Тёмные воды (джен)

Рассвет неторопливо расползался по земле, протискиваясь между ощетинившимися елями.

«В березняке жениться, в ельнике — удавиться», — вспоминалась Софии старая русская присказка. Впрочем, всё русское неуместно на английской земле. Слишком уж тут всё иначе. В русских сказках, например, с приходом первого солнечного луча нечисть отправляется почивать в край где нет ни утра, ни вечера, где есть одна бесконечно-серая мгла — в царство Нави, долину Серых Ангелов, не сумевших примкнуть ни к Свету, ни к Тьме.

В Англии на рассвете демоны так же свободны, как и в полночь.

УПСы, словно демоны, забрали её в мир кошмаров и теней. И не спастись!

Все они тут только тени: Драко Малфой, с которого слетело обычное нарочито-показное высокомерие, Белла Лейстрейндж, как-то разом подрастерявшая боевой пыл, непроницаемый и спокойный профессор Снейп, у которого всегда ядовитые замечания наготове.

Только Фенрир казался настоящим. Оборотень довольно скалился, широкой грудью разрезая колючий терновник, оплетший тропинку по дороге к особняку. Ему всё происходящее приходилось явно по вкусу.

— Дамблдор сдох! — загоготал Сивый, стоило им только перешагнуть порог коттеджа. — Сдох! Мы сделали это! Мы его прикончили!

Зал наполнился топотом, непристойным смехом, резкими голосами.

— Ты верен, Фенрир? — на узких губах Волдеморта играла довольная улыбка. — Дамблдор действительно сгинул?

— Да, мой лорд, — прохрипела Белла.

Казалось, оно вот-вот начнёт ластиться к ногам своего хозяина, как собака.

Темный Лорд торжествующе захохотал. Голос его покатился сорвавшимися с оборванной нитки бусинами. Смех растекался по стенам, размазывался по потолку, пачкал пол. Эхо, обитающее в полупустых помещениях, преувеличивало его сатанинскую радость.

Вскоре ужасающий смех повелителя стих.

Пожиратель, тот, что во время налёта на Хогвартс так и не снял маску, принялся о чём-то быстро-быстро нашептывать Волдеморту. Тёмный Лорд слушал его с видимым интересом.

— Так чья рука, говоришь, повергла нашего врага?

— Снейпа! — оскалился УпС. — Наш зельевар оказался достаточно решительным, чтобы заавадить Дамбика.

Улыбка Тёмного Лорда сделалась шире.

— Северус, дайте-ка сюда вашу палочку.

Зельевар с поклоном вложил её в раскрытую ладонь Темного Лорда.

Волдеморт прошептал заклинание и палочку окутала сияющая дымка.

Белла переминалась с ноги на ногу, охваченная волнением, схожим со страхом.

— Дамблдора убил действительно ты, — удовлетворённо кивнул Волдеморт, возвращая палочку Снейпу и поворачиваясь к Драко. — Весьма прискорбно, что ты сам не справился с заданием, — протянул он с напускным сожалением.

Сжав пальцы на остром подбородке юноши, Повелитель заставил его запрокинуть голову. Склонившись к Драко так низко, что София всерьёз начала опасаться, как бы дядюшка не поцеловал её жениха, Лорд пристально заглянул в серые, дымчатые глаза Малфоя. Под этим взглядом глаза юноши сделались пустыми, точно стеклярус. Из носа черным маслянистым ручейком медленно потянулась кровь.

— Простите, сэр, — сквозь зубы, с явным усилием, прорычал Малфой. — У меня не хватило мужества…

— Дамблдор просил о пощаде? — тихим голосом поинтересовался Тёмный Лорд. — Молил сохранить ему жизнь?

— Нет, мой лорд, — закашлялся Драко. — Нет.

Голос его звучал тускло, приглушенно и хрипло.

— Профессор Дамблдор принял смерть, как подабает мужчине — со спокойным достоинством. Может быть, он и был старым недоумком, но, во всяком случае, он был храбрым и сильным недоумком. Хотел бы я иметь хоть часть его мужества.

Волдеморт с такой силой ударил парня затылком об стену.

— Драко всего лишь сказал правду, милорд, — вступился за крестинка Снейп.

Извлекая из безразмерной, вечно летящей за ним вдогонку мантии сосуд из прозрачного стекла, зельевар опустился на колено рядом с учеником. Приставив палочку к виску юноши, несколько томительно длинных секунд он удерживал её, пока палочка обрастала чем-то похожим на длинные белые нити или на сахарную вату из маггловского цирка.

Закончив процедуру, профессор с легким поклоном протянул сосуд Тёмному Лорду.

Тот в раздумье помедлил, а затем взмахнул рукой и тонкий стеклянный сосуд оказался в его пальцах.

— Можешь убрать это, — кивнул Волдеморт на Драко.

Снейп легко подхватил крестника на руки и исчез.

— Прикажи эльфам накрывать на стол, — обратился Волдеморт к Белле. — Будем праздновать победу, — усмехнулся он. — Да, ещё! В память о нашем Серебряном Лисе пусть обязательно подадут лимонные дольки. — Мазнув взглядом по Софии, он небрежно бросил ей. — Следуй за мной.

Как только дверь захлопнулась, дядюшка осведомился о крестраже, добытом в пещере.

Запустив руку в карман мантии, София с облегчением обнаружила, что золотой медальон на тонкой цепочке всё ещё там.

Волдеморт резко выдернул артефакт из её ладони и, прищурившись, рассматривал его какое-то время. Потом швырнул об стену.

— Почему он оказался у тебя?! Он должен был остаться у Поттера! — Под взглядом Темного Лорда Софии захотелось немедленно аппарировать. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

София, всхлипнув, подняла глаза.

— Боишься? — насмешливо выдохнул демон. — Чего ты боишься? Боли? Или смерти? Знаешь, — продолжил Повелитель сладким, как мёд, голосом, — а я готов признать, что ошибался по поводу неправильности твоего выбора. Ты прекрасно впишешься в клан Малфоев! Такая же жалкая, никчемная, нечестная! Ты ведь охотно предала бы меня, появись у тебя такая возможность, да? Хуже того — будучи всем сердцем на стороне Ордена, ты и пальцем не шевельнула ради них!

Софии хотелось крикнуть, что никого она не предавала. Что, следуя за Дамблдором, фактически выполняла приказ Волдеморта! Она не желала Дамблдору победы — она никому из них здесь её не желала! Никого не предавала, потому что никогда не принимала ничьей стороны!

Перед глазами, как укор, как опровержение всем её доводам, встало спокойное, понимающее, всепрощающее лицо Дамблдора в тот момент, когда Снейп произнес смертельное проклятье. Лицо совести, угодливо отброшенной ради собственной выгоды.

— Вот-вот, — ухмыльнулся Волдеморт. — Мою сторону не желаешь принимать из убеждений. Сторону Ордена Феникса не принимаешь из трусости. Воистину ты та, кому не следует доверять. Люциус в итоге окажется очень доволен. Вместо кары я, кажется, преподнес ему подарок? Но хочешь ты или нет, ты будешь служить мне! И только — мне! Ясно?!

София поспешно кивнула.

— Всё что угодно, только… только не заставляйте меня убивать, мой лорд.

— Вообще-то, если я того потребую, придется. Ты будешь подчиняться беспрекословно, София, во всем. Тебе не следует притворяться Асторией Гринграсс, перешедшей на Темную Сторону — тебе нужно её стать. Окончательно и безоговорочно. Я не терплю половинчатости. Помоги мне достичь власти, София, и я не забуду этого. Тем более, что мы с тобой в самом тесном кровном родстве.

* * *

Спустившись в общий зал, София обнаружила, что в нём слишком много мужчин. Чёрный цвет УпСов досаждал. Духота, царившая в зале, угнетала. Она сочла за лучшее прогуляться на свежем воздухе, никто не стал ей в этом препятствовать.

За порогом девушку встретило ясное, безоблачное небо. Из-за кустов, с небес, с веток — отовсюду неслась разноголосая, звонкая птичья трель. Покачивались папоротники, подрагивали лиственницы, шуршала под ногами не успевшая сгинуть за зиму прошлогодняя листва. Жизнь во всем её ярком многообразии била ключом. Мир продолжал жить по своим законам, что удивительным образом утешало и одновременно ранило. Здесь мало верилось в смерть вообще и в смерть Дамблдора в частности.

Скользя между деревьями, София размышляла о том, что иногда мы, люди, слишком высоко ценим себя. Нам-то кажется, что каждый из нас есть центр мироздания в то время как на самом деле мы просто бесчисленные незаметные песчинки, подхваченные вихрем, незначительные для всего, что нас окружает.

Не хотелось думать о смерти, но словно назойливая муха кружилась в голове мысль: «Дамблдора больше нет. Дамблдора больше нет. Дамблдора больше нет».

Ей-то, Софии Хвилёвой, какое до этого дело? Он, Дамблдор, ей не сват, не брат, не друг, не родственник. Она, София, не воин, не герой, не супер-пупер-мега ведьма. У неё не хватит духу противостоять Тёмному Лорду.

— Куда-то торопитесь, мисс Гринграсс?

София, споткнувшись, сбилась с шага.

В том, что она не заметила профессора Снейпа, не было ничего удивительного. Он стоял, прислонившись спиной к одной из старых елей, скрестив руки на груди. Его волосы уже успели намокнуть от росы, скопившейся на ветвях, то и дело срывающейся звонкой капелью. Видно, он простоял долго, потому что птицы, при появлении Софии резко вспорхнувшие с места, до этого хлопотливо свивали гнездо, не обращая никакого внимания на человека.

— На вашем месте я бы выбрал другое место для прогулок, мисс.

— Если моё общество вас тяготит, сэр, я уйду.

— Не трудитесь. Я уже достаточно надышался здешним воздухом.

Сделав несколько шагов, профессор неожиданно рухнул, похожий на черного ворона, которого не удержали надломившиеся крылья.

-Что с вами? — кинулась к нему София.

Сухостойник жалобно стонал под лёгким весенним ветерком. Больше в ответ не раздалось ни звука.

Лицо Снейпа выглядело бескровным Разглядывая его София вдруг смутилась, с удивлением осознав, что профессор совсем ещё молодой мужчина.

Захотелось убраться отсюда поскорей, но нельзя же оставить его одного в таком состоянии?

— Ренервейт!

Застонав, Снейп слабо шевельнулся. Пальцы зельевара вдруг властно притянули Софию к себе. Она оказалась прижатой к земле тяжелым мужским телом и в следующий момент ощутила жалящее прикосновение его горячих губ.

От профессора исходил горчащий запах трав и дыма.

Неожиданно голова закружилась, будто София выпила не одну рюмку шампанского. Волна незнакомых, пронзительно острых ощущений накрыла её с головой.

— Лили! Лили… — повторял профессор. — Лили!

— Придите в себя! — оттолкнула его София. — Что вы творите?! Никакая я вам не Лили!

В черных, бездонных, холодно-обжигающих глазах отразилось узнавание:

— Мисс Гринграсс… — прошептал зельевар бесцветным голосом, отстраняясь.

София, высвободившись из кольца мужских рук, принялась оправлять складки одежды, не зная, куда от смущения глаза девать. Губы саднили, будто их наждаком натёрли.

— Сожалею, мисс… Я был не в себе.

— Понимаю.

В ответ прозвучал безрадостный, похожий на шелест сухой листы, смех:

— Понимаете? Вряд ли!

— Вы бредили. Не заметить это мог разве что слепой. Похоже, дядя с утра успел выразить свою благодарность за вашу верную службу?

— Мы оба с ним неплохо развлеклись, так что я не в претензии.

— Могу я вам чем-то помочь?

— Оставьте, — в шепоте острым лезвием резанула насмешка. — Вы на сегодня помогли вполне достаточно.

Взгляд зельевара задержался на девичьих запястьях, где остались синяки от его прикосновений.

— Я не хотел причинять вам боль, мисс Гринграсс, -уже мягче проговорил Снейп, — не желал быть грубым. Простите меня и окажите честь — прогуляйтесь со мной немного. Я хочу вам кое-что показать. Может быть, это несколько сгладит тягостное впечатление от нашей встречи?

Деревья разошлись в стороны, словно театральный занавес, открывая взгляду кусты, покрытые маленькими душистыми цветками, похожими на крохотные белые звездочки.

— Закрой глаза, — попросил её Снейп. — Когда-то я показывал это другой девушке, пытаясь убедить в том, что магия не проклятие, а дар. Теперь открывай.

Они стояли в центре смерча из цветочных лепестков, медленно кружащихся в воздухе, наполняющих всё вокруг цветочным ароматом. Лепестки переливались прозрачной молочной белизной. Собравшиеся в лепестковых упругих изгибах капельки влаги в солнечных лучах сверкали ярче бриллиантов.

То был цветочный дождь, пролившийся прямиком из Эдема.

Профессор Снейп взмахнул рукой и лепестки, напоминавшие экзотическую стайку бабочек, закружились быстрее, перед тем как осыпаться на землю.

— Почему ты плачешь? — удивился он.

— Это было красивое волшебство, сэр, — покачала головой София. — Но взгляните на кусты? Они больше не цветут.

— Увы! Магия легко уничтожает, но нет ни одного мага на свете, способного вернуть жизнь человеку. Или хотя бы цветку? Даже Темный Лорд потерпел здесь фиаско.

— А… профессор Дамблдор?

София была готова откусить себе язык за невольно сорвавшееся с него имя.

Не отвечая, Снейп стремительно развернулся и заскользил между стволами деревьев, растворяясь в их тенях, словно неприкаянный, гонимый Немезидами, дух.

София устало привалилась к дереву.

Бог ты мой! Как могло так случиться, что она целовалась со Снейпом? И ей, кажется, это понравилось? Какой кошмар!

Обняв толстый шершавый ствол вековой ели, она устало закрыла глаза.

Безумие…

Всё вокруг чистой воды безумие.