Основной ингредиент Вселенной (джен)

Дневник капитана. Звёздная дата 48429.1.

Говорит коммандер-командующий Спок. Десантная группа попала под неизвестное, крайне сильное энергетическое поле, которое можно смело считать враждебной спецоперацией, направленной на наш захват. Капитан успел переправить на звездолёт не попавшего под действие поля энсина. Благодаря его реакции один член экспедиции предположительно находится в безопасности. Остальных действием крайне низкого звукового сигнала погрузили в бессознательное состояние. Я попытался добраться до капитана, который стоял ближе других к источнику трансляции. Последнее, что я зафиксировал органами чувств, что он упал на поверхность планеты, но предположительно не повреждён. Очнулся в узком, сухом и крайне плохо освещённом помещении с хорошей вентиляцией воздуха. Судя по тому, как располагались в помещении наши тела, сбрасывали нас крайне торопливо. Доктор Маккой в течении земного получаса перечисляет, куда именно ему попали чужие конечности. В камере нас трое: я, шеф медицинской службы и лейтенант-коммандер охраны Гудвин. Серьёзных внешних повреждений не наблюдается. Оборудование, взятое с собой, кроме моего личного браслета-унификатора, отсутствует. Состояние у всех удовлетворительное. Наше местонахождение, цели нападавших, а также судьба капитана и остального десанта не ясна.

Доктор Маккой продолжает перечислять знакомые ему клингонские и ромуланские ругательства. Кажется, в его крайне эмоциональном перечне появились новшества, судя по фонемам, русского происхождения. Джим прав, эту шумную привычку шефа можно считать позитивной. «Пока орёт, жив!» — смеётся Джим. Его это не напрягает, а я за последние годы привык считать подобные проявления специфическим защитным механизмом Леонарда. Понимаю его тревогу за капитана, разделяю, но заранее готовлюсь, когда начнется то, что Джим называет «приступами вины». Джеймс настаивает, что их необходимо подавлять сразу, иначе доктор выходит из строя надолго.

— Доктор, вы мешаете мне сосредоточиться.

— На чём, гоблин остроухий? Ты уже ощупал тут всё своими голыми ручищами. Ты и Джим однажды подведёте меня под трибунал. Где твои перчатки, научник хренов?

— Ваши ругательства выдают ваше бессилие, доктор. Перчатки исчезли вместе с оборудованием. Я пытаюсь проанализировать ситуацию.

— И как? Что-то новое за последние пять минут? Ты же недавно ощупывал всё вокруг.

— И продолжу это делать, но, если Вас раздражает, могу применить вулканский захват и погрузить Вас во временное беспамятство.

— Ты мне что, угрожаешь?!

Где-то в углу беззлобно хмыкнул Гудвин. Джиму как-то удалось настроить весь коллектив звездолёта игнорировать наши перепалки. Меня это вполне устраивало, а доктор часто злился. Что меня тоже устраивало.

— Кто-то идёт, доктор. Просто поверьте, вулканский слух обладает определёнными преимуществами перед земным. Капсула, в которую мы заключены, не единственная. Прямо перед ней достаточно гулкий коридор. Прямо сейчас по нему идут прямоходящие. Группа. Предположительно в пять-шесть двуногих. Они одеты в нечто очень тяжёлое и вооружены.

— Всё-то он знает! — примирительно буркнул Маккой и мгновенно собрался. — Действуем, как всегда?

— Именно это я и вычисляю. Расчеты с большей вероятностью указывают, что нам лучше обезоружить группу, захватить их лидера, чтобы я смог считать информацию прямо из его мозга.

— А ты, посмотрю, настроен по-боевому! Даже на свой колдовской мелдинг сходу согласен. Это же нечто интимное… Хотя, ты же ищешь Джима.

— Ситуация требует безотлагательно выяснить, зачем мы здесь и что произошло с капитаном.

Доктор дёрнул головой в знак согласия, а Гудвин мягко подкрался ближе и занял боевую позицию.

— Предлагаю Вам, коммандер, встать левее на шаг. Нечто подобное проему закамуфлировано там.

— А это-то ты как выяснил? Ах да! Вулканское зрение! Всегда забываю, что ты грёбаный бог войны, когда нужно.

Слабый звук подсказал, когда проём откроется. Я напал сразу. Коллеги среагировали, ориентируясь на мои движения. Троих я отключил единомоментно, Маккой втянул и зажал в углу одного, Гудвин медленно уложил рядом со мной последнего. Значит, пятеро.

— Какого апокалипсиса?

— Ваш комментарий ничего не поясняет, Доктор, — я осматривал «добычу». Все шедшие к нам были одеты в крайне странного вида защитные одежды.

— Док, — голос Гудвина был неприятно напряжен, — я видел такие костюмы на старинных репродукциях.

— Ага. Такие носили physici epidemeie, чумные доктора, — подтвердил мой друг. — Правда, материальчик тут посолиднее. Но эти маски… Спок, мы попали в ад или на карнавал?

Если бы я знал.