Трое в Тардис, не считая павлина (гет)

Глава 1. Знакомство.

Утро выдалось ненастным. Драко Малфой брел по улице, проклиная все на свете. Он не выспался, он был вынужден приходить на работу, как простые работники, через глупую будку. После суда им отрезали камин для перемещения, оставив лишь возможность переговоров, что невероятно удручало Драко. Раздражало. Выводило из себя. В конце концов, пока что он был условно оправданным, так что с ограничениями каминной сети еще можно было смириться. Но спокойно принимать то, что его отправили работать в самый ужасный отдел Министерства, он не мог. Он не был создан для надзора за магическими существами! Но, как посчитали чиновники, пользу обществу он мог принести только там. Драко не представлял, в чем польза от того, что они целую неделю отлавливали пикси в Мерлином забытом лесу, но начальнику отдела было виднее.

Драко взялся за ручку проклятой будки и дернул. Та почему-то не поддалась, и он в замешательстве уставился на свою руку. Только спустя полминуты он понял, что стоит перед синей дверью. Драко выругался и оглянулся. Привычная красная будочка входа в Министерство стояла в трех шагах. Он повернулся к ней и вдруг услышал скрип открываемой двери.

— Молодой человек, вы что-то хотели? — окликнул его голос, слишком веселый для такой пасмурной погоды.

— Двери перепутал, — буркнул Драко.

— А вот мне кажется, что все-таки хотели, — наперерез ему кинулся незнакомец в плаще и странных туфлях с белыми носами. Волосы его были растрепаны и торчали в разные стороны, а глаза горели шальным огнем. Вероятно, прямоугольные очки должны были придавать его виду некоторую серьезность, но он выглядел просто-таки безумцем.

— Нет, я уверен, что ошибся дверью, — незнакомец раздражал Драко.

— Малфой! — из красной будки выскочила всклокоченная Грейнджер. — Сколько можно тебя ждать? У нас важное задание! Если Бенджик объявит мне выговор из-за тебя, я не знаю, что я с тобой сделаю.

— Доброе утро! — растрепанный незнакомец широко улыбнулся Грейнджер.

— Извините, нам пора, — она вцепилась в руку Драко и потащила его к красной будке. Но незнакомец не отставал.

— Мне, честно говоря, тоже пора, но я совершенно не знаю, куда идти.

— Идите, — Грейнджер сделала глубокомысленную паузу, — куда-нибудь.

— Грейнджер, Малфой! — из Министерства выскочил круглолицый Бенджик, их руководитель отдела. — Вас только за смертью посылать! Из заповедника уже с десяток каминных вызовов поступило!

— Из какого заповедника? — в один голос спросили Драко и незнакомец в плаще.

— Простите, вас это не касается, — Грейнджер повернулась к незнакомцу. — Нам придется стереть вам память.

— Невероятно! — восхищенно воскликнул незнакомец, от чего Грейнджер впала в ступор. — Всю память? Или только ту часть, которая касается встречи с вами? Если всю — вам придется хорошенько потрудиться, мисс, мне девятьсот лет.

— Сколько? — переспросила Грейнджер, явно не веря своим ушам, чем невероятно порадовала Драко.

— Девятьсот, — повторил незнакомец, улыбаясь. — Только никому не говорите, это большой секрет.

— Малфой, сотри ему память, — простонала Грейнджер. — Нас ждут в драконьем заповеднике!

Драко два раза просить не пришлось. Он достал палочку, направил ее в лицо навязчивого собеседника и приказал:

— Забудь.

Незнакомец дернулся и блаженно улыбнулся.

— Очень хорошо, Малфой. С чего ты вообще с ним заговорил? — проворчала Грейнджер. — Ох, неважно. Нас ждут в драконьем заповеднике Уэльса. Новая кладка начала вылупляться, и, похоже, возникли какие-то проблемы.

Она подняла палочку и аппарировала первой. Драко не стал долго ждать и отправился вслед за ней. Мистер Бенджик направил палочку на незнакомца и повторил:

— Забудь, — после чего вошел в красную телефонную будку и скрылся в Министерстве.

Странный человек в плаще и ботинках с белыми носами немного постоял посреди улицы, после чего расхохотался и крутнулся на месте.

— Есть! Драконий заповедник! Ну надо же!

Он со счастливой улыбкой извлек из кармана плаща какой-то металлический предмет и нажал на нем кнопку, от чего по проулку, в котором располагался вход в Министерство, распространился высокий звук.

— Мне нужно точное направление, — пробормотал он, направляя предмет на то место, где минуту назад стояли Драко и Грейнджер. — Отлично! Аллонзи!

Он скрылся за дверью синей будки, из которой донесся скрежет и визг. А потом будка попросту растворилась в воздухе, словно ее и не было.

Гермиона приземлилась на покрытой молодой травой полянке и отошла в сторону — и вовремя. Спустя миг на том же месте появился Драко Малфой. Нельзя было сказать, что она испытывала радость от того, что приходилось работать в паре с бывшим однокурсником. Скорее, наоборот. Малфой, похоже, искренне считал, что все кругом ему обязаны. Он позволял себе опаздывать на работу, постоянно тянул с отчетами и вообще вел себя непозволительно развязно. Во всяком случае, Гермиона считала так. Чего стоила одна только прошлая неделя, когда Малфой позволил себе почти преступное бездействие при освобождении парка от пикси. Даром, что в парк уже ближайшие лет двадцать никто не заходил. Это был перспективный проект — общественное поле для квиддича. Но для начала следовало очистить парк от пикси. Бенджик разве что кипятком не плевался, рассказывая, что любая другая группа справилась бы там за два дня, и только Грейнджер с Малфоем убили неделю на каких-то пикси. Гермиона еле сдержалась, чтобы не сказать во всеуслышание, что работала там только она. Малфой всю неделю был занят тем, что позорно бегал от пикси. И вот теперь их отправили в драконий заповедник, и она готова была поклясться, что без эксцессов не обойдется.

— Здравствуйте, — от тяжелых мыслей Гермиону отвлек молодой сотрудник заповедника. — Меня зовут Джейс Пилберти. Вы, я полагаю, из Отдела регулирования магических популяций?

— Да, — Гермиона выпрямилась. — Меня зовут Гермиона Грейнджер, а это — стажер Малфой. В чем заключается ваша проблема?

— Вчера начала вылупляться кладка Валлийского зеленого. И там происходит что-то очень странное. Один детеныш явно нездоров. Он то задыхается, то плюется зеленым дымом, от которого начинают болеть остальные детеныши. Дракониха не подходит к кладке, и мы всерьез опасаемся эпидемии.

— Показывайте, — с готовностью отрезала Гермиона. — Малфой, ты идешь?

— Я бы предпочел остаться тут или вовсе уйти домой, но, мне кажется, твой вопрос такого ответа не предусматривает, — проворчал тот.

— Что ты сказал? — за шумом, издаваемым драконами, Гермиона не расслышала его слов.

— Иду, Грейнджер, иду, хвосторога бы тебя задрала.

Гнездо, о котором говорил Пилберти, располагалось у самого края заповедника. Гермиона осторожно перегнулась через заборчик и заглянула к малышам. Один из них действительно был намного светлее остальных. Его зеленые чешуйки были почти прозрачными. Казалось, он не дышал, и Гермиона даже протянула руку, чтобы потрясти его, но малыш внезапно оглушительно чихнул. Из ноздрей его вырвался зеленый дым, от которого остальные детеныши вмиг принялись кашлять и пищать. Гермиона почувствовала, что у нее слезятся глаза, и отшатнулась от заборчика.

— Малфой, заклятие пузыреголовости, — простонала она, откашливаясь. — Остальных надо срочно изолировать.

Малфой пробормотал что-то о заклятии безголовости, которое на Гермиону наложили в раннем детстве, и двинулся в сторону загона, когда ощутил болезненный тычок в ребра.

— Разойдитесь, разойдитесь, не мешайте, — мимо Драко прошествовал тот самый маггл, с которым они столкнулись у Министерства. Он водил перед собой каким-то пищащим и светящимся предметом.

— Погодите, — Грейнджер прокашлялась и недоуменно уставилась на маггла. — Мы же стерли вам память. И как вы тут очутились? Мы же за сотни миль…

— Тише, мисс, тише, — отмахнулся незнакомец. Его приборчик запищал на особенно высокой ноте, и Драко поморщился.

— Нашелся! — провозгласил незнакомец, поднимая на руки больного дракончика. — А теперь рассказывайте, юноша, как вы оказались за сотню световых лет от дома!

— Немедленно верните детеныша дракона на место! — Гермиона бросилась к незнакомцу с палочкой наготове. — Он, вероятно, болен и мы немедленно заберем его в Министерство для исследования.

— Дракона? — незнакомец расхохотался. — Вы всерьез решили, что это дракон? Я вас расстрою: это детеныш Кариодозийского ящера. На Кариодозе пропала целая кладка таких, и я — по доброте душевной — обещал им помочь. Но остальные детеныши в этом гнезде не выглядят как Кариодозийские ящеры.

— Наверное, потому что это детеныши Валлийского зеленого дракона? — скептически ухмыльнулась Грейнджер, чем удивила Драко. Он, конечно, догадывался, что она может быть язвительной. Но не с незнакомцами, и уж тем более не на задании.

— Предположим, это так, — незнакомец проигнорировал просьбу вернуть детеныша в гнездо. — Если один ящер попал в гнездо ваших драконов, то один из драконов, несомненно, в кладке Кариодозийских ящеров.

— И что? — протянул Драко, не совсем понимая, почему Грейнджер в ужасе приложила ко рту руки.

— Ну, — незнакомец закатил глаза, — наверное то, что Кариодозийские ящеры выдыхают не углекислый газ, как все живое на вашей планете, а крайне ядовитый газ. Один детеныш Кариодозийского ящера мог отравить всю вашу кладку. Так что будет с малышом, который попадет в гнездо вот таких вот деток?

Драко не понял ни слова из того, что говорил незнакомец.

— Вы бы хоть представились, — буркнул он, чувствуя себя не умнее Гойла.

— Я Доктор, — с гордостью заявил незнакомец.

— Кто? — переспросил Драко.

— Именно! Доктор Кто, — он просиял. — А теперь мне нужно срочно найти гнездо Кариодозийских ящеров и вернуть их на родину. Земная атмосфера может быть губительна для них.

— То есть, — Гермиона взяла себя в руки, — вы думаете, что где-то здесь есть целое гнездо этих Кирио…

— Кариодозийских ящеров, совершенно верно! — Доктор снова достал свою пищащую штуку и принялся водить ею перед собой.

— Я вот одного не могу понять, — к Драко, наконец, вернулась способность связно излагать мысли. — Вы считаете, что кто-то похитил этих драккловых ящеров и держит их здесь? Но зачем?

— Дело в том, что мясо Кариодозийских ящеров долгое время считалось деликатесом. Но ящеров признали разумной расой и запретили к употреблению в пищу. Как вы понимаете, некоторым только сильнее захотелось это попробовать.

— Какой ужас! Это негуманно! — гневно воскликнула Грейнджер.

— И я о том же, — Доктор продолжал бродить кругами, водя вокруг пищащей штуковиной. — А похищенная кладка принадлежит вождю одного из племен Кариодозийских ящеров. Так что мне нужно найти потерянных наследников, и поживее.

— И похитителя, — вскинулась Гермиона. — Его нужно наказать! У них есть суд или что-то в этом роде?

Доктор кивнул, прислушиваясь к писку своего приборчика, и резко повернул направо. Гермиона двинулась за ним. Малфой посмотрел на недоумевающего Пилберти и пожал плечами.

— Какой интересный у вас специалист, — промямлил Пилберти. — И методы нестандартные.

Драко мог бы возразить, что Доктор вовсе не их специалист, что они десять минут назад пытались стереть ему память, правда, неудачно, что ему самому сейчас меньше всего хотелось бы заниматься проблемами драконов, Кариодозийских ящеров и вообще чьими-либо проблемами, но тогда ему засчитают прогул, а это может навлечь на ни с матерью гнев Министерства. В общем, Драко много чего мог бы сказать Пилберти, но не стал. Вместо этого он решил, что пора создать хотя бы видимость деятельности, и побрел за Грейнджер и Доктором, которые петляли между деревьев, словно следуя указанием пищащей штуки.

— Доктор, как этот писк нам поможет? — Гермиона ровным счетом ничего не понимала.

— Это звуковая отвертка, — Доктор нажал какую-то кнопку на серебристом корпусе. Звук прекратился, и Доктор поднял отвертку повыше. — С ее помощью я могу… О, сколько всего я могу с ее помощью! Люблю свою отвертку.

— Она не выглядит как отвертка, — попыталась возразить Гермиона.

— О, конечно, она не выглядит, как отвертка, потому что это звуковая отвертка! — Доктор выглядел так, словно говорил об очевидных вещах.

— Хорошо. Чем конкретно поможет ваша звуковая отвертка сейчас? — Гермиона попробовала сменить тактику.

— А, это просто! Наш контрабандист прилетел с другой планеты, а это значит, что у него есть космический корабль, в котором обязательно есть какой-то передатчик, который работает на определенной частоте. И поскольку это частота выбивается из диапазона частот, которые излучает все, что находится в этом заповеднике, я засеку это излучение с помощью отвертки. Я говорил, что люблю свою отвертку?

— Говорили, — кивнула Гермиона. Многое из того, что говорил Доктор, было ей непонятно. Она, конечно, училась в маггловской школе, но только до одиннадцати лет, а в Хогвартсе излучения и частоты не изучаются. Гермиона вздохнула. Теперь-то она понимала, почему магам так тяжело дается понимание маггловского мира.

— А вы уверены, что он спрятался здесь? — лениво протянул Драко. — Британия большая. А если вы говорите, что он прилетел в этот мир, он может быть где угодно.

— На эту планету, — поправил его Доктор. — И я более чем уверен, что он здесь. Детеныш Кариодозийского ящера не случайно оказался в кладке драконов, и… — Доктор вдруг замер, глядя в одну точку.

— Что? — в один голос спросили Драко и Гермиона.

— О! О! О, я понял! Ему нужно находиться именно здесь! — воскликнул Доктор и крутнулся на месте. — Ну разве я не гениален! Контрабандист украл яйца ящеров, но ему не нужны яйца! Ему нужно мясо!

— Это отвратительно, — вставила Гермиона.

— Полностью согласен, — Доктор указал на нее звуковой отверткой. — Но кто будет высиживать яйца? Ответ прост: драконья ферма!

— Но почему? — Гермиона склонила голову набок.

— Грейнджер, ну разве не понятно? — вклинился Драко. — Если сотрудники заповедника не заметили подмены, пока эта тварь не вылупилась, значит, ящеры и драконы более всего схожи.

— Да! Да! — Доктор разве что не прыгал от радости. — Контрабандист отправил одно яйцо в кладку, чтобы проверить, высидит ли дракон Кариодозийское яйцо. Но кое-что пошло не так. Он не знал, что это заповедник, что за ним наблюдают. Поразительная неосведомленность!

— Да вы сами не знали об этом заповеднике, — фыркнул Драко.

— Да? — Доктор нахмурился. — А, да! Не знал. Но у меня есть такие прекрасные спутники, как вы, и вместе мы сможем спасти выводок Кариодозийских ящеров. И дракончика, который по ошибке попал в их логово, разумеется.

— Погодите, — Гермиона вскинула руки, — давайте проясним. Мы с вами не вместе. Как только мы найдем пропавшего дракончика, наша работа будет окончена.

Доктор как-то погрустнел и надул губы, как ребенок.

— Вот именно, Грейнджер, — фыркнул Драко. — Не забудь уточнить, что мы с тобой тоже не вместе! Мы просто работаем вместе по ужасно несправедливому стечению обстоятельств. И еще! Не забудь уточнить, что…

Договорить Драко не смог. По мере того, как он говорил, он отступал назад, словно подтверждая, что не вместе с Грейнджер и этим Доктором. В конце концов его нога наступила на что-то мягкое, и в следующий миг он душераздирающим воплем провалился куда-то под землю.

— Малфой! — в ужасе крикнула Гермиона и упала на землю, заглядывая в темную нору, которая образовалась на том месте, где миг назад стоял ее горе-напарник.

— Нашли! — возликовал Доктор и для верности направил отвертку на провал. Она тут же замигала и запищала. — Нашли! Логово контрабандиста находится под землей.

— Малфой, ты там жив? — спросила Гермиона, вглядываясь в темноту.

— Поберегись! — раздался откуда-то из-за спины голос Доктора. — Аллонзи!

Шевелюра Доктора мелькнула в провале, затем раздался глухой звук приземления и сдавленный стон Малфой

— Ой-ой, вы мне ребра сломали!

— Не сломал, — отмахнулся Доктор, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. Затем он протянул руку Драко. Тот неохотно взялся за широкую ладонь, и через миг уже стоял на ногах.

— А ну-ка, посмотрим, — Доктор снова извлек из кармана звуковую отвертку и принялся водить ею вокруг себя. — Совершенно точно! Этот коридор ведет к логову контрабандиста.

— Эй! — раздался сверху голос Грейнджер. — Вы там в порядке? Может, вызвать подкрепление из Министерства?

— Сами справимся! — оптимистично заявил Доктор. — Давай, спускайся к нам!

— Вы серьезно?

— Совершенно! Тут не слишком высоко.

— Малфой, отходи! — крикнула Грейнджер, но Драко не успел ничего понять, и снова оказался придавленным к земле. Что ж, Грейнджер хотя бы была полегче этого Доктора.

— Я же сказала, чтобы ты отошел, — проворчала Гермиона, глядя Малфою прямо в глаза.

— Так надо было подождать, пока я отойду, а потом прыгать, — в тон ей ответил он.

— Малфой, когда просят отойти, надо отходить.

— А я смотрю, вам нравится так лежать, — вклинился в их перепалку Доктор, и Гермиона вскочила как ошпаренная.

— Ай, моя нога, — Малфой поднялся, потирая бедро. — Какая ты костлявая, Грейнджер.

— А ты, — Гермиона замешкалась, подбирая слова. — Ты — гадина слизеринская.

— Неактуально, — Малфой поморщился, потирая бок.

Гермиона задохнулась возмущением и принялась сверлить Малфоя гневным взглядом.

— Ты, кажется, дракона собиралась спасать, — напомнил Драко, когда ему окончательно наскучил ее рассерженный вид.

— И без тебя помню, — фыркнула Грейнджер и повернулась к Доктору. — Вы идете?

Доктор задорно улыбнулся и еще раз провел перед собой звуковой отверткой.

— Нам туда, — он указал в темноту коридора рукой и зашагал первым. Гермиона пошла за ним.

— Малфой, ты идешь? — бросила она через плечо. Тот буркнул что-то, отдаленно напоминавшее согласие, и за спиной раздался звук его шагов.

— Ай! — прозвучало из темноты практически через полминуты.

— Осторожно, — Гермиона поймала Доктора за локоть. — Так дело не пойдет. Мы же убьемся. Люмос!

На кончике ее палочки вспыхнул веселый огонек, от чего Доктор пришел в полный восторг.

— Замечательно! Невероятно! Это лучше звуковой отвертки! Это… звуковой фонарик? Нет, глупости, тогда бы он пищал. Ароматный фонарик! Но где запах? Деревянный фонарик! Точно, деревянный фонарик.

Гермиона рассмеялась.

— Это — волшебная палочка, мистер Доктор.

— Просто Доктор, — он замахал руками. — А волшебных палочек не бывает.

— Бывают, — возразила Гермиона. — У меня и у Драко такая есть. Мы пытались стереть вам память, если вы забыли.

— Кстати, да! Почему не стерлась ваша память? — проворчал откуда-то сзади Малфой.

— Наверное, потому что это деревянный фонарик, а волшебных палочек не бывает, — рассмеялся Доктор. — А может быть, потому что это должно действовать только на людей. В смысле на землян.

— Так вы с другой планеты, — скептически фыркнула Гермиона. — Конечно, как я сразу не догадалась?

— Мне более девятисот лет и я с другой планеты, — в голосе Доктора послышалась легкая обида.

— О, не хочу вас расстраивать, но это звучит немного неправдиво, — Драко ухмыльнулся.

— Волшебные палочки — вот, что звучит неправдиво!

— Серьезно? — Драко не на шутку разозлился. — Агуаменти!

— Малфой! — взвизгнула Грейнджер, которую вместе с Доктором окатило потоком воды. — Ты совсем с ума сошел?

— Это гениально! — Доктор запрыгал от радости в узком коридоре, и Гермионе пришлось от него отшатнуться. — Мне надо немедленно это исследовать! Просто-таки срочно! Это же преобразователь. Самый настоящий.

Гермиона не успела среагировать, и Доктор выдернул из ее рук палочку. Огонек погас, но Малфой тут же зажег свет своей палочкой. Доктор, казалось, ничего вокруг не замечал, с упоением тыкая звуковой отверткой в палочку Гермионы.

— Я так понимаю, он преобразовывает психотронные волны, придавая им физическое воплощение. Но как? У землян никогда не было настолько высоких технологий. Это перевернет историю.

— Слушай, Грейнджер, давай его во что-нибудь превратим и пойдем искать дракклового дракона. Обед скоро, надо бы возвращаться. Бенджик опять кричать будет, что мы не можем даже больного дракона в Министерство доставить.

— Никаких нас нет, Малфой, — отрезала Грейнджер. — Есть я, и есть самое вредное на свете магическое животное, которое пытается испортить мне карьеру.

— А самого обаятельного в мире стажера ты не рассматриваешь?

— Я же говорю: животное, которое пытается испортить мне карьеру.

Драко не на шутку обиделся. Это он-то животное? У грязнокровок вообще до двадцатого века было чуть больше прав, чем у домовиков. Впрочем, сообщать эту информацию сейчас он не собирался. Грейнджер и без палочки могла за себя постоять.

— Давайте вы потом ее исследуете, — мягко проговорила Гермиона, пытаясь забрать у Доктора палочку. — Нам нужно спасать дракончика и целую кладку Кариодозийских ящеров.

Доктор нехотя протянул Гермионе палочку. При этом он выглядел таким расстроенным, что его даже жалко стало.

— И что любопытно, — продолжил Доктор как ни в чем не бывало, — звуковая отвертка обычно не работает с древесиной. Но она реагирует на что-то внутри палочки. То есть, эта технология секретна настолько, что ее ухитрились спрятать в кусок дерева?

— Доктор, это действительно волшебная палочка, — ласково проговорила Гермиона, не замечая, как морщится Малфой. — Внутри сердцевина из магического материала.

— И получается, что ты волшебница?

— Да, получается, что я волшебница, — терпеливо объяснила Гермиона.

«Носится с ним, как с ребенком, — подумал Драко. — Пошла бы, забрала дракона, а он пусть со своими ящерами разбирается».

Доктор раздражал Драко настолько же, насколько Грейнджер была от него в восторге.

— Волшебники живут скрытно, — рассказывала она. — Они даже приняли Статут о Секретности, который призван скрыть волшебный мир от магглов, то есть, неволшебников.

— Цивилизация внутри цивилизации! — восхитился Доктор. — Надо же! И что, ваши технологии, наверняка, гораздо более продвинутые, нежели обычные человеческие?

— Технологии? — переспросил Драко.

— Это очень сложный вопрос, — протянула Грейнджер. — В некоторых аспектах развития цивилизация, если ее можно так назвать, волшебников отстала на пару веков. У них нет технологий как таковых, зато есть заклинания, позволяющие делать то, что не под силу даже самым современным маггловским приспособлениям. Например, волшебники могут изменять свой облик, перемещаться в мгновение ока, превращать одни предметы в другие. Есть множество зелий, которые намного эффективнее новейших маггловских лекарств. Однако в плане связи прогресс волшебников буксует. Вообще в плане передачи информации магическое сообщество отстает. Подумайте только: пергаменты, перья, совы, доставляющие письма.

— Совы? — Доктор расхохотался.

— Не вижу ничего плохого в совах, — буркнул Драко.

— О, конечно, Малфой! Ты не видишь ничего дурного в рабстве, что там говорить о совах!

— О, Мерлин, началось, — простонал он и закатил глаза.

— Рабстве? — Доктор поморщился.

— Ради всего святого, не слушайте ее, — Драко пытался помешать надвигающейся буре. — Нам надо спасать дракона. Срочно.

Но Грейнджер было уже не остановить.

— Да, мир волшебников до сих пор не избавился от рабства! Угнетаемая раса домовых эльфов веками работает в волшебных домах, — ее глаза пылали праведным гневом.

— И им это нравится, Грейнджер! — Драко решительно остановил ее. — Как ты не можешь понять? Им это нравится! Эльфы очень страдают, если хозяин выгоняет их, это значит, что эльф плохо справляется.То, что ты своим маггловским умишком себе нафантазировала, не имеет никакого отношения к реальности!

Гермиона хотела было что-то возразить, но темноту коридора вдруг разрезал истошный визг.

— Аллонзи! — с энтузиазмом воскликнул Доктор и первым бросился по коридору туда, откуда доносился вопль. Грейнджер поспешила за ним, и Драко ничего не оставалось, как тоже побежать.

— Заперто, — выдохнул Доктор, когда они уперлись в дверь. — Звуковая отвертка не работает с деревом, и я…

— Алохомора, — Гермиона направила палочку на замок, и он тихо щелкнул, открываясь.

— Великолепно! — поразился Доктор, и Драко не смог сдержать раздраженного вздоха. Он уже устал от Доктора, от его незнания элементарных вещей, от того, как он восторгается волшебством. И еще больше его выводило из себя то, с какой готовностью Грейнджер ему все объясняет, сама будучи грязнокровкой.

В комнате, что обнаружился за дверью, царил жуткий смрад. Гермиона сморщилась и наложила на себя заклятие пузыреголовости. Малфой сделал то же самое, а Доктору оставалось только брезгливо морщиться.

Посреди помещения обнаружилось гнездо, в котором сидело двое малышей Кариодозийского ящера, которые плевались зеленым дымом. Еще семь яиц подрагивали и трещали. Гермиона перевела взгляд и вскрикнула: в гнезде лежал, распластав крылья, детеныш дракона. Она бросилась туда, не замечая ничего вокруг, и схватила дракончика на руки.

— Остолбеней! — Драко сделал выпад палочкой, и вовремя. Грейнджер обернулась, непонимающе глядя на огромную зеленую тварь, которую заклятием отбросило к стене.

— Малфой, — прошептала она, крепче прижимая дракона к груди.

— Если бы тебе откусили голову, я бы вряд ли смог адекватно объяснить это Бенджику, — поморщился Драко. — Только не вздумай теперь меня благодарить, я этого не переживу.

— Липосианец, — протянул Доктор, подходя ближе к твари.

— Кто? — без особого интереса переспросил Драко.

— Он с планеты Липосия, это по соседству с Кариодозом. У них идет давняя борьба за территории, и — что примечательно — именно с подачи Липосианцев Кариодозийских ящеров стали употреблять в пищу. Что ж, я не удивлен.

Драко брезгливо осматривал Липосианца. Это была почти круглая, желтовато-зеленая тварь, покрытая бугорками, из которых сочилась слизь. Двадцать четыре пальца шести его рук заканчивались острыми когтями, а три ноги выглядели достаточно крепкими.

— Только не говорите, что оно разумное, — пробормотал Драко.

— Конечно, разумное, — Доктор поправил очки. — Он смог построить и запустить космический корабль, который доставил его сюда. Конечно, он разумный. У Липосианцев очень развитая цивилизация, если, конечно, не учитывать того, что они съедают своих врагов.

— Судя по его размеру, у них много врагов, — презрительно фыркнул Драко.

— Хватит болтать! — прервала их Гермиона. — Детеныш дракона отравлен, ящерам нужно возвращаться домой, а эту тварь следует передать в руки правосудия.

— И ты снова права! — Доктор просиял и с легкостью поднял гнездо Кариодозийских ящеров.

— Осторожно! — закричала Гермиона, и Драко снова взмахнул палочкой. Липосианец пришел в себя и поднимался на ноги.

— Остолбеней! Остолбеней! Вот же драккл, — Малфой раз за разом взмахивал палочкой, но заклинание не давало эффекта. — В чем дело?

— Видимо, в его слизи, — Доктор попятился. — Слизь — основа иммунитета липосианцев. Она обладает памятью, в которой откладываются все вредные для организма воздействия.

— Хорошо, — кивнул Драко. — Бомбарда!

Не произошло ровным счетом ничего.

— Малфой, ты совсем ничего не понял? — спросила Гермиона, отступая к двери. — Слизь запомнила не заклятие. Слизь запомнила магическое воздействие, и теперь нам конец.

— У нас есть один выход, — Доктор пятился уже по коридору. — Мой любимый выход.

— И какой же? — в один голос спросили Гермиона и Малфой.

— Бежим!

От возгласа Доктора заверещали Кариодозийские ящеры, и даже детеныш дракона, которого Гермиона прижимала к груди, слабо хлопнул крыльями. Все трое бросились со всех ног по узкому коридору.

Доктор бежал впереди, держа над головой гнездо Кариодозийских ящеров.Следом мчалась Гермиона с уже пришедшим в себя драконом, а замыкал их процессию Драко, проклинавший работу, на чем свет стоит.

— Эй, с вами все в порядке? — донесся до них человеческий голос, когда они подбегали к коридору.

— О да, в полнейшем! — живо отозвался Доктор.

— Ничего не в порядке! — возопил Драко. — Мы в опасности! Вытаскивайте нас отсюда и поживее! За нами гонится какая-то неземная тварь, которая хочет нас сожрать!

Доктор остановился под тем отверстием, через которое они все и попали в коридор, и задрал голову. На него смотрело пятеро сотрудников драконьего заповедника.

— Да, нас бы не помешало поднять наверх, — согласился он. — Желательно успеть до того, как Липосианец не догнал нас.

В следующий миг Доктор поднялся в воздух, а вслед за ним и Гермиона.

— Поразительно! — Доктор просиял. — Я лечу! Без ТАРДИС!

— Это левитация, — рассмеялась Гермиона, хотя ощущение и впрямь было весьма необычное.

— Я левитирую! — исправился он, не переставая улыбаться.

— Нет, Доктор, это тебя левитируют.

— Очень весело, — проворчал где-то под ней Малфой, которого тоже поднимали вверх.

Наконец, все трое оказались на поверхности, и Гермиона отдала малыша дракона сотруднику.

— Закончилось, — выдохнул Драко и рухнул на траву. Раздавшийся неподалеку утробный рык возвестил о том, что Малфой ошибся.

Липосианец рвался наверх, царапая грунт когтями. Он был слишком широк, чтобы пролезть в небольшое отверстие, но шесть рук делали свое дело, и провал разрастался.

Что это за тварь? — закричал Пилберти, держа палочку наготове.

— Липосианец, — Малфой вскочил на ноги. — И он невосприимчив к магии.

Земля содрогнулась от удара трех мощных ног чудища, когда оно выпрыгнуло на поверхность.

— Все назад! — скомандовал Пилберти, и сотрудники заповедника стали пятиться. Однако Липосианец раскрыл свою жуткую пасть и с рычанием двинулся на Доктора.

— Доктор, нет! — крикнула Гермиона, бросаясь Липосианцу наперерез.

— Грейнджер! — взвыл где-то сзади Малфой, и тут со стороны большого загона раздалось хлопанье огромных крыльев.

— На землю! Живо! — завопил Пилберти.

Гермиона упала на живот, увлекая за собой Доктора. В следующий миг над их головами полыхнула струя пламени, и Гермиона почувствовала запах горелого. Драконий огонь попал в Липосианца, и его грозный рык сменился тонким свистом, похожим на тот, что издает кипящий чайник. От Липосианца шел пар, а бугры на его коже выравнивались.

— Он закипает, — пробормотал Доктор. — Сейчас что-то будет.

С оглушительным хлопком чудище лопнуло, обрызгав все вокруг зеленой слизью.

— Меня сейчас стошнит, — простонал Драко, осматривая свои руки, мантию, ноги.

— Наконец-то ты позеленел, — с мстительной радостью отметила Гермиона, хотя сама выглядела не лучше, и направила на себя палочку. — Агуаменти.

Струя воды с трудом смогла отмыть слизь. Им понадобился час, чтобы привести себя в порядок. Драко нетерпеливо бродил кругами, пока Грейнджер отмывала этого Доктора. Пилберти возился со спасенным детенышем дракона.

— Вас подкинуть? — бодро спросил Доктор, когда Гермиона, наконец, привела его в порядок.

— Спасибо, — она покачала головой. — Мы можем аппарировать.

— Говори о себе Грейнджер, — бросил Драко. — Я так устал, что даже палочку поднять не смогу. Если хочешь — аппарируй, а я, так и быть, прокачусь на этой штуке.

Он недоверчиво покосился на приоткрытую синюю будку.

— Ладно, попробую, — нехотя произнесла Гермиона. — В конце концов, это интересный опыт.

— Добро пожаловать! — Доктор широким жестом распахнул двери будки, пропуская Гермиону внутрь.

-Только не нужно удивляться, пожалуйста. Все так удивляются, когда попадают в ТАРДИС.

— Обычное заклятие Незримого Расширения, — бросил Драко, глядя на внутреннее убранство будки.

— У меня есть такая сумочка, — подхватила Гермиона. — Очень удобно. Главное — не класть туда больше, чем ты сможешь поднять. А ты еще говорил, что незнаком с магией. Ты врал нам!

— Что? — Доктор опешил. — Сумочка-ТАРДИС? Заклятие расширения? Нет-нет, моя ТАРДИС уникальна.

— Конечно, она уникальна, — Гермиона успокаивающе улыбнулась. — В моей сумочке нет лампочек и такой чудесной лестницы.

Доктор, похоже, все-таки немного расстроился.

— К месту нашей утренней встречи, — скомандовал Драко, присаживаясь на ступеньку лестницы.

— А может, отправитесь со мной? Путешествия! Далекие планеты! Я покажу вам поющие башни Дариллиума или сверкающие водопады…

— Нет! — в один голос воскликнули Драко и Гермиона.

— Нам нужно работать, правда. Столько волшебных животных ждут нашей помощи.

— Мне надо отработать дракклово наказание и получить справку о том, что я оправдан.

— Оправдываетесь, — разочарованно протянул Доктор. — Что ж, нет — так нет.

Он дернул какой-то рычаг, и ТАРДИС огласилась скрежещуще-скрипящими завываниями. Гермиона не почувствовала движения, но когда через несколько минут дверь открылась, перед ними была улочка, на которой располагался вход в Министерство.

Не аппарация, конечно, — Драко поморщился, не желая признавать, что ему понравилось перемещаться на драккловой будке.

— Брось, Малфой, — Гермиона отмахнулась. — Это было замечательно. Спасибо, Доктор, всего доброго.

— Пока! — он прислонился к двери, провожая их взглядом. — Может, еще увидимся.

— Не приведи Мерлин, простонал Драко, захлопывая дверцу красной будки входа в Министерство. Гермиона не сказала ни слова. Она уже думала, что писать в отчете о происшествии в драконьем заповеднике, и как объяснять Бенджику наличие на волшебной территории странноватого маггла. Она понимала одно: что бы она ни написала в отчете, ей все равно никто не поверит. Даже если она напишет правду.

Кто бы мог подумать, что вчера они рассекали на настоящем космическом корабле, а сегодня опять сидят в кабинете. Хотя из их довольно неожиданного дуэта была только Гермиона. Она раздражено поглядывала на часы, когда дверь резко распахнулась, и на работу явилось-таки заспанное красно солнышко — Драко Малфой. В руках его была большая коробка, а вид он имел грозный и недовольный.

— Малфой, какого гриндлоу ты опаздываешь на работу?

— Такого же, какого ты на меня орешь. И, — Драко посмотрел на часы, — всего десять минут девятого, разве это…

— Если не умеешь искать приключения на свою, — Гермиона прищурилась, — голову, то лучше и не начинать.

— Ой-ой, можно подумать, вы, гриффиндорцы, обладаете исключительным правом на приключения. Смею напомнить, что я как-то гулял в Запретном Лесу.

— Смею напомнить, что ты отрабатывал взыскание, да и потом позорно сбежал. И, Мерлин, Малфой, это было лет десять назад! Что уж говорить, вы чистокровные, такие снобы, — покачала Гермиона головой и вернулась к своим документам.

— Между прочим, из твоих уст это звучит весьма и весьма предвзято. Ай-ай-ай, Грейнджер, — сказал он, а потом с грохотом опустил коробку на ее стол, что все вокруг подскочило на пару миллиметров ввысь. Гермиона готова была растерзать его взглядом. — К вашему сведению, мисс-я-самая-большая-зануда-на-свете-но-могу-найти-приключения-на-все-существующие-у-меня-части-тела, я как раз пришел от нашего шефа.

Гермиона потянулась, чтобы увидеть, что находится в коробке.

— Что там?

— То, что мы вроде должны носить вместе, пока повышение одного из нас не заставит распрощаться с этим кабинетом и доксицидом. Ну, и с тобой, конечно, — махнул рукой Драко.

Проигнорировав последнее предложение, Гермиона сморщила носик, предвкушая рутинную работу — обработку домов ядом от докси.

Дверь в кабинет снова отворилась, и в проёме показались две сотрудницы отдела Кэндис и Хлоя. Они были в одинаковых расширяющихся к низу цветастых мантиях и глупо улыбались.

— Доброе утро, Драко и Гермиона, — пропели они. — Нас отправили передать вам бумаги, нужно сдать отчеты завтра к полудню, — они одновременно наклонили головы вправо, чем всегда пугали Драко и Гермиону, но те друг другу в этом не признавались.

«Спасибо, что не вчера», — подумала Гермиона, которая привыкла делать все заранее, и надула губы.

Груда бумаг опять упала на стол, а дверь с шумом захлопнулась. Не успели они выдохнуть, как в кабинет снова ворвались.

«Просто проходной двор какой-то, а не самый скучный отдел министерства», — подумал Драко, но вошедшему Бенджику, начальнику отдела, широко улыбнулся.

Начальник с утра явно был в приподнятом настроении: он с интересом оглядывал кабинет рядовых сотрудников, провёл рукой по полке над камином, не обнаружив пыли, что и продемонстрировал своим подчиненным, улыбнулся и начал раскачиваться на пятках:

— Как продвигаются дела, молодежь? — спросил он, приподнимаясь на носках, чтобы разглядеть, что там выводила аккуратным почерком на пергаменте Гермиона.

— Пишем отчеты, — показала стопку документов она.

— Молодая кровь, все не стынет и вся в делах, молодцы, так держать, глядишь уже к новому году одному из вас посчастливиться стать полноценным сотрудником нашего отдела, — похлопал он по плечу Драко. Тот незаметно возвел глаза к небу — такая перспектива мало привлекала, разве что этим он бы насолил Грейнджер, в глазах которой уже плясали черти и готовность проклясть своего шефа. Тот явно симпатизировал Малфою, не смотря на то, что он, Малфой, был в немилости у министерства.

«Шовинист и сексист», — эта мысль вспыхнула в мозгу Гермионы. Она смотрела на них исподлобья, сминая уголки пергамента.

— Но зачем я пришел? Ах, да! Вот, — протянул свернутую трубочку он Драко, — это списки адресов, где после обеда вас ждут, чтобы потравить в домах докси. Яд Драко уже получил. Ну, успехов вам, — махнул рукой Бенджик и был таков.

— Вот гадство! — плюхнулся на стул Драко.

— Малфой, держи! — не растерялась Гермиона и отлевитировала ему несколько стопок документов, — я не собираюсь одна делать всю работу. В конце концов, мы здесь на равных.

— Уверена? — издевался он, чувствуя себя королем положения, — ты можешь исписаться в этих отчетах, но продвижения тебе не получить — Бенджик явно на моей стороне. Так что готовься к тому, чтобы всю жизнь заполнять эти бумажки, — сказал он и изящно провел ладонью по волосам, убирая их назад.

— Самовлюбленный нарцисс и павлин, — буркнула Гермиона и вернулась к записям.

— Ты что-то сказала?

— Я сказала, что пока ты делишь этот кабинет со мной, дай Мерлин, все сложится и это ненадолго, мы здесь на равных. Пиши!

— Не командуй! — парировал Драко, демонстративно макнул перо в чернильницу и стал писать. Гермиона не отставала. Маленький кабинет поглотили тишина и стайки сверкающей на солнце пыли. Лишь скрип перьев, шелест пергамента, да короткие вдохи-выдохи разбавляли напряженную атмосферу. Возможно, они провели бы еще уйму времени в полном молчании и игнорировании друг друга, если бы камин не загорелся зеленым пламенем.

— Драко, — раздался женский голос в потрескивании дров.

По тому, как Грейнджер вздрогнула и возмущенно ахнула, Драко понял, что та умудрилась поставить кляксу на документах, по его лицу скользнула мстительная улыбка: нечего им помыкать и командовать — он ей не Уизли или Поттер какой-то. Но из камина настойчиво повторили:

— Драко!

— Мама? — он покосился в сторону Грейнджер, чье присутствие стало напрягать, не хотелось выслушивать нотации матери при ней, — что вы здесь делаете? — Драко подкрался к камину.

— Беда, — выдохнула Нарцисса, казалось, что она вот-вот расплачется.

Гермиона оторвалась от отчетов и вытянула шею. Сердечность и сочувствие боролись с уязвленной гордостью, поэтому Гермиона решила подслушать разговор Малфоя с матерью, вовсе не из праздного любопытства, а чтобы решить, как вести себя с этим несносным типом после, помочь или злорадно насмехаться.

— Отцовский павлин погиб, — всхлипнула Нарцисса. Гермиона прыснула в рукав мантии, стараясь не расхохотаться при миссис Малфой, все-таки для той это было печальное событие, а неприкрытый смех мог оскорбить женщину, которая была старше, а значит, заслуживала уважения, даром, что мать Малфоя. Но то, как плюхнулся на пол Малфой из-за новости, было выше всяких сил Гермионы. Она икнула, ударилась о крышку стола и задрожала от беззвучного смеха.

— Не может быть, — взвизгнул Драко, — доктор Симиенс на днях осматривал всех отцовских павлинов, все были здоровы! — ему хотелось еще сказать про мошенников и шарлатанов, которые стремились отобрать у Малфоев последние кнаты. Но при Грейнджер он не стал бы заикаться о бедственности своего положения, а уход за отцовскими павлинами был действительно недешевым.

— Это несчастный случай. А может быть и убийство. Большая синяя будка появилась в саду мэнора, прямо там, где гулял Карлос.

Услышав о синей будке, Гермиона и Драко на мгновение замерли. Гермиона прижала ладони к лицу сделала большие глаза и, не мигая, смотрела на Малфоя. Он отшатнулся, подскочил на ноги и судорожно начал что-то перебирать на столе.

— Я скоро буду, а сейчас уходите, маман, — бросил он через плечо. Нарцисса исчезла в угасающем пламени. Драко стоял спиной к Гермионе, поэтому ей не было видно, что происходит с Малфоем, но его спина была прямая как шест.

— Малфой, — позвала она, но тот никак не отреагировал, — Малфой, — уже громче, чтобы привлечь его внимание.

— Это же он?

— Кто он?

— Не прикидывайся идиоткой, Грейнджер, тебе не идет, — ответил Драко, но Гермиона не знала, можно ли это расценивать как сомнительный комплимент, — это твой Доктор!

— Во-первых, он не мой! — задохнулась она от возмущения. — Во-вторых, мало ли синих будок на свете?

— Ага, конечно, и каждая вторая способна проникнуть сквозь антиаппарационные чары, — сказал Драко и начал метаться из стороны в сторону по кабинету. Гермиону все это взволновало, а потом она вспомнила его разговор с матерью:

— Малфой, ты сказал матери, что скоро придешь? Но это невозможно! У нас отчеты, а после обеда нужно ехать травить докси!

Он игнорировал ее и продолжал суетиться в кабинете.

— Малфой, не смей уходить! Я сообщу Бенджику! Ты на испытательном сроке! — взывала к его разуму она. Тот резко остановился, и Гермиона уже хотела облегченно вздохнуть, когда увидела темный блеск в глазах Малфоя. Стало так страшно, что хотелось слиться с обивкой стула.

— Ты пойдешь со мной, — сказал Драко и грубо потянул ее за собой.

— Что? — не успела опомниться Гермиона, как Малфой уже вытолкнул ее из кабинета и потащил к лифту.

— Стой, стой, стой! — упиралась она. В коридорах было пусто, все уже разбрелись по своим делам, а до обеда было еще долго. Помощи звать было неоткуда, да и Гермиона поняла, что не хочет сдавать Малфоя, его реакция пробудила в ней любопытство, и теперь хотелось узнать, чем же все это закончится. И вот они уже отряхивались от золы в «Дырявом котле». Гермиона неловко улыбнулась посетителям и старому бармену Тому, но Драко утянул ее за собой на улицу, резко прижал к себе, и мир вокруг перевернулся, голова закружилась, а через мгновение они стояли возле ворот старого особняка.

Гермиона согнулась и пыталась отдышаться, но перевести дух ей не дали. Ворота распахнулись, и Драко подтолкнул ее вперед.

Несмотря на солнечную погоду и великолепие растений, усаженных вокруг, Гермиона поежилась: от неприятных воспоминаний, связанных с этим местом, кожа покрывалась мурашками.

— Успокойся, Грейнджер, его давно здесь нет, даже духу благодаря твоему дружку не осталось, — шепнул Драко ей на ухо, что Гермиона отпрыгнула от него как кошка, а он только рассмеялся.

— Драко, — на крыльце показалась миссис Малфой, темное длинное платье подчеркивало ее болезненную аристократичную бледность, на груди висела цепочка с кулоном в виде змеи, — ты не один? — наконец заметила она Гермиону, когда выпустила сына из объятий.

— Мисс Грейнджер согласилась побыть в моей группе поддержки в таком горе. Так где он?

— Он? Ох, Карлос, все еще под будкой, я слишком слаба от пережитого потрясения и не могу её отодвинуть, — Нарцисса вытащила платок и провела им по лицу.

— Я про... неважно, — махнул рукой Драко.

— Оттуда никто не выходил? — вклинилась в разговор Грейнджер, чем заслужила его презрительный взгляд.

— Кто? — удивилась Нарцисса и отняла от лица платок.

— Неважно, мама, где будка?

— Будка в саду.

— Отлично, мы туда. А вы, пожалуйста, идите наверх, и пусть Тинки заварит вам ромашковый чай.

— Спасибо, сынок, ты так добр, но что, и главное, как мы скажем твоему отцу?

— Я обязательно что-нибудь придумаю, а теперь идите к себе.

Не в силах больше слушать эту показную чушь, Гермиона стала разглядывать вычурные вазоны, провела рукой по листьям кустарника росшего рядом, сорвала один листок с бархатной лицевой стороной и россыпью морщинок с другой.

— Грейнджер, мы уходим, — позвал ее Драко и вошел внутрь. Гермиона прошествовала за ним. Путь лежал через несколько комнат, малую гостиную, где одиноко стояло пианино, два шкафа со стеклянными дверцами и диван с парой кресел. Наконец зашли в трапезную, где в центре стоял большой резной стол, к которому были придвинуты стулья. Позади стола, спрятанные за слоями тонких штор, находились двери, ведущие в сад. Драко прошмыгнул туда, и Гермионе ничего не оставалось делать, как последовать его примеру.

— Ты же его не убьешь? — спросила Гермиона, когда догнала его и попыталась подстроиться под его шаг.

— Не знаю.

— Из-за павлина? Наверняка это несчастный случай. Как думаешь, зачем он здесь? — не могла удержаться и полюбопытствовала она.

— Не знаю и знать не хочу, но раз эта его будка — машина времени, то пусть перетащит свою задницу в прошлое и вернет Карлоса!

— У вас слишком трепетное отношение к ним, мистер Малфой, люди могут неправильно вас понять и принять это за…

— Если ты не прекратишь издеваться, то я тебя раздавлю Грейнджер! — визгливо закричал Драко, — это отцовские павлины! Это его жизнь! Он не перенесет, если узнает о смерти хотя бы одного. Как я ему сообщу?

— Малфой, не делай из этого такую трагедию. Я понимаю, потерять друга очень тяжело. Но так убиваться, это странно.

— Посмотрел бы я на тебя, если бы твое рыжее недоразумение, которое ты называешь своим котом, придавили!

— Живоглот очень умный кот, он полукнизлл между прочим.

— Павлины тоже не глупые создания!

— Ну, если для твоего умственного развития, то конечно.

— Прекрати!

— Малфой, ну, право, купишь ты себе еще одного, напишешь отцу, мол, прими мои соболезнования, но из ста твоих прекрасных птиц нас покинул один. Скоропостижно скончался.

— Когда я ему это сообщу? — не унимался Малфой, его аж трясло от злости.

— Сов в Азкабан теперь пускают.

— Ха! Грейнджер, ты что, не знаешь о наказании для отца? — чуть успокоился Драко, она отрицательно мотнула головой. — Изоляция! Письма из дома только два раза в три месяца. И второе письмо мать отправила на днях. Три месяца я буду молчать и не знать, как сообщить отцу.

— Прости, не знала. Это очень суровое наказание.

Они двинулись дальше. Гермиона обдумывала слова Малфоя о наказании для отца. Изоляция. Это очень сурово, так ведь с ума сойти можно, а не вынести урок на будущее. А ведь система наказаний должна именно преподавать уроки, а не рушить психику и жизнь. Пока Гермиона рассуждала об этом сама с собой, то не заметила, как Малфой затормозил и остановился, что она врезалась в него.

— Ай! Ты чего встал? — проследив за его взглядом, Гермиона ахнула. Чуть поодаль между фигурными кустами тиса стояла синяя полицейская будка, перед ней важно ходили из стороны в сторону павлины, распуская свои хвосты.

Тело Драко напряглось, как вытянутая пружина, он сжимал кулаки и шумно выдыхал через нос. Гермиона была уверена, что глаза Малфоя налились кровью. И ей было не по себе и даже боязливо за Доктора, хоть ему и было девятьсот лет. На беду дверь будки скрипнула и отворилась. И вот их вчерашний знакомый с отверткой наперевес выглянул наружу. Гермиона вцепилась в предплечье Малфоя, стремясь хоть как-то его удержать, на удивление он не вырывался, а продолжал стоять, словно оцепенев.

Доктор как раз повернулся к ним и широко улыбнулся.

— Какая встреча! Снова вы! — искренне обрадовался Доктор. Свободной рукой Гермиона помахала ему, осознание неловкости момента накатило на нее. Пригладив мантию Драко и убедившись, что он прямо сейчас не будет накладывать аваду на Доктора, Гермиона двинулась к новому знакомому, хотя ей казалось, что с их встречи прошло лет сто.

— Гермиона! Какими судьбами? — приобнял ее Доктор, как только она приблизилась к нему. — И ты снова с Драко, между вами точно ничего нет?

Гермиона ничего на это не ответила, а только прошептала у самого уха:

— Послушай, Доктор, не спрашивай ни о чем, но просто сделай то, что я тебе скажу. — Доктор удивился, но кивнул ей, — Беги, Доктор! — и оттолкнула его от себя, и как раз вовремя: сзади раздался рык, Драко подобно взбесившемуся кентавру бежал на Доктора. Тот внял совету Гермионы и побежал.

Драко гонялся за Доктором вокруг будки с криками раненной банши. Картина, конечно, была комичная, но Гермиона понимала, что пора заканчивать и, прицелившись, пустила парочку связывающих заклятий в Малфоя и Доктора.

— Отпусти меня, Грейнджер, — прошипел Драко, пока барахтался в попытке избавиться от веревок.

— И не подумаю, а то вдруг вздумаешь кому-то навредить, что я потом скажу?

— Гермиона, я не понимаю, что здесь происходит? Почему Драко на меня рычит? — тот как раз скалился и злобно смотрел на Доктора.

— Малфой, успокойся! — приказала Гермиона, и он затих.

— С ним разберемся потом. Что здесь делаешь ты?

— Вообще я планировал отправиться на Галапагосские острова, говорят, там должен пробудиться какой-то вулкан, правда не помню в каком году, — задумчиво уставился в небо Доктор, приложил палец к подбородку и сморщился.

— Замечательно, только ты в Уилтшире, ровно на следующий день после нашей встречи. И тут точно не встретишь черепах, разве что павлинов.

Доктор посмотрел по сторонам, рядом как раз прошла парочка птиц.

— Действительно, — почесал он нос.

— Так что ты здесь делаешь? — не унималась Гермиона.

— Вообще Тардис обнаружила странную активность в этом районе. Я не мог не удержаться и не посмотреть, — глаза Доктора заблестели, как если бы мальчишка, играющий в сокровища, нашел настоящий клад.

— Понятно.

— Разве вы мне не рады?

— Ну, — не знала, что сказать Гермиона.

— Грейнджер, развяжи меня, я ему покажу, как я рад! — дал о себе знать Драко.

— Силенцио, — она лишь взмахнула палочкой в его сторону. Теперь Малфой только беззвучно открывал рот.

— Великолепно! Если бы у меня было время, я бы обязательно изучил вашу магию, но, Гермиона, пожалуйста, развяжи мне ноги. О, спасибо, — Доктор поднялся на ноги и отряхнулся.

— Но куда ты пойдешь?

— Я же сказал, что Тардис заметила здесь странную активность. И судя по твоему другу, — он покосился в сторону Драко, — мне следует здесь задержаться.

— Я бы не стала, — сказала Гермиона, — Доктор, с Малфоем все в порядке, просто, просто, твоя Тардис придавила павлина его отца, и тем самым ты нанес вред неокрепшей психике Малфоя.

— Правда? Обычно таких конфузов не случалось. Да и кто разводит павлинов дома? — доверительно спросил он Гермиону, наклонившись. Она в ответ прыснула, но взяв себя в руки, спросила:

— Неужели за девятьсот лет ты ни разу не встречал людей или пришельцев в целой галактике, которые разводили бы павлинов?

— Даже в целой вселенной, — признался Доктор. — Ладно, шутки в сторону. Драко, мне действительно жаль, что я придавил твоего павлина. Обещаю, что что-нибудь придумаю, когда решу проблему, возникшую, кстати, где-то в Вашем поместье. Только пообещай, что не будешь пытаться меня убить.

— Вообще-то он не может говорить, — напомнила Гермиона.

— Точно! Тогда кивни.

Драко кивнул, и с него тут же упали веревки.

— Ну, Грейнджер, я тебе это припомню. Просто сейчас не до тебя. Ты сказал, что в мэноре кроется какая-то опасность? — повернулся к Доктору обеспокоенный Драко.

Доктор в это время рассекал пространство звуковой отверткой, неожиданно рухнул на землю и продолжал наводить ее на каждую травинку.

— Да, да, да. Опасность. Только не могу понять какого рода? Ты замечал, какие-нибудь необычные явления или странные вещи происходили дома в последние дни?

— Вроде нет.

— Ты говоришь с человеком, чей отец разводит павлинов, тетке приносило удовольствие причинять людям боль, а во время войны в гостях у них прибывал сам Темный лорд. Ах, да, сам Малфой и не одно поколение его предков воспитывались в подземельях Хогвартса. Кажется, тут у любого крыша поедет, а необычные явления будут самым обыденным делом.

— Грейнджер.

— Это все интересно, Гермиона, но речь здесь не об этом. Здесь находится нечто чужое, инородное, чего быть не должно.

— Космическое? — обрадовалась Гермиона.

— Возможно.

— Стоп, но как нечто иноземное, — скривился Драко, — могло оказаться здесь, в мэноре?

— Не знаю, но это очень воодушевляет, — улыбнулся Доктор и зашагал в сторону особняка.

— Ты куда? — удивился Драко.

— В дом. Надо осмотреться внутри, уверен, что эта тварь, чем бы она не была, находится внутри дома.

— Но там моя мама! Что я ей скажу? Ей нельзя тебя видеть.

— Малфой, успокойся, ты сам отправил ее на второй этаж. Скорее всего, она уже спит.

— Так вы идете? — не оборачиваясь, спросил Доктор.

Гермиона и Драко переглянулись.

— Идем! — и прибавили шагу, чтобы догнать Доктора.

Внутри дома было прохладнее, чем на улице. Доктор поглядел на потолки, цокнул языком и взъерошил волосы:

— Ну и ну. Ты здесь живешь? — обратился он к Драко, но ответа ждать не стал, — мрачновато. Так, где у тебя подвал? — крутнулся вокруг себя Доктор и посмотрел на хозяина дома.

— Подвал?

— Конечно, подобные существа любят влагу и тьму.

— Что это за существа?

— Не могу точно сказать, пока не побываю в подвале. Так что веди, Драко.

Драко с неохотно прошел вперед. Гермиона тоже не была в восторге от этой идеи, но делать было нечего, и она последовала за ними.

— Почему, на твой взгляд, мэнор оказался пристанищем для этих существ? — спросила она Доктора.

— Не знаю, это бы я хотел выяснить у вас.

— Возможно, потому что во время войны здесь жил Темный лорд и целая орда Пожирателей Смерти.

— Война? Что за война?

— Магическая. Несколько лет назад воскрес один темный волшебник и решил поработить магглов, это люди, которые не обладают магическими способностями. Звали его Волдеморт, — шедший впереди Драко вздрогнул от этих слов, — он считал, что волшебники это исключительные личности, имеющие право на существование, а остальные так, грязь под ногами. Некоторые волшебники поддерживали его идеи, — многозначительно произнесла Гермиона.

— Значит, Малфой тоже? — совсем тихо спросил Доктор, чтобы Драко их не услышал.

— Да.

— Ясно. Но ты говоришь, он воскрес? Разве такое может быть?

— Да, он ведь расколол свою душу, лишил себя всего человеческого, чтобы получить бессмертие.

— Значит, ему удалось? Но раз война закончилась, как он погиб?

— Гарри уничтожил все крестражи. Это материальные вещи, куда Волдеморт поместил осколки своей души. Их было семь. А раз крестражи были уничтожены, то и сам Волдеморт стал уязвимым. И Гарри его победил.

— Ага, она забыла похвастаться, что и сама бегала по лесам за этими крестражами и помогала Поттеру. Пришли. — Драко толкнул решетку, пропуская всех внутрь.

— Интересно, — Доктор провел пальцем по влажной стене и облизнул его, — кислая среда. Так-так, сейчас посмотрим, — он надел очки и вытащил из кармана отвертку, начиная обводить ей все помещение. Опустился на корточки и начал изучать пол.

— Ты еще не жалеешь, что связалась с ним? — спросил Драко.

— Ничуть. С ним не бывает скучно.

— Да! Да, я так и знал, — подпрыгнул Доктор и начал двигаться так, будто пританцовывал.

— Что ты знал?

— Серпентарийцы! Это они!

— Кто?

— Серпентарийцы, предки большинства змееподобных существ. Неважно. Главное, что нам бы отсюда быстрее убраться, пока они не почувствовали нас. До того как…

Договорить Доктор не успел, как стены начали ходить ходуном, а потолок осыпаться.

— Поздно.

— Что значит «поздно»? — взвыл Драко.

— Они уже почувствовали меня, а значит, поняли, что рядом мощный источник энергии — моя Тардис. Я говорил, что нельзя оставлять важный стратегический объект на вражеской территории?

Драко и Гермиона мотнули головой, очередной толчок откинул их в противоположную стену.

— Так вот я совершил подобную ошибку, — поморщился Доктор, осознавая свой промах.

— Да какая разница, что нам сейчас делать? — прокричал Драко, чтобы его услышали сквозь грохот стен.

— Думаю, что наиболее практичный вариант это бежать. Так что, бежим! — двинулся вперед Доктор, а остальные подтянулись за ним.

Их относило из стороны в сторону, когда они достигли лестницы, поднимающейся наверх, пол под ним начал трескаться.

— Ускоряемся, — крикнул Доктор.

— Ай! Моя нога!

Доктор и Драко уже поднялись на несколько ступеней вверх, когда сзади раздался голос Гермионы. Она упала, а нога угодила в щель в полу.

— Ай! Что-то тронуло мою ногу, оно скользкое и мерзкое, — всхлипнула Гермиона.

— Иди сюда, — Драко схватил ее за руку и потянул на себя, а Доктор с другой стороны вытащил отвертку и направил ее на щель. Наконец нога Гермионы была на свободе, а из трещины появилось нечто напоминающее слизняка, только очень большого, десяти дюймов в длину и четырех дюймов в ширину.

— Это и есть твои серпентарийцы? — спросила Гермиона, потирая ушибленное место.

— Нет, это их детеныши. Только где тогда взрослая особь? — В этот момент из щели появился еще один серпентариец, а за ним еще один, и еще. На того, что схватил Гермиону, упал камень и раздавил его. Доктор и его спутники зажмурились от отвращения, — так как твоя нога? Идти сможешь?

Гермиона сделала попытку встать на нее, но застонала.

— Я ее на руках не понесу! — воскликнул Драко.

— Да я и не горю желаниям прыгать в твои объятия, придурок! Сама дойду! — Гермиона решительно встала на ногу, но тут же закричала от неимоверной боли.

— Так, не время выяснять отношения. Я возьму тебя на руки, — подхватил ее Доктор, — а теперь вперед. Бежим, как можем.

Они, наконец, оказались наверху. Но здесь было не лучше, часть мебели и посуды попадали на пол, хрустальные люстры дрожали, грозя в любой момент обрушиться на их головы.

— Драко! Что происходит? — с лестницы сбегала Нарцисса Малфой.

— Мама, срочно уходите из дома!

— Что? Но куда? Что происходит, Драко?

— Дом может в любой момент обрушиться, здесь небезопасно!

— Я без тебя не пойду.

— Со мной будет все в порядке, правда, да и должен же кто-то присмотреть, что наши гости покинули поместье. Мама идите, пожалуйста.

— Драко, — жалобно позвала она.

— Уходите! Вы знаете, как воспользоваться порт-ключом.

Нарцисса посмотрела на свою цепочку, кивнула сыну, схватилась за висящий кулон и зажмурилась. Что-то щелкнуло, а через мгновение Нарциссы Малфой и след простыл.

— У вас есть технологии телепортации? — восхитился Доктор, по-прежнему нянча Гермиону на руках.

— Малфой, это же незаконный порт-ключ. Откуда он у тебя?

— Кажется, не время для всего этого, — визгливо отозвался Малфой, — мой дом как бы рушится, и я не хочу погибнуть под его обломками, — в подтверждение его слов лестница обвалилась, поднимая столбы пыли, а дом затрясло со страшной силой.

— Пикси тебя задери, Доктор, вперед в твою Тардис, — прокричал Драко и ринулся в сторону сада. Доктор не отставал от него, несмотря на свою ношу. Они бежали, петляя из стороны в сторону, иногда приходилось отпихивать от себя маленьких серпентарийцев.

— Драко! — позвал его Доктор.

— Что?

— Возьми у меня в кармане ключ от Тардис, с Гермионой на руках мне будет проблематично его достать, — он встал правым боком, показав свой карман, в котором, по всей видимости, лежал ключ.

— Не стоит, — сказала Гермиона. Но ключ уже блестел в руках Малфоя.

Они уже приближались к Тардис, когда заметили, что ее облепили со всех сторон слизнеподобные создания.

— Черт!

— Что будем делать?

— Да гори оно все! — прокричал Драко и направил палочку на пришельцев, из-за которых его дом практически стал непригодным для жилья. Вмиг они все вспыхнули, а те, что не загорелись, от дыма стали такими вялыми, что их легко можно было раскидать в стороны. Наконец дверь за ними троими захлопнулась, и они с облегчением вздохнули.

— А теперь куда-нибудь подальше и в более безопасное место, — сказал Доктор и начал давить рычаги на консоли Тардис.

Трое сидели в маггловском кафе. Драко пил простую минералку, а Гермиона вертела в ладонях кружку какао. Доктор изучал людей по другую сторону стекла.

— Ну и что будем делать дальше? — спросила Гермиона своих спутников, и было непривычно видеть среди них Драко Малфоя, который, между прочим, залечил ей ногу, пока Тардис искала место для остановки. Залечить-то залечил, но, кажется, он и под страхом пыток в этом никому не признается, и ей было велено держать язык за зубами. Малфой потом сам пошутил, что если кто-то проверит его палочку, то в жизни не поверит, что он лечил ногу грязнокровки. От неприятных воспоминаний Гермиона выпустила кружку из плена своих рук.

— Что будем делать дальше? — повторила она, но уже чуть тише.

— Нужно искать взрослую особь, — ответил Доктор, не отводя взгляда от окна.

— Вопрос только: где? — хмыкнул Драко, который, несмотря на весь скепсис к этой ситуации, их не оставлял, а двигался дальше и дальше вслед за Доктором.

— Есть идеи? — обернулся к ним тот.

— Почему мы?

— Ты говорил, что они питаются энергией. Какие места могут быть источниками этой энергии для них?

— Влажные, темные, труднодоступные. Желательно, чтобы почва была кислой, они любят запах крови, так что если у вас есть на примете пара-тройка мест, где происходили кровавые бойни, то, пожалуй, я их выслушаю.

— Да, мэнор подходил для них идеально, — изрек Драко, сам от себя такого не ожидая.

— Да, только слишком небольшое пространство для крупной особи серпентарийца.

Все замолчали, каждый думал о своем. Гермиона закрутила кружку, Драко выбивал дробь пальцами по столу, а Доктор вернулся к разглядыванию людей на улице.

— Где же нам найти еще один полигон, где тебя нелегко найти, много влажности и есть труднодоступные места. Где еще кровь лилась рекой, кроме мэнора, — Гермиона замерла. Она перевела взгляд на Малфоя, который быстро поймал его. Они поняли друг друга.

— Хогвартс!

— Что? — опешил Доктор.

— Хогвартс, — повторила уже только Гермиона.

— Да, ты говорила, что это, кажется, школа для волшебников.

— Более того, Доктор, в этом месте и был уничтожен Волдеморт!

— Что? Так чего мы сидим, бегом туда, пока чудище не пробудилось и не начало уничтожать все на своем пути.

Они быстро повскакивали со своих мест, бросив пару купюр на стол, и побежали к выходу.

— Куда? — спросил Доктор Малфоя, который направился в сторону Тардис.

— Разве мы полетим не на ней?

— Я уже сказал, что совершил одну ошибку, припарковав Тардис в мэноре. Больше такого не будет.

— Но и как мы доберемся до Хогвартса?

— Здесь неподалеку моя квартира, там есть камин. Свяжемся с директором Макгонагалл по камину и переместимся сразу туда.

— Замечательно, Грейнджер, но ты не думаешь, что наш друг не осилит данный вид перемещения?

— Тогда аппарация!

— Стоп-стоп-стоп! Для начала, что за аппарация?

— Некогда объяснять, — крепко схватила его Гермиона, весь мир вокруг Доктора закрутился, а после он уже валялся возле ее ног, а рядом с невозмутимым видом стоял Драко.

— Прости, но времени действительно мало.

— Где мы? — откашлявшись, спросил Доктор.

— Хогсмид, в паре километров отсюда Хогвартс.

— Пошли, Доктор, — оба помогли подняться Доктору.

Они шли по протоптанной не одним поколением студентов дороге. По обе стороны ровными рядами стояли многовековые стражи сосны, склоняясь под порывами ветра. Редкая птица взлетала с ветки и оставляла после себя легкое послевкусие пустоты. Вокруг царили безмятежность и спокойствие, и тяжело было представить, что где-то в глубине непроходимых лесов, в самых дебрях спряталось ужасное создание, питавшееся остатками людской кровожадности. На горизонте показалась кованая металлическая ограда с искусно выполненными вепрями на столбах. Они дошли до Хогвартса.

— Хорошо, что сейчас лето и студентов нет в школе, значит, никто не пострадает, — прервала длительное молчание Гермиона.

— Но более великое для них счастье будет, если этот серпентариец разрушит школу, и ученикам некоторое время будет небезопасно здесь находиться. Продлят каникулы на пару-тройку недель.

— Кто здесь, — послышался скрипучий голос Филча, припавшего к железным прутьям и рассматривавшего незваных гостей, — что вам здесь надо?

— Какой-то он совсем не любезный, — Доктор снова надел очки и стал рассматривать школьного завхоза.

— Мистер Филч, нам нужно срочно повидать директора МакГонагалл.

— С какой стати? Вы уже давно не являетесь учениками, — ответил он таким тоном, каким кричал свое фирменное: «Ученики не в постелях», но как раз со стороны леса послышался приглушенный рык.

— Это он? — спросила Гермиона, и Доктор ей кивнул.

— Мистер Филч, дело очень важное и срочное, нам нужно к директору.

— Что ты возишься с ним, Грейнджер, — оттолкнул ее Драко и встал лицом к лицу к завхозу, — если не желаете, чтобы ваша облезлая кошка стала обедом для того, что сейчас стонало в Запретном Лесу, то лучше нас впустить, — выплюнул он.

Филч еще кое-то время колебался, но очередной вой и легкая дрожь земли, заставили открыть гостям ворота.

Оказавшись на территории Хогвартса, Доктор и его спутники рванули к зданию школы, откуда как раз вышла директор МакГонагалл.

— Мисс Грейнджер? И… кхм, мистер Малфой?

— Здравствуйте, директор, очень важное дело, —Гермиона запыхалась, — школе грозит беда. Нужно срочно эвакуировать преподавателей и эльфов.

— Что происходит, мисс Грейнджер? — забеспокоилась директор.

— Дело в том, что у вас в лесах завелась взрослая особь серпентарийца, которая, получив нужную дозу энергии, начнет все крушить и съедать, — вмешался Доктор.

— А вы еще кто?

— Это Доктор, он главный эксперт по устранению проблем. Тех, с которыми обычная магия никак не справится. Ему можно доверять, — ответила Гермиона.

МакГонагалл посмотрела на свою бывшую ученицу, а потом покосилась на Малфоя.

— Я надеюсь, вы знаете, что делаете, мисс Грейнджер.

— Конечно! Спасибо, директор.

— Возможно, это мне нужно вас благодарить, так что идите, за чем пришли, я же пойду эвакуировать обитателей Хогвартса.

Троица только собралась идти в сторону леса, как МакГонагалл добавила им вслед:

— Но вы же не думаете, что я оставлю свою школу в беде, можете рассчитывать на меня.

Гермиона благодарно улыбнулась, а Доктор замер на мгновение, восхищаясь силой и храбростью этой пожилой леди.

— Вперед, — вернул к реальности всех Драко.

В Запретном Лесу все было спокойно, будто и не здесь вовсе несколько минут назад взвывал пришелец.

— Где же нам его искать? — спросила Гермиона, утомленная долгой прогулкой.

— Не знаю, кажется, он притаился.

— А что твоя волшебная отвертка говорит? — желчно поинтересовался Драко, который вовсе был не в восторге от поисков.

— Не волшебная, а звуковая. И она тоже не всесильна.

— Нам нужно как-то выманить его, — предложила Гермиона.

— И кто будет приманкой? — съязвил Малфой.

Солнце просачивалось сквозь ветки деревьев, освещая поляну, где троица остановилась для небольшого перевала.

— Нужен какой-то мощный источник энергии.

— Может, лучше спросим у обитателей леса?

— Ага, если они живы, Грейнджер, — пнул ветку Драко.

— Ты же не думаешь, что они не спаслись?

— Ваши животные волшебные, значит, обладают потенциальной энергией, которая бы пришлась по вкусу серпентарийцу. Кажется, есть только один выход выманить его к нам, — встал Доктор и отряхнулся, — хотя я до последнего надеялся, что она не понадобится.

— Кто или что?

— Моя Тардис.

— Но ты сказал… Да и мы оставили ее в центральной части Лондона! — забеспокоилась Гермиона.

— Спасибо, Гермиона, ты очень добрая и храбрая девушка, — взял ее за плечи Доктор, — но выход в данной ситуации только такой.

— Но как ты попадешь туда?

— Разве вы не умеете аппарировать? Вы же волшебники.

— Но…

— Так Гермиона, ты пойдешь в школу и поможешь директору эвакуировать всех, кто там остался. Мы же с Драко вернемся в Лондон за Тардис, а потом обратно сюда.

— Но…

— Никаких «но». Решено. Драко?

— Да, Доктор.

— Вперед.

Они вышли из леса, где Доктор передал Гермиону в руки МакГонагалл, а сам вместе с Драко направился в сторону ворот. Гермиона еще некоторое время стояла и тоскливо провожала их взглядом, чувствуя себя преданной.

— Мисс Грейнджер, пройдемте внутрь, у нас еще много дел.

Драко перенес Доктора практически к тому самому месту, где до этого была оставлена Тардис.

— Так почему я, а не Грейнджер? — спросил Драко, едва они оказались внутри машины.

— Потому что, — Доктор сосредоточился на рычагах управления и был не в настроении отвечать.

— Очень содержательно.

— Я не хочу, чтобы она привязывалась ко мне.

— О! Вот значит как. А я, значит, лишен этой возможности.

— Ты как кот. Вечно гуляешь сам по себе. Ты справишься. А она? Не знаю.

— Ты не хочешь ее потерять? — вдруг догадался Драко.

— Потерять?

— Ты уже кого-то терял, того, кто свалился тебе так же, как она, на голову?

Доктор промолчал. В Тардис все загудело, давая знать, что можно отправляться в путь. Будка приземлилась возле Запретного Леса. Драко и Доктор вышли, а им навстречу уже бежала Гермиона.

— Вы вернулись?

— Ты думала, сбежим? — улыбнулся Доктор.

— Нет, конечно, нет. Мы всех эвакуировали. Что теперь будем делать?

— Сейчас я включу моторы Тардис на полную мощность, чтобы серпентариец почувствовал ее энергию и вылез из своего убежища.

— Отлично.

Доктор зашел внутрь. Тардис издала страшные звуки, моторы взревели, как обычно, когда машина собиралась улететь или материализоваться где-то, но сейчас оставалась на месте. Гермиона и Драко оставались на улице и оглядывались по сторонам.

— Готово! — крикнул Доктор.

— Но кругом все тихо.

— Терпение, друзья. Оно обязательно придет к нам, чтобы перекусить моей Тардис, — выглянул наружу Доктор.

— И что мы будем делать дальше? — резонно спросила Гермиона.

Доктор взъерошил волосы и задумался:

— Я как-то не размышлял над этим.

— Что?! — воскликнули одновременно Драко и Гермиона.

— У тебя, что, не было плана? — кричала Гермиона.

— Ну, обычно я все решаю по ходу дела.

— Доктор, если мы погибнем здесь, мой призрак поселится в твоей Тардис! — пригрозил Драко.

— Успокойтесь. Я поговорю с ним и предложу покинуть эту чудесную планету, где столько всего удивительного, например, вот вы — волшебники. Никогда не думал, что вы существуете.

— Очень воодушевляет, — отвернулась Гермиона. Земля вдруг задрожала под ними. Дикий стон раздался со стороны леса.

— Кажется, оно идет.

Землю трясло все сильнее и сильнее. Деревья начали падать. Округу огласил рев пришельца и треск веток.

— Доктор, что нам делать?

Серпентариец показался из леса. Он походил на гигантского удава. Бледно-зеленого цвета, с темными глазами и вертикальными щелочками носа.

— Приветствую тебя, друг из далеких галактик. Твой путь был долгим, прежде чем ты добрался до этой планеты, — вышел вперед Доктор.

— Ты думаешь, он тебя понимает, — шепнула за спиной Гермиона.

— В Тардис встроен переводчик, и я знаю язык серпентарийцев, — ответил Доктор.

— Ты будешь представлять эту планету? — спросил вдруг пришелец.

— Мы его понимаем? — удивилась Гермиона.

— Конечно, Тардис и вам переводит, — сказал Доктор.

— А мы можем ему ответить? — в Гермионе разгорелось любопытство.

— Грейнджер, ты не думаешь, что это как-то неуместно в данных обстоятельствах, — зашипел Драко, не опуская руки с палочкой.

— Эти твои спутники, они могут заткнуться? Слишком много шума, слишком много света, — пробасил серпентариец.

— Да, конечно. Драко, Гермиона, потише, пожалуйста. Так как вы оказались здесь?

— Мы здесь были всегда.

— Нет, нет, климат на Земле непригоден для длительного существования вашего вида.

— Наши предки прибыли сюда с парселтангцами. Они разводили нас и прятали в гротах и болотах.

— Но это незаконно!

— Это уже неважно. Мы уничтожим тебя, человеческий представитель, заберем твою будку и установим власть серпентарийцев на Земле. Это будет новый век нашего рода.

— Эй, а люди? — вклинилась снова Гермиона.

— Из них получатся хорошие рабы или хороший товар на галактических рынках.

— Мы будем бороться! — упрямо заявила она.

— Боритесь, но вам это не поможет. А теперь отойди от своей машины, человеческий представитель.

— Понимаешь, такой расклад меня не устраивает, и я буду вынужден тебя уничтожить, хотя мне это дико неприятно, — признался Доктор.

— Глупец! — пришелец ударил головой по земле, вызвав новую волну толчков, Доктор отлетел к будке и ударился о ее стены.

— Доктор, ты в порядке? — окликнула его Гермиона, а сама встала в боевую позу, направив палочку на серпентарийца.

— Да, да.

— Я тебе говорила, что нужен план.

— Отойди глупая девчонка!

— Нет. У меня есть для тебя сюрприз. Петрифукус тоталус!

Но пришельца заклинание не пробрало.

— Я же говорю, глупая девчонка.

— Что ж, тогда попробуй это, — вдруг раздался голос Драко, — Круцио!

Змея немного пошатнуло, но он остался на своем месте, будто не было для него никакой боли.

— Диссендио, — сделала очередную попытку нанести удар врагу Гермиона. Огонь не повредил его плотную кожу.

— Сектусемпра!

Серпентариец мотнул головой, и Драко отлетел в сторону Доктора. Гермиона по-прежнему с палочкой наизготовку стояла на пути врага.

— Глупая девчонка. Но я тебя пощажу, такие, как ты хорошо уходят на невольнических рынках.

— Попробуй поймать сначала. Доктор, надеюсь, ты обдумываешь план.

— Пару минут, милая, — Доктор привстал на ноги и помог подняться Драко, — так, Драко, что мы знаем о серпентарийцах?

— Что их не берут наши заклинания?

— Нет. Нужно понять их слабые места.

— Но я пока вижу их только у нас.

— Нельзя быть таким пессимистичным!

Со стороны Тардис послышалась возня и странное квохтанье. И когда серпентариец оказался совсем близко к будке, ему на встречу выскочило перепачканное в машинном масле создание.

— Карлос! — удивился Драко. Павлин оглянулся на своего хозяина, часто-часто заклекотал, а потом распушил свой хвост.

— Живой!

— Что ж, глупая птица станет мне прекрасным десертом.

Парочка перьев выпала из хвоста Карлоса, их подхватил ветер. Одно перо попало прямо в щелочку носа пришельца. Тот сделал неестественно большие глаза и закашлялся. Гермиона приподняла палочку:

— Акцио перо Карлоса, — подозвала она то перо, что валялось на земле, — Вингардиум Левиоса! — и направила его во вторую ноздрю пришельца.

Тот начал задыхаться. Кожа его потемнела и вздулась.

— Бегом в Тардис, — подхватил Гермиону Доктор и потянул внутрь. Драко же поднял на руки павлина и влетел вслед за остальными в будку, закрыв за собой дверь.

— Спасены? — посмотрел он на Доктора.

— Не знаю.

На улице послышался взрыв. Все вздрогнуло, Гермиона отлетела к панели управления и больно ударилась.

— Пойду, гляну, что там, — предложил Доктор и вышел наружу.

— Его нет.

— Что?

— Его нет. Правда, здесь нужно теперь провести генеральную уборку.

— Он умер? — не поверила Гермиона.

— Взорвался. Они страшно не переносят перья птиц, а тут ты ему еще и воздух перекрыла.

— Мисс Грейнджер, — на горизонте показалась директор Макгонагалл.

— Профессор, у нас получилось, — вымученно улыбнулась ей Гермиона, но усталость дала о себе знать: ноги подкосились, и она чуть было не упала на землю.

— Гермиона! — подхватил ее под локоть Доктор.

— Кажется, я отвыкла от таких бурных приключений. Мне нужен крепкий сон. Мне так жаль, профессор, что я не смогу прямо сейчас принять участие в уборке школы, разве что завтра.

—Что за глупости, мисс Грейнджер, Заняться уборкой всегда есть кому и без вас. Отдыхайте. И спасибо вам, мисс Грейнджер, Доктор, — поклонилась она им, — что спасли школу до начала учебного года. И, конечно, мистеру Малфою, выразите мою благодарность. Но теперь мне нужно вернуть всех обратно. А вам, мисс Грейнджер, я настоятельно рекомендую отдохнуть и не вставать с кровати минимум пару дней. Я сообщу вашему начальству о столь героическом поступке.

— О нет, мы прогуляли работу! — спохватилась Гермиона. — Что теперь будет? Бенджик нас убьет. Меня просто уволят, а что будет с Малфоем? — причитала она, но потом успокоилась и погрузилась в сон. Доктор занес ее в Тардис, где все еще сидел Драко и отмывал павлина.

— Тебе спасибо от вашего директора.

— Какая прелесть. А что это с Грейнджер?

— Замоталась. Кажется, пора вас возвращать домой, — опустил Доктор Гермиону и начал крутить рычаги на панель управления, чтобы завести Тардис.

— Неплохо бы.

Они приземлились в садах мэнора, когда первые сумерки стали опускаться на округу. На горизонте солнце на последнем издыхании дня пускало лучи, и закатное небо походило на нежное суфле, а прямо над головой оно было затянуто бирюзовой глазурью. Драко выпустил из рук Карлоса, и тот вразвалочку поспешил к своим товарищам.

— Что ж день выдался не из легких, правда? — за спиной раздался голос Доктора.

— Что? Да. — Драко следил за стайкой павлинов мирно клекочущих между собой, — даже немного жаль, что это все закончится. Только Грейнджер не говори, — пригрозил он.

— А мне незачем говорить, когда я и так все слышала, — Гермиона стояла опершись о дверной косяк и скрестив руки на груди.

— Я думал, что ты теперь неделю отсыпаться будешь.

— Не надейся, Малфой, — подошла к ним она. — Итак, какие планы?

— Вернуть вас на работу, до всей этой заварушки, чтобы вы успели сделать свои дела?

Гермиона оглянулась на Тардис.

— Это же машина времени?

— Очевидно да, — усмехнулся Доктор.

— И ты в любой момент можешь вернуть нас в это утро?

— Думаю да.

— Тогда как насчет того, чтобы показать нам другие возможности Тардис, и не слетать, например, на Луну? — показала пальцем на растущий полумесяц Гермиона.

— Если вы настаиваете.

— Это глупо отказываться от таких приключений, если они сами так и просятся тебе в руки, — Гермиона уверенным шагом двинулась к будке, а Доктор ускорил шаг.

— Стойте! Это что значит, пока Грейнджер будет рассекать по пространству и времени, я буду тут один отдуваться? Я тоже заслужил смену обстановки. Так что я тоже лечу.

— Что ж, вы сами напросились, — улыбнулся Доктор.

— Можно подумать, что ты не рад? Думаю, в этой машине, с такими возможностями одному путешествовать никак нельзя, — изрекла Гермиона и встала около консоли Тардис, чтобы разглядеть все рычаги и кнопочки на ней.

— Так и куда для начала желают отправиться мои спутники?

— Удиви нас, — игриво попросила она.

— Ну что навстречу приключениям?

Драко прикрыл дверь Тардис, а Гермиона и Доктор потянули за рычаги на панели управления.

Когда моторы Тардис замолкли, а ноги ощутили толчок о землю, в зале наступила оглушающая тишина, изредка прерываемая тяжелым дыханием Драко и сбивчивым — Гермионы. Доктор лучезарно улыбался, переводя взгляд с одного спутника на другого.

— Вы такие забавные! — весело воскликнул он. — Все вы, люди. Первое путешествие в Тардис всегда самое интересное, потому что… Видели бы вы свои лица!

Гермиона посмотрела на Малфоя и расхохоталась.

— У тебя такое лицо, будто ты увидел венгерскую Хвосторогу, — выдавила она сквозь смех.

— Зато я точно знаю, как ты выглядела, когда получила письмо, — не остался Драко в долгу и попытался скопировать мимику Гермионы: рот приоткрыт, глаза выпучены, лицо вытянуто. — Ой, а что это такое было?

— Не надо меня передразнивать, Малфой! — Гермиона скривилась. — Сам не лучше.

Доктор рассмеялся и поднял руки в примиряющем жесте.

— Конечно, вы оба удивлены! Это же Тардис! Путешествия! Приключения! Ну, кто первым шагнет на неизведанную планету?

Глаза Гермионы вмиг вспыхнули неподдельным интересом, и она бросилась к двери, но в последний миг Малфой ее оттолкнул.

— Вот еще, — буркнул он. — Малфои всегда пользовались исключительными правами, и то, что мы на другой планете, не дает тебе права меня опережать.

— Ну конечно, — Гермиона скрестила руки на груди. — Хватит того, что я всегда опережала тебя по учебе!

Драко передернуло от упоминания о школе. Откуда Грейнджер было знать, что ее исключительные академические успехи были одним из главных поводов для упреков в Малфой-мэноре? Он тряхнул головой, словно отмахиваясь от ненужных, неуместных в этот момент воспоминаний. Его ждала новая планета. Возможно, она даже была необжитой, безлюдной, и первым, кто ступит на нее, должен был быть член благородного семейства Малфоев, а не какая-то… маглорожденная. Представив, как горд будет отец, когда узнает, что именно Малфой был первым на какой-то далекой неизведанной земле, Драко просиял и толкнул дверь Тардис, широко распахивая ее.

“Дзынь!” — звякнуло что-то в паре дюймов от его уха. Драко скосил глаза вправо и уперся взглядом в топор.

— Ступефай! Инкарцеро! Один есть! — раздался неподалеку крик. Драко выдернул из стены Тардис топор и захлопнул дверь.

— Это не неизведанная планета! — он повернулся к Грейнджер и Доктору, воинственно потрясая своей находкой. — Тут знают заклинания! Я слышал выкрики. И тут какая-то война.

— О? О! — только и смог сказать Доктор, и бросился к панелям Тардис. — Как я мог допустить такую оплошность! Кажется, я перепутал, и вместо другой планеты отправил нас лет эдак на двести назад. Сейчас начало восемнадцатого века.

— И там какая-то бойня, — перебил его Драко, все еще потрясая топором.

— Не “какая-то бойня”, Малфой! Включи свою логику! Если мы переместились не в пространстве, а во времени, значит, мы все еще в Британии. Панель Тардис показывает, что сейчас начало восемнадцатого века, ты слышал выкрики волшебников, и явно не самые дружелюбные. Вспомнив материал Истории Магии начальных курсов, можно заключить, что мы попали аккурат на восстание гоблинов под предводительством Арга Грязного! — Гермиона подняла палец. — Ты слушал профессора Бинса?

— Нет, — честно сознался Малфой. — На его лекциях лучше всего было спать. Что за Арг Грязный?

— А присмотрись внимательнее, Малфой, — ехидно протянула Гермиона. — Этот топор, случайно, не гоблинской работы?

Малфой прищурился, разглядывая топор.

— Определенно, гоблинской, — согласился он спустя несколько минут.

— А что, гоблинская работа чем-то отличается от обычной ковки? — недоуменно спросил Доктор, склоняясь над топором.

— Конечно, отличается! — с жаром заверил его Драко. — Сталь, выкованная гоблинами, отталкивает любую грязь. Изделия гоблинской работы закаляются на протяжении всего срока службы, впитывая элементы, обладающие магической силой.

— Как это было с мечом Гриффиндора, — ввернула Гермиона.

— Грейнджер, ты можешь не перебивать? — вспылил Малфой.

— То есть, у нас в руках оказалась вещь с уникальными особенностями, — Доктор выхватил из его рук топор и воодушевленно им махнул.

— Осторожнее! — Гермиона на всякий случай отступила на один шаг. — Ты можешь кого-то поранить.

— Да, Грейнджер, ты не меняешься, — вздохнул Драко. — Ладно, Доктор, положи топор и давай выбираться отсюда.

— Что значит — выбираться? — Доктор опустил топор и воззрился на Драко полными недоумения глазами. — Если Тардис перенесла нас сюда, значит мы должны были здесь оказаться! Что-то очень важное происходит, и мы должны принять в этом участие.

— Грейнджер, расскажи ему, что происходит, — Драко решил прибегнуть к помощи своей вынужденной спутницы, дабы воззвать к благоразумию Доктора.

— Восстание гоблинов под предводительством Арга Грязного — одно из самых кровопролитных восстаний гоблинов за многовековую историю магических войн. Оно, к слову, положило конец распрям между гоблинами и волшебниками, которые продолжались четыре века, — отрапортовала Гермиона без запинки, словно читала учебник.

— В общем, если мы не хотим быть зарубленными, нам нужно немедленно убираться, — резюмировал Драко, глядя на обескураженного Доктора.

— Но это же ваша история! — воскликнул он. — Мы должны хотя бы осмотреться!

С этими словами Доктор уверенно отодвинул Драко с пути и, несмотря на их с Гермионой протесты, распахнул дверь.

Тардис приземлилась в низине, в самой чаще какого-то леса. Доктор выглянул наружу, покрутил головой и, видимо, не заметив ничего подозрительного, шагнул за порог.

— Все в порядке! Никакой опасности, — сообщил он Драко и Гермионе, которые в нерешительности мялись у двери.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — протянул Драко.

— Держи палочку наготове, — подсказала Гермиона. — И я бы на твоем месте прихватила топор.

Малфой с видимой неохотой взялся за рукоять и тоже вышел из Тардис. Гермиона выскользнула последней.

Драко поначалу даже подумал, что выкрики и летящий ему в голову топор были сном, так тихо и спокойно было в лесу. Солнечные лучи пробивались через плотную листву деревьев, прочерчивая в воздухе полосы, разливая пятна на зеленой траве, вспыхивая искорками на сочащихся соком стволах. Тишина почти болезненно давила на уши после рева моторов Тардис.

— Как тихо, — Гермиона рассматривала лес с кажущейся безмятежностью, а затем резко повернула голову к Малфою. — Как-то не вяжется с твоими рассказами о воинственных криках и топором.

— Грейнджер, ты же не думаешь, что я наколдовал топор гоблинской работы? — попробовал было возмутиться Драко, но Доктор приложил палец к губам.

— Погоди, Драко. Думаю, Гермиона права. Это подозрительно. Пару минут назад здесь звучали грозные выкрики, а теперь — тишина. Это все очень подозрительно.

— Вот именно, — Гермиона прищурилась от яркого света. — Я не пыталась уличить тебя во лжи. Я пыталась предостеречь!

— О, — только и вымолвил Драко. — Ну, тогда я, наверное, извиняюсь.

— Тем более, у меня нет причины тебе не верить, — с жаром продолжала Гермиона. — Точнее, они, конечно, есть, но не сейчас. Погляди на деревья. Все стволы в порезах, даже сок выступил. Разве в обычном, мирном лесу такое возможно? Здесь что-то происходит, Малфой. Доктор, нам нужно уходить.

— Мне нужно понять, почему нас сюда занесло, — Доктор извлек из кармана пальто очки и нацепил их на нос. Следом в его руке появилась звуковая отвертка. — Мне нужно понять, почему меня занесло сюда именно с вами и именно сейчас. Должен быть смысл.

— Доктор, смысла нет, — вздохнул Драко. — Ты просто ошибся и повернул не тот рычаг.

— Смысл есть всегда, — наставительно проговорил Доктор, и отвертка вдруг запищала. — О, что-то есть. Создания, отличные от человеческих.

— Доктор, не хочу отвлекать, — осторожно проговорила Гермиона, легко касаясь его локтя, — но речь идет о войне с гоблинами. Они очень сильно отличаются от людей.

— Как другой вид? Я думал, это название их группировки или фамилия. Интересно было бы посмотреть, как выглядят эти ваши гоблины, — Доктор беззаботно улыбнулся, сделал шаг, и вдруг нелепо взмахнул руками, взмыв в воздух вверх ногами.

— Доктор! — Хором воскликнули Драко и Гермиона, и тоже взлетели в воздух. От того, как резко мир перевернулся, у Драко закружилась голова. Он с трудом сфокусировал взгляд на удивленном лице Доктора и указал рукой на дерево за его спиной.

— О, я кажется вижу одного.

Из густой листвы действительно выглядывал гоблин.

— Попались, — прошелестел он. Видимо, зрелище троих людей, подвешенных за ноги вниз головой, приводило его в восторг.

— Рано радуешься, — пробормотала где-то слева Грейнджер, красная, как мандрагора, оравшая три дня без продыху. Волосы ее запутанным комком, что не добавляло ей очков.

— Как раз вовремя, — прокряхтел из листвы гоблин. — Сейчас придут Ур и Граг, вот тут-то вам и не посчастливится.

— Грейнджер, не делай вид, что понимаешь гоббледук, — скривился Драко.

— Но я понимаю, — от гнева она даже сильнее качнулась на веревке. — Не знаю, как, но понимаю!

— Это все языковой модуль Тардис, — напомнил Доктор. — Он помогает вам понимать языки.

— Замечательная вещь. Когда мы вернемся в Министерство, сможем получить повышение. Слышал, Малфой? Знание нескольких языков магических народов дает возможность…

— Не сможете, — оборвал ее Доктор. — Тардис переводит только для меня и моих спутников. Когда ваше путешествие закончится, вы выйдете из-под ее влияния, и не сможете пользоваться языковым модулем.

— Грейнджер, как ты умудряешься? — возопил Драко. — Мы висим вверх тормашками посреди леса, в разгар восстания гоблинов в восемнадцатом веке, нас того и гляди нашинкуют на гуляш топорами гоблинской работы, а ты думаешь о том, как получишь повышение?

— Что это у тебя? — донесся снизу хриплый каркающий голос. — Поймал волшебников, Эргет?

Эргет — видимо, так звали притаившегося на дереве гоблина — гадко засмеялся, обнажив желтые, с гнильцой, зубы.

— Лучше помоги мне снять наших птичек, Граг, — крикнул он, и веревка, на которой висел Доктор, опасно качнулась.

— Доктор! — крикнула Гермиона, когда веревка с ним пришла в движение. Гоблины тянули его к дереву. Похоже, они втроем стали пленниками гоблинов, и теперь надо было срочно вспоминать, что об этом говорилось в курсе истории. Гермиона изо всех сил напрягала память, но ничего хорошего на ум не приходило. Попытки вспомнить рассказы очевидцев или спасшихся увенчались неудачей, из чего следовал весьма неутешительный вывод: пленных гоблины не жаловали.

— Малфой, — шепнула она, — ты случайно не помнишь, что говорилось о пленниках гоблинов? Ну, в официальной истории.

— Тебе какую часть рассказать? — безрадостно поинтересовался он. — Про отрубание голов, потрошение или про сжигание останков?

Гермиону передернуло.

— Шучу, — мрачно буркнул Малфой. — Я не помню. Ничего хорошего — это точно. Что конкретно — скоро узнаем.

Веревка, на которой висел Драко, дрогнула и поползла к дереву.

— Малфой! — заверещала Гермиона, отчаянно трепыхаясь и протягивая к нему и Доктору, которого гоблины уже сняли с веревки и теперь он, связанный, ждал своей участи.

— Малфой? — переспросил один из гоблинов. — Это не родственник ли того Малфоя, который надоумил притащить в наш банк того тролля-охранника?

— Какого тролля-охранника? — переспросил Драко, когда гоблины подтащили его к дереву и высвобождали его ноги из петли.

— Смотрите, он не знает! — притворно-детским голосом проговорил Граг, и трое гоблинов противно расхохотались. — Твой родственник, мальчик, вынудил ваше Министерство, дракон его сожги, усилить охрану банка. Вы нам не доверяете, волшебники? И правильно не доверяете.

— Погодите, так что с троллем?

— Тролль-охранник, недостаточно прирученный, — зашипела сзади Гермиона, которую уже подтягивали к дереву. — Был выставлен в качестве усиления охраны и по неосторожности убил гоблина по имени Нагнок. Это стало последним поводом гоблинского восстания.

— Недоверие, скупость, постоянное воровство, — бубнил Эргет, связывая Драко. — Ничего, век волшебников заканчивается. Еще немного, и мы уничтожим вас. Уничтожим.

Доктор, которого держал Ур, воодушевленно задергался и, наверняка, попытался что-то сказать, но тряпица, вставленная ему в рот на манер кляпа, помешала. Получилось лишь невнятное, но весьма эмоциональное мычание.

Гоблины со своей добычей, наконец, спустились с дерева.

— Вперед, — каркнул Граг и для острастки ткнул Драко кинжалом. Укол пришелся в поясницу, и Драко дернулся, но все же побрел — насколько позволяло связанное состояние — вслед за Эргетом. Позади него плелась Грейнджер, которая что-то тихо нашептывала. Драко различил заклинания, и принялся прикидывать, насколько успешными будут ее действия, если она не в состоянии дотянуться до палочки. Впрочем, он попытался вспомнить, что рассказывал когда-то Олливандер о связи палочки и волшебника. Если его слова были правдой, Грейнджер вполне могла преуспеть. Драко глубоко вдохнул и попытался почувствовать свою палочку. Правый внутренний карман моментально потеплел, словно отзываясь на его мысли. Воодушевленный первым успехом, он попытался невербально развязать себе руки и почувствовал, что веревки чуть ослабли. Шедшая позади Грейнджер продолжала бормотать — несмотря на то, что она преуспела в невербальных чарах, нашептывать ей, очевидно, было удобнее.

Драко чувствовал, как с каждым произнесенным заклятием путы ослабевают, но шел он по-прежнему скованно, надеясь, что гоблины не заметят его маневра. Он попытался обернуться, чтобы посмотреть, как продвигается дело у Грейнджер, и тут же получил тычок кинжалом.

— Иди, не оборачивайся, — крикнул Граг, но Драко успел заметить короткий кивок Грейнджер. Похоже, она была близка к тому, чтобы сбросить с себя веревки.

И впрямь, буквально через пару минут за спиной раздался голос Грейнджер.

— Остолбеней, Петрификус Тоталус, Остолбеней!

Драко с легкостью сбросил веревки, выхватил палочку и развернулся к Грейнджер, которая метала заклятия направо и налево.

— Никого не убивать, обездвижить и оглушить, — выкрикнула она, заметив поднятую палочку Драко.

— Остолбеней, — он метнул заклинание в гоблина, но промахнулся и замер.

— Хватит, — прокаркал Ур.

— Грейнджер, повернись, — тихо проговорил Драко, и она послушно обернулась.

Пока они боролись с веревками, Ур умудрился повалить на землю Доктора и теперь сидел на нем, приставив к горлу кинжал.

— Положите свои палочки на землю, — приказал Ур, и Драко бросил на Грейнджер недоуменный взгляд. Та кивнула и стала медленно наклоняться к земле. Стоило ее палочке коснуться земли, как блеснула вспышка чар, и Ур повис в воздухе, словно подвешенный на невидимой нити за лодыжки.

— Не слишком приятно болтаться вниз головой, неправда ли? — спросила у него Гермиона, и Ур прокричал что-то невнятное.

Драко двумя взмахами палочки освободил Доктора и помог ему подняться с земли.

— Нет, нет, нет! — замахал руками Доктор. — Нам надо знать, куда они нас вели!

— Хватило бы простого “Спасибо”, — сварливо проворчал Драко.

— Зачем? — Гермиона склонила голову набок. — Наверняка нас вели в какую-то нору или пещеру, чтобы там пытать, а поскольку мы ничего не знаем о волшебниках, которые им противостоят, нас бы попросту замучили.

— Нет, Гермиона, ты не поняла, — Доктор подошел к ней, активно жестикулируя, — я думаю, с волшебниками борются не только гоблины.

— А кто же еще? — с недоверием в голосе спросил Драко. — Очередные пришельцы?

— Именно! — воскликнул Доктор. — Некоторые расы уже много веков интересуются вашей планетой, и я не удивлюсь, если и сейчас мы наблюдаем последствия их вмешательства Нам нужно знать, куда нас вели.

— Думаешь, эти существа там? — Гермиона прищурилась.

— Более чем уверен, — закивал Доктор.

— Отлично. Тогда нам надо подумать, как пробраться в их логово, не рискуя при этом быть замученными насмерть.

— У меня есть одна идея, — протянул Малфой, — но Грейнджер она не понравится.

— Нет, почему же? — Гермиона посмотрела на него, продолжая держать гоблина в подвешенном состоянии.

— Мы можем наложить на них Империус и заставить отвести нас в их логово, — нехотя проговорил Малфой.

— Ты с ума сошел? — воскликнула Гермиона. — Это противозаконно!

— А вспарывать тебе живот было бы законно? Ну ладно, — Малфой пожал плечами и принял совершенно безразличный вид.

— Можно поступить по-другому, — задумчиво проговорила она, глядя на трепыхающегося в воздухе Ура. — Мы сотрем им память. Они решат, что сходили в лес впустую, и пойдут в нору. Тем временем мы под Дезиллюминационными чарами за ними проследим и сможем проникнуть в нору. Здорово, правда?

— Мой вариант был намного проще, — фыркнул Малфой.

— Да, разумеется, — Гермиона закатила глаза. — Только в логове, я уверена, найдется еще двадцать гоблинов, которых никто не заколдовал. Если мы поступим так, как предлагаешь ты, драка неизбежна. Если так, как предлагаю я — можно остаться незамеченными.

— Доктор! — Малфой резко повернулся. — Что скажешь? Принудим их отвести нас в логово или просто сотрем память, станем ненадолго невидимками и проследим за ними?

— Не забудь сказать, что Империус является одним из трех запрещенных заклятий, и за его применение можно пожизненно загреметь в Азкабан! — вклинилась в разговор Гермиона.

— Азкабан? — недоуменно переспросил Доктор.

— Тюрьма для волшебников. Мрачное место, если честно. Подробнее расскажем, когда представится более подходящий момент.

— О нет, Малфой, сейчас как раз очень подходящий момент! — Гермиона взмахнула руками, и гоблин, пребывавший под действием ее чар, описал в воздухе ровный круг. — Доктор должен знать, на что собирается согласиться. Да, мы можем вынудить гоблинов одним заклятием. Но тогда мы станем потенциальными заключенными ужасного места посреди моря, населенного тварями, которые питаются положительными эмоциями, вызывают наиболее страшные воспоминания, которые таятся в дальних уголках памяти. И уж коль скоро Доктор намного старше нас, встреча со стражами Азкабана будет для него в разы хуже, чем для нас с тобой вместе взятых.

— Ты еще вспомни, что они души из тел выпивают, — гневно выкрикнул Драко. — Грейнджер, посмотри по сторонам! Идет восстание гоблинов. Их авадят пачками! От пары Империусов никому хуже не станет.

— И ты хочешь им уподобиться? — Гермиона скрестила руки на груди и вперилась в Малфоя горящим от негодования взглядом. Драко несознательно скопировал ее позу, становясь напротив, и теперь тоже пытался прожечь в Грейнджер дыру одним лишь взглядом.

— Я за вариант Гермионы, — Доктор встал между ними, держа за воротник гоблина, который упал наземь после того, как Гермиона опустила руку с палочкой. — Прости, Драко, но она права. Какие бы зверства вокруг ни творились, мы не можем уподобляться злодеям. На какой бы стороне они ни были.

— Хорошо, уговорили, — буркнул Драко и насупился.

— Отлично, — Гермиона просияла. — Тогда наложи на нас Дезиллюминационные чары, а потом я сотру гоблинам память.

— Почему именно я? — простонал Малфой.

— Ох, ну ладно, я наложу Дезиллюминационные чары, а ты сотрешь память, — она потихоньку начинала выходить из себя.

— Перестаньте пререкаться, — прервал их спор Доктор. — Тот гоблин, кажется, шевельнулся.

Гермиона бросила короткий взгляд на Грага, который, похоже, постепенно приходил в чувство, и легонько стукнула Доктора палочкой по макушке. Следующий удар достался Драко. На себя Гермиона наложила чары последней и посетовала, что у них нет мантии-невидимки. Ведь так просто можно было все решить!

— Отлично, я никого не вижу, — пробормотал где-то совсем рядом Малфой и в следующий миг Гермиона ощутила боль в ноге.

— Ты мне на ногу наступил, идиот, — прошипела она, и подошла к Уру.

— Обливиэйт, — прошептала она, и глубоко посаженные глаза гоблина на миг затуманились, после чего он недоуменно осмотрел поляну.

— Эй, вы чего? — каркнул он.

Гермиона метнула заклятие в Грага, и тот посмотрел на товарища мутным взором.

— Жарко сегодня. Разморило, — пожаловался он.

Следующее заклятие досталось Эгрету, так что когда Ур и Граг приводили его в чувство, бедняга уже не помнил, что брал в плен троих людей.

/ Гоблины брели по лесу, Драко, Гермиона и Доктор следовали за ними. Они взялись за руки, чтобы не потерять и не наступить друг на друга. Мягкий ковер травы и мха пружинил под ногами, прошлогодние листья перешептывались под дыханием ветра, а под ногами невидимых наблюдателей нет-нет, да и похрустывали веточки, и тогда Гермиона вздрагивала, боясь, что гоблины их услышат. Однако те двигались настолько шумно, что шорохи, издаваемые Доктором и его спутниками, не были слышны. К тому же, гоблины переговаривались.

— Никого не поймали, — Граг явно был недоволен. — Только зря потратили время.

— Но ведь ловушки сработали, — недоумевал Ур. — Почему в них никого не было.

— Птицы, Ур, — глухо пробормотал Эргет. — Знаешь, сколько раз за день птицы и звери поднимают ловушки в воздух? Нет? А я знаю. Всю задницу отсидел на этих ветках. Вам-то проще, гуляете себе по лесам.

— Это мы-то гуляем? — Ур взбеленился. — Да ты бы после первой же прогулки попросился на дерево! Мы боремся. Мы восстанавливаем уважительное отношение к гоблинам. А ты не можешь поймать пару-тройку самых завалящих волшебников.

Эргет обнажил гнилые зубы в воинственном оскале и потянулся за топором. Ур ответил тем же, и если бы Граг не развел их в стороны, быть бы тут беде.

— Тихо, вы двое, — рявкнул он. — Вспомните, что говорил Арг! Нам нужно забыть о распрях между кланами, пока мы не поборем всех волшебников. Пока мы их не уничтожим.

— Уничтожим! — с воодушевлением повторили Ур и Эргет и затянули какую-то бесконечную гоблинскую песню о золоте.

— Я знаю этот мотив, — прошелестел Доктор над ухом у Гермионы.

— Песню? — она удивилась, хотя знала, что Доктор путешествует в пространстве и времени. “Он мог где-то слышать ее. Раньше, в других своих путешествиях”, — подумала она и кивнула сама своим мыслям.

— Нет, не песню, — продолжал тем временем Доктор. — Эти разговоры про “Уничтожить”. Есть одна раса, с планеты Скаро. Они одержимы уничтожением всего. Особенно меня.

— Ты чем-то насолил им? — спросил идущий впереди Драко, пользуясь тем, что гоблины орут во всю глотку.

— Да. Мы победили их в Войне Времени. И уничтожили их планету. Точнее, победим в будущем. Точнее, в прошлом. Это очень сложно объяснить, — Доктор на миг замолк.

— В общем, вам лучше не встречаться, — подсказала Гермиона.

— Лучше для них, — в голосе Доктора послышалась бравада. — Они знают, на что я способен.

Малфой фыркнул, и Гермиона с силой дернула его за руку.

Наконец, гоблины вышли на опушку леса, посреди которой стояло раскидистое, мощное дерево. Ствол его был таким толстым, что его, должно быть, не обхватило бы и семеро человек. Эгрет коротко свистнул, и в стволе, у самых корней распахнулась небольшая дверь, в которую и принялись заходить гоблины.

— Быстрее, — шепнула Гермиона. — Нужно успеть проскользнуть за ними.

Ее потянуло вперед — это Малфой ускорил шаг, и Гермиона за ним еле поспевала.

— Аллонзи! — раздался сзади торжествующий шепот Доктора, и они влетели в закрывающийся проход. Впрочем, Малфой не удержался на ногах и рухнул на пол, Гермиона приземлилась на него, а сверху на них упал Доктор.

— Грейнджер, ты тяжеленная, — простонал Драко. — Еще тяжелее, чем в драконьем заповеднике. Тебе нужно пересмотреть свой рацион.

— Это потому что на меня тоже кто-то упал, ты, безмозглый пикси, — прошипела она в ответ.

— О, прости, Гермиона, — раздалось сзади, и рука Доктора нашарила ее рукав. — Хватайся.

Это было очень странно — искать в полумраке коридора невидимую руку, но она справилась и вскоре поднялась на ноги.

— Теперь нужно поднять Драко. Где он?

— Там же, где лежала я, — нехотя ответила Гермиона. — Я упала на него.

— У вас уже традиция, — Доктор был невидим, но, судя по голосу, он улыбался. Драко хотел было что-то ответить, но его макушки коснулась рука.

— Я здесь, — шепнул он, хватаясь за пальцы Доктора.

— Все на ногах? Вперед! — скомандовал Доктор, и они двинулись по коридору в сторону, в которую направились гоблины.

— Ступайте тише, — взмолилась Гермиона, услышав шорох мантии Драко и его не особенно осторожные шаги.

— Стараемся, Грейнджер, это у тебя походка взрывопотама, — раздалось ответное бормотание, и Малфой вдруг резко остановился.

— Что? — Доктор налетел на Гермиону и чуть не сбил ее с ног.

— Малфой? — она настойчиво подергала его за рукав.

— Пыль, — коротко ответил Малфой. — Пол глиняный. Мы оставляем следы в пыли.

— Я пойду последней, — Гермиона сориентировалась быстро. Школьные вылазки к Хагриду давали о себе знать. — Я буду расчищать следы заклятиями, а ты будь начеку. Идем медленно, иначе мы поднимем столб пыли.

Драко посмотрел на шедших далеко впереди гоблинов, из-под ног которых разлеталась пыль, и пришел к выводу, что Грейнджер, как это ни обидно, права.

Они продвигались медленно, шаг за шагом, тяжело дыша и держась друг за друга. Рука Драко с поднятой наготове палочкой потихоньку начинала затекать, а сзади то и дело слышались шорохи — Грейнджер заметала следы.

“И что меня дернуло отправиться с ними? — укорял себя Драко. — Сидел бы в тихом кабинете, строчил бы отчетики, глядишь, к Рождеству получил бы рекомендацию на повышение. Но нет. Я прилетел на дурацкой синей будке вместе с Грейнджер и этим чокнутым Доктором в восемнадцатый век, и теперь иду по коридору в гоблинской пыльной норе!”

Уйдя с головой в свои мысли, Драко совершенно забыл об опасности, о том, что стоит двигаться беззвучно. Он шумно вздохнул и, не успела Грейнджер на него шикнуть, почувствовал, как нос забивает глиняная пыль.

— Малфой, — прошипела Гермиона.

— Драко, — предостерегающе зашептал Доктор.

Драко из последних сил хотел сдержаться. Он успел трижды проклясть себя за ошибку, в его голове уже пять раз взвыл — неожиданно — профессор Грюм со своим извечным постулатом о постоянной бдительности. Но пути назад не было.

Драко громко и с наслаждением чихнул, подняв столб пыли с пола, и эхо разнесло этот звук по всей гоблинской норе. Впереди и сзади послышался шум, топот десятков бегущих ног.

— Беги, — Гермиона оттолкнула Доктора.

— Невидимки! — кричали гоблины, размахивая топорами. — Здесь невидимки! Схватите невидимок!

Гермиона увидела, как Эргет достает откуда-то сеть, и инстинктивно прижалась к единственному не столь враждебному существу в этом коридоре — к Малфою.

— Прости, — протянул Драко, понимая, что за ошибку поплатится не только он, но еще и Грейнджер.

— Все будет хорошо, — пробормотала рядом Гермиона, хотя уверенности в ее голосе не было. — Я сказала Доктору бежать, он что-то придумает. Он нас вытащит.

— Я бы не был в этом так уверен, — буркнул Драко, и в следующий миг на их головы упала плетеная сеть.

— Невидимки! — гоблины вокруг бесновались от радости. — Проявитесь, невидимки.

— Думаешь, стоит снять заклятие? — осторожно спросила Гермиона.

— Не вижу особой разницы, — Драко пожал плечами, но она этого не увидела. — Если проявимся, они будут рубить нас прицельно. Если нет — будут рубить, не глядя.

Гермиона сморщила носик и стукнула Драко палочкой по локтю, а потом коснулась и своей руки. Толпа гоблинов заплясала от радости, увидев, кого они поймали.

— Смотри-ка, Министерские, — Эгрет ткнула пальцем в нашивку на груди Гермионы. — За них дадут с десяток наших!

— Убери лапы, — Малфой внезапно повел палочкой, отодвигая руку гоблина.

— Малфой, ты что, не понял? — горячо зашептала Гермиона ему в ухо. — Они не собираются нас убивать. Они хотят обменять нас на своих пленных!

— А девчонка соображает! — расхохотался Ур. — Да, ты права. Вот только если проклятые людишки успели убить наших сородичей, мы обменяем ваши головы на их.

Гермиона с Малфоем переглянулись.

— Мы отведем вас к Аргу!

— Да! — поддержал его Граг. — Арг — глава восстания, пускай Арг решает, что с ними делать!

— Ты идиотка, Грейнджер, — прошипел Драко, когда гоблины, тыкая им в спины кинжалами, повели своих пленников к выходу из логова.

— Почему это? — недоуменно покосилась на него Гермиона.

— Ты могла бы оставаться невидимой и убежать с Доктором. Зачем ты осталась?

— Как это — зачем? — она поразилась. — Я не могу бросить человека в беде, пусть даже это…

— Я, — подсказал Малфой. — Слизеринская гадина, пожиратель и все такое.

— Да, наверное, — ей стало неловко. — Но почему ты не остался невидимкой и не убежал с Доктором? Мне не привыкать к испытаниям. И к тому же, ты велел гоблину убрать от меня руки. Что это было, Малфой?

Драко уже жалел, что начал этот разговор.

— Ничего, Грейнджер. Отстань, — буркнул он. — Нас собираются то ли убивать, то ли менять на пленных гоблинов, а ты задаешь какие-то совершенно идиотские вопросы.

— Хорошо. Что ты предлагаешь? — Гермиона насупилась. — Ждать, пока Доктор что-то придумает, или выбираться самим?

Драко задумался. не зная, что и ответить.

Тем временем они вышли из гоблинской норы — яркий солнечный свет больно резанул по глазам. Ур и Эгрет перекидывались шуточками, то и дело тыкая в пленников кинжалами, а вот Граг был немногословен.

— Как думаешь, мы все ещ находимся под влиянием этого чертового языкового модуля? — спросил Драко, стараясь, чтобы его голос звучал как можно тише.

— Если мы понимаем, о чем говорят гоблины, то да, — неуверенно протянула Гермиона. — Ты думаешь, не бросил ли нас Доктор? Не Думаю. Он славный, он не может нас бросить.

— Я не о том, — Малфой покачал головой. — Как думаешь, они нас тоже понимают?

— Более чем уверена, — Гермиона чуть напряглась. — Ты хочешь сказать…

— Я думаю, нам следует поменьше болтать о Докторе и о Тардис. Если его догадки верны, и гоблины попали под влияние воинственных пришельцев, лучше будет помалкивать.

Гермиона кивнула и принялась перебирать в уме возможные темы для разговора. К сожалению, таковых не было. Любая выбранная тема в конечном итоге грозила привести к ссоре, а ей очень не хотелось, чтобы последнее, что она сделает в своей жизни, была ссора с Драко Малфоей. Она вообще не хотела, чтобы последние минуты ее существования были хоть как-то связаны с Драко Малфоем. Тот, судя по выражению лица, был точно такого же мнения.

— Интересно, куда нас ведут, — проговорила Гермиона голосом, пугающе похожим на интонации Луны Лавгуд.

— Должно быть, то логово, в которое мы пробрались, было предназначено для обычных гоблинов. А вот сейчас мы попадем в логово главаря.

— Своеобразный лесной замок, — кивнула Гермиона. — Наверняка там прорва гоблинов. Если не троллей-охранников.

— Не троллей-охранников точно. Это же восстание Арга Грязного. Вспомни повод.

— Плохо обученный тролль-охранник в банке, — протянула она и резко повернулась. — Эй, Граг! Объясните, какие ваши требования?

— Уважение, — грубо каркнул Граг. — Уважительное отношение к гоблинам. Волшебники ведут себя с нами, как с мусором, как с отбросами!

— Что вы, Граг, — Гермиона быстро замотала головой. — Я вот, например, очень уважаю гоблинов. Ваша скрупулезность по отношению к деньгам, ваше неповторимое мастерство ковки. Волшебникам есть, чему у вас поучиться.

— И поэтому, когда гибнет наш соотечественник, волшебники позволяют себе выпады вроде “Ничего серьезного, один гоблин погиб”? Нагнок был моим братом, а ваши друзья не потрудились потратить время на обучение тролля-охранника.

— О, мне очень жаль, — Гермиона сделала самое сочувственное выражение лица. Хотя ей и впрямь было жаль Грага и его брата.

— Грейнджер, они тебя не отпустят, можешь не стараться, — Малфой закатил глаза.

— Да как ты не понимаешь! — шикнула она. — Гоблины такие же живые существа, как и ты, у них есть право на достойное существование и сохранность жизни. Очень некорректно со стороны волшебников…

— Ты, кажется, не хотела ругаться, — напомнил Драко, понимая, что революция в отдельно взятой клетке ни к чему не приведет, а вот разругаются они всерьез. И — что самое обидное — навсегда. Драко почему-то был уверен, что впереди их ждет верная смерть.

— Стой! — Граг дернул сетку, и Драко с Гермионой покорно остановились. Ур с Эргетом принялись сдвигать в сторону большущий валун, за которым обнаружился проход в нору.

— Кто? — крикнули из норы?

— Ур Кровавый, Эргет Злопамятный и Граг Мститель. Ведем пленников к Аргу Грязному.

— Проходите, — ответили из норы, и Граг подтолкнул пленников вперед.

Это логово было ни капли не похоже на то, в котором они уже побывали. Пол был покрыт камнем, а проход был намного шире и освещался горящими факелами. По коридору ходили гоблины разных возрастов. У некоторых были такие длинные носы, что могли бы коснуться пола, у других огромные уши, покрытые морщинами и язвами. Однако все они брезгливо плевались вслед волшебникам и тыкали в них пальцами. Гермиона поежилась, и Малфой вдруг сжал ее плечо.

— Не трусь, Грейнджер, — шепнул он. — Доктор обязательно что-то придумает. Ты же сама говорила.

— Придумает, — пробормотала Гермиона. — Просто я только недавно забыла о том, что такое плен и пытки.

Драко дернулся и убрал руку с ее плеча. Чертова Грейнджер не обвиняла его ни в чем, но он чувствовал немой упрек в том, что именно его семья и его дом были причиной тому, что она узнала о плене и пытках.

Наконец, их ввели в огромную комнату, и все мрачные мысли вмиг выветрились у Драко из головы. Это был самый настоящий тронный зал, в центре которого высилась гора черепов, на которых восседал крайне уродливый гоблин.

— Арг, мы привели пленников, — крикнул Эгрет, и гоблин поверул голову.

— Это сам Арг Грязный, — зашептала Гермиона. — Профессор Бинс рассказывал, что его семья жила на окраине волшебной деревеньки, и местные мальчишки шутки ради решили искупать Арга в озере. Тогда он впервые подумал о том, что волшебники — его враги, и начал впервые думать о восстании гоблинов.

— Спасибо, Грейнджер, — саркастично ухмыльнулся Драко. — Я уже начинаю думать, что все это путешествие — твой коварный план, чтобы заставить меня изучать историю Магии. Прости, но ты просчиталась лет на пять, мы уже давно сдали экзамены.

— Это твои проблемы, что ты не слушал, — фыркнула Гермиона и принялась рассматривать потолок. Он был земляным, но идеально ровным, лишь аккуратная дыра прямо над Аргом, через которую было видно небо и бегущие по нему облака, напоминала о том, что они под землей.

— Люди, — презрительно выплюнул Арг. — Волшебники.

— Это министерские, за их головы могут многое отдать, — попытался объясниться Эргет.

— Глупец, — рыкнул Арг. — Это молодняк. За них не дадут и выеденного яйца. Что мне сделать с ними?

Гермиона удивилась тому, что Арг словно спрашивал это у кого-то, чуть повернув голову и скосив глаза, будто пытаясь заглянуть за спину.

— Уничтожить! — раздался голос с металлическими нотками, и из-за насыпи черепов выкатилось нечто. Это был металлический конус, но с закругленной вершиной, из которой торчало какое-то приспособление, напомнившее Гермионе линзу фотокамеры. Все создание было расцвечено лампочками, а вместо руки у него было что-то, похожее больше всего на обычный маггловский вантуз.

— Это что? — Драко непонимающе уставился на создание. — Грейнджер, оно настолько маггловское, что ты не можешь не знать, что это.

— Но я не знаю, — торопливо ответила она. — Наверняка, это и есть тот воинственный пришелец.

— Уничтожить! Уничтожить! — лампочки мигали, металл в голосе звенел, отдаваясь эхом от стен зала.

— Точно, — кивнул Драко. — Доктор говорил, что они любят все уничтожать. Это один из них, я уверен.

— Унич… Доктор? — существо чуть не задымилось от напряжения. — Доктор! Он сказал Доктор! Он видел Доктора! Найти Доктора! Уничтожить Доктора! Уничтожить!

— А с этими что делать? — недоуменно спросил Арг.

— Уничтожить! — верещало существо, истерично мигая лампочками.

— Вы слышали? Выполняйте, — крикнул Арг другим гоблинам, и все они бросились к сети с Драко и Гермионой.

— Остолбеней! — из-за сетки выпад получился никудышный, но один гоблин все же отлетел к стене.

— Остолбеней, Петрификус Тоталус, — Драко подхватил мысль Грейнджер, отправив двоих гоблинов в нокаут, а после — выпустил режущее заклятие, освободившее их от сетки.

— Уничтожить! — заверещал металлический пришелец и выпалил синим лучом в Драко. Гермиона толкнула его, и луч угодил в гоблина, который тут же рухну замертво.

Поднялся невообразимый гвалт. Часть гоблинов бросилась на пришельца, часть стала его защищать, сам он беспорядочно палил по сторонам.

— Вингардиум Левиоса! — выкрикнула Гермиона, и пришелец взмыл в воздух, вереща что-то невнятное и продолжая палить вокруг синими лучами. Драко выставил магический щит, но луч прошил его в дюйме от макушки Гермионы.

— Это бесполезно! — крикнула та, пытаясь левитировать пришельца так, чтобы обезопасить себя и Малфоя от смертоносных лучей.

— Знаете, кого вам не хватало? — раздался сверху знакомый голос. — Меня!

— Он все еще невидим, — напомнила Гермиона, когда Драко принялся беспорядочно вращать головой в поисках Доктора. И вдруг над их головами раздался знакомый клекот.

— Карлос! — вскричал Драко, увидев в дыре на потолке знакомую голову, покрытую белыми перьями. Белый павлин с любопытством заглядывал внутрь зала, изредка вереща.

— Мы же отправили его домой, — недоуменно всплеснула руками Гермиона, забыв о заклинании левитации и уронив металлического пришельца. Он завалился на бок и теперь палил по ногам. Гоблины торжествующе закричали и принялись карабкаться на него, молотя топорами по корпусу. Лампочки, не выдержав такого напора, стали искрить и дымить, а сам пришелец верещал на одной ноте, которую подхватил Карлос.

— Расколдуй меня, — раздался шепот над ухом у Гермионы, и на плечо ей легла теплая ладонь Доктора. Гермиона чуть тронула ее палочкой и прошептала нужное заклинание. Миг — и между ней и Малфоем стоял Доктор, живой и невредимый.

— Стоп, — он вышел вперед, выставив руку перед собой, и гоблины внезапно остановились. Металлический пришелец все еще лежал на боку, но теперь вместо лучей он испускал лишь жалкие искры.

— Доктор, — прокряхтел он. — Ты и твои спутники всегда все портят. Уничтожить. Уничтожить.

— Вы, далеки, удивительно ограниченны в своих суждениях, — с грустью в голосе произнес Доктор. — Вы не способны оценить все разнообразие и великолепие земных культур. Посмотри, как они прекрасны.

Он взял топор из рук ближайшего гоблина, который недоуменно таращился на Доктора, и любовно провел пальцем по письменам на рукояти.

— Их прелесть в их уникальности, — продолжал он, — в их разнообразии, в их находчивости. Пусть они разные и непохожие, как эти гоблины и люди, все они готовы защищать свою планету, свои семьи и города от таких, как вы, далеки. Вы способны лишь уничтожать все без разбору. А они — посмотри, что они созидают. Посмотри, если еще способен видеть сквозь злость, застилающую твой единственный глаз.

— Уничтожить, — проскрипел далек, и вдруг Граг издал боевой клич и одним ударом топора перебил полусферу. Лампочки на корпусе далека вспыхнули, чтобы в следующую секунду потухнуть навсегда.

— Гоблинская сталь, — удовлетворенно проговорил Драко, отряхивая мантию. — Я говорил, что она пробивает практически любой материал?

— Даже тот, о котором не догадывались создатели, — заключил Доктор, выглядевший подавленным, и повернулся к Аргу. — Вы выведете нас отсюда?

— Разумеется, — прокаркал он и махнул рукой в сторону выхода из зала.

Коридоры были пусты. Многие гоблины полегли в тронном зале, а остальные, видимо, зализывали раны. Гермиона с Драко переглянулись и посмотрели на Арга, который выглядел пристыженным.

— Малфой, не помнишь, чем закончилось восстание гоблинов? Ну, в официальной истории? — ехидно спросила Гермиона.

— Ну, они вроде бы приняли извинения со стороны магов, — Драко закатил глаза и принялся загибать пальцы, считая последствия восстания. — Приняли приглашение на конфедерацию магов. Выторговали себе расширение прав. Не помню.

Клекот павлина перебил его.

— Карлос! — радостно воскликнул Драко и со всех ног бросился к своему любимцу.

— Как он тут очутился? — спросила Гермиона у Доктора. — Я совершенно точно помню, что мы оставили его в Малфой-мэноре.

— Не знаю, — Доктор пожал плечами. — Когда вас увели гоблины, я побежал к Тардис. Открыв ее, я увидел там Карлоса. Наверное, прошмыгнул внутрь, когда мы решали, будете вы со мной путешествовать или нет.

— О, Карлос, — Драко подхватил павлина на руки и прижал к себе. — Нужно срочно вернуть тебя домой.

— Малфой, мне кажется Карлосу тоже хочется с нами путешествовать. Ты знаешь, если бы я не отправила кота в Австралию вместе с моими родителями, он бы сейчас лежал на приборной панели Тардис и ждал нашего возвращения.

— Но Карлос не мой питомец, а отцовский, — возразил Драко и тут же получил клювом по пальцу.

— Можно? — Гермиона протянула руки к павлину, и Драко с полминуты колебался, дать ей птицу или нет. в конце концов — и отчасти из-за укоризненного взгляда Доктора — он сдался и позволил Грейнджер подержать драгоценного Карлоса.

— Ты такой умный, такой милый, — Гермиона погладила его по голове, и Карлос ласково схватил ее клювом за палец.

— Умный — это точно. Это ведь он нашел ту нору. Я летел на Тардис на малых оборотах, выискивая вас, а он бежал внизу. Вокруг этой ямы Карлос стал нарезать круги, и я решил посмотреть, что его так заинтересовало. Так что, Драко, если бы не твой павлин, я бы вас не нашел.

— Даже так, — растерянно протянул Драко. — Ну тогда я, пожалуй, позволю ему немного попутешествовать. Но если с его головы упадет хоть перо…

— Истерика планетарного масштаба нам обеспечена, — шепотом закончила Гермиона и они с Доктором весело рассмеялись, а Карлос пару раз визгливо крикнул. Широким жестом Доктор распахнул дверь Тардис, пропуская вперед Гермиону с Карлосом на руках и Драко. Оказавшись внутри, павлин заклекотал. Гермиона поставила его на пол, и Карлос тут же принялся по-хозяйски прохаживаться, гордо распушив хвост.

— А он быстро освоился, — усмехнулся Драко.

— Тогда вперед, к новым приключениям!

— Только, прошу, без топоров и воинственных гоблинов, — засмеялась Гермиона и потянула рычаг на себя.

— Аллон-зи! — вскричал Доктор, нажимая какие-то кнопки. Моторы Тардис взревели, приходя в движение.

Синяя будка, стоявшая на опушке векового леса, растворилась в воздухе, мигнув фонарем на крыше, словно посылая прощальный привет.

Гермиона видела сны. Сны о мирах, которые они посетили с Доктором, и которые только предстояло посетить, и фантазия услужливо подкидывала ей картинки. Как бы то ни было, от этих снов захватывало дух. Гермиона дремала с улыбкой на губах и мурлыкала что-то под нос. Когда они в очередной раз бежали от восьмиглазого чудища с розовой кожей в присосках, кто-то тюкнул Гермиону в щеку. Она поморщилась во сне, перевернулась на бок и продолжила дальше бежать, но ее тут же клюнули в бок. Не открывая глаз, Гермиона поводила рукой вокруг в попытке отогнать того, кто покусился на ее сон. Когда стало ясно, что никакой угрозы нет, рука безвольно упала на кровать и раскрыла ладонь. Прошло пару минут, когда кто-то снова довольно больно уткнулся уже в ладонь. Гермиона проснулась и резко села на кровати. Перед Гермионой стоял Карлос и таращясь на нее и клекоча себе что-то под клюв.

— Карлос! — воскликнула Гермиона. — Ах ты маленький проныра! А твой хозяин в курсе, с кем ты сейчас находишься? — она улыбнулась и погладила его по клюву. — Ты такой очаровательный, Карлос, нужно было предложить Доктору оставить Малфоя в мэноре и взять с собой только тебя. Ты более приятная компания, чем некоторые.

— Мечтай дальше, Грейнджер, — послышался знакомый голос в дверях, Гермиона вскрикнула, быстро прикрыла грудь руками и обернулась к вошедшему незваному гостю:

— Малфой! Что ты здесь делаешь?

— Услышал твое воркование с моим, на минутку, павлином и решил вмешаться, пока ты его не соблазнила, — он прошел вперед и плюхнулся рядом с Гермионой на кровать. Пока Малфой совершал эти маневры, он задел плечом обнаженное плечо Гермионы. От неожиданного тепла чужого тела по руке разбежались приятные мурашки. Гермиона слегка покраснела и поспешила отсесть от Малфоя подальше.

— Малфой, почему ты не постучал?

— Но ты же не голая тут сидишь, чего так переживаешь?

— Малфой, я, между прочим, практически обнажена!

— Ой, было бы на что смотреть, — махнул рукой Драко, посмотрел на своего павлина, который вертел головой и продолжал тихонько клекотать.

— Ты собираешься уходить? — возмутилась она, когда Малфой перегнулся через кровать, чтобы взять на руки павлина, не спешащего к хозяину. — Малфой, поторапливайся. — Тот как назло мешкал и ерзал на кровати. Гермиона тихонько застонала — что за наказание ей послали небеса?

Наконец, Малфой сгреб в охапку птицу и начал пятиться к выходу.

— Осторожно, — буркнула Гермиона, предчувствуя недоброе. В этот самый момент он неловко развернулся, и стопка книг, мирно лежавшая на столе, полетела вниз.

— Драккл! — выругался Драко и выпустил Карлоса из рук. Павлин, почуяв свободу, ринулся к дверям, которые как раз открылись, и проскочил мимо стоявшего на пороге Доктора.

— Что здесь происходит? — Он огляделся вокруг, увидел разгром и спросил, — не помешал?

— Нет! — выпалили одновременно Драко и Гермиона и прожгли друг друга взглядами: хоть в чем-то их мысли сходились.

— Правда? — Доктор осторожно ступал по комнате отведенной для сна Гермионы.

— Вы не могли бы уйти? — взмолилась она, в надежде прогнать нежданных гостей, а не сидеть полуголая перед ними, прикрывая свою грудь. Доктор осматривал книги.

— Любишь читать?

— Это же Грейнджер — она не мыслит своей жизни без книг.

— Правда?

— Да, да, — рукой Гермиона указывала в сторону дверей, — только уйдите уже и дайте мне спокойно одеться, мне неуютно под вашими взглядами!

— Отлично, я теперь точно знаю, куда мы полетим, — будто не обратил внимания на ее слова Доктор и вытащил из внутреннего кармана пиджака какой-то документ, с виду напоминавший водительские права, — мне недавно пришло сообщение с просьбой заглянуть к старой знакомой.

Доктор показал им бумагу. Драко заглянул ему через плечо и посмотрел что там написано.

— Это письмо?

— А? Нет, — оглянулся на него Доктор, — это психобумага, заставляет всех видеть то, что они желают. Полезная вещь.

— Так это послание — обман?

— Нет, некоторые мои старые друзья могут написать мне зов о помощи или, например, поздравить с Рождеством. Вы любите Рождество? Я обожаю! — улыбнулся со свойственной ему непосредственностью Доктор и прикусил кончик языка.

— Думаю, Гермиона, тебе там понравится. Правда, специфичное место, но в какой-то степени позволит взглянуть на мир по-новому.

— Это замечательно, Доктор, правда, я очень рада. Но выйдите, наконец, отсюда и дайте мне одеться! — закричала она, кидая в них подушки.

— Ай! Хорошо, хорошо, — прикрыл голову Доктор, — но только давай скорей, я пошел заводить моторы Тардис, и ждать тебя мы не будем.

Наконец, он закрыл за собой дверь, а Малфой убежал еще после первой попавшей в него подушки. Гермиона выдохнула и начала собираться.

Когда Гермиона поднялась наверх, Доктор кружил возле консоли машины. Тардис ревела, видимо, уносила их куда-то далеко, разрывая пространство и время.

— Он сказал, куда мы летим? — шепнула Гермиона, пойдя к Малфою. Он оглядел ее снизу вверх и сказал только: «Да».

— И куда?

— Прости, что? — мотнул головой Драко.

— Ты сказал, что знаешь, куда мы направляемся?

— Это когда я такое сказал? Он мне ничего не говорил, все из себя загадку строит, — забубнил Драко.

— Понятно все с тобой. — Будка еще немного покачалась, а потом резко замерла. Доктор смотрел вверх с приоткрытым ртом.

— Кажется, мы на месте! — обрадовался он и развернулся к своим спутникам. — Готовы?

— Хотелось бы знать, к чему мы должны быть готовы и где мы? — заметила Гермиона.

— О, это чудесный мир, Гермиона, тебе понравится, — Доктор подбежал к ним и приобнял за плечи. — Это мир книг, где каждый герой оживает, на мгновение, час или день. А потом погибает и ждет своего часа, когда какой-нибудь человек где-то далеко-далеко на Земле вновь откроет книгу, пробуждая ее персонажа, — как талантливый рассказчик, говорил Доктор, интонацией выделяя нужные слова. Гермиона, которая весь полет сидела без настроения, вдруг оживилась и подпрыгнула на месте, освобождаясь из объятий Доктора.

— Мир книг? Чур, я первая вступлю на эту землю! — воскликнула она.

Доктор удивился и задумался, словно спрашивал сам себя, а хорошая ли это идея.

— Пожалуйста, Доктор, это же мир книг! Я хочу первой увидеть, что там снаружи, — бойко заявила она.

— Если ты хочешь, — начал он неуверенно.

— Решено, я первая, — счастливая Гермиона поторопилась к выходу.

— Но…

— Да позволь ты ей сделать это первой, а иначе она тебе и мне плешь проест.

— Я просто не уверен.

Драко отмахнулся от него, а Гермиона стояла у дверей. Пальцы уже схватились за ручку, и дверь со скрипом отворилась.

Свет здешнего солнца так ударил по глазам, что Гермиона зажмурилась и наклонила голову в сторону. В отдалении слышались лязг металла и воинственные крики. Чтобы понять, что происходит вокруг, пришлось приоткрыть глаза, и лучше Гермиона этого не делала. Перед ней сразу предстала ужасающая картина: маленькая девочка с большими глазами вытаскивала окровавленный нож из тела упитанного мужчины, который до этого беспощадно всадила в него, потом странно глянула на Гермиону, обтерла клинок о свой комбинезон, спокойно ступила на труп и пошла дальше. Тошнота подступила к горлу. Гермиона огляделась вокруг. Так было везде: люди всаживали друг другу по самую рукоятку ножи и мечи. Голова закружилась. До боли родной и любимый запах новенькой книги смешивался с запахом крови. Гермиона отшатнулась, едва стоя на ногах.

— Что это? — вымолвила она, когда облокотилась о стену Тардис. Доктор уже побежал к ней, крепко схватил за плечи и с виноватым видом смотрел на нее.

— Это? — Доктор обернулся, — это, — он мучился в попытке подобрать слова.

— Постой, — скинула его руки Гермиона, — постой, — уже чуть тише, страшная догадка озарила ее. — Этого просто не может быть! — каждый участник кровавой бойни казался смутно знакомым, давним другом, раскрывшим себя с новой темной стороны. — Это не может быть правдой! — практически плакала Гермиона.

— Что не может быть правдой? — вмешался Драко, который недоумевал от состояния Гермионы близкого к истерики.

— Доктор?

Между бровей у него пролегли вертикальные морщинки, в глазах стоял полный ужас — он только что разрушил чью-то веру, веру в сказку, хорошую книгу.

— Прости меня, Гермиона. Глупый, глупый Доктор. Я так много путешествовал, столько повидал, что не учел, что не каждый сможет принять такие вещи. Прости меня.

— Доктор, но как такое может быть? Они убивают друг друга. Зачем?

Доктор оглянулся назад. Сражение ни на минуту не прекращалось. Это была бесконечная битва. Битва тех, кто когда-то был создан человеческой мыслью и фантазией, тех, кто оставался добрым другом на бумаге, но здесь на собственной планете должен был уметь постоять за себя.

— Они созданы по образу и подобию людей и просто хотят жить, — печально сказал Доктор, — ты узнала их, Гермиона?

— Мне надоело, что вы игнорируете меня. Объясните, где мы находимся? Ты вроде обещал удивительные миры, а мы второй раз оказываемся на какой-то бойне? — вскипел Драко, — этот мир ничем не отличается от времени восстания гоблинов!

— Это ненастоящие люди, — подала голос Гермиона. Она уже пришла в себя и могла здраво рассуждать, — это персонажи книг.

— О! О, — протянул он, — всегда знал, что маггловские книженции до добра не доведут.

— Ты кого-то узнала, Гермиона? — поинтересовался Доктор.

— Почти всех. Девочка, которую я увидела, как только вышла из Тардис, это Джин-Луиза Финч. «Убить пересмешника» — моя любимая книга, я ее прочитала в то лето, когда узнала, что волшебница, — уголки губ Гермионы дрогнули, — не хотелось бы, чтобы на моих глазах еще и Аттикус Финч кого-то убил. Пожалуй, это будет слишком.

— Прости.

— Ничего, Доктор, я, кажется, уже в порядке. Просто как такое возможно? Ожившие персонажи книг, кто бы мог подумать? — ее глаза снова приобрели тот блеск, который появлялся, когда Гермиона Грейнджер хотела узнать то, с чем она ни разу не сталкивалась, и оно не могло никак уложиться в ее привычную картину мира. Любопытство со смесью отрицания очевидных вещей, которые уже нельзя никак отвергать: вот они здесь, живые, их можно потрогать и, наверное, ощутить пульс на запястье.

— Что ж, заучку в тебе ничто не убьет, — хмыкнул Драко.

— Итак, Доктор, что это за мир? В чем его тайна?

Доктор взъерошил волосы на затылке и посмотрел на своих спутников, не зная, что сказать.

— Даже не знаю с чего начать.

— С самого начала, — подсказал Драко.

— В какой-то степени этот мир, как ваше волшебство. — Драко и Гермиона скептически приподняли брови.

— Что вы так смотрите? Вы же так и не даете мне их изучить, — нотки обиды слышались в голосе Доктора, при упоминании о волшебных палочках своих спутников, — но не это сейчас важно.

Вселенная пронизана тонкими невидимыми нитями. Это психотронные волны, которые порождаются мыслями, чувствами каждого разумного существа на свете. Разве это не превосходно! — он приблизился к Драко и Гермиона и постучал кончиками пальцев по темечку каждого, — что все происходит в нашей голове, соединяет нас с целым мирозданием.

— Что-то я пока не могу уловить мысль, — скинул его руку Драко.

— Простите, друзья. На чем я остановился? — крутнулся на одной ноге Доктор, и полы его плаща чуть взлетели вверх, — ах да! И получается, что каждая планета, каждый метеорит или космический мусор связаны между собой, правда где-то эти нити совсем тонкие, почти отсутствуют, а где-то, а где-то, например, на этой планете, этих волн так много, что они скапливаются в один большой сгусток энергии. А он настолько мощный, что может материализовать эти идеи. И вуаля! Мы имеем планету, по которой ходят персонажи книг всех времен и народов, от самых темных и кровавых эпох до эпох просвещения и прославления человечества, его духа и тела.

— Да, но у людей слишком много мыслей, в которых иногда можно найти и более причудливых созданий, чем уже написанные персонажи книг.

— Грейнджер, по себе судишь? Всегда знал, что в этой мохнатой голове…

— Малфой, отвали, иначе я тебя заколдую. Я хочу сказать, — она вновь повернулась к Доктору, — почему книги, ведь помимо них много разных мыслей?

— Милая Гермиона, — Доктор подошел к ней и обхватил ее голову ладонями, — пока мысль в голове — она твоя, когда ты ее высказала, она обретает свободу, подобно птице, но как только ты ее записала, то все — птицу посадили в клетку, и больше она тебе не принадлежит, а принадлежит целой Вселенной. Чувства, мысли, идеи — все это здорово, но они имеет шаткую основу, они меняются, как погода в море. Но то, что написано на бумаге, того и меч не разрубит.

— Волшебная сила пера и чернил, теперь понятно, почему в качестве наказания мы переписывали столетние талмуды, — состроил гримасу Драко, когда поймал взгляд Гермионы, говорящий о полной глупости сказанных им слов. — Что? И не смотрите на меня так, лучше взгляните на небо, ты не говорил, что планета обитаема кем-то еще, кроме персонажей книг.

— Она и не… это еще что? — Доктор вытащил очки. С неба спускался корабль. Он с шумом приземлился, сминая под собой изумрудную траву.

— Это еще кто? — поинтересовалась Гермиона, когда двери открылись, и оттуда вышла группа пришельцев, напоминающая туристов.

— Итак, дамы, господа и прочие вариации, мы с Вами прибыли на планету Ривдом. Это первая планета на нашем пути, которая прославляет королевскую династию Гоушу. Первый правитель из этой династии, Ван Зибин, запретил книгопечатание, как вид деятельности, все книги оказались под запретом, писатели, книгоиздатели и книготорговцы приравнялись к кузнецам, трубочистам, как профессии губительные для мирного общественного строя. Слава Ван Зибину, мудрейшему и справедливейшему!

— Слава! — раздавался нестройный ряд голосов.

— На этой планете мы посетим дурно пахнущие болота, где обитает фосфорное собаковидное создание, постигнем тайны вечно спящих лесов, особенности медицины отсталых планет и галактик, ближе к вечерним сумеркам посетим балы и кутежи, естественно для лиц несемейных и достигших пятидесяти одного лучезарного года. Не расстраивайтесь, господа и вариации, относящие себя к мужским особям, в семейном уголке мы тоже неплохо проведем время, сможем увидеть труды особо дерзких дикарей, которые писали для детей, и имели наглость вносить двоякий смысл в свои произведения. В конце нас ждут конкурсы и викторины, сувенирные лавки, а особо ловкие смогут отхватить себе какую-нибудь часть тела аборигенов, — по толпе пронесся ропот. — Предупреждаю заинтересовавшихся, лучше заранее приготовьте ваши ультранепроницаемые вакуумные пакеты с охлаждающим эффектом, потому что из конечностей и некоторых органов вытекают чернила, — в толпе тут же началась возня.

— Кажется, это экскурсионная группа, — Доктор улыбнулся и помахал пришельцам, — сейчас узнаем, откуда они, хотя если их экскурсовод говорит о династии Гоушу, то предположу, что они с планеты Камель, что находится за пару световых лет отсюда.

— Итак, вопросы есть? — раздался голос экскурсовода, когда толпа замерла.

— А кто это позади вас? Аборигены? Они встречают нас?

— Аборигены? — обернулся экскурсовод к Доктору и его спутникам и еще раз взглянул в свой планшет, — тут нигде не указывается, что аборигены идут на контакт. Дамы, господа и прочие вариации, стойте, пожалуйста, здесь, никуда не расходитесь. Я сейчас во всем разберусь.

Он подошел совсем близко к мнимым аборигенам, что они без труда могли рассмотреть его голубоватую кожу с глубокими красными царапинами на лице. Тело было прикрыто одеждой из грубых материалов, и он походил больше на охотника, собравшегося на сафари, чем на экскурсовода.

— Приветствую вас, друзья! Мы с планеты Камель, экскурсионная группа К-16 ZЕ. Меня зовут Зипон Цайн Вейн, что на языке моего рода означает «цветок, благоухающий в небе». Цель нашего визита мирная. Мы прославляем наследника династии Гоушу, вступившего на престол.

— Это очень мило, но мы не местные жители, — все также улыбался Доктор.

— Как? Постойте, нигде в протоколах не указано, что на планете будет еще одна экскурсионная группа. Вы, конечно, простите меня, но я буду вынужден жаловаться в межпланетарный конгресс межгалактических путешествий.

— Думаю, все можно решить без жалоб — мы не экскурсионная группа.

— Если не аборигены, не экскурсия, то кто?

— Мы здесь дикарями! Вольный отдых. Сами по себе.

— И откуда тогда вы? — Зипон вернулся к своему планшету, ища что-то в нем, — судя по оголенности кожных покровов и их бесцветности… — он резко схватил Гермиону за запястье, что она вскрикнула.

— Ты что творишь? — крикнул Драко и скинул с ее руки лапу пришельца.

— Сопоставляю данные, чтобы проанализировать их и понять кто передо мной.

— А спросить нельзя?

— Полагаться надо на факты, а не на слова бледнокожих чужеземцев. Скажите, а волосяные покровы помимо головы у Вас еще где-то присутствуют?

Лицо Драко побагровело, а Гермиона сдержала смешок, изобразив кашель. Но Зипон так и стоял невозмутимо, ожидая ответа. Доктор сделал шаг вперед.

— Один повелитель времени и два землянина, — отрапортовал Доктор.

— Ах, два землянина. Это многое объясняет. Тогда прошу меня извинить, мне нужно возвращаться к моей экскурсионной группе, да не пересекутся наши пути в дальнейшем.

— Постойте, вы говорили, что первый правитель Гой… — начала Гермиона.

— Гоушу!

— Да, конечно, простите. Так вот, первый правитель Гоушу, вы говорили, что он велел сжечь все книги, и теперь вы прославляете этот поступок, однако приехали сюда с экскурсией?

— Конечно, или вы юная, — пришелец задумался, как обратиться к Гермионе, — вариация женской особи, считаете, что писать книги это высшее достижение? Да более гнусного поступка мир не видывал! Хотя, постойте, — экскурсовод снова вернулся к планшету, — конечно, земляне же не подписывали межгалактическую конвенцию о сохранении гармоничности вселенной путем искоренения злостных маятников, разрушающих ее внутреннее спокойствие.

— Что?

— Это документ, Гермиона, по которому книги запрещены практически во всех открытых для межвидового общения и торговли галактиках, а также на нейтральных территориях. Земля относится нейтральным территориям. Лишь две галактики и не больше пяти независимых планет не подписали конвенцию, — добавил Доктор.

— Спасибо, господин Цайн Вейн, спасибо за уделенное время, но вас ждет ваша группа, только хотел уточнить, скажите, а знак приветствия у вас сохранился тот же со времен Хедрика Гоушу Третьего?

— Вы знаете этикет? Да, этикет не менялся, его внедрил…

— Замечательно! — Доктор резко подпрыгнул, здрав одну ногу к верху, и хлопнул под коленкой в ладоши. Толпа синхронно повторила это движение.

— Господин в длинном плаще знает этикет королевской династии Гоушу, — в восхищении поклонился Зипон, — господин и его спутники, благородные пришельцы.

— Да ничего особенного, — взлохматил волосы на затылке Доктор, — просто этикет, который знает каждый ребенок. — Он сделал шаг назад и, поравнявшись с Гермионой и Драко, прошептал, — сейчас он начнет тянуть руки, — именно в этот момент Зипон так и поступил, — лучше не трогать, камельцы мирный народ, а вот с понятием санитарии не очень знакомы, мягко говоря, она у них на уровне средневековой.

Драко и Гермиона тут же убрали ладони и застыли в позе, молящей о пощаде.

— Всего доброго, друзья! — и пришелец покинул их.

— День предстоит нелегкий, — расслабилась Гермиона, — не думала, что среди пришельцев есть такие снобы.

— Не снобы, просто разные культуры, поэтому они смотрят на вещи под другим углом, Гермиона.

— Тогда в этой ситуации ты, Грейнджер, выглядишь куда большим снобом, — откликнулся Драко. Гермиона издала нечленораздельный стон и отвернулась.

— Мы вроде должны помочь твоей знакомой, — назидательным тоном напомнила она Доктору о цели их путешествия.

— Точно! Ну что вперед!

— Стоп! Нужно запереть Тардис, я бы не хотел, чтобы Карлос опять сбежал и в самый неподходящий момент оказался под ногами.

— Ты хотел сказать, подходяший, Малфой? Потому что от твоего павлина больше пользы, чем от твоего вечного нытья. Но тут с тобой соглашусь, нужно закрыть Карлоса, не хотелось бы потерять его на этой планете.

— Вы когда-нибудь прекратите пререкаться?

— Нет, — в унисон ответили они.

— Понятно, но попытаться стоило.

— Никогда! И даже не смей, Доктор, нас примирить, — пригрозила Гермиона.

— Понял я, понял. А Тардис уже давно закрыта. Вот, даже ключ при мне, так что не переживайте за своего Карлоса. Он под замком.

— Правда? — спросил Драко. — Тогда что за шум я слышу сейчас?

— И правда, похоже на клекот Карлоса, — прислушалась Гермиона. Где-то совсем близко раздался боевой клич, поднялся столб пыли, и в ее клубах мелькнул и тут же затерялся белоснежный хвост.

— Это Карлос, — упавшим голосом сказала Гермиона, — Малфой, ты чего?

— Да вот, пытаюсь вспомнить хоть какие-то упоминания павлинов в художественной литературе — и ничего! — он злобно зыркнул в сторону Доктора.

— Идиот! Некогда тут думать, надо спасать Карлоса! — Гермиона схватила Драко за руку и увлекла за собой в ту сторону, откуда доносился шум.

— А говорили, чтобы я не вмешивался. Действительно, зачем, когда у них у самих неплохо получается? — сам с собой говорил Доктор и ринулся им на помощь вызволять Карлоса.

Тяжело дышавшая толпа окружила Карлоса. Тот же стоял, как ни в чем не бывало и вертел головой, изучая новые лица перед собой. Человек, что занес клинок над головой павлина, просто наблюдал за своей жертвой, его глаза ничего не выражали, а на лице застыла маска смеха. Напротив него, практически касаясь перьев, стоял рыцарь, облаченный в доспехи, на его щите золотым теснением было выведено: «Лишенный наследства».

— Почему они ничего не делают? — удивилась Гермиона, когда увидела, что все кто гнался за Карлосом, так и застыли с оружием в руках.

— А тебе было бы легче, если бы они его закололи?

— Конечно, нет, но это странно.

— Они его не чувствуют, — ответил Доктор, — видят, хотят убить, думают, что он очередная угроза, но не чувствуют.

— Я попробую его забрать, — юркнула в плотное кольцо Гермиона.

— Гермиона, стой! — успело сорваться с уст Доктора, когда ее шеи почти коснулось лезвие меча.

— Грейнджер, ты как?

— Малфой, иногда ты бываешь непроходимым тупицей, — еле дыша, ответила она.

— Твое «иногда» мне очень импонирует. Только у нас была одна головная боль, а теперь благодаря твоему неумеренному благородству — их две. Недаром говорят: Гриффиндор — это клеймо на всю жизнь.

— Прости, что хотела спасти твою птицу, пока твоя рассудительная малфоевская голова сообразит что делать.

— Нам сейчас точно не ругаться нужно, а решать проблему. Гермиона, ты как, нормально? Держись и старайся не шевелиться, я что-нибудь придумаю.

— Интересно что? Перелетишь через эту толпу в центр круга, и что дальше?

— Перелетишь? Малфой, ну конечно! — Гермиона резко дернулась, и острие меча едва не впилось ей в шею, что пришлось задержать дыхание. — Нужно левитировать Карлоса отсюда.

— Левитировать?

— Только не говори, что забыл, как палочкой пользоваться, чистокровный маг еще называется, — закатила она глаза. Драко фыркнул и навел палочку на Карлоса:

— Левикорпус!

Птица медленно начала подниматься вверх, аккуратно планируя между головами возможных убийц.

Начался переполох. Звуки орудий раздавались то здесь, то там, Гермиона, которая по-прежнему находилась под прицелом своего пленителя, пыталась расслабиться и не сделать очередного опрометчивого поступка. Когда где-то над ухом кто-то со свистом упал, то она зажмурилась и рвано вдыхала воздух. Запах книги опять смешивался с кровью, отдавая во рту металлическим послевкусием. Гермиона пыталась вспомнить, с каким трепетом открывала каждую из книг, персонажи которых сейчас убивали друг друга и грозили вот-вот расправиться и с ней.

— Дурацкий Малфой, где ты, — бормотала она себе под нос, когда неожиданно почувствовала боль в районе шеи. Гермиона распахнула глаза и увидела, что у ног лежал труп довольно привлекательного мужчины с правильными аристократичными чертами лица, в чьих глазах повисла печать благородства со смесью гордыни.

— Мистер Дарси? — едва пискнула она и закашлялась. В тот же момент над ней мелькнула тень меча, и Гермиона уже распрощалась с жизнью. Но чьи-то руки подхватили ее, и звуки сражения остались позади.

— Доктор?

— Да.

— Что ж, раз мы выяснили, что с этими ребятами лучше не спорить, то, может, лучше уберемся отсюда?

— О чем ты, Малфой? — прохрипела Гермиона.

— Я отсюда вижу твою зияющую рану на шее. А это значит, что наши друзья могут навредить нам. Не хотелось бы сейчас с ними встретиться, моя рука устала держать Карлоса.

— Так опусти его.

— Гермиона, у тебя действительно рана на шее, — обеспокоено произнес Доктор.

— Да, — она провела пальцами по месту, где щипало и жгло кожу, — кажется, мистер Дарси оставил напоминание о себе, когда его кто-то подстрелил из лука.

— Мистер Дарси? Тот самый? — усмехнулся Доктор.

— Да, — Гермиона улыбалась, словно это была самая забавная ситуация на свете.

— Будет, что внукам рассказать?

— Точно.

— Вы опять меня игнорируете? Я сказал, что нужно убираться отсюда, а вы продолжаете ворковать.

— Никто не воркует, идиот. Нужно придумать какую-нибудь переноску для Карлоса. У кого-нибудь есть что-то для трансфигурации?

— У меня есть носовой платок, — помахал им Драко.

— Отлично, давай сюда.

Гермиона сосредоточено водила палочкой по платку. Постепенно он терял цвет и форму, ткань становилась грубее, по краям появлялись отдельные нити, который становились больше и жестче, и через несколько минут на земле стояла искусная корзина с длинным ободком ручки.

— Вот это да! — Доктор с неизменным детским изумлением наблюдал за перевоплощением платка в корзину.

— Обычная трансфигурация из неживого в неживое, — пожала плечами Гермиона, — чуть не забыла! — Еще пара ловких движений в воздухе и с чувством исполненного долга она передала корзину Малфою. — Держи. Теперь, пока Карлос будет находиться в этой корзине, он точно не убежит и будет в безопасности, кроме того я нанесла пару заклинаний, чтобы ты не чувствовал тяжести, пока несешь ее.

— Ты, конечно, не могла не продемонстрировать нам всем, какая ты суперведьма.

— Простого «спасибо» было бы достаточно.

— Спасибо тебе, Грейнджер, это действительно удобно, — Драко усадил Карлоса в корзину и без труда поднял и опустил ее одной рукой, — просто не надо показывать свою безупречность каждый раз, об этом и так все знают, — Драко ее задел плечом, когда проходил мимо с Карлосом наперевес.

— Но я не… — растерялась Гермиона.

— Вечереет, хотелось бы добраться до сумерек. Но, я вижу, все готовы к пути? — оглядел своих спутников Доктор.

— Не готовы. Не ходить же Грейнджер с раной на шее? — Драко направил на нее палочку, — Вулнера Санентур!

Гермиона округлила глаза и провела рукой по месту ранения, кожа там была целая, даже шрама не осталось.

— Не обольщайся, Грейнджер, это тебе мое «спасибо» за корзину, так что не стоит благодарности, — и Драко прошел вперед по дороге из желтого кирпича в сторону, куда указывал Доктор.

— Но все равно спасибо, — сказала она себе под нос и поспешила догнать спутников и подстроиться под их шаг.

Солнце зависло над горизонтом, покрывая небо оранжевыми разводами. Духота и пыль отнимали силы. Запах сухого бумажного листа проникал внутрь, щекоча нос. Гермиона чихнула, и этот звук разнесся по округе. Она остановилась.

— Вы это чувствуете? — настороженно спросила она, что ее спутники затормозили.

— Что? — не понял ход ее мыслей Доктор.

— Здесь тихо, — две пары глаз непонимающе уставились на нее. — Мертвая тишина. Но за все время, что мы находимся на этой планете, всегда было полно шума, хотя бы издали слышался шум боя. А здесь — ничего.

Доктору передалась ее тревога, и он огляделся вокруг. Редкие скрюченные деревья стояли по обеим сторонам от дороги, никого не было, только убегающие к горизонту поля созревающей пшеницы, и одинокие деревья, возникающие ниоткуда по периметру поля. Мир, словно замер, в ожидании.

— Нам просто нужно держаться ближе друг к другу, — решил Доктор, — с чем бы эта тишина ни была связана, — с ветки взлетела галка и протяженно вскрикнула, Карлос закопошился в корзине и в ответ ей жалобно заклекотал.

— Я думаю, нужно двигаться вперед, нам нужно успеть до того, как совсем стемнеет, — поторопил Доктор, хотя вид его был сосредоточенным и озадаченным, что-то не давало ему покоя.

— Хорошо.

Они продолжили свой путь. Первые сумерки ложились на поля, где вместо желтоватой пшеницы наросли дикие цветы васильков, люпинов и редких маков. Но тишина и безмятежность природы по-прежнему не покидали этих мест.

— Здесь слишком спокойно и красиво, мне это не нравится, — Гермиона явно нервничала, — у меня дурное предчувствие.

— Предчувствие? С каких пор ты полагаешься на голос сердца, а не на доводы рассудка?

— Голова. Я совсем обессилела. Может, сделаем привал? — устало спросила она и склонилась, опершись ладонями о колени.

— Поддерживаю предложение Грейнджер, Доктор, ясное дело нам и к ночи не добраться, — вовсю зевал Драко. Доктор и сам стоял едва на ногах, но важная мысль, которая била по вискам, ускользала из его сознания: привал здесь был не самой удачной идеей. Он хотел это сказать своим спутникам, но рот не слушался и не мог издать и звука. Доктор посмотрел на них еще раз, но Гермиона уже лежала на дороге из желтого кирпича, морща носик во сне, Драко, поставив рядом с ней корзину с Карлосом, тоже удобно устроился и заснул. Доктор протянул руки к ним, чтобы разбудить, но в глазах потемнело, и он, как и все, провалился в сон.

Яркие картинки заполонили голову, тонкий сладкий аромат овладел Гермионой. Она чувствовала себя на вершине блаженства, где-то далеко раздавалась песня, которая радовала слух. Все заботы и печали остались позади, а сейчас было только счастье и эйфория. Здесь и сейчас, вот что стало важным для Гермионы, которая всегда загадывала и откладывала на будущее. Она только начала получать вкус к жизни, как ее пронзила невиданная боль. Эфемерный мирок закачался, а его хозяйка бегала из стороны в сторону, чтобы сохранить крупицы счастья, но новый приступ боли заставил распахнуть глаза шире. Солнечный свет слепил, голова гудела, а тело словно окаменело и заныло от судороги. Сладковатый запах бередил разум, увлекая вновь прилечь и отдохнуть, но тут Гермиону кто-то клюнул в ладонь.

— Карлос! — крикнула она и тут же схватилась за голову от ощущения, что весь мир сейчас сожмется до точки и лопнет. Гермиона огляделась. Уже рассвело, перед глазами стояло поле из красных маков, которых еще вчера было гораздо меньше, и именно эти цветы источали приторный аромат, заставляющий разум хмелеть.

— О нет! — всхлипнула Гермиона, когда поняла, что разбудить спутников не получится. — Что же делать?

Карлос завертел головой и часто-часто заклекотал, пытаясь взбодрить Гермиону или что-то сказать.

— Ну конечно! — осенило Гермиону, — Карлос, миленький, какой же ты молодец! — подскочила она на ноги, едва не упав — мир вокруг снова закрутился, но в этот раз она сумела устоять. — Оставайся здесь, Карлос, я скоро вернусь.

Гермиона быстро преодолела маковое поле, на горизонте снова показались поля, но уже кукурузные. На свежем воздухе пришли облегчение и ясность мысли. Неподалеку был слышен шум воды. Гермиона тут же поспешила на звук, ей хотелось утолить жажду и набрать немного воды, чтобы привести в чувства Доктора и Малфоя. Она пробиралась сквозь поросли: осока ранила руки, покрывая кожу маленькими царапинами, вьюнок окутывал ноги, затрудняя каждый шаг, а колючки репейника цеплялись в штанины брюк, делали затяжки на шифоновой блузке, спутывали волосы. Но отчаиваться было нельзя, журчание реки слышалось все ближе, осталось только дойти до кустов ивы. Ее густые заросли преграждали путь, что идти приходилось практически на ощупь, но приближающийся шум заставлял бороться и действовать до конца. Когда в свете солнечных лучей блеснула река, от нахлынувшей радости Гермиона сделала неосторожный шаг, поскользнулась на глинистой земле и полетела к самому берегу, безнадежно испортив свою одежду. Отряхнувшись, Гермиона постаралась придать себе приличный вид, насколько это было возможно. Она умылась ледяной водой и зачерпнула ее еще в ладонь, чтобы напиться, когда среди ветвей кто-то затянул песню. Подняв голову, Гермиона встретилась с мутно-зеленым неподвижным взглядом. На большой раскидистой ветке, подобно русалке из сказочных книг, сидела девушка в средневековом платье, а в ее спутанных длинных волосах застряли мелкие цветы лютика, ириса и орхидей. Губы ее без устали шевелились, а пальцы ловко и быстро вплетали в венок новые и новые травы и цветы.

 

Драко и Доктор продолжали лежать на дороге из желтого кирпича. Солнце встало уже достаточно высоко и нещадно палило. Но эти двое так и не пошевелились, продолжая спать с блаженными улыбками. Над их головами началась возня: Карлос по очереди клевал каждого в голову. Первым пришел в себя Доктор, он растолкал Драко, который приподнялся на локтях и тут же схватился за голову.

— Моя голова, — прокряхтел он, — сколько мы спали? Где мы?

— Похоже, там, где совершили вчера привал. Тебе не кажется, что здесь стало слишком много маков? — спросил Доктор, морщась от боли.

— Не знаю, но я ужасно хочу пить и, — Драко потянулся и широко зевнул, — и спать. Который час?

— Судя по положению Солнца, часов 10 пополудни.

— Мы уснули вчера, когда едва смеркалось, почему я не выспался и чувствую себя ужасно измотанным?

— Кажется, это из-за цветов, — Доктор сорвал лепесток мака, растер его пальцами и принюхался. — Весьма специфичный запах, удивительно, что мы вообще живы остались. Стоп, — Доктор огляделся и силился еще что-то вспомнить.

— Стоп? Да отсюда бежать надо и найти нормальное место для отдыха, мои кости ломит, будто мне пару сотен лет, — Драко укоризненно покосился на него, — прости. В общем, я готов отправиться к праотцам.

— Куда делась Гермиона? — вытянул шею Доктор, чтобы разглядеть ее хотя бы вдалеке.

— Грейнджер? — Драко нахмурился. — С нами была еще Грейнджер?

— Да. Драко, соберись, пожалуйста. Нужно выбраться отсюда и найти ее.

— Может она сама ушла или ее похитили, пока мы спали, — покачал головой Драко и посмотрел на Доктора, который пришел в ужас от последнего предположения. — Ой.

— Нужно идти и найти ее!

— Стой! Если нас разбудил Карлос, то ее он мог тоже разбудить. Может, я, конечно, мучаюсь сейчас с головной болью, будто с похмелья, которое, кстати, было у меня единственный раз в жизни на выпускном, но я точно помню, как поставил корзинку вчера рядом с ней.

— Думаю, она хотела помочь нам спастись, и куда-то пошла, возможно, за подмогой, — Доктор потянул Драко за руку, чтобы тот встал с дороги, и они продолжить свой путь и поиски Гермионы.

— Значит, ко всем неприятностям нам еще Грейнджер спасать теперь. Знал бы, что так будет, отправил бы билетик на Тардис Поттеру, он мастер…— Драко не успел договорить, как вдалеке, где виднелись темные макушки деревьев, раздался пугающий женский вопль.

— Это Гермиона?

— Не думаю. Слишком истерично для нее, только ей не говори, что я так сказал.

— В любом случае нам нужно туда, Гермиона, скорее всего, тоже услышит этот крик и поспешит на помощь, — Доктор кинулся в сторону леса.

— Как же ты ее хорошо узнал, однако, — развел руками Драко, глядя ему вслед, но быстро спохватился, сгреб корзину с Карлосом и помчался догонять Доктора.

 

Гермиона и русалка, как про себя нарекла ее Гермиона, смотрели друг на друга. Водянистые и безжизненные глаза пугали , но нужно быстрее выбираться отсюда, ведь на кону были жизни Доктора и Малфоя.

— Вы кто? — спросила Гермиона и наклонила голову, чтобы хорошенько рассмотреть незнакомку, до нее долетели обрывки то ли песни, то ли стихотворения:

«Безобразно труп ужасный

Посинел и весь распух.

Горемыка ли несчастный

Погубил свой грешный дух».

— Вы кажетесь мне смутно знакомой, — Гермиона немного потянулась, чтобы разглядеть незнакомку. Та продолжала петь, но с каждым разом это больше походило на завывание:

«Впускал к себе он деву в дом,

Не деву отпускал».

Она поднялась на ноги и, держась за ствол, смотрела вдаль и продолжала бормотать:

— Возлюбленный убил отца, не миновать беды. Приехал брат, за честь семьи он выйдет в бой. Не миновать беды. И сердце подлое сестры и дочери Офелии должно желать крови того, кто погубил отца, — лицо ее исказилось гневом, а взгляд был устремлен в бурные потоки воды.

— Вы Офелия! — поняла Гермиона, — Офелия, постойте! — Но та не обращала внимания на нее, а снова начала что-то бормотать:

«Цветик над могилой;

Он в нее сошел навек,

И не оплакан милой».

Гермиона поднялась на ноги и потянула руки вверх, чтобы хоть как-то остановить Офелию, пытаясь приглушить где-то в глубине голос сознания, что трагедии не избежать. Та тем временем выпрямилась и отпустила руку со ствола ивы.

— Нет! — крикнула Гермиона, — нет, — совсем тихо повторила она. Ветка треснула, и Офелия с отчаянным воплем упала в речку, путаясь в своем платье, которое тяжелело от воды.

— Нет! Я могу ее спасти, — решила Гермиона и бросилась за Офелией. Сражаясь с быстрыми потоками ледяной воды, она чувствовала, как течение сносит ее в сторону, одежда насквозь промокла и доставляла лишние хлопоты, помимо тонувшей Офелии, которая и не думала сопротивляться и спасаться.

— Ну, пожалуйста, — взмолилась Гермиона, понимая, что силы покидают и одной ей не справиться. На последнем издыхании она смогла поставить Офелию на ноги.

— Гермиона! — послышался среди кустов ивы голос Доктора.

— Я здесь! — уже не могла сдержать слез радости или отчаяния она, когда раздался хруст веток. Первым на берег выскочил Малфой:

— Грейнджер, отпусти ее! — не своим голосом заорал он, когда увидел, как Офелия вцепилась в нее, — Доктор, она здесь!

Из кустов появился сам Доктор и обрадовался, когда увидел Драко, думая, что все позади. Но когда он заметил израненную Гермиону, стоящую посреди реки, глаза его расширились от ужаса.

— Не могу, — покачала головой Гермиона, смирившись со своей участью, она сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Офелия бормотала над самым ухом:

«Говорят, что каждый год

С той поры мужик несчастный

В день урочный гостя ждет…»

Потоки воды сбили с ног Гермиону и Офелию и понесли их дальше вниз по течению реки.

 

Доктор стоял и пустым взглядом смотрел на реку, которая как прежде бурлила и пенилась.

— Слишком быстро.

Драко огляделся вокруг. Никого кроме них с Доктором здесь больше не было.

— Доктор?

— Слишком быстро.

— Доктор, с тобой все в порядке?

— Ты замечал, как в природе слишком быстро все стихает? Вот пронесся ураган, а теперь его нет. Ничего нет. Только гробовая тишина, которая давит на тебя. Давит и давит.

Драко прислушался и осмотрелся. Огромную ветку ивы крутило течением около берега. Солнце проглядывало сквозь густую листву, создавало радужные пятна на прозрачной воде, только шум воды не давал застыть механизму жизни. А ведь Драко еще помнил, что недавно здесь все кипело, кровь била по вискам. А сейчас ничего. Беззвучье. Только слабым отголоском прошлого учащенно бился пульс.

— Нужно спасти ее!

— Грейнджер? — удивленно спросил Драко.

— Да, — Доктор заметался по берегу, обдумывая очередной план, — ты, ты мог бы наколдовать или как Гермиона это вчера назвала… трансфигурировать корабль из… да из этой ветки, — кивнул он на ветку в воде, из-за которой и разыгралась вся трагедия.

— Боюсь, не получится, — замотал головой Драко.

— Почему? Ты же волшебник, только не говори, что в вашей паре мозги действительно были только у Гермионы.

— Мы не пара — это раз, — отчеканил Драко, — сон на маковом поле ослабил мою магию — это два, наверное, поэтому Грейнджер пошла сюда, чтобы набрать воды и привести нас в чувство, у нее бы у самой простое Агуаменти не получилось, а ты говоришь — трансфигурировать корабль.

— Прекратите называть друг друга по фамилиям!

— А на, — Драко сбился с мысли, — Что?

— Это просто выводит из себя, почему вы называете друг друга по фамилиям, вы же ровесники, вместе учились?

— Хорошо, если тебе от этого станет легче, я буду обращаться к ней по имени, когда мы найдем ее, разумеется. Можно я озвучу свою третью мысль?

— Нам нужно спасти Гермиону.

— Нет, Доктор.

— Что? — Доктор развернулся к Драко и, прищурившись, подошел к нему вплотную, — что ты сказал?

— Нет. Нам нужно идти дальше. И какая-то часть тебя сейчас согласна со мной.

— Мы не можем оставить Гермиону здесь!

— А ты думаешь, она жива? Каковы ее шансы выжить? Мы прибыли сюда, чтобы помочь твоей знакомой, а не бегать по здешним лесам за призрачной надеждой. И Гермиона бы согласилась бы со мной.

— Гермиона первой ринулась бы спасать тебя, если бы ты пошел ко дну, — закричал Доктор.

— Может быть. Но только с той лишь разницей, что меня бы не угораздило вляпаться в подобную историю! — вторил ему Драко, его ноздри раздулись от бешенства и прилива ярости.

— Возможно, Гермиона была права на твой счет, — отпрянул от него Доктор.

— Наконец-то! Началась моя любимая игра «Сделай крайним Малфоя»! Только знаешь что, Доктор? Не получится. Ты прекрасно знал, что я из себя представляю. Я не герой, не добросердечная барышня наподобие Грейнджер. Я Малфой. Я не буду понапрасну тратить время, чтобы рыдать над хладным трупом Гермионы или еще лучше самому сгинуть в пучине. Я не хочу умирать, и тем более отдавать свою жизнь непонятно за что. И здесь тебе не поспорить, нам лучше сейчас пойти и найти твою знакомую, потому что она в беде и ей можно помочь. Но если мы сейчас кинемся на поиски Гермионы, то рискуем не найти ее, и только зря потеряем время, — Драко словно выплюнул все это и пошел прочь от берега, оставляя Доктора одного.

Когда Драко вышел на поляну, он решил перевести дыхание и присел, не доходя до корзины с Карлосом, но так, чтобы она оставалась на виду. Драко вытащил волшебную палочку и прошептал: «Агуаменти», и тонкая струя воды полилась из нее. Магия вернулась к нему, но это не принесло должной радости. Грустный клекот Карлоса вернул его к действительности, Драко поднялся на ноги и подошел к корзине. Павлин мгновенно смолк, посмотрел на хозяина и отвернулся в сторону дороги:

— Значит и ты, Карлос, считаешь меня трусом и предателем? — горько усмехнулся Драко.

— Никто тебя не считает трусом и тем более предателем, — раздалось за его спиной. Драко развернулся. Доктор стоял совсем рядом, его взъерошенные волосы трепал ветер, — я хотел сказать: прости. Думаю, ты прав. Где бы сейчас не была Гермиона, мы не сможем ей помочь, нужно двигаться дальше, — Доктор протянул Драко руку, и тот пожал ее в ответ.

— Только у меня условие.

— Что? — прищурился Доктор.

— Никаких маков и маковых полей.

— Это можно, — улыбнулся Доктор, — Карлоса не забудь.

— Не забуду.

Они шли по узкой тропинке в стороне от макового поля.

— Так куда мы идем? — наконец поинтересовался Драко.

— К моей знакомой. В дом Королевы Червей.

 

— Дом. Знаешь, что я себе представляю, когда слышу это слово? — спросил Драко, пока вышагивал по длинному сводчатому коридору, где по бокам стояли стеллажи с книгами.

— Что-то, напоминающее твой особняк?

— Нет, обычный домик, какой дети рисуют, может двухэтажный, с красной черепицей, но не замок. Точно не замок. И здесь стоят стеллажи с книгами.

— А это тебя чем смущает? Я думал, что в каждой нормальной семье, есть своя домашняя библиотека.

— Да, на Земле это нормально. Но на планете, где оживают персонажи вот этих самых книг. Звучит безумно, — Доктор засмеялся в ответ на его слова:

— Да, Драко, не забудь попросить Гермиону посоветовать тебе почитать какую-нибудь книжку.

Оба замерли и посмотрели друг на друга, будто вспоминая, почему Гермионы нет вместе с ними.

— Обязательно, — заверил его Драко и прошел вперед.

Путь их закончился около высоких двустворчатых дверей. Доктор постучал, и из комнаты донесся голос:

— Войдите.

Доктор приоткрыл дверь и пропустил вперед Драко. Комната была заполнена тропическими растениями в больших горшках, только на другом конце комнаты стоял стол, а рядом с ним кресло, где сидела женщина в красном платье и читала книгу. Она обернулась, являя гостям свое напудренное белое лицо с красными сердцами на щеках.

— О, Доктор, ты откликнулся на мой зов! — хозяйка дома отложила книгу и поспешила навстречу Доктору. — Новое лицо, — она провела рукой по его щеке, — и новый спутник, — покосилась она в сторону Драко, тот поклонился ей, — новое лицо, новые вкусы, обычно за тобой волочились девчонки, — развернулась Королева.

— У меня была спутница. Но позволь для начала представить тебе, Драко Малфоя, моего спутника в этот раз. Драко, это…

— Постой, Доктор, ты совсем не умеешь подавать все в правильном виде! — остановила его движением руки она, а потом резко развернулась и, показав на Драко, крикнула, — Голову с плеч!

Драко подпрыгнул и посмотрел на Доктора в поисках ответа на его немой вопрос.

— Эй! «Голову с плеч!» тебе ни о чем не говорит? — Драко мотнул головой, а Королева поникла, — кого ты привел ко мне, Доктор?

— Драко, это Королева Червей — героиня книги Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес».

— Теперь узнаешь?

— Простите, но нет.

— Дело в том, что Драко не читал эту книгу. Он вообще мало какие книги читал.

— Не надо на меня наговаривать! — возмутился Драко, — я просто не читал всех этих маггловских книг!

— Кого ты привел ко мне, Доктор?

— Драко — волшебник.

Королева Червей скептически подняла бровь.

— Да, я сам в них не верил, но обстоятельства сложились так, что я познакомился с парочкой магов, и теперь верю в волшебство. Ты лучше скажи мне, зачем ты высадила маковое поле недалеко от своего дома. Мы едва не погибли.

— О, Доктор! Ты шел тем путем? Я думала, ты пойдешь другой тропой, вдоль Гримпенских болот.

— У вас там экскурсионные группы.

— Да, но они же безобидны.

— Ага, только слегка сумасшедшие, — буркнул Драко.

— Так зачем тебе маковое поле, кого ты остерегаешься, что позвала меня?

Королева опустила глаза и начала ходить из стороны в сторону.

— Ты прости, я правда не думала, что ты вздумаешь пройти по дороге из желтого кирпича, иначе бы я предупредила тебя. Но ты прав, — она подбежала к нему, вцепилась в лацканы его пиджака и зашептала, — странные вещи стали происходить здесь. Мне кажется, что кто-то хочет собрать армию из местных. Те, кто еще могут себя контролировать и быть в здравом рассудке, будто теряют свою личность.

— А что здесь есть еще те, кто спокойно ходит и не машет шпагой над головой? — поинтересовался Драко.

— Да, и нас много, не так много как хотелось бы, но есть. Например, лорд Генри. Ты помнишь его Доктор?

— Конечно.

— Только в прошлый четверг мы пили с ним чай. Я тогда не придала этому значения, — она уселась в кресло и промокнула салфеткой лицо, плечи подрагивали от тихих всхлипываний.

— Что случилось?

— Я не придала этому значения! Лорд Генри сказал, что пора освободиться.

— И что это означает? — спросил Доктор.

— Я не знаю, но могу сказать только одно, что люди начали вести себя неестественно, их словно подменили, — закончила Королева Червей и умоляюще посмотрела на Доктора, — если ты здесь, значит, ты готов помочь мне, нам всем. Я боюсь, что следующей буду я.

— Эл, — Доктор мотнул головой, — ты хочешь сказать, у тебя есть основания полагать, что следующая ты?

— Я знаю, что здесь есть кто-то чужой, кого быть не должно. И это не туристы, которые каждый день прилетают, а к вечеру улетают отсюда. Ты знаешь, что ближе тебя на этой планете у меня был только лорд Генри. И только он знал о сосуде «Вечной памяти».

— Сосуд «Вечной памяти»? — хором спросили Доктор и Драко.

— Да. Прости, Доктор, но даже в этом вопросе я не могла довериться тебе полностью, тогда ты не походил сам на себя, зрела Война Времени, я не хотела, чтобы кто-нибудь стал пешкой в той войне. Прости.

— Я бы хотел взглянуть на сосуд, — Доктор вытащил очки и приготовил отвертку.

— Конечно, пройдемте, сосуд в другой комнате, — она провела их к стене скрытой листами кипариса, где таилась маленькая дверь. Комната за ней оказалась ничуть не меньше предыдущей, только здесь был пол из черно-белой плитки, а в центре на подиуме возвышался чан с густой жидкостью.

— Так это и есть сосуд «Вечной памяти»? — Доктор провел вокруг сосуда отверткой.

— Да.

— И что он делает, зачем он мог кому-то понадобиться? — задал вопрос Драко.

— Он не только хранит воспоминания, что позволяет мне не сойти с ума, он помогает контролировать обитателей здешних мест. Я могу заставить их что-то делать но ненадолго. Думаю, тот, у кого есть больше возможностей, власти и силы, мог бы заставить сосуд подчиниться ему полностью, — Королева Червей бережно провела по ободку чаши и склонилась над ней, как мать над колыбелью ребенка.

— И это будет самая мощная армия, беспощадная и бесконечно перерождающаяся.

— Поэтому я позвала тебя, Доктор, ты наша надежда. Надежда всего мира.

— Где последний раз видели лорда Генри?

— В баре «Пестрая лента».

— Значит, нам туда! И пусть остережется тот, кто решил, что сможет навредить этому миру с помощью книг, — Доктор вытянул отвертку вперед, — Аллонзи!

Доктор с Королевой об руку двинулись к дверям.

— Доктор, постой! — задержал его Драко, — а Гермиона? Вы сказали, что с помощью сосуда можно контролировать всех героев книг на этой планете? А найти? — обратился он к Королеве.

— Найти?

— Да, понимаешь, милая моя Королева, сюда со мной прибыла одна замечательная девушка, но по дороге к тебе ее унесло течением вместе с шекспировской Офелией.

— Она утонула в реке? Возле макового поля?

— Не утонула, — поправил ее Драко, — ее унесло течением.

— Конечно, но, — замялась Королева, — Доктор, прости, но та река. Вниз по течению там очень много порогов и острых камней. И если ваша подруга не захлебнулась или не умерла от обморожения, то она могла просто напороться на острый камень. Мне жаль.

— Гермиона не могла умереть! — замотал головой Драко.

— Неужели ничего нельзя сделать, моя Королева?

— Это место само по себе ужасно, неслучайно именно оно стало обиталищем для Офелии. Но вы идите, я подумаю, что можно сделать, и отправлю на поиски вашей подруги какую-нибудь группу.

— А они ее не испугают?

— Я позабочусь об этом. Если ваша подруга выкарабкалась из тех мест, я устрою все так, что она будет ждать вас целая и невредимая.

— Спасибо, моя Королева, — Доктор поцеловал ее руки.

— Берегите себя.

Драко покрепче перехватил корзину и поторопился за Доктором.

— Может птицу лучше оставить здесь? — предложила Королева Червей. Драко посмотрел на нее, потом на Карлоса, и ему на миг почудилось, что тот замотал головой.

— Нет, спасибо, своя ноша не тянет.

— Действительно, Карлос — наш талисман! — улыбнулся Доктор и, вытолкнув Драко из комнаты, вышел вслед за ним и закрыл дверь.

 

Гермиона почувствовала, что замерзает, и свернулась калачиком, но и это не помогало согреться. Она решила открыть глаза и только тогда поняла, что находится не внутри Тардис или на худой конец в своей спальне, а на берегу реки. Напротив, на другом берегу сидела, поджав ноги к груди, Офелия. Гермиона решила больше не предпринимать попытки завести беседу или помочь ей как-то, потому что гиблое дело лезть в голову сумасшедшему. Следующие пару минут все мысли занимала волшебная палочка, которой под рукой не оказалось. Гермиона обыскала берег, похлопала себя по карманам, но ее нигде не было. Ей уже захотелось разрыдаться горькими слезами, проклиная все на свете, когда в районе щиколотки разлилось знакомое тепло. Гермиона отогнула штанины и возликовала — палочка, целая и невредимая, пряталась в ботинке.

— Значит, небеса еще не совсем отвернулись от меня, — смахивала слезы радости Гермиона.

С помощью магии можно было хоть как-то исцелить раны, развести огонь, чтобы согреться и починить одежду. Это заняло некоторое время, но к первым сумеркам все было сделано. Гермиона сидела возле костра и следила за рекой вверх по течению, откуда недавно прибыла сама. Она ждала. Первые пятнадцать минут Гермиона не отводила взгляда, все ждала, когда появится Доктор со своей будкой и спасет ее. Когда прошло полчаса, страшную мысль, что никто не придет, можно было еще отогнать, словно назойливую муху. Спустя час Гермиона резко вскидывала голову на любой шорох, но ничего не менялось, вокруг не было ни единой живой души, разве что Офелия на другом берегу. К концу второго часа надежда пропала, и промелькнувшая фраза в голове: «Они за тобой не придут», — заставила Гермиону понять, что спасение жизни зависит только от нее самой. Нужно было выбираться из этих дебрей.

Покинув берег, Гермиона оказалась в темном лесу. Свет Люмоса освещал путь, но здесь тоже нужно было быть осторожной, чтобы не набрести на какого-нибудь книжного персонажа. Больше всего на свете хотелось покоя, и оказаться как можно дальше от этих мест.

— Ты хочешь решить все загадки? — Гермиона подпрыгнула и снова зажгла кончик палочки.

— Кто здесь?

— То, что тебя мучает, это очень больно. Я могу решить все загадки.

В паре метров от Гермионы за деревом стояла кто-то стоял, судя по голосу это была женщина.

— Кто вы?

— Я пришла за тобой, Гермиона.

Гермиона быстро погасила свет и бросилась бежать со всех ног.

— Постой! — доносилось из темноты. Когда казалось, опасность миновала, Гермиона прислонилось к стволу дерево, но тут ей на плечо легла ладонь:

— Гермиона, постой, не убегай, я друг.

Женщина стояла слишком близко. Палочка опять взметнулась вверх, чтобы можно было рассмотреть преследователя.

— Вы!

— Кажется, ты меня узнала, — улыбнулась женщина.

— Конечно, ведь все знают Королеву Червей!

— А твой друг не узнал, кажется, его зовут Драко.

— Что вы с ним сделали?!

— Ничего.

— Доктор? Вам нужен Доктор и его Тардис?

— Нет, я друг. Это я позвала Доктора на эту планету. Он попросил, чтобы я нашла тебя. Я рада, что ты жива, пойдем, — Королева Червей протянула руку, — я не причиню тебе вреда, только проведу к друзьям.

Гермиона кивнула. И осторожно начала ступать за Королевой по лесным тропам.

 

Бар «Пестрая лента» располагался близ Гримпенских болот, как сообщил Доктор. Это было унылое местечко, где царил запах сырости и кислого пива.

— Мне непонятны две вещи, — сказал Драко, когда они сели за столик в дальнем углу, — зачем лорду Генри идти в такое заведение при его статусе? И зачем вообще ополоумевшим созданиям бары?

— А я думал, что ты спросишь почему «Пестрая лента».

— И это тоже!

— Первое: я бы сам предпочел узнать, что двигало лордом Генри, когда он заявился сюда. Второе: здесь есть довольно нормальные персонажи, это уже говорила моя знакомая.

— О, да: «Моя Королева», — передразнил его Драко.

— Очень смешно. И третье: «Пестрая лента» — один из рассказов о гениальном сыщике Шерлоке Холмсе, думаю, Гермиона о нем читала и могла бы подкинуть тебе книгу. — Доктор тут же сник и забарабанил пальцами по столу.

— Доктор, ты думаешь, она жива?

— Будем надеться.

— Доктор, смотри, — Драко показал на мужчину колоссального роста и, наверное, невероятной физической силы. Лицо его, полное гнева, было испещрено мелкими морщинами. Он посмотрел на стол, где сидели Доктор и Драко. Великан притянул к себе одетого в черный балахон компаньона, с которым зашел в бар, и начал энергично ему что-то говорить, а потом оттолкнул второго в сторону. Вне себя от злости, незнакомец рукой раздавил бутылку из плотного стекла и вышел прочь из бара, — приятное заведение, нечего сказать.

Доктор обернулся и внимательно изучал каждого посетителя, что-то сопоставляя в уме. И когда он снова занялся своим бокалом с пивом, улыбка не сходила с его лица.

— Что ты задумал?

— Кажется, я нашел нам отличное место для ночлега.

— Я надеюсь…

— Пойду, уточню у бармена, есть ли где переночевать, — встал Доктор и направился к барной стойке.

Как оказалось, постояльцев здесь не было. Однако хозяин бара предоставил только одну комнату на двоих Доктору и Драко. Они оглядели свои покои на эту ночь.

— Остальные комнаты непригодны для проживания, — пояснил старик, когда Драко вопросительно посмотрел на него, и прикрыл за собой дверь со стороны коридора.

— Да, — вертел головой Доктор, подмечая каждую деталь. Простенько обставленная комната, где у противоположных стен разместилось две узкие кровати, покрытые желтоватыми от времени одеялами. — Да, — протянул еще раз Доктор и провел рукой по отсыревшим панелям из дуба. Со стены тут же посыпалась труха. — А это что? — указал он на толстый шнурок от звонка, который висел над одной из кроватей.

— Кажется, звонок, — присмотрелся Драко, — хоть какой-то намек на сервис.

— Нет, Драко, это не сервис. Это напоминание. Антураж. Нам дали не просто единственную комнату, нам дали ту самую комнату.

— Я тебя не понимаю, — ответил Драко, когда поставил корзину на свою кровать и вытащил Карлоса. Павлин благодарно заклекотал, когда выбрался на свободу, и у него появилась возможность размять свои лапки. — Что? Он весь день в одном положении сидит, пусть побегает по комнате, мы же рядом. Лучше объясни, чем тебя привлек звонок для вызова прислуги.

— Потому что это целая история, и связана она с убийством.

— Нас что, пытаются убить или предупредить?

— Возможно.

В этот момент внизу послышался шум отодвигаемых стульев, суета и возня вперемешку с руганью, а потом все смолкло, также резко, как и началось.

— А вот это уже интересно, — глаза Доктора загорелись огнем в предвкушении опасности, — пойдем посмотрим.

Драко и Доктор шли по темному коридору, где в спину им светил небольшой огарок свечи, который мог в любой момент потухнуть. Драко держал палочку наготове. Везде по-прежнему царила тишина, только скрип половиц под ногами раздавался по дому. Доктор ступил на крутую лестницу, когда за спиной погас огонек, и на секунду их поглотила тьма. Но рука с палочкой взметнулась вверх, освещая путь дальше. Когда им оставалось преодолеть пару ступеней, Доктор резко затормозил.

— Что? — проворчал Драко.

— Драко, посвети-ка на пол, пожалуйста, мне кажется, там что-то движется.

— Люмос Максима! — яркая вспышка озарила все вокруг, позволяя Доктору рассмотреть, что творится внизу, — пестрая лента, — пробормотал Драко, когда глаза привыкли к свету.

— Она самая. И не одна, а целые мотки. Живые мотки, — Доктор спустился еще на пару ступеней вниз, где извивались желтые с коричневыми крапинками ленты. Он провел по ним отверткой, которая издавала высокие пищащие звуки. — Ничего металлического или техногенного. Никаких механизмов. Либо это живая болотная гадюка, либо…

— Живая, говоришь? Диссендио! — Драко вызвал огонь из палочки, но он никак не повредил выводку змей в холле. — Доктор!

— Подожди, Драко, нужно понять, откуда взялось столько змей.

— Их гораздо больше, чем ты думаешь. Посмотри! — он пальцем показал наверх: по потолку ползли еще гадюки.

— Ого! Да они нас окружают! Это ловушка! — догадался Доктор, растолкал Драко, указывая двигаться на второй этаж. — Бежим!

Драко не помнил себя от радости, когда вскочил в комнату, и дверь за ним захлопнулась. Он тут же схватил корзинку и пустился на поиски птицы.

— Карлоса нигде нет! — побледнел он, — и окно открыто. Что же делать? — никто ему не ответил. — Доктор? — Драко огляделся вокруг, когда понял, что находится в комнате один.

— Доктор!

— Я здесь, Драко, в коридоре, — его голос был сдавленный, но спокойный. — Дверь заперта. Отвертка ее не берет.

— Что это значит? — странное ощущение заставляло кожу покрываться мурашками.

— Эта планета из бумаги и чернил. Моя отвертка здесь практически бесполезна.

— Что там у тебя происходит? — Драко не нравилось, нотки смирения в ответах Доктора.

— Ничего.

— Алохомора, — он ткнул в замок палочкой, но дверь не поддалась. — Отойди подальше, Доктор, я попробую взорвать проем!

— Не стоит, Драко.

— Бомбарда Максима! — заклинание получилось такой силой, что Драко отбросило назад, но дверь по-прежнему стояла на месте.

— Ты как?

— Скорее жив, чем мертв.

— Похоже, они знали, что со мной будет волшебник, и подготовились. Драко, послушай меня внимательно. Забирай Карлоса и беги отсюда.

— Но Карлос пропал.

— Тогда беги отсюда и разыщи его.

— Но, — только хотел возразить Драко.

— Послушай, на лестнице я кинул тебе в карман ключ от Тардис. Найди Карлоса. Найди Гермиону. И убирайтесь с этой планеты. Возвращайтесь домой, — как на духу выпалил Доктор.

— А ты?

— Посмотрим.

— Но Грейнджер с меня шкуру сдерет за тебя.

— Ты ничего не смог сделать, так и передай ей. А теперь беги.

Драко залез на подоконник с корзиной в руках и посмотрел в сторону Гримпенской трясины, а затем оглянулся:

— Мы за тобой вернемся, Доктор, постарайся продержаться и не умереть.

С этими словами Драко спрыгнул вниз. Доктор улыбнулся и посмотрел на окруживших его змей:

— Кажется, нам всем нечего терять.

 

Гермиона не отставала от своей новой знакомой, хотя Королева Червей не вызывала особого доверия.

— Зачем мы здесь? — спросила Гермиона, когда та завела ее в просторный холл, где отовсюду звучала джазовая музыка, а женщины и мужчины были одеты по моде двадцатых-тридцатых годов прошлого столетия. Ритмичные мелодии перекрывали все вокруг, что ничего нельзя было услышать, — я думала, что здесь все в основном убивают друг друга.

— Так и есть!

— Но зачем?

— Планета слишком маленькая, а книги постоянно пишутся и пишутся. Персонажей становится слишком много, мы просто не умещаемся на одной планете.

— Но этот бал, вечеринка, для чего все это?

— Потому что смерть на виду у всех, что может быть забавнее? И самое главное: убийцу же не найти!

— Ты сумасшедшая!

— Вот именно, — ритмично двигала головой Королева Червей, — пошли танцевать!

— А если меня убьют?

— Нет, ведь ты со мной, это сделают только, если я захочу, — рассмеялась она. Гермиона не поддалась всеобщему веселью и стояла и смотрела на кутящую толпу, — ладно, твоя грустная мордашка меня тронула, и мы уйдем отсюда, туда, где будет еще интереснее.

Они вышли в сад, куда звуки музыки доносились приглушенными.

— Я думала, что ты в беде, что тебе нет дела до веселья.

— Но Доктор уже занимается этим.

— Отведи меня к нему, вдруг ему нужна помощь?

— Хорошо, давай сделаем это — спасем Доктора.

— И где он?

— На Гримпенских болотах!

Словно на пергамент пролили бутыль чернил, небо затянула мгла. Его полотно, темно-синее с редкими звездами, окутало Гримпенские болота. Туман белесыми змейками стелился по земле. Отдаленное стрекотание сверчков дарило ложное спокойствие и заманивало случайных путников в непроходимые топи этих мест. Невидимые глазу обитатели болот без умолку стенали и переговаривались между собой на таинственном булькающем языке, треск камыша от неосторожного шага пробуждал новых созданий, оживающих и пробирающихся с тихим шорохом в темноте, но так ясно различимых на слух. Гермиона заставляла себя не обращать на это внимания, когда в очередной раз выдыхала облачко пара, которое тут же рассеивалось, словно съедаемое тьмой.

Нужно было признать, что затея прогуляться сюда была с самого начала плохой. Едва они с Королевой Червей покинули величественное белое здание, где проходила вечеринка, как новая знакомая Гермионы пропала из поля зрения, не успев дойти до болот. И теперь Гермионе приходилось стоять в окружении жителей здешних мест. «Это все ради Доктора. Мне нужно найти Доктора», — повторяла она про себя, чтобы придать себе сил и отогнать страшные мысли, раззадоренные богатым воображением. Гермиона зажмурилась, надеясь воскресить приятные воспоминания, когда ей послышались чьи-то шаги.

— Доктор? — Гермиона тут же навела палочку в сторону, откуда донесся шум. Постепенно волшебный огонь схватывал и освещал предметы вокруг. Рука дрогнула, но Гермиона успела заметить что-то в темноте.

— Доктор! Это я, Гермиона, — и она еще раз направила палочку там, где только что, как предполагалось, стоял Доктор. — Ты?

 

Оказавшись на улице, Драко с трудом представлял, что ему делать дальше. Прежде всего, нужно было найти Карлоса, но в каком направлении убежал павлин, Драко не знал.

— Люмос Максима! — прокричал он, освещая все вокруг себя. Что-то мелькнуло со стороны болот, а пространство сотряслось от страшного завывания какого-то животного вроде собаки. Драко выругался и пошел в ту сторону. Долгое время путь был чист, только под ногами изредка пробегали мелкие зверушки, порой ноги запинались о полусгнившие ветки, которые Драко убирал с дороги пинком. С одинокого скрюченного дерева слетела ночная птица. Шум ее крыльев отвлек на пару минут. Когда птица скрылась в сумерках, неподалеку раздались голоса. Драко прислушался, где-то совсем рядом была группа людей (или живых существ), которые, то ли что-то чинили, то ли пытались вытащить. Пробираться к неизвестной толпе пришлось через поросли мелкого кустарника, потому как Драко пытался оставаться незамеченным. Наконец, стали заметны огни космического корабля, который застрял в трясине. Целая процессия кружила вокруг поломанной техники, а возглавлял ее голубокожий экскурсовод, чье имя Драко запамятовал. Но помощи ждать было особо неоткуда, поэтому он вышел из своего укрытия. Экскурсовод,чье имя Драко еле вспомнил, сразу узнал его и, кажется, обрадовавшись, что к их спасательной команде добавятся еще одни руки, радостно бросился приветствовать Драко:

— Ох, друг мой, — потянул Зипон к нему руки, — видите, какая неприятность произошла с нашим кораблем, не могли бы вы помочь нам, а мы вас как следует отблагодарим.

— Хорошо, хорошо, только без рук, пожалуйста, — памятуя о нечистоплотности жителей планеты Камель, попросил Драко. — Что у вас случилось?

— Наш корабль застрял в трясине.

— Это я и сам вижу, как вас угораздило?

— Это же экскурсионная группа. Эти идиоты доплатили пилоту, чтобы он ночью полетал над болотами. Ага! Когда здесь туман клубится, и вообще это аномальная зона. Здесь все приборы плохо работают. Говорила Бабушка Рафа: «Зипон, твои экскурсии до добра не доведут, лучше бы устроился в пекарню мистера Хиркенбраса, он бы тебе потом свое дело и передал, детей-то у него нет». Но разве молодая кровь слушает? Она же бурлит. Моя гордыня не позволяла сидеть на месте, ей подавай планеты, целые миры! Тьфу! Ой, что-то я о вас забыл молодой человек. Идите к механику, он даст вам работу.

Еще целый час Драко выполнял приказы механика и второго пилота, только с той мыслью, что когда корабль починят, он сможет убедить камельцев вытащить Доктора, чтобы убраться с проклятой планеты. Дело было сделано, корабль возвышался на специальном плоту. Пришельцы устроили небольшой перерыв, после долгой работы. Они сидели и передавали друг другу мисочки с густой непонятной жидкостью, когда раздалось очередное завывание зверя, который будто плакал от боли и звал кого-то на помощь.

Все вдруг резко подскочили со своих мест и начали собираться.

— Господин Зипон, — подозвал его Драко, — просить хочу попросить вас об одолжении, в качестве благодарности за мою помощь.

— Говорите быстрей, молодой человек, — нервничал Зипон, его глаза бегали из стороны в сторону, — слышите, как воет Собака? Не к добру это. Нужно убираться отсюда скорей.

— Я хотел.

— Мы можем взять вас с собой.

— Но мои друзья…

— Я не видел их с вами, а мы не поисковая команда. Вы летите с нами?

— Я помог вам, — начал злиться Драко.

— Думаю, вселенная отблагодарит вас.

— Мне нужно найти моих друзей, и вы поможете мне, — Драко вцепился в него мертвой хваткой, — иначе вы останетесь на этой планете, а все полетят без вас.

— Хорошо, хорошо, — смягчился Зипон, за его спиной усиливался вой собаки, он с ужасом оглядывался назад, — но вы уверены, что ваши друзья живы? Потому что около часа назад я видел, как женская вариация из вашей компании блуждала по болотам.

— Вы видели Гермиону? — Драко растерялся, и пришельцу хватило этого, чтобы оттолкнуть его в болотистую жижу и вскочить на корабль.

— Что ж, юноша, вы сделали свой выбор. Жаль, но вас придется оставить, — в этот момент собака вновь завыла, Зипон оглянулся, — очень жаль. Немедленно взлетаем, — прокричал он пилоту. Дверь захлопнулась, а корабль мгновенно завис в воздухе, а потом, громыхая моторами, улетел к звездам.

Драко пытался выбраться из лужи, но постоянно скользил и падал обратно. Казалось, что силы оставили его, когда в несколько метрах, на небольшой возвышенности показалась собака Баскервилей. Это было огромное животное с широкой грудиной и мощными лапами, в темноте оно излучало странное сияние. От очередного воя на луну ночной воздух разрывался. Драко приготовился к своей смерти, но тут мимо пробежал Карлос, семеня лапками.

— Карлос, — закричал Драко и припустил за ним во всю прыть. Позади послышался топот, на возвышенности показался нестройный ряд местных жителей, все были с оружием и шли прямо на Драко. Но он уже не собирался сдаваться и быстро кинулся прочь.

Если бы Драко спросили об этой ночи, то он бы не смог рассказать, как сгреб в охапку Карлоса, который барахтался и вырывался из его рук, когда на горизонте замаячила фигурка Грейнджер. Он точно не смог бы объяснить, что руководило им, когда он поднял палочку и навел ее на Офелию, нависшую над Грейнджер. Но Драко точно почувствовал невероятное облегчение, когда сумасшедшая утопленница скрылась в трясине Гримпенских болот.

— Малфой! — Гермиона добежала до него, когда он упал на землю, и начала трясти за плечи, — Малфой, где Доктор?

— В доме, — перед глазами Драко стояли неясные размытые пятна, только растрепанные волосы Грейнджер лезли в лицо и не давали потерять сознание.

— В каком доме?

— Пестрая лента. Грейнджер, ты бы не могла сделать что-нибудь со своими волосами, чтобы они не щекотали меня?

— Щекотка от моих волос — это меньшая пытка, из всех, что тебе грозят, если ты не объяснишь, почему ты оставил Доктора, и где он?

— Не слышу во всей этой тираде ни слова признательности и благодарности, — скривился Драко, — а я, между прочим, спас тебя от твоей визави с пустыми глазами! А еще если ты посмотришь вдаль, то увидишь, что сейчас стоит подумать о своей судьбе, потому что наступает толпа псих-героев.

— Я вижу, — прошептала Гермиона, глубоко вдохнула и начала расталкивать Малфоя, — живо поднимайся на ноги! Будь мужчиной. Держись за меня, — Драко еле стоял на ногах и ухватился за талию Гермионы и попытался сфокусировать взгляд.

— Малфой, ты как?

— Лучше, дай только пару минут.

— Секунд двадцать не больше!

— Хорошо. Я рад, что ты жива Грейнджер, — сказал он первое, что взбрело в голову. Гермиона округлила глаза и смотрела на Драко, будто впервые увидела. Тот рассмеялся, — видела бы ты свое лицо.

— Я так понимаю, тебе уже лучше.

— Ой, сколько занудства. Но да, лучше.

— Тогда думай, что мы будем делать с ними, — она показала в сторону толпы, которая подобралась к ним совсем близко.

— Планета из бумаги и чернил, — протараторил Драко.

— Что?

— Доктор сказал, что эта планета из бумаги и чернил, — повторил он и посмотрел на палочку, — а это значит… Диссендио! — подобно пламени из пасти дракона из палочки Драко вырвался огонь. Оранжевая волна быстро пролетела над болотами, а когда исчезла, в воздухе появился стойкий запах гари.

— Что? Как такое возможно? — персонажам книг огонь ни капельки не повредил, они только на пару минут замерли, а потом продолжили свое наступление.

— Малфой, какой же ты идиот, — вырвалось у Гермионы.

— Я идиот? Это бумага! Бумага — горит!

— Это рукописи. А рукописи не горят, — помотала она головой.

— Кто это сказал?

— Один русский классик.

— Хорошо, и что нам тогда делать?

— Я не… — Гермиона посмотрела своими большими глазами прямо на Драко, — ну, конечно! Рукописи не горят! Но о них забывают. Забывают, Малфой!

И они еще раз навели палочки и вместе крикнули: «Обливиэйт!»

Толпа вмиг рассыпалась, будто никогда и не было. Гермиона и Драко завизжали от радости и начали прыгать как дети. Но длилось это недолго, Гермиона постучала по его плечу, показывая на то, место, где только что пропали их преследователи. Те начинали расти и возвращать себе прежнюю форму.

— Но почему? — нахмурилась Гермиона.

— Потому что здесь сотни плотных ниток, и когда они умирают, то воскресают вновь через некоторое время, — вспомнил Драко слова Доктора.

— Но…

— Грейнджер, ты же читала все эти книжки. Ты стоишь на этой планете. Да ты практически источник для перерождения этих тварей.

— Что же теперь делать? — от ужаса она прикрыла ладонями рот.

— Есть у меня одна идея. Доверься мне, Грейнджер, хорошо? — Она слабо кивнула. — А теперь закрой глаза и думай только о книгах.

Гермиона еще раз кивнула.

— Они приближаются к нам, Грейнджер, так что сосредоточься. Думай только о книгах. — Гермиона почувствовала у виска палочку Драко и исходящую от нее тепло. — Обливиэйт! — разнесся голос по округе.

Болота снова опустели. Гермиона почти рухнула без сознания, но Драко придержал ее и аккуратно уложил на землю.

— Ты знаешь, что это ненадолго? — спросил знакомый голос за спиной.

— Доктор? — Драко обернулся. Опершись на толстую палку, позади него стоял Доктор. Все лицо его было изранено, одежда разорвана, волосы в подпалинах.

— Ты знаешь, что делать, не так ли? Я тоже слишком много читал.

— Но в прошлый раз не получилось стереть тебе память, — покачал головой Драко.

— Потому что я этого не хотел. А сейчас хочу. Давай! — Доктор зажмурил глаза и распростер руки.

— Обливиэйт! — повторил он и удержал Доктора от падения без сил.

— Доктор! — позвала Гермиона, увидев его, и подбежала к ним. — Как ты?

— В порядке. Рад, что ты тоже.

— Доктор, — Гермиона расплакалась.

— Как ты выжил? — поинтересовался Драко.

— О, это увлекательная история. Я говорил вам, что меня не следует загонять в угол? Так вот со мной так нельзя, у меня открывается второе дыхание. А если убрать лишние преграды, — Доктор посмотрел на Драко, тот хмыкнул и отвернулся. — В общем, когда мы были первый раз в комнате, я просто забрал все наволочки и простыни. А когда выводок гадюк меня окружил, то я перевязал каждый кусок ткани вместе, зацепил за крюк от люстры, которая когда-то висела в коридоре. И с криком: «Аллонзи!» вылетел в окно в коридоре, — усмехнулся Доктор, — а потом пожар, который, видимо, вызвал Драко, сжег дом дотла. Это я называю кармой. Правда, у меня до сих пор привкус гари во рту.

— А меня речной тины, — улыбнулась Гермиона.

— Веселая поездка выдалась.

— Ты понял, кто это был? — спросил Драко, когда сел рядом с Доктором. От этого вопроса радость с его лица мгновенно исчезла, стало заметно, как лицо, измотанное переживаниями за время путешествия, осунулось.

— Это была ловушка, — сморщился Доктор.

— Это понятно, но кто ее нам устроил? — спросил Драко, Гермиона в знак поддержки сжала ладонь Доктора.

— Вы так и не поняли? — глазами полными боли посмотрел он на своих спутников. — Поездка на эту планету и была ловушкой, с самого начала.

— Что ты хочешь этим сказать? — встревожилась Гермиона.

— Меня предали. — Доктор кинул ей развернутую психобумагу с просьбой Королевы Червей прийти ей на помощь.

Гермиона встала, отряхнулась и посмотрела сверху вниз на них:

— Так пойдемте и выведем эту обманщицу на чистую воду!

 

Гермиона несла корзину с Карлосом и иногда шмыгала носом, Доктор решительно ступал по дворцу Королевы Червей. Когда они ворвались в ее покои без стука, Королева сидела и читала вслух:

— Ты так слаб на этой Земле, жесткой, как гранит. В тот день, когда ты горько пожалеешь о своей покинутой планете, я сумею тебе помочь. Я могу...

— Я прекрасно понял, — сказал Маленький принц. — Но почему ты все время говоришь загадками?

— Я решаю все загадки.

Она подняла голову и отложила книгу.

— Вы вернулись? Почему только вдвоем? Тот мальчик мне очень понравился, неужели он утонул в болотах?

— Прекрати играть спектакль, Элизабет!

— Элизабет? — Посмотрела на него Гермиона.

— Он так вам ничего не рассказал, деточка? Доктор, Доктор, как же ты любишь загадки и тайны, как же ты любишь хранить чужие. Хотя это была наша совместная тайна. Общая история.

— И я жалею, что освободил тебя и спас от смертной казни!

— Ты же Доктор, ты не мог позволить безвинной девушке погибнуть!

— Доктор, о чем она? — Гермиона пятилась вдоль стены.

— Гермиона, позволь я тебе все объясню, но после.

— Вечно ты что-то скрываешь от друзей, недоговариваешь. Девочка имеет право знать, тем более она потеряла из-за тебя жениха.

— Он мне не жених! — возмутилась Гермиона.

— Муж? Любовник?

— Коллега по работе.

— Коллега по работе, — махнула Элизабет, — так и заканчивает: либо муж, либо любовник.

Гермиона покосилась в сторону двери, скрытой кипарисом.

— Деточка, я все вижу, я знаю твои мысли. Хочешь добраться до сосуда «Вечной памяти»? Это будет не так просто. Для начала познакомься с моими питомцами, — из кустов вышли два леопарда, — когда женщина надолго остается одна, ей ничего не остается, как завести кошку. Жаль, что они быстро умирают на этой планете.

— Но твои новые друзья могут постоянно баловать тебя подобными подарками, — прищурился Доктор, — так кто они, Элизабет?

— Те, кому ты перешел дорогу. Те, кто умеют властвовать, управлять и убеждать.

— Значит, и сосуд это их подарок? Ты бы не стала от меня его скрывать с самого начала.

— Да, сосуд — это мое вознаграждение за твою голову и головы твоих друзей, — леопарды издали угрожающий рык. — Деточка, я все понимаю, но имей совесть! — Королева развернулась к Гермионе, которая прокралась к двери, но не успела открыть — дикие кошки слишком близко подошли к ней.

— Кстати, Доктор, не можешь сказать, где лежит голова юноши? Она будет нужна для отчета.

— Знаешь, в чем твоя беда, Элизабет? Ты, правда, думаешь, что если бы мой друг погиб, то я бы так спокойно разговаривал? — очень медленно, смакуя каждое слово, произнес Доктор. Королева поменялась в лице. За дверью раздался грохот.

— Что? Ты пожалеешь об этом, Доктор! Кошечки мои, взять девчонку, — злобно усмехнулась Королева и расправила плечи.

— Малфой, ты готов? — крикнула Гермиона.

— Да, — послышался глухой ответ.

— На счет три. Раз, два, — кошки летели уже на нее, готовые вцепиться насмерть в горло своей жертвы, — три!

Гермиона отпрыгнула в сторону, дверь с грохотом распахнулась, и лучи проклятия ударили прямо в грудь хищников, которые тут же упали замертво.

— Нет! — закричала Королева, оттолкнула «воскресшего» Драко и влетела в комнату, где на полу лежали черенки сосуда «Вечной памяти».

Все трое ворвались за Королевой в комнату и смотрели, как та, подобно змее, извивалась над обломками камня.

— Вы. Вы пожалеете!

— Серьезно? Ты осталась одна, нет твоих питомцев, нет твоих властных приятелей, теперь еще сосуда нет, даже не можешь местных жителей призвать на помощь, как это было на болотах, — покачала головой Гермиона. Опустившуюся, потерявшую свое величие и уверенность Королеву было даже немного жалко. — Ты жалкая, — вырвалось само собой.

— Думаешь, я жалкая, думаешь, что самая умная здесь. Не все вытекло из сосуда, и пока вы здесь с презрением и жалостью смотрели, я собрала остатки жидкости. Мне хватит этого, чтобы позвать того, кто разорвет вас в клочья.

Элизабет повела рукой, и со стороны улицы послышался рык. Через секунды нечто большое запрыгнуло на балкон.

— Возьми их, мой друг, — проворковала она собаке Баскервилей, а сама начала пятиться назад к балкону.

Собака приблизилась к Доктору и его спутникам и каждого обнюхала, подняв голову, она издала страшный рев, что стены затряслись, а с потолками местами обвалилась штукатурка. Гермиона зажмурилась и подумала, что это конец, когда огромное чудище замерло возле нее:

— Я не хочу умирать от простой бумаги, — всхлипнула она, —хоть она и выглядит угрожающе.

Собака опять зарычала и оскалилась, но тут показалась голова Карлоса. Собака решила понюхать новый объект. Карлос не растерялся и тюкнул недруга прямо по носу, показывая, что не желает с ним знакомиться и иметь каких-либо дел. Собака взвыла от боли и начала метаться по комнате. Гермиона приоткрыла один глаз, страдания чудовища, которое само недавно готово было убить ее, настолько впечатлили, что она не своим голос прокричала:

— Карлос! Так поступать нехорошо! Ты сделал ему больно.

Собака замерла, а птица спряталась за ноги хозяина.

— Грейнджер, — протянул Драко.

— Что ты встала, тупая псина?! Убей их! — напомнила о себе Королева. Но собака развернулась и прыгнула прямо на нее, увлекая за собой вниз через балкон.

Раздался глухой удар. Троица выскочила на улицу и посмотрела вниз. Скрюченное тело Элизабет лежало посреди тропинки, а изо рта текла тонкая струйка алой крови. Гермиона искала глазами собаку, но та уже скрылась среди кустов.

 

Гермиона сидела, прислонившись к стене Тардис, и обводила взглядом все вокруг. Собака Баскервилей шумно обнюхивала ее волосы, изредка тычась мокрым носом в щеку. Рядом возник Доктор и протянул чашку чем-то ароматным и горячим.

— Чашка какао — лучшее лекарство от тоски, — сказал Доктор и присоединился к Гермионе. — Ты как?

— Лучше. Уже успокоилась. Только привкус тины все еще стоит во рту. А ты?

— Привкуса гари нет.

— Я не об этом.

— Все нормально, Гермиона. Элизабет поступала так, как лучше для нее. И она получила свою награду. Возможно, когда-то не стоило оставлять ее на этой планете. Но она сама хотела жить среди книг, их героев, пусть даже они убивают друг друга.

— Ты не виноват, Доктор, — взяла его за руку Гермиона. — Но меня беспокоят те, кто платил ей. Им нужны мы. Все трое? Кому мы успели перейти дорогу?

Доктор поднялся и помог подняться ей.

— Думаю, нам только предстоит перейти им дорогу.

— Что ты хочешь сказать?

— Что время — это не прямая линия, а скорее огромный волнующийся шар. И то, что для тебя могло еще не произойти, то для кого-то уже случилось.

— Я смотрю, вам понравилось на этой планете? Может, хотя бы меня отвезете в более спокойно место?

— Малфой!

— Вот, Доктор, прочитай ей лекцию о том, что нужно называть друг друга по именам! — заявил Драко и скрылся внутри Тардис.

— О чем это он? — Гермиона ласково потрепала собаку Баскервилей за ухо.

— Да так, — махнул рукой Доктор, — забудь.

— Понятно.

— Гермиона?

— Да, Доктор?

— Он переживал за тебя, хоть сам себе в этом не признается.

— Ага, — кивнула Гермиона и исчезла вслед за Драко.

Доктор обернулся в последний раз на эту планету, в полной уверенности, что больше сюда не вернется. Неподалеку, на возвышении сидела собака Баскервилей и виляла хвостом. Доктор улыбнулся и помахал ей на прощание, после чего захлопнул за собой двери и подошел к панели Тардис. Они с Драко принялись нажимать кнопки, совершенно не обращая внимания на Гермиону, которая так и стояла у дверей, глядя через стекло на огромную собаку. Та сидела там, где ее и оставили, глядя на двери Тардис так, словно ждала, когда они выйдут обратно. Послышался первый тихий скрип мотора, и глаза собаки Баскервилей наполнились слезами. Гермиона коснулась стекла пальцами, будто прощаясь. Моторы взвывали все громче, собака поднялась на лапы, задрала голову и завыла. Гермиона прижалась лбом к стеклу, чувствуя, как по щекам сбегают горячие слезы.

— Я тоже буду скучать, — прошептала она одними губами.

Собака Баскервилей последний раз вильнула светящимся хвостом, и синяя будка растаяла в воздухе, оставляя ее одну на продуваемом всеми ветрами холме.

Гермиона вышла на верхнюю площадку Тардис и взглянула на машинный зал сверху. Малфой бродил вокруг консоли, заложив руки за спину, и рассматривал лампочки, кнопки и рычаги с явным недоверием. Около него крутился Карлос, клекоча и изредка хлопая крыльями. Доктор же сидел на ступеньке, погруженный в чтение. Толстый фолиант показался Гермионе смутно знакомым, но Доктор держал книгу так, что обложка была не видна, и Гермиона решила спуститься вниз, чтобы рассмотреть ее.

— Что читаешь? — спросила она с улыбкой, подойдя к Доктору.

Тот поднял голову, посмотрел на Гермиону поверх очков и взъерошил волосы.

— Вашу историю, — он улыбнулся в ответ. — Прости, позаимствовал в твоей комнате.

Гермиона рассмеялась.

— Ничего. Кажется, мне еще долго не захочется читать. Последнее приключение, знаешь ли.

— Прости меня за это, — в глазах Доктора читалась боль. — Прости, я хотел удивить вас. Думал, что это будет интересно. Я даже не догадывался, что все так обернется.

— Да уж, удивил, — желчно проворчал Драко. — Перевернул мир, я бы сказал. Грейнджер не хочет читать — на моей памяти такое было лишь раз, когда она лежала окаменевшая в Больничном Крыле и листать страницы не могла физически.

— Замолчи, Малфой, — Гермиона топнула ногой. Карлос издал гортанный крик и клюнул хозяина в ногу.

— Драккл, даже мой павлин!

— Гермиона действительно умеет располагать к себе людей, — добродушно проговорил Доктор, закрывая книгу.

— И не только, — Малфой, похоже, ничего хорошего в этом не находил. — Мой павлин, та дурацкая собака на планете книг. Что дальше?

При упоминании о собаке Баскервилей глаза Гермионы наполнились слезами.

— Может, стоило взять ее с нами? — тихо спросила она у Доктора.

— Понимаешь, — он снова присел на ступеньку и посмотрел на Гермиону снизу вверх, — она состояла из бумаги и чернил. Забери ее с планеты книг — и она погибла бы. Думаю, ты бы не пережила этого.

Гермиона утерла слезы и кивнула.

— У нее все будет хорошо, — утешил ее Доктор. — Я вот думаю, какая у вас интересная история. Восстания гоблинов, войны с великанами. Как вам удалось провести это незаметно для простых людей.

— Магглов? — Драко рассмеялся. — А кто сказал, что незаметно?

— Он прав, — подхватила Гермиона. — Все эти события нашли отражение в мифах, легендах и сказках. В конце концов, всегда есть чары стирания памяти. Особенно это заклинание стало востребованным после принятия Статута о секретности.

Доктор недоуменно воззрился на Гермиону.

— Дальше об этом есть, — она указала на книгу.

— Ты забыла упомянуть, Грейнджер, что до принятия Статута о секретности маги жили открыто, и многие помогали магглам в селениях, расположенных неподалеку от их дома.

— Малфой? — удивленно переспросила Гермиона. — Я точно слышу это от тебя?

— На самом деле маги и магглы строили взаимовыгодные отношения. Магглы обеспечивали волшебника необходимыми продуктами, а маг, в свою очередь, отводил от селений беды. Это потом маггловская инквизиция начала охоту на ведьм. А там уже и Статут о секретности приняли.

— Вот уж не думала, что ты поддерживаешь такую систему, — Гермиона была приятно удивлена.

— Я сказал, что я ее поддерживаю? Я констатировал факт, не более.

Гермиона разочарованно вздохнула.

— Хватит препираться, Драко, Гермиона, — попросил Доктор.

— Мы не препираемся, — Драко фыркнул. — Это дискуссия.

— Я знаю, как отвлечь вас от этой дискуссии. Путешествие! Вам срочно необходимо приключение! — он бросился к консоли Тардис и принялся нажимать кнопки. — Куда отправимся?

— Только не на другую планету, — отрезал Малфой. — Я еще от предыдущей не отошел.

— Я думаю, Доктор хочет отправиться в прошлое, — произнесла Гермиона тем тоном, каким втолковывают очевидные вещи маленьким детям. — Не зря же он завел разговор об истории магии. Наверное, хочет посмотреть своими глазами на какое-нибудь значительное событие.

— Совершенно верно, Гермиона! Ты умница! — воскликнул Доктор и Драко закатил глаза.

— Ну конечно, как же я не додумался, — проворчал он.

— Драко, будь другом, помоги с консолью, — попросил Доктор, лихорадочно нажимая какие-то кнопки и рычаги. — Дерни вон тот рычажок и держись!

— Аллонзи! — радостно воскликнула Гермиона, хватаясь за перила лестницы, и Карлос вторил ей криком. Моторы взревели, унося троицу навстречу приключениям.

Когда несильный толчок ознаменовал приземление. Драко с Гермионой переглянулись, а потом одновременно повернулись к Доктору.

— Ну, кто пойдет первым? — жизнерадостно поинтересовался тот.

— Ты! — хором воскликнули они.

— Когда я в последний раз открывал эту дверь первым, мне чуть голову не отрубили, — Драко все же счел нужным пояснить. — А Грейнджер после прошлого раза растеряла всяческое желание читать, что может быть первой приметой надвигающегося Апокалипсиса. Поэтому первым пойдешь ты!

Карлос коротко крикнул, словно выражая согласие с хозяином, и Доктор рассмеялся.

— В этот раз все точно будет хорошо, — он улыбнулся Грейнджер, отчего Драко нахмурился.

— И все же, иди первым, — настойчиво повторил он.

— Хорошо, Драко, — Доктор поднял руки в примирительном жесте и повернулся к двери.

— Зря ты с ним так, — Гермиона поморщилась. — Он хороший, ты же знаешь.

— Ох, Грейнджер, у тебя все хорошие, — процедил Драко. — Кроме меня, разумеется.

— Не говори глупостей, — отмахнулась она и, похоже, хотела еще что-то добавить, но в этот момент Доктор распахнул дверь и выглянул наружу.

— Наверное, это только вам так не везет, — вздохнул он, и Грейнджер бросилась было к выходу, но Драко отодвинул ее решительным жестом и первым подошел к Доктору.

Его взору предстала залитая солнцем равнина, покрытая мягким ковром молодой зеленой травы, на которой блестели бусинки росы.

— Красиво, — донесся сзади выдох Грейнджер, которая выглядывала из-за плеча Драко, привстав на цыпочки.

— Вроде, ничего подозрительного, — Доктор открыл дверь шире и вышел на поляну, осматриваясь вокруг себя. — Тишина и спокойствие. Можете выходить!

Драко чуть не был сбит с ног Карлосом, который белой молнией выскочил из Тардис и принялся деловито расхаживать по поляне, выискивая что-то в траве, и удовлетворенно клекотать.

— В отличие от тебя, Карлосу здесь нравится, — Гермиона повернулась к Малфою. — По-моему, место замечательное.

— А по-моему, нет, — проворчал Драко и оперся о косяк двери.

— Малфой, тебе лишь бы ворчать! Попробуй радоваться жизни, — Гермиона засмеялась и потянула его за руку, вытаскивая на поляну под мягкие теплые лучи солнца. Малфой смерил ее недоуменным взглядом и неуверенно улыбнулся.

— Мне особо нечему радоваться, — напомнил он, освобождаясь от цепкой хватки Грейнджер. — Если ты не забыла, я отбываю трудовую повинность, моя мать практически под домашним арестом, а отец в Азкабане. И ничего не меняется от того, что непонятно где и непонятно когда светит солнце. Кстати, где мы?

— Я бы спросила, когда мы? — уточнила Гермиона.

Доктор посмотрел на них с удивлением, но все же прошествовал в Тардис, чтобы вернуться спустя несколько мгновений.

— Итак, мы в Уилтшире, сейчас одна тысяча шестьдесят седьмой год. Апрель, если быть совсем уж точным.

— Что? — Драко опешил и от удивления плюхнулся на траву. — Быть того не может.

— Малфой, Тардис способна перемещаться в пространстве и времени, так что — может, — нравоучительным тоном произнесла Грейнджер.

— Нет, Грейнджер, ты не поняла, — начал Драко, но перехватил взгляд Доктора, и исправился, — Гермиона.

Она выглядела удивленной, но все же присела рядом с ним на мягкую траву и пристально посмотрела в глаза.

— Ну так объясни, — тихо проговорила Грейнджер. Драко махнул было рукой, но Доктор уже тоже опустился на траву, и Карлос, живое напоминание о доме, об отце, тыкался в руку. Драко казалось, что Карлос понял намного раньше его самого, что это за место, потому и ринулся поскорее из Тардис.

— Малфой-мэнор, — с гордостью провозгласил Драко.

— Что — Малфой-менор? — переспросила Грейнджер.

— После того, как Арманд Малфой помог Вильгельму Завоевателю, своему другу, одержать победу, ему был пожалован надел земли, на котором в апреле одна тысяча шестьдесят седьмого года был заложен первый камень Малфой-мэнора!

— Ничего себе! — восхищенно выдохнула Грейнджер. — Малфой, я тебе даже завидую! Ты же сейчас стоишь у истоков британской ветви Малфоев.

— О да, — Драко не разделял ее воодушевления. — И мой величественный предок увидит меня в обществе гря… магглорожденной и психопата в синей будке.

Грейнджер с Доктором переглянулись и, не сговариваясь поднялись на ноги.

— Пойдем, Доктор, — Гермиона тронула его, вмиг погрустневшего, за руку, — нам тут не рады. Ни мне, ни тебе, ни Тардис. Пусть Малфой постоит у истоков.

— И постою, — фыркнул Драко. — Может, вообще, останусь.

— Что? — Грейнджер опешила. — Ну и сиди в своем одиннадцатом веке, как сыч!

— Мы не можем бросить его здесь, — напомнил Доктор. — Ему нельзя оставаться в этом времени.

— Ну ладно, не будем его бросать, — Гермиона пожала плечами. — Но терпеть его высокомерное занудство да еще и его занудного предка я не намерена. Тут неподалеку Стоунхендж. Не терять же возможность посмотреть на него без туристов.

Драко со смешанным чувством смотрел на Доктора и Грейнджер, которые развернулись к нему спиной и теперь направлялись в Тардис. Карлос склонил голову, посмотрел на Драко, затем моргнул и засеменил к будке.

— Карлос? — удивленно спросила Гермиона, когда увидела его. Она уже собиралась закрывать дверь, но увидела бегущего к Тардис павлина.

— Что ж, видимо птице не понять благоговения перед великим предком, — хохотнул Доктор.

— Неправда, Карлос очень умный, — встала на его защиту Гермиона. — Просто мы — его друзья, а друзей не предают и не стесняются.

Карлос заклекотал и ласково ткнул ее клювом.

— Я права, мой хороший? — Гермиона улыбнулась. — Ну ничего, Малфой может сколько угодно наблюдать за своим предком. Как наиграется — найдет нас.

— Гермиона, — Доктор улыбнулся, — а почему ты никогда не зовешь его по имени?

— Не знаю, — она замялась, — это же Малфой. Мы всегда так друг друга называли.

— Я поговорил с ним на планете книг, и он сказал, что попытается звать тебя по имени. Теперь дело за тобой.

— Доктор, милый, добрый Доктор, — Гермиона улыбнулась, — не думаю, что после последнего нашего разговора он заслужил хорошего отношения. Но я постараюсь называть его по имени.

— Ты умница, Гермиона, — Доктор улыбнулся.

— Это только потому, что ты просишь, — она шутливо погрозила пальчиком. — А теперь — в Стоунхендж!

Доктор просиял и потянул на себя рычаг. Тардис взмыла в воздух и направилась прочь от Малфоя.

Драко смотрел вслед синей будке, уносящейся вдаль, и чувствовал, как его затапливает грусть вперемешку со злобой.

— Ну и пожалуйста, — крикнул он, — идеалистка Грейнджер и хороший, положительный Доктор. Чтоб вам пусто было с вашим Стоунхенджем. Еще и Карлос, предатель, увязался за ними. Ну и пусть. Зато я собственными глазами увижу, как закладывался Малфой-мэнор.

Он заложил руки за спину и принялся расхаживать по поляне.

— Слишком мало места для Мэнора, — пробормотал Драко себе под нос, — вот поэтому я и не узнал это место. Он должен быть чуть дальше.

Он обратил взгляд в сторону полосы деревьев.

— Ну не там же, в самом деле? — обратился Драко к самому себе. — Или там? За девятьсот лет многое изменится, но здесь для Мэнора точно мало места.

Он быстрым шагом пересек живописную поляну и пробрался через небольшой подлесок.

— О, — только и выдохнул Драко, чувствуя, как по коже пробегают мурашки. Он смотрел на бескрайнюю равнину, и воображение само выстраивало на ней дом, фонтаны, дорожки, клумбы, сад, забор. Это было настолько реально, что, казалось, вот-вот у стены покажется фигура матери.

Вдалеке раздалось ржание лошади, и видение рассыпалось в пыль. Драко прислушался. К ржанию лошади добавилось бряцание металла и голоса людей. Все эти звуки приближались, но к той поляне, которую он только что покинул. Драко стремглав бросился туда, путаясь в собственных ногах. Ветви хлестали его по лицу, но желание увидеть предка не на портрете, а при жизни, подстегивало Драко словно кнутом. За деревьями уже показалась конница, ему оставался последний рывок, когда нога зацепилась за корень дерева, заставив его потерять равновесие. Драко практически выпал на поляну, рухнув под ноги лошади и напугав ее. Лошадь взвилась на дыбы, но всадник умело успокоил ее, натянув поводья сильной рукой с металлической перчатке. В следующий миг Драко ощутил холодное касание стали к горлу.

— Кто ты? — спросил сверху грубый голос. — Кто и сколько заплатил тебе за нападение на лорда Малфоя, друга и ближайшего соратника короля нашего, Вильгельма Первого Завоевателя?

— Шарль, опусти меч, — властно произнес всадник, — это просто путник и он напуган.

Говоривший спешился и снял шлем, протянув его человеку по имени Шарль. Тот нехотя убрал меч в ножны и принял шлем. Драко восхищенно уставился на моложавого, величественного мужчину, закованного в латы. Его можно было бы принять за богатого рыцаря, но Драко безошибочно узнал это лицо, обрамленное длинными, светлыми, как и у него самого, волосами, узнал серые глаза и тонкий нос.

— Вы — Арманд Малфой, — произнес Драко и поднялся на ноги единственно за тем, чтобы поклониться. — Первый Малфой на британских землях, родоначальник…

Драко осекся, вспомнив, что говорил Доктор о людях из прошлого: им ни в коем случае нельзя знать, что они из будущего.

— Родоначальник? — усмехнулся Арманд.

— Уверен, ваш род будет продолжаться, здравствовать и процветать в веках, — расплывчато закончил Драко свою речь и снова поклонился.

— Он мне нравится! — Арманд рассмеялся. — Как зовут тебя, путник?

— Драко, — он просиял.

— Так вот знай, Драко, что ты стоишь на земле, которая принадлежит Арманду Малфою, и на которой вскоре будет возвышаться замок Малфоев, который возвеличит мое имя в веках!

— Возвеличит, — согласился Драко, — но это место не подходит для замка. Там, за деревьями, есть прекрасное место для вашего будущего замка.

— Ты смеешь спорить со мной? — холодно спросил Арманд, и Драко поежился. — Ты, маггловское отребье перечишь Арманду Малфою?

“Я тоже Малфой! — хотел закричать Драко. — Я твой внук!”

— Я чистокровный, — выплюнул он.

— Ты маг? — Арманд явно опешил. — Докажи.

Драко извлек из кармана палочку, на которую Арманд уставился с недоумением, а вся его свита с почтением, больше напоминающим благоговение.

— Авис, — коротко бросил Драко. Из кончика палочки вылетела стайка зеленых птиц и взмыла в небо с жизнерадостным чириканьем.

— Что ж, я верю тебе, — высокомерно проговорил Арманд и повернулся к своей свите. — Начинайте копать!

— Нет! — Драко чуть ли не грудью готов был закрывать поляну. — Замок должен быть за тем подлеском!

— Я сам решу, где строить свой замок, — Арманд окончательно отвернулся от Драко. — Копайте, что встали?

Лошадей отогнали к кромке леса и крестьяне, шедшие пешком за процессией принялись копать землю. Драко отошел как можно дальше, присел на траву, оперся спиной о теплый ствол дерева и прикрыл глаза. Такого разочарования он не чувствовал никогда. Арманд Малфой, на которого Драко всегда равнялся, был неприятным типом. То, как он обошелся с самим Драко, выбило его из колеи и поселило в сердце жгучую обиду.

“А Грейнджер сейчас, небось, прохлаждается с этим Доктором в своем Стоунхендже, — с горечью подумал Драко. — Ну и пусть. Сейчас главное — доказать Арманду, что мэнор должен стоять не здесь”.

Гермиона распахнула двери Тардис, выскочила наружу и, раскинув руки, прокричала:

— Привет, Стоунхендж!

Доктор, стоявший позади, тихо посмеивался.

— Ну, чем займемся? — спросил он, присаживаясь на траву и опираясь спиной на двери Тардис.

— Не знаю, — Гермиона повела плечом, — просто гулять.

— Тебе не кажется, что мы не слишком справедливо поступили с Драко? — Доктор словно чувствовал ее настроение или читал мысли. То, что они бросили Малфоя на той поляне угнетало Гермиону, приносило неуютное чувство, от которого мир вокруг становился тусклым и хотелось вернуться за ним. Это желание она подавила в зародыше.

— Да, может мы и были неправы, Доктор, но и он показал себя не с лучшей стороны. Я привыкла к тому, что он попрекает меня моим происхождением, но зачем постоянно об этом говорить? И он назвал тебя сумасшедшим.

Доктор лишь рассмеялся в ответ.

— О, Гермиона. — он приобнял ее за плечи и улыбнулся. — Если бы ты только знала, сколько раз за девятьсот лет меня называли сумасшедшим, ты бы поняла, что слова Драко меня не задели.

— Зато они задели меня, — с жаром проговорила Гермиона. — За те годы, что мы учились с Малфоем в школе, я научилась не реагировать на его слова, но я по-прежнему не могу терпеть, когда обижают моих друзей. Тем более таких хороших, как ты!

— Ты тоже мой очень хороший мой друг, — Доктор сиял, как новенький галеон. — И я уверен, Драко сказал это не со зла. Он не такой, как ты думаешь.

— Я вообще о нем не думаю, — отмахнулась Гермиона. — Он просто мелкий напыщенный самодовольный павлин.

Из-под ног донесся негодующий клекот.

— Ох, Карлос, милый, прости. Я не о тебе, — она опустила голову и посмотрела на оскорбленную птицу. — Ну хорошо, хорошо. Самодовольный хорек. Так лучше?

Карлос коротко крикнул и снова принялся выискивать что-то в камнях на плато.

— И вообще, почему мы говорим о Малфое? — Гермиона негодующе взмахнула руками. — Мы в Стоунхендже, в одиннадцатом веке! Пойдем, осмотрим тут все.

Она решительно потянула Доктора за руку, и тот со смехом поспешил за ней.

— Мерлин, какие же они огромные! — Гермиона стояла под одним из камней и смотрела на него, запрокинув голову.

— Да, это точно, — Доктор расхаживал между камнями, разглядывая его с легкой полуулыбкой.

— Ты знаешь, у магглов есть множество теорий происхождения Стоунхенджа. Одни считают, что его возвели кельты и таким образом возвеличили имя Мерлина. Другие, напротив, приписывают строительство римлянам. Еще считали, что Стоунхендж строили немцы, и даже друидов умудрились приплести. Но самый интересный вопрос: зачем его построили? Это что-то вроде древней обсерватории или захоронение?

— А что по этому поводу говорят волшебники? — поинтересовался Доктор.

— Ну, у них тоже нет единого мнения на этот счет. Одни говорят, что Стоунхендж строили кельты, другие — что друиды. Многие считают, что это магический круг, в котором древние маги творили чары, но некоторые думают, что он все же помогал наблюдать звездное небо.

Доктор улыбался и кивал, что окончательно утвердило Гермиону в мысли, что он знает ответ. Тем более что последняя, самая безумная версия, которую она слышала в маггловских передачах, перестала казаться невероятной после того, как они познакомились с Доктором.

— Доктор, миленький, — Гермиона хитро улыбнулась, — а еще говорят, что Стоунхендж построили пришельцы. Ты ничего об этом не знаешь?

Доктор расхохотался.

— Гермиона, ты меня поражаешь, — проговорил он сквозь смех. — Ты думаешь, это я построил Стоунхендж?

— Нет, конечно, — она замотала головой. — Хотя ты такой, что мог бы. Я просто подумала, что ты наверняка что-то об этом знаешь.

— Я очень не хотел бы тебя разочаровать, — начал Доктор, резко погрустнев, — но моя раса не имеет отношения к строительству Стоунхенджа. Скажу больше: ни одна из известных мне рас этим не занималась. Может, кто-то, кого я не знаю, — он беспомощно развел руками.

— Все в порядке, — подбодрила его Гермиона. — Серьезно. Я просто спросила, на всякий случай.

Она погладила Доктора по плечу, и тот улыбнулся.

— Просто я и так уже разочаровал тебя этим путешествием на планету книг, — извиняющимся тоном проговорил он.

— Доктор, миленький, я не виню тебя, — Гермионе было больно смотреть в его полные грусти глаза. — Если кто и виноват, так это Элизабет — Королева Червей. Ты ей доверял, спас от верной гибели, показал ей целые миры, нашел для нее дом — и вот она благодарность?

— Не вини ее, Гермиона. Элизабет заблудшая душа. Большую часть жизни она была одинока, она росла среди предательства и несправедливости, неудивительно, что она впитала все это и выросла с убеждением, что лучше оставить кого-то прежде, чем ей нанесут удар. Я помню, как горели ее глаза, когда она впервые увидела эту планету, — Доктор тяжело вздохнул и прикрыл глаза, оказываясь снова в том дне на планете книг, — нельзя ее было надолго оставлять ее в одиночестве.

— В любом случае она получила по заслугам.

Доктор грустно улыбнулся и хотел что-то сказать, но Гермиона вновь потянула его за рукав.

— Все, давай забудем. Смотри, как тут красиво.

На плато и впрямь было красиво. Солнечные лучи проходили между камнями, играли в траве, вспыхивали искрами на мельчайших песчинках. Доктор прикрывал глаза ладонью и щурился, глядя на солнце. Гермиона отступила на шаг, чтобы стоять в тени одного из камней, и тоже любовалась пейзажем. Даже Карлос, постукивавший клювом по камням, на несколько мгновений замер и уставился вдаль. Над плато воцарилась тишина, нарушаемая лишь легким, почти не слышным шипением.

Прошло минут пять, прежде чем Карлос тревожно заклекотал и принялся крутить головой по сторонам.

— Что случилось? — Гермиона недоуменно посмотрела на павлина, но тот лишь клекотал громче, а затем развернул веер.

— Тихо, — скомандовал Доктор, — прислушайся.

Гермиона затаила дыхание. Со стороны деревьев, у которых была припаркована Тардис, доносились шорохи и угрожающее шипение, которые приближались. Карлос пронзительно закричал и пустился наутек. Гермиона бросилась за ним.

Шипение стало невыносимо громким, и из-за деревьев выполз огромный змей, нервно бивший хвостом из стороны в сторону. Один из таких ударов чуть не повалил Тардис, от чего Доктор пришел в ужас.

— Моя Тардис! — негодующе воскликнул он. — Эй, осторожнее с хвостом!

— Тардис-с-с? — прошипел змей. — Доктор? Это ты?

— Эс-шасс, — недовольно проговорил Доктор. — Не ожидал тебя тут увидеть.

— Доктор, кто это? — Гермиона с Карлосом на руках выглядывала у него из-за плеча.

— Помнишь серпентарийца, который чуть не разрушил вашу школу?

— Такое забудешь, — проворчала она, крепче прижимая к себе Карлоса.

— Он говорил, что на Землю их доставили парселтангцы, — напомнил Доктор. — Так вот, одного из них ты видишь перед собой.

— Я всегда думала, что парселтанг — это змеиный язык, — протянула Гермиона, — я еще тогда хотела сказать, но были дела поважнее.

— Вот уж точно, — хмыкнул Доктор.

— Доктор, — прошипел змей, — эта девчонка несет чушь. Но от нее слишком вкусно пахнет, поэтому отойди.

— Нет, — Доктор скрестил руки на груди, закрывая собой Гермиону. — Ты не съешь моего друга.

— Отойди, не то я разнесу твою Тардис, — змей угрожающе ударил хвостом, чуть было не задев будку.

Гермиона почувствовала, как вздрогнул Доктор.

— Эс-шасс, не ищи себе врагов, — в его голосе, обычно мягком, послышалась сталь.

Гермиона удобнее перехватила Карлоса и достала из кармана волшебную палочку, надеясь, что идея, пришедшая ей в голову, сработает.

— Иначе что? — издевательски прошипел Эс-шасс. — Я расшибу твою дурацкую будку, а потом, пока ты будешь собирать ее обломки, съем девчонку и ее птицу.

Гермиона прицелилась из-за спины Доктора, сконцентрировалась на заклинании, пытаясь не поддаваться панике, и мысленно произнесла: “Акцио, Тардис!”

Судя по негодующему шипению Эс-шасса, у нее получилось. Тардис оторвалась от земли и теперь плыла по воздуху прямо к ним.

— Ты можешь открыть ее? — спросила Гермиона, и Доктор щелкнул пальцами. Дверь Тардис распахнулась, и в этот момент Эс-шасс ударил по земле хвостом.

— Быстро! — Доктор бросился к Тардис, запрыгнул в нее и тут же протянул руку Гермионе. Та подбросила Карлоса в воздух и вцепилась в Доктора. Он втянул ее в машинный зал и упал на спину. Гермиона рухнула на него сверху и больно ударилась локтем. Над ними с громким криком пролетел Карлос и скрылся где-то в коридоре.

— Прости, — пробормотала Гермиона, вставая на ноги. Доктор вскочил и тут же дернул рычаг Тардис. Будка резко взмыла вверх, от чего Гермиона снова упала, а потом всё неожиданно остановилось.

— Что это было? — спросила Гермиона, отряхиваясь.

— Надо было срочно взлететь. Иначе мы могли врезаться в один из камней, — жизнерадостно сообщил Доктор. — Не уверен, что фонд Английского наследия обрадовался бы следам синей краски.

— Доктор! — раздалось снаружи шипение Эс-шасса. — Вы не уйдете от меня, Доктор! Ни ты, ни твоя спутница.

— Я поищу Карлоса, — пробормотала Гермиона, чувствуя, что ее трясет. — Карлос! Карлос, ты где?

Из ее комнаты донесся испуганный клекот, и Гермиона поспешила на звук.

Карлос восседал на ее кровати и мелко дрожал.

— Все в порядке, мой хороший, — Она погладила его по клюву, — здесь тебя никто не тронет.

Она вышла в коридор, убедилась, что Карлос все еще в комнате, и закрыла дверь, запечатав ее заклинанием.

— Посиди пока там, — рассмеялась она в ответ на негодующий вопль. — Должен же хоть кто-то быть в безопасности.

Когда Гермиона спустилась в машинный зал, Доктор стоял у распахнутой двери и перекрикивался с Эс-шассом.

— Уходи туда, откуда явился! — кричал Доктор. — А еще лучше — убирайся на свою планету.

— Даже не подумаю, — прошипел змей. — Если уж мне не везет полакомиться твоей спутницей, я отправлюсь в другое место. Я как раз слышал ржание лошадей нежный аромат человечины.

— Малфой, — прошептала Гермиона, испуганно схватив Доктора за руку.

— Даже не вздумай! — воскликнул Доктор.

— Еще как вздумаю, — прошипел Эс-шасс и пополз, раздвигая массивным телом ряды деревьев.

— Нужно предупредить Драко, — севшим от волнения голосом произнесла Гермиона. — Если змей сожрет его предка, их история прервется, даже не успев начаться.

— Ты права, — Доктор бросился к консоли Тардис. — Медлить нельзя. Мы должны найти их раньше, чем это сделает змей. Держись. Аллонзи!

Гермиона не успела ни за что ухватиться и упала на живот. Тардис покачивалась, поэтому пока что лучше было даже не пытаться встать. Она по-пластунски подползла к открытой двери и выглянула вниз.

— Попробуй лететь над лесом! — крикнула Гермиона. — Я буду высматривать Малфоя. Нужно опередить змея.

Доктор кивнул и потянул за рычаг.

Драко с горечью смотрел на то, как подданные Арманда копают землю, и понимал, что вся его жизнь катится под откос. Он был невероятно зол на прославленного предка и проклинал его на чем свет стоит. Воспетый в веках, прекрасный и благородный Арманд Малфой на поверку оказался желчным неприятным типом, который только и знал, что командовать да пить вино из походного бурдюка. Драко уже видел, как он вернется домой, наплюет на Министерские запреты, вломится в Азкабан, прямиком в отцовскую камеру и наконец выплеснет на отца раздражение, выскажет все, что он думает о тех сказочках, которыми его пичкали все детство. Драко уже слышал, как его голос эхом отбивается от сырых тюремных стен: “Все было совсем не так!”

Теперь вся история должна была пойти иначе: его дом будет стоять в совершенно другом месте, его мать, просыпаясь, не будет видеть солнца, и сам Драко наверняка вырастет другим. Он прикрыл глаза, пытаясь воскресить воспоминания о доме, но в памяти Малфой-мэнор все еще был прежним: цветы матери источали чарующие ароматы, тихо журчал фонтан в саду, вдоль ограды неспешно прогуливались павлины, а где-то далеко за лесом вставало солнце. Однако что-то в этих воспоминаниях смущало Драко. Он скрестил руки на груди и принялся размышлять. Перед внутренним взором снова и снова проносились дом, фонтан, сад, цветник, ограда, павлины, лес, солнце, снова дом.

“Стоп, — сказал сам себе Драко. — Почему я не помню этого места? Того, на котором мы находимся сейчас?”

Догадка была такой неожиданной, что он рухнул бы наземь, если бы уже не сидел на траве. Этого места не было в воспоминаниях. Драко напрягся и все же припомнил слова отца о том, что в лесу есть какой-то жуткий овраг, к которому ни в коем случае нельзя приближаться. Сказано это было вскользь, будто бы между делом, но Драко, не имевший привычки внимать советам, отчего-то послушался. То ли овраг показался ему неинтересным, то ли была другая, более весомая причина, вспомнить которую Драко было не под силу.

— Эй, бродяга, — раздался над головой голос. Драко оглянулся и встретился взглядом с Шарлем.

— Чего тебе? — лениво ответил он, и тут же почувствовал у горла сталь клинка.

— Больше уважения, убогий, — презрительно выплюнул Шарль. — А теперь вставай и иди работать.

— Но я волшебник, — возмутился Драко. — Я чистокровный маг из славного магического рода!

— Да будь ты хоть внуком самого Мерлина, но сейчас ты, голодранец, стоишь на земле, принадлежащей Малфоям. Либо работай, либо убирайся прочь.

Шарль опустил меч и выхватил волшебную палочку. Драко достал свою, и они застыли в дуэльной стойке. Каждый ждал первого движения противника, и почему-то Шарль казался Драко пугающе знакомым: его манера речи, презрительные взгляды, высокомерные ухмылки. Будь у Драко пара часов в запасе и не стой они в дуэльных позах, он бы обязательно понял, в чем дело. Но Шарль уже начал выводить палочкой какую-то сложную фигуру, и Драко решил не медлить.

— Экспеллиармус! — сделал он выпад. Палочка Шарля выскользнула из руки хозяина и, описав дугу, скрылась в ближайших кустах.

— Да что ты себе позволяешь? — гневно воскликнул Шарль. — Я… Мой отец узнает об этом!

Драко опешил. О Шарле Малфое, старшем сыне Арманда, было известно очень мало: родился, приехал на Британские острова вместе с отцом, погиб при невыясненных обстоятельствах. Драко почувствовал, как его пробивает дрожь. Этого не могло быть. Он не мог убить Шарля. Точнее, не сможет. Окончательно запутавшись во временах и событиях, Драко подавил в себе желание выругаться. Он не мог понять, что из его воспоминаний еще остается старым, а что произошло потому что он явился в это время. “Лучше бы я никогда сюда не прилетал”, — с горечью подумал Драко. Он повернулся спиной к Шарлю, который обиженно сопел, и побрел прочь от этой чертовой поляны, от глупца Арманда, и от Шарля, который еще был жив, и теперь оставалось искренне надеяться, что “невыясненные обстоятельства” не наступят в присутствии Драко. А еще он внезапно понял, что Шарль безумно похож на него самого. От этой мысли стало совсем тоскливо. Было крайне обидно, что Шарль фактически прогнал его, и в то же время Драко понимал, что несколько часов назад сам так же обошелся с Доктором и Грейнджер.

“Все, — сказал он сам себе, — хватит. Постояли у истоков и достаточно. Нужно еще будет перед Грейнджер и Доктором извиниться”.

Чем дольше Драко брел по лесу в том направлении, куда — как он думал — отправились его спутники, тем более мрачные мысли его одолевали. Казалось, он больше никогда не увидит Грейнджер и Доктора, не прокатится на синей будке, не погладит Карлоса. Даже скрип и лязг, которые Тардис издавала при запуске моторов, казались теперь милыми и мелодичными.

“Только бы еще раз услышать эти звуки”, — тоскливо подумал Драко, и понурил было голову, как вдруг услышал вдалеке странный шум, как будто великан валил лес. Шипение, удары, треск — но во всей этой какофонии отчетливо слышался знакомый скрежет.

— Грейнджер! — закричал Драко, сам не свой от радости. — Гермиона! Доктор! Я здесь!

— Я его вижу, — раздался неподалеку голос Грейнджер. — Снижайся!

Над верхушками деревьев показалась знакомая синяя будка, дверь которой была распахнута настежь.

— Малфой, давай руку! — прокричала Грейнджер, которая лежала на полу будки, высунувшись по пояс, и протягивала ему обе руки. Драко опешил, но все же послушался. Пальцы Грейнджер впились в его локоть, он почувствовал сильный рывок, а потом земля ушла из-под ног.

— Тяжелый, — проворчала Грейнджер. — Доктор, помоги, я сама его не вытащу.

Раздался скрип рычага, и Тардис накренилась, практически втряхнув Малфоя и Гермиону внутрь.

— О, а у вас разнообразие, — рассмеялся Доктор, глядя, как Гермиона пытается выбраться из-под Малфоя.

— Малфой, — она наконец встала на ноги и отряхнулась, однако, увидев выражение лица Доктора, исправилась. — Драко, что случилось? Ты не встретился со своим предком?

— Да ну их к дракклам, этих предков, — проворчал Драко. — Высокомерные заносчивые болваны, до которых не достучаться и которые кроме себя никого вокруг не… Эй!

Только теперь Драко заметил, с каким весельем в глазах на него смотрит Грейнджер.

— Какой ужас, Драко, — она деланно вздохнула. — Как ты только это пережил?

— Ну хорошо, хорошо, — он закатил глаза. — Прости меня, Грейнджер, за то. что я ужасно себя вел. И простите меня, вы, оба, за то, что я вас постеснялся. Хотя, если быть честным, я думал, что вы пообещаете себя хорошо вести и останетесь. А вы бросили меня одного на той чертовой поляне, где меня чуть не зарубил собственный покойный дед, меня пытались припугнуть отцом и в довершение всего меня чуть не заставили копать основание для будущего мэнора!

Гермиона не выдержала и расхохоталась.

— Как ты только пережил эти мучения, бедняга?

— Тебе смешно, Грейнджер? — воскликнул Драко. — Все детство мне рассказывали сказку о том, что к Арманду Малфою пришел пророк, который предрек величие рода Малфоев и указал место, на котором должен стоять Мэнор. И что я сейчас вижу? Он приезжает, втыкает меч в первый попавшийся кусок земли, приказывает копать, а сам хлещет вино до одури. Еще и этот Шарль.

— Шарль? — переспросила Гермиона. Малфой утром говорил только об Арманде, а имя Шарля она слышала впервые.

— А, ты же не знаешь. Это сын Арманда. Погиб при невыясненных обстоятельствах. Я всегда считал его героем, полегшим за честь семьи, а он оказался настолько мерзким типом, что мне пришлось уйти оттуда, чтобы самому не стать этим невыясненным обстоятельством.

— Правильно, Драко, — Доктор успокаивающе похлопал его по плечу. — Их история уже свершилась, и если ты вмешаешься, последствия могут быть ужасными.

— Доктор, ты меня слышишь? — спросил Драко хриплым от переживаний голосом. — Они строят мэнор на другом месте! На том, где его нет и быть не может.

Гермиона с Доктором непонимающе уставились на него.

— Это плохо, — проговорил Доктор, подошел к Драко и принялся ощупывать его голову, приложил руку ко лбу, зачем-то оттянул нижнее веко и попросил открыть рот. В довершение всего он провел вдоль тела обескураженного Драко звуковой отверткой, пискнув ею напоследок прямо ему в ухо.

— Ты все еще ты? — спросил наконец Доктор, подозрительно прищурившись. — Я хочу сказать, твои воспоминания еще не поменялись?

— Я тоже думал об этом, — Драко кивнул. — Нет, не поменялись.

— Уверен? — Доктор поправил очки.

— Ох, Доктор, конечно, он уверен, — вклинилась в разговор Гермиона. — Он же говорит, что дом собираются строить не там, где ему положено быть! Посуди сам, если бы его воспоминания поменялись, Драко был бы уверен, что все нормально.

— Да что может быть нормального в том, что твой полоумный предок решил построить твой собственный дом не там? Может ли быть что-то хуже?

— Не хочу тебя расстраивать, но может, — Гермиона скривилась. — Как насчет огромного парселтангца, который собирается сожрать Арманда и всю его свиту?

— Эй, Арманда жрать нельзя! — возмутился Драко. — Он, конечно, та еще зануда и полный идиот, раз не послушал меня, но это, как-никак, мой пра-пра-не знаю, сколько раз — пра-прадед.

Снаружи послышался треск и шипение, и Драко выглянул из Тардис, крепко держась за дверной косяк.

— Эта тварь нас догоняет.

— Доктор, моторы на полную, — Грейнджер бросилась к панелям. — Нужно успеть предупредить Арманда.

Драко смотрел на чудище, прокладывавшее себе путь через лес, и думал о том, что все очень-очень плохо. Оставалось только надеяться на то, что Грейнджер с Доктором что-то придумают. Грейнджер с Доктором… От этой мысли сердце защемила непонятная тоска. Драко пытался не думать о том, от чего Гермиону и Доктора могли отвлечь его проблемы.

В принципе, Гермиона Грейнджер была не так-то плоха. Впервые эта мысль посетила Драко еще, когда они умудрились поучаствовать в восстании гоблинов. Когда Грейнджер не пыталась казаться еще умнее и не начинала пререкаться из-за мелочей, она могла быть достаточно милой. В полной мере осознание этого пришло на планете книг ,когда они с Доктором думали, что Грейнджер погибла. Драко даже самому себе не мог признаться в том, что очень переживал за нее, а уж поведать об этом самой Гермионе Грейнджер было смерти подобно. Хотя нельзя было сказать, что Драко собирался молчать. Наоборот, он уже не раз задумывался о том, чтобы поговорить начистоту, но для этого нужна была более спокойная обстановка, должный настрой и еще, наверное, немного подождать. А теперь он смотрел на то, как они переговариваются у консоли, улыбаются друг другу, смеются, и думал, что разговаривать уже смысла нет. Мир Драко окончательно рассыпался на куски: Грейнджер оказалась не столь ужасной, да и вообще, от общения с магглорожденными он не погиб и даже не заболел, Арманд Малфой оказался жутким, невыносимым человеком, а Шарль до ужаса напоминал его самого. До ужаса — потому что общение с собственной копией оказалось не самым приятным делом.

— Грейнджер, — задумчиво позвал он и тут же исправился. — Гермиона!

— Мы опережаем парселтангца, — радостно сообщила она, встав рядом с Драко. — Сейчас нужно будет предупредить твоего предка. И постарайся, чтобы тебе поверили.

— Я что, действительно бываю таким ужасным? — спросил Драко, даже не кивнув в ответ на слова Гермионы.

— Что? — она опешила. — Ты меня слышал?

— Я не знаю, смогу ли повлиять на Арманда, — признался он. — А теперь ты мне скажи, неужели я бываю таким же жутким, как Шарль?

— Не скажу, пока не пообщаюсь с Шарлем, — Грейнджер повела плечом. — Но иногда ты бываешь просто невыносим.

Он отвернулся и посмотрел вниз. Тардис, как и сказала Грейнджер, опередила змея и теперь приближалась к тому месту, где Арманд пытался вести строительство.

— Доктор, снижаемся, — скомандовала Гермиона, и от резкого звука ее голоса Драко вздрогнул.

Тардис приземлилась посреди поляны, заставив подданных Арманда разбежаться с криками ужаса. Первым из будки вышел Драко: они с Грейнджер и Доктором решили, что будет намного лучше, если Арманд увидит знакомое лицо. Впрочем, их теория казалась самому Драко крайне ненадежной.

— Ты! — вскричал Арманд, завидев Драко, и схватился за волшебную палочку.

— Отец, это он! — воскликнул Шарль, который взялся одновременно и за меч, и за палочку. — Это он разоружил меня!

— Осмелюсь заметить, что он спустился с неба на этой летающей штуке, — тихо проговорил человек, стоявший у Арманда за спиной. — Я бы на твоем месте поостерегся. В конце концов, он тоже чародей, как и мы.

— Я помню, Андрэ, — кивнул Арманд и повернулся к сыну. — Шарль, опусти оружие.

Драко с восторгом рассматривал Андрэ Малфоя. Из легенд он помнил, что тот прожил на островах три года, а потом отплыл с Армандом во Францию, где и остался, в то время как Арманд перевез в Британию семью. Конечно, французская ветвь Малфоев не имела такого политического влияния, как британская, зато они не пятнали репутацию сомнительными связями. Иногда, особенно во времена Второй Магической войны, Драко думал, что неплохо было бы ему родиться французским Малфоем. Впрочем, в последние двести лет родственники с континента о них не вспоминали.

— Говори, что ты хотел поведать Арманду, — Андрэ смотрел на Драко чуть щурясь, и тот подумал, что предок, наверное, не слишком хорошо видит.

— Драко, не стой столбом, — из Тардис выскочила Грейнджер и ко всеобщему возмущению громко заявила. — Сюда ползет огромный змей, который хочет вас съесть. И я бы на вашем месте поспешила скрыться.

Драко закатил глаза и горестно застонал. Грейнджер, будучи простолюдинкой, начисто игнорировала правила хорошего тона: она не дала Драко окончить беседу, не поклонилась Арманду, Андрэ и Шарлю. Мерлин, она даже не представилась!

Трое Малфоев воззрились на Грейнджер так, словно та была заговорившим кустом.

— Драко, кто это маггла и почему она так бесцеремонна? — Арманд поморщился. — Я не знаю, кто ты и откуда, но прислуга у тебя крайне невоспитанная.

— Я не прислуга! — воскликнула Гермиона прежде, чем Драко успел раскрыть рот. — Я волшебница!

В качестве доказательства она выхватила палочку и создала небольшой фонтанчик. Свита Арманда тут же рухнула на колени перед Гермионой, чья рука от неожиданности дрогнула, окатив Драко водой.

— Спасибо, Гермиона, это как раз то, о чем я мечтал, — язвительно проговорил он, но Гермиона не обращала на него ни малейшего внимания.

— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она, глядя на коленопреклонных людей. — Не стоит, правда.

— Грейнджер, — прошипел Драко, одергивая ее, — в этом времени магия дорогого стоит. Не обижай их, сделай вид, что тебе приятно их признание и разреши им встать, если тебе это так уж важно.

— О, — выдохнула Гермиона и снова повернулась к свите Арманда. — Право, мне приятно ваше восхищение. Позволяю вам подняться.

Судя по выражению лица Драко, она снова сказала что-то не то, но люди послушно встали с колен.

— Что не так-то? — прошипела Гермиона, дергая Драко за рукав.

— Это было слишком властно. Чересчур по-Малфоевски, если хочешь знать, — прошептал тот, и Гермиона густо покраснела.

— Нет, это все прекрасно, — раздраженно проговорил Доктор, выходя из Тардис, — но может мы не будем сбрасывать со счетов огромного парселтангца, который движется прямо к нам?

— А ты еще кто такой? — настороженно спросил Арманд. — Тоже волшебник?

— Нет, он просто хозяин Тардис, — Драко беззаботно махнул рукой в сторону синей будки.

— Лорд Арманд, сэр, — Гермиона оттолкнула Драко и потянула Доктора за руку, — позвольте представить вам Доктора, Повелителя времени, обладателя невероятно могущественных артефактов и удивительных способностей.

Арманд странно дернулся, словно порывался преклонить колени перед Доктором.

— Нет-нет, не стоит, — замахал руками Доктор. — Лучше поспешите: приближается невиданное чудище, которое хочет полакомиться человечинкой, так что советую спасаться.

— Чудище? — Шарль вновь достал меч из ножен. — К бою!

— К бою! — взревели люди. Те, у кого были мечи, выхватили их из ножен. Остальные же вооружались кирками и лопатами.

— Нет, никакого боя, — взмолился Доктор.

— Но почему? — повернулся к нему Драко. — Что плохого в том, что они хотят защитить свою землю?

— Драко, ты ведь сам прекрасно знаешь, что здесь есть как минимум один человек, которому нельзя умирать, — зашептала Гермиона.

— Два, — бросил Драко. — У них за спинами, видишь? Это Андрэ Малфой. Он проживет здесь еще три года, а затем вернется во Францию и продолжит французскую ветвь рода.

— По большому счету, — проговорил Доктор так, чтобы слышали только Драко и Гермиона. — Никто из этих людей не должен погибнуть. Все они станут чьими-то предками, и мне бы очень не хотелось, чтобы из-за нашей неосмотрительности пропала из истории целая семья.

— Что будем делать? — спросил Драко, с опаской вслушиваясь в треск деревьев. — Нужно спасать подданных.

— Кого спасать? — с презрением спросил Шарль, стоявший достаточно близко, чтобы расслышать последнюю фразу. — Эту чернь? Не смешите меня. Как будто у отца мало людей. Если с этими что-то случится, король подарит ему новых.

Драко поморщился, хотя совсем недавно говорил так о домовиках, но, повернув голову, перехватил полный презрения взгляд Грейнджер.

— Послушай, — он повернулся к Доктору, — нужно повелеть всем этим людям убегать и прятаться. Арманда, Андрэ и Шарля можно взять в Тардис. Лошадей оставим тут.

— Но тогда они станут жертвами парселтангца, — Гермиона в ужасе прижала руки ко рту.

— Гермиона, — Драко повернулся, и она с удивлением обнаружила горечь в его взгляде. — Поверь, я очень люблю лошадей, и мне их жаль. Но нам нужно выбрать меньшее из двух зол.

— Можно вообще не выбирать, — тихо сказала Гермиона, — Пускай люди Арманда садятся на лошадей и скачут во весь опор.

— Почему мне кажется, что я должен послушать эту ведьму? — спросил Арманд.

— Потому что она права, брат мой, — произнес Андрэ. Драко показалось, что это прозвучало излишне патетично, но в целом ему все больше и больше нравился этот человек.

— Что ж, решено, — Доктор хлопнул в ладоши. — Арманд, извольте отдать приказ вашим людям: пусть седлают лошадей, пусть мчатся во весь опор куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Арманд смерил Доктора долгим недоверчивым взглядом, но в следующий миг его лицо исказилось, когда за деревьями, совсем неподалеку послышался рев парселтангца.

— Седлайте коней! — вскричал Арманд, повернувшись к своим подданным. — Скачите быстрее ветра! Донесите до всех весть: Арманд Малфой решил вступить в бой с диким чудовищем во имя короля.

— Ура! — подданные Арманда бросились к лошадям, которые уже метались, вставали на дыбы и рыли копытами землю.

— Отец, мы вступим в бой? — Шарль побледнел, хотя казалось, и так был белее мела.

— Что? — Арманд поморщился. — О, нет, разумеется. Эти волшебники, наши новые могущественные друзья обещали спасти нас.

— Но ты передал весть, что вступаешь в бой! — воскликнул Андрэ.

— Нет времени на разговоры, — перебил их Доктор. — Все в Тардис, живо!

Арманд втолкнул Шарля в будку и сам вошел следом. Андрэ посторонился, пропуская Гермиону, и хотел пропустить Драко, но тот замер.

— Ваша жизнь куда ценнее, милорд, — пробормотал он. Андрэ пожал плечами и вскочил в будку. Драко вздохнул и тут же почувствовал сильный тычок в спину.

— Драко, поторапливайся, — поторопил его Доктор, втолкнул в Тардис, вошел следом и захлопнул за собой дверь.

— Всем держаться! Мы взлетаем, — торжественно провозгласил он и потянул на себя рычаг. — Аллонзи!

— О, аллонзи! — подхватил Андрэ.

Раздался скрежет, тардис качнулась и поднялась в воздух.

— И все же, почему ты солгал? Отправил неправдивую весть королю, — пылая праведным гневом спросил Андрэ.

— Дорогой мой брат, — Арманд похлопал его по плечу. — К чему королю знать, что это неправда? О том, что произойдет здесь на самом деле, будем знать только мы с тобой, Шарль и эти чародеи. Но и с ними, я думаю, удастся договориться. В конце концов, фамилия Малфой уже кое-что значит на этих островах. Вопрос лишь в цене.

Драко поморщился. Он не знал, что было более неприятным: то, что Арманд Малфой говорил даже не таясь, или то, что его молчание собирался купить его собственный дед.

— Типичный Малфой, — послышалось бормотание Гермионы откуда-то справа. — Теперь у меня нет вопросов.

Драко повернулся и посмотрел в спину удаляющейся Грейнджер.

— Я не такой, — он отчаянно замотал головой и посмотрел на Доктора, ища у него поддержки. — Скажи ей, Доктор.

— Никто не скажет этого лучше, чем ты сам, Драко, — с легкой грустью произнес тот. — Иди.

Драко кивнул и бросился за Грейнджер в недра Тардис.

— Гермиона! — раздался за ее спиной крик Малфоя. Гермиона дернула дверь своей комнаты, совершенно позабыв о том, что запечатала ее заклинанием.

— Да погоди же ты, — Драко перехватил ее руку с палочкой как раз вовремя: заклинание, готово было вот-вот сорваться с чуть дрожащих губ.

— Чего тебе? — Грейнджер была настроена отнюдь не миролюбиво.

— Гермиона, — Драко принял самый извиняющийся вид, на который был только способен, — я правда не знал, что мои предки окажутся такими. В моем представлении они были благородными и…

Он осекся, когда Гермиона положила руку ему на локоть.

— Какая же я глупая, — вздохнула она. — Кто и должен быть огорчен, так это ты.

— Это приблизительно как у тебя с планетой книг, — пробормотал Драко, чувствуя, как от ее пальцев растекается приятное тепло, разливаясь по всему телу.

— Наверное, это еще хуже, — Гермиона отвела взгляд и убрала руку. — Я, по крайней мере, не ждала одобрения от книжных героев.

— О да, тут ты в точку, — он стиснул зубы. — “Драко, дедушка Арманд гордился бы тобой!” “Драко, подумай, что сказал бы дедушка Арманд!” А дедушка Арманд смотрит на меня, как на одного из своих слуг, и называет голодранцем.

— Драко, — проговорила Грейнджер, снова поглаживая его руку, — не хочу тебя расстроить, но для твоего деда — как и для тебя — голодранцы все, кто не является вашим родственником. Правда, я верю, что ты не хочешь быть таким, но…

— Ты права, — глухо отозвался Драко. — Это семейное.

Он развернулся на каблуках и уже собирался уйти, когда был остановлен требовательным окриком Гермионы.

— Куда?

— Сброшу Арманда в пасть этому чудищу.

— Малфой, ты спятил?

— Представь, насколько лучше будет магическому миру без нашей семьи.

— О да, конечно, — Грейнджер уперла руки в боки. — Всего лишь пара веховых моментов магической истории шишуге под хвост.

Драко задумался, припоминая все судьбоносные для магической Британии решения, принятые только лишь потому, что за спинкой кресла Министра стоял некто по фамилии Малфой, и тяжело вздохнул.

— Я верю, что ты сможешь справиться с этим, — Гермиона погладила его по руке. — А теперь нужно сделать так, чтобы ты остался в живых.

— Спасти Арманда, — Драко кивнул.

— Вспомни, что говорил Доктор: их история уже свершилась, и менять ее мы не имеем права. Арманд должен остаться в живых.

— И Шарль. И Андрэ.

— А вот Андрэ мне понравился, — призналась Гермиона.

— Он из французских Малфоев, — бросил Драко так, словно это все объясняло, но заметив недоумение на лице Гермионы, исправился. — Когда все закончится, я расскажу тебе о французских Малфоях.

— Хорошо, — улыбнулась Гермиона и первой направилась в машинный зал. Драко поспешил за ней, но внезапно вспомнил, что хотел задать еще один вопрос.

— А где Карлос?

— О, заперт у меня в комнате, — Гермиона рассмеялась.

— Уверена? В прошлый раз я тоже думал, что запер его.

— Не сомневайся, — хихикнула она. — Карлос — птица умная, и точно не хочет быть съеденным. Первым Эс-шасс хотел съесть его. Ну и меня, но тебе это вряд ли интересно.

— Я ему покажу, — процедил Драко через зубы, и на миг Гермионе показалось, что это из-за нее он так отреагировал.

В машинном зале царила напряженная атмосфера. Арманд и Шарль с недоверием рассматривали Доктора, Андрэ сверлил их неодобрительным взглядом, а Доктор настороженно вслушивался в гул, доносившийся снаружи.

— Эс-шасс уже совсем близко, — произнес он, завидев Гермиону и Драко. — Что будем делать?

Те переглянулись и синхронно пожали плечами.

— А что по этому поводу говорит История? — ехидно спросил он.

Гермиона звонко хлопнула себя по лбу и бросилась к лестнице, на которой Доктор утром читал книгу.

— Ну что, вы поговорили? — полушепотом спросил Доктор, пока Гермиона листала страницы.

— Да, вполне продуктивно, — Драко кивнул. — Мы сошлись на том, что я не самый хороший человек, но она верит в мое исправление.

— Вы знаете, а здесь этого нет, — озадаченно проговорила Гермиона, показывая раскрытую книгу.

— Это странно, — внизу рухнуло очередное дерево, и все трое бросились к двери. Арманд и Андрэ, напротив, попятились к лестнице, а Шарль так и стоял посреди зала.

— Какой огромный, — Драко с ужасом смотрел на тварь внизу. — Вы уверены, что это на самом деле парселтангец, а не, скажем, василиск?

— Уверены, — отрезала Гермиона. — Если тебя это убедит, мы с Доктором разговаривали с ним минут десять и гляди, до сих пор живы.

Судя по всему, этот аргумент показался Драко достаточным.

— Слушайте, но ведь нельзя его в живых оставлять, — продолжала Гермиона. — В истории нет ни слова о его существовании.

— Гермиона, на что ты намекаешь? — Доктор прищурился.

— Ну, наверняка собирается победить этого парселтангца. Классика Гриффиндора.

— О, ты училась на его факультете? — Доктор оживился. — Я успел прочитать об основателях вашей школы. Мне кажется, Гриффиндор был славным парнем. А ты, Драко? Нет-нет, молчи, я сам догадаюсь: ты был на Рейвенкло.

— Слизерин, — мрачно ответил тот.

— О, так может ты просто договоришься с парселтангцем? — рассмеялся Доктор, но перехватил хмурый взгляд Драко. — Ладно, признаю, шутка получилась не самая смешная.

— Можно попробовать достать его чарами с воздуха, — предложил Драко, никак не комментируя слова Доктора, но увидел выражение лица Гермионы и добавил, — без непростительных, разумеется.

— Отлично, — кивнула Грейнджер. — Драко предложил прекрасный план. Ему и будем следовать. Надеюсь, обойдемся без потерь.

Это было прекрасное чувство. Драко понял, что впервые с ним согласились не из-за его влияния, не ради монет и даже не потому что он кого-то запугал, а просто потому что он был прав. Это было необычно, и потому невероятно воодушевляло.

— Ну так, чего же мы ждем? — он выхватил палочку и почти по пояс высунулся из Тардис.

— Стой, — Гермиона оттащила его от дверного проема и на всякий случай закрыла дверь. — Нам нужно согласовать список заклятий. И я бы попросила Андрэ и Арманда помочь.

— А что насчет Шарля? Мне кажется, он с палочкой больше позирует, чем колдует, — проворчал Драко.

— Если бы ты слушал профессора Биннса, то знал бы о том, что в раннем Средневековье магия была намного сложнее. До привычных форм заклинания были упрощены намного позже, приблизительно тогда же, когда у магглов произошла промышленная революция. Поэтому вполне возможно, что Шарль не позирует.

— Ну и какой тогда смысл от них в битве с парселтангцем? — презрительно фыркнул Драко. — Нам нужна скорость.

— Зато их заклятия могут быть куда сильнее, — возразила Гермиона. — Общая теория магии об этом не говорит, но эти упрощения могли значительно повлиять на силу чар.

— Ну хорошо, хорошо, — пробормотал Драко и лениво повернулся к Арманду.

— Что вы решили, чародеи? — спросил Арманд, скрывая за высокомерием свой страх. Драко хорошо знал это, потому что сам не раз и не два так делал.

— Благородные сэры, — учтиво проговорил он, — я думаю, вы отправили королю правдивую весть. Мы вступим в схватку с чудовищем.

Арманд явно испугался. Это было заметно по тому, как забегали его глаза.

— Однако могущество Доктора позволяет нам провести битву, не выходя с чудищем один на один, — продолжил Драко, выдержав паузу. — Мы застанем его врасплох, посылая заклятия с воздуха. Он не сможет до нас добраться.

— Вы были бы достойным Малфоем, друг мой, — довольно проговорил Арманд и поднял волшебную палочку. — Шарль, подойди. Мы готовимся сразиться с чудищем.

Андрэ посмотрел на бледного, как полотно, Шарля и поднял свою палочку.

— Мы возьмем его хитростью, — сказал он. — Чародеи хотят напасть на змея сверху. Я считаю, это правильно, и твой отец со мной согласен.

— Это ты со мной согласен, Андрэ, — надменно проговорил Арманд. — Не забывай, кто тут друг короля.

— Так вы будете биться со змеем? — спросил Драко, узнавая в этом споре как минимум своего отца.

— Будем, — раздраженно проговорил Арманд. — Шарль, держись позади.

Шарль кивнул, и даже попытался спрятать палочку, но его окликнул Доктор.

— Шарль!

Тот дернулся и сжал палочку в руке.

— Вы готовы? — спросила Гермиона, стоявшая у двери. Доктор занял свое место у консоли. Драко, Арманд и Андрэ подошли к ней. Шарль тоже подошел к ним и остановился между Драко и Гермионой, держась позади них.

— Открывай же свою дверь и позволь Малфоям войти в историю, — проговорил Арманд.

Гермиона пожала плечами и легонько толкнула дверь Тардис.

Парселтангец обнюхивал поляну, на которой еще недавно Арманд собирался строить поместье, и недовольно шипел.

— Доктор, — шипел он, — здесь не обошлось без Доктора и его Тардис.

— Остолбеней, — выкрикнула Гермиона, направляя палочку на парселтангца. луч заклятия ударил ему в голову, и отскочил. Змей замер, покрутил головой и посмотрел вверх.

— Тардис, — довольно прошипел змей, — Доктор. Вот ты где. Сейчас мы с тобой закончим то, что начали давным-давно.

— Попробуй попасть в тонкие ткани, — шепнула Гермиона Драко, — в глаз или в раскрытую пасть.

— Дуро, — выкрикнул Драко, целясь в глаз. Заклятие попало в цель, змей дернулся и снес хвостом дерево.

— Кажется, получилось, — прошептала Гермиона. — Давай еще раз вместе.

Арманд и Андрэ тем временем выписывали палочками сложные фигуры, и Гермиона решила, что лучше им не мешать.

— Давай на счет “Три”. Раз, два, три. Остолбеней!

— Випера Эванеско!

Лучи заклятий сплелись и ударили парселтангца в раскрытую пасть. Змей взревел и встал на хвост.

— Выше, Доктор! — завизжала Гермиона и вцепилась в дверной косяк. Драко схватился за нее, а Арманд и Андрэ чудом устояли на ногах. Шарль покачнулся, от падения его удержало лишь то, что он стоял позади всех.

— Зачем ты использовал это заклятие? — Гермиона смерила Драко недовольным взглядом.

— Ну, это чары, которые убирают змей.

— Это не змей, это же существо с другой планеты! — простонала она и снова подняла палочку.

— Ох, ладно, — пробормотал Драко. — Редукто!

— Бомбарда!

На сей раз лучи заклинаний попали в глаза, но, похоже, не причинили парселтангцу особого вреда.

Драко с Гермионой осыпали змея чарами, пока Арманд с Андрэ продолжали трудиться над сложными, судя по всему, парными чарами. Шарль продолжал бестолково топтаться за их спинами, изредка бестолково выпуская из палочки разноцветные искры.

— Кажется, мы его только раззадорили, — простонала Гермиона, глядя на то, как змей с остервенением мечется по поляне, делая броски вверх, желая достать Тардис. Драко поджал губы, и Гермиона почти поняла, что он хочет сделать.

— Может, не стоит?

— Это не непростительное, — пробормотал он. — Но тебе не понравится.

Грейнджер прикрыла глаза и кивнула.

— Сектумсемпра, — выкрикнул Драко, но ничего не произошло, лишь с деревьев посыпались листья.

— Вам не победить меня, глупые людишки, — торжествующе прошипел Эс-шасс. — Земля будет захвачена моими потомками!

Арманд с Андрэ одновременно крикнули что-то и направили палочки на парселтангца. Драко опешил, увидев, как по воздуху на Эс-шасса спускается пылающий круг, испещренный символами.

//Снизу послышался нарастающий гул, а потом прогремел невероятной силы взрыв, от которого Тардис покачнулась.

— Держитесь! — воскликнул Доктор. — Мы немного потеряли управление, но сейчас все будет в порядке.

Гермиона упала на живот и вцепилась руками в порог. Драко отбросило в сторону и теперь он, придерживаясь за стенку, подбирался к дверному проему. Арманд и Андрэ досталось больше всего: взрывной волной их сбило с ног, и они отлетели к стене машинного зала и теперь пытались подняться на ноги. Шарль устоял на ногах, даже не схватившись ни за что, и стоял с занесенной палочкой, растерянно оглядываясь.

— Шарль, держись! — крикнул Андрэ, но тот не слушал и медленно побрел к двери Тардис.

— Я хочу взглянуть на плоды наших трудов, — бросил он.

— Наших? — фыркнула Гермиона, глядя на то, как внизу агонизирует тварь, хвост который быстро пожирал огонь, напомнивший Адское Пламя. Змей бился и ревел, но не в силах был ничего поделать.

— Имя Малфоев будет увековечено, — проговорил Шарль, горделиво вздернув подбородок, но тут Тардис тряхнуло. Он оступился и рухнул вниз.

— Шарль! — взвизгнула Гермиона. Падение вдруг остановилось, и она увидела Драко, лежащего рядом с ней. Одной рукой он вцепился в порог, как и она, а другой сжимал руку Шарля, висевшего над огненной бурей, в центре которой бесновался парселтангец.

— Держись, — простонал Драко, чувствуя, что от волнения рука предательски потеет и скользит.

— Держите меня! — хныкал Шарль. Драко попытался перехватить его руку, но было уже поздно. Шарль с душераздирающим визгом падал вниз.

— Вингардиум Левиоса, — воскликнула Гермиона, направляя на него палочку, но Тардис вновь тряхнуло, и ее рука дрогнула. — Вингардиум Левиоса!

Как в замедленном кино она смотрела на Шарля, упавшего в разверстую пасть змея, как луч заклятия настиг его, как Шарль начал подниматься, и облегченно выдохнула.

Клац!

Челюсти парселтангца сомкнулись, и наступила оглушительная тишина. Гермиона видела, что у Драко открыт рот, видела, что Доктор что-то ей говорит, пытаясь оттащить от двери, как, шатаясь, подходит Арманд и кладет руку ей на плечо, как Андрэ закрывает дверь.

Драко думал, что от собственного вопля у него лопнут барабанные перепонки. Он смотрел на руки и не верил, что эти пальцы только что сжимали теплую живую плоть Шарля, а теперь его нет. Этого не могло быть. Прошло всего несколько мгновений. Его еще можно было спасти.

Драко рванулся к двери, но Андрэ захлопнул ее.

— Пустите меня, я спасу его, — Драко ударил Андрэ в грудь, желая сдвинуть с пути, но тот был непоколебим.

— Драко, — в его глазах была скорбь, — Шарлю уже не помочь. Тебе надо успокоиться.

Драко посмотрел на Грейнджер, возле которой стоял молчаливой глыбой Арманд, на Доктора, в чьих глазах застыли слезы.

— Я принесу успокаивающее зелье, — пробормотал Драко и бочком вышел из машинного зала.

Он хотел побыть один. После всех ужасов Второй Магической войны он думал, что его невозможно чем-то настолько поразить. Но он ошибался: лицо Шарля за миг до падения подействовало на него сильнее, чем все угрозы Темного Лорда. В нем было и понимание неизбежного конца, и сожаление о своих словах. и прощение — Шарль явно не держал на Драко зла за то, что он не смог удержать руку. Но глаза падающего в бездну Шарля впечатались в душу. Драко сполз по стене и обхватил голову руками.

В такой позе Гермиона его и нашла.

— Драко, — она присела рядом и коснулась его пальцами, — ты в порядке?

— Уйди, — простонал Драко, — пожалуйста, уйди. Я все испортил и я не хочу, чтобы пострадала еще и ты.

— Не надо, — Гермиона потянула его за руку, заставляя открыть лицо, — ты ни в чем не виноват. Арманд не винит тебя. Он удручен, конечно, но считает, что твоей вины здесь нет. Если хочешь, он повторит это тебе лично, когда ты будешь готов с ним поговорить.

— Как он? — глухо спросил Драко.

— Ужасно, если честно, — Гермиона сжала губы и вздохнула. — Нам всем очень больно, поверь. Никто не заслуживает такой участи.

Драко поднялся на ноги и медленно побрел в сторону машинного зала.

Арманд смотрел в пространство немигающим взглядом и, казалось, не видел и не слышал ничего вокруг. Драко передернул плечами, но все же подошел.

— Я не виню тебя, — сипло проговорил Арманд. — Ты и твоя колдунья сделали все, что могли.

— Арманд, я отвезу письмо во Францию, если надо, — предложил Андрэ. — Моя история для этих островов закончилась. Я возвращаюсь домой.

— Не будет никаких писем, — прохрипел Арманд. — Пусть моя супруга считает меня погибшим, я не смогу причинить ей такую боль.

— Но ты готов причинить боль мне, заставляя меня лгать, — возразил Андрэ. Тогда я повременю с возвращением во Францию.

Драко покрутил головой по сторонам, ища помощи, и увидел Грейнджер, которая молча стояла у консоли вместе с Доктором.

— Гермиона, — он подошел к ним и почувствовал укол досады от того, что она стоит вот так с Доктором. — Я все понял.

— Что именно? — Доктор чуть наклонил голову.

— То, что о Шарле мало известно, — неуверенно протянул Драко. — Обстоятельства его гибели. Ведь то, что сегодня произошло, нельзя рассказать ни одной живой душе.

— Ты хочешь сказать, их специально держали в тайне?

— Нет, — Драко должен был сказать очень сложную и страшную вещь, и надеялся, что его правильно поймут. — Мы должны заставить Арманда и Андрэ забыть. Стереть им память и наводнить их головы ложными воспоминаниями. Пускай думают, что Шарль погиб в битве год назад или пропал.

— Но как объяснить им, что место строительства мэнора придется перенести? — Гермиона склонила голову набок, пытаясь уловить ход его мыслей.

— Посмотрите наружу, — коротко бросил Доктор и ткнул пальцем в сторону двери. Драко решительно прошел туда, приоткрыл дверь и выглянул.

— Что там? — спросила Гермиона, увидев, что он вернулся чернее тучи.

— Лес вокруг поляны выглядит так, словно древесина не горела, а плавилась. На том месте, где мы копали, зияет воронка.

Повисло молчание, все трое напряженно размышляли.

— Я понял, — протянул вдруг Драко. — В детстве я считал, будто там овраг. Но никто никогда не ходил туда, попросту не тянула. Даже когда отец выезжал на охоту, он никогда не приближался в этой части леса.

— Чары разнаваждения, — Гермиона выглядела пораженной. — И отталкивающие чары. Мы использовали такие, когда скрывались от егерей. И Хогвартс скрыт ими от глаз магглов. Ты думаешь, эту часть леса защитили от проникновения? Но кто?

— Мы, — коротко проговорил Доктор. — Точнее, вы. Вся та история, что вы знаете — это последствия ваших сегодняшних действия.

— Ты хочешь сказать, мы должны подчистить память Арманду и Андрэ и наложить заклинание на эту поляну?

— Вы должны сохранить историю в том виде, в каком ее знаете, — Доктор развел руками. — В ваших волшебных деталях я пока что не силен, но если то, что вы предлагаете, позволит вернуть все на места — то я согласен.

— Хорошо, — Гермиона кивнула и повернулась к Драко. — Что скажешь?

— Для начала нам всем нужно поспать, — произнес он. — Только желательно не на этом пепелище. Чуть севернее я нашел место будущего мэнора, так что давай отправимся туда.

— Без проблем, — Доктор потянул рычаг Тардис на себя. Будка качнулась и поплыла по воздуху в указанном направлении.

— Куда мы? — без особого интереса спросил Арманд.

— К месту ночевки. Нам надо приземлиться и размять ноги. Может, посчастливится найти кого-то из ваших слуг.

На равнину опускались первые сумерки. Арманд и Андрэ вышли из Тардис, чтобы вдохнуть свежего воздуха, и Гермиона прицелилась им в спины волшебной палочкой.

— Отключись, — шепнула она, и Арманд повалился в траву. — Отключись.

Андрэ упал рядом прежде, чем успел понять, что произошло.

— Ты что творишь? — возмутился Драко.

— Помогала им уснуть, — отмахнулась Гермиона. — Знаешь, мне всего один раз приходилось работать с памятью, поэтому я предпочла бы попробовать со спящими. И мне понадобится твоя помощь.

Он кивнул и встал рядом, готовый поднять палочку над спящими.

— Ох, я так волнуюсь. Попробуем маленькими промежутками, — предложила она. — Постарайся вспомнить момент, когда Шарль стоял посреди Тардис. Вспомнил?

Драко кивнул.

— Тогда на счет “Три”, — Гермиона покрепче сжала палочку. — Раз, два, три, Обливиэйт.

Тела Арманда и Андрэ озарило легкое сияние.

— Получилось? — с надеждой спросил Драко.

— Надеюсь. Давай еще одно, более раннее воспоминание. Обливиэйт!

Драко произносил заклинание раз за разом, стараясь не думать, как на самом деле должна была пойти история без их вмешательства. Судя по всему, Арманд не горел желанием забирать жену на острова. Это могло значить лишь то, что он бы до конца своих дней остался один и никакого рода Малфоев бы не было. Или же, что он женился бы на ком-то из местных, но все равно это была бы уже другая кровь и другая семья. В конечном счете Драко бы либо не существовал, либо вел бы себя совершенно иначе.

— Теперь иди к Доктору. Можешь открыть мою комнату и проверить Карлоса. А я пока что добавлю немного ложных воспоминаний.

— Я помешаю?

— Нет, что ты, — Грейнджер улыбнулась. — Просто мне надо очень сильно сосредоточиться.

— Хорошо, — Драко кивнул и оставил ее наедине с первыми Малфоями.

— Как тут красиво, — блаженно улыбаясь, проговорил Доктор и повернулся к Драко. — Мне очень жаль, что так получилось.

— Я надеялся, что невыясненные обстоятельства не наступят в моем присутствии, — с горечью проговорил тот. Хоть Арманд и считал его невиновным, груз ответственности тяготил Драко.

— Понимаю тебя, — Доктор казался грустным. — За девятьсот лет я бесчисленное множество раз был свидетелем и участником подобных событий.

— Как ты до сих пор жив? Это так больно, что душа, кажется, вот-вот разорвется.

— Наверное, именно поэтому у Повелителей Времени два сердца, — Доктор чуть приподнял уголки губ.

— Ты думаешь, мы поступаем правильно?

— Вы возвращаете историю на место. Это всегда правильно.

— Ну что, вы готовы? — Грейнджер подбежала к ним так неожиданно, что оба дернулись. — Малфои спят как младенцы. Я не знаю, что у меня получилось, но я пыталась подменить им воспоминания. Они должны быть уверены, что Шарль погиб в битве еще в прошлом году.

— Я бы сказал, что это замечательно, но нет ничего замечательного в том, что он вообще погиб, — пробормотал Драко. — Так что просто спасибо, Гермиона.

— Теперь нужно наложить чары разнаваждения на ту поляну. Иначе эти оплавленные деревья будут собирать множество теорий происхождения. Ненавижу теории происхождения, — проворчала Гермиона.

— О, так вот почему ты отправилась со мной, — рассмеялся Доктор. — Предпочитаешь факты.

— Да, пожалуй.

Моторы взревели, и Тардис поднялась в небо. Драко подумал, что от шума Арманд и Андрэ могут проснуться, и приоткрыл дверь, чтобы взглянуть вниз. Но Малфои спали, как убитые.

— Не переживай, их даже насморк не прохватит, — Гермиона улыбнулась. — Я наложила Согревающие чары.

Тардис вновь зависла над пожарищем. Доктор поморщился.

— Давайте быстрее, — попросил он. — Крайне неуютное место. Хорошо, что вы решили его скрыть. Датчики показывают очень высокий уровень радиации. Вероятно, при горении шкура парселтангца выделяла какие-то вещества.

— Тогда тем более следует скрыть это место, чтобы никто не забрел сюда, даже случайно, — встревоженно проговорила Гермиона, и Драко воззрился на нее с недоумением.

— Что такого страшного?

— Потом расскажу, — заверила его Гермиона. — Даже дам книгу. А сейчас нужно наложить на это место как можно больше чар. Все, что вспомним.

— Каве Инимикум, — пробормотал Драко, и поляна озарилась желтоватым светом.

— Репелло Инимикум, — шептала Гермиона. — Репелло маглетум.

— Сальвио Гексиа.

— Фианто Дури.

Они повторили это с десяток раз, прежде чем услышали, что Доктор позевывает.

— Думаю, этого хватит надолго, — проговорила Гермиона.

— Лет на восемьсот, — фыркнул Драко. — Ну что, мы уже можем покинуть это время?

— Я понимаю, что ты крайне разочарован, — Гермиона сжала его руку и заглянула в глаза. — Но разве ты можешь улететь и не проконтролировать Арманда? А вдруг он снова решит строить мэнор не там?

— Не думал, что скажу это, но ты права, — Драко повернулся к Доктору. — Мы можем остаться до утра? Мне надо закончить одно дельце и к тому же я хотел бы проконтролировать, что они действительно забыли.

Тардис приземлилась чуть поодаль от спящих Арманда и Андрэ. Несмотря на все заверения Гермионы, что его родственники в полнейшем порядке, Драко все же сбегал и проверил. Они все так же спали, лежа под деревом, и Драко с легким сердцем вернулся к синей будке.

— Вздремнул бы, — бросила через плечо Гермиона, стоявшая у выхода из машинного зала. — Я вот собираюсь поспать. И тебе советую.

— Хорошо, — отмахнулся Драко и присел на порог Тардис, устремив взгляд в звездное небо.

— У тебя был тяжелый день, — Доктор подошел неслышно и теперь стоял за спиной. — Гермиона права, тебе лучше вздремнуть.

— Мне не хочется, — признался Драко. — Иди, поспи, я присмотрю, чтобы никто не подошел к Тардис.

— Почему ты не хочешь спать? — спросил Доктор вместо ответа.

— Я боюсь. Я не хочу закрыть глаза и снова видеть взгляд Шарля. Не хочу, понимаешь?

— Понимаю, — тихо ответил Доктор, и Драко только теперь понял смысл его фразы о том, что он много раз был участником подобных событий. Он даже не мог представить, сколько умоляющих взглядов проносилось у Доктора перед глазами.

— Их было много?

Доктор оторвался от “Истории Хогвартса”, которую успел раскрыть, и посмотрел на Драко поверх очков.

— Я видел гибель целых планет. Думаю, это значит, что их было много.

— И тех, кого ты знал по именам? Их тоже было много.

— Я не могу без спутников, но каждый из них оставляет в моих сердцах неизгладимый след, — печально произнес Доктор.

— Прости, я не хотел, — пробормотал Драко, но Доктор лишь неопределенно повел рукой и вернулся к чтению.

Драко не заметил, как уснул, прислонившись виском к дверному косяку.

Утро началось с осторожного клекота, донесшегося откуда-то справа. Драко открыл глаза и покрутил головой, пытаясь понять, где он.

— Карлос, тебе еще нельзя убегать! — донесся сзади голос Гермионы Грейнджер.

Драко погладил павлина по клюву и поднялся, приветствуя ее.

— Доброе утро. Ты так рано встал?

— Он так просидел всю ночь, — бросил Доктор поверх книги. — Удивительно! В главе о восстании гоблинов ничего нет об участии Далеков.

— Ох, Доктор, — Гермиона улыбнулась, — это сложно объяснить, но я постараюсь.

— Не стоит, — тот благодушно рассмеялся. — Я привык, что в человеческой истории мои следы старательно вычищают, и думал, что хоть в волшебной могу существовать. Но нет. Здесь я тоже отсутствую.

Гермиона виновато развела руками.

— Ничего страшного, — беззаботно улыбнулся Доктор. — Главное, что плоды трудов моих живы.

Драко переводил взгляд с него на Гермиону и обратно, и чувствовал, как тоска отступает.

— Остался последний штрих, — подошла к нему Гермиона. Возможно, она подошла чересчур близко, так, что Драко на миг перестал понимать, о чем она говорит.

— Ты о чем?

— Пророк, — коротко сказала Гермиона. — Тот самый, из вашей семейной легенды. Не хочешь разыграть небольшой спектакль во имя правильного расположения Мэнора?

— Не то, чтобы я хотел, — туманно произнес Драко, но в душе он ликовал.

— Ну, тогда иди к Арманду и сделай это ради своей семьи.

— Ты пойдешь со мной, — тоном, не терпящим возражения, произнес он и, прежде чем Гермиона успела хоть что-то понять, схватил ее за руку и повел в сторону равнины.

За деревьями показались фигуры Арманда и Андрэ, которые бродили вдоль деревьев в явном замешательстве.

— Говорю тебе, с нами были еще люди, — Андрэ продолжал спор, видимо, начавшийся намного раньше.

— Моя свита прибудет позже, — возразил ему Арманд. — Мы же решили скакать вперед и выбрать место для будущего великого дома Малфоев.

— Арманд Малфой! — провозгласил Драко, и Гермиона с удовольствием отметила, что Малфои немного всполошились.

— Кто вы? — недоверчиво спросил Арманд, настороженно рассматривая их с Гермионой.

— Я пророк, — он замялся.

— И имя его сокрыто тайной даже от него самого, — пришла на помощь Гермиона.

— Зачем ты пришел, пророк? — с подозрением спросил Арманд, и Драко подумал, что неплохо было бы хоть немного изменить внешность, но теперь уже ничего нельзя было поделать.

— Видение мне было! — громко сказал он, надеясь, что Арманд не раскроет обмана. — Возведи на этом месте дом, Арманд, и фамилия Малфоев будет возвеличена в веках, род их будет процветать, а потомки с каждым поколением будут богатеть и богатеть.

— Пока не лопнут, — прошептала под нос Гермиона и фыркнула, но тут же заметила угрожающий взгляд Драко, — прости, не удержалась.

— Благодарю тебя, пророк, — неожиданно учтиво проговорил Арманд. — Право же, у меня нет золота, чтоб наградить тебя. Поэтому позволь благословить тебя и твою помощницу на долгую и счастливую жизнь.

Драко кивнул, понимая, что не может отказаться от милости такого лорда, как Арманд.

— Благословляю вас на долгую жизнь! Да будет ваш дом тихой гаванью, да будут ваши дети и внуки радовать вас, да прибудет богатство…

— Что? — опешила Гермиона и попыталась сбросить руку Драко. — Мы же не… Почему он решил что мы — упаси, Мерлин — пара?

— Гермиона, просто поблагодари и пойдем отсюда, — ответил Драко, закатив глаза.

— Да будет так, — закончил Арманд, и Драко первым поклонился.

— Благодарю, лорд Малфой.

— Спасибо, нам пора, — терпение Гермионы, похоже, было на исходе. — Очень рады знакомству.

Они старались сохранять спокойствие, пока оставались в поле зрения Арманда, но стоило зайти подальше, как Гермиона отдернула руку.

— Что это было? — закричала Гермиона.

— Я не это имел в виду, когда соглашался на благословение, — вторил ей Драко.

— Тише, тише, — Доктор уже спешил к ним. — Как прошло?

— Он нам поверил, — успокоила его Гермиона, — но зачем-то благословил нас, как перед свадьбой! Я не собираюсь замуж за Малфоя!

— Я тоже не горю желанием жениться на Грейнджер!

— Успокойтесь, — рассмеялся Доктор. — В конце концов, это просто слова.

Гермиона с Драко переглянулись.

— Все, мы можем покинуть это время? — нетерпеливо спросил Драко.

— Думаю, можем. История восстановлена, и нам здесь больше делать нечего.

— Тогда давайте отправимся дальше, — взмолилась Гермиона. Драко мысленно согласился с ней. Знакомство с предками оставило в его душе не самый приятный отпечаток, и он поспешил вслед за Доктором в Тардис.

Завывания моторов становились все громче и громче, а он думал о том, что наверное зря ввязался в это сумасшедшее путешествие. И о том, что прежним Драко Малфоем он уже никогда не будет. И еще немного о том, что ждет их впереди.

Синяя будка растаяла в воздухе, и напоминанием о ней была лишь примятая трава под деревом. Но и та вскоре выпрямилась.

— Год две тысячи триста пятьдесят третий. Будущее земли. Мы с Вами побывали на других планетах, в прошлом, а теперь встретимся лицом к лицу с будущим! — оповестил Доктор своих спутников, как только они вышли из Тардис. — Хм, и где здесь магазинчики? — его голос звучал нарочито раздосадованно.

Из-за его спины выглядывали Драко и Гермиона.

— Слишком, слишком… — Гермиона силилась подобрать подходящие слова.

— Светло и довольно много металла, — закончил за нее Драко.

Они стояли на одной из центральных улиц Лондона, который преобразился до неузнаваемости. Его архитекторы выстроили дома и здания вокруг из серебристых материалов: пластика, металлических конструкций — и белого камня.

— Все кажется смутно знакомым, — сказала Гермиона и запрокинула голову, рассматривая острые шпили некоторых построек, — и в тоже время чужим.

— Этот период в жизни Земли я представлял по-другому, — Доктор взъерошил волосы на затылке и поморщился. — Гермиона, ты заперла Карлоса?

— Конечно.

— Отлично! Тогда устроим себе небольшую экскурсию! Вперед, — Доктор взял мягкую ладонь Гермионы в свою, Драко позади фыркнул, но ничего не сказал и пошел вслед за ними.

Лондон будущего ничем не отличался от того, к которому привыкла Гермиона. Люди все так же ходили по улицам, переговаривались и куда-то торопились. Конечно, такого не могло быть, наверняка для них межзвездные путешествия давно уже не были фантастической мечтой как раньше. Люди стали на несколько шагов ближе к этой идее. Так, по крайней мере, думалось Гермионе. Магазинов действительно было мало, а все встреченные по пути люди казались чуточку странными. Они бросали настороженные взгляды на Доктора и его спутников. Казалось, и Доктора что-то тревожило: он постоянно оглядывался, словно заблудился или проспал сто лет, а теперь очнулся и не узнавал ничего вокруг. Замешательство Доктора, его беспокойство передавались и Гермионе. Рядом шел и сопел Драко. Малфой… Он стал еще одной проблемой и одновременно загадкой для Гермионы. Всю жизнь она считала его тараканом, избалованным мальчишкой, который не стоит ни внимания, ни траты сил для сокрушительного удара по нему. Время шло, Драко пошел по пути семьи, не пытаясь вырваться из порочного круга. Но все же что-то светлое и человеческое в нем оставалось, так уверял Гарри, когда шел на заседание суда, чтобы своими показаниями смягчить приговор для школьного неприятеля. Да и Доктор в нем что-то нашел, доверял ему, и Гермиона ловила себя на странной мысли, что Доктор не оставляет попытки их помирить. «Он не такой, как ты думаешь», — кажется, именно так сказал он о Драко, когда они перемещались в прошлое. И Гермиона пообещала себе, что в ближайшее время присмотрится к нему. Возможно, он действительно гораздо лучше, чем кажется. Она покосилась в сторону Драко, который шел чуть позади. Он был сосредоточен, внимательно изучал местность и людей, одна рука пряталась в кармане брюк, видимо, сжимая крепко палочку. Драко был начеку, готовый в любой момент выпалить заклинание. Гермиона перевела взгляд на Доктора, который, не отпуская ее руки, шел чуть впереди. Наконец спустя долгое время Гермиона вновь почувствовала себя в безопасности.

Освоившись, Доктор с компанией наблюдали за местными жителями, попробовали необританскую — как ее окрестил Доктор — кухню и с восхищением, запрокинув головы, смотрели, как по небу проплывал корабль, похожий на ковер-самолет, только с прозрачным защитным куполом сверху. Они шли по одной из центральных улиц города, почти теряясь в толпе, когда та внезапно устремилась к стенам домов. Руки Доктора и Гермионы расцепились, и она почти упала, но Малфой подхватил ее сзади.

— С тобой все в порядке? — подскочил к ним Доктор, обеспокоенный состоянием Гермионы. Было видно, что она в шоке, да и Драко не отпускал ее. Гермиона наконец кивнула. Люди по-прежнему стояли около стен зданий, словно силясь с ними слиться.

— Что с ним? — указала вперед Гермиона, где посреди опустевшей улицы лежал человек, и никто не спешил ему на помощь, будто это было в порядке вещей. — Ему плохо?

Она быстро поднялась на ноги и бросилась к незнакомцу. Толпа не пошевелилась.

— Кто-нибудь вызвал скорую? Здесь есть врач? — воскликнула Гермиона. Никто не отвечал, лишь робкое бормотание раздавалось то тут, то там, вызывая лишь приступ бессильной злобы.

— Пульс слабый, — рядом оказался Доктор. — Но вроде живой. Что с ним?

Гермиона кивнула и снова попыталась растормошить людей:

— Кто-нибудь, вызовите скорую! — почти взмолилась она. Но никто и не шевельнулся. От нахлынувшего гнева сердце все громче и сильнее стучало в груди. «Да что же вы за люди!» — ругалась про себя Гермиона, одной рукой потрясая бессознательного незнакомца за плечо, а другой утирая невесть откуда взявшиеся слезы. Она даже не заметила, как белая машина выехала на дорогу. Зато это заметил Доктор и отдернул Гермиону от пострадавшего, заставляя ее подняться на ноги.

Машина остановилась прямо перед Доктором и Гермионой и из нее вышло двое человек. Они были в белых плотных одеждах, похожих на медицинские халаты.

— Как хорошо, что вы приехали! — сказала им Гермиона, но те резко оттолкнули ее, и в очередной раз от падения ее спас Драко Малфой.

— Что происходит?

— Не знаю, — сказал Доктор. — Это очень странно, — он разглядывал людей, которые не шевелились и никак не реагировали ни на то, что стало плохо человеку, пусть и незнакомому, ни на то, как грубо обошлись с Гермионой. Такое безразличие раздражало даже Драко, которого мало волновали проблемы посторонних людей.

— Смотрите! — привлек он внимание Доктора, показывая на машину местной скорой помощи. Задние двери были распахнуты, а врачи с помощью светящихся тонких металлических жезлов левитировали больного внутрь. Двери захлопнулись. Работники скорой залезли в кабину, резко дали по газам и машина тотчас скрылась из виду. Прохожие оживились.

— Что это только что было? — спросил Драко.

— Парад черствости и равнодушия, — возмущенно выпалила Гермиона. — Если таково наше будущее, то я удавлюсь, как только мы попадем домой.

— Магглы пользуются палочками! Если это правда, я вынужден поддержать Гермиону.

— Я думаю, нам стоит с этим разобраться, — Доктор прищурился и посмотрел на них. — Для начала выясним, куда увезли беднягу-больного.

— Легко, — махнула рукой Гермиона и дернула за рукав первого попавшегося прохожего. — Эй, мистер. Простите. Тот парень, которого забрала машина. Что это за припадок?

Прохожий замахал руками и попытался обойти Гермиону, но та вцепилась в него мертвой хваткой.

— Ох, ладно, скажите хотя бы, куда его повезли, — взмолилась она.

— Фишер-стрит, — выпалил прохожий. — Фишер-стрит, 14. Простите, я тороплюсь.

Он вырвался и чуть ли не бегом бросился прочь, оставив Гермиону, Драко и Доктора в растерянности стоять посреди улицы.

* * *

— Так, похоже, нам нужно сюда, — ткнула в точку на карте купленного путеводителя Гермиона. — Только это не больница, а научно-исследовательский центр.

— Как ты можешь быть таким спокойным? — вырвалось у Драко.

— Это действительно интересный феномен, а этот соус напоминает соус терияки, — облизывал пальцы Доктор.

— Феномен? Магглы разгуливают с палочками по городу!

— Успокойся, Драко, мы обязательно все выясним, правда, Доктор?

Тот кивнул в ответ на слова Гермионы, и та продолжила.

— Главное не привлекай к себе внимание. Так, — она снова вернулась к карте, — это, похоже, еще в двух кварталах отсюда. Мы почти пришли.

— Это замечательно, — прожевав курицу, сказал Доктор. — Надо двигаться дальше.

Гермиона понимала теперь, что казалось ей таким странным в Лондоне Будущего. То, чего она не заметила, и то, что резко бросилось в глаза Драко. Вокруг сновали магглы, самые обычные, и это было очевидно так же, как то, что она пять минут назад купила путеводитель или как то, что Доктор ел курицу. Но у всех прохожих были палочки, и — что самое парадоксальное — это, похоже, было в порядке вещей. В кафе, где Доктор купил курицу, мальчишка-грузчик заносил левитацией коробки. На втором этаже немолодая женщина мыла окна, достаточно умело обдавая пыльные стекла водой из палочки. Какой-то мужчина счищал с ботинок грязь при помощи магии. И все это было настолько естественно, словно весь мир стал вдруг волшебным.

— Эй, не отставай, — Драко дернул Гермиону за рукав, отвлекая от изучения окружающего мира. Доктор как раз зашел за поворот, так что Гермиона рисковала потеряться.

— Послушай, это странно, — прошептала она, хватая Драко за предплечье. — Погляди, никакого Статута о Секретности.

— И обрати внимание, что с палочками. Они металлические! — возмущению Драко не было предела.

— Тише, — шикнул Доктор. Он остановился у одного из домов и теперь высматривал на нем хоть какой-то указатель. — Не привлекайте внимания. Мы обязательно со всем разберемся, но сначала стоит выяснить, куда увезли того беднягу. Мне кажется, там мы найдем ответы на многие наши вопросы.

Фишер-стрит оказалась просторной улицей. От обилия белого глаза начинали слезиться, но прохожие явно привыкли ко всему и пробегали, даже не щурясь, мимо белоснежных зданий.

— Кажется, это здесь, — сказала Гермиона, остановившись перед девятиэтажным зданием. — Скорее всего, через главный ход пройти не получится, это научный центр, и не думаю, что здесь рады обывателям. Доктор?

Доктор как раз прошел в сторону от главного входа, вдоль стен здания.

— Ищу обходной путь.

Драко и Гермиона переглянулись, пересекли улицу и догнали Доктора. Вместе они обогнули здание, и тут перед ними возникла металлическая решетка, преграждавшая путь. Но Доктор резво перепрыгнул через препятствие, потом помог вскарабкаться Гермионе, пока с другой стороны ее подсаживал Драко. Через пару минут и он перемахнул через ограду.

— И какой план дальше? — отряхнувшись, спросил он.

— Нужно попасть внутрь, не привлекая к себе внимания. Кажется, дверь там. Вперед!

Доктор возился с замком, но тот никак не поддавался. Не в силах больше смотреть на мучения Доктора и зря терять время, Гермиона вздохнула и навела палочку на дверь:

— Алохомора!

Путь был открыт.

— Не забывай, что мы тоже кое-что можем, Доктор, — мягко коснулась его плеча Гермиона и прошла внутрь. Драко ухмыльнулся.

— Видишь, как неприятно, когда она умничает.

Комната, куда они вошли, похоже была в полуподвале. Гермионы поблизости не было.

— Гермиона?

— Я здесь. Ищу вход. Это что-то вроде склада. Кажется, я нашла лестницу, — крикнула она из темноты. В этот момент Драко вскрикнул и выругался.

— Что у Вас там происходит? Вы в порядке?

— Да, только Драко ударился и выронил палочку.

— Что же он такой неуклюжий?

— Грей… Гермиона, лучше иди сюда и помоги мне найти ее. Тут ничего не видно. А от звука отвертки Доктора у меня сейчас начнется мигрень.

Гермиона закатила глаза, но развернулась, чтобы выйти навстречу спутникам. Ее злило, что из-за инфантильности некоторых они теряли драгоценное время. Гермиона искренне переживала за незнакомца на улице, и хотела убедиться, что с ним все хорошо или спасти его, если он в беде.

— Сейчас, — выдохнула она. За спиной послышалась возня. — Доктор! — Гермиона хотела сказать, что, по-видимому, им нужно ждать гостей. Но со всех сторон раздался высокий, режущий уши звук, включились огни прожекторов, ослепив Гермиону белым светом. Впрочем, белый стал желтым, затем сменился кислотно-розовым, потом фиолетовым. Палочка выпала из рук. От постоянных вспышек света перед глазами стояли цветные пятна, картинка размывалась. Гермиона прикрыла уши руками, чтобы хоть как-то заглушить вой сирен. Дверь с лязгом отъехала и из-за нее ударила новая волна белого света. В проеме виднелись силуэты двух человек. Они кинули что-то в сторону Гермионы. Она слышала, как разбилось стекло возле ее ноги. Больше пошевелиться она не смогла: «Парализующее», — мелькнула последняя догадка перед тем, как Гермиону схватили и заломили руки за спину.

— Ведьма у нас! Вижу еще два объекта, — крикнул один из тех, кто держал Гермиону. Он вытащил еще пару флаконов, таких же, какие до этого запустили в Гермиону, и с помощью металлической палочки направил их в сторону Драко и Доктора. — Объекты обездвижены, просьба прислать еще людей для транспортировки пленников в камеры, а также обследования территории. Ведьму доставляем по ранее отданному приказу.

* * *

— Палочек при вас не найдено. Только это, — мужчина с выправкой военного уже полчаса проводил допрос Доктора и Драко, а сейчас положил на стол отвертку Доктора. — Что это?

— Звуковая отвертка, — улыбнулся в ответ Доктор, — люблю, знаете, иногда подвинтить что-нибудь.

— Где ваши палочки? — мужчина не обратил внимания на последнюю реплику Доктора.

— У нас нет палочек, — вяло ответил Драко и скрестил руки на груди, тем самым показывая, что не готов идти на контакт. Мужчина оперся руками на стол.

— Значит, помочь следствию вы не желаете? Вас поймали на территории стратегически важного объекта в компании полнокровной ведьмы, без каких-либо документов, без палочек. Как минимум вы пойдете, как соучастники без умысла, если, конечно, согласитесь помочь следствию. Это три-четыре года исправительных работ в трудовых поселениях. А при лучших обстоятельствах отделаетесь домашним арестом или общественными работами. Ваш выбор? — его лицо приняло такое выражение, будто ему глубоко небезразлична судьба сидящих напротив людей.

— Выбор? Мы просто путешественники. Сегодня нашему знакомому, который проводил для нас экскурсию по городу, стало плохо прямо посреди улицы. Приехала машина и увезла его в неизвестном направлении. Нам сказали, он может быть здесь. Поэтому мы решили выяснить, как он себя чувствует, — с добродушной улыбкой ответил Доктор.

— И как зовут вашего друга?

— Не знаем, мы звали его “друг”. Мы познакомились только сегодня.

— И вы втроем пошли выручать этого нового друга?

— Да.

— В компании полнокровной ведьмы?

Доктор напрягся, обдумывая ответ.

— Я не понимаю о чем вы.

— Конечно.

— Где она? — раздался слабый голос Драко сбоку. Мужчина выпрямился и ухмыльнулся.

— В камере. И если вы такие несговорчивые, то ей язык мы развяжем. Уведите их!

— Не трогайте ее! Она ничего не знаете! — наперебой закричали Драко и Доктор, пока конвоиры пытались их усмирить. Все смолкло, и мужчина облегченно выдохнул — давно у него не было такой нервотрепки. Кто-то решился пробраться в здание Центра, и его начальство этому не обрадуется, когда узнает — а оно обязательно об этом узнает.

— Капитан Хиггс? — обратился к нему подчиненный.

— Больше никаких вещей не нашли при осмотре места задержания? — спросил капитан, еще раз рассматривая вещи, найденные его сотрудниками: документы на имя Джона Смита и палочку, которая оказалась звуковой отверткой. Капитан Хиггс стал вертеть ее. — В ней точно нет ничего органического происхождения?

— Точно, сэр. И при повторном осмотре ничего не нашли. Из отдела иммунологии просят выдать задержанных лиц.

— На каком основании? — вспыхнул Хиггс.

— Им стало известно, что у задержанных нами лиц нет прививок.

— Откуда им стало известно? Ладно, не стоит отвечать, но передайте главе отдела иммунологии, что пока я не разберусь с преступниками, ни одного к ней не подпущу, это для ее же безопасности, — ухмыльнулся он, — а теперь приведите мне ведьму.

Гермиона еле стояла на ногах, когда ее привели к капитану Хиггсу. Допрос практически ничем не отличался от допроса ее друзей. Больше уставший, чем злобный, Хиггс спросил:

— Ответьте мне только на один вопрос: как? Как полнокровная ведьма без регистрации смогла добраться незамеченной до Лондона и спокойно разгуливать здесь?

Гермиона исподлобья посмотрела на него, явно не понимая, что от нее хотят. В этот момент в дверь постучали, и в комнату вошел все тот же темнокожий молодой сотрудник.

— Сэр, вас вызывают.

— У меня допрос.

— Вас вызывают именно по этому делу, — голос помощника Хиггса дрожал. Его начальник понимал, у кого могло хватить наглости отрывать его от дел. Хиггс резко поднялся и вышел вслед за помощником. У Гермионы все похолодело внутри — возможно, дело касалось Доктора и Драко, с ними что-то случилось или им грозит беда. К счастью, капитан так торопился, что дверь осталась приоткрытой, и из коридора доносились обрывки фраз.

— Вы знаете, что это дело отдела иммунологии, капитан Хиггс, — послышался молодой женский голос.

— Да, мисс, и я бы передал их вам, если бы их задержали за колдовство незарегистрированными палочками в любом другом месте. Но их нашли на территории Центра. А это внутренняя безопасность, которая попадает под мою юрисдикцию.

— Получается, имеет место быть коллизия. Но эту коллизию легко решить, если обратиться к высшему руководству, — не без удовольствия отметила девушка из коридора. Эти нотки казались Гермионе знакомыми, да и в решительности говорившей нельзя было отказать.

— Да, можете так и поступить, но пока мы будем ждать их решения, преступники останутся под моим надзором,— откровенно издевался Хиггс.

— Мистер Хиггс, — такой ответ незнакомку не устраивал, — я понимаю, что внутренняя безопасность важна, но и вы поймите меня, — елейным голосом начала она уговаривать капитана, — узнать, каким образом эти люди оказались без прививки, одна из моих главных задач, потому что это вопрос уже не внутренней безопасности, а безопасности целой страны. Мы же можем прийти к компромиссу? Кто там у вас сейчас в комнате для допросов, а?

Гермиона с затаившимся дыханием ждала ответа от капитана Хиггса, ей до ужаса не хотелось оказаться в лапах этой лисы, которая, наверное, едва старше нее. Хиггс, как назло, тянул с ответом.

— Полнокровная ведьма.

— Замечательно, — послышался стук каблуков, — через десять минут за ней придут мои люди.

«Да скажи ты ей что-нибудь!» — кричал внутренний голос Гермионы. Но из коридора вновь раздалось цоканье каблуков.

—Ах, да! И палочку. Обязательно отправьте мне ее палочку, капитан Хиггс, — задорно напомнила незнакомка.

Гермиона не поняла, когда она потеряла сознание, кажется это было еще в допросной, но место, в котором она очнулась, не было похоже на камеру для заключенных. Руки были свободны, с левой стороны раздавалось щелканье клавиш. Голова раскалывалась, что входило уже в привычку. Гермиона закряхтела, сделав попытку подняться.

— А! Уже проснулась. Быстро ты. Не ожидала, — голос Гермиона узнала, но никак не могла поверить, что его обладательница — та самая девушка, из коридора. Гермиона думала, что ей окажется какая-нибудь блондинка с кукольным личиком, с идеально уложенными локонами. Но перед ней сидела девушка, от чьей красоты отвлекали внимание очки в пол лица, а темные волосы были стянуты в тугой пучок на затылке.

— Вот, возьми, я оставила тебе бутерброды, — незнакомка протянула Гермионе тарелку, — Не бойся, не отправленные. Знаешь, ты очень похожа на кое-кого. Было бы здорово… — Она замялась. — Хотя нет, это невозможно. Ты не можешь быть ею.

— Кем? — Гермиона чуть склонила голову.

— Гермионой Грейнджер.

— Нет, что ты, — Гермиона принялась судорожно соображать. Эта девчонка явно знала, кто такая Гермиона Грейнджер, и выдавать себя было нельзя. — Я Джейн. Джейн Остин. Откуда ты знаешь про Гермиону Грейнджер?

— Я очень люблю историю, особенно времена Величия и прогресса магического сообщества, в отличие от людей Хиггса. Им важны сила и знание законов, простим им это. Кстати, я — Катарина, — протянула она руку, Гермиона едва сжала ладонь в ответ.

— Очень приятно.

— Странно, что ты не знаешь. Ты ведь полнокровная ведьма, — Катарина нахмурилась. — И да, что-то я не припомню Остинов в списках полнокровных. Надо будет спросить у Маркуса.

— Это еще кто? — у Гермионы от обилия информации закружилась голова. Впрочем, это могли быть и последствия обморока.

— Маркус мой брат. Он работает в Музее Магии, ты что, не была там? Мы ходили туда трижды только в школьное время, а уж в колледже я бегала туда, как на работу. И не только потому что мой брат устроился туда.

Гермиона почти потеряла нить разговора, так что решила вернуться к тому, что волновало ее больше всего на свете.

— Где мои друзья? С ними все в порядке?

— Именно этим я сейчас и занимаюсь, пытаюсь понять в какую камеру их мог направить Хиггс.

— Кстати об этом Хиггсе, он тоже называл меня полнокровной ведьмой. Это что, вместо грязнокровок?.

— Грязнокровки? Это уже архаизм. — Катарина рассмеялась. — Джейн, ты в какой пещере провела последние двести лет? Такого понятия сейчас нет. А полнокровные ведьмы — это те, кто имеет право пользоваться деревянными палочками. По крайней мере по официальным данным.

— А по неофициальным?

— Мне нравится, как ты ставишь вопросы, хоть это и странно, — Катарина оглянулась на Гермиону через плечо, — а по неофициальным — все маги и волшебницы, которые таковыми являются с рождения.

— А магглы? Они теперь используют магию? — Гермиона пыталась скрыть свое замешательство, но получалось неубедительно.

Катарина отодвинула клавиатуру и внимательно посмотрела на Гермиону.

— Слушай, ты странная. Я бы не стала этого делать, честно, но твои вопросы…

— Что? — переполошилась Гермиона.

— Ты либо свалилась с неба, либо спала последние двести лет, — Катарина нервно хихикнула. — Но, скорее всего, у нас еще один побочный эффект, и очень страшный. Идем со мной.

Гермиона пребывала в прострации, когда Катарина подала ей руку и потянула в сторону двери.

* * *

Помещение, куда привели Драко и Доктора, могло бы показаться странным, но отчего-то не удивляло ни кристально чистой белизной, ни пустотой. Казалось, в новом времени все было таким: белым, пустым и равнодушным. Видимо, раздражение Гермионы передалось Драко, и теперь он чувствовал, как внутри все клокочет. То, как безразличны были люди на улице, то, как грубы были охранники невероятно раздражало его. А сильнее всего его раздражал паренек, который сидел на небольшом стуле напротив Драко. Рыжий, взъерошенный, в круглых очках — нелепая пародия на прошлое, не более. Пожалуй, так бы выглядел Поттер, если бы по какой-то нелепой случайности стал рыжим, или, напротив, Уизли решил бы прикинуться своим дружком. Самого Драко бесцеремонно усадили в жуткое кресло, пристегнули руки к подлокотникам, и даже ноги зафиксировали. Все это отдаленно напоминало допрос в Визенгамоте. Правда там, в отличие от нового времени, не было трубок, направленных на Драко сверху, сбоку и сзади. И то, что в соседнем кресле в таком же положении пребывал Доктор, оптимизма не добавляло.

— Ваше полное имя, — требовательно повторил паренек, и Драко покосился на Доктора. Тот едва заметно покачал головой, словно призывая не выдавать настоящего имени.

— Слизерин, — выдал Драко первое, что пришло в голову. — Люциус Слизерин.

— Полнокровный? — спросил мальчишка, не отрывая глаз от тонкого стекла, по которому постукивал пальцами.

— Не понял вопроса, — Драко покачал головой. — И вообще, я попросил бы, чтобы вы представились.

— Мистер Слизерин, вы пропустили обе положенные процедуры вакцинации. Это ставит под угрозу всю нацию. Ваши родители еще живы?

Драко покачал головой.

— Считайте, что им повезло, — процедил паренек. — Сейчас вы пройдете процедуру обеззараживания, как и мистер Смит. После этого мы проведем сканирование организма. И да, моя фамилия Поттер, если вам это поможет.

Драко закашлялся от неожиданности.

— Жалобы писать бесполезно, — продолжал Поттер. — Задержите дыхание.

— Что? — недоуменно переспросил Драко, но тут из трубок повалил пар, от кислого привкуса которого к горлу подступила тошнота.

— Я же сказал, задержите дыхание, — едко процедил Поттер. — Берите пример с мистера Смита.

Доктор в соседнем кресле, похоже, выбрал тактику подчинения, поскольку прикрыл глаза и расслабился. Драко на миг даже подумал, что он сдался, но потом сообразил, что Доктор вполне может обдумывать какой-то план.

— А теперь сканирование.

Драко с удивлением смотрел, как на его пальцы цепляют маленькие белые прищепки, от которых тянутся провода к огромному экрану.

— Сейчас, мистер Слизерин, вы увидите, в чем ваша опасность. Ваши родители явно уклонялись от вакцинации, так что я бы назвал чудом то, что вы до сих пор живы.

Поттер занес руку над какой-то кнопкой, но нажать ее не успел. Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появилась какая-то девчонка. За руку она держала Гермиону, которая явно не понимала, что происходит.

— С дороги, Поттер! — крикнула девчонка, отталкивая своего сотрудника от экрана. — У меня тут полнокровная без вакцинации, и, похоже, у нас новая проблема.

— Пошла вон, Малфой, — рявкнул вдруг Поттер. — У меня двое без вакцинации, и мне надо срочно запустить сканирование организма.

Драко уставился на девчонку. Если она и носила фамилию Малфой, это была какая-то ошибка. А как иначе можно назвать то, что это угловатое недоразумение с темными волосами, крупными зубами, вздернутым носом и очками, напоминавшими те, что были у Трелони, носила его фамилию? Девица же тем временем оттеснила Поттера от экрана и подтолкнула к нему Гермиону.

— Не стой столбом, — бросила она, опутывая свою подопытную проводами, — вводи параметры: Джейн Остин, полнокровная, потеря памяти. И ищи причину, да поживее. А я пока разберусь с этими двумя. Как бы не пришлось отправлять их в третий бункер.

— Думаешь? — Поттер нахмурился.

— Девяносто пять процентов вероятности, а теперь — живо работать. Почему ты не можешь делать все быстро?

— Я бы намного охотнее нажимал эти кнопки, Малфой, если бы кое-кто все же принял мое приглашение на чашечку чаффы.

— Что такое чаффа? — вмиг спросила Гермиона, и Драко чуть не взвыл. Ее любознательность выдавала их троих с головой.

— Мисс, вы с Луны свалились? Малфой, ты из какого рудника ее добыла? Не знать, что такое чаффа.

— Я говорила, что у мисс Остин полная потеря памяти, идиот, — прошипела Малфой и повернулась к Гермионе. — Джейн, милая, чаффа выведена сто пятьдесят лет назад как гибрид чайного дерева и кофейного куста. Я с радостью принесу вам попробовать, когда мы поймем, что с вами не так и вылечим это.

Драко хмыкнул. Похоже, Поттеры в любом веке были идиотами. И в то же время он мысленно хвалил девчонку, узнавая в ее голосе знакомые нотки.

— Я не приму твое приглашение, Поттер, пока ты остаешься таким болваном, — фыркнула та и повернулась к экрану, глядя на столбцы цифр, появлявшиеся там, как по волшебству.

— Поттер! — воскликнула вдруг Катарина, но этот оклик был не гневным, а, скорее, удивленным и даже испуганным. — Поттер, что ты сделал с анализатором?

— Да ничего я не делал, — Поттер замахал руками, словно заслоняясь от ее гнева. — А что с ним не так?

— Они показывают, что мисс Остин триста семьдесят три года! — Катарина стукнула кулачком по столу. — Нужно проверить ее в третьем боксе. Твои пациенты подключены?

— Да, все было готово, пока ты не ворвалась и не помешала мне…

Катарина нервно застучала по клавишам, а потом повернулась и покрутила головой, переводя взгляд с Драко на Доктора.

— Кто из них мистер Слизерин?

— Я, — неуверенно протянул Драко.

— Мистеру Слизерину триста семьдесят два, — Катарина посмотрела на Поттера и уперла руки в боки. — Что ты сделал с аппаратурой?

— Да ничего я не делал, — отмахнулся Поттер и ткнул какую-то клавишу. — Давай, скажи, что мистеру Смиту четыреста.

— Нет, — Катарина побледнела и схватилась за сердце. — Не скажу. У нас трехзначная шкала возраста.

Поттер отодвинул Катарину в сторону, и уставился на экран, испещренный какими-то цифрами. В самом верху горела красным надпись “Джон Смит, возраст: 999”.

— В третий бокс, быстро, — прошептала Катарина, и Поттер бросился отсоединять прищепки от Драко и Доктора.

* * *

Как только они вышли из лаборатории, Катарина ткнула какую-то кнопку около двери, и белый коридор тут же наполнился светом красных мигающих ламп, а из динамиков под потолком раздался высокий металлический голос: “Внимание! Транспортировка биологически опасных объектов! Внимание! Сохраняйте спокойствие и покиньте коридоры! Оставайтесь в помещениях до снятия тревоги!”

— Круто! — выдохнул Поттер и подтолкнул Доктора в спину. — Слушай, Малфой, я всегда думал, что “Транспортировка биологически опасного объекта” — это когда мощные ребята в защитных скафандрах везут по коридорам контейнер с какой-то зловонной жижей, которая оставляет следы на полу, и от них вскипает даже камень. А потом служба зачистки, рискуя собственными жизнями, приводит все в порядок только лишь за тем, чтобы никто из сотрудников не запаниковал. А на деле мы ведем троих человек в бокс. Аж обидно как-то.

— Поттер, — Катарина засмеялась, — тебе книги писать надо. Что ты в иммунологии забыл?

— Ну, — он замялся и опустил голову, — мама решила, что мне лучше стать ученым. Это почетно. А ведь я даже комиксы начинал рисовать.

— Мило, — Катарина все еще улыбалась. — Завидую тем, кто может что-то вот так написать. У меня вот даже школьные сочинения получались похожими на лабораторный отчет. Папа сказал, что у меня это в крови. А я бы наверное хотела рисовать.

Драко не мог поверить, что его правнучка откровенничает с правнуком Поттера, но затем вспомнил, что и сам уже не один день путешествует с Гермионой Грейнджер, так что позволил себе отпустить ситуацию.

Дверь третьего бокса выглядела достаточно надежной. Катарина нажимала какие-то кнопки, прикладывала пальцы к панелям, заглядывала в какой-то глазок, прежде чем дверь распахнулась.

— Двадцать уровней защиты, — сообщила она, увидев недоуменно вытянувшееся лицо Драко. — Открыть ее могут только снаружи, и только лица, у которых есть необходимая степень доступа. Кстати, Поттер. Тебя здесь быть не должно, но раз уж ты любезно решил мне помочь…

— Я в третьем боксе, — благоговейно протянул тот.

— Земля вызывает Поттера! — Катарина щелкнула пальцами у него перед носом. — Во-первых, ты в тамбуре третьего бункера. И дальше тебе нельзя, я не возьму на себя такую ответственность. Ты посидишь тут и покараулишь мистера Слизерина и мистера Смита. А я войду непосредственно в бункер и займусь мисс Остин. Когда я подам сигнал — над дверью загорится зеленая лампочка — пожалуйста, впусти ко мне мистера Слизерина. А чтобы ты мог открыть дверь, даю тебе магнитный ключ и, Мерлина ради, Поттер, не сделай с ним ничего!

— Раз ты мне не доверяешь, — начал Поттер.

— Не дури, — оборвала его Катарина. — Эта дверь открывается только снаружи, как и все в третьем боксе. А с аппаратурой ты просто-напросто не справишься. Так что давай, Поттер, будь осторожен с магнитным ключом и следи за лампочкой.

Катарина открыла дверь, втолкнула в нее Гермиону и отдала магнитный ключ Поттеру.

— И да, если все пройдет хорошо, — Катарина легко улыбнулась, — я не откажусь от чашки чаффы.

Поттер кивнул и крепко сжал в руках ключик, а Драко подумал, что только присутствие двоих посторонних удерживает его от радостных криков и прыжков.

— Ничего, Малфой, ты не устоишь перед моим обаянием, — Поттер взъерошил волосы. Драко больше не смог сдерживаться и расхохотался во весь голос.

* * *

Дверь за Катариной и Гермионой захлопнулась. Комната, в которой они оказались, напоминала больничную палату, в которой была всего лишь одна койка. На ней лежал немолодой мужчина, опутанный проводами и трубками. Экран, установленный за изголовьем, показывал какие-то цифры и графики. Катарина внимательно посмотрела на них и прищурилась.

— Активность повышена. Простите, мисс Остин, сейчас я подключу вас к диагностической аппаратуре и буду разбираться с господином Максвеллом.

— Да, конечно, — Гермиона пожала плечами и села в кресло, на которое указала Катарина. — А что с ним.

— Мисс, вы не знаете, кто такой господин Максвелл и что он сделал для нового мира? — На лице Катарины читалось изумление. — Это самый выдающийся ученый за последние два века, а его вклад в здравоохранение несравним ни с чем.

Гермиона подалась чуть вперед, но Катарина мягким движением руки заставила ее откинуться на спинку кресла.

— Двести лет назад в стране вспыхнула жуткая эпидемия неизвестного вируса. Она распространялась неслыханными темпами, и уже начала перекидываться на материк. Тогда мир делился еще на магов и магглов. Маггловские ученые бились над антидотом, но все их попытки были тщетны. Тогда маггловский премьер-министр обратился к волшебному миру с призывом помочь. Министр магии был напуган, ведь вирус поражал и магов тоже. И тогда господин Максвелл приступил к работе над зельем, как его тогда называли. Он создал формулу на границе маггловских и магических технологий, и первые клинические испытания показали полное излечение пациентов. Когда волшебники были спасены, два правительства приняли решение попробовать излечить магглов. И оказалось, что у вакцины Максвелла есть очень интересный побочный эффект: она даровала магические силы. Правда, волшебной палочкой из дерева пользоваться такой маг был неспособен.

— И как они колдовали? — спросила Гермиона.

Катарина посмотрела на экран в изголовье койки Максвелла и нахмурилась.

— Странно, — пробормотала она. — Так вот, о чем это я? Сначала новые волшебники страдали от приступов стихийной магии, а затем за дело взялись производители волшебных палочек. Они долго мучились над материалами, и в конце концов первая металлическая палочка легла в руку нового мага.

— И как? Удобны они, эти металлические палочки? — живо поинтересовалась Гермиона.

— Я не знаю, — Катарина покачала головой и достала из кармана халата деревянную палочку. — Я полнокровная. Нас становится все меньше. Десяток семейств на все Британские острова.

— А тот парень? Которого забрали в вашу лабораторию и которого мы ищем. Что с ним?

— О, — Катарина опустила голову. — Это загадка даже для нас. В последние десять лет люди начали замирать. Мы не знаем другого определения для этого явления. Они просто падают на улицах или в своих домах. Они живы. их системы функционируют нормально, система поддержания жизни им не требуется. Но они не подают признаков жизни. И они не стареют. Как и господин Максвелл.

— Погоди, ты говоришь, прошло двести лет с момента изобретения вакцины, — Гермиона только теперь поняла, что странного в рассказе Катарины. — Хочешь сказать, Максвелл еще жив?

— Да. Он был первым замершим, но больше таких случаев не было, и ученые решили оберегать его сон. А теперь, когда такие случаи участились, у него стала повышаться активность мозга, словно он просыпается.

— Послушай, а тебе не кажется, что в вакцине есть какая-то ошибка? — Гермиона прищурилась и посмотрела на Катарину. Та ответила такой же гримасой.

— Ты хочешь сказать, — Катарина потянула себя за прядь волос и задумчиво покрутила палочку в руке, — что в вакцине есть какой-то элемент, который и спровоцировал эти замирания? Нет, не думаю. Это же вакцина Максвелла. Она спасла Землю.

— Боюсь, юная леди, тут вы не правы, — произнес хриплый голос за спиной у Катарины. Та взвизгнула и повернулась. Господин Максвелл открыл глаза и теперь смотрел на них с Гермионой.

— Господин Максвелл? — переспросила Катарина, все еще не веря своим глазам.

— Роул, просто Роул, — скромно произнес тот. — А теперь, мисс, если вам не составит труда, я бы хотел подняться.

— Простите, мне нужно сообщить о вашем пробуждении руководству. И убрать Поттера из тамбура бокса. Если его увидят там, у меня будут большие неприятности. Простите, — пробормотала Катарина и ткнула в кнопку около экрана, показывавшего данные о Максвелле.

Но ничего не произошло.

— Какая-то ошибка, — Катарина снова дернула себя за прядь и нажала на кнопку. Все оставалось по-прежнему.

— Почему не идет сигнал? — она раздосадованно пнула ногой койку, отчего трубки и датчики над Максвеллом покачнулись. — Должна сработать система оповещения. Мисс Остин, будьте добры, постучите Поттеру. Пока я вспомню, как разобраться с аппаратурой, он уже будет на полпути к управляющему.

Гермиона быстро сняла с себя датчики, сбросила на пол бестолковые провода, подбежала к двери и застучала по ней кулаками.

— Мистер Поттер? Мистер Поттер, Катарина просит открыть дверь!

Никто не реагировал.

— Мистер Поттер, ау! — крикнула Гермиона и, плюнув на все правила приличия, стала молотить по двери ногами.

— Да что же такое! — Катарина бросилась к ней и тоже принялась стучать кулачками по двери.

— Погоди, — Гермиона резко остановилась и выдохнула. — Погоди, у нас есть палочки. Алохомора!

Раздался щелчок замка. И тут же еще один. Щелчки застрекотали, как цикада, но дверь не отпиралась.

— Что происходит? — Катарина сжала пальцами виски. — Мне кажется, мисс Остин, вы как-то связаны с этим. С момента вашего появления все пошло кувырком.

Гермиона покосилась в сторону, словно ожидая увидеть там кого-то еще, кто мог бы быть виновен в происходящем.

— Вы и мистер Слизерин. Вам более трех сотен лет, не говоря уже о Смите. Где вы прятались все это время? Почему не знаете о вакцине, эпидемии и наших порядках? — Катарина уперла руки в боки. — Зачем вы пришли сюда?

— Я… Это сложно объяснить, но я попытаюсь, — Гермиона виновато улыбнулась, но, услыхав покашливание Максвелла, решила взять ситуацию в свои руки. — Только после того, как получим ответы от мистера Максвелла.

Максвелл икнул и покраснел.

— Простите меня, — прошептал он, глядя на Гермиону.

— Итак, мистер Максвелл, вы утверждаете, что в формуле действительно была ошибка. Вы знали о ней, но все же выпустили зелье на рынок, из-за чего тысячи, миллионы людей оказались под угрозой, — Гермиона выбросила вперед руку с палочкой, нацеленной точно в грудь Максвеллу. — Почему?

— Мисс Остин! — воскликнула Катарина.

— Тихо, не мешай, — отмахнулась от нее Гермиона. — Отвечайте, Максвелл.

— Я никогда не был хорошим зельеваром, — тихо проговорил тот. — Но я знал, как обращаться с теми, кто выше по должности. Я много добился: мне выделили собственную лабораторию в Мунго, у меня был большой штат подчиненных, и все они были намного умнее, намного настойчивее, чем я.

— Вы учились на Слизерине, готова спорить, — выплюнула Гермиона с львиной долей презрения.

— Погодите, так мистер Слизерин… — протянула Катарина.

— О, разумеется, это не настоящее его имя. Мы назвались псевдонимами. Но все же поговорим о вакцине.

— У магглов случилась эпидемия, она перешла и в волшебный мир, — продолжил Максвелл. — Люди были напуганы. Мой отдел проводил исследования, разработки. Десять попыток оказались провальными. А потом случилось страшное: я узнал, что болен.

Катарина склонила голову.

— Вы шутите, господин Максвелл. Во всех учебниках сказано, что вы не были заражены вирусом.

— Потому что, дорогая моя, я никому не говорил об этом, — раздраженно произнес Максвелл. — Я узнал об этом случайно, когда в пятницу вечером решил проверить состояние своего здоровья. Паника передалась и мне, а я никогда не был таким же храбрым или сильным, как мои подчиненные. Я узнал, что болен. А в ночь с воскресенья на понедельник я проснулся от того, что рука Смерти сжимала мое горло.

Катарина нервно вздохнула.

— Я видел, как комната плывет вокруг, тает, как белый туман застилает все вокруг, и тут из тумана вышел ангел. Настоящий ангел, юная леди. Он спросил, хочу ли я жить, но я не мог ответить. Ангел был добр ко мне, он согласился подарить мне исцеляющую формулу в обмен на жизнь. На вечную жизнь — если я соглашусь добавить в лекарство один ингредиент и смогу убедить власти использовать это зелье. Я уже почти не дышал, но слово “Согласен” все же смог произнести.

— И вы выжили? — тихо спросила Катарина.

— Я уснул, юная леди. А на утро проснулся совершенно здоровым. На столе я нашел рецепт зелья. Прочитав его я пришел в ужас. Такая концентрация Австралийской Умонессы могла парализовать человека на неопределенный срок. Но я вспомнил о договоре и взялся за дело. Так я излечил нацию. А потом, когда все газеты рапортовали о успешной победе над эпидемией, я лег спать. И проснулся сегодня. Какой сейчас год?

— Две тысячи триста пятьдесят третий, — прошептала Катарина.

— Вы не излечили нацию! — воскликнула Гермиона. — Вы обманули нацию! А теперь, когда ваша вакцина стала обязательной, когда отсутствие прививки приравнивается к преступлению против государства, вы просыпаетесь и говорите, что все хорошо? Кто был этот ангел?

— Я не знаю, — Максвелл замахал руками. — Не знаю, мисс, он явился ниоткуда и пропал в никуда.

— Мисс Остин, — Катарина держалась за виски и смотрела на Гермиону испуганным взглядом. — Мисс Остин, у вас есть часы?

— Да, конечно, — Гермиона бросила короткий взгляд на маленькие наручные часики, — сейчас два часа пополудни. Если хочешь знать, не пропустила ли ты обед — да, ты пропустила обед.

— Нет, мисс Остин, я не о том, — Катарина развернула к Гермионе устройство, которое носила с собой. На плоском экране, похожем на тонкое стекло, горели цифры: “14:00:01”. Единичка мигала, но все никак не переключалась на двойку.

— Я бы сказала, что планшет испортился, — тихо произнесла Катарина, — но на мониторе мистера Максвелла то же самое, и на ваших часах.

Она указала на руку Гермионы. Секундная стрелка действительно дергалась, но никак не перескакивала дальше.

— Вот же черт, — выругалась Гермиона, и бросилась к двери снова, отбросив все предосторожности.

— Драко! Доктор! Выпустите нас! Меня кто-то слышит?

Ответом ей была гробовая тишина. Гермиона почувствовала, как к горлу подступает липкий ком паники.

* * *

Лампочка на потолке мигнула, и Драко поморщился.

— Вот они, маггловские технологии. Никакой стабильности в работе, — проворчал он.

Лампочка, словно подтверждая его слова, мигнула еще раз.

— Что-то техника сегодня барахлит, — извиняющимся тоном пробормотал Поттер. Лампочка вновь мигнула.

— Что это с ней? — удивленно спросил Доктор и извлек из кармана звуковую отвертку. — Сейчас посмотрим.

Он включил отвертку, и от пронзительного писка у Драко заложило уши.

— О-о-о, — протянул Доктор. — Нет. Нет-нет-нет. Этого не может быть.

— Чего не может быть? — недоуменно переспросил Поттер.

— Поздравляю вас, друзья мои, мы с вами оказались во временной ловушке. Кто-нибудь может посмотреть на часы?

— Два часа пополудни, — Поттер пожал плечами.

— Как тебя зовут?

— Гарри.

Драко горестно застонал и закатил глаза.

— Внимательней, Гарри, — Доктор махнул отверткой, не обращая внимания на Драко. — С точностью до секунды. Время любит точность, друг мой.

— Два часа, ноль минут и три секунды, — отрапортовал Гарри.

— А теперь мысленно сосчитай до десяти и посмотри на часы.

Воцарилась тишина, и Доктор заинтересованно уставился на Гарри, который прикрыл глаза и кивал головой в такт счету.

“Поттер, — раздраженно подумал Драко. — Еще бы пальцы разгибать начал, ей-Мерлин”.

— Десять, — бодро сообщил Гарри.

— Ну, и который час? — Доктор склонил голову набок.

— Два часа, ноль минут и три секунды, — растерянно протянул Поттер, взглянув на часы. — Но такого не может быть. Прошло…

— Да! — Доктор светился, будто Поттер только что как минимум совершил грандиозное научное открытие. — Именно! Ни на секунду больше. Мы застряли в этом времени. Конкретно — в этой секунде. Это временная ловушка.

— Но как же Малфой? — в ужасе воскликнул Гарри и бросился к двери. — Малфой! Малфой, ты там?

Ответом ему была тишина.

— У меня нет привилегий доступа, — пробормотал Гарри. — Если начальство узнает, что я сделал, меня вышвырнут из центра. Если я открою дверь без ее команды, Малфой меня убьет. Но…

Он замер, словно прикидывая в голове все возможные варианты, и перевел взгляд с Доктора на Драко и обратно.

— Если с Малфой что-то случится, я до конца жизни не смогу себе этого простить.

С этими словами Гарри достал из кармана магнитный ключ и приложил его к металлической шайбе на двери и дернул дверь на себя.

За дверью не было никого.

— Малфой! Малфой, где ты? Катарина! — закричал Поттер и заметался по комнате, которая напоминала Драко больничную палату.

— Они здесь, — тихо проговорил Доктор, водя отверткой вокруг себя. — Они здесь, в этой комнате. Но они тоже во временной ловушке. Мы застряли в разных секундах.

— Они нас слышат? — в один голос спросили Драко и Гарри.

— Не знаю. Нужно понять, оказались они на секунду позже, или на секунду раньше нас, — задумчиво проговорил Доктор, извлек из кармана плаща очки и водрузил их на нос.

— Эти очки позволяют видеть сквозь время? — спросил Гарри, и Драко снова захотелось смеяться. Только мысль о том, что Грейнджер с его — подумать только — внучкой застряли в какой-то ловушке, заставляла его думать о серьезных вещах.

— Очки? Нет, очки это просто очки, — отмахнулся Доктор.

— Драко! Доктор! — послышалось совсем рядом, и Драко дернулся, поворачиваясь к двери.

— Гермиона! Ты меня слышишь? — крикнул он в пустоту, но ответа не последовало.

Доктор еще раз пиликнул отверткой и убрал ее в карман.

— Итак, у меня две новости, — сообщил он, поправляя очки. — Первая, хорошая: Гермиона и Катарина живы, но, вероятно, напуганы. Вторая, не совсем хорошая. Я бы даже сказал, плохая: они на секунду раньше нас, а может даже на две. Мы можем кричать до хрипоты, но они нас не услышат. Зато мы слышим их.

— И что же делать? — Гарри почесал в затылке. Похоже, он совсем не обратил внимания на то, что Доктор назвал Гермиону ее настоящим именем. Драко даже показалось, что этот поттер всерьез переживает за Катарину, что она ему небезразлична. Его внучка небезразлична рыжему Гарри Поттеру.

“Ночной кошмар, ни дать, ни взять”, — горестно подумал Драко и вернулся в реальность.

— Что делать? О, я знаю, кто мог все это затеять. Я знаю, зачем. Я знаю, чего он хочет. Но я совершенно не представляю, что мы можем с этим поделать. — Доктор развел руками и посмотрел на Драко.

— Ты не знаешь, что делать? — тот немало удивился. — Погоди, ты же Доктор. У тебя есть ответы на все вопросы. У тебя есть звуковая отвертка.

— А у тебя есть волшебная палочка, и что с того?

— Она выпала на том странном складе, если ты забыл, — сварливо отозвался Драко.

— У меня есть палочка, — вклинился в разговор Поттер и протянул обычную деревянную палочку. — Да, я полнокровка и не надо так на меня смотреть.

— Объясни мне, Поттер, как вы допустили такое отношение к себе? — выпалил вдруг Драко. — Если все стали магами, то настоящие, те, кто такими родился должны быть главнее.

— Полнокровные, — кивнул Поттер. — Да, поначалу так и было. После эпидемии полнокровные ведьмы и колдуны стали чуть ли не небожителями. Но люди, приобретшие магические способности после приема вакцины, быстро освоились в новом мире, стали исследовать магию. Они узнали, сколько знаний множество веков мы скрывали от них, и подняли восстание. Теперь полнокровные подлежат обязательной регистрации, их обучение и работа находятся под пристальным контролем, а некоторые города, в том числе и Лондон, для них закрыты. Не без исключений, конечно. Вы бы знали, сколько сил стоило мне и Катарине выбить разрешение на работу. Впрочем, она прекрасный специалист, на вес золота. Ну а мне помогает фамилия прославленного прадеда. По правде говоря, я бы с радостью остался в поселении полнокровных, писал бы картины, занимался бы чем-то творческим. Но мать столько сил вложила в получений Лондонской лицензии для меня, что было бы подло отказаться и свести на нет все ее старания.

— Но почему так? — возмутился Драко.

— Потому что люди боятся, — Поттер пожал плечами. — Мне неприятно это говорить, среди них есть очень хорошие ребята. Но их правительство боится, что в один день получение магии окажется ошибкой, и у всех отберут волшебную силу. Люди уже не представляют своей жизни без магии.

— А я знал, что магглам доверять нельзя, — проворчал Драко. — Ладно. Надо освобождаться из этой ловушки и возвращать леди. Доктор, есть какие-то мысли?

— Я думаю, — качнул головой Доктор. — Если бы я только знал, зачем ему Катарина и Гермиона, почему он закрыл их во временной ловушке.

— Кому? — глупо переспросил Гарри.

— Да Трикстеру, кому же еще, — Доктор говорил так, словно ответ был очевиден. — Один из Пантеона Хаоса, мой давний враг. Зачем ему Гермиона и Катарина?

— Не знаю, — протянул Драко. — Когда-то давно так действовали Пожиратели. Например, если бы я не выполнил приказ, они навредили бы моей матери.

— Заложники, — Доктор кивнул. — Хорошо. Я понял. Мы спасем прекрасных леди.

Он повернулся к пустой койке, сложил руки на груди и крикнул:

— Трикстер! Выходи! Я знаю, что это твоих рук дело.

Полыхнула вспышка света, и с другой стороны койки появилась фигура в черном балахоне. Когда она повернулась, Драко понял, что никогда не видел ничего страшнее: ни глаз, ни носа у создания не было. Все лицо было затянуто бледной кожей, отчего красный рот казался неестественно огромным.

— Доктор, — протянуло создание и улыбнулось, обнажая ряд треугольных зубов. — Вот мы и встретились с тобой.

— Отпусти моих друзей, Трикстер. Зачем они тебе?

— Друзей? Две маленьких испуганных девчонки да старик, что присвоил себе чужие заслуги — твои друзья? Я помню Повелителя времени, что держал в руках ключ от времен. Я помню того, кто сражался с Пантеоном. И что я вижу? Одинокий, разбитый, в компании беззащитных мальчишек. Ты проиграешь, Доктор. И Хаос воцарится на Земле.

— Зачем тебе Гермиона и Катарина? — воскликнул Драко.

— Затем же, зачем и все. Всего лишь согласие, мальчик, всего лишь согласие, — прошипел Трикстер и растворился в белом тумане.

— Согласие? — переспросил Драко.

— О чем это он? — Гарри недоумевал.

— Трикстер приходит, когда людям грозит верная смерть. Когда они в шаге от нее. Он заключает сделку, даруя им жизнь, но взамен… О, они оказываются фактически его рабами.

— Зачем ему это? — Гарри нахмурился.

— Он стремится к хаосу, — просто ответил Доктор. — Болезни, войны, смерть — все это дает ему силу. Он не может пробраться к нам извне Вселенной, пока жизнь в мире подчиняется каким-то законам, пока она упорядочена. Но чем больше хаоса будет в мире, тем сильнее будет Трикстер. И тогда он явится, чтобы подчинить себе всю Землю.

— Звучит непривлекательно, — Поттер нахмурился.

— В традициях спасенье! — провозгласил Драко, цитируя своего дедушку Абраксаса.

— Да-да, Драко, именно. Но паника, болезни и страх несут Трикстеру силу.

— И получается, что ему мешает Катарина, — предположил Поттер.

— Катарина, — согласился Доктор и обвел взглядом палату. — Или не она. Кто лежал на этой койке?

— Простите, мистер Смит, я не знаю. У меня не хватает уровня доступа. Катарина знала.

— Можешь звать меня просто Доктором, — он улыбнулся, снова достал отвертку и принялся водить ею над койкой. — Да, да, здесь был человек. Скажу больше, он все еще здесь. Он во временной ловушке, там, с Гермионой и Катариной. Возможно, Трикстеру нужен именно он!

— Зачем?

— Думаю, они заключили сделку. И теперь Трикстер пришел требовать выполнения своих условий.

— И почему это так опасно? — недоуменно спросил Гарри.

— Да потому что Трикстер — враг Доктора, — раздраженно бросил Драко. — И, скорее всего, все его манипуляции сводятся к одному: погубить Доктора. И, вероятно, мы погибнем вместе с ним.

— Не хочу показаться пессимистом, но Драко прав, — Доктор поджал губы и посмотрел на своих соратников.

* * *

Палату заволокло белым туманом, и над кроватью Максвелла появилась фигура в белом плаще.

— Вот он, — благоговейно прошептал Максвелл. — Мой ангел.

Фигура подняла голову и Катарина вскрикнула. Лицо гостя было затянуто белой кожей, а рот походил на рваную рану, в которой осколками торчали острые зубы.

— Больше похоже на ночной кошмар, — резюмировала Гермиона, направляя на посетителя палочку. — Кто ты? Назовись!

— Это не столь важно, как то, кто вы, — прошелестела фигура. — Гостья из прошлого и маленькая испуганная девочка. И старый профессор, почти легенда. Максвелл, ты уже рассказал своим подругам, как было дело?

— Скажи мне, ангел, почему я уснул?

— Наша сделка не выполнена до конца, — прошелестела фигура. — Я лишь на время позволил тебе жить, чтобы ты мог распространить мою вакцину. Но теперь, когда Австралийская Умонесса привела к мутациям, ты снова мне нужен. Я позволил тебе просуществовать двести лет, теперь же ты будешь жить. Проснувшийся профессор, который ставит на ноги замерших людей, дарует им жизнь.

— Ты снова подскажешь мне зелье?

— Все намного проще, — существо неприятно ухмыльнулось. — Даровать им жизнь буду я, в обмен на их полное подчинение.

— Максвелл, вы слышите, что он говорит? — воскликнула Гермиона. — Он собирается подчинить себе всех людей. Замерших с каждым днем все больше и больше!

— Не слушай ее, Максвелл, — прошипела фигура. — Какое тебе дело до слов глупой девчонки, если ты будешь жить, и твое имя будет восхвалять каждый?

Максвелл облизнул губы и впился жадным взглядом в гостя.

— Не соглашайтесь, профессор! — воскликнула Катарина. — Подумайте, что будет с нами.

— А что будет с нами? — спросила в пространство Гермиона, особенно ни к кому не обращаясь.

— Я отправлю вас туда, где вы будете существовать вечно, вне времени и пространства, а ваши друзья будут так увлечены поисками, что не смогут мне препятствовать.

— Доктор! — сообразила Гермиона. — Нет, тебе не оставить людей без его защиты.

Послышался странный скрежет, и фигура в плаще принялась крутиться на месте, поворачиваясь пустым лицом к источнику звука.

— Это Тардис! — радостно воскликнула Гермиона. — Мы спасены!

Звук затих. Гость зашелся в противном смехе.

— Тардис не проберется в мою временную ловушку. Ни вас, ни Доктора никто не спасет. А в безвременье этой мерзкой будке нет дороги.

Катарина в ужасе прижалась к Гермионе, и та машинально погладила ее по волосам. Помощи ждать было неоткуда.

* * *

Звук моторов Тардис разрезал напряженную тишину тамбура.

— О,Тардис, услада очей моих! — воскликнул Доктор и оттащил Драко и Гарри в сторону. — Тардис пытается прорваться через временную петлю! Программа спасения пилота!

В воздухе и впрямь то появлялись, то исчезали расплывчатые очертания Тардис.

— Эта синяя будка? Из дерева? — недоверчиво спросил Гарри.

— Это самая лучшая синяя будка в мире, — горячо возразил Драко. Пожалуй, он редко испытывал подобную радость и воодушевление от созерцания какого-то предмета.

— Артронная энергия Тардис очень опасна для Трикстера. Кажется, у меня начинает вырисовываться план! — Доктор светился, как Рождественская ель.

Очертания Тардис в какой-то миг стали особенно четкими, и Доктор бросился к своей ненаглядной будке.

— Быстрее! — воскликнул он, распахнув дверь и вскочив внутрь. — Ну же!

Драко с Гарри бросились к Тардис, но что-то словно мешало им.

— Это завихрения времени и пространства, но вы справитесь, ну же! — подбадривал их Доктор. Драко схватил Поттера за руку и бросился вперед, но неудачно. Поток времени захлопнул дверь будки, и они с разбегу впечатались в синюю деревянную дверь. Раздался скрип, похожий на прощальный, и Тардис растворилась в воздухе.

— Отлично, — Драко воздел руки к потолку. — Теперь у нас нет ни Доктора, ни Тардис. Ни, драккл дери, моей волшебной палочки!

— Есть моя, — робко напомнил Поттер.

— Знаешь, два волшебника с двумя палочками будут получше, чем два волшебника с одной палочкой на двоих, — фыркнул Драко и скрестил руки на груди. И тут же дернулся, как от удара маггловским электричеством.

— Что это такое? — Он посмотрел на свои руки, по которым плясали синие искры.

— Смотри, со мной то же самое! — Поттер протягивал к Драко свои руки ладонями вверх.

— И что это? — Драко задумчиво рассматривал странные искры.

— Сейчас узнаем, — Поттер достал из кармана какую-то штуку, похожую на прищепку, прицепил ее к собственному пальцу и уставился в экран какого-то прибора, который принес с собой из лаборатории.

— Смотри, анализатор говорит, что это неопознанный вид энергии. Я думаю, это та самая артронная энергия. Я думаю, мы можем победить Трикстера и без Доктора.

— Ну что, рискнем, — недоверчиво произнес Драко. — Все равно погибать. Трикстер! Выходи!

Полыхнул свет, и фигура в черном балахоне снова предстала перед ними.

— О, Доктор оставил вас одних, — делано расстроенно проговорил Трикстер. — Двое таких молодых людей застряли в ловушке времени. Как жаль.

— Я хочу заключить сделку, — проговорил Малфой, копируя тон своего отца. Давно забытые интонации давались тяжело. — Мы хотим выбраться отсюда. Что для этого нужно?

— Самое малое, что вы можете предложить, — Трикстер противно засмеялся. — Ваши жизни. Подчинение. Чем больше людей будут сеять Хаос на Земле, тем сильнее я стану.

— Хорошо, — бросил Драко так, словно согласился одолжить Трикстеру пару кнатов. — Сделка заключена.

Он протянул руку как бы для рукопожатия и в этот момент Поттер рванулся к Трикстеру и схватил его за руку. Раздался треск, по стенам заплясали блики синего света, Трикстер закричал не своим голосом. Драко схватился за вторую руку.

Это было ни с чем не сравнимое чувство. Энергия, случайно полученная от Тардис и впитанная Драко, теперь освобождалась, причиняя Трикстеру неимоверную боль. Все трое кричали, а потом рухнули наземь.

* * *

Гермиона прижимала к себе Катарину, которая, похоже, готова была разрыдаться, когда клубок из тел рухнул на пол перед ними.

— Драко! — воскликнула Гермиона и бросилась к нему. Малфой был бледен, бледнее обычного и, похоже, не дышал. Гермиона упала на колени перед ним, положила его голову к себе на колени, сгребла его руки в свои и, наконец, дала волю слезам.

— Гарри! — Катарина взвизгнула и бросилась к своему незадачливому подчиненному. Поразительно, как еще в лаборатории она с презрением и неприязнью смотрела на этого мальчишку, а теперь рыдала во весь голос, прижимая к себе его тело. Фигура в балахоне захрипела и повернула безглазое лицо к Максвеллу.

— Роул, — прошуршала фигура. — Роул, скажи, хочешь ли ты жить?

Слова кошмарного гостя заглушил рев моторов Тардис. Будка материализовалась у стены палаты, и из нее выглянул Доктор.

— Вы в порядке? — осведомился он, с тревогой посмотрев на Гермиону и Катарину.

— Доктор, это создание, — Гермиона указывала на фигуру в балахоне.

— Это Трикстер, — Доктор выглядел очень грустным. — Он появляется за миг до смерти и дарует жизнь в обмен на вечное подчинение.

— Это мой ангел, — возразил Максвелл. — Он спас меня и подсказал мне формулу зелья.

Максвелл достал из кармана халата ветхую бумажку и потряс ею в воздухе.

— Мне жаль, — произнес Доктор. — Но вы должны были умереть. Трикстер купил вас и намеревался поработить Землю.

— Роул, — прохрипел Трикстер, — скажи им, хочешь ли ты жить? Скажи мне.

— Да, Роул, — воскликнула сквозь слезы Катарина. — Хотите ли вы жить? Сможете ли вы жить, зная, что своим решением обрекаете людей на мучения? Сможете ли вы ходить по улицам, зная, что из-за вас любой человек может стать таким, как он?

Она потянула Поттера за бледную руку.

— Девчонка ничего не понимает, — прошипел Трикстер. — Я всем замершим могу даровать жизнь. Всем, без исключения. И ты, Роул, запишешь это на свой счет. Это будет твоей славой и твоим величием.

— Да, он дарует жизнь! В обмен на рабство, — всхлипнула Гермиона и убрала со лба Драко прядь волос. — Все люди либо погибнут, либо станут его рабами. Такого будущего вы хотите для мира, профессор?

— Роул, — тихо проговорил Доктор, и голос его был грустным, но твердым. — Это самое сложное решение из всех, что вам приходилось принимать. Вы знаете, какой ответ спасет Землю, и вы знаете, какой ответ ее погубит. Это сложно, Роул. Продать весь мир ради своей жизни, либо уйти — но уйти героем, который уберег целую планету от Хаоса.

— Роул, — прохрипел Трикстер.

Тишину палаты разрезал звук разрываемой бумаги.

— Сделки не будет, — отчеканил Максвелл и бросил на пол половинки рецепта зелья.

Трикстер завыл, а в следующий миг по его телу пробежала паутина из синих искр. Они становились все ярче и ярче, пока не поглотили его полностью.

— Простите, друзья мои, — грустно проговорил Максвелл, вокруг которого уже начинал клубиться туман. Он был непохож на тот туман, из которого вышел Трикстер. Нежный, мягкий, словно облака, он навевал мысли о покое.

— Мы расскажем всем, что вы спасли мир, — всхлипнула Катарина.

— Я надеюсь, что искупил вину и останусь в памяти людей, — Максвелл улыбнулся. — А вам, юная леди, предстоит войти в историю как той, что исправила вакцину.

Катарина ничего не ответила, молча глядя, как Максвелл растворяется в тумане.

* * *

— Ну, вот и все, — улыбнулся Доктор и пожал руку еще слабому, держащемуся за Катарину, Гарри. — Вы победили одно из самых опасных существ во Вселенной и за ее пределами, но ваша миссия по спасению человечества только началась. Вам предстоит исправить вакцину, вылечить замерших людей, но я верю, что у вас все получится.

— Я думаю, что сама эпидемия была спровоцирована Трикстером, — Катарина уже оправилась от переживаний и теперь снова выглядела, как целеустремленная, волевая девушка. — Нам с Гарри предстоит проверить множество материалов, но, уверена, мы доберемся до истины. В любом случае, нужно выработать антидот для старой вакцины.

— Да, и желательно, чтобы он не отнимал магию у людей, — напомнил Гарри. — Иначе нас ждет революция и сожжение ведьм.

Оба рассмеялись.

— Кстати, вы ведь дедушка Катарины, — Гарри посмотрел на Драко. — А вы…

— Да-да, Гермиона Грейнджер, — Гермиона улыбнулась. — Очень лестно слышать, что моя персона оставила след в мировой истории.

— Если хотите, мы можем сходить в музей к Маркусу, я расскажу вам, что вы сделали для науки, — Катарина словно пыталась насмотреться на Гермиону на всю оставшуюся жизнь.

— Нет-нет, — Гермиона замахала руками. — Я еще ничего не совершила, так что будет нечестно узнать это. Получится, что я списала сама у себя.

Все рассмеялись, и Гермиона толкнула Драко в бок.

— Давай, скажи им, — прошептала она.

— Что сказать? — Драко еще немного пошатывало после схватки с Трикстером.

— Неужели ты не понял, на что намекает Гарри? Родители Катарины далеко, а ему надо разрешение родственника.

— На что?

— Да хотя бы на дракклову чаффу, — Гермиона начинала потихоньку выходить из себя.

— Грейнджер, ты невыносима, — проворчал Драко и повернулся к Катарине и Гарри.

— Поттер, — начал он. — Ты знаешь, кто я такой, и знаешь, какие отношения у меня были с твоим прославленным предком, поэтому должен особенно высоко оценить то, что я сейчас скажу.

Все замерли.

— Я разрешаю тебе приглашать Катарину на чаффу, — проговорил он. — Но только если ты мне пообещаешь соблюдать высокие моральные устои. Малфои — сторонники консервативных взглядов.

— Спасибо, — пробормотал Поттер, краснея до корней волос, в чем Драко безошибочно определил наследие Уизли. — А вы, Гермиона?

— Катарина, ты такая милая, — Гермиона лучезарно улыбнулась. — И ты, Гарри. Я вообще не понимаю, при чем тут я и мое согласие, но мне кажется, что вы станете очень хорошей парой.

— Тардис уже работает! — сообщил Доктор, выглянув из дверей.

— Будьте счастливы, — Гермиона обняла обоих и прошмыгнула в Тардис.

— Помни о морали, Поттер, — строго сказал Драко, пожимая Гарри руку, — не то я снова явлюсь из прошлого и превращу твою жизнь в ночной кошмар.

Дверь Тардис захлопнулась, моторы взревели, и синяя будка растаяла в воздухе.

— Да, дедушка и бабушка у тебя что надо, — ухмыльнулся Гарри, обнимая Катарину за плечи. — Кстати, почему ты не сказала, что ты и ее внучка тоже?

— Я думаю, они с дедушкой еще не настолько близки, — туманно ответила Катарина. — И потом, ты слышал, какая она. Не списывать у самой себя, это надо же.

Они рассмеялись и побрели к палатке, от которой доносился изумительный аромат горячей чаффы.

От авторов: Трикстер — это еще один враг Доктора, появляется в сериале "Приключения Сары Джейн Смит"

— Доктор, поберегись!

Смех Грейнджер прозвенел над заснеженной пустошью и отозвался эхом где-то вдалеке. Она заливисто хохотала, глядя на Доктора, в растрепанных волосах которого искрился снег.

— Ну, держись! — Доктор быстро скатал снежок и запустил им в Грейнджер. Та коротко взвизгнула, когда получила несильный удар в плечо, и бросилась к Доктору. После непродолжительной борьбы оба повалились и принялись осыпать друг друга снегом.

— Драко, помогай, мне самой его не одолеть! — воскликнула Грейнджер, и Драко дернулся. Сам он сидел на пороге Тардис, пребывая в странном состоянии, и создавал небольших снеговичков нехитрыми чарами. Погруженный в свои мысли, он сотворил целую снежную армию и теперь, когда Грейнджер окликнула его, неловко взмахнул палочкой. Упорядоченный строй снеговиков вздрогнул и бросился врассыпную, быстро затерявшись в снежной белизне. Рядом с Драко, нахохлившись, восседал Карлос, явно недовольный погодой на этой странной планетке. Он, конечно, попробовал ступить лапой на снег, но быстро передумал, о чем известил всех коротким возмущенным вскриком.

— Драко, да что с тобой? — Грейнджер оставила попытки зарыть Доктора в снег и подошла к Тардис.

— Ничего. Все хорошо, — коротко ответил Драко, пытаясь казаться довольным жизнью.

— Честно? — в голосе Грейнджер послышалась тревога. — Ты сам не свой после возвращения из будущего. Нет, я понимаю, знакомство с собственной правнучкой — это весомый аргумент, но мне кажется, ты слишком долго грустишь.

“Конечно, грущу, — хотел бы ответить Драко. — Тебе ведь Катарина Малфой никого не напомнила. И ты ни капли не удивлена тому, как быстро нашла с ней общий язык”.

— Драко? — за спиной у Грейнджер маячил Доктор. — Ты не болен? Тебя ничего не радует.

Его и впрямь ничего не радовало: ни сверкающие водопады, ни качающиеся горы Фелспуна, ни благоухающие чащи Флорана не могли отвлечь его от мыслей о будущей правнучке.

— Все в порядке. Серьезно, — вымученно улыбнулся Драко и добавил, заметив недоверчивые взгляды Грейнджер и Доктора. — Нет, честно. Я просто задумался.

— Мы уже почти неделю просто перемещаемся во Вселенной, — Грейнджер покачала головой. — Доктор специально выбирает самые уединенные и безопасные места. Я не виню тебя, но твое состояние меня пугает.

— Я знаю, что ему нужно, — Доктор подмигнул. — Чашка горячего чаю в хорошей компании и немного веселья. Если уединение не помогает, почему бы не пошуметь немного?

— Давай начнем с чая, — осторожно произнес Драко. Веселье и шум никогда не были его любимым времяпрепровождением. Он поднялся на ноги и прошел вглубь Тардис. Карлос семенил за ним, не отставая ни на шаг.

— Я не нашла чаю, зато обнаружила очень ароматный горячий шоколад, — произнесла Грейнджер, появившись спустя полчаса в машинном зале Тардис.

— О! О, — только и смог воскликнуть Доктор. — Мой прекрасный шоколад. Его презентовала мне дама с одной планеты. Очень далекой и очень мирной планеты, которую мне, ко всеобщему счастью, удалось спасти от уничтожения.

Драко с удивлением воззрился на Доктора, совершенно не замечая, что Грейнджер протягивает ему чашку.

— Но кто с тобой был? — спросил Драко.

— О, это был один из тех редких случаев, когда я оказался совершенно один, — в голосе Доктора звучала грусть. — Именно поэтому я стараюсь не путешествовать в одиночку. Я ищу друзей, с которыми можно разделить и сладость триумфа, и горечь поражения, и, разумеется, горячий шоколад. Особенно такой хороший. Драко, возьми чашку, не заставляй Гермиону ждать.

— Спасибо, — пробормотал он, забирая свою чашку.

Напиток и впрямь оказался удивительным: сладкий, с легкой, почти незаметной остротой, приятной горчинкой в послевкусии и невероятным ароматом. Драко отхлебнул и зажмурился от удовольствия. Рядом, с упоением на лице, пила Грейнджер, а Доктор широко улыбнулся, глядя на них поверх чашки.

— Определенно, в прошлый раз он не был таким вкусным, — изрек он. — Вот что делает хорошая компания с простыми вещами.

Неподалеку клекотал Карлос, панель Тардис мигала своими лампочками, и все вокруг казалось таким родным, таким привычным.

— Это превосходно, — выдохнул Драко, отставив пустую чашку.

— Замечательный шоколад, — поддержала его Грейнджер. — Никогда такого не пила. Драко, ты как-то повеселел или мне кажется?

— Да, пожалуй, что повеселел, — он встал и потянулся. — Да я полон сил!

— Тогда идем, покажем Доктору, что такое настоящие снежки! — Грейнджер схватила Драко за руку и потащила к выходу из Тардис. Доктор со смехом следовал за ними. Карлос недовольно вскрикнул и потрусил вглубь Тардис, всем своим видом показывая, что не хочет иметь дела с этими сумасшедшими, которые радуются белому холодному веществу.

Стоило Драко выйти на свежий воздух, как весь его хороший настрой вмиг улетучился. Руки стали ватными, ноги подкосились, и он рухнул в обжигающе холодный снег.

— Драко? — Грейнджер, шедшая позади, присела рядом и принялась тормошить его. — Что с тобой?

— Не знаю, устал, — вяло отмахнулся от нее Драко. — Вы играйте, я тут полежу, подумаю о своей бесполезной жизни.

— Доктор! Доктор, с Драко что-то неладно, — судя по голосу, Грейнджер явно начала паниковать.

— Со мной все в порядке, я просто полежу, — пробормотал Драко, у которого перед глазами поплыли разноцветные круги.

— Неси его в Тардис, — голос Доктора доносился будто сквозь мягкую вату, а потом наступила тишина.

— Драко? Драко, как ты? — Гермиона осторожно прикоснулась к его плечу. Миг назад она уловила движение его век и теперь искренне надеялась, что Малфой пришел в себя. Он здорово напугал их с Доктором, и ей даже пришлось прибегнуть к одному из безотказных средств. В сумочке, прошедшей со своей хозяйкой и огонь, и воду, по-прежнему можно было найти что угодно, хотя потребности в том уже не было. Гермиона немного видоизменила ее после победы, ведь расшитая красным бисером, она не всегда была уместна. Пришлось трансфигурировать ее в обычную черную сумку, однако заклинание Незримого Расширения Гермиона снимать не собиралась.Так что сумочка здорово выручала их с Малфоем на работе, когда приходилось тащиться через всю страну с неподъемными ящиками доксицида. Тогда она просто сгружала всю ношу в сумку и они могли перемещаться практически налегке. Впрочем, нельзя было надеяться, что Малфой понимал всю бесценность маленькой, расшитой бисером сумки. И вот теперь пришлось приманивать из ее недр аптечку с самыми разнообразными зельями. Для начала Гермиона решила попробовать Зелье Бодрости, и теперь, когда Малфой неуверенно приоткрыл один глаз, радовалась своему успеху.

— Драко, ты в порядке?

— Нет, — признался тот. — Я не понял, что произошло. Просто вышел на свежий воздух и на меня навалилась такая усталость. А сейчас вроде нормально.

— В тебе два стакана Зелья Бодрости, еще бы ты не чувствовал себя нормально, — рассмеялась Гермиона. — Но нам нужно понять, что с тобой. Ты ничего не ел в будущем? Это может быть отравление.

— Нет, — Малфой поморщился, — вроде нет. Сыворотку мне так и не ввели, а еда больше интересовала Доктора, так что нет.

— Может, тебе стоит перекусить? — робко предположила Гермиона. — У тебя упадок сил, возможно, что от голода.

— Сомневаюсь, — Драко покачал головой. — Мы здесь всего пару часов, а до этого нас накормили до отвала какие-то очередные друзья Доктора. Кажется, он не тратится на продукты.

— Пару часов ты лежал тут без сознания, — Гермиона покачала головой.

Малфой недоуменно посмотрел на нее.

— На том обеде, о котором ты упомянул мы с тобой ели одно и то же. Да мы вообще едим одинаково, и нужно понять, почему у тебя есть такая реакция, а у меня ее нет.

— Не знаю, — Малфой укутался в одеяло. — Мы все еще на этой холодной планетке? Я мерзну. Это от холода, точно. Я умираю!

Он закатил глаза и откинулся на подушки, не забыв при этом натянуть одеяло до самого подбородка.

— Не переживай, умереть мы тебе точно не дадим. Ладно, лежи, приходи в себя, а я пока сварю горячий шоколад.

Дверь за Грейнджер закрылась, и Драко поежился. И впрямь, было зябко. Это показалось ему странным, ведь обычно он нормально переносил зиму.

— Возможно, на этой планетке другой воздух, — пробормотал Драко, глядя в потолок.

— Ты как? — дверь снова открылась, и в комнату заглянул Доктор. — Гермиона сказала, что ты мерзнешь. Тардис перенесет нас в какое-нибудь более теплое местечко. Надеюсь, на море у тебя аллергии нет?

— На море точно нет, — Драко выдавил улыбку и посмотрел на Доктора. Какая-то мысль царапнула на краю сознания. Какая-то очень важная мысль, которую он немедленно должен был развить, но ни в коем случае не сообщать Доктору. Почему-то Драко не мог, не хотел доверять ему, хотя раньше все было в порядке.

— Гермиона сейчас принесет горячий шоколад, — как ни в чем не бывало продолжал Доктор. — Она очень сильно переживала за тебя. Всё то время, что ты пролежал без сознания, она ни на шаг не отлучалась из комнаты. Ходила кругами, сидела у кровати, даже выгнала Карлоса в коридор, чтобы он своим клекотом тебя не разбудил.

Драко удивленно посмотрел на Доктора. Как просто он это говорил! Разумеется, в его голосе тоже слышалась тревога, но о переживаниях Грейнджер он говорил так, словно это ни капельки его не волновало.

— Драко, твой шоколад, — Грейнджер вошла в комнату и с улыбкой протянула чашку. За ней проскользнул Карлос, прошелся по комнате, потянулся к Драко и тихонько заклекотал. Тот посмотрел на любимца и поймал себя на странном чувстве. На миг показалось, что он видит Карлоса впервые. Впрочем, все вокруг было таким спокойным и привычным, что Драко забрал у Грейнджер из рук чашку и отпил половину из нее.

Тардис с легким толчком приземлилась, и всё чуть покачнулось.

— Посмотрю, куда мы попали, — Доктор легко улыбнулся и вышел.

— Ну, как ты? — с тревогой в голосе переспросила Грейнджер. — Согрелся?

— Да, мне намного лучше, — Драко энергично закивал и отдал чашку.

— Мы в паре световых лет от Земли, — отрапортовал Доктор, заглянув в комнату. — За дверью у нас песчаный пляж и море, думаю, Драко должно понравиться.

— Замечательно, — тот блаженно улыбнулся. — У меня такое чувство, что я уже сотню лет не был на море.

С этими словами Драко поднялся с постели и уверенным шагом двинулся прочь из комнаты. Гермиона и Доктор поспешили за ним.

— Смотри, как красиво! — Грейнджер распахнула дверь Тардис и сощурилась от яркого света.

— Согласен, — Драко сбросил ботинки, ступил босыми ногами на мягкий золотистый песок, прошел пару шагов и почувствовал, что его ноги снова подкашиваются.

— Драко, с тобой все в порядке? — спросила за спиной Грейнджер, но он уже чувствовал, что падает, и падение было не остановить.

— Мне это не нравится. Мне это совсем не нравится. — Голос Грейнджер доносился словно сквозь мягкую вату или толщу воды. — Как думаешь, он мог подхватить какой-то инопланетный вирус?

— А как ты себя чувствуешь? — в голосе Доктора послышалась тревога.

— Со мной все в порядке. Я больше переживаю за Драко.

От этих слов на душе почему-то потеплело, как от глотка горячего шоколада. Драко потянулся и приоткрыл глаза.

— Что происходит? — спросил он, глядя на взволнованных Гермиону и Доктора.

— Мы еще не знаем, — произнесла Грейнджер и покачала головой. — Но мы обязательно разберемся. А пока что придется тебе полежать. Вот, выпей еще Зелья Бодрости.

— Может, лучше шоколаду?

Доктор так звучно хлопнул себя по лбу, что Гермиона дернулась, а Карлос негодующе вскрикнул.

— Шоколад! Ну конечно! Драко становилось плохо после шоколада.

— Два случая — для статистики маловато, — ехидно произнес Драко.

— Ну уж нет, — отрезала Гермиона. — Напиваться дальше шоколадом я тебе не позволю.

— Эй, я не твоя собственность! — негодующе воскликнул Драко.

— Она права, — осадил его Доктор. — Есть другие способы убедиться, что дело в шоколаде.

— Например?

— Уверена, у Доктора найдется пара пробирок. Мы добавим в шоколад Зелье Бодрости и посмотрим, что будет, — глаза Грейнджер горели огнем, и Драко подумал, что профессор Снейп был прав насчет нее. В той части, где называл Грейнджер невыносимой всезнайкой. Вот только сейчас тяга Гермионы к котлу могла здорово его выручить. Так что спорить Драко не стал.

— Пробирки? — чуточку рассеянно переспросил Доктор. — Да-да, где-то должны быть. Сейчас поищу.

Он выскочил из комнаты, оставив Драко и Гермиону недоуменно переглядываться.

— Надеюсь, он не притащит мини-лабораторию, — протянула Гермиона.

— И котел впридачу, — Драко хмыкнул. — И половину кабинета Зельеварения.

Гермиона рассмеялась, а Карлос заклекотал — как показалось Драко, ободряюще.

— Не поверишь, нашел! — Доктор вернулся спустя каких-то пять минут. Он радостно протягивал Гермионе две пробирки.

— Отлично.

Драко в который раз мысленно вернулся на урок Зельеварения, когда увидел, что Гермиона с энтузиазмом самого сумасшедшего из всех ученых наливает в пробирку чуть остывший горячий шоколад. Стало даже немного жаль того, как бесполезно она переводит напиток, а от одной лишь мысли о том, каким ароматным тот мог бы быть, перехватывало дух. Драко сглотнул тягучий ком слюны и уставился на пробирку как завороженный. Гермиона же откупорила бутылочку с Зельем Бодрости и принялась по капле вливать в шоколад. Первая зеленая капля утонула в темно-коричневой жидкости, словно маленький камешек. Вторая капля чуть разбавила шоколад, придав ему глинистый оттенок. Третья капля расплылась по поверхности, и в тот же миг Грейнджер взвизгнула. В пробирке происходило что-то неимоверное: шоколад бурлил и пенился, наружу вылетали красные и фиолетовые искры, а Гермиона поспешно выхватила палочку, применила к пробирке заклятие левитации, и тут же отдернула руку. Драко с удивлением отметил, что на пальцах ее мгновенно вспухли красные волдыри, словно от ожога.

— Гермиона, осторожнее, — чуть взволнованно произнес Доктор, но все же за происходящим он наблюдал скорее с интересом.

— Ну вот, я же говорила, — проворчала Гермиона, глядя в пробирку, в которой потихоньку наступало спокойствие.

— Очень, очень интересно, — Доктор аккуратно принялся разглядывать парящую в воздухе пробирку. — Похоже на реакцию нейтрализации, да еще и экзотермическую.

— Что? — хором переспросили Драко и Гермиона.

— Вы серьезно не понимаете, о чем я? — удивился Доктор. — Это же элементарная химия.

— О, Доктор, мы же учились в волшебной школе, — Гермиона улыбнулась, словно извинялась. — У нас не было химии. Да, мы работали с зельями, но того, о чем ты говоришь, нам не рассказывали. Однако этот процесс в пробирке. Драко, ты видел? Это похоже на действие противоядия. Очень сильного противоядия, которое воздействует на очень сильный яд. Конечно, мы не проходили этого в школе, но у Голпалотта есть ссылка на труды Париндвана — это знаменитый индийский зельевар, между прочим — так вот, у Париндвана этому посвящена глава, где он…

— Гермиона, умоляю, избавь меня от цитирования параграфа по памяти, — простонал Драко.

— Зачем по памяти? — Гермиона нахмурилась. — Я не могу ручаться за точность, ведь я читала это всего один раз. Но — Акцио, сумочка! — я сейчас быстро найду эту главу.

— Она таскает с собой целую библиотеку, — вздохнул Драко. — Доктор, скажи ей, что она безнадежна.

— Гермиона, давай вкратце, — Доктор легко улыбнулся. — Я не спорю, у Париндвана может быть что-то весьма ценное, но, думаю, в общих чертах ты вспомнишь и без книги. Тем более, если я думаю о том же, о чем и ты, то у нас на счету каждая минутка.

— Если вкратце — Малфоя надо спасать. В шоколаде содержится очень сильный яд. Вот только я не понимаю, почему он подействовал только на Драко.

— Есть только один способ узнать, — Доктор подмигнул и пулей выскочил из комнаты. Уже через пару мгновений снизу, из машинного зала донесся его задорный крик: “Аллонзи!” и Тардис взревела моторами.

— Куда это мы? — Драко вскочил с постели и бросился в машинный зал.

— Малфой, немедленно вернись! Тебе нужен постельный режим!

— Доктор, куда ты собрался? — воскликнул Драко, когда спустился по лестнице. Доктор опирался на консоль Тардис и лучезарно улыбался.

— Есть только один способ раскрыть тайну шоколада — отправиться на его родину! Мы летим на Сипротан! Леди Сайлин в долгу передо мной, уверен, она сможет излечить тебя.

— Хорошо, если так, — Гермиона чуть улыбнулась.

— Какое яркое солнце, — выдохнула Гермиона, стоило ей, Доктору и Драко выйти из Тардис.

— Это не Солнце, — рассмеялся Доктор. — Это Бетельгейзе, звезда в созвездии Ориона. Ее минимальная светимость в восемьдесят раз больше, чем у Солнца.

— О, тогда неудивительно, что тут так светло, — Гермиона улыбнулась.

— Зато удивительно, как нам еще не выжгло глаза, — проворчал Драко, самочувствие которого немного улучшилось, а вот настрой по-прежнему оставался мрачным.

— Силовое поле Тардис, — ответил Доктор и решительно двинулся по залитому светом полю, пестревшему невиданными цветами. Гермиона бросилась за ним, при этом задавая вопросы.

— Силовое поле Тардис, — фыркнул Драко. — Как будто это что-то объясняет.

Однако Гермиона с Доктором неумолимо отдалялись, и ему ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ними.

То ли из-за яркого света, то ли из-за плохого самочувствия цвета вокруг казались неестественными. Кислотно-зеленый цвет травы резал глаза, от пронзительной синевы неба подташнивало, а облака напоминали пятна белил, которые расплескал неумелый художник. Драко еле переставляя ноги брел за Доктором и Гермионой, а те, похоже, совершенно не обращали внимания на его страдания, увлеченно беседуя об устройстве космоса. Какое-то странное чувство кольнуло Драко, и в голову закралась непрошенная мысль.

“Слушает его, раскрыв рот, — думал он. — Я, может, тоже могу рассказать много чего интересного, но нет — я же Малфой, бывший Пожиратель, отрабатываю в Министерстве повинность. А он — Доктор, Повелитель Времени. Ну конечно, кто бы сомневался, что он интереснее”.

— Драко, ты там как? — именно в этот момент Гермиона повернулась и с тревогой посмотрела на него.

— Я там? О, не стоит обо мне так уж заботиться, — язвительно бросил Драко, и Гермиона остановилась.

— Так не пойдет, — она уперла руки в боки. — Тебе нездоровится, так что иди, пожалуйста впереди либо рядом, чтобы мы тебя видели.

“Ну разумеется, мы!” — Драко приложил усилие, чтобы не закатить глаза, но Гермиону все же обогнал и пошел впереди. Карлос бежал в траве и деловито клекотал.

— Кстати, почему нельзя было перенестись поближе к твоей этой леди Сайлин? — раздраженно спросил Драко. — Обязательно тащиться через это поле?

— Думаю, по той же причине, по которой ты аппарируешь к калитке, а не сразу в гостиную. Элементарная вежливость, — Гермиона покачала головой и повернулась к Доктору. — Прости, Драко может стать очень раздражительным из-за плохого самочувствия.

— Я все прекрасно понимаю, — Доктор тепло улыбнулся. — Тем более, что мы уже почти пришли.

— Куда? — нахмурился Драко. — Я не вижу никакого жилища, если только твоя леди Сайлин не обитает под землей.

— О, нет, она всего лишь использует сильное магнитное поле, чтобы скрывать свое расположение. Вы не слышали о Филадельфийском эксперименте?

Драко пожал плечами, а Гермиона наморщила нос, пытаясь вспомнить, откуда знает это название.

— Что-то связанное с кораблем?

— Да, эсминец “Элдридж”, невидимый корабль, — закивал Доктор. — Леди Сайлин использует тот же принцип, но куда более успешно.

— Получается, что ее дом невидимый, — подытожил Драко. — Мы вежливо аппарировали к калитке, но не можем ее найти.

— Драко, прекрати, — Гермиона дернула его за рукав. — Сейчас мы что-то придумаем.

— Минуточку, — Доктор поднял вверх палец, словно проверяя направления ветра.

— Все будет в порядке, — Гермиона потрепала Драко по плечу. — С нами же Доктор.

В следующий момент мир вокруг начал меняться так стремительно, что даже Драко, с младых ногтей привыкший к магии, был слегка удивлен.

Поле неестественно яркой расцветки таяло буквально на глазах, а перед самым носом у путников выросла темно-серая каменная стена, на которой были лишь очертания ворот.

— О, мое имя — что-то вроде пароля, — рассмеялся Доктор. — Отличная благодарность за мой прошлый визит. Я говорил, что здешние жители просто восхитительны?

— Ты говорил, что леди Сайлин поможет, — напомнила Гермиона.

— Конечно! Она не сможет устоять, когда об ответной услуге попросит ее сам Доктор!

Каменная стена пришла в движение, контур ворот становился все четче, пока, наконец, не проявились настоящие кованые ворота. Доктор повернулся к ним лицом и улыбнулся. Драко с Гермионой сделали то же самое, и ворота распахнулись, являя взору путешественников хозяйку.

Она была высокой, вполовину выше даже Драко. Болотно-зеленая кожа леди Сайлин влажно блестела в лучах Бетельгейзе, а все пять глаз, что покачивались на тонких усиках, внимательно рассматривали гостей. А еще леди Сайлин была такой худой, что волей-неволей хотелось верить в отсутствие на Сипротане каких бы то ни было ветров, иначе беднягу бы носило по всей планете.

— Леди Сайлин, вы как всегда великолепны, — Доктор коснулся губами ее тоненькой руки, семь пальцев которой оканчивались невероятно длинными зелеными ногтями. — Познакомьтесь, это мои спутники, жители планеты Земля: Драко и Гермиона.

— Мое почтение, леди Сайлин, — Драко тоже поцеловал даме руку, отметив про себя, что не испытывает ни малейшего отвращения к столь странно выглядящему существу. Гермиона сделала поклон, и леди Сайлин улыбнулась.

— Какие милые люди — так ведь их называют? О, они очень милые. Я так рада, что вы заглянули к нам в гости, Доктор. Вы надолго?

— Мы хотели бы… — начал Доктор, но леди Сайлин его перебила.

— Переночевать и вкусно поесть, — участливо произнесла она. — Разумеется. В твоей будке совершенно невозможно уместиться.

Драко с Гермионой прыснули в кулаки, стараясь не расхохотаться. Если кому-то Тардис и могла показаться тесной, то леди Сайлин точно была таким существом. Однако несмотря на необычный вид, она казалась красивой.

— Я выделю вам лучшие покои в моем замке, вас накормят лучшими блюдами нашей кухни, а к вечеру будет бал. Вы ведь не против бала?

Доктор повернулся и встревоженно посмотрел на Драко, а тот весьма некстати вспомнил отцовские слова: “Желание дамы — закон”.

— Желание дамы — закон, — с легкой полуулыбкой произнес он, и леди Сайлин удовлетворенно кивнула.

Они брели по тенистой аллее к огромному замку. Леди Сайлин отдавала приказы подданным, которые то и дело подбегали к ней, однако услыхав, что у них в гостях сам Доктор, мигом отправлялись исполнять поручение.

— Интересно, — вполголоса произнес Драко, — что такого совершил Доктор, что его имя тут так почитают?

— Говорит, что спас планету, — пожала плечами Гермиона. — О подробностях расспросим у него за обедом.

Впрочем, обеда ждать не пришлось. Они прошли около половины аллеи, когда до ушей донеслись обрывки разговора Доктора и леди Сайлин, и Гермиона дернула Драко за рукав.

— О, Доктор, как прекрасно мы теперь живем! — Леди Сайлин коснулась головы Доктора своими длинными ногтями. — После того, как ты помог нам справиться с агрессией Шассарийцев, Сипротан благоденствует.

— Всегда к вашим услугам, леди Сайлин, — учтиво произнес Доктор.

— Как и всей Вселенной, — она подмигнула сразу двумя глазами. — Сипротан — мирная планета, многие прилетают к нам, чтобы отдохнуть от суеты, и все они рассказывают о твоих подвигах. Добрая половина Вселенной уповает на тебя, Доктор.

— А злая половина — опасается, — хихикнула Гермиона.

— Вы совершенно правы, моя очаровательная гостья с земли, — леди Сайлин повернулась к Гермионе. — Но даже представители — как вы изволили выразиться — злой половины с уважением отзываются о Докторе, говорят, что он невероятно сильный противник.

— У меня всегда были прекрасные спутники, — с теплотой в голосе произнес Доктор.

— Ты рассказывал о них тогда, — леди Сайлин кивнула. — Но твои новые друзья — я хотела бы узнать о них больше. Расскажи о них.

Доктор чуть замялся, но Драко поспешил на помощь.

— Гермиона — героиня магической войны, умнейшая ведьма века.

— Ох, да ладно тебе, — отмахнулась в свою очередь Гермиона. — Это ты у нас представитель одного из древнейших волшебных родов.

— Так ты из знатной семьи? — леди Сайлин повернулась к Драко и качнула усиками с глазами.

— Да, Драко из очень влиятельной семьи, — ответила вместо него Гермиона. — Правда, они испытывают временные трудности из-за неудачного выбора политической позиции. И как раз из-за Драко мы и оказались на Сипротане: тот напиток, что вы презентовали Доктору, очень странно действует именно на Драко. Мы надеялись, что вы поможете разобраться.

— Конечно, поможем, — леди Сайлин покровительственно кивнула.

Доктор и Драко дернулись практически одновременно и переглянулись. Гермиона подавила в себе желание тяжело вздохнуть: похоже, она одна помнила о цели их визита. За спиной коротко крикнул Карлос, и леди Сайлин повернулась на звук.

— О, а что это за милое создание?

Услыхав звук ее голоса, Карлос горделиво поднял голову и зашагал так чинно, что Драко расхохотался.

— О, Карлос. В последний раз ты вел себя так у нас в Мэноре! Позвольте представить, леди Сайлин, это Карлос, редчайший белый павлин, любимец моего отца.

— Отец Драко любит все необычное и редкое, — добавила Гермиона и сама удивилась тому, что ей не захотелось назвать самого Люциуса редкостным мерзавцем. Впрочем, она решила, что это из-за воздуха.

Воздух и впрямь был странным. В нем витали ароматы цветов, росших вдоль аллеи. Упоминание о таких больших цветах Гермиона видела разве что в статье о тропическом лесе, здесь же огромные цветки были повсюду. Запах можно было назвать сладким, даже чуточку приторным, он дарил приятное расслабление и умиротворение.

— Простите, леди Сайлин, а что это за цветы? Такие огромные, — Гермиона заинтересованно уставилась на цветник с особо крупными экземплярами.

— Нет, что вы, — рассмеялась леди Сайлин. — Они еще очень малы. Настоящие цветы Эрутеи чуточку больше. Почти в ваш рост. Эрутея и используется для приготовления напитка, о котором вы говорили.

— Но я думала, это должны быть какао-бобы, — Гермиона была в замешательстве. — Горячий шоколад делают из них. Я имею в виду — на Земле.

— О, разумеется, мы не используем цветки Эрутеи, — пояснила леди Сайлин. — Мы берем плоды, когда они созревают. Эрутея растет на нашей планете повсюду, и шоколад — визитная карточка Сипротана. Мы угощаем им всех наших гостей. Сипротан — мирная планета.

Так за разговором они и дошли до громадного замка.

— Леди Сайлин, обед подан, — провозгласил такой же зеленокожий подданный, как только распахнулись двери замка. Драко и Гермиона переглянулись и уставились на высокого Сипротанца в ярких брюках и рубахе.

— Замечательно, Сортен, благодарю тебя. Друзья мои, приглашаю вас разделить со мной трапезу, пока Сортен закончит с подготовкой ваших комнат. Я попросила бы его подобрать вам наряды для вечернего бала, но, боюсь, на нашей планете нет одежды вашего размера.

— Не стоит беспокоиться, леди Сайлин, с этим мы можем справиться сами, — Драко улыбнулся, а Гермиона подумала, что слишком уж легко он об этом говорит. Они ведь еще не проверяли, работает ли на этой планете их магия.

— Превосходно. Тогда прошу к столу, — леди Сайлин подмигнула тремя глазами и поплыла вверх по лестнице.

Ступени вызвали у гостей некоторые затруднения. Они оказались непривычно высокими, и к концу подъема у всех троих болели ноги. Драко втайне позавидовал Карлосу, который просто пролетел над лестницей и теперь гордо прохаживался по площадке, ожидая, пока остальные взберутся наверх. Гермиона тяжело вздохнула, подумав о том, что обеденный стол, вероятно, тоже будет высоковат для них и придется есть стоя, что — как утверждали родители с самого ее детства — чрезвычайно вредно.

Опасения Гермионы не оправдались: обеденный стол подходил как гостям Сипротана, так и леди Сайлин.

— Мы очень гостеприимная планета, — вкрадчиво произнесла леди Сайлин, видимо, догадавшись, о чем думает ее гостья. — Эта столовая предназначена для приема гостей, потому столы здесь низковаты для Сипротанцев, но подходят всем путникам.

Драко отодвинул стул для Гермионы и уселся рядом сам, за что получил от Доктора воодушевленный ободряющий кивок. В голове тут же отозвался раздраженный голосок.

“Как будто я сам не знаю, как вести себя в обществе. Тем более, мы с Грейнджер уже пережили несколько особенно опасных приключений и я не рискну вступать с ней в открытую конфронтацию теперь, когда знаю, что она на самом деле не так плоха. И особенно после встречи с Катариной”.

Стол ломился от разнообразных, доселе невиданных яств. Доктор принялся с увлечением накладывать в свою тарелку всего понемножку, в то время как Гермиона предпочла так не рисковать.

— Это очень интересно, но я совершенно не представляю, какой вкус имеют эти блюда, — сокрушалась она.

— О, не переживай, я попробую и скажу вам, — легко отмахнулся Доктор. — Уж в чем я точно уверен, так это в том, что я не начну регенерировать после этих блюд.

— Сипротан мирная и гостеприимная планета, — эхом повторила леди Сайлин, и Гермиона поймала себя на мысли, что эта присказка начинает ее немного раздражать.

“В самом деле, — думала Гермиона, глядя, как Доктор уплетает разноцветный салат, — такое чувство, будто она пытается нас в этом убедить. Или саму себя”.

Доктор же, похоже, никаких странностей не видел.

— Гермиона, Драко, берите салат. Похоже на огурец с ананасами. Сочетание необычное, но вкусное.

Пока Доктор увлеченно жевал следующее блюдо, Драко с Гермионой поглощали указанный салат. Вскоре они попробовали рагу из какого-то овоща, по вкусу напоминавшего отварную курятину, сок, похожий на смородиновый, еще один салат, в котором причудливо смешались вкусы помидора и тыквы, а закончилась трапеза пирожными с желтым кремом и традиционным горячим шоколадом.

— Драко, я бы не рисковала, — Гермиона попыталась отодвинуть от него чашку. — Вспомни, зачем мы сюда прилетели.

Драко вздрогнул и посмотрел на нее так, словно только что проснулся.

— И впрямь, дорогие мои, расскажите о вашей небольшой проблеме. Я уверена, мы можем ее исправить, — ласково произнесла леди Сайлин.

— Видите ли, леди Сайлин, — осторожно начала Гермиона. — Драко выпил немного этого напитка, желая согреться и взбодриться, но почему-то упал в обморок. Мы все пили шоколад, но он подействовал так только на Драко. И мы хотели бы попросить вас объяснить, в чем причина.

— О, — леди Сайлин качнула головой, и усики с глазками повернулись к Драко, пристально разглядывая его. — Пожалуй, мы решим это завтра. Такое иногда бывает. Но наши соотечественники нашли способ побороть этот эффект. Сегодня вы будете отдыхать и веселиться на Большом Гостеприимном Балу, а завтра мы спустимся в подземную лабораторию, где Драко обязательно помогут.

— Благодарю вас, леди Сайлин, — Доктор учтиво улыбнулся.

— Не за что, дорогой Доктор, я в неоплатном долгу перед тобой, — Сайлин коротко постучала длинным ногтем по столешнице. — А сейчас Сортен покажет вам ваши комнаты, где вы сможете отдохнуть после дороги и приготовиться к балу.

Сортен появился из боковой двери и склонил голову, ожидая, пока гости поднимутся из-за стола.

— Тебе не кажется, что здесь все какое-то вытянутое? — с усмешкой спросил Драко, когда они брели за Сортеном по узкому длинному коридору.

— Да, пожалуй есть такое, — Гермиона улыбнулась. — Я тут подумала: ты уверен, что наша магия здесь работает?

— Думаю, да, — Драко пожал плечами и потянулся было за палочкой, но Гермиона остановила его.

— Попробуем в комнате. Тем более, я хотела попросить тебя помочь с платьем.

Драко удивленно вздернул бровь.

— Нет-нет, это не то, что ты подумал, — принялась оправдываться Гермиона. — Просто я была на балу всего лишь один раз, на четвертом курсе и тогда с выбором платья мне помогли родители. Сам знаешь, я сторонница простых мантий. В общем, я подумала, что со всякими балами и приемами опыта у тебя побольше.

— Без проблем, Гермиона, — Драко кивнул и снова задумался о том, что увидел в будущем.

Катарина Малфой, несомненно, была его прямым потомком. Но внешность ее слишком уж напоминала Грейнджер. Драко гадал, как должны повернуться события в будущем, чтобы Катарина появилась на свет должны ли они с Грейнджер связать себя узами брака, или же это сделает сын Драко и дочь Гермионы. Или же их внуки, а то и правнуки. Чем больше Драко думал об этом, тем чаще он находил первый вариант развития событий не таким уж и катастрофическим, скорее даже приемлемым. И, может, поэтому те переглядки Грейнджер с Доктором, те моменты, когда они вместе хохотали над чем-то, или же пускались в пространные рассуждения, пробуждали у Драко странное чувство, напоминающее боль.

“У нас будет правнучка! — хотелось крикнуть в такой момент. — Ты сама ее видела! Так почему же ты смеешься и шутишь с этим Доктором?”

Комнаты Драко и Гермионы располагались через стену, а комната Доктора располагалась напротив комнаты Драко.

— Ты подремлешь немного? — спросила Гермиона, с тревогой глядя на Драко. — Ты опять пил этот шоколад, как бы тебе дурно не стало.

— Все в порядке, — Драко улыбнулся. — Но спасибо, что заботишься.

Он решительно отворил дверь комнаты Гермионы, и Карлос первым прошмыгнул туда.

— А я с вашего позволения немного осмотрюсь, — Доктор махнул рукой и пошел дальше по коридору. Драко с Гермионой непонимающе переглянулись, пожали плечами и ступили внутрь комнаты.

Комната, как и весь замок, казалась узкой, вытянутой. Высокое арочное окно с видом на зеленую аллею пропускало много света, кровать была чуточку высока для любого, кто не был Сипротанцем, а до верхней полки в шкафу не дотянулся бы даже высокий человек. Но шкафом Гермиона пользоваться не собиралась, а для того, чтобы взобраться на кровать, требовалось не так много усилий, и что-то ей подсказывало, что после пышного бала они окажутся оправданными.

— Итак, я весь к вашим услугам, — Драко извлек из кармана палочку и изобразил шутливый поклон.

— Ты сможешь превратить мою одежду в приличное платье? — выпалила Гермиона.

— Полагаешься на мой вкус? — чуть ехидно улыбнулся Драко.

— Полностью, — Гермиона, в свою очередь, была серьезна. — Единственная просьба — можно, оно будет не очень тяжелым? Тут достаточно тепло, нет необходимости в плотной ткани.

— Как скажешь, — Драко пожал плечами, направил на Гермиону волшебную палочку и сощурился, концентрируясь на том, что хотел бы увидеть в итоге.

Гермиона почувствовала, как по ее телу пробежали легкие искорки и тихонько пискнула от неожиданности, а затем посмотрела вниз и затаила дыхание.

Ее одежда менялась. Рукава блузы укорачивались дюйм за дюймом, а потом и вовсе исчезли, горловина расширялась, открывая ключицы и даже часть грудной клетки. Талию чуть сдавило широким поясом, но самые невероятные преображения претерпели брюки. Их Малфой превратил в пышную юбку зеленую юбку, в самом низу которой серебрились вышитые павлиньи перья.

— Прости, ты сама положилась на мой вкус, а я, знаешь ли, несколько банален, — пожал плечами Драко, пока Гермиона крутилась у зеркала, рассматривая нежно-зеленое атласное платье, расшитое серебряными нитями. Карлос одобряюще крикнул и распушил хвост.

— Оно прекрасно, — выдохнула Гермиона. — Надеюсь, чары достаточно стойкие и посреди бала эта красота не превратится в рабочую одежду.

— Не переживай, я проконтролирую, — Драко усмехнулся. — А теперь я вынужден тебя покинуть — нужно еще поколдовать над своим нарядом. А ты пока отдохни и умоляю, не ищи приключений.

Гермиона кивнула, вскарабкалась на кровать, расправила юбки и сложила руки на коленях, всем своим видом показывая, что не собирается даже шевелиться, пока их не оповестят о начале бала.

Однако стоило Драко выйти, как Гермиона спрыгнула на пол и подошла к окну. Многое на Сипротане казалось удивительным, но будучи занятой разговорами с Драко, Доктором и леди Сайлин, она никак не могла понять, что именно ее смущает. Теперь же Гермиона в задумчивости застыла у окна и принялась рассматривать аллею. Высокие деревья тянули свои тонкие ветви друг к другу, образуя своды над дорожками, Эрутея распускала огромные цветки, вокруг которых хлопотали Сипротанцы, но что-то смущало Гермиону. Что-то было неправильно.

У узкой комнаты очень скоро обнаружился один ужасный недостаток: она была душной. Будь Гермиона обычной магглой, она бы никогда не дотянулась до защелки окна, но для волшебницы это не было такой уж непосильной задачей. Не долго думая, она направила палочку на защелку, прошептала: “Алохомора”, и вот в комнату уже ворвался свежий ветерок. Надеясь, что он принесет какую-то свежую мысль, Гермиона прижалась виском к откосу окна и прикрыла глаза, позволяя мыслям наконец-то зазвучать в этой тишине.

В тишине.

Гермиона распахнула глаза и принялась с интересом вглядываться в окно. Оглушенная своей догадкой, она бросилась прочь из своей комнаты, и уже спустя полминуты застучала кулачками в двери комнаты Драко.

— Грейнджер. Гермиона, — тот предстал на пороге в не до конца трансфигурированной одежде. Рубашка и галстук уже были парадными, однако брюки все еще не подверглись изменениям.

— Тс-с-с, — Гермиона приложила палец к губам, втолкнула Драко в комнату и захлопнула дверь. — Ты не заметил ничего странного на этой планете?

— Нет, — Драко поморщился. — Ну, все какое-то вытянутое, как и ее жители. Но ничего ужасного в этом нет.

— Алохомора, — Гермиона открыла створку и потащила Драко к окну. — Прислушайся. Что ты слышишь?

— Ничего, — Драко поморщился. — Грейнджер, на тебя здешний климат не очень хорошо действует. Я всерьез опасаюсь за твое здоровье.

— Да нет же, Драко, — она потрясла его за плечо. — Задумайся: ничего. Ни единого звука. Ни пения птиц, ни жужжания насекомых — ничего. Такого не может быть. Мне это не нравится.

— Гермиона, ты нагнетаешь, — Драко посмотрел на нее с жалостью. — Возможно, на этой планете не живут ни птицы, ни насекомые. Может же такое быть?

— Не знаю, — Гермиона забралась на кровать и задумчиво уставилась на Драко, который продолжал манипуляции с брюками. — Спрошу у Доктора. Он точно должен знать.

Драко ничего не ответил, только хмыкнул и продолжил заниматься своими брюками.

Прошло не так много времени — во всяком случае, Гермиона думала, что придется ждать дольше — когда в дверь постучали. Драко открыл и увидел на пороге всклокоченного Доктора.

— Ты так и пойдешь? — Гермиона придирчиво осмотрела полосатый костюм и кеды с белыми носками.

— О, Гермиона, таким меня помнит эта планета, — отмахнулся Доктор. — Боюсь, если я наряжусь более официально, меня не узнают. Хотя нет, погоди, ты можешь создать для меня длинный полосатый шарф?

Гермиона с Драко переглянулись.

— Полосатый шарф? Ты уверен? Может, лучше галстук? — протянул Драко. — Ну хотя бы бабочку?

— О, нет-нет, Драко, спасибо, — Доктор покачал головой. — Именно полосатый шарф. Ну вы знаете, разноцветный.

— Ох, ну хорошо, — Драко пожал плечами и взмахнул палочкой. Спустя миг в руки Доктора опустился длинный шарф грубой вязки, который тот незамедлительно обмотал вокруг шеи.

— Идеально! — Доктор засветился от радости. — Что ж, идемте. Не будем заставлять леди Сайлин ждать.

И он первым выскочил из комнаты. Драко с Гермионой поспешили за ним.

— Мне кажется, ты переусердствовал с длиной, — прошептала Гермиона. — Доктор того и гляди запнется.

— О, как неудобно, — Драко чуть скривился. — Хотя ему, судя по всему, вполне комфортно.

— Доктор, осторожнее, — произнесла Гермиона, когда ей, наконец, удалось его нагнать, и подняла кончик шарфа. — Ты можешь споткнуться. Давай я сделаю его немного короче?

— Нет-нет, что ты, — почти испуганно проговорил Доктор, обматывая шарф вокруг шеи еще пару раз. — Это превосходный, идеальный шарф. Нет причин волноваться.

Гермиона неодобрительно покачала головой и хотела еще немного поспорить, но тут двери Бального зала отворились.

Внутри было светло и на удивление просторно. Сипротанцы выстроились вдоль прохода к трону леди Сайлин, образовав живой коридор. Доктор схватил Гермиону под руку и зашагал вперед, оставив Драко плестись позади.

— Дорогие мои подданные, — громко произнесла леди Сайлин, поднявшись со своего места. — Сегодня мирная планета Сипротан празднует возвращение нашего спасителя — Доктора, а так же радушно принимает его прекрасных спутников: Драко и Гермиону. Продемонстрируйте истинное Сипротанское гостеприимство!

Все присутствующие разразились аплодисментами, грянула музыка, и Сортен, стоявший справа от трона, первым протянул руку леди Сайлин. Доктор в свою очередь кивнул Гермионе, и та вложила свои пальцы в его ладонь. Миг — и они закружились в вальсе, а Драко поджал губы и отошел к стене, исподлобья глядя на то, как развеваются юбки платья Гермионы. Она улыбалась самой чудесной в мире улыбкой, а глаза ее лучились мягким светом, но вся эта прелесть была обращена к Доктору, и Драко чувствовал, как в желудке скручивается тугой ком.

— Напиток? — Сипротанец в белой одежде участливо наклонился к Драко и протянул ему стакан.

— Да, благодарю, — он схватил предложенный стакан, одним махом осушил его и закашлялся от неожиданности — оказывается, на Сипротане пили не только горячий шоколад. Напиток, предложенный Драко, по вкусу напоминал сливочное пиво, но был куда более крепким, почти как огненный виски старика Огдена. На глазах выступили слезы, и Драко замотал головой в поисках чего-то, что можно было бы съесть или выпить, чтобы приглушить жжение в горле.

— Попробуйте Армадинт, — вежливо предложил тот же Сипротанец и протянул Драко ломтик какого-то плода. Драко схватил угощение и закинул его в рот. Армадинт оказался чем-то средним между клубникой и малиной, и очень мясистым. А самое главное — жжение в горле как рукой сняло. Еще через несколько мгновений оркестр вывел последний, чуть дрожащий аккорд, и все принялись хлопать. Драко выдохнул и решительно направился в центр зала.

Оркестр взял новую ноту, более мелодичную, и Гермиона уже приготовилась сделать еще один круг с Доктором, когда ее постучали по плечу. Она обернулась и увидела Драко с таким решительным лицом, что пришлось сделать над собой усилие, чтобы не расхохотаться.

— Доктор, ты не против? — спросил Драко с каким-то странным напором, и Гермиона снова забеспокоилась, все ли с ним в порядке.

— О, разумеется, — Доктор легко переложил руку Гермионы в ладонь Драко. Миг — и он уже направлялся к леди Сайлин, которая заняла свое почетное место и теперь наблюдала за всеобщим весельем, постукивая длинным ногтем в такт музыке.

— Драко, с тобой все в порядке? — спросила Гермиона, но тот не отвечал, лишь положил руку на талию Гермионы и повел ее в вальсе так, как учили матушка и отец. Атлас платья приятно холодил руку, а выражение лица Гермионы снова стало радостным. В этот момент все казалось настолько правильным, словно иначе и быть не могло. В голове приятно шумело, музыка, удивительная и мелодичная, влекла за собой, заставляя сделать еще один круг по залу, а затем еще и еще. И смеющаяся Гермиона в его объятиях, похоже, была вовсе не против. Драко чувствовал, что теряет голову.

— Какой странный у них вальс, — прошептала Гермиона на ухо Драко, когда они, наконец, решили сделать перерыв, чтобы попить и отдышаться.

— Странный в чем? — Драко не замечал ничего вокруг себя, его затопило ощущение безграничного счастья.

— Ну, если мне не изменяет память, в любом вальсе три такта. Да вспомни нашу подготовку к Святочному балу!

“Раз-два-три, раз-два-три”, — в голове далеким эхом прозвучал голос отца, а за ним донесся и звонкий смех матери, которую тот кружил по гостиной.

— Да, на три четверти, — согласился Драко, возвращаясь к реальности.

— А теперь посчитай, как они играют, — Гермиона прищурилась. — На четыре такта, не утруждайся. И что ты выпил?

— Я? — Драко чуть удивился такой строгости. — Не переживай, не шоколад. Просто освежающий напиток. А по поводу вальса — может у Сипротанцев традиционный вальс именно на четыре четверти. Не вижу в этом ничего криминального.

— Напиток, юная леди? — Сипротанец в белом снова возник перед ними.

— И сразу кусочек Армадинта, — кивнул Драко, когда Гермиона опасливо взяла предложенный стакан.

— А! — только и выдохнула она, выпив напиток.

— А теперь быстренько Армадинт, — Драко поднес кусок к приоткрытому от удивлению рту Гермионы и та, не долго думая, принялась жевать.

— Драко, это же алкоголь! — возмутилась она, прожевав ароматную закуску.

— От одного стакана ничего дурного не случится, — успокоил ее Драко. — А теперь, моя строгая леди, позвольте пригласить вас на танец.

Его голос звучал мягко, ласково, и Гермиона мигом положила руку Драко на плечо. Он смотрел на нее таким добрым взглядом, что невозможно было оторвать глаз. Гермиона мысленно удивилась тому, что они с Малфоем вообще могли враждовать. И неужели его глаза всегда были такими? В голове приятно зашумело, и, кажется, все тело стало чуть более расслабленным, так что Гермиона мысленно воздала хвалу Драко и его умению вальсировать, потому как вел он по-прежнему уверенно, не сбивая шаг. А она готова была провести вечность, вальсируя вот так вот с ним, посреди зала, набитого инопланетными жителями. И в этот момент ей казалось, что зал пуст, что в нем нет никого, кроме них с Драко.

Прошло уже несколько часов, Драко с Гермионой танцевали без остановки, не замечая, как комично смотрится Доктор, иногда предлагающий танец-другой леди Сайлин. Однако вечер близился к концу, ряды танцующих стали редеть, а эйфория постепенно сменилась смертельной усталостью.

— Мне кажется, я не дойду до комнаты, — прошелестела Гермиона, повиснув на плече у Драко. — Можно, я усну прямо здесь?

— Тогда мне придется отнести тебя в комнаты, — пробормотал Драко. — Как истинный джентльмен я не позволю даме уснуть посреди бального зала.

— Дорогие мои соотечественники, — провозгласила леди Сайлин. — Я думаю, наш бал можно считать оконченным. Наши гости уже устали, а ведь завтра нам предстоит помочь им с их небольшой проблемой. Спокойной ночи, милые гости.

Все принялись аплодировать, и Доктор подскочил к Гермионе и Драко, как всегда бодрый и энергичный.

— Друзья мои, вы так порадовали леди Сайлин, — он весь лучился от восторга. — Она говорит, что никогда еще гости на балу не были так счастливы. А теперь спать, спать немедленно! Гермиона, бедняга, уже еле на ногах держится. Драко, я уже договорился с Сортеном, он разбудит нас и отведет в лабораторию, где тебе помогут. Гермиона, тебе нет нужды просыпаться так рано, может отдохнуть в свое удовольствие. Если мы еще не вернемся — прогуляйся по аллее, она ведь так прекрасна.

— М-м-м, хорошо, — протянула Гермиона и почувствовала, как силы окончательно покинули ее.

— О, нет-нет, Грейнджер, ты не вырубишься посреди зала, — пробормотал Драко и подхватил спящую Гермиону на руки. Услужливый Сортен уже ждал их у выхода, готовый проводить гостей, на случай если они забыли, где комнаты.

Драко понимал и даже несколько завидовал спящей Гермионе. В конце концов, он и сам натанцевался так, что готов был уснуть на любой горизонтальной поверхности и только правила приличия не позволяли ему свернуться калачиком на полу. Впрочем, он успешно доставил Гермиону в ее комнату и даже поднял на кровать. В тот момент, когда Грейнджер повернулась и укуталась в покрывало, вздохнув во сне, Драко пожалел, что этикет не позволяет ему прилечь рядом, а предписывает направиться к себе. Благо, идти было недалеко.

* * *

Драко проснулся от стука в дверь. Он еле разлепил глаза и увидел мельтешащего у двери Карлоса, который словно призывал открыть дверь. Пришлось подниматься, чтобы Карлос не начал кричать. Вряд ли в такую рань — а за окном едва начинало светать — кто-то способен порадоваться громкому павлиньему крику даже на такой гостеприимной планете, как Сипротан.

На пороге стояли Доктор и Сортен.

— Ну что, Драко. готов решать маленькую проблемку с шоколадом? — бодро спросил Доктор. Драко в ответ лишь зевнул и отодвинул ногой Карлоса, который уже вознамерился выскочить в коридор.

— Я надеюсь, это поможет, — протянул он.

— Конечно, поможет, — мягко произнес Сортен, — наши специалисты иногда сталкиваются с подобным явлением, но они уже давно нашли решение. Это будет быстро и безболезненно.

— Пойдем, — Доктор лучезарно улыбнулся. — Гермиона еще спит, но я написал ей записку на случай, если она подзабудет, о чем мы вчера разговаривали.

“Грейнджер забудет? — удивился Драко. — Да скорее лед загорится!” Но вслух сказал совершенно другое.

— Да, пойдем, — и сделал уверенный шаг за порог.

Карлос, маленькая проныра, успел выскользнуть, пока Драко медлил спросонья, и теперь горделиво вышагивал в хвосте процессии. Сортен, как провожатый, шел впереди, за ним следовал Драко, которого в спину подталкивал Доктор.

— Наши лаборатории расположены под землей, — пояснил Сортен, когда они начали спускаться вниз по витой лестнице. — Это сделано для того, чтобы обеспечить нашим пациентам максимальный покой и скорейшее излечение.

Драко машинально кивнул и вдруг вздрогнул от пронзительного крика Карлоса.

— Что такое, Карлос? — удивленно спросили Драко и Доктор в один голос. Карлос же застыл на самом верху лестницы, распушил хвост и снова громко вскрикнул.

— С вашим другом точно все в порядке? — Сортен улыбнулся. — Я полагаю, ему тоже необходимо пройти обследование. Я никогда не видел таких созданий и не знаю, как они реагируют даже на пары нашего напитка.

— О, с ним все в порядке, — отмахнулся Драко. — Карлос, сходи, погуляй в саду. Мы с Доктором скоро вернемся. Только не вздумай будить Гермиону — она вчера танцевала до упаду.

Доктор улыбнулся и подтолкнул Драко в спину. Сортен открыл небольшую дверцу, и все трое шагнули в темноту.

Впрочем, темнота царила недолго. Сортен клацнул какой-то кнопкой и небольшая комнатка осветилась ярким белым светом. Посреди комнаты стоял стул, а у стены располагались два кресла, в одном из которых и расположился Драко.

— Такое бывает, — успокаивающе произнес Сортен. — У некоторых проявляется аллергия на Эрутею. Это не опасно, могу вас заверить. Сейчас вы выпьете еще стаканчик напитка, а потом я вколю вам один препарат, который ускорит выработку антител. Вы немного вздремнете, а проснетесь уже свежим и полным сил. Кстати, Доктор, я бы рекомендовал вам пройти эту же процедуру. — Сортен улыбнулся и указал рукой на второе кресло.

— Не замечал у себя аллергии на Эрутею, — Доктор усмехнулся.

— Но ваша жизнь, Доктор, ценнее многих жизней в этой Вселенной. Я бы сказал — ценнее некоторых планет. Мы не отпустим вас, зная, что реакция на Эрутею может проявиться в самый неподходящий момент.

— Так она накапливается? Эта ваша Эрутея, — Драко вскочил, как ужаленный. — Тогда надо и Грейнджер обработать.

— Конечно, мы обработаем и ее, как только она проснется, — Сортен кивнул и аккуратным жестом вернул Драко на место. — А теперь выпейте это.

Он протянул Драко стакан с горячим шоколадом.

— Доля правоты в ваших словах есть, — Доктор махнул рукой и улегся во второе кресло. — Я, конечно, могу регенерировать, но глупо тратить одну регенерацию из-за какой-то аллергии.

— Прекрасное решение, — Сортен улыбнулся и протянул Доктору стакан.

Драко немного испугался, увидев длинную иглу в руке Сортена, а потому отвернулся и предпочел смотреть на Доктора, который ободряюще кивал. Руку легко кольнуло, а потом от того места разлилось приятное тепло. Все вокруг поплыло, черты лица Доктора смазались и растаяли в тумане.

* * *

Когда Гермиона проснулась, Бетельгейзе была уже высоко. Непривычная тишина и яркий свет сделали пробуждение немного нереальным — никак не удавалось понять, сон это или уже реальность. Наконец, Гермиона поднялась на кровати, потянулась и тут же услышала, как под рукой зашуршала бумажка.

“Доброе утро, Гермиона! Мы ушли с Сортеном в лабораторию. Надеюсь, пробудем там не очень долго. Попроси завтрак и прогуляйся. Не скучай. С любовью, Доктор и Драко”.

Гермиона застонала и рухнула на подушку. В голове вмиг вспыхнули сцены вчерашнего бала, на котором Малфой вел себя странно. Весьма странно. Малфой вел себя, как — избавь, Мерлин — ее мужчина, а ведь он был последним, кто даже гипотетически мог бы стать ее мужчиной. В совершенной растерянности Гермиона соскочила с кровати и прошлась по комнате, пытаясь собрать мысли воедино. Получалось откровенно плохо, но, скорее всего, это было связано с голодом.

— Что там говорил Доктор? Попросить завтрак? — спросила она сама у себя. — Что ж, прекрасная идея.

Гермиона запустила руку в карман брюк, проверяя, там ли палочка, и уверенно распахнула двери комнаты.

В коридоре не было ни души, но Гермиона и без провожатых помнила дорогу в столовую. Она вышагивала по коридору, и шаги ее гулким эхом разносились далеко вперед. Пожалуй, такая пустота могла бы испугать, но Гермиона была не робкого десятка, а потому продолжала путь.

В столовой обнаружился Сипротанец в белом одеянии, чей вид снова так некстати воскресил в памяти события минувшего вечера.

— Доброе утро, — Гермиона улыбнулась. — Будьте любезны угостить меня завтраком. И пожалуйста, без спиртного.

Сипротанец понимающе улыбнулся, легко кивнул и стремительно вышел, чтобы спустя минуту появиться с полным подносом еды. Гермиона с опаской посмотрела на расставленные перед ней тарелки, но, вспомнив вчерашний обед, отыскала знакомые блюда и принялась с удовольствием есть странный салат. В конце концов, она пришла в такое благостное расположение духа, что соблазнилась даже странной серой кашей, на поверку оказавшейся до смешного похожей на картофельное пюре со сливками и почему-то сливовым вареньем. Что и говорить, Сипротан оказался планетой чрезвычайно странных вкусовых сочетаний.

— Простите, где я могу найти Сортена? — спросила Гермиона у Сипротанца в белом, когда трапеза была окончена. Тот покачал головой и принялся собирать посуду со стола.

— О, спасибо за завтрак. Очень вкусно, — пролепетала Гермиона, вспомнив о хороших манерах и совершенно некстати подумав о том, что сказал бы сейчас Драко о ее воспитании.

Сипротанец в белом закивал и поспешно удалился. Гермиона вновь осталась одна.

— Странно это все, — она пожала плечами ему вслед и побрела к выходу из столовой. Где искать Сортена она не представляла.

“Ладно, Сортен может быть с Драко и Доктором, но вот леди Сайлин, — думала Гермиона, спускаясь по лестнице к выходу. — Вчера она ни на шаг от нас не отходила, а сегодня ее не видно. Странно это все. Странно и непонятно”.

В саду благоухала цветущая Эрутея, и Гермиона вновь нашла этот запах приторным. Повернувшись спиной к огромным цветам, она рассматривала замок, когда вдруг увидела в окошке цокольного этажа знакомую тонкую спину с зеленоватой кожей.

“Леди Сайлин? — удивленно подумала Гермиона. — Но почему она не выходит ко мне? Где их хваленое Сипротанское гостеприимство?”

Словно услыхав ее мысли, леди Сайлин повернулась лицом к окну. Гермиона, повинуясь какому-то животному инстинкту юркнула за огромный цветок Эрутеи. Усики с глазами на голове леди Сайлин чуть колыхнулись, а затем она задернула шторы.

“Что-то здесь неладно”, — мелькнула в голове мысль, и Гермиона торопливо зашагала к замку.

По лестнице она подниматься не стала — окошко, в котором мелькнула леди Сайлин, было весьма низко по Сипротанским меркам. Гермиона заприметила узкий коридорчик, ведущий вправо, и тихо, стараясь не шуметь, скользнула к нему. Странность Сипротана с его неживой тишиной сейчас играла Гермионе на руку — она прекрасно слышала каждый звук, что раздавался в замке, и потому даже поиск нужной двери не составил особых трудностей.

— И Доктор согласился? — раздался из-за одной из дверей голос леди Сайлин. Гермиона затаила дыхание и прислушалась.

— Да, моя леди. На этот раз я смог убедить его, что нужно сделать укол. Сказал, что это обезопасит его и всю Вселенную.

— От него, — хрипло рассмеялась леди Сайлин и отрывисто постучала по столу ногтем. В тишине замка четыре негромких удара прозвучали, как барабаны. — У этого Драко явно хороший потенциал, раз Эрутея выбрала его. Ну а Доктор… Ты знаешь, Сортен, он ведь не просто Повелитель Времени. Он называет себя последним Повелителем Времени, а когда вид настолько ограничен, выбирать лучшую особь не приходится. Кстати, эта белая тварь — Карлос, как они ее называют — ты заполучил ее? Она очень редкая, они твердили об этом без умолку.

— Еще нет, моя леди. Тварь сбежала, испугавшись лестницы. Но она на планете, в этом нет сомнения. Я скажу Сиролгу и Сайтору, чтобы изловили ее. Хотя сил там не так много — тварь на вид чахленькая.

— Сортен, нам нужна любая сила, — возразила леди Сайлин, и в голосе ее звенел металл. — Мы недаром собирали самых сильных представителей видов по всей Вселенной. Скоро они напитают Эрутею своей энергией, и наш напиток навеки успокоит все расы до единой, даже тех, кто прячется на задворках самых захудалых Галактик. Сипротан будет властвовать над этим миром, и эту власть он получит без единого выстрела.

— Сипротан — мирная планета, — произнес Сортен и засмеялся.

От этого смеха Гермиону прошиб озноб.

— Кстати, что будем делать с третьей? — вкрадчиво спросил Сортен, и леди Сайлин фыркнула.

— Она мне не нужна. Полнейшая посредственность. Поймай ее и брось в бункер к Шассарийцу.

— Будет сделано, моя леди, — прошипел Сортен. Раздались шаги, и Гермиона заметалась в поисках укрытия. Однако коридор был пуст.

“Спрятаться бы сейчас в какой-то комнатушке”, — подумала она, но, как назло, она не видела ни одной двери. Плюнув на скрытность — какой в ней смысл, если Сортен все равно направился на ее поиски — Гермиона со всех ног бросилась наутек.

— А вот и вы! — за спиной хлопнула дверь и раздался голос Сортена. — Я хочу вам кое-что показать.

— Я все слышала, — воскликнула Гермиона. — Я поняла, что вы затеяли, но этого не будет. Я найду Драко и Доктора и тогда Доктор… Ну, вы знаете, что может Доктор.

— Ваш Доктор уже удобряет нашу Эрутею, — зло выплюнул Сортен. — У вас нет никаких шансов спастись.

— Остолбеней! — выкрикнула Гермиона, быстро достав палочку из кармана. Луч заклятия просвистел по коридору, ударил Сортена в грудь и отскочил, словно от камня.

— Не делайте глупостей, дорогая, — обманчиво ласково произнес Сортен, надвигаясь на Гермиону. — Ваше диковинное оружие не поможет вам. Эрутея ослабляет чужаков, но Сипротанцев, своих кормильцев, она делает лишь сильнее. Ни смертоносные лучи далеков, ни бластеры сонтаранцев не смогли пробить нашу толстую кожу. Чего уж говорить о вас.

Гермиона взвизгнула и бросилась наутек, однако и тут у Сортена было преимущество. Его ноги были куда длиннее ног обычного человека, и уже через полминуты Гермиона почувствовала, как тонкие руки подобно веревкам обхватили ее и подняли в воздух. Гермиона крепко сжимала бесполезную палочку, но не переставала лягаться и брыкаться, даже попробовала укусить Сипротанца, но кожа его была такой твердой, что она чуть не сломала зуб.

— Я найду выход, — гневно воскликнула она, когда Сортен открыл неприметную дверку под лестницей.

— Из пасти Шассарийца? Сомневаюсь, моя дорогая, — Сортен неприятно улыбнулся, обнажив, наконец, голые десны, лишенные зубов. — Прощайте.

Он втолкнул Гермиону в дверь, и она полетела вниз с оглушительным визгом.

Приземление получилось болезненным, но саднящие ребра были мелочью по сравнению с неприятным запахом того места, где она очутилась. Вокруг было темно, и Гермиона справедливо рассудила, что если уж погибать — то хотя бы глядя врагу в лицо. Недаром Шляпа давным-давно распределила ее на Гриффиндор.

— Люмос, — прошептала она. На кончике палочки вспыхнул огонек и вдруг неподалеку раздалось рычание.

— Кто здесь? — спросила Гермиона, поднимая руку с палочкой вверх. — Учти, если ты собираешься меня съесть, это неправильное решение. Я могу с тобой побороться.

— Я бы с радостью съел хоть что-то, если бы мог двигаться, — прозвучал в темноте бархатный голос, и Гермиона сделала огонек на конце палочки чуть ярче.

Зал, в который она попала, был огромен. В углу насыпью лежали кости различных существ, а от стены тянулась массивная цепь, на которой сидело самое странное существо из всех, что Гермиона когда-либо видела — а ведь она проходила курс по уходу за магическими существами.

Зверь был огромен. Он занимал добрую половину зала. Лапы его в обхвате были больше самой Гермионы, а на круглой морде в два ряда располагались аж девять глаз, которые попеременно мигали и щурились от света. Шерсть зверя вся скомкалась, а на шее была бурой от крови.

— Что с тобой? — тихо спросила Гермиона. — Как тебя зовут?

— Я Шарсул, вождь Шассарийцев.

Гермиона в ужасе шарахнулась от него, хоть ей и было жалко существо, сидевшее на цепи, в тяжелом металлическом ошейнике, который натер толстую шею до крови.

— Ты съешь меня, — прошептала Гермиона, покосившись на кучу скелетов в углу.

— Нет, даже если бы был смертельно голоден, — существо легло, положив лапы под голову, подобно огромному псу. — Мы, Шассарийцы устроены так, что наш желудок отторгает пищу из мяса.

— Но все эти создания? — робко спросила Гермиона, указав в угол.

— Умерли от голода или от страха, когда я начинал выть. Их просто бросали сюда, и не давали мне есть, пока они живы, чтобы я не делился с ними пищей. Иногда проходили недели. Я очень отощал с момента пленения.

Гермиона сделала свет еще чуть ярче, рассматривая Шарсула, и попыталась представить, как он выглядел в сытом состоянии. Получалось нечто внушительное.

— Но леди Сайлин говорила, что Доктор победил твое племя, усмирил вашу агрессию.

— О, Доктор, — Шарсул тяжело выдохнул, и Гермиону отодвинуло к стене его дыханием. — Доктор слишком добр. Он прилетел сюда, услышав сигнал бедствия, который запустила в космос подлая Сайлин. И не до конца разобрался в происходящем. Конечно, милая вежливая раса, чей замок рушат мохнатые чудища, нуждается в спасении. Жаль только, что все было не так.

— Расскажи, как было на самом деле, — попросила Гермиона.

— А каков смысл в правде, если ничего не исправить? — спросил Шарсул и мигнул тремя глазами.

— Все еще можно исправить! — с жаром возразила Гермиона. — Я — друг Доктора, а сам он сейчас попал в ловушку леди Сайлин. Если ты расскажешь мне, как все было на самом деле, мы обязательно что-то придумаем, и тогда спасем и Доктора, и твоих сородичей — если они еще живы.

— Они живы, — Шарсул склонил голову, но тут же прижал маленькие круглые ушки к голове. Видимо, ошейник больно царапнул его.

— Погоди, давай я помогу тебе с этим ошейником, а ты поможешь мне спасти Доктора и еще одного моего друга.

— Что ты можешь, — с тоской произнес Шарсул. — Сонтаранец стрелял в этот замок из своего бластера, но все бесполезно. Он где-то там, бедняга, в середине этой кучи.

— Хоть я и посредственная девчонка с Земли, я тоже кое-что могу, — Гермиона вспомнила слова леди Сайлин, подошла к Шарсулу вплотную и приставила палочку к замку на ошейнике. — Алохомора!

Ошейник с лязгом упал на каменный пол. Шарсул неуверенно поднялся на лапы и тряхнул головой.

— О, девочка с Земли, — с благодарностью произнес Шарсул и ткнулся в голову Гермионы мокрым круглым носом. — Как тебя зовут?

— Гермиона. А теперь расскажи мне, что случилось с твоим народом.

— Испокон веков Шассарицы и Сипротанцы были разделены. Мы обитали в недрах планеты, рыли ходы, обустраивали пещеры, растили там своих детей. Сипротанцы же вышли на поверхность и стали обживать планету под светом Бетельгейзе. Для нас наша родная звезда слишком яркая и слишком жаркая, но по ночам мы выбирались, чтобы полюбоваться десятью лунами, порезвиться в высокой траве. Так продолжалось веками, пока Сайлин не пришла к власти. Говорят, она убила свою сестру ради того, чтобы править, но никто не видел тела сестры, она просто исчезла, словно ее никогда и не было. Сайлин объявила Сипротан гостеприимной и мирной планетой, хотя мы и раньше ни с кем не воевали, и тепло принимали заплутавших путников. Но Сайлин додумалась поить их настойкой Эрутеи, одурманивать их разум и оставлять на планете. Однажды какой-то путник уснул прямо под деревом, и корни за ночь обвили беднягу и выкачали из него все силы.

Гермиона с ужасом прижала руки ко рту.

— Но не это было самым страшным, — продолжал Шарсул. — Сайлин ни секунды не горевала, а напротив, решила построить подземные камеры, куда она будет заманивать одурманенных путешественников и питать этим сад Эрутеи. Видишь ли, на чужой энергии Эрутея стала обильно цвести и плодоносить.

— Шарсул, скажи, именно поэтому на вашей планете нет ни птиц, ни зверей? Никого, кроме Сипротанцев.

— Они были, — грустно произнес Шарсул и снова вздохнул. — Но заросли Эрутеи распробовали чужую энергию и уже не могли остановиться. За год они погубили все, кроме Сипротанцев и нас. До поры до времени мы сосуществовали мирно, а потом Сайлин взялась за строительство лабораторий под замком и садом. Она разрушила наши дома. И Шассарийцы стали гневаться. Мои сородичи рушили стены ее ходов, разносили вдребезги то, что она успела построить. И тогда Сайлин позвала Доктора. Она прикинулась жертвой диких, кровожадных Шассарийцев, и он помог ей. Нет, он не повредил никому из нас, он лишь на время ограничил наши перемещения. Но стоило Доктору улететь, как армия Сайлин ворвалась в наши пещеры, сковала цепями наш народ и заточила всех в замке. Я слышу их вой иногда.

Гермиона почувствовала, как по щекам текут слезы.

— Милый Шарсул, Доктор мог и ошибиться, но теперь мы с тобой все исправим, мы спасем его и всех пленников Сайлин, слышишь?

— Как ты сделаешь это, Гермиона с Земли? Твоя веточка умеет творить чудеса, но она не может повернуть время вспять.

— Для начала мне нужно выйти отсюда, — Гермиона нахмурилась и осветила узилище Шарсула.

— Сипротанцы бросали мне еду вон через ту дверцу, — Шарсул указал лапой в дальний конец зала. — Знаешь, иногда это доставляло ужасную боль — дотянуться до нее.

— Ох, прости, чуть не забыла, — Гермиона снова подошла к Шарсулу, приставила палочку к его сочащейся сукровицей ране и шепнула: “Вулнера Санентур”. Рана в мгновение ока затянулась, и Шарсул с удивлением посмотрел на Гермиону.

— Сколько еще у тебя секретов, Гермиона с Земли?

— Достаточно, чтобы удивить леди Сайлин, — она решительно отбросила волосы и зашагала к дверке.

— Алохомора!

Дверь с лязгом открылась, выпуская Гермиону в темный коридор.

— Сонорус, — прошептала она, приставив палочку к своему горлу и откашлялась. Оглушительное эхо прокатилось по коридору.

— Отлично, — фыркнула Гермиона, и металлические двери, располагавшиеся о обе стороны коридора, загудели. — Шассарийцы, послушайте меня! Я — Гермиона с Земли и я пришла, чтобы освободить вас, милый угнетенный народ, чтобы восстановить справедливость и порядок вещей, веками существовавший на Сипротане. Я открою двери ваших темниц и сниму ваши цепи, чтобы вы пошли и вернули свои дома!

Ответом ей был воодушевленный вой.

— Да! — продолжала Гермиона. — Доктор, несомненно, совершил ошибку, но теперь он перенес меня сюда, чтобы мы могли исправить это. Мои друзья в беде! Помогите мне попасть в лаборатории, ведь я помогу вам вернуть дом!

Отовсюду послышался лязг цепей и призывный вой.

— Квиетус, — произнесла Гермиона заклинание и бросилась по коридору. Она не могла не думать о том, что где-то там из Доктора и Драко выкачивают силы, но продолжала отпирать двери темниц, снимать ошейники, залечивать раны и так бесконечно долго. Шассарийцы с радостным рычанием вырывались на свободу, и когда высокая дверь в самом конце коридора распахнулась, они бросились к ней. Стоящий на пороге Сипротанец замер в ступоре, а затем с воплями ужаса бросился наутек.

— Гермиона! — раздался за спиной голос Шарсула. — Если ты не поторопишься, они разгромят лаборатории и твои друзья окажутся погребенными под завалами.

— О, Мерлин! — в ужасе взвизгнула Гермиона.

— Запрыгивай на спину! — Шарсул опустился, позволяя Гермионе вскрабкаться на него. — Со мной тебя не затопчут обезумевшие от радости Шассарийцы. Посторонитесь, друзья мои! Гермиона с Земли должна спасти своих друзей!

Они мчали по коридору так быстро, что в ушах свистел ветер. Гермиона слышала отовсюду ободряющие выкрики и победоносное рычание, и это придавало ей уверенности в успехе мероприятия.

— Ты знаешь, где лаборатории? — спросила она, перекрикивая топот лап Шарсула.

— Догадываюсь, — прорычал тот. — Они под аллеей Эрутеи. Я помню схватку за те пещеры. Вот только я не помню, где проход.

Шарсул затормозил перед стеной. — Он был здесь, совершенно точно. Но проклятые Сипротанцы заложили проход камнем.

— Для нас нет ничего невозможного. Поберегись! — воскликнула Гермиона и выставила вперед палочку. — Бомбарда Максима!

Стена рухнула, брызнув огромными глыбами во все стороны.

— Это самый короткий путь к лабораториям, — Шарсул бросился в тоннель, и Гермиона снова сотворила Люмос, чтобы освещать ему путь.

Наконец, в конце тоннеля забрезжил белый свет, и Шарсул бросился к нему. Однако свет этот лился от стены, за которой слышались крики Сипротанцев.

— Это коридор. Я уверен, там лаборатории. Мы сможем победить сипротанцев, а ты спасай друзей.

— Они твердые, словно камень. Эрутея закалила их, — в отчаянии простонала Гермиона, вспомнив свою схватку с Сортеном.

— Милая Гермиона с Земли, — ласково прорычал Шарсул. — Понадобилась сотня лет, чтобы металлический ошейник исцарапал мою кожу. К тому же, у сипротанцев нет никакого оружия, кроме их напитка, а на нас, как на жителей планеты, он не действует. Пробей эту стену — твои друзья за ней.

— Спасибо тебе, милый Шарсул, — Гермиона ласково потрепала его шерсть и направила палочку на стену. — Бомбарда Максима.

Взрыв распугал Сипротанцев. Они пришли в ужас, когда стена рухнула и перед ними предстала девчонка с Земли, встрепанная, с горящими от жажды справедливости глазами, верхом на страшном всклокоченном Шассарийце.

— Вы обманули Доктора, — воскликнула она. — Он не умеет гневаться, он прощает всех — даже своих врагов. Но от меня вам не будет прощения. Справедливость!

С этим воинственным криком Гермиона спрыгнула со спины Шарсула и бросилась открывать все двери, а сам Шарсул со своими подоспевшими соплеменниками стал крушить тонкие стенки кабинетов. Сипротанцы в панике бросились назад, к замку, и никто им не мешал.

— Драко! — воскликнула Гермиона, когда за одной из дверей, наконец, обнаружился смертельно бледный Малфой. Он спал в колбе из прозрачного пластика, словно в коконе, от которого вверх, к потолку тянулись тонкие трубки, по которым струилось что-то золотистое.

“Его жизнь”, — вспыхнула в голове ужасная догадка, и Гермиона принялась обрезать трубки чарами. Хоть Малфой и донимал ее в школе, да и на работе частенько отлынивал, а подчас был самой натуральной занозой, она не могла позволить ему умереть вот так, стать кормом для какого-то дерева из-за прихоти этой вытянутой зеленокожей леди.

Как только все трубки были перерезаны, кокон лопнул, и Драко упал на пол бесчувственным мешком.

— Драко! Малфой! Очнись немедленно! — возопила Гермиона, схватила Драко за плечи и встряхнула.

— Грейнджер? Я уже умер и в раю? — сонно осведомился он.

— В раю? Нет уж, Малфой, на личный ад я еще согласна, но рай — это перебор.

— Поцелуй меня, Грейнджер, — пробормотал Драко, заглядывая ей в глаза.

— О, Мерлин, они выкачали из тебя слишком много сил и теперь ты бредишь. Подъем, Драко, нам еще Доктора надо найти.

Драко мотнул головой, словно отгоняя видение, и уставился на Гермиону.

— Сортен. Леди Сайлин. Гермиона, нас обманули!

— Я в курсе, Драко, спасибо за своевременность, — она улыбнулась, помогая ему подняться на ноги. — Именно поэтому я выпустила из темниц огромных Шассарийцев и теперь нам надо найти Доктора, пока они окончательно не разгромили тут все.

— Милая девушка, — пробормотал Драко. — Думаю, Доктор где-то неподалеку.

Он отбросил ширму, что разделяла кабинет на две части, и с ужасом уставился на Доктора, заключенного в такой же кокон, как и тот, обломки которого лежали у Драко под ногами.

— Обрезай трубки, быстро! — воскликнула Гермиона и принялась с остервенением кромсать трубки. Кокон лопнул, и Доктор рухнул к ногам Гермионы, бледный и бесчувственный.

— Доктор! Доктор, очнись! — закричала Гермиона и принялась тормошить его, но безуспешно.

— Нужно выбираться отсюда, — Драко дернул ее за рукав. — И поживее. Стены уже трещат.

— И что мы будем делать? — сердито спросила Гермиона.

— Не знаю. Приведем Доктора в сознание на поверхности. Нужно спасаться.

— Тогда помогай, — буркнула Гермиона и закинула руку Доктора к себе на плечо. Драко подхватил его с другой стороны и они стали пробираться к выходу.

— Скоро все рухнет, — в дверях показалась круглая морда Шарсула. Во всех его девяти глазах читалась обеспокоенность.

— Мы уже бежим, — прокряхтел Драко, волоча на себе Доктора.

— Так вы далеко не уйдете. Запрыгивайте на спину, — Шарсул снова лег на пол. Драко подсадил Гермиону, та втянула Доктора, по-прежнему бесчувственного, на спину Шассарийца, а Драко запрыгнул последним.

— Вперед, друг! — воскликнула Гермиона, и Шарсул галопом рванул прочь из лабораторий.

Они промчались по коридору и выскочили на залитую светом Бетельгейзе лужайку, на которой резвились Шассарийцы, катаясь на спинах по изумрудной траве. Сипротанцы разбегались с криками ужаса во все стороны, но никто даже не пытался их догонять.

— И все же Сипротан — мирная планета, — ухмыльнулась Гермиона.

— О, пожалуйста, не говори эту фразу, меня сейчас стошнит, — взмолился Драко.

— Мы успели, — с облегчением вздохнул Шарсул. В этот момент раздался грохот, и аллея Эрутеи ушла под землю.

— Ну, теперь ваш черед наводить здесь порядки, — Гермиона потрепала Шарсула по спине и пригладила его шерсть.

— А вы? Улетаете? — чуть разочарованно спросил он.

— Да, друг, нам с головой хватит гостеприимства, — Драко горько рассмеялся.

— Но как только вы восстановите порядок — обязательно дайте сигнал, и мы с радостью погостим у вас, — вставила Гермиона. — Пусть бы даже и в пещерах, если они хотя бы вполовину так уютны, как ты был добр ко мне. Ты и твои сородичи.

— Что ж, тогда в путь. Где ваш корабль?

Гермиона с Драко озадаченно покрутили головами.

— Там, — неуверенно махнул рукой Драко в сторону бывшей аллеи.

— Я довезу вас туда, — произнес Шарсул. — Пусть это будет знаком истинного сипротанского дружелюбия. Тем более, Доктор все еще без сознания, и вам будет тяжело идти с ним.

— Спасибо тебе, — Гермиона готова была расплакаться от умиления. — Вы так легко его простили.

— Доктор не виноват в подлости Сайлин, — Шарсул мягко копнул лапой траву и сорвался с места.

Через несколько минут они уже спрыгнули в траву около Тардис.

— Открывай, — скомандовал Драко.

— О, Мерлин! — простонала Гермиона. — Ключ! Он был у Доктора. Мы с ним говорили о том, чтобы он дал кому-то из нас запасной ключик, но как-то все не складывалось.

— Конечно, по карманам шарить неприлично, — Драко закатил глаза и принялся ощупывать плащ, брюки и пиджак Доктора. Однако ключа нигде не было.

— Должно быть, ключ выпал из кармана, когда Доктор упал, — раздосадовано произнес Драко.

— Чудесно. Мы застряли здесь. Негоже так пользоваться гостеприимством, тем более, что Шарсулу и его народу сейчас не до нас, — протянула Гермиона.

Внезапно раздался знакомый клекот, и высокая трава зашевелилась.

— Карлос! — воскликнул Драко, и его любимец наконец явил себя, выскочив из травы. Весь в пыли и грязи, он укоризненно смотрел то на Драко, то на Гермиону и клекотал без остановки.

— Ругаешься, малыш, что мы забыли тебя? — Гермиона протянула руку, чтобы погладить Карлоса по клюву, но внезапно ее пальцы нащупали что-то металлическое.

— Погоди, — Драко не верил своим глазам. — Это же ключ от Тардис.

— О, Карлос, — выдохнула Гермиона. — Тот день, когда ты спрятался в странной синей будке, стал нашим счастливым днем.

— Какое милое создание, — проговорил Шарсул, и Гермиона могла поклясться, что он улыбается. Карлос повернулся к Шассарийцу, чуть склонил голову набок и коротко крикнул.

— Да, у нас на Земле даже птицы обучены этикету, — гордо произнес Драко и, не выдержав, рассмеялся.

— Вы прекрасные друзья, — произнес Шарсул и ткнулся носом по очереди в макушки Драко и Гермионы. — Я рад, что мы познакомились, и благодарен тебе, Гермиона с Земли, за чудесное спасение всего Шассарийского народа. Выздоравливай, Доктор, — он осторожно толкнул Доктора лапой. — До свидания, друзья.

— До свидания, — Драко кивнул и отпер Тардис.

— До свидания, Шарсул, — Гермиона обняла огромную лапу, — спасибо тебе и успехов в строительстве справедливого мира.

Карлос коротко крикнул, и Шарсул, гордо вскинув голову, потрусил прочь.

— Помоги мне втянуть Доктора, — попросил Драко, когда они остались одни.

— Да, разумеется, — Гермиона вздохнула и подняла Доктора чарами Левитации.

— А я не додумался, — удрученно произнес Драко. — Кажется, вместе с силами они выкачали из меня мозги.

— Не думаю, что это так, — Гермиона осторожно опустила Доктора на лестницу и встала у консоли Тардис.

— И куда ты собралась?

— Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, — она нахмурилась, вспоминая, какими кнопками и рычагами пользовался Доктор, но потом махнула на это рукой.

— Тебе он тоже не сказал, как это делает? — Драко встал рядом и положил руку Гермионе на плечо.

— Знаешь, иногда мне кажется, что он действует наугад. Так что я не ошибусь, — Гермиона нажала на первые попавшиеся кнопки и положила руку на рычаг. — Ну что, Аллон-зи?

— Аллон-зи, — согласился Драко, и хоть это прозвучало достаточно грустно, положил свою руку на руку Гермионы, и они вместе нажали рычаг. Карлос вскрикнул, когда Тардис взревела моторами, покидая мирную, гостеприимную планету Сипротан. Драко уже почти поверил в то, что все обошлось, но консоль вдруг задымилась, замигала лампочками. Откуда-то из-под потолка раздался протяжный гудок, и Тардис завибрировала. Драко одной рукой прижал к себе Гермиону, другой — вцепился мертвой хваткой в консоль и зажмурился, боясь даже представить, куда занесет их барахлящая Тардис.

24 ноября 1926 года

Лондонские улицы стихли. Загорелись первые фонари, ожили узкие переулки и закоулки, не сулящие ничего хорошего загулявшимся допоздна зевакам. Косые струи дождя били в лицо. Гермиона прижалась к шершавой стене, вглядываясь в ту часть улочки, куда не попадал свет фонаря. Ничего не было. Или было. Только намеки на призрачные силуэты на другом конце проулка, неясные, словно размытые дождем. В башмаках уже хлюпало, но Гермиона только прижалась сильнее к стене, не обращая внимания на ее холод. Нужно было восстановить дыхание и усмирить расшалившиеся мысли. Гермиона прикрыла глаза и чувствовала, как поднимается и опускается грудь на каждом вдохе-выдохе. Мир вокруг превращался в тягучую сладкую ириску. Звуки приглушались, но в тоже время казалось, что можно услышать весь мир: каждый шаг, как закипает чайник, как жена ругается с мужем за три квартала отсюда.

В реальность Гермиону вернули отчаянный крик, звон разбитого стекла, лай собак. Вой сирен стал ближе. Замелькали огни, в окнах зажегся свет. Город ожил, на улицы хлынули толпы людей.

— Драко, где же ты, — прошептала Гермиона, оттолкнулась от стены и бросилась вперед, срезая путь.

Дождь становился все сильнее. Пряди выбивались из пучка волос, намокали и прилипали к лицу. Толстые крысы выглядывали из своих укрытий, недовольные, что их упорядоченную жизнь побеспокоили и всколыхнули.

Шум становился все ближе.

Паника нарастала, нужно было как можно быстрее убраться подальше от места происшествия.

Она выскочила из проулка на широкую улицу и принялась пробираться к дому через толпу. До ушей долетали обрывки фраз, смысл которых не укладывался в голове.

“Еще один труп”, “Да, девушка. Стыд-то какой!”, “Кажется, они все-таки поймали убийцу”, “А кто это?!” “Неужели?!” “А казался таким приличным человеком”, “Нам с сестрой он сразу не понравился, было в нем что-то опасное”.

— Кажется, Бог совсем оставил нас, если его наместники на Земле совершают убийства, — раздался над самым ухом Гермионы скрипучий голос старухи, которая работала в булочной. Там, позади, человека, облаченного в одежду священника, полицейские вели к машине.

Гермиона подошла к дому и устало выдохнула. Сил практически не было, на подходе к дому ноги ее уже почти не слушали. Гермиона кое-как взошла по крылечку, и с хлопком закрыла дверь за собой. Теперь она стояла в небольшой прихожей

— Эми! Добрый вечер! На тебе лица нет! Что случилось, ты будто искупалась в луже?! Бедняжка, вся промокла до нитки! Я поставлю сейчас чай. На тебе лица нет, ты наверняка подхватила простуду. Скажи, что Дориан рад, что все не напрасно — Маргарет бросилась к ней.

— Мисс Найтингейл! — на лестнице появилась женщина средних лет, ее грузное тело скрывала ночная хлопчатая сорочка, поверх которой была накинута шаль грубой вязки, потертая от времени. Это была квартирная хозяйка, миссис Фрост. Она подбоченилась и теперь недовольно глядела на Гермиону.

— Мисс Найтингейл, вы обещали, что задержитесь максимум на полчаса! Вы смотрели на часы? Сколько можно говорить, что в своем пансионе я не потерплю непристойного поведения! Где это видано, чтобы незамужняя девушка допоздна гуляла по улицам? Посмотрите на себя! — миссис Фрост уже стояла внизу и протирала рыжим краем шали бока вазы. Это было явным признаком того, что хозяйка на пределе и что злость и негодование вот-вот обрушатся на несчастную жертву.

— Я… — начала было оправдываться Гермиона, но ее тут же оборвали:

— Репутация — превыше всего! Я это толкую вам каждый день, я упоминаю вас всех в своих молитвах, чтобы вы не свернули с пути истинного. Я пекусь о вас, как о собственных детях, в надежде быть услышанной, чтобы мои слова спасли ваши души, — миссис Фрост уселась в кресло, которое ей любезно подтолкнула Саманта. Сама же она стояла за спиной своей благодетельницы и с трудом сдерживала смех. На словах про спасение души стоявшая возле окна Джейн, не особо стесняясь, бросила: “О, душу Эми уже ничего не спасет”. Обе гадко улыбнулись.

— Молчать, — рыкнула на них миссис Фрост и продолжила. — А вы? Эми, я была лучшего мнения о вас.

— Мне очень жаль, но сегодня случилось…

— Вас задержали на работе, да, я знаю, у вашего пациента что-то изменилось. Но это не повод задерживаться на два часа, если речь шла о получасе.

— Нет. Убийство. Я оказалась рядом с местом преступления, — ответив, Гермиона понадеялась, что от нее отстанут, и она спокойно сможет запереться в своей комнатушке на втором этаже. Но миссис Фрост только всплеснула руками явно собралась сказать еще что-то, но входная дверь вновь открылась. В прихожую ввалилась розовощекая пухленькая девица.

— Люси! — крикнула миссис Фрост. Похоже, все только начиналось.

— Вы не поверите, что нынче произошло! — выпалила та, глаза ее сияли неподдельным интересом. Люси огляделась, увидела, что все в сборе и приготовилась произвести фурор, — Отца Палмера арестовали!

Новость произвела должное впечатление. Миссис Фрост вздыхала, ахала и причитала, что этот мир полностью во власти дьявола. Саманта и Джейн тут же неприязненно покосились в сторону Гермионы. Та, не обращая ни малейшего внимания на девиц, вздохнула с облегчением. Они с Драко оказались правы касательно отца Палмера. Теперь оставалось дождаться, пока Доктор придет в себя, и выбираться отсюда.

Когда миссис Фрост в сопровождении Люси ушла на кухню, чтобы оправиться от потрясения из-за услышанной новости, и выпить стаканчик, а то и пару глинтвейна, Гермиона пробралась в свою комнату.

Она уселась на жесткую скрипучую кровать и снова вздохнула. Конечно, хотелось немедленно поделиться с Малфоем новостью, разделить с ним миг триумфа, но это могло подождать до утра. Во-первых, не стоило лишний раз навлекать на себя гнев миссис Фрост, а во-вторых, Драко, скорее всего, и сам уже прекрасно обо всем знал.

Где-то вне времени и пространства

Тардис была неуправляема, она отказывалась хоть как-то реагировать на действия Драко и Гермионы, словно жила по своим правилам. Пока их мотало из стороны в сторону, к консоли Тардис было невозможно подобраться. Что-то внутри непрерывно взрывалось и страшно дымилось.

— Драко, попробуй добраться до этого красного рычага, кажется, именно с его помощью Доктор маневрировал в пространстве, — крикнула Гермиона, а сама повисла на перилах. Драко был ближе к консоли. Он протянул руку, но ничего не выходило, рычаг не поддавался.

— Не получается! Может есть какое-нибудь волшебное слово, чтобы остановить Тардис?

— Это тебе не уроки ча-ар, ай! — взвыла Гермиона, когда ее больно ударил прилетевший откуда-то ботинок, но рук от перил не оторвала. В воздухе беспомощно хлопал крыльями и клекотал Карлос, он испуганно взирал на все вокруг и был возмущен, что невидимые силы не отпускают его вниз.

— Но смотри, Доктора это вообще не задело, он только пролетел на три-четыре дюйма от того места, куда мы его положили, — мотнул головой в сторону Драко, но как только он это сказал Тардис так накренилась, что Доктор буквально взмыл к потолку.

— Доктор! — не своим голосом закричала Гермиона, разжала руки и упала, больно ударившись о металлические прутья. Однако это странным образом повлияло на Тардис — все успокоилось, и их перестало трясти как в лихорадке.

— Уф! Кажется, волшебное слово все-таки есть, — сказал Драко, потирая ушибленные бока во время качки, и подошел к Гермионе, помогая ей подняться на ноги.

— Как Доктор?

Гермиона осмотрела его и с горечью во взгляде повернулась к Драко.

— Все еще без сил.

14 ноября 1926 года

— Итак, что нам делать? — Драко поднял ботинок, прилетевший ниоткуда, за шнурки, и теперь раскачивал его, подобно маятнику.

— Не знаю, — Гермиона тяжело вздохнула и покосилась на Доктора, которого они перенесли к консоли.

— Гермиона Грейнджер чего-то не знает? Отмечу этот день в календаре. Одна проблема за какой год должен быть этот календарь? И вообще, на этой планете есть календари?

— Драко, ты гений! — она вскочила и выхватила у него из рук ботинок. — Для начала нам нужно понять, где мы.

Не дожидаясь ответа, она бросилась к двери и распахнула ее. Улица встретила проливным дождем и облезлыми стенами, до смешного напоминающими вход в Косой Переулок.

— Это точно Земля. И, похоже, даже Лондон.

— Блеск. Осталось выяснить, когда мы, — язвительно произнес Драко.

Гермиона закрыла двери и уставилась на Малфоя, который преспокойно сидел на полу, опершись спиной на перила, а вокруг царил полнейший бедлам. Повсюду валялись ботинки, свитера, брюки, рубашки и прочие вещи, какие-то безделицы, явно с других планет, бумаги, книги, какие-то банки и бутылки. Малфой же взирал на все это с таким спокойствием, будто его это ни капельки не касалось.

— Ты так говоришь, словно не собираешься принимать в этом участия, — Гермиона нахмурилась и сложила руки на груди.

— Ну, по закону подлости нас должно было занести в маггловскую часть, а там я, сама знаешь, плохой помощник.

— Малфой, ты издеваешься? — воскликнула Гермиона.

— Тихо, Грейнджер, не кричи. Если тебя это успокоит, я планировал прибраться тут немного, пока ты будешь гулять.

— Там дождь идет, если ты не заметил, — Гермиона распахнула дверь пошире и отошла в сторону, чтобы Малфой мог в полной мере оценить пейзаж.

— Так возьми зонт, — Драко пожал плечами. — Вон он, валяется возле плаща и странного чайника.

— Ох, спасибо за заботу. Что бы я без тебя делала, ума не приложу.

С этими словами Гермиона схватила длинный зонт-трость, метнула в Драко ботинок, который держала в руках, и вышла, хлопнув дверью.

— Гермиона, дай реферат. Гермиона, проверь ошибки. Гермиона, сделай отчеты. Гермиона, выясни, какой сейчас год. Я что, на запряженную лошадь похожа? — бормотала она себе под нос, бредя по грязному проулку. Шум улицы становился все ближе, и вот уже показались силуэты людей. Гермиона остановилась и присмотрелась. Доктор сейчас ничем не мог помочь, так что искать неприятностей и привлекать внимание явно не стоило, напротив, нужно было слиться с толпой.

Мимо проулка прошествовала дама в длинном пальто с широкими рукавами и фетровой шляпке. Гермиона сделала пару шагов назад и вздохнула. Она, в короткой куртке и джинсах, должна была вызвать множество вопросов. Благо, палочка была при ней, а для трансфигурации одежды нужно было не так много сил и времени. Уже через пару минут она вышла из проулка, одетая в оливкового цвета пальто и такую же шляпку, горделиво вздернула подбородок и осмотрелась. Никто не тыкал в нее пальцами, не вызывал стражей порядка, не проявлял интереса. Это говорило лишь о том, что фокус с переодеванием удался. Гермиона крутанула зонт, перехватывая его поудобнее, и зашагала по улице.

— Газеты, покупайте газеты! Мэм, купите газету, — чумазый мальчишка, стоявший под козырьком небольшого магазина, дернул ее за рукав. Гермиона повернулась и посмотрела на лоток с газетами.

“Убийства продолжаются. Полиция сбилась с ног”, — гласила передовица одного издания.

— Сколько? — она указала на тонкую газетку.

— Один пенни, мэм, — мальчишка протянул сероватую ладонь, и Гермиона судорожно принялась рыться в сумочке.

— Мистер, купите газету, — обратился мальчик к кому-то.

— Давай “Таймс”, да поживее, — произнес грубый мужской голос за спиной у Гермионы. Мальчишка засуетился, явно выискивая для сурового джентльмена экземпляр посуше. Тем более, что подошедший сильно нервничал. Так или иначе, он постоянно оглядывался.

— У вас что-то случилось? — участливо спросила Гермиона, повернулась к мужчине и улыбнулась. Широкий рукав пальто выгодно прикрывал ее пальцы, которые торопливо сминали лежавшую на прилавке газетку.

— Да просто сумасшествие какое-то. Бес попутал, не иначе, — огрызнулся мужчина. — Как я только додумался уйти от Сесилии к этой… Я имени-то ее толком не знаю.

Гермиона поджала губы и неодобрительно покачала головой.

— Вот, теперь решил вернуться и снова устроить помолвку. Надеюсь, она не слишком злится.

— Уверяю вас, она в бешенстве, — ее голос звучал гневно, но собеседник лишь рассмеялся.

— Женщины, — отмахнулся он. — Вы не можете долго злиться на тех, в кого влюблены.

Он забрал у мальчика газету, сунул в протянутую руку монеты и ушел.

— О, она вас ненавидит, — процедила ему вслед Гермиона.

— Мэм? — переспросил мальчик и подергал Гермиону за рукав.

— Нет, спасибо, — она развернулась на каблуках и стремительно зашагала к тому переулку, в котором соизволила приземлиться Тардис.

— Мужчины! — она хлопнула дверью, сложила зонт и принялась снимать пальто. — Что за век, ей-Мерлин. Никакой справедливости, никакого уважения.

— Тише, Грейнджер. Умерь свой пыл. Если обнаружится, что в этом веке было какое-то восстание и подняла его именно ты, я этого не переживу.

— Просто столкнулась с премерзким типом, — Гермиона выпуталась, наконец, из пальто и принялась разглаживать нещадно смятую газету.

— И эта ведьма хочет уважения, — простонал Малфой. — Нет бы войти с корзинкой еды и сказать: “Драко, удивительно, какой порядок ты навел в этой огромной будке!”

Гермиона только теперь огляделась.

— Так нет же, ты врываешься, как разъяренная фурия и ругаешься из-за какого-то маггловского недоумка, к которому я, заметь, не имею ни малейшего отношения.

— Прости, Драко, — она чуть виновато улыбнулась. — А ты и впрямь постарался на славу. Вот только корзинки с едой не будет.

— Это почему же?

— У нас нет маггловских денег. Мне даже газету пришлось украсть.

— Что я слышу, — Малфой рассмеялся.

— Не поверишь, я не ношу с собой денег, — Гермиона замялась и посмотрела на дату в газете, — образца двадцать шестого года.

— Двадцать шестой, — Драко закатил глаза, словно пытался что-то вспомнить. — Мы можем обменять деньги в Гринготтсе. Волшебные деньги не менялись с пятнадцатого года.

— Хорошо же ты будешь выглядеть, когда выложишь гоблину на стол галлеоны девяносто шестого или девяносто восьмого года выпуска, — Гермиона ткнула ему монету. — Ты знаешь гоблинов. Как думаешь, что они делают с фальшивомонетчиками?

— Семейным сейфом тоже не воспользуешься, — вздохнул Драко. — Даже деушка Абраксас еще не родился.

— Остается только заработать, — Гермиона криво усмехнулась. — Хоть на это ты способен.

— И кем ты собираешься работать?

— Не знаю. Может, в газетах уже печатают вакансии? В любом случае, я хочу это прочитать. Происходят какие-то убийства, мне стало интересно.

Драко что-то проворчал, но все же уселся рядом с Гермионой на ступеньку и тоже уткнулся в газету.

“УБИЙСТВА ПРОДОЛЖАЮТСЯ. ПОЛИЦИЯ СБИЛАСЬ С НОГ

Вчера вечером обнаружено еще одно тело молодой женщины. Причиной смерти стало ножевое ранение в грудь. Также установлено, что погибшая была беременна. Полиция задействует все силы, чтобы установить личность убийцы. Напомним, что ранее в разных точках города было обнаружено три тела. Все молодые женщины готовились стать матерями. Полиция предполагает, что злоумышленник может быть психически нездоров. Пока личность преступника не установлена, мы настоятельно рекомендуем молодым женщинам, особенно будущим матерям не выходить без крайней необходимости на улицы после заката солнца”.

— Какой кошмар, — прошептала Гермиона и приложила руки ко рту. Глаза ее наполнились слезами, а по спине пробежали мурашки.

— Тише, Грейнджер, — Драко забрал у нее газету и положил ее на ступеньку. — Принесу воды, а то у тебя сейчас истерика начнется.

Он и впрямь побрел вглубь, а Гермиона, чтобы отвлечься, снова схватила газету, развернула ее на последней странице и принялась читать объявления.

— Вот, выпей.

Она подняла голову и увидела, что Малфой протягивает ей стакан воды.

— Спасибо, — хрипло произнесла она и принялась жадно пить. От волнения у нее пересохло в горле.

— Тот, кто это делает, настоящий псих. Надеюсь, эта ваша полиция его найдет.

— Сам видишь, что пишут: это уже четвертое убийство. Я читала, таких маньяков очень тяжело вычислить, потому что они действуют по своей логике, которая здоровым людям непонятна. Если он убивает беременных — представь, сколько их в Лондоне. И поди пойми, по какому принципу он выбирает жертву.

Драко поджал губы и покачал головой.

— Ладно, я пойду, попробую добыть еды. Тебе лучше отсидеться в Тардис.

— Эй, я не беременна, — Гермиона нахмурилась.

— Грейнджер, я слишком хорошо тебя знаю. Ты же побежишь искать этого убийцу, а я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Пока Доктор без сознания, за тебя отвечаю я.

— Хорошо, мистер умник, — Гермиона кивнула. — Да, одежду переколдуй, на дворе двадцать шестой год.

— Спасибо за заботу, — фыркнул он, взмахнул палочкой, заставляя костюм преобразиться, и вышел, прихватив зонт.

Драко вышел из Тардис и осмотрелся. Переулок был совершенно пуст, только лужи да облезлые стены вокруг. Он прищурился, глядя туда, где шумела улица, полная магглов, и улыбнулся своим мыслям разумеется, ему вовсе необязательно было вести себя как маггл и выглядеть, как маггл, когда у него в кармане была волшебная палочка. Он прислонил зонт к стенке Тардис, вынул палочку, коснулся ею макушки и негромко произнес заклинание. По телу пробежали мурашки, кожу легонько защипало, будто искры магии плясали на ней дюйм за дюймом, скрывая Драко от посторонних взглядов. Раньше он частенько использовал Дезиллюминационные чары, но за то время, что они путешествовали с Доктором, это ощущение подзабылось. Драко вышел на улицу и побрел вдоль стен домов,следя, чтобы в него никто не врезался. Какая-то дама прямо перед ним распахнула двери булочной, и Драко скользнул за ней.

Запах свежей выпечки ударил в нос, и желудок тут же свело от голода. Пока дама, так удачно подвернувшаяся на пути Драко, что-то обсуждала с продавщицей, он протянул руку и схватил с прилавка пару булок, неотрывно глядя на дамочек. Но они были так увлечены беседой, что не замечали ничего вокруг.

— Бедная девочка, — продавщица покачала головой. — Как же так? Кому вообще могло такое в голову прийти?

— Уж не знаю, но я ясно дала понять девушкам из пансиона сегодня утром правила станут жестче. Никаких прогулок по темноте и всяких сомнительных знакомств. Хотят жить у меня — пусть не ждут, что я буду потакать легкомыслию.

— Да, миссис Фрост, совершенно верно. Вы благодетель, дорогая моя, они поймут это и будут вам благодарны.

Колокольчик на двери тихо звякнул, и в булочную вошел худой джентльмен. От одного только взгляда на него Драко прошиб озноб.

— Альфред, добрый день. Вы слышали, еще одно убийство? — миссис Фрост повернулась и уставилась на вошедшего.

— Слыхал. Это все тьма! Она, проклятая, она.

— Опять вы за свое, Альфред, — вздохнула миссис Фрост, и в ее голосе послышалась неприкрытая тревога.

— Тьма наступает, тьма уже расползается по Лондону. Вы, верно и не знаете, миссис Фрост, что зло ходит по этим улицам, — Альфред понизил голос до шепота. — Колдуны среди нас.

Драко затаил дыхание и принялся бочком пробираться к двери, умоляя Мерлина, чтобы сейчас еще кто-то зашел и дал ему возможность уйти.

— Они ходят по Лондону, заманивают наших детей в грех, сеют смуту и тьму. Они уже здесь! Среди нас!

Странный Альфред ткнул пальцем в сторону Драко. Этого не могло быть. Тот посмотрел в натертую до зеркального блеска витрину, но не видел себя. Он по-прежнему был невидимым. Но Альфред смотрел прямиком на Драко. Тот вздрогнул и схватил из стоящего у двери ящика еще одну булку.

— И где же они, Альфред? — миссис Фрост рассмеялась и повернулась к продавщице. — Марлен, вы случайно не видели вчера ведьму верхом на метле?

Продавщица растерянно покачала головой.

— Вот и я не видела. Альфред, это нервное. Это пройдет, поверьте. Сходите в церковь, исповедуйтесь, вам должно стать легче.

— Они ближе, чем вам кажется, — зловеще прошептал Альфред.

Драко не выдержал, рванул на себя дверь и опрометью бросился прочь из магазина, естественно, налетев на даму, проходившую мимо с сумкой. Дама неловко взмахнула руками, сумка упала на землю, по мостовой рассыпались крупные румяные яблоки, но Драко не обратил на них внимания. Он мчался, сломя голову, к Тардис.

— Драко?

Когда он ворвался в Тардис, Гермиона сидела, скрестив ноги, возле Доктора. Драко прислонился к стенке и тяжело выдохнул.

— Драко, что случилось?

— Он меня видел. Я уверен.Тот маггл меня видел.

— Ну разумеется, глупенький, — Гермиона подошла и погладила его по руке. — Ты вышел на улицу, это естественно, что люди тебя видели.

— Нет, ты не поняла. Я был под Дезиллюминационными чарами. Знаешь, гораздо проще украсть что-то, когда ты невидим. Я зашел в булочную — кстати, угощайся, — он достал из кармана пальто булку и протянул Грейнджер.

— Спасибо. Надо же, свежая, еще теплая.

— Так вот, туда зашел один маггл и начал рассказывать о ведьмах, о том, что они тянут каких-то детей во тьму.

— А! — Грейнджер ахнула, вскочила на ноги и беспорядочно заметалась по машинному залу. — Драко, ты навел тут порядок. Ты здесь убрал! Где моя книга? Доктор читал мою “Историю”, где она?

— В твоей комнате, — Драко пожал плечами. — Ты не находишь логичным, что твоя книга лежит на твоей кровати?

— Вполне! — воскликнула Гермиона и умчалась вглубь Тардис.

— Эй, а тебе не кажется, что сейчас не лучшее время для того, чтобы освежать знания по истории? — Самое время.

Грейнджер вернулась, прижимая к груди потрепанную книгу.

— Мы в прошлом, Малфой. Было бы очень кстати узнать, что сейчас происходит. И то, что ты рассказываешь, о том маггле… Я узнаю эти речи. Они напоминают проповеди вторых Салемцев.

— Кого? — Драко откусил от булки и стал задумчиво жевать.

— Ну же, не разочаровывай меня! Вторые Салемцы, если быть точнее — Общество противодействия магии Нового Салема. Организация магглов-радикалов, они занимались поиском и уничтожением колдунов и ведьм. Но они были активны в Америке. Откуда такой проповедник в Лондоне?

— Даже не знаю. Переехал? — Драко снова пожал плечами.

— Или тебе просто показалось, что он из Вторых Салемцев. А кому он это говорил?

— Женщине, которая продавала булки, и ее покупательнице. Миссис Фрост, так ее звали. Они не поверили этому магглу. Сказали, что это нервное, посоветовали сходить на исповедь.

— Ну конечно! Его сочли сумасшедшим. А ты умудрился утащить булки. Все не так-то плохо.

— Кроме того, что маггл меня видел. Как такое возможно?

— Не знаю. Никогда о таком не слышала. Вторые Салемцы были простыми магглами. Несомненно, они много шума устроили в Америке, но никаких особенных умений у них не было. Так что не выдумывай.

Гермиона бросила короткий взгляд на Доктора и тяжело вздохнула.

— Мне кажется, нам надо отправить его в больницу. Кто знает, как долго он будет лежать тут вот так.

— Да, тут ты права, — Драко тоже повернул голову и посмотрел на Доктора. — Предположим, я могу отнести его в больницу.

— Это будет странно, тебе не кажется? — Гермиона поморщилась и недовольно посмотрела на Драко.

— Ну а что? Что я могу сделать?

— Я думаю, в этом случае лучше было бы обратиться в полицию.

— И как мы по-твоему объясним им устройство Тардис?

— Малфой, пожалуйста, не будь таким глупым. Еще минуту назад ты был способен на здравые рассуждения.

— Я так понимаю, у тебя уже есть план. Тогда давай, рассказывай, я весь внимание.

— Я могу пойти поискать кого-то из полиции, а ты пока вынесешь Доктора на улицу. На Тардис надо наложить Дезиллюминационные Чары — иначе они очень удивятся тому, что я не воспользовалась полицейской будкой. Так что ты просто сделаешь ее невидимой — уверена, ты справишься — и закроешься внутри.

— И твоя эта полиция отправит Доктора в больницу?

— Думаю, да. А мы что-то придумаем, только потом, когда Доктор будет в безопасности.

— Ладно, Грейнджер. Звучит неплохо.

Гермиона вскочила со своего места, схватила пальто и торопливо засунула руки в рукава.

— Начинай, Малфой. Да смотри, не сделай ему хуже.

— Думаю, от пары ударов головой о стену ничего не изменится, — рассмеялся Драко.

Грейнджер замахнулась на него зонтом.

— Ладно, ладно, я просто отлевитирую его на улицу. Ничего, что могло бы навредить.

Ответом ему послужил лишь хлопок двери.

— Полиция! — Гермиона бежала по улице, задыхаясь от влажного воздуха. Спина намокла, старомодная блуза прилипла к спине, полы пальто и широкие рукава хлопали от бега. — Полиция, помогите!

— Мэм, с вами все в порядке?

Высокий полисмен уверенно, но осторожно ухватил ее за плечо.

— Мистер… простите, не знаю вашего имени.

— Констебль Бэйл, мэм. Что произошло?

— Там человек. В проулке. Ему, кажется, плохо. Он без сознания. Вы можете ему помочь?

— Стойте здесь, мэм, я схожу за подмогой.

Гермиона покивала, тяжело вздохнула и сложила руки, переплетя их под рукавами.

Констебль Бэйл вернулся достаточно быстро. С ним пришло еще двое, которые с недоверием смотрели на Гермиону.

— Ведите, мэм.

Гермиона торопливо зашагала к проулку, надеясь, что Малфой успел спрятать Тардис. Уже на подходе в голову пришла ужасная мысль магия могла и не подействовать на инопланетную технику. От накатившего страха ноги Гермиона почувствовала, как ноги сами собой подкашиваются, и с тихим писком упала на землю.

— Мэм? — констебль Бэйл подал ей руку и помог подняться.

— Простите. Это, должно быть, от нервов.

— Бэйл, смотри, тут человек! Эта дамочка права. Крис, сходи за врачом, вызови бригаду из лечебницы! Эту мисс, кстати, тоже нужно показать врачу. Как бы это не оказался нервный срыв.

Низенький Крис бегом бросился из переулка.

— Сейчас, мэм, сейчас прибудет помощь.

— Нет-нет, я просто споткнулась, — попробовала оправдаться Гермиона, но тщетно. Бэйл крепко сжимал ее плечо.

— Все в порядке, мэм. Это наверняка нервное.

Пожалуй, Бэйл был прав. Они попали в ужасную передрягу с этими Сипротанцами, Тардис сломалась, Доктор все еще был без сознания, да еще и этот мужчина у газетного лотка ужасно вывел ее из себя. Разумеется, это было нервное.

— Мисс, что с вами?

Гермиона вздрогнула, подняла голову и с удивлением уставилась на медсестру, заглядывавшую ей в лицо.

— Все в порядке. Просто немного перенервничала. Лучше позаботьтесь о том господине.

— Доктор Мэттьюс уже занимается этим. Все будет хорошо. Идемте со мной.

— Нет-нет, мне уже лучше, спасибо, — Гермиона попыталась вывернуться из цепких рук, но бесполезно.

— Он не пьян, — услышала Гермиона слова доктора Мэттьюса.

— Конечно же он не пьян! Он без сознания, но дыхание ровное. Я бы сказала, что он истощен, — возразила она с плохо сдерживаемым раздражением.

— Мэм, вы что, имеете отношение к медицине? Как вас зовут? — доктор Мэттьюс повернулся и посмотрел на Гермиону через плечо.

— Эми. Эми Найтингейл. Я приехала в Лондон устраиваться на работу в больницу. У меня украли сумку. Вы представляете? Совершенно все: деньги, бумаги, книги.

— О, Эми, неудивительно, что у вас нервы расшалились. Я бы наверняка с ума сошла, если бы со мной такое случилось. Я Маргарет, кстати. Извините, этого господина переправят в больницу, а мы с вами будем чуть раньше, правда? Грейт Ормонд, слыхали о такой? Неплохое место.

— Конечно, слышала, — Гермиона кивнула. — Вы случайно не знаете, там не нужны медсестры?

— Это нужно обсудить с руководством, — Маргарет улыбнулась и повела Гермиону по улице.

Когда врачи унесли Доктора, Драко выдохнул, отошел от двери Тардис и присел на ступеньку. Карлос тут же подбежал и клюнул его за палец.

— Да, дружище, вот мы и остались одни. Грейнджер, похоже, нашла новую подругу, Доктору помогут. А мы? Что делать нам?

Карлос заклекотал и, клацая коготками по полу, побрел вглубь Тардис.

— Предлагаешь вздремнуть? Ну уж нет. Если хочешь, иди, спи у меня в комнате, а я пока попытаюсь узнать, как там дела у Грейнджер и Доктора.

Драко еще раз осмотрел Тардис и проверил карманы: ключ и книжка, которые он вытащил у Доктора, были во внутреннем кармане. Звуковая отвертка и волшебная палочка лежали в правом кармане пальто.

— Доктор без сознания, Грейнджер умеет ориентироваться в маггловском мире. Мне нужна была подстраховка, — бросил он Карлосу, замершему у выхода из машинного зала. Тот потоптался еще немного в проходе и ушел.

Драко вздохнул.

— Итак, Грейнджер сказала, что ее обокрали. Тогда и я могу сказать, будто у меня украли деньги. Доктор в Грейт Ормонд, Грейнджер тоже. Значит, и мне пора туда наведаться.

Он уверенно вышел в проулок, закрыл дверь Тардис и зашагал в сторону оживленной улицы.

— Эй, приятель, — Драко тронул за руку мальчишку, проходившего мимо. Тот дернулся и попытался бежать.

— Ты чего?

— Я ничего не делал, мистер, — запищал мальчишка.

— Да мне наплевать, соврал ты маме, переел сладкого или дергал девочек за косички. Просто скажи мне, где больница Грейт Ормонд. У меня и так украли все деньги, я хочу найти брата, пока и его не обокрали в этой чертовой больнице. Как тебя зовут?

— Рон.

— О, просто шикарно. А теперь, Ронни, перестань трястись и покажи, где больница Грейт Ормонд. Я бы пообещал тебе пирожок, да у меня стянули бумажник.

— Этот? — Рон порылся в кармане облезлой курточки, которая была ему явно велика, и достал потрепанный бумажник.

— Да, он самый, — не моргнув глазом, ответил Драко. — Ты в курсе, Ронни, что приближается Рождество? Рискуешь получить от Санты уголек за такие трюки.

Рон сжался в комок. Казалось, еще немного, и он покроется иголками, как маленький ежик.

— Я ничего не получу на Рождество. Какая разница? Мы живем на улице, мистер, нам некуда вешать чулки для подарков.

Драко заглянул в бумажник.

— Слушай, Ронни, давай так: ты отведешь меня в Грейт Ормонд, а я куплю тебе и твоим друзьям пирожков. Штук десять хватит?

— Идемте, сэр, — Рон схватил Драко за руку и потянул вперед. Это было лучше любых согласных реплик.

— У вас кто-то попал в больницу, сэр?

— Да, и нужно проверить, чтобы с ним хорошо обошлись. С моим братом, — легенда пришла сама по себе, но получалась такой складной, что он и сам в это поверил.

Рон ловко лавировал между людьми, видимо, на улице он прожил уже достаточно долго. Удивительно, но Драко стало даже жаль его, семенящего впереди. Подумать только, ребенок, не ведающий этой зимней сказки: предвкушений и надежд, радости, которую испытываешь, распаковывая подарок. Вместо этого ему оставался лишь холод улицы и чужие бумажники.

— Вот, мистер, — Ронни остановился перед высоким зданием с круглыми башенками по краям. — Грейт Ормонд.

— Прекрасно, — Драко покрутил головой. Булочная обнаружилась через дорогу, и теперь настала его очередь вести Ронни за руку.

— Добрый день.

Колокольчик на двери отозвался мелодичным звоном, когда они вошли.

— Добрый день, сэр, чего изволите?

— Десять булочек с горошком, десять с творогом и два фунта печенья.

— Зря вы их кормите, сэр. Они от этого лучше не станут, — пухленькая продавщица неодобрительно посмотрела на Ронни.

— Это плата за услугу. Все честно, — Драко улыбнулся, забрал у нее пакет и протянул Рону. — Все честно.

— С вами приятно работать, мистер…

— Смит, — Драко, наконец, вспомнил, каким именем иногда представлялся Доктор. — Дориан Смит. Веди себя хорошо, Ронни.

Тот закивал и выскочил из булочной.

— Вы так наивны, мистер Смит. Этим детям уже не помочь.

— Как знать, — Драко хмыкнул и вышел.

— Добрый день, — девушка за стойкой улыбнулась. — Что вас интересует?

— Подскажите, в какой палате мистер Джон Смит?

— Прошу прощения, но у нас нет никакого мистер Джона Смита.

— Лиззи, родственники нашего пациента без документов не объявлялись?

— Нет, доктор Мэттьюс. Хотя, погодите, здесь господин спрашивает какого-то Джона Смита.

— Вы, должно быть, родственник?

— Да. Дориан Смит, — Драко развернул книжицу и ткнул под нос доктору Мэттьюсу. Мысленно он воздал хвалу Грейнджер, которая как-то расспрашивала Доктора о его штучках. Тогда-то он и рассказал о психобумаге, на которой каждый якобы читает то, что ожидает.

— Пройдемте, мистер Смит. Взглянете, тот ли это человек.

Драко торопливо зашагал за Мэттьюсом. Они шли по коридорам, поворачивали, поднимались по лестницам, и Драко окончательно заблудился, когда перед ним, наконец, раскрыли двери палаты.

— Это он?

— Джон! — Драко попытался максимально правдоподобно сыграть встречу с потерянным братом. Впрочем, он и так переживал за Доктора, так что получилось более-менее достоверно.

— Это он? — в голосе Мэттьюса послышалось облегчение.

— Да-да, его зовут Джон Смит. Где вы его нашли?

— В тупичке неподалеку от Хербранд-стрит. Девушка, которая его нашла, тоже у нас.

— На них напали? С ней все в порядке?

— Ничего серьезного. Всего лишь небольшое нервное потрясение и истощение, но в целом она в норме. И — нет, на них не напали. Она нашла вашего брата, когда он уже лежал без сознания. Что с ним — пока непонятно.

— Я могу с ней побеседовать? Хотелось бы отблагодарить милую леди.

— Да, разумеется.

Мэттьюс снова повел Драко по коридорам. Грейнджер, похоже, поместили на другом этаже.

— Мы пытаемся выяснить причину, по которой ваш брат потерял сознание. Смею вас заверить, он не был пьян или одурманен какими-то веществами.

— Замечательно. Вы меня успокоили.

— Вам сюда, — Мэттьюс распахнул дверь. Знакомьтесь, Эми Найтингейл. Эми, это Дориан Смит, брат мужчины, которого вы обнаружили.

— Мисс Найтингейл, я не знаю, как вас и благодарить. Мой бедный брат такой рассеянный, но я не думал, что с ним произойдет что-то подобное.

— Все будет в порядке, — Грейнджер улыбнулась и едва заметно подмигнула.

— Конечно. А с завтрашнего дня Эми будет сама присматривать за вашим братом. Она получила работу в нашей клинике в качестве медсестры.

— Что ж, поздравляю, — Драко улыбнулся. — Тогда увидимся завтра. Я приду навестить Джона.

— До встречи, мистер Смит.

Когда Малфой и доктор Мэттьюс вышли из ее палаты, Гермиона забралась на койку с ногами, подтянула колени к груди и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Да, работу она получила, но жить в клинике ей точно никто не позволит. Разумеется, в Тардис было весьма комфортно, но неизвестно, как долго сам Доктор будет оставаться без сознания. Рано или поздно ей придется обзавестись новыми знакомыми, и как тогда объяснять, что она живет в синей будке?

— Ты как? — Маргарет заглянула в палату.

— Да вот, думаю, как быть дальше, — Гермиона неопределенно повела плечом.

— Слушай, а ты где остановилась?

— Еще не решила. Я приехала утром, нашла мистера Смита и все вокруг закрутилось. Честно, даже сил нет подумать о жилье.

— Слушай, Эми, я живу в пансионе у миссис Фрост. Это неподалеку.

Гермиона чуть дернулась. Она уже слышала сегодня это имя. Рассказ Малфоя о булочной и том странном маггле, который якобы смог увидеть его под Дезиллюминационными чарами.

— Это не слишком утомительно для нее?

— Нет, что ты, — Маргарет замахала руками. — Нас там много. Как раз на прошлой неделе Мередит съехала, ии ее комната еще пустует. Давай ты подождешь, пока я закончу работу, и мы пойдем в пансион. Думаю, миссис Фрост с радостью тебя примет. Так ты подождешь?

— Разумеется, — Гермиона закивала.

— Я вообще пришла сказать. Точнее, передать то, что сказал доктор Мэттьюс: ты здорова и можешь идти.

— Спасибо, Маргарет, — она улыбнулась, обняла Маргарет и поднялась с койки. — Погуляю пока где-то.

— Тут неподалеку есть милый скверик. может дать тебе пару фунтов? А то ты совсем без денег.

— Маргарет, спасибо! — Гермиона чуть снова не свалилась. — Я обязательно отдам. Вот только эта миссис Фрост, она пустит меня без денег?

— Ее благодетель безгранична. Миссис Фрост строга, но очень добра. Мередит тоже пришла к нам без единого пенни, и миссис Фрост позволила ей немного пожить в кредит.

— Как раз то, что мне сейчас надо, — выдохнула Гермиона. — Тогда я пойду.

— До вечера, — Маргарет махнула рукой, и Гермиона покинула палату.

Она вихрем ворвалась в Тардис.

— Драко! Я нашла работу и жилье!

— Про работу я понял, — усмехнулся Драко и поднялся со ступеньки, на которой сидел. — А жилье-то ты как нашла?

— Маргарет предложила пожить в пансионе у миссис Фрост. Не про нее ли ты с утра говорил? Вы вроде в магазине встретились.

— А, та дама. Слушай, это отличная идея. Похоже, она знакома с тем Альфредом. Заодно попробуешь что-то выяснить.

— Мерлин, Драко, ты всерьез собираешься этим заниматься?

— Почему бы и нет. Ты нашла работу, а вот мне будет скучно. Я, конечно, думал, ты будешь жить в Тардис, но выяснить что-то об этом Альфреде так интересно.

— Да, тебе и впрямь скучно. Может, тоже займешься поиском информации, раз уж тебе так интересен Альфред?

— Может и займусь.

Грейнджер улыбнулась и ушла в комнаты, но вскоре вернулась с небольшим чемоданчиком.

— Придешь завтра к Доктору? Ты вроде как его брат теперь, — Гермиона принялась торопливо перебирать платья, блузы и юбки.

— Приду. Заодно и поговорим, — кивнул Драко, глядя, как она складывает вещи в чемоданчик.

— Погоди, тебя же обокрали. Откуда тогда вещи?

— Скажу, что у меня здесь живет мамина знакомая, и что я оставила вещи у нее на время, пока буду искать работу.

— Ну, тогда эта знакомая вполне могла дать тебе немного денег на съем жилья, — лукаво улыбнулся Драко.

— Маргарет говорит, миссис Фрост может пока разрешить пожить в долг.

— Не стоит. Держи, — Драко протянул ей бумажник. — Возьми, сколько надо.

— Где ты это взял? Малфой, воровать плохо! Тебе в детстве этого не говорили?

— Я забрал его у малолетнего воришки.Он подумал, будто я хозяин бумажника. Кстати, он-то и показал мне, где клиника.

— Все равно это не твои деньги, — Гермиона нахмурилась и сложила руки на груди.

— Ну, их хозяина мы уже не найдем. Так что бери, пока есть.

— Ладно, так и быть, — Гермиона скривилась, но все же досталась из бумажника пару купюр. В конце концов, долги и впрямь заводить не хотелось. — Тогда до завтра.

— До завтра.

— Мистер Смит так и не пришел в себя?

— Нет, — Маргарет покачала головой и вздохнула. — Похоже, он сильно истощен. Я не знаю, сколько может понадобиться времени, чтобы он вернулся в сознание. Даже доктор Мэттьюс разводит руками.

Они помолчали немного. Гермиона волновалась, Маргарет явно над чем-то раздумывала.

— Он чем-то болен, этот Смит. Я не стала говорить Мэттьюсу, потому что он бы назвал меня глупой или сумасшедшей, но Смит очень сильно болен. Поговори завтра с его братом, он должен что-то знать.

— Ты о чем? — Гермиона не на шутку перепугалась.

— У него два сердца, Эми. Я не пьяна и не глупа, у него действительно два сердца. Это какое-то отклонение или даже болезнь, я думаю. Такого ведь не может быть! Наверное, из-за этого он и теряет силы.

— Ладно, хорошо, — Гермиона старалась казаться удивленной, но не испуганной. — Я спрошу, когда он придет.

— А вообще этот Дориан Смит кажется мне отвратительным.

— Почему? Он весьма милый, — Гермиона попробовала защитить Малфоя.

— А как по мне, он мерзкий. Наверняка знает, что брат болен. И как он мог отпустить беднягу одного на улицу?

— Не знаю. Может, ходил по дела, а мистер Смит — я о Джоне — взял да ушел гулять. В конце концов, если бы он был настолько плох, точно бы не стал искать брата.

— Да, наверное. Но все равно понаблюдай за ним, Эми. За Дорианом Смитом.

— Хорошо, — Гермиона кивнула.

— А мы как раз пришли, — Маргарет остановилась у дома с высоким крыльцом. — Миссис Фрост может показаться тебе строгой, но она хорошая, честно.

Они поднялись, и Маргарет толкнула дверь.

— И еще раз повторяю, Люси, никаких вечерних прогулок! Такое в городе творится! — донесся до ушей Гермионы высокий властный женский голос.

— О, да. Она еще утром говорила, что правила станут жестче. Из-за этих убийств.

— Думаю, это правильно в некоторой мере. Она не обязана о вас заботиться, так что это весьма мило с ее стороны.

— Маргарет, ты вернулась, — из кухни вышла высокая плотная женщина в домашнем платье, поверх которого была накинута рыжая шаль грубой вязки. — Кто это с тобой?

— Это Эми, миссис Фрост. Я подумала… Знаете, ей негде жить, а комната Мередит освободилась. Я предложила Эми…

— Я сама решу, Маргарет, — грубо перебила ее миссис Фрост, подошла вплотную к Гермионе и посмотрела на нее сверху вниз. — Имя?

— Эми Найтингейл, мэм. Я…

— Молчать, — отрезала миссис Фрост. — Откуда приехала?

— Уилтшир, мэм.

— Работа? — она нависла над Гермионой, разве что не обнюхивая ее волосы.

— Грейт Ормонд, мэм. Там же, где и Маргарет.

— Хорошо. Очень хорошо. А теперь ступайте наверх и переоденьтесь. Ужин в шесть.

Гермиона подхватила чемоданчик и в растерянности посмотрела на Маргарет.

— Я провожу, — та улыбнулась и кивком указала на лестницу. Гермиона послушно побрела за ней.

Комната, принадлежавшая некогда Мередит, оказалась маленькой. Нет, даже крошечной. Кроме узкой кровати, шкафа да покосившейся тумбочки ничего и не было. Даже комната в Тардис и то была просторнее. Но на жалость к себе времени не было. К тому же, Гермиона не думала, что задержится надолго. Вещи могли и в чемодане полежать. Она достала платье со строгим воротником и встряхнула его. Достаточно консервативное, чтобы миссис Фрост не сочла ее легкомысленной.

Когда она спустилась в кухню, одна девушка уже сидела за накрытым столом.

— Привет. Я Эми. Куда можно присесть?

— Вот сюда, — она показала на стул рядом с собой. — Я Люси. Раньше тут сидела Мередит, а раз уж ты поселилась в ее комнате, то занимай и ее место за столом.

— Спасибо, Люси. Чем занимаешься?

— Помогаю матушке по дому. Забот много, девочки оставляют вещи для стирки, а еще всем нужно есть. После того, как отца не стало, матушка решила открыть пансион.

— Люси! — окликнула ее миссис Фрост. — Почему я не вижу твоей сумки?

— О боже! — Люси вскочила и бросилась прочь. — Я просто забыла ее у двери! Сейчас принесу наверх!

— Опять хотела сбежать, дрянная ты девчонка?

У двери раздался смешок.

— Да уж, Люси постоянно получает от миссис Фрост на орехи. Хотя это вполне заслуженно.

— Да уж. Бестолковая, не работает нигде. Хорошо хоть додумалась помогать миссис Фрост по хозяйству. Хотя мне все еще непонятно, где она берет деньги на проживание. Может, как раз эти вечерние прогулки и приносят ей деньги?

— Привет, — подала голос Гермиона, привлекая внимание.

— Оу, — говорившая осеклась и посмотрела на нее. — Привет. Ты новенькая? Я Саманта, а это — Джейн. Как тебя зовут?

— Эми. Сегодня приехала. Устроилась в Грейт Ормонд.

— Маргарет там работает. Я работаю в школе, а Джейн — в детском крыле Грейт Ормонд.

— Джейн, Саманта, привет, — в столовую вошла Маргарет. — Эми, ты как?

— Нормально, спасибо.

— Сейчас еще поешь, и будет просто замечательно.

— Вы знакомы? — круглое лицо Джейн вытянулось, а Саманта скривила тонкие бледные губы.

— Да. На работе познакомились, — отрезала Маргарет. Похоже, Саманта и Джейн хотели еще что-то сказать, но в столовую вошли миссис Фрост с Люси, и им пришлось умолкнуть.

— Никуда вы не пойдете, юная леди!

— Хорошо, — буркнула Люси, усаживаясь рядом с Гермионой.

— Всем добрый вечер, — на пороге столовой возникла высокая девушка. — Прошу прощения, задержалась на работе. Сейчас переоденусь и спущусь.

— Конечно, Лайза, дорогая, — миссис Фрост улыбнулась, и это было более чем странно.

— Лайза работает секретарем в полицейском участке. Иногда засиживается допоздна. Особенно с этими убийствами, знаете ли. У полиции теперь много работы, — пояснила миссис Фрост, и Гермиона кивнула.

Лайза снова появилась на пороге и замерла, уставившись на Гермиону.

— Привет. Я Эми. Все в порядке?

— Ты сидишь на ее месте, — хмуро произнесла Лайза. — На месте Мередит.

— Да, и живет в ее комнате. Не вижу ничего зазорного, — фыркнула миссис Фрост.

— Вы ведь слышали об убийстве?

— О последнем? Да, все газеты кричат об этом. И да, Лайза, дорогая, я решила ужесточить правила. Никаких вечерних прогулок.

— Только если не будет ничего срочного на работе. Но тогда меня проведет кто-то из констеблей. Так вот, я не сказала главного. Убитая — наша Мередит.

В столовой воцарилось гробовое молчание. Миссис Фрост прижала руки ко рту, Люси вздохнула и опустила глаза, Маргарет поджала губы и промокнула глаза салфеткой. Саманта и Джейн переглянулись и уставились на Гермиону.

— Простите, что испортила всем аппетит, — Лайза покачала головой.

Ужин прошел в молчании. Когда все доели, миссис Фрост встала из-за стола, и остальные тут же последовали ее примеру.

— После ужина мы обычно пьем чай в гостиной, — шепнула Маргарет Гермионе на ухо, и та кивнула.

Гостиная оказалась на удивление просторной. Гермиона шла рядом с Маргарет, не обращая внимания на шепоток за спиной. Саманта и Джейн явно что-то обсуждали.

— А почему Люси с нами не пошла? — недоуменно спросила Гермиона.

— Ну, она сейчас сделает чай и придет. Всегда так. Я даже не задумывалась об этом. Когда я поселилась тут год назад, порядок уже был таким. Думаю, глупо задавать вопросы.

Гермиона пожала плечами.

В гостиной у всех тоже были свои места. Гермиона осторожно присела на краешек дивана возле Маргарет. Саманта и Джейн уселись напротив и принялись шептаться, поглядывая на Гермиону. Миссис Фрост взяла с журнального столика корзинку со спицами и села в кресло. Лайза заняла соседнее и тут же раскрыла книгу, лежавшую на подлокотнике. Люси появилась спустя пару минут. В руках у нее был поднос, на котором стоял заварник и чашки. Не успела она поставить поднос на столик, как раздался звон дверного колокольчика.

— Я открою, — прошелестела Люси и выскользнула из гостиной.

Спустя две минуты она вернулась в сопровождении всклокоченного мужчины.

— Альфред, добрый вечер. Как поживаете?

— Спасибо, миссис Фрост, неплохо. А я смотрю, в вашем дружном доме новая обитательница.

Он замолк и немигающим взглядом уставился на Гермиону.

— Эми Найтингейл, сэр. Медсестра в Грейт Ормонд.

— Да-да, прекрасная медсестра в замечательной больнице, — словно задумавшись над чем-то произнес Альфред. — И лгунья. Ведьма, которая воспользовалась какой-то… погоди, как это называется? Магией восприятия, да? Да, так он говорил, да-да. Невидимый мужчина, женщина-лгунья. Все так, все так.

Все замерли и уставились на Альфреда, который смотрел на Гермиону затуманившимся взглядом, а губы его шевелились. Он бормотал совершенно бессвязный набор слов.

— Маргарет, дорогая, проводи Альфреда, будь добра. Люси, не стой столбом, помоги ей.

Гермиона в растерянности хлопала глазами.

— Эми, милочка, не обращайте внимания. Альфред немного не в себе. Его жену убили месяц назад, преступника так и не нашли. Бедняга повредился рассудком. Например, сегодня утром он пытался убедить меня и миссис Нирби — это продавщица в булочной — что рядом стоит колдун-невидимка. Надо было видеть, что с ним стало, когда дверь распахнулась от ветра, — миссис Фрост захихикала.

— А вдруг он прав? — тонкий голос Саманты резанул по ушам. — Мередит съехала неделю назад. Ее убили, а эта Эми заняла ее место за столом, ее место на диване, ее комнату.

— Да, откуда она вообще взялась? Еще и спустя неделю после ухода Мередит. Это странно, — подала голос Джейн. Он оказался низким, даже хриплым, словно она выкуривала пару пачек крепких сигарет каждый день.

— Простите, — Гермиона вскочила с места и бросилась прочь из гостиной.

Она захлопнула дверь своей комнаты, рухнула на кровать и уткнулась лбом в подушку.

— Эми? — раздался из коридора голос Маргарет, за которым последовал стук.

— Да, входи.

Дверь отворилась, и Гермиона услышала где-то внизу крики миссис Фрост.

— Они и на Мередит так косились.

Маргарет проскользнула в комнату, уселась к Гермионе на кровать и погладила по плечу.

— Просто… Я даже не знаю. Я привыкла, что люди не стремятся со мной общаться. Но я только сегодня приехала, у меня украли сумку — хорошо, хоть чемодан додумалась оставить на хранение — я нашла мистера Смита.

— Да уж, у тебя выдался нервный денек. Ясное дело, после такого любая мелочь может вывести из себя.

— Да, так и есть, — Гермиона села на кровати, подобрала ноги к груди и посмотрела на Маргарет.

— Кстати, Альфред и Мередит называл ведьмой. Так что не воспринимай его всерьез.

— Меня больше удивила миссис Фрост.

— А что с ней не так?

— Ну, она на первый взгляд такая строгая, но она выгнала Альфреда, когда он стал говорить эту чушь. А теперь вот ругает Джейн и Саманту.

— Да, она мировая женщина. Я же говорила. Строга, но в обиду не даст. Ладно, я пойду вниз, а ты отсыпайся. Завтра первый рабочий день, тебе нужно набраться сил. Завтрак в семь. Доброй ночи.

— Доброй, Маргарет. И спасибо тебе.

Маргарет снова улыбнулась и вышла. Гермиона хотела еще подумать, но усталость настолько валила с ног, что она уснула, едва сняла платье и забралась под одеяло.

15 ноября 1926 года

Утро встретило Драко клекотом Карлоса. Он не закрыл комнату. Разумеется, в неподвижной, закрытой изнутри Тардис ему не было смысла закрывать еще и комнату. В будке было тихо, но Драко всю ночь слышалось не то тиканье, не то щелчки, не то потрескивание, так что проснулся он с больной головой.

— Ладно, Карлос, посиди тут еще немного, а я пока схожу проведать Доктора. Надеюсь. Грейнджер хорошо за ним ухаживает.

Карлос заклекотал и захлопал крыльями.

— Ну ладно, ладно. Гермиона хорошо за ним ухаживает.

Карлос удовлетворенно крикнул и побрел куда-то вглубь Тардис. Драко же встряхнул пальто, надел его и снова проверил карманы: психобумага, ключ, звуковая отвертка, палочка — все было на месте Можно было выйти из Тардис.

Он и сам не знал, почему так нервничает. Он ведь уже оставался один. Он провел в одиночестве целых полгода: выходил из дома, отправлялся в Министерство, работал, возвращался домой. Но здесь — точнее, сейчас, в двадцать шестом году — Драко оказался в положении еще более затруднительном, чем в своем времени. Здесь он был чужаком: в чужом времени, в маггловском мире. Все было настолько сложно, что без помощи было не справиться. И сейчас он шел к единственному человеку, который еще мог понять.

— Здравствуйте, я к мистеру Джону Смиту.

— Разумеется, — дама, сидевшая за стойкой, улыбнулась и указала в сторону бесконечного хитросплетения коридоров, которое называлось больницей.

— Да. Спасибо.

Драко неуверенно двинулся по коридору. Удивительно, но он вспомнил, каким путем они шли днем ранее с Мэттьюсом. Возможно, это заняло больше времени, чем должно было, но спустя десять минут Драко занес руку и постучал в дверь палаты. Петли скрипнули, и в дверном проеме возникла Грейнджер. На ней был белый халат, а непослушные волосы собраны и спрятаны под чепец.

— Здравствуйте, Эми. Как себя чувствует мой брат?

— Пока без изменений, мистер Смит, — Грейнджер открыла дверь пошире, пропуская его в палату.

— Ну, а теперь правду. Как он? — прошептал Драко, когда дверь за ним закрылась.

— Я же тебе говорю, все еще без сознания. Но есть кое-что другое. Маргарет вчера осматривала Доктора и услышала два сердцебиения. В общем, решила, что он болен, а ты — плохой брат, раз отпустил бедного больного Джона одного на улицу.

— Похоже, представляться его братом было плохой идеей, — усмехнулся Драко.

— О, твое счастье, что я не позвала Маргарет, и это не она тебе сейчас выговаривает. Она всерьез возмущена.

— Маргарет — это кто?

— Девушка, которая помогла мне устроиться на работу и привела в пансион к миссис Фрост.

— Твоя новая подруга, я понял, — Драко кивнул. — Ну так, что сказал Мэттьюс?

— По людским меркам он в полнейшей норме. Но я не знаю, насколько подобное состояние нормально для его такого, как он.

— Ладно, пускай пока отсыпается. Как дела в пансионе? Ты упомянула о нем, и мне стало интересно.

— Пансион, — Гермиона нахмурилась. — Все не так радужно. Бывшую жительницу пансиона убили. Вчерашняя статья в газете, помнишь?

— Да уж, хорошего мало.

— Две местные сплетницы решили, что виновата я. Хотя бы в том, что я заняла комнату и место убитой Мередит за столом. Как будто я специально. Я же даже ее не знала.

— Тише, Гермиона, тише, — зашептал Драко, схватив ее за плечо.

— Я в норме. И да, к нам заходил твой вчерашний маггл, Альфред. Ведьмой меня обозвал. Говорил про женщину-лгунью и колдуна-невидимку. Якобы кто-то это напророчил. Драко, ты был прав. Этот псих отличает ведьм и колдунов от магглов. Я не знаю, как такое может быть.

— Итак, я был прав. Он это при всех сказал?

— Да, но никто не воспринял его слова всерьез. Маргарет говорит, он и Мередит так называл. Миссис Фрост тут же его выгнала, а когда я ушла в комнату, обрушилась на Саманту и Джейн. Это те девочки, которые обсуждали меня.

— Погоди-ка, — Драко нахмурился. — Как говоришь, звали эту убитую?

— Мередит.

— Попробуй разузнать о ней побольше, ладно? У кого-то из девочек.

— Ох, Драко, только не говори, что собрался расследовать.

— Мне скучно, Гермиона, дорогая. Поверь, он бы сделал то же самое.

Они оба повернулись и посмотрели на Доктора.

— Ты просто сидишь тут и смотришь на него?

— Я присматриваю за ним. Даю лекарства, меряю температуру и пульс. И хорошо, что это все делаю я. Маргарет вчера не рискнула рассказать Мэттьюсу о своей находке, но далеко не все так боятся критики, как она. Так что нам очень повезло, что я придумала, будто ищу работу медсестры. Кстати, Альфред вчера упомянул магию восприятия, слышал о такой?

— Нет. Но, вероятно, он это выдумал. Он маггл, и даже если он умеет отличать волшебников, то не разбирается в том, что видит. Он может додумывать.

— Что ж, ладно, пусть так, — Гермиона вздохнула. — Все равно это было ужасно. Очень неприятный господин. Хоть Маргарет и говорит, что он тронулся умом после смерти жены, он мне неприятен.

— Эми! А, мистер Смит!

Дверь палаты распахнулась, и на пороге возникла Маргарет.

— Ну-ка, немедленно отвечайте, чем болен ваш брат.

— Джон абсолютно здоров, — Драко отшатнулся от напористой Маргарет.

— Нет, мистер Дориан Смит, здоровые люди не падают без сознания на улице, не лежат в больницах и уж точно у здоровых людей одно сердце.

Драко быстро захлопнул дверь и схватил Маргарет под руку.

— Мисс, пожалуйста, тише, — зашипел он. — Умоляю. У Джона очень редкий случай, один на миллион, и то и на миллиард. Во всей Британии нет второго такого человека. Моя семья потратила очень много денег, чтобы избежать огласки, иначе Джона могла ждать страшная участь. Либо ему пришлось бы всю жизнь провести в труппе бродячего цирка, либо он вообще мог быть расчленен и выставлен в каком-то музее как забавная диковинка. Если вам и впрямь так жаль моего бедного брата, постарайтесь никогда больше не произносить слова “два сердца” и “Джон Смит” в одном предложении. Нет, скорее даже в один день.

— Разумеется, сэр, — Маргарет побледнела и снизила тон. — А ваш врач — в смысле ведущий врач Джона — что-то говорил о таком случае? Что с ним делать? Это какой-то приступ?

— Я не знаю. С ним такое впервые. Я напишу ведущему специалисту, который наблюдает Джона с рождения, но это займет некоторое время. Вы ведь пока присмотрите за ним?

— Да, разумеется, — Маргарет похлопала его по плечу. — И простите, Дориан, что накричала на вас. Просто мне показалось, что вы несколько невнимательны к своему брату. Как он оказался на улице?

— Мы никогда раньше с таким не сталкивались, серьезно, и потому не ограничивали Джона в передвижениях. Как только он придет в себя, мы сделаем все, чтобы только он не оставался больше один.

— Думаю, ему никогда не стоит оставаться одному, — задумчиво произнесла Гермиона и поправила Доктору подушку.

— Вы правы, Эми. Что ж, я пойду. Нужно написать специалисту. Я приду завтра, хорошо?

— Да, разумеется, — Гермиона улыбнулась, а Маргарет открыла перед Драко двери.

Он вышел на улицу и вздохнул. Все оказалось чуть хуже, чем он ожидал. А Грейнджер все-таки была права: хорошо, что именно ей поручили присматривать за Доктором.

— Ты! — взвыл голос за спиной у Драко. Тот обернулся и столкнулся нос к носу с Альфредом.

— Прошу прощения?

— Ты колдун! Ты несешь тьму в этот мир. Из-за тебя мы все будем гореть, — Альфред потянулся к Драко и схватил его за отвороты пальто.

— Эй, уберите руки! — воскликнул тот. — Полиция!

Альфред трепал несчастное пальто, а Драко тщетно пытался вывернуться из цепких рук старика.

— Полиция!

— Добрый день. У вас проблемы? — констебль словно из-под земли возник.

— Уберите от меня этого ненормального, — прорычал Драко.

— Мистер, успокойтесь, пройдемте со мной, — констебль исхитрился ухватить Альфреда под руку и оттянуть от Драко.

— Спасибо, констебль, извините, не знаю вашего имени.

— Констебль Бэйл, сэр, к вашим услугам, — он перехватил Альфреда, который, брызжа слюной, кричал о ведьмах и тьме.

— Куда вы его? В больницу?

— Сначала в участок. Если там не успокоится, придется передать его в лечебницу.

— Удачи, констебль, в этом нелегком деле, — Драко сунул руки в карманы и зашагал к парку.

* * *

— Вы не представляете, кто к нам сегодня попал!

Лайза пришла с работы намного раньше, практически одновременно с Гермионой и Маргарет.

— И кто же?

— Альфред. Тот, что вчера к нам заходил. Помнишь, Эми?

— Он кого-то не того обозвал? — нервно усмехнулась Гермиона.

— О, не просто обозвал. Полез в драку. Пострадавший джентльмен не стал с ним церемониться и позвал на помощь.

— И что теперь с ним будет?

— Не знаю. Завтра покажут врачам, а там будет видно, — Лайза пожала плечами и пошла в свою комнату.

Гермиона тоже поднялась к себе, переоделась и спустилась в столовую.

Люси управлялась с ужином, и не хотелось бы ей мешать, но в гостиной расположились Саманта и Джейн, а Гермиона уже поняла, что не сможет с ними поладить.

— Привет, — она прошла в столовую и остановилась в дверях. — Тебе чем-то помочь?

— Нет-нет, Эми, спасибо. Присядь, ты, должно быть, устала за день.

— Да, есть немного, — Гермиона опустилась на свой стул и сложила руки на коленях. — Слушай, Люси, а ты не могла бы рассказать мне о Мередит? Какой она была?

— Неужто тебя так задели вчерашние слова девочек? Не бери в голову.

— Я думаю о ней весь день, хотя совершенно ее не знала. Расскажи.

— Она была доброй. Почти как ты. Постоянно предлагала помочь. Очень аккуратная, даже, скорее, щепетильная. Она очень много читала, и всегда заворачивала книги в бумагу, чтобы не повредить обложку.

— А где она работала?

— Никто так и не понял, — раздался со стороны двери голос Маргарет. — Но точно что-то, связанное с бумагами. Постоянно пальцы в чернилах были. Рассказывала о каких-то отчетах, отделах, просто голова кругом. И кстати, Саманта и Джейн — лицемерки.

— Ты о чем? — недоуменно спросила Гермиона.

— Да о том, что они сами постоянно пытались задеть Мередит. А когда начал приходить этот Альфред со своими разговорами о ведьмах, ей и вовсе житья не стало. Они же постоянно ей это припоминали. Да еще и живот выпирать начал — им раздолье, а ей только и оставалось, что сидеть в комнате да плакать. Думаю, из-за них она и съехала.

— А всем сказала, что замуж выходит, — добавила Люси.

— Но она же была беременна. Может и не соврала, — Гермиона склонила голову набок.

— Ох, Эми, ты же медсестра и должна знать, что детей не в церкви после венчания выдают. Святая простота, — Маргарет не удержалась и хихикнула.

— Я просто хочу верить, что она была высоких моральных принципов.

Люси и Маргарет переглянулись.

— Я тоже, — тихо произнесла Люси.

— Как бы там ни было, ее убили, — прошелестела Маргарет. — И это ужасно. Она была такой милой.

— Это ужасно, — Гермиона согласно кивнула. — Как думаешь, Альфред всерьез болен?

— Понимаю, чего ты боишься. Поверь, если он будет ругаться и оскорблять тебя, или чего хуже — драться, доктор Мэттьюс не позволит. Он не поручит тебе пациента, который может нанести тебе вред. Тем более, мистер Смит нуждается в твоем внимании.

— А если его поручат тебе?

— Не думаю. К нам таких не кладут — ну, дурачков. У нас обычных пациентов лечат. А этих, психических… Не знаю, в другом месте. Не уверена, что вообще в нашей клинике, но точно не в нашем крыле.

У Гермионы словно камень с души свалился.

— Эми, ты что, боишься? Слушай, доктор Мэттьюс в жизни не поверит такому больному, даже если они и встретятся.

— Что обсуждаете? — Лайза прошла по столовой и уселась на свое место.

— Эми переживает, что доктор Мэттьюс поверит Альфреду.

— Я вовсе не…

— Эми, это так мило, — Лайза рассмеялась. — Нет, думаю, мы не отправим его к вам. Он может быть опасен, раз затеял драку на улице, а у вас не так безопасносто.

Гермиона хотела что-то еще сказать, но в столовую спустились Джейн и Саманта, а за ними следовала миссис Фрост, так что пришлось свернуть разговор.

— Она не любит, когда за столом говорят о работе, — шепнула Маргарет и пересела на свое место. Люси дернулась и стала накрывать на стол.

19 ноября 1926 года

— Как у вас дела?

Драко проскользнул в палату. Он уже четыре дня подряд приходил к Грейнджер и Доктору в больницу, но ничего не менялось. Доктор все еще был без сознания. Хоть Мэттьюс и уверял, что ухудшений нет, особой радости это не приносило.

— Без ухудшений, — подтверждая его мысли, произнесла Гермиона с тяжелым вздохом.

— А ты? Что скажешь ты?

— Я не медик, Драко, ты знаешь. Я делаю все, что говорит доктор Мэттьюс. А ты? Нашел что-то? Уверена, под письмами специалисту ты подразумевал, что покопаешься в книгах.

— Знаешь, в наших учебниках совершенно ничего нет о Повелителях Времени. Я перерыл все, что только можно. Нет, если ты знаешь, где именно посмотреть — скажи, я вернусь и прочитаю. Нет, я, конечно, надеялся, что в Тардис есть и другие книги, но там только художественные. Повести, рассказы, романы. И ничего о лечении и уходе за Повелителями Времени.

— Да, глупость сказала. Но ты что-то придумал?

— Всего лишь догадка, — Драко достал из кармана звуковую отвертку и покрутил ее в руке.

— Дай-ка сюда, — Гермиона выхватила у него отвертку и вложила в руку Доктора. — Давай. Ты знаешь, что делать. Нам нужно выбираться отсюда. Давай, Доктор.

Драко выдохнул через зубы.

— Я не это имел в виду, — он забрал из руки Доктора отвертку, внимательно осмотрел ее — будто не делал этого четыре дня кряду — нажал на кнопку и провел вдоль тела Доктора. Отвертка издала высокий писк.

— Ну, и ты можешь что-то различить? Доктор умел расшифровывать звуки отвертки, но ты вряд ли можешь.

— Вообще-то я кое-что вспомнил, — недовольно бросил Драко. — Прислушайся: звук ровный. Значит, все в порядке, я думаю. Когда Доктор слышал изменения в звуке, он говорил, что что-то нашел. А сейчас он однотонный. Противный до невозможности, но однотонный.

— Дориан, — зашипела на него Гермиона. — Дориан.

— Дориан? — Драко недоуменно посмотрел на нее. — Точно, Дориан!

Он сунул отвертку в карман и присел на стул возле койки Доктора.

— Дориан, — дверь распахнулась спустя пару секунд, и в палату вошла Маргарет.

— Добрый день, Маргарет.

— Вы написали специалисту, Дориан?

— Да. Но, видите ли, Джон уникален в своем роде. Его ведущий специалист с таким не сталкивался. Я не знаю, что делать.

— Могу только посоветовать сходить на воскресную службу. Тут неподалеку Церковь Святого Георгия Мученика. Отец Палмер приехал к нам недавно, но его службы божественны во всех смыслах слова. Мы с Эми тоже там будем.

— Да, разумеется, — Гермиона с жаром закивала. — Я попрошу отца Палмера помолиться за вашего бедного брата. Пока мы не разузнаем точно, что с ним такое, нам только это и остается.

— Хорошо. Разумеется, я приду.

Маргарет улыбнулась и вышла из палаты.

— Воскресная служба? Ты серьезно?

— Не ворчи. Если бы я отказалась, Маргарет бы что-то заподозрила. Не пугайся, нужно просто прийти и послушать, что там будут говорить.

— Обещай, что тоже пойдешь.

— Конечно, я буду рядом, — Гермиона успокаивающе похлопала его по плечу. — Я не дам тебя в обиду злым магглам.

— Очень смешно, Грейнджер. Очень.

— Эми? — дверь распахнулась, и в палату ворвался доктор Мэттьюс. — А, мистер Смит. Прошу прощения, у нас срочный пациент.

Не дожидаясь, ответа, он выскочил из палаты. Гермиона поспешила следом. Драко пожал плечами и тоже побрел за ними.

— Двадцать пятая. У пациента сильное кровотечение, выбита пара зубов и, кажется, сломан нос. Пожалуйста, проследите, чтобы ему дали обезболивающее и остановите кровь. Я скоро подойду.

— Да, доктор Мэттьюс, — Гермиона закивала и торопливо двинулась по коридору. Драко едва поспевал за ней. Как она умудрялась ориентироваться в этом лабиринте, оставалось загадкой, но Грейнджер с такой уверенностью шагала к цели, словно провела в этом здании, по крайней мере, полжизни.

Дверь двадцать пятой палаты стукнулась о косяк.

—Спокойно, сэр, спокойно, сейчас мы приведем вас в порядок, — скороговоркой пробормотала Гермиона, не взглянув даже, кто перед ней.

— Убивают! — взвыл пациент. — Помогите! Ведьма!

В палате, как назло, сидел Альфред в окровавленном пальто. Видимо, сообразив, что в ведьм тут никто не верит, он вскочил и бросился к Гермионе. Но Драко оказался немного проворнее. Он ловко оттолкнул ее от безумного Альфреда, который бестолково махала руками, и нанес ему сокрушительный удар в челюсть. Тот рухнул на больничную койку и больше не шевелился.

— Что тут происходит? — раздался за их спинами сдавленный голос Мэттьюса.

— Вырубил его. Все в порядке, — Драко отряхнул руки.

— Что вы себе позволяете?

— Это вы что себе позволяете? Отправили беззащитную девушку в палату к этому психопату. К агрессивному психопату, смею заметить, потому как он набросился на нее.

Мэттьюс перевел взгляд с Драко на Альфреда и обратно.

— Прости, Эми. Иди, вернись в палату к мистеру Смиту. Кстати, мистер Смит! Зачем вы сюда пришли?

— Я? Брата навестить, разумеется, — Драко изобразил искреннее непонимание.

— Это я знаю. А именно в эту палату? — Мэттьюс прищурился.

— Заблудился, — буркнул Драко. — Я думал, что найду указатель или что-то вроде того.

— Эми, проводите мистера Смита вниз.

— Да, мисс Найтингейл, будьте так любезны, — Драко легко улыбнулся. Гермиона поджала губы и вышла из палаты.

— Ну и дела. Я только вчера говорила с Маргарет о том, что ни за какие коврижки не стану медсестрой для Альфреда — и вот, пожалуйста.

Грейнджер старалась сохранять видимость спокойствия, но Драко видел, что она ужасно напугана.

— Нет, но они же его вчера арестовали. Сейчас схожу к этому констеблю Бэйлу и выскажу все, что думаю.

— Прекрати, он обычный констебль. Если инспектор или кто-то еще старше по званию приказали отпустить Альфреда, бедняга Бэйл ничего не мог с этим поделать. И к тому же, он не единственный полицейский в этом участке.

— В любом случае, я хочу поговорить с ним, — протянул Драко. — Ну, до завтра.

— Да, до завтра. Я бы заскочила после работы, но миссис Фрост очень строга к нам.

— И правильно, — отрезал он и вышел из клиники.

Найти констебля Бэйла не составило труда. Он бродил около булочной и косился на витрину с румяными пирогами, когда Драко вышел из-за поворота.

— Констебль, добрый день, — он старался, чтобы голос звучал как можно более дружелюбно, но то ли терпение понемногу иссякало, то ли у Бэйла было хорошее чутье.

— Дайте угадаю, вы видели Альфреда, — мрачно произнес тот.

— Какая проницательность. Я видел его в Грейт Ормонд, куда он попал с некоторыми травмами.

— Он опять, — выдохнул Бэйл и покачал головой.

— Но это еще не все. Он набросился с кулаками на медсестру.

Констебль закатил глаза.

— С этим Альфредом одни проблемы. Он переехал к нам всего-то месяц назад, и с тех пор район стал самым скандальным.

— Переехал? А до этого он где был?

— В Америке. А вот жена у него англичанка, сильно хотела вернуться на родину. Правда она, горемычная, умерла, когда они вернулись.

— Что с ней случилось?

— Вы ведь слышали о тех убийствах? Смерти беременных молодых женщин? Так вот, она была первой жертвой. Нашли заколотой на заднем дворе собственного дома. Неудивительно, что Альфред тронулся умом. Убийцу так и не нашли. Вы сильно удивитесь, если я скажу, что он считает, будто ведьмы и убили его жену?

— У полиции есть какие-то версии?

— Может у инспектора Винстоуна и есть. Мое-то дело маленькое.

— Это инспектор Винстоун отпустил Альфреда?

— Да. Говорит, Альфред убит горем. Если хотите заявить о случае в клинике — Бога ради, сделайте это. У меня что ни день, то новый скандал с этим Альфредом.

— Обязательно, — Драко кивнул. — Где у вас участок?

— Дальше по улице. Идите прямо и никуда не сворачивайте.

— Благодарю, — Драко усмехнулся. Пожалуй, Бэйл и впрямь не мог ничего поделать.

В кабинет инспектора Винстоуна Драко вошел без стука.

— Инспектор Винстоун, почему вы отпустили Альфреда? — гаркнул он.

— Кого? — Винстоун недоуменно посмотрел на Драко.

— Того сумасшедшего, который вчера напал на меня.

— А, этого. Простите, сэр, но Альфреда осмотрели. Он совершенно нормален.

— Превосходное объяснение. А что вы скажете насчет того, что он подрался на улице, попал из-за этого в больницу и напал там на медсестру?

— Прошу прощения, сэр. Я совершенно уверен, что тот господин был абсолютно здоров вчера, когда я отдал распоряжение. Ваши претензии беспочвенны.

—Беспочвенны? Он напал на меня, потом чуть не избил медсестру. Вряд ли это можно назвать пустяком.

— Хорошо, сэр, мы обязательно в этом разберемся. Я беру дело под личный контроль, — торопливо произнес инспектор Винстоун, вскочил с места и принялся торопливо перебирать бумаги на столе. Он нарочито избегал смотреть на Драко, словно давая понять, что на этом разговор исчерпан. Вот только Драко так не считал.

— Послушайте меня, Винстоун, — Драко опустил руку на кипу бумаг, в которых инспектор пытался что-то найти — не иначе как спасение от докучливого посетителя. — Если Альфред не окажется за решеткой за регулярное нарушение общественного порядка, мне придется обсудить с вашим начальством вопрос вашей же компетентности. Всего доброго.

Хоть Драко и высказался, его все равно не покидало чувство, что Винстоун хотел от него поскорее отделаться. Более того, он не был до конца уверен, что его угрозы возымеют хоть какой-то эффект. Если Бэйл говорил правду, под участком должны стоять уже толпы недовольных и требовать заключения Альфреда. Или просто все настолько жалостливы, что верят, будто он так уж сильно расстроен и просто не хотят связываться с городским сумасшедшим.

— Мистер Дориан, сэр! — раздался знакомый голос. Драко осмотрелся по сторонам и увидел выглядывающего из-за угла Рона, а с ним — еще двоих пареньков чуть постарше. Драко удивился, но все же улыбнулся им и двинулся к проулку.

— Привет, Ронни, — Драко усмехнулся и прислонился спиной к стене. — Как поживаешь?

— Мистер Дориан, я слышал, о чем вы говорили с тем констеблем. Тот сумасшедший из клиники — вы же из-за него ходили в участок?

— Да. А ты что-то знаешь, Ронни? Инспектор Винстоун отпустил Альфреда, и тот снова влез в драку.

— Конечно, мы знаем про драку. Это малыш Тимми отправил Альфреда в больницу.

— Кто? — Драко непонимающе посмотрел на Ронни.

— Идемте, сэр, я вас познакомлю.

Он схватил Драко за руку и повел по грязному узкому проулку.

— Это все из-за Мэри. Она очень понравилась малышу Тимми, и когда этот Альфред начал на неё кричать и бросаться, малыш Тимми не выдержал.

— Кто такая Мэри? — Драко окончательно потерял нить разговора.

— Сейчас всё увидите, сэр.

Мальчишки, шедшие рядом с Роном остановились у двери — одной-единственной, выходящей в этот переулок.

— О, вы нашли дом.

— Коэн нашел, — Рон указал на одного из своих попутчиков. — Этот дом пустует, и мы решили, что можем пока пожить здесь. Скоро зима, будет холодно. Это все равно лучше, чем могло быть.

— Ладно, хватит разговоров, — сипло проговорил Коэн и толкнул дверь. В нос ударил затхлый воздух с запахом сажи.

— Повезло, что тут есть камин, — фыркнул Коэн. — Чего не скажешь о мебели.

Драко пошел за ним. Ронни и еще один мальчишка, шедшие позади, зажгли свечи, и теперь их тусклый свет плясал на обшарпанных стенах.

— Много вас тут? — спросил Драко, морща нос.

— Шестеро, — бросил Коэн через плечо мы с Ронни и Саймоном — вон он, идет позади Ронни. Еще малыш Тимми и старая Вел. А недавно к нам присоединилась Мэри. Так ее малыш Тимми называет, на самом деле ее зовут как-то по-другому. Но она не против. Говорит, это лучше, чем ее настоящее имя.

Коэн толкнул дверь гостиной, и Драко в нос ударил запах гари.

— С ума сойти. Дымоход забился. Его надо прочистить, а то рискуете задохнуться дымом.

— О, умный мальчик, как трогательно, — старуха, сидевшая на коробке у окна, улыбнулась беззубым ртом и хрипло засмеялась. — А ты не похож на бездомного.

— Это Дориан, — пискнул Ронни. — Тот добрый человек, о котором я вам рассказывал.

— А, щедрый господин, удачная сделка. Я Велма, мистер, но мальчики зовут меня старая Вел. Это малыш Тимми и Мэри.

— Тимми, — громила с выпученными глазами уставился на Драко. — Мэри спать. Тимми охранять.

Судя по всему, Тимми был не особо здоров.

— Ему почти тридцать, а по уму — так года четыре, — шепнул Саймон на ухо Драко. — Вот мы и зовем его малышом Тимми.

— Мэри спать, — угрожающе произнес Тимми, и Драко пеервел взгляд на девчонку, которая спала на груде тряпья. Она была худенькой, и потому выпирающий живот казался просто-таки огромным.

— Ничего себе, малыш Тимми, — хмыкнул Драко.

— Нет, это не он, — хохотнул Коэн. — Она уже была такой, когда прибилась к нам.

— Тогда вам тем более надо прочистить дымоход. Ей нельзя дышать гарью. Я могу с этим помочь. Выйдите все, это может быть весьма пыльно.

Старая Вел поднялась со своей коробки.

— Идем, Тимми, надо выйти на пару минут.

— Мэри спать! — возмутился Тимми.

— Я не трону ее, Тимми, — Драко выставил руки перед собой и покачал головой.

— Смотри, Тимми, я ее укрою, чтобы сажа не попала, — старая Вэл набросила на Мэри еще одну тряпку.

— Мэри спать, — недовольно пробормотал Тимми, поправил тряпку и вышел, бормоча что-то невнятное. Старая Вел, Коэн и Саймон последовали за ним.

— Сэр, вы уверены? — пролепетал Ронни.

— Совершенно. Я быстро, — Драко аккуратно выпроводил Рона из гостиной и закрыл трухлявую дверь.

Он внимательно посмотрел на спящую Мэри и достал из кармана волшебную палочку. Драко давно не использовал невербальных чар, потому погасить огонь без единого звука получилось только с третьего раза. Зато потом дело пошло на лад. Прочищающие чары удались с первого раза, и маленькое облачко сажи подтвердило это. Следующий взмах палочки разжег огонь в камине. Драко бросил короткий взгляд на Мэри и обнаружил, что она не спит. Она сидела, прижавшись спиной к стене, и с нескрываемым страхом смотрела на Драко.

— Тебя прислал мой отец? — дрожащим голосом спросила она.

— Нет. А почему ты так думаешь? — Драко спрятал палочку и присел напротив нее.

— Потому что ты волшебник. Я подумала… Или ты из Министерства? Как тот мужчина, что приходил к нам прошлой осенью.

— Нет, я не из Министерства. Я просто хочу помочь. Ронни сказал, Альфред пытался на тебя напасть.

— Да. Но он же маггл, правда? Как он мог понять, что я ведьма?

— Он и на меня бросался. Я пытаюсь выяснить, как такое возможно. Ты поможешь? Расскажешь свою историю?

— Только не здесь. И не сегодня. Не хочу их пугать. Эти магглы добрые и хорошо ко мне относятся.

— Встретимся завтра? Скажем, после полудня у клиники Грейт Ормонд.

— Хорошо. А теперь можете впустить остальных, чтобы они погрелись?

Драко распахнул двери.

— Мэри не спать! — воскликнул малыш Тимми и бросился к ней.

— Так что там с Альфредом? — спросил Драко у Коэна и Ронни, пока Саймон помогал старой Вел пересесть поближе к камину, а малыш Тимми крутился возле Мэри.

— Он появился около месяца назад, начал скандалить со всеми. Знаете, мистер Дориан, он почти каждый день затевает ссоры и влезает в драки, но полиция постоянно его отпускает, — зашептал Ронни.

— И знаете, что еще, сэр? Все женщины, которых он обзывал ведьмами, найдены убитыми, — добавил Коэн.

— Да ладно. Думаешь, это он всех убивает?

— Нет. Наверное, нет, — Коэн нахмурился. — Он мастак скандалить, но убегает всякий раз, когда дело принимает серьезный оборот. Сегодня, когда малыш Тимми дал ему отпор, он убежал. Просто трус.

— Знаешь, я бы тоже струсил, если бы не поладил с малышом Тимми, — Драко усмехнулся.

— Тимми сильный, — не без гордости произнес Тимми.

— Да, Тимми, — Мэри кивнула и улыбнулась. — Тимми сильный, но и добрый.

— Ладно, я, пожалуй, пойду, — Драко взглянул за окно, стекла в котором дрожали от ветра и грозили вот-вот выпасть. На улице стремительно темнело, а ему еще надо было добраться до Тардис. — Но вы очень помогли. Спасибо.

Ронни радостно закивал, а Драко перевел взгляд на Мэри и едва заметно подмигнул.

20 ноября 1926

— С этим Винстоуном что-то не так, — заявил Драко. — Он отпустил Альфреда вчера. А еще я узнал, что полиция постоянно его отпускает. Мне это не нравится.

— Да и доктор Мэттьюс вчера отпустил его. Я сидела с Доктором и не выходила, пока не увидела из окна, как Альфред уходит, — Гермиона стояла у окна, скрестив руки. — Малфой, я боюсь. Мы шли с Маргарет домой, и мне постоянно казалось, что за мной кто-то следит. Этот странный Альфред чего-то хочет, а Доктор все не приходит в себя.

— Он не тронет тебя. Я слышал от своих новых друзей, что Альфред трус. А еще они говорят, будто все девушки, которых убили, сталкивались с Альфредом, и он называл их ведьмами.

— Думаешь, он убийца?

— Он трус, Грейнджер. Мне вчера рассказывали, что он бросался на девушку, но как только за нее вступились, этот несчастный борец с нечистью убежал.

— Интересно, мог бы кто-то вступиться за меня? — Гермиона задумчиво посмотрела в окно.

— Например, я вчера? — Драко наклонил голову.

— Да, спасибо большое. Но если меня попытаются убить?

— Не попытаются, — нахмурился Драко. — Все жертвы были беременны. Или я чего-то не знаю?

— Мерлин, ты об этом! — Гермиона закатила глаза. — Предположим. Но, тем не менее, если он снова полезет в драку, а тебя рядом не будет, я не собираюсь просто так стоять.

— А палочка тебе на что?

— Она дома. Лежит в чемодане, спрятанная под вещами. Я не рискую носить ее с собой, пока вокруг такое творится.

— Ладно, спорить не буду. Хотя мне было бы спокойнее, если бы ты держала ее при себе. Кстати, я подумал сегодня о том, что мог бы попытаться помочь Доктору.

— И как это? — Гермиона скептически фыркнула.

— Можно попробовать Бодрящее зелье. Ты ведь сможешь подмешать его в лекарства?

— Конечно, смогу. Драко, ты гений! — она дернулась, порываясь обнять Малфоя, но передумала, и вовремя. В палату вошла Маргарет.

— Добрый день, Дориан. Как видите, нам пока нечем вас порадовать.

— Да, я уже знаю. Но ведь и ухудшений нет.

— Хотя бы это, — Маргарет вздохнула. — Доктор Мэттьюс говорит, что на следующей неделе попробует сменить лекарства. Похоже, эти не подходят.

— Меняйте, — Драко кивнул. — Его ведущий специалист не знает, что делать, так что, Маргарет, я даю вам карт-бланш.

— Жаль его, — Маргарет пригладила Доктору волосы. — Такой молодой, такой симпатичный. Не переживайте, Дориан, доктор Мэттьюс обязательно что-то придумает.

— Не сомневаюсь, — Драко улыбнулся.

Маргарет посмотрела еще немного на Доктора, снова вздохнула и вышла.

— Кстати, о Мэттьюсе, — Гермиона нахмурилась. — Тебе не кажется странным, что он отпустил Альфреда и даже не заявил в полицию? Маргарет говорит, это далеко не впервые.

— Мне кажется странным то, что инспектор Винстоун тоже постоянно его отпускает. Как думаешь, они знакомы?

— Думаешь, это сговор? — Гермиона присела на стул около Доктора и поправила ему подушку. — Я могла бы попытаться узнать, но не знаю, как это сделать, не привлекая внимания и не вызывая подозрений.

— Об этом не волнуйся, я выясню. А ты пока подумай хорошенько, как на Доктора подействует зелье. Завтра скажешь, и я начну готовить.

— Хорошо, — Гермиона кивнула, и Драко быстрым шагом вышел из палаты.

* * *

Мэри уже ждала его у клиники.

— Привет, — Драко подошел к ней, достал из кармана яблоко — честно украденное под Дезиллюминационными чарами по дороге — и протянул его бедняжке Мэри. Та с радостью впилась чуть кривоватыми зубами в румяный бок.

— Идем в парк? — предложил Драко, и она послушно затопала за ним, жуя на ходу.

— Ронни говорил, Мэри — не настоящее твое имя.

— Да, но мне нравится так называться. Настоящее имя связывает меня с семьей, напоминает о них, а я и думать не хочу о тех временах. Я сбежала с любимым мужчиной, готовлюсь родить его ребенка.

— А где же сам мужчина? — спросил Драко, осматривая угловатую и не особо красивую Мэри.

— Я не слишком хорошо поступила, — Мэри села на скамью под мокрым деревом и сложила руки на коленях. — У него уже была невеста, а я сделала так, чтобы он сбежал со мной.

— Сделала? — Драко покачал головой. — Амортенция?

— Да. Это было так романтично, — она закатила глаза. — И я поверила в собственный обман. Вбила себе в голову, что он и вправду меня любит, и перестала давать ему зелье. А он тут же вспомнил о своей Сесилии.

— И ушел, — закончил за нее Драко, вспомнив того грубого господина, которого встретила Грейнджер в их первый день здесь. Мэри кивнула и утерла слезы.

— Но ведь ты ведьма, да? Давай я отведу тебя в Косой Переулок, там такие же волшебники, как ты. Может, получится придумать что-то с работой или хотя бы с комнатой.

— Я не хочу, — отрезала Мэри. — Я не хочу иметь к магии никакого отношения. Ничего хорошего она мне не принесла.

— Как тебя на самом деле зовут?

— Меропа, — едва слышно прошелестела она. — Но первым мое имя услышал малыш Тимми, и оно для него показалось слишком длинным. Мне нравится, что он назвал меня Мэри. Мне нравится быть маггловской попрошайкой Мэри, которую не будет мучить отец за то, что не получается заклинание, над которой не издевается брат.

— Но почему ты не попросишь помощи у школьных друзей? На каком факультете ты училась?

— Я не поехала в Хогвартс. Отец порвал мое письмо, сказал, что нынешний Хогвартс не достоин ни меня, ни моего брата. Он обучал нас дома.

— Мне очень жаль, — Драко вздохнул и пошарил в карманах в поисках еще одного яблока, но ничего, кроме психобумаги, палочки и звуковой отвертки не нашлось, так что он так и остался сидеть, держа руки в карманах. — Меропа…

Она вздрогнула и поежилась, словно готовилась сжаться в комок.

— Ладно, извини. Мэри. У меня будет к тебе небольшая просьба.

Она заметно расслабилась, услышав маггловское имя.

— Ты не могла бы попросить Ронни и Коэна, чтобы они кое за кем проследили? Мне нужно знать, что делают после работы доктор Мэттьюс и инспектор Винстоун. Я зайду к вам завтра утром.

— Хорошо, Дориан, я им скажу, — Мэри улыбнулась, обнажив кривые зубы.

— А ты даже не вздумай выходить из дому после захода солнца. Лондон сейчас не самое безопасное время для беременной ведьмы.

— Да, спасибо, — она поежилась и поднялась со скамейки. — До завтра, Дориан.

— До завтра.

Она побрела по дорожке, маленькая и сутулая, Драко же остался сидеть и размышлять.

* * *

После ужина Гермиона даже на минутку не вошла в гостиную, а сразу поднялась в свою комнату. Саманта и Джейн так неприкрыто над ней издевались, что не было никакого желания это терпеть. Миссис Фрост за ужином отчитала их в третий раз за последние два дня, но ложных надежд на какие-то изменения питать не стоило. Теперь, сидя в своей комнате, Гермиона даже через закрытую дверь и разделявшую гостиную и ее комнату лестницу слышала шум и крики. Вскоре этажом ниже хлопнуло почти одновременно две двери, а через миг в комнату постучали.

— Что там? — безучастно спросила Гермиона у вошедшей Маргарет.

— Миссис Фрост разогнала Саманту и Джейн по комнатам. Они переключились с тебя на Люси, та разрыдалась, а миссис Фрост натурально вспыхнула. Сказала, что не позволит превращать свой дом в змеиное гнездо, что если девочек не устраивает соседство, они вольны искать другое место. Сейчас миссис Фрост в своей комнате, ей стало дурно. Я уже дала лекарства, скоро должно полегчать.

— Да, много же ума надо, чтобы начать обсуждать Люси, — Гермиона закатила глаза. — Похоже, они совсем не соображают.

— Ты о чем, Эми? — недоуменно переспросила Маргарет.

— Как это — о чем? Разумеется, о том, что Люси — дочь миссис Фрост.

— Что? — Маргарет осела на кровать и захлопала глазами. — С чего ты взяла?

— С того, что она сама сказала. Я думала, все знают, — Гермиона пожала плечами. — Мы разговаривали с ней в самый первый день перед ужином.

— А ведь я никогда не разговаривала с Люси. Ну, на темы, не связанные со стиркой, уборкой или ужином. Боже мой, как стыдно!

— Знаешь, мне кажется, они не особо хотят об этом болтать. Ни миссис Фрост ни Люси никак не показывают, что они родственники. Непонятно, почему, конечно.

— Ладно, секрет так секрет. Но мне все равно ужасно неловко, что я за целых восемь месяцев ни разу не додумалась поговорить с Люси о ней самой. Это ужасно. Давай спустимся вниз, вдруг Люси и Лайза еще там?

Гермиона улыбнулась, кивнула и поднялась с кровати.

Однако, когда они спустились, Лайза сидела в гостиной одна.

— А где Люси?

— Ушла, — Лайза неопределенно повела рукой. — Наверняка воспользовалась тем, что миссис Фрост не следит, и ускользнула.

— Кошмар! А все эти убийства? О чем она только думает? — возмутилась Маргарет.

— Полицейские считают, что убийца охотится только на беременных, разве нет? — Гермиона перевела взгляд на Лайзу.

— Ну, это рабочая версия на данный момент, — та кивнула и снова уткнулась в книгу. Гермиона с Маргарет переглянулись и пожали плечами.

— Хочешь чаю? — спросила Маргарет, и Гермиона кивнула.

— Лайза, мы собираемся на кухню. Ты не хочешь чаю?

— Нет, спасибо, — она покачала головой, не отрывая взгляда от страниц.

Они успели только чайник поставить, когда скрипнула входная дверь.

— Господи, это вы, — прошептала Люси, заглянув в кухню. — Я уж думала, миссис Фрост встала.

— Нет, она еще у себя, — в тон ей ответила Маргарет. — Кажется, она ничего не заметила. Но ты так больше не делай, ладно? Мы с Эми жутко волновались.

— Хорошо, не буду, — Люси улыбнулась и прошла к плите. — Чаю захотелось?

— Да, немного, — Гермиона рассмеялась и остановила ее руку, метнувшуюся к чашкам. — Сиди, мы сами сделаем. Ты, наверное, набегалась за день.

— Да что я-то, — отмахнулась Люси, но Маргарет уселась рядом с ней.

— Посиди, отдохни, — она старалась казаться милой, видимо из-за того, что чувствовала себя виноватой.

Гермиона поставила на стол заварник, из носика которого струился пар.

— Спасибо, Эми, — Люси рассмеялась. — Даже странно, что не я что-то делаю на кухне.

— Так куда ты ходила? — не выдержала Маргарет.

— Никуда, — Люси хмыкнула. — Просто вышла на улицу, чтобы проветрить голову. От разговоров Джейн и Саманты она только болит. Я потому на вечерние прогулки и ходила, чтобы от них отдохнуть. Раньше, пока миссис Фрост не ужесточила правила.

— Ничего, скоро полиция поймает этого негодяя, и ты снова сможешь выходить, — Маргарет похлопала Люси по руке. Гермиона посмотрела на тусклый фонарь за окном и вздохнула.

— Хорошо бы.

21 ноября 1926 года

— Мистер Дориан, сэр! — Ронни вскочил со своего места и бросился к Драко — Мистер Дориан, нам надо вам столько всего рассказать!

— Да, — Коэн тоже подошел. — Как вы и велели, мы с Ронни проследили за доктором Мэттьюсом и тем инспектором из полиции.

— Винстоуном, — напомнил Драко. — И я не велел, а просто попросил.

— Да, сэр, конечно. Они вышли каждый со своей работы. Я не знаю, как вел себя инспектор, но доктор Мэттьюс направился из больницы прямиком в церковь Святого Георгия Мученика. И там я нос к носу столкнулся с Ронни.

— Да, потому что инспектор Винстоун тоже пошел в церковь, да так быстро, словно опаздывал.

— Надеюсь, вы пошли за ними внутрь?

— Нет, — Ронни покачал головой.

— Потому что они не заходили в церковь, — добавил Коэн. — Отец Палмер ждал их у входа. Они долго о чем-то беседовали. Они говорили не слишком громко, а мы не могли подойти ближе, иначе выдали бы себя.

— Интересно, — протянул Драко. — Пожалуй, она права и мне следует явиться на службу. Посмотрим, что представляет собой этот отец Палмер.

— Мистер Дориан, — Ронни робко подергал Драко за рукав, отвлекая от раздумий.

—— Да, вы неплохо потрудились, — он протянул Коэну, который стоял ближе, бумажный пакет, в котором была пара буханок хлеба, немного овощей и бутылка сока. — А теперь мне пора. Увидимся.

— До свидания, сэр, — пробормотал Ронни и бросился к остальным, которые уже вовсю разбирали содержимое пакета.

— Мэри пить сок! — донесся до ушей Драко возглас малыша Тимми, прежде чем дверь захлопнулась.

В пустынном проулке Драко первым делом наложил на себя Дезиллюминационные чары. Его не интересовала сама служба, ни капли, зато пока отец Палмер будет занять прихожанами, представится возможность хорошенько оглядеться.

Грейнджер и ее новых товарок Драко заметил уже на подходе к церкви. Гермиона шла позади и постоянно оглядывалась, словно высматривая кого-то. Драко подошел к ней, тронул за локоть и, прежде чем она успела испугаться, шепнул в ухо:

— Я здесь. Я под Дезиллюминационным. Хочу кое-что проверить.

Грейнджер вздрогнула и кивнула.

— Эми, ну ты где? — окликнула ее Маргарет.

— Иду! — Грейнджер неловко подскочила на одной ноге. — Камешек в ботинок попал.

Так они и вошли в церковь: миссис Фрост, за ней гуськом следовали девочки и Драко, державшийся за локоть Гермионы.

Отец Палмер, высокий худощавый господин уже был в зале. Драко обвел зал взглядом и с удивлением обнаружил в первом ряду инспектора Винстоуна и доктора Мэттьюса. У дальней стены нашелся и Альфред, чему Драко не обрадовался. Пока этот ненормальный рассматривал прихожан, он быстро скользнул к небольшой боковой двери, нашарил в кармане волшебную палочку и приставил ее к замку. Петли тихо скрипнули, но в гомоне голосов этого никто не услышал, и Драко прошмыгнул в небольшую комнату — благо, дверь открывалась от себя.

Драко чуть не вскрикнул, когда увидел книги, разложенные на столе у отца Палмера: тут нашелся и «Молот ведьм», и книги об изгнании духов из тела человека, и даже подробный очерк о Салемском процессе. От одного только взгляда на иллюстрацию, изображавшую распластанного человека с огромным камнем на груди, под ложечкой засосало. По сравнению с этим листовки Вторых Салемцев, лежавшие аккуратной стопкой на подоконнике, казались милой детской забавой.

— Вот и Вторые Салемцы, — пробормотал Драко себе под нос. — Причем с серьезной теоретической подготовкой.

Решив озвучить свои выводы Грейнджер, как только представится такая возможность, он принялся более детально рассматривать бумаги отца Палмера, искренне надеясь найти список имен или какие-то заметки, но, к сожалению, листовки оставались единственным, что было моложе семнадцатого века. Но одно прояснилось: Вторые Салемцы действительно добрались до Лондона.

Драко бесшумно выскользнул из комнатки и стал медленно пробираться вдоль стены к выходу, пока отец Палмер разглагольствовал о спасении души. До двери оставалось всего ничего, когда речь отца Палмера прервал истошный вопль Альфреда:

— Он здесь! Колдун-невидимка здесь! И ведьма-лгунья, — его палец указывал на Гермиону. Драко прирос к полу, лихорадочно размышляя, что делать, когда миссис Фрост поднялась со своего места, со скрежетом отодвинув стул.

— Ну уж нет, мистер! — громогласно возмутилась она. — Мало того, что вы ходите по улицам и оскорбляете горожан, мало того, что вы ищете жертв для своих издевательств среди моих девочек, вы еще и смеете говорить подобное в церкви, перебивать своими бреднями святого отца и превращать проповедь в балаган!

В зале воцарилась гробовая тишина.

— Мы долго терпели, но всему есть предел. Инспектор Винстоун, будьте добры, зафиксируйте нарушение общественного порядка и проводите этого хулигана в участок.

— Пойдемте, Альфред, — Винстоун поднялся со своего места и указал Альфреду на дверь.

— Вы, мистер, можете сколько угодно бродить по улицам и ввязываться в драки, но своих девочек я в обиду не дам, так и знайте.

Прозвучало это так грозно, что даже Драко стало не по себе. Он выскользнул вслед за Винстоуном и Альфредом в приоткрытую дверь и хотел перевести дух, но услышал, как инспектор бормочет что-то.

— Какого черта ты творишь? Зачем ты привлекаешь к нам внимание?

— Потому что внимание — это то, чего ведьмы и колдуны боятся сильнее всего. В Америке мы открыто проповедовали на улицах!

— Здесь тебе не Америка, Альфред, — отрезал Винстоун. — Нас мало, и мы должны нести светоч правды с большой осторожностью. Иногда я думаю, что Посланник зря даровал знание такому остолопу, как ты.

Драко остолбенел, глядя вслед удаляющимся Винстоуну и Альфреду. Только когда они окончательно скрылись из виду, он встрепенулся и пошел в обход церкви. Там деревья росли особенно густо, и можно было снять Дезиллюминационные чары, не привлекая внимания. Так что к тому времени, когда служба окончилась, и Грейнджер вышла из церкви, Драко уже стоял у ворот.

— Дориан, — к его превеликому удивлению, первой подошла вовсе не Гермиона, а Маргарет. — Дориан, вы были на службе? Она восхитительна, правда?

— Да, просто замечательная, — Драко покивал. — Жаль, что этот инцидент с Альфредом ее немного прервал.

— Странно, — Маргарет недоверчиво склонила голову набок. — Я вас не видела.

— Я сидел в дальнем ряду у стены. Пришел поздновато, чуть не опоздал. Я, Эми, — Драко с облегчением выдохнул. — Я как раз ждал вас, чтобы прогуляться.

— Эми, кто этот молодой человек? — строго спросила миссис Фрост, прежде чем Гермиона успела открыть рот или хотя бы поднять руку для приветствия.

— Позвольте представиться, мэм, Дориан Смит, — Драко учтиво улыбнулся.

— Это брат моего пациента, миссис Фрост, — робко вставила Грейнджер.

— Рада знакомству, — все еще с недоверием произнесла миссис Фрост и протянула широкую жилистую руку, которую Драко тут же поцеловал.

— Прошу прощения, миссис Фрост, я украду у вас Эми на несколько часов? Просто беседа в сквере, не переживайте.

— Молодой человек, в моем пансионе действуют строгие правила. До заката солнца мисс Найтингейл должна быть дома, иначе ее ждут серьезные неприятности.

— Миссис Фрост, смею заверить, Эми еще засветло будет дома. Слово джентльмена.

— Ладно, Эми, можешь идти, — бросила миссис Фрост, повернулась и зашагала дальше. Маргарет подмигнула Гермионе, Лайза и Люси улыбнулись, а Саманта и Джейн ехидно прищурились и стали перешептываться, то и дело косясь на миссис Фрост.

— Как ты? — спросила Гермиона, когда миссис Фрост с девочками скрылись за поворотом.

— Узнал много интересного. Даже не знаю, с чего начать: с моих новых друзей или с комнатушки отца Палмера, — с коварной улыбкой произнес Драко.

— Новых друзей? — удивленно переспросила Гермиона.

— Не только тебе нужно заводить знакомства. Удивительно юркие ребята. И с ними приятно работать: две булки хлеба, фунт овощей, бутылка сока — и вот я уже в курсе того, что доктор Мэттьюс и инспектор Винстоун вчера после работы пошли к Палмеру и о чем-то с ним довольно долго беседовали.

— И потому ты решил посмотреть, что может скрывать Палмер?

— Да. И знаешь, я нашел больше, чем ожидал. У Палмера на столе классический набор литературы охотника на ведьм, материалы о Салемском процессе, листовки Вторых Салемцев. А когда Винстоун выводил Альфреда, я выскользнул за ними. «Ты испортишь все дело», — вот, что он сказал. Все они заодно. Все четверо.

— И кто из них убийца?

— А вот этого я пока не знаю. Я бы сказал, что главный подозреваемый — Альфред, но Ронни и Коэн уверены, что он слишком труслив для этого. А вот отец Палмер… Задумайся, Грейнджер. Он основательно готовится, как будто на войну собрался.

Она помолчала, глядя на Драко.

— Ты ведь понимаешь, что в полицию с этим не придешь? Вторые Салемцы — этого не объяснить магглам, понимаешь?

— Понимаю, — Драко опустил голову. Некоторое время они брели молча, пока в голове не всплыла другая, очень важная мысль.

— Я чуть не забыл. Среди этих бездомных есть одна ведьма. Она беременна. Она просит, чтобы ее называли Мэри, но на самом деле ее зовут Меропа.

— Что?

Гермиона от услышанного потеряла дар речи. Около пяти минут она хлопала глазами, то открывая, то закрывая рот.

— Грейнджер, что с тобой? — Драко с опаской тронул ее за плечо. — Ты так реагируешь, будто я сказал, что завтра Волдеморт оживет.

— Не хочу тебя расстраивать, но Меропа в конце декабря родит ребенка. Она скажет, что ее должны назвать Томом в честь мужа, который бросил ее, и Марволо — в честь ее отца. Она попросит записать ребенка на фамилию Риддл.

— Ты так говоришь, словно это что-то ужасное.

— Ты знаешь Тома Марволо Риддла, Драко. Под тем именем, которое он сам выдумал, чтобы скрыть полукровное происхождение. Ты носил его отметину на руке.

— Что?

Настал черед Драко беззвучно открывать и закрывать рот.

— Да, Малфой. Мэри — мать Волдеморта. И пожалуйста, начинай готовить зелье для Доктора. Нам нужно срочно отсюда выбираться.

22 ноября 1926 года

Карлос бродил кругами вокруг Драко и тихо клекотал, глядя, как пар над котлом меняет цвет. Сам же Драко с закатанными по локоть рукавами помешивал зелье.

— Да, жаль, нельзя двери приоткрыть, — с улыбкой проронил он в ответ на клекот Карлоса и отбросил со вспотевшего лба волосы. — Ничего, дружище, мы потерпим. Это нужно для Доктора, понимаешь? Так он быстрее придет в себя, и мы сможем отправиться дальше.

Карлос коротко вскрикнул, захлопал крыльями и перелетел на консоль.

— Смотри, не нажми там ничего, — предупредил Драко, но Карлос словно нарочно ударил клювом по какой-то кнопке. Раздалось гудение, и сбоку задул прохладный ветерок, а пар от котла стал стремительно подниматься вверх.

— И откуда ты только об этом знаешь? — удивился Драко. — Хотя к Мордреду вопросы. Спасибо.

Карлос снова коротко крикнул, перелетел на пол и гордо расправил хвост.

— Ну конечно, самый лучший павлин на этих островах, никто и не сомневался, — рассмеялся Драко. — Теперь подождем, пока зелье остынет, и я отнесу его Гермионе.

При упоминании Грейнджер Карлос три раза коротко крикнул и покачал веером перьев.

— Скучаешь? Я тоже немного. Славные были деньки, когда мы путешествовали все вместе. Надеюсь, зелье поможет, и скоро все вернется на свои места.

Драко осторожно перелил зелье в небольшой пузырек, закупорил его и спрятал в карман пальто.

— Не скучай и не угоняй Тардис, — он погрозил Карлосу пальцем, рассмеялся и вышел.

У булочной снова стоял констебль Бэйл и с тоской рассматривал витрину. Завидев Драко, он взмахнул рукой и заулыбался.

— Мистер Смит, добрый день.

— Добрый день, констебль. Слыхали, что было вчера в церкви?

— Слышал, и очень хорошо. Я ведь сидел позади Альфреда.

— Мне повезло больше, я занял место в другом конце зала. Знаете, эта женщина, миссис Фрост, права. Поведение Альфреда уже порядком всех утомило.

— Тогда думаю, вас обрадует то, что на вчерашней службе был и суперинтендант Брэдли. Он крайне возмущен этой ситуацией, даже объявил инспектору Винстоуну выговор.

— Ого, — только и сказал Драко. — Хорошие новости, констебль.

— Да, теперь Альфред заключен под стражу, и его пребывание там находится под личным контролем суперинтенданта. Думаю, мы нескоро его увидим.

— Вот и хорошо, — Драко кивнул, распрощался Бэйлом и зашагал дальше. Настроение его заметно улучшилось.

В палату к Доктору он вошел с улыбкой.

— Малфой, по какому поводу столько радости? — Гермиона усмехнулась.

— Даже не знаю, с чего начать. Во-первых, держи, — Драко извлек из кармана пузырек и протянул ей.

— Спасибо. Спасибо огромное, — Гермиона забрала бутылочку и принялась добавлять зелье во все лекарства, стоящие на столике у койки Доктора. — Ты наверняка нанюхался испарений, вот и веселишься.

— И да, и нет. Встретил констебля Бэйла. Он говорит, Альфреда теперь долго не отпустят, а Винстоуну объявили выговор.

— Звучит очень хорошо. Может, они еще и убийцу найдут? — язвительно фыркнула Грейнджер.

— Знаешь, если бы Винстоуна и вовсе отстранили, кто-то другой быстро распутал бы это дело.

— Разве что кто-то из аврората, — она пожала плечами. — Тому, кто не знает ни о ведьмах, ни о салемцах, будет тяжеловато.

— Согласен. Ладно, давай просто понадеемся, что зелье поможет Доктору поскорее прийти в себя.

— Конечно, поможет. Ведь оно справилось с твоим отравлением Сипротанским шоколадом. Думаю, оно и сейчас должно подействовать.

— Да, ты права. Как только что-то поменяется — дай знать. Ты еще помнишь, где стоит Тардис?

— Разумеется, помню.

— Карлос соскучился, — произнес Драко после непродолжительного молчания.

— Я тоже. Так и скажи ему, что я очень сильно скучаю. Скоро все закончится, — она погладила Доктора по руке.

— Я хотел, — Драко пошарил в кармане и извлек отвертку. — Пусть будет здесь. Доктор без звуковой отвертки — не Доктор.

Гермиона рассмеялась и положила отвертку под подушку.

— Ты становишься другим, ты знаешь? Немного сентиментальным, более отзывчивым. Мне это нравится.

* * *

Саманта и Джейн не приходили теперь в гостиную, чем ужасно расстраивали миссис Фрост.

— В этом доме есть правила, — ворчала она, набирая петли на спицу. — И если им куда важнее чесать языками, чем придерживаться правил…

— Вы ведь не запретили им вообще разговаривать, — возмутилась Маргарет. — Вы просто не хотели, чтобы они обсуждали и обижали других, вот и все.

— Так вот, если они не хотят придерживаться моих правил в моем доме, могут начинать искать другое жилье, — холодно произнесла миссис Фрост.

— Может, не стоит? — испуганно спросила Гермиона. — Мне некомфортно думать, что вы выгоняете их из-за меня.

— Во-первых, милочка, я не выставлю их на улицу, пока они не подыщут другую квартиру. Во-вторых, на вашем месте могла оказаться любая другая девушка, и я точно так же заступилась бы за нее. Тем более, когда на улицах небезопасно, я не могу никого выгнать, как бы мне этого ни хотелось.

— Ох, надеюсь, убийцу скоро найдут, — вздохнула Маргарет. — Интересно, у полиции уже есть подозреваемые? Я вот думаю, что это Альфред.

— Нет, — бросила Лайза, не отрываясь от книги.

— Почему это? — Маргарет, похоже, была возмущена. — Если это правда, и девушки погибали после того, как он называл их ведьмами…

— Потому что у Альфреда есть алиби. Во время убийства Мередит он разговаривал со своей соседкой. Еще два убийства тоже произошли без него: он то покупал чай, то заходил в булочную.

— А первое?

— Первая жертва — его жена. Он был у себя дома, это подтверждают все соседи.

— Значит, у него был сообщник, — гнула свое упрямая Маргарет. — Кто-то, кто слышал речи Альфреда, принял их всерьез и решил бороться с ведьмами.

— Это может быть кто угодно, — фыркнула миссис Фрост. — У нас полно народу, который верит в колдунов, гадалок и прочих шарлатанов.

— А вы ничего не заметили вчера на проповеди? — Гермиона прищурилась.

— Нет, — Маргарет, Люси и миссис Фрост покачали головами.

— Вы можете сказать, что я глупа, но слова отца Палмера очень похожи на то, что говорит Альфред, — тихо, почти шепотом сказала она.

— Эми, что ты такое говоришь?

— Вы будете негодовать, миссис Фрост, но суперинтендант Брэдли подозревает именно отца Палмера, — Лайза подмигнула Гермионе. — Сегодня наши инспекторы беседовали с ним: у отца Палмера нет алиби ни по одному инциденту.

— Но ведь он не единственный подозреваемый? — дрожащим голосом спросила Люси.

— Не единственный, но основной. Есть еще парочка, но у одного есть алиби по инциденту с женой Альфреда, а у другого — по двум другим. В любом случае, полиция не останавливается на достигнутом и продолжает поиски.

— Не хотела бы я, чтобы это оказался отец Палмер. Кто угодно другой, только не отец Палмер.

Люси передернуло.

— Я принесу еще чаю, — пробормотала она, взяла со стола заварник и торопливо вышла из гостиной.

— Что с Люси? — спросила Гермиона и бросила короткий взгляд ей вслед.

— Боится, — отмахнулась миссис Фрост.

— Да, Люси часто прогуливалась после захода солнца, а теперь, наверное, поняла, что могла оказаться в опасности в любой момент, — пояснила Маргарет.

— Потому что после заката улицы — не место для молодой девушки, — отрезала миссис Фрост.

Ни Гермиона, ни Лайза, ни Маргарет не рискнули с ней спорить.

23 ноября 1926 года

— Как у нас дела? — доктор Мэттьюс вошел в палату и принялся деловито осматривать Доктора. — О, Эми, что же вы молчите? У мистера Смита наконец-то намечаются положительные изменения. Пульс немного участился. Думаю, можете порадовать его брата.

— Да, хорошо, — Гермиона закивала, едва сдерживая крики радости.

Однако, стоило Мэттьюсу выйти, как она бросилась ощупывать Доктора, проверяя пульс и сердцебиение.

— Есть новости? — Драко вошел в палату спустя каких-то три минуты.

— Пульс участился, — радостно выпалила Гермиона. — Потрогай, он участился. Я не знаю, с каким лекарством зелье так удачно сработало, но мы на пути к успеху.

— Я на это рассчитывал, — Драко улыбнулся и запустил руку в карман. — И потому принес еще. В Тардис стоит целый котел. Должно хватить до полного исцеления, а остатки можно будет закупорить про запас.

— Да, думаю, ты прав, — Гермиона забрала у него пузырек и снова долила по паре капель во все лекарства. — А еще я вчера говорила с Лайзой. Точнее, это Маргарет начала разговор. Лайза работает в полиции, я вроде говорила? Так вот, у Альфреда есть алиби на каждое убийство. Более того, первая жертва — его жена.

— Ты не видишь в этом ничего странного? — Драко нахмурился. — Судя по тому, что мы знаем сейчас, жена Альфреда должна была оказаться беременной ведьмой. Но если Альфред действительно из Вторых Салемцев — это невозможно.

— Даже не знаю, — Гермиона пожала плечами. — Что ты говорил о его даре? Помнишь, ты подслушал, когда Винстоун выводил его из церкви?

— Какой-то Посланник дал Альфреду дар. Похоже, имеется в виду его способность видеть ведьм, отличать волшебников от магглов.

— Но они не говорили, в какой момент это произошло. Что если этот Посланник наделил Альфреда этим умением, когда тот был уже женат? И он распознал в жене ведьму.

— Объясни мне другое, Грейнджер: как ведьма могла выйти замуж за Второго Салемца? Пускай он не знал, кто она. Но она же прекрасно понимала, кто такой Альфред.

— Знаешь, Драко, — Гермиона мечтательно посмотрела в окно. — Любовь — это самое безрассудное и необъяснимое чувство из всех человеческих чувств.

— Ладно, это так и остается загадкой. Предположим, полицейские правы, у Альфреда есть алиби, он не убийца.

— Лайза говорит, они подозревают отца Палмера.

— Восхитительно. Как и мы.

— Драко, подумай, а что, если все мы ошибаемся? — Гермиона вздохнула и обхватила себя руками.

— Не знаю. Честно.

Они помолчали немного, глядя на Доктора.

— Ладно, я пойду. Вылечи его, Грейнджер.

Выйдя из клиники, Драко нос к носу столкнулся с Мэри: она стояла на другой стороне дороги и потрясала жестянкой, в которой звенели монетки.

— Привет, — Драко подошел к ней и улыбнулся.

— Здравствуйте, Дориан. У вас что-то болит? Вы вышли из больницы.

— Нет, со мной все в порядке. Заходил навестить брата.

— Очень жаль. Надеюсь, ему лучше?

— Как раз сегодня пошел на поправку. А у тебя как дела?

— Инспектора Винстоуна отстранили от работы до выяснения каких-то обстоятельств — поговаривают, он пытался снова отпустить Альфреда. Так что ко мне подходил побеседовать новый инспектор. Представляете, Дориан, лично спрашивал меня об этом Альфреде и об отце Палмере почему-то.

— Вот и замечательно, Мэри, — Драко улыбнулся и бросил в жестянку медную монетку. — Я пойду. Нужно тоже побеседовать с отцом Палмером.

— Говорят, он не очень хороший человек, — Мэри пожала плечами. — Его проповеди очень похожи на то, что говорит этот Альфред. Как думаете, я правильно сделала, что сказала это новому инспектору?

— Даже если они и слышали это ранее, твои слова будут подтверждением. Ничего страшного, Мэри. Ты сказала все, что могла. Хуже от этого не будет.

— Спасибо, Дориан.

Драко махнул, сунул руки в карманы и побрел в сторону, совершенно противоположную той, где находилась церковь.

24 ноября 1926 года

— Драко, мне так сложно, — призналась Гермиона. — Я не могу перестать думать о Меропе.

Драко покосился на Доктора, после чего перевел взгляд на Грейнджер.

— Что тебя так взволновало?

— А ты сам не понимаешь? С одной стороны, да, мы должны защитить ее. Если это правда, и убийца выбирает в жертвы тех, на кого указывает Альфред, то она следующая. Но с другой стороны, Драко…

Она посмотрела на свои руки и рвано выдохнула.

— Мы можем изменить мир. Представь только: никаких Пожирателей Смерти, все живы и здоровы.

— Гермиона, ты говоришь, что мы должны позволить Меропе умереть? Она же совершенно ни в чем не виновата.

— И твой отец на свободе, — медленно произнесла Гермиона.

Драко закашлялся.

— Я не могу этого допустить. Ты не общалась с Меропой. С Мэри. Ты не знаешь, какая она.

— Для начала я хочу просто с ней поговорить.

Драко замолк и уставился на нее.

— Зачем?

— Понимаешь, я буду думать, что она чудовище, пока не поговорю с ней. Я хочу увидеть ее. Понять, стоит ли одна ее жизнь сотен других.

— Ты слышишь себя, Грейнджер? — Драко вскочил на ноги, схватил ее за плечи и встряхнул. — Ты говоришь так, словно имеешь право судить Мэри, решать, останется она в живых или нет.

— Нет, я вовсе не это…

— Гермиона Грейнджер, ты ужасна! Доктор был бы очень, очень недоволен твоими выводами, твоими словами и намерениями.

— Ладно, извини, — Гермиона опустила взгляд и сделала шаг назад. — Но Меропа все равно умрет. Она не проживет и часа после родов.

— Но ее роды — историческое событие. Доктор говорил, что такие события менять нельзя.

— Я знаю, я помню, что мы просто путешественники. Но я все равно хочу с ней увидеться. Просто. Хочу понять, почему ее сын стал таким.

— Это точно не из-за нее. Я видел Мэри, я разговаривал с ней. Она не хочет быть Меропой, не хочет думать о волшебстве, потому что оно напоминает ей о жестоких отце и брате. Она была влюблена в маггла, а он ушел от нее.

— Что дурного в том, что я с ней пообщаюсь? — Гермиона скрестила руки на груди.

— И когда ты намерена это сделать? — скептически ухмыльнулся Драко.

— Сегодня после работы.

— И нарушить правило, которое установила миссис Фрост? опоздаешь домой — и она рассердится, а ведь она тебя защищает.

— Да, я знаю, — Гермиона поджала губы.

— И Альфред назвал тебя ведьмой. Тебе небезопасно бродить вечером.

— Я не беременна, не забывай.

— А что, если убийца сменил тактику? Грейнджер, я не могу позволить тебе подвергать себя опасности.

— Это просто беседа, Малфой. И Доктор вот-вот придет в себя, так Мэттьюс сказал. Мы не сегодня-завтра уберемся отсюда, считай, что я просто хочу узнать напоследок, какой она была.

— Если тебя интересует мое мнение, я все еще против.

— Спасибо, Драко, но меня не интересует твое мнение. До завтра, — Гермиона вытолкнула его из палаты и захлопнула дверь.

Она, конечно, не могла до конца объяснить даже самой себе, зачем ей видеться, а уж тем более — разговаривать с Меропой Гонт. Но именно это желание овладело ею с того самого момента, как Малфой рассказал о своей знакомстве с Мэри-Меропой.

— Привет, — Маргарет прошмыгнула в палату. — Слышала, у вас тут наметилось улучшение?

— Да, мистер Смит идет на поправку, — улыбнулась Гермиона и покрепче сжала в кармане пузырек из-под зелья. — Слушай, прикроешь меня?

— В смысле?

— Я хочу встретиться кое с кем после работы, — шепнула Гермиона.

— С Дорианом? — Маргарет схватила ее за руку и хихикнула.

— О, нет-нет, с одной девушкой. Мне очень нужно с ней побеседовать.

— Жаль, что не с Дорианом. Видела его в коридоре. Он, кажется, чем-то расстроен.

— Не знаю, его брат долго не приходит в себя, наверняка он переживает. Ну так что, ты придумаешь что-то для миссис Фрост? Точнее, тут и придумывать особо не придется: скажешь, что мой подопечный приходит в себя, что ему надо больше внимания.

— Ох, это нехорошо, Эми.

— Я задержусь максимум на полчаса, — заверила ее Гермиона. — Со мной все будет хорошо.

— Ладно. Но в первый и в последний раз, — строго погрозила пальцем Маргарет.

— Ты настоящий друг, — Гермиона порывисто обняла ее.

— Поверю тебе на слово, Эми. Но учти, если я узнаю, что ты скрыла от меня свидание с Дорианом, я за себя не ручаюсь.

— Что? — Гермиона опешила. — Какое еще свидание с Дорианом? С чего ты вообще взяла, будто я и Дориан — что нас что-то связывает?

— Эми, я видела, как он на тебя смотрит. И ты тоже, между прочим. Это видно невооруженным глазом.

— Ничего подобного!

— А теперь ты просто так взяла и покраснела. Ну да, Эми, конечно, — Маргарет надула губы. — Обещай, что все расскажешь мне, Эми Найтингейл.

— Обещаю, Маргарет, — Гермиона сжала ее руку. — Я обязательно все тебе расскажу. Но сегодня мне нужно встретиться с той девушкой.

— Хорошо, — Маргарет лукаво подмигнула и вышла из палаты.

* * *

Гермиона еле досидела до конца дня. Она бы совсем извелась, если бы за час до конца смены не произошло нечто, из ряда вон выходящее: Доктор заворочался. Сначала он повел плечом, потом дернул ногой, шумно вздохнул, повернулся на бок, запустил правую руку под подушку и засопел. Гермиона присела около него и прислушалась. Доктор просто спал. Она мягко улыбнулась и поправила одеяло.

Как только удар часов возвестил об окончании рабочего дня, Гермиона выскочила из палаты и бросилась к выходу. Тардис была припаркована неподалеку, так что ей сначала стоило забежать к Малфою. В конце концов, она обещала сообщить, если что-то изменится.

— Драко! — она рванула дверь Тардис на себя, но та не поддалась. — Драко, это я! У меня важные новости!

Она забарабанила в дверь кулаками.

— Немедленно открой, несносная ты слизеринская задница! У меня новость, и это касается Доктора.

Гермиона в отчаянии стукнула по двери в последний раз.

— Хвосторога тебя задери, Драко Малфой, — процедила она и тут же тихо пискнула от неожиданности: за шиворот упала крупная капля.

— Еще и дождь начинается, — проворчала Гермиона, подняла воротник повыше и зашагала прочь.

— Тимми! Мэри! Тимми надо Мэри! — донеслось до ее ушей, когда позади остался уже целый квартал. Гермиона обернулась и увидела громилу, которого вел куда-то тщедушный чумазый мальчишка.

— Ронни? — осторожно окликнула она, и тот повернулся.

— Простите, мэм, откуда вы меня знаете? — он подозрительно прищурился.

— Дориан рассказывал о тебе, малыше Тимми, о Мэри и остальных.

— Вы — друг Дориана? — подозрительность уступила место радости.

— Дори? Мэри уйти! Тимми надо Мэри.

— Дори? — удивилась Гермиона.

— Простите, мэм, ему сложно выговаривать длинные слова.

— Ты не знаешь, где Дориан? Я помогаю лечить его брата, и у меня есть очень хорошие новости, которые срочно надо ему передать. А еще мне очень нужно поговорить с Мэри. Где она?

— Она собиралась по каким-то делам. Сказала, ей нужно в Кривой Переулок. Мы ничего не поняли.

— А Дориан? Он об этом знает?

— Мы не видели его со вчерашнего дня, мэм.

— Хорошо, Ронни, спасибо. Идите к себе, дождь начинается. Не хватало, чтобы вы простыли.

— Мэри. Тимми надо Мэри, — упрямо повторил малыш Тимми.

— Я приведу ее. Не мокни, Тимми, ступай.

Она махнула рукой и глубоко вдохнула, пытаясь сообразить, где Косой Переулок. Это отняло у нее несколько драгоценных минут, и за это время моросящий дождь усилился. Гермиона зашагала вперед, чувствуя, как намокает пальто и стремительно тяжелеют волосы.

«Что же рассказывал Гарри? Меропа Гонт, вспоминай, Гермиона, вспоминай. Тот проклятый медальон она заложила в «Горбин и Беркс» за бесценок, чтобы хоть немного протянуть на улице. Она пошла не в Косой, а в Лютный переулок. Хотя сути это не меняет, они находятся рядом. Нужно ее найти».

— Помогите! — вопль разрезал пелену дождя, и Гермиона резко остановилась. У поворота мелькнула какая-то тень, и ужасная догадка набатом застучала в мозгу: она опоздала. Гермиона бросилась к перекрестку и посмотрела по сторонам: налево по улице убегал кто-то в черном. Справа под стеной лежала угловатая некрасивая молодая женщина с большим животом. На негнущихся ногах Гермиона подошла и склонилась над несчастной.

— Ты Мэри? Или правильно называть тебя Меропа?

— Помоги, — еле шевеля губами, прошептала та. — Ты из наших, да? Ты от Дориана? Помоги. Палочка. В моем кармане.

На ее груди быстро расползалось отвратительное бурое пятно, пачкая и без того грязные тряпки. Меропа схватила Гермиону за отворот пальто.

— Я не могу. Без зелий я не смогу тебе помочь, — прошептала та, судорожно перебирая грязные складки одежды. В руку ткнулся холодный конец палочки. Гермиона достала ее и покрутила в пальцах. Можно было просто остановить кровь, наложить парочку исцеляющих чар, и дотянуть до того момента, когда появится Малфой. Послать его за какими-то зельями. В голове зашумело, в висках застучала кровь, перед глазами поплыли образы: Гарри, стискивающий зубы при каждом упоминании родителей; Невилл и Алиса Лонгботтомы, стоящие в палате в больнице Святого Мунго; Билл Уизли со шрамом через половину лица; Седрик Диггори и рыдающий над его телом отец; Тонкс и Люпин, лежащие в Большом Зале; Бледное лицо Фреда Уизли; Колин Криви; изуродованная Лаванда; профессоры Дамблдор и Снейп; маленький холмик на каменистом берегу с именем Добби. На руке вспыхнули огнем шрамы от кинжала Беллатрикс, а в ушах, перекрывая все остальные звуки, раздался ее визгливый хохот.

— Прости, Мэри, — слова давались тяжело, но она поступала так не для себя, скорее ради общего блага.

— Почему? — пролепетала Меропа и обессилено уронила руку в лужу дождевой воды.

— Прости, все дело в твоем сыне. Он станет чудовищем. Прости. Ты не виновата, просто я не могу. Погибло слишком много людей.

Гермиона решительным жестом засунула палочку обратно в складки одежды Меропы и поднялась на ноги. На дороге показались две длинные тени, кто-то приближался к проулку.

Гермиона бросилась бежать. Дождь бил в лицо, в ботинки затекала вода, а она мчалась как можно дальше, наступая в лужи и разбрызгивая воду.

— Мэри! — разнесся над вечерним городом рев, следом взвыла сирена. Гермиона свернула в первый попавшийся переулок.

* * *

Эми! — Маргарет тарабанила в двери, а Гермиона не могла найти в себе сил даже на то, чтобы пошевелиться. — Эми, спустись вниз.

Гермиона встала и прошла по комнате, чувствуя в ногах невероятную тяжесть. Но дверь все же пришлось открыть.

— Эми, там внизу, — глаза Маргарет горели неподдельным страхом. — Там мистер Смит.

— Скажи Дориану, что я ужасно устала. Что нам нельзя выходить после захода солнца. Что здесь приличный дом, и он не может вламываться, когда вздумается. Что угодно скажи, и пусть убирается, — простонала Гермиона.

— Эми, это не Дориан. Это Джон Смит.

Усталость как рукой сняло.

— Этого не может быть, — прошептала Гермиона, прижав руки ко рту.

— Но он там, внизу. Несет околесицу про какую-то Гермиону, крайне плохо стоит на ногах, но это он.

Гермиона выскочила из комнаты, захлопнула дверь и поспешила вниз.

В прихожей и впрямь стоял Доктор. Он тяжело дышал и прижимался спиной ко входной двери. Испуганные Лайза и Люси смотрели на него, но не трогали.

— Мистер Смит, все в порядке, это я, Эми, — громко выпалила Гермиона, искренне надеясь, что в таком состоянии он способен воспринимать информацию. — Как вы тут оказались? Как вышли из больницы?

Доктор молчал и сверлил Гермиону взглядом.

— Нужно вернуть его в больницу, — тихо произнесла та и растерянно посмотрела на Маргарет.

— Люси, Лайза, если миссис Фрост спросит, мы пошли возвращать мистера Смита в больницу, — она схватила с вешалки пальто, и Гермиона сделала то же самое.

— Ей снова дурно от нервов, так что она еще долго не выйдет из своей комнаты. Но вы постарайтесь поскорее, — сказала Лайза.

— Обязательно. Ох, надеюсь, он не потеряет сознание по дороге. Идемте, мистер Смит, — ласково произнесла Маргарет. — Эми, возьми зонт, я бы не хотела, чтобы мистер Смит простудился.

Гермиона кивнула, схватила из подставки зонт и первая вышла на улицу. Маргарет придерживала Доктора за локоть, а ей оставалось только нести зонт над его головой.

— И как вы только выбрались, мистер Смит?

— Изменение временного потока, — бормотал Доктор. — Фиксированная точка. Парадокс. Я должен был это остановить.

— Разумеется, вы его остановите, — проворковала Маргарет. — Только завтра, хорошо? Сегодня уже поздно для парадоксов, так что сейчас вы вернетесь в свою палату, наденете сухую пижаму, а то эта вымокла до нитки, и хорошенько отоспитесь.

Доктор посмотрел на нее с удивлением, но замолчал, и остаток пути они проделали в тишине.

— Вот так, очень хорошо, — Маргарет усадила Доктора на стул. — Эми посидит с вами, пока я схожу за свежей пижамой и попрошу кого-нибудь позвать доктора Мэттьюса.

Дверь за Маргарет закрылась, и Гермиона осталась один на один с Доктором.

— Я почувствовал изменение временного потока, — выпалил Доктор. — Кто-то изменил будущее, и очень сильно. Я думал, что успею остановить это.

— Как ты вышел из больницы?

— Звуковая отвертка. Очень удачно, что она оказалась у меня под подушкой. Но сейчас не это главное. Мы должны понять, кто и каким образом изменил будущее, и можем ли мы что-то исправить.

— Это настолько ощутимо? Ты очнулся, потому что временной поток исказился? — тихо переспросила Гермиона.

— Разумеется. Повелители Времени чувствуют любое, даже малейшее изменение в истории. А это нарушение было таким весомым, что причинило мне физическую боль.

— Прости, — Гермиона потупила взгляд.

— Ты-то тут при чем? — отмахнулся было Доктор, но внимательно посмотрел на нее и сцепил зубы. — Нет. Нет, это не могла быть ты. Я не верю, я категорически отказываюсь в это верить. Ты же такая рассудительная, ты пользовалась Маховиком Времени, ты знаешь, что прошлое менять нельзя. Ты должна была хорошенько подумать, Гермиона, прежде чем совершать такое ужасное злодеяние. Но ты сделала это.

В его взгляде вспыхнул огонь, и Гермиона отшатнулась. Она видела его веселым и грустным, удивленным и разочарованным, сосредоточенным и беспечным, но таким она не видела его никогда.

— Доктор, прости, — прошептала Гермиона, глотая слезы.

— Что ты сделала? — холодно спросил он, и в голосе звенела сталь.

— Я, — Гермиона запнулась. — Я не помогла ей. Мэри. Меропе. Просто пойми, она должна была родить в конце декабря. Она все равно умерла бы, а ее сын… Ох, Доктор, ты должен меня понять. Он стал бы самым ужасным злодеем в волшебном мире. Он и его приспешники убили бы множество человек! Моих друзей и их родителей. Доктор, неужели тебе никогда не хотелось избавить мир от чего-то ужасного?

— Ты действительно не понимаешь, что натворила? — резко оборвал ее Доктор. — Теперь вся история твоего мира пойдет не так. Это событие — фиксированная точка во времени, изменив ее, ты запустила цепь других событий, которые могут быть в сотню, в тысячу раз ужаснее тех, от которых ты хотела спастись. Я очень зол на тебя, Гермиона Грейнджер. Очень зол.

Больше он не проронил ни слова. Он молчал, когда Маргарет принесла новую пижаму, когда в палату вошел всклокоченный доктор Мэттьюс.

— Сегодня ночью вам придется побыть здесь, но если завтра утром вы будете в такой же отличной форме, мы сможем вас выписать, — произнес он после осмотра.

Доктор сдержанно кивнул и отвернулся к окну, за которым нескончаемым потоком лил дождь.

25 ноября 1926 года

Гермиона проснулась с чувством разбитости и опустошенности. Зря она не послушала Драко, зря пошла искать Меропу — тогда в ее смерти был бы виноват только убийца и никто другой. А еще в ушах все еще стоял горестный вой Тимми, и от этого становилось только гаже. Гермиона выбралась из-под одеяла, наспех оделась и спустилась вниз.

— Я не буду завтракать.

Маргарет застала ее в прихожей, когда Гермиона, уже обутая, застегивала пальто.

— Что значит — не будешь завтракать? Эми, да что с тобой?

— Все в порядке.

— Ничего не в порядке, — Маргарет сердито топнула ногой. — С того момента, как ты осталась в палате с мистером Смитом, тебя словно подменили. Он что-то сказал тебе?

— Нет, Маргарет, все в порядке. Просто мне нужно еще зайти за Дорианом, а потом уже в клинику. Не переживай, я не умру от голода, если один раз пропущу завтрак.

Маргарет покачала головой, но все же отошла в сторону, и Гермиона вышла на улицу.

Дождь закончился, и лужи поблескивали в лучах утреннего солнца. Гермиона шагала по мостовой с надеждой, что хоть с Малфоем все в порядке. Прошлым вечером он не открыл, и она даже не знала, ходил он на прогулку или же с ним что-то случилось.

Малфой обнаружился у того проулка, в котором стояла Тардис. Он разговаривал с Ронни, который явно был чем-то расстроен.

— Дориан, я искала тебя вчера. Джон пришел в себя.

Драко поджал губы и кивнул.

— Что случилось? — Гермиона перевела взгляд с хмурого Малфоя на Ронни.

— Малыш Тимми, — тихо произнес последний и шмыгнул носом. — Мы вчера нашли Мэри. Ее убили, мэм. Мы опоздали. Малыш Тимми очень сильно расстроился и убежал. Я не смог его удержать. Утром приходили полицейские. Они обнаружили его тело под мостом.

— Мне очень жаль, — Гермиона приложила руки ко рту.

— Он был славным, наш малыш Тимми, — хрипло произнес Ронни. — И Мэри тоже была славная. Милая и добрая, чуточку робкая. Они не заслужили такой участи. Простите, сэр, что не могу порадоваться за вашего брата.

— Я и сам не могу, Ронни. Я сожалею о твоей утрате. Иди, успокой остальных.

— Да, точно. Старую Вел того и гляди, удар хватит. Удачи вам, сэр.

— И тебе, Ронни. Держись.

Ронни ушел, а Гермиона с Драко двинулись в противоположную сторону.

— Где ты был вчера вечером? Я приходила после работы сказать, что Доктору стало лучше.

— Ты что-то говорила об этом, — рассеянно кивнул Драко.

— В последний час моей работы он стал ворочаться, а поздним вечером и вовсе явился в пансион.

— Ронни говорит, ты искала Меропу? Не говори, что это ты ее убила.

— Драко, пожалуйста, если еще и ты на меня разозлишься, я с ума сойду.

— Это ты ее убила? — ледяным тоном переспросил Драко.

— Что? Святой Мерлин, конечно же нет. Когда я нашла Меропу, она уже была ранена. Просто… Я не смогла заставить себя ей помочь. На счету у Волдеморта столько жизней.

— Ты бросила ее умирать. Ты все равно, что убила ее, Грейнджер.

— Драко, пожалуйста. Доктор зол на меня, ты зол на меня.

— А, по-твоему, у нас нет повода, да?

Гермиона ничего не ответила, лишь дернула на себя двери больницы.

По коридорам они шли в полном молчании. В палате у Доктора легче не стало, наоборот: они вдвоем укоризненно смотрели на Гермиону, от чего ей хотелось провалиться сквозь землю.

— Я позову доктора Мэттьюса, — тихо произнесла она и выскочила из палаты.

— Моя вина, — Драко опустил голову. — Я не досмотрел. Я запретил ей видеться с Меропой, я должен был помнить, какой упрямой может быть Грейнджер. Я должен был следить за ней, а вместо этого таскался по улицам. Я, конечно, помогал ей, как мог, но чести это мне не делает.

— Ты не виноват, — Доктор улыбнулся краешками губ. — Я разочарован только в Гермионе.Она сама должна отвечать за свои поступки.

Дверь отворилась, и в палату вошел доктор Мэттьюс.

— Ну-ка, посмотрим, что тут у нас, — произнес он, потирая руки, и принялся осматривать Доктора. Гермиона переминалась с ноги на ногу у двери и старалась не смотреть ни на Доктора, ни на Драко.

— Что ж, мистер Смит, поздравляю. Вы совершенно здоровы. Можете собираться, а я пока оформлю бумаги.

— Спасибо, — Драко пожал Мэттьюсу руку.

— Эми будет ждать вас внизу. Я передам бумаги через нее. Прошу меня простить, много работы. Всего доброго.

— Драко, все в порядке? — спросил Доктор, как только за Мэттьюсом и Гермионой закрылась дверь.

— На улице расскажу, — Драко поморщился, вытер руки полотенцем, висевшим на спинке стула, и отвернулся к окну, ожидая, пока Доктор переоденется.

Бумаги у Гермионы Драко забрал молча, Доктор и вовсе не удостоил ее взглядом.

— Итак, рассказывай по порядку, что тут произошло, — произнес он, как только больница осталась позади.

Рассказ затянулся. Доктор и Драко успели дойти до Тардис, выпить по две чашки чаю и оценить урон, нанесенный бесценной синей будке, когда Драко, наконец, добрался до событий сегодняшнего утра.

— Жаль, что мы потеряли так много времени, — вздохнул Доктор. — Если бы вы оставили меня в Тардис, я бы восстановился куда быстрее.

— Прости, мы не знали. Мы переживали за тебя. Тардис обезумела.

— Бедная моя, — Доктор любовно провел рукой по консоли. — Ну ничего, теперь то все наладится.

— Ты сможешь починить Тардис? — радостно спросил Драко, и Карлос, топтавшийся на лестнице, вскрикнул и захлопал крыльями.

— Конечно, смогу. Нам понадобится ночь, всего одна ночь, — нараспев произнес Доктор.

— И мы сможем улететь? Доктор, давай выбираться отсюда, пожалуйста.

— Вы стали частью событий, Драко. Пока они не закончатся, вы не можете уйти.

Драко вздохнул и заложил руки за спину.

— Но ведь отца Палмера арестовали вчера, — он принялся рассуждать вслух. — Я ходил прогуляться вечером, зашел в булочную поболтать с продавщицей, когда завыла полицейская сирена. Полиция давно подозревала отца Палмера, а тут задержали практически на горячем. События закончились, Доктор.

— Я все пропустил. Ну ладно, это облегчает дело. Мне нужно повозиться с Тардис, но будь готов: завтра утром мы снова отправляемся в путь.

— А Грейнджер? Ты ведь не оставишь ее здесь?

— О, нет, я верну ее домой. Пусть это станет ее наказанием. Она вернется и будет жить в том мире, который сама же и создала. Она ведь так этого хотела.

— Но я этого не хотел, — Драко с досадой сжал кулаки.

— Что ж, если хочешь, можешь путешествовать со мной. Вечно. Ты будешь волен делать все, что хочешь, а когда надоест, когда решишь сойти с борта, я отвезу тебя на самую тихую и уединенную планету во всей Вселенной, где ты встретишь старость в мире и покое.

— Хорошо. Я согласен. Я тогда пойду к Грейнджер, скажу, чтобы собиралась.

— Да, конечно.

Драко уже дошел до двери, когда вспомнил кое-что.

— Доктор! Когда я варил зелье, и тут все заволокло паром, Карлос умудрился нажать какую-то кнопку, и все вытянуло. Как так получилось?

— Очень просто. Сама по себе Тардис прекрасно знает, что надо делать. Она бы и сама включила систему вентиляции, но не могла из-за поломки. Зато она смогла передать подсказку Карлосу. Я думаю, она хотела сообщить тебе, что делать, но животные более восприимчивы к столь тонким энергиям.

— Мне стоит многому научиться, — улыбнулся Драко и вышел.

* * *

Гермиона сидела около дежурной медсестры и терпеливо ждала, пока доктор Мэттьюс придет и даст новые указания, а его все не было и не было. Внезапно двери открылись, и в холл вошел Малфой.

— Можно тебя на пару слов?

Гермиона поднялась и медленно побрела к нему. Она чертовски устала, а еще хотелось выть от досады. Впрочем, Малфой выглядел миролюбиво, хоть и дулся. Они вышли на улицу, и Гермиона выжидающе уставилась на него, обхватив себя руками за вмиг озябшие плечи.

— Завтра утром мы отправляемся в путь, — тихо, но четко произнес Драко.

— А как же я? Вы ведь не оставите меня здесь?

— Доктор придумал тебе наказание похуже: он вернет тебя домой, и ты будешь жить в том мире, который создала.

— Звучит неплохо, — Гермиона попыталась улыбнуться.

— Доктор уверен, что это наказание, и у меня нет причин ему не верить.

Она поежилась.

— Хорошо. Думаю, мне стоит предупредить доктора Мэттьюса, что я не смогу больше работать.

Драко кивнул.

— И я, наверное, переночую в пансионе. Не хочу вас смущать, да и с девочками надо попрощаться.

— Завтра в восемь без опозданий, — бросил Драко, развернулся и зашагал прочь.

Гермиона глядела ему вслед еще минут пять, пока окончательно не замерзла.

— Мисс Найтингейл, почему вы плачете? — спросил Мэттьюс, как только она вернулась в клинику.

— Доктор Мэттьюс, — Гермиона утерла слезы рукавом. — Боюсь, мне придется уехать. У меня очень большие проблемы в семье. Простите, что подвела вас.

— Прекратите, Эми, от этого никто не застрахован. Жаль, конечно, что вы так мало у нас проработали, ведь вы такая ответственная. А теперь ступайте домой. Когда вы уезжаете?

— Завтра утром. Рано-рано утром, — отрешенно произнесла она.

— Тем более, вам нужно еще собраться. Ступайте, Эми. Всего вам доброго.

— Прощайте, сэр, — Гермиона схватила с вешалки пальто и бросилась прочь из клиники.

— Эми, ты не заболела? — миссис Фрост в своей вечной рыжей шали выглянула из кухни и с тревогой уставилась на Гермиону.

— Я, — она запнулась. — Миссис Фрост, мне завтра нужно уезжать. Из дома прислали срочную телеграмму, у родителей что-то стряслось.

— Бедное дитя, — миссис Фрост вздохнула и укуталась в шаль. — А как же деньги? Ты внесла залог на два месяца вперед.

— Пусть это будет считаться неустойкой, — Гермиона вымученно улыбнулась. — Я пойду собирать вещи.

— Иди, милое дитя, иди.

Собирать Гермионе было особо нечего, так что до самого ужина она просто лежала на постели и смотрела в потолок.

— Эми, почему ты мне ничего не сказала? — набросилась на нее Маргарет, стоило только войти в кухню.

— Маргарет, прекрати. Девочка потрясена новостью, она растеряна, — осадила ее миссис Фрост.

— А знаете, что я думаю? — протянула Джейн, лениво жуя ломтик картофеля. — Что никакой телеграммы нет. Она просто убегает.

— Да, — подхватила Саманта. — На самом деле убийца — это Эми. Вчера она поздно пришла домой, а утром в газетах было еще про одно убийство.

— Не говорите ерунды, — фыркнула Лайза. — Убийца — отец Палмер, он в нашем участке, и уже почти сознался.

— Но вчера Эми была не дома в момент убийства. А до этого — что она делала, когда еще не жила здесь, где была? Кто знает?

— Я была у себя дома, в Уилтшире.

— И кто докажет? — насмешливо спросила Джейн.

Саманта открыла рот, чтобы что-то добавить, но ее прервал громкий треск — миссис Фрост в сердцах ударила кулаком по столу.

— Вон! — зло гаркнула она, и Джейн сжалась в комок.

— Миссис Фрост, — пролепетала она.

— Вон из-за стола, обе. И чтобы завтра духу вашего тут не было! Я устала повторять, что не потерплю в своем доме такой обстановки. Мне дурно от ваших постоянных сплетен, меня уже тошнит от того, что вы постоянно ищете жертву для своих обсуждений. Пошли прочь, да поживее.

Саманта и Джейн со слезами на глазах поплелись наверх.

— Вот, кто сеет зло в мире! Такие, как эти вертихвостки и пустомели. А ты, Эми, не бери в голову. Нечего перед дорогой о дурном думать.

Миссис Фрост поднялась из-за стола и шумно вздохнула.

— Весь аппетит испортили, ведьмищи, — проворчала она и пошла в гостиную.

— Может, зря она так с девочками? — тихо протянула Гермиона. — Я-то уеду завтра.

— Ну, ты уедешь. На твое место поселится другая девочка, и они точно так же будут ее клевать. То Мередит от них доставалось, теперь вот тебе. Правильно их выгнали, — совершенно спокойно проговорила Лайза.— Так что ешь спокойно и не думай о них.

После ужина Гермиона в совершенно расстроенных чувствах поднялась к себе и хотела снова прилечь, но в дверь постучали.

— Эми, я не помешаю? — Маргарет заглянула в комнату.

— Проходи. Посиди со мной. Мне так грустно и одиноко, — Гермиона вздохнула. Маргарет притворила дверь, забралась с ногами на кровать и обняла ее за плечи.

— Я завтра уеду, Маргарет, но я расскажу тебе свой секрет, как и обещала. Мы с Дорианом и Джоном давно знакомы и путешествуем вместе. Но я сделала одну ошибку, очень большую, из-за которой они больше не хотят, чтобы я ездила с ними. Они отвезут меня домой завтра утром. Я очень сильно их подвела.

— Но как вы попали сюда?

— Мы путешествовали, и Джону стало плохо. Дориан придумал, как отправить его в больницу. Я у них все равно была в качестве медсестры, так что с работой проблем не возникло. Но я думала, что когда Джон вылечится, мы уедем, как добрые друзья. Прости, что соврала тебе.

— Ничего, Эми. Все нормально, — Маргарет еще крепче обняла ее. — Все будет хорошо. Даже несмотря на эту ложь, ты очень добрая и хорошая.

— Спасибо, — Гермиона почувствовала, что слезы снова катятся по щекам.

— А Дориан неправ. Он мог бы и сказать Джону, что ты исправишься. Он ведь не сможет без тебя.

— Ты опять, — простонала Гермиона.

— Да, потому что Дориан в тебя влюблен. Я знаю этот взгляд, Эми. У меня ведь тоже есть секрет: пока миссис Фрост не ввела новые правила, я иногда ходила гулять с констеблем Бэйлом. Вот он точно так же на меня смотрел.

— Что? Ты гуляла с констеблем Бэйлом? — Гермиона удивленно округлила глаза.

— Тайно, — заговорщицки шепнула Маргарет, и обе расхохотались.

* * *

Тардис ревела моторами, а Гермиона только подбегала к проулку, в котором она была припаркована. Легкие сводило от холодного влажного воздуха, но останавливаться было нельзя. Гермиона завернула за угол и чуть не взвыла от отчаяния: синяя будка была так далеко, и фонарь на ее крыше уже мигал прощальным огоньком. Гермиона бросилась к ней со всех ног, но чем быстрее она бежала, тем длиннее становился проулок. Наконец, Тардис в последний раз мигнула и растаяла в воздухе.

— Нет! — закричала Гермиона, протягивая руку вперед.

И проснулась.

— Тебе приснился кошмар, Эми? — Люси стояла у ее кровати и странно улыбалась.

— Да, — Гермиона, тяжело дыша, села и с удивлением посмотрела на Люси. — А что ты тут делаешь?

— Ты ведьма, Эми. Я нашла это в твоих вещах, — Люси подняла над головой левую руку, сжимавшую волшебную палочку.

— Зачем ты рылась в моих вещах? — возмутилась Гермиона.

— Это неважно. Я должна закончить дело. Великое дело.

— Какое еще великое дело?

— Очищение мира от ведьм. Эти глупцы только и могли, что говорить и, похоже, совсем не собирались действовать. Пришлось брать все в свои руки.

—Так это была ты, — выдохнула Гермиона.

— И буду, — в правой руке Люси блеснул нож. Гермиона вскочила, желая оттолкнуть ее, но руку обожгло болью, и из пореза закапала кровь. В глазах потемнело от боли, а Люси снова занесла нож. Из груди Гермионы вырвался сдавленный писк.

Полыхнуло белым, раздался грохот. Люси отлетела к стене, палочка выпала из ее рук и укатилась под кровать. Внизу захлопали двери.

— Что здесь происходит? — Лайза распахнула двери, включила свет и с удивленным выдохом прислонилась к косяку.

— Это она, — прошептала Гермиона, чувствуя, как ноги становятся ватными.

— Люси? — громыхнул голос миссис Фрост. — Что ты делаешь?

— Я хотела закончить дело, — простонала Люси. — Я должна быть по-настоящему ценной.

— Я вызову полицию, — пробормотала Лайза и убежала вниз. В комнату ворвалась Маргарет с бинтами и бутылочками, и принялась обрабатывать глубокий порез, нанесенный ножом Люси.

— Отнимите у нее нож, — бросила миссис Фрост Саманте и Джейн. — Что стоите? Ждете, пока она и на вас начнет бросаться, как на бедняжку Эми?

— Бедняжку Эми! — взвизгнула Люси и расхохоталась. — Она отняла у меня все.

— Я тебя и пальцем не тронула, — возмутилась Гермиона.

— Саманта и Джейн второй год надо мной издеваются, но ты никогда не защищала меня, мама! Я должна была готовить для них, носить их тряпки в прачечную, а они вместо благодарности намекали — да что там, открыто говорили, что я якобы проститутка! Ты не позволила мне ни работать, ни устраивать личную жизнь, потому что иначе тебе пришлось бы самой обхаживать своих бесконечных квартиранток. Ты только и могла, что называть меня бесполезной и никчемной. Но я нашла того, кто оценил меня по достоинству. Я пришла к Альфреду, как только он приехал в Лондон, услышала его слова о ведьмах и тьме. Посланник Божий дал ему силу различать ведьм и колдунов в толпе. И он страдал. Первая ведьма, которую он узрел, была его собственная жена. Я не сказала ни слова, просто избавила его от тьмы. Ты ведь научила меня этому, мама: угождать незаметно, не ждать благодарности или похвалы, не кичиться своим трудом. И я не ждала. Но Вторые Салемцы воспрянули духом, ведь они были голосом Господа, а я — его мечом.

— Вы повторите это в участке, мисс Фрост? — раздался в дверях голос констебля Бэйла. Маргарет тут же заулыбалась, хоть это и было совершенно неуместно, и уронила бутылочку со снадобьем — благо, закрытую.

— Люси, дорогая, мы не знали. Если бы ты только сказала. Мы и подумать не могли, что ты — дочь миссис Фрост, — наперебой затараторили Джейн и Саманта.

— Чтобы вы и дальше скрывали свои лживые лицемерные рожи? — расхохоталась Люси, пока Бэйл и его напарник застегивали на ее руках наручники.

— Я, наверное, и не усну теперь, — вздохнула Гермиона.

— Я тоже, — призналась Маргарет. — А давай пойдем пить чай. Лайза?

— Да, пожалуй.

Саманта и Джейн отвели миссис Фрост, которой снова стало дурно, в ее комнату, но в кухню не спустились, очевидно, понимая, что им это мало поможет.

— И как вы дальше будете? — тихо спросила Гермиона. За окном светало, и вместо чая Маргарет сварила крепкий кофе.

— Поживем вдвоем, может и найдем кого на остальные комнаты, — та пожала плечами.

— Если миссис Фрост захочет. Она совсем плоха в последнее время. Хотя она не права. Ну, я о том, что она никому и никогда не говорила о Люси и ей самой не разрешала.

— Да уж, — вздохнула Маргарет. — А она готова в любых ведьм поверить, чтобы только не обвинять ни в чем родную мать. Кстати, а что теперь будет с отцом Палмером?

— Не знаю, — Лайза пожала плечами. — Его, скорее всего, отпустят, но арестуют тех, о ком говорила Люси. Каких-то Вторых Салемцев — что за глупости вообще?

Гермиону передернуло.

— Все в порядке, Эми. Это в прошлом, — Маргарет слабо улыбнулась.

— Да, — рассеянно кивнула Гермиона. — В далеком-далеком прошлом.

26 ноября 1926 года

Тардис была на месте, более того, Драко и Доктор ждали снаружи. Гермиона махнула им, но Драко сложил руки на груди, а Доктор зашел в Тардис и оглянулся, словно поторапливая.

— Убийцей оказалась Люси, дочь квартирной хозяйки, — произнесла Гермиона, когда за ней закрылась дверь. — Слишком серьезно восприняла слова Вторых Салемцев.

— Ясно, — бросил Драко, хотя услышанное его удивило.

— Она попыталась напасть на меня ночью, — тихо продолжила Гермиона. — Пришла с ножом в мою комнату.

— Именно поэтому ты отправишься в прекрасный, безопасный и очень добрый мир, который сама и создала.

Не дожидаясь, пока она ответит, Доктор рванул рычаг на себя, заставляя Тардис покинуть двадцать шестой год.