Quantum Entanglement (гет)

Гермиона держала Северуса за руку, когда они вошли в сад. Дневная жара сменилась приятным вечерним ветерком, и солнце только что опустилось к краю горизонта.

Гермиона никогда раньше не видела ничего подобного, и это произвело на неё незабываемое впечатление. Тропические деревья росли зелёным пологом над головой, а папоротники и кустарники образовывали тропинки, в которых мерцали живые феи. Неподалеку шумела вода, и мимо скользили домашние эльфы в нарядных мундирах, неся подносы с закусками.

— Ты его видишь? — спросила она Северуса.

Северус огляделся. Вечеринка в честь летнего солнцестояния была в самом разгаре. Толпы людей, собравшиеся среди зелени, возбуждённо переговаривались или сидели на мраморных скамьях, потягивая шампанское из фужеров.

— Не думаю, что он уже здесь.

Гермиона кивнула, нервно разглаживая платье. Это было самое дорогое, что у неё когда-либо было. Узкое шёлковое платье изумрудно-зелёного цвета облегало её тело от шеи до щиколоток, так плотно обтягивая изгибы, что под ним она не могла ничего надеть. Но это была только внутренняя часть платья. Завитки черной материи начинались на её плечах и каскадом стекали вниз по телу, туго обвиваясь вокруг талии и раздуваясь в пышную юбку. Полупрозрачная материя была подвешена одной лишь магией, и, когда Гермиона двинулась, она последовала за ней, создавая впечатление, что она так же нематериальна, как дым.

— Ты прекрасна, — сказал Северус, увидев её.

Гермиона подумала, что Северус и сам выглядел так же в своём новом одеянии, сшитом по последней моде. Она хотела сказать, что он красив, но это слово не подходило мужчине.

— Гермиона! Северус! — кто-то громко позвал их.

Гермиона обернулась и увидела Арабель с Рабастаном, взявшиеся за руки. Будучи дочерью хозяина поместья, Арабель являла собой образ прекрасной наследницы и носила длинное королевское голубое платье, обшитое тысячами крошечных бриллиантов.

Но напряжение Рабастана было заметно по стиснутым челюстям.

— Малфои здесь, — сказал он Гермионе вполголоса. — Кажется, Люциус поправился. Он ещё не заметил тебя. Никаких признаков… его.

— А план? — спросила Гермиона. — Вы готовы?

Арабель кивнула.

— Всё на месте.

Гермиона уловила тот момент, когда её увидели гости. Мужчина заметил её и уронил бокал. Он разбился о мраморный пол, и шум резко оборвался. Хотя изящные звуки струнного квартета продолжались, послышался ропот. Все уставились на Гермиону, и она впилась пальцами в руку Северуса.

— Улыбнись, — сказала она.

Гермиона никогда в жизни так не боялась. Во рту у неё был горький вкус, металлический привкус страха, и успокаивающее тепло Северуса рядом с ней — всё, что удерживало её в вертикальном положении. Но…

— Улыбнись, — повторила она.

— Мы здесь, — раздался голос позади Гермионы. Это были Регулус и Алекто, которые выглядели неожиданно красивыми в длинных серебряных одеждах.

— Хорошо, — сказала Гермиона. — Держитесь рядом. И улыбка.

Насколько хорошо сработает блеф, зависело от того, насколько хорошо они сыграют свои роли пока находятся здесь. Гермиона вовлекла Северуса в разговор. Они легко пересекли сад, Гермиона взяла у домового эльфа бокал с шампанским, и они смешались с толпой. Но за ними наблюдали. Проходя мимо, люди оборачивались и перешёптывались. Когда она поворачивалась от гостя к гостю, то чувствовала, как болит её челюсть от улыбки и разговоров, но она пыталась выглядеть непринуждённо, пока, наконец, не повернулась и не оказалась лицом к лицу с Абраксасом Малфоем.

Абраксас остановился перед Гермионой и оглядел её с ног до головы.

— Добрый вечер, мисс Блэк.

Гермиона сглотнула.

— Добрый вечер, Лорд Малфой.

— Ну и вид у вас был вчера, — сказал Абраксас. — Ну, я не буду задерживать вас. Приятного вечера.

Встреча оставила ощутимый комок в горле Гермионы.

— Извини, — резко сказала она Северусу. — Я схожу в туалет.

У раковины Гермиона умыла лицо водой с мылом, ополоснула его и вытерла полотенцем для гостей. Она прислонилась к туалетному столику, глядя в зеркало, в глаза, которые в последнее время казались ей чуждыми, и подумала, сможет ли она на самом деле сделать то, что намеревалась.

Даже будучи маленькой девочкой, она никогда не проводила много времени глядя в зеркало. Она видела на своём лице отражение своей матери, так что её лицо напоминало о потере. Не в последнюю очередь, изображение в зеркале напомнило ей о смятении, неуверенности в себе и страхе, которые парализовали её, когда, будучи семнадцатилетней девочкой, она полностью стёрла себя из воспоминаний своих родителей. Хотя она знала, что иначе их убьют.

Мы растём, мы меняемся, мы трудимся до зрелости, до той малой мудрости, которую могли бы когда-либо приобрести, но всегда в зеркале есть то, кем мы были, а также то, кто мы есть.

На этот раз проблема была не в трусости. Не нужно было мужества, чтобы сделать с Абраксасом Малфоем то, что она намеревалась. Вместо этого требовалась безжалостность. Ей нужно было каменное сердце — если не каменное для всего мира, то по крайней мере для тех, кто не мог видеть свою человечность в других, кто охотился на других, кто не признавал никакого права на жизнь, кроме своего собственного, и для кого власть была не менее важна, чем воздух и вода.

Они не могли сражаться с лордом Волдемортом, используя методы, которые подвели их во времена Гермионы. Глубочайшие корни его психологии были заложены в узел, завязанный в детстве и продолжавшийся с тех пор; человек, которому сейчас было за пятьдесят, мог показаться могучим дубом, но он был гнилым в сердцевине, все его конечности и ветви были деформированы. Он был лабиринтом обмана, первобытным лесом лжи, и она была в большой опасности, если недооценила его.

С таким человеком и его последователями у неё не было выбора, кроме как быть необычайно жестокой.

Гермиона закрыла глаза и попыталась вспомнить Гарри и Рона такими, какими видела их в последний раз: на территории почерневшего, выгоревшего Хогвартса, на краю Запретного леса, заканчивая планы перед финальной битвой. На несколько мгновений они были спрятаны и в безопасности, скрытые солнечным светом и тенями дубовых листьев. Волосы Гарри были тёмными и взъерошенными, как у его отца, и шевелились на легком ветру; зелёные глаза, как у его матери, всё ещё сияли невинностью, которую он должен был давно потерять.

В прошлом, перед тем как вступить в сражение, они помогали друг другу готовиться к дуэли и говорили: «Удачи». Но через пять лет после начала войны Гарри больше не делал этого. Утром, в день последней битвы, он дал понять, что, когда придёт время уходить, они должны просто притвориться, что собираются проверить остальных, или послать Патронуса, или что-то в этом роде, не сказав слова «прощай».

Так Гермиона стояла некоторое время, наблюдая, как Гарри и Рон строчат на куске пергамента последние поправки к своему плану нападения. Наступил момент, когда глубокая печаль от расставания с ними, казалось, удваивалась с каждой минутой, так что если она теперь не сделает всё правильно, то всё бессмысленно.

И вот она поцеловала Гарри в щёку, когда он чертил последние строчки на пергаменте, и сказала, что собирается на прогулку, и пошла в лес через деревья и за границы туда, где она могла бы аппарировать. Небо перед ней расплывалось и темнело, как будто бушевала буря, хотя день был светлым и ярким. В следующий раз, когда она увидела Гарри, он был мёртв.

Теперь, в ванной Селвина, Гермиона смотрела на своё зеркальное отражение и знала, что, без сомнения, она сможет сотворить тот ужас, который они намеревались совершить. В защиту невинных — не только Гарри, но и бесчисленных других, которые были или будут убиты Пожирателями смерти, — она не допустит столько смертей.

Однако она была бы дурой, если бы верила, что поступки, которые собираются совершить её друзья, не будут преследовать их всю оставшуюся жизнь. Но она не была дурой.

* * *

— Добрый вечер, дамы и господа, ведьмы и волшебники!

Гости дружно повернулись к задней части сада, где на возвышении у небольшого водопада стоял высокий волшебник. Он поднял серебряный колокольчик и позвонил снова, и последние разговоры затихли. Гермиона присоединилась к друзьям, тихо проскользнув между гостями.

— Добро пожаловать в Селвин-Мэнор, — сказал волшебник. — Я с удовольствием принимаю у себя нашу ежегодную летнюю вечеринку и вижу здесь сегодня так много дорогих мне друзей.

Гермиона поняла, что это, должно быть, отец Арабель, Лорд Селвин. Он был старше, чем она ожидала, но на его лице читалась хитрость, и, хотя он говорил только любезности, его глаза не переставали скользить по гостям. Она пошевелилась, пока папоротник не скрыл её от его взгляда.

— Берегись его, — тихо сказал кто-то.

Гермиона обернулась. Регулус почти бесшумно появился рядом с ней и поднёс палец к губам.

— Мы готовы. Арабель следит за периметром поместья, и она сказала, что всё активировано. Мы думаем, что Тёмный Лорд…

Гермиона ахнула и прижала руку к горлу. Регулус повесил кулон с тёмной меткой на серебряную цепочку. Теперь он лежал в мягкой впадине между её ключицами и из него ощущалась волна магии.

— Он здесь, — тихо сказала она.

Лорд Селвин помолчал и наклонил голову, словно прислушиваясь к чему-то. Он улыбнулся и поднял бокал.

— Я больше не буду утомлять вас, леди и джентльмены. Прибыл наш почётный гость, и я полагаю, что он желает обратиться к нам. Я даю вам слово, Лорд Волдеморт!

Толпа обернулась. Проходя через вход в сад, Лорд Волдеморт поднял руку. Улыбка украсила его губы, и Гермиона вздрогнула. По бокам от него шли Беллатрикс и Родольфус Лестрейндж, и, хотя оба улыбались, их руки были засунуты глубоко в карманы, где можно было сжимать палочки.

Гермиона сжала руку Северуса, давая ему знак приготовиться. Когда ведьмы и волшебники вокруг них повернулись, чтобы посмотреть на приближающегося Лорда Волдеморта, она незаметно заняла позицию прямо за лордом Абраксасом Малфоем. Рабастан встал в ряд за лордом Теодором Ноттом и рассеялся среди толпы, остальные делали то же самое.

Арабель был автором этого плана.

« — Я не знаю, что Тёмный Лорд видел у меня в голове, — сказала им Гермиона в тот же день в Визжащей лачуге. — Не знаю, знает ли он, что я путешествую во времени. Если он знает, то больше нет никакого прикрытия, есть только битва. Но единственный способ узнать это — пойти сегодня вечером туда. Выяснить.

— Если Темный Лорд попытается напасть на Гермиону на вечеринке, нам всем придётся бежать из поместья, — подметила Арабель. — Но пока мы там, мы можем ударить их по больному. Думаю, вы все понимаете, что я имею в виду.

Регулус кивнул, но все остальные выглядели обескураженными. Арабель объяснила.

— Мы должны убить лордов. Как вы думаете, кто финансирует движение Пожирателей Смерти? Убейте лордов, и вы убьёте власть Тёмного Лорда. Или, по крайней мере, на какое-то время.

— Ты хочешь, чтобы мы убили лордов древних кровей? — недоверчиво переспросил Рабастан.

— Только лорды, а не наследники. Родословные не пострадают, — терпеливо сказала Арабель.

Рабстан не успокоился.

— Но это будет означать…

— Наши родители, — закончил Регулус.

— Какое оскорбление чистоте волшебных семейств, — с горечью сказал Рабастан.

Арабель покачала головой.

— Нас всего шестеро, так что даже если мы возьмём каждому по одному, нам не обязательно быть родственниками. Малфой, Нотт, Крэбб…

— А если Тёмный Лорд не нападёт на Гермиону? — спросил Северус.

Арабель пожала плечами.

— Ещё лучше. Это значит, что её прикрытие не раскрыто.

Алекто нахмурилась.

— Это взрослые волшебники. Мы никогда не выберемся живыми.

Арабель была похожа на кошку, поймавшую мышь.

— Я привязана к поместью. Я могу изменять заклинания налёту и подавлять магию всех, кроме нас. Это продлится всего тридцать секунд или около того… но этого достаточно, чтобы перерезать горло проклятием.

Регулус уставился на Арабель.

— Ты чертовски кровожадна, — сказал он с чем-то похожим на восхищение.

Спор продолжался некоторое время, и солнце пробивалось сквозь потрескавшиеся стены Визжащей лачуги, прежде чем все согласились, но в конце концов даже Рабастан уступил. Когда Лорд Волдеморт нападёт на Гермиону, они убьют всех лордов».

Толпа собралась вокруг Лорда Волдеморта, когда он ступил на подиум рядом с водопадом. Казалось, их притягивает одна лишь сила, которая дает его присутствие. Он кивнул им и стал ждать тишины. Беллатрикс стояла рядом с ним в парадной дуэльной мантии.

Когда все замолчали перед ним, Лорд Волдеморт откашлялся.

— Благодарю Вас, Лорд Селвин, за то, что пригласили нас сюда сегодня вечером. Вы оказываете нам честь.

Лорд Селвин, стоявший перед искусственным водопадом, кивнул. Лорд Волдеморт улыбнулся толпе.

— Сегодня сюда приглашены только лучшие представители волшебного общества, — любезно сказал он. — Самые лучшие и самые выдающиеся. Те, кому мы доверяем, те, кого мы знаем, принимают традиции, ради сохранения которых мы так усердно работаем. Позже будет возможность услышать гораздо больше об этом. Но за последние несколько лет мы создали свою собственную традицию, и сегодня она будет продолжена. Родольфус, пожалуйста.

Родольфус Лестрейндж шагнул вперёд. В руках он держал большой узел с одеждой. В другом конце сада Рабастан не мог оторвать глаз от брата.

Лорд Волдеморт прошёлся по трибуне.

— Некоторые отличились выше других и оказались достойными звания Пожирателя Смерти. Вчера вечером мы видели, как два новых члена прошли испытания и получили метку.

Толпа разразилась аплодисментами, а Гермиона сложила руки, хотя они были холодными и свинцовыми. Лорд Волдеморт сцепил пальцы, и наступила тишина. Ведьмы и волшебники жадно наклонились, чтобы не пропустить ни слова.

— Люциус Малфой, шаг вперёд.

Луциус с сияющей улыбкой вышел из толпы и направился к трибуне. Он посмотрел в сторону своего отца, Абраксаса, но вместо этого его взгляд скользнул мимо и встретился с взглядом Гермионы. Она вспомнила, как он корчился и его рвало в грязи, и фыркнула. Северус сжал её руку.

— Тсс, — прошептал он.

Люциус обернулся, но его улыбка немного померкла. Лорд Волдеморт проигнорировал это и продолжил говорить.

— Вы отличились вчера вечером, и мы приветствуем вас в Ближайшем кругу.

Послышались кивки и шёпот. Эта новость никого не удивила. Родольфус Лестрейндж шагнул вперёд и протянул Луциусу комплект одежды. «Мантия Пожирателя Смерти», — поняла Гермиона. А потом тонкая серебряная маска. Люциус надел её, серебро блестело на его золотистых волосах. Гермиона задалась вопросом, какой смысл в маске Пожирателя Смерти, когда твои волосы торчат и действуют как маяк.

Лорд Волдеморт оглядел толпу, и его взгляд остановился на Гермионе. Но что он собирается делать здесь, на публике? Собирался ли он напасть сейчас, или искать личной аудиенции позже? Всё в их плане зависело от ответа на этот вопрос.

— Но у нас есть ещё один человек, — сказал Волдеморт, и она вздохнула. Это должно было стать достоянием общественности.

— Приготовься, — пробормотала она и услышала, как её слова были переданы далее.

— Прошлой ночью мы стали свидетелями чего-то необычного, — сказал Лорд Волдеморт. Гермиона напряглась.

В хаосе, который начнётся после того, как они убьют лордов, Гермиона должна была вытащить их. В то время как её друзья держали линию обороны, она сломала бы защиту от аппарации. Они оставят за собой кровавое месиво и исчезнут.

Гермиона уставилась на Лорда Волдеморта, не давая ему увидеть её страх. Он лениво улыбнулся ей, его тёмные глаза блеснули. Собравшиеся ведьмы и волшебники ждали, затаив дыхание.

— Гермиона Блэк совершила нечто экстраординарное, — продолжил Лорд Волдеморт. — За период испытаний, который переживает каждый новобранец, мы привыкли к смелым людям. Мы привыкли к сильным и выносливым. Но никто, никогда, не проходил их без слов, без криков.

Стояла такая тишина, что можно было бы услышать, как упала булавка. Лорд Волдеморт улыбнулся.

Гермиона вытащила палочку из кармана и осторожно направила её вверх, к шее Абраксаса Малфоя. В любую секунду…

Лорд Волдеморт хлопнул в ладоши. Гермиона была так взволнована, что чуть не бросила режущее проклятие. «Идиотка. Успокойся».

— Вот почему Гермиона Блэк будет Пожирателем Смерти, но не как обычный член Ближнего круга. Я с удовольствием объявляю, что Гермиона Блэк возьмёт на себя роль моего заместителя после окончания Хогвартса и последующего брака следующим летом. До этого времени она будет контролировать наш контингент в Хогвартсе. Шаг вперёд, Гермиона Блэк.

Лорд Волдеморт взмахнул рукой, и воздух разразился радостными возгласами. Гермиона стояла неподвижно, застыв на месте от шока, как одна из мраморных статуй в саду. Она почувствовала, что кто-то её трясёт. Это был Северус. Он так сильно впился пальцами в её руку, что ей стало больно, и боль вернула её к действительности.

— Поздравляю, — сказал он, предостерегающе глядя на неё.

«Не облажайся. Не сейчас».

Гермиона ошеломлённо шагнула вперёд. Толпа расступилась перед ней, люди похлопывали её по спине и шептали поздравления. Беллатрикс наклонила голову в сторону Гермионы, и Лорд Волдеморт коротко кивнул в знак одобрения, прежде чем жестом показать на Родольфуса. Мужчина бросился вперёд, его руки были полны тёмной ткани, и Гермиона потянулась за ней. Её первый комплект одежды Пожирателя Смерти.

Они были мягкими и прекрасными; прекраснее, чем всё, что она когда-либо чувствовала раньше, и чернее, чем ночь. Родольфус помог Гермионе накинуть мантию на плечи. Затем он протянул ей серебряную маску.

Гермиона взяла маску в руки и снова и снова вертела её, поражаясь. Казалось, она светилась изнутри, и она нерешительно поднесла её к лицу. Прежде чем маска коснулась её, она почувствовала, как она тянется к ней, жаждет соприкоснутся к ней. В тот момент, когда она поднесла её к лицу, она сдвинулась и отрегулировалась, пока не стала плотно прилегать к её лицу, как вторая кожа.

— Поздравляю, Миледи, — Родольфус поклонился и попятился.

Пожиратели Смерти снова зааплодировали, и Гермиона оглядела море лиц.

«Но мы собирались убить. Этого не должно было случиться».

Лорд Волдеморт подошёл ближе к Гермионе и тихо произнёс:

— Мне не нужно впечатлять тебя величием чести, которую я даю. Но я верю, что мы с тобой совершим великие дела вместе.

— Да, Милорд, — выдавила Гермиона.

Остальная часть вечеринки была размыта. Гермиона ходила от человека к человеку. Там была музыка и танцы. Гермиона поймала себя на том, что танцует рука об руку с Абраксасом Малфоем, и с каждой вспышкой золотых волос она видела в своём воображении зазубренный разрез, который она сделала бы на его горле. Он никогда не узнает, насколько близок был к смерти в ту ночь.

Все хотели поздравить её. Беллатрикс Лестрейндж нашла время оттащить Гермиону в сторону, чтобы немного поболтать.

— Я никогда не думала, что другая женщина войдёт во Ближний круг, — сказала Беллатрикс, таща Гермиону за ряд деревьев. — Никто не был достаточно хорош… до сих пор. Ты доказательство того, что я всегда знала. Тёмному Лорду нужны женщины на его стороне. Мы умнее и лучше переносим боль. Номер два и три, это ты и я, Гермиона Блэк.

— Я с нетерпением жду возможности поработать с тобой.

— Боюсь, мне придётся украсть Гермиону, — извиняющимся тоном сказал Северус Белле. — Начинается фейерверк.

Северус крепко схватил Гермиону за руку и потащил её обратно на главную вечеринку, где собрались гости. Уже стемнело, и жара летнего вечера немного остыла, но пьянящий аромат тропических растений всё ещё витал в воздухе.

— Сев… — начала Гермиона, но тут первый фейерверк взорвался в небе. Это было ослепительное проявление магического мастерства, золотые ливни мерцали рядом с алыми и изумрудными звёздами. Было слишком громко, чтобы говорить, и Гермиона сдалась.

Северус обнял Гермиону за талию. Её шёлковое платье было таким тонким, что у него побежали мурашки по коже, словно он касался её обнажённой кожи. Гермиона наклонилась к нему, тепло его тела успокаивало. Все лица были обращены к небу, когда она повернулась к нему и подняла лицо вверх. Северус наклонился и поцеловал её.

Простой поцелуй быстро углубился, когда губы Северуса скользнули по её губам, мягкими и настойчивыми. Когда он отодвинулся, Гермиона потянула его назад, лихорадочно прижимаясь губами к его губам. Другая рука Северуса обвилась вокруг её талии, и он крепко сжал её, когда его язык осторожно прижался к шву её рта. У Гермионы вырвался тихий вздох, неслышный под звуки фейерверка. Она запустила одну руку в волосы Северуса, а его рука скользнула вверх по её груди, пока он не очертил её контур.

Раздался оглушительный грохот, высоко над ними сверкнула вспышка света, и внезапно ночное небо наполнилось серебряными стрекозами. Гермиона и Северус оторвались друг от друга, задыхаясь, и уставились вверх. Стрекозы мягко порхали вниз, останавливаясь рядом с гостями. Одна успела приземлилась на плечо Северуса, прежде чем обратится в пепел.

Ведьмы и волшебники смеялись и восклицали, а домовые эльфы начали доставать подносы с более крепкими напитками.

— Огневиски? — спросил Северус Гермиону, наклоняя голову к подносу.

Губы Гермионы были нежными, а места, где покоились руки Северуса, всё ещё покалывали.

— Когда нам нужно встретиться с остальными? — спросила она.

— Я видел Рабастана, — сказал Северус. — Когда Беллатрикс загоняла тебя в угол. Мы отправимся домой поодиночке, чтобы никто не заподозрил неладное, мы встретимся с ними в ближайшие дни.

— Значит, нам не нужно никого ждать?

Северус покачал головой, и Гермиона взяла его за руку. Она прикусила губу.

— Тогда я провожу тебя домой, Северус.