Свет в океане (гет)

27 декабря 1999 г.

Снег. Всюду снег.

Снег валил редкими хлопьями, устилая землю вокруг дома сверкающим белым покрывалом. Ряды ступеней парадного крыльца замело за ночь. В безмятежной тишине со стороны парка донёсся мерный стук дятла по дереву. На востоке тускло теплился рассвет, а значит, пора заняться делом.

Кричер щёлкнул пальцами, выманивая из чулана садовый инвентарь. Дорожки должны быть вычищены к пробуждению хозяев. Госпожа Андромеда каждый день бывала в парке, хлопотала над молодыми побегами, которые под тяжестью снега могли попросту сломаться.

Когда Кричер отворил дверь, маленькая химера — страж фамильного особняка — выскочила наружу и уселась на карниз. Скользко. Лапы Пупо начали съезжать, и поганец зашкрябал когтями по выступу, сметая снег на только что вычищенные ступени.

— Прочь, баламут! — воскликнул эльф, потрясая пальцем, но куда там...

С этим возмутителем спокойствия даже хозяин Регулус не всегда справлялся. Пупо издал совершенно неприличный звук и полез наверх, цепляясь хвостом за выпирающие части стены. Чем больше дом Блэков выходил из вынужденной спячки, тем активнее становился его страж. Раньше Пупо походил на ленивую облезлую кошку: дрых целыми днями на своём постаменте у основания лестницы, завернувшись в крылья, как в плащ. Доброе было времечко.

Кричер всласть повздыхал и двинулся по аллее вглубь парка, с каждым шагом всё острее чувствуя усталость.

Эта зима выдалась холодной. Давно такого не было — лет сто, не меньше. Суставы ломило. Колени подгибались. Иногда Кричера подводил слух, но хозяин списывал неявку на зов на недовольство из-за утерянного барельефа. А без него как? Вот не станет Кричера, и хозяева о нём позабудут. Не висеть его голове в прихожей, не слушать дивный голос мадам Вальбурги.

Хорошо, что юный господин Регулус забрал из отчего дома портрет матушки, а то нашлись бы злые языки и обвинили его в сыновней непочтительности. Теперь портреты Блэков украсили бывший кабинет мастера Поллукса. Хозяйкин, по-видимому, отрывали от родных стен вместе с обоями и штукатуркой, да ещё заклятьем немоты приложили, а хозяин почему-то не торопился его снимать и Кричеру запретил это делать.

Работы на новом месте в разы прибавилось.

Дом проснулся. Он, скрипя, потягивал ставнями, подставлял бока, заросшие паутиной, вычихивал пыль из углов на самое видное место и требовательно мигал лампами, если Кричер медлил с уборкой. А в тайные комнаты, наоборот, не пускал, завешивая двери туда гобеленами, заставляя доспехами... Вот так чешешь псу подставленное пузо, нашёл в его шерсти репейник, хочешь вытащить, а самовольная псина уворачивается: то хвостом машет, то огрызается.

Сохранение порядка в особняке Блэков требовало постоянных усилий и давалось Кричеру всё труднее. Вон за одной метёлкой уже не уследил, та так и норовила пробить ледяную корку у пруда. Госпожа Андромеда будет недовольна.

Кричер приструнил инвентарь и пошёл проверять совиный домик в западном крыле, где для птиц отвели открытую пристройку. Она сейчас пустовала: его обитательница — очкастая хохлатая сипуха (подарок леди Нарциссы) — пока не вернулась с ночной охоты.

А ветер-то северный. Вот и уши заложило…

Кричер выгреб сгнившие опилки, подобрал с пола мышиный хвост и снова побрёл вниз. В комнатах надо прибраться, ковры вычистить, свечи заменить — в столовой одни огарки.

Детская располагалась на втором этаже, и Кричер обходил её на цыпочках, чтобы не разбудить мастера Тедди.

Как бы хозяин не углядел, что он еле тащится. И без того уже грозился найти ему замену — помощника. Да ещё какого?! Эльфа из Франции собрался выписать. Да они же все родичи проказливых фарфадетов!⁽¹⁾

— Видел я этих дармоедов, — проворчал Кричер, не сдержавшись. — Только подушки взбивать и умеют.

Это всё господина Регулуса иностранная девица подбивала — невеста, чтоб её лукотрусы покусали!

Когда госпожа Андромеда объявила, что они могут, наконец, вернуться в Британию, Кричер был счастлив. На радостях он испёк торт в виде базилики с холма Монмартр. Негласное название⁽²⁾ как-никак обязывало. Но хозяин, казалось, не торопился возвращаться, наоборот — он медлил и находил всё новые причины задержать отъезд. Только к декабрю все дела были улажены.

Миссис Цисси пришла проводить госпожу Андромеду, мастера Тедди и хозяина Регулуса, расцеловала их всех в обе щеки и велела Кричеру присматривать за господами, чтобы глупостей не наделали. Кричер видел, как миссис Цисси горько с ними расставаться. С некоторых пор истинно чистокровные семьи были в Британии не в чести, но мистер Люциус и за её пределами славно устроился. Как хорошо, что хозяин Регулус сумел выкупить у него старинный особняк Блэков. Вот только дом оказался с характером, и Кричер едва с ним управлялся. Но лучше уж так. Малфоям, конечно, в Бери было не место. Не при Кричере по крайней мере!

А сюда прибыли точнёхонько к Рождеству!

Кричер втайне обрадовался, когда накануне Сочельника в Бери объявилась магглорождённая подруга мистера Гарри. У неё, конечно, кровь дурная, но хотя бы своя, родная — английская, а не птичья. В жёны она хозяину не годилась, но с ней в союзниках Кричер бы как-нибудь французскую ведьму-то отвадил. И Пупо она одним словом приструнила, так что тот после её ухода до вечера на люстре просидел и не высовывался.

Прежде юный хозяин ей улыбался, он оживлялся в её присутствии, а если девушки не было рядом, то как бы ненароком искал с ней встречи. Потом у него память отшибло — но так затем-то, вроде, вернулась. Он и миссис Дору вспомнил, и её муженька зубастого, и ворюгу Флетчера даже... Ан нет. В этот раз всё было иначе. Магглорождённая подруга мистера Гарри побыла недолго, клюнула запеканку пару раз, затем вежливо распрощалась с хозяином и ушла, а тот заперся в комнате и спустился только к ужину, мрачный и неразговорчивый.

Кричер долго смотрел вслед Гермионе Грейнджер, высунувшись из кухонного окна. Не пара она господину, не пара, разумеется. Но всё-таки... Всё-таки...

Рождество в Бери прошло в тихом семейном кругу. Пушистая ель, гирлянды, праздничный венок на парадной двери... и в центре суматохи мастер Тедди. Он был непоседливым ребёнком, но рождественская кутерьма даже его быстро измотала: малыш рано начал тереть глаза и вскоре уснул как сурок. Такой красивенький, настоящий маленький ангел… Каждый вечер госпожа Андромеда целовала его в лоб, а хозяин Регулус мастерил бумажных птиц и запускал их над кроваткой.

Кричеру нравилось наблюдать за спящим малышом. Чудесный ребёнок, и пусть кто заикнётся, что его отцом был оборотень! А слушки непременно пойдут.

За этими мыслями Кричер потерял счёт времени. Такое с ним случалось теперь часто. Кто-то из хозяев спустился к завтраку — свет внизу уже горел.

Госпожа Андромеда сама встала у плиты.

— Кричер — гадкий эльф, не позаботился о хозяевах должным образом!

— Всё в порядке, — заверила госпожа Андромеда, ловко орудуя палочкой и отдавая невербальные команды кофемолке, сковороде и чайнику одновременно. — Ты был занят в саду.

— Всё равно, — насупился эльф, осматриваясь в поисках хозяина Регулуса. Опять речи про помощника заведёт. — Не дело это. Кричер...

— ...кочерыжка ушастая! — весело прищёлкнул зубами Пупо, замаячив под потолком кухни.

Кричер запыхтел от злости. Вот же ж проказливая мелочь! Двадцать слов, поди, только знает, и все ругательные.

— Не обращай внимания, — сказала госпожа Андромеда, улыбнувшись. — Этого крылатого разбойника не исправить. Химеры все такие: слова льются из них, как из водосточной трубы, а в трубах булькает далеко не нектар.

За окном раздался внезапный стук по стеклу. На карнизе сидела роскошная сова, которую Кричер узнал, а потому не хотел пускать внутрь.

Госпожа Андромеда позволила птице влететь в дом и важно протянуть лапу с привязанным к ней посланием.

— Делакуры пишут, что завтра Габриэль прибудет в Англию. Порт-ключ уже одобрен. Она остановится в «Ракушке» и встретит Новый год с сестрой.

— Вот пусть там и остаётся, — сердито пробормотал домовик, протирая мокрые следы от совиных лап.

— Замечательная новость! Надо встретить девочку. Скажу Регулусу, — вдохновенно произнесла госпожа Андромеда. — Кричер, дай птице Делакуров какое-нибудь лакомство. На днях я купила совиное печенье.

— Да, да, — отозвался эльф, кивая ей в спину.

Он вытащил из пришитого к вычищенной наволочке кармана мышиный хвост и сунул в открытый клюв птице. Сова оскорблённо ухнула от его беспардонности и убралась восвояси.

Вот бы ему так же просто спровадить её хозяйку. Он не смирится!

К обеду на пороге дома появился мистер Гринграсс — круглолицый и низенький волшебник, под шляпой которого пряталась огромная залысина. Он смахивал на садового гнома, к которому применили трансфигурацию.

Кричер накрывал на стол и прислушивался к разговору хозяина с гостем.

— Я рад, что вы откликнулись. Последний раз мы виделись...

— ...на праздничном вечере, который мадам Забини устраивала в этих стенах в поддержку Пия Тикнесса, — откликнулся Гринграсс. — Не обижайте меня, мистер Блэк. Я не стану юлить. Давайте говорить открыто, раз уж мы оба запятнали свои фамилии.

— Спасибо, я ценю честность, — горячо сказал хозяин. — Малфои посоветовали мне обратиться к вам за поддержкой и сведениями.

— С Люциусом нас связывает старая дружба. Я бы и рад, но на поддержку рассчитывать не стоит. У меня нет и десятой доли влияния, которое было до того, как Кингсли Шеклболт занял пост министра, а вот сведениями поделюсь с большим удовольствием. Что вас интересует, молодой человек?

— На кого мы можем рассчитывать в Министерстве? Кого стоит опасаться? Всего в двух словах не опишешь!

Гринграсс оглянулся на дверь. Кричер машинально последовал его примеру. Нет там никого. Чего шею выворачивать?

— Ни на кого не рассчитывайте, Регулус. Опасайтесь всех, — понизив голос, произнёс Гринграсс. — Мне удалось сохранить должность в совете по выработке торговых стандартов. После войны никого не волновало, кто там разбирает состав китайского чудо-мыла и измеряет толщину стенок импортных котлов. Уоррингтону так не посчастливилось. Его сместили с поста руководителя трансгрессионного центра, который он занимал последние десять лет, и на следующий же день поставили на его место Уилки Двукреста.

— Впервые слышу эту фамилию, на чистокровное имя не тянет.

— Немудрено, ведь он магглорождённый. Сегодня этим никого не удивишь. С уходом Тикнесса и Яксли в Министерстве прошли чистки. Чистокровные волшебники массово полетели со своих постов: часть за то, что открыто поддерживали режим, часть — за компанию.

— Нельзя сказать, что это так уж несправедливо, — заметил хозяин, немного помолчав. — В большинстве своём чистокровки вели себя безропотно.

Гринграсса как прорвало:

— Влияние старых семей мало как никогда! Во главе отделов сидят полукровки, не считая предателя крови — Артура Уизли. Заместитель министра — грязнокровка с непомерными амбициями. Во главе Аврората — магглолюбец Сэвидж. Монтегю, Флинты и Ранкорн в Азкабане. Булстроуд в своей штаб-квартире стирателей памяти держится тише пыли на кладбище. Из старой гвардии хорошо только Макмиллану — его сын Эрни участвовал в битве за Хогвартс на стороне Ордена. Полукровки — ключевые игроки в новом мире, и сейчас они, увы, не на нашей стороне.

— Кого же я должен благодарить за своё возвращение на родину?

— Вам лучше знать. Выходит, у вас больше друзей при министре, чем у меня, — Гринграсс вытер взмокший лоб платком. — Я слышал, что многие были против вашего возвращения. Эти люди не верят в то, что вы находились под контролем заклятия «Империус».

Хозяин улыбнулся.

— Спасибо за честность.

— В «Пророке» вышла статья, посвящённая вам, вы уже видели? — поинтересовался Гринграсс.

— Нет, я отменил подписку.

— Почитайте.

— Что-то стоящее внимания?

— Пишут, что вы вернулись.

— Что же в этом такого?

— Нет, ничего, разумеется, кроме того, что вас считают ходячим мертвецом, инферналом, поднятым «Тем-Кого-Можно-Называть», порождением зла.

— Простите, вы сказали: «Тем-Кого-Можно-Называть»?

Гринграсс утвердительно мотнул головой-картофелиной.

— «Тем-Кого-Можно-Называть-Но-Не-Называют».

— Занятный эвфемизм, — развеселился хозяин Кричера.

— Вы напрасно подтруниваете. Как ещё объяснить, что вы живой и здоровый сидите напротив меня? Тёмный Лорд...

— Вы не можете называть его так, — сказал хозяин Регулус. — У вас не было метки.

— Он во всеуслышание заявил, что своей жизнью вы обязаны ему. Разве что некоторые безумцы убеждены, что вы его сын — его и Беллатрисы Лестрейндж.

— Какое извращение. Она моя кузина.

Гринграсс вытер вспотевшие ладони о платок.

— Гарри Поттер утверждает, что тёмная магия тут не замешана, что вы вернулись при помощи сказочного артефакта — Воскрешающего камня.

Хозяин Регулус улыбнулся и посмотрел на Кричера, как будто знал, что тот подслушивает.

— Оригинальная версия.

— Но Гарри Поттер не всесилен. Его недруги — а у него они есть — обвиняют вас в том, что вы его околдовали. Или ещё страшнее, управляете им через сына Ремуса Люпина, героя войны, к которому Поттер был очень привязан.

— Хотел бы я посмотреть на того, кто сможет управлять Гарри Поттером, впрочем, один такой человек есть. Гермиона Грейнджер. Её как-нибудь связывают со мной?

— Мне ничего не известно на этот счёт.

— Ваши сведения для меня ценны. Благодарю.

— Я прошу, ведите себя разумно, мистер Блэк, — слабым голосом попросил Гринграсс.

Хозяин кивнул и поднялся с дивана.

— Я постараюсь не подвести вас. Останетесь на обед?

— Увы... Вынужден откланяться. Меня ждёт партия китайского мыла, подозрительно пахнущая гноем бубонтюберы...

Уже у дверей мистер Гринграсс, проверив палочку в кармане, прикрыл лысину принесённым Кричером котелком и обратился к хозяину Регулусу с видом гнома, вынужденного покинуть сад, в котором родился:

— Боюсь, в ближайшее время мир, к которому мы привыкли, кардинально изменится, Регулус. Победители получают всё, проигравшие — по заслугам, а мы с вами ни те, ни другие.

1) Фарфадеты — небольшие и озорные существа французского фольклора, родственники гномов.

Вернуться к тексту

2) Базилика Сакре-Кёр представляет собой переплетение готики, ренессансного и византийского зодчества, с элементами романского направления. Смешение стилей, чуждых традиционному образу Парижа, показалось горожанам вульгарным, и они с ехидцей прозвали базилику «национальным тортом».

Вернуться к тексту