3000 дней невиновности (гет)

Чуть позже часа ночи целитель объявил, что Нарцисса отошла в мир иной, заверил Люциуса, что поможет соблюсти все необходимые формальности, и даже предложил позвать гробовщика. От его слов на лице старшего Малфоя отразилось такое отвращение, он выглядел настолько разгневанным, что Джинни невольно потянулась за палочкой, ожидая худшего, но Люциус только снова склонился над женой, чтобы поцеловать её лоб в последний раз и прошептать что-то ласковое. Не проронив больше ни слова, он поднялся на ноги и повёл Драко прочь из комнаты. Джинни безмолвно последовала за ними.

Комната рядом со спальней Нарциссы оказалась небольшой гостиной, выполненной в каком-то тёмном цвете, оттенок которого невозможно было разглядеть в полумраке, а из мебели здесь располагались лишь диван и пара кресел. Люциус направил палочку на большой мраморный камин, за решёткой тут же вспыхнул огонь, отчего Драко испуганно подпрыгнул едва ли не на фут.

Его реакция привлекла внимание Люциуса. Несколько бесконечно долгих секунд он молча разглядывал сына.

— Даже сейчас ты продолжаешь разыгрывать этот спектакль? — наконец произнёс он. — Бездыханное тело твоей матери находится в соседней комнате, а ты...

— Я ничего не помню, — продолжал настаивать Драко. В свете пламени его лицо выглядело мертвенно-бледным, хотя он уже успел вытереть слёзы. — Я никогда прежде не видел этой комнаты, этого дома. Я поверил вам на слово, что вы... мой отец. Хоть и не встречал вас прежде.

— Что-то должно воскресить хоть какие-то воспоминания! — воскликнул Люциус, делая шаг к нему. — Немыслимо, что ты совсем ничего не помнишь!

— Вы что, не верите мне? — спросил Драко, разводя руками в беспомощном жесте. — Нет никакого толку притворяться. Я вас не помню.

— Где расположена твоя комната? — с нажимом произнёс Люциус.

— Я не знаю.

— Твоя любимая квиддичная команда?

— Я даже не знаю, что такое квиддич…

Джинни никогда прежде не видела, чтобы Люциус Малфой двигался так стремительно. Он расхаживал по комнате, заламывая руки. И лишь благодаря тренировкам авроров ей удалось вовремя среагировать и вклиниться между ним и Драко.

— Жестокость тут не поможет, — воскликнула она, внутренне содрогаясь от выражения неприкрытого бешенства на лице старшего Малфоя.

— Это невероятно, — прошипел тот.

— Он говорит правду, — заявила Джинни, упрямо выпятив подбородок. — Некоторые люди, пострадавшие от диссоциативной фуги, до конца жизни так и не смогли восстановить утерянные воспоминания.

Люциус попятился.

— Мой сын... Мой чистокровный сын не может страдать от маггловской болезни, — выплюнул он.

Джинни сузила глаза.

— В таком случае почему он вас не помнит?

Вместо ответа Люциус тихо зарычал и сделал шаг в сторону.

— Я не собираюсь обсуждать это сию же минуту, — холодно заявил он, открывая дверь, ведущую в главный коридор. — Я поговорю с нашим семейным адвокатом насчёт процесса и навещу тебя, как только у меня будет какая-то информация.

Он переступил порог и вышел в коридор, притворив за собой дверь.

— Какая... какая наглость! — воскликнула Джинни, притопнув ногой от возмущения. — Как он мог оставить тебя сейчас? Как он вообще...

Как только за Люциусом закрылась дверь, Драко повернулся к камину и уставился на пляшущие языки пламени.

— У него есть право так поступить, — тихо заметил он. — Его жена только что... — Драко вздохнул. — Она действительно была моей матерью, ведь так? И в этом доме я провёл своё детство?

Джинни кивнула. Драко окинул растерянным взглядом комнату.

— Он совершенно прав, моя память не могла пропасть полностью. Я должен вспомнить хоть что-то.

В порыве нежности Джинни сделала шаг к нему, робко потянувшись руками вперёд в единственном желании сжать его в объятьях, пока всё не станет на свои места, но Драко уклонился от её прикосновения, сделав несколько шагов назад.

— Не надо, — выдавил он хрипло, избегая смотреть ей в глаза. — Пожалуйста, не надо.

Джинни сразу же стушевалась, уязвленная его отказом.

— Драко, я...

— Какой была моя мать? — оборвал он её на полуслове.

Что она могла сказать о Нарциссе Малфой? За всю свою жизнь Джинни встречалась с ней всего несколько раз, и лишь в две их последние встречи, связанные непосредственно с делом Драко, Нарцисса была безукоризненно вежливой.

— Нарцисса Малфой... была настоящей леди, — медленно произнесла Джинни. — Она с точностью могла сказать, какую вилку для какого блюда следует использовать, и... И она могла организовать высококлассный раут в мгновение ока. Она всегда была дружелюбна и обходительна с гостями. Не могу сказать, что наши взгляды совпадали, но когда бы я ни пришла в этот дом, Нарцисса всегда вела себя как идеальная хозяйка. — Джинни подняла голову и посмотрела Драко прямо в глаза. — Она рисковала жизнью, чтобы спасти тебя во время войны. И не раз.

Его взгляд хаотично блуждал вокруг.

— Думаю... Я хочу увидеть свою комнату.

Джинни пожала плечами:

— Как скажешь.

Они вышли через ту же дверь, что и Люциус ранее, но уже в коридоре Джинни остановилась.

— Ты можешь увидеть нечто, что может... испугать тебя, — предупредила она.

Драко лишь фыркнул безрадостно.

— Мои нервы и так уже натянуты до предела, вряд ли может стать ещё хуже, чем сейчас, — заметил он.

И действительно, когда Джинни позвала, и прямо из воздуха перед ними с громким хлопком появился домовой эльф, единственной реакцией Драко были лишь слегка приподнятые брови.

— Мастер Драко желает посетить свою комнату, — обратилась Джинни к эльфу. — Он отсутствовал дома так долго, что забыл, где именно она находится.

— Что это, чёрт возьми, такое? — не выдержал Драко.

— Ох, мастер Драко не помнит меня? — пропищал маленький эльф. — Я Карли, мастер Драко, ваш домовой эльф! Прошло много-много лет с тех пор, как вы были здесь в последний раз.

— Карли, — медленно повторил Драко. — Покажи нам дорогу, пожалуйста.

И снова, как и прежде, складывалось впечатление, что они одни во всём доме, а единственными звуками, раздающимся в этих стенах, были лишь их тихие шаги и звонкий голосок Карли. Комната Драко находилась в конце коридора в противоположном крыле, дверь было окутана сумраком, и от неё веяло спертым воздухом, отчего волосы у Джинни на голове встали дыбом. Она передёрнула плечами и обняла себя руками.

— Никто не заходил сюда на протяжении долгого времени, — вслух констатировал Драко, разглядывая дверь тёмного дерева.

— Именно так, мастер Драко, — подтвердила Карли, так усердно кивая головой, что уши шлёпали её по лицу. — Хозяйка пыталась войти в вашу комнату множество раз, но лишь плакала всё сильнее, не в силах переступить порог. Никто не заходил в вашу комнату с тех пор, как вы вернулись в школу по окончании пасхальных каникул.

— Спасибо тебе, Карли, — выдавил Драко.

На глаза домовушки навернулись слёзы чистой радости.

— Мастер Драко так добр! — всхлипнула она, перед тем как исчезнуть.

— Какое странное маленькое создание, — задумчиво протянул он.

— Твоя семья владеет несколькими такими, — сообщила Джинни. — Они кто-то вроде слуг.

Вместо того чтобы расспросить больше о диковинных созданиях, Драко повернул дверную ручку и толкнул дверь в свою комнату. Внутри было темно, хоть глаз выколи, и Джинни заметила, как он на автомате начал шарить рукой по стене в поисках выключателя.

— Здесь нет электричества, — сказала она, зажигая огонёк на кончике волшебной палочки в поисках лампы. Он осветил лишь часть комнаты, являя взору массивную кровать на четырёх столбиках с тяжёлыми тёмно-зелеными занавесками, украшенными серебристой бахромой, которую оставили разобранной. Лампа нашлась на тумбочке. Джинни зажгла её с помощью палочки и протянула Драко.

— Как здесь может не быть электричества? — спросил он, разглядывая мерцающий огонёк лампы в своей руке. — На дворе двадцать первый век. Не думал, что кто-то по-прежнему живёт в подобных условиях.

— Маггловская электроника не работает в местах большой концентрации магии, — ответила Джинни. — Поэтому мы обходимся без неё.

Драко приподнял лампу, чтобы осветить большую часть комнаты. Чуть поодаль стоял высокий шкаф, сделанный из того же тёмного дерева, что и преимущественное большинство мебели в комнате. Одна дверца была приоткрыта, являя взору ряд стандартных чёрных мантий, оксфордских рубашек и классических брюк нескольких оттенков. Драко подошёл ближе и, вытащив из шкафа одну из рубашек, принялся изучать её с куда более пристальным вниманием, чем Джинни могла бы предположить в данной ситуации.

— Подержи-ка это, — он отдал Джинни лампу, которую та послушно забрала, не до конца понимая, что происходит. Драко внимательно осмотрел рубашку, изучил швы, воротничок и даже приблизил к носу и вдохнул запах. — Вот оно, — выдохнул он, поднимая на неё ошеломлённый взгляд. — Точно такая же рубашка была на мне в тот день, когда меня нашли. Ручного пошива… Без бирок… — он порылся в шкафу и извлёк пару брюк. — Чёрт возьми, это определённо моя одежда, — Драко примерил штаны к своей талии. — Я был довольно худым, не так ли?

— Э-э… Думаю, да… — протянула Джинни, но он уже повесил одежду на место и направился к столу, расположенному у противоположной стены. Опустился на стул и положил ладони на его гладкую поверхность.

— Вы, должно быть, шутите, — фыркнул Драко, взяв в руки перо с серебряным наконечником и чернильницу. — Вы пишете перьями? Чёрт… — он умолк на полуслове. Джинни подошла ближе и увидела, что он перебирает несколько листов пергамента, которые, как она предположила, лежали под чернильницей. Все они были исписаны — разными чернилами, покрыты парой клякс, некоторые слова были зачеркнуты. Он снова и снова проводил пальцем по подписи вверху листа — Драко Люциус Малфой.

— Это мой почерк, — наконец выдохнул он, и слабый смешок сорвался с его губ. — Палмер не уставал дразнить меня время от времени. Мол, выглядит, словно витиеватый компьютерный шрифт.

Чуть ниже был перечень имён под заголовком Летняя вечеринка в саду, Джинни узнала имена слизеринцев с курса Драко и ещё парочку — на курс старше. Имя Панси Паркинсон было написано несколько раз в стороне от списка.

— Бывшая подружка? — уточнил Драко.

— Ты довольно много времени проводил с ней в школе, — ответила Джинни, неожиданно почувствовав укол ревности. — Не могу сказать наверняка встречались вы или нет.

Он резко поднялся на ноги:

— А это что?

Джинни подняла лампу повыше и смогла рассмотреть стену над столом, на которой были развешаны колдографии — движение в них, должно быть, и привлекло внимание Драко. Снимки не были приклеены к стене заклинанием, чего вполне можно было бы ожидать от подростка, а висели каждый в отдельной рамке.

— Фото, — пояснила она. — Волшебные фотографии движутся. Вот, смотри.

Он снял одну со стены, такую же, как в своё время напечатали в «Пророке», на снимке был изображён он с несколькими слизеринцами на вечеринке летом перед седьмым курсом. На другой колдографии — он и Нарцисса обнимаются, стоя перед Хогвартс-Экспрессом, на вид Драко там лет одиннадцать. Ещё одна — он с Крэббом и Гойлом в парадных мантиях на фоне украшенного к Рождеству входа в Большой зал. На каждой из колдографий изображение Драко просто качало головой и одаривало настоящего Драко полным отвращения взглядом.

— Я был одним из тех богатеньких первоклассных снобов, не так ли? — спросил он.

— Ты никогда нам особо не нравился, — призналась Джинни, и он взглянул на неё, приподняв бровь. — Ты был избалован до крайности и ставил себя выше остальных. Ты высмеивал бедность моей семьи, называл нас предателями крови и делал всё возможное, чтобы задеть Гарри. Я тебя ненавидела.

Он снова окинул взглядом снимки, прежде чем опять посмотреть на неё.

— Я прошу прощения за все гадости, что наговорил тебе, Джинни, — прошептал он.

— Это в прошлом, — махнула она рукой, смутившись. — Но вызывают ли они хоть что-то в тебе? Хоть малейшую вспышку воспоминания?

Драко снова посмотрел на колдографию со Святочного бала, нахмурив брови. Несколько секунд молча разглядывал её, поворачивая то так, то эдак в желтоватом свете лампы, а потом произнёс:

— Один из этих парней… мёртв.

Сердце Джинни глухо ударило в груди.

— Да, — выдохнула она. — Мерлин, Драко, ты что-то вспомнил! Который из них? Как его зовут?

Ещё одна долгая пауза.

— Не знаю, — наконец сказал он. — Но это первое, что я вспомнил за восемь лет, так что, думаю, даже это ощутимый прогресс.

— Это замечательно, — искренне отозвалась Джинни, и когда Драко поднял голову, то встретился с ней взглядом.

Остальная часть комнаты утопала в сумраке, словно существовали лишь они двое. Джинни снова поймала себя на непреодолимом желании заключить его в объятья и прижимать к себе до тех пор, пока он не перестанет горевать и не сможет снова предстать перед миром с высоко поднятой головой.

«Прости меня, — безмолвно молила она, потянувшись рукой к его щеке. Кожа на ней была шероховатой, со щетиной, но Джинни было всё равно. — Прости меня, и я добровольно проведу остаток жизни, помогая тебе восстановить свою».

Рваный вздох сорвался с его губ, и Драко отвернулся от её руки.

Он принялся развешивать колдографии обратно по своим местам, в то время как Джинни отошла к неисследованной стене, где были полки с книгами. Полки простирались от пола до потолка и были забиты под завязку фолиантами всех цветов и размеров.

— Полагаю, это единственное, что остаётся делать, когда у тебя нет ни телика, ни плейстейшен, — заметил Драко, направившись вслед за ней. — Однако это довольно занятно. Я никогда особо не увлекался чтением, так что не совсем ясно, как я мог собрать такую впечатляющую коллекцию.

— Может, все они — до жути скучные, — предположила Джинни, подходя ближе, чтобы рассмотреть названия.

Тут было несколько книг на староанглийском, французском и итальянском, а ещё книги по зельям, учебники из Хогвартса — и ни одного художественного томика. Даже ни одного захудалого журнала из тех, которые она как-то случайно нашла в старой спальне Билла и Чарли в Норе. Ничего, из чего можно было бы сделать вывод, что когда-то тут жил подросток.

— Кинки предположил бы, что эта комната полна одиночества, — медленно произнёс Драко, ещё раз окидывая взглядом всё вокруг. Кроме уже изученных колдографий, ничто больше не украшало стены, здесь не было никакой другой мебели, хотя оставалось полно свободного места. — Здесь только всё самое необходимое. Я был очень одинок в этой комнате.

— Послушай… То, что Рон сказал, будто у тебя не было друзей…

— Нет, думаю, он говорил правду, — возразил Драко.

Он подошёл к не застеленной постели, где подушка всё ещё хранила его отпечаток. Почти нежно взял её в руки и разровнял, придав правильную прямоугольную форму. Закончив с этим, он медленно повернулся к Джинни, окидывая комнату прощальным взглядом.

— Я не хочу оставаться здесь ни минутой дольше, — сказал Драко. — Доставь меня обратно в Министерство.