Телохранитель для Гермионы (гет)

Свод пещеры терялся в темноте, серый, влажный камень стен — грубый, без следа обработки; множество валунов и острых осколков, длинные, ветвистые молнии трещин на полу. Писк летучих мышей и холод.

Света нескольких Люмосов едва хватило, чтобы осветить маленький кусочек пространства. Ветер с побережья яростно трепал полы плащей и мантий. От дыхания шёл пар.

Там, на границе темноты и света, что-то двигалось. Переплетённые в немыслимый клубок серо-буро-зелёные стебли переползали и переплетались, недовольно дёргали листьями. Свет раздражал их.

Гермиона брезгливо дёрнула уголком рта — вонь стояла непереносимая. Заклятие Головного пузыря не помогало полностью избавиться от запаха разложения, крови и смерти.

Среди этого хаоса выделялась одна абсолютно чистая и ровная площадка. С обработанным валуном в центре. От камня тянуло явно ощутимой жутью…

Врезаясь в породу, тихо нёс свои воды неглубокий ручей. Вода в нём была прозрачной, чистой и спокойной.

Оцепление, состоящее из авроров, бдило, но на камень косилось. Никто не спешил приближаться к обманчиво безопасному и чистому месту. Невыразимцы осторожно сновали туда-сюда с таинственными приборами. Деловитые, как муравьи, и такие же суетливые. Впрочем, границу, очерченную кругом света, они переступать не спешили. Исследовательский интерес пока не перевесил желание жить.

Поттер застыл невозмутимой статуей с палочкой на изготовку. Зелёные глаза потемнели, а может, это было игрой света и тени?

Скорпиус больше беспокоился за свою подопечную. Гермионе здесь не место — это он чувствовал точно, но и увести её не мог. Главный периодически рявкал на замешкавшихся подчинённых и бросал на подругу обеспокоенные взгляды. Про себя Скорпиус материл министра за то, что отправил её в такое опасное место.

Влага оседала на одежде и коже. Пушистые локоны выбились из-под капюшона и потемнели от влаги. Гермиона постоянно поправляла их нервным жестом. Она умела держать себя в руках и делала это прекрасно. Но Скорпиус чувствовал, что ей не по себе. Ровно как и каждому присутствующему.

Место, где они находились, было откровенно нехорошим, даже паршивым. Не нужно было обладать и каплей дара, чтобы почуять опасность — недаром живущие здесь недалеко маглы обходили пещеру десятой дорогой, называя её проклятой. Не так уж они и ошибались.

— Придётся выжигать, — почти до истощения худой невыразимец огорчённо указал рукой на растения. — Что делать, выбора нет. Ах, какие великолепные экземпляры пропадают.

— Другого способа пройти к камню нет, как кроме через этих милашек? — недовольство Главного ощущалось физически. — Как близко можно подойти, прежде чем они атакуют?

— Не ближе, чем сейчас мои люди.

Неосмотрительно снизившуюся летучую мышь сцапали молниеносным броском несколько стеблей. Раздался отчётливый писк и смачное чавканье невидимых челюстей. Омерзительная растительная масса заколыхалась, как гнойник, борясь за жалкую добычу.

— Растения агрессивны и крайне голодны, — вступил второй невыразимец, в противоположность своему коллеге — низенький толстяк. Он извлёк платок и протёр лысину, покрытую каплями пота, несмотря на холод. — Рисковать людьми не стоит.

Поттер подал аврорам знак стать на исходную позицию. Тощий невыразимец дёрнулся с выражением ужаса на блеклом лице.

— Мистер Поттер, постойте! Министр обещал мне, что мы сможем забрать найденное, — возмутился невыразимец. — Ваши люди не должны ничего повредить!

— Я отвечаю за безопасность всех находящихся здесь, — голос Поттера опасно понизился. Все, кто знали его, поняли, что Главный очень, очень недоволен. — Я отвечаю за вас всех. Все, что здесь происходит, это дело Аврората. Вы всего лишь, при всём моём глубоком уважении, сторонние специалисты.

— Но министр обещал! — взорвался негодованием невыразимец.

— Насколько я помню, такого сказано не было, — мягко вмешалась Гермиона, но под этой мягкостью была сталь. — Министр обещал подумать. Мистер Доу, давайте вернёмся к работе, иначе, боюсь, делить будет просто нечего, — она позволила себе улыбнуться.

— Как скажете, — весьма кисло отреагировал невыразимец.

— Аврор Малфой, — позвал Поттер.

— Я, сэр! — вытянулся Скорпиус.

— Выведите мисс Грейнджер в безопасную зону.

— Ну уж нет! — рявкнула выведенная из себя женщина. — Я никуда не пойду.

— Выполнять, аврор, — равнодушно приказал Поттер и тихо добавил. — Гермиона, прошу…

Скорпиус не стал ждать реакции, а просто подхватил вскрикнувшую женщину на руки и устремился к выходу. Вырваться она не пыталась, но взгляд карих глаз был просто убийственным.

Отойдя на достаточно безопасное расстояние от пещеры, Малфой с величайшими предосторожностями поставил её на ноги и, склонив голову, отошёл. Виноватым он себя совершенно не чувствовал — выполнил прямой приказ командира и свои обязанности по охране.

Из тёмного зева пещеры раздался страшный грохот. Малфой перетёк в боевую стойку и плавно шагнул чуть вперёд. Ветер доносил до них крики и отрывистые команды Поттера. Были видны вспышки огня, ослепительно яркие на фоне серого неприветливого пейзажа.

Скорпиус был более-менее спокоен. Знал, что авроры там все сплошь опытные и бывалые — должны справиться. А вот Гермиона сильно нервничала. Тонкие пальчики комкали край плаща. Её переживания за одного конкретного человека были настолько очевидны, что ему стало неожиданно больно на это смотреть. Так переживают только за кого-то очень близкого и дорогого.

Грохот повторился в усиленном виде, больно ударяя по барабанным перепонкам. Завоняло палёным, крики ненадолго затихли, словно отрубили звук. Его эта тишина насторожила. Он спиной почувствовал как напряглась Гермиона…

Краем глаза он заметил движение, почти невидимую тень… Скорпиус резко толкнул Гермиону в сторону, уводя с линии атаки, и принял бросившегося на них инфернала на огненный щит. Тварь захрипела, пытаясь прорваться — мёртвая плоть пылала и трескалась кусками от жара. Но мертвец не чувствует боли.

Тонко вскрикнула Гермиона, разрывая ещё одну тварь на куски незнакомым ему заклятием. Малфой наконец сжёг своего противника и смог осмотреться. Его подопечная зажимала левой рукой рот, но палочки из правой не выпустила.

Разорванные части трупа усеяли пляж — сила заклятия, брошенного в него, была немалой.

— Вы как? — Скорпиус разумно остался на месте, хотя всего его существо стремилось к Гермионе. Не исключены повторные неприятные сюрпризы.

— Цела, Скорпиус, дай руку. Я, похоже, вывихнула ногу при падении…

Малфой убрал с лица неуместную радость — его назвали по имени впервые! — и поспешил на помощь. Дойти до подходящего валуна оказалось минутным делом. Усадив Гермиону, он стал на колено и осторожно стащил сапожок, вызвав болезненное шипение, и без магии вправил повреждение.

— Спасибо, но, боюсь, идти я пока не способна, — Гермиона улыбнулась, смахивая грязными ладошками песок с плаща.

— Всегда к вашим услугам, — Скорпиус поклонился и вернул сапожок на место, мимолётно погладив ножку.

Гермиона отвела глаза, на бледных щеках появились пятна румянца. Внезапно время будто застыло в неловком молчании и ощущении, что они здесь только вдвоём.

Малфой не спешил вставать, наблюдая за мелькающими в глубине карих глаз эмоциями. Гермиона подняла руку и почти коснулась его щеки…

И тут из пустоты появился величественный олень. Серебряный Патронус заговорил голосом Поттера:

— Гермиона, оставайтесь на месте, мы обнаружили гнездо инферналов. Малфой, глаз с неё не спускай. Головой отвечаешь! — пригрозил Главный.

Она вздрогнула и мгновение истаяло, как его и не было. Скорпиус видел, как на лице Гермионы появляется привычная маска — от неё повеяло холодом. Она жалела о невольном порыве, это он видел ясно. Малфой почувствовал себя уязвлённым. Ведь он видел, что небезразличен ей.

Далеко не безразличен… И ему она небезразлична, если выразиться дипломатично. Как раз дипломатичным Скорпиус быть не хотел. Так или иначе — он получит желаемое. Он терпеливый, он подождёт…

Приняв решение, Малфой успокоился. Терять бдительность надолго не стоило. Кто знает, что ещё может вылезти из пещеры? Прежде всего, он — аврор.

* * *

Гермиона вздохнула, по всему периметру пещеры валялись части тел мертвецов. Потоки гноя и лужи чёрной крови. От активных плотоядных растений остался лишь один пепел.

Гарри выглядел благодушным, насколько это возможно в такой ситуации. Его подчинённые действовали слаженно и чётко — никто не пострадал. Пещеру зачистили и блокировали со всех сторон. Теперь настал черёд невыразимцев, свою часть работы авроры с блеском выполнили.

— Придётся устанавливать дополнительный периметр, — Поттер коротко поморщился. — Алтарь сильно фонит.

— Некромантия, кровная магия, жертвоприношения? — живо поинтересовалась она.

— Скорее, последнее, мисс Грейнджер, — невыразимец продемонстрировал посох из белой древесины с вставленными в него разноцветными кристаллами. — И, скорее всего, массовые.

— Когда? — с трудом разомкнула губы Гермиона и тут же сама нашла ответ. — Во время войны, не так ли?

— Думаю, да. Видите, мисс Грейнджер, это место древнее и, думаю, жертвы здесь приносили с незапамятных времён, в том числе и человеческие. Но самый мощный всплеск тёмной магии пришёлся на войну, — маг брезгливо покачал головой. — Есть основания подозревать, что в этой пещере бывал…

— Мой мёртвый враг, — Гарри Поттер окаменел, не давая эмоциям выплеснуться.

Здесь любое тёмное переживание усиливалось в десятки раз, как и сила чёрной магии. Специфика ауры места, где веками лилась на жертвенник кровь. Все, кто наделён волшебной силой, чувствовали сильные эманации бессильного гнева, страха, боли, ярости, обречённости и смерти. Дикая смесь, способная любого вывести из равновесия.

Но он давным-давно научился держать себя в руках. Главный Аврор не имеет права срываться, как истеричный мальчишка. На его плечах огромный груз ответственности и психовать мог тот Поттер, которым он был до войны. Теперь же он чётко понимает, что есть такое слово как «надо». Надо всегда держать дурные порывы в руках, думать, прежде чем делать. Времена, когда он, очертя голову, бросался в любую передрягу, ушли в прошлое.

— Из допросов выживших последователей Лорда, нам известно о его экспериментах по сбору силы. В том числе через жертвенную магию, — невыразимец осторожно уложил посох в футляр. — Некоторые попытки увенчались успехом.

— Да уж. Мистер Доу, я читала вашу статью о тонких мирах, — Гермиона нахмурилась, вспоминая один из абзацев. — Там вы утверждали, что у расколотых нестабильная аура и им необходим постоянный приток магической силы.

— Да, чтобы удержать физическое тело, — было видно, что при упоминании своего труда, маг засиял. — Волан-де-Морт частично решил эту проблему, забирая силу через Чёрные метки. Но со временем этого, очевидно, стало недостаточно. И вы ускорили процесс, уничтожая его якоря. Тёмный Лорд был уникален — семь крестражей. До этого никто не решался на такое.

Поттер выразительно закатил глаза, он восторгов невыразимца не разделял. Гермиона придвинулась ближе к другу и подавила усмешку. Спину обожгло чужим взглядом…

Скорпиус… Она невольно покачала головой. Какой он ещё мальчишка. Его ревность была чётко ощутима. Но кто дал ему это право, ревновать её? Он её охранник и не более того. О мимолётной слабости она предпочла забыть — как её и не было.

Скорпиус Малфой — высокий, прекрасно сложенный. Серые глаза, белые волосы, классические линии лица. Почти совершенство, полученное веками селекции лучших черт. Умный, сильный, знающий, чего хочет, упрямый и молодой. Безнадёжно молодой для неё.

И опасный именно этой молодостью и привлекательностью. Гермиона жила взвешенными решениями разума. Притяжение, которое она чувствовала к нему, таким не назовёшь. Скорее, сумасшествием.

Старая дура запала на молодого красавчика. Что может быть пошлее и банальнее? Она не может позволить себе и ему переступить границ приличия и делового сотрудничества. Просто потому, что такие отношения невозможны. Она ни за что не станет так рисковать ради желания тела. Скорпиус чертовски привлекательный, а у неё давно никого не было. Неудивительно, что тело сбрендило на почве физической неудовлетворённости.

Гермиона решила забыть о том, что чуть не произошло на пляже. И наконец заняться личной жизнью, чтобы выкинуть дурь из головы.

— Гермиона, что с тобой?

Друг проницательно понял, что что-то не так. Пришлось улыбаться и заверять, что всё хорошо. Гарри с явно различимым скепсисом хмыкнул, но сделал вид, что поверил. Гермиона вздохнула — стоит им остаться наедине, и её ждёт допрос. Поттеры — они такие, если что в голову вобьют…

Гарри был уверен, что его святая обязанность заботиться о её благополучии. И никакие доводы о том, что она уже не маленькая девочка, не помогали. И также напоминания, кто ещё о ком заботился ранее. Поттер смущался, конечно, когда вспоминал приключения далёкой юности, но переть, как танк, ему это не мешало. Совершенно непрошибаемый в своём нахальстве тип!

— Аврор Малфой, можете быть свободны, — Поттер подал подруге руку. — Я лично доставлю мисс Грейнджер домой. Вы чем-то недовольны? — насмешливо поинтересовался он у закипающего парня. — Нет? Тогда кругом марш. Щенок… — рыкнул Гарри напоследок и заговорил с подругой мягко и чуть виновато. — Давай, держись за меня, я аппарирую. Ты порядком устала.

Недоволен? Ещё как! Скорпиус сжал зубы, чтобы не высказаться нелицеприятным образом или не дать начальству по морде. Наглой, самоуверенной морде Главного Аврора, который обнимает Гермиону за талию, как будто так и надо. С полным осознанием своего права. Целует висок, а она только улыбается так, как ему ещё не довелось видеть — ярко и нежно.

* * *

Развалившийся на диване Гарри пил молоко из большой ярко-красной кружки с золотым львом. Крошки печенья усеивали твердый подбородок, белую рубашку и нос. Он довольно жмурил зелёные глаза и выглядел расслабленным и довольным.

Гермиона погладила Глотика между ушами — он заурчал. Котик уютно устроился рядом с ней, грея бок. Пострадавшая нога, намазанная заживляющим зельем, лежала на мягкой подушке. Она с удовольствием переоделась в простую пижаму и халат. Немилосердно скрученные в тяжёлый узел волосы после дня мучений были распущены.

От затопленного камина шло тепло. По окнам круглой гостиной барабанил дождь.

Гарри, пошарив рукой в коробке, разочарованно вздохнул — она оказалась пустой. Единым глотком прикончив остатки молока, он потянулся — совсем как сытый, разморенный кот. Живоглот одобрительно мяукнул. Гермиона засмеялась, видя такое единодушие.

— А мальчик тебя ревнует, — нарушил мирную тишину Поттер. — Гермиона, не делай вид, что не понимаешь, о ком я, — поддел Гарри подругу.

— Гарри Джеймс Поттер, — строго возразила она, чувствуя себя неуютно под одинаково насмешливыми взглядами кота и друга. — Заканчивай свои выдумки! Это просто не может быть!

Живоглот, обиженно зашипев, перепрыгнул на диван к Поттеру. Откуда уставился на неё с немым обвинением на морде.

— Почему не может быть? — Гарри зарылся пальцами в густую кошачью шерсть и хитро улыбнулся. — Не я один видел, как он на тебя смотрит. Вот не надо мне говорить о разнице в возрасте… — хмыкнул он скептически, — волшебники живут долго. Малфой большой мальчик и это не совращение малолетки.

Живоглот, пушистый предатель, согласно замурчал и потёрся рыжей головой о руку Поттера.

 — Я… — она от возмущения не могла подобрать слов.

— Ты красавица, Герми, — серьёзно оборвал Поттер. — Не будь ты мне как сестра, я бы уже давно женился на тебе, — он встал и поцеловал её в макушку.

— Ты, Гарри, холостяк номер один, — на этот раз Гермиона лукаво усмехнулась. — Твои поклонницы порвали бы меня на мелкие ленты.

— Моя валькирия смогла бы отбиться, — притворно схватился за сердце Гарри Поттер. — Гермиона, прошу тебя, просто подумай. Может, Малфой не так уж и плох?

Живоглот смерил Поттера недовольным взглядом, а потом демонстративно повернулся к нему задницей, воинственно распушив хвост. Судя по всему, концепция «не такого уж плохого Малфоя» не нашла отклика в кошачьей душе.