Юность чувств (гет)

Идя утром в понедельник в школу, Кёко с холодком между лопаток пыталась представить, как учителя отнесутся к выходке Шо. Не оставят же без внимания, верно? А значит, выговор. И хорошо, если просто вызовут к декану или директору. А если публично? Построят всех на линейку и сделают выговор. С занесением в личное дело!..

Она вздохнула.

Шо-чан будет расстроен. И так дома атмосфера просто ужасающая, особенно после того, как дядя фактически выгнал Шо-чана… Мол, пока не извинится за свое поведение, будет завтракать в своей комнате.

Новый вздох был тяжелее предыдущего.

Вот что стоило бы Шо-чану повиниться? Ну или хотя бы сделать вид, что извиняется. Никто ж не требовал перекрашиваться тут же… Так нет, вышел и хлопнул дверью.

Ну, и что, не сравнивать его с Куоном? Два упрямца! Что характером, что цветом волос! Блин, может, это заразно, а? Хотя Шо-чан такой был всегда…

Хорошо еще, что сам Куон с ребятами уехал на неделю на соревнования. По крайней мере, это позволит в школе всем привыкнуть к новому образу Шо-чана без злорадных замечаний Куона. А в том, что он бы точно высказался, можно было не сомневаться! Достаточно вспомнить предупреждение в переписке.

Как же все сложно…

— Кёко-чан! — уже во дворе школы ее настигла Сугита. — Привет. Ну что, твой Шо еще жив?

— Привет, Рина-чан. Жив, — Кёко вздохнула. — Но скандал был… жуть.

— Неудивительно.

— И мы с Шо-чаном так разругались… — сникла она.

— Чего уже? Ты ж прикрыла его перед родителями, разве нет?

— Я сказала, что ему этот цвет не идет. А он обозвал меня старомодной, как древняя бабка.

— Ничего себе заявление! — возмутилась Рина. — Да за такое на него Янки натравить надо! Тот быстро объяснит…

— Во-первых, они уехали на соревновение, — перебила ее Кёко и строго погрозила пальцем. — И слава богам! Успокоятся хоть! Во-вторых, это глупо — натравливать Янки на Шо-чана!

— Ну да, глупо, согласна, Шо против Янки как канарейка против ястреба, — иронично фыркнула Сугита и прибавила шага. — И не смотри так, лучше поторопись.

— Рина-чан, что за сравнения?!

— Соотвествующие.

Кёко нахмурилась на поджавшую губы подругу, но все же промолчала. Где-то глубоко в душе она все же обижалась на «старомодную» и «древнюю бабку», хоть и пыталась убедить себя, что Шо-чан просто сказал в сердцах… Может, его уязвило, что ей не понравилось?

Начало школьного утра было обычным, и к большой перемене Могами не только успокоилась насчет Фувы, но и заскучала без привычных соседей. Поэтому предложение подруг пообедать на крыше школы, раз день выдался солнечным и необычно теплым, она приняла с энтузиазмом. Захватив по дороге Даиримию, девушки выдвинулись в небольшой зимний садик, разбитый на крыше правого крыла главного корпуса.

— Через две недели экзамены начинаются, — Рэй подставила лицо под солнечные лучи. — Пора бы уже готовиться.

— Что предлагаешь? — поинтересовалась Сугита, отправляя в рот последний кусочек рулета.

— Можно собираться в библиотеке после клубных занятий. Или выбрать дни, когда нет занятий…

— Еще можно собираться по выходным у кого-нибудь дома, — предложила Даиримия. — Буду рада увидеть вас у себя, если вы согласитесь.

— Хорошая идея, — Ватаджиба улыбнулась. — Кёко-чан, что скажешь?

Кёко сложила свою пустую коробку из-под обеда и глянула на подруг:

— Скажу, что в будние дни можно в библиотеке сидеть, а в выходные собираться вместе.

— Тоже верно, — Рина согласно кивнула. — В кулинарном клубе свободны среды и четверги.

— Я смогу, — Рэй тоже спрятала свое бенто. — Значит, послезавтра в библиотеке после уроков, так?

— А парни не обидятся, что вы начнете заниматься без них? — с легкой запинкой робко проговорила Юи и смущенно сжалась, когда три девушки с интересом глянули на нее. — Просто… вы ведь все вместе делаете…

— Они уже эти экзамены в четвертый раз сдавать будут, — Рина отмахнулась. — Так что пусть сидят в своем спортзале, отвлекать меньше будут.

— А если действительно решат готовиться вместе с нами?

— Кёко-чан, разве что Кагурадзаки, — она фыркнула. — И то, в надежде, что мы с собой будем брать что-нибудь перекусить.

Переглянувшись, все четверо захихикали.

— Ладно, пусть сами решают. Идемте?

Спускаясь за подругами, Кёко размышляла над важным вопросом — а если Шо-чан захочет готовиться вместе, что ей делать? Хотя, девочки же не Янки, все понимают, поэтому можно вместе заниматься, верно? Причем, даже в ее комнате в рёкане. Тетя вряд ли откажет в таком…

А сам Шо-чан? Согласится ли на такой вариант? Спросить бы, но они не разговаривают.

Вздохнув про себя, она попеняла самой себе. Разве можно так долго обижаться на любимого человека? Да, обозвал он ее бабкой, но ведь не со зла…

Решено, придет домой и попробует с ним поговорить. Сделает вид, что не помнит о его словах. Это будет мудрее, чем молчать и обижаться на его вспыльчивость. На Куона и его язвительность она же не обижается. Хотя тот может такое сказать, что в первую минуту его стукнуть хочется…

 

Сворачивая на свою улицу, Кёко чуть не споткнулась, замечая впереди Шо, тоже идущего домой. На мгновение замерев от неожиданности, она бегом бросилась догонять его:

— Шо-чан!

Он обернулся, и девушка с растущей тревогой увидела его хмурое лицо.

— Шо-чан, что случилось? — подлетев, она заглянула в его глаза. — Ты так рано домой?

— Отстранили от клубных занятий на неделю, — Шо отвернулся с независимым видом.

— Из-за прически? — Кёко ухватила его за локоть, заставляя остановиться. Получив неохотный кивок, она прикусила губу. — Сильно ругались?

— Нет, — он сделал попытку забрать руку, но девичьи пальцы лишь сильнее сжались на его рукаве. — Ну что еще, а?

— Объясни, что сказали, — потребовала она, чуть хмурясь. — Выговор по школе обещали?

— Да нет, — сдавшись, парень вздохнул. — Мой декан вступился, мол, для образа нужно было… Но из-за того, что письменно не уведомил декана за неделю и не получил его официального разрешения, отстранили от занятий.

Вон оно как!

— Слушай, так ты еще легко отделался, — Кёко убежденно закивала на его возмущенный взгляд. — Подумай сам — выговора нет, требования перекраситься нет. А пока будешь свободным по вечерам, твои родители тоже успокоятся и перестанут сердиться…

— Можно подумать, меня волнует их мнение!..

— … а еще, — она дернула его за руку, — у тебя будет возможность подтянуть учебу. И тогда дядя вообще не будет ворчать на тебя.

— Ты что, всерьез считаешь, что мне важна учеба?!

— А что, ты собираешься, как Янки, оставаться на второй год? — невольно озадачилась Кёко.

— Нет, конечно!

— Так вот, сообщаю тебе, что семестровые экзамены начнутся через две недели. А за ними будут годовые.

Шо выдохнул и вновь зашагал в направлении рёкана:

— Блин…

— Потрать эту неделю на подготовку, а? — догнав его, она внезапно вспомнила о разговоре с подругами. — Мы с девочками будем в библиотеке заниматься после уроков. Хочешь, присоединись к нам, — он бросил на нее острый взгляд, и девушка поспешила добавить. — Янки неделю не будет в школе.

— Дался он мне…

— А еще мы с тобой можем заниматься по вечерам…

Он помолчал, затем кивнул:

— Давай вечерами. Раз уж действительно у меня появилось время, подтяну учебу. Чтоб ж точно у отца не было повода.

— Правильно! — Кёко улыбнулась, ликуя про себя. Как все отлично! И Шо-чана сильно не ругали, и дядя с тетей обрадуются, что он после уроков дома и занимается, и… и она будет целую неделю проводить с ним вечера…

— А куда этот уехал?

— А?

— Ты сказала, что Янки не будет в школе неделю.

— А, они на соревнования уехали до пятницы, — пояснила она, сворачивая в ворота рёкана.

Шо хмыкнул и шагнул через порог.

 

Вечером того же дня он пришел с учебниками и тетрадью, и Кёко буквально окрылилась от счастья — понимает, осознает всю важность! А значит, теперь ее очередь осознать и собрать все свои силы и способности, чтобы не подвести Шо-чана!

 

— Кёко-чан, это вы вчера занимались с Шо? — утром, улучив момент, Яёй-сан остановила ее в коридоре. Девушка кивнула:

— Да, скоро ведь экзамены. Надо подтянуть уровень.

— Молодцы, — женщина одобрительно заулыбалась, но тут же снова стала серьезной. — Шо в школе суровый выговор сделали?

— Нет, вообще не было, — Кёко покачала головой. — Его декан сказал, что это для сценического образа.

— Образа? — Яёй-сан озадачилась. — То есть, Шо сделал это по указанию своего декана? А почему тогда нам не сказал об этом? Кенджи-сан не ругался бы тогда так сильно.

А ведь это идея! Если тетя и дядя будут думать, что Шо-чан покрасился для нужд школы, то…

— Не знаю, тетя, Шо-чан неохотно рассказывал.

— Ладно, я поговорю с Кенджи-саном по этому поводу. Попробую успокоить. Тем более что Шо взялся за учебу.

Надо будет предупредить Шо-чана, чтобы не отрицал ничего. Ну и не говорил об отстранении от клуба. Хотя, о таком он точно промолчит, чтобы не считали наказанным.

Поговорить с парнем удалось лишь по дороге в школу, и согласие Шо на все ее доводы придало дополнительную уверенность в будущем.

Жизнь налаживается!

Однако, когда в классе Рина поинтересовалась, где вечером была она, Кёко немного растерялась:

— Дома. А что?

— Тебя не было в общем чате, — пояснила Сугита, присаживаясь на стул Кагурадзаки.

— А, мы с Шо-чаном занимались.

— Он взялся за учебу?

Удивление в голосе подруги заставило чуть обиженно насупиться:

— Шо-чан никогда и не забывал про учебу. В отличие от некоторых.

— Некоторые вчера спрашивали, почему тебя нет, — Рина пожала плечами. — Они выиграли первый матч вчера.

Невольная вина кольнула совесть — получается, ребята хотели поделиться радостью, а ее не было….

— Я зайду сегодня.

— А ты и сегодня будешь заниматься с Шо? — получив утвердительный кивок, Сугита хмыкнула. — Тогда не стоит. Ты будешь отвлекаться, да и Шо наверняка будет недоволен тем, что ты так близко общаешься с Янки. Значит, ты с нами заниматься не будешь в библиотеке?

— Чего это не буду?! — возмутилась Кёко. — С вами в библиотеке, а вечером с Шо-чаном.

— Повторение — мать учения? — хихикнула Рина и поднялась, подмигнув. — Но выходные за нами, учти.

Выходные да, но вечера ведь не заняты будут…

 

Собираясь в субботу на встречу с подругами, Кёко невольно подводила результаты прошедших дней.

Шо серьезно отнесся к подготовке, не отлынивая от вечерних «занятий». Фува-сан, видя такое рвение, простил его, допустил к завтраку и делал вид, что не замечает светлых волос сына. Яёй-сан умиленно улыбалась им обоим и хитро подмигивала девушке.

Конечно, в понедельник Шо-чан вернется в клуб и вечера снова будут только ее… Но во всяком случае, у него останется уверенность в своих силах перед экзаменами, ну и дядя с тетей будут хорошо к нему относиться.

А еще друзья и их чат. Она невольно улыбнулась, вспоминая, как поражался непосредственный Кагурадзаки, когда она написала, что занимается вечерами в преддверии экзаменов. Удивленных смайликов, наверное, штук тридцать поставил. А вот Куон ничего не сказал, лишь «Молодец». Хотя, устает же, скорее всего. Шутка ли — каждый день отборочные матчи! И еще обязанности капитана никто не отменял.

Выйдя на улицу, она вдохнула полной грудью и прижмурилась от яркого солнца. Зима заканчивалась теплыми днями, необычными и солнечными. С такой погодой сакура зацветет уже совсем скоро…

Закинув сумку на плечо, девушка зашагала в сторону станции метро.

Шо остался дома, заявив, что ему надо заняться музыкой. Мешать ему, конечно, Кёко не собиралась, лишь пожелала удачи. Все равно вечером он придет к ней с учебниками. А пока ей надо самой набраться знаний.

Добравшись до места встречи с Сугитой и Ватаджибой, она радостно поприветствовала их и уже вместе с ними отправилась по маршруту, составленному Юи. Именно у нее собирались заниматься сегодня.

— Нифига себе! — Рина удивленно рассматривала огромные окованные медью ворота. С обеих сторон от них висели позолоченные бронзовые таблички, информирующие, что перед ними владения семьи Даиримия.

— Неудивительно, — Рэй глянула на ее. — Или ты не слышала ничего о логистических компаниях «Даири и Ко»?

— Слышала, просто… не ожидала именно такого, — Сугита указала на ворота. — Это ж прямо средневековый замок.

— Юи-чан говорила, что у них очень традиционная семья, — Кёко вздохнула. — Меня больше интересует то, как нам постучать?

— Будь тут Янки, он бы посоветовал ногой, — хихикнула успокоившаяся Рина. — Я предлагаю позвонить Юи-чан и сказать, что мы уже тут, — она достала телефон.

Буквально через минуту после звонка двери распахнулись, и девушек встретили четверо мужчин, одетых в кимоно. Поклонившись, они попросили следовать за ними.

— Блин, может, нам надо было тоже надеть кимоно? — шепотом поинтересовалась Сугита.

— Юи-чан предупредила бы, — так же шепотом отозвалась Могами. — Раз не сказала, значит, не требуется.

Хотя, она не могла не согласиться с опасениями подруги, в таком доме в кимоно было бы спокойнее и органичнее. Казалось, от темных деревянных стен так и веет древней историей… Если бы сейчас появился призрак, Кёко бы даже не удивилась.

Гравюры и свитки в коридорах, по которым вели девушек, выглядели такими же старинными, как и расписные ширмы дверей. Пол под ногами был темным и гладким, словно отполированным тысячами ног тех, кто жил раньше в этом поистине дворце.

Теперь Кёко понимала, почему в Даиримии так выраженны застенчивость и робость. Попробуй поживи в таком доме, пропахшем традициями и устоями, поневоле начнешь выражаться языком эпохи Хэйан!

— Гости к молодой госпоже.

Голос выдернул ее из размышлений, и она обнаружила, что стоит вместе с Риной и Рэй на пороге большой комнаты, а один из сопровождающих внутри с кем-то разговаривает.

— Пусть войдут.

Переглянувшись с подругами, Кёко смело шагнула первой.

В комнате обнаружился пожилой мужчина, весь седой. Перед ним стоял небольшой столик для игры в го, рядом поднос с чашкой чая. У стены располагались стойки с мечами, над которыми висело несколько гравюр и портретов.

Взгляд мужчины был пронзительным и суровым, даже жестким, и Кёко каким-то шестым чувством поняла, что это как минимум сын главы всей семьи. А может, и сам глава. Тем более, кимоно на нем было очень дорогим и старинным.

Она припомнила все правила поклонов, которые ей вбивала в голову тетя, и вежливо склонилась:

— Добрый день, господин. Мое имя Могами Кёко, я учусь вместе с госпожой Юи.

— Мое имя Ватаджиба Рэй, господин, — рядом поклонилась Рэй. — Я тоже учусь с госпожой Юи.

— Мое имя Сугита Рина, господин, я тоже учусь с госпожой Юи.

Мужчина, оглядев их, поклонился одним корпусом, не вставая:

— Даиримия Таканобу. Юи-сан моя внучка. Спасибо, что заботитесь о ней.

— Спасибо вам, что разрешили посетить ваш дом, — девушки синхронно поклонились.

— Проводите гостей к госпоже Юи, — он даже не глянул на слуг, вновь опуская взгляд на доску го и фишки на ней.

Лишь в коридоре Кёко перевела дыхание — даааа, дедушка Юи-чан суров. Очень. И имя такое, старинное. Под стать и дому и кимоно на нем.

— Девочки, — Юи встретила их в коридоре перед лестницей на второй этаж и тепло улыбнулась. — Добро пожаловать! — она перевела взгляд на слуг. — Спасибо, что провели их ко мне.

— Рады служить, юная госпожа, — ответили все четверо, поклонились и ушли.

— Проходите, пожалуйста, — Даиримия указала на лестницу. — Там наши покои и моих родителей.

— А дедушка, значит, на первом этаже живет? — Сугита кивнула себе за спину.

— Да, — Юи кивнула. — Вас ему представили?

— Ага. Суровый он у тебя, — Рина начала подниматься по лестнице.

— Он глава семьи здесь, в Киото, — пояснила Даиримия, идя рядом с Кёко. Поднимающаяся чуть выше Рэй глянула на нее:

— У вас же вроде головная компания в Токио?

— Да, там семью возглавляет прадедушка…

— Твой прадедушка?! Сколько ему?!

— Восемьдесят девять.

— И до сих пор в бизнесе? Ничего себе… — Рина покрутила головой. — Мощно.

— А в Осаке главой является старший брат моего дедушки.

— Мощно…

Кёко лишь вздохнула про себя, поражаясь не меньше подруг. О таком она лишь в книгах читала, да в кино видела. А тут — вот, семья ее подруги, средневековый замок, резные перила, покрытые алым лаком ступеньки…

— Кёко-чан, смотри — Белоснежка!

Вздрогнув, она проследила за взглядом Рины и невольно улыбнулась — у перил второго этажа стояла девочка лет шести в обнимку с очень знакомой куклой.

— Привет, — Могами присела перед девочкой. — Как тебя зовут?

— Сунако, — та покрепче прижала к себе Белоснежку. Юи остановилась рядом:

— Это моя младшая сестра. Сунако-тян, а это Кёко-чан, она и сделала эту куклу.

Сунако растерянно глянула на старшую сестру, затем на улыбающихся девушек, затем на саму Кёко и застенчиво насупилась:

— Спасибо.

Кёко едва сдержалась, чтобы умиленно не пискнуть и не обнять малышку в кимоно.

Каваи! Какая Сунако прелестная!

— Я рада, что она тебе понравилась, — она тепло улыбнулась. — Юи-чан говорила, что у тебя целая коллекция кукол.

Сунако кивнула, чуть исполобья глядя на нее:

— Онэ-сан мне дарит.

— Да, твоя онэ-сан молодец, — Кёко припомнила стоимость Белоснежки на аукционе. — И ты молодец — очень хорошо заботишься о Белоснежке.

Серые глаза девочки радостно блеснули:

— Я ее каждый вечер укладываю спать, а утром расчесываю волосы!

— Правильно, — Могами сдержала очередной порыв умиления и серьезно кивнула. — Она ведь принцесса, поэтому прическа всегда должна быть аккуратной.

— Да!

— Хорошо, Сунако-тян, — мягко проговорила Юи, — нам пора. Мы будем заниматься у меня.

— У тебя такая прелестная сестренка, — идя за нею, Кёко продолжала улыбаться. — Прямо сама как куколка!

— Да, я ее очень люблю, — Юи чуть смутилась. — Балую, как могу, отцу и тете некогда из-за компании, мама следит за порядком в поместье…

— А дедушка слишком суров для такого, да? — Рина улыбнулась. — Ты отличная старшая сестра, прямо образцовая.

Комната, в которую их привела зардевшаяся Юи, была просторной, в традиционном стиле. Посреди стоял большой низкий стол с черной лакированной столешницей, вокруг которого располагалось четыре ярких дзабуттона со спинкой. Ширмы в углах соседствовали с высокогорлыми расписными вазами, в которых цвели живые астры и хризантемы. Вдоль одной из стен шли книжные полки. На самых нижних были не книги или журналы, а ноутбук, планшет и музыкальный центр.

— Ты здесь занимаешься? — оглядевшись, Рэй опустила сумку у стола.

— Да, — Юи кивнула. — Верхнюю одежду можно сложить за той ширмой. И располагайтесь, пожалуйста, как вам будет удобно.

 

На обеде к ним присоединилась Сунако, а затем увязалась следом с таким вопросительным взглядом, что все лишь молча улыбнулись и усадили ее на добавленный пятый дзабуттон. Вела себя малышка очень спокойно и тихо — Юи выдала ей альбом и карандаши, и Кёко, сидевшая рядом, кусала губы, чтобы не улыбаться при виде деловито рисующей Сунако.

— Она часто так, — объяснила Даиримия, провожая вечером девушек к воротам. — Приходит ко мне и сидит тихонько. Рисует, играет с куклами, читает.

— Она похожа на тебя, — улыбнулась Сугита. — Ей уже в школу в апреле?

— Да, пойдет в младшую Санбиджюцу. Я тоже там училась. И отец.

— Целая наследственность, — Кёко уважительно выдохнула. — Думаю, ей понравится учиться.

— Надеюсь, — выйдя из ворот, Юи указала на машину в паре метров от них. — Вас отвезут.

— Да мы бы и сами дошли…

— Это в знак благодарности, — улыбнулась она и поклонилась. — Спасибо вам, что пришли.

 

После ужина Кёко догнала Шо на пороге его комнаты:

— Шо-чан, заниматься будем сегодня?

— Не хочу, — он мрачно выдохнул. — У меня уже от зубрежки изжога началась.

Девушка прикусила губу, когда дверь закрылась за его спиной, и направилась к себе.

Мда, хватило его энтузиазма на пять… ну почти пять дней. А может, он обиделся за то, что она ушла на день? И занималась с подругами? Но ведь она предупреждала!

Опустившись в комнате на татами, она дотянулась до телефона и запустила чат, решив немного отвлечься от расстроенных мыслей.

«О, Банни-чан! Вы серьезно сегодня весь день учились?»

«Добрый вечер, Кагурадаки-кун. Да, учились. Вы вон тоже часто тренируетесь, хоть отлично играете. Так и мы»

«Мы тренируемся, чтобы навыки не потерять»

«Кагурадзаки, а ты не слышал, что мозг как мускулы — не будешь постоянно тренировать, заплывет жиром»

«А что, в черепе может образоваться жир?!»

Непосредственность друга заставила невольно хихикнуть, а следующий хмурый смайл от Куона и вовсе зафыркать, сдерживая смех.

«Ода, не позорь меня»

«А, так Сугита про жир в переносном смысле сказала? Так сразу предупреждайте»

«Завтра тоже идете заниматься?»

«Идем, Янки, а что?»

Кёко вздохнула, рассеянно следя за разговором. Завтра они договорились собраться у Рэй-чан. А вот следующие выходные будут прямо перед семестровыми экзаменами. Хватит ли времени на подготовку? Им, Шо-чану?

Она снова вздохнула и тут же одернула себя.

Хватит. И они сдадут. И вообще, вон, сегодняшний день наглядно показал, что уровень у них всех примерно одинаков. Юи-чан отлично разбирается в литературе и старояпонском, Рина-чан в английском и физике, Рэй-чан в географии и геометрии. Ну а у нее самой получается объяснять математику и историю.

Сдадут. И годовые тоже. Вряд ли там будут вопросы по материалам, которые дают на втором году, верно?

Девушка подперла щеку кулаком, почти не читая мелькающие в чате сообщения.

Хотя, ей-то надо отнестись к этому всему серьезнее остальных — от ее усилий зависит стоимость обучения с седьмого апреля…

 

Начало недели, вопреки опасениям Кёко, было спокойным. Шо даже в понедельник шел в школу вместе с нею, отчего девушка чувствовала себя счастливой. Тем более что накануне он согласился посидеть вечером с тетрадками.

— Шо-чан, сегодня ты уже возвращаешься в клуб?

— Ага, — он довольно кивнул.

— Ты только помни, что со следующего понедельника…

— Не порть мне настроение! — отмахнувшись, парень ускорил шаг и, войдя на территорию школы, быстро направился к своему корпусу.

Не портить настроение? А ему можно ей портить? Вон, даже не обернулся...

Она вздохнула и вошла в холл школы. Переобулась, спрятала ботинки в свой обувной шкафчик и невольно вспомнила испорченные когда-то туфли. Боязни за свои вещи уже не было, настороженность тоже прошла — как и обещал Куон, к ней больше не цеплялись.

Кстати о Куоне. Надо напомнить ему, что первым он не лезет. Сам говорил так!

Парни, как обычно, заявились перед самым звонком, и девушка не успела даже с ними поздороваться, как Ода протянул ей подвеску на телефон в виде толстенького плюшевого привидения бежевого цвета.

— Что это?

— Это тебе сувенир из Майдзуру, — он улыбнулся. — Типа спасибо за шоколад.

— Так до Белого дня еще рано… — растерялась Кёко.

— Это от команды, — пояснил Ошино.

— Я ведь не одна была…

— Но если бы не ты, остальные девушки не пришли бы, — спокойно пояснил он.

Она еще больше растерялась и оглянулась на Хизури, который лишь пожал плечами:

— Не возьмешь — команда обидится.

— Нет, что ты… — Кёко немного испуганно замотала головой. — Возьму… спасибо большое… — она перевела взгляд на привидение и внезапно ощутила какое-то детское ликование.

Людям, совсем почти незнакомым — понравилось! Они были благодарны!.. Она просто хотела, чтобы всем было приятно в такой важный день — и им было приятно!

Она глянула на Куона, затем на Ошино и Кагурадзаки и искренне улыбнулась:

— Спасибо вам большое. Можно я потом зайду поблагодарить команду?

— Думаю, против никто не будет, — улыбнулся в ответ Кён.

Отлично. Она обязательно сходит!

Едва урок начался, как за кончик косы подергали.

— Так что там канарейка?

— Не порть мне настроение, — тоже шепотом огрызнулась Кёко, отворачиваясь.

— Мне можно.

— С чего это вдруг? — она снова обернулась, с подозрением хмурясь.

— Так я ж твой друг детства, — Куон хитро усмехнулся, заставляя ее фыркнуть.

Вот же… Янки!

— Наоборот, ты должен обо мне заботиться и беспокоиться…

— А я что делаю? — недоуменно приподнял брови он.

— А ты насмехаешься и издеваешься, — фыркнула девушка.

— Как ты могла такое подумать? — брови приняли такой трагический излом, что на мгновение она устыдилась своих слов, и лишь хитрый взгляд зеленых глаз заставил опомниться.

— Потому что я тебя знаю! — фыркнув уже возмущенно, Кёко отвернулась и перекинула косу вперед через плечо.

Хмыканье за спиной было явно веселым.

Янки!

Едва начался обед, как Куон поднялся, с довольным видом потянулся всем телом и кивнул друзьям:

— Сходим в столовую?

Ошино чуть удивленно глянул на него, но Кагурадзаки с радостью подхватился:

— Угощаешь?

— Угощаю, — Хизури кивнул, подмигнул недоумевающей Кёко и двинулся к дверям. — Не все ж Банни-чан тебя подкармливать.

Она лишь фыркнула про себя.

Вредный же, вот просто чистый кицуне с тремя хвостами! И в то же время беспокоится о друзьях и о ней, пусть даже таким извращенным способом…

— Янки сманил Оду, чтобы тот не объел тебя? — хихикнула Рина, усаживаясь со своим обенто на место Кагурадзаки.

— Типа того, — улыбнулась Могами, доставая свой обед и кивая подошедшей Ватаджибе. — Даже угощает.

— Ого, что-то явно в Африке вымерло, — Сугита вскинула брови. — Или Янки в отличном настроении.

— А почему нет? — Рэй улыбнулась. — Они выиграли матчи, скоро каникулы. Сегодня занимаемся в библиотеке?

— Конечно, Рэй-чан. Перед каникулами будут экзамены, — наставительно проговорила Кёко. — Чем лучше подготовимся, тем лучше сдадим и тем свободнее будем проводить каникулы.

— Кёко, я поражаюсь твоей сознательности, — вздохнула Рина. — Тебе словно не шестнадцать, а все двадцать шесть.

— Это плохо?

— Нет, — вместо Сугиты ответила Ватаджиба. — Ты молодец, — она улыбнулась Могами. — Правда-правда.

— Это точно, — Рина тоже улыбнулась. — Но каждый раз поражаюсь твоему твердому характеру.

У нее твердый характер?! Кёко смутилась, растерянно поджимая губы. Неужели?.. Но в чем? В том, что надо учиться как можно лучше? Так это логично. Или девочки имеют в виду и то, что она одергивает Куона? Так ему ж дай волю, он тут устроит…

 

В спортзал она заглянула уже после занятий в библиотеке с подругами. Вернее, не заглянула, а робко остановилась на пороге, оглядывая огромное помещение и ища взглядом хотя бы неразлучную троицу.

Ага, вот Кагурадзаки, отбивает мяч от пола быстрыми движениями… А вот Куон, который как раз ее и заметил.

По взмаху его руки Кёко махнула в ответ и смутилась, когда тренирующиеся парни остановились и оглянулись на вход.

— Банни-чан! — Ода тоже замахал рукой. — Заходи, не стесняйся!

— Я… я на минутку, — девушка вошла, держа портфель перед собой, и поклонилась. — Я хотела сказать вам спасибо за сувенир. Он очень милый!

— Мы рады, что тебе понравился, — парни подтянулись ближе, с интересом рассматривая ее. — Тебе спасибо за шоколад на день святого Валентина. Нам тоже было приятно.

— Ничего, что привидение?

Она глянула на спросившего высокого парня и помотала головой:

— Нет, даже здорово, честно!

— Это потому, что ты не боишься заходить в старую часовню, — пояснил с улыбкой Ошино. — Первая девушка на моей памяти.

— Я тоже не помню такого…

— И я…

— Да ты смелая, Банни-чан! Я бы три раза подумал, прежде чем заходить туда…

Кёко смутилась, ощущая, что от таких похвал начинают гореть щеки.

Что тут странного? Если к призракам со всем уважением, то они ничего плохого не сделают…

— Закончили базар, — повелительно проговорил Куон и глянул на нее. — Еще что-нибудь хотела?

— Нет, — она невольно улыбнулась его суровости. — И тебе спасибо.

— Сочтемся, — он хмыкнул и глянул на команду. — Спасибо получили, похвалили, теперь за работу.

— Есть, сэр, — весело отозвались парни, дружно поклонились девушке и отошли.

— А ты после клуба? — Кагурадзаки все же задержался и вздохнул, когда она отрицательно покачала головой. — Блин, скорей бы экзамены прошли…

— Не умрешь без кулинарного клуба, — Хизури развернул его и толчком в спину отправил в зал. — Все, Банни-чан, не отвлекай нас.

— Вредина.

— Стараюсь.

Невольно хихикнув на невозмутимый ответ, девушка глянула на Ошино, который хитро подмигнул, и вышла, улыбаясь.

И все же приятно так обычное человеческое внимание. Простое и искреннее.

Погладив в кармане новую подвеску, она заторопилась домой.

 

— Когда этот козел вернулся?!

Кёко вздрогнула и обернулась от стола. На пороге комнаты стоял разгневанный Шо.

Чего это он?.. Стоп, что он спросил? Козел?

О нет…

— Если ты про Янки, то в субботу вернулся вместе с командой, — нахмурилась она и поднялась с татами. — Что произошло?

— Он меня унизил!

— Как?!

— В столовой!.. — парень прошел к столу и стукнул ногой по его ножке. — Устроил фейспалм при моем виде!

— Че… чего устроил? — растерялась Кёко.

— Фейспалм! — прорычал окончательно доведенный Шо. — Вот так, дуреха! — он с изнеможденным видом прикрыл глаза рукой и снова вскинулся. — А к вечеру половина школы при моем виде закатывала глаза!

Блииииииин…

— Шо-чан…

— Я этого так не оставлю, — пригрозил парень и вылетел из комнаты.

Кёко очень захотелось повторить его «фейспалм».

Ну Янкииии!.. Вот почему он пошел в столовую… посмотреть поближе и показать свою реакцию Шо-чану…

Выдохнув, она ухватилась за телефон.

«Янки!»

«Ого, мне уже страшно»

«Что ты сделал в столовой?!»

«Канарейка пожаловалась? Быстро он»

«Я же просила не задирать Шо-чана»

«Я его не задирал. Я ему слова не сказал, между прочим»

«А показал что?!»

«Я неприличные жесты не показываю, Банни-чан»

Ууу!!

«А фейспалм?!»

«С каких пор фейспалм стал неприличным жестом? О_о»

«Янки!»

«Погоди, у нас с тобой был уговор, что я задирать его первым не буду. Но никто не говорил, что я не могу выказать, на минуточку молча, свою реакцию. Верно?»

Девушка уронила голову на руки.

Вот и что ему сказать?! Верно…

«Вот видишь, верно. А то, что канарейка додумала за меня, ставить мне в вину нельзя. Мало ли я что могу додумать за него»

«А он пообещал этого так не оставить»

«Охохо, а вот это уже любопытно. Жду не дождусь»

«Янки!!!»

«И заметь, я о тебе позаботился как друг детства, расстраивать не стал, а он — скинул на тебя свой негатив и проблемы. А ведь тоже друг детства»

Демагог!

«То есть, теперь уже я виновата??»

«Я такого не говорил, не надо передергивать. А канарейку предупреди, сама же понимаешь».

Придется, потому что на глупость Шо-чана Куон ответит своей непредсказуемостью! Ей за глаза хватило стриптиза в коридоре!

«Разумеется, предупрежу, но знай — ты бака!»

Сунув телефон в карман, она лишь воинственно надулась, когда ощутила вибросигнал о пришедшем сообщении.

Бака. Кицуне с тремя хвостами.

А с Шо-чаном она поговорит утром, когда он остынет и успокоится. Надо объяснить ему, что вестись на реакцию Куона глупо.

 

Утром Кёко упрямо дождалась, когда Шо соберется и обуется, и заспешила рядом с ним к станции метро.

— Чего тебе, а?

— Послушай меня спокойно, Шо-чан, — она ухватила его за локоть, вынуждая сбавить скорость. — Тебе сейчас нельзя ругаться с Янки.

— Чего?!

— Того, — девушка лишь сурово глянула на него. — Подумай сам — ты недавно проштрафился. Тебя даже отстраняли от клубных занятий. И наверняка сейчас следят за твоим поведением. Если ты поведешься на провокацию Янки, то тебя могут снова отстранить! Это раз. Второе — если ты будешь себя вести так, словно не замечаешь всех этих выпадов, то через пару дней никто не будет при твоем появлении делать этот фейспалм. Потому что поймут, что тебе все равно на это их подражание Янки. Ему подражают, просто подражают.

— Ты так думаешь? — помолчав, проговорил Шо.

— Думаю, — облегченно вздохнув про себя, Кёко закивала. — Подражают, потому что не имеют своего мнения. Тебе просто нужно дать им понять — ты уверен в себе. Вот и все.

— Я и так уверен…

— Конечно, уверен! — горячо подхватила она. — Будь собой и не обращай внимания на все эти выходки.

— Посмотрим, — он поправил ремень сумки. — Пошли быстрее, иначе опоздаем на поезд.

— Ага!

Так, кажется, он понял. Ну и угроза снова сидеть по вечерам дома и заниматься наверняка сделала свое дело. Хоть она бы сама и не была против такого…

В класс она вбежала перед самым звонком и плюхнулась на свое место под тремя заинтересованными взглядами.

— Банни-чан чуть не опоздала на первый урок, — Ошино задумчиво прищурился. — Но прическа и форма в порядке, значит, не проспала.

Кёко достала учебник и убрала портфель:

— За мое опоздание надо кое-кому сказать спасибо.

— Кому?

— Канарейке, — невинно заметил Куон, к которому обернулась девушка с выразительно приподнятыми бровями.

— Нет, тебе, — она решительно выдохнула. — За вчерашнее.

— Еще раз повторяю, нашего с тобой договора я не нарушал, — в его голос проскользнуло едва заметное раздражение. — Что не так?

— А просто проигнорировать ты не мог?

— Нет, — уверенно ответил Хизури. — Потому что твою канарейку покрасили в цвет, который можно описать как цвет грязного, больного, старого ретривера, — Кёко изумленно распахнула глаза. — Что, не смогли подобрать натуральный, как у меня, оттенок?

Она подняла взгляд к светлым волосам и невольно призадумалась — а ведь не рассматривала Шо-чана с этой стороны…

— Вот-вот. Так что скажи спасибо, что я промолчал, а не озвучил это.

— Янки прав, — внезапно проговорил Кагурадзаки, — у канарейки такой странный тусклый оттенок. Словно его посыпали мукой.

Кёко растерянно посмотрела на Оду, затем оглянулась на Куона:

— Тогда спасибо, что не сказал.

Говорить ли о таком Шо-чану? Взбесится же…

— Кстати, — в спину вежливо постучали пальцем, — так когда мне там ждать чего-нибудь от него?

— Никогда, — проворчала она, не оборачиваясь. — Шо-чан понял, что глупо обращать внимание на такое.

— Это с чего вдруг он поумнел настолько?

Вот теперь она не выдержала и развернулась, возмущенно хмурясь:

— Может, хватит уже, а? Шо-чан никогда не был дураком, и то, что он может все же здраво оценить и свое и твое поведение, уже говорит о его…

Куон наклонился к ней так близко, что их носы чуть не соприкоснулись, и тихо вкрадчиво проговорил:

— Сними очки.

Насмешка с раздражением, блестевшие в зеленых глазах, мгновенно нашли отклик в сердце Кёко:

— А ты не ревнуй.

— Кого?! — он аж отпрянул от неожиданности.

— Шо-чана, — твердо ответила девушка и чуть сдвинула брови, когда Янки сменился лицом, прикрыл глаза рукой, а затем и вовсе закрыл лицо руками. Ну что еще?

— Банни-чан, — очень осторожно проговорил Кён, — а с чего ты решила, что…

— А так кажется со стороны, — невозмутимо ответила она. — Что наш дорогой Янки очень беспокоится, что Шо-чан станет популярнее его. Вот и старается всеми силами вселить в него неуверенность… Хотя… может, тут не страх, а нечто более…

— Только попробуй это озвучить вслух, — практически прошипел Куон, опуская руки. Кёко оценила его гневный взгляд и пожала плечами с видом «не больно и хотелось». — Вот именно так!

— А вы о чем?

— Ни о чем, — одновременно ответили они на робкий вопрос Кагурадзаки, снова переглянулись и выпрямились.

Ошино хмыкнул, глядя на них, но промолчал, тем более что в класс вошел учитель.

Когда класс сел и начался урок, до ушей Могами донеслось тихое:

— Надеюсь, свои предположения ты оставишь при себе?

— Если ты перестанешь утверждать, что я в очках, — чуть повернув голову налево, тихо отозвалась она.

— Слова больше не скажу.

— Договорились.

Вроде и победила в споре, вот только немного тревожно в груди. Ведь такие же слова говорил он тогда, перед зимой, до того, как открылась их общая правда. И вышло же все так, что она действительно не видела и не поняла…

Взгляд скользнул за окно в почти по-весеннему синее небо.

Почему же Куон и сейчас говорит это? Она ведь не обольщается, знает, что Шо-чан ее не любит… Но только в ее силах все изменить, верно?

 

Остаток дней до семестровых экзаменов прошел достаточно мирно. Шо делал вид, что не помнит стычки с Янки, и пропадал в клубе, Куон тоже демонстрировал невозмутимость и отстраненность, словно его и не касается ничего.

Касается или не касается, но Кёко уже не могла выносить этой церемонной вежливости. Однако, все попытки поговорить Куон пресекал чуть язвительным замечанием, что он выполняет свою часть сделки.

— Я тебя стукну, — мрачно пообещала девушка, хмуро глядя на друга.

— За что? — Куон вызывающе сложил руки на груди.

— За упрямство.

— Кто бы говорил.

— Я и говорю, — она чуть повысила голос. Они как раз остались дежурными по классу после уроков, и грех было упускать такую возможность все выяснить. — Послушай, насчет нашего разговора про очки…

— Ты первая начала его, заметь, — он вздохнул на легкий упрек в девичьем взгляде и пожал плечами. — И что с ним?

— Ты… ты все же говори мне, хорошо? — Кёко тоже вздохнула и отвела взгляд. — Мне действительно важно услышать и твое мнение.

Парень фыркнул, заставив ее снова глянуть на него.

— Я серьезно.

— Услышать, но не принять?

— Ты же тоже так делаешь, — он немного надменно приподнял бровь, и девушка пояснила. — Я тебе не один раз говорила и про упрямство и про все остальное. Ты слушаешь меня, но не принимаешь же все это к действию…

— Ладно, квиты, — после короткой выжидательной паузы кивнул Хизури. — Но ты ж первая будешь обижаться на меня.

— Ну и что? — она немного упрямо надулась. — Пообижаюсь и перестану.

— Точно перестанешь?

— Слушай, когда я на тебя обижалась и не переставала? — он открыл рот, но Кёко предостерегающе подняла руку. — Перед Рождеством не в счет! Там другое!

Куон снова вздохнул и с каким-то обреченным видом кивнул:

— Согласен, там было другое.

— Тогда договорились? — она заглянула ему в глаза и немного робко улыбнулась. — Ты ведь мой друг.

— Друг детства, — чуть ворчливо поправил он и все же улыбнулся ей в ответ, с добрым снисхождением, от чего на душе стало гораздо легче. — Договорились. Но не говори, что я тебя не предупреждал.

Девушка хихикнула, кивнула и ухватилась за швабру:

— Тогда тебе выносить мусор!

Все же как здорово, когда можно вот так прямо поговорить с другом, не подбирая слов, открыто, не боясь и зная, что он поймет!

Если бы так же просто было с Шо-чаном…