Чем гуще тьма, тем легче быть звездой (джен)

С пробуждением начался настоящий балаган — ребята даже не сразу нашли свои вещи.

— Нет, ну хоть бы записку оставили, что всё уже в шкафах! — в сердцах крикнул тот самый смуглый парень.

— Риччи, успокойся, — протянул Малфой — единственный, кто сохранял безмятежное спокойствие, и именно с его подачи вещи обнаружились на шкафу: он на всех был один, причём спрятан в стене так, что и бывалый аврор не сразу найдёт. — Это домовики поработали.

С ванной и очередью в неё тоже были проблемы: раковин и душевых было по две, а жильцов — пятеро. Пришлось кидать монетку, чтобы не поссориться с самого утра.

Мариус жребий выиграл и одним из первых натянул школьную форму. Он любовно провёл рукой по уже Слизеринской нашивке с серебристой змеёй и по ткани — мама сшила и зачаровала мантию сама. Сейчас, отдохнув и поглядев на однокурсников, он понял, что она шьёт ничуть не хуже портных с Косой Аллеи. И она отлично знала предпочтения сына: Мариус ненавидел, когда эти хламиды были слишком свободны в груди, так что он не смотрелся бесформенным мешком, в отличие от Селвина и Принца, хотя покрой был строгий — как и у всего, что шила для него мама: «Вот подрастёшь, можешь хоть мантию с перьями напялить, а детям положено выглядеть скромно».

Его товарищи оказались представителями фамилий из Альманаха, прямо как на подбор. Исключением стал Риччи Фелис — его единственного среди пяти братьев отправили учиться в Хогвартс, хотя сам он был из Италии, и там была уже своя книжка с родами.

Когда все более-менее успокоились и переживали о том, что сложить в школьные сумки, зашёл Розье и погнал их в гостиную знакомиться с деканом. Для Мариуса всё это происходило словно в каком-то тумане, и будто не с ним вовсе. Казалось, что вот сейчас он проснётся в своей комнате в Химеровом Тупике и побежит искать егеря, который аппарирует его в лес, и совсем ничего не поменяется. Даже мысли текли вяло, словно нехотя. Наверное, от моря впечатлений.

— Всем доброго утра! — вырвал его из дум добродушный голос. Мракс с интересом посмотрел на своего декана — пухленького мужчину с пшеничного цвета шевелюрой. Он просто излучал благодушие и уют. — Я декан Слизерина, профессор Гораций Слагхорн. Сегодня начинается ваш путь в Хогвартсе, с чем я вас сердечно поздравляю! Надеюсь, вы достигните высот и станете поводом для гордости: моей и ваших родителей. Ведь если вы попали на Слизерин, то у вас есть все предпосылки для этого!

Часто другие факультеты считают, что слизеринцы живут особняком, но это не так — для вас открыты все пути. Единственное, что стоит помнить: внутренние конфликты Дома никогда не становятся достоянием общественности, мы предпочитаем решать их сами. Даже директор Диппет не слишком осведомлён о жизни внутри Слизерина. Если вам понадобится помощь, то вы всегда можете прийти ко мне, и мы постараемся решить любую проблему вместе. А теперь, мисс Рэйнолс, мистер Розье, помогите первокурсникам со сборами к занятиям и проводите их в Большой Зал. Лидеры клубов и кружков, помните об объявлении профессора Диппета.

Учебный год начался со вторника, и первым занятием в расписании у них стояли чары — Мракс был готов танцевать от этой новости, ведь окажись первой парой трансфигурация, он бы сбежал в Запретный Лес. Второй парой стояла гербология, и от этого настроение скакнуло до отметки «Превосходно». Ещё в расписании значилась история магии, тоже интересный предмет. Очень приятный первый день. А пока он и однокурсники собирали сумки, рядом бдел и давал наставления Розье:

— Пера берите как минимум два, они очень споро ломаются. Все знают заклинания для их заточки? — уточнил он. Мракс заклинания знал и прилично ими владел — проклятые сто раз занятия каллиграфией не пропали даром. Кивнули, впрочем, все. А Розье продолжал:

— Не захламляйте сумки пергаментом, в первое полугодие вы вряд ли узнаете много нового.

— Это почему? — возмутился Селвин.

— В школе учатся маглокровки, — пожал плечами Розье и криво улыбнулся. — Им надо дать базу. А вы в первое полугодие знакомьтесь с замком, с другими студентами, запишитесь в какие-нибудь клубы, у нас их много. Хотя я не стану утверждать наверняка, что вы не узнаете чего-то нового — родители редко занимаются с детьми трансфигурацией, гербологией и зельями. Так что скучать не будете, — задорно сказал он и наколдовал Темпус.

— Упс! Мы опаздываем. Бегом, бегом, а то Октавия меня проклянёт, — зачастил он, помог Принцу запихнуть учебники в сумку, закинул её к себе на плечо и выбежал из спальни. Малфой пакостливо захихикал.

— Рэйнолсы малефики. Понятно, чего он переживает, — с усмешкой сказал он и буквально выплыл из комнаты.

Мариус переглянулся с Риччи — тот тоже наблюдал за вознёй Селвина и Принца с издёвкой: те, похоже, впервые в жизни делали что-то без присмотра родителей. Они вышли из спальни последними, и Мракс задержался у двери, потому что оставлять свои вещи без какой-либо защиты не хотелось. Идея пришла быстро: он уколол палец об иглу фибулы и начертил кровью отражённую Турисаз и перевёрнутую Райдо. Руны чуть заискрились и сразу впитались в тёмное дерево. Таким фокусам его научил Тед, потомственный рунолог. Конечно, это никого не остановит, но вошедший, если его в комнате быть не должно, и он сам это осознаёт, почувствует апатию и вспомнит о более важных делах.

Риччи дожидался его: стоял совсем рядом, а, понаблюдав за манипуляциями Мариуса, вопросительно приподнял бровь.

— Неужели ты думаешь, что вещи остаются без защиты? — насмешливо спросил он и очень быстрым шагом пошёл к выходу из гостиной. Мракс поспешил за ним.

— Нет, конечно. Это, скорее, для моего спокойствия, — вздохнул Мариус. Если подумать, то именно так оно и было. Дракклов Лютный с его жителями надо-быть-всегда-начеку. Похоже, паранойя передаётся ментально. Мракс ещё дома исписал сумку и сундук такими рунами под приглядом мамы — та только поддержала идею такой защиты, раз денег на нормальные защитные артефакты у них не было.

В большом зале первокурсников усадили поближе к преподавательскому столу. Абраксас хотел было возмутиться, но Рэйнолс его опередила:

— Вот будешь семикурсником, сядешь на галёрке подальше от бдительных преподавательских глаз и ушей, а пока не заслужил, хоть ты и сто раз Малфой. Садись куда сказали и не выделывайся.

Вальбурга пакостливо ухмыльнулась — видимо, наблюдение за тем, как затыкают Малфоя, привело её в восторг. Ну да, возмущённая и одновременно растерянная мордашка Абраксаса и вправду забавляла, что уж говорить.

Мариуса усадили между Риччи и Вальбургой; напротив сидела ещё одна девочка первокурсница и, собственно, Абраксас. Хотя и остальные были близко: если чуть повысить голос, можно было поговорить со всеми Слизеринцами первого курса одновременно.

— А вы с Малфоем родственники? — спросил Мариус. Сидеть в тишине надоело. Ну, как в тишине — Ник и Октавия спорили друг с другом, но под заглушкой, так что от них слышалось только шуршание и мычание.

— Угу, — кисло подтвердил Абраксас. — Моя мама из Креббов, как и мама Вальбурги, они сёстры. Так что мы кузены.

— Теперь понятно, чего вы кидаетесь друг на друга, как две мантикоры, — усмехнулся Мариус. Чувствовал он себя не совсем в своей тарелке: будь он сейчас в Кривом Роге, рядом с егерями, то назвал бы их двумя побитыми книзлами, да и слово «кидаетесь» не очень точно описывало отношения Вальбурги и Абраксаса. Но пока лучше держать свой язык в узде, а потом потихоньку вводить привычные слова в обиход, хотя оставалась надежда, что это сейчас все выделываются, а к концу полугодия уже все друг к другу привыкнут и перестанут соблюдать всякие дебильные правила приличия.

— Мракс, — обратился к нему Принц и даже вилку отложил. Мариус мгновенно напрягся. Конечно, характер представителей того или иного рода не описывался в Альманахе, но Мариус видел иногда в «Белой виверне» Эдварда Принца, нынешнего главу рода. Неприятный и высокомерный тип. — А ты по какому поводу тут выступаешь и вообще разговариваешь? — противно улыбнулся он. — Мраксы — выродки. Это знают все. Наимерзейшая семейка, твой папаша отбывает уже второй срок в Азкабане. Я бы на твоём месте притворился немым.

Он ожидал этого. И даже не удивился, что эти обвинения произошли не в спальне — там бы он просто проклял сию отрыжку зельеваров-недоделков, но в Большом Зале сейчас сидел директор Диппет, профессор Дамблдор и Слагхорн. Придётся отвечать за себя только словами.

— Не боишься после этого оставаться в одной спальне с мерзким выродком? С меня станется явить родовое безумие во всей красе, — тихо ответил он. Никакого безумия у него и близко не было, он проверялся в восемь лет у колдомедика по программе благотворителей. — Я видел Эдварда Принца в Лютном далеко не один раз. И знаешь, чем занимался твой дядюшка? Заказывал зелья. Великий, мать его, зельевар. Я бы не говорил на твоём месте о вырождении, посмотрим, как явит себя твой родовой дар на зельях.

Его никто не останавливал — наверное, всем было интересно, чем разрешится этот конфликт. Своё жильё в Лютном они с мамой договорились не скрывать — такое скрыть попросту невозможно. Мариус всегда представлялся полным именем и его знала как минимум половина постоянных обитателей квартала.

— Мы великие отравители, в отличие от полусквибов Мраксов, — скрипнул зубами Принц. — А ты ответишь за своё враньё.

— У меня есть воспоминания, и свою правоту я могу доказать, а вот ты наверняка опозоришься на зельях, — широко улыбнулся Мариус. Об Эдварде Принце шли вообще не самые хорошие слухи, но дальше Лютного они не уходили, и если бы его племянничек сейчас не взбрыкнул, то они бы в Лютном и остались.

— Я вызываю тебя… — договорить он не успел — в него прилетело Силенцио от Октавии. Мариус перевёл дух и сильнее сжал вилку, сдерживая желание тряхнуть рукой и наградить выскочку гнойниками по всему телу.

— Прекратили. Быстро, — тихо, но внушительно сказала Октавия. — Кажется, Принц плохо слушал наши наставления. Свои проблемы решаются внутри Дома, а сейчас мы в Большом Зале. Вызовов на дуэль в первый же день я тоже не потерплю.

— Принц, — подхватил Ник. — Ты только что нажил врага, силы которого не знаешь, в своём же дортуаре. Где твои мозги?

Эребус краснел и белел, но сказать ничего не мог: если Октавия малефик, то он проходит немым несколько дней, пока она сама не снимет проклятье или не придёт в медицинское крыло — вот только в последнем придётся объяснять, как и за что он его получил.

— Он всё понял, Рэйнолс, — сказал Селвин. — Сними немоту, у нас же сейчас занятия.

Октавия легко взмахнула палочкой, но Эребус продолжал молчать. Мариус только вздохнул — теперь паранойя взвилась ещё сильнее, ведь оскорблённый Принц может начать мстить за позор.

Первокурсники быстро доели и выстроились по парам — пришло время идти на своё первое занятие.

— Знаешь, Принц, — протянул Малфой, пока они шли по длинным переходам. — Думаешь, ты один, кто думает так по поводу Мракса? Уверен, что нет. Только вот он величина неизвестная, и ты даже не дождался пары недель, чтобы сделать какие-то выводы. Просто испугался, что будешь не лучшим в зельеварении и родители будут шпынять тебя всё лето.

— Я, кстати, достаточно выслушал за свою недолгую жизнь о своём происхождении, так что ты не был оригинален, Принц, — усмехнулся Мракс. Выводы Абраксаса ему понравились, сам он до такого не додумался. Думал, что всем просто плевать, но Малфой ему всё вот так ненавязчиво пояснил. Какие страсти!

Почему-то Эребус молчал, но Мариус счёл это за благо. Может, понял, как подставил дядю? Поверили ему или нет, но слухи пойдут по миру в любом случае.

Когда все первокурсники оказались у кабинета чар, Октавия с ними быстро попрощалась и убежала на своё занятие, но даже тогда Эребус продолжил молчать. И даже когда их впустили в небольшой амфитеатр, — шикарный класс для занятий! — он всё ещё молчал. Мариус просто перестал обращать на него его внимание. Только вот это не спасёт его от заклятья икоты или чего посерьёзнее, когда они попадут в спальню. Мелочно, конечно, но не убивать же его в конце концов, да и забыть не выйдет.

В класс подтянулись гриффиндорцы и сели по другую сторону «сцены», громко переговариваясь. Впрочем, слизеринцы шумели не меньше, так что гвалт стоял невыносимый, но как прозвенел колокол, все заткнулись на полуслове. Первое занятие — это серьёзно.

На «сцену» вышла статная, высокая ведьма с распущенными ярко-рыжими волосами.

— Доброго утра, класс! — громко сказала она, призвала к себе свободный стул и уселась так, будто это трон, не иначе. — Я профессор заклинаний и мастер чар Виола Фестус. Заклинания — это одна из фундаментальных магических наук.

Вводная лекция была интересна, пусть и половину её содержания Май уже знал. Но если его знания были отрывочны и неполны, то профессорша всё расставляла на свои места и заполняла пробелы. И сама по себе она производила неизгладимое впечатление — определённо, её стоило опасаться в гневе, но остроумия и находчивости ей явно не занимать. Весь класс сидел тихо и вслушивался в её слова.

— До Хэллоуина мы будем тренировать движения палочкой и вырабатывать мышечную память, — сказала она уже ближе к концу урока. — Это будет полезно даже тем, кто уже знаком с основными бытовыми заклинаниями.

— Но профессор! — крикнул с места какой-то пацан из Гриффиндора. — Нам ведь купили палочки только-только, кто их может знать?

— Мистер? — протянула профессорша.

— Даймонд Браунер, мэм, — представился он.

— Мистер Браунер, если вы хотите задать вопрос, то стоит поднять руку, а отвечая вы должны вставать с места. На первый раз я не стану назначать взыскание, но больше таких поблажек не будет. Так вот, мистер Браунер, профессор Дамблдор не мог не сказать вам, что большинство магов живёт в нашем мире поколениями. Их дети, рождённые в мире, где магия — вещь обыденная, не могут не знать заклинаний. Это если бы вы не могли самостоятельно заправить кровать дома, понимаете? Так же нормально и естественно.

— Но палочки… — промямлил он и покраснел — Мариусу даже жаль его стало. Пацану многое предстоит узнать.

— Как правило, родители дают детям свои запасные волшебные палочки, — пояснила профессорша. Она немного слукавила: иногда так и происходило, но чаще все закупались палочками у Брикса и прочих артефакторов Лютного; их творения подходили любому магу, включая детей.

— Нечестно! — сердито сказал он и даже ногой топнул.

— Всё хорошо, мистер Браунер, — улыбнулась она. — И честно. Поверьте, к концу первого курса вы уже познакомитесь с большинством из того, что знают другие дети, и нагоните программу. Они же займутся не менее интересными делами, пока вы постигаете основы.

Как и сказал Розье. Жаль, нельзя было сразу на второй курс пойти — лишние пять сотен галлеонов сэкономить не помешало бы.

— Домашнее задание: эссе на стандартном свитке о классификации движений палочкой при сотворении заклинаний. Я соберу их при следующей же встрече. Урок окончен.

Она эффектно развернулась: длинные волосы и расклёшенные полы мантии описали полукруг и плавно опустились на место. Вот как надо подавать себя! И правда — кажется, будто у неё в предках монаршие особы, не меньше. Она уже исчезла за неприметной дверью, а Мариус и не меньше половины класса всё ещё пялились вслед.

— Я хочу предложить ей руку и сердце, — восхищённо прошептал Риччи.

— Думаю, она откажется от такого смелого подарка, — усмехнулся Мракс и вышел из кабинета.

— Таким, как она нужны мозги, — чуть ли не пропела Вальбурга. — Боюсь, Фелис, тебе нечего ей предложить.

— Прокляну, — мрачно ответил Риччи. — На дыбоволосность.

Вальбурга рассмеялась, подправив и без проклятий высокую причёску.

На подоконнике, напротив выхода из класса, уже сидел Розье и был очень поглощён чтением, даже их появления не заметил. Мариус постарался рассмотреть обложку, но буквы расплывались — топорный, но действенный отвод глаз. Наверняка читает приключенческий романчик; почему-то считается, что почтенным магам неуместно развлекать себя подобным чтивом, хоть и авторы подобного добра чуть ли не каждую декаду¹ устраивали представления в Косом Переулке, собирая кучу народа.

— Розье, — отвлёк того Малфой. Но Ник не откликнулся — он закусил губу и даже сжал в руках книгу.

— Так, этот готов. Даже знать не хочу, что за страсти описываются в книге. Что там последнее выходило? — протянула Вальбурга и не скрываясь попыталась посмотреть на обложку.

— Кажется, «Танцы со смертью», — задумчиво ответила Роу Линь. Тоже первокурсница со Слизерина, хотя её имя удалось узнать только благодаря подписанному учебнику. Стоит узнать имена оставшихся двух девушек, а то он может в итоге неслабо опозориться и отхватить оплеуху от Блэк.

— А-а, эта переделка сказок Бидля? Мне понравилось, я летом прочла, — покивала Блэк. — Много захватывающих моментов. Мракс, там, кстати, история про твоего далёкого предка и его братьев!

— Если он там не танцует голым в пабе, то всё отлично, — мрачно сказал Мариус. Надо будет почитать эти «Танцы со смертью», интересно же…

— О, у вас уже закончился урок? Нас просто пораньше Дамблдор отпустил, — рассеянно пробормотал Розье и сложил книгу в сумку. Почти все проводили её любопытными взглядами, но отвод работал как надо — название так и не мелькнуло.

— У нас гербология, — напомнил Малфой.

— Первая теплица, — кивнул Ник. — Пойдемте, тут недалеко, через винтовую лестницу. Вон, видите гобелен с гиппогрифом? За ним проход к пустому классу на первом этаже.

Мариус порадовался, что центральные лестницы в замке не единственные, а то даже двадцати минут перемены не хватит на эти огромные переходы. И почему никто не додумался сделать карту для первогодок?

К теплицам они вышли не через центральный вход, а через дверь недалеко от покоев завхоза.

— Советую ходить тут только если идёте на гербологию — у Прингла не меньше десяти сигналок стоит, а в прошлом году Адамс отведал аж пятнадцать ударов розгами за попытку сбежать в Хогсмид через эту дверь. Идиот.

Выход был очень красивый, хоть пейзаж пиши: сплошные деревья и узкая, вымощенная булыжником дорожка, огибающая каждое деревце. За раскидистыми деревьями скрывались теплицы: небольшие длинные домики с прозрачными стенами.

— Дальше налево. А то у меня история магии, опоздаю — Диппет меня сожрёт и не подавится. Удачи, только не удивляйтесь. Бири немного… драматичный.

Последнее слово Ник явно подбирал с трудом, и теперь Мариусу стало очень интересно, что же там за пикси такой.

В саму теплицу Мракс заходил, затаив дыхание — увидит ли он новые растения? Узнает ли, как правильно с ними работать? Может, они будут собирать плоды или ухаживать за ними?

Внутри их встретил… ну, по крайней мере, это точно человек. К белоснежной мантии с перьями (мама, нет, я никогда даже думать больше не буду о какой-то не строгой одежде, клянусь!) были кривобоко прихерачены крылья, над головой сиял… как его там? Нимб. А кожа сего профессора светилась белизной. Кажется, кто-то перечитал магловской библии.

— Добро пожаловать, маленькие ангелы! Я профессор Герберт Бири, архангел Гавриил, — пропел профессор, порывисто подошёл к ним и особенно внимательно посмотрел на Абраксаса. — О, а это самый настоящий купидон!

Выражение лица Абраксаса в этот момент больше напоминало Люцифера перед линчеванием очередного грешника, но никак не купидона, однако профессора такие мелочи, судя по всему, не волновали.

Смеяться над профессором им всем было не по чину, но Мракс чувствовал, как уже краснеет в попытках сдержать дикий ржач гиппогрифа. Он был не одинок — почти все однокурсники, и с Рэйвенкло тоже, стремительно краснели и прикрывали лица ладонями.

— Об ангельских сущностях придётся поговорить потом, — картинно вздохнул профессор, приложив руку к груди. — А сейчас у нас, к сожалению, гербология. Но ангелов боготворят силы природы, так что я надеюсь, вы не подведёте нашего Бога.

— Я хочу кинуть несколько Бомбард в клумбы, чтобы отвратить от себя силы природы, — прошипела Вальбурга. — Что за клоунада?

— Мне отец о нём рассказывал, — вставила ещё одна однокурсница, имени которой Мариус совсем не помнил. — Обожает театр, на следующем занятии он может стать энтом или оборотнем.

— Да чтоб его фестралы сожрали, — в сердцах сказала Вальбурга. — У нас будет гербология или театральное представление?

Абраксас всё ещё сохранял каменное, ничего не выражающее лицо, и наверняка разделял мнение Вальбурги по поводу отвращения сил природы. Адским пламенем, например.

— Начнём! Сегодня мы изучаем моли — воистину ангельский цветок, посмотрите на его белоснежные лепестки! Ещё древние волшебники использовали его для отвращения злых чар и потусторонних сил. Мы займёмся сбором, господа! Кто-нибудь знает, как их правильно собирать?

Мариус мог бы поднять руку и собрать половину урожая за весь урок, но прославиться выскочкой на второй же паре ему было не с руки, так что он, как и остальные однокурсники, даже не дёрнул рукой для ответа. Но это не помогло.

— Мистер Мракс, у вас такое одухотворённое выражение лица, что я просто не могу вас не спросить. Как же правильно собирать моли?

— Смотря для каких целей, — медленно проговорил Мариус. Сначала захотелось прикинуться идиотом, но вспомнились советы Элли. Стоило работать на репутацию. — Если вы решили их заготовить для сушки, то лучше отрезать всего три дюйма от стебля и разрезать его снизу на три части почти до цветка. Но если вы хотите использовать его сейчас, то надо отрезать его не магическим способом и оставить во влажной среде. При сборе не стоит задевать лепестки — главные свойства растения идут именно от них. Имеет значение и время сбора. Сегодня, к примеру, пятнадцатый лунный день — эти цветы лучше добавить в зелье Львиного сердца или снадобье Аримана, и вообще весь раздел эмпатических зелий, где используется моли.

— Пять баллов Слизерину. Какие обширные знания! Вас нам сегодня точно послал сам Господь. Но пришло время применить эти знания на деле. Для начала я покажу сам, как обращаться с этими божественными растениями.

Дальше он их не трогал, только величаво обходил теплицу, часто задевая всех своими драккловыми крыльями. Мариусу было плевать сейчас на других, но его тоже задели, и очень хотелось отправить в этого архангела с кучей перьев Инсендио. Отвлекает!

Что неудивительно, рядом с ним встал Абраксас.

— Отныне на гербологии мы лучшие друзья, — уверенно сказал он. — Ловко собираешь эти цветочки, уже занимался этим?

— Да, — улыбнулся Мариус и провёл пальцем по чёрному стеблю. — Это очень полезные цветы. В диких условиях они растут на самых солнечных полянах, и если бы мы сегодня нашли такую и пришли к ней ночью, то она вся сияла бы, как нимб Бири — лепестки моли отражают свет полной луны.

— Я уже понял, что ты маньяк, — заверил его Абраксас и для вида взял в руки садовый нож. — Я больше по трансфигурации, она вдохновляет.

Мариус только пробурчал о своей ненависти к преобразованиям и вернулся к цветам — Абраксас явно не собирался даже прикасаться к ним, и Мариус был ему благодарен. Он чувствовал, как уходят тревоги предыдущих двух дней с каждым цветком, кинутым в корзинку, и как его покидают переживания из-за конфликта с Принцем.

Малфой его больше не тревожил, и он полностью отвлёкся от окружающего мира.

— О, Мракс собрал больше всех! Ещё три балла Слизерину. Два балла Девис из Рэйвенкло — почётное второе место! Домашнее задание: применение моли с древности до наших времён, один стандартный свиток. Урок окончен, душевые прямо и налево от теплицы. Да благословит вас Господь!

Дальше у них шла истории магии, и каково же было удивление Мариуса, когда в класс вплыло приведение, которое сходу назвалось профессором Кетбертом Бинсом и сразу начало лекцию о гоблинском восстании в 1218 году. Это было даже не самое первое восстание! Где хронологический порядок?

— Бинсу вообще плевать на нас и наши экзамены, — тихо сказала Блэк — на сей раз они сели рядом, — но к ним нас будет готовить Диппет. Альфард, мой брат, сказал, что с пятого курса преподаёт историю именно директор.

— Такое себе счастье, — вздохнул Мариус. — Могли бы сразу нормального профессора нанять.

— У меня есть конспекты от тёти Кассиопии, а она училась, когда Бинс ещё жил, — подмигнула Вальбурга. — Так что за посильную взаимную помощь я поделюсь ими со всеми.

— Могу сварить любое зелье красоты, — обрадовался Мариус. — Я планировал себе сварить «жемчужный блеск» для зубов, но там слишком много получается.

— Сойдет, — улыбнулась Вальбурга, хотя ей, похоже, это зелье к дракклам не сдалось.

История магии была обширнейшим и одним из самых интересных предметов. Мракс помнил, как старушка-травница Мария, с которой оставляла его мама в детстве, рассказывала множество интереснейших историй, когда хотела унять его и ещё пару ребят, которых тоже к ней сплавили родители. О неповторимых чудесах, о войнах, о традициях, да обо всём! А тут — сплошное расстройство. Гоблинские восстания, конечно, важны, но зачем начинать курс с них? Тем более если в классе есть маглокровки, которым эти восстания вообще не сдались. Ну, разве что только ради предупреждения.

Уже перед сном Май был готов заплакать от счастья, и в самом деле пустил одинокую слезу. Он был невероятно благодарен маме, а Хогвартс был великолепен, несмотря на драматичного Бири и профессора-нечисть. Ему и с соседями по дортуару повезло: Риччи был общителен, но сразу выделил Мариуса — он это отлично показал тем, что подождал его ещё утром, пока Мракс успокаивал свою паранойю. Малфой не стал его задирать, Селвин пусть и не общался, но не корчил презрительные морды, а Принц… да что Принц, бесталанный выскочка с повышенным самомнением.

Обо всём этом он недавно написал маме и Теду — тот тоже просил рассказать о первом дне в Хогвартсе.

Засыпал Мариус совершенно счастливым.

Примечание к части

¹Декада — период времени длительностью в 10 дней. Используется именно в этом значении, хотя в англоязычных странах принято использовать для обозначения десяти лет.