоянно ладони потеют, — объяснила она.

Драко не сдержал гримасы: «Мыть надо чаще», — но вслух сказать этого не успел.

— У меня же гипергидроз (2), это наследственное, да ещё такой сильный, что и примочки из коры дуба не помогают, — поделилась Булстроуд, расстроенно встряхивая кистями рук. — А сушащим заклинанием тоже злоупотреблять нельзя, кожа от него шелушится и трескается.

Драко опешил от того, что Булстроуд вообще знает слово «гипергидроз».

— Эм-м... Ну... А-а-а... А целители что говорят? — неловко поинтересовался он.

Булстроуд пожала плечами, отчего её шея совершенно скрылась из виду:

— Да что они скажут? Медицина развивается, магия не стоит на месте, зельевары постоянно экспериментируют, в будущем появятся новые средства, а пока — терпите...

Перед Драко всплыли школьные сценки, когда он с сокурсниками вечно насмехался над Булстроуд из-за мокрых пятен на её одежде и тетрадях. Ему стало слегка стыдно, но он постарался с этим справиться. «Да брось, это же Милли-толстый-тролль, она всегда была слишком тупа, чтобы понять наши подколки... Почти так же тупа, как Гойл или... или...» — Драко никак не мог заставить себя додумать окончание предложения. От воспоминаний о Крэббе ему становилось неуютно и грустно.

— Ой, ладно, — опять раздражающе ойкнула Булстроуд, — мне тут ещё надо с книгами разобраться, — она указала на перевязанные веревками стопки на полу. — Я, когда сюда устраивалась, даже не думала, что работы невпроворот. Только к вечеру и управляюсь. На книги сейчас спрос большой, особенно перед учебным годом, хотя у нас вообще-то не хогвартские учебники продаются...

— Постой, — заинтересованно перебил её Драко, — ты что, тут работаешь? В лавке Скривенера?

— Ну да, — закивала Булстроуд. — уже третий месяц. Мистер Скривенер — троюродный брат моего отца, вот и подсобил мне с местом...

Драко помолчал, прикидывая про себя, какую выгоду он мог извлечь из этого неожиданного подарка судьбы. «Нехилый такой подарочек», — он ухмыльнулся, прикидывая вес Булстроуд.

— Давай помогу, — наконец предложил он, чтобы укрепить дружеские чувства, которые Булстроуд, кажется, к нему испытывала. Непонятно только с чего.

Булстроуд округлила глаза:

— Поможешь? Ой... Ну-у... Если ты так хочешь...

Драко быстро шагнул к книгам, пока не угасла решимость, уже сомневаясь в том, что сделал правильный выбор: возможно, стоило сейчас же распрощаться с Булстроуд, вернуться домой и помириться с отцом.

Однако книги, подчиняясь мановению палочки, уже поднялись в воздух.

— Куда? — коротко спросил Драко, начиная сердиться на самого себя из-за того, что у него не было никакого плана дальнейших действий, и на Булстроуд — просто потому, что ему было легко на неё сердиться.

— Ой, как у тебя здорово получается, у меня вечно что-то да грохается! — похвалила его она. — Давай сюда, вправо и прямо, а теперь погоди, я открою дверь...

Драко с трудом спустился по узкой, шаткой лесенке, и отлевитировал книги до указанного Булстроуд колченогого стола.

— Мне надо их рассортировать, а потом отправить заказчикам, — с глупой, по мнению Драко, улыбкой разъяснила Булстроуд.

Драко поежился. В подвальном помещении, где они находились, было прохладно. В углах стояли ящики с книгами и какие-то старые стулья. Отряхнув один от пыли, Драко уселся на него и вытянул ноги.

— Где ты живешь? — спросил он Булстроуд.

Она, понятное дело, не ожидала такого вопроса и потому замялась на секунду:

— Я? Ну... Вообще-то прямо здесь, над магазином... Я снимаю у мистера Скривенера квартирку за половину зарплаты... Но оно того стоит, комнаты просторные, ванная хорошая, кухня современная.

Драко был рад это слышать:

— Прекрасно. Тогда у меня к тебе одна небольшая просьба. Я мог бы остановиться у тебя на эту ночь? Понимаешь, при перемещении через каминную сеть что-то пошло не так, и я потерял мантию вместе с кошельком. А сегодня уже поздно идти в Гринготтс, чтобы пополнить мои карманы галлеонами. Конечно, можно вернуться в Мэнор, но... — Драко запнулся. Объяснения своему нежеланию возвращаться домой он ещё не придумал. — Но... Эм-м... Я сегодня... Не настроен снова довериться каминной сети, понимаешь? Сегодня явно не мой день. А аппарировать... Я как-то не в форме... А для метлы далековато и... прохладно... А отправить сову родителям... Так их сейчас дома нет... — Драко в отчаянии прикусил губу. Он замечал все новые и новые логические дыры в своём объяснении.

Булстроуд серьезно смотрела на него маленькими глазками.

— Малфой, — наконец сказала она, — если тебе очень нужно переждать эту ночь где-то, чтобы не возвращаться домой, то моя квартира в твоём распоряжении. И не надо тебе ничего придумывать. Бывают ситуации, когда человеку просто нужна чья-то помощь. Я знаю, у меня так тоже бывало и, наверное, ещё будет.

Драко потрясенно заморгал:

— Э-э-эм... А ты... Ты...

«А ты странным образом поумнела», — хотел сказать он, но это было бы слишком невежливо. Булстроуд могла бы оскорбиться и передумать на его счёт.

— Может, мне тоже потом понадобится твоя помощь, — подмигнула ему Булстроуд и принялась ловко сортировать книги, иногда останавливаясь, чтобы промокнуть ладони платком.

Драко немного забеспокоился: какую оплату могла в будущем потребовать Булстроуд за свою сегодняшнюю услугу? «И ведь услуга, в сущности, пустяковая, — бурчал про себя он, — а ей наверняка захочется чего-то несоразмерного... Хорошо бы денег. А если взбредёт в голову что-то совсем дурацкое? Например, она пожелает... Выйти за меня замуж! Придётся отбиваться от Булстроуд, явившейся ко мне в свадебном платье, какой позор...»

— Малфой, ты что, засыпаешь? — вернул его мысли в рациональное русло голос Булстроуд.

«Чего только себе не вообразишь в полусне», — хихикнул Драко, потягиваясь. Эмоциональные встряски сегодняшнего дня дали о себе знать физической усталостью.

К счастью, Булстроуд вскоре закончила сортировать книги и провела Драко на верхний этаж, где в её владения входила часть, начинавшаяся от ширмы с китайским пейзажем, перегородившей темный коридор без окон.

— Здесь гостевая комната, — показала она Драко маленькую каморку. — Не очень удобно, зато постель мягкая. Мой брат здесь иногда ночует, когда выбирается в Лондон.

Драко не знал, что у Булстроуд есть брат.

— Старший или младший? — без особого любопытства, просто чтобы поддержать разговор, спросил он.

— Старший, давно уже живёт отдельно от родителей, в Харрогейте. У него там неплохие купальни (3). В сущности, он из-за них и наведывается сюда, в Косой переулок, — покупает разные банные принадлежности. У него там все по высшему классу, рекомендую, — с оттенком гордости за брата расписывала Булстроуд. Драко рассеянно кивнул.

Она ещё отлучилась разок, чтобы помочь Скривенеру запереть лавку, а потом, переодевшись в яркую войлочную юбку с множеством кисточек по краю и белую просторную блузку с собранными рукавами, захлопотала у плиты, разогревая чайник. Драко следил за ней со смешанными чувствами. С одной стороны, повадками и внешностью она и впрямь была той самой глупой и толстой Миллисентой Булстроуд, карикатуры на которую он со скуки порой рисовал на уроках по истории магии и подбрасывал их Булстроуд в портфель. Она все ещё выглядела как та Милли-глупый-тролль, сравнением с которой можно было довести Дафну Гринграсс до истерики («Гринграсс, летний отдых определенно пошёл тебе на пользу, у тебя появились прелестные розовые щечки, прямо как у нашей милой Миллисенты»). Но сейчас Булстроуд так приветливо отнеслась к Драко, как будто они были с ним школьными друзьями. Драко засомневался, что его однокурсницей двигали только коллегиальные чувства.

— В школе мы никогда не были с тобой дружны, — напрямик сказал он, пристально наблюдая за реакцией Булстроуд.

Она пожала плечами, поправляя смешной обруч с разноцветными войлочными шариками, который куда больше подошёл бы чокнутой Луне Лавгуд.

— Я в школе вообще мало с кем близко общалась. Мне почему-то казалось, что я слишком неинтересна для того, чтобы со мной дружили... Да и характер у меня в подростковом возрасте был не сахар, — честно признала она. — Сейчас, конечно, я тоже не подарок, но постепенно все выправляется. Я ведь хожу на курсы психологического развития, слышал о таких, «Познай себя и мир вокруг» называются?

Драко скептически приподнял бровь:

— Курсы психологического развития? Булстроуд, не будь наивной, это все профанация... И ведёт её наверняка какой-то там «магистр двенадцатой степени, профессор маго— и магглопсихологии в третьем поколении»!

Булстроуд ничуть не смутилась:

— Я же не зову тебя присоединиться. Мне вот помогает.

— И чем же? — ничуть не поверил ей Драко.

Булстроуд взмахом палочки перенесла из шкафа на небрежно окрашенный белой краской стол две фарфоровые чашки с большими красными цветами и золотистыми ободками. Затем на столе возникла сахарница с щипчиками и, видимо, заранее заготовленные сэндвичи, которые вели себя на редкость беспокойно: вздрагивали, вздыхали и норовили уползти к краю стола.

— Извини, но у меня все сырое, кроме лепёшек из отрубей. Я практикую сыроедение и веганство, — сообщила Булстроуд.

— Чего? — вырвалось у Драко.

— Сыроедение и веганство, — спокойно повторила Булстроуд. — это помогло мне найти гармонию со своим телом и с окружающим миром. Таким образом я сбросила уже десять килограмм, хотя раньше даже пяти не удавалось... Но, конечно, ежедневные утренние пробежки тоже внесли свой вклад.

Драко промолчал. Проблемы излишнего веса Булстроуд его не интересовали. А вот собственное питание — очень. Он скептически оглядел один из бутербродов, из которого торчали какие-то белесые усики и изредка подергивались.

— Это что?

— Лучше тебе не знать, — усмехнулась Булстроуд. — Хотя это очень вкусно, поверь мне.

Драко все ещё сомневался, однако его желудок уже алчно заворочался и издал голодное урчание. Пришлось все-таки попробовать подозрительные булстроудовские сэндвичи. Оказалось и впрямь неплохо, хотя и непривычно. Что-то похрустывало и пищало на зубах, а ещё щекотало небо.

— Ничего так, — вынужден был признать Драко.

Булстроуд удовлетворенно кивнула:

— И главное, полезно... Хотя тебе-то худеть ни к чему, ты вон какой тощий.

Драко недовольно нахмурился. Он предпочитал эпитеты «стройный» и «хорошо сложенный».

— Как я в школе расстраивалась, что все, и эти курицы Дафна, и Панси, и даже чокнутая Грейнджер, были худыми! — откровенничала Булстроуд. — А у меня не получалось, как бы я ни старалась...

— Панси тоже всегда была пухленькой, — возразил Драко.

Булстроуд покачала головой:

— Все равно, я, наверное, была самой толстой во всей школе. И мне всегда казалось, что именно поэтому у меня не получалось ни с кем сдружиться.

Драко никогда не понимал желания других людей обсуждать с кем-либо свои недостатки. Это казалось ему жалким и даже противным. К тому же, его обычно ничуть не занимали чужие проблемы, если только они не касались его самого.

— Я, наверное, только с тобой нормально и общалась, — сказала вдруг Булстроуд.

Драко решил, что ослышался:

— Только с... Со мной общалась?

— Ага, — подтвердила Булстроуд.

Драко не знал, что и думать. Он не припоминал никакого «нормального» общения с Булстроуд. «Или это кто-то под Оборотным Зельем принимал мой вид... чтобы сдружиться с Булстроуд?» — хихикнул он над своей догадкой.

— Ты всегда приглашал меня на свои дни рождения. И тогда, когда я ногу подвернула, ты мне помог, а остальные шли мимо, как ни в чем не бывало, придурки, — в голосе Булстроуд прорезалась злость.

Драко хмыкнул про себя. Приглашения он раздавал по настоянию отца всем чистокровным слизеринцам, а эпизод с подвернутой ногой не сохранился в его памяти. Наверняка он тогда просто исполнял обязанности старосты, в которые входила и определенная забота об учениках собственного факультета. «Насколько же одинока была Булстроуд, если такие мелочи она воспринимала как наше с ней общение?» — без особого сочувствия подумалось Драко.

Булстроуд еще что-то рассказывала о школьных временах, но он уже сосредоточился на других вещах. Нужно было отправить сову Астории, чтобы назначить ей место встречи на завтра, и матери, чтобы не волновалась за пропавшего сына. «Вот только через маму и отец узнает, что со мной все в порядке... Лучше бы уж он помучился неизвестностью», — мстительно и зловредно сожалел Драко, запечатывая послания.

Гостевая постель и впрямь оказалась мягкой, как и обещала Булстроуд, но не слишком комфортной, особенно по сравнению с кроватями в Малфой-мэноре. «Ничего, на одну ночь сойдёт», — утешал себя Драко, поворочавшись и все же постепенно засыпая. К счастью, кошмаров в последнее время ему не снилось.

Маленькие полукруглые окна были расположены так, что первые рассветные лучи падали прямо на кровать. Поэтому пробудился Драко в непривычную для него рань, жмурясь от света и отчаянно зевая.

— Как можно жить в таких условиях?! Даже прислуги нет, не то что эльфа! — бурчал он, споласкиваясь в старом медном умывальном тазу. Из холодного крана вода текла медленнее, чем из горячего, и потому ему пришлось подождать, пока она остынет, набравшись. На подоконнике о чем-то ворковали голуби, и Драко предпочёл смотреть на них, чем на плохо отпечатанные литографии на стенах.

— Почему вообще Булстроуд живёт здесь, а не с родителями? — возник логичный вопрос. — Что за странная мода у всех пошла, жить отдельно? Хотя, конечно, на месте её родителей я бы только радовался, когда она съехала: попробуй накорми такую громадину! Даже при всём её веганстве-сыроедстве...

Булстроуд уже спустилась вниз, в магазин, но оставила для Драко завтрак. Задумчиво намазывая мармайт (4) на аппетитный, румяный крампет (5), он ловко подцепил вилкой один из прыгающих в глубокой миске кислых бобов. Миллисента приготовила ещё что-то булькающее и пищащее (6), но Драко не решился к нему притронуться, столь шумно и нервно оно себя вело. На спинке стула висела мужская мантия. Драко решил, что это для него, хотя и удивился: откуда у Булстроуд было взяться мужской мантии? «Наверное, это ее брата... Ну или у Скривенера одолжила», — решил он, заклинаниями с горем пополам подгоняя мантию под себя.

Встреча с Асторией была назначена на одиннадцать часов утра, и потому у него было достаточно времени, чтобы прочесть новый выпуск газет и посидеть в книжной лавке, листая энциклопедию магических существ, из которой Драко почерпнул пару пустяковых, но до тех пор неизвестных ему фактов о лепреконах. Булстроуд и Скривенер были захвачены внезапным наплывом покупателей, и потому прощание с ними прошло быстро и без церемоний. «Надо будет послать им какую-то мелочь в знак благодарности, — отметил себе Драко. — Укреплять личные связи всегда полезно, и этот случай тому подтверждение».

Гринготтс только открылся, но перед каждым из принимающих гоблинов уже выстроилось по несколько посетителей. Драко вошёл с деловым видом, надеясь, что его признают и примут без очереди. Когда же никто не отреагировал на его появление, пришлось самому подойти к распорядителю.

— Я Драко Малфой, — вполголоса представился Драко, так, чтобы гоблин его услышал, но не привлекая внимания остальных посетителей.

Гоблин с возмутившей Драко наглостью только спокойно поприветствовал его, а не рассыпался в лебезящих комплиментах.

— Мне нужна небольшая... То есть мне нужно получить определенную сумму денег. Наличными, — по спине Драко вдруг прошёлся холодок: «А что, если отец отказал мне от сейфа?!». Отбросив пока что эту мысль, как обозначавшую Сумерки Богов в его отдельно взятом мирке, Драко продолжал уверенно говорить: — И она нужна мне как можно скорее, так что, любезный, поторопитесь! Иначе я пересмотрю свои намерения и впредь хранить у вас свои деньги.

Его слова произвели впечатление на гоблина, и он живо извлёк откуда-то пергаментный бланк и белое павлинье перо. Драко пару секунд сосредоточенно рассматривал последнее, не уверенный, сделали ли ему таким образом комплимент, посмеялись ли над ним, или это просто оказалось совпадением: страсть его отца, Люциуса Малфоя, к белым павлинам была всем известна.

Тем не менее вскоре бланк оказался подписанным, и, вопреки всем опасениям Драко, в его карман перекочевал увесистый мешочек с галлеонами. Драко сразу повеселел и покинул Гринготтс с превосходным настроением, которое еще больше улучшилось, когда он приобрел в соседней лавке подобающую ему мантию (пусть и не такую хорошую, как те, что шила мадам Малкин, но далеко тащиться Драко не хотелось).

В Косом переулке было людно. Мимо сновали прохожие, пролетела стайка людей в синих мантиях, на мётлах старой модели, — «летучие учителя», частные преподаватели, которые учили детей на дому до тех пор, пока не приходила пора поступать в Хогвартс, а иногда и позже, если родители не решались отпустить чадо одного в ученическую жизнь. Прошли, цокая каблучками и гордо вскинув голову, какие-то ведьмочки в модных мантиях и с цветами в волосах, — Драко невольно посмотрел им вслед. Он старался выглядеть незаметнее и потому шел, слегка ссутулившись. Но ему все равно казалось, что люди исподтишка бросают на него сердитые взгляды. «Разумеется, меня все узнают. Вопрос времени, когда какой-то невоспитанный обыватель ткнёт в меня пальцем и выкрикнет на всю улицу моё имя, страшно довольный тем фактом, что в недавние смутные времена ему, так сказать, "посчастливилось" оказаться настолько неинтересным, что он смог пересидеть все невзгоды, спрятавшись в песок своей никчемной жизни. Зато теперь вдоволь пользуется своим правом осуждать тех, кому, как мне, на роду написана сложная, но великая жизнь!» — сокрушался Драко.

Астория запаздывала, и ему пришлось сделать пару кругов по скверику, где они договорились встретиться. В своих размышлениях он дошёл до того, что начал упрекать себя в излишней вспыльчивости во время ссоры с отцом. «Мне стоило на его упреки пожать плечами, молча развернуться и гордо удалиться, а не мчаться, сломя голову, непонятно куда, — здраво рассуждал Драко. — Вот уж действительно, прежде чем что-то сделать, нужно как минимум дважды подумать... Ну или хотя бы один раз...»

— Извини, ты давно меня ждёшь? — запыхавшаяся Астория появилась неожиданно, и Драко вздрогнул.

— Доброе утро, Гринграсс, — выразил он чопорным приветствием своё недовольство.

Но в нарядной мантии с пышными рукавами и кружевами по подолу, с заплетенными наверх волосами Астория выглядела лучше, чем обычно, и Драко, смягченный этим обстоятельством («Все же у меня будет весьма хорошенькая невеста!»), соизволил её простить.

Однако, совершенно нетипично для себя, по дороге Астория была молчалива и лишь сосредоточенно разглядывала витрины магазинов, что-то отвечая невпопад на вопросы. Драко стало внезапно неуютно. Ощущение смутной угрозы не оставляло его и лишь крепло по мере приближения к дому няни. У маленького кривого домика с растрескавшейся от времени дверью, жалко смотревшегося на фоне горделиво вытянувшихся соседних зданий, Астория остановилась. Драко уже сжимал в кармане палочку, готовый отразить любую напасть: «Возможно, я всего лишь дую на воду, но лучше перестраховаться».

Дверь распахнулась до того, как Астория успела постучать по ней медным молоточком. Драко ожидал скрипа, но петли повернулись удивительно бесшумно. Астория спокойно ступила через порог, и Драко, в душе обзывая себя ищущим на свою голову приключений дураком вроде Поттера, последовал за ней. В тесной, но на удивление светлой прихожей пахло мятой, мёдом и ещё какими-то душистыми травами.

— Няня Мелли? — позвала Астория. — Няня Мелли, я привела Драко.

Драко показалось, что ее голос звучал иначе, чем обычно, и он рефлекторно сделал шаг назад, но двери там уже не было. Ему оставалось лишь потрясенно смотреть на глухую стену: надо же было так попасться! Пропустить простое заклятье безысходности, наложенное на дом!

— Что? Что за ерунда? — удивленно подняла брови Астория. Драко показалось, что она изумлена вполне искренне, но он уже не знал, чему верить.

— Няня Мелли! К чему эти игры? — уже с легкой сердитостью воскликнула Астория. — Извини, я не понимаю, что на неё нашло, — обратилась она уже к Драко.

Он не знал, стоило ли ей верить, и потому решил пока повременить. На кончике его палочки еле держались заклинания, которые должны были разнести этот дом на мелкие щепки.

— Няня Мелли! — снова позвала Астория, и на этот раз ей откликнулись.

— Ш-ш-ш, дитя, не стоит так кричать, — неприятным шепотом сказала внезапно появившаяся в противоположном Драко углу страшнейшая карга с кривым носом и вылезающими изо рта кривыми зубами. — Я знаю, что он тут. Я почуяла его сразу же. Маленький Пуатье! — выплюнула она со жгучей ненавистью в сторону Драко.

Он не был уверен, что правильно расслышал её последнее слово, но ноту безумия, схожую с той, которая звучала в речах Коппелиуса, той, которая была типична для Беллатрикс Блэк — по крайней мере, после её освобождения из Азкабана, безумия, владевшего и Темным Лордом, Драко распознал безошибочно.

— Я не знаю, за кого вы меня приняли, и не горю желанием это узнать, — холодно отчеканил Драко, от испуга даже позабыв запаниковать. — Прощайте, — обмирая от собственной наглости, заявил он и аппарировал прочь... Точнее, попытался это сделать, но наткнулся на антиаппарационный барьер.

Примечания:

1. Скривенер (англ. Scrivener) — реально существующий владелец магазина старых книг (http://www.scrivenersbooks.co.uk/index.html), правда, не в Лондоне, но я подумала, что у него может быть родственник-маг.

2. Гипергидроз — повышенное потоотделение. Чаще всего бывает локальным (ладонно-подошвенный гипергидроз и гипергидроз крупных складок), порой обусловлен генетически.

3. Харрогейт (англ. Harrogate) — город-курорт в Северном Йоркшире, знаменитый своими купальнями.

4. Мармайт (англ. marmite) — типичная английская соленая паста, которую мажут на хлеб, с особым вкусом, очень похожим на австралийский веджимайт, но мягче. Обычно впервые попробовавшие ее делятся на две группы: первые, обманутые шоколадоподобным видом мармайта (а-ля Нутелла), сразу засовывают себе целую ложку в рот и долго плюются, становясь мармайтоненавистниками на всю жизнь. Вторые, попробовав его правильно намазанным тоненьким слоем на хлеб или тост (еще можно сначала масло намазать), наслаждаются приятным послевкусием и становятся любителями мармайта.

http://www.pichome.ru/x3p

5. Крампет (англ. crumpet) — английская выпечка, похожая на оладью, но более пресная. Часто едят холодной вместо хлеба. Вот, например, крампет с намазанным на него маслом: https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/3/38/Buttered_crumpet2.jpg

6. Булькающее и пищащее — шутливая отсылка к английскому «bubble and squeak», обозначающему любое блюдо, сделанное из остатков другой еды.