Quantum Entanglement (гет)

Гермиона и Северус аппарировали в Дырявый котёл в суматохе. Бармен Том стоял за стойкой, протирая стакан старой тряпкой, и когда они проходили мимо него, ей показалось, что он подмигнул ей.

Она отперла дверь своей комнаты и, как только они оказались внутри, захлопнула её и заперла на засов. Она крепко прижала к себе Северуса, жадно целуя его. Его губы скользнули по её губам, и он застонал ей в рот, скользя руками вниз, чтобы обхватить её зад и прижать к себе.

— Чёрт, — прошипела Гермиона, боль между ног усилилась. Она провела руками по груди Северуса, потянувшись к пуговицам, которые удерживали его мантию застёгнутой.

— Подожди, — выдохнул он. Гермиона опустила руки.

В тусклом освещении её комнаты он был ошеломляющим, с тёмными спутанными волосами и угловатой фигурой. Он был бледным, и Гермионе захотелось сорвать с него мантию, чтобы увидеть его всего.

— Всё нормально? — спросила она.

— Ты уверена? Я никогда не…

— Да, — сказала Гермиона. — Уверена. А ты разве нет?

Северус кивнул и рассмеялся.

— Да, чертовски уверен.

* * *

Они лежали в объятиях друг друга, голова Гермионы покоилась на груди Северуса. Он тяжело дышал, и она чувствовала, как его сердце бьётся под её щекой. Им стало так жарко, что они сбросили с себя одеяло, и только простыня прикрывала их спутанные ноги.

— Ух ты, — сказал Северус.

— Пожалуй, этого достаточно, — согласилась Гермиона.

— Всё было хорошо? Ты…

Гермиона рассмеялась и нежно потянула Северуса за локон его волос.

— Да, перестань волноваться.

Гермиона удовлетворённо замурлыкала и прижалась ближе. Северус был таким тёплым, а его кожа была гладкой как шёлк и слегка пахла сандалом. Он нежно провёл рукой по её рёбрам, слегка касаясь живота.

— Как ты думаешь, как прошёл сегодняшний вечер? — спросил он.

Гермиона вздохнула. Она не могла вечно прятаться от этих событий, но ей было приятно хоть на мгновение забыть о них.

— Надеюсь, у меня больше никогда не будет такой недели, — сказала она. — Я устала. Но сегодня оно того стоило.

Северус приподнялся на локте и посмотрел на неё сверху вниз.

— А тебе не кажется, что нам всё равно следовало бы убить лордов? Начать всё это, вместо того чтобы отложить? Неужели твоё прикрытие того стоит?

— Да, — немедленно ответила Гермиона. — Так и есть. Я бы хотела, чтобы мы могли остановить это одним большим убийством, но это не так просто.

— Есть ещё какие-то планы? — сухо спросил Северус.

Гермиона закрыла глаза. Она так устала, ей было так тепло и уютно. Всё, чего ей хотелось — это заснуть. Типично, что Северус оказался болтуном после секса.

— На самом деле есть только один план, — сказала она, от усталости у неё развязался язык. — Убить его. Только, если бы это было так просто, я бы уже это сделала. Есть вещи, которые нужно сделать в первую очередь.

— Вещи?

— Вещи, — зевнула Гермиона. — Вещи, которые нужно найти. Я расскажу тебе, обещаю, но не сегодня. Я так устала.

Она ещё глубже забралась в постель, не обращая внимания на руку, которая теперь гладила её по спине.

— Что именно?

— Не пытайся меня разговорить, Северус, — пробормотала Гермиона. — Это не сработает. Подвинься ближе и обними меня.

Послышался шорох, и затем Гермиона укрылась одеялом, окутав их восхитительным теплом. Из бара внизу доносились слабые голоса, но она уже привыкла. Она подвинулась ближе к Северусу. Он притянул её в свои объятия, пока она не почувствовала его дыхание на своей шее.

— Ты храбрая, замечательная женщина, Гермиона, — прошептал он.

По лицу Гермионы скользнула улыбка, но глаза остались закрытыми.

Гермиона и Северус провели остаток летних каникул в постели. Им больше некуда было идти и почти нечего было делать.

В тех редких случаях, когда они не проводили дни в постели и вместо этого начинали думать, Гермиона и Северус выходили на улицы Диагон-аллеи, чтобы насладиться последними лучами летней жары. Теперь, когда все тайны между ними были раскрыты, они могли, наконец, вести честные разговоры. Гермиона так давно не была честной, что почти забыла, как это делается, и была поражена скоростью, с которой все её секреты вываливались изо рта, и облегчением, которое она испытывала, когда это происходило.

— Расскажи мне об этом своём бывшем парне, — попросил однажды Северус, внимательно глядя на неё, чтобы убедиться, что он не расстроил её. Гермиона смогла сделать глубокий вдох и рассказать ему о Роне. Кто он такой, что он сделал и почему она любила его.

— Большую часть времени он вёл себя как придурок, — сказала она. Северус крепко прижал её к себе. — Но он был милым, по-своему. И он был добрым, верным и храбрым. Он не заслуживал такой смерти.

Северус позволил ей говорить. Если в его глазах и мелькнула ревность, то у него хватило здравого смысла промолчать. Рональд Уизли этого мира ещё не был даже плачущим младенцем.

И вот, с разговорами одновременно трудными и лёгкими, с хорошей едой и лучшим сексом, и долгими ночами — долгое лето подходило к концу.

* * *

На улице назревала буря. Экипажи покатили вверх по дороге, над ними сверкали небеса, дождь грохотал по крыше. Когда Рабастан попытался открыть дверцу кареты, ветер вырвал её из его рук, захлопнул и заставил фестралов нервно пошевелиться. Гермиона бросилась вверх по ступенькам вслед за Рабастаном, за ней следовали Северус и остальные, ни один из них не остановился, пока они не достигли больших дубовых дверей, ведущих в огромный вестибюль.

— Ужасная погода, — прорычала Арабель, отряхивая плащ.

— Ничего страшного, — сказал Рабастан, протискиваясь мимо пары шестикурсников-гриффиндорцев. — Мы уже на седьмом курсе. Мы получим самые лучшие места.

— У нас уже были лучшие места, — нерешительно сказал Северус, все они последовали за Рабастаном в Большой зал, где воздух был намного теплее.

Большой зал выглядел особенно великолепно в свете тысяч парящих свечей, золотые тарелки и блюда отражали их мерцающие отражения. Гермиона и её друзья прошли мимо гриффиндорского, равенкловского и хаффлпаффского столов, пока не достигли стола слизеринцев, и сели в центре рядом с Кровавым Бароном. Перламутровый и прозрачный, призрак выглядел особенно угрожающе, когда его цепи тянулись по столу.

Гермиона провела пальцами по волосам в попытке пригладить их и нахмурилась, глядя на призрака.

— Почему вы здесь сидите? Разве вы обычно не стоите около входа?

Кровавый Барон ухмыльнулся им, и это выражение на его измождённом лице несколько нервировало.

— Я хотел услышать объявление, — прохрипел он.

— Какое объявление? — спросил Регулус, встряхивая волосами, как мокрая собака.

— Сейчас узнаешь, — ответил Барон.

У Гермионы было такое чувство, что она уже знала. Она взглянула на потолок, который представлял собой крутящуюся массу серого цвета, освещённую вспышками молний. По привычке её пальцы вернулись к кулону, который она носила на шее, вне поля зрения случайного наблюдателя, и проследили контуры серебряного черепа и змеи.

В каком-то смысле она была рада вернуться в Хогвартс. Даже пребывание в Дырявом котле начинало казаться ей рискованным — каждый раз, выходя из своей комнаты, она чувствовала на себе взгляды, которые никогда не могла полностью увидеть. В магазинах её встречали с почтением, а когда она шла по Диагон-аллее, даже старухи отшатывались от неё.

Сидя за Слизеринским столом и наблюдая, как профессор Макгонагалл ведёт группу первокурсников в зал, Гермиона начала незаметно расслабляться. Люциус и его дружки выпустились, окончив школу, делая все те ужасные вещи, которые Тёмный Лорд приготовил для них, и в Хогвартсе она стала лидером.

Студенты Слизерина украдкой поглядывали на Гермиону, и она заподозрила, что новость о её церемонии посвящения стала достоянием общественности. Дальше по столу Гермиона заметила Барти Крауча, сидящего в одиночестве, выглядевшего замызганным даже по меркам толпы вокруг него. Он вяло уставился в свою тарелку, и она нахмурилась.

— Итак, — сказал Рабастан, когда профессор Макгонагалл надела распределяющую шляпу на голову первого ребенка. — Какой у нас план?

Гермиона подняла бровь.

— А с чего ты взял, что я тебе скажу?

Прежде чем Рабастан успел ответить, шляпа крикнула: — Равенкло! — и синий стол взорвался радостными возгласами. Этот шум заглушил все разговоры, которые они могли бы вести.

Когда сортировка закончилась, Альбус Дамблдор поднялся на ноги и хлопнул в ладоши. Студенты начали шушукаться друг с другом, и жужжание болтовни затихало, пока всё, что можно было услышать, не стало завыванием ветра и проливным дождем.

— Добро пожаловать каждому отдельно и добро пожаловать всем, — сказал Дамблдор, улыбаясь студентам, сидящим за своими столами перед ним.

— Прежде чем мы начнём наш восхитительный праздник, есть всего несколько сообщений о начале семестра, которые нужно объявить. Запретный лес, как всегда, посещать запрещено. Кроме того, некоторые из вас, возможно, знают, что магазин волшебных шуток Зонко был открыт в Хогсмиде. Мистер Филч попросил меня довести до вашего сведения, что каждый предмет оттуда уже находится в его списке запрещённых вещей.

Раздался глухой стон, и уголок рта Дамблдора дёрнулся.

— Но, наконец, я очень рад объявить, что впервые за много лет Хогвартс будет принимать участие в мероприятии, которое высоко ценится во всём волшебном мире, рассматриваемом некоторыми как окончательное испытание молодой ведьмы или волшебника.

Гермиона затаила дыхание, когда ученики с интересом посмотрели на неё.

Дамблдор продолжил:

— Именно с немалым количеством усилий Хогвартс предпринял шаги, чтобы присоединиться к международному турниру дуэлей волшебных школ!

Шёпот и разговоры раздались по всему залу, студенты нетерпеливо поворачивались друг к другу.

— А ты не знала об этом? — тихо сказал Регулус Гермионе.

Северус фыркнул.

— Знала? Именно она убедила их вернуть его обратно.

Северус не мог говорить достаточно тихо, и несколько ребят рядом подняли брови. Гермиона проигнорировала их, но слово передавалось из уст в уста, и многие Слизеринцы начали смотреть на Дамблдора с интересом.

— Спасибо, — сказала она Северусу, который виновато пожал плечами.

Дамблдор улыбнулся.

— Для тех, кто не слышал об этом событии раньше, турнир является ежегодным соревнованием между лучшими студентами из каждой конкурирующей волшебной школы, и Хогвартс, к сожалению, не принимал участия в этом в течение многих лет. Приз — пятьсот галеонов, а также годы ученичества у лучшего мастера дуэлей.

— Вот дерьмо, — сказал Регулус, ни к кому конкретно не обращаясь. — Эти подмастерья похожи на золотую пыль.

— Ш-ш-ш, — прошептала Арабель, когда Дамблдор снова заговорил.

— Мне доставляет ещё большее удовольствие объявить, что в этом году Хогвартс не только примет участие в турнире, но и использует наше отличное поле для квиддича. Во время проведения конкурса, мы будем домом для студентов из полудюжины других школ.

— Первое испытание состоится тридцать первого октября, и желающие записаться должны поговорить со своим главой дома. Шесть участников будут выбраны мной и профессором Флитвиком. А теперь — пир!

На золотых тарелках появилась еда — сочные груды мяса и овощей, а рядом с башнями картофеля и йоркширскими пудингами — супницы с подливкой. Под прикрытием болтовни, которая разразилась вокруг них, Рабастан наклонился к Гермионе, и Регулус, Северус, Алекто и Арабель последовали его примеру.

— Шесть мест, и нас шестеро, — заметил Рабастан.

— Думаешь, мы все сможем войти? — спросила Гермиона, накладывая еду себе на тарелку.

Рабастан сложил пальцы домиком и с сомнением посмотрел на Алекто.

— Возможно. Итак, ты хочешь поделиться, почему ты попросила возобновить это в нашей школе?

Гермиона улыбнулась:

— Кто-нибудь из вас когда-нибудь слышал, сколько школ конкурируют?

Её друзья покачали головами. Гермиона пожала плечами.

— Шесть или семь лучших магических школ в мире привезут сюда своих лучших учеников. Мы можем встречаться с иностранными бойцами, искать союзников, налаживать заграничные контакты… убедиться, что у нас есть куда пойти, если всё пойдёт наперекосяк.

Регулус пожал плечами и даже Северус выглядел озадаченным, Гермиона раздражённо зашипела. Она бросила быстрый взгляд на тех, кто сидел вокруг них, и наклонилась ещё ближе.

— Ты думаешь, что победить его — это так просто? Я на девяносто девять процентов уверена, что мы сможем одолеть его, но нас шестеро против дюжины взрослых Пожирателей Смерти. Только у идиота нет запасного плана для одного процента.

Все долго смотрели на Гермиону, пока Регулус не заговорил.

— Ты устроила целый турнир, чтобы найти союзников и найти нам надёжные убежища за границей? Ты ведь знаешь, как мы богаты, не так ли? У семьи Блэков полно домов.

Затылок Гермионы покалывало, и она повернула голову, чтобы увидеть, что Дамблдор наблюдает за ней. Она отвернулась от его пристального взгляда и улыбнулась Регулусу.

— Да, я знаю. Но вам всем также нужна причина, чтобы стать лучше в борьбе. Кроме того, это будет весело.

Рабастан согласно хрустнул костяшками пальцев, а Регулус улыбнулся в предвкушении.

К следующему утру дождь прекратился, хотя на потолке Большого зала всё ещё виднелись серые облака, несущиеся по небу, когда Гермиона и Северус сравнивали своё расписание на седьмой год. Дальше за столом группа шестикурсников всё ещё оживлённо обсуждала турнир.

— Это не обязательно должен быть только седьмой курс, — сказал один парень, украдкой глядя на Гермиону. — Там есть шесть мест.

— Думаю, это зависит от того, кто в этом году будет преподавателем защиты, — сказала девушка рядом с ним. — Держу пари, что он скажет своё слово.

Гермиона откусила кусочек тоста и нахмурилась.

— А кто новый профессор защиты? — сказала она Северусу. — Вчера вечером на пиру никого не объявляли.

Северус подвинул своё расписание к Гермионе.

— Какая-то ведьма по имени Изобелла Мальволио.

— Вы знаете, кто это? — спросила Гермиона.

— Нет.

Гермиона задумалась об этом. Сколько профессоров защиты работали в Хогвартсе с тех пор, как Том Риддл наложил проклятие? Должно быть, их было несколько десятков. Сколько из них были хорошими? И как проклятие избавилось от них?

Эти мысли занимали её всю дорогу по холодным коридорам к классу чар, где она была отвлечена прибытием гриффиндорцев. Сириус Блэк и Джеймс Поттер протолкались мимо нескольких учеников, чтобы отыскать Гермиону и Северуса. За лето они только стали выше и шире в плечах, возвышаясь над Гермионой.

— Блэк, — сказал Сириус.

— Блэк, — ответила Гермиона.

— Блэк, — протянул Рабастан. — Чего ты хочешь?

Джеймс прислонился к стене и разгладил свою мантию так, чтобы никто не мог не заметить его сверкающий значок старосты. Хотя Гермиона знала от Гарри, что его отец был старостой, она недоверчиво покачала головой.

— Мы слышали о новом дуэльном турнире, — сказал Джеймс.

— Как и все остальные, Поттер, — сказал Рабастан, словно обращаясь к необычайно медлительному ребёнку. — Об этом было объявлено в Большом зале.

Сириус хихикнул, и Джеймс бросил на него яростный взгляд.

— В любом случае, — быстро сказал Сириус. — В любом случае, да. Мы просто хотели сказать вам, что два места заняты нами, так что вам лучше не вставать у нас на пути.

Рабастан усмехнулся, Гермиона тоже усмехнулась. Она чувствовала, как её друзья выстраиваются в очередь позади неё.

— Вы видите нас шестерых, не так ли? И мест всего шесть. Займись математикой, Блэк.

— Эти места достанутся шести лучшим ученикам дуэлей, Блэк, — сказал Сириус. — Но не первой шестёрке слизеринцев.

— Жаль, что это и есть все шесть лучших студентов Слизерина, — усмехнулся Северус. — Не беспокойся. Все обязательно будут гордиться Хогвартсом.

Обычная болтовня и суета в коридорах стихли, когда проходящие мимо студенты остановились, чтобы послушать их перебранку. Джеймс открыл было рот, чтобы возразить, и нетрудно было догадаться, что произошло бы дальше, но в этот момент профессор Флитвик открыл дверь в класс заклинаний, и Джеймс с Сириусом отступили назад, вынужденные довольствоваться неприязненными взглядами, обращенными на Гермиону.

Студенты гуськом вошли в класс и заняли свои места, а миниатюрный профессор вернулся в переднюю часть класса.

— Профессор Флитвик, — сказал Сириус, как только он сел за стол. — Что вы можете рассказать нам о дуэльном турнире? Как отбираются студенты?

Профессор Флитвик помолчал, держа в руке кусок пергамента.

— Вы получите всю необходимую информацию от вашего главы дома…

— Да, — согласился Джеймс. — Но ведь вы один из судей, не так ли? Конечно же, вы можете нам что-то сказать, профессор.

Профессор Флитвик, казалось, собрался было покачать головой, но потом заметил, что многие студенты жадно ловят каждое его слово. Он вздохнул и отложил пергамент.

— Хорошо, мистер Поттер, я уверен, что краткий обзор вам не повредит. В юности я сам принимал участие в этом турнире… о да, Хогвартс уже принимал участие тогда.

Взгляд Флитвика стал отсутствующим.

— В те дни у нас, конечно, не было защитных чар, которыми вы пользуетесь сегодня. И никакого обмана. Просто быстрая работа палочкой и мощная магия, как и должно быть. Я бы выиграл его на седьмом курсе, если бы этот проклятый мальчишка из Дурмстранга не сжульничал и не начертил руны на ринге ещё до начала поединка. Я не смог этого доказать, но я видел их на песке.

Сириус нахмурился.

— Судьи позволили этому случиться?

Флитвик кивнул.

— Этот кубок должен был быть моим… но я вернул его себе через несколько лет на Чемпионате Европы. Каркаров всегда держал на это зуб.

Гермиона вздрогнула.

— Каркаров?

Флитвик нахмурился, глядя на неё.

— Да, старина Александр Каркаров. В последнее время он не так быстро держится на ногах. Я слышал, что его внук сейчас находится в Дурмстранге, и я ожидаю увидеть ту же тактику от него, если он туда попадёт. Эти старые семьи не меняются.

— Но как происходит отбор? — вмешался Сириус.

Взгляд Флитвика стал ещё острее.

— Ну, конечно же, путём хорошей дуэли.

Джеймс наклонился вперёд.

— Да, но…

— Никаких «но», мистер Поттер, — сказал Флитвик. — Шесть лучших студентов будут отобраны на основе их таланта к дуэли, не больше и не меньше. А теперь я предлагаю вам всем открыть свои книги и перейти к первой главе. Я полагаю, что вы все прочитали её перед школой и достаточно подготовлены, чтобы начать работу над чарами. Пожалуйста, разделитесь на пары.

Час спустя Гермиона и Северус прислонились к стене, лениво бросая чары в ничего не подозревающих учеников класса.

— Я сделал это! — пискнул Питер Петтигрю, когда Ремус Люпин скрылся из виду.

Гермиона насмешливо вздохнула.

— Как ты думаешь, я могу заставить Петтигрю исчезнуть навсегда и сделать вид, что это был несчастный случай?

Северус рассмеялся.

— Возможно… ты могла бы избавиться от некоторых конкурентов для дуэли.

— Ты действительно думаешь, что есть конкуренция?

— Конечно, не Петигрю… но Блэк и Поттер хороши, — сказал Северус с оттенком горечи в голосе. Гермиона вспомнила Северуса, лежащего перед воротами Хогвартса в розовой мантии, его лицо было покрыто фурункулами.

— Это было год назад. Теперь ты можешь сражаться на дуэли куда лучше, чем они.

Прежде чем Северус успел ответить, по всему замку эхом разнёсся колокол, возвещая об окончании урока. Гриффиндорцы рассыпались в разные стороны, а слизеринцы направились по холодным коридорам к классу защиты.

Снаружи снова пошёл дождь, и Гермиона посмотрела в окно на мокрую землю, где группа промокших хаффлпаффцев тащилась из теплиц.

— Кто хочет немного поспорить на счёт профессора защиты? — спросил Рабастан. — Я поставлю галеон на то, что он совершенно бесполезен.

— Я тоже, — сказала Алекто.

— Запиши меня на пять галлеонов, на то, что он по крайней мере лучше предыдущих, — сказала Арабель.

Слизеринцы остановились перед классом защиты от Тёмных искусств, где дверь была плотно закрыта. Класс представлял собой смесь слизеринцев и хаффлпаффцев, последние из которых стояли довольно далеко от двери.

— Мы слышали странные звуки, — сказал парень, чья точёная челюсть и серые глаза напомнили Гермионе Седрика Диггори.

— Боишься, Амос? — усмехнулась Арабель.

— Едва. Это защита от Тёмных искусств… она здесь для того, чтобы защищать нас от наших врагов, — возразил Амос, и несколько хаффлпаффцев одобрительно ухмыльнулись.

Рабастан всё ещё собирал галеоны у Северуса и ещё нескольких студентов.

— Хочешь поставить, Гермиона? — сказал он.

Но в этот момент раздался раскат грома, и факел в ближайшем к двери коридоре погас. Несколько человек беспокойно зашевелились, когда едкий запах дыма наполнил воздух. Раздался скрип, а затем дверь класса с грохотом распахнулась, ударившись о стену.

Алекто ахнула, и все как один отступили назад, но, когда из комнаты никто не вышел, ученики осторожно двинулись к двери, обмениваясь тревожными взглядами.

Гермиона вошла в дверь и посмотрела вверх. Как только она увидела нового профессора защиты, её желудок перевернулся, и она знала, что её последний год не будет таким напряжённым, как она надеялась.

Ведьма, стоявшая перед классом, была худощава и одета в пепельно-серую мантию. У неё были светлые волосы до подбородка и бледно-голубые глаза, и она не выглядела особенно сильной. Но в руке у неё была очень знакомая палочка.

Гермиона повернулась к Рабастану.

— Ни хрена тут не сделаешь.

Беллатрикс Лестрейндж пригладила свои светлые волосы и подмигнула Гермионе.

— Класс, пожалуйста, проходите и занимайте свои места. Я знаю, что впереди нас ждёт очень интересный год…