Karma Police (гет)

— Можно просто Белла.

— А я Томми, — расплылся в улыбке явно не избалованный женским вниманием обрюзгший мужчина средних лет.

— Томми? Мерлин, как это мило, — сочная брюнетка кокетливо склонила голову набок и словно бы в задумчивости очертила кроваво-красным ногтем контур своего лица — от скулы к острому подбородку — и дальше вниз по мраморно-белой шее к глубокому вырезу платья.

Мужчина следил за рукой будто завороженный.

— Заходи вечером на чай, Томми.

Снейп наблюдал, как Белла измывается над новым соседом, привалившись спиной к стене и переводя дыхание на лестничной площадке пролетом ниже. Сумки с их вещами брошены прямо на загаженный пол. Подъем на пятый этаж без лифта — и он уже хрипит, сипит, кровь стучит в висках. Докурился! Кажется, Томми его не видит.

Белла ещё в школе любила вот так подойти к застенчивому тихоне вроде Люпина, смутить, шокировать, а если бедняга поверит в серьёзность непристойного предложения — рассмеяться ему в лицо. Снейпу тогда нравился этот звонкий смех. Само жизнелюбие. Вообще Белла была ему по-человечески симпатична. Он даже немного завидовал её раскованности и умению принимать себя такой, какая есть, но в то же время чувствовал пожирающую её изнутри, разрастающуюся пустоту. Доморощенный психолог назвал бы беспорядочные связи Беллы попыткой заполнить эту пустоту, только в партнеры она выбирала исключительно ничтожеств. Все её «случайные» мужчины, включая абсолютно «случайного» мужа были заведомо слабее как личности. При этом она отчаянно нуждалась в духовном гуру, человеке с устоявшимся и цельным мировоззрением, который обратил бы её в свою веру. Интеллектуальная страсть была единственно подлинной. Да уж, получалось, они все тогда «вляпались» с Лордом из-за юношеского максимализма, духовного голода и «прекраснодушных мечтаний». Снейп не был склонен к самообману.

Томми тем временем совершенно разомлел от заигрываний Беллы. Он не знает, что это не заигрывания, а Игра. В такие играют детки, которым ещё не объяснили, что такое хорошо и что такое плохо, которые ещё не умеют любить, а из всех слов четко выговаривают только «дай!» или «хочу». Поймал ящерку, одной рукой пытаешься её покормить, а другой, придавив пальцем хребет, отрываешь хвост по кусочкам — сегмент за сегментом. Отчасти обострившаяся инфантильность Беллы, сменяющаяся типично подростковыми капризами — свидетельство вконец расшатавшейся психики. Но дело не только в этом. Откуда взяться взрослому поведению, если вся её взрослая жизнь прошла мимо — короткий и очень неудачный брак, безумие войны, а затем 12 лет Азкабана.

Цирк с Томми пора заканчивать. А то — не приведи господь — и впрямь заявится на чай с печеньем. Снейп вспомнил с содроганием их предыдущего соседа, в ошейнике, с руками и ногами, связанными за спиной хитрым японским узлом, и хохочущую Беллу с плеткой. Нда... Бедолага ещё повизгивал от восторга и предвкушения, не подозревая даже, насколько далеко «госпожа» намерена зайти. Дьявол, опять придётся изображать из себя ревнивого супруга! Снейп закинул сумки на плечо, тяжело вздохнул. Насупил брови и приготовился гневно орать в лучших водевильных традициях. Натренированные на сдвоенном зельеварении связки не подвели.

— Что здесь происходит!!! Вы что, ФЛИРТУЕТЕ? — и чуть спокойнее, — Беллочка, душа моя, кто это вообще?

Насмерть перепуганный Томми поспешил ретироваться.

— Севви, детка, не кипятись.

Снейп подхватил Беллу под локоть и потащил вверх по лестнице.

— Твою мать, Белла! — зашипел он. — Не называй меня так на людях! Хоть это ты можешь запомнить?

Белла захохотала. Неужели Снейпу когда-то нравился ее смех? Какое там жизнелюбие — сейчас в нём слышалось только одно: безумие. Белла больна. Снейп делал, что мог. Доставать ингредиенты для сильнодействующих успокоительных зелий становилось всё сложнее, и он перевёл её на маггловские нейролептики. Вроде сработало, однако Белла по-прежнему была нестабильна, приходилось постоянно за ней приглядывать. Они осатанели друг от друга, но деваться некуда — малейший срыв, вспышка стихийной магии могла их выдать. Само собой, на их чары наведено заклятие слежения, и Беллу Снейп накачивал зельем, подавляющим магию — его собственная разработка. Секретная, хотя парочка коллег—упивающихся в курсе, значит оставалась вероятность утечки информации, попадания технологии к аврорам, поэтому сам Снейп уже несколько месяцев принимал зелье ослабленного действия малыми дозами, чтобы выработалась резистентность. Заодно травил себя впрок антидотом к веритасеруму. Так, наверное, и посадил сердце, курение ни при чём. Снейп совершенно измотан, не спит, рано или поздно он потеряет концентрацию, допустит ошибку и всему конец. Весьма вероятно, это случится сегодня. Вечером у него встреча с агентом аврората. Встреча может оказаться подставой, и в другой ситуации Снейп не стал бы рисковать. Но времени на то, чтобы вытащить Люциуса из дерьма, практически не осталось. Что вообще пошло не так? Была же договорённость с министерством, и тем не менее, Люциус в Азкабане, ждёт исполнения приговора. Вероятно, Кингсли решил заблаговременно избавиться от потенциального конкурента — претендента на пост министра. Для побега почти всё готово, но нужен свой человек в охране. Такой человек вроде бы есть, Нейт Паркинсон завербовал его до войны, и всё же Снейпа терзают смутные сомненья. Теперь ещё Белла закатила истерику. Запирать её в квартире, связанную и с кляпом, в таком состоянии — жестоко, но не впервой. Тащить с собой на встречу — немыслимо. А, гори оно всё!

— Чёрт с тобой, идём вместе.

Белла сразу успокаивается. Просто паинька. Ну точно ребёнок. Снейпу становится стыдно. Истинная причина, по которой он решил-таки её взять — пропадать, так уж обоим. Одна, Белла даже без магии натворит бед. Прольются реки маггловской крови.

В условленное место они явились заранее, в паб заходить не спешили, Снейп проверил периметр. Если засада, должны быть антиаппарационные чары. Вроде ничего. И улица пустынна. Даже слишком. Один только бродяжка потягивает пивко у мусорного бака. Снейп вглядывается в лицо пьянчуги, внезапно тот поднимает на него взгляд, совершенно трезвый. Зелёные глаза встретились с чёрными. Это была подстава. «Поттер, — подумал Снейп обречённо. — Твою мать».