Гарри Поттер и Козни Пожирателей Смерти (джен)

⁽¹⁾

19 декабря 1993

Поместье Лонгботтомов

Камера Беллатрисы в подземельях

10:00

Несмотря на то, что мисс Поведение потратила массу времени на практику в эскапологии (среди множества других малоизвестных и иногда запрещённых техник), она была расстроена тем, как на её тело повлияли годы, проведённые в Азкабане. Оглядываясь назад, возможно, ей следовало иногда брать на себя контроль повреждённой личности Беллатрисы Лестрейндж, несмотря на риск того, что воздействие дементоров могло повредить ментальную матрицу, которая и давала ей самосознание. По крайней мере, она бы поддерживала это тело в форме, готовясь к возможному побегу.

«Толку сожалеть о прошлом, — подумала про себя мисс Поведение. — Кабы всё знал, так бы и не учился».⁽²⁾

Её физические трудности ещё больше усугублялись безмерно раздражающей второй личностью, с которой ей приходилось делить тело. Беллатриса Лейстрейндж дала ей поработать самое большее несколько минут в тишине и покое, прежде чем начать громко критиковать её и ныть о том, как долго им потребуется выбираться из смирительной рубашки. В итоге задача, на которую ушло бы максимум тридцать минут даже в её текущем состоянии, заняла несколько часов. Хотя стоит признать, что какая-то часть этой задержки была вызвана тем, что мисс Поведение вышла из себя и просто предоставила Беллатрисе прямой контроль над телом. В результате еë вторая личность быстро продемонстрировала, что понятия не имеет, как выбраться из смирительной рубашки. Плюс её бесполезные дрыганья не только ещё больше затянули их путы, но и потратили массу сил, так что им пришлось прерваться и отдохнуть.

Отдохнув, мисс Поведение снова взяла контроль, а пристыжëнная Беллатриса, наконец, замолчала на достаточное время, чтобы мисс Поведение смогла выпутаться из смирительной рубашки. Когда дело было сделано, женщина подошла к двери камеры и, сев перед ней по-турецки, начала изучать заклинания, которые её защищали.

«Что ты делаешь?! — в ярости подумала Беллатриса. — Сотвори беспалочковую Алохомору и давай выбираться отсюда! Я знаю, ты можешь!»

«Я могу сотворить беспалочковую Алохомору, — мысленно сжав зубы, ответила мисс Поведение, — но я также вижу, что на дверь наложены сильнейшие запирающие чары, которые Алохомора не возьмëт. И также я вижу, что на двери есть сигнальные чары, которые пошлют сигнал тревоги, если её попытаются открыть с помощью магии. Ты знаешь, как обойти такие чары?»

«...Нет», — угрюмо подумала Беллатриса.

«Тогда заткнись и дай мне работать. На это уйдут часы, и каждая минута задержки увеличивает шанс того, что нас поймают. Чудо, что к нам всё ещё никто не пришëл».

Она не могла этого знать, но «чудо», которое до сих пор им помогало, будет продолжаться еще какое-то время. По счастливой случайности, её попытка побега происходила на фоне целого кластера других событий, которые происходили в других местах и которые полностью монополизировали внимание её похитителей.

* * *

Тем временем в переговорной этажом выше…

Пока мисс Поведение билась над непосильной задачей обхода множества высокоуровневых охранных чар без палочки, все взрослые члены «Заговора Азкабана» были заняты спорами. Гарри связался с Регулусом через переговорное зеркало сразу, как вернулся к себе в комнату, и сообщил ему, что Руфус Скримджер, бывший главный аврор, узнал, что они замешаны в побеге из Азкабана. Скримджер точно знал об участии Гарри и подозревал об участии Люциуса. Сам лорд Малфой был крайне недоволен. Остальные присутствующие — Регулус, леди Августа и Северус Снейп — тоже довольными не выглядели.

— Ну, — сказал Рег, — с другой стороны, он не знает точно, кто входит в нашу группу изменников и где укрыты беглецы. Это… ну хоть что-то.

— Хмф, — выдохнул Люциус, — он подозревает о моем участии. А когда речь идет о Скримджере, то подозрения очень часто означают уверенность. Добавим к этому, что тебя считают погибшим, за Северуса ручается Дамблдор, и никто не заподозрит регента Лонгботтомов в вызволении Лестрейнджей из Азкабана. У меня ощущение, что… меня поймали на горяченьком.

— Тем не менее, — сказала Августа, спокойно попивая чай, — вы встретитесь с ним, как он просил?

Люциус рассмеялся абсурдности такого предположения.

— Увы, дорогая леди, к сожалению, не смогу. Изначально я планировал встретить Драко сегодня вечером и провести с ним каникулы в поместье. Но я внезапно понял, что едва ли моему сыну понравится просидеть все праздники в огромном пустом доме, когда воспоминания о матери всё ещё слишком свежи. Поэтому мы с ним договорились, что я встречу его на вокзале в Париже, и мы проведем Рождество в городе огней.

— М-м-м, — сухо сказал Рег, — и когда именно ты решил избавить своего сына от «травмы» празднования Рождества на британской земле?

— Через две минуты после того, как ты разбудил меня этим утром и сказал, что Скримджер что-то разнюхал, — высокомерно бросил Люциус, поднимаясь из-за стола. — Сообщите, если со Скримджером действительно можно иметь дело. Если нет, то не трудитесь. Думаю, я прочитаю обо всём в газетах, сидя где-нибудь в комфортном домике на территории страны, с которой у магической Британии нет соглашения об экстрадиции.

Он уважительно поклонился леди Августе и отправился домой через камин. Рег сердито посмотрел ему вслед.

— Ну, если честно, — с некоторой горечью сказал он, — кто-нибудь из нас действительно верил, что он с нами до конца?

Августа цокнула языком, а Снейп, всё ещё побитый и уставший от вчерашнего вояжа в разум Беллатрисы, промолчал.

— Я встречусь со Скримджером, — наконец сказала леди Августа. — Мы с ним вместе учились в Хогвартсе, поэтому, возможно, мне удастся как-то повлиять на него. Кроме того, как сказал Люциус, уверена, что мой статус регента Лонгботтомов убедит Руфуса, что мы не кучка Пожирателей смерти, — она сделала паузу и с сожалением усмехнулась, — несмотря на тот факт, что, кроме меня, единственные члены нашего заговора, кто никогда не был Пожирателем — пара слизеринцев, которые слишком молоды, чтобы у них был такой шанс.

Она вздохнула и бросила салфетку на пустую тарелку.

— Как говорится, если хочешь, чтобы было сделано хорошо — то надо делать это быстро⁽³⁾. Мне придëтся придумать оправдание, чтобы объяснить Невиллу, почему я оставляю его и Гарри здесь одних в вечер их возвращения, пока я буду разбираться со Скримджером.

Рег на это несколько оживился.

— Вообще-то… если вы не возражаете, то я заберу Гарри прямо на площадь Гриммо. Я… я думаю, ему стоит навестить Сириуса сразу по прибытию.

Августа грустно на него посмотрела.

— Его состояние не изменилось?

— Нет, если не стало хуже, — тихо ответил Регулус.

Она мрачно кивнула и вышла из комнаты, оставляя Регулуса и Северуса одних. Несколько минут они сидели в молчании. Все было так, словно Северус ждал, пока Регулус сделает первый ход, который тот так боялся сделать.

— Ты был прав… — наконец, осторожно начал Регулус, не отрывая взгляда от стола, — насчёт того, что ты сказал о Сириусе. Его глупая аппарация свела на нет всё лечение, которое он получал с момента освобождения. Добби присматривает за ним, но… думаю, он не выкарабкается, — он наконец посмотрел на Снейпа. — Ты рад этому, Северус? — без какого-либо гнева или злобы спросил он.

Снейп ответил не сразу.

— Несмотря на то, что я сказал вчера, перспектива смерти твоего брата не… особенно радует меня. Я ненавижу Сириуса всем сердцем, и если бы речь шла только о нём, я испытал бы немалое удовлетворение от его кончины. Но ты показал себя ценным членом нашего предприятия и ярым противником Тёмного Лорда, и, хотя мы никогда не были друзьями в школе, ты всё ещё слизеринец. Я не настолько чëрств, чтобы желать тебе горя от потери брата, которого ты только что обрёл вновь. И точно так же я не желаю, чтобы Гарри Поттер потерял крёстного отца, который так им дорожит, особенно в свете того, что его собственный отец так и не смог взять на себя эту роль.

Тут его лицо ожесточилось.

— Но не думай, что мое сочувствие твоей грядущей утрате означает, что я хоть как-то помогу её предотвратить. Даже если бы это было в моих силах, я не стану спасать жизнь человеку, который пытался убить меня, — он безжалостно оскалился, — особенно в свете того, что вчера он снова пытался проклясть меня.

Регулус кивнул.

— Я понимаю. Я помню на что мне пришлось пойти, чтобы отомстить убийцам моей семьи, Северус. Я бы никогда не смог простить никого из тех монстров.

Снейп слегка наклонил голову. Он, разумеется, знал о жизни Регулуса под личиной Лазаруса Уайта и о том, как эту жизнь разрушила стая оборотней.

— Так… ты веришь, что Сириус пытался убить меня?

Регулус немного помедлил, а затем кивнул.

— Сначала я не поверил. Но потом я спросил его об этом.

От удивления Снейп вытаращил глаза.

— И он признал это?

— Нет, — просто ответил Рег, — он сказал, что это был всего лишь безобидный пранк, который пошел не по плану, — он поднял руку, увидев, что Снейп начал злиться. — Но, даже после всех этих лет, я знаю своего брата. Давай скажем так. Я всегда думал, что настоящая причина, по которой Сириус не попал на Слизерин, была в том, что он был единственным Блэком в истории, который был не способен убедительно лгать. Его отрицания только подтвердили твои обвинения.

Он снова помедлил.

— Если на то пошло, я думаю, что ему немного жаль, что всё тогда вышло именно так, хотя я сомневаюсь, что он когда-нибудь это признает.

Снейп громко усмехнулся, заставив Регулуса поëжиться. Собравшись, Блэк снова заговорил.

— Северус, я знаю, что из-за того, что сделал Сириус, вне зависимости от подробностей, которыми он со мной так и не поделился, я не могу просить тебя помочь моему брату, — он громко сглотнул. — Поэтому… я буду умолять. Я дам тебе всё, что в моих силах. Я принесу любые клятвы, какие попросишь. Я стану твоим слугой до конца жизни. Я отдам тебе каждый кнат из моих хранилищ, а если смогу это устроить, то и из хранилищ Сириуса тоже. Но, пожалуйста, я умоляю тебя, не дай моему брату умереть.

Снейп впился взглядом в Регулуса, который действительно с мольбой во взгляде смотрел на него. Вопреки самому себе, зельевар всё-таки задумался. Как бы сильно Снейп ни презирал Сириуса Блэка, теперь, когда предложение было сделано, спасение старшего из Блэков, внезапно, приобрело некоторую привлекательность. Заслужить вечную благодарность от Регулуса и Гарри за счет Сириуса? Забрать себе всё или, по крайней мере, большую часть состояния Блэков? Не говоря уже о том, что сам ублюдок будет должен Снейпу долг жизни? От открывшихся возможностей почти закружилась голова. И пока он изучал серьёзное лицо Регулуса, в голову зельевара пришла ещё одна идея.

— Если я сделаю это, — медленно сказал он, — если я попробую лечить твоего брата, нет никаких гарантий, что я смогу спасти его. Самое большее, что я могу сделать, это приготовить для него курс зелий, чтобы он смог пережить нынешний кризис. Но если он снова совершит какое-нибудь безрассудство типа аппарации до полного восстановления, у него снова случится рецидив. И нет гарантий, что он когда-нибудь сможет восстановиться полностью. Более того, мне потребуется несколько часов в Хогвартсе, чтобы приготовить нужные зелья. Он может умереть раньше, чем я закончу.

Несмотря на предупреждение, Регулус чуть не упал от облегчения.

— Пока он жив, для меня есть надежда, Северус. Спасибо тебе.

— Пока тебе не стоит благодарить меня, Регулус Блэк. Ты много всего мне наобещал за спасение своего негодяя братца. Детали мы обсудим позже. Но есть одна вещь, которую ты можешь — и сделаешь для меня сегодня.

Регулус громко сглотнул, увидев в глазах Снейпа блеск, а на губах жестокую усмешку.

* * *

Подземелья

После полудня

К огромному изумлению мисс Поведение, ей дали беспрепятственно изучать чары, защищающие дверь, несколько часов. Наконец, она была готова начать. К сожалению, следующая фаза побега тоже должна была занять продолжительное время, а также быть несколько болезненной. Она прошлась по камере и, подняв с пола смирительную рубашку, от которой недавно избавилась, начала изучать металлические застежки.

«Вот это нужно», — нахмурившись, решила она.

Трансфигурация технически была невозможна без палочки, и не важно, насколько умелым был заклинатель. Не считая пары исключений, беспалочковая магия была ограничена обычными заклинаниями. Но заклинаний, которым можно было бы научиться, было очень много, особенно если заклинатель был достаточно терпелив.

Или если заклинатель изначально был создан с этим знанием.

Мисс Поведение крепко схватилась за металлическую застежку и сконцентрировалась.

— ТРАНСВЕРТО НОВАКУЛА, — тихо сказала она, и, повинуясь её словам, металлическая застежка задрожала, а затем потекла, быстро приняв форму небольшого лезвия размером с обычный хирургический скальпель. Повернувшись к двери, она легла перед ней на пол так близко к рамке, насколько это было безопасно, и задрала рукав тюремной робы… и тут же ахнула. Или это Беллатриса Лестрейндж ахнула в её сознании? Мисс Поведение сама не знала, поскольку они обе были одинаково ошарашены. Тёмная метка, к счастью, всё ещё была на месте, вселяя уверенность своим постоянством. Но она была такой… бледной. Мисс Поведение осторожно прикоснулась к ужасной татуировке. В метке была магия, она чувствовала это. То самое сильное волшебство, которое таилось в метке с того самого дня, когда её хозяин впечатал свой знак в её плоть. Но вот связь с господином… чувство уверенности, что её хозяин с ней, которое она ощущала все то время, что носила метку, пропало.

Ведьма отодвинула в сторону пораженческие мысли. Тёмный Лорд выстоит, она была уверена в этом. Они обе были уверены в этом. Отбросив все страхи, женщина повернула руку, чтобы не задеть тату, и, сжав зубы, сделала на руке надрез, чтобы выступила кровь. Буквально обмакнув нож в собственную кровь, она начала кропотливый процесс выцарапывания руны на полу, прерываясь только затем, чтобы снова ткнуть ножом в рану. Через почти десять минут кропотливой работы она закончила первую самую простую, но самую важную руну: молнию Совило.

Вздохнув, мисс Поведение стерла кровь с руки и приготовилась сделать новый надрез.

«Одна готова, — подумала она. — Осталось сорок восемь».

* * *

Вокзал Кингс-Кросс

Платформа 9 ¾

16:30

Дорога до Лондона прошла для Гарри Поттера без приключений. Он всё ещё был расстроен тем, как всё обернулось с Грюмом, а позже и со Скримджером. Его разговор с последним он уже обсудил с Регулусом, как только вернулся к себе в спальню, но о ситуации с Грюмом он не рассказал никому. Гарри давным давно решил, что не станет использовать окклюменцию, чтобы блокировать эмоции, за исключением тех моментов, когда ему была необходима холодная голова. Но хотя он раньше и позволял себе чувствовать гнев, горе и страх, чтобы поддерживать собственное ментальное здоровье, сегодня был первый раз, когда он заставил себя почувствовать стыд.

Эти эмоции висели над ним всю дорогу до Лондона. Сойдя с поезда, Гарри сразу же заметил леди Августу, ждущую его и Невилла. Подойдя ближе, он, к своему удивлению, увидел, что рядом с ней стоял его адвокат, Артемиус Подмор.

— Добрый день, Гарри! — с несвойственной ему энергией сказал Арти. — Я прошу прощения, что тревожу тебя в самый первый день рождественских каникул, но произошел один юридический инцидент, с которым нужно разобраться немедленно. Тебе нужно будет пойти со мной. Леди Августа и я уже обсудили это дело, поэтому мы аппарируем отсюда сразу в Гринготтс, а после я доставлю тебя в поместье Лонгботтомов.

Гарри с некоторым замешательством изучал своего адвоката, поскольку его пассивная легилименция подсказывала ему, что с Арти было что-то не так. Ответ на незаданный вопрос он получил, когда адвокат слегка наклонился к нему и прошептал: «Боюсь, времени очень мало». И пока он говорил, один из глаз мужчины изменил цвет с коричневого на холодный серый, который Гарри уже успел связать у себя в голове с домом Блэков. Он понимающе кивнул и тут же повернулся к Невиллу.

— Я не знаю насколько это затянется, поэтому, думаю, ужинай без меня. Увидимся, когда я освобожусь.

Парни по-братски обнялись, после чего Гарри и «Арти» аппарировали.

Спустя долгое головокружительное мгновение Гарри и Арти стояли в фойе на площади Гриммо. Арти быстро превратился обратно в Регулуса Блэка, и его одежда тут же повисла на нем.

— Что случилось? — осторожно спросил Гарри.

Регулус потëр лицо ладонями и быстро обрисовал мальчику сложившуюся ситуацию — у Сириуса случился серьёзный рецидив, и если Снейп не сможет ему помочь, то он может не пережить эту ночь.

— Я думал, Сириус начал поправляться, — расстроенно сказал Гарри.

— Начал, но… помнишь ощущения от прошлогоднего боггарта, когда твой брат напустил его на тебя?

Гарри осторожно кивнул.

— Здесь принцип тот же. Волшебники и ведьмы часто гораздо более восприимчивы к эффектам ПТСР, чем магглы, для которых это чисто психологическая проблема. Но для нас в моменты, когда обстановка заставляет нас вспомнить о травмирующих событиях, наша собственная магия может обернуться против нас и воссоздать симптомы, которые сопровождали те события. В твоем случае воздействие боггартом заставило твое тело заново пережить нападение докси. А в случае Сириуса его дурацкая аппарация, вкупе с приобретенной за время заключения клаустрофобией, заставила его тело ощутить последствия многих лет недоедания, небрежения его здоровьем и воздействия дементоров.

— И всё из-за аппарации? — пораженно спросил Гарри.

Регулус пожал плечами.

— Боюсь, что тут помогла сама природа аппарации. Люди, которые страдают клаустрофобией, часто подвергаются паническим атакам, если путешествуют этим способом. По крайней мере, пока они не привыкнут к этим ощущениям.

Гарри на это ничего не сказал и последовал вслед за Регулусом. Но внутри он задумался, не станет ли его собственный опыт проблемой, когда придет время учиться аппарировать самому. Он никогда не думал, что страдает клаустрофобией, но, внезапно, он забеспокоился, что самостоятельная аппарация может напомнить ему о тех годах, которые он провёл в чулане под лестницей. Но тут его отвлек громкий вжух от ближайшего камина, из которого секундой позже вышел профессор Снейп с чёрной сумкой целителя.

— Северус, — воскликнул Регулус. — Огромное спасибо, что пришёл! Нет слов, чтобы описать…

— Хватит, Регулус! — отрезал зельевар, — Я здесь. Твои сантименты ни к чему не приведут. Разве что скрежетать зубами я буду ещё сильнее, — он осмотрелся. — Я так понимаю, что помочь нам никто не сможет. Хорошо бы здесь были те, кто знает чары патронуса. Чем больше патронусов будет рядом с твоим братом, тем легче ему будет побороть последствия воздействия дементоров. Я бы взял с собой Флинта, но у него сегодня урок по чарам патронуса в Хогвартсе.

— Я могу сотворить туман, — предложил Гарри.

Снейп оскалился на мальчика.

— Я знаю, что вы можете, Поттер, но вы не в Хогвартсе. Поэтому как только вы сотворите заклинание, надзор немедленно вас засечëт.

Гарри открыл было рот, чтобы ответить, и тут же закрыл его. Но по его лицу было ясно, что он хотел что-то сказать, но подавился словами. Снейп закрыл глаза.

— Мерлин, дай мне сил выдержать это, — пробормотал он себе под нос, прежде чем открыть глаза и обвиняюще посмотреть на Регулуса. — Вы, безнадежные идиоты, как-то умудрились снять надзор с тринадцатилетнего мальчика?!

— Нет! — защищаясь, воскликнул Регулус. — Мы просто дали ему палочку, которую нельзя отследить.

Снейп громко вздохнул.

— Идите за своей незаконной палочкой, Поттер. У нас много работы.

* * *

Поместье Лонгботтомов

Примерно в это же время…

С тихим хлопком Августа и Невилл аппарировали к главному входу поместья, где их уже ждали Хоскинс и Люмпен.

— Добро пожаловать домой, сэр, — радостно сказал Хоскинс. — Понравился ли хозяину Невиллу осенний семестр?

— Ну, не знаю насчет понравился, — сказал Невилл, — но за весь семестр с моей головы и волос не упал, так что, можно сказать, он был удачным.

Он посмотрел на Люмпена, который присматривал за садами и теплицами на территории поместья ещё со времён прадеда Невилла. Хотя Лонгботтом никогда и не интересовался тем, как стареют домовые эльфы, из всех эльфов магической Британии, которых видел Невилл, Люмпен был самым старым. Из-за его возраста, к сожалению, Люпену больше не разрешалось заниматься никакими домашними делами, кроме ухода за растениями — единственной областью, где его память и навыки ещё не подводили его.

— Люмпен! — громко сказал Невилл, потому что миниатюрный эльф давно уже стал туговат на ухо. — Как поживает моя мимбулус мимблетония?

Ближе к концу прошлого лета Невилл решил взяться за трудный процесс выращивания этого невероятно требовательного растения. Единственным из Лонгботтомов, у кого за много-много десятилетий получилось вырастить его, был дядя Невилла, Элджи Лонгботтом. Но и он решил попытаться только после сдачи ЖАБА. Невилл же решил посадить свое растение ещё до сдачи СОВ. А чтобы за растением присматривали, пока он будет в школе, он составил для Люмпена подробные инструкции, которые вручил эльфу перед началом учебного года.

Старый эльф кивнул и улыбнулся.

— Весьма хорошо, сэр. Весьма хорошо. Люмпен полагает, что она будет готова к первому прорастанию следующим летом, хозяин Фрэнк.

Невилл и Августа поморщились на это, а Хоскинс быстро наклонился к Люмпену и кашлянул ему на ухо «хозяин Невилл». Люмпен удивлëнно оглянулся, после чего пробормотал извинения и поправился.

— Ничего страшного, — немного грустно сказал Невилл. — Я взгляну на неё завтра утром. Уверен, что ты проделал прекрасную работу. Над ней и над всеми другими растениями.

Люмпен расплылся в улыбке, услышав похвалу, а Хоскинс, щелкнув пальцами, отправил багаж Невилла в его комнату.

— Невилл, ты голодный? — спросила Августа, когда они оказались в доме.

— Не особенно, ба.

— Хорошо, потому что, к сожалению, ужин будет только после восьми часов. Мне не хочется оставлять тебя одного, но, к сожалению, у меня появились неожиданные дела. Мне нужно посетить нашу ферму в Уэльсе, чтобы решить пару вопросов.

— Хочешь, я пойду с тобой?

— Нет, Невилл, не нужно. Там нет никаких дел, касающихся именно фермы. Просто скучная работа по продлению контрактов. Оставайся и отдохни. Если сильно оголодаешь, позови Хоскинса, он сделает тебе что-нибудь.

Она тепло обняла мальчика.

— Я рада, что ты дома, Невилл.

— И я, ба, — ответил он и направился к своей комнате.

Когда он ушел, Августа позвала Хоскинса.

— Да, миледи?

— Со всеми этими событиями я совсем забыла о наших гостях, — тихо сказала Августа, словно боялась, что Невилл может подслушивать. — Ты не проверял Беллатрису Лестрейндж? Я знаю, что она связана, но, всё же, она в сознании.

И снова Августа прокляла про себя тот факт, что того, кто только что проснулся от напитка живой смерти нельзя снова накачать им, не подождав, как минимум, неделю. Она утешила себя тем, что они уже выудили из трёх Лестрейнджей почти всю информацию, что могли, и это означало, что надобность держать их живыми скоро отпадëт.

Домовой эльф нервно кашлянул.

— Лично Хоскинс не проверял узников, миледи. Но все чары в подземелье работают, и их никто не касался. Хоскинс более не может ничего сказать без того, чтобы физически не зайти в камеру.

Августа кивнула.

— Когда Невилл устроится, сходи и проверь, — она сделала паузу и ее лицо ожесточилось. — Я даю тебе право использовать любые методы, чтобы сдержать эту суку, если она вдруг выкажет любое сопротивление или ты сочтëшь, что у неё есть хоть малейшая возможность сбежать. Любые методы.

Хоскинс ничего не сказал, но по его уважительному поклону было понятно, что он понял.

* * *

Площадь Гриммо, 12

Спальня Сириуса

Глаза Сириуса Блэка медленно открылись, и он с некоторым удивлением осмотрелся. Его спальня была окутана серебряным туманом, а по сторонам его кровати он успел заметить двух патронусов — серебряную лань и странного зверя, похожего на волка, после чего они рассеялись. Следующее, что увидел Сириус, были лица Регулуса и Гарри, на которых легко читалось беспокойство. Он слабо им улыбнулся, но как только он увидел Северуса Снейпа, сидящего в кресле у дальней стены, его улыбка тут же увяла.

— Что — кха-кха — что он здесь делает? — злобно спросил Сириус, садясь в кровати и хватая палочку, которая лежала на прикроватном столике. Регулус тут же встал между братом и Снейпом, боясь, что Сириус может сделать что-нибудь глупое. Стоящий рядом с ним Гарри неосознанно сделал шаг назад и крепче вцепился в чёрную палочку.

Регулус поднял руки, пытаясь успокоить Сириуса.

— Брат, профессор Снейп здесь, потому что он только что спас тебе жизнь. Ты… сильно пострадал, когда аппарировал в поместье Лонгботтомов. Если бы Снейп не оказал тебе помощь, ты бы, скорее всего, умер.

— ...Лучше б дали мне умереть, — пробормотал старший Блэк.

— Сириус! — воскликнул Регулус, а Гарри в шоке вытаращил глаза.

Он, разумеется, уже знал, что Снейп ненавидит его крестного, но только сейчас он увидел, с какой готовностью Сириус ненавидел его в ответ. Снейп же на слова старшего из братьев только презрительно усмехнулся.

— Поверь мне, Блэк, — сказал он, — так я и хотел поступить. Твое дальнейшее существование не только оскорбительно для меня, но ещё и пагубно для всего сущего, — тут Снейп ухмыльнулся. — К счастью для тебя, твой брат, чтобы заручиться моей помощью в сохранении твоей жалкой жизни, согласился дать мне кое-что... от чего я не смог отказаться.

— Нам действительно нужно делать это сейчас, Северус? — раздражëнно спросил Регулус. — Он же только пришёл в себя!

Снейп ничего не сказал, но его лицо было неумолимо. Сириус же, тем временем, подозрительно прищурил глаза.

— Что ты предложил этому Пожирателю, Регулус? — ледяным тоном спросил он.

Регулус прожëг Снейпа взглядом, после чего закрыл глаза и сделал глубокий вдох, готовясь к тому, что будет.

— Я как-то спросил тебя о тех обвинениях, которые предъявляет тебе Северус — конкретно о том, что ты пытался убить его.

Губы Сириуса скривились от отвращения.

— Я сказал тебе, что тема закрыта!

— Да, сказал, — Рег открыл глаза и посмотрел на брата. — Тем не менее, в обмен на помощь тебе Северус… Северус заставил меня дать ему непреложный обет, что я уговорю тебя рассказать правду о том инциденте до конца текущего дня.

Сириус в шоке посмотрел на Регулуса и даже Гарри был удивлён тем, что услышал. Снейп, по видимому, находился под действием клятвы, запрещающей ему раскрывать то, что произошло во время таинственного Пранка, поэтому теперь, если Сириус не хочет, чтобы его брат потерял свою магию, а возможно и жизнь, ему придётся раскрыть эту тайну. Сириус в ярости посмотрел на Снейпа, лицо которого было непроницаемо.

— Ну ты и ублюдок! — зарычал он. — Джеймсу следовало дать тебе сдохнуть!

— А-а, но я бы сдох не один, не так ли, Блэк? — ответил Снейп. — Ну давай, расскажи брату правду. О том, как ты пытался убить меня. И о том, кем ты был готов пожертвовать, лишь бы совершить это убийство!

— Чёрт бы тебя побрал, Нюниус! — заорал Сириус и попытался вскочить с кровати, но Регулус быстро остановил его.

— Сириус! Уверен, нам бы всем понравилось смотреть, как ты час за часом орёшь и бросаешься на Снейпа, но я объяснил ситуацию. Так ты собираешься рассказать мне правду? Или мне стоит готовиться к похоронам?

Сириус почти задрожал от ярости, прежде чем, наконец, откинуться обратно на подушки.

— Ладно. Но я поверить не могу, что ты дал непреложный обет ради такой глупости. Я думал, слизеринцы умнее.

Сириус немного помолчал, собираясь с мыслями, и начал свой рассказ.

— Это было осенью семьдесят шестого, — начал он. — Под Хэллоуин. Ты ведь знаешь, что нас было четверо. Четверо гриффиндорцев, которые всегда были вместе. Мы называли себя Мародëрами. Я, Джеймс, Питер… и Ремус.

Регулус кивнул.

— Я помню.

— Ну, то чего ты не знал о нас, потому что знали только мы четверо, Дамблдор и Помфри, это то, что Ремус… был оборотнем.

В этот момент Сириус вздрогнул, увидев взгляд, которым его наградил Регулус.

— … это… невозможно, — медленно сказал Рег после довольно долгой паузы, — Дамблдор… он бы никогда… оборотень?!

— Ты должен понять, Рег, — быстро начал Сириус, — Лунатик был не похож на других оборотней. Да, он обращался каждое полнолуние, как и другие оборотни, но он никогда не терял рассудок и не становился психопатом, как нам рассказывали на ЗОТИ. За исключением ночи полной луны, он был так же разумен, как я.

— …Лунатик? — медленно спросил Гарри.

— Ага, — с готовностью ответил Сириус, радуясь, что может отвести взгляд от брата. — Так мы его называли. Ремус был Лунатиком, я был Бродягой, твой папа был Сохатым, а, ну, другого ты знаешь.

— Значит, оборотню позволили учиться в Хогвартсе вместе со всеми нами и вы звали его… Лунатиком, — сказал Рег странно сдавленным голосом. — Ну разумеется. Уверен вы, гриффиндорцы, думали, что это очень весело — иметь соседа-оборотня.

— Рег… — с тревогой начал Сириус, но его брат быстро прервал его.

— Давай, Сириус, — хрипло сказал Рег, — ты собирался рассказать мне о «Пранке» над Северусом, в котором, по-видимому, был замешан оборотень.

Сириус сглотнул.

— В день полнолуния Ремус уходил в Визжащую Хижину. Это на окраине Хогсмида, Дамблдор подготовил её для него. К хижине вел тоннель, начинающийся у корней Гремучей Ивы, — он с ненавистью посмотрел на Снейпа, который жестоко усмехнулся, наблюдая за его дискомфортом.

— А Нюниус всегда хотел втравить нас в неприятности. Ну, когда он не учил тёмным проклятиям будущих Пожирателей смерти! В тот день он подошёл ко мне сразу после… — Сириус осекся. — Он подошёл ко мне, когда я был расстроен из-за кое-чего, что случилось в тот день, и начал донимать меня вопросами, куда это Ремус исчезает каждое полнолуние. Я вышел из себя и рассказал ему, как попасть в тоннель, ведущий от Гремучей Ивы. Да, я сглупил сказав ему это, но я и представить не мог, что он будет таким дураком, чтобы, действительно, пойти в Визжащую Хижину! Немного позже я сказал об этом Джеймсу, и он спас шкуру мелкого говнюка. Честно говоря, я сожалею только о том, что бездумно поставил под угрозу жизнь Ремуса. Ведь его, скорее всего, убили бы, напади он на Нюниуса. Но заставить Нюниуса обоссаться при виде оборотня? Большое дело.

Он рассмеялся своей шутке, но его улыбка тут же увяла, стоило ему увидеть выражение на лице Регулуса.

— Большое… дело, — медленно сказал он. — А скажи-ка мне, Сириус. Ты когда-нибудь видел, что остается после нападения оборотня?

— Рег…

— Нет, дай я перефразирую это, брат! Ты хоть представляешь, каково это, когда та, кого ты любишь, УМИРАЕТ НА ТВОИХ РУКАХ после того, как её разорвал оборотень? А?! Можешь представить, каково это… зайти в детскую своего маленького сына… и… и…!

Лицо Регулуса исказила гримаса боли, когда эмоции, которые, как он думал, были похоронены глубоко внутри, захлестнули его. По щекам потекли слезы, и он практически побежал к двери.

— Регулус, послушай меня, чёрт тебя дери! — крикнул Сириус.

— НЕТ, СИРИУС! НЕ БУДУ Я ТЕБЯ СЛУШАТЬ! Я СЕЙЧАС ДАЖЕ НЕ ХОЧУ ЗНАТЬ, ЧТО ТЫ ЕСТЬ! — он схватился за косяк, словно у него закружилась голова.

— Я ХОЧУ… ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ЭТОГО… МАВЗОЛЕЯ, В КОТОРЫЙ Я НИКОГДА НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ВОЗВРАЩАТЬСЯ! И Я ХОЧУ ПОЙТИ КУДА-НИБУДЬ И НАПИТЬСЯ, КАК СВИНИНА… МОЖЕТ, ТОГДА У МЕНЯ ПОЛУЧИТСЯ ВСПОМНИТЬ, ПОЧЕМУ, ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ, Я РЕШИЛ СПАСТИ ТВОЮ НЕСЧАСТНУЮ ШКУРУ ИЗ АЗКАБАНА!

Гарри потрясëнно вытаращил глаза, и даже Снейп выглядел шокированным. Изначально он хотел, чтобы правда о Пранке посеяла вражду между братьями, но он не принял во внимание, как тяжело Регулус переживал потерю своей семьи. Поэтому, несмотря на то, что лицо Снейпа оставалось бесстрастным, внутри зельевар вдруг почувствовал вину.

— Регулус! — крикнул Сириус. — Пожалуйста, подожди!

Рег повернулся и с таким презрением посмотрел на брата, что Сириус даже подался назад.

— А знаешь, что самое смешное, Сириус? — злобно сказал он. — После всех этих лет, оказывается, ты сделал что-то, что заставило бы маму гордиться тобой!

Бросив это последнее едкое замечание, Регулус Блэк выбежал из комнаты, а потом и из дома. Как только он ушел, Сириус в ярости повернулся к Снейпу.

— Ты невыносимая… змея! Как ты мог быть таким… злым, чтобы заставить Регулуса принести тебе непреложный обет?!

Снейп коротко хохотнул и, поднявшись на ноги, направился к своему старому врагу.

— Злым, Блэк? Ты правда понятия не имеешь, как думают слизеринцы, не так ли? И уж точно понятия не имеешь о том, как думает твой собственный брат! Я не заставлял Регулуса приносить мне непреложный обет! Я просто заставил его поклясться честью дома Блэков и факультета Слизерин, что он выудит из тебя правду. И хотя эти две вещи для тебя ничего не значат, я уверяю тебя, что для него они значат очень много. Так много, что он солгал тебе прямо в лицо о непреложном обете, потому что знал, что только угроза его жизни заставит тебя рассказать правду!

— АХ ТЫ ПОЖИРАТЕЛЬСКОЕ ОТРЕБЬЕ! — взревел Сириус и запустил в Снейпа проклятием, которое он легко отбил, прежде чем ответить своим. Гарри сразу же бросился в укрытие, а Сириус вскочил с кровати, чтобы увернуться от одного из проклятий Снейпа. От одного из отбитых заклинаний вспыхнули шторы, и Гарри пришлось быстро потушить их чарами подавления огня, прежде чем огонь успел бы распространиться на весь дом. Но тут ему пришлось спешно пригибаться, чтобы уклониться от очередного проклятия, которое оставило на стене гигантскую подпалину. Следующие заклинания не заставили себя ждать.

— ХВАТИТ! ВЫ ОБА! — заорал Гарри, но двое мужчин были так поглощены своей ненавистью, что полностью проигнорировали его крик. А проклятия, которые они использовали против друг друга, тем временем становились всё опаснее и разрушительнее. Наконец, внутри Гарри что-то сломалось.

— ЭКСПЕЛЛИАРМУС ДУО!

Ни Сириус, ни Снейп не обращали на него внимания, поэтому никто из них не успел среагировать на обезоруживающее, которое одновременно поразило их. Палочки вырвались из их рук и полетели в протянутую руку Гарри. На мгновение в комнате повисла тишина. Гарри же был в ужасе от того, что одним заклинанием, сотворëнным на чистых инстинктах, он обезоружил и своего крёстного, и своего декана. То есть двух людей, которые могли наказать его за этот проступок ужаснее всего. И, судя по их искажённым яростью лицам, суровое наказание не заставило бы себя долго ждать.

Но тут у Гарри снова появилось чувство остановившегося калейдоскопа — его легилименция подсказала ему решение. Гарри знал, что ему нужно делать. Знал — и был в ужасе от этого.

«Если это не сработает, — подумал он про себя, — они подерутся за право проклясть меня первым».

Но когда Снейп и Сириус начали двигаться к нему, его ступор быстро прошëл. Гарри повернулся и бросился к выходу из спальни, выскочил в коридор и захлопнул за собой дверь. И прежде, чем они смогли добраться до двери, из коридора раздались слова заклинания.

— КОЛЛОПОРТУС ТРИМЕНДИУМ!

Сверкнула вспышка, и на двери появились цепи, а все окна в комнате захлопнулись.

— Гарри! — крикнул Сириус. — Какого дьявола ты творишь?! Открой дверь немедленно!

— Поттер! — заорал Снейп. — Ты выпустишь нас и вернёшь нам наши палочки немедленно! Или готовься драить котлы до конца жизни!

Стоя в коридоре, Гарри затравленно огляделся, слушая, как двое разъярëнных волшебников беснуются за дверью, обещая ему разнообразные кары за такое предательство. Громко сглотнув, он позвал единственного, кто мог помочь ему прямо сейчас.

— ДО-ОББ-И-И-И!

* * *

Подземелье Лонгботтомов

Мисс Поведение только начала выцарапывать тридцать седьмую руну, когда услышала негромкий хлопок, раздавшийся с другой стороны двери. Максимально тихо она отползла в угол слева от двери и повернулась к противоположной стене, где на полу лежали остатки смирительной рубашки. Она махнула рукой и прошептала слова чар двойника. Мгновенно на полу возникла её бессознательная копия, одетая в смирительную рубашку, которую она сняла несколько часов назад. Ведьма нахмурилась. Это заклинание было одним из самых сложных из числа тех, что она могла творить без палочки. Поэтому, учитывая то, что она устала и потеряла много крови, её двойник был совсем на неё не похож, плюс долго она поддерживать его не могла.

От двери раздался тихий скрежет, и в двери открылась смотровая щель. Мисс Поведение задержала дыхание, попутно благодаря Беллатрису Лестрейндж за то, что она хранила молчание. Через несколько секунд раздался ещё один хлопок, и в полуметре от иллюзии возник Хоскинс. Он с некоторым замешательством несколько секунд вглядывался в иллюзию, а затем содрогнулся от страха и начал поворачиваться…. но было уже слишком поздно. К тому моменту, как Хоскинс понял, что это западня, мисс Поведение уже заносила ногу для удара, сила которого впечатала его в ближайшую стену.

Оглушëнный Хоскинс затряс головой, пытаясь привести себя в чувство. Он уже поднял руку, чтобы щëлкнуть пальцами, но не успел. Мисс Поведение обрушилась на его руку с такой силой, что сломала несколько костяшек. Хоскинс завыл от боли, но его крик быстро затих, потому что Пожирательница начала осыпать ударами его голову и лицо. Удары не прекращались, и очень скоро Хоскинс перестал двигаться.

«Он мертв?» — возбуждëнно спросила Беллатриса.

«Нет, пока нет», — ответила мисс Поведение.

«Почему? Убей его! Убей! УБЕЙ ЕГО!»

Мисс Поведение закатила глаза.

«Ну что за чудесная идея, Белла! Мы убьëм оглушëнного домового эльфа, и его хозяин сразу же узнает об этом. Ведь он, без сомнения, послал его проверить, как мы тут! Уверена, это очень поможет нам в нашем побеге!»

Беллатриса тихо зарычала, но ничего не сказала.

«К тому же, — с жестокой усмешкой добавила мисс Поведение, — в крови домовых эльфов есть магия. Поэтому зачем нам использовать нашу собственную кровь, когда у нас есть доброволец!»

После этих слов угрюмость Беллатрисы испарилась, и она захихикала, как школьница. Мисс Поведение нужно было больше времени, чтобы закончить рунную схему, которая позволит им обеим сбежать. Но взглянув на избитого эльфа у их ног и ощутив прохладную сталь ножа в руке мисс Поведение, она с удовлетворением подумала, что ей будет чем развлечься, пока она ждёт.

1) Непереводимо. Black — Блэк, The Blackest — самый черный, но также такая конструкция употребляется в случаях, когда нужно показать, что чего-то очень много. Например. В 4 книге есть глава, где чуть ли не в каждом абзаце есть упоминание нетрадиционных отношений (!!!). Так вот. Автор в своих заметках называет ее the gayest chapter ever — самая гейская глава в истории.

Вернуться к тексту

2) Вольный перевод. В оригинале здесь «If wishes were hippogriffs, hags would fly» (Если бы желания были гиппогрифами, ведьмы бы летали), что является переделкой шотладской поговорки — «If wishes were horses, beggars would ride» (Если бы желания были лошадьми, бедняки бы на них катались.)

Вернуться к тексту

3) Уильям Шекспир, Макбет, первый акт, седьмая сцена. Если брать официальный перевод, но это можно язык сломать.

Вернуться к тексту