↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Временно не работает,
как войти читайте здесь!
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Подменыш (джен)



Переводчик:
Оригинал:
Показать / Show link to original work
Фандом:
Рейтинг:
R
Жанр:
Драма, Ангст
Размер:
Макси | 805 545 знаков
Статус:
В процессе | Оригинал: Закончен | Переведено: ~64%
Предупреждения:
AU, Пытки
 
Проверено на грамотность
Джинни попадает в Слизерин. У нее уходит семь лет, чтобы понять почему.
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 24

Луна тратит три дня на поиски лучшего заклятия вечного приклеивания, какое только может найти, и добавляет в него несколько собственных улучшений.

Джинни тем временем выводит послание чёткими буквами внизу: «Не забыты». Над надписью огромная цветная фотография улыбающейся Чарити Бербидж, которая встречает проходящих мимо учеников.

Вполне предсказуемо, что Кэрроу приходят в ярость, отчаянно пытаясь найти виновников. Но потеря контроля и бессильный гнев только усиливают интерес. Ученики начинают перешёптываться, возможно, впервые набираясь смелости, чтобы задаться вопросом, куда исчезают те, кто пропадают из школы. Даже если они пока ничего не предпринимают и просто задумываются о различных вариантах.

Этого уже достаточно.

Собираясь спуститься вечером в «Салон», Джинни замечает в гостиной сидящую в одиночестве Надиру. Многие недолюбливают её за замкнутость, считая высокомерной. Джинни же кажется, что та просто одинока.

Она присаживается рядом и раскрывает книгу у себя на коленях.

— Привет.

Надира поднимает голову.

— Привет, — сухо отвечает она, тут же возвращаясь к своим записям и полностью игнорируя Джинни.

Но её это не смущает. За годы общения с Миллисентой она сталкивалась с куда худшим отношением.

— Изучаешь нумерологию?

Надира пристально смотрит на неё:

— И что, по-твоему, ты делаешь?

— Что, прости?

Надира долго разглядывает её, затем откидывается на спинку кресла.

— О, понятно, — говорит она. — Ты пытаешься меня спасти, да? Как одну из тех своих подопечных из проектов.

Джинни чувствует, как краснеют щеки, а в груди вспыхивает гнев. Как можно так пренебрежительно отзываться о её сёстрах? О той редкой чести принадлежать «Салону»?

— Ты не понимаешь, о чём говоришь.

Надира смеётся безобидной трелью, которая так резко контрастирует с холодом в её глазах.

— Я прекрасно знаю, что ты видишь, глядя на меня, — говорит она. — Ты видишь мой платок и представляешь, что мне запретили здесь учиться. Будто я — птица, которая наконец вырвалась из клетки.

Джинни открывает рот, чтобы возразить, но вдруг осознает, что на самом-то деле даже не задумывалась о том, какие предположения строила о Надире и её семье. Ведь весь год она видела в ней лишь изгоя.

Надира безжалостно продолжает, сохраняя тихий, почти беспечный тон, и наклоняется ближе:

— Не хочу разрушать твои фантазии, но я не хотела сюда приезжать. Потому что меня не интересует ваша версия образования.

— Наша версия? — переспрашивает Джинни, чувствуя себя совершенно обескураженной.

Надира качает головой:

— Знаешь, что самое печальное во всём этом? Что тебе даже в голову не пришло, что это твой мир может быть ограниченным, а не мой.

С этим словами она встаёт и уходит, а Джинни остаётся сидеть, ощущая, как что-то горячее и плотное, похожее на ярость, растекается под кожей, и как лёгкий зуд (быть может, стыд) покалывает в висках. Кажется, будто все в гостиной смотрят на неё, но, судя по всему, их тихая стычка прошла совершенно незамеченной.

Спустя мгновение Джинни поднимается и продолжает свой путь в «Салон».

Внизу только Тилли и Никола, склонившиеся над каким-то проектом. Они рассеянно здороваются с Джинни, но она не обращает на них внимания. Вместо этого направляется к двери библиотеки.

Она чувствует себя почти беглецом, когда тяжелая дверь закрывается за ней, погружая в тишину этого места. Прислонившись спиной к дереву, Джинни закрывает глаза.

— Что вас тревожит, госпожа?

Джинни поднимает взгляд на Нимуэ и качает головой:

— Ничего, я просто... — Она беспомощно оглядывает бесконечные ряды книг. — Здесь есть что-нибудь по окклюменции?

— Нет, — отвечает Нимуэ. — Вы не найдёте здесь книг по традиционной магии.

— Традиционной?

— Палочковой магии.

Джинни хмурится.

— А какая ещё бывает магия?

Нимуэ медленно улыбается:

— Моя дорогая, магия безгранична в своих проявлениях.

Щёки Джинни вспыхивают, а в ушах звенит язвительный голос Надиры: «Тебе даже в голову не пришло, что это твой мир может быть ограниченным, а не мой».

Нимуэ щёлкает пальцами, и с полки плавно выдвигается древний фолиант, зависнув в воздухе.

— Если вас интересует защита разума и хранение секретов, возможно, эта книга будет полезной.

Книга подлетает и опускается на постамент. Джинни походит ближе и замирает, разглядывая роскошную обложку из кроваво-красной кожи с золотыми буквами на незнакомом языке. Рука сама тянется к фолианту.

— Предупреждаю: магия, описанная в этих текстах, запрещена большинством современных правительств.

Джинни резко отдёргивает руку.

— Почему? Она опасна?

— Для кого именно? — спокойно парирует Нимуэ. — Для самого чародея? Или для хозяев волшебных палочек?

— Хозяев волшебных палочек… — повторяет Джинни, нахмурив брови. Странное выражение.

Нимуэ одаривает её холодной и немного хищной улыбкой.

— А разве что-нибудь стоящее может быть без риска?

Джинни берёт книгу в руки.


* * *


Три раза в неделю Джинни продолжает приходить на отработки к Снейпу. Это опасная игра — осваивать навык, который внезапно стал жизненно необходимым, навык, над которым она, кажется, работала с первого дня в Хогвартсе. Но она никогда не забывает, кто она, кто Снейп и какую информацию Том был бы рад заполучить.

Упырь в личине Рона. Родители Гермионы. АД.

Гарри, наклоняющийся к ней, его пальцы скользят по пряди волос…

— Как лучше всего скрыть конкретную информацию? Особенно ту, которую так отчаянно хочется спрятать, что она неизбежно всплывает в сознании?

Как обычно, Снейп не спешит с ответом, давая ей возможность самой порассуждать.

Первый порыв — зарыть воспоминание как можно глубже, но она понимает, что полезнее подменить правду ложью, сделав её убедительной за счёт защитных механизмов. Альтернатива — выставить правду прямо на поверхность, замаскировав под ложь, но это кажется слишком рискованным, ведь даже намёк на эти сведения может стоить людям жизней.

Джинни наклоняет голову.

— А если оставить воспоминание, не пряча его и не выставляя напоказ, но изменить мелкие детали, чтобы информация стала бесполезной?

Снейп кивает.

— Подлинные эмоции часто убеждают в истинности мысли. Если связать эти эмоции, ощущение реальности и детали с ложной идеей, то подмена станет незаметной.

Джинни обдумывает это.

— Особенно если сделать это чем-то постыдным? Или будто обнажающим слабость?

Она анализирует тип людей, которые стали бы использовать такие навыки. Им нужна не только информация, но и контроль.

— Или можно взять правду и направить её к ложному выводу, — продолжает она. — Пусть решат, что эта истина делает вас одним человеком, когда на самом деле она формирует другого.

Между ними повисает тягостная пауза. Джинни предполагает, что именно так Снейп поступил с Дамблдором. Именно это позволило ему совершить то самое последнее предательство. Где-то в глубине души бушует гнев, кричащий на задворках сознания. Но более практичная часть признаёт, что это лишь доказывает, что она учится у мастера.

В последнее время она слишком часто чувствует себя так, словно в одном теле живут два разных человека.

Джинни замирает, когда до неё доходит, что быть двумя людьми может быть полезно. Один из них вообще не будет думать об опасных вещах.

Снейп спокойно наблюдает, словно ожидает, какая сторона возьмёт верх.

«Но, возможно, ни одна из них не должна одерживать верх», — думает Джинни.

— Кажется, я понимаю, сэр, — говорит она.


* * *


Джинни тратит почти весь следующий день, разыскивая Луну. В конце концов, она находит её там, где следовало бы проверить в первую очередь — в Выручай-комнате. Члены АД всё чаще проводят здесь свободное время, как будто это место превратилось во что-то большее, чем просто учебный класс для занятий защитой.

В нынешнем своём виде комната напоминает уютную гостиную: мягкие диваны, залитые солнечным светом, низкие столики. Луна сидит в кругу девушек, между ними разложены учебники и пергаменты.

Джинни присаживается рядом, бросает сумку на пол, но не достаёт домашнее задание. Некоторое время она просто молча наблюдает за их работой, а потом спрашивает у Луны:

— Что ты знаешь о беспалочковой магии?

Та поднимает глаза от пергамента.

— Это довольно сложно — колдовать без волшебной палочки.

Джинни качает головой.

— Я не об этом. Я имею в виду не обычные заклинания без палочки, а те, которые вообще не требуют её. Которые изначально не предназначены для неё.

— А-а, — задумчиво произносит Луна, наклоняя голову набок, — ты имеешь в виду женскую магию?

По коже Джинни пробегают мурашки.

— Не знаю. Может быть?

— Ну, в разные исторические периоды женщинам запрещалось иметь палочки.

— Разве так было? — удивленно переспрашивает Джинни, потому что на уроках истории магии об этом не упоминали.

Остальные девушки откладывают работу, явно заинтересовавшись разговором.

— Да, — подтверждает Луна, слегка озадаченная их незнанием.

— Правда? — уточняет Ханна. — Но почему?

Луна бросает на неё задумчивый взгляд.

— Считалось, что женщины слишком хрупкие, чтобы пользоваться волшебными палочками.

— Чушь, — фыркает Демельза. — Скорее их просто хотели контролировать. Без палочек ведь сложнее сопротивляться, верно?

Луна кивает.

— Некоторые утверждают, что женщины развили свою магию, в основном защитную, чтобы компенсировать отсутствие палочек. А может, такая магия существовала всегда. Трудно сказать.

Джинни невольно вспоминает, какой беспомощной чувствовала себя перед Пожирателями смерти в «Норе».

— Да, но такая магия сейчас строго запрещена, — замечает Сьюзен Боунс.

— Почему? — спрашивает Джинни.

Сьюзен выглядит так, будто её озадачило собственное желание защищать закон. Как будто это что-то само собой разумеющееся.

— Ну, — она пожимает плечами, — это же опасно, правда? У нас у всех были стихийные выбросы магии, и тогда же у нас ещё не было палочек. Но магией была... сырой и неконтролируемой, разве нет?

Луна подтягивает к себе пергамент с домашней работой:

— Да, палочки всегда были вопросом контроля. С самого начала.

Девушки снисходительно улыбаются, будто Луна снова завела свою любимую тему заговоров, но Джинни чувствует, как что-то болезненно защемило у неё в груди.

— Что ты имеешь в виду?

— Думаю, ты догадываешься.

Джинни думает, что, возможно, и вправду догадывается.

— Хогвартс.

Луна невозмутимо кивает, но остальные лишь недоумённо переглядываются.

— О чем вы? — спрашивает Демельза.

— Сначала создаётся система образования, выстроенная на использовании волшебных палочек, — объясняет Джинни, — а потом решается, кому можно их иметь. Решается взрослыми, а не детьми. Волшебниками, а не... гоблинами или домовыми эльфами.

Демельза приподнимает бровь.

— Волшебниками, а не ведьмами.

Джинни кивает.

— Чистокровными, а не магглорождёнными.

Ханна задумчиво разглядывает свою палочку:

— Я никогда об этом не задумывалась.

И в этом, думает Джинни, вероятно, всё дело.

Вечером она спускается в «Салон» и долго беседует с Нимуэ.


* * *


В первую неделю декабря Джинни приходит в подземелье и видит Снейпа, сидящего за столом с небольшой книгой перед ним.

— Перепишете первую главу, — говорит он.

Во многом кажется, будто всё вернулось на круги своя. Только теперь она не задаёт вопросов, а просто принимается за работу.

Перо скользит по пергаменту. Менее чем через десять минут она ощущает лёгкое вторжение в свой разум, и это не становится неожиданностью. Джинни не реагирует, не прерывая переписывание текста. На поверхности мысли о словах из книги, скука от задания, раздражение из-за возвращения к строчкам в качестве наказания. Чуть глубже — тревога об эссе по рунам, которое она вряд ли успеет сдать к сроку, тоска по Тобиасу, который наверняка скучает по ней намного меньше, чем она по нему.

Она позволяет себе быть открытой книгой. Или, по крайней мере, одной из своих личностей. Наименее опасной, но не менее подлинной: безжалостной слизеринкой с родителями-магглолюбцами. Той, что понимает, как важно склонить голову и подчиниться, если это помогает выжить. Той, что скучает по квиддичу, ненавидит историю магии и боится того, что творится в подземельях. Той, что тоскует по лучшим друзьям и иногда захлёбывается в одиночестве.

Эта Джинни не сомневается ни в чём, кроме себя самой, не сомневается относительно лжи, которой её кормят, и не обучена окклюменции. Она никогда не целовалась с Гарри и не оплакивала Бербидж.

Здесь нет острых углов, ловушек или защиты. Лишь бескрайние глубины, которые он может исследовать, копаться в них и чувствовать, что знает её. Всю Джинни Уизли до последней мысли.

Она — океан, бездонный и бурлящий.

Закончив переписывать главу, Джинни поднимает взгляд на Снейпа.

— Мы закончили, сэр?

Он смотрит на неё тем же пустым, ничего не выражающим взглядом, какой она сама привыкла держать.

— На сегодня, мисс Уизли, полагаю, что да.


* * *


Джинни осторожно возвращает древний фолиант на полку. Долго задерживается на лестнице, вдыхая пыльный аромат камня и пергамента.

— Госпожа, — произносит Нимуэ.

Не оборачиваясь, Джинни медленно спускается. Стоя спиной к окну, она спрашивает:

— Можно ли когда-нибудь снова собрать себя воедино?

— Это возможно. Но никогда так, как было прежде.

Что ж, пусть будет так.

В «Салоне» оказываются только Кэролайн и Астория. Астория играет на арфе, её глаза закрыты, а тело плавно покачивается в такт беззвучной мелодии, которую её пальцы извлекают из струн. Она окружена мощным заглушающими чарами, и в комнате царит полная тишина, нарушаемая лишь вечным приглушённым пением водяного народа, живущего в озере.

Кэролайн сидит на диване, без особого энтузиазма листая журнал.

— Привет, — говорит Джинни.

Кэролайн поднимает взгляд. Её тёмно-русые волосы собраны в гладкий хвост, а крупные завитки рассыпаются по спине. У виска выбилась непослушная прядь, а возле глаза красуется тёмное пятно, будто она нетерпеливо тёрла его, размазывая подводку.

— Прогуливаешь? — спрашивает Джинни, присаживаясь рядом.

Кэролайн пожимает плечами.

— Как будто Биннс вообще заметит.

Джинни хмыкает в знак согласия. Иногда ей кажется, что если бы у них был учитель истории, который действительно знает своё дело, возможно, история не повторялась бы снова и снова.

На столе лежит стопка журналов. Джинни берёт верхний, на глянцевой обложке изображена ведьма в облегающем костюме с идеальной бледной кожей и талией, которая кажется почти невозможно тонкой.

— Мама прислала, — поясняет Кэролайн. — Нужно выбрать новые парадные мантии.

— Да?

Джинни пытается представить, каково это — просто листать журнал и выбирать наряд.

Кэролайн вздыхает.

— Каждые каникулы она устраивает ужин с Ноттами, Розье и всеми, кого удаётся заполучить. Нужно выглядеть презентабельно.

По тону ясно, что мать Кэролайн повторяла это сотни раз. Джинни в очередной раз задаётся вопросом, куда подевалась та бойкая первокурсница с дерзким блеском в глазах.

— Уже что-то приглянулось? — спрашивает Джинни, раскрывая журнал на странице с загнутым уголком.

На фото мантия нежного голубовато-серого цвета с вышитыми жемчугом квадратным вырезом и длинным шлейфом. Выглядит скорее как наряд тётушки Мюриэль, а не шестнадцатилетней девушки.

— Тебе не обязательно это делать, — неожиданно говорит Кэролайн.

— Что именно? — Джинни поднимает на неё взгляд.

Кэролайн снова перелистывает страницы.

— Притворяться, что тебе интересно.

Джинни опускает глаза на журнал.

— Дело не в отсутствии интереса, а в том, что я ничего в этом не понимаю.

Кэролайн хмурится.

— У нас никогда не было денег на подобные вещи, — объясняет Джинни.

— А, — Кэролайн моргает, будто только сейчас вспомнила, что Уизли известны своей бедностью. Но вместо презрения или сочувствия она задумчиво перелистывает ещё несколько страниц. — Наверное, это даже к лучшему.

Это, пожалуй, последнее, чего Джинни ожидала от неё услышать. Она гадает, какие странные фантазии строит Кэролайн о бедности.

— К лучшему?

Кэролайн пожимает плечами.

— Никаких ожиданий. Тебе практически некуда падать, только расти вверх.

Фраза звучит бесчувственно и необдуманно, но Джинни догадывается, что Кэролайн не хотела обидеть.

Джинни раскрывает журнал на странице с рубиново-красной мантией — дерзко укороченной спереди и с глубоким вырезом.

— Вот эта, — говорит она, указывая пальцем. — Определённо эта.

Кэролайн широко раскрывает глаза, затем вдруг испуганно смеётся.

— У бабули случится инсульт.

— Зато вечеринка станет интереснее.

Кэролайн издаёт смешок, резкий, совсем не женственный, но Джинни замечает, как она всё же загибает уголок страницы.

Позже вечером Джинни последней спускается в спальню. Пологи Бриджет и Хелены уже плотно задёрнуты. Обе старательно избегают Джинни, хотя это не мешает им шептаться за спиной, зная, что она слышит. Они жаждут новой стычки, пытаясь уровнять шансы, но Джинни не намерена давать им такой возможности.

Полог Надиры тоже задёрнут, но между складками ткани пробивается узкая полоска света. Джинни садится на край своей кровати.

— Надира?

На мгновение ей кажется, что та проигнорирует её, притворившись спящей, но спустя ещё один долгий миг в узкой полоске света появляется её лицо.

— Да? — спрашивает Надира холодно-вежливым тоном.

— Можно поговорить с тобой минутку?

Надира со вздохом возвращается за полог. Джинни ждет, что она задернет его и бросит какое-нибудь заклинание, но вместо этого Надира выбирается наружу и садится на край кровати напротив Джинни.

На ней пижама, босые ноги свешиваются с матраса. Но больше всего Джинни поражает то, что на ней нет головного платка. Так неожиданно видеть её тёмные роскошные волосы, рассыпавшиеся по плечам.

Надира поднимает бровь.

— Ты хотела что-то сказать?

Джинни кивает.

— Я хотела извиниться.

— Ладно. Теперь ты извинилась. Я могу идти спать?

— Думаю, ты была права, — Джинни не отступает, будто ей просто нужно выговориться, и задаётся вопросом: не эгоизм ли это снова? Делать это для себя, а не для Надиры. — Думаю, я действительно пыталась тебя спасти. Что глупо, ведь я верю, что люди могут спасти себя только сами. Но, возможно, дело было во мне. Я пыталась спасти себя.

Надира смотрит на неё так, будто та только что заявила, что небо голубое.

— Кровать, на которой ты спишь, принадлежала моей лучшей подруге, — продолжает Джинни. — Я скучаю по ней. Я вообще по многим скучаю. Так что, возможно, я приняла своё одиночество за твоё. Прости.

Надира сужает глаза.

— То, что я заняла её кровать, не значит, что я обязана дружить с тобой.

— Нет. Конечно, нет. Ты мне ничего не должна. И всё, что я тебе должна, — это извиниться за то, что строила предположения, ничего не зная ни о тебе самой, ни о твоей жизни.

Надира внимательно смотрит на неё.

— Ладно.

Джинни кивает, закидывая ноги на кровать.

— Спокойной ночи.

Она удивляется, когда в ответ слышит:

— Спокойной ночи.

На следующее утро они снова с комфортом возвращаются к взаимному игнорированию.


* * *


На Слизерине никто не говорит о мести. Месть — это горячая, быстрая и безрассудная стихия. Возмездие же, как слишком хорошо усвоила Джинни, требует контроля, планирования и соразмерного ответа. Оно тихое, холодное и точное как хирургический скальпель.

Она задаётся вопросом: неужели Уркхарт так и не усвоил этот урок? После того провального квиддичного матча он примкнул к компании Крэбба, Гойла, Тобиаса и Панси. Везде, где появляется Уркхарт, следом маячит Вейзи, хотя Джинни замечает, что тот явно чувствует себя неуютно в таком окружении.

Тем не менее Уркхарт расхаживает по замку с таким видом, будто он — величайшее изобретение после самопишущих перьев. Джинни предполагала, что возмездие рано или поздно настигнет его.

По крайней мере, это единственное разумное объяснение тому, как растение ядовитой тентакулы оказалось у него под кроватью.

Мартин с хохотом разыгрывает сцену, а Демельза, чуть не плача от смеха, корчится рядом с ним.

— Это не смешно, — с явным неодобрением в голосе говорит Ханна.

— Тебя там не было, — замечает Невилл.

Ханна качает головой с очередным вздохом, полным раздражения.

— Разве ради таких жестоких розыгрышей создавалась Армия Дамблдора?

— А почему бы и нет? Кэрроу ведь не стесняются быть жестокими! Ты бы видела, что они сделали с Найджелом на прошлой неделе!

— Мы должны помнить, кто мы такие, — настаивает Ханна. — Мы не монстры.

Она ищет поддержки у Джинни.

Джинни понимает, что она — последний человек, кого стоит спрашивать об этом, но она слишком хорошо помнит, какую роль играет Ханна во всём этом.

Неожиданно для себя она начала полагаться на Невилла, Ханну и Луну больше, чем когда-либо могла представить. Это пугает — необходимость верить, что кто-то будет рядом, когда понадобится. Ведь она уже тысячу раз прокрутила в голове сценарии, где всё идёт ужасно неправильно. Ничего не может с этим поделать.

— Ладно, — говорит Джинни. — Мы поговорим со всеми о том, что нельзя заходить слишком далеко. Да, Невилл?

— Хорошо.

Ханна выглядит удовлетворённой, а Джинни и Невилл переглядываются у неё над головой.

«По крайней мере, — думает она, — после случившегося с Уркхартом остальные дважды подумают, прежде чем становиться подручными Кэрроу.


* * *


Когда Джинни приходит в подземелья на следующую отработку, там уже сидит какой-то младшекурсник.

— Простите, — говорит она, отступая.

— Мисс Уизли, — произносит Снейпа. — Пожалуйста, проходите.

Она бросает взгляд на мальчика, но тот, похоже, не замечает её появления. Джинни подходит к столу.

Снейп остаётся сидеть.

— Ваши успехи в окклюменции... превзошли мои ожидания. У вас редкий дар.

Она понимает, что это комплимент, но вместо радости внутри будто оседает камень.

«Мы не монстры».

— Отчасти это талант, — продолжает он, — отчасти упорный труд. Но, подозреваю, есть и кое-что ещё.

Джинни вскидывает подбородок и напоминает себе, что он не может знать.

— Может быть, что-то более нетрадиционное? — допытывается он, словно надеясь спровоцировать её на хвастовство.

Она слишком хорошо научилась не показывать удивления и лишь зеркалит его невозмутимое выражение лица. Уголки его губ дёргаются.

— Я мог бы спросить об этом напрямую, но прекрасно понимаю, что вряд ли получу ответ. Даже если попытаюсь... взять его.

Она задаётся вопросом, не начинает ли он понимать, что выполнил свою задачу слишком хорошо. Все остальные занятия она забросила, выполняя ровно столько домашних заданий, чтобы избежать дополнительных отработок. ЖАБА, карьера, оценки — всё это кажется сейчас таким далёким. Все свои силы она вкладывает в «Салон», АД и... в защиту своих секретов.

— Так или иначе, — продолжает Снейп, — полагаю, пришло время двигаться дальше.

— Двигаться дальше, сэр? — переспрашивает она, не понимая, испытывает ли облегчение от мысли, что эти отработки закончены, или же просто разочарование.

— Да. От защиты секретов к их получению.

Джинни бросает взгляд на мальчика, который всё так же сидит неподвижно, будто этот разговор происходит не при нем. Только сейчас она замечает странный блеск в глазах и этот расфокусированный отстранённый вид. Йен, кажется, его так зовут. Рейвенкловец.

И она наконец понимает, зачем он здесь.

Снейп изучает её своим бездонным взглядом с бесстрастным выражением. Он выглядит измождённым, как всегда, впалые щёки, сальные пряди волос, спадающие на лицо. В этот момент он не кажется ни злым, ни добрым, ни серым. Просто холодным. Жёстким. Безжалостным.

Джинни делает глубокий вдох, потому что ей кажется, что стены смыкаются вокруг и давят на неё.

— Мисс Уизли…

Она добровольно приняла его наставничество, несмотря на сомнительные мотивы. Беспрекословно выполняла всё, чего он требовал.

Но это...

Она снова смотрит на мальчика, безучастно сидящего за столом, и думает о том, что могла бы у него отнять. Что это будет значить. Для него. Для неё.

Что это скажет о ней самой.

— Я не стану этого делать, — говорит она дрожащим голосом.

Глаза Снейпа сужаются. Он поднимается на ноги и вдруг кажется, что он заполняет собой всё пространство.

— Вы сделаете это, — настойчиво произносит он.

«Зачем вы это делаете? — хочет спросить она. — Во что пытаетесь меня превратить?»

— Нет, — говорит она твёрже, делая шаг назад.

— Не обманывайтесь, думая, что вы здесь по собственной воле, — Снейп наклоняется через стол.

Джинни качает головой, разворачивается и выбегает из кабинета.

— Мисс Уизли! — раздаётся ей вслед.

Но она не останавливается.


* * *


Последние две недели семестра Джинни живёт в напряжении, постоянно ожидая вызова, который так и не приходит. Снейп не из тех, кто разбрасывается пустыми угрозами. И, вопреки тому, во что она могла поверить, это были не уроки, а наказания.

Тем не менее, ни Кэрроу, ни сам Снейп не предпринимают ничего — ни угроз, ни пристальных взглядов, ни новых отработок. Она выполняет свою роль: сдаёт домашние задания вовремя, делает вид, что внимательно слушает на уроках, — всё, лишь бы не привлекать к себе внимания.

А в голове тем временем роятся вопросы.

— Джинни?

Она вздрагивает, выныривая из своих мыслей, и встречается взглядом с обеспокоенным Невилла.

— Да?

Позади кто-то смеётся, заклинание, видимо, сработало не так, как должно было. Встречи АД давно уже проходят в подобном хаосе, поэтому Невилл даже не оборачивается.

— Всё в порядке?

Джинни кивает.

— Да. Конечно. Просто задумалась.

Он улыбается, но, кажется, лишь наполовину поверил в её отмазку, и возвращается к первокурсникам, помогая им освоить Экспеллиармус.

Джинни выдыхает.

— Невилл ошибается, знаешь ли.

Джинни поворачивается к Луне, сидящей рядом с письмом от отца в руках.

— А?

— Страх — это не плохо, — говорит Луна.

Джинни и сама это знает. Страх может быть полезным инструментом. Но это не значит, что она не борется с ним ежесекундно, чтобы не утонуть.

— А ты боишься?

— Постоянно, — отвечает Луна так, будто это очевидный факт и нечего его стыдиться. — Было бы глупо не бояться.

Джинни кивает. Взгляд её скользит к первокурснику-хаффлпаффцу, только что оглушившему Бассентвейта. Тот грохается на мат с глухим стуком. Хаффлпаффец в ужасе застывает, но Невилл быстро приводит слизеринца в чувство. Бассентвейт вскакивает с громовым хохотом и хлопает юного волшебника по спине с такой силой, что тот едва не складывается пополам.

— Отличный удар!

Луна заканчивает читать письмо и складывает пергамент, уголки сами собой загибаются в замысловатом узоре.

— Но это не значит, что мы перестаём бороться.

— Нет, — соглашается Джинни. — Не значит.

— Ну же, вы двое! — Ханна поднимает их с дивана. — Заклинания сами себя не выучат.

Они позволяют втянуть себя в царящий хаос.


* * *


Джинни садится в Хогвартс-экспресс с чувством, похожим на облегчение. Она знает: если бы Снейп хотел наказать её, он бы уже сделал это. Но всё равно приятно осознавать, что какое-то время он не сможет до неё дотянуться.

«Дома в кругу семьи, — думает она, — может, я смогу хоть на пять минут ослабить бдительность. Оказаться в месте, где не нужно постоянно искать ловушки и подвохи и просчитывать последствия».

Проходит всего два часа после отъезда из Хогсмида, когда поезд вдруг резко останавливается на незапланированной остановке.

Джинни хмурится, и вскоре по всему вагону разносятся громкие голоса. Приоткрыв дверь купе, она выглядывает в коридор.

Волшебники в тёмных плащах и костяных белых масках вышагивают по центральному проходу. Любопытные лица тут же скрываются в купе, побледнев от страха. Джинни закрывает дверь и садится, выпрямив спину, хотя сердце бешено колотится в груди. Она чувствует на себе взгляд Николы и ощущает, как все напряглись в ожидании.

Шаги становятся всё громче. Рука Джинни незаметно скользит под мантию, сжимая волшебную палочку.

Волшебники заглядывают в их купе.

«Я не сдамся без боя», — клянётся себе Джинни.

Но, едва взглянув на них, Пожиратели смерти проходят дальше.

Джинни выдыхает.

— Не зазнавайся, — бросает Миллисента с напускной бравадой, хотя в голосе проскальзывает дрожь. — Как будто ты действительно так уж важна.

Джинни выдавливает нервный смешок.

— Вот она! — раздаётся крик снаружи.

Джинни вскакивает, прижимаясь к окну как раз в тот момент, когда двое волшебников стаскивают Луну с поезда. Её светлые волосы резко выделяются на фоне их тёмных мантий.

Джинни с силой ударяет кулаком по стеклу, но в мгновение ока все трое исчезают.

О боже.

Луна.


* * *


Джинни входит вслед за Биллом в «Нору», бросая сумку на пол. Ловким движением руки Билл направляет её сундук вверх по лестнице прямиком в комнату.

На кухне её ждут родители: их лица одновременно радостные и настороженные. Она знает, что выглядит так же, как и в день отъезда. Ни синяков, ни шрамов. Одна из везунчиков.

Её обнимают, и в этих объятиях будто звучит: «Ты справилась. Ты выжила».

Она ждёт, пока папа с Биллом не сядут за стол, а мама не засуетится у плиты.

— Они забрали Луну.

— Что?

— Через пару часов после отъезда из Хогсмида. Пожиратели смерти.

Билл с папой переглядываются, и они не выглядят особо удивленными, насколько должны были бы.

— Зачем им Луна? — Её голос звучит спокойно и ровно, это не детский требовательный крик.

Папа долго её рассматривает, а в его взгляде есть что-то оценивающее. Ей интересно, видит ли он, что она уже не тот человек, что уезжал прошлым летом. Она даже не та, что покинула Хогсмид всего несколько часов назад.

— «Придира».

Джинни кивает. Теперь она как никогда понимает силу информации. Лжи. Обмана.

«Придира» — последнее свободное издание, последний голос, поддерживающий Гарри и магглорожденных.

— Они пытаются заставить её отца подчиниться, — говорит она.

— Да, — соглашается папа, — и он подчинится.

В его голосе нет и тени сомнения.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что мы бы поступили так же, — отвечает мама, не отрываясь от плиты, но голос её напряжён.

И в этом, по сути, всегда и был смысл, не так ли? Не просто обязательное образование как способ промывки мозгов, но и рычаг давления на взрослых. Джинни смотрит на родителей и понимает, что она — угроза, нависшая над их головами.

Не хочешь сотрудничать? А если это будет стоить жизни твоему ребёнку?

Стоит ли хоть что-то того, если на кону жизнь твоего ребёнка?

— Теперь такое будет происходить чаще, да? — спрашивает она. — Ученики будут исчезать без следа за поступки, которых не совершали, за выбор, который не делали.

— Да, — тихо говорит папа. — Боюсь, что так и будет.

Джинни шестнадцать. По закону она не имеет права защищаться с помощью волшебной палочки. Технически она ещё ребёнок.

Но шестнадцать лет не спасли Луну от похищения. И шестнадцать лет не помешают Джинни стать той, кем она должна стать, чтобы выжить в этой войне.

Она подходит ко столу и садится.

— Хорошо.

«Ты защитишь нас, Джинни».

Она больше не подведёт.

Глава опубликована: 07.06.2025
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
20 комментариев из 28
amallieпереводчик Онлайн
Кровавая Анна
Да, в планах перевести всю серию, но пока загадывать наперед не буду :))
Меня давно так ничего не увлекало из фанфикшена, как эта серия.
Спасибо вам за отзыв!
Спасибо!
Очень. Интересная история
Хорошо показан рост персонажа. Спасибо за качественный перевод
ЭНЦ
Может быть шестая по счету в команде по квиддичу? Я почему-то об этом все время думала
Интересно, понравилось. Только, простите за душноту, почему Ё в слове Подменыш?) Ведь от слов "замена", "менять", "обмен" и тд...
amallieпереводчик Онлайн
librasforza
Так и есть, вы правы, я чуть выше уже отвечала ЭНЦ на этот вопрос.

Только, простите за душноту, почему Ё в слове Подменыш?) Ведь от слов "замена", "менять", "обмен" и тд...

Честно говоря, я помню, что в каком-то словаре наткнулась, что так правильнее, но сейчас погуглила и нигде не могу этого найти. Привиделось оно мне, что ли. Видимо, все-таки поменяю без ё.
И все же замечательная история о подростке)
Очень интересная история, жду продолжения
История о том, чем занимается Джинни в отрыве от приключений золотого трио. Мне не нравится Джинни Роулинг. Ну реально какая то макаронина. А тут я прям задумываюсь не слишком ли она хороша для Гарри?!
amallieпереводчик Онлайн
Н.А.Тали
Самое любопытное, что в какой-то момент сам Гарри тоже начнет задаваться этим вопросом. :))

В фильмах Джинни вообще ужасно прописана, в книгах получше (я как раз перечитывала поттериану недавно), но здесь конечно вся история о Джинни, поэтому и получается такой живой и яркий характер. Плюс, конечно, делаем поправку на Слизерин, все-таки Джинни!Гриффиндорка явно стала бы на многие вещи реагировать по-другому и воспринимать их иначе.
Самое трудное у нее, увы, еще впереди - шестой курс со Снейпом директором и Пожирателями смерти в школе. Но мне самой всегда было интересно почитать про этот период, узнать, чем жила школа, потому что те намеки, что были в каноне, были скромными, но очень многозначительными.
Очень красивая глава.
У меня эта работа вызывает двойственные чувства. С одной стороны она мне нравится, как протекает история и её слог, какие темы поднимает, но с другой... Каннонный ГП И ко, что мне не не особо заходит, двойные стандарты, при этом только по отношению только к отдельным персонажам. Хотя я понимаю, что поскольку рассказ ведётся от лица Джинни, многие моменты воспринимаются с её точки зрения, то многие моменты упускаются и она даже этого не понимает, но сам факт этого, скажем так, если бы некоторые главы или моменты показывались бы от лица других персонажей, то оно было бы более полное, ну как по мне. И будь я все ещё подростком в периоде пубертата + пару лет к нему, то я бы добавил его в свою коллекцию, а так... Это просто неплохое произведение, которое я прочитаю, но перечитывать не стану. А так же спасибо переводчику за выбор работы и грамотный текст.
amallieпереводчик Онлайн
Её Величество Он

Спасибо большое за такой развернутый отзыв, почти по всем пунктам могу согласиться.

Хотя я понимаю, что поскольку рассказ ведётся от лица Джинни, многие моменты воспринимаются с её точки зрения, то многие моменты упускаются и она даже этого не понимает

История ведется от лица Джинни, поэтому естественно, что мы знаем ровно столько, сколько и она, но на мой взгляд это даже в плюс, избавляет от некой всеведущности. Тем более что история из жанра становление и взросление человека, и видно, что Джинни как самый обычный человек иногда делает неверные выводы и совершает ошибки.

И будь я все ещё подростком в периоде пубертата + пару лет к нему, то я бы добавил его в свою коллекцию, а так

Я пусть уже давно не подросток, но все равно считают историю потрясающей, видимо, она просто попала в мое настроение и состояние.

Это просто неплохое произведение, которое я прочитаю, но перечитывать не стану

Но рада, что планируете остаться до конца :)) Шестой курс обещает быть весьма занимательным.
Показать полностью
Спасибо за ответ.
В целом я согласен с вашим комментарием, но мы все еще являемся читателями из-за чего мы все ещё по сути всеведущи. Так же тот факт, что история ведётся от 1 лица, что налагает определённые ограничения. Но у меня всё ещё есть ощущение, будто бы какие-то главы/ моменты велись от лица других персонажей, их реакция на действия Джинни, как они её воспринимают, возможно рассуждения о текущей ситуации? Как по мне это могло бы сделать мир более объёмным. И это могло бы и правда доказать мысли Джинни насчёт "нет света и тьмы, есть только разные оттенки серого", а то как то не получается и больше подходит на простую показуху скажем так. Пожалуй пора прекратить рассуждения на этот счёт, а то я начинаю находить всё больше и больше некоторых не минусов, но замечаний в этой истории.
Мне как раз нравится, что история именно о подростке в пубертате, что наивно детские взгляды меняются на подростковые.. В общем, это история о ребенке, который растет, мне этим и нравится.

Мне кажется, это была бы хорошая история даже без антуража ГП, поэтому спасибо переводчику за выбор.
Спасибо за продолжение!
А вот и продолжение долгожданное, ура !!
Сначала очень напрягалась от этой "другой магии", но и тут автор всё-таки сделал ее инструментом повествования, а я побоялась, что скатимся в обычную историю про наследия-мжри стю)
amallieпереводчик Онлайн
MaayaOta
к счастью, автор уравновесила ее высокой ценой, поэтому такая магии и не выглядит мери сьюшной)) в будущем это конечно же еще не раз Джинни аукнется, как же без этого.
и, наконец, начинается одна из моих любимейших линий с легилименцией ^^
amallie
Как же теперь дожить до продолжения!) спасибо ❤️
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх