Трое в Тардис, не считая павлина (гет)

Гермиона видела сны. Сны о мирах, которые они посетили с Доктором, и которые только предстояло посетить, и фантазия услужливо подкидывала ей картинки. Как бы то ни было, от этих снов захватывало дух. Гермиона дремала с улыбкой на губах и мурлыкала что-то под нос. Когда они в очередной раз бежали от восьмиглазого чудища с розовой кожей в присосках, кто-то тюкнул Гермиону в щеку. Она поморщилась во сне, перевернулась на бок и продолжила дальше бежать, но ее тут же клюнули в бок. Не открывая глаз, Гермиона поводила рукой вокруг в попытке отогнать того, кто покусился на ее сон. Когда стало ясно, что никакой угрозы нет, рука безвольно упала на кровать и раскрыла ладонь. Прошло пару минут, когда кто-то снова довольно больно уткнулся уже в ладонь. Гермиона проснулась и резко села на кровати. Перед Гермионой стоял Карлос и таращясь на нее и клекоча себе что-то под клюв.

— Карлос! — воскликнула Гермиона. — Ах ты маленький проныра! А твой хозяин в курсе, с кем ты сейчас находишься? — она улыбнулась и погладила его по клюву. — Ты такой очаровательный, Карлос, нужно было предложить Доктору оставить Малфоя в мэноре и взять с собой только тебя. Ты более приятная компания, чем некоторые.

— Мечтай дальше, Грейнджер, — послышался знакомый голос в дверях, Гермиона вскрикнула, быстро прикрыла грудь руками и обернулась к вошедшему незваному гостю:

— Малфой! Что ты здесь делаешь?

— Услышал твое воркование с моим, на минутку, павлином и решил вмешаться, пока ты его не соблазнила, — он прошел вперед и плюхнулся рядом с Гермионой на кровать. Пока Малфой совершал эти маневры, он задел плечом обнаженное плечо Гермионы. От неожиданного тепла чужого тела по руке разбежались приятные мурашки. Гермиона слегка покраснела и поспешила отсесть от Малфоя подальше.

— Малфой, почему ты не постучал?

— Но ты же не голая тут сидишь, чего так переживаешь?

— Малфой, я, между прочим, практически обнажена!

— Ой, было бы на что смотреть, — махнул рукой Драко, посмотрел на своего павлина, который вертел головой и продолжал тихонько клекотать.

— Ты собираешься уходить? — возмутилась она, когда Малфой перегнулся через кровать, чтобы взять на руки павлина, не спешащего к хозяину. — Малфой, поторапливайся. — Тот как назло мешкал и ерзал на кровати. Гермиона тихонько застонала — что за наказание ей послали небеса?

Наконец, Малфой сгреб в охапку птицу и начал пятиться к выходу.

— Осторожно, — буркнула Гермиона, предчувствуя недоброе. В этот самый момент он неловко развернулся, и стопка книг, мирно лежавшая на столе, полетела вниз.

— Драккл! — выругался Драко и выпустил Карлоса из рук. Павлин, почуяв свободу, ринулся к дверям, которые как раз открылись, и проскочил мимо стоявшего на пороге Доктора.

— Что здесь происходит? — Он огляделся вокруг, увидел разгром и спросил, — не помешал?

— Нет! — выпалили одновременно Драко и Гермиона и прожгли друг друга взглядами: хоть в чем-то их мысли сходились.

— Правда? — Доктор осторожно ступал по комнате отведенной для сна Гермионы.

— Вы не могли бы уйти? — взмолилась она, в надежде прогнать нежданных гостей, а не сидеть полуголая перед ними, прикрывая свою грудь. Доктор осматривал книги.

— Любишь читать?

— Это же Грейнджер — она не мыслит своей жизни без книг.

— Правда?

— Да, да, — рукой Гермиона указывала в сторону дверей, — только уйдите уже и дайте мне спокойно одеться, мне неуютно под вашими взглядами!

— Отлично, я теперь точно знаю, куда мы полетим, — будто не обратил внимания на ее слова Доктор и вытащил из внутреннего кармана пиджака какой-то документ, с виду напоминавший водительские права, — мне недавно пришло сообщение с просьбой заглянуть к старой знакомой.

Доктор показал им бумагу. Драко заглянул ему через плечо и посмотрел что там написано.

— Это письмо?

— А? Нет, — оглянулся на него Доктор, — это психобумага, заставляет всех видеть то, что они желают. Полезная вещь.

— Так это послание — обман?

— Нет, некоторые мои старые друзья могут написать мне зов о помощи или, например, поздравить с Рождеством. Вы любите Рождество? Я обожаю! — улыбнулся со свойственной ему непосредственностью Доктор и прикусил кончик языка.

— Думаю, Гермиона, тебе там понравится. Правда, специфичное место, но в какой-то степени позволит взглянуть на мир по-новому.

— Это замечательно, Доктор, правда, я очень рада. Но выйдите, наконец, отсюда и дайте мне одеться! — закричала она, кидая в них подушки.

— Ай! Хорошо, хорошо, — прикрыл голову Доктор, — но только давай скорей, я пошел заводить моторы Тардис, и ждать тебя мы не будем.

Наконец, он закрыл за собой дверь, а Малфой убежал еще после первой попавшей в него подушки. Гермиона выдохнула и начала собираться.

Когда Гермиона поднялась наверх, Доктор кружил возле консоли машины. Тардис ревела, видимо, уносила их куда-то далеко, разрывая пространство и время.

— Он сказал, куда мы летим? — шепнула Гермиона, пойдя к Малфою. Он оглядел ее снизу вверх и сказал только: «Да».

— И куда?

— Прости, что? — мотнул головой Драко.

— Ты сказал, что знаешь, куда мы направляемся?

— Это когда я такое сказал? Он мне ничего не говорил, все из себя загадку строит, — забубнил Драко.

— Понятно все с тобой. — Будка еще немного покачалась, а потом резко замерла. Доктор смотрел вверх с приоткрытым ртом.

— Кажется, мы на месте! — обрадовался он и развернулся к своим спутникам. — Готовы?

— Хотелось бы знать, к чему мы должны быть готовы и где мы? — заметила Гермиона.

— О, это чудесный мир, Гермиона, тебе понравится, — Доктор подбежал к ним и приобнял за плечи. — Это мир книг, где каждый герой оживает, на мгновение, час или день. А потом погибает и ждет своего часа, когда какой-нибудь человек где-то далеко-далеко на Земле вновь откроет книгу, пробуждая ее персонажа, — как талантливый рассказчик, говорил Доктор, интонацией выделяя нужные слова. Гермиона, которая весь полет сидела без настроения, вдруг оживилась и подпрыгнула на месте, освобождаясь из объятий Доктора.

— Мир книг? Чур, я первая вступлю на эту землю! — воскликнула она.

Доктор удивился и задумался, словно спрашивал сам себя, а хорошая ли это идея.

— Пожалуйста, Доктор, это же мир книг! Я хочу первой увидеть, что там снаружи, — бойко заявила она.

— Если ты хочешь, — начал он неуверенно.

— Решено, я первая, — счастливая Гермиона поторопилась к выходу.

— Но…

— Да позволь ты ей сделать это первой, а иначе она тебе и мне плешь проест.

— Я просто не уверен.

Драко отмахнулся от него, а Гермиона стояла у дверей. Пальцы уже схватились за ручку, и дверь со скрипом отворилась.

Свет здешнего солнца так ударил по глазам, что Гермиона зажмурилась и наклонила голову в сторону. В отдалении слышались лязг металла и воинственные крики. Чтобы понять, что происходит вокруг, пришлось приоткрыть глаза, и лучше Гермиона этого не делала. Перед ней сразу предстала ужасающая картина: маленькая девочка с большими глазами вытаскивала окровавленный нож из тела упитанного мужчины, который до этого беспощадно всадила в него, потом странно глянула на Гермиону, обтерла клинок о свой комбинезон, спокойно ступила на труп и пошла дальше. Тошнота подступила к горлу. Гермиона огляделась вокруг. Так было везде: люди всаживали друг другу по самую рукоятку ножи и мечи. Голова закружилась. До боли родной и любимый запах новенькой книги смешивался с запахом крови. Гермиона отшатнулась, едва стоя на ногах.

— Что это? — вымолвила она, когда облокотилась о стену Тардис. Доктор уже побежал к ней, крепко схватил за плечи и с виноватым видом смотрел на нее.

— Это? — Доктор обернулся, — это, — он мучился в попытке подобрать слова.

— Постой, — скинула его руки Гермиона, — постой, — уже чуть тише, страшная догадка озарила ее. — Этого просто не может быть! — каждый участник кровавой бойни казался смутно знакомым, давним другом, раскрывшим себя с новой темной стороны. — Это не может быть правдой! — практически плакала Гермиона.

— Что не может быть правдой? — вмешался Драко, который недоумевал от состояния Гермионы близкого к истерики.

— Доктор?

Между бровей у него пролегли вертикальные морщинки, в глазах стоял полный ужас — он только что разрушил чью-то веру, веру в сказку, хорошую книгу.

— Прости меня, Гермиона. Глупый, глупый Доктор. Я так много путешествовал, столько повидал, что не учел, что не каждый сможет принять такие вещи. Прости меня.

— Доктор, но как такое может быть? Они убивают друг друга. Зачем?

Доктор оглянулся назад. Сражение ни на минуту не прекращалось. Это была бесконечная битва. Битва тех, кто когда-то был создан человеческой мыслью и фантазией, тех, кто оставался добрым другом на бумаге, но здесь на собственной планете должен был уметь постоять за себя.

— Они созданы по образу и подобию людей и просто хотят жить, — печально сказал Доктор, — ты узнала их, Гермиона?

— Мне надоело, что вы игнорируете меня. Объясните, где мы находимся? Ты вроде обещал удивительные миры, а мы второй раз оказываемся на какой-то бойне? — вскипел Драко, — этот мир ничем не отличается от времени восстания гоблинов!

— Это ненастоящие люди, — подала голос Гермиона. Она уже пришла в себя и могла здраво рассуждать, — это персонажи книг.

— О! О, — протянул он, — всегда знал, что маггловские книженции до добра не доведут.

— Ты кого-то узнала, Гермиона? — поинтересовался Доктор.

— Почти всех. Девочка, которую я увидела, как только вышла из Тардис, это Джин-Луиза Финч. «Убить пересмешника» — моя любимая книга, я ее прочитала в то лето, когда узнала, что волшебница, — уголки губ Гермионы дрогнули, — не хотелось бы, чтобы на моих глазах еще и Аттикус Финч кого-то убил. Пожалуй, это будет слишком.

— Прости.

— Ничего, Доктор, я, кажется, уже в порядке. Просто как такое возможно? Ожившие персонажи книг, кто бы мог подумать? — ее глаза снова приобрели тот блеск, который появлялся, когда Гермиона Грейнджер хотела узнать то, с чем она ни разу не сталкивалась, и оно не могло никак уложиться в ее привычную картину мира. Любопытство со смесью отрицания очевидных вещей, которые уже нельзя никак отвергать: вот они здесь, живые, их можно потрогать и, наверное, ощутить пульс на запястье.

— Что ж, заучку в тебе ничто не убьет, — хмыкнул Драко.

— Итак, Доктор, что это за мир? В чем его тайна?

Доктор взъерошил волосы на затылке и посмотрел на своих спутников, не зная, что сказать.

— Даже не знаю с чего начать.

— С самого начала, — подсказал Драко.

— В какой-то степени этот мир, как ваше волшебство. — Драко и Гермиона скептически приподняли брови.

— Что вы так смотрите? Вы же так и не даете мне их изучить, — нотки обиды слышались в голосе Доктора, при упоминании о волшебных палочках своих спутников, — но не это сейчас важно.

Вселенная пронизана тонкими невидимыми нитями. Это психотронные волны, которые порождаются мыслями, чувствами каждого разумного существа на свете. Разве это не превосходно! — он приблизился к Драко и Гермиона и постучал кончиками пальцев по темечку каждого, — что все происходит в нашей голове, соединяет нас с целым мирозданием.

— Что-то я пока не могу уловить мысль, — скинул его руку Драко.

— Простите, друзья. На чем я остановился? — крутнулся на одной ноге Доктор, и полы его плаща чуть взлетели вверх, — ах да! И получается, что каждая планета, каждый метеорит или космический мусор связаны между собой, правда где-то эти нити совсем тонкие, почти отсутствуют, а где-то, а где-то, например, на этой планете, этих волн так много, что они скапливаются в один большой сгусток энергии. А он настолько мощный, что может материализовать эти идеи. И вуаля! Мы имеем планету, по которой ходят персонажи книг всех времен и народов, от самых темных и кровавых эпох до эпох просвещения и прославления человечества, его духа и тела.

— Да, но у людей слишком много мыслей, в которых иногда можно найти и более причудливых созданий, чем уже написанные персонажи книг.

— Грейнджер, по себе судишь? Всегда знал, что в этой мохнатой голове…

— Малфой, отвали, иначе я тебя заколдую. Я хочу сказать, — она вновь повернулась к Доктору, — почему книги, ведь помимо них много разных мыслей?

— Милая Гермиона, — Доктор подошел к ней и обхватил ее голову ладонями, — пока мысль в голове — она твоя, когда ты ее высказала, она обретает свободу, подобно птице, но как только ты ее записала, то все — птицу посадили в клетку, и больше она тебе не принадлежит, а принадлежит целой Вселенной. Чувства, мысли, идеи — все это здорово, но они имеет шаткую основу, они меняются, как погода в море. Но то, что написано на бумаге, того и меч не разрубит.

— Волшебная сила пера и чернил, теперь понятно, почему в качестве наказания мы переписывали столетние талмуды, — состроил гримасу Драко, когда поймал взгляд Гермионы, говорящий о полной глупости сказанных им слов. — Что? И не смотрите на меня так, лучше взгляните на небо, ты не говорил, что планета обитаема кем-то еще, кроме персонажей книг.

— Она и не… это еще что? — Доктор вытащил очки. С неба спускался корабль. Он с шумом приземлился, сминая под собой изумрудную траву.

— Это еще кто? — поинтересовалась Гермиона, когда двери открылись, и оттуда вышла группа пришельцев, напоминающая туристов.

— Итак, дамы, господа и прочие вариации, мы с Вами прибыли на планету Ривдом. Это первая планета на нашем пути, которая прославляет королевскую династию Гоушу. Первый правитель из этой династии, Ван Зибин, запретил книгопечатание, как вид деятельности, все книги оказались под запретом, писатели, книгоиздатели и книготорговцы приравнялись к кузнецам, трубочистам, как профессии губительные для мирного общественного строя. Слава Ван Зибину, мудрейшему и справедливейшему!

— Слава! — раздавался нестройный ряд голосов.

— На этой планете мы посетим дурно пахнущие болота, где обитает фосфорное собаковидное создание, постигнем тайны вечно спящих лесов, особенности медицины отсталых планет и галактик, ближе к вечерним сумеркам посетим балы и кутежи, естественно для лиц несемейных и достигших пятидесяти одного лучезарного года. Не расстраивайтесь, господа и вариации, относящие себя к мужским особям, в семейном уголке мы тоже неплохо проведем время, сможем увидеть труды особо дерзких дикарей, которые писали для детей, и имели наглость вносить двоякий смысл в свои произведения. В конце нас ждут конкурсы и викторины, сувенирные лавки, а особо ловкие смогут отхватить себе какую-нибудь часть тела аборигенов, — по толпе пронесся ропот. — Предупреждаю заинтересовавшихся, лучше заранее приготовьте ваши ультранепроницаемые вакуумные пакеты с охлаждающим эффектом, потому что из конечностей и некоторых органов вытекают чернила, — в толпе тут же началась возня.

— Кажется, это экскурсионная группа, — Доктор улыбнулся и помахал пришельцам, — сейчас узнаем, откуда они, хотя если их экскурсовод говорит о династии Гоушу, то предположу, что они с планеты Камель, что находится за пару световых лет отсюда.

— Итак, вопросы есть? — раздался голос экскурсовода, когда толпа замерла.

— А кто это позади вас? Аборигены? Они встречают нас?

— Аборигены? — обернулся экскурсовод к Доктору и его спутникам и еще раз взглянул в свой планшет, — тут нигде не указывается, что аборигены идут на контакт. Дамы, господа и прочие вариации, стойте, пожалуйста, здесь, никуда не расходитесь. Я сейчас во всем разберусь.

Он подошел совсем близко к мнимым аборигенам, что они без труда могли рассмотреть его голубоватую кожу с глубокими красными царапинами на лице. Тело было прикрыто одеждой из грубых материалов, и он походил больше на охотника, собравшегося на сафари, чем на экскурсовода.

— Приветствую вас, друзья! Мы с планеты Камель, экскурсионная группа К-16 ZЕ. Меня зовут Зипон Цайн Вейн, что на языке моего рода означает «цветок, благоухающий в небе». Цель нашего визита мирная. Мы прославляем наследника династии Гоушу, вступившего на престол.

— Это очень мило, но мы не местные жители, — все также улыбался Доктор.

— Как? Постойте, нигде в протоколах не указано, что на планете будет еще одна экскурсионная группа. Вы, конечно, простите меня, но я буду вынужден жаловаться в межпланетарный конгресс межгалактических путешествий.

— Думаю, все можно решить без жалоб — мы не экскурсионная группа.

— Если не аборигены, не экскурсия, то кто?

— Мы здесь дикарями! Вольный отдых. Сами по себе.

— И откуда тогда вы? — Зипон вернулся к своему планшету, ища что-то в нем, — судя по оголенности кожных покровов и их бесцветности… — он резко схватил Гермиону за запястье, что она вскрикнула.

— Ты что творишь? — крикнул Драко и скинул с ее руки лапу пришельца.

— Сопоставляю данные, чтобы проанализировать их и понять кто передо мной.

— А спросить нельзя?

— Полагаться надо на факты, а не на слова бледнокожих чужеземцев. Скажите, а волосяные покровы помимо головы у Вас еще где-то присутствуют?

Лицо Драко побагровело, а Гермиона сдержала смешок, изобразив кашель. Но Зипон так и стоял невозмутимо, ожидая ответа. Доктор сделал шаг вперед.

— Один повелитель времени и два землянина, — отрапортовал Доктор.

— Ах, два землянина. Это многое объясняет. Тогда прошу меня извинить, мне нужно возвращаться к моей экскурсионной группе, да не пересекутся наши пути в дальнейшем.

— Постойте, вы говорили, что первый правитель Гой… — начала Гермиона.

— Гоушу!

— Да, конечно, простите. Так вот, первый правитель Гоушу, вы говорили, что он велел сжечь все книги, и теперь вы прославляете этот поступок, однако приехали сюда с экскурсией?

— Конечно, или вы юная, — пришелец задумался, как обратиться к Гермионе, — вариация женской особи, считаете, что писать книги это высшее достижение? Да более гнусного поступка мир не видывал! Хотя, постойте, — экскурсовод снова вернулся к планшету, — конечно, земляне же не подписывали межгалактическую конвенцию о сохранении гармоничности вселенной путем искоренения злостных маятников, разрушающих ее внутреннее спокойствие.

— Что?

— Это документ, Гермиона, по которому книги запрещены практически во всех открытых для межвидового общения и торговли галактиках, а также на нейтральных территориях. Земля относится нейтральным территориям. Лишь две галактики и не больше пяти независимых планет не подписали конвенцию, — добавил Доктор.

— Спасибо, господин Цайн Вейн, спасибо за уделенное время, но вас ждет ваша группа, только хотел уточнить, скажите, а знак приветствия у вас сохранился тот же со времен Хедрика Гоушу Третьего?

— Вы знаете этикет? Да, этикет не менялся, его внедрил…

— Замечательно! — Доктор резко подпрыгнул, здрав одну ногу к верху, и хлопнул под коленкой в ладоши. Толпа синхронно повторила это движение.

— Господин в длинном плаще знает этикет королевской династии Гоушу, — в восхищении поклонился Зипон, — господин и его спутники, благородные пришельцы.

— Да ничего особенного, — взлохматил волосы на затылке Доктор, — просто этикет, который знает каждый ребенок. — Он сделал шаг назад и, поравнявшись с Гермионой и Драко, прошептал, — сейчас он начнет тянуть руки, — именно в этот момент Зипон так и поступил, — лучше не трогать, камельцы мирный народ, а вот с понятием санитарии не очень знакомы, мягко говоря, она у них на уровне средневековой.

Драко и Гермиона тут же убрали ладони и застыли в позе, молящей о пощаде.

— Всего доброго, друзья! — и пришелец покинул их.

— День предстоит нелегкий, — расслабилась Гермиона, — не думала, что среди пришельцев есть такие снобы.

— Не снобы, просто разные культуры, поэтому они смотрят на вещи под другим углом, Гермиона.

— Тогда в этой ситуации ты, Грейнджер, выглядишь куда большим снобом, — откликнулся Драко. Гермиона издала нечленораздельный стон и отвернулась.

— Мы вроде должны помочь твоей знакомой, — назидательным тоном напомнила она Доктору о цели их путешествия.

— Точно! Ну что вперед!

— Стоп! Нужно запереть Тардис, я бы не хотел, чтобы Карлос опять сбежал и в самый неподходящий момент оказался под ногами.

— Ты хотел сказать, подходяший, Малфой? Потому что от твоего павлина больше пользы, чем от твоего вечного нытья. Но тут с тобой соглашусь, нужно закрыть Карлоса, не хотелось бы потерять его на этой планете.

— Вы когда-нибудь прекратите пререкаться?

— Нет, — в унисон ответили они.

— Понятно, но попытаться стоило.

— Никогда! И даже не смей, Доктор, нас примирить, — пригрозила Гермиона.

— Понял я, понял. А Тардис уже давно закрыта. Вот, даже ключ при мне, так что не переживайте за своего Карлоса. Он под замком.

— Правда? — спросил Драко. — Тогда что за шум я слышу сейчас?

— И правда, похоже на клекот Карлоса, — прислушалась Гермиона. Где-то совсем близко раздался боевой клич, поднялся столб пыли, и в ее клубах мелькнул и тут же затерялся белоснежный хвост.

— Это Карлос, — упавшим голосом сказала Гермиона, — Малфой, ты чего?

— Да вот, пытаюсь вспомнить хоть какие-то упоминания павлинов в художественной литературе — и ничего! — он злобно зыркнул в сторону Доктора.

— Идиот! Некогда тут думать, надо спасать Карлоса! — Гермиона схватила Драко за руку и увлекла за собой в ту сторону, откуда доносился шум.

— А говорили, чтобы я не вмешивался. Действительно, зачем, когда у них у самих неплохо получается? — сам с собой говорил Доктор и ринулся им на помощь вызволять Карлоса.

Тяжело дышавшая толпа окружила Карлоса. Тот же стоял, как ни в чем не бывало и вертел головой, изучая новые лица перед собой. Человек, что занес клинок над головой павлина, просто наблюдал за своей жертвой, его глаза ничего не выражали, а на лице застыла маска смеха. Напротив него, практически касаясь перьев, стоял рыцарь, облаченный в доспехи, на его щите золотым теснением было выведено: «Лишенный наследства».

— Почему они ничего не делают? — удивилась Гермиона, когда увидела, что все кто гнался за Карлосом, так и застыли с оружием в руках.

— А тебе было бы легче, если бы они его закололи?

— Конечно, нет, но это странно.

— Они его не чувствуют, — ответил Доктор, — видят, хотят убить, думают, что он очередная угроза, но не чувствуют.

— Я попробую его забрать, — юркнула в плотное кольцо Гермиона.

— Гермиона, стой! — успело сорваться с уст Доктора, когда ее шеи почти коснулось лезвие меча.

— Грейнджер, ты как?

— Малфой, иногда ты бываешь непроходимым тупицей, — еле дыша, ответила она.

— Твое «иногда» мне очень импонирует. Только у нас была одна головная боль, а теперь благодаря твоему неумеренному благородству — их две. Недаром говорят: Гриффиндор — это клеймо на всю жизнь.

— Прости, что хотела спасти твою птицу, пока твоя рассудительная малфоевская голова сообразит что делать.

— Нам сейчас точно не ругаться нужно, а решать проблему. Гермиона, ты как, нормально? Держись и старайся не шевелиться, я что-нибудь придумаю.

— Интересно что? Перелетишь через эту толпу в центр круга, и что дальше?

— Перелетишь? Малфой, ну конечно! — Гермиона резко дернулась, и острие меча едва не впилось ей в шею, что пришлось задержать дыхание. — Нужно левитировать Карлоса отсюда.

— Левитировать?

— Только не говори, что забыл, как палочкой пользоваться, чистокровный маг еще называется, — закатила она глаза. Драко фыркнул и навел палочку на Карлоса:

— Левикорпус!

Птица медленно начала подниматься вверх, аккуратно планируя между головами возможных убийц.

Начался переполох. Звуки орудий раздавались то здесь, то там, Гермиона, которая по-прежнему находилась под прицелом своего пленителя, пыталась расслабиться и не сделать очередного опрометчивого поступка. Когда где-то над ухом кто-то со свистом упал, то она зажмурилась и рвано вдыхала воздух. Запах книги опять смешивался с кровью, отдавая во рту металлическим послевкусием. Гермиона пыталась вспомнить, с каким трепетом открывала каждую из книг, персонажи которых сейчас убивали друг друга и грозили вот-вот расправиться и с ней.

— Дурацкий Малфой, где ты, — бормотала она себе под нос, когда неожиданно почувствовала боль в районе шеи. Гермиона распахнула глаза и увидела, что у ног лежал труп довольно привлекательного мужчины с правильными аристократичными чертами лица, в чьих глазах повисла печать благородства со смесью гордыни.

— Мистер Дарси? — едва пискнула она и закашлялась. В тот же момент над ней мелькнула тень меча, и Гермиона уже распрощалась с жизнью. Но чьи-то руки подхватили ее, и звуки сражения остались позади.

— Доктор?

— Да.

— Что ж, раз мы выяснили, что с этими ребятами лучше не спорить, то, может, лучше уберемся отсюда?

— О чем ты, Малфой? — прохрипела Гермиона.

— Я отсюда вижу твою зияющую рану на шее. А это значит, что наши друзья могут навредить нам. Не хотелось бы сейчас с ними встретиться, моя рука устала держать Карлоса.

— Так опусти его.

— Гермиона, у тебя действительно рана на шее, — обеспокоено произнес Доктор.

— Да, — она провела пальцами по месту, где щипало и жгло кожу, — кажется, мистер Дарси оставил напоминание о себе, когда его кто-то подстрелил из лука.

— Мистер Дарси? Тот самый? — усмехнулся Доктор.

— Да, — Гермиона улыбалась, словно это была самая забавная ситуация на свете.

— Будет, что внукам рассказать?

— Точно.

— Вы опять меня игнорируете? Я сказал, что нужно убираться отсюда, а вы продолжаете ворковать.

— Никто не воркует, идиот. Нужно придумать какую-нибудь переноску для Карлоса. У кого-нибудь есть что-то для трансфигурации?

— У меня есть носовой платок, — помахал им Драко.

— Отлично, давай сюда.

Гермиона сосредоточено водила палочкой по платку. Постепенно он терял цвет и форму, ткань становилась грубее, по краям появлялись отдельные нити, который становились больше и жестче, и через несколько минут на земле стояла искусная корзина с длинным ободком ручки.

— Вот это да! — Доктор с неизменным детским изумлением наблюдал за перевоплощением платка в корзину.

— Обычная трансфигурация из неживого в неживое, — пожала плечами Гермиона, — чуть не забыла! — Еще пара ловких движений в воздухе и с чувством исполненного долга она передала корзину Малфою. — Держи. Теперь, пока Карлос будет находиться в этой корзине, он точно не убежит и будет в безопасности, кроме того я нанесла пару заклинаний, чтобы ты не чувствовал тяжести, пока несешь ее.

— Ты, конечно, не могла не продемонстрировать нам всем, какая ты суперведьма.

— Простого «спасибо» было бы достаточно.

— Спасибо тебе, Грейнджер, это действительно удобно, — Драко усадил Карлоса в корзину и без труда поднял и опустил ее одной рукой, — просто не надо показывать свою безупречность каждый раз, об этом и так все знают, — Драко ее задел плечом, когда проходил мимо с Карлосом наперевес.

— Но я не… — растерялась Гермиона.

— Вечереет, хотелось бы добраться до сумерек. Но, я вижу, все готовы к пути? — оглядел своих спутников Доктор.

— Не готовы. Не ходить же Грейнджер с раной на шее? — Драко направил на нее палочку, — Вулнера Санентур!

Гермиона округлила глаза и провела рукой по месту ранения, кожа там была целая, даже шрама не осталось.

— Не обольщайся, Грейнджер, это тебе мое «спасибо» за корзину, так что не стоит благодарности, — и Драко прошел вперед по дороге из желтого кирпича в сторону, куда указывал Доктор.

— Но все равно спасибо, — сказала она себе под нос и поспешила догнать спутников и подстроиться под их шаг.

Солнце зависло над горизонтом, покрывая небо оранжевыми разводами. Духота и пыль отнимали силы. Запах сухого бумажного листа проникал внутрь, щекоча нос. Гермиона чихнула, и этот звук разнесся по округе. Она остановилась.

— Вы это чувствуете? — настороженно спросила она, что ее спутники затормозили.

— Что? — не понял ход ее мыслей Доктор.

— Здесь тихо, — две пары глаз непонимающе уставились на нее. — Мертвая тишина. Но за все время, что мы находимся на этой планете, всегда было полно шума, хотя бы издали слышался шум боя. А здесь — ничего.

Доктору передалась ее тревога, и он огляделся вокруг. Редкие скрюченные деревья стояли по обеим сторонам от дороги, никого не было, только убегающие к горизонту поля созревающей пшеницы, и одинокие деревья, возникающие ниоткуда по периметру поля. Мир, словно замер, в ожидании.

— Нам просто нужно держаться ближе друг к другу, — решил Доктор, — с чем бы эта тишина ни была связана, — с ветки взлетела галка и протяженно вскрикнула, Карлос закопошился в корзине и в ответ ей жалобно заклекотал.

— Я думаю, нужно двигаться вперед, нам нужно успеть до того, как совсем стемнеет, — поторопил Доктор, хотя вид его был сосредоточенным и озадаченным, что-то не давало ему покоя.

— Хорошо.

Они продолжили свой путь. Первые сумерки ложились на поля, где вместо желтоватой пшеницы наросли дикие цветы васильков, люпинов и редких маков. Но тишина и безмятежность природы по-прежнему не покидали этих мест.

— Здесь слишком спокойно и красиво, мне это не нравится, — Гермиона явно нервничала, — у меня дурное предчувствие.

— Предчувствие? С каких пор ты полагаешься на голос сердца, а не на доводы рассудка?

— Голова. Я совсем обессилела. Может, сделаем привал? — устало спросила она и склонилась, опершись ладонями о колени.

— Поддерживаю предложение Грейнджер, Доктор, ясное дело нам и к ночи не добраться, — вовсю зевал Драко. Доктор и сам стоял едва на ногах, но важная мысль, которая била по вискам, ускользала из его сознания: привал здесь был не самой удачной идеей. Он хотел это сказать своим спутникам, но рот не слушался и не мог издать и звука. Доктор посмотрел на них еще раз, но Гермиона уже лежала на дороге из желтого кирпича, морща носик во сне, Драко, поставив рядом с ней корзину с Карлосом, тоже удобно устроился и заснул. Доктор протянул руки к ним, чтобы разбудить, но в глазах потемнело, и он, как и все, провалился в сон.

Яркие картинки заполонили голову, тонкий сладкий аромат овладел Гермионой. Она чувствовала себя на вершине блаженства, где-то далеко раздавалась песня, которая радовала слух. Все заботы и печали остались позади, а сейчас было только счастье и эйфория. Здесь и сейчас, вот что стало важным для Гермионы, которая всегда загадывала и откладывала на будущее. Она только начала получать вкус к жизни, как ее пронзила невиданная боль. Эфемерный мирок закачался, а его хозяйка бегала из стороны в сторону, чтобы сохранить крупицы счастья, но новый приступ боли заставил распахнуть глаза шире. Солнечный свет слепил, голова гудела, а тело словно окаменело и заныло от судороги. Сладковатый запах бередил разум, увлекая вновь прилечь и отдохнуть, но тут Гермиону кто-то клюнул в ладонь.

— Карлос! — крикнула она и тут же схватилась за голову от ощущения, что весь мир сейчас сожмется до точки и лопнет. Гермиона огляделась. Уже рассвело, перед глазами стояло поле из красных маков, которых еще вчера было гораздо меньше, и именно эти цветы источали приторный аромат, заставляющий разум хмелеть.

— О нет! — всхлипнула Гермиона, когда поняла, что разбудить спутников не получится. — Что же делать?

Карлос завертел головой и часто-часто заклекотал, пытаясь взбодрить Гермиону или что-то сказать.

— Ну конечно! — осенило Гермиону, — Карлос, миленький, какой же ты молодец! — подскочила она на ноги, едва не упав — мир вокруг снова закрутился, но в этот раз она сумела устоять. — Оставайся здесь, Карлос, я скоро вернусь.

Гермиона быстро преодолела маковое поле, на горизонте снова показались поля, но уже кукурузные. На свежем воздухе пришли облегчение и ясность мысли. Неподалеку был слышен шум воды. Гермиона тут же поспешила на звук, ей хотелось утолить жажду и набрать немного воды, чтобы привести в чувства Доктора и Малфоя. Она пробиралась сквозь поросли: осока ранила руки, покрывая кожу маленькими царапинами, вьюнок окутывал ноги, затрудняя каждый шаг, а колючки репейника цеплялись в штанины брюк, делали затяжки на шифоновой блузке, спутывали волосы. Но отчаиваться было нельзя, журчание реки слышалось все ближе, осталось только дойти до кустов ивы. Ее густые заросли преграждали путь, что идти приходилось практически на ощупь, но приближающийся шум заставлял бороться и действовать до конца. Когда в свете солнечных лучей блеснула река, от нахлынувшей радости Гермиона сделала неосторожный шаг, поскользнулась на глинистой земле и полетела к самому берегу, безнадежно испортив свою одежду. Отряхнувшись, Гермиона постаралась придать себе приличный вид, насколько это было возможно. Она умылась ледяной водой и зачерпнула ее еще в ладонь, чтобы напиться, когда среди ветвей кто-то затянул песню. Подняв голову, Гермиона встретилась с мутно-зеленым неподвижным взглядом. На большой раскидистой ветке, подобно русалке из сказочных книг, сидела девушка в средневековом платье, а в ее спутанных длинных волосах застряли мелкие цветы лютика, ириса и орхидей. Губы ее без устали шевелились, а пальцы ловко и быстро вплетали в венок новые и новые травы и цветы.

Драко и Доктор продолжали лежать на дороге из желтого кирпича. Солнце встало уже достаточно высоко и нещадно палило. Но эти двое так и не пошевелились, продолжая спать с блаженными улыбками. Над их головами началась возня: Карлос по очереди клевал каждого в голову. Первым пришел в себя Доктор, он растолкал Драко, который приподнялся на локтях и тут же схватился за голову.

— Моя голова, — прокряхтел он, — сколько мы спали? Где мы?

— Похоже, там, где совершили вчера привал. Тебе не кажется, что здесь стало слишком много маков? — спросил Доктор, морщась от боли.

— Не знаю, но я ужасно хочу пить и, — Драко потянулся и широко зевнул, — и спать. Который час?

— Судя по положению Солнца, часов 10 пополудни.

— Мы уснули вчера, когда едва смеркалось, почему я не выспался и чувствую себя ужасно измотанным?

— Кажется, это из-за цветов, — Доктор сорвал лепесток мака, растер его пальцами и принюхался. — Весьма специфичный запах, удивительно, что мы вообще живы остались. Стоп, — Доктор огляделся и силился еще что-то вспомнить.

— Стоп? Да отсюда бежать надо и найти нормальное место для отдыха, мои кости ломит, будто мне пару сотен лет, — Драко укоризненно покосился на него, — прости. В общем, я готов отправиться к праотцам.

— Куда делась Гермиона? — вытянул шею Доктор, чтобы разглядеть ее хотя бы вдалеке.

— Грейнджер? — Драко нахмурился. — С нами была еще Грейнджер?

— Да. Драко, соберись, пожалуйста. Нужно выбраться отсюда и найти ее.

— Может она сама ушла или ее похитили, пока мы спали, — покачал головой Драко и посмотрел на Доктора, который пришел в ужас от последнего предположения. — Ой.

— Нужно идти и найти ее!

— Стой! Если нас разбудил Карлос, то ее он мог тоже разбудить. Может, я, конечно, мучаюсь сейчас с головной болью, будто с похмелья, которое, кстати, было у меня единственный раз в жизни на выпускном, но я точно помню, как поставил корзинку вчера рядом с ней.

— Думаю, она хотела помочь нам спастись, и куда-то пошла, возможно, за подмогой, — Доктор потянул Драко за руку, чтобы тот встал с дороги, и они продолжить свой путь и поиски Гермионы.

— Значит, ко всем неприятностям нам еще Грейнджер спасать теперь. Знал бы, что так будет, отправил бы билетик на Тардис Поттеру, он мастер…— Драко не успел договорить, как вдалеке, где виднелись темные макушки деревьев, раздался пугающий женский вопль.

— Это Гермиона?

— Не думаю. Слишком истерично для нее, только ей не говори, что я так сказал.

— В любом случае нам нужно туда, Гермиона, скорее всего, тоже услышит этот крик и поспешит на помощь, — Доктор кинулся в сторону леса.

— Как же ты ее хорошо узнал, однако, — развел руками Драко, глядя ему вслед, но быстро спохватился, сгреб корзину с Карлосом и помчался догонять Доктора.

Гермиона и русалка, как про себя нарекла ее Гермиона, смотрели друг на друга. Водянистые и безжизненные глаза пугали , но нужно быстрее выбираться отсюда, ведь на кону были жизни Доктора и Малфоя.

— Вы кто? — спросила Гермиона и наклонила голову, чтобы хорошенько рассмотреть незнакомку, до нее долетели обрывки то ли песни, то ли стихотворения:

«Безобразно труп ужасный

Посинел и весь распух.

Горемыка ли несчастный

Погубил свой грешный дух».

— Вы кажетесь мне смутно знакомой, — Гермиона немного потянулась, чтобы разглядеть незнакомку. Та продолжала петь, но с каждым разом это больше походило на завывание:

«Впускал к себе он деву в дом,

Не деву отпускал».

Она поднялась на ноги и, держась за ствол, смотрела вдаль и продолжала бормотать:

— Возлюбленный убил отца, не миновать беды. Приехал брат, за честь семьи он выйдет в бой. Не миновать беды. И сердце подлое сестры и дочери Офелии должно желать крови того, кто погубил отца, — лицо ее исказилось гневом, а взгляд был устремлен в бурные потоки воды.

— Вы Офелия! — поняла Гермиона, — Офелия, постойте! — Но та не обращала внимания на нее, а снова начала что-то бормотать:

«Цветик над могилой;

Он в нее сошел навек,

И не оплакан милой».

Гермиона поднялась на ноги и потянула руки вверх, чтобы хоть как-то остановить Офелию, пытаясь приглушить где-то в глубине голос сознания, что трагедии не избежать. Та тем временем выпрямилась и отпустила руку со ствола ивы.

— Нет! — крикнула Гермиона, — нет, — совсем тихо повторила она. Ветка треснула, и Офелия с отчаянным воплем упала в речку, путаясь в своем платье, которое тяжелело от воды.

— Нет! Я могу ее спасти, — решила Гермиона и бросилась за Офелией. Сражаясь с быстрыми потоками ледяной воды, она чувствовала, как течение сносит ее в сторону, одежда насквозь промокла и доставляла лишние хлопоты, помимо тонувшей Офелии, которая и не думала сопротивляться и спасаться.

— Ну, пожалуйста, — взмолилась Гермиона, понимая, что силы покидают и одной ей не справиться. На последнем издыхании она смогла поставить Офелию на ноги.

— Гермиона! — послышался среди кустов ивы голос Доктора.

— Я здесь! — уже не могла сдержать слез радости или отчаяния она, когда раздался хруст веток. Первым на берег выскочил Малфой:

— Грейнджер, отпусти ее! — не своим голосом заорал он, когда увидел, как Офелия вцепилась в нее, — Доктор, она здесь!

Из кустов появился сам Доктор и обрадовался, когда увидел Драко, думая, что все позади. Но когда он заметил израненную Гермиону, стоящую посреди реки, глаза его расширились от ужаса.

— Не могу, — покачала головой Гермиона, смирившись со своей участью, она сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Офелия бормотала над самым ухом:

«Говорят, что каждый год

С той поры мужик несчастный

В день урочный гостя ждет…»

Потоки воды сбили с ног Гермиону и Офелию и понесли их дальше вниз по течению реки.

Доктор стоял и пустым взглядом смотрел на реку, которая как прежде бурлила и пенилась.

— Слишком быстро.

Драко огляделся вокруг. Никого кроме них с Доктором здесь больше не было.

— Доктор?

— Слишком быстро.

— Доктор, с тобой все в порядке?

— Ты замечал, как в природе слишком быстро все стихает? Вот пронесся ураган, а теперь его нет. Ничего нет. Только гробовая тишина, которая давит на тебя. Давит и давит.

Драко прислушался и осмотрелся. Огромную ветку ивы крутило течением около берега. Солнце проглядывало сквозь густую листву, создавало радужные пятна на прозрачной воде, только шум воды не давал застыть механизму жизни. А ведь Драко еще помнил, что недавно здесь все кипело, кровь била по вискам. А сейчас ничего. Беззвучье. Только слабым отголоском прошлого учащенно бился пульс.

— Нужно спасти ее!

— Грейнджер? — удивленно спросил Драко.

— Да, — Доктор заметался по берегу, обдумывая очередной план, — ты, ты мог бы наколдовать или как Гермиона это вчера назвала… трансфигурировать корабль из… да из этой ветки, — кивнул он на ветку в воде, из-за которой и разыгралась вся трагедия.

— Боюсь, не получится, — замотал головой Драко.

— Почему? Ты же волшебник, только не говори, что в вашей паре мозги действительно были только у Гермионы.

— Мы не пара — это раз, — отчеканил Драко, — сон на маковом поле ослабил мою магию — это два, наверное, поэтому Грейнджер пошла сюда, чтобы набрать воды и привести нас в чувство, у нее бы у самой простое Агуаменти не получилось, а ты говоришь — трансфигурировать корабль.

— Прекратите называть друг друга по фамилиям!

— А на, — Драко сбился с мысли, — Что?

— Это просто выводит из себя, почему вы называете друг друга по фамилиям, вы же ровесники, вместе учились?

— Хорошо, если тебе от этого станет легче, я буду обращаться к ней по имени, когда мы найдем ее, разумеется. Можно я озвучу свою третью мысль?

— Нам нужно спасти Гермиону.

— Нет, Доктор.

— Что? — Доктор развернулся к Драко и, прищурившись, подошел к нему вплотную, — что ты сказал?

— Нет. Нам нужно идти дальше. И какая-то часть тебя сейчас согласна со мной.

— Мы не можем оставить Гермиону здесь!

— А ты думаешь, она жива? Каковы ее шансы выжить? Мы прибыли сюда, чтобы помочь твоей знакомой, а не бегать по здешним лесам за призрачной надеждой. И Гермиона бы согласилась бы со мной.

— Гермиона первой ринулась бы спасать тебя, если бы ты пошел ко дну, — закричал Доктор.

— Может быть. Но только с той лишь разницей, что меня бы не угораздило вляпаться в подобную историю! — вторил ему Драко, его ноздри раздулись от бешенства и прилива ярости.

— Возможно, Гермиона была права на твой счет, — отпрянул от него Доктор.

— Наконец-то! Началась моя любимая игра «Сделай крайним Малфоя»! Только знаешь что, Доктор? Не получится. Ты прекрасно знал, что я из себя представляю. Я не герой, не добросердечная барышня наподобие Грейнджер. Я Малфой. Я не буду понапрасну тратить время, чтобы рыдать над хладным трупом Гермионы или еще лучше самому сгинуть в пучине. Я не хочу умирать, и тем более отдавать свою жизнь непонятно за что. И здесь тебе не поспорить, нам лучше сейчас пойти и найти твою знакомую, потому что она в беде и ей можно помочь. Но если мы сейчас кинемся на поиски Гермионы, то рискуем не найти ее, и только зря потеряем время, — Драко словно выплюнул все это и пошел прочь от берега, оставляя Доктора одного.

Когда Драко вышел на поляну, он решил перевести дыхание и присел, не доходя до корзины с Карлосом, но так, чтобы она оставалась на виду. Драко вытащил волшебную палочку и прошептал: «Агуаменти», и тонкая струя воды полилась из нее. Магия вернулась к нему, но это не принесло должной радости. Грустный клекот Карлоса вернул его к действительности, Драко поднялся на ноги и подошел к корзине. Павлин мгновенно смолк, посмотрел на хозяина и отвернулся в сторону дороги:

— Значит и ты, Карлос, считаешь меня трусом и предателем? — горько усмехнулся Драко.

— Никто тебя не считает трусом и тем более предателем, — раздалось за его спиной. Драко развернулся. Доктор стоял совсем рядом, его взъерошенные волосы трепал ветер, — я хотел сказать: прости. Думаю, ты прав. Где бы сейчас не была Гермиона, мы не сможем ей помочь, нужно двигаться дальше, — Доктор протянул Драко руку, и тот пожал ее в ответ.

— Только у меня условие.

— Что? — прищурился Доктор.

— Никаких маков и маковых полей.

— Это можно, — улыбнулся Доктор, — Карлоса не забудь.

— Не забуду.

Они шли по узкой тропинке в стороне от макового поля.

— Так куда мы идем? — наконец поинтересовался Драко.

— К моей знакомой. В дом Королевы Червей.

— Дом. Знаешь, что я себе представляю, когда слышу это слово? — спросил Драко, пока вышагивал по длинному сводчатому коридору, где по бокам стояли стеллажи с книгами.

— Что-то, напоминающее твой особняк?

— Нет, обычный домик, какой дети рисуют, может двухэтажный, с красной черепицей, но не замок. Точно не замок. И здесь стоят стеллажи с книгами.

— А это тебя чем смущает? Я думал, что в каждой нормальной семье, есть своя домашняя библиотека.

— Да, на Земле это нормально. Но на планете, где оживают персонажи вот этих самых книг. Звучит безумно, — Доктор засмеялся в ответ на его слова:

— Да, Драко, не забудь попросить Гермиону посоветовать тебе почитать какую-нибудь книжку.

Оба замерли и посмотрели друг на друга, будто вспоминая, почему Гермионы нет вместе с ними.

— Обязательно, — заверил его Драко и прошел вперед.

Путь их закончился около высоких двустворчатых дверей. Доктор постучал, и из комнаты донесся голос:

— Войдите.

Доктор приоткрыл дверь и пропустил вперед Драко. Комната была заполнена тропическими растениями в больших горшках, только на другом конце комнаты стоял стол, а рядом с ним кресло, где сидела женщина в красном платье и читала книгу. Она обернулась, являя гостям свое напудренное белое лицо с красными сердцами на щеках.

— О, Доктор, ты откликнулся на мой зов! — хозяйка дома отложила книгу и поспешила навстречу Доктору. — Новое лицо, — она провела рукой по его щеке, — и новый спутник, — покосилась она в сторону Драко, тот поклонился ей, — новое лицо, новые вкусы, обычно за тобой волочились девчонки, — развернулась Королева.

— У меня была спутница. Но позволь для начала представить тебе, Драко Малфоя, моего спутника в этот раз. Драко, это…

— Постой, Доктор, ты совсем не умеешь подавать все в правильном виде! — остановила его движением руки она, а потом резко развернулась и, показав на Драко, крикнула, — Голову с плеч!

Драко подпрыгнул и посмотрел на Доктора в поисках ответа на его немой вопрос.

— Эй! «Голову с плеч!» тебе ни о чем не говорит? — Драко мотнул головой, а Королева поникла, — кого ты привел ко мне, Доктор?

— Драко, это Королева Червей — героиня книги Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес».

— Теперь узнаешь?

— Простите, но нет.

— Дело в том, что Драко не читал эту книгу. Он вообще мало какие книги читал.

— Не надо на меня наговаривать! — возмутился Драко, — я просто не читал всех этих маггловских книг!

— Кого ты привел ко мне, Доктор?

— Драко — волшебник.

Королева Червей скептически подняла бровь.

— Да, я сам в них не верил, но обстоятельства сложились так, что я познакомился с парочкой магов, и теперь верю в волшебство. Ты лучше скажи мне, зачем ты высадила маковое поле недалеко от своего дома. Мы едва не погибли.

— О, Доктор! Ты шел тем путем? Я думала, ты пойдешь другой тропой, вдоль Гримпенских болот.

— У вас там экскурсионные группы.

— Да, но они же безобидны.

— Ага, только слегка сумасшедшие, — буркнул Драко.

— Так зачем тебе маковое поле, кого ты остерегаешься, что позвала меня?

Королева опустила глаза и начала ходить из стороны в сторону.

— Ты прости, я правда не думала, что ты вздумаешь пройти по дороге из желтого кирпича, иначе бы я предупредила тебя. Но ты прав, — она подбежала к нему, вцепилась в лацканы его пиджака и зашептала, — странные вещи стали происходить здесь. Мне кажется, что кто-то хочет собрать армию из местных. Те, кто еще могут себя контролировать и быть в здравом рассудке, будто теряют свою личность.

— А что здесь есть еще те, кто спокойно ходит и не машет шпагой над головой? — поинтересовался Драко.

— Да, и нас много, не так много как хотелось бы, но есть. Например, лорд Генри. Ты помнишь его Доктор?

— Конечно.

— Только в прошлый четверг мы пили с ним чай. Я тогда не придала этому значения, — она уселась в кресло и промокнула салфеткой лицо, плечи подрагивали от тихих всхлипываний.

— Что случилось?

— Я не придала этому значения! Лорд Генри сказал, что пора освободиться.

— И что это означает? — спросил Доктор.

— Я не знаю, но могу сказать только одно, что люди начали вести себя неестественно, их словно подменили, — закончила Королева Червей и умоляюще посмотрела на Доктора, — если ты здесь, значит, ты готов помочь мне, нам всем. Я боюсь, что следующей буду я.

— Эл, — Доктор мотнул головой, — ты хочешь сказать, у тебя есть основания полагать, что следующая ты?

— Я знаю, что здесь есть кто-то чужой, кого быть не должно. И это не туристы, которые каждый день прилетают, а к вечеру улетают отсюда. Ты знаешь, что ближе тебя на этой планете у меня был только лорд Генри. И только он знал о сосуде «Вечной памяти».

— Сосуд «Вечной памяти»? — хором спросили Доктор и Драко.

— Да. Прости, Доктор, но даже в этом вопросе я не могла довериться тебе полностью, тогда ты не походил сам на себя, зрела Война Времени, я не хотела, чтобы кто-нибудь стал пешкой в той войне. Прости.

— Я бы хотел взглянуть на сосуд, — Доктор вытащил очки и приготовил отвертку.

— Конечно, пройдемте, сосуд в другой комнате, — она провела их к стене скрытой листами кипариса, где таилась маленькая дверь. Комната за ней оказалась ничуть не меньше предыдущей, только здесь был пол из черно-белой плитки, а в центре на подиуме возвышался чан с густой жидкостью.

— Так это и есть сосуд «Вечной памяти»? — Доктор провел вокруг сосуда отверткой.

— Да.

— И что он делает, зачем он мог кому-то понадобиться? — задал вопрос Драко.

— Он не только хранит воспоминания, что позволяет мне не сойти с ума, он помогает контролировать обитателей здешних мест. Я могу заставить их что-то делать но ненадолго. Думаю, тот, у кого есть больше возможностей, власти и силы, мог бы заставить сосуд подчиниться ему полностью, — Королева Червей бережно провела по ободку чаши и склонилась над ней, как мать над колыбелью ребенка.

— И это будет самая мощная армия, беспощадная и бесконечно перерождающаяся.

— Поэтому я позвала тебя, Доктор, ты наша надежда. Надежда всего мира.

— Где последний раз видели лорда Генри?

— В баре «Пестрая лента».

— Значит, нам туда! И пусть остережется тот, кто решил, что сможет навредить этому миру с помощью книг, — Доктор вытянул отвертку вперед, — Аллонзи!

Доктор с Королевой об руку двинулись к дверям.

— Доктор, постой! — задержал его Драко, — а Гермиона? Вы сказали, что с помощью сосуда можно контролировать всех героев книг на этой планете? А найти? — обратился он к Королеве.

— Найти?

— Да, понимаешь, милая моя Королева, сюда со мной прибыла одна замечательная девушка, но по дороге к тебе ее унесло течением вместе с шекспировской Офелией.

— Она утонула в реке? Возле макового поля?

— Не утонула, — поправил ее Драко, — ее унесло течением.

— Конечно, но, — замялась Королева, — Доктор, прости, но та река. Вниз по течению там очень много порогов и острых камней. И если ваша подруга не захлебнулась или не умерла от обморожения, то она могла просто напороться на острый камень. Мне жаль.

— Гермиона не могла умереть! — замотал головой Драко.

— Неужели ничего нельзя сделать, моя Королева?

— Это место само по себе ужасно, неслучайно именно оно стало обиталищем для Офелии. Но вы идите, я подумаю, что можно сделать, и отправлю на поиски вашей подруги какую-нибудь группу.

— А они ее не испугают?

— Я позабочусь об этом. Если ваша подруга выкарабкалась из тех мест, я устрою все так, что она будет ждать вас целая и невредимая.

— Спасибо, моя Королева, — Доктор поцеловал ее руки.

— Берегите себя.

Драко покрепче перехватил корзину и поторопился за Доктором.

— Может птицу лучше оставить здесь? — предложила Королева Червей. Драко посмотрел на нее, потом на Карлоса, и ему на миг почудилось, что тот замотал головой.

— Нет, спасибо, своя ноша не тянет.

— Действительно, Карлос — наш талисман! — улыбнулся Доктор и, вытолкнув Драко из комнаты, вышел вслед за ним и закрыл дверь.

Гермиона почувствовала, что замерзает, и свернулась калачиком, но и это не помогало согреться. Она решила открыть глаза и только тогда поняла, что находится не внутри Тардис или на худой конец в своей спальне, а на берегу реки. Напротив, на другом берегу сидела, поджав ноги к груди, Офелия. Гермиона решила больше не предпринимать попытки завести беседу или помочь ей как-то, потому что гиблое дело лезть в голову сумасшедшему. Следующие пару минут все мысли занимала волшебная палочка, которой под рукой не оказалось. Гермиона обыскала берег, похлопала себя по карманам, но ее нигде не было. Ей уже захотелось разрыдаться горькими слезами, проклиная все на свете, когда в районе щиколотки разлилось знакомое тепло. Гермиона отогнула штанины и возликовала — палочка, целая и невредимая, пряталась в ботинке.

— Значит, небеса еще не совсем отвернулись от меня, — смахивала слезы радости Гермиона.

С помощью магии можно было хоть как-то исцелить раны, развести огонь, чтобы согреться и починить одежду. Это заняло некоторое время, но к первым сумеркам все было сделано. Гермиона сидела возле костра и следила за рекой вверх по течению, откуда недавно прибыла сама. Она ждала. Первые пятнадцать минут Гермиона не отводила взгляда, все ждала, когда появится Доктор со своей будкой и спасет ее. Когда прошло полчаса, страшную мысль, что никто не придет, можно было еще отогнать, словно назойливую муху. Спустя час Гермиона резко вскидывала голову на любой шорох, но ничего не менялось, вокруг не было ни единой живой души, разве что Офелия на другом берегу. К концу второго часа надежда пропала, и промелькнувшая фраза в голове: «Они за тобой не придут», — заставила Гермиону понять, что спасение жизни зависит только от нее самой. Нужно было выбираться из этих дебрей.

Покинув берег, Гермиона оказалась в темном лесу. Свет Люмоса освещал путь, но здесь тоже нужно было быть осторожной, чтобы не набрести на какого-нибудь книжного персонажа. Больше всего на свете хотелось покоя, и оказаться как можно дальше от этих мест.

— Ты хочешь решить все загадки? — Гермиона подпрыгнула и снова зажгла кончик палочки.

— Кто здесь?

— То, что тебя мучает, это очень больно. Я могу решить все загадки.

В паре метров от Гермионы за деревом стояла кто-то стоял, судя по голосу это была женщина.

— Кто вы?

— Я пришла за тобой, Гермиона.

Гермиона быстро погасила свет и бросилась бежать со всех ног.

— Постой! — доносилось из темноты. Когда казалось, опасность миновала, Гермиона прислонилось к стволу дерево, но тут ей на плечо легла ладонь:

— Гермиона, постой, не убегай, я друг.

Женщина стояла слишком близко. Палочка опять взметнулась вверх, чтобы можно было рассмотреть преследователя.

— Вы!

— Кажется, ты меня узнала, — улыбнулась женщина.

— Конечно, ведь все знают Королеву Червей!

— А твой друг не узнал, кажется, его зовут Драко.

— Что вы с ним сделали?!

— Ничего.

— Доктор? Вам нужен Доктор и его Тардис?

— Нет, я друг. Это я позвала Доктора на эту планету. Он попросил, чтобы я нашла тебя. Я рада, что ты жива, пойдем, — Королева Червей протянула руку, — я не причиню тебе вреда, только проведу к друзьям.

Гермиона кивнула. И осторожно начала ступать за Королевой по лесным тропам.

Бар «Пестрая лента» располагался близ Гримпенских болот, как сообщил Доктор. Это было унылое местечко, где царил запах сырости и кислого пива.

— Мне непонятны две вещи, — сказал Драко, когда они сели за столик в дальнем углу, — зачем лорду Генри идти в такое заведение при его статусе? И зачем вообще ополоумевшим созданиям бары?

— А я думал, что ты спросишь почему «Пестрая лента».

— И это тоже!

— Первое: я бы сам предпочел узнать, что двигало лордом Генри, когда он заявился сюда. Второе: здесь есть довольно нормальные персонажи, это уже говорила моя знакомая.

— О, да: «Моя Королева», — передразнил его Драко.

— Очень смешно. И третье: «Пестрая лента» — один из рассказов о гениальном сыщике Шерлоке Холмсе, думаю, Гермиона о нем читала и могла бы подкинуть тебе книгу. — Доктор тут же сник и забарабанил пальцами по столу.

— Доктор, ты думаешь, она жива?

— Будем надеться.

— Доктор, смотри, — Драко показал на мужчину колоссального роста и, наверное, невероятной физической силы. Лицо его, полное гнева, было испещрено мелкими морщинами. Он посмотрел на стол, где сидели Доктор и Драко. Великан притянул к себе одетого в черный балахон компаньона, с которым зашел в бар, и начал энергично ему что-то говорить, а потом оттолкнул второго в сторону. Вне себя от злости, незнакомец рукой раздавил бутылку из плотного стекла и вышел прочь из бара, — приятное заведение, нечего сказать.

Доктор обернулся и внимательно изучал каждого посетителя, что-то сопоставляя в уме. И когда он снова занялся своим бокалом с пивом, улыбка не сходила с его лица.

— Что ты задумал?

— Кажется, я нашел нам отличное место для ночлега.

— Я надеюсь…

— Пойду, уточню у бармена, есть ли где переночевать, — встал Доктор и направился к барной стойке.

Как оказалось, постояльцев здесь не было. Однако хозяин бара предоставил только одну комнату на двоих Доктору и Драко. Они оглядели свои покои на эту ночь.

— Остальные комнаты непригодны для проживания, — пояснил старик, когда Драко вопросительно посмотрел на него, и прикрыл за собой дверь со стороны коридора.

— Да, — вертел головой Доктор, подмечая каждую деталь. Простенько обставленная комната, где у противоположных стен разместилось две узкие кровати, покрытые желтоватыми от времени одеялами. — Да, — протянул еще раз Доктор и провел рукой по отсыревшим панелям из дуба. Со стены тут же посыпалась труха. — А это что? — указал он на толстый шнурок от звонка, который висел над одной из кроватей.

— Кажется, звонок, — присмотрелся Драко, — хоть какой-то намек на сервис.

— Нет, Драко, это не сервис. Это напоминание. Антураж. Нам дали не просто единственную комнату, нам дали ту самую комнату.

— Я тебя не понимаю, — ответил Драко, когда поставил корзину на свою кровать и вытащил Карлоса. Павлин благодарно заклекотал, когда выбрался на свободу, и у него появилась возможность размять свои лапки. — Что? Он весь день в одном положении сидит, пусть побегает по комнате, мы же рядом. Лучше объясни, чем тебя привлек звонок для вызова прислуги.

— Потому что это целая история, и связана она с убийством.

— Нас что, пытаются убить или предупредить?

— Возможно.

В этот момент внизу послышался шум отодвигаемых стульев, суета и возня вперемешку с руганью, а потом все смолкло, также резко, как и началось.

— А вот это уже интересно, — глаза Доктора загорелись огнем в предвкушении опасности, — пойдем посмотрим.

Драко и Доктор шли по темному коридору, где в спину им светил небольшой огарок свечи, который мог в любой момент потухнуть. Драко держал палочку наготове. Везде по-прежнему царила тишина, только скрип половиц под ногами раздавался по дому. Доктор ступил на крутую лестницу, когда за спиной погас огонек, и на секунду их поглотила тьма. Но рука с палочкой взметнулась вверх, освещая путь дальше. Когда им оставалось преодолеть пару ступеней, Доктор резко затормозил.

— Что? — проворчал Драко.

— Драко, посвети-ка на пол, пожалуйста, мне кажется, там что-то движется.

— Люмос Максима! — яркая вспышка озарила все вокруг, позволяя Доктору рассмотреть, что творится внизу, — пестрая лента, — пробормотал Драко, когда глаза привыкли к свету.

— Она самая. И не одна, а целые мотки. Живые мотки, — Доктор спустился еще на пару ступеней вниз, где извивались желтые с коричневыми крапинками ленты. Он провел по ним отверткой, которая издавала высокие пищащие звуки. — Ничего металлического или техногенного. Никаких механизмов. Либо это живая болотная гадюка, либо…

— Живая, говоришь? Диссендио! — Драко вызвал огонь из палочки, но он никак не повредил выводку змей в холле. — Доктор!

— Подожди, Драко, нужно понять, откуда взялось столько змей.

— Их гораздо больше, чем ты думаешь. Посмотри! — он пальцем показал наверх: по потолку ползли еще гадюки.

— Ого! Да они нас окружают! Это ловушка! — догадался Доктор, растолкал Драко, указывая двигаться на второй этаж. — Бежим!

Драко не помнил себя от радости, когда вскочил в комнату, и дверь за ним захлопнулась. Он тут же схватил корзинку и пустился на поиски птицы.

— Карлоса нигде нет! — побледнел он, — и окно открыто. Что же делать? — никто ему не ответил. — Доктор? — Драко огляделся вокруг, когда понял, что находится в комнате один.

— Доктор!

— Я здесь, Драко, в коридоре, — его голос был сдавленный, но спокойный. — Дверь заперта. Отвертка ее не берет.

— Что это значит? — странное ощущение заставляло кожу покрываться мурашками.

— Эта планета из бумаги и чернил. Моя отвертка здесь практически бесполезна.

— Что там у тебя происходит? — Драко не нравилось, нотки смирения в ответах Доктора.

— Ничего.

— Алохомора, — он ткнул в замок палочкой, но дверь не поддалась. — Отойди подальше, Доктор, я попробую взорвать проем!

— Не стоит, Драко.

— Бомбарда Максима! — заклинание получилось такой силой, что Драко отбросило назад, но дверь по-прежнему стояла на месте.

— Ты как?

— Скорее жив, чем мертв.

— Похоже, они знали, что со мной будет волшебник, и подготовились. Драко, послушай меня внимательно. Забирай Карлоса и беги отсюда.

— Но Карлос пропал.

— Тогда беги отсюда и разыщи его.

— Но, — только хотел возразить Драко.

— Послушай, на лестнице я кинул тебе в карман ключ от Тардис. Найди Карлоса. Найди Гермиону. И убирайтесь с этой планеты. Возвращайтесь домой, — как на духу выпалил Доктор.

— А ты?

— Посмотрим.

— Но Грейнджер с меня шкуру сдерет за тебя.

— Ты ничего не смог сделать, так и передай ей. А теперь беги.

Драко залез на подоконник с корзиной в руках и посмотрел в сторону Гримпенской трясины, а затем оглянулся:

— Мы за тобой вернемся, Доктор, постарайся продержаться и не умереть.

С этими словами Драко спрыгнул вниз. Доктор улыбнулся и посмотрел на окруживших его змей:

— Кажется, нам всем нечего терять.

Гермиона не отставала от своей новой знакомой, хотя Королева Червей не вызывала особого доверия.

— Зачем мы здесь? — спросила Гермиона, когда та завела ее в просторный холл, где отовсюду звучала джазовая музыка, а женщины и мужчины были одеты по моде двадцатых-тридцатых годов прошлого столетия. Ритмичные мелодии перекрывали все вокруг, что ничего нельзя было услышать, — я думала, что здесь все в основном убивают друг друга.

— Так и есть!

— Но зачем?

— Планета слишком маленькая, а книги постоянно пишутся и пишутся. Персонажей становится слишком много, мы просто не умещаемся на одной планете.

— Но этот бал, вечеринка, для чего все это?

— Потому что смерть на виду у всех, что может быть забавнее? И самое главное: убийцу же не найти!

— Ты сумасшедшая!

— Вот именно, — ритмично двигала головой Королева Червей, — пошли танцевать!

— А если меня убьют?

— Нет, ведь ты со мной, это сделают только, если я захочу, — рассмеялась она. Гермиона не поддалась всеобщему веселью и стояла и смотрела на кутящую толпу, — ладно, твоя грустная мордашка меня тронула, и мы уйдем отсюда, туда, где будет еще интереснее.

Они вышли в сад, куда звуки музыки доносились приглушенными.

— Я думала, что ты в беде, что тебе нет дела до веселья.

— Но Доктор уже занимается этим.

— Отведи меня к нему, вдруг ему нужна помощь?

— Хорошо, давай сделаем это — спасем Доктора.

— И где он?

— На Гримпенских болотах!

Словно на пергамент пролили бутыль чернил, небо затянула мгла. Его полотно, темно-синее с редкими звездами, окутало Гримпенские болота. Туман белесыми змейками стелился по земле. Отдаленное стрекотание сверчков дарило ложное спокойствие и заманивало случайных путников в непроходимые топи этих мест. Невидимые глазу обитатели болот без умолку стенали и переговаривались между собой на таинственном булькающем языке, треск камыша от неосторожного шага пробуждал новых созданий, оживающих и пробирающихся с тихим шорохом в темноте, но так ясно различимых на слух. Гермиона заставляла себя не обращать на это внимания, когда в очередной раз выдыхала облачко пара, которое тут же рассеивалось, словно съедаемое тьмой.

Нужно было признать, что затея прогуляться сюда была с самого начала плохой. Едва они с Королевой Червей покинули величественное белое здание, где проходила вечеринка, как новая знакомая Гермионы пропала из поля зрения, не успев дойти до болот. И теперь Гермионе приходилось стоять в окружении жителей здешних мест. «Это все ради Доктора. Мне нужно найти Доктора», — повторяла она про себя, чтобы придать себе сил и отогнать страшные мысли, раззадоренные богатым воображением. Гермиона зажмурилась, надеясь воскресить приятные воспоминания, когда ей послышались чьи-то шаги.

— Доктор? — Гермиона тут же навела палочку в сторону, откуда донесся шум. Постепенно волшебный огонь схватывал и освещал предметы вокруг. Рука дрогнула, но Гермиона успела заметить что-то в темноте.

— Доктор! Это я, Гермиона, — и она еще раз направила палочку там, где только что, как предполагалось, стоял Доктор. — Ты?

Оказавшись на улице, Драко с трудом представлял, что ему делать дальше. Прежде всего, нужно было найти Карлоса, но в каком направлении убежал павлин, Драко не знал.

— Люмос Максима! — прокричал он, освещая все вокруг себя. Что-то мелькнуло со стороны болот, а пространство сотряслось от страшного завывания какого-то животного вроде собаки. Драко выругался и пошел в ту сторону. Долгое время путь был чист, только под ногами изредка пробегали мелкие зверушки, порой ноги запинались о полусгнившие ветки, которые Драко убирал с дороги пинком. С одинокого скрюченного дерева слетела ночная птица. Шум ее крыльев отвлек на пару минут. Когда птица скрылась в сумерках, неподалеку раздались голоса. Драко прислушался, где-то совсем рядом была группа людей (или живых существ), которые, то ли что-то чинили, то ли пытались вытащить. Пробираться к неизвестной толпе пришлось через поросли мелкого кустарника, потому как Драко пытался оставаться незамеченным. Наконец, стали заметны огни космического корабля, который застрял в трясине. Целая процессия кружила вокруг поломанной техники, а возглавлял ее голубокожий экскурсовод, чье имя Драко запамятовал. Но помощи ждать было особо неоткуда, поэтому он вышел из своего укрытия. Экскурсовод,чье имя Драко еле вспомнил, сразу узнал его и, кажется, обрадовавшись, что к их спасательной команде добавятся еще одни руки, радостно бросился приветствовать Драко:

— Ох, друг мой, — потянул Зипон к нему руки, — видите, какая неприятность произошла с нашим кораблем, не могли бы вы помочь нам, а мы вас как следует отблагодарим.

— Хорошо, хорошо, только без рук, пожалуйста, — памятуя о нечистоплотности жителей планеты Камель, попросил Драко. — Что у вас случилось?

— Наш корабль застрял в трясине.

— Это я и сам вижу, как вас угораздило?

— Это же экскурсионная группа. Эти идиоты доплатили пилоту, чтобы он ночью полетал над болотами. Ага! Когда здесь туман клубится, и вообще это аномальная зона. Здесь все приборы плохо работают. Говорила Бабушка Рафа: «Зипон, твои экскурсии до добра не доведут, лучше бы устроился в пекарню мистера Хиркенбраса, он бы тебе потом свое дело и передал, детей-то у него нет». Но разве молодая кровь слушает? Она же бурлит. Моя гордыня не позволяла сидеть на месте, ей подавай планеты, целые миры! Тьфу! Ой, что-то я о вас забыл молодой человек. Идите к механику, он даст вам работу.

Еще целый час Драко выполнял приказы механика и второго пилота, только с той мыслью, что когда корабль починят, он сможет убедить камельцев вытащить Доктора, чтобы убраться с проклятой планеты. Дело было сделано, корабль возвышался на специальном плоту. Пришельцы устроили небольшой перерыв, после долгой работы. Они сидели и передавали друг другу мисочки с густой непонятной жидкостью, когда раздалось очередное завывание зверя, который будто плакал от боли и звал кого-то на помощь.

Все вдруг резко подскочили со своих мест и начали собираться.

— Господин Зипон, — подозвал его Драко, — просить хочу попросить вас об одолжении, в качестве благодарности за мою помощь.

— Говорите быстрей, молодой человек, — нервничал Зипон, его глаза бегали из стороны в сторону, — слышите, как воет Собака? Не к добру это. Нужно убираться отсюда скорей.

— Я хотел.

— Мы можем взять вас с собой.

— Но мои друзья…

— Я не видел их с вами, а мы не поисковая команда. Вы летите с нами?

— Я помог вам, — начал злиться Драко.

— Думаю, вселенная отблагодарит вас.

— Мне нужно найти моих друзей, и вы поможете мне, — Драко вцепился в него мертвой хваткой, — иначе вы останетесь на этой планете, а все полетят без вас.

— Хорошо, хорошо, — смягчился Зипон, за его спиной усиливался вой собаки, он с ужасом оглядывался назад, — но вы уверены, что ваши друзья живы? Потому что около часа назад я видел, как женская вариация из вашей компании блуждала по болотам.

— Вы видели Гермиону? — Драко растерялся, и пришельцу хватило этого, чтобы оттолкнуть его в болотистую жижу и вскочить на корабль.

— Что ж, юноша, вы сделали свой выбор. Жаль, но вас придется оставить, — в этот момент собака вновь завыла, Зипон оглянулся, — очень жаль. Немедленно взлетаем, — прокричал он пилоту. Дверь захлопнулась, а корабль мгновенно завис в воздухе, а потом, громыхая моторами, улетел к звездам.

Драко пытался выбраться из лужи, но постоянно скользил и падал обратно. Казалось, что силы оставили его, когда в несколько метрах, на небольшой возвышенности показалась собака Баскервилей. Это было огромное животное с широкой грудиной и мощными лапами, в темноте оно излучало странное сияние. От очередного воя на луну ночной воздух разрывался. Драко приготовился к своей смерти, но тут мимо пробежал Карлос, семеня лапками.

— Карлос, — закричал Драко и припустил за ним во всю прыть. Позади послышался топот, на возвышенности показался нестройный ряд местных жителей, все были с оружием и шли прямо на Драко. Но он уже не собирался сдаваться и быстро кинулся прочь.

Если бы Драко спросили об этой ночи, то он бы не смог рассказать, как сгреб в охапку Карлоса, который барахтался и вырывался из его рук, когда на горизонте замаячила фигурка Грейнджер. Он точно не смог бы объяснить, что руководило им, когда он поднял палочку и навел ее на Офелию, нависшую над Грейнджер. Но Драко точно почувствовал невероятное облегчение, когда сумасшедшая утопленница скрылась в трясине Гримпенских болот.

— Малфой! — Гермиона добежала до него, когда он упал на землю, и начала трясти за плечи, — Малфой, где Доктор?

— В доме, — перед глазами Драко стояли неясные размытые пятна, только растрепанные волосы Грейнджер лезли в лицо и не давали потерять сознание.

— В каком доме?

— Пестрая лента. Грейнджер, ты бы не могла сделать что-нибудь со своими волосами, чтобы они не щекотали меня?

— Щекотка от моих волос — это меньшая пытка, из всех, что тебе грозят, если ты не объяснишь, почему ты оставил Доктора, и где он?

— Не слышу во всей этой тираде ни слова признательности и благодарности, — скривился Драко, — а я, между прочим, спас тебя от твоей визави с пустыми глазами! А еще если ты посмотришь вдаль, то увидишь, что сейчас стоит подумать о своей судьбе, потому что наступает толпа псих-героев.

— Я вижу, — прошептала Гермиона, глубоко вдохнула и начала расталкивать Малфоя, — живо поднимайся на ноги! Будь мужчиной. Держись за меня, — Драко еле стоял на ногах и ухватился за талию Гермионы и попытался сфокусировать взгляд.

— Малфой, ты как?

— Лучше, дай только пару минут.

— Секунд двадцать не больше!

— Хорошо. Я рад, что ты жива Грейнджер, — сказал он первое, что взбрело в голову. Гермиона округлила глаза и смотрела на Драко, будто впервые увидела. Тот рассмеялся, — видела бы ты свое лицо.

— Я так понимаю, тебе уже лучше.

— Ой, сколько занудства. Но да, лучше.

— Тогда думай, что мы будем делать с ними, — она показала в сторону толпы, которая подобралась к ним совсем близко.

— Планета из бумаги и чернил, — протараторил Драко.

— Что?

— Доктор сказал, что эта планета из бумаги и чернил, — повторил он и посмотрел на палочку, — а это значит… Диссендио! — подобно пламени из пасти дракона из палочки Драко вырвался огонь. Оранжевая волна быстро пролетела над болотами, а когда исчезла, в воздухе появился стойкий запах гари.

— Что? Как такое возможно? — персонажам книг огонь ни капельки не повредил, они только на пару минут замерли, а потом продолжили свое наступление.

— Малфой, какой же ты идиот, — вырвалось у Гермионы.

— Я идиот? Это бумага! Бумага — горит!

— Это рукописи. А рукописи не горят, — помотала она головой.

— Кто это сказал?

— Один русский классик.

— Хорошо, и что нам тогда делать?

— Я не… — Гермиона посмотрела своими большими глазами прямо на Драко, — ну, конечно! Рукописи не горят! Но о них забывают. Забывают, Малфой!

И они еще раз навели палочки и вместе крикнули: «Обливиэйт!»

Толпа вмиг рассыпалась, будто никогда и не было. Гермиона и Драко завизжали от радости и начали прыгать как дети. Но длилось это недолго, Гермиона постучала по его плечу, показывая на то, место, где только что пропали их преследователи. Те начинали расти и возвращать себе прежнюю форму.

— Но почему? — нахмурилась Гермиона.

— Потому что здесь сотни плотных ниток, и когда они умирают, то воскресают вновь через некоторое время, — вспомнил Драко слова Доктора.

— Но…

— Грейнджер, ты же читала все эти книжки. Ты стоишь на этой планете. Да ты практически источник для перерождения этих тварей.

— Что же теперь делать? — от ужаса она прикрыла ладонями рот.

— Есть у меня одна идея. Доверься мне, Грейнджер, хорошо? — Она слабо кивнула. — А теперь закрой глаза и думай только о книгах.

Гермиона еще раз кивнула.

— Они приближаются к нам, Грейнджер, так что сосредоточься. Думай только о книгах. — Гермиона почувствовала у виска палочку Драко и исходящую от нее тепло. — Обливиэйт! — разнесся голос по округе.

Болота снова опустели. Гермиона почти рухнула без сознания, но Драко придержал ее и аккуратно уложил на землю.

— Ты знаешь, что это ненадолго? — спросил знакомый голос за спиной.

— Доктор? — Драко обернулся. Опершись на толстую палку, позади него стоял Доктор. Все лицо его было изранено, одежда разорвана, волосы в подпалинах.

— Ты знаешь, что делать, не так ли? Я тоже слишком много читал.

— Но в прошлый раз не получилось стереть тебе память, — покачал головой Драко.

— Потому что я этого не хотел. А сейчас хочу. Давай! — Доктор зажмурил глаза и распростер руки.

— Обливиэйт! — повторил он и удержал Доктора от падения без сил.

— Доктор! — позвала Гермиона, увидев его, и подбежала к ним. — Как ты?

— В порядке. Рад, что ты тоже.

— Доктор, — Гермиона расплакалась.

— Как ты выжил? — поинтересовался Драко.

— О, это увлекательная история. Я говорил вам, что меня не следует загонять в угол? Так вот со мной так нельзя, у меня открывается второе дыхание. А если убрать лишние преграды, — Доктор посмотрел на Драко, тот хмыкнул и отвернулся. — В общем, когда мы были первый раз в комнате, я просто забрал все наволочки и простыни. А когда выводок гадюк меня окружил, то я перевязал каждый кусок ткани вместе, зацепил за крюк от люстры, которая когда-то висела в коридоре. И с криком: «Аллонзи!» вылетел в окно в коридоре, — усмехнулся Доктор, — а потом пожар, который, видимо, вызвал Драко, сжег дом дотла. Это я называю кармой. Правда, у меня до сих пор привкус гари во рту.

— А меня речной тины, — улыбнулась Гермиона.

— Веселая поездка выдалась.

— Ты понял, кто это был? — спросил Драко, когда сел рядом с Доктором. От этого вопроса радость с его лица мгновенно исчезла, стало заметно, как лицо, измотанное переживаниями за время путешествия, осунулось.

— Это была ловушка, — сморщился Доктор.

— Это понятно, но кто ее нам устроил? — спросил Драко, Гермиона в знак поддержки сжала ладонь Доктора.

— Вы так и не поняли? — глазами полными боли посмотрел он на своих спутников. — Поездка на эту планету и была ловушкой, с самого начала.

— Что ты хочешь этим сказать? — встревожилась Гермиона.

— Меня предали. — Доктор кинул ей развернутую психобумагу с просьбой Королевы Червей прийти ей на помощь.

Гермиона встала, отряхнулась и посмотрела сверху вниз на них:

— Так пойдемте и выведем эту обманщицу на чистую воду!

Гермиона несла корзину с Карлосом и иногда шмыгала носом, Доктор решительно ступал по дворцу Королевы Червей. Когда они ворвались в ее покои без стука, Королева сидела и читала вслух:

— Ты так слаб на этой Земле, жесткой, как гранит. В тот день, когда ты горько пожалеешь о своей покинутой планете, я сумею тебе помочь. Я могу...

— Я прекрасно понял, — сказал Маленький принц. — Но почему ты все время говоришь загадками?

— Я решаю все загадки.

Она подняла голову и отложила книгу.

— Вы вернулись? Почему только вдвоем? Тот мальчик мне очень понравился, неужели он утонул в болотах?

— Прекрати играть спектакль, Элизабет!

— Элизабет? — Посмотрела на него Гермиона.

— Он так вам ничего не рассказал, деточка? Доктор, Доктор, как же ты любишь загадки и тайны, как же ты любишь хранить чужие. Хотя это была наша совместная тайна. Общая история.

— И я жалею, что освободил тебя и спас от смертной казни!

— Ты же Доктор, ты не мог позволить безвинной девушке погибнуть!

— Доктор, о чем она? — Гермиона пятилась вдоль стены.

— Гермиона, позволь я тебе все объясню, но после.

— Вечно ты что-то скрываешь от друзей, недоговариваешь. Девочка имеет право знать, тем более она потеряла из-за тебя жениха.

— Он мне не жених! — возмутилась Гермиона.

— Муж? Любовник?

— Коллега по работе.

— Коллега по работе, — махнула Элизабет, — так и заканчивает: либо муж, либо любовник.

Гермиона покосилась в сторону двери, скрытой кипарисом.

— Деточка, я все вижу, я знаю твои мысли. Хочешь добраться до сосуда «Вечной памяти»? Это будет не так просто. Для начала познакомься с моими питомцами, — из кустов вышли два леопарда, — когда женщина надолго остается одна, ей ничего не остается, как завести кошку. Жаль, что они быстро умирают на этой планете.

— Но твои новые друзья могут постоянно баловать тебя подобными подарками, — прищурился Доктор, — так кто они, Элизабет?

— Те, кому ты перешел дорогу. Те, кто умеют властвовать, управлять и убеждать.

— Значит, и сосуд это их подарок? Ты бы не стала от меня его скрывать с самого начала.

— Да, сосуд — это мое вознаграждение за твою голову и головы твоих друзей, — леопарды издали угрожающий рык. — Деточка, я все понимаю, но имей совесть! — Королева развернулась к Гермионе, которая прокралась к двери, но не успела открыть — дикие кошки слишком близко подошли к ней.

— Кстати, Доктор, не можешь сказать, где лежит голова юноши? Она будет нужна для отчета.

— Знаешь, в чем твоя беда, Элизабет? Ты, правда, думаешь, что если бы мой друг погиб, то я бы так спокойно разговаривал? — очень медленно, смакуя каждое слово, произнес Доктор. Королева поменялась в лице. За дверью раздался грохот.

— Что? Ты пожалеешь об этом, Доктор! Кошечки мои, взять девчонку, — злобно усмехнулась Королева и расправила плечи.

— Малфой, ты готов? — крикнула Гермиона.

— Да, — послышался глухой ответ.

— На счет три. Раз, два, — кошки летели уже на нее, готовые вцепиться насмерть в горло своей жертвы, — три!

Гермиона отпрыгнула в сторону, дверь с грохотом распахнулась, и лучи проклятия ударили прямо в грудь хищников, которые тут же упали замертво.

— Нет! — закричала Королева, оттолкнула «воскресшего» Драко и влетела в комнату, где на полу лежали черенки сосуда «Вечной памяти».

Все трое ворвались за Королевой в комнату и смотрели, как та, подобно змее, извивалась над обломками камня.

— Вы. Вы пожалеете!

— Серьезно? Ты осталась одна, нет твоих питомцев, нет твоих властных приятелей, теперь еще сосуда нет, даже не можешь местных жителей призвать на помощь, как это было на болотах, — покачала головой Гермиона. Опустившуюся, потерявшую свое величие и уверенность Королеву было даже немного жалко. — Ты жалкая, — вырвалось само собой.

— Думаешь, я жалкая, думаешь, что самая умная здесь. Не все вытекло из сосуда, и пока вы здесь с презрением и жалостью смотрели, я собрала остатки жидкости. Мне хватит этого, чтобы позвать того, кто разорвет вас в клочья.

Элизабет повела рукой, и со стороны улицы послышался рык. Через секунды нечто большое запрыгнуло на балкон.

— Возьми их, мой друг, — проворковала она собаке Баскервилей, а сама начала пятиться назад к балкону.

Собака приблизилась к Доктору и его спутникам и каждого обнюхала, подняв голову, она издала страшный рев, что стены затряслись, а с потолками местами обвалилась штукатурка. Гермиона зажмурилась и подумала, что это конец, когда огромное чудище замерло возле нее:

— Я не хочу умирать от простой бумаги, — всхлипнула она, —хоть она и выглядит угрожающе.

Собака опять зарычала и оскалилась, но тут показалась голова Карлоса. Собака решила понюхать новый объект. Карлос не растерялся и тюкнул недруга прямо по носу, показывая, что не желает с ним знакомиться и иметь каких-либо дел. Собака взвыла от боли и начала метаться по комнате. Гермиона приоткрыла один глаз, страдания чудовища, которое само недавно готово было убить ее, настолько впечатлили, что она не своим голос прокричала:

— Карлос! Так поступать нехорошо! Ты сделал ему больно.

Собака замерла, а птица спряталась за ноги хозяина.

— Грейнджер, — протянул Драко.

— Что ты встала, тупая псина?! Убей их! — напомнила о себе Королева. Но собака развернулась и прыгнула прямо на нее, увлекая за собой вниз через балкон.

Раздался глухой удар. Троица выскочила на улицу и посмотрела вниз. Скрюченное тело Элизабет лежало посреди тропинки, а изо рта текла тонкая струйка алой крови. Гермиона искала глазами собаку, но та уже скрылась среди кустов.

Гермиона сидела, прислонившись к стене Тардис, и обводила взглядом все вокруг. Собака Баскервилей шумно обнюхивала ее волосы, изредка тычась мокрым носом в щеку. Рядом возник Доктор и протянул чашку чем-то ароматным и горячим.

— Чашка какао — лучшее лекарство от тоски, — сказал Доктор и присоединился к Гермионе. — Ты как?

— Лучше. Уже успокоилась. Только привкус тины все еще стоит во рту. А ты?

— Привкуса гари нет.

— Я не об этом.

— Все нормально, Гермиона. Элизабет поступала так, как лучше для нее. И она получила свою награду. Возможно, когда-то не стоило оставлять ее на этой планете. Но она сама хотела жить среди книг, их героев, пусть даже они убивают друг друга.

— Ты не виноват, Доктор, — взяла его за руку Гермиона. — Но меня беспокоят те, кто платил ей. Им нужны мы. Все трое? Кому мы успели перейти дорогу?

Доктор поднялся и помог подняться ей.

— Думаю, нам только предстоит перейти им дорогу.

— Что ты хочешь сказать?

— Что время — это не прямая линия, а скорее огромный волнующийся шар. И то, что для тебя могло еще не произойти, то для кого-то уже случилось.

— Я смотрю, вам понравилось на этой планете? Может, хотя бы меня отвезете в более спокойно место?

— Малфой!

— Вот, Доктор, прочитай ей лекцию о том, что нужно называть друг друга по именам! — заявил Драко и скрылся внутри Тардис.

— О чем это он? — Гермиона ласково потрепала собаку Баскервилей за ухо.

— Да так, — махнул рукой Доктор, — забудь.

— Понятно.

— Гермиона?

— Да, Доктор?

— Он переживал за тебя, хоть сам себе в этом не признается.

— Ага, — кивнула Гермиона и исчезла вслед за Драко.

Доктор обернулся в последний раз на эту планету, в полной уверенности, что больше сюда не вернется. Неподалеку, на возвышении сидела собака Баскервилей и виляла хвостом. Доктор улыбнулся и помахал ей на прощание, после чего захлопнул за собой двери и подошел к панели Тардис. Они с Драко принялись нажимать кнопки, совершенно не обращая внимания на Гермиону, которая так и стояла у дверей, глядя через стекло на огромную собаку. Та сидела там, где ее и оставили, глядя на двери Тардис так, словно ждала, когда они выйдут обратно. Послышался первый тихий скрип мотора, и глаза собаки Баскервилей наполнились слезами. Гермиона коснулась стекла пальцами, будто прощаясь. Моторы взвывали все громче, собака поднялась на лапы, задрала голову и завыла. Гермиона прижалась лбом к стеклу, чувствуя, как по щекам сбегают горячие слезы.

— Я тоже буду скучать, — прошептала она одними губами.

Собака Баскервилей последний раз вильнула светящимся хвостом, и синяя будка растаяла в воздухе, оставляя ее одну на продуваемом всеми ветрами холме.