Отвергая смерть. История Тома Риддла (джен)

Приняв в ряды сторонников и учеников Вальбургу Блэк, Том не подозревал, к каким результатам это приведёт.

Энергичная и властная Вальбурга быстро отвоевала себе третье место среди последователей Тома (первые два по умолчанию занимали Абраксас и Альфард). Прочие относились к ней с бесспорным уважением и явной опаской. Исключением был Альфард — он злился.

— Она психованная фанатичка от мира тёмных искусств, — как-то сказал он Тому. — А ты даёшь ей лишние идеи, как пытать и убивать. Мне плевать на крыс и грязнокровок, но если ей дать волю, она и на тебе парочку приёмов опробует.

— Ей до меня не добраться, — пожал плечами Том. — И не тягаться со мной. А если попробует…

— То ты умрёшь во сне. Даже ты не можешь быть настороже вечно.

Абраксас вскочил и ушёл — разговор шёл в библиотеке, а беседовать здесь на повышенных тонах не разрешалось даже лучшим ученикам.

— Ты тоже так думаешь? — недовольно обернулся Том к Абраксасу. Тот просидел всю их перепалку с каменным выражением лица, как будто не слышал ни единого слова. Но, разумеется, он услышал всё и уже сделал какие-то выводы.

— Да, — кивнул Малфой. И прежде чем Том вспылил, добавил: — И нет. Я считаю, что во сне ты уязвим и твои же ученики могут легко тебя достать, если захотят. Или сдать директору. Или Дамблдору. Но я думаю, что Вальбурга в этом вопросе не возглавит их, а станет самым преданным твоим защитником.

Об этом Том не думал, более того, слова Абраксаса показались ему пустыми. С чего он это взял?

— Думаешь, я ей так нравлюсь? — хмыкнул он, чтобы не дать понять, что не понял, о чём речь. Абраксас улыбнулся, отчего его губы из стали почти невидимы:

— Ей нравится то, что ты ей даёшь. С детства её готовили к роли хозяйки дома и матери детей, двоих, а лучше — троих, и верной жены. У тебя в группе она сильнее Ориона, её никто не одёргивает, напротив, её уважают, причём не за фамилию и кровь, а за то, что она делает. И она знает, что никто другой такой возможности ей не даст, так что за тебя она порвёт любого… До тех пор, пока ты ей нужен.

По обыкновению, Абраксас говорил с таким видом, словно не сомневался, что Том уже всё это знает. И, надо сказать, Том ценил то, как друг щадит его гордость.

— И да, ты ей нравишься, — закончил Абраксас. — Настолько, что…

Он пожал плечами и опустил голову, полностью погружаясь в нумерологическую задачу. Том недовольно фыркнул: во-первых, задачу он уже решил, а во-вторых, любовные глупости считал не только неинтересными, но и раздражающими. Максимум, который он мог понять, это физическое влечение. Но даже оно не занимало его так сильно, чтобы всерьёз задуматься о… чём-то из этой ерунды.

Закончилась зима.

В первый же день весны посреди урока зельеварения в класс влетел маленький Лестрейндж и, выдохнув, протараторил:

— Профессор Слизнорт, простите, мистера Риддла хочет видеть профессор Марчбэнкс. Простите, но вы не могли бы отпустить его на несколько минут?

— Риддл? О, конечно. Идите, Том, мой мальчик. Тем более, я вижу, что с зельем вы уже закончили, — Слизнорт подмигнул Тому. — Можете обратно не возвращаться, идите сразу на обед.

Тот налил в колбу зелье, поставил профессору на стол, очистил котёл и рабочее место, собрал книги и вышел вслед за Лестрейнджем.

В отличие от Слизнорта, Том отлично чувствовал ложь, так что, едва они отошли от двери кабинета, спросил:

— Так в чем дело, Редж? Я не Слизнорт, мне про вызов от профессора врать не надо.

— Я и не собирался, — Лестрейндж глубоко вдохнул, хватая ртом воздух, — Вальбурга, Крэбб, Розье и Эйвери… Не знаю, что они сделали, но так первокурсница вся в крови. Они сначала смеялись, потом Вальбурга рыдала, а потом… Решили, что нужно бежать за тобой.

Том сжал кулаки и, поняв, что более связного объяснения не дождётся, велел:

— Веди.

По потайным, хотя и отлично известным всей школе коридорам они быстро поднялись на четвёртый этаж. Лестрейндж толкнул дверь одного из пустующих классов, и Том сам сумел оценить обстановку.

Вальбурга Блэк, Крэбб, Розье и Эйвери стояли кругом. На полу лежала маленькая девочка в форме Хаффлпаффа. Её лицо было в крови.

Отодвинув учеников, Том опустился рядом с девочкой и проверил пульс — он прощупывался. Осмотрел повреждения: её явно пытали, хотя до Непростительных дело не дошло. Всё лицо было в глубоких порезах.

— Санентур, — проговорил Том, но порезы и не думали закрываться — из них по-прежнему текла кровь.

— Не работает, — звенящим голосом сказал Эйвери. — Заклятия смешались, мы не смогли остановить кровь.

Том чувствовал, что вот-вот взорвётся от ярости. Ему хотелось раскидать по комнате этих идиотов. Так подставиться! Плевать на девочку, но если кто-то узнает, что Том собрал вокруг себя группу любителей чёрной магии, они все вылетят из школы.

Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Том собрался с мыслями. Первым делом девочку нужно было вылечить. Потом — стереть ей память и отправить прочь отсюда. После этого придумать алиби для них всех и очистить палочки от остаточной магии. И только сделав всё это, можно будет дать волю гневу.

— Редж, — окликнул Том, — бегом в гостиную, посмотри, нет ли там Милли Принц. Если нет — возвращайся сразу сюда, если есть — пусть даст тебе экстракт бадьяна и настойку растопырника, у неё зелий полная сумка. Эйвери, с тем же поручением — в Большой зал.

Поскольку оба топтались на месте, Том рявкнул:

— Бегом!

Когда за ними закрылась дверь, Том скомандовал:

— Крэбб, снимай рубашку и рви на лоскуты. Давай!

В этот раз кричать не пришлось, тупица поспешил выполнить указание.

— Эван, бери лоскуты и вытирай кровь. Да, она грязная, я уже понял, но мне плевать. Делай!

Когда Розье занялся девчонкой, Том повернулся к Вальбурге. Он отлично догадывался, что произошло. Грязнокровка-хаффлпаффка перешла мисс Блэк дорогу, и её решили проучить. Вальбурга взяла в помощь верных, но тупых рыцарей, и как следует поиграла с жертвой. Вот только заигралась.

Глаза Тома сузились, и Вальбурга дрогнула. До этого она стояла с гордо выпрямленной спиной, но теперь отступила назад и как будто сжалась.

— Что мне делать, Том? — спросила она непривычно кротким голосом.

— Сесть в том углу, — велел Том. — И постараться не напоминать мне о своём существовании до тех пор, пока она, — он кивнул на девочку, — не уберётся отсюда на своих ногах.

Вальбурга не посмела ослушаться.

Какое-то время в классе было тихо, Розье вытирал кровь, Крэбб бестолково топтался у пыльного окна, Вальбурга сидела, где ей было сказано, а Том думал. Из-за того, что заклятия смешались, обычные чары исцеления не действовали, им не хватало силы. Методику усиления заклинаний им рассказывали не так давно на нумерологии, хотя и предупреждали об осторожности.

Не долго думая, Том велел Крэббу подойти поближе и вытянуть руку.

— Сэко! — под визг здоровяка Том осмотрел полученную рану, навёл на неё палочку и проговорил: — Санаре.

Края пореза начали понемногу соединяться.

— Санентур, — кожа восстановилась полностью.

Крэбб захныкал, но остался стоять, когда Том снова рассёк ему руку.

— Вулнус Санаре, — проговорил Том, и порез не затянулся, а просто исчез. Что ж, теория вроде как работала. Он засёк время. Если в течение пяти минут не появится кто-нибудь с бадьяном и растопырником или если зелья не подействуют, он опробует экспериментальные чары на девочке. Хуже ей вряд ли будет, а вот лучше — возможно. О том, что с ней делать, если лечение не поможет, Том думать не слишком хотел — но думал.

Например, он мог бы внушить кому-то из грифов, что они напали на девочку, а дальше пусть её лечат в Больничном крыле. Или же он сделает её невидимой и отнесёт в Запретный лес, на окраину, подправив память и убедив её, что она сама туда полезла.

Да, будет топорно, но вряд ли ради какой-то грязнокровки начнут полноценное расследование.

Прошло четыре минуты, когда вбежал Эйвери, а следом за ним — сама Милли Принц. Не задавая дурацких вопросов, она быстро отдала Тому бадьян, растопырник и универсальное ранозаживляющее.

Том отогнал Розье и капнул бадьяном на один из порезов.

— Слабовато, — проговорила Милли, наклоняясь. — Магические раны лечить тяжело.

— Капай, а я попробую поддержать заклинанием.

Вдвоём с помощью экспериментальной формулы Тома они смогли залечить видимые повреждения за полчаса.

До обеда оставалось ещё минут пять.

Подумав немного, Том велел всем, кроме Вальбурги, уходить — нечего привлекать внимание к их отсутствию, и напомнил очистить палочки. Это было проще всего: нужно было просто выпустить пару десятков бытовых заклинаний.

— Я могу тебе ещё чем-то помочь? — спросила Милли полушёпотом.

— Ты уже помогла, — Том кивнул ей. — Хорошая работа.

Он не любил благодарить: так казалось, что он кому-то чем-то обязан.

Том проник в разум девочки и осторожно удалил воспоминания и о стычке с мисс Блэк, которой девочка наступила на ногу, и о том, что за этим последовало. Наконец, он внушил ей, что она увидела своё отражение и посчитала себя жирной и страшной, а потому сбежала с урока и проревела в классе почти час.

— Выходи, — сказал Том Вальбурге. Они обе оставили девочку одну, как раз когда она пришла в себя.

Крепко стиснув запястье Вальбурги, Том поволок её за собой и затащил в один из тайных проходов.

— Том! — воскликнула она, на его взгляд, слишком громко и патетически.

— Я прощу тебе эту ошибку, — холодно сказал Том, — но только эту.

— Ты зол, — Вальбурга опустила глаза. Лишённая обычной своей спеси и надменности, она казалась заурядной — просто девчонка, синеглазая и черноволосая, каких много. — Я разозлилась и не смогла удержаться. У меня и свой арсенал заклинаний богатый, но то, чему ты нас учишь…

— Ты можешь нашинковать на куски грязнокровку, если тебе хочется, — Том заставил её смотреть ему в глаза, — но это не должны связать с моим именем, ясно?

Вальбурга кивнула.

— Умница.

Подумав немного, Том притянул её к себе и поцеловал. Было… предсказуемо мерзко, но это его мало заботило. Вальбурга охнула, попыталась вырваться, а потом крепко прижалась к нему всем телом, что оказалось ещё противнее.

После минуты Том оттолкнул её и выдернул из её прически пару шпилек. Подумав, расстегнул свою рубашку до середины и застегнул заново, пропустив одну пуговицу.

— Иди следом за мной, но с отставанием на двадцать-тридцать шагов.

Том поспешил в Большой зал и ещё успел на обед. К его огромной удаче, по пусти к слизеринскому столу он увидел беседующих профессоров Слизнорта и Марчбэнкс. Он отступил назад, позволил румянцу окрасить щёки, охнул — и конечно, был замечен.

— А, Том! — улыбнулся Слизнорт. — Гризельда, кстати, зачем вы его вызывали?

Профессор Марчбэнкс удивлённо посмотрела на Тома. На Слизнорта. Оба профессора уставились на него, и Том забормотал, приглаживая волосы и поправляя рубашку:

— Простите, профессор, я…

Впрочем, такому опытному человеку, как Слизнорт, оправдания были не нужны. Он увидел все ответы по внешнему виду Тома и добродушно рассмеялся.

— Чтобы больше такого не было, юноша, а то придётся лишить вас баллов, — он погрозил Тому пальцем. — Ну, кажется, вы даже успеете пообедать.

Ещё гуще покраснев и поблагодарив профессоров, Том прошёл за стол Слизерина, где действительно набросился на еду.

Он ужасно устал. А ведь вечером ещё предстояло навести в учебной группе порядок… снова. В который уже раз?