На грани (джен)

— Иошиюки-сенсэй, расскажите о себе.

Погода в Аокигахаре располагала к беседам: ветер гонял листья, а кицунэ во главе с Банко гоняли солнечных зайчиков, которых ямабуси тэнгу пускал при помощи зеркала.

— А что рассказывать? Живу уже довольно давно, точно не скажу, помню, сёгунат Токугава застал. Был сначала типичным тэнгу, вредящим людям... Но потом... Потом я узнал, что такое несправедливость...

* * *

Иошиюки ненавидел встречи с Содзёбо. Этого мудреца с силой тысячи тэнгу уважали не только сами тэнгу, но и люди. А его веер... О, веер был предметом отдельных споров: только ли это символ власти, или Содзёбо использует его и по прямому назначению? Иошиюки знал одно: Содзёбо лучше не злить.

И когда повелитель тэнгу сказал, что Иошиюки должен отправиться в людское поселение, он вскипел. Разразился тысячью проклятий, но волю господина оспорить нельзя, и Иошиюки отправился в путь.

Иошиюки за жизнь в горах мало что видел, но едва спустившись, он сразу увидел страдания людей.

Болезни, смерть... Жестокость по отношению к женщинам и детям... Всё это заставляло Иошиюки иначе смотреть на людей.

* * *

— Содзёбо был истинным правителем: мудрым и справедливым. Отправляя меня к людям, он рассчитывал именно на то, что я приму учение и стану ямабуси тэнгу. А когда я встретил Банко, стало гораздо проще наставлять тех, кто сомневается в себе. Кицунэ... Они те ещё проказники, мастера шуток, обмана, а иногда и катастроф. Потрясения меняют людей очень сильно. Мы же, ёкаи, более стабильные. Но и среди ёкаев есть истинное зло.

Брюс неосознанно заломил руки. Зло? Зло, что страшнее Локи и Альтрона? Он, кажется, знал подобное зло. Более того: бок о бок живёт с ним много лет.

— Что это за зло, Иошиюки-сенсэй?

— Мононокэ. Человек, ставший ёкаем под действием тяготящих его чувств: ненависть, злоба, месть, зависть, ревность... Цель мононокэ — убийство всех тех, кто стал причиной этих чувств. Он гораздо сильнее прочих ёкаев именно за счёт этих чувств.

Чувства... Негативные мысли, причиняющие только боль. Когда-то Зигмунд Фрейд говорил, что, к несчастью, подавленные эмоции не умирают. Что их заставили замолчать. И что они продолжают влиять на человека изнутри. Прав, прав, как же он прав!

— Вы говорили, что однажды я перестану быть человеком. Вы это имели в виду? Что я стану... — Брюс покачал головой и закусил губу до крови. — Стану мононокэ?

Иошиюки кивнул. Осознание того, что мир был прав, что он монстр или может стать им, накрыло Брюса с головой. Страшный вихрь мыслей привёл к логичному решению: "Я должен умереть".

На запястьях, а затем на ладонях и между пальцами появились вязкость и тепло. Но что толку? Смысл умирать физически? Чтобы стать очередным трупом в лесу самоубийц?

Пошёл дождь. Брюс поднялся с земли и тут же рухнул на колени. Где этот учитель, когда он так нужен? Любуется дождём? Так пусть полюбуется тем, как душа ученика умирает!

С криком и нечеловеческими воплями Брюс начал рвать на себе одежду. Она душила его, ограничивала... Скрывала его настоящего.

Не человек, не человек, не человек...

— Совсем ума лишился? Приди в себя, человек! — голос Банко доносился как из тумана. Но она не права... Ни разу не права.

— Я не человек... Не человек! Я монстр!

Банко отпрянула. Безумие этого человека принимало новый, кошмарный оборот. Если негативные эмоции победят, его уже не спасти.

И тогда ногицунэ приняла крайние меры. Выпустила когти и оцарапала область вокруг шеи мужчины, а затем когтями нарисовала на его груди узор в виде девяти хвостов. Брюс вздрогнул, вцепился ей в руки, будто выкрутить хотел.

— Подарок тебе делаю, недотепа, от чистого лисьего сердца и всех моих пяти хвостов. Удачу обязательно посеешь, долгие лета жизни и так обеспечены. Вот что: подарю я тебе заступничество всего лисьего рода и самого Инари. Придёшь когда в храм Инари, оставь обязательно письмо с благодарностью. И имя моё не забудь упомянуть! И ещё... — она поцеловала его в уголок глаза. — Прости, что плохие слова говорила, что дел никаких иметь с тобой не хотела. Влюбилась просто, как дура. Ведь знаю, что плохо браки лис и людей заканчиваются... Но я прошу: держись, ради меня.

Брюс ослабил хватку. Чувства менялись с бешеной скоростью, как будто кто-то закрутил колесо Фортуны.

Иошиюки лишь наблюдал за этим и улыбался. Всё же не понадобились крайние меры.

Пора поднимать по миру клич о свадьбе кицунэ.