Quantum Entanglement (гет)

Над головой Гермионы раздались голоса, полные паники.

— Она истекает кровью.

— Тогда прекрати!

— У нас кончился запас крови пять минут назад.

— Чёрт побери, ты волшебник или нет?

Гермиона пошевелилась, её голова беспокойно металась взад и вперёд. Почему они не оставят её в покое? Где же она? Всё болело.

— Держи её, Алекса! — голос сорвался, и что-то тяжёлое надавило на живот Гермионы. Затем она почувствовала жгучую боль в бедре, от которой с её губ сорвался неожиданный крик.

— Она проснулась, — произнёс знакомый голос рядом, а потом чья-то рука обхватила её голову. — Гермиона? Ты меня слышишь?

— Северус? — охнула Гермиона, пытаясь открыть глаза.

— Гермиона, — мягко сказал он. — Всё в порядке. Теперь ты в безопасности.

Гермиона заставила себя открыть глаза.

— Метка. Она исчезла?

— Мы позаботимся об этом позже, — сказал Северус. — Ты тяжело ранена.

— Нет! Ты должен её убрать!

Вокруг неё послышалось бормотание, несколько голосов были в замешательстве. Гермиона проигнорировала их все и сосредоточилась на Северусе, единственном человеке, достаточно близком, чтобы она могла его видеть. Её зрение становилось всё более расплывчатым, и она теряла сознание, но она должна была сказать ему. Её рука вцепилась в него, он схватил её и держал.

— Мы поговорим о метке, когда ты проснёшься.

— Нет! Ты должен сделать это сейчас.

— Но…

— Моя книга, — выдохнула Гермиона. — В моей сумке. Скрытый отсек. Пароль «дантист». Это на последней странице.

— Северус, — предупредил голос. — Мне нужно вправить сломанные ребра, прежде чем они проткнут лёгкое.

Северус кивнул через плечо. А потом боль пронзила Гермиону острыми шипами, и в глазах потемнело.

— Убери метку! — прошипела она. — Убери, убери, убери!..

* * *

В следующий раз, когда Гермиона проснулась, боли не было. Она лежала в самой мягкой и тёплой постели, которую когда-либо чувствовала. Её голова была удобно приподнята на нужной высоте, а запах одеяла, заправленного до подбородка, был знакомым и безопасным. Всё было так спокойно, что она могла бы снова заснуть.

— Она проснулась, — раздался голос.

Послышался шорох и совсем рядом другой голос.

— Гермиона? Ты в порядке?

Гермиона открыла глаза. Северус склонился над ней, его лицо исказилось от беспокойства. За его спиной виднелся низкий потолок с тёмными деревянными балками, а за ним квадратное окно, выходящее на знакомый переулок. Она была в своей комнате в Дырявом котле.

— Я… хорошо, — сказала она, пытаясь сесть.

— Пока нет, — сказал Северус, пытаясь положить её обратно. — Тебе нужно отдохнуть.

Гермиона проигнорировала его, заставив себя выпрямиться. Её глаза расширились. Напротив кровати на четырёх деревянных стульях сидели Рабастан, Регулус, Арабель и Алекто, все молча смотрели на неё. Алекто грызла ногти, а на щеке Рабастана было пятно крови.

Гермиона повернулась к Северусу.

— Ты позвал их сюда?

Гермиона оглядела комнату, пока не нашла свою палочку на прикроватном столике. Она подозвала её и незаметно расслабилась, когда палочка скользнула в её руку.

— Не совсем, — Северус колебался. Он потёр щетину на подбородке. Теперь, когда Гермиона присмотрелась, он выглядел ужасно. Его глаза были налиты кровью, а под ними залегли глубокие мешки. Что случилось?

— Мы прибыли вчера вечером, — спокойно сказала Арабель. — Поздравляю тебя с меткой. Мы собирались пригласить тебя выпить, когда ты вернёшься. Каково же было наше удивление, когда мы прибыли в Дырявый котел, чтобы дождаться тебя, а вместо этого мы нашли Северуса, рыдающего о том, что ты умираешь, рыдающего в поисках зелий.

— Я не рыдал, — пробормотал Северус.

Рабастан наклонился вперёд.

— Очевидно, мы не позволили Северусу вернуться одному в грёбаную пещеру, Гермиона? Ты точно знаешь, как выбрать хорошую обстановку.

— Не очень стерильно, — согласился Регулус.

Гермиона переводила взгляд с одного лица на другое. Они были бесстрастны, не выдавали того, что знали. Ей хотелось проверить, нет ли на руке метки, но она не могла вспомнить, что могла сказать в бреду.

— Спасибо, — наконец сказала она. — Я ценю то, что ты сделал. Я думаю, что сейчас мне действительно нужно отдохнуть и вылечиться, так что если нет ничего другого…

На этот раз заговорил Рабастан, пристально глядя на Гермиону.

— Вообще-то да, было ещё кое-что.

Арабель достала из-под мантии маленькую голубую книжечку и бросила её Гермионе. Она протянула руку и автоматически поймала её, и нашла страницу с закладкой. Её сердце упало, когда она открыла её и прочитала заголовок.

Рабастан Лестрейндж

Пожиратель Смерти, сражался в первой волшебной войне. Лестрейнджи были одними из самых преданных слуг Лорда Волдеморта, единственными, кто искал его после первого падения. После первого падения Волдеморта Рабастан, Родольфус, его жена Беллатрикс и Барти Крауч-младший участвовали в пытках Алисы и Фрэнка Лонгботтома и были приговорены к пожизненному заключению в Азкабане. Рабастан сбежал в 1996 году с группой Пожирателей Смерти и сражался в нескольких битвах Второй волшебной войны.

Он был ответственен за убийство членов ОФ Кингсли Шеклболта, Минервы Макгонагалл, Эммелин Вэнс и Гестии Джонс, наряду с многочисленными членами Ордена и магглами.

Не женат, нет детей. Умер в 2001 году после того, как не смог нарушить защиту безопасного дома, в результате чего погибли несколько Пожирателей Смерти. Рабастан был замучен до смерти Лордом Волдемортом, его тело так и не нашли.

Гермиона подняла глаза. Все взгляды в комнате были устремлены на неё. Она опустила глаза на блокнот и увидела, что следующая запись, помеченная значком, озаглавлена «Регулус Блэк». Ей не нужно было просматривать эту запись. Гермиона листала страницы, выигрывая время, отчаянно размышляя.

Северус Снейп, Барти Крауч, Алекто Кэрроу… Мерлин, был ли кто-нибудь, о ком она не писала?

План встречи с Тёмным Лордом… План построения ложных воспоминаний… План смерти Амикуса Кэрроу…

Всё это было здесь. Они всё видели.

Гермиона быстро вытащила палочку. Её запястье треснуло, как кнут, целясь сначала в Рабастана.

— Обливиэйт!

Между ними возник щит, охватывающий всю комнату. Когда заклятие ударило, щит замерцал, и пурпурные искры запрыгали, но он выдержал.

— Обливиэйт! Обливиэйт!

Щит выдержал, и только тогда Гермиона увидела, что это не просто работа одного человека. Все пятеро её друзей сжимали палочки, поддерживая барьер между ними. Возможно, ей удастся одолеть его, но тогда она будет сражаться с пятью в ближнем бою. Гермиона закрыла глаза и сосредоточилась. Она попыталась аппарировать, но врезалась прямо в анти-аппарационный барьер.

— Чёрт! — прошипела она.

Пытаться аппарировать в пределах этого барьера было всё равно что врезаться головой в кирпичную стену.

— Гермиона, остановись! Подожди, — сказал Северус.

Гермиона проигнорировала его и попыталась нащупать на шее аварийный портключ, но он исчез. Ей пришлось снять его, прежде чем идти на церемонию посвящения. Откинув одеяло, Гермиона поняла, что одета только в длинную ночную рубашку, и крепко сжала палочку, глядя на пятерых своих лучших друзей.

— Послушайте, — угрожающе сказала она. — Вам нужно убраться с моего пути, потому что, если мне придётся пройти через каждого из вас, чтобы выбраться из этой комнаты, я это сделаю.

Она приняла позу дуэлянта и подняла палочку наготове.

Рабастан и Северус обменялись взглядами, а затем Северус заговорил.

— Гермиона, мы не хотим сражаться с тобой. Мы просто хотим поговорить. Нам нужно понять, что, чёрт возьми, здесь происходит. Ты что, провидица? Ты работаешь на Орден? И какого хрена ты вернулась избитой до полусмерти прошлой ночью?

Гермиона посмотрела на окно, но этого было достаточно, чтобы понять её намерения, потому что Арабель встала и быстро двинулась, чтобы заблокировать выход.

— Не смей, — сказала она. — Не смей уходить, не дав нам ответов.

Гермиона оглянулась через плечо на стену. Интересно, сможет ли она вырваться на улицу?

Арабель проигнорировала движение Гермионы и продолжила быстро говорить.

— Я планировала исчезнуть до конца седьмого курса. Я не хочу быть Пожирателем Смерти. Я знала, что мой выбор — присоединиться или быть убитой, поэтому я собиралась бежать. Отправиться за границу куда-нибудь под новым именем и ждать, пока всё не закончится. Но теперь я должна знать, откуда ты получила информацию. Кто ты, Гермиона? Есть ли другой выход из этого?

Рабастан поднял слегка дрожащую руку и откинул назад волосы.

— В этом блокноте. Это был не я, — пробормотал он. — Никогда. Ты всё это выдумала?

Гермиона встретилась с ним взглядом.

— Нет, — тихо ответила она и посмотрела на его побледневшее лицо.

Затем она посмотрела на Регулуса, но он покачал головой. Алекто тоже не смотрела ей в глаза.

— Просто скажи нам, Гермиона, — сказал Северус, его голос болезненно дрогнул. — Мы доверяем тебе. Мы любим тебя. Какого чёрта здесь происходит?

Его глаза были красными и опухшими, и Гермиона задалась вопросом, читал ли он про себя. Она закрыла глаза и открыла их снова. Все пять выжидающих лиц по-прежнему смотрели на неё. Не говоря ни слова, Гермиона протянула руку и посмотрела вниз. На коже снова не было никаких следов. Тёмная метка исчезла.

— Где она? — спросила она.

Северус сразу всё понял, вытащил из кармана маленькую кожаную сумку и бросил ей. Гермиона развязала шнурок сверху и высыпала содержимое. В её руку упал предмет, похожий на маленькую статуэтку или кулон. Маленький серебряный череп со змеёй, появляющейся из открытого рта. Маленький предмет выглядел бы безобидным, если бы не волна тёмной магии, которая жужжала на кончиках пальцев Гермионы, когда она касалась его.

— Ты сделал это, — сказала она, глядя на него. — Я не думала, что кто-то мог сотворить это заклинание, кроме меня.

— Тогда, возможно, ты не будешь такой высокомерной, — огрызнулся Регулус. — Я сделал это.

— Ты?

— Я.

— Ты знаешь, как наложить заклинание, чтобы запечатать…

— Самостоятельный кусок магии в неодушевлённый предмет? Да, знаю. И, честно говоря, Гермиона, я не думаю, что использование серебра было лучшей идеей. Оно может быть немного неустойчивым, если вложить в него слишком много магии. Я бы сделал это с золотом, если бы ты меня спросила.

Глаза Регулуса блестели, и Гермиона впервые за всё время, что она помнила, почувствовала, что теряет дар речи.

— Сейчас, — сказала Арабель. — Начинай говорить, пока действие веритасерума не закончилось. Ты знаешь, мы могли бы дать тебе дозу, пока ты спала. Это просто вежливость.

Гермиона сглотнула и впервые по-настоящему оценила, что имеет дело со слизеринцами, а не гриффиндорцами.

— Не здесь, — сказала она. — Здесь небезопасно. Пойдёмте со мной.

* * *

Ранним летним утром солнце мягко освещало деревню Хогсмид, но серо-белые облака морозили Гермиону, так что магазины и дома мерцали, как мираж, когда дрожь прошла через неё.

— Тебе холодно? — спросил Северус, бросив на неё обеспокоенный взгляд, когда они вышли из деревни.

— Нет, я в порядке.

То, что морозило её, не могло быть изменено ни повышением, ни понижением температуры воздуха.

— Мы почти пришли? — спросил он.

— Уже близко.

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке?

— По большей части.

— Но не совсем?

— Заткнись, Северус, она в порядке, — отрезала Арабель.

Это, казалось, не требовало ответа, поэтому Гермиона продолжала идти по дороге.

Проделав долгий путь, они подошли к хижине с противоположной стороны деревни. Гермиона, казалось, не проявляла к этому никакого интереса, осматривая место, чтобы понять, следили за ними или нет.

Не в первый раз она убеждала себя, что именно так параноики ведут себя в жизни, но всё же верила в своё здравомыслие.

Когда она убедилась, что за ними не наблюдают люди, Гермиона применила несколько безмолвных заклинаний, чтобы проверить, не подслушивают ли их. Она мало что могла сделать, чтобы пройти мимо Лорда Волдеморта, и не удивилась, обнаружив на подоле плаща маленький амулет, который срабатывал при определённых словах. Гермиона небрежно накинула плащ на забор хижины и перелезла через него.

— В Визжащей Хижине? — Рабастан поморщился. — Это безопаснее, чем в «Дырявом Котле»?

— Легче защититься от подслушивающих, — отрезала Гермиона.

Они вошли через боковую дверь и поднялись наверх в комнату, пустую, если не считать нескольких потрёпанных стульев и толстого слоя пыли. Гермиона проигнорировала обстановку и принялась накладывать заклинания на место. Через мгновение Северус присоединился к ней, узнав, какие заклинания она использовала, когда они сражались вместе.

Когда место охранялось крепче, чем что-либо, кроме, возможно, Хогвартса или Азкабана, Гермиона не могла больше откладывать это. Она оказалась в центре полукруга бледных, решительных лиц, но смотрела на них по отдельности.

Рабастан. Регулус. Арабель. Алекто. И Северус.

— Я путешествую во времени, — резко сказала Гермиона, не в настроении тратить слова впустую. — Я появлюсь на свет только через двадцать лет. В моё время вы все мертвы.

Алекто громко ахнула. Рабастан уставился на Гермиону, как будто у неё выросла лишняя голова, и Арабель медленно кивнула. Но никто не заговорил.

Гермиона переминалась с ноги на ногу, оставляя следы в пыли на полу. Она нервничала сильнее, чем когда-либо в жизни, и адреналин бежал по её венам. Желание бороться или бежать было сильным, но она заставила себя остаться. Эти люди были её друзьями. Где-то по пути, с удивлением поняла она, она полюбила их.

— Кто-нибудь, скажите что-нибудь, — сказала Гермиона. — Возможно, это единственный шанс, когда все могут задать любые вопросы.

— Дай мне минутку, — пробормотал Регулус. — У меня небольшой шок.

— Но вы уже догадались, — сказала Гермиона, ища правду на лицах. — По крайней мере, некоторые из вас.

Арабель медленно кивнула.

— Догадались. Но это не то же самое, что услышать.

— Я догадался, — тихо сказал Северус. — Вообще-то, некоторое время назад. Но мне не хотелось в это верить.

— Ну, я понятия не имел, — сказал Рабастан. — Так, может быть, ты хочешь немного рассказать нам о деталях, Гермиона?

Гермиона колебалась, потому что, кроме Дамблдора, когда она впервые прибыла в это время, она никогда ни с кем не обсуждала это. Поначалу ей было неловко говорить об этом вслух. Но когда она увидела, что их лица изменились, и увидела шок и благоговение, но не осуждение, её сомнения исчезли, и откровение казалось таким же естественным, как разговоры о погоде.

Медленно, чтобы не подавлять их, Гермиона шаг за шагом провела своих друзей через объяснение своего прибытия в это время.

— Это похоже на научную фантастику, — сказал Северус, качая головой. Гермиона согласилась.

— Похоже на волшебство. Ты думаешь, что у этого есть правила, ты думаешь, что не можешь вернуться на определённое расстояние, а потом это сбивает тебя с ног. Есть теория, но даже в моё время это были просто дикие домыслы. Однажды, я уверена, в департаменте наконец расскажут нам, над чем они работали, и тогда, возможно, возвращение назад и вперёд во времени будет совершенно нормальным. Всё человеческое общество изменится почти за пределы понимания.

Гермиона оглядела своих спутников в поисках недоверия или смятения.

— Мы всё ещё с тобой, — сказал Рабастан напряжённым голосом. — До сих пор.

— Хорошо… ну, я никогда не ожидала, что это случится со мной. Просто позвольте мне дать вам понять, что просто потому, что меня интересует, как физика и магия пересекаются, не делает меня магом. Даже если бы я могла объяснить, что произошло, когда я перемещалась во времени, за исключением того, что, возможно, тяга завесы к другой стороне была достаточно сильной, чтобы прервать пассивную магию на Маховике времени, заставив её преодолеть свои пределы. Каким-то образом оно изменило реальность так же, как и время. Мне не следовало приходить в Хогвартс, независимо от того, что изменилось во времени. Но я это сделала.

Гермиона упрощала и комбинировала свои многочисленные вопросы, у неё было мало времени исследовать, но она не знала другого способа быстро дать своим друзьям почувствовать чудо, загадку, просто странность того, как она прибыла в это время.

— И подумайте об этом, — продолжала она. — Некоторые маги-физики утверждали в моё время, что они верили, что, возможно, само время и реальность связаны, и что на глубоком структурном уровне каждая точка во Вселенной является одной и той же точкой. Эта взаимосвязанность, это могло бы объяснить, почему я переместилась во времени, почему это случилось в Министерстве Магии и почему я пришла в Хогвартс.

Северус пристально посмотрел на Гермиону.

— Что ты делала в Министерстве Магии?

Гермиона посмотрела на свои ботинки.

— Это долгая история. Мы были повержены в конце войны — этой войны, на самом деле — и победила не та сторона.

— Тёмный Лорд проиграл? — спросила Арабель.

Гермиона на мгновение закрыла глаза.

— Нет. Волдеморт победил. Я сражалась на другой стороне.

На мгновение воцарилась мёртвая тишина, и Северус уставился на Гермиону. Его рот был слегка приоткрыт, и, очевидно, ничто из того, что она сказала ему до сих пор, не потрясло его так, как это откровение. Алекто, казалось, была на грани обморока.

— Продолжай, — жёстко сказал Северус.

— Я была пленницей, — сказала Гермиона.

Регулус кашлянул.

— Не могла бы ты также, пожалуйста, объяснить нам, почему Гермиона Блэк сражалась против Тёмного Лорда?

Гермиона закрыла глаза, чтобы не видеть лица Северуса. Починить или сломать. В частичной правде не было смысла. Она расскажет им всё, и будь прокляты последствия. Если дела пойдут плохо, она заставит их забыть или убьет. Эта мысль заставила её сердце болезненно сжаться, но Гермиона оттолкнула её.

— Я родилась Гермионой Джин Грейнджер. Когда мне было одиннадцать, я получила письмо из Хогвартса и была зачислена… в Гриффиндор.

Северус резко вздохнул, но Гермиона заговорила, решив рассказать всю правду.

— Мои родители гордились мной, но очень удивились, потому что были… потому что они были магглами.