Отвергая смерть. История Тома Риддла (джен)

не бечено

Том практически не сомневался в результате. Вальбурга разделала вчистую Эйвери — лучшего бойца клуба. Посмотрев на поверженного противника, откинула за спину иссиня-черные кудри и уточнила у Тома:

 — Я принята?

 — Безусловно, — Том отсалютовал ей. — А ты… — он перевел взгляд на лежавшего на полу и приходящего в себя Эйвери, — разочаровал меня сегодня.

Эйвери покаянно кивнул.

 — Я даже засомневался в том, что ты достоин здесь находиться, Маркус, — продолжил Том холодно.

 — Том… — пробормотал Эйвери, — она же из Блэков…

 — А ты — из моего круга, — прервал его Том. — Или ты думаешь, я бы ей проиграл?

После этого вопроса в классе стало тихо. Эйвери не решался ответить, остальные боялись вызвать его, Тома, гнев — но, разумеется, каждый из них думал сейчас о том, каким на самом деле будет исход этой схватки.

 — Вальбурга, — Том кивнул ей, — сейчас ты устала. Завтра в это же время будешь драться со мной. А пока, господа… — он оглядел своих совсем притихших учеников, — нас с вами ждет кое-что интересное.

С занятия Том вышел довольным — чары, которые он показывал сегодня, превосходили программу седьмого курса, однако почти у всех четверокурсников получились. Абраксас нагнал его в коридоре и окликнул.

Том сбавил шаг и пошел рядом с другом. Абраксас оглянулся, убеждаясь, что никого постороннего рядом нет, и сказал тихо:

 — Тебе нельзя ей проиграть, Марволо.

Том раздраженно раздул ноздри и вскинул голову:

 — Думаешь, я проиграю?

 — Она на два года старше. И она — Блэк.

 — А я — Слизерин. И сильнее.

Абраксас покачал головой:

 — Если она тебя хотя бы немного достанет — твоему авторитету конец.

 — Если, — повторил Том и жестом показал, что хочет остаться один. Абраксас понятливо кивнул и отстал.

Сам того не ожидая, Том направился в каморку, где Хагрид держал рунеспура. Змей рос быстро — прибавлял по полдюйма в день. Хагрид кормил его живыми мышами и тертыми костями с огневиски — для крепкой шкуры. Он назвал его Серпиус и возился с ним, как с младенцем. А Том время от времени заходил, чтобы погладил рептилию и поболтать с ней на парселтанге. Кажется, рунеспур привязался к ним обоим.

Увидев Тома, Серпиус выбрался из ящика и быстро обвился вокруг протянутой руки. Центральная голова задумчиво прошипела, что мыши сегодня были излишне увертливыми, а это — не к добру. Крайние головы переругивались. Том недавно прочитал про рунеспуров у Скамандера и думал о том, что питомцу нужно сделать специальный ошейник — чтобы головы не могли погрызть друг друга. Если верить Скамандеру (а причин не верить ему, кроме того, что он учился на Хаффлпаффе, не было никаких), к возрасту трех месяцев головы начинают серьезное соперничество, что часто заканчивается гибелью центральной или левой. Правая, ядовитая, обычно нападениям не подвергается.

Присев на пол каморки, Том погладил змея и закрыл глаза. Вопреки опасениям Абраксаса, за поединок с Вальбургой он не переживал — у него было достаточно силы и знаний, чтобы победить ее, не нанеся серьезного вреда.

Нет, Том думал о другом — в сущности, не считая учебы, все его мысли в последнее время занимали три задачи: Тайная комната Слизерина, крестраж и будущее, которое он мог бы построить с помощью своих сторонников. Так или иначе эти три вопроса постоянно крутились в его голове. То и дело один из них становился более важным, отодвигая остальные на задний план, но на периферии сознания Том всегда ощущал их все.

Тайная комната станет для него долгожданным наследием, видимым доказательством того, что он — на самом деле Слизерин. Она заменит ему родовое поместье, фамильные артефакты, горы золота в банке.

Крестраж сохранит его душу, подарит ему вечную жизнь.

А его сторонники станут силой, которая превратит безвестного полукровку Тома Риддла в великого волшебника.

 — Я займусь комнатой, — сказал Том змею. — Чтобы создать крестраж, нужно… — он не договорил, потому что цена за создание крестража его пугала. Он знал, что однажды заплатит эту цену. Однажды — но еще не сейчас. Поиск комнаты же был безопасным. Вот только Том не знал, с чего начать. Нельзя просто перевернуть замок вверх дном. Нужен план, система, а для этого — идея, что-то, от чего можно отталкиваться.

 — Я не думаю, что все это время предки не знали, где вход в нее, — сказал он Серпиусу. — Наверняка это было что-то вроде семейного секрета.

Змей понятия не имел, о чем Том говорит, но ему нравилось поглаживание по головам и шеям, поэтому он согласно кивал.

 — Слизерин строил комнату очень давно. Десятый век, понимаешь? И если до сих пор комнату не нашли, значит, он хорошо ее спрятал. Она должна быть глубже наших подземелий. И наверняка глубже канализации… Хотя Слизерин едва ли предполагал, что когда-нибудь в замке будут туалеты, да?

Том замолчал. Ему показалось, что в этой мысли что-то есть. Что-то, о чем он знает или догадывается. Что-то важное.

Его сбил скрип двери — в каморку протиснулся Хагрид. Том раздраженно поднялся на ноги, сгрузил змея его волосатой няньке и, не говоря ни слова, вылетел прочь. Вслед ему донеслось доброжелательное ворчание:

 — Чой-то он нервный какой, а? Малыш?

Продолжить размышления о комнате в гостиной Тому не дали — Малфой и Блэк уговорили его вместе разобраться с домашней работой по трансфигурации, а потом — в партию в волшебные шахматы. Том лениво командовал фигурками, ведя их против Альфарда, а Абраксас негромко рассуждал о заклинаниях, которые Тому могут завтра пригодиться.

 — Думаешь, я такой слабак? — наконец осадил его Том.

 — Нет, — покачал головой Альфард, — он просто знает нас, Блэков. Но… если бы принимали ставки, — Блэк подмигнул ему, — я все равно поставил бы на тебя.

 — И плакал бы твои деньги, — как бы сам себе сообщил Абраксас.

 — Не-а, — Альфард фыркнул, — Марволо — та еще темная лошадка. А сестрица — просто Блэк.

Том понял, что эти разговоры ему надоели, и объявил партию прекращенной. Не дожидаясь остальных, он первым ушел в спальню, принял душ и упал на кровать. Полог сам собой задернулся, погружая Тома в приятный полумрак.

Предстоящй поединок между Вальбургой и Томом обсуждался весь день — разумеется, говорили о нем только посвященные, но и все остальные чувствовали, что намечается что-то особенное. Абраксас к вечеру уже был совершенно на нервах, Розье, Эйвери и прочие едва скрывали предвкушение, а Вальбурга, встречаясь с Томом в Большом зале, гордо ему улыбалась: кажется, ей нравилась сама мысль о том, что ее пригласили на этот дружеский поединок.

 — Может, все-таки тотализатор? — довольно уточнил Альфард после занятий. — Только на одних Блэках сколотишь состояние, Том.

 — Представитель благороднейшего и древнейшего семейства устраивает тотализатор? — иронически приподнял бровь Малфой. — Мне стыдно за наш век.

Том отмахнулся об обоих — ему это все порядком поднадоело.

В учебный класс он шел быстро и распространял вокруг себя почти физически ощутимое раздражение. Болтавшие студенты при его появлении затихли.

 — Приветствую, друзья мои, — сказал Том холодно. — Сегодня нам многое нужно сделать, но в начале — Эйвери! — парень дернулся, услышав свое имя, — специально для тебя — разбор ошибок. Вальбурга, — она подошла к нему, ничуть не стесняясь жадных любопытных взглядов, — я разрешаю тебе использовать любые заклятия, кроме трех непростительных. В свою очередь, я буду осторожен и не допущу ничего унизительного по отношению к тебе.

Ученики загудели, но тут же снова умолкли. Том сделал Вальбурге знак отойти и сам отмерил двадцать шагов. Вежливо поклонился своей противнице. Она ответила изящным реверансом — и тут же бросила вперед невербальное проклятие.

Том отбросил его в сторону, даже не напрягаясь, и ответил простым «Экспеллиармусом». Вальбурга его пропустила и снова атаковала. Она стояла неподвижно, как будто ее ноги приросли к полу, но рука с палочкой буквально летала — заклятия сыпались одно за другим.

Том обходился пока легкими щитами собственного изобретения — и практически не нападал. Ему было интересно посмотреть на арсенал Блэков поближе. Их не зря, совсем не зря называли самым темным семейством Британии. Половина проклятий, которые использовала Вальбурга, тянули на десять лет в Азкабане каждое. Том не мог опознать все, но чувствовал исходящую от них опасность.

Фиолетовый луч прошил щит, даже не заметив его, и вонзился в стену за спиной Тома, оставляя длинную выжженную полосу. Вальбурга вскрикнула, не то довольно, не то раздраженно, и прыгнула вперед, сокращая дистанцию. И в этот момент Том произнес:

 — Адеско Файер.

Громадная огненная змея вырвалась из палочки. Студенты закричали. Вальбурга замера — но змея не атаковала. У Тома подрагивали пальцы и выступал пот на висках, но он чувствовал свое заклинание и контролировал его. Змея была полностью ему послушна.

Повинуясь его воле, она вырастила еще две головы, обратившись в громадную пылающую копию Серпиуса.

 — Я сдаюсь! — звонко крикнула Вальбурга, выпустила палочку и отшатнулась к дальней стене.

Том улыбнулся ей, сделал движение палочкой — и змея растаяла искрами.

И угла раздалось сдавленное:

 — Надо было открывать тотализатор…

Абраксас в другом углу тихо, но очень непристойно выругался — совсем неподабающими для представителя благороднейшего и древнейшего рода словами.

 — Вальбурга, — Том кивнул ей, — мне понравился твой выбор заклятий. Подними палочку. Пожалуй, — он повел плечом, — у бедного Эйвери и правда не было шанса.