У каждого Темного Лорда... (джен)

Оказывается, для того, чтобы осознать, что жизнь прекрасна, достаточно было хорошо выспаться. Я просыпаюсь уже не в гостиной, а вовсе даже в нашей с Роном спальне, но Рона здесь нет, зато есть Джинни, дремлющая на стуле рядом со мной. Она тут так рядом со мной и сидела, что ли, пока я спал? Ужас какой, бедная девочка. Это ж надо было так переволноваться. Все-таки я редкостная скотина, нашел время умирать. Но хорошо хоть, выжил в итоге.

Кстати, почему выжил — это тоже вопрос. Наросты акнекрыса — это, конечно, хорошо, но Авада — это все-таки Авада, а не Ступефай какой-нибудь. И почему-то мне кажется, что без Бузинной палочки здесь не обошлось. Кстати, надо будет выяснить, не считается ли теперь хозяином Бузинной Палочки тот аврор, который... с одной стороны, он меня не разоружил и не убил. А с другой, все-таки Авада-то была. И попала даже. Ладно, это я спрошу у Гермионы, пусть у нее голова болит. У меня, впрочем, сейчас тоже начнет болеть: я же понятия не имею, что и в каком количестве я пропустил, пока тут валялся!

От этой мысли удовольствие от беззаботного лежания в кровати куда-то испаряется, и я начинаю ворочаться, чтобы встать. Джинни тут же вскидывается, по-кошачьи сонно щурится и тихо шипит, поминая исподнее Мерлина и еще некоторые слова, которые хорошим девочкам знать не полагается. Хотя с шестью братьями-то немудрено выучить и не такое.

— Шея затекла, — объясняет она в ответ на мой недоуменный взгляд. — И не только шея. Ой, ну что ж я хоть на пол-то не легла...

Вместо ответа я привстаю, подхватываю ее под руки и пересаживаю на кровать. Вот еще выдумала, на пол...

— Джинни, чего ты тут-то не легла, места же хватает?

— Ну, — смущается она, — мало ли кто зашел бы тебя проведать...

— И что?

— И тот, кто зашел бы, мог бы что-нибудь подумать! А я еще пари не выиграла, между прочим!

— Джин, ну что они могли бы подумать, если я то в коме, то в обмороке, то сплю? Ну прилегла ненадолго рядом, уснула. Подумаешь... кстати, — спохватываюсь я, притягивая ее поближе к себе, — тебе не кажется, что это как-то неправильно, что подумать о нас уже что-то могут, а на самом-то деле того, о чем они могут подумать, у нас еще и близко не было?

Джинни смотрит на меня лукаво и с любопытством.

— Да ты, я смотрю, совсем очнулся, да? И готов к подвигам?

Я радостно киваю, потому что если подвиги предполагают дальнейшее присутствие Джинни вот тут вот рядом, то да, я вполне готов.

— Ну, раз готов, то подвигами я тебя сейчас обеспечу по самое горло, — ухмыляется она, легко соскакивает с кровати, потягивается, открывает дверь и на весь дом вопит: — Гермиоооооооонааааа!

Не зря, ох не зря классики пишут о женском коварстве! Ну, то есть, я-то ничего подобного вроде бы не читал, по крайней мере, не помню, но очень сильно удивлюсь, если о нем никто не написал. Джинни корчит мне смешные рожицы от двери, и злиться на нее нет ни малейшей возможности, хотя, по идее, я должен быть разочарован подобным развитием событий. Ничего-ничего, я еще придумаю свою страшную месть, а пока что пора возвращаться в суровую действительность. Я вспоминаю, что до сих пор не знаю, сколько времени провалялся после Авады, и как-то мне становится нехорошо.

— А сколько я, собственно, лежал-то после Министерства? — спрашиваю я у Джинни, но отвечает за нее вошедшая Гермиона:

— Не так уж долго, еще и суток не прошло. Сейчас семь часов вечера, а в Министерстве мы были вчера.

— Да? А что же тогда Рон говорил про месяц вчера?

— Рон говорил, что мы так за тебя не волновались уже месяц. С Битвы за Хогвартс. И если честно, предпочли бы, как минимум, еще лет так пятьдесят не волноваться.

— Ясно, — облегченно выдыхаю я. — А чем там, собственно, все закончилось-то, в Министерстве? Все нормально прошло, никто не пострадал? — почему я думаю об этом только сейчас, а?! Эгоист ненормальный. Авадой его задели, он и корчит из себя умирающего, видите ли. Впрочем, думаю я в следующую секунду, если бы что-нибудь случилось, это наверняка бы чувствовалось, и Джинни с Гермионой вели бы себя по-другому, верно?

— Думаешь, нам тебя мало было? — возмущенно фыркает Гермиона. — Нет, у всех остальных хватило ума не подставляться. Мы услышали, как тот аврор сказал «Авада Кедавра», тут же рванули туда, одновременно сразу трое кинули колбы с зельем, так что когда мы подоспели, он уже спал, а ты валялся без сознания. Мы так и не поняли, что с тобой случилось? Ты сумел увернуться и об стенку головой приложился?

— Нет, — нехотя отвечаю я. Не хочется, конечно, их снова волновать, но тайны тут разводить тоже ни к чему, к тому же, мне нужно мнение Гермионы насчет Бузинной палочки. — Я не увернулся, и приложило меня именно Авадой.

На несколько секунд в комнате становится очень тихо, потом оглушительно хлопает дверь, и я слышу, как Джинни несется вниз по лестнице. Я оглядываюсь на Гермиону и вижу, как та на ощупь ищет спинку стула у себя за спиной. Нашла. Села. Выдохнула.

— Ну ты и... мда. Помягче сказать не мог? — морщится Гермиона. — Мы тут и так все перепсиховали, не знали, когда очнешься и чем тебя лечить. А ты у нас, оказывается, практически умер вчера. Мы как-то все-таки предпочитали думать, что раз ты жив, значит, Авадой он тебя не достал... Кстати, как мы тебя до дома тащили — это тоже было занятно, — она явно старается сменить тему... надеюсь, у нее получится. — Заклинание левитации-то на тебя не действовало, пришлось руками таскать, а ни у кого таких навыков как-то нет... Джордж с Роном тебя тащили, Мы с Невиллом впереди шли, на случай если кто-нибудь неожиданно из дыма выскочит, Чжоу сзади прикрывала... мы торопимся, а эти двое никак тебя перехватить поудобнее не могут, еле плетутся... думали, вот сейчас прибежит сюда отряд авроров позлее, там и поляжем все. Ты чем вообще думал в этой кладовке, а?!

— Ну извини, что подвел. Ругать меня по этому поводу бессмысленно, я уж и так огреб все, что заслужил. Ты мне лучше вот что скажи: хозяин палочки все еще я или уже нет? В принципе, тот аврор меня не разоружил и не убил, но...

— Значит, никаких но. Раз не разоружил и не убил...

— Но Авада же попала...

— Цыц, говорю! Раз он тебя не разоружил и не убил, и даже в драке палочку не отобрал, значит, ты все еще ее хозяин, и не выдумывай. Кстати, у тебя есть догадки, почему ты выжил? Наросты акнекрыса — это, конечно, хорошо, но если б они от Авады спасали, аврорат бы давно занялся разведением акнекрысов, и смертность авроров сократилась бы во много раз... я думаю, что дело в чем-то другом.

— Дело в Снейпе, — бурчу я почти про себя, и глядя на приподнятые брови Гермионы отмахиваюсь. — Догадки есть, но давай о них потом поговорим. Статую-то вы куда дели в итоге? И вышла ли листовка? И отдали ли вы зеркальце Сьюзен и что из этого вышло?

— Значит так. Зеркало Сьюзен отдали, она связалась с тетей, теперь они пытаются договориться о встрече, но что-то там у них не ладится, она тебе сама расскажет, это первое. Статую мы пока отдали Кричеру, пусть у него в кладовке поваляется, потом, когда будет возможность, увеличим обратно и отдадим в переплавку. Жалко такое количество металла же губить... листовка вышла, но это еще не все. Мы с Ритой посовещались и решили послать копию ее статьи в «Пророк». И что ты думаешь? Они ее напечатали! Сократили бессовестно, правда, но смысл от этого не изменился. Не знаю уж, кто их нынче финансирует, но очевидно не Министерство, раз они себе такие фокусы позволяют. В общем, кухня завалена почтой на имя Гарри Поттера. Пару десятков вопиллеров мы уже прослушали, но многие тебя одобряют. Потом сам почитаешь, получишь удовольствие, я гарантирую. Все, с твоими вопросами покончили?

— Давай считать, что да, — говорю я. Не потому что не могу придумать еще десять вопросов, а потому что чувствую, что Гермиона очень хочет что-то мне сообщить. — Рассказывай, какие вопросы у тебя.

— У меня не то чтобы вопрос, — вдруг смущается она. — Скорее информация к размышлению. Я сегодня, пока мы твоего пробуждения ждали, взяла подшивку «Пророка» за прошлый год, ну, посмотреть, как они агитацию проводили, с Ритой обсудить, опять же...

— Так. И что ты там нашла?

— Я нашла там несколько статей о захвате Министерства. Ну, помнишь же, когда Скримджера убили, да?

— Еще бы я это забыл!

— Ну вот. Я тогда долго думала, как они это все преподнесли общественности: ведь не было ни выборов, ни чего-либо отдаленно похожего, никто не собирался обсуждать кандидатуру Пия Тикнесси, он просто пришел, убил Скримджера и стал министром магии. Странно, да?

Ну, вообще-то, да, странно.

— Так вот, — продолжает вдохновленная моим интересом Гермиона, — оказывается, пока нам всем было не до прессы, прошлой осенью, Визенгамот рассматривал этот вопрос. Они откопали какие-то древние похожие случаи захвата власти и постановили, что поскольку прецеденты были, такой способ передачи власти законен, представляешь?

— Нет, не представляю. Они совсем идиоты, что ли? Это же теперь можно так власть менять по пять раз в год насильственным путем!

— Я думаю, они не идиоты, просто были сильно запуганы, плюс Амбридж в составе комиссии... сам понимаешь. Ну, вообще это не каждый может провернуть, они назначили некоторые ограничения по возрасту, и надо перед переворотом собрать определенное число сторонников, но главное ты уловил, — Гермиона сияет, как галлеон, и это начинает казаться мне подозрительным. — Ты ведь понял, да? Мы тоже можем пойти и насильственно свергнуть Министра, и это, заметь, будет абсолютно законно!

Я откидываюсь на подушки и очень хочу немедленно потерять сознание. Жизнь стремительно перестает быть прекрасной.