Betrayed (гет)

Совершенно не подозревая, какая драма только что разыгралась под ними в Зале Суда номер десять, остальные посетители и чиновники министерства занимались своими делами. Никто не обратил внимания на человека, которого сопровождали две девочки-подростка, разве что удивлялись, что девочки не в школе. Никто не остановился посмотреть, как они вышли из лифта на втором уровне, подошли к двери с табличкой «Магический исполнительный орган — отдел по делам семьи» и вошли.

Дэвид обнаружил, что попал в довольно маленький офис, в котором в тот момент был лишь один человек. Старая женщина с добрым лицом посмотрела на них и улыбнулась:

— Амелия! Как я рада тебя видеть.

Амелия улыбнулась по-настоящему счастливой улыбкой и сказала:

— Эйлин, как поживаете?

— Замечательно, дорогая. А ты?

— Здорово. Спасибо за подарок к рождеству.

— О, не за что. Что привело тебя сюда в это время года?

— Каковы точные условия моего положения, как подопечной Хогвартса? Я имею в виду, если бы я захотела другого опекуна?

— Ну, технически, ты — подопечная директора Хогвартса, — разговаривая, Эйлин открыла ящик, — каждый может обратиться к нам, чтобы стать твоим опекуном, но его должны одобрить и директор Хогвартса и наш отдел. Твои летние опекуны всегда договаривались с преподавателями из школы, поэтому это никогда не было проблемой.

— А как насчет постоянного удочерения, а не временного попечительства? — спросил Дэвид.

Эйлин, которая перебирала файлы, чтобы найти файл Амелии, остановилась и взглянула на Дэвида.

— В волшебном мире есть несколько видов удочерения, — сказала она медленно, — и все они очень сложны. Также потребуется одобрение настоящих родителей Амелии.

— Что? — воскликнула в удивлении Амелия, — Какое они имеют к этому отношение?

Эйлин вздохнула:

— Согласно законам волшебного мира ты находишься под законной опекой директора Хогвартса, тем не менее, по законам мира магглов, ты все еще под опекой своих родителей. Система временных опекунов на каждое лето позволяла избежать технических сложностей законодательства мира магглов, но удочерение любого рода потребует действовать по законам магглов, так же как и по законам волшебного мира. Так как ни Хогвартс, ни его директор — профессор Дамблдор, не существуют в мире магглов, а вы, скорее всего, легально существуете в мире магглов, мы не можем ни стереть ваше имя из их записей, ни записать, что вы являетесь опекуном несуществующего человека. Поэтому в мире магглов ты все еще находишься под опекой Дурслей.

Амелия нахмурилась. Она думала, что ей больше никогда не придется иметь дела с Дарслями, но каким-то изощренным образом это имело смысл. Все в ее ситуации казалось нормальным по меркам магглов, а нормальность всегда была первейшей целью ее родителей. Но она все-таки не хотела вновь связываться с ними.

— Амелия, Дарсли дадут мне разрешение удочерить тебя, не сомневайся. Даже если им это не понравится, Дадли не будет перечить мне. Я хочу удочерить тебя, поэтому я сделаю все, что необходимо. Единственный вопрос, ты точно хочешь этого?

Эйлин наблюдала в молчании, как четырнадцатилетняя девочка раздумывала над этим вопросом. Кортни, тихо стоявшая у двери, с надеждой смотрела на Амелию. В конце концов Амелия коротко вздохнула:

— Я хочу этого, Дэвид, я действительно хочу снова иметь семью.

Дэвид повернулся к Эйлин:

— Я желаю удочерить Амелию.

— Конечно, Амелия в том возрасте, когда имеет право выбрать себе опекуна, но это все ужасно неправильно. Мне необходимо будет поговорить с директором Дамблдором, и будет необходимо заполнить некоторые бумаги, провести собеседования, проверки и многие другие вещи.

— Как я уже сказал, я сделаю все, что необходимо. Амелия заслуживает иметь семью, а я могу дать ей ее. Альбус не будет против, фактически, он будет очень рад такому развитию событий.

Эйлин подозревала, что сейчас совершается что-то серьезное, но не была уверена, что узнает всю историю. Вместо этого она решила отправить этого человека к начальнику.

— Ну, если вы хотите ответить на несколько вопросов прямо сейчас, мы можем начать. Я пойду, найду начальника нашего отдела, чтобы вы могли с ним поговорить. — Она встала из-за стола и прошла мимо них, чтобы выйти из комнаты. Через несколько минут она вернулась с человеком, кого Гарри помнил со времени Хогвартса, Эрни МакМилланом.

— Это Эрни МакМиллан, начальник отдела по делам семьи. Он может начать процедуру удочерения, — сказала Эйлин быстро, неожиданно обрадовавшись, что передает это дело другому. У нее появилось чувство, что это будет сложно.

Эрни кивнул, будучи благодарным, что его оторвали от дела, которым он занимался. Когда отдел по делам семьи работал медленно (а это случалось постоянно), его часто приглашали, чтобы помочь в отделе по делам семейных записей, что он ненавидел. Поэтому он быстро взял у Эйлин файл Амелии и еще несколько дополнительных файлов из другого ящика.

— Пожалуйста, пройдемте со мной. Мы пойдем в комнату для посетителей, чтобы пройти предварительное собеседование. Вы располагаете временем?

— У меня около двух часов, затем встреча с Министром, — ответил Дэвид, он и две девочки последовали за бывшим учеником Хаффлпафа, в ближайшую комнату со столом и несколькими стульями. Они сели, и Эрни начал шарить в поисках необходимого документа. Затем он вынул из кармана гусиное перо и начал заполнять бланк, написав имя Амелии, номер дела и номер файла. Затем он взглянул на трех посетителей.

— Насколько я понял со слов Эйлин, вы хотите формально удочерить Амелию Морган Дарсли? — он взглянул на Дэвида, который кивнул в подтверждение этого.

— Для начала ваше полное имя.

— Дэвид Алан Барнс.

— Дата рождения.

Дэвид поколебался секунду и затем ответил:

— 25 августа 1980 года. — Он решил, что останется Дэвидом Барнсом в обычной жизни. Гарри Поттер возникнет только когда будет необходимо использовать эту власть. Далее он будет разделять этих двоих, если не ради себя, то для защиты своих детей, одним из которых вскоре будет Амелия. Он не хотел, чтобы они общались со средствами массовой информации, которые без сомнения с восторгом ухватятся за Гарри Поттера. Чем меньше людей знают правду, тем лучше.

— Занятие?

— Педиатр-онколог.

Эрни посмотрел в смущении из-за незнакомых слов. Дэвид вздохнул:

— Я доктор магглов.

— Вы доктор магглов? Вы — маггл? Я взял не те бланки. Это очень необычно, что маггл удочеряет полноправного члена волшебного мира. Конечно, это случается при усыновлении маленьких детей, но они имеют дело с отделом сервиса семей магглов, так как это не в нашей юрисдикции. Как вы решились на это, сэр? — затараторил Эрни.

Дэвид вздохнул, раздумывая, что ему еще придется рассказать.

— Мистер МакМиллан, я волшебник, но я живу в мире магглов.

Выражение лица Эрни стало подозрительным:

— Единственная причина, по которой волшебник может жить как маггл, это что он скрывается. Скажите, мистер Барнс, вас когда-нибудь обвиняли в преступлении?

Дэвид почувствовал, что он как будто ударился головой о стол.

* * *

Перси немедленно распустил Визенгамот, к большому смущению его членов, и освободил обвиняемых. Он вернулся в свой офис и принял большую порцию лекарства от головной боли. Затем он сел на свой стул и уставился на пустой стеклянный ларец, который стоял около одного из книжных шкафов в его офисе. Еще не так давно он не был пустым. В нем был предмет Посоха Мерлина. Когда Гарри не появился на церемонии награждения (как и ожидалось), он взял его себе и выставил на всеобщее обозрение.

Он не до конца понимал ту силу, которая пронеслась тогда через зал суда, но он наверняка знал, что вряд ли этот предмет будет еще выставлен в его офисе на протяжении его жизни.

Дэвид Барнс — это Гарри Поттер.

Он съежился, когда вспомнил кое-что из того, что он сказал Кортни ранее; он знал, что Гарри по-видимому слышал их. Он по-видимому также слышал или читал кое-что интересное из того, что Перси говорил о Гарри Потере в прошлом.

Перси вдруг живо осознал значение фразы магглов: «копать себе могилу». Еще несколько минут он сидел, размышляя, пока не вынул пергамент и перо, чтобы написать прошение об отставке.

* * *

Эрни заметил обеспокоенное выражение на лице Дэвида и еще больше нахмурился. Это не выглядело многообещающим.

— Мистер Барнс, есть определенные критерии, которым должны удовлетворять усыновляющие родители. Мы озабочены судьбой Амелии и должны все знать. Если вы пока не готовы, то вы не можете удочерить ее. Я снова спрашиваю, вы когда-нибудь обвинялись в преступлении?

— Знаешь, — обратился Дэвид к Амелии, — было бы гораздо проще, если бы мы прошли процедуру удочерения в мире магглов. Тогда бы мы могли отбросить все это. Удочерение в волшебном мире заставит нас сделать эту работу дважды.

— Послушайте, вы не можете сделать этого!

— Почему нет? Разве если я удочерю Амелию в мире магглов, вам не придется признать это?

— Да, — неохотно признал Эрни, — но не в этом дело! Мы только хотим сделать как лучше для Амелии. Если же у вас нет кровного родства, то вы не сможете избежать этих вещей.

— Кровное родство поможет избежать некоторых вещей? — заинтересованно спросил Дэвид.

— Конечно, — фыркнул Эрни, — такой тип удочерения самый простой и распространённый. После войны было много семейных усыновлений детей, которые потеряли родителей.

— Ну тогда это сильно облегчает дело. Я — кровный родственник Амелии. Вот почему я хочу удочерить ее.

Эрни откинулся на стуле и сцепил пальцы:

— Да, да, конечно. Если вы здесь, чтобы занять мое время, пожалуйста, уходите. У Амелии, согласно записям, только один родственник — волшебник. Я должен это знать, потому что я часто с ними работаю, и это, конечно же, не Дэвид Барнс.

Дэвид округлил глаза:

— Ну хорошо, Эрни, ты хочешь Гарри Поттера, ты его получишь. — Затем он вынул свою волшебную палочку, взмахнул ею вокруг себя, открывая впервые за шестнадцать лет свой настоящий облик.

Глаза Эрни были прикованы к шраму на его лбу, к знаменитым зеленым глазам, его челюсть отвисла от удивления.

— Теперь вы точно знаете, почему этот волшебник живет в мире магглов, и что да, я был обвинен в убийстве, но обвинение снято, и вы теперь также знаете, что я — родственник Амелии. Поэтому повторяю — я бы хотел удочерить Амелию.

* * *

Сириус с трудом открыл глаза, он не был уверен, где он и почему потерял сознание. Он застонал и немедленно почувствовал, как кто-то положил холодный компресс ему на лоб.

— Спокойно Сириус, — пробормотал чей-то голос.

Медленно он осознал, что голос принадлежит Альбусу, и смог открыть глаза. — Альбус, — его голос звучал невнятно, — что… с-случилось…

— Выпей стакан воды, — директор поднес чашку к его губам, и Сириус жадно выпил. — Что последнее ты помнишь?

Сириус мысленно вернулся к прошлому, и когда директор взглянул на него, он знал, что Сириус на самом деле помнил, что случилось. Более молодой человек закрыл глаза, глубоко вздохнул и сказал почти отстраненным голосом: — Мне всегда было интересно, почему он так странно повел себя в моих комнатах, когда я поговорил с ним. Я удивлялся, откуда весь этот гнев, направленный на меня. Теперь, конечно же, я понимаю, — он открыл глаза, безрадостно рассмеявшись, — Я только удивляюсь, как он не вышвырнул меня из своего дома, когда я появился, чтобы рассказать Кортни о волшебном мире.

Оба минуту помолчали, и потом Сириус пристально посмотрел на директора:

— Почему дошло до этого? Этого никогда не должно было случиться, чтобы ему пришлось вернуться и снова сделать все это для нас. Разве недостаточное бремя мы возложили на его плечи?

Альбус вздохнул и устало потер голову: — Я не знаю, Сириус, мы просто сборище трусов, не так ли.

Сириус сел и впервые осознал, что находится в изоляторе Хогвартса.

— Что с судом?

— Нас всех освободили. До судебного пересмотра, как заявил Министр Уизли, на которого, как говорят магглы, снизошло озарение. Я не имею ни малейшего представления, каковы намерения Гарри по отношению к нам. Тем не менее, принимая во внимание, что теперь нечего волноваться, что Драко Малфой получит пост директора, я намереваюсь уйти в отставку в конце этого года.

Сириус моргнул. Пока еще Дамблдор не стал самым долго занимающим эту должность директором, но он был тем, кто дольше всех проработал в Хогвартсе. Учитывая это, большинство волшебников и ведьм, живших в Соединенном Королевстве, учились у него или в качестве профессора Трансфигурации, или в качестве директора. Трудно было представить школу без него. Он смутно помнил, как Альбус проходил обучение у профессора Трансфигурации Хогвартса в конце 1800 годов, а также как он был помощником учителя.

Директор издал сдавленный смешок над молчанием Сириуса.

— Я был частью Хогвартса постоянно в той или иной должности с 1918 года, — Альбус замолчал на мгновение и затем добавил, — за исключением тех нескольких месяцев в 1993 году.

— Будет трудно представить Хогвартс без вас.

— Да, через несколько месяцев я буду скучать по нему, — директор попытался сказать это небрежным тоном, но Сириус знал, что он действительно будет сильно скучать по школе.

— Теперь, я думаю, я должен буду собрать школу и сказать им, что в конце концов они не теряют своих профессоров.

* * *

В течение нескольких минут в комнате царила тишина. Четверо Уизли, которых освободили, собрались в Хогвартсе в комнате около Большого Зала. Гермиона пристально смотрела на огонь, пытаясь не думать, откуда все пошло неправильно. Нежеланные воспоминания преследовали ее — страстная 14-летняя девочка, решившая добиться справедливости для Домашних Эльфов, боровшаяся сразу после войны за права вервольфов. Куда делся тот энтузиазм и чувство справедливости по отношению к Гарри за все эти годы?

Казалось, Фред и Джордж вели безмолвный диалог, а Рон сидел один в самом дальнем углу. Наконец, прокрутив несколько раз в памяти сцену в зале суда, он вздохнул и подошел к своей жене.

— Гермиона, что случилось в том зале? Почему Перси отменил все приговоры, когда вошел отец Кортни? У магглов нет прав в суде Визенгамота, и Перси не мог знать о переписке Кортни и Гарри… что случилось?

Гермиона осторожно посмотрела на своего мужа и на его двоих братьев — никто из них не догадался.

— Разве вы не поняли? — она неожиданно засмеялась, — Дэвид Барнс не маггл. Гарри Поттер не дал бы информацию любой одиннадцатилетней девочке, рожденной в мире магглов ведьме, он дал ее своей дочери! Вы знали, — продолжила Гермиона, и ее голос перешел в визг, — что Кортни Барнс — Змееуст? Северус обнаружил это. Это Гарри вылечил Альбуса от инфаркта — причина этого инфаркта прежде всего в том, что директор понял правду о Дэвиде Барнсе и затем пытался контактировать с ним, нарушая свою клятву. — Слезы струились по её лицу, и она истерически рассмеялась. Рон только таращил глаза в шоке. В конце концов Фред наложил заклятие на Гермиону, чтобы замедлить ее дыхание, и она успокоилась, хотя слезы все еще капали из ее глаз. Она продолжала более мягким голосом: — Я выяснила это только несколько дней назад. Это единственное объяснение тому, что происходит.

Рон сел на пол и снова прокрутил в голове судебное заседание, в этот раз зная, что Дэвид был Гарри. Он больше понял из того, что происходит, но возникли новые вопросы, на которые не было ответа, о том, что произойдет в будущем.

Фред вспомнил событие, которое явилось причиной появления Дэвида в Хогвартсе — смерть Кэтрин, и съежился от возможных скрытых причин того, что смерть жены Гарри Поттера была первой, из зарегистрированных смертей магглов в замке Хогвартс. Ему очень нужно было поговорить со своей женой, она лучше знала обоих — Кэтрин и Дэвида.

Джордж, не желая сейчас думать о тайных подоплеках всего произошедшего, вместо этого стал анализировать силу, которую он почувствовал в зале суда. Нечто Непроизносимое в нем хотело выяснить поподробнее о том, как Гарри-Дэвид приказал Аврорам арестовать Малфоя, каковы здесь пределы власти Посоха Мерлина.

* * *

После почти пяти минут молчания Эрни вполне пришел в себя:

— Тогда все в порядке. Бланки семейного удочерения.

— Эрни, — сказал Гарри, так удивив его, что он уронил перо на пол. Эрни хотелось бы выглядеть более спокойным, чем он был на самом деле. — Просто… успокойся, хорошо? Если у тебя случится нервный срыв, мы ни к чему не придем. Я хочу удочерить Амелию как Дэвид Барнс, не как Гарри Поттер. Это моя легальная личность в мире магглов.

Эрни просто кивнул.

— И я хочу, чтобы все было сделано легально, в соответствии с законом. Возможно, у меня и есть Посох Мерлина, но я не ставлю себя выше закона. Я могу внести некоторые изменения в законы, — ухмылка, достойная Слизерина в дни его наибольшей силы пересекла его лицо, — но я все-таки подчиняюсь им. А теперь, почему бы нам не продолжить оттуда, где мы остановились?

Эрни глубоко вздохнул и сказал:

— Теперь Процедура Семейного Удочерения намного проще, чем другие. Тем не менее, ситуация с семьей Дарсли осложняет дело, у вас не будет проблем с системой в волшебном мире, но в системе магглов появятся некоторые вопросы, например, почему они добровольно отказываются от своих родительских прав.

Дэвид кивнул, понимая, но он уже думал о другом:

— Что, если судья или адвокат, ведущий дело в системе магглов, был бы знаком с волшебным миром и, таким образом, был способен помочь преодолеть эти трудности?

Эрни выглядел удивленным, он, по-видимому, никогда не представлял себе того, кто живет с магглами, зная о волшебном мире.

— Это было бы замечательно, — он замолчал на секунду и затем медленно сказал, вспоминая, — Я думаю, мать Орлы Квирк была юристом, она училась в Хогвартсе на несколько лет позже нас, я некоторое время встречался с ней во время войны. Даже если она не занимается семейным правом, она может нам кого-нибудь посоветовать.

По словам Джастина Финч-Флечли многие родители и члены семей детей-волшебников общаются между собой.

Дэвид кивнул, вспоминая, что именно Меган Уизли, супруга-маггл, контактировала с Кэтрин, чтобы узнать ее лучше и показать волшебный мир. Конечно, Дарсли, которые растили их, никогда не были заинтересованы во встречах с другими семьями, имеющими волшебников, но он мог представить себе, что другим могло бы понравиться проводить время с теми, с кем они могли бы обсудить странные силы тех, кого они любят. Эрни снова взялся за перо и продолжил заполнять бланки удочерения.

Через сорок пять минут Дэвид, снова замаскировав себя, с Кортни и Амелией вышел с уровня Магического исполнительного органа Министерства и поднялся ко входу. Оттуда он и девочки, используя камины, отправились в Хогсмид и затем пошли в Хогвартс. Приближалось время обеда и Дэвид неохотно признал, что ему потребуется помощь Дамблдора. Или скорее, Дамблдор был единственным, кому он всецело доверяет, чтобы тот выполнил его просьбу.

Дэвид отправил двух девочек в Большой Зал и затем пошел прямо в кабинет Дамблдора. Он удивился, когда понял, что не знает пароля. Быстро и безрезультатно произнеся названия нескольких сладостей, он почувствовал, как слабеет гордость. Вот наверное почему Дамблдор делает это, подумал он про себя.

— Особенности Перевода, — послышался голос за спиной и появился Альбус. Дэвид поднял бровь. — Новые сладости от Удивительных Ультрафокусов Уизли. Пожалуйста, заходи.

Дэвид пошел за Альбусом по ступенькам и с поднимающимся чувством ностальгии вошел в знакомый кабинет. Портреты коротко поприветствовали его, выразив несколько соболезнований, припоминая, что он был одним из приглашенных несколько дней назад.

Неужели это было только несколько дней назад?

— Я удивлен застав тебя здесь, Га…Дэвид, — быстро поправился Дамблдор под острым взглядом. — Я не ожидал, что ты вернешься в Хогвартс до вечера, а еще менее, что ты придешь в мой кабинет.

Дэвид кивнул:

— Это на самом деле не входило в мои планы, но реальность ставит перед фактом. В волшебном мире должны произойти некоторые серьезные изменения, и я не так высокомерен, чтобы думать, что обладаю достаточной мудростью, чтобы принять все эти решения.

Дамблдор инстинктивно знал, что Дэвид обращается за помощью не к нему персонально, поэтому он спросил:

— Что я должен сделать?

— Мне нужен список магглов, которые знают все о волшебном мире, и они должны знать юриспруденцию — может быть адвокаты, судьи, члены законодательного органа, магистратуры или даже ревизоры, как кузен Артура Уизли. Я хочу иметь полный список имен, которые удовлетворяют этим условиям со всего мира, не важно, где они находятся. Я также хочу получить детальную информацию, что именно лидеры разных стран мира знают о магии и краткое изложение отношений волшебного мира и мира магглов в каждой стране, и список лидеров волшебного мира.

— Конечно, — Дамблдор кивнул, в его мозгу уже всплывали несколько дюжин имен, которые он знал, — И когда тебе все это надо?

— Чем быстрее, тем лучше. Я был бы благодарен, если бы вы могли дать мне резюме по Соединенному Королевству сегодня вечером, а остальное позже.

— Если хочешь, я могу дать тебе несколько имен прямо сейчас, — предложил Дамблдор.

Дэвид подумал минуту и кивнул. Дамблдор вынул кусок пергамента и начал писать, комментируя:

— Британский премьер-министр, маггл, конечно полностью владеет информацией о волшебном мире. Офис связи магглов работает с поддепартаментом министерства иностранных дел. Этот поддепартамент называется просто «комитет по сотрудничеству» и полностью состоит из магглов, которые знают о волшебном мире. Возможно, они больше меня знают о других, кто может помочь. У них всегда был список семей, у которых есть родственники-волшебники. Десять лет назад министерство Магии послало всем родителям-магглам брошюру с детальным описанием, по каким каналам магглов они могут найти дополнительную информацию о волшебном мире. Я думаю, они прекратили делать это, точно не знаю, почему. — Альбус подумал несколько секунд и затем сказал: — Твой самый большой козырь, это, я думаю, один из членов палаты общин, который знает о волшебном мире. Она довольно умна, и ее совсем нелегко запугать. Хотя она достаточно молода, но всегда говорила то, что думает о законах и обычаях волшебного мира. — Он кратко записал то, что, как Дэвид подозревал, было информацией о ней, и продолжил: — Есть несколько юристов, которые могут помочь тебе. Тем не менее, некоторые из этих людей, которых я слушал, были негативно настроены по отношению к волшебному миру в целом.

Дэвид иронично изогнул бровь, он не видел в этом проблемы, он сам был настроен довольно враждебно по отношению к волшебному миру.

— Перси Уизли отстаивал идею даже большей изоляционной политики, которую поддержали…

В течение некоторого времени Дамблдор продолжал, пока Дэвид не прервал его,

— Спасибо, мы поговорим об этом подробнее вечером. А теперь, если позволите, у меня встреча с уважаемым Министром Магии. — Дэвид встал и собрался выйти, когда услышал мягкий вопрос Дамблдора.

— Почему ты…, — Дамблдор поежился, используя слово доверять, так как знал довольно хорошо, что Дэвид не доверял ему, но это единственное слово, которое подходило, — доверил мне это задание?

Дэвид обернулся и изучал Альбуса в течение минуты. Он чувствовал только честный вопрос, в котором не было манипуляции. Дамблдор искренне хотел это знать.

— Потому что вы доказали прошлой ночью, что вы можете говорить правду. Вам не надо говорить мне, что вы делали. Если бы вы не сказали мне, я бы никогда не узнал, но вы сказали. Я уважаю честность. Если даже я все еще вас ненавижу, я уважаю то, что вы сделали. Не надо доказывать, что это уважение необоснованно.

Сказав это, он повернулся и вышел из комнаты.

Быстро поговорив с Амелией и Кортни, Дэвид возвратился в Хогсмид и воспользовался общественным лифтом, чтобы добраться до Министерства. Он направился к станции взвешивания палочек и предъявил свою палочку и затем спросил, где находится офис Министра. Ему сказали идти на первый уровень и обратиться к секретарю. Он сделал это, и его провели в богато обставленный офис Министра Уизли.

Он обнаружил Перси, сидящего и смотрящего в окно. Отдел магической поддержки в тот момент показывал тихий весенний день, что контрастировало с реальной, холодной и мокрой зимней погодой, на которую Дэвид был вынужден смотреть из окна своей больницы. Дэвид некоторое время стоял там и смотрел на него, а затем сказал:

— Я всегда знал, что ты был напыщенным в школе, но я думал, что сердце у тебя на месте. «Нападая» на Рона таким образом после второго задания Турнира Трёх Волшебников… я думал, что есть вещи для тебя более важные, чем твои амбиции. — Его слова повисли в воздухе, он ждал, когда Перси повернется.

Когда наконец министр развернул свой стул, он выглядел утомленным, и с близкого расстояния Дэвид мог видеть, что годы не пощадили Перси, как многих волшебников.

Перси вздохнул.

— Я хочу знать, где тот молодой человек, который искренне интересовался государственной службой ради того, чтобы помочь людям. Во время войны ты был одним из самых сильных сторонников поимки Пожирателей Смерти на основе закона — это очень раздражало Волдеморта, потому что были несколько Пожирателей Смерти, которые превращались в тебя, потому что они знали, что можно быть уверенным, что ты будешь точно следовать закону. Как ты мог позволить процветать лжи и назначить Драко Малфоя, из всех людей, быть в Министерстве Информации? Неужели ты был так ослеплен своей властью, Перси?

Перси снова вздохнул:

— Я не знаю. Я не знаю, где я перестал видеть… все. Что до Малфоя, никогда не было никаких доказательств…

Дэвид рассмеялся:

— Ты имеешь в виду, что он просто запугал тех, кто мог бы свидетельствовать против него. Я достоверно знаю, что Блейз Забини мог бы дать вам множество доказательств против него, но у меня нет сомнений, что Блейз посчитал более выгодным, учитывая сложившееся в министерстве положение дел, держать рот на замке.

— Как вы узнали..?

Дэвид едва смог удержаться, чтобы не вращать глазами:

— Мой шрам, Перси, дал мне такую возможность,и я могу привести вам множество доказательств против Драко Малфоя, не говоря уже о Роберте Дэйвисе и Джулиане Кромвеле, оба являются членами Визенгамота, как я заметил.

Перси открыл рот от удивления.

— Дайте мне остаток записи, и я не удивлюсь, если найду еще больше бывших Пожирателей Смерти свободно чувствующими себя в обществе.

Перси просто вынул кусок пергамента и вручил его Дэвиду. Тот взял его и прочел.

"Я, Перси Игнациус Уизли, этим оставляю мой пост Министра Магии, действительно 9 января 2022…"

— Хорошо, — сказал он, прочитав, — как минимум в тебе есть какая-то мораль. Мои поздравления — ты не так плох, как Корнелиус Фадж.

— Каковы твои планы на будущее относительно Волшебного Мира? — мягко спросил Перси.

— Ну, конечно будут некоторые изменения в законах и в правительственной структуре, и я намереваюсь сделать то же самое в других странах. Волшебники и ведьмы наделены силами, о которых люди могут только мечтать, и все-таки вы стали вялыми и самодовольными, позволяя вашему миру гнить изнутри. Вам не нужен Волдеморт, чтобы разрушить ваш мир, вы вполне справляетесь с этим самостоятельно. Но так как мои дети, в число который вскоре войдет Амелия Дарсли, решили быть частью Волшебного мира, моя обязанность убедиться, что этот мир достоин их. Я не ожидаю совершенства — но разве это слишком много, требовать, чтобы у людей была своя позиция? Даже Волдеморт имел свою позицию, и он заставлял других делать выбор, а теперь у вас просто каша в голове.

— Я не собираюсь снова становиться частью волшебного мира, слишком многое произошло, чтобы я этого захотел. Но я понял, что у меня есть ответственность перед Волшебным Миром, просто потому, что я волшебник. У магглов нет удобной возможности покинуть свой мир, если случится что-нибудь плохое, и я не должен был предоставлять вас самим себе, — сказал он почти про себя, но затем резко взглянул на Перси, — но даже если я не присоединюсь вновь к этому обществу, я буду осуществлять надзор за некоторыми изменениями. У вас слишком много свободы, слишком много власти и слишком мало контроля, слишком низкая мораль.

Перси не был уверен, как он должен ответить на эту тираду, и поэтому после паузы он сказал:

— Я проинформировал прессу, что проведу пресс-конференцию через… уже через час. Я намереваюсь озвучить свою отставку, что мне сказать о суде?

Дэвид скривил губы в задумчивости и затем сказал с большой неохотой:

— Скажи, что хочешь, но не отвечай на вопросы, объяви о своей отставке и затем скажи им о Гарри Потере.

* * *

Представители прессы, включая несколькие иностранные средства массовой информации, собрались в Атриуме Министерства Магии Соединенного Королевства. Они с большим нетерпением ждали Министра с вердиктом о Суде над Хогвартсом, как его называли. Различные станции Волшебного Мира все утро посвятили дебатам между различными судебными экспертами или чиновниками министерства. Если бы Дэвид послушал какие-нибудь из них, он бы посмеялся над абсолютной абсурдностью того, как они почти танцевали вокруг этой темы — никогда не называя прямо запрещенные предметы, но все-таки сумев показать, что все они за свободу слова или на стороне Дамблдора.

Когда Министр взошел на подиум, установилась относительная тишина, и они все в ожидании посмотрели на него. После обычного начала Перси заговорил.

— В результате некоторых… необычных обстоятельств суд над Альбусом Дамблдором, Рональдом, Гермионой, Фредом и Джорджем Уизли и Сириусом Блэком закончился без вынесения окончательного вердикта. Все обвинения оставлены до дальнейшего пересмотра нашей судебной системы и некоторых законов.

Среди собравшихся ведьм и волшебников послышалось бормотание и многие стали задавать вопросы.

— Министр! Что спровоцировало это изменение в…

— Какие законы будут пересмотрены…

— Как судебная система …

— Мистер Уизли, откуда это неожиданное изменение в политике, принимая во внимание…

Перси проигнорировал их все, слегка возвысил свой голос, чтобы его было слышно и продолжил:

— И фактически немедленно я ухожу в отставку со своего поста Министра Магии.

Послышались еще более громкие выкрики в ответ, но Перси все еще не реагировал на них.

— И здесь, сегодня, — его голос почти прервался, — чтобы ответить на некоторые вопросы об изменениях в работе министерства, находится Гарри Поттер.

Это заявление было встречено абсолютной тишиной.