Quantum Entanglement (гет)

Когда солнце начало клониться к закату, ученики Хогвартса повыходили во двор, чтобы дождаться прибытия иностранных школ. Многие старшие ученики вернулись из Хогсмида пораньше, чтобы подготовиться, и даже Арабель и Алекто надели мягкие шёлковые мантии, которые, конечно же, не были Хогвартской формой.

— И всё это для каких-то иностранных студентов? — удивлённо спросила Гермиона, когда слизеринки вошли в вестибюль.

— Мой будущий муж вот-вот приедет, — сказала Арабель. — Я слышала, что наследный принц Болгарии едет из Дурмстранга.

Регулус нахмурился, и Арабель сделала вид, что ничего не заметила.

— Срань господня, — сказал Рабастан, когда ученики вышли через большие дубовые двери на холод. Территория претерпела определённую трансформацию. Тысячи следов, превративших снег в грязную слякоть — исчезли, и воздух был обжигающе холодным, как будто вся температура Шотландии внезапно упала.

Перед ними простиралась бескрайняя белизна — огромные полосы снега и льда, которые искрились и создавали радугу в угасающем свете дня. Высоко в воздухе, — над учениками и заснеженной землёй — парили тысячи светящихся шаров.

Гермиона никогда не видела столько волшебных огней. Вся территория Хогвартса была освещена так, как будто вот-вот должна была состояться самая грандиозная вечеринка середины зимы всех времен. Она выдохнула, и её дыхание сбилось.

— Я никогда не видела, чтобы Чёрное озеро замерзало так рано, — сказала Арабель.

— А как прибудут иностранные студенты? — спросил Северус.

Гермиона нахмурилась. Она предполагала, что студенты Дурмстранга, по крайней мере, прибудут на корабле тем же путём, что и на Турнир Трёх Волшебников. Но если озеро замёрзло…

— Я не знаю, — сказала она вслух.

— А вот и Дамблдор! — ахнула Алекто, и Гермиона обернулась.

Профессор Дамблдор шёл через огород от хижины Хагрида, а профессор Флитвик и профессор Макгонагалл шли рядом с ним. Все три профессора были одеты в пышные наряды, весьма далёкие от их обычной преподавательской одежды. Дамблдор был одет в тёмно-пурпурную мантию с серебряными звёздами, которые сверкали на свету.

— А почему это так важно? — спросила Гермиона. Она понизила голос. — На четвёртом курсе у нас был Турнир Трёх Волшебников, и когда школы прибыли, мы просто выстроились в очередь, ждали, мы не устраивали такого рода события.

Северус пожал плечами, но Рабастан и Арабель понимающе кивнули.

— Это потому, что здесь представлено так много школ, — объяснила Арабель. — Это не просто европейское мероприятие, это международное. Хогвартс выставлен на обозрение всего волшебного мира.

— Американцы уже на подходе, — добавил Рабастан. — Хогвартс хочет доказать, хоть Британия и мала, но у неё есть магическое достояние, которое стоит учитывать.

— Смотрите! — сказала Алекто, и все, кто услышал её, обернулись посмотреть. За спиной профессора Дамблдора стоял Хагрид. Он шёл медленно и с трудом, потому что тащил огромную телегу, нагружённую ветками, брёвнами, и чем-то похожим на целый ствол дерева.

Шёпот и бормотание студентов стихли, когда профессор Дамблдор достиг большого открытого пространства перед собравшейся толпой. Он вытащил свою волшебную палочку, и Хагрид отпустил тележку, полную дров, и быстро отступил назад.

Профессор Дамблдор взмахнул своей волшебной палочкой, и ветки в повозке взлетели в воздух. Когда они опустились на землю, дрова сложились в кучу, которая больше всего походила на огромный костёр.

— Я знаю, что это такое, — внезапно воскликнула Арабель. — Они делают портал. Я никогда не видела такого раньше!

Теперь стало понятно почему они собрались здесь, и Гермиона кивнула.

— Я читала об этом. Это невероятно трудно сделать.

— Похоже, Дамблдор знает, что делает, — заметил Северус.

Похоже, Дамблдор действительно знал. Как только дрова сложились, он начал вращать свою палочку. Гермиона внимательно наблюдала за ним и думала, что сможет расшифровать символы, которые он сотворял, чтобы соединить эту кучу дров с землёй.

— Как, чёрт возьми, они получили разрешение от Министерства на это, — сказала она.

— Деньги, — сухо ответил Рабастан. — Я думаю, что мой отец приложил к этому руку.

— Мой тоже, — сказал Регулус.

Ноги Гермионы начали неметь от холода, но как раз в тот момент, когда она собиралась сотворить согревающее заклинание, Дамблдор сделал последний жест палочкой и отскочил назад. Как раз вовремя. Костёр вспыхнул ярким пламенем, и студентов обдало жаром. Гермиона подняла руку, чтобы защититься от внезапного яркого света. Пламя было так высоко, что почти достигло висящих над ним светящихся шаров.

Дамблдор присоединился к другим профессорам у огня. Он лучезарно улыбнулся собравшимся студентам и повысил голос, чтобы его было слышно сквозь треск пламени.

— Я полагаю, что наша делегация из Ильверморни вот-вот прибудет. Дорогу!

Студенты, стоявшие прямо перед костром, нервно попятились назад. Как только они это сделали, пламя с рёвом стало изумрудно-зелёным. Едкий запах наполнил воздух, а затем в пламени появилась фигура, вращающаяся, как волчок. Фигура затвердела, а затем выпрыгнула из огня и приземлилась с идеальным равновесием на траву.

Это был молодой человек лет двадцати, высокий и широкоплечий, с коротко остриженными светлыми волосами. Казалось, он вовсе не смутился, когда вдруг почувствовал на себе сотни взглядов, он с привычной лёгкостью отошёл в сторону от костра, дружески помахав рукой британским студентам.

— Он практиковался в приземлении, — фыркнула Арабель. — Американцы.

— А вот и ещё один, — сказала Алекто, вытягивая шею.

Ильверморнские студенты прибывали один за другим, каждый совершал идеальную посадку и выстраивался в ряд, пока не собралось шесть загорелых, атлетически сложенных подростков у костра.

— Кто следующий? — спросил Рабастан.

Следующей фигурой, появившейся из огня, оказалась воздушная блондинка в бледно-голубом одеянии.

— Шармбатон… — выдохнул Рабастан. Гермиона шлёпнула его по затылку, когда ей показалось, что он вот-вот распустит слюни. Когда появились остальные ведьмы из Шармбатона, Гермиона заметила, что на этот раз среди них не было настоящих вейл.

Было очень интересно посмотреть на учеников из разных волшебных школ. Гермиона наблюдала за представителями Японии, Африки, Австралии… школы, о которых она до сих пор только читала в книгах.

— Это… — сказала она, позволяя своим словам затихнуть.

— Бразильцы, — выдохнул Регулус.

Гермиона прищурилась, когда шесть латиноамериканских девушек с длинными тёмными волосами вышли из костра, одетые в облегающие узкие одежды, открывающие большую часть бёдер и живота.

— Они могут снять с тебя шкуру живьём, — предупредила Арабель Регулуса.

У высоких девушек к поясам были пристёгнуты ножи, и Гермиона подумала, что предупреждение Арабель, вероятно, было не слишком далеко от истины. Студенты продолжали прибывать, пока не собралась толпа у костра. Они смотрели на учеников Хогвартса с интересом, а в случае с Шармбатоном — с презрением.

Последней прибыла школа Дурмстранг — шесть коренастых молодых людей в отороченных мехом одеждах. Гермиона, к своему удивлению, увидела Игоря Каркарова, уже с клочковатой козлиной бородкой. Но только когда последний студент Дурмстранга шагнул через костёр, в толпе поднялась суматоха. Арабель громко ахнула, а рядом с ней усмехнулся Рабастан.

— Что такое? Наследник Болгарии наконец прибыл?

— Заткнись! — прошипела Арабель. — Заткнись! Ты сам не знаешь, о чём говоришь.

— Что тут происходит? — спросила Гермиона, подняв бровь.

Рабастан снова взглянул на него, и лицо его побледнело. Гермиона нахмурилась. Алекто тоже казалась смущённой, черты лица Регулуса застыли. Гермионе не нравилось чего-то не знать, и она хмуро посмотрела на своих друзей.

— О чём ты говоришь? Кто это? — спросила она.

У парня были такие же славянские черты лица и коротко остриженные волосы, как и у всех остальных.

— Разве ты не знаешь, кто это? — спросила Арабель.

— Нет, не знаю, и теперь это совершенно очевидно! — огрызнулась Гермиона. — И кто же это?

Арабель покачала головой.

— Я… Это…

— Это Иван Гриндевальд, — сухо сказал Рабастан. — Правнук Геллерта Гриндевальда.

— О чём ты говоришь? — спросила Гермиона. — У Гриндевальда никогда не было детей, мы бы знали об этом.

— Мы действительно знаем об этом, — сказал Регулус. — Вот почему мы знаем, кто такой Иван.

— Но… — Гермиона нахмурилась. — Но я ничего не слышала… но никто и никогда… Я не…

— Как, ты никогда о нём не слышала? — спросил Регулус. — Ну, в твоё время, возможно, он всё ещё был в Дурмстранге. Возможно… Я имею в виду, сколько тебе было лет, когда ты попала сюда?

— Мне был двадцать один год! — огрызнулась Гермиона.

Северус посмотрел на неё, и Гермиона быстро покачала головой. Не сейчас. Они рисковали создать переполох, и она понизила голос:

— Где же он был в моё время, в моём мире? — прошептала она. — Я ничего не понимаю.

Но прежде чем она успела продолжить эту мысль, Дамблдор хлопнул в ладоши, и изумрудное пламя погасло.

— Добро пожаловать каждому, добро пожаловать всем. Зарубежные студенты. Ученики, учителя и гости Хогвартса, пожалуйста, присоединяйтесь к нам на празднике Хэллоуина в Хогвартсе, — заявил Дамблдор. И времени для разговоров больше не было, потому что ученики сразу же направились обратно в Большой зал, где обещания тепла и еды были мучительны после холода снаружи.

Ученики из других школ сидели все вместе за одним длинным столом слева от других столов факультетов. Гермиона старалась не вспоминать, как во время её собственного Турнира Трёх Волшебников иностранные студенты смешивались со студентами Хогвартса, потому что это только навевало воспоминания о Гарри и Роне. Рон жаловался на буйабес и попался в сети обаяния вейлы Флёр Делакур.

Гермиона заметила, что на этот раз никаких вейл не было. Возможно, мать Флёр Делакур в это время не училась в школе. Обед прошёл быстро. Гермиона и её друзья больше не осмеливались обсуждать иностранных студентов в окружении других слизеринцев. И было трудно даже мельком увидеть их. Иван Гриндевальд сидел к ним спиной.

Когда пир подходил к концу, Дамблдор встал, бормотание голосов начало стихать, и все лица в ожидании повернулись к нему.

— Теперь, когда вы все накормлены и напоены, позвольте мне ещё раз сказать, как приятно принимать наших иностранных гостей в Хогвартсе, — сказал Дамблдор. — Мы надеемся, что ваше пребывание у нас будет приятным и что мы многому научимся друг у друга.

Большинство иностранных студентов улыбались, но одна из бразильских девушек что-то пробормотала другой, и они обе ухмыльнулись.

— А теперь, — объявил Дамблдор, — каждая из школ выбрала своих шести чемпионов, и настало время назвать тех, кого выбрала школа Хогвартс, чтобы представлять нас. Пожалуйста, встаньте те студенты, чьи имена я назову.

Гермиона затаила дыхание и переглянулась с друзьями. Она крепко сжала кулаки.

Профессор Дамблдор улыбнулся.

— Первый ученик в дуэльной команде Хогвартса — … Рабастан Лестрейндж!

Слизерин разразился аплодисментами. Рабастан встал, широко улыбаясь, и Северус похлопал его по спине.

Дамблдор откашлялся.

— Второй — это Амос Диггори!

Гермиона удивлённо уставилась на него. Такого она никак не ожидала. Но ведь она никогда не видела дуэли Диггори как следует. Она обменялась встревоженным взглядом с друзьями. Они все знали, что это означает — по крайней мере, один из них не прошёл. Там было всего шесть мест.

— Джеймс Поттер! — объявил Дамблдор. Гермиона застонала, и Северус нахмурился. На другом конце большого зала она увидела широко улыбающегося Джеймса.

Затем Дамблдор сказал:

— Сириус Блэк!

— Твою мать! — сказал Регулус, и Арабель кивнула.

— Чёрт, — согласилась она.

За гриффиндорским столом Джеймс и Сириус хлопали друг друга по спине и восклицали, поднимая бокалы с тыквенным соком. Гермиона проигнорировала их и уставилась на Дамблдора. Ещё два имени.

— Гермиона Блэк, — сказал Дамблдор, и Гермиона встала под приглушённые аплодисменты. В конце концов, у неё никогда не было никаких сомнений. Она была лучшим учеником-дуэлянтом в Хогвартсе. Осталось только одно имя.

— И последнее… — профессор Дамблдор посмотрел на свой список, а затем снова посмотрел через весь зал. Его лицо ничего не выражало.

— Северус Снейп, — наконец сказал он, и Гермиона выдохнула. Слизеринский стол взорвался аплодисментами при известии, что трое из их факультета попали в команду. И Гермиона, она не собиралась втягивать Северуса в публичные объятия, сжала его руку под столом.

— Молодец, — пробормотала она.

Профессор Дамблдор подождал, пока аплодисменты закончатся, прежде чем продолжить.

— Первый тур турнира состоится через три дня. Но сейчас я бы посоветовал вам всем разойтись по своим удобным постелям. Спокойной ночи!

И с этими словами ученики начали вставать и покидать Большой зал.

— Где остановились иностранные студенты? — спросил Рабастан. Но все они, казалось, знали, куда идут, и гуськом вышли из боковой двери, которая вела к Астрономической башне.

— Они переделали старые классные комнаты под Астрономической башней в общие спальни, — сказала Гермиона, когда они возвращались в подземелье. — На прошлой неделе я ходила туда посмотреть и наложила во всех комнатах чары наблюдения.

— Что ты сделала? — воскликнул Рабастан.

Гермиона пожала плечами.

— Лучше перестраховаться, чем потом жалеть. И нет, Регулус. Ты не сможешь использовать это, чтобы шпионить за бразильскими девушками в душе.

Регулус надулся.

Гермиона попрощалась с Северусом у подножия лестницы, ведущей в спальню девушек, а затем направилась наверх вместе с Алекто и Арабель. Только теперь она поняла, как необычно тихо вели себя девушки весь вечер.

— Итак… — сказала Гермиона, бросив сумку на кровать и начав раздеваться. — Хм. Простите, что вы не попали на турнир.

Алекто плюхнулась на кровать, но Арабель осталась стоять посреди комнаты. Она выглядела рассерженной.

— Это ты сделала специально? — спросила она Гермиону.

— Что же?

— Турнир. Ты всё так сделала?

— Какого чёрта я буду что-то делать и позволять Джеймсу Поттеру и Сириусу участвовать вместо тебя, — сказала Гермиона, качая головой от абсурдности ситуации. — Конечно, я не причастна к этому.

— Но ты могла бы это сделать, — сказала Арабель.

— Ну… да, наверное, но какой в этом смысл?

Арабель зашипела сквозь зубы. С тревогой Гермиона увидела, что девушка выглядела разъярённой — почти так, как будто она собиралась напасть.

— Понятия не имею. Возможно, потому что твоя подруга, которая отказалась от всего ради тебя — предала свою семью, передала кучу золота, совершила убийство ради тебя… можно было бы действительно помочь с этим.

Гермиона остановилась.

— Я не заставляла тебя делать ничего из этого, — сказала она, пристально глядя на Арабель. — Ты сама это сделала. И я не имела никакого отношения к дуэльному турниру и процессу отбора.

— Тогда, может быть, ты и должна была быть там! — сказала Арабель. — Потому что у тебя нет проблем с тем, чтобы совать свой нос в чужие дела, нарушать закон или переворачивать всё вверх дном, когда это соответствует твоим целям. Но не тогда, когда это касается кого-то другого.

Тут Арабель грубо скинула с себя мантию и забралась в постель. Гермиона не могла вымолвить ни слова. Арабель использовала свою палочку, чтобы погасить свет, её голос послышался из темноты.

— Ты же знаешь… Гермиона… в какой-то момент тебе придётся осознать, если ты откажешься от всего, чтобы сосредоточиться на этой битве… в конце концов, может быть, и не осталось ничего такого, за что стоило бы сражаться.