Переломный момент (гет)

Эрик

Ночь новогоднего бала оказалась одной из лучших ночей в моей жизни. Впервые за всё ужасное существование у меня было свидание, танец с потрясающей девушкой, которую увидели все мои сотрудники и которая осталась со мной на всю ночь. Даже когда мы вернулись домой, этот чудесный день всё не заканчивался — мы с Кристин занимались любовью в пламени костра, а потом уснули, держа друг друга в объятиях. Весна будто выскочила из-за переулка и застала нас обоих врасплох, но мы не переставали предаваться этой странной, с ума сводящей любви.

Ночью голова почти не болела, но зато в течение следующих дней полностью исправила это досадное недоразумение. Почти неделю я лежал в постели, сходя с ума от жестокой, бьющей набатом боли в висках и не имея возможности это прекратить. Кристин тоже ничем особенным не могла помочь, только прикладывала смоченные холодной водой полотенца к моему лбу и постоянно меняла их. Большую часть времени она работала, поэтому не могла находиться со мной долго, и, когда полотенца нагревались, а боль возвращалась, я молил Господа, чтобы Кристин поскорее пришла домой. Я ужасно скучал в одиночестве, но почувствовал себя чуть лучше, когда она притащила в дом маленького котенка, которого я ей пообещал. По крайней мере, теперь я мог заняться хоть чем-то. Или кем-то, если правильнее выразиться. Она назвала рыжевато-белого котенка Пушистиком и проводила большую часть дня, играя с ним. Всё было хорошо, пока она играла с маленькой зверушкой и ухаживала за мной, но стало гораздо хуже, когда она сама заболела.

Я помню это очень ясно и четко. Я отдыхал в кровати одним ранним утром, на голове лежало холодное влажное полотенце, и я тихо жмурился от радости, что боль чуть унялась, когда вдруг услышал, как Кристин быстро бежит в ванную, откуда спустя пару секунд донеслись звуки рвоты. Я подумал, что у неё несварение, но, когда девушка вышла из ванной, пришлось отметить, что никаких признаков желудочной инфекции не было — она казалась полностью здоровой, только чуть бледной.

— Ты в порядке? — спросил я.

Она кивнула и пожала плечами.

— Да. Должно быть, съела что-то не то.

Я согласился с ней и откинулся на подушки. Боль снова вернулась, и я не желал ничего сильнее, чем её прекращения. Лежа целыми днями на кровати и глядя в потолок, я думал, кончится ли это когда-нибудь или нет. Кристин даже консультировалась с доктором по поводу моих болей, но тот заверил её, что это нормально, просто рана ещё не зажила полностью. Что ещё хуже — так это то, что котенку, похоже, я понравился. И это меня совсем не радовало, скорее, раздражало. Однажды Кристин, вернувшись и обнаружив, что маленький меховой шарик свернулся у меня на груди и радостно мурлычет, заметила, что мы выглядим очаровательно. Надо же! Каким только меня не называли, но очаровательным назвали впервые. И зачем этот комок шерсти снова по мне ползает? Его хозяйка — Кристин, так почему он лезет ко мне?

Время постепенно проходило, и боль тоже. Я вздыхал с облегчением, а Кристин радовалась, хотя ей легче не становилось. Её рвало каждое утро на протяжении следующих семи дней. Это чертовски беспокоило меня, и каждый день я, почти рыча от злости, настаивал на том, чтобы она сходила к врачу, но любимая только улыбалась и говорила, что с ней всё хорошо.

Прошло уже две недели с того времени, как я получил травму, и теперь я мог с уверенностью сказать, что боль исчезла. Одним субботним утром я проснулся и с радостью обнаружил, что меня ничего не болит. Потянувшись, я чертыхнулся сквозь зубы. Опять этот кот рядом со мной! Ну, сколько можно уже? Однако, набросив на себя халат, я осторожно погладил Пушистика по гладкой шерстке и положил его на колени Кристин, спящей рядом. За последние несколько дней её состояние ухудшилось, и поэтому я решил, что пора нам поменяться ролями. Она жаловалась на боли в животе, и мне надоело просто смотреть на то, как она терпит всё это — давно уже пора что-то предпринять.

Кристин сладко спала, и я решил не будить её, а немного поработать над бумагами, ведь когда я был болен, то вообще к ним не прикасался. Начав работать, я как раз писал нужную мне информацию, как вдруг котенок прыгнул на кучу аккуратно сложенных бумаг, разметав их по полу и отправив туда же рождественское украшение, которые Кристин сделала для меня. Я раздраженно зарычал. Ну почему, почему Кристин притянула домой именно кошку? Почему? За что мне такое божье наказание?

Я схватил котенка за загривок и посмотрел прямо в его светящиеся желтым глаза.

— Здесь действуют мои правила, кот! Слушай меня, ты, мохнатый клубок шерсти — если снова тронешь это украшение или какие-то мои бумаги, то сразу окажешься в снегу, где тебе и место. Кристин может думать, что ты — просто забавная пушистая зверушка, но она — не я. И я научу тебя, как быть послушным, если этого не сделала твоя мать.

С этими словами я сердито бросил котенка на кресло. Вернувшись к бумагам, я вздохнул спокойно, радуясь, что больше меня никто не потревожит. Но, как оказалось, я ошибался. Не прошло и пяти минут, как послышалось царапанье. Я повернулся и снова вскипел от ярости. Этот чёртов кот царапал когтями обивку моего кресла!

— Вот как, значит! — прошипел я, еле сдерживаясь, чтобы не высказаться громче, но не хотел разбудить Кристин, поэтому сдержался. Быстрым шагом подойдя к стулу, я ухватил рыжий клубок меха и опустил его в высокую и пустую корзину для белья.

— Ты соревнуешься не с тем человеком, кот! Кристин, быть может, промолчала бы, но, как тебе уже говорилось, я — не она. Ты столкнулся с создателем люков. И если я смог построить зеркальную камеру пыток, то полностью уверен, что смогу подержать в заточении и обычного наглого кота. Так ты точно запомнишь урок, который я тебе преподам.

С этим словами я прикрыл корзину крышкой и вернулся обратно к столу, всё ещё кипя от ярости.

— Эрик? — вдруг услышал я слабый голос Кристин. Поднявшись, я направился к ней — быть может, ей что-нибудь нужно?

Войдя в комнату, я увидел, что она лежит, свернувшись калачиком и прижав руки к животу.

— Как ты себя чувствуешь? Желудок по-прежнему беспокоит?

— Хуже, чем когда-либо, — ответила она, скривившись от боли.

— Тебя тошнит?

— Не сейчас, — она уткнулась лицом в подушку и вздохнула. — Сядь, посиди со мной немного.

Я подошел к ней и сел рядом, начав массировать ей ступни, как она когда-то делала для меня.

— Вот почему Кони-Айленд не место для тебя, — пробормотал я. — Зимы здесь гораздо более холодные, к тому же в такое время начинаются разные эпидемии. Болезнь витает в воздухе, заразиться очень легко.

— Но мне нравится здесь, Эрик. К тому же… болеют многие, а не только я.

— Зато мне это не нравится. Посмотри на себя, Кристин, мне больно видеть тебя такой.

— Не так уж всё и плохо, — попыталась уверить меня девушка.

— Быть может, и нет, — неохотно согласился я, меняя тему. — Ты должна съесть хоть что-нибудь. Тебе понадобятся силы. Скажи мне, что хочешь, и я достану тебе это в сей же час.

Кристин хихикнула, но сразу стихла и поморщилась от боли.

— Что угодно?

— Да. Кристин получит всё, что захочет.

— Французский тост! Было бы неплохо, — улыбнулась девушка.

— Ваше желание будет исполнено, — поклонился я, вызывая у неё ещё одну искреннюю улыбку, и отправился на кухню.

Быстро соорудив то, что она просила, я вернулся в спальню и, пока она медленно ела, снова занялся хрупкими ступнями, нежно массируя их. Кристин дремала весь остаток дня, а я получил возможность продолжить работу над бумагами. Закончив все свои дела, я хотел накормить её ужином, но, увидев, как крепко Кристин спит, решил не будить. Вытащив кота из коробки, — который, кстати, свернулся там клубочком и спал — я тоже решил, что пора уже отдохнуть, и лег в постель. Не помню точно, сколько времени было на часах, но в какой-то момент я проснулся от громкого отчаянного крика — и звала меня Кристин.

— Эрик! Эрик!

Я широко открыл глаза, вглядываясь в непроглядную темноту. Тишина. Будучи очень усталым, я снова прикрыл веки, но в следующую секунду подскочил от её пронзительного крика, наполненного болью.

— Эрик… — простонала она, и я никогда не слышал, чтобы она звала меня так. Не колеблясь ни минуты, я зажег свечу.

— Эрик…

Она лежала на кровати, сжимая простынь в кулаке, и стонала от боли.

— Кристин? Что случилось?!

— Мне… мне так плохо, Эрик… Я… я не понимаю, что со мной. Помоги мне, Эрик!..

Я пытался успокоить Кристин, но боль не уходила. Сняв с неё перекрученное одеяло, чтобы облегчить движения, я потрясенно замер. На белой простыне виднелись кровавые разводы. Кровь была на её ночной рубашке — внизу живота и на бедрах.

— Кристин!

Господи, что с ней такое? Почему у неё кровотечение… оттуда? У неё же было расстройство желудка, обычный желудочный грипп! Но при гриппе нет таких симптомов! Что мне делать? Она потеряла столько крови, мне не стоит тратить время на глупости. Обернув её в одеяло, я взял девушку на руки и вынес за дверь. Она прижалась к моей груди, тихо постанывая, и я молился Богу о том, чтобы он ей помог. Я быстрым шагом пересек «Фантазму» и поспешил к ближайшему медпункту Кони-Айленд. Кажется, ни в одну дверь я никогда не стучал так громко и так отчаянно, пока, наконец, она не отворилась, и на улицу не выглянул врач, одетый в пижаму.

— Что случилось?

— Она истекает кровью!.. — я почти плакал от беспомощности. — Помогите ей!

Врач немедленно впустил меня и повел по коридору в огромную комнату, где быстро сновали туда-сюда медсестры. Врач призвал одну из них, одновременно вывозя откуда-то каталку. Дрожащими руками я положил Кристин на эту передвижную кровать и беспомощно наблюдал, как её увозят. Мою попытку последовать за ней врач сразу пресек.

— Вы должны остаться и подождать здесь.

— Я должен быть с ней! Мне это нужно! Я не могу оставаться здесь в неведении!

— Я приду к вам, как только смогу, — бросил мне врач и скрылся.

Возле стены стояли стулья, но я физически не мог сидеть. Я ходил взад и вперед по комнате ожидания, постоянно проверяя время на часах… на карманных часах, которые Кристин подарила мне на рождество. Время проходило очень медленно, казалось, оно специально делало это, чтобы я ещё больше сходил с ума.

— Господи, что они так долго?! — зарычал я, глядя на часы. Было три часа ночи, а я ждал уже часа два, наверное. Когда сил терпеть уже не хватало, я остановил одну из медсестер, проходящую мимо.

— Простите, вы не можете подсказать мне… я пытаюсь выяснить хоть что-нибудь о состоянии женщины, которую принес сюда несколько часов назад.

Женщина, одетая в белое, бросила на меня взгляд, полный ужаса, и поспешила прочь.

Черт бы побрал подобные взгляды! Что, моя маска настолько всех пугает? Ещё одна медсестра спешила мимо, и я позвал её, надеясь, что хотя бы она сможет помочь мне.

— Простите, я пытаюсь выяснить какую-либо информацию о женщине, которую я сюда принес.

— Женщина с каштановыми волосами? — спросила медсестра, и я выдохнул. Ну, наконец-то! Хоть кто-то сможет ответить на мои вопросы.

— Да! С ней всё в порядке?

— Она пока в хирургии. И может пробыть там ещё некоторое время. Лучшее, что вы сейчас можете сделать — это пойти домой, отдохнуть и вернуться сюда утром.

Нет! Я не оставлю её! Ни за что! Никуда я не пойду. А что, если я понадоблюсь врачам или самой Кристин? Быть может, будет нужна моя кровь. И я отдам! Я бы отдал Кристин всё, что имею, сердце бы вырвал из груди.

— Я останусь, — сказал я. — Не могли бы кое-что передать её доктору?

Она кивнула.

— Скажите ему, что мистер Е. передал не стесняться просить у него всё, что потребуется.

— Хорошо.

Я схватил медсестру за плечо прежде, чем она успела сделать шаг, и увеличил зрительный контакт для того, чтобы она поняла, что я говорю серьёзно.

— Что угодно. Если ему понадобятся деньги, кровь, информация… Что угодно.

— Хорошо, — повторила медсестра. Она казалась чуть испуганной, но как ещё бедная женщина должна была себя ощущать? Я ведь монстр в глазах всех и каждого.

Я нервно ходил по комнате некоторое время, напряженно следя за часами, но всё равно не был уверен, как долго там находился. Вдруг я услышал, что меня зовут, и поднял голову — ко мне шел врач.

— Мистер Е.?

— Да. Как она?

Он мягко взял меня под локоть и повел прочь из комнаты ожидания.

— Если вы не против, я бы хотел поговорить с вами в моем кабинете.

К черту этот кабинет! Я хочу знать сейчас, немедленно! Я хочу знать, что там с Кристин!

Но я промолчал, и, когда мы вошли в кабинет, врач закрыл дверь, а потом предложил мне чашку кофе.

— Я не пью кофе.

— Тогда, может, чай? — спросил он, наливая себе кофе.

— Нет, спасибо. Я просто хочу знать, как обстоят дела с Кристин.

— С ней всё будет в порядке. Она потеряла много крови и сейчас слаба, но худшее позади.

— Что с ней случилось? — спросил я.

Врач сделал глоток кофе и посмотрел на меня.

— Как долго это продолжалось?

— Что именно?

— Её боль.

Я рассеяно провел пальцами по волосам и попытался вспомнить.

— Эээ… Она была больна в течение двух недель, но я был уверен, что это желудочный грипп. Всё началось с рвоты, а пару дней назад начались боли. Я думал, что всё пройдет, что это нормально для гриппа, но сегодня… когда началось кровотечение… Господи, что с ней случилось?

— Мы провели несколько тестов, на протяжении нескольких дней получим результаты.

— Мне нельзя забрать её домой?

Врач покачал головой.

— Нет, ей лучше остаться здесь, по крайней мере, пока мы не узнаем причину кровотечения. Для неё самой так будет лучше.

— Ей будет страшно здесь.

— Я уверен, что с ней всё будет в порядке, к тому же, у вас будет возможность навещать её в любое время.

— А теперь?

— Она уже проснулась, но некоторое время будет слаба и одурманена от анестезии.

— Просто убедитесь, что она получает лучшее медицинское обслуживание. Чего бы это ни стоило, каких бы денег не требовало… у неё должно быть самое лучшее.

— Оно у неё будет, — пообещал врач.

Закончив разговор, он проводил меня к палате Кристин и ушел. Глубоко выдохнув, я вошел и увидел свою любимую, лежащую на больничной койке. Сердце моё вздрогнуло, но я знал, что здесь за ней присмотрят.

— Эрик?..

Её глаза были полуоткрыты, голос звучал спокойно и тихо. Я наклонился и поцеловал её в холодный лоб, прежде чем сесть возле кровати.

— Как ты себя чувствуешь? Тебе тепло?

— Кажется, да… хотя я не чувствую себя очень хорошо.

— Доктор сказал, что с тобой всё будет в порядке.

— Но… что со мной случилось?

Её полусонные, кажущиеся стеклянными глаза встретились с моими, и я знал, что в любом случае не смогу ей соврать. Но ведь я даже не знаю, что с ней такое, как я могу ей объяснить?

— Врач провел несколько тестов, но результаты появятся только в течение нескольких дней.

Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Мы не можем пойти домой?

— Врач говорит — ты должна остаться здесь на несколько дней. Они не знают, случится ли с тобой подобное ещё раз, поэтому не хотят рисковать и отправлять тебя домой.

— Это… желудочный грипп?

О, как сильно я хочу, чтобы это был именно он, но… но, увы, это не так.

— Будем надеяться, что да.

— Быть может, это пищевое отравление, — пробормотала она.

Я прикрыл Кристин одеялом и ласково взял за руку.

— Не думай об этом, Кристин.

— Но что, если…

— Этого не может быть. Я ел всё, что ела ты. Если бы это было пищевое отравление, я бы лежал на соседней кровати.

— Ну, тогда это что-то другое. Может, это…

— Кристин! — одернул я её, нежно поглаживая пальцами её руку. — Оставь диагностирование врачам.

Она слабо улыбнулась.

— Останешься со мной?

— Конечно. Я не брошу тебя здесь одну.

Когда девушка снова закрыла глаза и спустя минуту уже спала, я поднялся и осторожно поцеловал её в губы.

— Ей нужно отдохнуть, набраться сил, так что спать она будет долго, — раздался неподалеку голос.

Я обернулся и увидел медсестру, стоящую возле кровати.

— Откуда вы знаете? — прорычал я сквозь зубы.

— Ей вкололи снотворное. Она проспит, по крайней мере, до обеда. Вам нужно пойти домой и отдохнуть, ночь выдалась тяжелая.

— Я не оставлю её.

— Тогда давайте я хотя бы предложу вам кровать, где вы сможете отдохнуть. Обещаю разбудить вас тогда, когда она проснется.

— Я хочу быть здесь в этот момент, — ответил я. — Посплю в кресле.

— Как я уже сказала, — настойчиво повторила медсестра, — она проспит до обеда. Хотите, я разбужу вас через три часа?

Зачем? Почему эта женщина не оставит меня в покое? Почему она так заботится обо мне? Я действительно чувствовал себя уставшим, и было бы неплохо прилечь и поспать часик-другой. Поэтому, скрепя сердце, я согласился, и медсестра постелила мне на соседней кровати рядом с Кристин. Я осторожно прилег и прикрылся одеялом.

— Я разбужу вас, — пообещала женщина, зашторивая окно.

— Спасибо.

Я не был уверен, что случилось с Кристин, но всё, на что я мог надеяться, это то, что результаты получатся хорошими, и мы с моей любимой скоро вернемся домой.