Чем гуще тьма, тем легче быть звездой (джен)

Воскресенье — самое время для безделья. Мариус — не без помощи молитв Салазару! — приловчился расправляться со всеми делами до него, и теперь праздно шатался по Хогвартсу. Поторчал на репетиции хора на пару с Абраксасом, поболел за Ориона Блэка на шахматном турнире с Вальбургой, вместе с Томом и — тьфу-тьфу-тьфу! — Лестренджем, пускавшим слюни все представление, посмотрел выступление клуба исторической реконструкции. В свое время Мариус был немало удивлен существованием такого клуба — историю преподавал смертельно унылый Бинс, как у кого-то с таким профессором мог появиться интерес к истории — та еще загадка.

Теперь он в одиночестве шел в родную гостиную — они с Вальбургой и Абри все еще ломали голову над загадкой. В основном просто пялились на пластину и от всей души материли Корвина. Иногда у Мариуса мелькала дурацкая мысль попросить Тома о помощи, но он ее героически отпинывал подальше. Их трое, двое даже не имеют дыр в голове — они просто обязаны справиться без помощи братца.

Он возвращался в гостиную в раздумьях, как попросить Мохини прошипеть пластине несколько слов, и на него, аки торнадо, налетел Хагрид — несся тот по коридору так, будто за ним гналось не меньше пяти смеркутов. Да еще и умудрился отдавить Мариусу ноги. Май беззвучно выругался и сделал пару шагов назад. Руби и выглядел как дикарь после бойни с мантикорой, не знал, куда деть руки и старался не смотреть на жертву своей невнимательности. Май склонил голову вбок и с интересом уставился на Хагрида. Чего тот такой взволнованный? Словно книзл, который нагадил в хозяйские тапки.

— Извини, — пролепетал Хагрид и застенчиво улыбнулся. Май пожал плечами. Ноги не отвалились, переживет.

Из рукава показалась мордочка Мохини, и та яростно зашипела на Хагрида. Тот от такого напора даже опешил. Май усмехнулся и слегка щелкнул Мохини по носу. К сожалению, на парселтанго он говорить тоже не мог. Хорошо, Том смог объяснить любимице, отчего ее хозяин перестал с ней болтать перед сном.

— Гхде паук? Я Ч-чувствую его. Я с-съем его!

Если бы Май мог, он бы присвистнул. Паук, значит.

— Ма-мариус, — чуть с заиканием пробормотал Хагрид. — Что ей не нравится?

— «Твой запах», — написал Май. Мохини вполне могла почувствовать запах паука. Он припомнил, что Хагрид был очень — до неприличия! — заинтересован акромантулами и передернул плечами. Но не был же Руби настолько кретином, чтобы приволочь его в Хогвартс? Так что оставалось только надеяться, что Хагрид притащил какого-нибудь тарантула, а народ на Гриффиндоре не оценил экзотику. Выглядит стремно, но не опасен — даже маглу укус тарантула не принесет особого вреда.

— Запах? — смутился Хагрид. — Я вчера мылся!

Май закатил глаза и махнул рукой. Если этот любитель фауны все же протащил в школу акромантула — небось, на нижней улице Хогсмида выторговал, недоегерь, мать его великаншу! — то стоило прибить тварь до того, как ее успеют отпустить на вольные хлеба. И вряд ли Хагрид сделает это в Мертвом доле. Запретный лес куда ближе, но туда акромантулы точно не впишутся.

— Я тут… я тут гулял, — зачем-то начал объясняться Руби. Май беззвучно фыркнул — ему вообще-то плевать, что и кто тут делает. Но кабинеты он проверит, и не дай Мерлин найдет акромантула! — Ты извини, я тороплюсь. Завтра у Огга увидимся!

Мариус кивнул Хагриду и быстрым шагом направился в гостиную. До ужина поторчит с Вальбургой и Абри, а там порыскает по подземельям в поисках тайничка, если такой существует. Дай Мерлин, чтобы не существовал!

Вальбурга уже сидела на диване у камина и вместе с остальными любителями бульварного чтива о чем-то яростно спорила с Линь. Та в свою очередь ее перебивала, и выглядело это так, будто они сию секунду устроят дуэль. Май зашел за заглушку и с интересом прислушался к спору:

— Нет! В пятой главе он сам же намекает, что предпочел бы смерть! Ты все перевираешь!

— Но эмпатический артефакт светился розовым, Вал!

— Да она грязнокровка! О какой любви может идти речь? Это как любить домового!

— Ты просто снобская стерва! — выпалила Линь, кинула в Вальбургу книгу — Май еле успел ее подхватить Левиосой, — и выбежала за пределы заглушки.

— Где она вообще магла собирается увидеть? — совсем не обидевшись, спросила Вальбурга. Ни у кого и одновременно у всех сразу, видимо. — Специально пойдет искать за разлом? Тьфу! Как угораздило на Слизерин попасть?

— Она в прошлом году встречалась с полукровкой, — пожал плечами третьекурсник Роули.

— А ты сейчас ее вкусы повернула так, будто она встречалась с животным, — продолжила за ним его сестра-близняшка.

— Бред, — хмуро отозвалась Вальбурга и шлепнула по подлокотнику ладонью. — О, Май! Я бы спросила, что ты думаешь по поводу романа «Буря трех зим», но боюсь, ты не можешь ответить. Когда эта проклятая немота пройдет? Уже невозможно терпеть!

Май криво улыбнулся и пожал плечами. Его это тоже бесило, но Ургхарт только разводил руками. С голосовыми связками все было в порядке, и он предполагал, что стоит какой-то магический блок.

— Ладно, пойдем к вам в спальню, Абри оценивает там опусы из газетенок. Селвин и Принц еще не вернулись из клуба любителей древних рун, — командирским тоном сказала Вальбурга и пошла в сторону правого коридора. — Мерлин мой! Я эту дракклову пластину скорее разломаю, чем разгадаю писанину на ней!

Абри в самом деле уже был в дортуаре и читал «Воскресный пророк». Когда Мариус с Вальбургой зашли, он легко откинул газету в сторону — будто уже давно желал сжечь, — и, потянувшись, сказал:

— Я, честно говоря, уже потерял всякую надежду понять, что значат эти знаки. Май, ты на эту пластину какую-то дрянь разлил, и очищающее ее не берет.

Май цокнул и взял с тумбочки пластину, обмотав ее платком. Ночью он проводил ревизию своих запасов и заляпал все, до чего смог дотянуться.

В уборной Май довольно тщательно ее мыл все тем же платком — какой только дряни у него не было, мало ли, что на нее попало? — пока с удивлением не заметил, что вода просто скатывается по пластине тугими каплями, да еще и подсвечивается. Он моргнул и взмахом руки погасил светильники.

Пластина на самом деле подсвечивала воду, а сама вода скапливалась в круге, который оказался не просто кругом, а луной — сколько раз он видел эти драккловы кратеры в телескоп? — по краю овала вспыхнули руны, а внутри — вполне узнаваемые очертания Хогвартса. Из закорючки же словно пошла вода. Кран, может?

Мариус сначала помянул про себя Корвина недобрым словом, но через мгновение счастливо улыбнулся. Как же все просто оказалось! Просто намочить!

Он выбежал из уборной, схватил Абри и Вал за руки и потащил поглядеть на открытие.

— Пиздец! — постановила Вальбурга, когда разглядела пластину с дополнениями. — И как мы должны были без случайности понять, что эту хренотень надо намочить?

— Моя дорогая тетушка сейчас наверняка чихнула — ты опять ругаешься как Май, — пробормотал Абри, не отводя взгляда от пластины. — Тут все довольно понятно…

— Ничего не понятно, это можно как угодно трактовать, — качнула головой Вальбурга и едко усмехнулась. — Не знаю, как твоя матушка, а моя ругается хуже егеря по весне, если ситуация подходящая.

— Нет, моя редко… — задумчиво протянул Абри, но быстро встрепетнулся. — Да какая разница? Родители не люди, что ли? У нас тут поиски Тайной комнаты, а мы про родителей.

Пока друзья пялились на пластину и спорили, Май аккуратно выводил в воздухе свою догадку. Закончил он как раз тогда, когда они вспомнили, что они вообще-то не просто так собрались в ванной без света. Не дай Мерлин, если кто-нибудь увидит, что они отсюда вместе выходят — слухов не оберешься.

Он постучал по раковине, и друзья, наконец, обратили на него внимание. Надо срочно возвращать голос, иначе он скоро будет чувствовать себя пустым местом.

— Ох, Май, прости, — неожиданно виноватым тоном сказала Вальбурга и даже приобняла его. — Давай грохнем Принца и закопаем в Запретном лесу? А то ты так долго не можешь говорить, что я уже привыкла. Вроде и рядом, а внимания не привлекаешь.

Удивленно приподняв брови, Мариус ответил на объятие. Потом к ним присоединился Абри. Май улыбнулся и счастливо вздохнул — жутко трогательная сцена получилась. Но Принца он грохнет сам и как-нибудь потом.

Он качнул головой и отстранился, а потом ткнул палочкой в сторону текста, который вяло переливался синим в темноте.

— «Полная луна, стекляшка с Хогвартсом внутри — загадка для пятилетки. Полнолуние только через полторы недели. Придется ждать. Но кран со змеей — какая-то лажа».

— Я думаю, это продолжение загадки, но в другом месте, которое мы увидим в стекляшке, — пожал плечами Абри.

— Если ничего не выйдет — попробуем что-нибудь другое, время есть. Но я бы сначала просто походила с линзой по Хогвартсу.

— Мы уже ходили по коридорам, — нахмурился Абри. — Так что сначала глянем снаружи. Ты чары хамелеона можешь невербально накладывать, Май?

Мариус покачал головой. Эти чары сами по себе уровня Академии Аврората, а он вообще-то на шестом курсе учится.

— Ладно, если сам не освою, то попрошу отца прислать мантию-невидимку, — кивнул Абри. — И пойдем на ужин. Гоменум Ревелио! В комнате пусто, слава Мерлину.

Как они вышли из уборной, Май подставил Мохини руку, чтобы она забралась на шею, и погладил ей нос. Без нее он в бесконечных комнатах подземелий будет искать паука очень долго.

Пока они шли, Абраксас не преминул похвастаться:

— Дамблдор еще в пятницу научил всех, кто освоил заклинание Патронуса, передавать им короткие сообщения.

Май сразу схватил друга за запястье и потряс им. Он тоже хочет!

— Его надо диктовать вслух, — осторожно ответил Абри и отцепил себя от Мариуса. — Но как ты заговоришь — сразу покажу.

— Ага. Покажи ему лучше, как твой конь тянет гласные! Та еще умора. Я думала, живот надорву от смеха, — хмыкнула Вал.

— Твоя сорока ничем не лучше. Всегда знал, что ты та еще болтунья!

— Гнусные наветы! В китайской мифологии сорока считается символом удачи и счастья.

— Ну-ну.

Мариус беззвучно рассмеялся. Если так подумать, ему с дельфином еще повезло. Но сорока Вальбурге подходила как нельзя лучше.

После ужина он слинял от друзей — они привыкшие, он же вечно «возится с непонятным варевом», и отправился искать тайник Хагрида.

Подземелья Хогвартса были огромны. Под стать самому замку. Хотя Мариус на третьем курсе задавался вопросом, почему их не поместили в пустующую Южную башню, но быстро понял, что к чему. Дети должны воспитываться в строгости и скромности.

Наверное, поэтому гостиная Слизерина казалась не особо уютной гостям факультета. Конечно, были и гобелены, и мягкие кресла, но не было ощущения вечного праздника юности, как в остальном замке. Наверняка удобные и огромные постели не сам Слизерин поставил — скорей всего при его жизни слизеринцы спали в узких кроватях на жестком матрасе.

Май заходил в комнату за комнатой, блуждая по подземельям, пару раз наткнулся на какие-то сборища и парочки, но упрямо продолжал искать. Если Мохини сказала, что паук есть, значит, он есть. Не в кармане же его Хагрид таскал. Хотя он мог, тьфу.

— Мы близ-с-зко! — прошипела она. Май удивился и устроил ее на шее — на руке ей не так нравилось висеть. Он ей не рассказал, чего это его прибило после ужина шататься по подземельям, и такое понимание — она же пусть и магическая, но змея! — слегка согрело. Если бы он мог, то обнял бы ее со всей мощи, но вряд ли она переживет такой порыв. Оставалось только погладить.

Через два чулана с метлами и кучей зелий для чистки, Мохини радостно зашипела:

— Паук-с! Тут-с!

В коморке был только большой сундук и пара швабр. Май поглядел на него и пожалел, что Мохини пьет зелье, которое глушит работу ядовитых желез. Тарантул или акромантул — ее яд возьмет кого угодно. Смерть наступит быстро и безболезненно. Ну, почти. Заодно Мохини утолила бы свою жажду нормально поохотиться. Или за Шри сходить? Хотя вряд ли она оценит акромантула, а тарантула Май трогать не собирается.

Он пару раз вздохнул. Это заклинание он еще не использовал невербально.

«Систем Аперио!» — как мог четко подумал он, выписывая петлю палочкой и отпрыгнул подальше.

Крышка сундука с грохотом откинулась. И будь у Мариуса голос, он бы матерился на все подземелья. В сундуке сидел блядский арокромантул! Май до последнего не хотел верить, что Хагрид додумался до того, чтобы притащить такую тварь в Хогвартс. Хорошо хоть мелкая — всего фут в высоту. Май снова беззвучно обругал Хагрида и его мозги. Даже любовь к зверью должна иметь пределы, Мерлин его побери!

Тварь выпрыгнула из сундука и собралась на волю, но Май не собирался поганить прекрасный Запретный лес акромантулами. Пара невербальных Секо — и тот развалился на части, не успев толком ощутить пьянящую свободу. Жаль, яд молодых особей почти бесполезен, так что Май просто его уменьшил и сунул в пустую чернильницу. Акромантула ждала вечность в заспиртованной банке. Поставит ее на полочку дома, рядом с пикси. А Мохини получит тарантула по приезду домой — без нее он бы о твари вряд ли узнал.

* * *

На завтраке Хагрид был как обычно застенчив и мил — насколько, насколько может быть вообще мил полувеликан в восемь футов ростом, — и Мариус решил, что тот свою потерю еще не обнаружил. Хотелось подойти и дать ему по пустой голове самым большим блюдом и вылить сок из кувшина в лицо, но раскрывать свои деяния Май не собирался. Кулаки у Хагрида ого-го, голова Мариуса и без того дырявая, да и зачем портить с кем-то лишний раз отношения? Благо, сейчас он мог легко избегать прямых вопросов — ответить не выйдет и при всем желании.

Учебный день пролетел незаметно. Быстро закончился урок Фестус, где они изучали Протеевы чары, незаметно пролетели занятия по древним рунам, дальше шло окно, за которое Мариус успел накидать эссе по чарам, и обед с гербологией после него. Как только Май отмучился на занятиях, то побежал к хижине Огга и сел на ее крыльцо в ожидании Хагрида. Вряд ли тот заавадился с горя, но хотя бы молчаливо его поддержать Май сможет. Зачем — тот еще вопрос, но полувеликан в друзьях вряд ли помешает.

Тот не заставил себя долго ждать: пришел уже через двадцать минут, но в таком состоянии, будто по нему потоптался табун гиппогрифов. Мариуса на мгновение кольнула совесть, но она быстро затихла. Акромантулу не место в Хогвартсе. Май был в своем праве, и сожаление — слабенькое, но все же! — пропало. А Хагрид как-нибудь переживет потерю. Клубкопуха ему подарить, что ли?

— Май, — чуть ли не плача, сказал Руби.

Мариус вздохнул и придал себе участливый вид. Он уже понял, что с тех пор, как потерял голос, народ частенько стал воспринимать его так, как он сам воспринимает хуорнов. Даже Ванити — лучшая подруга Принца! — пару недель назад подсела к нему в окне между занятиями и поплакалась по поводу неудачных отношений с Яксли. Теперь Май знал, что Яксли любит, когда ее хватают за волосы и шлепают по заднице, а Ванити так издеваться над своей девушкой не может, но его до сих пор одолевал вопрос: «Какого хуя?». Такая информация ему точно не пригодится. Вот если бы она рассказала, как подкатить к секретарю или финансистке ее папани, то он бы оценил. Хотя… если Яксли в будущем станет важной шишкой, то информация про шлепки тоже может пригодиться.

— Мариус, — вернул его в настоящее Хагрид. — Я потерял друга.

Хорош друг. По четыре пары лап и глаз, а взрослые особи могут людей жрать.

Май с теплотой подумал о Мохини — змеи неспособны предать змееуста. А если и способны, то просто не хотят. А змееусты не могут не любить змей.

— Он был таким понимающим! — все-таки заплакал Руби. — Я за ним ухаживал, согревал зимой, а он сбежал. Почему?

Конспиратор из Хагрида оказался так себе. Даже не знай Мариус, что произошло, уже задался бы вполне понятным вопросом — кого это Хагрид так обхаживал и когда свадьба.

Хотя тот держал тварь в закрытом сундуке с соломкой. Вряд ли она это оценила.

— Думаю, поискать его сейчас, — всхлипнул тот и полез от печали обниматься. — Авось найдем.

Май похлопал его по плечу и слегка отстранил — все же Хагрид не Вальбурга, он от его веса сложится книжкой и не встанет еще пару недель. Тот понятливо присел рядом.

— Мы же его найдем?

Хотелось бы покачать головой и сказать: «Не дай Мерлин!», но Май просто еще раз похлопал Хагрида, уже по спине.

— А если не найдем, то ему так будет лучше, наверное, да?

Ну, устраивать ритуальное сожжение, чтобы Вечность встретила тварь в любящих объятиях, Май не собирался. Так что просто пожал плечами.

Через пару минут Огг вышел из своей хижины, и они отправились на плановую прогулку по лесу — Май поправлял мозги и собирал все полезное, что видел, а Хагрид хотел после пятого курса устроиться лесничим в какой-нибудь разлом. Набирался опыта.

Резать себе горло Хагрид не собирался, так что Мариус окончательно успокоился и побежал «любиться с долбанутыми деревьями», как Огг назвал его приставание к хуорнам.

* * *

Женский туалет был не самым лучшим местом, чтобы творить секретные делишки, но в гостиной царил жуткий бедлам — завтра у всех, кроме пятого и седьмого курса начнутся экзамены. Гостиную заполонили студенты с конспектами и бестолковыми попытками запихнуть в голову то, что не вместилось за весь учебный год. Благо, у шестого курса будет экзамен по гербологии. Май не сомневался в своей будущей «Превосходно», а Вальбурга и Абраксас на нее не ходили. Самое время для темных делишек.

— Не самые приятные ощущения, — пробормотал Абри, когда Вальбурга накинула на него чары хамелеона. — Будто чан слизи флоббер-червей на голову вылили.

— Не нравится — подотри сопли и возвращайся в гостиную, — невозмутимо ответила Вальбурга. — Май, иди сюда.

Вал кинула на него чары, и Май мысленно согласился с другом: ощущения и впрямь не ахти.

— Скоро Прингл уснет? — спросила Вальбурга.

— Если алхимические изыски нашего дорогого друга не дали сбой, то уже спит, — фыркнул Абри. — Май, ты уверен?

Мариус пнул не менее «дорогого друга». Может, он не слишком хорош в алхимии, но летучее сонное зелье он освоил слишком давно, чтобы оно давало осечки. Тем более, когда Май лично его капнул на воротник Принглу, якобы случайно налетев на него в коридоре. За что получил неделю отработок на следующий год, между прочим! А заодно с ним и Уильямс — тот за пару галлеонов мог выполнить даже самую тупую просьбу. Не дай Мерлин, блядская комната не будет стоить этих страданий.

— Ладно, если что закачу истерику, что меня бросил… кто-нибудь. С кем я могу сейчас встречаться?

— Ты последняя, у кого расставание может вызвать истерику, — усмехнулся Абраксас. Мариус даже пожалел, что не видит выражения его лица. Сам Май вообще сейчас был слишком уж незаметным. Если решит что-то написать — чары наверняка спадут. И вот в такой ситуации Вальбурга может и не впадет в истерику, но толкаться точно начнет.

— У меня была любовь всей жизни, бесчувственный! — театрально ахнула Вальбурга и всплеснула руками. — Ладно, на месте решу.

Она выглянула за дверь туалета и сразу накинула чары и на себя.

— Там только лорд Кникс. Надеюсь, он нас Диппету не выдаст, — вздохнула она.

Май закатил глаза, пусть этого никто и не видел. Даже отбой еще не наступил, а Вальбурга уже нервничает. Если повезет, Прингл вообще не проснется, и они даже обратно зайдут через главный вход. Потому что его просто будет некому закрывать. Диппет засыпает раньше собственных студентов, Дамблдор после ужина переносится во Францию — жутко важные военные дела, — а остальные профессора никогда этим не занимались.

На улице еще не стемнело: за Черным озером заходило за горизонт солнце, а над Запретным лесом отражала его свет полная луна. Май, Вал и Абри спокойно вышли из замка и отправились к хижине Огга — осмотр замка решили начать оттуда.

— Если Огг вылезет, то не видать нам Хогсмида до конца седьмого курса, — чуть печально заметил Абраксас. Май на шум его шагов подошел поближе и ткнул его в спину. Он отлично знал расписание Огга, тот сейчас очень далеко от Хогвартса. — Спасибо, Мариус, я как раз мечтаю свалиться в овражек и безвестно кануть в небытие.

— Может, ты мечтаешь заткнуться? — резко спросила Вальбурга.

— Это ты мечтаешь, чтобы я заткнулся, но я не склонен исполнять твои мечты, — ехидно протянул друг. — И вообще, не говори про затыкание кого-то при Мариусе, у него душевная травма.

Май хлопнул в ладоши, в надежде, что они перестанут пререкаться. Душевная, блядь, травма! Будто ему три года, Мерлина ради! Тем более дальше шли сигналки Огга и граница территории Хогвартса.

— Уже пришли? — удивился Абри, оглянувшись. — И правда.

Улыбнувшись, Мариус скинул с себя чары и достал линзу из кармана. Его неожиданно объяло предвкушение. Казалось, что они в шаге от окончания почти годовых поисков — вот-вот, и загадка будет разгадана! Даже если комнатушка Слизерина не стоила того, благодаря ей и шарадам Корвина год был куда интереснее, чем мог бы быть.

Вальбурга и Абраксас замолчали, и Мариус глянул сквозь линзу на Хогвартс. И пораженно вздохнул. Сквозь призму линзы замок стал ярко-синим, а небо окрасилось во все цвета радуги.

— Что там? Не томи! — громким шепотом сказала Вальбурга и дернула его за рукав мантии. Да еще и подпрыгнула. Жутко забавное зрелище.

Но ответить он не мог. Только тряхнул рукой, чтобы Вал отцепилась, и еще раз посмотрел через линзу: замок так и остался синим, а из всех окон — даже если там не горел свет, — шли белые лучи. Ничего не выделялось, но они точно на верном пути. Он передал линзу подруге и пошел дальше — к воротам, ведущим в Хогсмид. Благо, темнело быстро, авось их компанию из окон никто не увидит.

— Да куда так быстро? — проворчала Вал.

— Просто шевели ножками, — фыркнул Абри. — Мы же не виноваты, что ты ниже?

— Охамел в конец! Я компактная, а не низкая!

— Утешай себя этим, — чуть снисходительно сказал Абри. Май потер переносицу: он не понимал, нахуя друг доводит Вальбургу до бешенства.

— Еще слово, и я вызову тебя на дуэль, — резко ответила Вал и сунула Мариусу линзу, обогнав его.

— Простите, милая леди, — крикнул ей Абри. — Хочешь, я встану на колени?

— Перед Мариусом встань, на это хотя бы смотреть будет интересно, — на малфоевский манер протянула Вал.

— Стерва, — вздохнул тот и сразу обратился к Мариусу. Хорошо, не в коленопреклоненной позе. — Ну, что там?

Май внимательно глянул сквозь линзу и пожал плечами. Ничего, что выделялось бы на общем фоне. Может статься, что им придется всю территорию обойти.

— Хорошо, пойдем дальше, — кивнул Абраксас.

Им пришлось обойти по периметру больше половины территории Хогвартса, даже под окнами Меррисот — туда Мариус совсем не хотел идти. Но именно на этой точке, когда он глянул сквозь линзу, одно из окон на первом этаже засветилось не белым, как все, а зеленым. Май резко выдохнул и сразу сунул линзу Вальбурге. Кажется, они нашли.

— Мерлин мой, наконец-то! — воскликнула она и хлопнула в ладони. — Третье, четвертое, пятое… это шестое окно от поворота, и пятнадцатое от окна Большого зала. (1)

Мариус сорвался с места и побежал к главному входу. Конец поисков так близко! Как тут на месте устоять?

— Куда, дурень! А чары? — крикнула ему вслед Вальбурга. Май цокнул. Точно. Он остановился и глубоко вздохнул.

— Нет, если ты все-таки хочешь лишиться Хогсмида на седьмом курсе — прошу, но нас за собой не тяни, — проворчала она. Май закатил глаза и стойко вытерпел ее волшбу. Когда он сам на себя накидывал чары хамелеона, то ощущения были куда лучше.

— Не кривись так, — буркнула подруга и обратилась к Абри:

— А мы обойдемся значком старосты и отмазой про перепутанные расписания.

— Профессора поголовно идиоты, по-твоему? — ехидно спросил тот.

— А ты поди докажи, что не перепутали!

— Это не освободит нас от наказания за прогулки по школе после отбоя. Колдуй давай.

Вальбурга недовольно фыркнула и кинула на себя и Абри чары.

Под очередной спор драккловых друзей, они спокойно дошли до главного входа, а уже внутри сорвались на бег.

— Так, тут большой промежуток — точно два окна, тут одно, одно… — вслух считала Вальбурга, когда они повернули в нужный коридор. Тот самый коридор, с которого они начали свой поход. — Салазаровы башмаки!

— Да, это та самая дверь в туалет, из которого мы вышли два часа назад, — усмехнулся Абри. — Поздравляю нас, мы пришли туда, откуда начали. И почему мы не достали линзу тут? Май, что она показывает?

Мариусу тоже было интересно — он быстро достал линзу и осмотрел через нее туалет. Он весь переливался зеленым, но ярче всего пылали раковины. Май, как завороженный, подошел к ним, а точнее — к раковине, от которой шла большая часть света, и покрутил кран. Ничего не произошло.

— Он никогда не работал, — заметила Вал. — Остальные рабочие.

— Значит, та закорючка — кран. А змея под ним? — поинтересовался Абри, и так близко приблизился к крану, что мог лизнуть его. Май представил это зрелище и беззвучно прыснул. Еще бы чарами приклеивания его так прицепить. Но не время веселиться. Май тряхнул головой и присоединился к осмотру.

— Тут змея! — воскликнул Абри. — Вот, внизу. Прошипи ей что-нибудь!

Май криво усмехнулся и ткнул себя в кадык. Он не мог шипеть.

— А Мохини где? — взволнованно спросила Вальбурга. Мариус покачал головой. Мохини давно видела свои змеиные сны. — Ты ее не взял? Да твою же мать-Моргану!

— Послезавтра экзамен по трансфигурации, мне надо будет готовиться. Да не смотрите вы так на меня! Дракклы вас, — вздохнул Абри и махнул рукой, — ладно. Но Май, с тебя бодрящее.

Мариус кивнул и улыбнулся. Он бы прямо лучше сейчас забрал Мохини из дортуара и прибежал обратно, но что-то подсказывало — свой запас удачи они на этот вечер исчерпали. Заметят, и никаких Тайных комнат — только подготовка к экзаменам под приглядом Фрая и вечера в компании Прингла. Нет, лучше подождать до завтрашнего вечера.

* * *

Следующий день тянулся безумно долго. С утра шла теоретическая часть экзамена по гербологии, и Май с ним справился первым, даже немного подождав, пока Чарк, сидящий за ним, худо-бедно спишет.

— Переверни, пожалуйста, — нагло попросил тот. Май фыркнул, но перевернул пергамент. Все варианты были разными, Чарк мог только поискать похожие вопросы. И тот отлично знал, что записывается в должники. Он так уже Вальбурге задолжал три домашних работы по прорицаниям на следующий год. Лучше бы себе напророчил хотя бы «Выше ожидаемого» по гербологии!

Май задумался и цокнул. Видать, напророчил, а теперь воплощает свои видения в жизнь. Пророк недоделанный.

Ныне Бири восседал в образе грозного викинга — стало интересно, а профессор свои тряпки трансфигурирует, или каждый раз покупает новые? — а потому наградил Мариуса хмурым взглядом и молча указал пальцем на дверь, когда он положил перо и свернул пергамент в трубку.

После обеда шла практическая часть. Там пришлось постараться — из флоры Май мог подружиться только с хуорнами, а вот цапни норовили его задушить не меньше, чем остальных. Хотя даже от простого прикосновения рук Бири злобная трава присмирела и покорно дала забрать плод.

— Свои оценки получите через три дня, — грозно сказал Бири. — А теперь — к новым завоеваниям!

Новые завоевания ждали Мариуса только после ужина, увы. Ему пришлось идти в гостиную и изображать бурную деятельность по подготовке к экзаменам по чарам.

Дальше Май пару часов бестолково пялился в свои конспекты, но мыслями он давно был в туалете на первом этаже. Даже предстоящее последнее собрание Клуба Зельеварения его не так беспокоило — в конце концов, Виридиан, нынешний председатель — семикурсник, его мнение перестанет интересовать всех, как только это последнее собрание закончится. А нового председателя выберет Слагхорн, так что Май уже не сомневался в своем будущем главенстве. Благо, еще один кандидат на этот пост — Принц, а он после не шибко удачной конференции в Лиссабоне не рвался на этот пост и вообще перестал ходить на собрания. Не велика потеря. Вообще не потеря, если подумать.

Май припомнил недавний монолог Принца на вечерних посиделках их курса в гостиной и едва не порвал несчастный конспект по чарам. Вал все-таки спросила того, как все прошло.

— Да, я не победил, — пожал плечами тот и самодовольно ухмыльнулся. — Зато люди узнали меня, а мой отец недавно оформил патент на мое улучшение зелья, и я уже получаю с него отчисления. Оно уже есть в аптеках. А после Хогвартса меня ждет должность младшего, а потом и старшего зельевара в Британской Гильдии. Так какая разница, какое место я занял?

Тогда Май многое мог сказать об этой разнице, а сейчас мог сказать еще больше. Его рецепт, пусть и будет продаваться по всей Европе, но будет запатентован, дай Мерлин, лет через пять, пока он не получит образование. В случае с Принцем патент получил его папаша, у которого образование есть. Зато в ассоциации зелье не оценили. Май читал статью про конференцию — изменения сочли слишком незначительными и нестоящими. Редко Май чувствовал столько злорадной радости! От вновь хлынувших эмоций он смял в руках несчастный пергамент с конспектом.

— Если тебе не нужен этот конспект, лучше отдай его мне, — тихо сказал Том. Май вздрогнул и чуть порвал пергамент. Совсем в мысли ушел, даже шаги братца не услышал. — Хорошо гербологию сдал?

Май кивнул. Как иначе-то?

— Не сомневался, — покровительственно улыбнулся тот. Мариус фыркнул, больше из-за лицемерия Тома. Мариус предпочитал говорить с ним наедине. — Я сдам все предметы на «Превосходно». На лето большие планы, да?

Опять кивок.

— К чему я веду. Ты должен помнить Рэйнолс, она была твоей старостой. Они с Раульфом близкие родственники, знаешь? И она ему написала, что видела на Цветочном Бульваре, как Лукреция готовится к открытию салона. Миссис Блэк там постоянно бывает, как и мать Малфоя.

Май потер пальцами переносицу. Он не понимал, к чему Том начал этот разговор. Если дело пошло к открытию и уже нашли помещение — ему надо только радоваться, что они не перейдут летом на хлеб и воду.

— Имя Мраксов некоторое время будет на слуху, — продолжил развивать мысль Том. — В узких кругах, но хоть что-то. Лукрецию точно пригласят на несколько званых вечеров. А ты знаешь про наши планы на будущее. Ты должен помнить, мы это обсуждали. Наверняка она будет звать тебя с собой, тебе ведь уже есть семнадцать. Я бы сам предпочел сходить, но пока не могу. Самые влиятельные люди на такие вечера не ходят, конечно, но надо с чего-то начинать. Тебе надо завести там пару знакомств. Несколько жен мелких чиновников, общественные деятели, известные щеглы со своими связями. Ничего серьезного и сложного. Надо просто понравиться им, но вряд ли у тебя возникнут с этим проблемы, если удержишь в узде свой норов. Я могу положиться на тебя? Это очень важно, Мариус.

Май отложил проклятый пергамент и уставился на брата. То, что он в курсе планов Тома — вовсе не «наших»! — не значило, что они ему нравились, но Том его не спрашивает. Он едва не приказывает, Мордред его побери! Хочет, чтобы Май воспользовался этими вечерами для драккл пойми каких знакомств, которые потом непонятно как использовать. У него вообще-то другие планы на лето.

— Мариус? Я могу на тебя положиться? — переспросил Том.

Вариантов не было. Мало ли, Том вполне может добиться успеха, раз решил так рано начать подготавливать почву. А ведь он мог обратиться к Малфою — который планы Тома оценил куда больше, чем Май, — и Вальбурге, а у нее едва ли не наследственная неприязнь ко всем нечистокровным магам. Лучше быть рядом и попробовать что-то вытащить из этого для себя.

Он вздохнул и кивнул.

— Отлично, — улыбнулся Том. — Я напишу тебе имена нужных людей и чем они занимаются, постарайся выучить. И я надеюсь, к тебе вернется голос.

Май тоже очень надеялся. Хоть тут его интересы совпали с интересами Тома.

Этот разговор был едва ли не единственным интересным событием за день. Вечером, после ужина, Май сунул в карман линзу, захватил Мохини и вышел с Абри в гостиную, где их уже ждала Вальбурга.

— Вряд ли мы будем быстрее от твоих подпрыгиваний, — закатил глаза Абри. — Не суетись.

Очень хотелось огрызнуться, поэтому Май показал другу средний палец. Ему было слишком интересно, что же в этой Тайной комнате такого, что она превратилась в такую эпическую легенду с убиением маглокровок.

Мариус ткнул палочкой в кирпич в стене и шмыгнул в открывшийся проход. До несчастного туалета осталось идти всего несколько минут.

— Май, ты не забыл, что туалет женский? — чуть ехидно спросила Вальбурга, когда они дошли до нужного коридора. — Я первая.

Он хотел было спросить, чего он там не видел, но шлепнул себя рукой по лбу. Драккловы приличия, как же не вовремя.

Вальбурга зашла в туалет, но уже через секунду вышла и кислым выражением лица.

— Там Уоррен ревет, — фыркнула она. — Это надолго.

— Так кинь в нее Соппоро, — пожал плечами Абри. Вал кивнула:

— Не хотела без согласования это делать, мало ли.

В другой момент Мариус бы возразил, но сейчас его Миртл не особо интересовала. Поспит чуток на унитазе, ничего с ней не случится.

— Заходите! — крикнула Вальбурга. Май сразу побежал к двери, дождался, пока зайдет Абри, и кинул на дверь запирающие чары. И остановился.

Как объяснить змее, которая не понимает человеческой речи и письма, что надо сказать двери?

Он стукнулся лбом о раковину.

— Что такое? — удивился Абри. — Я точно видел, что ты взял Мохини с собой.

Та, пусть и не понимала человеческой речи, звуки своего имени на английском различать уже умела. Поэтому вытащила свою острую мордочку из рукава мантии Мариуса и уставилась на Абри.

— С-сыро, — прошипела та и переползла Мариусу на шею. — И крыс-с нет.

Май погладил ее по носу и поднес к тому самому крану.

— Май-с, там крыс-ы! — радостно сказала она и ткнула носом с вентиль. И ничего не произошло. Да и не должно было — все подобные тайники Корвина открывались на парселтанго. А этот вход строил именно он.

Пришлось изображать пантомиму. Мариус пытался показать руками движение челюстей, тыкал на себя и на кран, а Абри и Вал тихо — ну хоть не на весь туалет! — смеялись. Май тоже бы посмеялся, но увы. Смех Мохини точно распознает и не поймет его причину, и не дай Мерлин обидится.

— Откройс-ся! — наконец поняла она телодвижения своего хозяина, и Май от радости прижал ее к себе. А раковины пришли в движение — стали медленно раздвигаться, открывая под собой глубокий тоннель, уходящий вниз.

— Сюда бы салют и фанфары еще, — хмыкнул Абри.

— Или очищающие заклинания и швабру, — пробормотала Вал. — Мы же мантии испачкаем! Тьфу, что это за слизь вообще?

— Это лаз под раковинами, дорогая кузина, было бы удивительно, если бы тут не было слизи, — пожал плечами Абри. — Я трансфигурирую веревку, часа на три точно хватит.

Май кивнул и прыгнул в лаз. Не убьется же он там.

Приземление было так себе. Мариуса почти выплюнуло из трубы, он еле-еле успел кинуть амортизирующие чары перед собой и плюхнулся на груду крысиных скелетов. Мохини тоже такие выплевывала после еды. Все вокруг больше походило на пещеры Гринготтса вместе с увеселительными горками, ежели на великую Тайную комнату.

Он кинул на себя очищающие чары, зажег Люмос на кончике палочки и встал. Ноги-руки не сломал, Мохини жива и невредима. Значит, полет прошел успешно. Ему стало интересно — а Корвин тоже по этой горке спускался? Вряд ли он строил это добро на старости лет. Будь ему за пятьдесят, то придумал бы какую-нибудь лестницу. Вроде той, что ведет в кабинет Диппета.

— Ну что? — крикнула сверху Вальбурга. — Жив?

Он пару раз постучал по трубе и отошел подальше. Успеет поймать Вальбургу, если что.

Вскоре по пещере разнесся пронзительный девичий визг. Май беззвучно рассмеялся и приготовился ловить подругу.

Он легко ее замедлил, и она уже в воздухе встала на ноги и без проблем приземлилась.

— Шикарно! — воскликнула она. — Метлу я могу контролировать, а тут катилась по воле склизкой трубы. Какая встряска!

Май улыбнулся и все-таки кинул на нее очищающее. Слизь мерзкими лоскутами свисала с ее мантии, но Вальбурга осталась в таком восторге после полета по трубе, что вообще не обращала на это внимания.

Абраксас же, как только Май его замедлил, первым делом очистил свою мантию.

— Надо позвать сюда армию домовиков, — пробурчал тот. — Блядь.

— Все расскажу тете Агате! — обрадовалась Вальбурга. — Где твои манеры, кузен?

— Тогда я расскажу тете Ирме, куда делась твоя добродетель.

— Я самый высоконравственный человек в этой дыре. Кстати, о ней. Где мы?

Май поднял взгляд вверх и пожал плечами. Летели они долго, наверняка эта пещера где-то под озером.

— Я наколдовал веревку длинной сто сорок футов, — сообщил Абри и подозвал из трубы ее конец. — Как видишь, она фута на три длиннее, чем нужно. Считай сама.

— Под озером, — кивнула Вальбурга. — Веди, Май.

Не то чтобы у них был выбор в направлении — тоннель один, даже при всем желании не заплутаешь. Но он кивнул и пошел вперед.

— Бири оценил бы, — тихо сказал Абри после пары минут молчания. Только капли воды и звуки шагов разбивали вековую тишину тоннеля. — Можно ставить постановки с поисками сокровищ.

— Разграблением руин! — дополнила Вальбурга. — У нас дома есть книжонка с легендами о предке, который жил в IX веке и спрятал от викингов большую часть семейного состояния в какой-то пещере. Ее так никто и не нашел. А сам он помер, защищая свое селение.

— Он что, даже карту с крестиком не оставил? — с издевкой спросил Абри. — Как так?

— Может и оставил, но небось при себе таскал, — хмыкнула Вал.

Пока Абри и Вал бездумно шли за Мариусом, он опять сожалел, что не взял что-то из семейных хроник в сейфе Мраксов, наверняка нечто подобное там лежит. Хотя он уже почитал о друидах — даже в Запретную секцию залез за этим, и особых гордостей не испытал. Якобы ученые мужи, они, как и все кельты, были помешаны на жертвоприношениях, весь их культ строился на этом. Он малодушно понадеялся, что фигню с друидами его предки выдумали в средние века, чтобы отличиться и похвастаться тем, чего нет.

Тоннель долго не заканчивался — шли они по нему больше двадцати минут. Он вилял, где-то были арки и небольшие полости, тут и там лежали шматы змеиной кожи. И змея, их скинувшая, была просто огромна. Не говоря о том, по чему они шли. Тысячи, сотни тысяч чисто обглоданных костей мелкой живности. Сколько веков они тут копились, страшно было представить. И ощущения были такие, будто эта пещера появилась тут задолго до самого Хогвартса. Хотя вряд ли это так.

Вскоре они уперлись в гладкую стену, которую украшали две змеи. А в их глазах сверкали просто огромные изумруды. Мариус вздохнул и провел по ним пальцем — вот если бы их вытащить, так можно хотя бы часть долга Блэкам отдать. Но он тряхнул головой и отогнал такие мысли подальше. Если что — он всегда успеет вернуться и чуток помародерствовать.

Никаких ручек в стене не было, так что Май погладил Мохини по острой мордочке. Та приподняла голову, и он указал ей на змей.

— Откройс-ся, — поняла его любимица и, удлинившись, полностью обвила его шею. Наглая рептилия.

Двери на удивление плавно раздвинулись в стороны, и перед ним предстала она — Тайная комната.

Мариуса пробрала дрожь от предвкушения, и он шагнул вперед.

Просторное, тускло освещенное — никаких светильников или факелов Май так и не разглядел, — помещение. Оно выглядело на самом деле грандиозно. Огромные мраморные колонны обвивали змеи, а их верхушки терялись во мраке потолка. Вдоль стен шли широкие — не меньше шести футов, — бассейны. И, как это ни странно — в комнате оказалось очень тепло и влажно. Он тронул пол рукой, пригнувшись, и цокнул. Пол был теплым.

Май на всякий случай вытряхнул в руку палочку и пошел вперед.

— Вау, — отозвалась Вальбурга. — Кто бы мог подумать, что такое есть где-то под школой.

— Не думаю, что под школой, — возразил Абри. — Скорее под Запретным лесом. Мы слишком долго шли.

Вряд ли тут мог быть хоть кто-нибудь, но Май, потакая своей паранойе, кинул вдаль Гоменум Ревелио. Чисто.

В конце комнаты стояла статуя злобного на вид старика. Похоже изображали Герпия Злостного. Благо, по ЗОТИ они его проходили, и Май запомнил имя только из-за того, что тот был змееустом. А еще он приложил руку к созданию василиска. А ведь химерология наряду с виталикой — светлейший дар! Исключения бывают очень редко.

— Это Слизерин, что ли? — удивилась Вал. — Похож на дедулю, который травит непокорных детишек конфетами.

— Никакого почтения к основателю факультета! — вздохнул Абри, хотя губы поджал так, что стало ясно — он пытается не заржать в голос. — Не у тебя ли вся комната в серебре и зелени?

— Ну а что поделать, если похож? — спросила та и сложила руки на груди. — Мне ему преклониться, что ли? Я имею почтение и уважение, но выглядит статуя так себе.

— Да, художественная ценность весьма сомнительная, — хмыкнул друг. — Змеи вырезаны куда искуснее.

Май согласно кивнул и осмотрелся. Кроме еще одной шкуры, тут ничего не было.

— Они могут быть настоящими, просто потом обращенными в камень, — напомнила Вал. — А что тут еще есть?

— Кожа василиска вон, — указал в сторону Абри.

— «Василиска?» — написал Май в воздухе. Буквы вышли жутко кривыми. Он не был готов к знакомству с проклятой и легендарной тварью.

— Дай-ка подумать, — насмешливо протянул Абри, и у Мариуса руки зачесались от желания кинуть в него Ступефай. — Слизерин с его любовью к змеям, легенда про Ужас, заключенный в Тайной комнате. И конечно, эта прекрасная шкура. Из нее выйдут прекрасные сапоги. Несколько сотен пар.

Конечно, об этом стоило догадаться, да и у самого Мариуса мелькали подобные мысли, но он их гнал подальше — слишком уж василиск ужасная и опасная тварь. Осталось надеяться, что она не выползет без зова.

— Так, туши василиска не видно, значит, тут он не веселится. Хотя ощущения прямо как от террариума. Тепло и влажно. Главное, ничего не трогать и он не выползет, — рассудила Вальбурга. — О, Май, а достань линзу!

Мариус шлепнул себя по лбу — почему как сам не додумался? — и достал ее из кармана.

В комнате царил зеленоватый полумрак, но через стекло она виделась ослепительно зеленой, как те изумрудные глаза у змей на входе. Май осмотрел через нее комнату и остановился у статуи Мордред-знает-кого. Над ней белым переливалась надпись:

«Обратись по имени к своему великому предку».

Это и было зовом, скорей всего. Какое счастье, что он даже при всем желании не сможет объяснить Мохини, что это за предок. Май передал стекло Абри и подошел ближе к статуе. До чего же она была стремной. Римские скульптуры куда более ранних веков смотрелись изящнее. Хотя может, это и правда Герпий Злостный, чью статую Слизерин перенес сюда.

— Не советую обращаться, — тихо сказал Абри. — Взгляд василиска убивает.

— Май, в отличие от нас, ходит на УЗМС. Он точно это знает, — пробормотала Вал. — Может, хоть шкуру с собой возьмем?

— Ты ее сама тащить будешь? Это шкура василиска. Никакое Секо и Левиоса ее не возьмут.

— Хорошо, как-нибудь вернемся с метлами, — пожала плечами та. — Уходим?

Мариус покачал головой и пошел по периметру комнаты. Просто большой террариум, драккл его дери?

Он еще минут двадцать бродил туда-сюда в поисках какого-нибудь скрытого входа, но ничего не нашел. Получается, просто огромный террариум под землей. Хотя василиску другой и не подойдет. Да и его наличие вполне объяснимо — школа строилась в очень темные века. Набеги викингов, преследования от христиан, местечковые воины между семьями и феодалами, лесные тролли в Запретном лесу, великаны в горах, гоблины, куда ни плюнь, другие магические народы. И все враждебные. В таких условиях василиск — штука очень полезная.

— Я думаю, — протянул Абри по пути обратно. — Что василиск был последней линией обороны. А отдельная комната в глубоких подземельях — ну не в Большом зале его держать же?

— Да, думаю, так, — согласилась Вал. Май тоже кивнул — они с Абри подумали об одном и том же. — Хотя идея с истреблением маглокровок тоже была интересна, но…

— Она лишена смысла, — кивнул Абри. — Ну что ж. Благодаря этому у нас было много веселых моментов в году. Хотя я слегка разочарован.

— Если так подумать, то в такой жопе могли бы еще винный погреб разместить, но он рядом с кухней был. Так что наши надежды пусты, — фыркнула Вальбурга.

— Я бы не отказался от древней библиотеки, — вставил Абри. — Секреты далекого прошлого, уникальные забытые чары…

— И каша вместо страниц. Ты влажность не чувствовал? Никакие чары не помогут от такой влажности и времени.

1) Тут происходит канонная неувязка, или я — идиотка. У Роулинг Большой зал располагается по-нашему на первом этаже (хотя поттервики упорно твердит, что на цокольном, а это не так, просто в Великобритании по-другому считают этажи. Счет идет с нулевого этажа, «ground floor»). В ГП и ТК Гарри поднимается на третий этаж (в оригинале написано — на второй, но я буду это называть это третьим, для удобства восприятия), когда покидает прием Безголового Ника — празднование, которое проходило в подземельях — за голосом василиска к туалету Плаксы Миртл. И встречает около него слизеринцев (группу студентов, которые возвращались из Большого зала, но там был Драко Малфой, и вряд ли он решил прогуляться на ночь глядя в башню Рэйвенкло), которым на этом этаже просто нечего делать — получается, они вышли из Большого зала, который находится на первом этаже, а потом поднялись на третий, чтобы после опять спуститься в подземелья? В общем, как и в киноне, я перемещу легендарный туалет туда, куда мне удобнее — на первый этаж.