Место для воинов (джен)

Дамблдор наколдовал пару кресел, уселся в одно из них и принялся ждать пробуждения Снейпа. Время от времени он смотрел на Гарри, который беспомощно прижался к стене, словно статуя. Когда Снейп пришел в себя, то встретился взглядом с мерцающими голубыми глазами Дамблдора и испуганными зелеными Гарри.

— Пожалуйста, Северус, — произнес Дамблдор, указывая жестом на второе кресло. — Присаживайся.

Нетвердым шагом Снейп подошел к своему месту.

Дамблдор начал без предисловий.

— Ты рассержен на меня по ряду причин. Я перечислю их, и прошу тебя слушать молча, за исключением случаев, насчет которых ты со мной не согласен. Ясно?

— Да.

Дамблдор начал говорить, загибая пальцы.

— Я не забрал тебя от отца, который жестоко с тобой обращался. Я не мешал Джеймсу Поттеру и Сириусу Блэку мучить тебя в школьные годы. Ты думаешь, что я всегда ставил потребности и благополучие других превыше твоего.

Молчание.

— Я взвалил тебе на плечи практически невыполнимую задачу, чрезвычайно усложнившую твою взрослую жизнь: защищать сына женщины, которую ты любил, и мужчины, которого ты презирал. Время от времени ты сердишься на меня из-за того, что той ночью я проявил милосердие вместо того, чтобы убить тебя.

Молчание.

— Кратко говоря, я вмешивался в твою жизнь, не имея на то права — и оставался в стороне в тех случаях, когда должен был протянуть руку помощи. Ты думаешь, что я считаю тебя лишь полезной пешкой в игре.

Молчание.

— Что-либо еще?

— Да, — чуть медленнее, чем обычно произнес Снейп. — Мне омерзительно ваше отношение к Поттеру.

— И как же, по-твоему, я отношусь к Гарри?

— Как и ко мне. Вы бросили его, когда должны были спасти. Взвалили ему на плечи практически невозможную задачу — убийство Темного лорда — которая превратила его жизнь в ад. Вы ставите военные успехи превыше его благополучия, да и самим благополучием манипулируете до крайней степени. Но в отличие от меня...

Снейп нахмурился и затих.

— В отличие от тебя? Ты думаешь, мое отношение к вам в чем-то отличалось?

— Вы любите Гарри, — пробормотал Снейп. — Меня вы не любите. Не знаю, что хуже: ранить того, кто вам небезразличен, или быть безразличным к тому, кого вы ранили. Вам удалось и то, и другое.

Дамблдор в задумчивости сложил ладони лодочкой. Он не потрудился оправдать себя ни в одном из этих обвинений — все равно, Снейп ничего не вспомнит.

Казалось, директор не собирается возобновлять разговор, и Гарри смог отвлечься на собственные размышления. Петрификус еще не спал, так что помочь он ничем не мог. Честно говоря, ни один из ответов Снейпа не стал для него новостью. Однако это не мешало ему негодовать на Дамблдора за принуждение к откровенности столь замкнутого человека.

— Я провернул рискованную шахматную партию с тобой и Гарри, — ход мыслей Гарри внезапно прервал голос Дамблдора, — и до сих пор не вполне уверен, правильно ли поступил. Скажи, Северус, как вам удается ладить с Гарри?

— Мы довольно часто спорим, — ответил Снейп. — Я чрезвычайно вспыльчив, а внутри него — целое поле неожиданной боли. Я не знаю, помогаю ли я ему.

— Но ты хочешь помочь ему?

— Отчаянно.

— И у тебя нет желания вновь причинять ему боль каким бы то ни было путем?

— Я не хочу причинять ему боль, но тем не менее, причиняю.

— И все же это прогресс, — прошептал Дамблдор. Он замолчал и посмотрел на Снейпа поверх очков-полумесяцев.

— Северус, прости меня. Я знал, или по меньшей мере догадывался, как именно ты ответишь на большинство из этих вопросов. Но есть еще один — и я все никак не осмелюсь его задать. Возможно, я просто боюсь получить ответ, — он вздохнул. — И тем не менее, вот он. Ты сможешь когда-нибудь простить меня за все, что я с тобой сделал?

Снейп ответил коротко и жестко.

— Нет.

— Быть может, помогло бы объяснение причин моих действий? Мотивов всех тех преступлений, в которых ты меня обвиняешь?

— Уже слишком поздно.

— А если я принесу извинения?

— Нет.

Дамблдор поднял голову.

— И даже при том, что в данный момент я поставил твое благополучие выше, чем Гарри?

Гарри был не согласен, но свой протест выразить не мог. В любом случае, Снейп ответил, как и прежде.

— Слишком поздно, директор. Я не могу простить вас. У меня нет стремления простить вас.

Дамблдор склонился вперед.

— Давай попробуем иначе. Ты когда-либо думал, что Гарри простит тебя за жестокость по отношению к нему или за безвременную смерть его родителей?

— Я никогда не ожидал, что он простит меня.

— Но он простил?

— Полагаю, что да.

— А как насчет меня? Думаешь, Гарри простил меня за то, как я поступил с ним?

— Поттер решил, что не может ненавидеть вас, — ответил Снейп. — Я предполагаю, что он довольно скоро простит вас — если и не ради вас, то хотя бы ради себя самого.

— Так почему же ты не можешь простить меня? — настаивал Дамблдор.

— Я не такой, как Гарри, — просто ответил Снейп. — Алхимия работает лишь с горными породами, Альбус. Вы не можете превратить дешевый металл в золото.

Дамблдор поразмыслил над этим лишь мгновение, прежде чем вновь сменить тактику.

— Ты ненавидишь меня, Северус?

— Ненависть — месть трусливого за унижение.

— Даже под сывороткой правды ты не перестаешь говорить загадками, — сухо отметил Дамблдор. — Хочешь сказать, что боишься и ненавидишь меня?

— Первое, да; второе, нет. Скорее, я испытываю к вам жалость — возможность ненавидеть вас существенно облегчила бы мне жизнь.

— И все же ты сказал Гарри, что ему не позволено ненавидеть меня. Почему?

— Он создан не для ненависти.

— Ты хорошо его понимаешь.

Снейп промолчал.

На лице Дамблдора читалось замешательство. Он посмотрел на Гарри.

— Понимаешь, почему я делаю это, Гарри? Я решил, что с моей стороны неверно и несправедливо требовать от тебя второй попытки, если я не могу предпринять ее сам. Но, как кажется, я вновь потерпел неудачу, — он взмахнул палочкой в сторону Гарри. — Возможно, ты можешь помочь мне, мой мальчик.

Из-за неожиданного освобождения Гарри рухнул на пол. Тут же вскочив на ноги, он выхватил палочку.

Дамблдор мягко взглянул на него.

— Возможно, я зря снял заклинание?

Гарри нахмурился, однако палочку опустил.

— Поверить не могу, что вы поступили так со Снейпом.

Дамблдор не стал оправдываться.

— Я хотел забрать часть его боли, Гарри. Это самое малое, чем я могу оплатить свой долг. У тебя есть мысли, что я мог бы попытаться сделать?

Гарри почувствовал слабый укол ревности.

— Значит, после того, как я разорвал фотографию Арианы, вы решили, что именно Снейп больше всего нуждается в помощи?

— Прости за мое предположение, — ответил Дамблдор, — но я думаю, что могу спасти свои отношения с тобой, не прибегая к столь экстренным мерам. И я верю, что помощь Северусу будет иметь немаловажное значение в улучшении твоего обо мне мнения.

Гарри глядел на директора, неспособный отрицать правдивость каждого из его утверждений.

— Я думаю, что знаю, как вы можете помочь Снейпу. Но я хочу, чтобы сначала вы ответили на несколько вопросов.

— Конечно.

— Вы знали заранее, что произойдет, если мы сюда вернемся? Я имею в виду нападение пузырьков с веритасерумом.

— Я догадывался о такой возможности.

— Так значит, все это представление было устроено для Снейпа? А он-то был уверен, что для меня.

— Это в его характере, разве нет?

Гарри пожал плечами, выражая согласие.

— На что вы рассчитывали, вынудив Снейпа отвечать правду? Что он поведает вам тайну, как добиться его прощения?

— Вроде того.

— И ради чьей пользы это затевалось — вашей или его?

Дамблдор смолк.

— Так я и думал, — пробормотал Гарри. Он посмотрел на Снейпа: тот сидел спокойно, устремив куда-то вдаль безучастный взгляд. — Позвольте мне спросить вас. Вы простили меня за уничтожение фотографии Арианы? Да, вы сказали, что там нечего прощать, но я вам не верю.

— Да, простил.

— Почему?

Дамблдор замешкался.

— Любопытно. Кажется, это случилось без моего ведома. Прежде я был ранен и зол. Теперь нет, — он сделал паузу. — О. Кажется, понял.

— Прощение нельзя получить силой, — спокойно промолвил Гарри. — Ни у себя, ни у других. Неважно, насколько отчаянно вы хотите подарить или получить его. Оно или есть, или нет.

Дамблдор хотел вмешаться, но Гарри жестом попросил не перебивать его.

— Я знаю, что вы думаете, будто мы со Снейпом простили друг друга из-за того, что вы бросили нас в Комнату и ускорили процесс. Но я не согласен.

— Почему?

— Потому что лишь после Комнаты, вернувшись к своей повседневной жизни, я действительно начал понимать Снейпа. Я не думаю, что вы и впрямь можете понять человека, если вас с ним связывают лишь чрезвычайные обстоятельства. Но я не могу на него злиться теперь — когда он делает для меня такие скучные вещи, как сэндвич с ветчиной, или помогает с домашней работой. Теперь просто все по-другому.

Дамблдор вздохнул.

— Значит, ты думаешь, что я ничего не могу сделать для Северуса?

— Я думаю, что вы должны оставить его в покое.

— Я не могу этого сделать, по крайней мере, пока жив Волдеморт.

— Я не имею в виду игнорирование, — Гарри задумался, как точнее выразить свою мысль. — Я думаю, что вы должны позволить хорошим вещам заполнить его жизнь так, чтобы у него не осталось времени и сил презирать вас.

— И одной из таких хороших вещей мог бы стать ты?

Гарри отвел взгляд.

— Ну, я думаю, не проводи он время со мной, у него оставалось бы больше возможностей кипеть гневом в ваш адрес.

Дамблдор медленно кивнул.

— Как думаешь, что мне сделать после его пробуждения? Он так же, как и ты, поймет, что я подстроил обстоятельства, дабы опросить его под веритасерумом.

И в этот момент Снейп застонал. Оба обернулись к нему.

— Он приходит в себя, — шепнул Гарри.

Снейп мигом пришел в чувство. Моргнув пару раз, он перевел взгляд с Дамблдора на Гарри.

— Выяснили что-нибудь интересное?

— Не от тебя, — чуть резковато ответил Дамблдор.

Снейп приподнял бровь.

— Ясно.

Он неуверенно встал на ноги.

— Должен признать, мое желание узнать, что я поведал вам, перевешивается желанием покинуть это место. Вы думаете, Комната удовлетворена оплатой?

Словно в ответ непосредственно перед крючковатым носом Снейпа появился массивный золотой ключ.

— Похоже на то, — с очевидным облегчением произнес Гарри.

Снейп схватил ключ и подошел к внезапно возникшей двери.

— Тогда я положу конец этому идиотскому занятию, — он повернул ключ в замочной скважине, после чего обернулся и посмотрел на Гарри. — Идешь, Поттер?

Гарри кивнул. Снейп открыл дверь и ушел… или сбежал… не произнеся более ни слова.

Лишь Гарри и Дамблдор остались в Комнате, пропитанной воспоминаниями и сожалением.

— Иди к нему, — мягко произнес Дамблдор. Он улыбнулся, но глаза его оставались печальны. — Заполни его время чем-то отличным от гнева.

Гарри перевел взгляд с открытой двери на Дамблдора. Он не сознавал, сколь много значило для этого человека прощение. Значит, теперь у него есть оружие — вопрос лишь в том, станет ли он его использовать.

Но, возможно, работа Дамблдора пропала впустую, потому что Гарри отбросил свое оружие и вместо этого протянул директору руку для пожатия.

Дамблдор ухватился за нее, словно за спасательный круг. Возможно, так оно и было.

И затем Гарри высвободил руку и оставил это место для воинов раз и навсегда. Он ни разу не оглянулся назад.