Гарри — дракон, и это не проблема (джен)

Разговор с Добби оставил Гарри с чувством грусти, таким, которое долгое время маячит где-то на заднем плане.

Оно не походило на смутное желание "Вот было бы здорово, если и мои друзья знали, каково летать на собственных крыльях" или меланхоличную печаль от того, что он не знал своих родителей. Он знал, что некоторым людям приходилось тяжелее, чем ему, но тут было нечто совершенно иное... и он не знал, как с этим разобраться.

Он подозревал, что подобным должны заниматься взрослые, и написал об этом в письме к Сириусу, но его всё равно тревожило, что он вообще не представлял способа решить эту проблему. Судя по некоторым прочтённым книгам, можно было штурмом взять дом хозяина Добби и освободить эльфа, но это было бы, скорее всего, незаконно (и, будучи не в книге, попросту невежливо). И потом, он до сих пор не знал, кем был хозяин Добби.

Вероятно, кому-то вроде Фродо и Мерри приходилось проще. Они знали о Мордоре и прочих неприятных вещах, но личные встречи с теми, кто находился в ужасных ситуациях, делали всё каким-то более... реальным.

Гарри куда больше нравилось, когда всё было в целом неплохо. И эти мысли заставили его даже заново взглянуть на многие прочтённые книги. Читая раньше что-то вроде "Белгариада", он не понимал, что самым приятным временем для жизни являлись времена между книгами, ну или после них. Масштабные захватывающие битвы впечатляли, но жить в той же Риве лет через пять после окончания книг было наверняка куда приятнее.

* * *

Где-то на второй неделе декабря появились хорошие новости: суд на Питером Петтигрю наконец закончился. Тот рассказал о многих людях, служивших Волдеморту, но, похоже, очень трудно было определить, кто находился под контролем разума, а кто нет. Судя по статьям, все, совершавшие преступления уже после смерти родителей Гарри, были отправлены в тюрьму; поэтому, в частности, пострадал Сириус.

Гарри надеялся, что на этом дело и закончится. Ему нравилось учиться в школе волшебства, и хотя его интересовало не только это, многое, казалось, так и норовило его отвлечь. В частности, он до сих пор достоверно не знал, что такое Тайный чертог, даже после объяснений Гермионы, что это некое потайное помещение, по легенде, построенное Салазаром Слизерином тысячу лет назад, и что там жило чудовище, призванное избавить школу от маглорождённых.

В принципе, Гарри и так догадывался, что Тайный чертог был неким потайным чертогом, а учитывая всё, что знал о Хогвартсе, легко мог представить существование в нём настолько хорошо скрытого помещения, что почти никто не мог его найти. Хотя оставался вопрос, как именно чудовище должно было избавить замок от маглорождённых.

Он помнил официальное определение маглорождённых, ещё со слушания, на котором решали, дозволяется ли ему владеть волшебной палочкой. Но, по размышлении, оно оставляло немало вопросов.

Считалась ли Танизис маглорождённой? Оба её родителя не учились в волшебной школе, будучи сфинксами, но оба они были волшебными. Это считалось?

А ведь ещё имелись сквибы, люди, родившиеся без волшебства в волшебных семьях. Считался ли человек, все бабушки и дедушки которого были сквибами, маглорождённым или чистокровным?

Вероятно, заключил Гарри, это было одно из тех определений, которые в целом имели смысл при принятии, но с тех пор успели отчасти устареть.

* * *

На следующий день Гарри встал рано. Он заметил признаки того, что должно было произойти, и хотел понаблюдать.

Это был первый снежный день зимы, и на глазах Гарри земли замка постепенно укрывало пушистое белое одеяло. Ветер ворошил успевшие выпасть сугробы, вызывая позёмку, квиддичное поле оказалось покрытым почти двумя метрами снега, а Чёрное озеро успело замёрзнуть у краёв.

— А, Гарри, — сказал Хагрид, когда Гарри приземлился рядом с ним у одного из второстепенных входов в замок. — Как раз вовремя.

Гарри кивнул, сложив крылья, и Хагрид открыл дверь.

— Хагрид! — радостно воскликнула Нора, выскакивая наружу. Её хвост заколыхался из стороны в сторону, и она потёрлась о полувеликана мордой.

Потом она заметила снег на земле, и осторожно протянула лапу, щупая его.

— Холодно? — сказала она.

— Это называется снег, — объяснил Гарри.

Нора осторожно перенесла вес на переднюю лапу, и снег с лёгким хрустом проломился. Драконица отняла лапу, осмотрела её со всех сторон, и потом попыталась съесть часть снега. От этого она чуть дёрнулась и непроизвольно дохнула огнём; тот расплавил немалый участок снега, и Нора, кажется, пришла в полное замешательство.

— Это замёрзшая вода, — объяснил Гарри. Нора непонимающе посмотрела на него. — Ну... вода, которая стала твёрдой.

Он сам сгрёб снег в лапу, скатал снежок и осторожно подул на него. Нора завороженно смотрела, как снег медленно таял, вытекая меж пальцев.

— Снег... — сказала он, повторив использованное Гарри слово. — Холодная вода?

— Примерно так, — согласился Гарри.

Взяв немного снега, Нора лизнула его, — на этот раз более осторожно.

А потом счастливо взревела и нырнула в самый большой сугроб, отчего повсюду полетели снежные хлопья.

* * *

На следующий день прошёл специальный предполуночный урок астрономии, для всех, кто ещё ходил на астрономию. Верхушка Астрономической башни оказалась забита, а луна над головами была тусклой и красной — полное лунное затмение.

В некоторых из книг, что читал Гарри, затмение являлось особо значимым событием, поскольку магия становилась сильнее, или становилась слабее, или в мире просто что-то разладилось.

Впрочем, обычно это касалось солнечных затмений. Он спросил профессора Синистру, есть ли какие-то магические эффекты у лунного затмения, и она на несколько секунд задумчиво нахмурилась, прежде чем ответить, что оно может запутать некоторых оборотней.

* * *

В отличие от первого курса, теперь Гарри пришлось всерьёз размышлять, где он проведёт рождественские каникулы.

Он более-менее решил, что всем подарит, и уже запланировал полёт в Форт-Уильям, но это решало лишь половину проблемы. Он мог просто остаться в Хогвартсе, как поступил в прошлом году и как собирался поступить Рон, или мог принять предложение Сириуса приехать на рождественские каникулы к нему.

Гарри не был уверен, что сделает последнее: Рождество в Хогвартсе всё-таки было совершенно особенным событием. Но переписка с его новым дядей заставляла чувствовать, что Сириус был бы правда рад провести хоть немного времени вместе, так что они продолжали искать компромисс.

Наконец, где-то за неделю до конца семестра, они разработали план, выглядевший неплохим для обоих. Сириус предложил, чтобы Гарри пригласил всех, кого хотел, на День подарков, а потом Гарри останется с ним до Нового года, "если мы вытерпим столь долгое пребывание в этом местечке".

Успев чуть узнать Сириуса, Гарри не был уверен, насколько тот преувеличивает. Дом Блэков мог оказаться вполне неплохим местом, но было вполне возможно, что пригодна для житья лишь одна комната в доме, и они в итоге будут жить...

...ну, в палатке Гарри.

Решив, что его такое устраивает, Гарри стал спрашивать своих друзей, придут ли они. Гермиона сказала, что спросит родителей, и попросила одолжить Ядвигу, чтобы послать им письмо, а Дин покачал головой и смущённо сказал, что его семья в рождественские праздники обычно посещает родственников, и он вряд ли сможет приехать.

Рону и другим Уизли (от Перси до Джинни) идея весьма понравилась, и Невиллу тоже. Так что Гарри написал Сириусу, сколько примерно людей ожидать.

Приглашать других людей, пусть и не в свой дом, оказалось странным, но приятным ощущением. Пусть даже дом располагался в месте с таким мрачноватым названием, как "площадь Гриммо".

Впрочем, похоже, семья Блэков и включала в себя немало мутных и мрачноватых личностей. А ещё маму Драко.

* * *

На последней квиддичной тренировке перед концом семестра Гарри ожидал долгую и несколько зябкую практику под снегопадом, которая, несмотря на всё веселье полётов зимой, шла несколько неровно, поскольку бы все замёрзли.

Однако Оливер всех их удивил, объявив, что они будут использовать снег, чтобы отрабатывать падения. Заметив непонимание, он уточнил, что также они будут пользоваться простыми заклинаниями левитации — такими, которые поднимали только на несколько футов, но которые, тем не менее, можно было использовать для падения с меньшей силой.

В итоге всё это оказалось очень весело. Снег был достаточно глубоким, чтобы любой мог упасть, не боясь пострадать. Заклинания левитации вскоре были забыты, и все начали нырять со своих мётел с сугробы.

Потом начался воздушный бой снежками, который быстро стал ещё запутаннее, когда обнаружилось, что под снегом прятались близнецы Смиты. Оливер заволновался, что они могли шпионить, но Кэти указала, что если слизеринцы и шпионили за их тренировками, то применить узнанное они смогут лишь в следующем году, и причиной, вероятно, была продолжавшаяся и всё более публичная война розыгрышей.

Этот раунд выиграли Фред с Джорджем, с помощью палочек подняв немалые массы снега и полностью завалив область, где прятались Смиты. Гарри задумался, могут ли те превратиться в лис, чтобы выкопаться, но потом сообразил, что если и да, то они постараются сделать это незаметно.

* * *

На последнем уроке травологии в семестре Гарри спросил Джастина, какие у него планы на Рождество.

— Ну, честно, даже не знаю, — признал Джастин, подстригая цветы гигантского борщевика. Одно из соцветий упало не в том направлении, и Гарри поймал его, прежде чем оно задело бы руку Джастина ниже перчатки. — Спасибо.

— Не за что, — ответил Гарри, бросая соцветие в корзинку, которой они пользовались. — Хочешь, я подержу тот стебель позади?

Джастин кивнул, и Гарри пригнул стебель, чтобы Джастину было удобнее добраться до него секатором.

— Матушка сказала, что мы, возможно, поедем к родственникам, — сказал пуффендуец. — Уж не знаю, что буду делать, если это окажется мой троюродный брат: он поступил в Итон, и надеялся, что я тоже туда пойду.

— А что вы ему сказали? — спросил Гарри.

— Что я поступил в элитную школу-интернат в Шотландии, и это определённо так, — ответил Джастин. — Только вот он хочет знать, что именно мы здесь изучаем...

Гарри кивнул:

— Могу представить. Не уверен, что скажут мои дядя с тётей, если их спросят, в какую школу хожу я... а ведь их наверняка уже спрашивали.

— А, помню, — задумчиво сказал Джастин. — Ты ведь говорил, что они вообще не любят магию?

— Ага, — подтвердил Гарри, заканчивая подрезку. — Подозреваю, они просто хотят быть самыми обычными людьми. Но, на мой взгляд, в каждом есть что-то, ну, не совсем обычное.

— Урок окончен, вы все молодцы! — объявила профессор Стебль. — Если кто-то случайно задел борщевик, подойдите ко мне, я дам вам зелье от его токсинов!

* * *

Пожалуй, это было несколько странно, но в Рождестве Гарри больше нравилось не столько получение подарков, сколько их дарение. Это было для него в новинку, или почти в новинку, — он всё-таки получил несколько подарков во время жизни на Тисовой улице, — но в целом видеть, как люди радуются его подаркам, оказалось приятнее, чем самому получать что-то хорошее.

Возможно, дело было в том, что он мог просто купить большую часть того, что хотел. Из всех его запросов дорого обходились только книги, и даже в этом случае немало помогало заклинание, найденное Гермионой. Вероятно, рано или поздно у него образуется очень большой клад.

Так что Гарри ждал Рождества с нетерпением.

Вечером в сочельник четыре длинных стола в Большом зале сдвинули вместе, образовав большой квадрат. А ещё на ужин пришли неожиданные гости — семья Юны, состоявшая где-то из двух дюжин варгов. За окнами падал снег, а профессор Локонс оказался весьма неплох в чарах, заполнявших Большой зал искрящимися золотыми и жемчужными пузырями.

Гарри задумался, не были бы серебряные пузыри немного неприятными для варгов, но эта мысль осталась на заднем фоне. В основном он наслаждался едой и слушал разговор, в котором Юна переводила для своего отца, сидевшего с одной стороны, и профессора Кеттлбёрна с другой.

Весьма интересно оказалось узнать, что у варгов изначально не было своего языка, и они позаимствовали английский. Но в итоге трудности произнесения звуков их волчьими пастями постепенно переменили произношение, сделав его звучащим более по-волчьи.

Пожалуй, это объясняло, почему Юна так быстро обучилась английскому.

* * *

Утро Рождества выдалось солнечным и ясным, и Гарри зевнул, прежде чем сесть на кровати, подёргивая хвостом.

Рон ещё спал, и Гарри посмотрел на часы. На его взгляд, уже пора было распаковывать подарки, и он помнил, что Рон прошлой ночью лёг не слишком поздно.

Он мог попытаться растормошить Рона... или устроить небольшой розыгрыш. Ничего подобного тому, что делали порой Фред и Джордж, или, судя по рассказам Сириуса, Мародёры.

Идея выглядела весьма заманчиво...

* * *

Наконец Рон зевнул и заворочался.

— Мрф... — пробормотал он. — Уже вставать пора?

Гарри ждал, чуть шевеля крыльями. И тут Рон наконец заметил.

— Мать твою! — вскричал он, вскакивая. — Агуаменти!

Поток воды окатил его весело полыхавшую кровать. Но ярко-голубое пламя и не думало гаснуть.

Гарри с трудом подавил смех.

— ...скотина, — проворчал Рон, покачав головой, и рассеял заклинание Гарри с помощью Фините. — Как давно ты это сделал?

— Двадцать минут назад, — сообщил Гарри.

— Ладно, это было забавно, — уступил Рон, постучав палочкой по своей статуэтке грифона и разбудив её. — Сколько времени... чёрт, я проспал?

— Я подумал, что это тебя быстро разбудит, — объяснил Гарри, осматривая подарки Рона на предмет попавшей воды. — А потом принялся просто ждать: это оказалось веселее.

— Я бы, наверное, сделал то же самое, — признался Рон. — А может, ещё и сделаю. С Фредом и Джорджем.

Он выудил подарок из кучи в изножье кровати:

— Ух ты, какой здоровенный. Интересно, от кого он?

— От меня, — откликнулся Гарри, распаковывая один из своих подарков. Он оказался от дяди с тётей; в этот раз они прислали ему зубочистку.

Гарри задумался, нет ли у них каких-то проблем с финансами.

Послышался шум разрываемой бумаги — Рон распаковал подарок. Грифон тут же налетел на обрывки и начал вить из них гнездо.

Рон тем временем таращился на коробку, оказавшуюся у него в руках.

— Это модели ракет, — с удовольствием объяснил Гарри. — Не фейерверки, кое-что более серьёзное. Я отыскал такие, чтобы их можно было использовать неоднократно. Думаю, всё необходимое для подходящего топлива у нас есть среди ингредиентов для зельеварения.

— Обалдеть, — Рон перевернул коробку, чтобы осмотреть заднюю часть. — И высоко они взлетают?

— Не уверен, — признался Гарри. — Но я взял самые большие, какие смог найти.

— После такого мой подарок тебе, наверное, будет выглядеть бледно, — чуть огорчённо пробормотал Рон.

— Честно, я просто рад, что могу что-то тебе подарить, — сказал Гарри, и распаковал подарок Рона.

Это оказалась книга о "Пушках Педдл". Гарри остался доволен и сказал Рону, что книга, которую он ещё не читал, — всегда отличный подарок. (Он также подумал, что читать её наверняка будет весело, но не сказал об этом, поскольку хотел проявить вежливость).

Гермиона прислала ему что-то вроде справочника по магловским историям о драконах, называвшемся, весьма подходяще, "Книга Дракона". Подарок Невилла тоже оказался интересным — зачарованная подставка для книг, способная сама переворачивать страницы по просьбе читателя.

Дин прислал в подарок плюшевую игрушку, а именно оленя. Рон сначала фыркнул, но когда Гарри сказал, что до этого у него никогда не было таких, притих и открыл собственный подарок от Дина. Это оказался набор фигурок для настольного футбола, распакованный, но только потому, что Дин покрасил их в ярко-оранжевый цвет "Пушек Педдл".

Поставив игрушку на прикроватную тумбочку, Гарри уже собирался перейти к другим подаркам, когда Рон кашлянул.

— А что ты подарил другим? — спросил он. — Надеюсь, ты не только на меня так потратился...

— Ну, сначала я не знал, что подарить Хагриду, потому что магазины в Форт-Уильяме не продают экзотических существ, а для магловской одежды он слишком большой, — начал рассказывать Гарри. — Так что я купил ему шоколадный набор, а ещё мешок "Хаггиса" для Норы. Для Гермионы я нашёл одну штуку, которая позволяет отмечать книги небольшими штампиками, — так она сможет помечать, какие книги принадлежат ей.

Он кивнул на две из пустовавших кроватей (Дин, Невилл и Шеймус все уехали на каникулы):

— Дину я купил футболку "Вест Хэм", и попросил профессора Флитвика зачаровать её так, чтобы она меняла размер и всегда ему подходила. Профессор, кажется, был даже рад помочь. С Невиллом оказалось труднее, но я нашёл в библиотеке Когтеврана книгу об обучении владению мечом.

Рон моргнул, наклонив голову, совсем как иногда делал сам Гарри:

— Ты отдал ему библиотечную книгу?

— Нет, такое ведь запрещено, — ответил Гарри. — И потом, она была... кажется, на латыни. Но я обсудил это с профессором Флитвиком, и он дал мне разрешение отнести её в Форт-Уильям. А там я сделал фотокопии всех её страниц на магловской машине.

Гарри сделал паузу, выжидая реакции, и через пару мгновений глаза Рона округлились:

— Ты сделал из неё магловскую книгу! А потом, наверное, перевёл?

— Ага, у меня в кладе теперь лежит три десятка переводов, — согласился Гарри. — Один из них, кажется, вообще на квенье. Но в конечном итоге я получил перевод на английский, и его-то и подарил.

— Да уж, ты на мелочи не размениваешься, — покачал головой Рон. — Даже опасаюсь спрашивать, что ты подарил дяде и тёте.

— Книгу с красивыми фотографиями шотландских озёр, — ответил Гарри. — Или ло́хов? Не знаю, должны ли англичане вроде нас называть озёра так.

— Не понимаю, почему ты с ними так вежлив, — пробормотал Рон. — Они явно к тебе относятся не лучшим образом.

— Ну, я ни разу не ощущал, чтобы они делали в отношении меня что-то прям плохое, — задумчиво ответил Гарри. — Возможно, потому, что они не могут, но всё-таки. И потом, некоторые люди делали вещи много хуже, тот же Том Риддл.

Он пожал плечами:

— Да и вообще... мне нравится сначала думать, что все по-своему хорошие. Иногда это приводит к разочарованиям, но мне нравится такой взгляд на мир.

* * *

После этого чуть необычного разговора Гарри открыл остальные подарки.

Сириус подарка ему не прислал, но пообещал, что тот будет ждать его на Гриммо, поскольку так он сможет увидеть реакцию Гарри. Гарри слегка сожалел, что сам об этом не подумал, но, так или иначе, он послал Сириусу несколько комиксов об Астериксе. Он чувствовал, что его "дяде" не помешает развеселиться.

Ремус прислал Гарри коллекцию старых заметок Мародёров о проказах, сделанных ими в школе, и извинился, что не прислал более традиционный подарок. Гарри от этого немного загрустил; сам он послал Ремусу набор для ухода за собачьей шерстью, признавшись в сопроводительном письме, что не знает, подходит ли тот больше Ремусу или Сириусу. Также он упомянул, что многим первокурсникам в Хогвартсе было бы куда легче, имей они показывающую замок карту, пусть даже без секретных проходов, и спросил, есть ли у Ремуса идеи по этому поводу.

В такие моменты Гарри гордился способностью проявлять некоторую хитрость. Ведь, вполне вероятно, Ремусу и Сириусу было под силу сделать копию Карты Мародёров с меньшим количеством способностей, и так у них появится то, что охотно будут покупать ученики Хогвартса.

Вместо ещё одного свитера миссис Уизли прислала полосатый красно-золотой шарф; в приложенной записке она извинялась и объясняла, что не знает, насколько Гарри вырос за год. Гарри шарф весьма понравился, и он тут же повязал его на шею.

Последний подарок оказался от Дамблдора, и представлял из себя пару весьма изящно связанных носков с узором из пламени, которое словно сжигало все носки, наконец угасая до углей.

В целом Гарри был очень доволен тем, как прошло утро.

* * *

Рождественский пир оказался настолько же восхитительным, как в прошлом году. С потолка шёл сахарный снег, на столах имелось множество интересных блюд, но, помимо этого, Гарри отметил и несколько интересных новшеств.

Среди еды имелись блюда из других стран, дававшие попробовать египетское или греческое Рождество (Гарри особенно оценил суп с клёцками, рисом, чесноком и мясом ягнёнка), профессора Дамблдор и Флитвик устроили шоу фейерверков прямо в Большом зале, а между основной переменой блюд и пудингом дюжина учеников встала, чтобы провести первое выступление недавно образованного хора Хогвартса.

На взгляд Гарри, они спели "Jingle Bells" весьма хорошо, как и "Come All Ye Faithful". Когда хор запел "Simple Gifts", он даже чуть прослезился, подумав, что изначально представлял себе музыку Хогвартса именно такой.

К последней песне, "We Wish You a Merry Christmas", в итоге присоединились вообще все в зале. А когда она завершилась, на столах появились пудинги.

* * *

На следующее утро, после ночи укладывания своих вещей в палатку и последующего сна там, Гарри отправился камином в кабинете профессора Макгонагалл в дом номер двенадцать на площади Гриммо.

На выходе он замахал крыльями, но в этот раз ему не повезло: он всё равно споткнулся и с грохотом упал на пол.

— Гарри! — с беспокойством воскликнул Сириус, пока Гарри поднимался и отряхивался. — Ты не ушибся?

— Я в порядке, — заверил Гарри. — Просто путешествия каминами для меня немного неудобные.

— Мог бы сказать, я бы аппарировал и тебя подбросил.

За спиной Гарри полыхнуло пламя, и из камина вышла Джинни. Гарри тем временем осмотрел Сириуса с головы до ног.

Его волосы были длинными, но вымытыми, и образовывали своего рода растрёпанную гриву. Тут и там в этой гриве проглядывали седые волоски, но картины они не портили; более того, Сириус чуть пополнел и вообще выглядел куда более здоровым. И самое главное, его глаза словно светились — видно было, что впервые за долгие годы он наслаждается жизнью.

— Аппарация не работает в Хогвартсе, Сириус, — указал Ремус.

— И на мне она тоже не работает, — добавил Гарри. — Мы с профессором Дамблдором думаем, что причина в моём сопротивлении магии.

— Ну ладно, — сказал Сириус, а затем отступил на шаг и поклонился, когда прибыл Рон. — Добро пожаловать в обиталище древнейшего и благородного семейства Блэк! Добро пожаловать на площадь Гриммо!

Он чуть замялся:

— Только... не ходите наверх. Или вниз. Мы весь последний месяц вычищали этот этаж, и, кажется, избавились от всего, что могло пожелать избавиться от нас первым.

* * *

Невилл прибыл через двадцать минут, сразу перед Гермионой. Родители Гермионы привезли её на метро, планируя провести день в Сити, а Невилл воспользовался камином, как сам Гарри и Уизли.

Появление Гермионы привело к весьма продолжительным воплям очень громкого и невежливого портрета в прихожей, который, как сказал Сириус, изображал его во всех отношениях неприятную мать. Она назвала Гермиону "грязнокровкой", Сириуса — "расточителем", а Гарри — "...что?"

Гарри не испытывал желания проявлять к ней вежливость, так что лишь коротко ответил, что он — дракон, и помог Сириусу задёрнуть портрет портьерами.

— Знаю, она ваша мать, но это прямо очень грубо, — сказала Гермиона. — Не помню, чтобы кто-то вообще говорил "грязнокровка", думала, такое только в книгах встречается. И долго она была такой?

— Всю мою жизнь. Но если ты про портрет, то минимум последние несколько месяцев, — ответил Сириус. — Кажется, на портрете чары вечного приклеивания. Я уже всё перепробовал.

— Я один раз увидел, как он пытается отодрать портрет от стены, используя палочку как рычаг, — сообщил Ремус. — Думаю, и правда всё.

Гермиона нахмурилась:

— Люди без магии хотя бы могут игнорировать своих родственников. Но когда они приклеены к стене, это куда труднее.

— Я бы сказал, что готов игнорировать всех своих родственников, но Анди и её семья — отличные люди, — пожал плечами Сириус. — И потом, если покопаться в родословных, окажется, что каждый чистокровный где-то да в родстве с Блэками.

— Гермиона, здорово, что ты приехала, — окликнул Невилл. — Тебя уже предупредили, куда ходить не следует?

Гермиона вопросительно посмотрела на них, и Гарри ответил:

— Ну, наверх...

— Или вниз, — добавил Сириус. — Ты, Гарри, может, и никак не пострадаешь, судя по тому, что я о тебе слышал, но тут, среди прочего, есть боггарты. Не хотелось бы видеть, что окажется твоим худшим страхом.

Гарри и сам не был уверен, чего боялся больше всего. Может, чего-то из книги?

Или боггарт мог превратиться только во что-то настоящее?

* * *

Гермиона была последней из гостей, и когда все покинули прихожую, Сириус хлопнул в ладоши.

— Ладно, все проходите в гостиную!

Фред с Джорджем обменялись взглядами.

— Я думал, мы уже в гостиной, — сказал Фред. — Или гостиная — комната, где хранятся гостинцы?

— Не, это была бы гостиничная, — возразил Джордж. — Так или иначе, если нам сказали проходить в гостиную, значит, это не гостиная!

— Тогда зачем нас сюда привели?

— Неужели Бродяга уже немного того?

— Раз уж вы двое так хотите поспорить, — сказал Сириус, указывая сначала на одного близнеца, а потом на другого, — то можете идти на кухню, а потом уже вернуться в гостиную.

— Мы на это напросились, Фред, — сказал Фред.

— Точно, Джордж, — согласился Джордж.

Ремус поперхнулся.

— Ты в порядке, Лу... Люпин? — спросил Сириус. — Что-то не в то горло попало?

— Я просто подумал, как же они похожи на Мародёров, — пояснил Ремус, прокашлявшись. — Мне уже жаль профессора Макгонагалл и остальных.

* * *

Когда близнецы сходили на кухню и вернулись, Сириус взмахнул палочкой, и на огромной ели зажглись мерцающие огоньки.

— Весёлого Рождества! — провозгласил он. — Теперь, на случай, если вы не знаете кто я такой, — молодцы, что не читаете "Ежедневный пророк". Меня зовут Сириус Блэк, а это мой добрый знакомый Ремус Люпин. Я был в тюрьме, но теперь мне уже лучше.

— В смысле, вас выпустили? — нахмурился Невилл. — Я думал, лучше становится после болезни.

— Ну, тюрьма — штука болезненная, — пожал плечами Сириус, и его зубы сверкнули в улыбке, омолодившей его сразу на несколько лет. — В любом случае, я очень рад, что унаследовал невероятное количество денег от одного из самых тёмных семейств в стране, и ни на грамм не разделяю их бредовые взгляды на чистоту крови.

Он обвёл рукой всех присутствующих детей:

— И если вы думаете, что ваш подарок слишком дорогой — для меня это не так. Правда. Считайте, что это... сколько уж я сидел в Азкабане?

— Одиннадцать лет минус пара дней, — ответил Ремус.

— Одиннадцать лет балования моего крестника, распределённые на вас всех. Ну, кто первый?

* * *

Как оказалось, Сириус выбирал подарки, основываясь на предположениях о том, что людям понравится, и собственных знаниях об интересах подростков. Это означало, что первыми подарками оказались четыре "Нимбуса-2001", предназначенные для Фреда, Джорджа, Гарри и Рона. После этого Джинни прочистила горло.

— Так все подарки — скоростные мётлы? — спросила она.

— Я не настолько неизобретателен, — с лёгкой обидой ответил Сириус.

— Настолько, — невозмутимо сказал Ремус. — Ты хотел, чтобы твоим мародёрским именем было "Пёсик".

— Эй, остальным про это необязательно знать! — запротестовал Сириус. — В любом случае нет, не все подарки — мётлы.

— Как-то несправедливо, — сказала Джинни. — Почему все мётлы — мальчишкам?

— Ну, я знаю, что Гарри играет в квиддичной команде, — пояснил Сириус. — И близнецы тоже. Ну а Рон... я решил, что либо это, либо замена крысе. И в итоге не сумел придумать, какого питомца ему подарить.

Ремус фыркнул.

— Эй, не надо тут, — сказал ему Сириус. — И, переходя к совершенно другой теме, — это тебе!

Он махнул палочкой, и с маленькой клетки слетело покрывало. В клетке обнаружилась невероятно активная крошечная сова, сразу же начавшая щебетать.

Пока клетка летела к ней, Джинни пару раз моргнула:

— То есть... вы не придумали, какого питомца подарить Рону, но дарите питомца мне.

— Ага! — кивнул Сириус.

Гермиона постучала Джинни по плечу:

— В таких случая я обычно фыркаю и говорю "Мальчишки". Очень помогает.

— Мальчишки, — фыркнула Джинни. — Ух ты, и правда помогло! Спасибо, Гермиона!

— Я могу подарить метлу на будущий год, когда тебе разрешено будет её иметь, — предложил Сириус. — Я ведь так, подарки в основном наугад выбирал.

Джинни, кажется, задумалась, а потом открыла дверцу клетки. Сова немедленно вылетела и закружила вокруг её головы, а потом села на колено. Но только на секунду: через мгновение она снова отправилась в полёт, напоминая скорее колибри, чем сову.

— Почему вы купили такую шуструю? — удивлённо спросил Рон.

— Уверен, у меня была на то веская причина, — ответил Сириус. — Только вот вспомнить её я никак не могу...

— Так-то это самец, — сказала Джинни. — И, пожалуй, он начинает мне нравиться. Подумаю, как его назвать.

— Может, Снитч? — предложил Рон. — Выглядит очень похоже.

Сириус щёлкнул пальцами:

— Точно! Мне это показалось забавным. Вот и всё.

* * *

Гермиона в подарок получила сумку, внутри бо́льшую, чем снаружи (и, судя по словам Сириуса, даже с полками), а Перси — то, что Сириус охарактеризовал как "выбор Ремуса". А именно огромный набор канцелярских принадлежностей. В нём было восемь пачек высококачественной бумаги (четыре линованной и четыре обычной), две дюжины магловских ручек и сорок карандашей, набор разноцветных текстовыделителей, чернила и несколько папок с кольцами.

Когда всё это закончили раскладывать, Рон моргнул:

— Э-э... не хочу лезть не в своё дело, но мне такое кажется немного... обыденным.

— А по мне, просто здорово, — объявил Перси.

Он оглянулся на своих ошеломлённых братьев — и сестру, — и улыбнулся:

— Знаю, выглядит скучновато. Но мне теперь будет намного легче всё организовывать. И потом, — он пожал плечами, — не думаю, что хотел бы метлу. Я не очень хорош в квиддиче, и много знаю о нём лишь потому, что уже больше пяти лет живу в одной спальне с Оливером Вудом.

— Да уж, Вуд кого угодно доведёт до ручки, — сказал Фред.

— И не до одной, — добавил Джордж, кивая на ручки в подарке.

Затем Сириус сообщил, что для Дина у него тоже есть идея, и спросил, что все думали о подарках, и хотели ли что-то изменить.

— Боюсь, мётлы вы сегодня опробовать не сможете, — добавил он. — Но если какая-то из них окажется неисправной, дайте мне знать, и я разберусь.

— Это... ужасно щедро, мистер Блэк, — сказал Рон. — Я...

Он помотал головой, осматривая свой новый "Нимбус".

— В любом случае, думаю, уже время обеда! — провозгласил Сириус.

— Сейчас только одиннадцать утра, — сказал Ремус.

— Ну значит, время второго завтрака!

* * *

К немалому удивлению Гарри, принесённая Ремусом еда была не только абсолютно магловской, но и такой, которую обычно именовали "едой для вечеринок".

Тут были небольшие сандвичи, маленькие колбаски на шпажках, куски пиццы, тарелки с луковыми кольцами, куриные наггетсы, сосиски в тесте и странноватые панированные штучки, оказавшиеся полными сыра. А ещё грибы в чесночном соусе, нарезанные пироги со свининой, пончики, куски торта, эклеры и тому подобное.

— Я сначала думал устроить прямо серьёзный, масштабный обед, — рассказывал Сириус, доставая из шкафа дюжину серебряных тарелок. — Но потом передумал: хотел, так сказать, как следует уязвить свою семейку.

— Мне кажется, это уже немного чересчур, — нахмурилась Гермиона, накладывая себе на тарелку луковые кольца, кусок пирога и морковь на палочках. — Вы уверены, что подобное не станет скучно? Или даже нездорово?

— Я всё ещё справляюсь со старыми травмами, — ответил Сириус. — В любом случае, есть магловскую еду с блэковского серебряного сервиза — само по себе награда.

Потом, на закуску, Гарри досталась коробка со старыми деталями от мотоцикла, — Сириус объяснил, что начал собирать новый летающий мотоцикл, — а Ремус достал старую настольную игру про игру в квиддич.

Интересно, что основывалась она на одном конкретном матче — финале Чемпионата мира 1473 года между Фландрией и Трансильванией, известном за просто невероятное количество нарушений. В итоге игра оказывалась не только спортивной, но и почти что боевой.

Хотя возможности выпустить на поле живого дракона всё же не предоставлялось.

* * *

Вторая половина дня прошла в спокойном, расслабленном и приятном темпе.

Сириус достал откуда-то колдорадио и оставил его включённым на низкой громкости, а у Ремуса оказалось ещё немало настольных игр — от стратегии до совместной постройки башни.

Никто из них не был особо хорош в этих играх, но в этом и заключалась половина веселья: все спорили, что делать в свой ход, но в итоге всё равно получалось что-то не то. Это чуть-чуть напомнило Гарри моменты, когда он играл в видеоигры с Дадли, когда тот не имел возможности пригласить одного из свои друзей... но с куда большим количеством участников и без того, чтобы быть своего рода последним вариантом.

Ещё имелась магловская игра-викторина; последнее означало, что соревнование проходило в основном между Гермионой, Ремусом и Перси. Однако получилось всё равно весело: Сириус распределил их по одному в каждую команду.

Также они сыграли в игру, где требовалось провести исследователей через долину, полную динозавров и лавы. Она оказалась не такой интересной... пока Рон не додумался оживить свою статуэтку грифона. Та тут же утащила одного из исследователей, и вскоре игра превратилась в суматошную гонку в попытках довести хоть кого-то до сокровищ, пока грифон не утащил все фишки.

* * *

В четыре часа дня, после получаса попыток разработать более простые правила для невероятно запутанной магловской военной игры, а также решения, что в сражении между "Союзниками" и "Осью" победил "опять грифон", Сириус прочистил горло.

— Ладно, — сказал он. — Пора поговорить о большом чёрном псе в комнате.

— А в комнате есть большой чёрный пёс? — спросил Перси. — Я не заметил.

Фред с Джорджем уставились на него.

— Перс, — начал Фред, — это ты так тупишь?

— Или проявляешь сарказм? — продолжил Джордж.

— Или просто не знаешь? — закончил Фред.

— Чего не знаю? — спросил Перси.

Сириус превратился в Бродягу.

— А, это, — сказал Перси. — Мой ответ — да. А что?

— Кажется, нас обыграли, Фред, — сказал Джордж.

Перси оправил мантию и еле заметно усмехнулся.

Вернувшись в человеческое обличье, Сириус указал на себя:

— Итак, я анимаг. Анимагом же был папа Гарри, а ещё... тот, о котором мы не говорим, если только нет альтернативы.

— Вы про Того-Кого-Нельзя-Называть? — спросила Джинни.

— Да нет, про другого.

— Эти волшебные прозвища порой откровенно запутывают, — сказал Гарри. — Почему бы просто не звать Тома Риддла Томом Риддлом?

— Идея-то неплохая, Гарри, — согласился Сириус. — Но если мы будем называть крысу Сам-Знаешь-Кем, а Тома Риддла — Томом Риддлом, люди могут подумать, что это крыса — тот, о ком все думают как о Сам-Знаешь-Ком, а не тот, о котором мы думаем как о Томе Риддле, и не будут знать, что Том Риддл — Тот-Кого-Нельзя-Называть.

Он замолк, некоторое время пошевелил губами, словно повторяя сказанное, и наконец кивнул:

— Как-то так.

— Гермиона? — уточнил Рон.

— Вроде всё правильно, — согласилась та.

— Ну так вот! — продолжил Сириус, указывая на Гарри. — Я, очевидно, прежде всего обеспокоен безопасностью моего крестника, но Гарри, судя по всему, невероятно сложно навредить. Но вы все — его друзья, и ещё гриффиндорцы, что повышает вероятность рано или поздно оказаться в опасной ситуации, — он хрустнул пальцами. — Так что... кто хочет стать анимагом?

— Звучит круто! — выпалила Джинни, а затем покраснела. — Ой, то есть...

— Незачем смущаться, — успокоил её Сириус. — Я так же отреагировал, когда Джеймс сказал мне, что они с Ремусом сумели разобраться в процессе.

Ремус кивнул:

— Я, из-за определённой проблемы, не могу стать анимагом, — добавил он. — Но если у вас подобных проблем нет, и вы хотите, — запомните несколько моментов.

Он начал загибать пальцы:

— По-первых, нужна сила воли. Как для того, чтобы осуществить трансформацию, так и для того, чтобы целый месяц, от полнолуния до полнолуния, носить во рту лист мадрагоры.

Он принялся объяснять процесс. Лист мандрагоры требовался для зелья, персонального для каждого волшебника, а финальный этап должен был происходить обязательно во время грозы. В период ожидания каждый день требовалось дважды колдовать определённое заклинание, на восходе и на закате, а когда гроза наконец наступала, зелье требовалось выпить.

Некоторые моменты могли пойти не так, и касались они в основном двух последних шагов — заклинания и выпивания зелья в шторм. Гарри слушал в основном из интереса, но в итоге всё же поднял лапу.

— Не стесняйся спрашивать, Гарри, — улыбнулся Ремус. — Мы же не на уроке, а я — не твой учитель.

— Это один из случаев, когда в магии важна астрономия? — спросил Гарри. — Что луна обязательно должна быть полной, чтобы зелье получилось, и заклинание на восходе и закате...

— Да, пожалуй, — согласился Ремус. — Хотя не уверен, оказывается ли влияние на конкретно анимагическую форму. Джеймс, Сириус и Питер при превращении все стали разными животными.

— Интересно, а кем станет один из нас? — задумался Фред.

— Или даже мы оба! — добавил Джордж. — Мы с Джорджем станем одним и тем же животным, или нет?

— Хороший вопрос, — сказал Ремус.

После долгой паузы, ровно в момент, когда Фред, кажется, уже хотел спросить про ответ, заговорил Сириус:

— Конечно, решать прямо сейчас необязательно, но подумайте над этим. И не забудьте, что вам следует официально зарегистрироваться.

— А можно во время процесса отправиться куда-то в другое место? — спросила Гермиона, поднимая взгляд от сделанных заметок. — Есть места, где погода почти всегда ясная — как в Хогвартсе, если пользоваться Астрономической башней для этапов с полной луной — но ведь есть и места, где часто бывают грозы! Кажется, где-то в Африке есть озеро, где такое два дня из каждых трёх.

Сириус указал на Гермиону:

— И почему у нас не было её, когда мы этим занимались? Нам пришлось ждать грозы добрых два месяца!

— Думаю, это из-за времени, Сириус, — вздохнул Ремус. — Когда мы ходили в Хогвартс, она ещё даже не родилась.

— А, да, верно, — согласился Сириус.

* * *

Все сочли, что анимагия — как минимум по-своему интересно, но рассудили, что из-за рисков торопиться с её освоением не стоит. Перси выглядел особо задумчивым, и Гарри сообразил, что если использовать Астрономическую башню для облегчения процесса, у Перси оставалось всего полтора года в запасе. Разве что он бы вернулся в Хогвартс конкретно для этого.

Разговоры об анимагии заняли их до самого ужина, который опять же оказался настолько магловским, насколько возможно. В первый раз все из них, кроме Гермионы, получили возможность попробовать китайскую еду на вынос.

Полтора десятка коробочек содержали самую необычную еду, вроде особого жареного риса, цыплёнка в кисло-сладком соусе и спринг-роллов, а в трёх-четырёх бумажных пакетах обнаружились дополнительные блюда вроде креветочных тостов и лукового бхаджи. Все в итоге нашли себе что-то по вкусу, а Гермиона, кажется, половину времени не ела, а объясняла, что из себя представляло то или иное блюдо.

Гарри сначала ел немного, пробуя разные блюда, и где-то в середине ужина Сириус сел рядом с ним.

— Ты в порядке, Гарри? — спросил он. — У тебя нет аппетита? Или тебе не нравится?

— Да нет, всё очень вкусно, — заверил его Гарри, обеспокоившись, что мог создать не то впечатление. — Но я ведь могу есть и фольгу, и картон, так что, наверное, просто доем всё, когда остальные наедятся.

Сириус фыркнул:

— Учился на год младше нас один парень, Крэддок, — мы его шутливо называли главным мусорным баком факультета. Великолепный загонщик и знатный обжора, постоянно просил доесть, если кто-то оставлял на тарелке еду. Но ты, кажется, можешь и сами тарелки съесть.

— Наверное, — согласился Гарри. — Но золото в качестве еды — это всё же дорого.

Сириус улыбнулся.

— Хотел уточнить, Гарри, — сказал он, — твои друзья после ужина отправятся по домам, но ты останешься на несколько дней?

Гарри кивнул.

— Здорово. Я, знаешь, всё ещё не очень хорош в том, чтобы быть дядей.

Он чуть погрустнел:

— Я был бы рад помогать тебе учиться ходить, летать на метле... но теперь-то тебе это уже не нужно.

— Кстати, мне довольно долго пришлось учиться летать на метле, — сказал Гарри. — Летать на крыльях я научился ещё несколько лет назад, но пользоваться одновременно и ими, и метлой оказалось трудно. Мадам Трюк сначала учила меня летать на двух мётлах сразу.

— Роланда Трюк до сих пор преподаёт полёты? — спросил Сириус, беря спринг-ролл. — Она ещё нас учила.

— Думаю, такое нередко бывает, — предположил Гарри. — Волшебники живут долго, и людей, которые настолько хорошо знают предмет, чтобы его преподавать, не слишком много.

— Вкусно, — сказал Рон, привлекая внимание Гарри. — Хогвартская еда тоже классная, но это прям новый опыт. Почему в Хогвартсе такого не готовят?

— Может, и приготовят, если мы попросим, — задумчиво сказал Фред. — Думаю, у домовиков Хогвартса просто мало опыта с магловской едой на вынос.

— Трудно их винить, — заметил Джордж. — У нас и самих в этом мало опыта, а мы мужчины умудрённые.

— Мальчишки, — вздохнула Гермиона.

— Умудрённые мальчишки, — поправился Джордж.

— Вопрос только в том... — начал Фред, а затем замолк.

Джордж смерил его взглядом:

— Ну? Я не знаю, в чём вопрос. Мне приходят в голову минимум три варианта, и один из них вообще о том, насколько горячей такую еду подавать.

— Я хотел спросить, как нам дать им необходимый опыт, — сказал Фред. — Есть у кого идеи?

— Почему просто не дать им магловские кулинарные книги? — спросила Джинни. — По мне, это очевидно.

— Вот те на, как же я сам не додумался! — вскричал Джордж.

— Что это за На? — спросил Фред. — И зачем он нашей дорогой сестрёнке?

* * *

Наконец пришло время всем отправляться домой. Гермиона ушла через переднюю дверь, что вызвало ещё одну порцию воплей портрета матери Сириуса, а Уизли один за другим отправились камином в Хогвартс.

Невилл тоже ушёл камином, попрощавшись с Гарри, и наконец на Гриммо остались только он и двое Мародёров.

— Ну, как думаешь, нормально всё прошло? — с надеждой спросил Сириус.

— Думаю, что здорово, — ответил Гарри; его хвост чуть вилял, иногда постукивая по полу.

— Вот и хорошо, — чуть расслабился Сириус. — Я раньше ничего такого не проводил, не считая пары пьяных вечеринок после выпуска.

— Это было ещё до того, как я подхватил Ответственность, — добавил Ремус.

Сириус прыснул. Отсмеявшись, он потёр руки:

— Ну, Гарри, чем займёмся теперь? У нас есть спальные мешки, и диван неплох... но если ты предпочтёшь, мы можем отправиться к Ремусу на квартиру. Хотя там тоже будет тесновато.

— Вы можете пока спать у меня, — предложил Гарри и полез за своей палаткой. — Я вроде упоминал это в одном из писем?

— Наверное, — охотно согласился Сириус. — Моя память уже не так хороша, как прежде, Гарри.

Это была глупая шутка, но Гарри она так рассмешила, что он чуть не фыркнул огнём.

* * *

Через несколько минут палатка была расставлена, и Сириус с Ремусом заспорили, в какой спальне кто будет ночевать. Гарри проверил Ядвигу, убедился, что у неё хватает еды и питья, и сел за кухонный стол писать письмо Дину. Там он расписал все темы, что они обсуждали сегодня, включая анимагию и желание Сириуса с ним познакомиться, а также упомянул портрет матери Сириуса и проблемы с ним.

Пробежав глазами законченное письмо, Гарри остался удовлетворён. Подув на него, чтобы высушить чернила, он затем свернул письмо и направился к Ядвиге.

— Не забудь, — попросил он, — если он будет с родственниками или на улице, не надо подлетать и отдавать письмо сразу. Это будет подозрительно.

Ядвига шлёпнула его крылом и укоризненно ухнула. Гарри улыбнулся.

— Может, сможешь просунуть его в почтовый ящик? — предложил он.

Сова кивнула и кажется, попыталась возвести очи горе. Гарри заподозрил, что он говорил ей то, что она уже давно знала.