Чем гуще тьма, тем легче быть звездой (джен)

Слагхорн открыл дверь, не поднимая задницы с кресла, и чуть настороженно пригласил его в кабинет:

— А, мистер Мракс! Заходите, заходите. Эйвери уже закончил отработку?

— Мы не все успели, но завтра точно закончим, — ответил Май и едва не скривился. Очень неприятный вопрос, не дай Мерлин Слагхорну такой ответ не понравится.

— Ну, он ваш до начала каникул, — улыбнулся профессор. Май едва не расхохотался. Видеть ему рожу Эйвери каждый день без всяких просьб Тома. — Чаю?

— Да, пожалуйста, — согласился Май и без спросу сел недалеко от Слагхорна. Не совсем рядом, чтобы успеть уклониться от Обливейта. Декан щелкнул пальцами, вызывая домовика, и вскоре на столе появились сладости и чай. А Дамблдор сам для своих гостей чай заваривает. — Что вас привело ко мне в столь поздний час?

— Одно несколько деликатное дело, — уклончиво ответил Май. — Я хотел поговорить с вами о своем будущем.

— Мы же в клубе это обсуждали, — чуть напряженно заметил Слагхорн. Совестно, что ли? И поделом. — Вы изменили свое решение?

— Нет, — качнул головой Май и подозвал к себе конфету из вазы, чтобы хоть чем-то занять руки. — Я не вижу для себя иных путей. Ввиду того, что я не в слишком хороших отношениях с племянником нынешнего главы британской гильдии, мой путь к достойному заработку может лежать только через европейскую ассоциацию зельеваров.

— Да, но так даже престижнее, — покивал Слагхорн.

— Но беда в том, что самый простой путь туда мне уже перекрыт, — грустно вздохнул Май и отпил чая, запивая конфету. Ананасы в шоколаде, гадость какая. Сейчас он даже слегка жалел, что они сначала не обсудили погоду и последние новости, все же это отлично задает темп беседы и на важные темы потом не так трудно говорить. — Я, если честно, в отчаяньи. Недавно я представлял, что после Хогвартса, благодаря выступлению в Лиссабоне, без большого труда найду того, кто возьмется за мое обучение. Отправлюсь в путешествие с наставником с программой национального обмена опытом, а через пять лет вернусь на Туманный Альбион уже со статусом мастера.

— Что же вам мешает? — чуть настороженно спросил Слагхорн. Вот же лицемер. Хотя не Мариусу его судить.

— То, что я не поеду в Лиссабон, — со вздохом ответил Май и допил остатки чая. Он сам не заметил, как выдул целую чашку. — Я прошу вашего понимания и снисхождения, сэр. Даже вхождения в мое положение. Поверьте, с моим происхождением ничего другого мне не остается. Может, я сам по себе талантлив, но без должного обучения толку от этого мало.

— Вы подслушивали мой разговор? — хмуро спросил Слагхорн. — Говорила Галатея, что моя рассеянность когда-нибудь приведет к беде.

— Простите, профессор, — покаянным тоном сказал Мариус и чуть склонил голову, хотя за руками Слагхорна следить не перестал. — Это вышло случайно. Не подумайте, что я постоянно подслушиваю ваши беседы. Просто дверь вашего кабинета совсем рядом с кладовой. Я услышал свою фамилию.

Правда, подслушивать начал до этого, но это такая мелочь.

— И не удержались, — пробормотал Слагхорн. — Я никогда не собирался зарывать ваш талант в землю…

— Да, я знаю, вы сделали достаточно для того, чтобы я совершенствовал свои навыки, — кивнул Май. Декан далеко не каждому разрешал единолично занять лабораторию. Обычно одну отводили группе учеников. — И, конечно, понимаю, почему ваш разговор с мистером Принцем закончился именно так. Но это был почти единственный шанс для меня. И теперь я прошу вашей милости.

— Юноша, с таким талантом можно пробиться и без конференций! — горячо сказал Слагхорн. — Я же курирую ваш проект и видел рецепты. А я обучал очень талантливых зельеваров, и сейчас без лукавства могу сказать, что вы ничем им не уступаете!

— Как заметил мистер Принц, и как знаете вы, я смесок, — спокойно проговорил Май, хотя очень хотелось вывалить на профессора всю обиду и заодно вылить тому на голову содержимое заварника. — А мнение мистера Принца, простите, не блещет оригинальностью.

— Вы наверняка найдете наставника, который будет видеть только ваш талант, — убежденно сказал Слагхорн. — И я всегда даю рекомендации своим ученикам.

— Рекомендации может быть недостаточно, ведь маги все равно могут подумать, что я получил ее из-за того, что каким-то образом одурманил вас, — заметил Май. От работы мысли даже голова немного начала болеть. Он не привык разговаривать так выверенно. — Поэтому я и решился на этот разговор.

— Я не раскидываюсь рекомендациями, и известен как раз тем, что собираю таланты, которые всегда выстреливают, — резонно подметил Слагхорн.

— Так и есть, Брутус Малфой мне рассказывал, что вы порекомендовали ему несколько одаренных магов для сотрудничества, — кивнул Мариус и понадеялся, что улыбка на лице появилась доброжелательная, а не кровожадная. — Я рад, что удостоился чести быть вхожим в ваш клуб. И все же, профессор. Мне известно, что это довольно хлопотно, но я прошу вашего поручительства.

— Юноша, поручительство — это очень серьезно, — несколько рассеянно ответил Слагхорн. А то Мариус не понимал! Иначе даже не стал затевать этот разговор. — Ведь любое ваше действие будет отражаться на мне.

— Я вас не подведу, профессор Слагхорн, — как мог робко улыбнулся Мариус. — Это мне очень поможет. Я не стал бы просить подобное без серьезных на то причин.

— Да, я понимаю, — глухо ответил профессор. — Вам и правда может быть чуть тяжелее, чем другим волшебникам. Я всего однажды соглашался на поручительство.

— Значит, вы представляете, как это может помочь, — склонил голову Мариус.

После пары секунд размышлений, Слагхорн вытащил из ящика стола чистый пергамент, окунул перо в чернила и начал писать. Мариус внутренне ликовал. Он ни единым словом не соврал — не может, — правда, для него был и другой выход: самостоятельно носиться по гильдиям и вольным мастерам, чтобы найти наставника среди них. Это невероятно муторно и долго. Запросить цену за обучение могут такую, что только Малфой ее и потянет. А с личным поручительством Мариус сможет припереться в саму ассоциацию, оставить свое дело на рассмотрение, пройти пару собеседований, и за него наверняка возьмутся. И за обучение не сдерут втридорога. Такие шишки как Слагхорн поручительствами не раскидываются.

В то время профессор закончил писать, заверил написанное подписью и личной печатью, аккуратно сложил пергамент в конверт и положил его на середину стола.

— Вот. Это вам поможет, — с улыбкой сказал он. — Надеюсь, вы сможете простить меня и мой поступок.

— Я понимаю, сэр, — отразил улыбку Мариус и забрал конверт. Понять может, а вот простить — нет. — Спасибо вам, вы очень помогли. Извините, что побеспокоил вас.

— Что вы, помогать ученикам — мой долг. Можете идти, мистер Мракс, скоро отбой.

— Да, профессор. Доброй ночи.

Мариус как мог быстро вышел из кабинета в коридор и перевел дыхание; ему невероятно повезло. Во время разговора он шел по очень тонкому льду. Шаг не туда — и лед разобьется на сотни осколков, а Мариус забудет и подслушанный разговор, и последние полгода, попутно заработав пожизненную неприязнь от Слагхорна и остального профессорского состава.

Он давно не питал иллюзий по поводу характера собственного декана, но было все еще обидно, да так, что хотелось срочно переместиться в Лютный и всласть нажаловаться маме на несправедливость мира. Дочурка Слагхорна сама выбрала нищего Аббота, вот пусть и оплачивает учителей сама! С какой радости от этого должен страдать Май?

Правда, больше всех виноват Принц. Своими куцыми мозгами Май понимал, что вообще-то виноваты оба в равной степени, но от ненавистной фамилии его почти корежило. Слагхорн просто тряпка, а вот Принц такой сволочной принципиально.

Руки слегка тряслись, и Май сжал их в кулаки. Мерлина ради! Слагхорн не Шайверетч и даже не Гамп, чего так переживать? Да и Обливейт не Авада. Тем более, все уже позади.

В коридоре уже давно никого не было, только Кровавый Барон маячил вдали и гремел цепями. Май наколдовал Темпус и тихо выругался. Десять. Подставлять Дом он не собирался, а гриффиндорские старосты-пятикурсники чуть ли не первым делом бежали в подземелья, чтобы снять со Слизерина баллы. Идиоты. Шестикурсники наоборот договаривались, где кому можно ходить по ночам, чтобы не дай Мерлин не наткнуться друг на друга. А то вдруг в момент их встречи рядом будут профессора.

Май добежал до гостиной, назвал пароль и с досадой цокнул, когда проем открылся. На диванах сидели все шестикурсники и похоже, идти спать не собирались. Он медленно подошел к ним, но ему даже не пришлось раздумывать, как бы увести Вальбургу и Абраксаса на разговор. Они сами уже все придумали.

— О! — воскликнула подруга, подскочила с дивана и схватила его за руку. — Пойдем, побеседуем. Тумаков тебе надаю, дыру в башке чем-нибудь тебе залатаю…

Абри позади только хмыкнул, но тоже пошел за ними. Вал заволокла Мариуса в его же дортуар, и только там отпустила его руку. Будто он сбежал бы, ну ей, Мерлин.

— Рассказывай.

— А как же дыра в моей башке? — спросил Мариус и склонил голову вбок.

— Тебе какой-нибудь кустик из Запретного леса принести? Рассказывай!

— Все нормально, — фыркнул он и передал ей конверт с поручительством. Вальбурга развернула писанину Слагхорна и бегло ее прочла.

— Беру на себя ответственность… ручаюсь за примерное поведение… готов возместить неудобства… Неплохо, Май, — протянула она. — Что было вчера, помнишь?

— Помню, — кивнул он. — Кеттлберна обожгла саламандра, я запнулся об Мохини, и она теперь дуется.

Друзья одновременно с облегчением выдохнули и сели на его кровать. Сам он присел на тумбочку, взмахом палочки подняв всю мелочевку с нее под потолок.

Припомнив разгильдяйство Слагхорна и его сволочного собеседника, Май накинул на дверь заглушку, и только потом сказал:

— Мерлином клянусь, я отравлю Принца на рождественском балу.

— Кто бы сомневался, — спокойно сказал Абри. — Но он сразу поймет, что это ты, со всеми остальными у него ровные отношения.

— Он может и поймет, а его дядюшка — нет. Я ж смесок, годный только для одного, забыл?

— Сейчас тебе это только на руку, — пожал плечами друг. — Но Эребус…

— Не смеши, что он вообще может? — закатила глаза Вальбурга. — Пожаловаться Слагхорну? Тот тоже не поверит.

Май только хмыкнул и про себя порадовался, что Слагхорн заходит в отведенную Мариусу лабораторию раз в месяц, если не реже. Вряд ли профессор оценил бы полную батарею ядов очень разного назначения, которые Май варил по заказам Гампа.

Руки коснулось что-то прохладное. Мариус довольно вздохнул. Мохини, похоже, перестала дуться, раз выбралась из террариума.

— Ты-с моя х-хорош-шая, — ласково прошипел он, позволил забраться змее на плечи и погладил ей нос. — Из-с-звини.

— Вс-се х-хорош-шо, — ответила Мохини и сразу принялась хвастаться: — Я убила-с крыс-су.

Не успел Май похвалить ее и спросить, каким образом она это сделала без яда, но Вальбурга их прервала:

— Мы не мешаем? Ночью поворкуешь со своей любимицей.

— Я все равно сейчас хочу только обматерить Слагхорна и избить Принца.

Недавно затихшее негодование вновь поднялось, и он не стал его сдерживать. Друзья не хуорны, конечно, но пару минут нытья они точно переживут.

Мариус встал с тумбочки и, меряя комнату шагами, начал возмущения:

— С первого курса я постоянно варю зелья для Больничного крыла. Каждые два месяца! И где результат? За какие привилегии я занимаюсь этим дерьмом из года в год? Где отдача? Я не меценат, в конце концов! Этот урод буквально продал мое будущее и меня за галлеоны. Не знаю, сколько стоит частный учитель по ментальной магии, но вряд ли больше года обучения в Хогвартсе! Неужели моя жизнь стоит всего пятьсот, блядь, галлеонов?

— Это же Слагхорн, — напомнил Малфой. — Пока ты его не пошлешь, он будет думать, что тебе это нравится. А по поводу галлеонов — тут Слагхорна никак не оправдать.

— Отлично, — хмуро ответил Мариус и сложил руки на груди. — Видит Мерлин, пришло время его послать. Авось Эйвери отошлет к Принглу, чтобы он мне глаза не мозолил. И я не хочу оправдывать. Я могу понять его поступок, но это точно был не единственный выход. Самый простой, но не единственный.

— Я бы еще Абботам рассказала, какой ценой у их дочери появился учитель по ментальной магии, — ехидно протянула Вальбурга.

— Нельзя, — резко сказал Абри. — Бумажонку видела? Слагхорн рассчитывает, что эта история не выплывет наружу. Аббот тот еще праведный говнюк, и Слагхорн это знает. Рядовая сошка в Министерстве, а даже моего отца взбесить успел наставлениями. С этого идиота станется со скандалом отказаться от учителя и пустить сплетни в министерской курилке. В итоге Слагхорн просто откажется от поручительства, а Принцы не дадут Мариусу жизни еще пару лет.

— Не буду я ничего никому говорить, — покачал головой Май и сразу злорадно улыбнулся. — Но я видел проект Принца. Если он останется на этом же уровне, то это будет то еще позорище.

— Ему поможет сам Слагхорн, — вздохнул Абри и подмял под себя подушку. — Если там все так плохо, как ты говоришь, то он не поедет позориться.

— Мордред, ты прав, — цокнул Май и бездумно погладил Мохини.

— А у тебя не может быть завышенных ожиданий? — неожиданно сказала Вальбурга, и, поймав вопросительные взгляды друзей, пояснила: — Там же будут просто ученики одиннадцати школ магии. Кто от них ждет великих открытий?

— Может быть, — пожал плечами Май. Подруга слабо представляла, кто бывает на подобных сборищах, а потому не видела всей картины. И он больше не хотел это обсуждать. Через секунду паузы Мариус улыбнулся и спросил у Вальбурги:

— Пойдешь со мной на бал?

— Я хотел ее пригласить! — тихо возмутился Абри. Май показал ему фигу. Он уже ходил в прошлом году на бал с однокурсницей Тома с Рэйвенкло, так та после котильона почему-то решила, что они встречаются. Не то чтобы поцелуи под омелой — куда она сама его затащила! — ему не понравились, но отношения? Он еле отбрехался.

— Пойду, — кивнула Вальбурга. — А ты мести от малыша Ориона не боишься?

Теперь пришла очередь Мариуса закатывать глаза. Мелкий Орион пусть и не был прилипалой, но он с какой-то радости решил, что Вальбурга — его будущая жена, и потому устраивал всем ее парням и девушкам мелкие пакости, а в гостиной не сводил с нее взгляда. Если он так пытался блюсти ее чистоту и невинность, то у Мариуса были для него плохие новости.

Тут в спальню зашел Ричи, но они уже не обсуждали мудака-Слагхорна и отравление Принца, так что Мариус без запинки ответил:

— Переживу. Надо будет порепетировать только, я не танцевал с прошлого бала.

— А вы встречаетесь? — встрял Ричи и удивленно на них глянул.

— Нет! — одновременно ответили Мариус и Вальбурга.

— А-а… — разочарованно протянул Ричи. — А я приглашу на бал Линь.

— Ее уже Рахти пригласил, — качнула головой Вальбурга.

— Что, Абрамс больше не любовь всей твоей жизни? — ехидно спросил Абри и пододвинулся. Ричи сразу плюхнулся на постель Мариуса. Своя же рядом стоит!

— Она сказала, что нам не по пути, — помрачнев, выдал Ричи. — Еще добавила, что мои картины понравятся только магу под Коньюктивитусом.

— Не велика потеря, — пожал плечами Май. — А твои портреты очень хороши. Отучишься — закажу у тебя свой, чтобы он настроение родичам портил моей болтовней.

Вал и Абри тоже сказали что-то в поддержку уязвленного самолюбия Ричи, но тема быстро перескочила обратно на бал. Даже пришедшие Селвин и Принц ее не прервали.

Разошлись по постелям только к полуночи.

* * *

Хогсмид сиял. Кругом горели огни всех цветов радуги, а в небе переливались гирлянды и хрустальные звезды. Над домами парили полярные совы с бубенчиками, привязанными к лапкам, а стайки снежных пикси кидали друг дружке ароматные пряники. Издали казалось, будто в деревне идет постоянный снегопад, но снежинки не достигали земли. Красивая иллюзия. Хотя с настоящим снегом все тоже было хорошо — крыши домов походили на воздушный пух, тут и там возвышались небольшие сугробы, в которые студенты то и дело прыгали. Даже пахло по-зимнему, так, как летом никогда не бывает. Немного имбирем с корицей, немного елями, но больше всего — просто свежим морозом.

Май частенько останавливался около витрин разных лавочек, но Том не был настроен на созерцание всяких безделиц, и стоило Мариусу чуть замедлить шаг, как тот сразу хватал его за локоть и тянул до Кабаньей Головы.

— Да никуда Луис не денется, — раздраженно сказал Май, когда Том опять не дал ему поглазеть на граммофон с зачарованным херди-герди, и вырвал руку из цепкой хватки. — И не съест твою парадную мантию.

— Я хочу быстрее вернуться в Хогвартс, — невозмутимо ответил братец. — И не собираюсь терять в Хогсмиде больше времени, чем планировал.

— Зачем ты вообще пошел? — поинтересовался Май и опять поднял голову вверх, любуясь пусть и ненастоящим, но очень красивым снегопадом. — Я бы тебе все принес.

— Я не взял из дома одну книгу, но сейчас она мне понадобилась, — без подробностей объяснил Том. Ну, хоть так. — А такие книги лучше не доверять совиной почте.

— Вредноскопы не заорут на твою книгу?

— Нет. Вредноскопы определяют чары, а не содержание книги.

— Редко какую книгу не зачаровывают, — не согласился Май, но развивать спор не стал. Если подумать, то вряд ли на книжонку даже с самым мерзким содержанием наложат что-нибудь, от чего заорут вредноскопы. Это как припереться в главное управление авроров и заорать под Сонорусом: «Ребята, я практикую Темные Искусства и ритуальные убийства, а еще просто жажду познакомиться с дементорами!»

Том первый зашел в Кабанью Голову и сразу пошел к свободному столу, а Май повернул к барной стойке.

— Добрый день, — поздоровался он с барменом. — Мракса никто не спрашивал?

— Опять ты, — проворчал тот. — Спрашивали. Вон сидит, — и указал кивком за спину Мариуса.

— Спасибо, — улыбнулся Май. — И три сливочных пива, пожалуйста. В бутылках.

Бармен молча поставил на стойку бутылки и возвратился к бездумному протиранию стаканов сальной тряпкой. Руки так и зачесались кинуть в нее очищающее.

Заплатив, Мариус подхватил пиво, повернулся, куда указал бармен, и едва не заорал от радости. За столом сидел Лапка! Он-то думал, там Луис.

Уже через секунду он сам оказался в крепких объятиях.

— Тебя Гамп отпустил? — тихо спросил Май и пошел к столу.

— Даже немоту снял, — хмыкнул тот и сел. — Ты бы брата своего позвал, а то он уткнулся в книжонку и ничего не видит.

Май чуть поморщился. По-хорошему, дождаться бы Луиса, чтобы Том забрал свою книгу, и пусть идет по своим делам.

— Лучше к нему пересесть, — качнул Мариус головой и встал. — Он под заглушкой.

Лапка подхватил стакан с чем-то явно горячительным — спиртом несло за лигу, — и они пересели к Тому. Май поставил на стол бутылки с пивом. Братец невозмутимо взмахнул палочкой, и перед ними появились чистые стаканы, после еще одного взмаха, две бутылки откупорились и налили в них пиво до краев.

— Спасибо, — сказал Май и завистливо вздохнул. Он тоже так хотел!

Лапка же в это время тянул свое пойло, но стоило Тому опять уткнулся в книжку, его как прорвало:

— Я, понимаешь ли, хожу за этой напыщенной задницей как под заклятьем вечного приклеивания, прикрываю его тушу от уебков, а что он говорит? Что сдаст меня в Мунго! А я тех типов знал еще по охоте в Мертвом Доле, они сами прибили пару егерей в общей сваре. Они к Гампу полезли, мол, шлюха усыпила, мамка послала сношаться с гиппогрифами, сейчас ты ответишь за них. Ну, я и… ты знаешь. Так он еще и недоволен! Сказал, видеть твою тупую морду больше не могу, исчезни на пару недель.

— Ты следов много оставляешь, — вздохнул Май. Слушать о подвигах Лапки он не хотел. Намного проще просто не знать, что и с кем он делает.

— Ничего подобного, все было чисто!

Тут, в своей привычной манере из тени возник Луис и сразу плюхнулся на последний свободный стул.

— Ты его больше слушай, Май! Просто Гамп их запрячь хотел, а этот каратель стукнул их до приказа. О, третья мне? Привет, Риддл! Держи, как договаривались.

Том отвлекся от чтения и бережно забрал у Луиса книгу, обернутую в черную тряпицу. Как там Мария говорила? Как святыню, точно.

— Десять сиклей? — спросил брат и даже погладил книжонку. У Мариуса аж язык засвербело, так хотелось спросить, что это за книга, что Том к ней так трепетно относится.

— Э-э-э, не, — помотал головой Луис. — Тут тебе доставка прямиком из дома, которую и не перехватить! Пятнадцать.

Том с непередаваемым постно-высокомерным выражением лица отсчитал из кошелька монетки, и положил их на стол. Луис их сразу сцапал и сунул в карман.

— Локлен, а чем ты обычно орудуешь? — с интересом спросил брат, и аккуратно положил книгу в сумку. — Если не секрет.

— Тут не достать… — оглянувшись по сторонам, пробормотал тот. — Я купил индийский ритуальный нож, он заживляет внешние раны после удара.

— Серпенс поставил?

— Да, он. Сейчас много товаров из Индии идет, — кивнул Лапка. — Вроде в отдел транспорта сунули новенького, и новые окна для порталов появились.

— Сколько стоит?

Разговор шел так, будто они обсуждали погоду. Мариус чуть нахмурился. Сам он не лучше, в общем-то. Накинув поверх заглушки Тома отвлекающие чары, он отдал Луису кофр, обернутый в холщевую тряпицу.

— Еле успел закончить, — тихо сказал Май. — Я там оставил к каждому записки, но ты передай Гампу сам, что Глоток Огня работает немного резче, чем в прошлой партии. Я рецептуру слегка поменял, и мышка умерла от болевого шока. С человеком такого конфуза произойти не должно, но мало ли.

— Ой! Ты его будто не знаешь. Если работает, то все нормально, — махнул Луис рукой. — Нового ничего нет, ты ж скоро в Лондоне будешь и сам с ним поговоришь. А, да! Миссис Мракс передала.

Луис достал из своего мешка две коробки и положил их на стол. К верхней была прикреплена записка. Мамин почерк. Значит, парадные мантии. Мариусу оставалось только надеяться, что она помнила при пошиве, что ему шестнадцать, а дети должны выглядеть скромно. Он серьезно переживал, что она прихреначила к рубашке что-нибудь вроде жабо или еще какого ужаса.

— Заодно с книгой забрал?

— Ну, с миссис Мракс я денег не возьму, она меня перед аврорами недавно отмазала, — пожал плечами тот. — Точно! Галлеоны же.

К коробкам прибавился и небольшой, но явно увесистый холщевый мешочек.

— Добра ты носишь, конечно…

— Да пиздец! — воскликнул Луис. — Как вьючный, блядь, фестрал. Скоро ржать буду каждый раз, как мне какую-нибудь хуйню поручат доставить.

— Страдалец, — ехидно протянул Май. — Если будет время, займемся на каникулах третьим курсом Хогвартса. Авось когда-нибудь СОВ сдашь.

— Если сдам… Учебники у тебя дома лежат? Том, уже уходишь? Передавай Лестренджу привет, его папаня бдит как книзл по весне. Едва меня не замел.

— Бывай, Шадоу, — небрежно кивнул Том и встал из-за стола. — Локлен, ты с Мариусом встретишься на каникулах?

— Конечно, — улыбнулся тот. — Но Горбин тот еще урод, с ним никакой Гамп не совладает. А вот Май ему нравится, так что лучше его и проси.

— Гнусные наветы! — махнул рукой Мариус. — Ему никто не нравится. Ну, кроме тех, кого он может обобрать.

— Уже, — резко ответил братец и встал из-за стола. — Может, сам попробую после школы. Всего доброго.

Том быстро вышел из Кабаньей Головы, Май даже не успел спросить, что он имел ввиду. Но да драккл с ним, все равно рано или поздно Мариус узнает. Если летом все пойдет по плану, конечно.

— Так как дела у Гампа? — свободнее спросил он у Лапки и Луиса. — Надеюсь, он не собирается помирать до того, как я окончу Хогвартс?

— Если бы! — в сердцах крикнул Луис. — Живее всех, сука, живых!

Мариус улыбнулся. Он любил Хогвартс, но уже давно понял, что сказка закончится, и надежные стены школы больше не будут дарить того чувства безопасности и надежности, которое он даже дома не ощущал. Поэтому и ценил приятелей и друзей в Лютном не меньше, чем Вальбургу и Абраксаса. Пусть покровительства от них он не получил, но зачем оно нужно, когда дружба намного надежней?

* * *

В зеркале отражались две жутко высокомерные на вид морды, и Май в жизни бы сам к таким типам не подошел, но беда была в том, что одна из морд принадлежала ему, а вторая — его кузену. И когда Май умудрился обзавестись таким лицом? Но стоило выдавить из себя улыбку — как мина перестала выглядеть так напыщенно. Он перевел взгляд на колдографии, что висели на стене, и недовольно цокнул. На последней он тоже был больше похож на того еще снобского мудозвона, хотя на момент снимка думал о том, будет ли Слагхорн подавать оленину на ужин или нет. Зато с колдографий с прошлого курса он улыбался и вызывал расположение. Надо больше улыбаться.

Мама все же вспомнила, что он несовершеннолетний, и прислала вполне приличную мантию. Май тряхнул головой. Он после седьмого курса уедет и вряд ли будет часто появляться дома. Проблему с ее работой надо было решать как можно скорее. Может, даже Гамп подсобит…

Взгляд вернулся на зеркало. Темно-синяя мантия без рукавов, и маленькая пакость от мамы — рукава сорочки почти от локтя опоясывали ленты, завязанные в бант на запястьях. Но даже так они спускались чуть ниже колен, если опустить руки. Шейный платок тоже надо было завязать бантом, и Май долго бы пялился на инструкцию в книге, и мучился с его завязыванием, но Абри, слава Мерлину, был тем еще щеголем и помог справиться с драккловым аксессуаром.

Тома мама обрядила в похожую темно-зеленую мантию, сорочку с такими же бантами, и даже вязь рун по подолу была точь-в-точь такой же. Ему безумно шло. Братец вообще был красив. Не так, как Мариус или мама, а вполне человеческой красотой. Темно-серые глаза почти никогда не меняли своего выражения, чуть угловатые брови, ровный, немного вздернутый нос, волевой подбородок с ямочкой, острые скулы. Ему даже любовное зелье подливали, но Лестрендж бдел не хуже своего папаши, а чутье у этой семейки было развито даже для чистокровных просто запредельно. Тома так никто и не опоил, хотя очень старались.

— Хорошо выглядишь, — сказал Май вслух и отвернулся от зеркала, натягивая на руки перчатки. Пора было выходить в гостиную.

— Стараниями Лукреции, — ответил Том. — Бал начнется через полчаса.

— Угу, — кивнул Май. — Мерлин, неужели мне эту великосветскую кутерьму еще и в следующем году терпеть?

— И в следующем году, и всю остальную жизнь, — чуть улыбнувшись, протянул Том. Вот злорадство он никогда при Мариусе не скрывал. — Если ты собираешься стать известным зельеваром, конечно.

— Мордред, — цокнул Мариус и, сунув в карман флакон с ядом, пошел к двери. — В таком свете работа на аптеку не кажется такой уж плохой.

— Хотя бы себе не лги.

— Я не лгу, — раздраженно ответил Май. Если бы он мог! — Не такой уж и плохой, но все еще недостаточно хорошей.

Том в ответ только хмыкнул. Наверняка он заметил, что может Май никогда не врет, но постоянно что-то недоговаривает, или правду может так исковеркать, что лучше бы врал.

Вальбурги в гостиной не было. И Абраксаса тоже — наверное, ушел встречать свою партнершу по танцам у гостиной Хаффлпаффа — друг пригласил Ренату, опередив остальных ее кавалеров. Мариус прислонился к стене недалеко от выхода и прикрыл глаза. Том был прав, к этой возне стоило начать привыкать. В «Практическом Зельеварении» часто освещались всякие зельеварческие рауты и балы после церемоний награждений. А известные зельевары постоянно мелькали на множестве светских мероприятий — об этом писал уже «Пророк» и куча другой периодики, которой их компанию в свое время закидывала Каролина. Где же еще искать состоятельную клиентуру и надежных поставщиков?

— Я тут вся такая красивая, а он подрыхнуть решил! — возмутилась Вальбурга. Кто же еще? Май лениво приоткрыл глаза.

— Прекрасно выглядишь, — отметил он. Конечно, Вальбурга, следуя завету, не была обряжена как рождественская ель или ее же родственницы на балах, но это ее только украшало. Темно-синяя ткань — Май припомнил, что мама похожую называла французским словечком «шанжан», — красиво переливалась на подоле, на лифе приглушенно сверкали серебряные нити, а с рукавов спускались завитые ленты. Значит, это все же мода, а не мамины придумки. На груди Вальбурги покоилась простая серебряная цепочка с единственным сапфиром, пусть и довольно большим. По-хорошему, платье юной девицы должно быть светлым — об этом он еще с первого курса знал, но они темные маги, им можно.

Полные губы подруги чуть скривились в усмешке:

— Ты тоже.

Май подал ей локоть, за который Вальбурга сразу ухватилась, и стукнул дверь носком ботинка.

— Мордред, — прошептал он, когда они почти дошли до Большого зала. — Кажется, я вторую палочку забыл.

Обычно она висела в чехле на голени, но он просто не прицепил чехол. Брюки на голени были очень узкими, он бы ее не смог достать, хотел прицепить на пояс, но забыл. Вот блядь. И чем прикажете кидать Конфундус в Принца?

— Все нормально, у меня тоже две, — безмятежным тоном сказала Вальбурга, и улыбнулась ребятам с потока. — Но если ты будешь допускать такие проколы, оно когда-нибудь аукнется жуткими проблемами.

— Мне шестнадцать, а не пятьдесят, — сварливо сказал Май и прикрыл глаза. — Я не научен опытом, моя дорогая подруга.

— Почему из всех фраз Абраксаса ты перенял самую мерзкую? — проворчала она. — Он вот от тебя научился прекрасной ругани. А ты этой лицемерной херне.

— Ничего не лицемерной. Я искренен, как никогда прежде.

— Ну-ну, — фыркнула она.

Май не стал отвечать. Вообще, он мог иногда использовать сарказм — спасибо Шафику. Но голова от него болела, будто он не просыхал пару недель. Главное вкладывать в слова правильный смысл. Но в отношении Вальбурги он был на самом деле искренен.

Недалеко Фестус и Меррисот организовывали четверокурсников, расставляя, чтобы они правильно и стройно вошли в зал. Шестой курс, благо, стоял как надо. Пятый и седьмой курсы должны войти с другого входа — через тот, которым обычно пользовались преподаватели.

Сунув палочку Принглу, он сразу получил другую от Вальбурги. Как бы не хотелось подставлять себя использованием палочки, но он не представлял, как иначе сунуть Принцу напиток с ядом, который никак нельзя было левитировать, да еще и в такой толпе.

Мариус малодушно понадеялся, что в этом году родителей и родственников придет не слишком много — все же, чем больше народу, тем больше глаз, которые могут ненароком увидеть то, чего им видеть не следует.

Двери Большого зала медленно открылись, над потолком взорвалось несколько фейерверков, и через пару секунд начались первые, торжественные звуки полонеза. Скучнейший танец, Мариусу он совсем не нравился.

— Займи для меня мазурку, — тихо сказал он Вальбурге.

— Ладно, — кивнула та. Шествие началось, и они взялись за руки. — А вальс?

— И вальс, — подумав, ответил Май. Он на контрдансах успеет пригласить большинство однокурсниц. Правда, без рила — после него Принц должен уже хлебнуть пунша с ядом. Даже план имелся, но стоило проследить, чтобы варево не выпил кто-то другой.

— Улыбаться, конечно, надо, но снизь градус коварства, Май! — тихо прошипела Вальбурга.

— Как пожелаешь. О, твои родители.

Благо, болтать, пока выписываешь скучные фигуры, не трудно.

— Кто меня проклял? — нервно спросила Вал у провиденья и сильней сжала руку Мариуса.

На них строго глянула Меррисот, и Май счел за благо не отвечать.

Дальше шла сплошная мешанина из лиц, разговоров, танцев и улыбок. Как бы Май не хотел отсидеться большую часть времени, он не мог себе этого позволить. Пусть смесок-Мракс не пользовался особой популярностью, но нравился многим девочкам, а наживать среди них врагов не хотел — успеет еще обзавестись врагами. Вот и приходилось изображать галантного кавалера, хотя видит Мерлин, он был очень далек от этого образа.

Как выяснилось еще на репетициях с Вальбургой, танцевальный клуб и прошлые балы сделали свое дело: тело Мариуса отлично запомнило все, что в него там вбивали, а с координацией движений у него никогда не было проблем — танцевал он прекрасно, партнерши это часто отмечали. Может, он научится когда-нибудь получать удовольствие от этих сборищ? А вот ему четверокурсница Яксли отдавила ноги, пока они плясали очередной контрданс. Вроде нормально вел, а тут она так близко шагнула, да еще и резко, что он просто не успел сделать шаг назад. Не девица, а сплошная беда. Да еще и Том с ней пришел — а значит, ее родители — серьезные шишки, абы кого братец не стал бы приглашать. Но ноги Тома было очень жаль, он с ней три танца отплясал.

Когда заиграла веселая мелодия рила, Май чуть поклонился Миранде Девис, с которой танцевал, и отошел к стене. Он сразу достал из кармана амулет для отвлечения внимания, одолженный у Абри, запасную палочку Вальбурги, и накинул для надежности на себя отвлекающие чары. Вот теперь можно и начать действовать. Только бы не промахнуться. Все же заклятье жажды — штука неприятная, одаривать ей абы кого он не хотел.

Май подождал, когда Принц остановится — такой момент в танце, слава Мерлину, был. И через минуту Принц встал на месте в ожидании, пока другая пара закончит крутиться в центре квадрата. Шепотом произнесенное заклинание, быстрое движение палочкой, и дело сделано. Мариус оглянулся по сторонам и облегченно выдохнул: никто не заметил. Предстояло еще накинуть на Принца Конфундус, чтобы он наверняка взял у стола именно то, что ему сунут.

Пока Принц боролся с жаждой и пытался танцевать — тот даже бровью не повел, кто бы мог заподозрить у него такую выдержку? — Май дошел до напитков, и кивнул маглорожденному однокурснику Тома с Гриффиндора. Он, бедный, больше всех от скудоумия Лестренджа страдал на первых-вторых курсах.

— Как договаривались, — сказал Май и сунул Уильямсу галлеон.

— Испугал! — едва не заорал он, но монетку забрал. Мариус с досадой цокнул — он же не снимал с себя чары. — Так, сейчас налью. Решил угробить Принца?

— Нет, помогать Принцу помирать я не собираюсь, что-то мне не хочется в Азкабан, — фыркнул Май. — Ничего непоправимого с ним не случится. Но чем меньше ты знаешь, тем меньше можешь рассказать. Если тебе кто больше галлеонов предложит за информацию, идешь сначала ко мне, понял?

Во время болтовни Мариус вылил содержимое заготовленного флакона в бокал и вернул его Уильямсу.

— Какие интриги. Хорошо. Я надеюсь, он меня не запомнит, — качнул тот головой.

— Не должен. Я последний месяц только и делал, что тренировал Конфундус, так что все будет по плану. Бокалы не перепутай.

— Он идет!

— Я слежу издалека, — предупредил Май и спрятался за взрослыми гостями.

Принц очень быстро шел к столу. Еще бы — заклятье усиливало жажду каждую минуту.

— Конфундо, — прошептал Мариус, направляя на него палочку. Принц на секунду остановился, когда заклятье дошло до него, недоуменно моргнул, но с пути не сбился — даже Конфундо не сможет сбить с пути человека, который ужасно хочет пить.

Уильямс сунул Принцу бокал и чуть отошел. Тот выпил половину и перевел дыхание. По идее, половины должно хватить, но еще немного, чтоб уж наверняка! Ну!

И тут произошло то, чего Май никак не планировал. К Принцу подбежала Ванити, забрала у него из рук бокал и выпила все, что в нем оставалось. Да ебаный же ты… дура!

Совесть или стыд не проснулись, зато негодования — хоть отбавляй. Вот кто ее просил?

Противоядия нет. Ну, оно может и есть, но Май им не озаботился. Интересно, Ванити и Принцы общаются? Ведь Ванити могла видеть, кто сунул Принцу бокал. Хотя раз она была такой запыхавшийся — вряд ли.

Стоило приготовить адресный яд. Добыть волос Принца — дело пары секунд, и никто кроме него не траванулся бы. Но уже ничего не поделать. Вместе в Мунго сходят, не умрут.

Дамблдор объявил, что дальше будет мазурка. Май пошел искать Вальбургу, и по пути пригласил Линь на следующий танец, а то Рахти ее уже давно не приглашал. Она едва не плакала.

Разговаривать, когда постоянно прыгаешь, было неудобно, но во время первого поворота он все же успел сказать:

— Принц готов, но Ванити тоже выпила.

— Вряд ли кто-то заметит разницу, — усмехнулась подруга.

В последних движениях танца Май опустился на колено, и тут Вальбурга, пока обходила его, решила обрадовать:

— Мама с папой хотят с тобой познакомиться.

Мариус не упал на месте только из-за того, что уже был на колене. Знакомиться с Блэками он не хотел. Это полезно, конечно, но рожи у них были такие надменные, что желание знакомиться отпадало сразу.

Танец закончился, и он нашел взглядом Линь, которая все еще сидела за столом с настольными играми и вытирала слезы платочком. Все же мазурка была одним из самых интересных танцев, и пропускать ее наверняка обидно.

— После вальса, хорошо? — улыбнулся он Вальбурге. Все же у него морда тоже была не то чтобы очень дружелюбной. Может, Блэки куда лучше на деле, чем на вид.

— Угу. Кого ты пригласил на кадриль?

— Линь. Я думал, Рахти и Ричи не будут от нее отлипать, а они вообще о ней забыли, — нахмурился он.

— Ричи уже обхаживает Джонсон, — хмыкнула Вальбурга. — Думаю, он хочет остаться в Великобритании, вот и ищет себе женушку. А тут такой фортель с Абрамс. Он же за ней с первого курса бегал.

— Что-то он не выглядит расстроенным, — заметил Май, когда нашел взглядом Ричи. — Я пошел.

К Вальбурге подошел Абри, и Май похлопал его по плечу. Они еще успеют обменяться впечатлениями.

И все опять пошло по кругу — улыбки, танцы, разговоры. К вальсу Мариус обнаружил, что жутко растоптал ботинки — словно он не танцевал, а весь день бегал по лесам. Он тихонько кинул в них Репаро и отправился на поиски Вальбурги.

— Ты только рил пропустил? — даже слегка с сочувствием спросила подруга, но быстро исправилась, растянув губы в ехидной усмешке: — Какой ты, оказывается, щеголь!

— Мне уже подливали любовные зелья, если ты забыла, — натянуто улыбнулся Май и подавил желание наступить дражайшей подруге на туфли. — Пусть меня тогда Абри и успел утащить к Ургхарту. Но проще просто пригласить всех желающих на танец. С меня не убудет.

— Твое счастье, что однополые танцы на таких мероприятиях не приняты, — чуть ли не пропела Вальбурга.

— И твое счастье, не так ли? — повторяя тон подруги, спросил он. — Девис настроена очень серьезно.

— Девис? — удивленно моргнула Вальбурга. — Надеюсь, она придет в Ванну старост после бала.

— Все, с кем я танцевал, подтвердили, что придут.

— Прекрасно. Продолжение вечера будет даже веселее бала.

Прозвучали последние ноты вальса. Май поклонился, а Вальбурга присела в книксене.

— Нас ждут мои родители. Вон, они тоже танцевали и идут к столам, — сказала Вал и, схватив его за руку, потащила к своим родителям, ловко лавируя между пар, которые ждали следующего танца.

— Улыбайся! — прошипела подруга, и отпустила его руку.

Они подошли к столу, где устроилась компания взрослых магов, играющих в карты, и Вальбурга вытянулась по струнке.

— Матушка, отец, позвольте представить моего друга — Мариуса Мракса. Мариус, познакомься — Ирма и Поллукс Блэки. Мои уважаемые родители.

— Ты еще присядь в реверансе, дочка, — с усмешкой сказал Поллукс. — Приятно познакомиться, молодой человек. Наслышан. Странно, что мы не виделись раньше.

Мариус чуть поклонился и улыбнулся. Пронесло — как и Брутус Малфой, родители Вальбурги только выглядели напыщенными снобами, а на деле оказались очень даже ничего.

— Рад знакомству, — ответил он, крепко пожав руку Поллуксу, затем мягко сжал поданную руку Ирмы. Раньше целовали, но после восстаний ведьм такое приветствие порицалось.

Вальбурга подошла к своей матери и что-то зашептала ей на ухо, а вот Мариусу досталось разглядывание от Поллукса.

— Моя родственница, Араминта Берк, сразу после Хогвартса уехала во Францию учиться, но встретила там сирена-полукровку Мелифлуа, дальнего родича Малфоев, и осталась там навсегда. Вы на него похожи.

— Неудивительно, — хмыкнул Мариус. — Может, моя бабка и родитель Мелифлуа с одного поселения. Они там все похожи по масти.

Теперь понятно, почему Вальбурга с самого начала относилась к нему по-простому и не пялилась.

— Дочка много рассказывала о вас, мистер Мракс, и сказала, что хочет пригласить погостить в Блэк-хаусе на каникулах. Мы с супругой сначала хотели посмотреть на вас, прежде чем принять решение. Берки и Малфои о вас отозвались хорошо, а Принцы — наоборот.

Сдержать поток брани в сторону Принцев было трудно. Но Май смог. Правда, едва не сломав пальцы, слишком сильно сжимая кулак, но смог.

— Если бы мое мнение было кому-нибудь интересно, то я тоже не слишком хорошо отозвался бы о Принцах, — ровно ответил он. А мистер Блэк тихо засмеялся.

— Мнение о Принцах у многих совпадают.

Тут Дамблдор объявил, что сейчас будет котильон — последний танец, и Май забеспокоился. Его он никак не мог пропустить — на него он из вредности пригласил Ренату, а та согласилась. От шока, не иначе. Зато она точно не захочет никаких отношений.

Оставалось понадеяться, что они вложатся в полтора часа и Дамблдор добавит больше игровых фигур, чем в прошлом году, чтобы не было так скучно.

— О, котильон. Пригласили кого-то? — спросил мистер Блэк. — Серьезные намерения?

— Нет, — качнул головой Май. — Она меня терпеть не может. Это Рената Браун.

— Вейла-полукровка? Вы будете интересно смотреться вместе. Не буду задерживать. Ждем вас на каникулах.

— Приятно было познакомиться, мистер Блэк, миссис Блэк. До встречи, — откланялся Мариус и пошел искать Ренату. Благо, котильон штука такая — не факт, что он часто будет с ней танцевать. Они же из вредности друг другу ноги перетопчут.

* * *

Будильные чары беспристрастны. Если навел, то будь добр проснись, и плевать им, сколько спиртного ты влил в себя накануне.

Поэтому Мариусу пришлось проснуться. Первым делом он взмахнул рукой, и в руку влетел флакон с антипохмельным зельем. Выпив его, Май проморгался, и аккуратно спихнул с себя Боунс, которая во сне явно приняла его за подушку. С другой стороны лежал Абри, закинув на него руку.

Май оглядел Ванную старост и поморщился. Он отлично помнил начало вечера, а вот завершение… кажется, они с Боунс целовались, а потом к нему полез младший брат Натти Пруэтта. Вот было ли что-то с ним, Май уже не помнил, зато помнил, как под конец веселья — когда алкогольные пары слегка выветрились, — Абри его согнал и сам улегся рядом.

Недалеко Вальбурга спала в обнимку с Девис, Принц почти лежал на своем обожаемом Гринграссе, Ванити обнимала Яксли. Компания Тома лежала почти в одной куче. Огромная толпа полуголого народа — они в три курса завалились сюда, всего несколько человек не присоединились. Том, к примеру. И их всех надо будить — иначе Хогвартс-экспресс укатит в Лондон только с четвертым курсом на борту.

В углу комнаты возвышалась гора из пустых бутылок, и недалеко от нее сиротливо валялась зачарованная волынка. Как он и Линь вдвоем над ней колдовали, он еще помнил — Линь немного умела на ней играть и зачаровывать, а Май помогал, потому что от любой фальши в музыке у него чуть ли не кровь из ушей шла.

Помимо тел вперемешку с наскоро трансфигурированными подушками и одеялами, везде была разбросана одежда. Май нашел свою сорочку — ну, наверное, свою, — и разгладив ее чарами, напялил. Рядом валялась мантия. Значит, подушку, одеяло и матрас Абри трансфигурировал из своего шмотья. Вот уж кто воистину галантный кавалер.

Запомнить бы, кто возьмет у него антипохмельное. Он еще до бала сюда целый ящик притащил, думал, продавать будет, но вряд ли народ взял с собой деньги.

— Ты чего дергаешься? — сонно спросил Абри и потянул его вниз. — Спи. Рано еще.

— Девять утра, — ехидно протянул Май. — Рано, конечно, но я все же хочу вернуться домой на каникулы.

— Девять? — уже не так сонно спросил Абри и резко встал. Что было большой ошибкой. Он сразу схватился за голову и захотел прилечь обратно, но Май притянул его к себе и призвал еще один флакон с зельем.

— Пей. Да не отрава это, не смотри так на меня. Тебя не за что травить.

— Премного благодарен, — чопорно отозвался друг, и залпом проглотил зелье. — Неплохо, почти мгновенное действие.

— Сам улучшал, — пожал плечами Май. Если бы он его не пил, то может и оставил изначальный рецепт, но он и для себя старался.

Следующей было решено будить Вальбургу и ее новую подружку, а Абри отправился к Принцу и Ванити, аккуратно перешагивая через тела однокашников. Вскоре проснулись все.

Ящик с зельем, оказывается, видели многие. Май пытался запомнить, кто к нему подходил, но сбился со счета — их было слишком много. Так что он просто громко предупредил, что после каникул ждет свои одиннадцать сиклей от каждого, кто взял флакон.

Натти Пруэтт решил как-то организовать народ, сразу выгнав из ванной всех, кто успел одеться, а остальных запряг в уборку, и уже через десять минут Ванна старост сияла чистотой. Кто-то ушлый даже забрал все бутылки — наверняка сдаст обратно Огдену или просто в какой-нибудь кабак.

— Хорошо погуляли, — хмыкнул Натти, обнимая Лукрецию за плечи. Май вспомнил, что они обменялись на балу кольцами. Значит, нареченные теперь. — Жаль, это мой последний год в Хогвартсе.

— Еще нагуляешься, в аврорате и не такое закатывают, — усмехнулся Раульф. — Мне отец рассказывал.

— Надо расходиться, Хогвартс-экспресс через час будет в Хогсмиде, — вставил Абри и направился к выходу. — Еще на выпускном балу погуляешь, Натти.

— Нас там будет тридцать человек и родители, — фыркнул тот. — Да и я при матушке даже пунша пить не осмелюсь.

— В поезде наболтаемся, — решительно сказал Май и вышел из ванной, стягивая волосы в хвост. Зачарованная лента не справилась с пушистыми после ванны волосами.

Уже через десять часов он обнимал маму на Кингс-Кросс. Первый семестр учебы определенно удался.

Примечание к части

Не бечено