Герои войны (джен)

Утром хмурого понедельника Гермиона не смогла вскипятить воду с помощью волшебной палочки и, чертыхаясь, поплелась искать градусник в грудах лекарств и зелий на кухне. Она была уверена, что головная боль, резь в глазах и отвратительная усталость пришли к ней вместе с простудой, пока не обнаружила, что температура у неё так и осталась в пределах нормы. Гермиона уставилась на цифры градусника, выругалась и поставила чайник на плиту.

Значит, всё бессонница.

Кофе в чашке пошло рябью: пальцы подрагивали. Гермиона положила одну ладонь поверх второй и медленно посчитала до десяти. Отпустила. Дрожь прошла, но вместо неё в голову закрались неприятные мысли.

— Рон, — позвала она. — Как хорошо ты можешь колдовать, когда ты… когда ты пьян?

Она попыталась улыбнуться, но, заметив лицо Рона, поняла, что ей это не удалось.

— Смотря о чём ты, — сказал он и спрятал лицо за чашкой кофе, чтобы Гермиона не заметила пунцовых пятен на его щеках. — Патронус не вызову, но до дома трансгрессирую. Сама знаешь, ещё конечности не терял.

Он был прав. Гермиона могла вспомнить десятки раз, когда Рон вваливался на порог дома в таком состоянии, что едва мог ходить, но всегда оставался целым и невредимым. Правила безопасности обязывали их не трансгрессировать сонными или пьяными, чтобы избежать даже самого малейшего риска, но на практике всё это нарушалось с завидной регулярностью. Гермиона прежде трансгрессировала с работы домой после двух бессонных ночей, но никогда не испытывала проблем с магией. А значит…

Её пробрала дрожь. Хуже всего в этой ситуации было то, что она никак не могла найти причину своего состояния. Гермиона перерыла все учебники по тёмной магии, какие только смогла найти: и те, что помогли им в поисках крестражей, и те, что она нашла на полках магазинов в Лютном Переулке. Ответов не было. Тёмные магические ритуалы и проклятия никогда не упоминали о возможности постепенно вытянуть из жертвы её магическую силу. Тогда она попыталась найти ответы в маггловских книгах о волшебстве. Глупо — но разве у неё оставался выбор?

— Насколько правдивы легенды о маггловских суккубах? — Гермиона выдавила остатки джема на тост и попыталась проснуться, но вместо этого почувствовала жар и быстрый стук собственного сердца. Вторая порция кофе оказалась лишней. — Всё, что я нашла, это скорее легенды, чем неоспоримые доказательства...

Рон хмыкнул.

— Ну, это уж точно не те твари, которых ты бы хотела завести у себя в спальне. Иногда, когда я в детстве не хотел ложиться спать, мама рассказывала мне про суккубов, шныряющих под окнами непослушных детей.

— Я думала, суккубы и инкубы — это те существа, которые соблазняют своих жертв, — Гермионе стоило больших усилий хихикнуть. Рон покачал головой.

— Им всё равно, чью жизнь сожрать для того, чтобы продолжить существовать самим. Обычно они охотятся вместе с вампирами, но тут уж как повезёт. Если одна такая тварь постучится в твой дом, очнёшься ты уже тогда, когда впустишь её и её дружков внутрь. Говорят, что сейчас их уже нет, но кто знает? В любом случае, будем честны, Гермиона, даже если бы ты впустила кого-то не того в наш дом, они сожрали бы нас обоих за одну ночь.

Гермиона, подумав, согласилась и дала себе обещание найти больше книг о тёмных искусствах. Она понимала, что такие знания не могут лежать на поверхности, доступные для всякого любопытствующего. Упоминаний о суккубах в магической литературе было слишком мало, но это не значило, что нельзя найти что-то ещё. Она обязана была проверить: эти существа оказались единственной ниточкой, пусть и очень хлипкой, ведущей её к окончательному ответу.

— Есть ли в Англии библиотека тёмных искусств? — спросила она скорее сама себя и наткнулась на взгляд Рона. Нервный смешок застрял в горле.

— Если только Малфой согласится пустить тебя к себе домой, — фыркнул он, а Гермиона застыла, не дожевав тост. Внезапная догадка поразила её своей простотой.

— Ну конечно, Рон!

Рон изогнул бровь.

— Хочешь сказать, пустит?

Однако Гермионе не нужен был Драко Малфой: кроме того, она не нашла ни малейшего желания связываться с ним даже после того, как Министерство официально реабилитировало их семью после войны. Она знала, что несмотря на публичные высказывания Нарциссы о поддержке магглорождённых волшебников и попытки Люциуса подстроиться под новые порядки, в сущности ничего не поменялось.

Впрочем, это не имело значения. Уже вечером Гермиона сидела в знакомом баре, потягивала сливочное пиво и, не веря собственной дерзости, говорила с Лацертой Лестрейндж, с радостью откликнувшейся на её предложение о встрече.

— Конечно, от человека вроде меня это прозвучит неправдоподобно, но я совсем не разбираюсь в тёмных искусствах, — сказала она с ироничной улыбкой на губах. — Сориентировать тебя не смогу, это точно, но книги имеются. В таком количестве, что ты их за всю жизнь не прочтёшь.

— Это библиотека твоих... твоих родителей? — Гермиона закусила губу и заказала ещё пива: для храбрости. Об этом она уже думала, с ужасом представляя, что ей придётся сидеть в той же комнате, что и Беллатрикс, и, возможно, листать те же книги за тем же самым столом.

Однако Лацерта покачала головой.

— Нет. В этот дом я не зайду, даже если мне за это заплатят сотню тысяч галлеонов. Уверена, у них скопилась огромная коллекция, но сейчас я говорю про библиотеку моей приёмной семьи. На самом деле, я удивлена, что ты просишь именно меня: наверняка Гарри Поттер не отказал бы тебе в возможности покопаться в книгах Вальбурги.

— Чьих? — Гермиона почувствовала себя очень и очень глупой. Имя заскользило в памяти, пытаясь найти зацепку.

Лацерта выловила ногтями плавающую в мартини оливку и помолчала, раздумывая над ответом.

— Мать Сириуса Блэка, — наконец сказала она. — И моя двоюродная бабушка, если тебе это интересно. Я её помню: в детстве она пугала меня до ужаса, но именно она смотрела за мной во время суда над родителями.

У Гермионы в памяти тут же всплыл истерично кричащий портрет в доме на площади Гриммо. В этот раз она присмотрелась к Лацерте внимательнее и уже с большим уважением. Сумасшедшая бабушка уж никак не способствовала счастливому детству, но Лацерта определенно справлялась.

— В девяносто пятом мы вычистили весь дом, — Гермиона во второй раз пожалела о той глобальной уборке, которую затеяла миссис Уизли. Они чудом не потеряли медальон, но книги... — Вряд ли Сириус оставил библиотеку в сохранности.

— Да, вряд ли, — согласилась Лацерта. — Проблемы с головой имелись у многих Блэков, но у той ветви всё было куда хуже, чем просто «плохо».

— Сириус не...

— Да? — Лацерта улыбнулась так, что у Гермионы засосало под ложечкой. За этими словами должна была следовать фраза: «Я знаю о нём такое, что ты даже представить себе не можешь», но Лацерта, конечно, не сказала ничего подобного. — Может, ты и права. Лично я его не знала, но я много о нём слышала. Чаще — плохое. Но мы сейчас не об этом, — Лацерта посмотрела на наручные часы и задумалась. — Если ты хочешь попасть сегодня в библиотеку и посидеть там спокойно пару часов, нам уже пора идти.

Гермиона отодвинула от себя пустой стакан и неловко улыбнулась.

— Я не уверена, что я в состоянии трансгрессировать.

На лице Лацерты отразилось недоумение. Она ткнула пальцем в сливочное пиво.

— Из-за этого?

— Нет, — Гермиона покачала головой. — Это причина... по которой мне нужно попасть в твою библиотеку, — она смолкла, но Лацерта посмотрела на неё, ожидая продолжения. Говорить не хотелось. Отчего-то Гермиона была уверена, что, если она озвучит свою проблему, то Лацерта поднимет её на смех. — В последнее время мне тяжело колдовать. А трансгрессировать я не рискую: я уже видела, что может случиться, если всё пойдёт не так, как надо.

— Воспользуемся камином, это не проблема, — Лацерта легко осушила свой бокал с мартини и поднялась на ноги. — Знаешь, я думаю, порция бодрящего зелья тебе бы не повредила. Ладонна Забини продаёт за пару галлеонов за штуку и не требует никаких рекомендаций от целителей.

— Я работаю в Министерстве, — пробормотала Гермиона, не уточняя, что это зелье ей не помогло. Никакой помощи оно не приносило, несмотря на то, что доктор Пеон обеспечил её рецептами на месяц вперёд.

Летучий Порох перенёс их из бара в огромную гостиную безо всяких проблем. Когда Гермиона стряхивала с себя остатки пыли, стоя на ковре, Лацерта уже успела налить себе в бокал огневиски и устроиться на диване — таком огромном и мягком, что мало кому захотелось бы с него встать. Гермиона не позволила себе думать о сне и вместо этого огляделась по сторонам. Мрачная роскошь опутывала всю комнату, но отсутствие фотографий и безделушек делало помещение безликим и недружелюбным. На столике возле дивана Гермиона заметила одну-единственную книгу — и ничего больше. Ни картин, ни статуэток, ни даже случайной пылинки.

— Знаю, — сказала Лацерта со своего места. — Не слишком уютно. Сразу в библиотеку или выпьешь немного?..

Гермиона уже хотела отказать, когда звенящую тишину вдруг нарушил утробный рык. От неожиданности она споткнулась о собственные ноги и чудом не полетела на пол, краем глаза успев заметить двух чёрных псов, застывших в дверях гостиной. В их глазах Гермиона увидела отблески пламени в камине и не смогла отделаться от чувства, что перед ней вовсе не собаки, а оборотни. Всё внутри неё желало убежать, спрятаться, но вместо этого она продолжала стоять и смотреть.

Лацерта оборвала рык одной короткой командой. Гермиона попятилась, когда псы приблизились к ним, но чем меньше становилось расстояние между ними, тем быстрее сходил на нет страх. Вблизи они оказались обычными собаками, пусть и весьма крупными, — и это были вовсе не адские гончие, вырвавшиеся на свободу прямиком из ада.

— Прости, — Лацерта потрепала одного из них по голове, и пёс завилял хвостом. Страх окончательно покинул Гермиону. — Это Деймос и Лахесис. Обычно они не кидаются на людей.

Гермиона уже открыла рот, чтобы сказать, что она в порядке, но не успела произнести ни слова.

— Да, не кидаются, — подтвердил смутно знакомый голос за спиной Лацерты, — если только они не понимают, что к ним в гости без разрешения наведалась грязнокровка.