Юность чувств (гет)

Итоги семестровых экзаменов должны были объявить вместе с годичными, так что Кёко старательно запрятала подальше мысли о том, как же она сдала, и с удвоенной энергией взялась за подготовку. Повторить, проверить, повторить, проверить…

— Банни-чан, если бы я раздавал баллы только за одно стремление сдать экзамены, я бы отдал их все тебе, — Кагурадзаки, подперев щеку рукой, наблюдал, как девушка быстро листает учебник по истории. — Нет, серьезно, ты же все уже знаешь.

— Все знать невозможно, — наставительно проговорила она, закрывая учебник. — Ты почему на перемене здесь?

— А где мне быть? — неподдельно удивился Ода.

— Обычно ты там, где Янки — в спортзале. Сейчас же перемена.

— А… — он поскучнел. — Он меня наказал.

— За что?! — Могами изумленно выпрямилась.

— Я вчера увлекся и съел все, что купили парни на тренировку…

— Это ты такой голодный был? — тихо ахнула она. — Блин, ты же не специально! — Кагурадзаки лишь пожал плечами, и вид у него такой покорный судьбе в лице Янки, что Кёко не могла не восстать против этой самой судьбы. — Тогда пообедаешь со мной? Я наготовила много, на двоих хватит.

— Ух ты, здорово!! А Сугита и Ватаджиба-сан?

— Они сейчас подойдут, — девушка улыбнулась и достала обенто. — Надо все же научить тебя готовить…

Договорить не дала Сугита, которая буквально вбежала в класс и оперлась обеими руками о парту Могами:

— Кёко, они снова сцепились.

На мгновение Кёко недоуменно смотрела на подругу, пытаясь понять, о чем речь.

Они? Сцепи…

Шо-чан и Куон?!

— Где?

— В столовой, — выдохнула Рина и выпрямилась. — В общем, будь готова.

— Убью обоих… — Кёко подхватилась со стула и выбежала в коридор. Сугита и Кагурадзаки переглянулись и отправились за ней.

Нет, ну за что, а?!

В столовой взгляд сразу вычленил две белоголовые фигуры, и Могами решительно двинулась к парням.

— … тебя спросить забыл!

— А следовало, — саркастично отозвался на злой вопль Янки, — глядишь, не был бы моим неудавшимся клоном.

— Ты слишком много о себе воображаешь! — Шо сжал кулаки, с ненавистью глядя на него. — Не весь мир крутится вокруг тебя!

— Где-то я это уже слышал, — Куон изобразил задумчивость и оглянулся на стоявшего позади Ошино. — Не помнишь, кто сказал?

— Она, — тот взглядом указал на идущую к ним девушку.

— О, Могами-сан! А я-то думаю, такая знакомая цитата!..

От холодного гнева, плещущегося в зеленых глазах, Кёко на мгновение стало не по себе.

Да он в бешенстве… Впрочем, ее взгляд метнулся на лицо Фувы, Шо-чан тоже.

— Ты что здесь забыла?! — взвился Шо при виде нее. — Тебя сюда никто не звал!

— Ну а кто за тобой несчастным еще присмотрит, кроме самого терпеливого человека на Земле?

Кажется, ей хватит.

Горячая ярость затопила душу, сердце, голову.

За что? Два самых близких человека. Ради которых она переплывет все моря и пройдет все дороги. За которых она переживает, думает, старается, беспокоится…

За что они так с ней?

— Вы.

— Что..?

— Вы два пустоголовых цыпленка, — голос девушки зазвенел от ярости. — Которые меряются друг перед другом хвостами и гребнями, но ни того, ни другого у вас нет!

— Банни-чан… — Куон развернулся к ней всем корпусом, но Ошино предостерегающе ухватил его за локоть и потянул к себе.

Шо некому было оттянуть, да и он явно чувствовал себя правым:

— Что ты сказала?!

— Тебе что, делать нечего?! Проблем нет?! Скучно стало между экзаменами?! Или ты уже стал известным певцом, что начал обращать внимания на глупости?! Появилось свободное время?! — она шагнула и понизила голос, свирепо глядя прямо в глаза оторопевшему Фуве. — Так вот — не стал еще! И занимаешься ты чем угодно, но не своей целью, ради которой ты здесь учишься!

Хмыканье со стороны Хизури заставило ее мгновенно развернуться:

— А ты?! Корона тускнеет, что ты пытаешься каждому встречному и поперечному показать, что она у тебя есть?! — Куон чуть побелел, но Кёко уже было все равно. — Тоже скучно стало?! Решил снова разогреть вражду между отделениями?! А как же твое слово?! Уже не считается? Или тебе главное доказать, что ты прав?!

— Я прав.

В иное время она бы перепугалась и интонациям и тяжеловесности слов, но сейчас на губах лишь проступила злая улыбка:

— Да, ты прав — ты король. Есть только твои желания, все иное не считается, да? — девушка развернулась к Шо. — Как и у тебя — я вот так хочу, а все остальные пусть катятся в преисподнюю. Ну, и чем вы оба отличаетесь друг от друга? Ничем. Два пустоголовых цыпленка.

В наступившем молчании, которое никто не осмелился нарушить, Кёко развернулась — перед нею живо расступились — и быстро ушла.

Чтобы не показывать все те слезы, которые подступали к горлу.

Расплакаться она позволила себе только в часовне, закрыв за собой старые поскрипывающие двери хондена и забившись за статую.

Обида смешивалась со страхом и стыдом, все это жгло душу, дрожавшую от пережитой ярости.

За что они так с ней? Разве она плохо вела себя?... Ну сейчас да, будет понятно, почему они возненавидят ее, после всего сказанного-то ею… да еще на глазах у стольких человек… и Куон и Шо-чан гордые, теперь вообще с ней общаться не будут…

Но…

Но.

Она не могла уже больше. Не могла лавировать, примирять, молчать, скрывая гнев одного от гнева другого… Не могла оставаться больше щитом между молотом и мечом.

Хватит с нее. Что будет, то будет. Она примет любое решение. Сама заслужила.

Но сил уже больше нет.

Сколько она провела здесь времени, Кёко не знала, но вздрогнула, когда послышался скрип двери.

— Банни-чан… ты здесь?

Голос показался знакомым, и она выглянула из своего убежища.

Кагурадзаки облегченно выдохнул, замечая ее, зашел и аккуратно притворил за собой дверь.

— Я так и подумал, что ты можешь быть здесь. Остальные боятся заходить, а ты не боишься.

— Угум, — Кёко хлюпнула носом. — Ты чего сам тут?

— Ты не пришла на урок, и мы поняли, что ты действительно очень расстроилась. Пошли искать тебя, — он присел рядом и чуть виновато улыбнулся. — Ты как?

— Нормально, — она вздохнула. — Переживу.

— Ты это, не волнуйся. Янки побесится и успокоится, — помолчав, проговорил Ода. — Конечно, в таком состоянии я его не видел ни разу, но… ты ведь тоже права. Я спросил у Кёна, с чего все началось — оказывается, они с твоей ка… ну, с Фувой зацепились насчет учебы. Слово за слово…

— Кто первый начал? — Кёко покосилась на него.

— Не знаю. Но как раз перед нашим приходом они поспорили, кто из них сдаст годовой экзамен лучше.

— Что? — от услышанного она растерялась. — В смысле?

— В смысле, Янки и твой Фува поспорили, кто из них наберет максимальное количество баллов на годовом экзамене, — Кагурадзаки хмыкнул на ее вытаращенные глаза и поднялся. — Пошли, а? Мне тут не по себе, если честно.

Годовой экзамен?

Она подхватилась с корточек, поморщилась от покалывания в ногах и решительно кивнула:

— Пошли. К Янки.

— Банни-чан, ты уверена? Он сейчас…

— К Янки! — жестко ответила девушка, выходя из часовни на хайден. — У меня осталось пару вопросов к нему.

— Банни-чан, я не переживу вашей очередной ссоры!.. — простонал он, спускаясь и идя следом. — От вас же обоих тогда прямо могильная аура распространяется…

— Где он?

— В спортзале… Банни-чан, может, все же не надо?

Кёко не слушала, быстро направляясь к спортзалу. На полпути ее догнали Ватаджиба и Сугита:

— Вот ты где! Кагурадзаки-кун, где ты ее нашел? Кёко-чан, мы переживали…

— Обождите, девочки, — у дверей спортзала она остановилась и жестом остановила подруг. — Я поговорю с Янки, потом буду полностью в вашем распоряжении.

— А…

— А я не хочу с тобой разговаривать, — на пороге появился Хизури с мячом подмышкой. — По-моему, все уже сказано.

Могами развернулась к нему, задрала голову, оглядела непроницаемое выражение на его лице и согласно кивнула:

— Хорошо, можешь молчать, пока я буду говорить.

Ода едва слышно хрюкнул и молча потянул в сторону скамеек Рину и Рэй.

— Я неясно выразился?

— Нет, — Кёко обогнула Куона, прошла в зал и огляделась. Никого. — Это все так разбежались от твоего гнева?

Парень, не говоря ни слова, вернулся в зал и снова подошел под кольцо, намереваясь сделать бросок.

— Значит, решил поступиться своими принципами?

Бум! Мяч пролетел мимо кольца, а сам Куон развернулся к ней со зверским выражением лица и молча сложил руки на груди.

Кёко хмыкнула и повторила его позу:

— Ну а что? Три года ты не сдавал годовой экзамен, говорил, что Неверленд тебе дороже всего, глядя на тебя, Ошино-кун и Кагурадзаки-кун тоже пошли против всех, а теперь? Чтобы доказать свое превосходство человеку, которого презираешь и над которым насмехаешься, ты готов пренебречь всем, что хранил?

Зеленые глаза явно потемнели.

— Но самое неприятное то, — она не сводила с него взгляда, — что Шо этого не оценит. Вообще. Ни капли. И ты это знаешь, — Куон сжал губы в тонкую линию. — Вот именно. Потому и пришла — интересно стало, почему вдруг, зная все это, ты решил поступиться своими принципами?

— Я ими не поступаюсь!.. — раздраженно отозвался он. — И кто бы говорил про принципы! Кто-то верил, что я эльф, несмотря ни на что.

— Верила, — спокойно согласилась Кёко. — И сейчас ведь верю, — она чуть улыбнулась, но улыбка вышла невеселой. — Эльф. Земной, невыносимый, гордый. И буду верить. Потому что пока не было ничего, что могло бы поколебать мою веру в это. Ни насмешки, ни обзывания, ни… — девушка покрутила пальцем у виска. — Верю. А ты… это был твой Неверленд. Тебе решать, нужно ли его разрушать в угоду чужому мнению.

На скулах парня проступили желваки, но Куон все же промолчал.

Главное — она высказала то, что планировала, то, что вспыхнуло в душе, когда Кагурадзаки рассказал про спор.

— Все, больше мешать и нравоучать не буду, — она чуть поклонилась и покинула спортзал.

— Кёко-чан! — от ближайшей скамейки махали руками подруги. С ними там же сидели и Кагурадзаки с Ошино. Подойдя, Могами чуть укоризненно глянула на последнего.

— Ошино-кун, ты не мог остановить Янки в столовой?

— А зачем? — Кён лишь пожал плечами. — Я не ты, меня он так не послушается. К тому же надо было еще и канарейку останавливать. И к слову, он начал первым.

— И ты в тот же детсад? — она лишь вздохнула. — Я думала, ты среди них самый умный.

— Эй, а я?! — встрепенулся Кагурадзаки.

— А ты — самый добрый, — улыбка снова получилась невеселой. — Простите, я… я пойду домой.

— Мы с тобой, — Рэй поднялась со скамейки и продемонстрировала за своей спиной три сумки. — Мы и твою собрали.

— А в клубе я тебя отпросила, — ободряюще улыбнулась Сугита. — Так что, — она сурово глянула на парней, — вы идите, вразумляйте Янки, а мы пойдем.

— Вразумить? После Банни-чан можно лишь откачивать, — хмыкнул Ошино. — Идите, мы присмотрим за ним.

 

Вразумить… Хорошо бы. Куон, кажется, решил не игнорировать ее, ответил же в конце концов. А вот что Шо-чан…

— А что он?

— А?

— Ты сказала — а вот что Шо-чан, — пояснила Рина, идя слева от нее.

Кёко тяжело вздохнула:

— Минимум он не будет со мной разговаривать.

— А максимум?

Она пожала плечами.

— Глупо, — помолчав, проговорила Рэй. — Ты была права. Этот спор образовался на пустом месте. И ладно бы просто поспорили — они ж стали оскорблять друг друга. На глазах у всех. Я думала, Янки более сдержанный.

— Я тоже, но тут словно с цепи сорвался. Ошино так и не признался, что там такого они наговорили друг другу. Зато наша Кёко была неподражаема, — Сугита взяла сумрачную Кёко под руку. — Серьезно, я так еще тобой никогда не гордилась, как сегодня.

— Думаю, даже у преподавателей так бы не получилось, — подтвердила Ватаджиба. — После твоего ухода все просто молча разошлись.

— Могу представить…

— А где тебя Кагурадзаки нашел-то?

— В часовне.

— А о чем вы с Янки говорили?

Кёко выдохнула и остановилась перед входом в метро:

— О принципах. Спасибо вам, девочки. Что бы я без вас делала…

— Ну раз мы такие замечательные… так, может, по пироженке? Я тут неподалеку приметила кафешку… А, Кёко?

А почему бы нет? В конце концов, она ведь тоже может думать о своих желаниях, верно?

 

Минимум, отметила про себя Кёко, когда Шо ни вечером, ни утром не обмолвился с ней ни словом, ни звуком. И вообще, вел себя так, словно ее и не было.

Ну и пожалуйста.

После вчерашней вспышки, слез, откровенного высказывания в лицо Янки в душе было пусто. Как после пожара. Нет, не было тех тяжких, страшных ощущений, как перед Рождеством. Просто… она устала. Наверное, девочки правы — она слишком заботится о Шо-чане и Куоне. Пусть сами разбираются. И со своими гордостями, и с принципами, и с желаниями… А у нее свои проблемы и дела.

Всю неделю до экзаменов Куон не показывался в классе. На вопросительный взгляд Могами Кён пожал плечами:

— Носится в спортзале.

— Уверенность наше все, — буркнула она, доставая учебники.

— А Фува? Занимается?

— Понятия не имею, он со мной не разговаривает.

Ошино и Ода переглянулись:

— Ну и дурак.

— Не он один, — твердо парировала она. — Не он один.

Вечером в субботу Яёй-сан перехватила девушку в рёкане:

— Кёко-чан, вы что, с Шо не разговариваете?

— Нет, — Кёко качнула головой. — Обиделся, что я его глупым цыпленком назвала.

— За что?

— За глупости, — она опустила взгляд. — Пусть обижается, сколько хочет, но его поведение было глупым. Я это при всех и сказала.

— Ох уж этот мальчишка… — вздохнула женщина. — А подарок тебе хоть подарил? Сегодня ж Белый день.

Точно…

— Ох, — уже сокрушенно вздохнула Яёй-сан на молчание Кёко. — Ну ты не обижайся, он подуется и подарит.

Угу. Три раза.

Да и не ждет она уже ничего. Ничего и ни от кого. После всего-то случившегося.

Вечером в общий чат прилетело сообщение.

«Девчонки, вы не против, если мы вам общий подарок на Белый день вручим?»

«Я не против»

«Интересно, а что вы придумали?»

Кёко тоже ощутила любопытство.

«Я не против».

«Тогда — тадам!»

Прилетевшая ссылка открыла рекламный баннер огромного нового аквапарка.

«С нас билеты, с вас — присутствие!»

«Вы серьезно?! Аквапарк?»

«Ага, на следующих выходных»

Растерянность уступила место изумлению, а затем восхищению.

«Никто не против?»

«Нет!»

«Ни за что!»

«Я только за!»

«Как думаете, а Даиримию-сан отпустят с нами? Вы говорили, что у нее серьезная семья»

«Спросим в понедельник»

Подумать только, аквапарк…

«А вас самих Янки-то отпустит? А то он в последнее время зверствует»

«Я, между прочим, тоже тут. И иду вместе с вами. Так что не надо тут грязных инсинуаций»

«Янки, что за выражения?!»

Кёко следила за чатом и чувствовала, как на сердце потихоньку расслабляются цепи отчаянья.

У нее есть друзья. Те самые пять китов. Или слонов. И пусть они ругаются, спорят — все равно ж помирятся, поймут и останутся. Навсегда.

 

В первый день экзаменов Куон наконец появился в классе, занял свое место и задумчиво приподнял брови, когда к нему обернулась Кёко:

— Что?

— Спасибо за такой подарок, — она улыбнулась. — И я хотела сказать — что бы ни случилось, ты всегда будешь моим другом.

— Даже если останусь в Неверленде?

— Даже там, — ее улыбка стала шире, когда его взгляд стал насмешливым. — Разве для эльфа есть разница, в каком из миров творить чудеса? Главное, чтобы ты оставался самим собой.

На мгновение парень оторопел, а затем тихо рассмеялся:

— Ну ты даешь… Ладно, я тебя понял. Удачи, боевой кролик.

— Тьфу на тебя, — с чувством отозвалась Кёко и отвернулась. — Ну вот, взял и испортил все…

— Тебе испортишь…

В класс вошел Юмено-сенсей, и она выдохнула, вставая вместе со всеми.

 

До понедельника двадцать четвертого марта, когда должны были объявить результаты по экзаменам, время пролетело совсем незаметно. Да и когда волноваться и переживать? В четверг сдали последние экзамены, в пятницу провели последнее занятие в клубе, в субботу был шопинг в преддверии каникул, а в воскресенье потрясающие пять с лишним часов в аквапарке. Даиримия пойти не смогла из-за простуды, но ей были закуплены сувениры и вкусняшки, чтобы не было так обидно.

А во вторник уже церемония окончания года. Целого года! Кёко выдохнула, надевая школьную форму. Подумать только, как быстро пролетело время… И как насыщенно!

Невольно вспомнилась последняя размолвка с Шо-чаном. Но, видимо, из-за экзаменов и остальных событий не было тягостных переживаний по этому поводу. Раньше бы она сгрызла себе все ногти от мыслей, что Шо-чан сердится на нее, а теперь — хочет обижаться, пусть обижается. Если из-за этого его учеба станет лучше, она только порадуется.

Хотя, сегодня у него точно будет повод расслабиться и погордиться. Оценки же. Судя по безмятежному поведению Куона, спорить он раздумал. Конечно, она была бы рада учиться с ним и в следующем классе, но это если бы он сам решил перейти! А не вот так, назло Шо-чану и самому себе… Так что пусть Неверленд будет цел и невредим.

К первому уроку оценки еще не вывесили, но после урока Юмено-сенсей попросил Могами зайти в учительскую.

— Сенсей?

Он поманил ее к своему столу и указал на стул рядом:

— Садись. Итак, оценки уже пришли, и я хочу тебя сразу поздравить, — девушка затаила дыхание, и Юмено тепло улыбнулся. — Ты набрала максимум баллов, чтобы можно было подать заявление на выделение тебе стипендии.

— Спасибо! — она вспыхнула от радости. — А… как это сделать?

— Я подготовлю образцы заявлений и бланки, зайдешь на большой перемене, заполним вместе. На рассмотрение обычно уходит до недели, так что к началу занятий уже точно будет все известно. Но я отдельно позвоню тебе.

— Спасибо, сенсей! — вскочив, Кёко поклонилась. — Спасибо вам.

— Ты отлично поработала, Могами-сан. И не только над собой.

— А…?

— Иди, — он хитро улыбнулся. — Порадуй подруг, да и парням скажи, а то они тоже переживали за тебя.

— Поняла, — она смутилась, снова поклонилась и выпорхнула из учительской.

У нее получилось!!! Ой, как обрадуется тетя! И дядя будет доволен!

В классе девушка первым делом нашла подруг и шепотом рассказала им о своем достижении.

— Кёко-чан, поздравляю! — обычно сдержанная Рэй порывисто обняла ее. — Ты молодец, просто молодец.

— Кто бы сомневался, — довольно усмехнулась Сугита, тоже обнимая довольную и смущенную Кёко. — Я тобой горжусь. Просто по-вселенски.

— Спа…

— Вы видели?!! — на пороге класса затормозил Нондабаяши с круглыми глазами. — Оценки!

— Да….

— Вы это видели?!! Янки идет с нами на второй год!..

На мгновение в классе оцепенели все, а затем в едином порыве бросились в коридор, чуть не сметая с пути возбужденного Нондабаяши.

У стенда с оценками на первом этаже было такое столпотворение, что подойти ближе без угрозы здоровью не представлялось никакой возможности. Впрочем, гул голосов, передававших одну и ту же новость, позволял понять главное — Янки, Кагурадзаки и Ошино сдали годовой экзамен и переходят во второй класс.

— Блин, я хочу это видеть! Я хочу снять оценки! Я брату отошлю фото — он офигеет от такого!

— Рина-чан, как ты пробьешься туда — посмотри, тут и с нашего отделения, и с музыкального…

Кёко стояла у стенки, ощущая себя в полной растерянности.

Как так? Она практически убедила себя в том, что Куон не поступится Неверлендом назло Шо-чану, а тут…

— Могами-сан, тебе надо к стенду?

Она оглянулась на тихий голос и узнала Ямагири.

— Ямагири-сенпай, здравствуй… Да, хотела посмотреть…

— Пошли, — он чуть подмигнул, кивнул кому-то в толпе, и девушка не успела опомниться, как оказалась у самого стенда, окруженная крепкими невысокими парнями.

— Не беспокойтесь, нээ-сан, вас никто не толкнет.

— Спасибо, — слабым голосом отозвалась она и глянула на оценки.

Мамочки…

«Хизури Куон — 547,5»

«Ошино Кён — 521»

«Кагурадзаки Ода — 539,5»

— Янки… — прошелестело за спиной, толпа вокруг колыхнулась, и, повернув голову, Кёко обнаружила рядом с собой Куона.

Он спокойно просмотрел оценки, затем глянул на нее и чуть улыбнулся:

— Поздравляю с первым местом, Банни-чан. Ты заслужила его как никто другой.

— А…

— Я выиграл!

Что?.. Кёко выглянула из-за спины Хизури и увидела довольного Шо, который указывал пальцем в стенд с оценками:

— Видал, Янки, я выиграл! Пятьсот сорок восемь!

— Во-первых, Фува-кун, тыкать пальцем во что-нибудь так же некультурно, как и вопить, — невозмутимо проговорил Куон. — Во-вторых, на правах твоего однокурсника я дарю тебе эти полбала, так сказать, фора перед следующими экзаменами. Тебя ж надолго не хватит, так хоть как-то будешь немного впереди…

Смешки вокруг превратились в откровенное хихиканье.

— Ну а в-третьих, выиграй я — и Могами-сан вновь пришлось бы оттаскивать тебя от меня. Ну зачем ей эти хлопоты, верно?

Растерявшийся от спокойного тона и такой же спокойной отповеди Шо лишь хватал воздух ртом, глядя на него.

— И в-четвертых, кто сказал, что я проиграл? — Куон обвел взглядом собравшихся, раскинул руки и хитро усмехнулся. — У меня впереди совершеннно новые впечатления!

Поднявшийся гул поздравлений чуть не впечатал Могами в стену, прикрыли все те же парни Ямагири.

Ну, блин! Вывернул же все в свою сторону!

— Янки, — зашипела Кёко, — ты не мог просто помолчать?!

— Нет, — Куон каким-то образом услышал ее шипение в общем шуме и склонился к ее уху. — А вообще, в Неверленде без тебя было бы скучно.

А?..

Он выпрямился, подмигнул и направился к выходу. За ним потянулась вся толпа, увлекая за собой и Шо и оставляя смущенную до самой макушки девушку одну у стенда.

Что значит — было бы скучно?.. Погодите, он что, перешел на второй год только…?

Сердце сладко встрепенулось, сжалось и забилось с удвоенной силой.

… из-за нее?..

— Банни-чан, поздравляем! — к ней подошел Кагурадзаки с довольной улыбкой. — Ты стала первой. Круто, просто круто!

— Да, Банни-чан, ты молодец, — Ошино тоже улыбался так, словно это он набрал максимум баллов.

— А как же вы..? — Кёко растерянно глянула на них. — Вы ведь тоже сдали…

— Янки нам еще перед Новым Годом сказал, что будет переходить во второй класс. Ну а что мы? — Кён усмехнулся. — Что мы без него и тебя?

— Так что это наше личное решение, — Ода приобнял ее за плечи и махнул рукой стоящим неподалеку Сугите и Ватаджибе, которые явно хихикали над всей этой ситуацией. — Девчонки, как насчет того, чтобы отпраздновать?

Еще перед Новым Годом?! То есть, после того, как они помирились? И все это время молчал?!

Пораженная услышанным, она почти не обращала внимания не разговоры вокруг — в голове крутилась подозрительная мысль.

А не стала ли ссора лишь следствием, так сказать, последним аккордом красивого и запоминающегося несомненно всем перехода школьной легенды из первого класса во второй..?

 

— Я рад поздравить вас с окончившимся учебным годом, который был богат на достижения и успехи. Вы все отлично поработали, и ваши оценки по итогам экзаменов служат этому прекрасным доказательством. Хочу пожелать вам и в дальнейшем учиться так же хорошо, заниматься в клубах так же продуктивно и радовать всех учителей так же сильно. Поздравляю! — Ямада поклонился со сцены, и все общее отделение склонилось в едином движении:

— Спасибо вам!

Церемония закрытия подошла к концу, и Кёко вышла вместе со всеми из спортзала. Яркое солнце, синее небо и легкий ветерок дарили новое, какое-то радостное ощущение жизни.

— Погода радует.

Она повернула голову и улыбнулась остановившемуся рядом Куону:

— Готов ко второму классу?

Он с неопределенным видом пожал плечами:

— К новому цвету на форме придется привыкать.

— А еще к классу. Вдруг в разные попадем.

— Ага, счас, — парень снисходительно фыркнул. — Я тебе попаду. Будешь, как и раньше, сидеть между нами.

— Пересяду, — невозмутимо парировала Кёко, сдерживая смех.

— Кто ж тебе даст, — с тяжким вздохом ответил он и улыбнулся, когда она весело рассмеялась. — Что там Фува?

— Ты уже даже его не зовешь канарейкой?

— Это я добрый сегодня.

— Я заметила, — девушка прикусила губу, пытаясь все же сдержать смех. — Дулся вчера весь вечер.

— На тебя?

Она легкомысленно пожала плечами:

— Не говорил.

— А как его родители отнеслись к твоему триумфу?

— Дядя и тете были очень рады. Поздравили, подарили даже денег, — Кёко оглянулась, когда их окружили остальные.

— Ну, какие планы на каникулы?! — Кагурадзаки весь светился от удовольствия. — Сходим как-нибудь вместе в парк, а?

— Я не против, — Сугита тоже улыбалась, как и Рэй и Ошино. — Мы же заслужили все, верно?

Кёко вдохнула свежий воздух полной грудью и улыбнулась:

— Да, отлично поработали!

Конец первой части