Ребенок, в чьих руках горело пламя  (джен)

Февраль в этом году выдался ужасно холодным, что не мешало новому учителю ЗОТИ устроить смущающе-горячее действо. Пятница наполнилась нелепым розовым цветом и раздражающими купидонами.

Гарри с неожиданностью понял, что шутка про девочек-фанаток, похоже, шуткой теперь не считалась. В сумке уже лежало несколько любовных посланий, что было хорошим поводом для смешков Драко. Анку, которому надоел шум и переполох, предпочёл остаться в комнате на своей жердочке.

После обеда к Гарри подлетел уродливый «вестник любви» и прокряхтел:

— Аудиостихи для Гарри Порена.

— Поттера.

— Да хоть Морена, итак!..

— Силенцио. Мне хватит письменного варианта, спасибо.

Поттер забрал письмо, которое должно было зачитать существо, и развернулся на каблуках, запихивая испорченный пергамент в сумку. Кажется, этот фан-клуб не останавливал ни возраст, ни необщительность Гарри Поттера. Все сегодняшние признания в любви немало раздражали не только его, но и учителей, которые не могли спокойно вести уроки из-за этого действа. Только в кабинете трансфигурации, как и в кабинете зельеварения, не появилось ни одного купидона. Даже «маленькие летающие дряни», как выразилась Макгонагалл себе под нос, не решались мешать преподавателям этих предметов.

Локонс, который и раньше пытался привлечь внимание Гарри, сейчас почувствовал свою искрящуюся безнаказанность, поэтому на уроке он торжественным голосом задал вопрос:

— Мистер Поттер, вы, как один из моих преданных фанатов, что можете пожелать своим одноклассникам в этот чудеснейший день?

Поттер поджал губы и встал на предложенное учителем место:

— Профессор Локонс, я, как преданный фанат, желаю вам открыть своё сердце книгам по ЗОТИ. Там пишут увлекательнейшие вещи. Литература, конечно, сложная, но вам должно понравиться.

Гарри очаровательно улыбнулся и вручил Локонсу свой учебник по ЗОТИ за первый курс. Он брал книгу для вечернего урока по чарам, чтобы показать кое-что Флитвику, но сейчас она пригодилась ему сильнее.

Поттер подошёл к своей парте, взял сумку и, не оборачиваясь, вышел за пределы класса.

Не останавливаясь на протяжении всего пути, он подбежал к уродливой горгулье, которой наугад бросил:

— Лимонные дольки?

«Защитник», не медля ни минуты, отъехал. Гарри поднялся по ступеням и постучал в большую дубовую дверь.

— Войдите.

— Здравствуйте, директор, я вам не помешал?

— Ох, мой мальчик, впечатлён таким неожиданным визитом. Хочешь лимонную дольку?

Гарри кивнул и протянул руку для того, чтобы взять предложенную сладость.

— Не люблю мармелад, мне больше нравятся мятные леденцы.

— Кому как, мой мальчик. Что привело тебя ко мне?

— Я могу отказаться от занятий ЗОТИ в этом году?

Дамблдор удивлённо захлопал глазами, поправляя очки-половинки.

— Почему?

— Не хочу придираться к учительскому составу и критиковать вас за выбор, но преподаватель зельеварения дал мне знаний по Защите значительно больше, чем ваш квалифицированный выдумщик. Во внезапно освободившееся время я лучше займусь самостоятельным изучением трансфигурации.

— Неужто профессор Локонс так плох?

— Директор, позвольте устроить с ним показательную дуэль. Я — второкурсник, который немного опережает программу — против почетного члена Лиги защиты от тёмных искусств, кавалера ордена Мерлина третьей степени. Если выиграю, вы позволите не ходить на его уроки.

— Я не могу этого разрешить, мой мальчик, даже если ты прав, — маг сохранил интригующую паузу, — только если этот поединок будет проходить не в Дуэльном Клубе.

В понедельник уже вся школа знала о том, что Златопуст Локонс с подачи директора открыл Дуэльный Клуб.

В назначенный день в Большом зале, преобразованном под нужное помещение, собрались практически все ученики.

На помост взошел Локонс, светящийся своим надменным довольством, что сопровождало его повсюду.

Гарри давно стал интересоваться людьми и наблюдать за ними со стороны.

К Люциусу и Северусу чувствовалось немое уважение, ощущалась природная сила, что сопровождала их как шлейф изящной мантии из самых дорогих материалов. Том излучал практически осязаемую силу — ту, перед которой склонялись сильнейшие. Его величие было длинным серебряным клинком, заточенным лучшим мастером. Локонс же старался показаться галеоном, но едва ли тянул на медный, помятый, пусть и начищенный, кнат. Он блестел на солнце, как и золото, но в действительности ничего не стоил.

Внезапно Локонс проговорил:

— А сейчас я хочу пригласить Гарри Поттера для показательной демонстрации.

Гарри вышел на помост, проходя мимо зельевара. Тот практически неслышимо прошептал:

— За три заклинания.

Локонс, наконец, закончив свою «речь», повернулся к Поттеру и объявил дуэль открытой.

— Прошу не поддаваться, профессор. Проявите ко мне уважение, приняв за достойного противника.

— Если ты так просишь, Гарри.

Они стали в стойки друг напротив друга и одновременно поклонились.

Правилам поведения научил его Снейп ещё на первом занятии. Он тогда сказал:

— Я не буду учить мальчишку, не знающего дуэльной грамматики.

Локонс выкрикнул заклинание первым:

— Экспеллиармус!

Гарри легко повёл палочкой, отбивая чужие чары. Профессор Снейп пусть и снижал силу на уроках, был намного сильнее дуэльного противника Поттера.

— Протего! Экспеллиармус! Инкарцеро!

Гарри взмахнул палочкой, в мгновение ока убрав верёвки. Затем он чётко и грациозно поклонился поверженному противнику, незаметно переводя взгляд на директора и получая от него уверенный кивок.