Чем гуще тьма, тем легче быть звездой (джен)

Мариус рассеянно собирал свои пожитки в сундук — уже утром прибудет Хогвартс-экспресс и увезет всех студентов в Лондон. Ныне только закончился обед, но у пятых-седьмых курсов была плановая попойка после ужина. Лучше собрать добро сейчас, чем призывать впопыхах свое шмотье в невменяемом состоянии. А состояние у него точно будет невменяемое — никак иначе подобные сборища не заканчивались. Да и семикурсников надо проводить как следует — у этих несчастных выпускной бал, где будут родители и немедленное отчаливание по домам. Какое там нормальное празднование? Да и обиду на братца хотелось залить чем-нибудь покрепче — а она все еще больно отдавалась в сердце.

Со вздохом Май аккуратно сложил парадную мантию и ботинки в сундук. Хотелось поскорее оказаться дома и обнять маму, поболтать с Луисом в Кривом Роге, поторчать в лесу с Тедом и Лапкой. Он жутко по ним соскучился, хотя и виделся в Хогсмиде, но это совсем не то. И даже несмотря на это он сядет в Хогвартс-экспресс, а не будет тренироваться в дальней аппарации. На силу он никогда не жаловался, но береженого Мерлин бережет. Да и в поезде можно со всеми спокойно попрощаться и договориться о встречах. Поэтому он совсем не понимал возмущений Тома по поводу магловского способа перемещения. В начале года в поезде можно было настроиться на учебный лад, повидать друзей и сглазить врагов — в общем, войти в колею, а под конец — смириться с очередным прошедшим годом и приготовиться к планам на лето.

А планы были грандиозные, хотя самый важный пункт выпал из списка: нельзя принять в семью того, кто частью семьи себя не считает и считать не хочет. И если мама без проблем оформила в Министерстве на Тома опекунство и даже получала жалкие кнаты на содержание сироты, то с принятием фамилии у Тома может случиться курьез. Хотя, Май мог чего-то не знать — в библиотеке Хогвартса книг на эту тему не водилось, ведь к учебе она не относится, а в Лидсе он отыскал только обряд признания бастарда — но никакого признания просто не получится, если сам бастард не хочет быть частью семьи. Да и Том — полукровка с отцом маглом. Май рассчитывал, что все получится, если между ними будет хотя бы мало-мальское доверие и уважение, но чего нет, того нет. А без обряда они в Министерстве даже при всем желании не смогут записать Тома на фамилию Мракс.

Рядом приглушенно ворчал Абраксас, сортируя свою писанину, книги, журналы и газеты. Как несчастная голова друга умещает в себя столько информации, Май даже не представлял — его собственная голова к таким подвигам явно была не готова — она еле вмещала зельеварение и школьную программу. Даже зависть брала. Тем временем Малфой уменьшил очередную стопку бумажонок и сунул ее в футляр от браслета.

— На кой-драккл ты тащишь эта макулатуру с собой? — все-таки поинтересовался Мариус и, небрежно кинув сорочку в сундук, сел на постель друга. — Решил перестроить мэнор с помощью подручных материалов?

— Я уже скучаю по чудесным временам, когда ты молчал, — протянул Абраксас. — Макулатура послужит правому делу.

— Просто Мракс — неуч, не удивлюсь, если он завалил все экзамены, — небрежно сказал Принц и прикрылся щитом — Мариус уже успел наставить на него палочку.

Май не стал поддаваться на тупую провокацию и светить табелем с оценками, хотя стесняться ему нечего: на шестом курсе он оставил только те предметы, которые тянул хотя бы на «Выше ожидаемого». И вообще-то он всю дорогу был хорошистом, и «Удовлетворительно» получал только за семестровые контрольные. Но доказывать что-то Принцу? Увольте.

— Отравлю, — вполне серьезно пообещал Мариус с улыбкой и спрятал палочку — пусть живет, убогий. — И видит Мерлин, на сей раз ты слабоумием не отделаешься.

— По тебе Азкабан плачет! — встрял Селвин. — Эребуса едва вылечили! Дикарь!

Май только хмыкнул — он на это и рассчитывал, так-то. А вот Ванити, по ее же рассказу, вылечили уже на следующий день в Мунго. Принцы побрезговали туда обращаться — ныне отделением по отравлениям верховодил презренный полукровка. Ну и поделом. Жаль только, что успели до конференции подобрать противоядие.

Принц же о расчетах Мариуса наверняка подозревал, поэтому толкнул Селвина локтем.

— О, голос справедливости! — восхитился Мариус. — Сама Фемида в земном воплощении! Что я бы делал без твоих беспристрастных суждений?

— Договоришься, Мракс… — тихо сказал Фидо, медленно доставая палочку, похоже, принимая Мариуса за слепошарого кретина.

В такие моменты жутко не хватало Риччи, свалившего учиться на родину художественному ремеслу еще на Рождество. Именно он был тем человеком, который говорил: «Хватит!». Ныне таких в комнате не было. Но тут в роли миротворца решил выступить Абри:

— Давайте вы в следующем году проклянете друг друга, а то мне не хочется портить последнюю ночь учебного года оттиранием ваших потрохов со стен.

— Сама милость, — проворчал Мариус и отодвинулся за Абри — его Фидо не рискнет проклинать. — Надеюсь, перед тем как отдать мое тельце маме, ты вернешь кишки на место.

— Обязательно, — серьезно кивнул Абраксас. — И кишки, и печенку, и все остальное.

Картинно рассыпаться в благодарностях Мариус не стал — хотя очень хотелось, но строить из себя шута перед Принцем и Селвином? Лучше запереться с Абри и Вальбургой в отдельном купе и расслабиться там.

Посмотрев на еще не собранный сундук, Май вздохнул. Он любил аккуратность — иначе зельеварам нельзя. Но нудное занятие уже сидело в печенках. Когда он успел обзавестись такой горой добра?

— Пэк, — все же произнес он и взмахнул палочкой. Вещи медленно вылетели из шкафа, плавно сложились в стопку и полетели в сундук. Дома как-нибудь разберется, что и где. Хотя проклятое заклинание перемешивало их по своему разумению. Носки с сорочками, штаны с шарфами, зимние мантии с нижним бельем. Сущий кошмар при разборе.

— И в битве между благоразумием и ленью однозначно победила лень, — хмыкнул Абри.

— Абсолютная победа, — кивнул Мариус и пнул крышку сундука. — Селвин, я бы на твоем месте ничего не пил на ужине. А ты, Принц, пей на здоровье. Пойду в гостиную.

— Я тоже скоро приду, — с задержкой ответил Малфой. — Не уходите с Вал без меня.

Мариус махнул рукой — куда они без него.

* * *

Вопреки ожиданиям, утро после попойки началось не с привычного отпинывания от себя младшего Пруэтта, а с голоса декана:

— Мистер Мракс! Мистер Мракс, просыпайтесь.

Май хотел было повернуться на спину, но сразу поморщился от глухой боли в затылке. Дракклово похмелье, ну почему у него нет чувства меры? Не обращая внимания на Слагхорна, он достал из брюк флакон с зельем и выпил его в два глотка. Через полминуты голова перестала гудеть, и Май все-таки разлепил веки.

— Профессор? Что такое?

Удивительно, но он был не в классе, в котором проходил кутеж, а в спальне. Ах да, он не захотел убираться и терпеть нелепые комплименты с несуразными приставаниями по утру.

— Заместитель директора желает с вами поговорить перед отъездом.

— Простите? — переспросил Май и вгляделся в профессора: тот, видать, и сам не рад быть посыльным. Мантия наспех накинута, лицо жутко сонное и недовольное. Так сейчас и скажет: «Ну что вы, юноша, Эйвери весьма перспективен, просто ему трудно дается теория. Объясните ему, будьте добры». От неприятных воспоминаний передернуло. Проклятая мадам Эйвери, завидев у сыночка нечаянную «Превосходно» за проверочную по зельеварению взялась за Слагхорна и своего сыночка всерьез, захотев вырастить из боевика зельевара. Слагхорн возиться не пожелал, и скинул хлопоты на Мариуса. Мариус же, подумав, отправил Эйвери обратно к Принцу в лабораторию пообещав прогонять по материалу. Не убили же они друг друга до этого. А если бы и убили — не велико горе.

— Профессор Дамблдор нижайше попросил меня разбудить вас и отправить в его кабинет. Вы меня услышали?

— Да, сэр, конечно, — кивнул Мариус и потер глаза. В комнате не пахло перегаром — видать Слагхорн очистил воздух. Хорошо хоть вся команда профессоров закрывала глаза на эти сборища. Пытались поначалу угомонить, конечно, но их компания только тщательней скрывалась. Даже в проходе в Хогсмид как-то умудрились засесть. Шум подняли знатный — Гриндевальд и не прекращал бушевать, а тут у школы три курса пропало почти в полном составе. А потом в этом же составе они натирали пол по всему первому этажу целый месяц кряду.

— Поезд отходит только через четыре часа, — дополнил недовольным тоном Слагхорн и сильнее запахнул мантию. — Но вам лучше поторопиться.

Декан торопливо ушел, и Май мысленно проклял и Слагхорна, и Дамблдора на чесотку — вставать не хотелось. Потом наколдовал Темпус, и понял, о каких четырех часах до поезда говорил Слагхорн. К чесотке добавилось отсыхание члена. Шесть утра! Но просьбы заместителя директора игнорировать как минимум недальновидно, и Май нехотя поднялся с постели.

Спустя полчаса он во вполне благодушном настроении пришел к кабинету недалеко от Гриффиндорской башни и встал у двери. Никаких сигналок не сработало даже через минуту, и он рассеянно постучал. Удивительно — у всех остальных профессоров личные покои были сигналками обвешаны вдоль и поперек, даже на стенах через пару ярдов от входа — шалопаи далеко не один раз попадались с банкой краски у их покоев. За плохие оценки мстили, идиоты. Май фыркнул — он сам стоял на стреме когда Абраксас самозабвенно объяснял Бири, почему он плохой профессор на одной из теплиц. Теплицу было жаль, а вот Бири — не очень. Иногда он на самом деле мог перегнуть палку со своими представлениями. А в Абраксаса будто был влюблен, тьфу-тьфу.

Через десяток секунд после стука, дверь распахнулась. Май зашел в кабинет и огляделся: с пятого курса тут ничего не поменялось. Блеклые красные стены с позолоченными узорами, массивный дубовый стол с витьеватой настольной лампой и пресс-папье в виде головы гиппогрифа, несколько книжных шкафов на резных ножках, парочка кресел с бордовой обивкой и чайный столик.

За столиком сидел сам Дамблдор и наливал в чашки чай. В две чашки — Май приятно удивился.

— Мистер Мракс, с добрым утром. Присаживайтесь. Вы ведь не завтракали?

— Нет, сэр, я только проснулся, — покачал головой Май и присел на одно из кресел. На столике была его любимая сливочная помадка и кусок карамельного торта. Он целый год почти не общался с Дамблдором, и такой прием был очень приятен. Сам профессор больше любил кисло-сладкие и ягодные сладости, так что помадка и кусок торта точно были подготовлены для Мариуса.

— Тогда приятного аппетита, — кивнул Дамблдор и отрезал кусочек от малиновой тарталетки. Май последовал его примеру и пододвинул к себе тарелку с тортом. Тортов домовики студентам не давали, он в последний раз ел эту вкуснятину больше полутора лет назад. Пока Май уминал торт, думать о причине вызова не хотелось, но пришлось. Прием вышел радушный, так что вряд ли его сей момент оповестят об отправке в Азкабан или еще чего похуже. Но Мариус старался особо не отсвечивать после происшествия с Гринграссом — Мэррисот отчитывала его бесконечно долго, хотя никаких доказательств того, что за заварушкой стоял Мариус, у нее не было. Еще и отработки впаяла за непочтение — он, видите ли, скривился, когда она в сотый раз объясняла, что любовные зелья — это недостойно приличного мага. Пошла она, сука, со своими приличиями. Не запрещено.

— Итак. Мы наелись, выпили прекрасного чая, теперь можно поговорить о насущном, верно, мистер Мракс?

— Я внимательно вас слушаю, сэр, — медленно сказал Мариус, и с сожалением отставил чашку. Он бы еще чая выпил. А лучше очень крепкого кофе. Но вряд ли профессор столь милосерден.

— Признаюсь, мне трудно начать этот разговор, — вздохнул профессор и откинулся на спинку кресла. — Меня несколько беспокоит ваш брат. Вы не хотите мне ничего рассказать?

— О, я много чего хочу рассказать, — резко сказал Май; обида на Тома никуда не делась. — Но боюсь, не могу. Несмотря на наши не самые доверительные с кузеном отношения, мы все еще кровные родственники, и довольно близкие. А я, пусть и не самый совестливый человек на острове, но не предатель и заниматься доносительством не собираюсь.

Если бы профессор знал, какие порядки царят в Лютном, то даже не стал задавать такой идиотский вопрос. Нет ничего хуже предательства и доносительства. На самом деле, даже убийство недруга и варка ядов не казались Мариусу столь же серьезным проступком, как предательство тех, кто тебе доверяет и за кого ты в ответе.

Дамблдор чуть грустно улыбнулся и спокойным тоном ответил:

— Я не прошу заниматься доносительством, мистер Мракс, не подумайте. Я уже имею крохи информации, но мне не видна картина в целом, потому я вас и позвал.

— Не уверен, что смогу вам помочь, — покачал головой Май. Он запоздало испугался — неужели кто-то видел василиска и помер? — Но попробую, по мере своих возможностей.

— Я тогда начну. Если что, поправьте меня, — и, подмигнув, чуть тише сказал: — по мере возможностей, конечно.

Май почувствовал себя идиотом, но кивнул и принялся слушать.

— Начать стоит с самого начала, верно? Хотя нет, с самого начала будет слишком долго. Начну с этого года. Итак. Кузены Мариус Мракс и Том Риддл решили одновременно ввязаться в одну и ту же авантюру, но совершенно разными путями. Мистер Мракс, не обладая особыми навыками дедукции, получил сведения извне, и, взяв в компанию верных друзей, пошел вершить открытие.

— Откуда вы знаете? — изумленно перебил профессора Мариус. Он не боялся раскрытия — в течение года самое ужасное, что он делал, связанное с поисками — это шлялся после отбоя по замку и окрестностям. Но его никто не поймал, и наказывать было уже поздно. А вот когда он увидел василиска, то, как честный — Мариус едва не фыркнул, — гражданин, должен был побежать в аврорат. Но у него было полно других дел в это время, да и с аврорами он общаться будет только под угрозой жизни мамы. А василиск без приказов не опасен. Спит себе и спит, никому не мешает, мирная тварюшка.

— Вы не слишком скрывались, мистер Мракс. Почти все делали на виду и даже порой разговаривали без заглушающих заклинаний. И я, как уже сказал, знаю только часть информации, без подробностей. К примеру, я слышал обсуждение некоего дневника, но кому он принадлежит — нет.

— Предку, — рассеянно ответил Мариус и грустно глянул на пузатый чайник с птичками. В горле пересохло, и почему-то не было никаких сил бороться с блядовым проклятьем. В принципе, он может рассказать часть правды — она никому не повредит. Даже о местонахождении входа в Тайную комнату Дамблдор наверняка осведомлен — иначе не затеял бы этот разговор. — Корвин Мракс жил в начале восемнадцатого века — тогда затеялась очередная перестройка Хогвартса. Трубы и сантехнику тоже заменяли. Корвин почуял, что дело запахло жареным и подсуетился: вызвался едва ли не бесплатно обновить всю сантехнику в замке и наглухо закрыл вход в Тайную комнату. Вальбурга сказала, что проход зачарован на крови — никто кроме потомков Корвина, теперь не может пройти туда. Даже Сейры, которые тоже в доказанном родстве со Слизерином. Ведь они наши дальние родичи. Знания о местонахождении комнаты передавались от родителей детям. Я не знаю, что известно Морфину о Тайной комнате — я ведь не рос с ним. Но Корвин предвидел нечто подобное и оставил в своем дневнике ключ к подсказке. Я весь год разгадывал его шарады.

Май едва поморщился от мыслей о Корвине. Судя по несчастному дневнику, он был беспринципным болваном, верящим в собственное превосходство по крови над прочими магами, хотя вряд ли имел за плечами хоть что-то, кроме снобизма в запущенной стадии и вполне обычные для Мракса способности — воплощением Мерлина они его не делали. Но тогда это было обыденной историей. Каждая вошь с развитым даром мнила себя особенной, а незадолго до этого Мраксы решили, что они потомки друидов, да и родство со Слизерином… дядьку переклинило на своем мнимом превосходстве — Мраксы уже тогда начали вырождаться. Может, они и были потомками друидов, но гордиться тут нечем. Хотя Май отчасти восхищался предком — тот написал несколько монографий по зельеварению, которые еще предстояло отыскать в сейфе. Если бы Корвин не делился своими кретинскими рассуждениями о магах, то его лик для Мариуса приблизился бы к святому.

Он прокашлялся. Казалось, что во рту прошлись очищающим заклятьем. Колдовать в гостях воду неприлично, так что он вновь кашлянул и снова глянул на чайник. Дамблдор, слава Мерлину, его понял, и уже через две минуты Май получил желанную чашку со свежезаваренным чаем.

— Вот как. Это было познавательно, — задумался Дамблдор. — Благодарю, мистер Мракс. Я, пожалуй, продолжу. Так вот, мистер Мракс носился по замку, творил пакости, но не попадался, присматривал в меру сил за братом, помогал любому, кто попросит, и искал Тайную комнату. Я не застал мига, когда он ее нашел, но уверен, что это все-таки случилось.

Мариус медленно кивнул и выдохнул. Собственно, даже следующее откровение с Дамблдором никому не повредит. Ну, нашел и нашел. Правилами не запрещено. А излить душу взрослому человеку очень хотелось. Он и маме расскажет, конечно, но та скорей всего изобьет его подушкой и будет жутко злиться.

Проследив за его кивком, Дамблдор выпрямил спину и с интересом у него спросил:

— И как она?

— Мрачная грандиозная комната с уродливой статуей драккл знает кого и кучей змеиного… антуража, — скучающим тоном ответил Мариус. — Красиво, но я думаю, что это такой большой террариум для василиска, когда он был последней линией защиты замка и почти не спал. Два бассейна, куча колонн, тепло и очень влажно. То, что надо для змеи. Самое интересное, что там есть — огромный выползок василиска, в твари не меньше пятидесяти футов. Ничего особенного, на самом деле.

— Кроме самого василиска, — медленно проговорил Дамблдор и прикрыл глаза. — Я же не рассказал до конца. Мистер Мракс, как мы теперь знаем, ограничился скромным осмотром комнаты, наверняка порадовался, что ее поиски его развлекли, и скорей всего решил поделиться тайной с кузеном — наследником Слизерина может и в меньшей степени, чем он сам, но общую кровь не разбавишь. Так?

— Так, — кивнул Мариус и улыбнулся, хотя вообще-то кровь разбавишь. Папаня у Тома — магл. Женись Том на магле, у его чада шанса попасть в комнату не будет. — Нас бы сплотила общая тайна.

— Но Том Риддл к тому времени, используя библиотечные материалы и свои непревзойдённые умственные способности, нашел комнату сам. Мистер Мракс, скорей всего, это понял, и принялся следить за ним. Тут я уже знаю историю чуть подробнее — она приняла весьма скверный оборот.

Мариус похолодел и едва не раздавил в кармане фиал с сонным зельем. Твою же Моргану-мать, Том, Дамблдор все видел! И слегка промахнулся: Том выпил Феликс Фелицис, чтобы найти комнату. Скорей всего, зелье подсказало только способ нахождения, и помогло уложить крохи информации в голове, а не саму комнату, но все равно. Май подозревал, что раз Том смог позвать василиска, то он где-то нашел заклинание, подобное действию линзы Корвина.

— В один прекрасный день мистер Риддл решил не ограничиваться просто пребыванием в Тайной комнате и выпустил василиска. Мистер Мракс, жертвуя своими отношениями с братом, остановил его и спас мисс Уоррен от неминуемой смерти. Этот подвиг остался не воспет, увы, хотя его стараниями василиск вернулся в свое логово.

Май едва удержался от позорных рыданий. Вспоминать этот кошмар совсем не хотелось. Он пару раз глубоко вздохнул, и сдавленно спросил:

— Как?

— Сначала за вами следил школьный домовик. Увы, он умер — посмотрел василиску прямо в глаза, — вздохнул Дамблдор и выглядел так, будто сам сейчас расплачется. Домовика и правда, жаль — он же ни в чем не был виноват. — Он успел позвать меня, и я увидел уже своими глазами, что произошло в тот вечер, мистер Мракс.

— Мне жаль домовика, — тихо сказал Мариус. — Простите.

Вот кто тот призрачный наблюдатель, из-за которого Май едва не поехал мозгами. Конечно, Дамблдор смог отразить поисковое заклинание.

— Я сам кругом виноват, — развел руками Дамблдор. — Беготня мистера Риддла в Тайную комнату изначально меня насторожила, и я выяснил, что в комнате наверняка обитает василиск. Я должен был предположить, что он не сможет удержаться и все же выпустит его.

Май покачал головой. Нет, такого нельзя было предположить, совсем. Ведь раньше Том признаков идиотии не подавал.

— Вам есть, где меня подправить?

— Я не буду говорить о Томе и его поступках, — уклончиво ответил Мариус. — Простите.

Цель разговора Мариус так и не понял. Зачем он тут? Чего хочет Дамблдор? Если само по себе мотание в Тайную комнату совершенно безобидно, то проступок кретинского братца достоин Азкабана — куда там Мариусу с его невинными шалостями.

— Когда я решил, что посодействую мистеру Риддлу в обретении семьи, я думал, что он избавится от своих наклонностей, — сказал Дамблдор и Мариус невольно восхитился, как тот обошел весьма скверное описание характера братца. — Хотя он слишком долго находился в ужасном приюте.

Мариус пожал плечами:

— Я относился к нему как к брату, а мама приняла его пусть не как сына, но как племянника. С самого его появления она разделяла между нами все поровну, готова была помочь и выслушать. Не знаю, что мы сделали не так. И я не понимаю, почему я тут. Сэр, чего вы хотите?

— Ничего, — поднял руки Дамблдор. — Ох уж этот Слизерин. Я не буду выдавать Тома — вряд ли он осознавал свои действия. Но прошу вас приглядеть за ним. Благо, никто не пострадал, и его не за что наказывать, ведь он не привел василиска в замок, василиск в замке был изначально.

— Он мой брат, я и так за ним приглядываю, — удивился Май дурацкой просьбе.

— Постарайтесь его отговорить от очередной жуткой затеи до ее исполнения. Наверняка он одумается и поймет, как недальновидно он поступил.

Не то чтобы Том делился с Мариусом своими планами. Хотя нет, делился. Раньше. Как пойдут дела дальше — не ясно.

— Не знаю, профессор. Но я сделаю все возможное, чтобы такого… — Май запнулся на слове «пиздеца», припомнив, кто сидит напротив, — происшествия больше не случалось.

— Может, еще дело в том, что вам приходится выживать? Хотя я уже наслышан об успехах вашей матери. Я рад за нее.

Май расплылся в улыбке. Каждое мамино письмо ныне было пронизано восторгом и радостью — она, наконец, занималась тем, что любила, и пусть вложение Блэков окупится не скоро, вся эта возня стоила этих счастливых строчек.

— Спасибо, сэр.

— Я к тому, что могу помочь — среди моих знакомых числится прекрасный алхимик…

— Простите? — изумленно спросил Май и даже рот закрыть не мог. — Вы о Фламеле?

— А о ком же еще? — лукаво улыбнулся Дамблдор. — Личного знакомства сейчас не обещаю, но рекомендательное письмо он по моей просьбе написать сможет.

— Зачем это вам? — взволнованно прошептал Мариус. Кажется, его подкупают. И, пресвятой Слизерин, очень дорого подкупают. Он такого не стоит.

— Я знаю о поручительстве профессора Слагхорна, но даже с ним, простите, ваши шансы попасть так высоко, как вы наметили, не очень велики, — чуть виновато ответил Дамблдор. — Рекомендация от Фламеля будет очень кстати.

— Это не ответ на мой вопрос, — мотнул головой Май. — Простите, я не понимаю. Это звучит слишком хорошо, мне нечем ответить, профессор.

— Я просто хочу, чтобы вы не шли против своей совести, мистер Мракс, — серьезно сказал Дамблдор. — И знали, что у вас есть союзники.

— Мои союзники — Блэки, профессор, — рассеянно ответил Мариус. — Если вы так переживаете…

— Я ничего не могу сделать, — покачал головой Дамблдор. — Только постараться предотвратить несчастья. Том не похож на моего бывшего друга, но в нем есть такая же страсть. А зарывать такой талант, когда он даже не раскрылся, я не имею права.

— Вы все-таки хотите сделать из меня доносчика, — с деланным спокойствием озвучил свои мысли Май, хотя его пробила злоба: он до такого не докатится! — Нет, профессор, простите.

Дамблдор что-то пробормотал про похожесть Слизерина и Гриффиндора, и замолк.

— Вы превратно меня поняли. Я не хочу, чтобы вы доносили, я хочу помочь вам предотвратить несчастье, до того, как оно произойдет. Это будет намного проще сделать, если вы будете знать, что я всегда готов вас выслушать. И рекомендация будет идти из искреннего желания не дать загубить и ваш талант. Я знаком с мастерами Европейской Ассоциации — они весьма придирчивы.

«А вам не свезло родиться нелюдем, да еще и в Лютном, который печально известен на всю Европу» — мысленно продолжил Мариус.

— Я ничего не буду вам обещать, профессор, — скорбным тоном ответил Май. — Дела должны идти совсем скверно, чтобы я взялся за подобное.

— Буду довольствоваться хотя бы этим. Тем более помочь ученику — прямая обязанность любого педагога.

— Спасибо, профессор. У вас восхитительный чай. До сентября.

— До встречи, мистер Мракс. Берегите себя.

Май вышел из кабинета и погасил желание залпом выпить галлон успокаивающего бальзама, или на худой конец пойла из «Кабаньей головы». Сам справится.

Слегка отдышавшись и переварив разговор — лучше потом еще подумает, — Май наколдовал Темпус. Время еще оставалось.

Он решительно призвал из чулана школьную метлу, и пошел к Тайной комнате. Уж больно привлекательно сверкали те изумруды в глазах змеек, и прицеплены они наверняка магловским методом, а не чарами. Такие он вполне сможет выковырять. Авось, его ничем не проклянет.

Уже через сорок минут Май держал в руках четыре крупных изумруда и тер плечо — какое-то полудохлое проклятье он все же словил. Прости, великий предочек, твоя жажда покрасоваться послужит на благо потомков.

* * *

Май с интересом поглядывал на Ауранию Лавгуд из окна купе. Она казалась неземной — словно кто-то вытащил ее с небес и выбросил на Землю. Хотя она была все еще мелковата на фоне своих сокурсников. Красивая и очень умная девочка — жаль ее немного. В обществе снобов она далеко не уйдет. Май, конечно, приглядывал за ней в течение года, но особо не усердствовал — Мэррисот тоже осталась от Лавгуд в восторге, и если ее кто обижал, то получал кучу отработок и снятых баллов. Еще Лавгуд ожидаемо подружилась с Оггом и, как и Мариус, получила разрешение бродить с ним по Запретному лесу — дриадам-полукровкам это не жизненно необходимо, просто ей там очень нравилось. Тем более она сама повадилась сбегать, правда, это списали на плохое влияние Мариуса. Ничего, ему не жалко.

— Присматриваешь будущую жену? — вкрадчивым тоном спросил Абри.

— Не уверен, что мне вообще стоит размножаться, — отмахнулся Май.

— Почему это? — возмутилась Вальбурга. — Проклятья на тебе не смертельные, развеятся через пару поколений, а ты первый не слетевший с катушек Мракс за последние полтора века.

— Давайте поговорим об этом через годик-другой, — нахмурился Мариус. Он на самом деле о чем-то подобном не думал. А уж размножаться с другой полукровкой — страшно представить, что за монстр может получиться в итоге.

— Все равно придется, — пожала плечами Вал. — Летом скорей всего дядя Арктурус и папа договорятся о моей помолвке с Орионом.

— Сочувствую, — хмыкнул Май и посмотрел на перрон. Лавгуд уже ушла.

— Нечему. Ориона я как-нибудь построю.

— Не хочу о помолвках говорить, — почти жалобно сказал Май и тряхнул головой. Ему наверняка после школы и мама начнет по ушам ездить. — Я вам тут рассказать хотел…

Май перевел дыхание и быстро пересказал историю про Тома и его прогулку с василиском. Без особых подробностей, но достаточно, чтобы его поняли.

— Он совсем рехнулся? Нет, я уважаю твоего брата, конечно. По силе он вряд ли уступает Дамблдору, а рано или поздно нагонит его знания, но… — зачастила Вал.

— Дамблдор тоже полукровка, — вставил Абри. — Дело больше в знаниях и упорстве. Воистину величие.

— …но зачем вытаскивать василиска? Мы все давно знаем, что он — этот несчастный наследник! Ведь он твой брат!

— Его это и бесит, думаю, — вздохнул Май. — Что он не один и титул этот не особенный. Вот и побежал доказывать, что он не хрен с горы, и сам по себе круче всяких Мраксей-вырожденцев.

— Надо за ним приглядывать, — тихо сказала Вальбурга. — С василиском за плечом Министерство мигом встанет на колени и будет просить пощады.

— Первые пару недель, а потом соберет отряд из добровольцев — и поверьте, он будет огромен! — и прикончит тварь вместе с хозяином, — не согласился Абри. — Нет, план изначально плох. После этого его объявят персоной нон грата, и если его не прикончат вместе с василиском, то он получит поцелуй.

— В общем, я беспокоюсь, — прошептал Май. — Не знаю, как с ним сладить.

— Уже никак, — ответила Вал. — Мы тебе поможем, не переживай. В какую бы переделку ты не встрял.

— Подтверждаю, — обреченно вздохнул Абри. — Куда вы без меня?

Май облегченно кивнул и обнял сначала Вальбуругу, а потом Абраксаса. Вальбурга точно поможет — у нее выбора нет, а вот отзывчивость Абри его жутко обрадовала.

До конца поездки они говорили о том, как прошел учебный год — не слишком-то хорошо! — планы на будущее, ну и еще перемыли косточки Тому и его компании.

— До августа! — крикнул он Вальбурге и остался стоять у выхода из вагона, дожидаясь Тома. Тот скоро вышел в компании Мальсибера и Лестренджа, сдержанно кивнув им на прощание.

— Где Лукреция? — спросил Том, когда они отошли.

— Мама теперь занятой человек, — улыбнулся Май. Он все еще не мог об этом спокойно думать — гордость за нее просто разрывала изнутри. — Так что доберемся своими силами.

— Ты тренировал парную аппарацию? — с сомнением в голосе спросил Том.

— Вот сейчас и потренирую, — быстро ответил Май, а пока Том не опомнился, положил ему на плечо руку и аппарировал.