Karma Police (гет)

— Поттер, — короткий кивок и кривая ухмылочка в качестве приветствия.

Гарри почувствовал что-то вроде гордости за опального профессора. Скованный по рукам и ногам, хорошенько измордованный бравыми аврорами, накачанный зельями, Снейп не терял лица. При задержании профессор дрался как гриффиндорский лев, умудрившись, однако, никого не покалечить. Несколько раз они с Беллой аппарировали, но их нагнали. Упирающуюся и почему-то смеющуюся Беллу Снейп волок на себе. Был бы один — непременно ушёл бы. Гарри потянул за все ниточки и выторговал право вести допрос. Он не спешил, дал себе время основательно подготовиться и Снейпу — промариноваться в камере. Очень пожалел об этом, когда узнал, что коллеги всё же навещали заключенного, беседовали... Больше всего Гарри боялся увидеть Снейпа сломленным. Но нет, профессор остался собой. Несмотря на измождённый вид и круги Сатурна под глазами, он очень собран, излучает презрение. Повреждения, кажется, умеренны. Синяки — ерунда. Губа разбита — даже сексуально. Тонкая царапина на щеке — ещё сексуальнее, эта царапина уже была у него на момент задержания. Похоже на след от ногтя. С Беллой поцапались? Вообще выглядел профессор сюрреалистично. До сих пор Гарри наблюдал Снейпа исключительно в тяжелой хогвартсовской броне, застегнутым на все пуговицы. Сейчас, в маггловской одежде — тонкие джинсы хипстерского покроя и растянутая болотного цвета футболка — Снейп казался ему почти голым. От влажности в камере и впитавшегося пота волосы немного вились на концах. Грязные как никогда пряди живописно спадали на плечи и лезли в лицо. Откинуть их коронным жестом не получилось. Прядку, прилипшую к щеке, Снейп попытался сдуть. Тоже не преуспел. Чтобы убрать наконец волосы, ему пришлось наклонить голову и потереться лицом о плечо. Ему неудобно. Магические цепи заставляют держать руки на столе перед собой. Стол, конечно, привинчен к полу. Как и стул, к которому прикованы ноги. Да уж, он практически не может пошевелиться. Гарри снова перевёл взгляд на руки Снейпа. Тот закрыл одну ладонь другой, да и широкие магические браслеты частично скрывали вид, но теперь Гарри всмотрелся, и ему стало нехорошо. Руки, некогда ухоженные, поразительно ловкие, впитавшие запахи зелий, с сеточкой вен на тыльной стороне, скрытые манжетами почти до середины ладони, белее мела на фоне угольно-чёрного сюртука. Это выглядело так... графично, когда он складывал их на груди. Длинные пальцы, обнимающие плечи, словно лапки паука. Эти руки могли были принадлежать епископу или родовитому вельможе с одного из портретов в Хогвартсе, но никак не манчестерскому парню, выходцу из рабочего класса. Эти руки... были изувечены. Наверняка потеряли подвижность. Пальцы сломаны и распухли. Кожа частично содрана. Снейп перехватил взгляд Гарри и прочёл в нем сожаление, если не откровенную жалость. Лицо превратилось в маску, застывшую, непроницаемую. Гарри показалось, что профессору противно.

Молчание затягивалось. Снейп нарушил его первым.

— Как Белла?

Гарри от этого вопроса сначала сник, а потом разозлился. Первый допрос бывшего учителя, соратника, человека, которого он много лет страстно ненавидел и страстно желал... понять, Гарри представлял себе неоднократно, в разных вариациях. Ни одна из вариаций не начиналась с разговора о Белле. После всего, что у них с Гарри было — окклюменции, подсмотренных воспоминаний, «Не называй меня трусом!», «экзорцизма», спасённой жизни...

— Про вас не спрашивала!

— Почему Люциус в Азкабане? Вы же имели неоспоримые доказательства его роли в заговоре Упивающихся? Как могло дело принять столь скверный оборот?

Злость отступила. Гарри ощутил укол совести.

— Сверху надавили.

— Ясно.

Гарри покраснел, но тут же опомнился и возмутился. «Я ещё и оправдываюсь перед ним!»

— Может, если бы вы в разгар битвы не увели мадам Лестранж из-под носа у авроров, проблем с доверием у переметнувшихся Упивающихся сейчас было бы меньше! — Гарри вложил в эту реплику весь яд, накопленный за месяцы и месяцы поисков Снейпа. — И вообще, вопросы здесь задаю я! — Гарри упёрся руками в край стола, нависая над Снейпом, глядя ему прямо в глаза и вообще всячески давая понять, что распределение ролей со времён Хогвартса изменилось кардинально.

На лице профессора снова появилась издевательская улыбочка.

— Ну так задавайте, — нарочито вежливо произнёс он, выделив интонационно последнее слово.

Гарри почувствовал себя идиотом и впал в ступор как на контрольной по зельям. Молчание снова затягивалось. Оставалось только потупить взор, промямлить: «Простите, профессор, что отнял у вас время» и уйти с позором. Гарри опять разозлился, на этот раз на себя. Но мыслей по-прежнему не было, одни эмоции. Ухмылка Снейпа становилась всё шире. К счастью, на случай временной атрофии мозга у сотрудников аврората была предусмотрена замечательная вещь, универсальная шпаргалка под названием «протокол».

— Мистер Снейп, признаёте ли вы себя виновным в укрывательстве разыскиваемой за убийство преступницы Беллатрисы Лестранж?

Они вместе аппарировали с поля боя во время финального сражения, их вместе повязали. Отпираться бесполезно.

— Признаю.

— А также в нападении на Молли Уизли, повлекшем за собой телесные повреждения средней степени тяжести, отчасти необратимые?

В день битвы Снейп едва успел выставить щит перед нацеленной в Беллу авадой Молли. Отражённое заклятие сбило миссис Уизли с ног. Любой грамотный колдомедик срастил бы сломанную лодыжку без проблем. Не вина Снейпа, что процедуру провели небрежно и наспех, так что пришлось потом повторно ломать кость — весь медицинский персонал Мунго в тот день откровенно зашивался. Из письма Нарциссы Снейп знал также, что Молли в итоге провела в госпитале около трёх недель и набрала за время постельного режима ещё несколько десятков фунтов. Очевидно, именно это, последнее обстоятельство подразумевалось Поттером в пассаже про необратимые изменения. Так или иначе, человек двадцать орденцев готовы лично засвидетельствовать, что Снейп поразил Молли ступефаем. Отрицать, опять же, бессмысленно.

— Признаю.

— И организации побега... попытки организации... попытки побега... ну, вы меня поняли — заключённого Люциуса Малфоя...

— Могу я поинтересоваться, как долго вы намерены констатировать очевидное?

«Да, Поттер. Привидения прозрачные», — вспомнил Гарри.

— ...с целью возрождения общества... — странно звучит, — эээ... группировки? Союза... в общем, вы меня поняли, — Упивающихся смертью.

— Вы ещё кружком это назовите. Не признаю.

— Нет?

— Нет. Возрождать террористическую организацию и возобновлять попытки свержения власти никто не собирался.

Поттер немного растерялся. По идее, лгать Снейп не может. Он получил ударную дозу усовершенствованной сыворотки правды. Гарри не забыл, с кем имеет дело, но вкупе с подавляющим магию зельем... Это невозможно.

Снейп картинно закатил глаза. Догадался, в каком направлении думает Гарри.

— Спрашивайте, — к удаче Снейпа, сотрудники аврората оказались все как на подбор собратьями Поттеру по разуму. Ему практически не давали воды. Напоили бы хорошенько, и антиверитасерум уже частично вышел бы из организма.

— Тогда зачем вам понадобился Люциус? И другие? Бывшие коллеги по террору, которым вы помогли уйти от правосудия. Да вас все считают лидером сопротивления, без пяти минут новым Темным Лордом!

Снейп только поморщился, настолько абсурдно это прозвучало.

—«Коллеги по террору», Поттер, доживают свои деньки где-нибудь максимально далеко от родной Британии. Даже имей я те самые революционные намерения, ни в какую организацию посерьёзней общества книголюбов или анонимных алкоголиков их теперь не заманишь. Что касается Люциуса, представьте себе, спасти лучшего друга я попытался из сентиментальных побуждений. Не всем же брать пример с Люпина, который благополучно оставил вашего крестного гнить в Азкабане 12 лет, не поинтересовавшись даже, так ли очевидна его вина и надежны доказательства.

Поттер аж позеленел. Снейп мысленно отругал себя за упоминание Сириуса. В конце концов, Беллу они сами тогда тоже бросили. Снейп был в ужасе от того, что Лестранжи сотворили с Лонгботтомами. Нарцисса объясняла садизм сестрёнки влиянием супруга, но Снейп подозревал, что она сама в это не верила. Иначе предприняла бы что-нибудь. Люциус же откупился. Именно то, первое преступление, повлекло за собой все последующие. Тюрьма ещё никого не сделала лучше. Как Сириус умудрился не сбрендить, осталось для Снейпа загадкой. Ему самому был дан второй шанс. Не важно, насколько бездарно он им распорядился — шанс был. Люциус использовал уже бессчетное количество вторых шансов, а вот Белле никто не протянул руку помощи. Она единственная из ближнего круга не знала о заговоре. Посвящать её в совместные с Орденом планы было слишком рискованно. Решение закрыть Беллу от авады Молли Уизли в день битвы было спонтанным. Снейп так и не понял, сделал ли он это для Беллы, Нарциссы или собственной совести.

Поттер глубоко дышит, пытаясь успокоиться. «Может и хорошо, что я его вывел из себя, — подумал Снейп. — Отступит наконец от протокола, поговорим по-человечески».

— Ладно. Допустим. Люциус — друг. Но Белла? Что вас связывало?

— Разное, — небольшая пауза. — Это личное, Поттер. Вам ни к чему.

«Личное, Поттер», — Гарри вспомнил, как те же слова произнёс Драко, и внезапная догадка поразила его.

— У вас были романтические отношения?

Снейпа едва не передёрнуло от такой формулировки.

— Нет, — ответил он абсолютно честно.

Язык бы не повернулся обозначить слащаво-пафосным, конфетно-букетным и в то же время немножко протокольным словосочетанием смесь ненависти и вины, жалости и стыда, раскаяния, раздражения, усталости, отчаяния и противоборства на пределе душевных сил. Драма была, трагифарс был. Был даже секс с элементами БДСМ. А вот романтических отношений не было.

Тот факт, что Белла внешне напоминала, хоть и отдалённо, сестру, всё только усложнял. После выматывающей, разочаровывающей обоих близости Снейп себя ненавидел, но это оказалось единственным действенным способом контролировать Беллу — заставить подчиняться. В глубине души она хотела подчиняться.

— Тогда я не понимаю, — Гарри снова растерян, но уже не злится.

Не злится — это хорошо. Снейп посмотрел на Поттера оценивающе. Мысль поговорить по-человечески уже приходила ему в голову. Они ведь ещё ни разу не общались нормально. Даже перед отделением части души Лорда от сознания Гарри, Снейп предпочёл не объясняться, просто показал мальчишке свои воспоминания. Не все — избранное. Поттер уже не мальчишка. Если он увидит человека в том, кого ненавидел слепо семь долгих лет, может быть, у Снейпа есть крохотный шанс. У них у всех. Ломать стену собственной крепости тяжело. А Поттер ведёт себя как детсадовец с синдромом рассеянного внимания. Кто тут уже не мальчишка? Сидит, грызёт ногти, потом вдруг хлопнет ладонью по столу, вскочит, забегает по комнате. Это нервирует, особенно когда у самого возможность движения ограничена.

— Поттер! — прозвучало резковато. — Сядьте.

— Я не у вас на отработках. Не забывайтесь!

— Поттер, сядьте, ПОЖАЛУЙСТА... Посмотрите на меня. Нет, на руки не надо, поднимите глаза. Спасибо. А теперь послушайте и будьте так любезны, какое-то время не перебивайте.

Снейп рассказывает — медленно, сбивчиво, но не отводя взгляда. Гарри загипнотизирован этим взглядом, ошарашен откровенностью и прямотой профессора. Снейп, конечно, частично изучил Гарри за семь лет, но всё равно знает слишком мало. Единственная тема, которая гарантированно затронет струны души сиротки — семья. Для Снейпа это тоже болезненная тема — что собственные родители, что родители Гарри. Они ходят по тонкому льду. Пока вроде не проваливаются. Снейп пытается объяснить, сколь много значат для него Малфои и Блэки. В юности Белла воспринималась как младшая сестрёнка. Жениться на ней, чтобы войти в семью, как это едва не сделал Поттер с Джинни Уизли, Снейпу в голову не приходило, да и Белла такой вариант не рассматривала. Мысль про женитьбу Снейп, конечно, не озвучил, но ситуация — «в Мэноре я был более дома, чем у себя, и впервые ощутил нечто вроде родства» — Поттеру близка и понятна. Гарри проникся. Снейп плавно перешёл к тому, насколько на самом деле прочны и важны родственные связи в чистокровных семьях, как бы это ни выглядело со стороны — демонстративные отречения, выжженные портреты на гобеленах с семейным древом. Постепенно он подготовил Гарри к своему главному тезису. Белла не хотела убивать Сириуса. И это было правдой. Смерть Сириуса — трагическая случайность, в которой повинны многие. Белла никогда не говорила об этом, но Снейп знал — именно смерть кузена подкосила её, подстегнула болезнь и стала точкой невозврата.

— Поттер, поверьте, она ответит за преступления. Но сейчас это просто больная женщина, не совсем вменяемая, не отдающая себе отчета в собственных действиях. Если хотите, чтобы Белла дожила до суда, ей нужна помощь профессиональных колдомедиков. Срочно.

Гарри молчал. Снейп впервые не мог прочесть эмоции на его лице. Возникло даже искушение применить легилименцию. Нельзя! Рано. Нужно беречь магию. Гарри молча встаёт и подходит к двери. Так и уйдёт, ничего не сказав? Снейп не может поверить, что распинался зря. У самой двери Гарри на мгновение замирает и, не оборачиваясь, глухо произносит:

— Белла умерла.