Первый курс. If we could turn back time (гет)

24 апреля 1992 года. Хогвартс.

Невилл уже несколько дней был подавлен. В своей жалкой попытке что-то исправить он добился ровно противоположного эффекта: потерял и полусотню баллов, и доверие гриффиндорцев.

Последние, конечно, потеряли все сто пятьдесят, но Невилл знал заранее, что это ни на что не повлияет, потому что Дамблдор будет крайне щедр на баллы на прощальном ужине. Но это не помешало Гарри, Рону и Гермиона затаить на него обиду, потому что они были уверены, что это Невилл их и заложил, совершенно не думая о том, что тот вряд ли стал бы рисковать баллами своего факультета ради такой подлянки. Но здесь в гриффиндорцах сыграли установки, закладываемые окружающими: «Слизеринцы — скользкие гады», «Они все делают либо ради своей выгоды, либо чтобы насолить другим». Невилл мог бы попытаться доказать им обратное, но те не хотели слушать, так что он вновь остался лишь в компании своих друзей.

Те, к удивлению Невилла, хоть и были расстроены потерей баллов и разочарованы тем, что Невилл с Панси скрыли от них факт существования дракона, все же не стали объявлять им бойкот, как сделал в прошлой жизни — да и в этой тоже — весь Гриффиндор по отношению к Гарри, Рону и Гермионе. Слизеринцы со старших курсов лишь убедились, что конкурирующий факультет потерял больше баллов, чем их, и больше не вспоминали об этом. А друзья — ну, они подулись, задали сотню вопросов, и, получив на них относительно исчерпывающие ответы, успокоились. И жизнь пошла своим чередом.

Хотя не совсем, потому что Гарри, Рон и Гермиона стали избегать их с двойным усилием.

Да и Боунс, сначала потерявшая баллы за ночную прогулку, а затем получившая их за верный донос, как рассказала Невиллу староста, решила временно успокоиться.

Видимо, она добилась какой-то одной ей ведомой цели и нашла себе другое занятие, кроме как донимать остальных.

Но это не мешало слизеринцам строить планы мести.

— Может, подольем ей что-нибудь гадкое в сок? — предложил Блейз. — Драко, может попросишь у декана сварить слабительное, например? Он же твой крестный!

— Ага, — отмахнулся от него Драко. — Он же меня на смех поднимет. Потому что незаметно подлить ей ничего не выйдет, а если подозрения падут на нас — потеряем ещё баллы.

— Может, наябедничаем кому-нибудь из профессоров, что она не сама пишет заданные работы? — предложила Панси.

— И тогда она узнает, что её поймали, и начнёт только лучше шифроваться, — качнула головой Дафна. — Лучше пусть на неё накопится больше компромата, чтобы это ударило по ней сильнее.

— Тогда, может, послать ей записку, чтобы она пришла куда-нибудь, а там напугать? — предложил Грег.

— Точно, можно нарядиться в лохмотья и позвенеть цепями в том заброшенном помещении, что мы нашли на той неделе на нижнем уровне подземелий! — поддержал друга Винс.

— Ага, только если вы настолько наивны, что думаете, что Боунс пойдёт в незнакомую часть замка, — обрубил их идею на корню Тео. — Она же только маршруты до кабинетов знает, так что в неизвестное место не пойдёт.

— Ну и скучная же у неё жизнь… — качнул головой Невилл. — Хотя за гриффиндорцами она увязывалась, чтобы следить.

— Так те её и выводили до нужного места, — пожал плечами Тео.

— А кто у неё питомец? — внезапно спросила Дафна. — Сова или кошка?

— Кошка, — мгновенно ответила Панси на правах главной всезнайки подробностей личной жизни каждого обитателя Хогвартса. — Точнее, кот. Белый с рыжим хвостом и грудкой. Я его пару раз видела рядом с гостиной барсуков.

— О, может валерьянки ему добыть? Пусть покуролесит! — предложил Блейз.

— О, и ещё в ночь дежурства Макгонагалл! — ухватился за идею Драко. — Пусть либо с разгульным котом разбирается и влетит Сьюзен, либо сама валерьянки налижется и подозрение снова на Сьюзен падет, если её кот окажется неподалёку.

— Не знаю, как в твоей картине мира подозрение должно пасть на Сьюзен, — с тяжелым вздохом качнул головой Тео.

— Согласна, этого точно не будет, — поддержала друга Дафна. — Но можно хотя бы постараться, чтобы её кот начал вырываться и царапаться.

— Нести кровавое возмездие за нас, — хохотнул Блейз, злорадно потирая руки.

* * *

Операция «Возмездие валерианы» была назначена на вечер, когда Невилл отправился на отработку. И на нем была главная задача — по дороге из подземелий разлить настойку валерьянки неподалёку от входа в гостиную Хаффлпаффа.

Невилл подошёл к задаче со всей серьезностью. Выйдя из гостиной Слизерина заранее, он прошёл пару коридоров и тайком скрылся в нише за доспехами, сверяясь с картой Мародеров. Путь расчистился через несколько минут, когда старосты Хаффлпаффа ушли на ночное дежурство, и, убедившись, что остальные уже разбредаются по спальням и не планируют ночных приключений, Невилл осторожно покинул свое укрытие и поспешил ко входу в гостиную Хаффлпаффа. Руками в перчатках он осторожно достал из кармана заветную бутылочку и, следя, чтобы жидкость ни в коем случае не попала на его мантию, что выдало бы его с потрохами, осторожно разлил пахучую настойку вдоль стен рядом со входом к хаффлпаффцам. После чего плотно закрыл флакон, трансфигурировал его в платок, спрятал в карман мантии и поспешил на выход из подземелий.

Сегодня его ждала отработка в Запретом лесу.

Конечно, Невилл не должен был об этом знать, поэтому он постарался изобразить искреннее удивление и недовольство, как и гриффиндорцы, когда Филч сообщил им, куда они отправятся. Но спорить с завхозом было себе дороже, так что вскоре любые пререкания прекратились, и они, сохраняя гробовую тишину, последовали за Филчем, который шёл впереди, подсвечивая дорогу тусклым фонарем.

Гарри, Рон и Гермиона шли вместе, намеренно игнорируя Невилла и сохраняя дистанцию от него. Последнему оставалось только тяжело вздыхать и продолжать идти в стороне, стараясь не отставать от ворчащего о нарушающих правила студентах завхоза.

Тропинка сузилась, так что следом за Филчем протиснулись гриффиндорцы, а Невилл пошёл следом, подсвечивая себе дорогу слабым Люмосом, потому что свет фонаря был закрыт мантиями гриффиндорцев, а спотыкаться и падать в грязь лицом ему не хотелось. Тем более что едва ли ему кто-то помог бы хотя бы встать — Невилл видел, какие обиженные взгляды на него кидали гриффиндорцы.

Если честно, то он понимал, что устал. Пытаться подружить соперничающие факультеты оказалось сложнее, чем он рассчитывал. Сказывалось и давление студентов со старших курсов, которые транслировали свои установки первокурсникам, и, как казалось Невиллу, общее течение времени было против того, чтобы история шла новым путем.

Время — капризная и неподатливая сущность. Невилл пользовался аналогией профессора Снейпа, представляя течение времени рекой, из которой он вышел благодаря Смерти, а затем зашел заново, вернувшись ближе к истоку его речушки, впадающей в общий поток времени. И теперь Невилл старательно пытался изменить течение, копая всё новые и новые ответвления, куда должна была направиться вода. Только вот его усилия, пока он один — почти бессмысленны. Река не направит все свое течение в крошечный ручеек, который прорыл Невилл. Скорее, это ручеек очень быстро вновь впадет в основной поток, и все его усилия пойдут прахом. Другое дело, если роющих будет больше — некоторые линии времени поддались ему, когда ему помогли. Так выжила Пандора благодаря своевременной помощи от дедушки. Так был спасен из Азкабана Сириус благодаря успешной поимке Петтигрю. Но у всего была своя цена: вместо Пандоры, чей ручеек должен был отойти от общей реки и иссохнуть, погиб Ксенофилиус, приняв на себя судьбу жены. Место Сириуса в Азкабане занял Петтигрю. А новые судьбы Ремуса, Риты, всех Уизли, да и самих Невилла и Луны менялись уже усилиями многих — так что они хоть нехотя, но вплетались в общий поток времени.

А вот сплести между собой судьбы гриффиндорцев и слизеринцев, которые враждовали всю прошлую жизнь, оказалось на порядок сложнее, потому что их судьбы разбивались о камни в реке времени: одни уходили в один рукав реки, а другие — в другой, идущий параллельно первому, но никогда не сливающийся. А Невилл словно оставался на мели между ними, безуспешно пытаясь прорыть соединяющие их каналы. И пока каждая из сторон не стремилась выйти из берегов и сделать первый шаг в сторону противоположной, его старания были пустыми. Гриффиндорцы не верили в добрые намерения слизеринцев. Слизеринцы же в свою очередь чувствовали себя оскорбленными, потому что они пошли на уступки, сделав первый шаг к дружбе с гриффиндорцами, который не был оценен по достоинству. А Невилл только и мог, что пытаться говорить с каждой из сторон, надеясь на то, что его слова возымеют эффект. Но уже даже ему это надоедало, потому что он был одинок в своем стремлении дружить со всеми. И, казалось, уже недалек тот день, когда ему придется встать перед выбором: либо одна сторона, либо другая. И Невилл не сомневался, что он будет слаб и выберет более простую сторону — своих сокурсников и друзей, дружба с которыми уже была проверена годами, и он не предаст её даже ради Гарри, от которого он, согласно своему начальному плану, вообще собирался держаться подальше. Просьба Сириуса, конечно, давила на него, но как он мог общаться и дружить с людьми, которые отворачивались от него при малейшем подозрении? Даже Рон, с которым Невилл подружился ещё перед Хогвартсом, поддавался общему влиянию, что ранило сильнее всего. Невилл правда пытался быть ему хорошим другом, как просила Луна, но здесь снова сказывалось то, что время решило всё за них. Лучшим другом Рона должен был стать Гарри и никто иной, так что Невилл оказался лишь временной заменой, которую отбросили в сторону, как только он стал не нужен.

Невилл с горечью посмотрел на затылки друзей: бывших, нынешних, не определившихся. Буйные кудри Гермионы подпрыгивали при каждом её шаге — она спешно шагала с излишне прямой спиной, не оборачиваясь назад. Рыжие волосы Рона отливали медью в свете фонаря — он шел неуверенно, словно вечно норовя оглянуться назад, но одергивая себя от этого действия. Лохматый затылок Гарри был спокойнее прочих — он просто шел на очередную отработку, не задумываясь о том, что позади них шел возможный виновник их сегодняшнего приключения.

Как же легко Невилл был вычеркнут из их круга общения! Его брала досада от того, что даже если бы он сейчас окликнул гриффиндорцев, едва ли к нему бы обернулись. Так что ему только и оставалось, что идти, заглушая в себе это чувство.

Процессия таки добралась до хижины Хагрида. В ночи Невиллу показалось, что дорога заняла вдвое больше времени, чем днем. Или дело было в том, что он накручивал себя всю дорогу.

Он вполуха слушал, о чем говорили Филч и Хагрид — он и так знал, что они будут делать этой ночью. Так что он даже не стал возмущаться, когда подтвердилось, что они правда пойдут в лес. Не стал участвовать в обсуждении разбивки на пары, оказавшись в паре с Роном в сопровождении Клыка. Он даже не стал претендовать на фонарь, который забрал Рон, и без споров взял поводок пса, направившись в указанном Хагридом направлении.

Это могло бы быть хорошим шансом поговорить хотя бы с Роном, но Невилл настолько устал вечно выступать миротворцем, оправдывать и оправдываться, что у него уже не было настроения на попытки помириться. Он просто молча брел по лесу, пиная мелкие камушки и мельком оглядываясь по сторонам, пока насупленный Рон шел рядом.

— Ты сегодня молчаливый, — отметил очевидное Рон, прервав своим замечанием давящую тишину.

— Ага, — односложно ответил Невилл, натягивая посильнее веревку, выступавшую поводком для Клыка, и не давая последнему сойти с тропы.

Рон не ответил, так что Невиллу пришлось поднять на него взгляд. Даже отблески свечи из фонаря не могли скрыть его бледность — от лица Рона словно отлила вся краска; он нервно осматривался по сторонам, дергаясь от малейшего шороха.

Невилл мысленно вздохнул, понимая, что ещё несколько минут тишины — и Рон хлопнется в обморок прямо посреди леса.

— Ты хотел о чем-то поговорить? — Невилл решил предоставить Рону выбор темы. Все равно вариантов было не то чтобы много.

— Зачем ты следил за нами? — без лирических отступлений спросил Рон.

— Я же говорил… — тяжело вздохнул Невилл. — Вы избегали нас, не здоровались, не приходили в библиотеку. Я подумал, что что-то случилось, и хотел узнать, где вы пропадаете. А вы просто жили своей жизнью, словно нас в ней никогда не было.

Рон не ответил, потупив взгляд.

— А потом я заметил, что вас преследовала Боунс, когда вы возвращались от Хагрида, и это было вопросом времени, когда она вас заложит.

— Но на башне не было Сьюзен, — качнул головой Рон. — Только ты и ваша староста.

— У Джеммы было ночное дежурство, и она поймала Сьюзен после отбоя у кабинета Макгонагалл, — сказал полуправду Невилл, не втягивая в эту историю Панси. — А когда Сьюзен сказала слизеринской старосте, что по ночному замку гуляют мелкие гриффиндорцы, ты удивлён, что она не смогла устоять?

Рон сплюнул.

— Вот говорили все, не связывайтесь со слизеринцами…

— Эй, не обобщай! — надулся Невилл. — Я, в первую очередь, ваш друг, и только потом слизеринец.

— А как ты узнал, что за нами пошли? И как ты оказался не в гостиной? — сощурил глаза Рон, недоверчиво глядя на Невилла.

— Я заметил, что тебе в то утро пришло письмо, а Сьюзен была подозрительно воодушевленной. Так что я просто решил проследить за ней на всякий случай. Вход в их гостиную неподалёку от нашей, так что я спрятался за доспехами и сидел там около часа, пока не увидел, что Сьюзен действительно пошла куда-то после отбоя. Я пошёл следом и, как только услышал, что она говорит про вас на Астрономической башне, побежал вперёд, предупредить вас.

Это была ложь от начала и до конца, но Невилл не собирался выдавать наличие у себя карты.

— Но зачем тебе было подставляться? — неуверенно спросил Рон.

— Я не мог не попытаться помочь, — ответил Невилл, отвернувшись.

Повисла неловкая тишина. Рон переваривал услышанное, а Невилл вернулся к тому, зачем они, собственно, находились в лесу — к поискам раненого единорога.

Рон чуть подотстал, пока Клык уверенно тянул Невилла вперёд, так что ему пришлось зажечь Люмос, чтобы не споткнуться. На кусте впереди что-то блеснуло белым в свете огонька. Невилл подался чуть ближе, сходя с тропы, чтобы рассмотреть находку. Но при ближайшем рассмотрении то, что он принял за кровь единорога, оказалось ошметком паутины. Невилл похолодел и резко отступил от куста. Последнее, чего ему хотелось, это встречаться с акромантулами!

Невилл резко крутанулся на пятках, быстрым шагом возвращаясь к Рону.

— Рон, разворачиваемся! — скомандовал он голосом, не терпящим возражений. — Нужно уходить, тут опасно!

Но было слишком поздно.

— П-п-п-паук! — пробормотал посеревший от страха Рон, указывая куда-то за спину Невиллу.

Невилл резко развернулся, чтобы увидеть всего в паре метров от них огромного паука.

— Протего! — Невилл не думал, действуя на инстинктах.

Между ними с пауком выросла прозрачная стена щита. Невилл, ухватив Рона за рукав, попятился назад, поддерживая щит. Клык, поджав хвост, тоже тянул поводок в противоположную сторону, подальше от паука, вдвое больше него.

— Рон, выпусти искры! — крикнул Невилл, пытаясь привести напуганного друга в чувство. — Рон!

Но Рон словно находился в трансе и был не в силах отвести взгляда от паука, который медленно переставлял лапы, преследуя нарушителей своей территории.

— Рон! — Невилл ткнул друга в бок рукой, которой сжимал поводок. Клык недовольно заскулил. — Рон, Мерлин тебя подери! Если искры выпущу я, щит упадёт! Ты так хочешь познакомиться с пауком поближе?!

Рон едва не позеленел, замотал головой и, путаясь в карманах мантии, вытащил палочку. Искры вышли только с третьего раза. Теперь оставалось дождаться Хагрида.

Невилл сконцентрировался на щите, потому что он был единственным, что отделяло их от акромантула. И хотя Невилл не испытывал перед пауками такого страха, как Рон, подпускать эту тварь ближе ему не хотелось.

Через несколько минут раздался спасительный хруст веток — Хагрид шёл к ним напролом, Гарри и Гермиона едва поспевали следом.

— А ну брысь! — махнул он рукой пауку, словно это был бродячий котёнок. — Ишь повадились! Арагога на вас не хватает!

Паук, как показалось Невиллу, недовольно пошевелил жвалами и уполз под недовольным взглядом лесничего.

— И как вас угораздило забраться так далеко?! — отругал их Хагрид.

— Мы шли по тропе, — ответил за двоих Невилл, опуская щит, потому что Рон все ещё напряженно вглядывался в темноту, в которой скрылся акромантул. — Наверное, свернули не туда.

— Совсем не туда, — кивнул Хагрид, осматривая Рона. — Эй, Рон, ты как?

— Н-нормально, — с запинкой ответил Рон, выдыхая. — Спасибо, Нев.

Последнюю фразу он произнёс, глядя на Невилла, на которого тут же перевели подозрительные взгляды Гарри и Гермиона.

— Да не за что, — пожал плечами Невилл, отворачиваясь.

Щеки горели от непривычного смущения.

— Ну, ты эт, молодец, Лонгботтом, — добавил Хагрид, хлопнув его по плечу. — Я скажу Снейпу, чтоб дал тебе баллов за защиту однокурсника.

— Не надо баллов, — воспротивился Невилл. — Я просто защитил Рона.

Но Хагрид уже не слушал.

— Так, все за мной! — зычно гаркнул он и пошёл вперёд, выводя ребят из опасной части леса.

Гарри и Гермиона окружили Рона и активно о чем-то с ним перешептывались. Невилл же уже привычным образом шёл позади при свете Люмоса, ведя на поводке Клыка.

Минут через десять они вышли к развилке, на которой Хагрид снова разделил их. Рон и Гермиона пошли с ним направо, а Гарри с Невиллом — налево.

В этот раз тишина не затянулась.

— Как ты попал на Слизерин? — внезапно задал вопрос Гарри, застав Невилла врасплох.

— Шляпа отправила, — пожал плечами Невилл.

— Я помню, ты долго под ней сидел, так что она явно с тобой разговаривала, — вдруг вспомнил Гарри. — Мне тоже предлагали Слизерин, говоря, что там я стану великим. А тебе, мне кажется, больше подошёл бы Гриффиндор.

Гарри был на удивление проницателен.

— Да, мне предлагали все факультеты, кроме Рэйвенкло, — не стал отрицать Невилл. — Но на Слизерин уже попали мои друзья, так что я не хотел разделяться с ними.

— Но ты же настоящий гриффиндорец — защитил Рона, хотя мы с вами в ссоре, — удивлённо воскликнул Гарри, экспрессивно взмахнув фонарем.

— Осторожнее, а то ещё огонь погаснет! — осадил его Невилл, поправляя едва не упавшую свечу. — И ты не прав, я не гриффиндорец. Будь на месте Рона Боунс, я бы не стал мешать пауку. Я эгоистично защищаю только тех, кто мне дорог: друзей и близких. А на остальных — плевать.

Невилл вспомнил битву за Хогвартс. У него была возможность помочь другим, пусть и призрачная при условии, что его боевой арсенал на тот момент составлял от силы десяток заклинаний. Но ему было все равно, что вокруг сражались и гибли вчерашние школьники, члены Ордена Феникса, преподаватели. В тот момент его мысли занимала только Луна. Он прекрасно понимал, что не сможет спасти всех, так что не стоило и пытаться. Попытка спасти Джинни, единственная, которую он предпринял, и та провалилась. И они с Луной…

Невилл резко тряхнул головой, отгоняя болезненные воспоминания. Нет, в этот раз он станет сильнее и защитит тех, кто ему дорог. Защищать всех — удел Мальчика-который-выжил, а не Невилла Лонгботтома.

— Мне кажется, ты врешь сам себе, — сказал Гарри, наблюдая за выражением лица Невилла. — Никто не заслуживает смерти. И ты не смог бы себе простить, если бы у тебя была возможность помешать, но ты бы ей не воспользовался.

И хотя оторочка мантии Невилла говорила об обратном, он не мог не согласиться. Все равно он невольно пытался спасти всех — ведь эти люди могли были быть дороги кому-то из его близких. А он не хотел видеть их боль от утраты.

— Эй, тебе ещё не рановато рассуждать о жизни и смерти? — попытался свести все к шутке Невилл. — Может, я просто коварный и подлый слизеринец, который пытается вас обдурить, чтобы втереться в доверие?

Гарри только усмехнулся и пошёл дальше.

— Смотри! — Гарри указал на светящуюся лужицу на земле, которая действительно в этот раз оказалась кровью единорога. У Невилла засосало под ложечкой. В прошлый раз единорога нашли Гарри и Драко, так что Невилл не знал подробностей случившегося. Помнил только до смерти напуганного Малфоя и Гарри, которого привёз кентавр. А сейчас они напали на след, и роль Малфоя доставалась уже Невиллу. Он крепче сжал палочку в кармане и старался держаться ближе к Гарри.

Капель на земле становилось все больше, и мальчишки перешли на тихий шаг. Кто бы ни ранил этого единорога, он был близко. Невилл намотал поводок Клыка на руку, чтобы тот держался рядом. В лесу становилось чуть светлее, потому что они приближались к поляне, с которой доносилось слабое ржание. Единорог был там!

Гарри погасил свечу в фонаре, стоило им подойти к опушке. Видимо, годы с дядей и тетей научили его скрывать свое присутствие.

К краю поляны они уже буквально крались. Спрятавшись за кустом, мальчишки осторожно выглянули на поляну.

Единорог лежал в её центре — ослабший и обессилевший, он едва дышал. Каждый вздох давался ему с трудом, вызывая боль, которая отражалась в его глубоких глазах. Перламутровая шкура потускнела, а из глубокой раны на боку текла кровь, отливающая серебром в свете луны.

— Кто мог совершить с ним такое? — голос Невилла надломился от этого печального зрелища. И хотя он знал ответ, легче на душе не становилось.

— Чудовище, — шепотом ответил ему Гарри, кивая на фигуру в мантии с капюшоном, отделившуюся от дерева на противоположной стороне поляны.

Квирелл, а Невилл не сомневался, что это был именно он, опустился на колени подле умирающего единорога. Мелькнуло лезвие — и одним ударом он заколол животное, тут же припав к струйке крови, потекшей из места удара.

У Невилла перехватило дыхание. Это было омерзительным актом осквернения своей души. Он неловко отшатнулся, наступив на ветку. Громкий хруст прорезал тишину, отрывая Волдеморта от его трапезы. И в момент, когда капюшон со скрытым под ним лицом развернулся к ним, Гарри закричал, схватившись за шрам.

Дальше события развивались стремительно. Клык, напуганный криком Гарри, рванул подальше от этой поляны, утаскивая за собой Невилла, который клял на чем свет стоит свое решение намотать поводок на руку. Последним, что он увидел, было, как человек в плаще метнулась в сторону Гарри, а наперерез ему бросилась белая фигура.

Кентавр, догадался Невилл, прежде чем оторопеть от боли. Рука, за которую дернул его Клык, выскочила из сустава, пронзив все тело резкой болью. А в дополнение к этому Клык не выбирал дорогу, потащив упавшего Невилла по корням и кустам. Спина ударялась об узловатые корни, ветки царапали лицо, рвали мантию; рука, за которую его волокли, горела, а Невилл не мог даже пошевелить пальцами, чтобы ослабить узел, в который скрутился поводок на ладони. На очередной кочке он подпрыгнул, ударившись затылком при приземлении, и потерял сознание.

Последним, что он услышал, был странный свист.

* * *

Луна проснулась с громким всхлипом. Ей снился сон, внезапно сменившийся кошмаром. Она не помнила образов, лишь ощущения: удар, ещё удар, царапина, резкая боль в плече, сдавленная — в ребрах, тяжело сделать вздох, а затем финал — удар по затылку. Последний и вышиб из неё остатки сна. Луна распахнула глаза, смаргивая влагу с ресниц.

Она была в своей комнате в Лонгботтом-мэноре, стояла глубокая ночь. Лунный свет пробивался через раздуваемые сквозняком из приоткрытого окна шторы, где-то вдали квакала одинокая лягушка. Мэнор спал.

Но что-то было не так. Чувство тревоги плотно закрепилось у неё в груди, не давая покоя. Отзвуки кошмара все ещё отдавались в организме: кололо бок, саднило затылок, ныло плечо. Луна прощупала себя — все было в порядке. А это могло значить лишь одно — боль была чужой.

«Невилл!» — мысль молнией пронзила сознание, прогоняя остатки сна.

— Тилли, — шепотом позвала она эльфийку Невилла.

— Чем Тилли может помочь юной мисс? — эльфийка появилась с негромким хлопком.

— Ты можешь проверить, как там Невилл? — с надеждой спросила она.

— Простите, мисс, но Тилли не может попасть в Хогвартс, пока мастер Невилл её не позовет, — она с разочарованием склонила голову и прижала уши. — Тилли — не эльф Хогвартса, так что замок её не пустит.

— Я поняла, — Луна подтянула колени к груди и нервно обняла их, покачиваясь вперед-назад. — А Невилл не передавал для меня письма?

— Хозяин всегда пишет вам перед сном, но сегодня он на поздней отработке. Возможно, он уснул и забыл позвать Тилли.

— Или что-то произошло, — полуутвердительно сказала Луна, закусывая губу. — Я схожу к Джерому, может быть, он ещё не спит. Можешь идти, Тилли.

Эльфийка поклонилась и с тихим хлопком исчезла. Луна соскользнула с кровати и, сунув ноги в мягкие тапочки, встала. Захватив палочку, она выскользнула из спальни и зажгла тусклый Люмос, подсвечивая себе дорогу через тихий ночной мэнор. Портреты недовольно щурились и прятались за рамку от света палочки Луны, пока она шла из жилого крыла мэнора в рабочее.

К её огромному облегчения, из-под двери кабинета Джерома пробивалась тусклая полоска света. Тот был полуночником и часто сидел допоздна. Луна занесло было кулачок над дверью, когда услышала обеспокоенные голоса.

— ...доставили в замок…

— ...состояние?..

Луна припала ухом к двери, вслушиваясь.

— Тяжёлое, но Поппи справится.

Джером тяжело вздохнул.

— Спасибо, Северус. Я передам Августе, пусть поставит на уши Попечительский совет. Кто назначил отработку?

— Минерва.

— Значит, Альбус.

Снейп тихо хмыкнул.

— Ну, дело же касается его драгоценного Поттера.

— Невиллу действительно следовало держаться от него подальше…

— Не могу не согласиться. От Поттера одни проблемы. Но мне пора, нужно срочно закончить Костерост.

— Возьми из моих запасов, — Джером загремел склянками. — Лучше не ждать несколько часов, пока ты закончишь варить новую партию зелья.

— Спасибо, Джером. Я прослежу за Невиллом и при малейшей ухудшении отправлю его в Мунго.

— Спасибо, Северус.

Шум взметнувшегося пламени возвестил об уходе Снейпа. Луна ошеломленно отстранилась от двери, сгоняя с глаз непрошеные слезы. С Невиллом что-то случилось!

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге показался Джером.

— Подслушивать нехорошо, — он укоризненно качнул головой.

— Ч-что с Невиллом? — напуганного спросила Луна.

* * *

Когда Невилл пришёл в себя, было уже светло. Ему в нос ударил резкий запах лекарств, и он удивлённо распахнул глаза. Его встретил белый потолок Больничного крыла.

Невилл попытался поднять голову, но стоило ему только напрячься, как весь организм отдался болью. Он протяжно застонал.

Тут же в поле зрения появилась мадам Помфри, осторожно вливающая в него зелье.

— Тихо-тихо, дорогуша, тебе надо отдыхать! — целительница влила в него несколько флаконов разных зелий, и Невилл снова погрузился в глубокий сон.

* * *

Второе пробуждение пришлось на вечер. Невиллу снилось прикосновение тонкой бабушкиной руки и её печальный голос. Но стоило сну отступить, как голос сменился другим.

— Мадам Помфри, он очнулся! — рядом с Невиллом раздался звонкий голосок Панси. Невилл повернул голову в сторону источника звука и открыл глаза.

Вокруг его кровати столпились все его друзья: Панси и Дафна сидели на стульях, Драко, Тео и Блейз оккупировали соседние койки, а Винс и Грег подпирали стену.

На тумбочке стояла ваза с маленьким букетом ночных лилий, которые точно не росли в Хогвартсе, так что, возможно, бабушкин голос Невиллу не приснился. В груди разлилось тепло и оттого, что бабушка, видимо, навестила его, и от окруживших его друзей.

— С возвращением в сознание! — отсалютовал Невиллу Блейз, наигранно отдавая честь.

— Мы за тебя переживали! — чуть возмущенно заметила Дафна, скрестив руки на груди. Панси рядом с ней выглядела так, словно вот-вот заплачет.

— Расступитесь! — громкий голос мадам Помфри заставил Винса с Грегом посторониться.

Пока медсестра читала диагностические заклинания, Невилл попытался оценить свое состояние, скосив глаза ниже. Левая рука, которую выдернул из плеча Клык, была закреплена шиной и плотно примотана к туловищу бинтами. В целом, почти все части тела, которые он видел, также были покрыты бинтами. Ещё на Невилле, похоже, было какое-то обездвиживающее заклинание, потому что он не мог пошевелить ничем, кроме головы.

— Всё в порядке, мистер Лонгботтом, кости срослись как нужно, — мадам Помфри снабдила свой вердикт ещё несколькими заклинаниями, которые заставили пропасть шины. Невилл почувствовал, как расслабляется тело и возвращается чувствительность во все конечности. Лёгкая ноющая боль также расползлась по всему телу, но она даже в сравнение не шла с прошлым пробуждением, так что Невилл готов был потерпеть.

— Как вы себя чувствуете? — уточнила медсестра.

— Терпимо, — ответил Невилл, разлепив пересохшие губы. — Можно мне воды?

— Помогите ему сесть, — скомандовала медсестра, отходя в сторону. Винс и Грег приподняли Невилла, а девчонки положили подушки ему под спину, чтобы Нев смог на них облокотиться.

Мадам Помфри отлевитировала на тумбочку поднос с бокалом воды, а также парой флаконов зелий. Панси протянула ему бокал, и Невилл, едва удержавший его ослабшими руками, жадно выпил весь, после чего откинулся на подушки, расслабляясь.

— Что произошло? — спросил он у всех разом.

— Медицинское заключение: сорок два перелома, вывихнутое плечо, пробитое ребром лёгкое, сотрясение мозга, обильное внутреннее кровоизлияние. Дурной пёс Хагрида протащил вас через пол-леса, пока вас не спасли, — недовольно поджала губы мадам Помфри.

Невилл в ужасе прикрыл глаза. Впервые за две жизни его ломали так сильно. Ему стало страшно от одной мысли, что его могли не успеть спасти.

— А кто меня спас? — спросил Невилл. Он хотел поблагодарить этого человека, кем бы он ни был.

— Кентавр вынес вас из Запретного леса и доставил прямо ко входу в замок. Если бы он этого не сделал, вы могли бы погибнуть от кровопотери без должной помощи. Хагрид не успел бы вынести вас из леса, — слова мадам Помфри повисли в звенящей тишине. — Сможете поблагодарить его, когда поправитесь. Он будет ждать вас на краю леса в полдень.

Друзья Невилла сидели в таком же шоке, как и он сам. Мадам Помфри, видимо, решив, что новых вопросов не будет, оставила их, отойдя к другим пациентам в противоположном конце Больничного крыла.

— Но ведь кентавры не покидают лес, — первой пришла в себя Дафна.

— Да какая, к Мордреду, разница?! — вскочил на ноги Драко. — Невилл мог погибнуть из-за безалаберности этого полувеликана!

— Скорее, из-за того, кто в целом допустил взыскание для первокурсников в Запретном лесу! — заметил Тео.

— Точно! Нужно написать родителям, кто состоит в Попечительском совете! — подал идею Грег. — Пусть найдут виновного в этом взыскании!

— У Невилла бабушка в совете, наверняка они уже в курсе, — осадил его Блейз. — Леди Августа, скорее всего, устроила такой разнос, что я даже немного сочувствую преподавателям.

— Ребята, я в порядке, все же обошлось! — попытался успокоить друзей Невилл, пытаясь не задумываться, в каком состоянии была бабушка, когда ей передали заключение мадам Помфри, и тем более если она действительно навещала его.

— Ты был без сознания три дня, — тихо заметил Винс.

Если бы Невилл ещё пил воду, он бы поперхнулся. Ситуация была ещё хуже, чем он думал. И вид грозной бабушки из прошлой жизни предстал перед взглядом настолько живо, что он боязливо повел плечами.

— Это я во всем виновата! — вдруг разревелась Панси.

Невилл и остальные ошарашенно замолкли, пока Панси, сжимая пальцами край одеяла Невилла, заходилась в рыданиях.

— Эй, Панс, ты чего? — Невилл осторожно накрыл её ладонь своей.

— Если бы я не следила за гриффиндурками, ты не следил бы за мной, мы бы ничего не узнали, ни во что бы не вляпались, и ты не попал бы на эту дурацкую отработку!

В словах Панси, конечно, была доля правды, но сообщать ей о том, что даже без её участия Невилл попытался бы помешать Сьюзен, было не лучшим моментом.

— Панси, ты ни в чем не виновата. Это был просто несчастный случай! — подбодрил её Невилл.

— Но ты же мог поги-ибнуть! — Панси зашлась слезами только сильнее.

Дафна отошла к мадам Помфри и вернулась с успокоительным, которое насильно впихнула расклеившейся Панси.

— Но я в порядке, — улыбнулся ей Невилл. — Мадам Помфри живо меня на ноги поставит, вот увидишь!

— Обещай больше не…

Панси не дал договорить громкий стук в дверь, после которого на пороге Больничного крыла появились гриффиндорцы.

— О, Нев, ты очнулся! — радостно воскликнул Рон.

— Я до смерти перепугался, когда Клык тебя утащил! — Гарри неловко топтался на месте, словно не зная, подходить или нет.

— А я так испугалась, когда тот белый кентавр проскакал мимо нас с тобой на руках. Ты был весь в крови! — Гермиона поежилась, неловко обхватив в себя за плечи.

Но в ответ им уставились семь пар недоверчивых и злых глаз.

— Смотрите, кто явился, — растягивая гласные, протянул Драко.

— Вы уж определитесь, дружите вы с нами или избегаете, — с прохладцей произнёс Блейз, скрестив руки на груди.

— Ведь если копнуть глубже, Панси, то выяснится, что в том, что Невилл сейчас на больничной койке, виноваты наши «друзья», которые решили хранить от нас секреты и проворачивать разные сомнительные делишки, — заметил Тео, обращаясь к Панси и игнорируя новых посетителей.

— И вообще, очень удобно прийти и сделать вид, что вам на нас не плевать, только когда Невилл чуть не погиб! — резко заметила Дафна.

— Так друзья не поступают, — добавил Винс.

Гриффиндорцы под таким напором окончательно стушевались. Гермиона кусала губы, Рон нервно топтался на месте, Гарри потупил взгляд.

— Но Невилл же считает нас друзьями, — первым подал голос Рон. Взгляды слизеринцев тут же переключились на Невилла, и Рон, воодушевленный реакцией, продолжил: — Он защитил меня от акромантула!

— Нев, ты вообще свою жизнь не ценишь? — Панси демонстративно попыталась его придушить. — Тебя гриффиндорцы в лесу покусали, что ли?

— Панс, успокойся! — Невилл убрал её руки от своей шеи. — Да, я держал акромантула на расстоянии, защитив нас с Роном, пока не пришёл Хагрид. И да, я считаю ребят друзьями, несмотря на то, что последний месяц они вели себя некрасиво.

— Мы больше не будем! — поспешно заверила всех Гермиона.

Слишком поспешно. Да и Гарри скосил взгляд в сторону. Нет, секреты у них останутся, просто скрывать их гриффиндорцы начнут усерднее.

— Вы дадите нам ещё шанс? — спросил Гарри.

Слизеринцы переглянулись: Невилл кивнул, Панси яростно замотала головой, Дафна задумчиво наклонила голову, Грег нахмурился, Винс пожал плечами, Тео сощурил глаза, оценивающе глядя на гриффиндорцев, Блейз махнул рукой. Драко, окинув всех взглядом, ответил за всех:

— Так и быть, раз уж сам Гарри Поттер просит…

— Спасибо!

Невилл откинулся на подушках, пока вокруг него начался разговор, к которому присоединились и гриффиндорцы.

* * *

Невилла выпустили из Больничного крыла через неделю. И первым делом он, все ещё освобожденный от занятий на этот день, отправился на опушку Запретного леса к полудню. Под сенью деревьев неподалёку от озера его ждали не один, а сразу два кентавра: чёрная как смоль шкура одного из них терялась в тени раскидистых деревьев, тогда как белоснежная шкура второго напоминала снег. Стоило Невиллу приблизиться, как его заметили.

— Приветствуем тебя, Носитель Сестры, — произнёс белый кентавр. — Моё имя — Талариан. А это мой брат — Визериан.

— Здравствуйте, мистер Талариан и мистер Визериан, — Невилл склонился в приветствии. — Благодарю вас за спасение моей жизни.

Кентавры не склонили головы и лишь внимательно следили за Невиллом, смотря словно сквозь него.

— Судьба направила мою стрелу в веревку, чуть не оборвавшую твою жизнь, — пространно ответил Талариан, спустя несколько мгновений, указывая на лук, переброшенный через его человеческое плечо. — Твой день ещё не настал, Поправший Время.

Невилл удивлённо распахнул глаза, оглядываясь по сторонам. К счастью, вокруг не было никого, кто мог бы послушать их разговор.

— Не беспокойся, Носитель Сестры Брата, мы одни. Все лишние уши сейчас в замке и не питают к тебе интереса, — заметил его волнение Визериан.

— Почему вы зовёт меня Носителем Сестры? — Невилл задал вопрос, на который он не мог сам найти ответа.

— Сестра — твоё оружие, — произнёс Талариан.

Память Невилла, более не стянутая удушливыми щупальцами проклятья, услужливо подбросила ему историю Олливандера. Кентавры говорили о его палочке!

Чувство вины накатило на Невилла словно цунами, накрывая его с головой. Его палочка пропала. Её не было в кармане мантии, когда его принесли в Больничном крыло. Невилл опасался худшего, что он мог сломать её в Запретном лесу, и не знал, как ему быть дальше.

— Но я потерял свою палочку… — пробормотал он, потупив взгляд.

— Ты потерял, я нашёл, — пресек его самобичевание Визериан, доставая из сумки, сплетенной из травы, палочку Невилла.

Невилл поперхнулся воздухом. Он уже думал, что его палочка была потеряна безвозвратно, и не надеялся вновь её увидеть. Он с благоговением протянул руку за палочкой и взял её с широкой ладони кентавра. Палочка отозвалась легким покалыванием в пальцах.

— Береги Сестру, в ней моё сердце, — Талариан развернулся и направился в лес.

— И приводи Носительницу моей Сестры через год на это же место, — Визериан последовал за братом, не прощаясь.

Всего через несколько мгновений Невилл остался на опушке один, а кентавры, отдавшие волосы для их с Луной палочек, растворились в лесу, словно их никогда здесь и не было. И только примятая массивными копытами трава говорила об обратном.