Отвергая смерть. История Тома Риддла (джен)

Том не удивился, получив приглашение от Блэка провести Рождество в его фамильном особняке в Лондоне. А вот Абраксас аналогичного предложения не ждал.

— Да брось, — Альфард зашёлся в лающем довольном смехе, — как будто я не знаю, что тебя лучше держать подальше от Малфой-мэнора.

— Ты преувеличиваешь, — недовольно проговорил Абраксас, но, конечно, с обычной своей церемонностью поблагодарил за приглашение и принял его.

Альфард был счастлив и не скрывал этого, громко заявляя, что их ждёт лучшее Рождество в истории. Все остальные из их компании, на кого приглашение не распространялось, негромко, но завистливо вздыхали. Многим хотелось бы взглянуть на обиталище самой тёмной семьи в магической Британии.

Другие Блэки были не так счастливы, но и Орион, и Вальбурга, и Сингус подошли поочерёдно к Тому и к Абраксасу и подтвердили, что они и их родители будут рады видеть друзей Альфарда в своем доме.

— Спорим, Вальбурга по тебе тайно сохнет, — фыркнул излишне довольный, а поэтому излишне болтливый Альфард. Том закатил глаза. Абраксас кашлянул, пытаясь намекнуть на неуместность подобных замечаний.

— О, Ма-арволо, — протянул Альфард, копируя сестру.

— Ты порешь чушь и сам это знаешь, — отозвался Том, улыбаясь кончиками губ. На Вальбургу ему было плевать, но ему нравилось, как легко и быстро факультет принял его новое имя. По-старому, Томом, его теперь звали только педагоги, даже ещё остолоп Хагрид. Но им ничего объяснять Том не собирался.

К началу рождественских каникул Хогвартс полностью засыпало снегом, и Альфард даже начал жалеть, что они уезжают: в Лондоне их ждала бесснежная и сырая погода.

— Да и не выйдешь у нас особо на улицу: маман быстро объяснит, что да как и почему не стоит шататься среди магглов.

Том только пожал плечами: его интересовала библиотека, а не игра в снежки. Малфой тоже не выглядел опечаленным: ему просто нравилось думать, что у него будут целые каникулы, не омрачённые желанием применить «Аваду» к опекуну.

На вокзале их встретил важный сурового вида домой эльф в наволочке с гербом Блэков. Поклонившись «молодым сэрам и молодой леди» и собрав всех многочисленных Блэков вокруг, он, не теряя важности, переместился — вместе с остальными Том оказался в небольшом лондонском дворе, очень опрятном и старомодном. Домам вокруг было лет по триста, не меньше. Домовик протянул Тому и Абраксасу, единственным гостям, по свитку пергамента. Внутри было написано: «Площадь Гриммо, 12», — едва Том прочёл эти слова, как свиток растаял у него в руках, а дома под номерами одиннадцать и тринадцать пришли в движение, задрожали и разъехались, давая место дому номер 12.

— Дом, милый дом, — прошептал Альфард.

— Добро пожаловать, Абраксас, Марволо, — любезно сказала Вальбурга и первой поднялась на крыльцо.

Дом Блэков не был похож ни на один дом, который видел Том до этого. Если особняк Малфоев поражал сдержанной достойной роскошью, то дом Блэков как бы говорил: здесь рады только своим. Прихожая была тёмная и узкая. Сразу после неё, в длинном сумеречном холле, тянулся ряд сморщенных высушенных голов домовых эльфов. Со стен на гостей смотрели Блэки — с тяжёлыми челюстями, синими глазами и смоляными волосами. Они молчали и заранее не были рады чужакам.

— Идём, идём, — Альфард провёл их мимо эльфийских голов и недовольных портретов, и внезапно стало светло. Они оказались в широкой просторной комнате, освещённой множеством свечей. Здесь уже стояли живые Блэки — тоже черноволосые и синеглазые, но улыбчивые и явно довольные.

Том помнил церемонные приветствия у Малфоев. Здесь этого не было. Дети и родители, кузены, братья, дедушки, бабушки и другие родственники приветствовали друг друга хоть и без воплей и объятий, но шумно, вразнобой. И поэтому особенно заметной и ощутимой стала оглушительная тишина, наступившая, когда в комнату вошёл высокий крепкий старик.

— Рад вас видеть, дети, — сказал он густым рокочущим басом и улыбнулся.

Все как будто разом вспомнили о приличиях, и Вальбурга, хотя у нее не было на это никаких прав, объявила:

— Дедушка, маман, отец, дядя, тётя, позвольте представить вам наших гостей, однокурсников Альфарда и подающих надежды волшебников. Абраксас Малфой, единственный наследник семьи Малфой. И Том Марволо Риддл, — Вальбурга на мгновение замялась, бросила в сторону быстрый взгляд, но ничего больше не прибавила.

Том почувствовал, как взгляды старших Блэков жгут ему кожу. Но ему уже было давно не одиннадцать — его нельзя было этим испугать. Законы гостеприимства не позволят им выставить его из дома. К тому же, раз Альфарду разрешили его пригласить, значит знали, что он — нечто большее, чем неизвестный полукровка.

— Добро пожаловать, — за всех сказал старик, и ледяные взгляды потеплели.

Первый вечер в доме Блэков утомил Тома ужасно. Их было слишком много. И если детей Том знал, то запомнить взрослых было действительно трудно.

Во-первых, старик, Сингус Блэк Второй. Во-вторых, Поллукс и Ирма Блэки, родители Альфарда, Вальбурги и Сингуса (очевидно, третьего). Их отличала общая живость разговоров, а миссис Ирму Блэк — ещё и скорость метания в детей жалящих заклинаний. В-третьих, Арктурус Блэк Третий и его жена Мелания, родители Ориона и Лукреции. Их легко было запомнить, потому что Арктурус много и занудно говорил о политике, не обращая внимания на то, слушает ли его кто-нибудь.

А вот с остальными возникала проблема, потому что даже памяти Тома не хватало, чтобы запомнить, кто кому каким кузеном приходится.

— Я был несправедлив к Альфарду, — тихо шепнул Тому на ухо Абраксас с едва уловимой иронией. И то верно: было бы жестоко считать его слегка сумасшедшим. Учитывая условия, в которых он вырос, его можно было смело назвать образцом адекватности.

Миссис Ирма Блэк исполняла обязанности хозяйки дома — именно ей Том и Абраксас были обязаны ключами от спален и возможностью перевести дух. Она же пригласила их на обед.

Том переоделся в лучшую свою мантию, зачесал волосы, слегка смочив ладонь водой, и смело приготовился провести самый странный вечер в компании самых тёмных магов страны.

— Отец любил шутить, — опять шёпотом заметил Абраксас, — что у Блэков наверняка есть армия слуг-скелетов. Потому что…

— Никто живой этих чокнутых не выдержит? — встрял в разговор Альфард и подмигнул смутившемуся Абраксасу. — Расслабься. Я тоже думаю, что они все — просто психи. Но с вами это будет самое нормальное Рождество в моей жизни. Пойдёмте, дед не любит опозданий.

И, послав к Мордреду присланного миссис Блэк домовика, Альфард сам повёл их в столовую.

Она была… пожалуй, обычной. Во всяком случае, без высушенных голов, скелетов и всего прочего. Разве что люстра парила в воздухе, поддерживаемая крыльями множества летучих мышей — наверняка волшебных, потому что живые мыши не смогли бы летать так плавно и так синхронно махать крыльями.

Место Тома оказалось слева от Вальбурги. По левую руку от него расположилась миссис Ирма. Абраксаса отправили почти на другой конец стола и усадили между Лукрецией и миссис Меланией. Альфард был ближе — всего через два стула от Вальбурги.

Как и в Хогвартсе, стол был сервирован, но пуст — блюда эльфы должны были подать прямо с кухни. Сингус старший поднялся, едва дотронулся кончиком ножа до бокала и пророкотал:

— Добро пожаловать в Блэк-хаус. Добро пожаловать домой.

И тут же стол заполнился множеством разнообразных блюд — впрочем, к большому облегчению Тома, почти все они были ему знакомы. Здесь не было каких-то пугающих изысков, с правилами этикета он был хорошо знаком, так что без напоминаний принялся ухаживать за Вальбургой, поддерживая между тем нейтральный разговор о погоде с миссис Ирмой.

Достаточно быстро с темы погоды перешли на то, о чём Том не хотел бы говорить, но к чему был готов.

— Альфард писал о вас, мистер Риддл, — сказала миссис Ирма. — О ваших успехах в учёбе. И о ваших… — она поджала крупные полные губы, — талантах.

— Альфард, наверное, преувеличивает, — с улыбкой отозвался Том. — Я не более чем обычный студент.

— Не все ваши знания можно объяснить книгами, — отрезала Ирма. — Правда, что вы говорите на парселтанге?

Удивительно, как вышло, что этот её вопрос совпал с перерывом во всех других разговорах и оказался услышан всеми, кто сидел за столом. Все взгляды тут же устремились в сторону Тома. Абраксас напротив чуть побледнел. Альфарда видно не было, но Том собирался ещё сказать ему, что он думает о его болтливости. Пока же нужно было что-то решать. Отступить, отговориться — можно, но тогда не видать библиотеки Блэков. Признаться — страшно. С другой стороны, что он теряет? И почему боится показать то, что поднимает его надо всеми прочими, даже над Блэками?

— Я говорю на парселтанге, — ответил Том, отлично зная, что все остальные слышат только шипение. — И да, мэм, — продолжил он по-английски, — так выходит, что я потомок Салазара Слизерина.

В школе это его заявление встречали потрясённым молчанием, перешёптыванием, ужасом или восторгом. Блэки показали себя с лучшей стороны. Сингус Блэк Второй заявил:

— Тем лучше. Эти стены не выдержали бы присутствия грязнокровки. Эй, вина!

И снова все заговорили каждый о своём, но Том был уверен, что теперь ему точно дадут доступ в библиотеку. А летучие мыши под люстрой показались вполне симпатичными.