Свет в океане (гет)

1 марта

Забини совершенно распоясался. Иного объяснения не было. Раньше он приходил скрытно, выползая из камина, когда Андромеда видела третий сон, или являлся через парк, перелезая через ограду со стороны луга.

Регулус внёс поправки в защитные чары дома, усилив их с помощью найденных в книгах Поллукса чар, но сделал исключения для Блейза. Иногда он глубоко сожалел о своём решении. Сын Сирены пошёл совсем не в мать, а в какого-то дикаря. Си всегда оставалась леди — даже в минуты гнева она ругалась по-особенному, подбирая скорее красочные выражения, нежели вульгарные. У неё были авторитеты, уважение к старшим, для неё многое значил этикет, в конце-то концов! Блейз же жил по собственным нормам морали. Он мог схватить любой предмет без спроса, чтобы изучить его или просто покрутить в руках. Чувство такта? Нет, не слышали. Блейза раздражало промедление. «Скорее показывай!», «шевелись!», «быстрее!» — его излюбленные выражения.

Регулус искренне пытался разобраться, что заставляет его вести с Забини задушевные беседы. Мерлин, даже Бони Эм не был так назойлив.

Забини не должен был заявляться с парадного крыльца: тут не Италия, не Франция, где он мог с помпой наведываться в гости между поездками в Японию или Непал — здесь Британия, где за поимку этого болвана назначена заманчивая награда. Но вот он стоял в дверях, широко улыбаясь Андромеде.

— За полгода, что я не видел вас, миссис Тонкс, вы стали ещё прекраснее, — торжественно произнёс Забини, прикладываясь губами к её руке.

— Блейз, — ахнула Андромеда, мастерски скрыв удивление в голосе за реакцией на галантный жест. — А ты стал расточать комплименты ещё достовернее. Сирена не писала нам о твоём приезде.

— Гони его, Энди, — подал голос Регулус, скрестив руки на груди. — Нам ни к чему проблемы с законом. А этой проблеме явно что-то надо.

— Проницателен, как гербицид.

— Чего тебе, Забини?

— Что за манеры? — возмутилась Андромеда. — Регулус, тебя воспитывали корнуэльские пикси?

— Неплохо было бы повесить хоть какой-то колокольчик у ворот или сигнальную лампу, — вклинился Блейз. — Я сегодня не один, а мой спутник не смог пройти через защитные чары.

— С каких пор на нашем доме щиты такой силы? — удивилась Андромеда.

Регулус хмыкнул.

— Можно подумать, к нам зачастили гости.

— Может, поэтому их и нет? С твоей нелюдимостью надо что-то делать, — спокойно заметила кузина и, не дожидаясь ответа, снова обратилась к Блейзу: — Кто твой спутник?

— Да так, один волшебник, у которого сложные отношения с родными.

— Я тоже подхожу под это описание, — проворчал Регулус.

— Прикажу Кричеру накрыть к ужину, — Андромеда величаво удалилась, не забыв перед этим поправить Регулусу воротник и похлопать его по груди, прошептав: — Не упускай возможность обзавестись друзьями.

Друзьями? Регулус возмущённо уставился на Забини. Это она про него? Да быть того не может! Однажды этот змеёныш чуть не сдал его Кэрроу и Волдеморту. Их связывает общее дело, не более того.

— Шевелись! — озорно подмигнул Блейз и кивнул в сторону парковых ворот.

Регулус ожидал увидеть за ними кого угодно, но только не Теодора Нотта, в адрес которого ещё несколько суток назад Блейз разве что ядом не плевался.

— Даже не спрашивай, — отрезал тот, угрюмо встретив удивлённый взгляд Блэка. — Я приходить не хотел.

— А я всё равно собирался, чтобы обсудить наше расследование, — беспечно сказал Блейз. — Тео, будь добр, переходи к сути дела, приведшего тебя к порогу этого грубияна.

— Этот грубиян сейчас вызовет сюда наряд авроров по твою душу, Забини.

— Мы оба знаем, что ты блефуешь.

— Сэмвелл, — обронил Нотт, прервав пикировку.

Регулус кивнул и позволил ему пройти в ворота.

* * *

— Выходит, тебе удаётся пройти внутрь дома, но остаться там сил уже не хватает? — терпеливо уточнил Регулус, глядя на сгорбившегося в кресле Нотта. Тот водил пальцем по столешнице, вырисовывая одному ему известные узоры. В отблесках пламени камина у него было на редкость спокойное лицо. Говорил Теодор медленно, словно нехотя:

— Даже на то, чтобы миновать ограду, у меня уходит масса времени. Меня выталкивает оттуда.

— Это напоминает мне заклинания, которые накладывают авроры на дома, когда арестовывают имущество, — отозвался Забини, заняв место на подоконнике и возбуждённо подёргивая плечами. Полная противоположность его товарища.

— В последний раз мне удалось пройти дальше, чем обычно, и увидеть Сэмвелла, — продолжал Теодор тем же ровным тоном, — он сказал, что удивлён, считал, что я вообще не смогу перешагнуть порог, а дальше мне будто пинка дали под зад — я покатился к воротам.

— Подтверждаю.

— А кроме него некому снять проклятье с твоей матери? — спросил Регулус.

— Я знаю, что это за проклятье, понял теперь. Его не снимут даже лучшие специалисты Мунго, уж поверь. Оно семейное.

Если Нотт был так уверен... Регулусу известно не понаслышке, что у старых семей есть свои секреты, свои заклинания, формулы которых тщательно оберегаются, раз кому-то удалось вывести нечто новое и впечатляющее. Проклятья пользовались особенным успехом, ведь насолить недругу, который понятия не имеет, чем его прокляли и как избавиться от порчи, среди волшебников не считалось чем-то зазорным.

— Ещё раз напомните, почему вы пришли ко мне? — вздохнул Регулус, потирая подбородок. У него вообще-то были планы, множество дел, требующих разрешения. Особенно беспокоила затянувшаяся авантюра с Герпо. Регулус был так близок к цели — увидеть Сириуса, но сам же всё испортил. Ему нужно подумать, как исправить ошибку, а общество двух слизеринцев, нагрянувших к нему на ночь глядя, отнюдь не помогало.

— А куда ещё? — непринуждённо спросил Забини. — Ты единственный тёмный волшебник из моих знакомых...

— ...оставшийся на свободе, — справедливости ради уточнил Тео.

— И живой, — поддержал его Блейз, не дав Блэку и рта раскрыть. — Не в Хогвартс же нам идти. В Запретной секции, может, и будет что-то толковое по снятию чар барьера, но кто же нас пустит? Мне туда точно путь заказан. Уповаем на тебя.

— Я вообще глубоко поражён тем, что ты участвуешь в этом, Забини, — Регулус выразительно посмотрел на Теодора, и тот ответил ему тем же многозначительным взглядом. — Разве вы не в смертельной ссоре?

Нотт открыл было рот.

— Кто старое помянет, тому глаз вон, — беспечно откликнулся Блейз, театрально взмахнув ладонью. — Ты мастер преувеличений, Блэк. Смертельная... Пф-ф! Я никогда так не говорил.

— Обещал мне расправу с утоплением в туалете и множеством колотых ран, — присовокупил Тео.

— Ну и злопамятные же вы! Во-первых, я беспокоюсь за миссис Нотт. Эта святая женщина присматривала за мной, ещё когда я ел козявки из носа. Во-вторых, у меня не так много знакомых, способных выносить меня дольше пяти минут. Я должен беречь тех, что уже имею.

Теодор вновь переглянулся с Регулусом.

— Это что-то новенькое, — сказал тот.

— Но мы не друзья, — Блейз угрожающе поднял палочку и указал на них по очереди. — Временные союзники.

— Я уже понял, — съязвил Нотт. — Союзники, знакомые... Меня устраивает. Мне не нужны бестолковые друзья.

Регулус повернулся к нему:

— Почему ты не обратишься за помощью к властям?

— Каким властям?! — вскипел Тео. — Тем, что закрыли глаза на моего деда, списав его со счетов? Много ли авроров хотя бы пальцем пошевелят, чтобы помочь мне? Или тебе, Блэк? — он отвёл взгляд и понизил голос, вернув самообладание. — Наше время прошло, так и не наступив. Имена играют против нас. На самом деле вмешательство авроров в моё дело всё только усложнит. Если они попадут в дом, то неизбежно всплывёт секрет, который им знать ни к чему.

Регулус ждал. Что за секрет? И не прогадал.

— Неважно, как именно они узнают, — вновь заговорил Теодор, — от Сэмвелла или же увидят сами на фамильном гобелене... Мой отец жив. Он не сгорел в Малфой-мэноре.

Некоторое время в гостиной царило безмолвие, даже треск поленьев в очаге камина был почти неразличим. Забини в кои-то-веки бессрочно онемел, а Регулус вспомнил о собственных родителях. Их лица остались на родовом гобелене — бездушном куске ткани, над которым хлопотал Кричер. Мама постаралась на славу, избавляясь от изображений ненавистных родных — гобелен прогорел чуть ли не насквозь. С самим Регулусом тоже вышла беда — дата смерти никак не желала пропадать. Так он и оставался подвешенным между живыми и мёртвыми.

Кричер сунул нос в дверной проём, оценивая обстановку. Иногда Регулуса забавляла святая уверенность эльфа в собственной скрытности. Подслушивать и подглядывать — его излюбленные занятия, но с возрастом они давались ему всё труднее.

— Твой эльф пугающе пялится на меня, — приставив ребро ладони к уголку губ, прошептал Блейз. — В прошлый раз он норовил сделать из моих мозгов омлет.

— Кричер, — Регулус жестом велел домовику подойти, — мы тебя видим.

— Госпожа Андромеда ушла наверх готовиться ко сну и велела Кричеру узнать, не нужно ли чего хозяину и его гостям.

— Так уж и велела? — устало поинтересовался Регулус.

Эльф потупился.

— Будь добр, принеси нам, — Регулус бросил взгляд на своих собеседников, хмуро отслеживающих минутную стрелку настенных часов, — виски.

Кричер услужливо поклонился и с неожиданной спешкой отправился выполнять приказ.

— Вы решили меня споить, — уныло констатировал Нотт, когда Забини разлил принесённый напиток на троих, и задумчиво посмотрел на Блэка. — Так ты поможешь?

Регулус оторвался от потягивания янтарной жидкости и расслабился, откинувшись на спинку дивана.

— Я поищу в книгах деда, если что-то отыщется, дам знать.

— Это срочно.

— Я понял, — кивнул Блэк.

Огненный виски потрясающе прочищал голову. После второй порции Регулус вдруг согласился с идеей Забини создать в библиотеке «доску детектива» с картой расследования дела убийцы-анимага. Нотт, по-видимому, вообще не умел пить: ему хватило одного стакана, чтобы влиться в их безумное расследование и заколдовать бумажки, из которых Регулус делал для Тедди оригами, в связанные волшебными нитями карточки прямо на свободной стене библиотеки. Расположившись в царстве книжных полок с бутылкой «Огденского» под рукой, все трое «детективов» фонтанировали самыми внезапными теориями. Регулус приказал Кричеру принести все номера «Пророка», в которых упоминались последние загадочные убийства, и вскоре импровизированная доска запестрела вырезками и заметками. Он был уверен, что утром их труд покажется ему адской неразберихой, но, пока подарок Огдена согревал его нутро, получившаяся схема из фактов и зацепок представлялась ему гениальной.

— Мы раскроем это дело, — гордо объявил Блейз, любуясь проделанной работой, — и утрём нос всему британскому Аврорату!

Затем он подписал ещё одну бумажку и прикрепил её рядом со снимком дома Паркинсонов. Между ними появилась светящаяся связующая линия.

Регулус прочитал на новом клочке бумаге: «Глушь у реки, где беднягу Блейза чуть не укокошил злой убийца». Забини в своём репертуаре. Тот как раз перебрался поближе к огневиски.

Регулус наскоро осмотрелся и нашёл цветок, который не так давно сорвал у реки — тот понурился, вода в стакане давно испарилась. Блэк взял его и приколол рядом с запиской Забини. Увядающий цветок — символ их истории с Гермионой. Тут ему и место.

— Гойл, Пиритс, Флинт, Яксли, Бёрк и Паркинсон, — Нотт смерил взглядом колдографии волшебников на «доске». — Чистокровные ублюдки разной степени тяжести.

— Здесь не хватает нас, — рассмеялся Забини.

— Говори за себя, — прошипел Тео. — Моя физиономия хотя бы не украшает стены Аврората.

— Ты-то ладно, известный перебежчик. А насчёт меня и Блэка разве я ошибаюсь? Даже помолодей мы до новорожденных младенцев, наши головы на кольях — вот чего хотят многие волшебники, в числе них и авроры.

— Не новорожденных, а новорождённых, — на автомате поправил Теодор.

— Верно, — сказал Регулус, — беглецы и откупившиеся преступники. Удивительно, что убийца в меховой шубе ещё не объявился у моего порога. Он не церемонится с теми, кого считает виновными, не сдаёт в руки аврорам — решает их судьбу сам.

— Потому что авроры уже ошиблись на их счёт один раз, а то и два, — уловил цепочку его мыслей Теодор, — это самосуд. Хвосту повезло, что первым его нашёл «Молчаливый».

— О да-а, — протянул Блейз, весело поглядывая на Блэка. — Неимоверно.

— Хорошо, что Драко сейчас далеко, — добавил Нотт.

— Загорает в своём винограднике.

— У тебя устаревшая информация, Забини, — Регулус нахмурился. — В дом Малфоев ворвались авроры — хотели задержать Люциуса.

Блейз поперхнулся воздухом и разом прекратил тупо улыбаться.

— Как это? Что ты такое говоришь?!

— Совместная операция нашего и французского Аврората.

— Как Нарцисса? — встревожился Тео.

— Перепугана не на шутку, — Регулус заставил себя отбросить мысли о недавнем скандале в Министерстве магии. — Их предупредили, так что всё обошлось. У Люциуса свои связи.

— Проклятье! — выругался Блейз. — А если авроры доберутся до матери, пока я играю здесь в великого сыщика и парламентёра? Её даже защитить сейчас некому. Её муж маггл!

— Уверен, Сирена сможет за себя постоять, — мрачно усмехнулся Регулус.

— Как же они узнали? — пробормотал Нотт. — Ведь всё было хорошо.

У Регулуса была версия, вот только, немного успокоившись и отойдя от гнева, он винил уже не Гермиону, а себя. У неё не было причин печься о благополучии Малфоев. Ни единой. А он дурак. Из-за него Нарцисса подверглась опасности. Когда-то он поклялся её защищать.

— Мантикоровы яйца! — вырвалось у Забини. Он оттянул воротник, будто ощутил жар. — Есть у меня одна догадка, но вам это не понравится.

Регулус требовательно посмотрел на него.

— Панси, — тихо произнёс тот.

— Что ты сказал? Панси?! — выпалил Нотт. — Ты дал ей адрес Драко? Той самой Панси? Паркинсон? У которой авроры третью неделю днюют и ночуют? Ах ты пикси недоделанный!

— Это только предположение! — оправдался Забини, уворачиваясь от пущенного в него номера газеты. — Не смотрите на меня так, словно я новый Тёмный Лорд и вы хотите спустить меня с лестницы!

О нет, Регулус не хотел спускать его с крыльца, он жаждал проклясть мерзавца так, чтобы оставшуюся жизнь Блейз провёл в спичечном коробке. В виде праха. Он был так зол, а выпитый алкоголь разогревал его ярость, как горелка — котелок. Регулус прикрыл глаза и медленно досчитал до десяти. Наверное, Забини заметил, как напряглось его тело, так как начал нести что-то ещё о маггловской почте, влюблённых волшебницах и своей безотказности в деле сводничества одиноких сердец. Нет, стоит досчитать до двадцати. И лучше бы Забини исчезнуть из комнаты раньше, чем Регулус вновь откроет глаза. Испариться. И заткнуться.

Мысленно дойдя до тридцати, Регулус наконец взглянул на Блейза. Нотт заблаговременно убрал волшебную палочку Блэка, которую тот оставил перед собой, пока они развлекались игрой в детективов. Это ничего. При необходимости он расправится с Блейзом и голыми руками. Если бы тот только знал, что натворил, что они натворили.

Блейз сжался — из него точно воздух выкачали:

— По поводу безмозглых друзей ты, Тео, не ошибся.

— Бестолковых, — машинально поправил Нотт и поморщился.

Критически оценив поникшую и пристыжённую фигуру Забини, Регулус прижал указательный палец к губам — как бы не сказать лишнего.

— Ничего уже не сделаешь, не исправишь, — произнёс Нотт. — Обошлось — и ладно. Впредь будем осторожнее. Мы все, — он сопроводил слова убийственным взглядом на Блейза.

— Хорошо, — сказал Регулус. — У нас есть, о чём волноваться: дело твоей матери и загадочный убийца-анимаг, представляющий опасность для всех нас. Тебе повезло, Блейз, что мы смотрим на мир под одним углом.

— Под тупым, — ввернул Теодор, хмыкнув.

— Вообще-то, мы изначально собрались, чтобы тебе помочь, острый ты наш, — огрызнулся Забини.

На этом было решено попрощаться. Регулус выпроводил гостей из дома и в наисквернейшем расположении духа вернулся в библиотеку. Он опустился в кресло и зажмурился, откинув голову назад.

Наверху в спальне лежала последняя записка от Поттера, которую тот прислал в день ссоры Регулуса с Гермионой. В ней было одно слово. Гарри был на редкость лаконичен, демонстрируя реакцию на учинённый в бюро скандал. Хлёстко и метко. Регулус сам всё испортил. За свою подругу Гарри любому горло перегрызёт. Пока Регулус не явится к Гермионе с повинной, от Поттера приветливого слова не жди.

Гермиона.

С одной стороны, Регулус ликовал. Одним махом он разрубил все нити, связывающие их. Если у неё и была к нему какая-то симпатия, то после его выходки все зачатки дружбы были нещадно потоптаны. Тем лучше. Дружить с ней оказалось дьявольски сложной задачей. Просто дружить. Просто видеть её улыбку. Просто говорить с ней и не дотрагиваться. Здравомыслие и спокойствие улетучивалось, когда она оказывалась в его поле зрения. Злость на неё была спасением, потому что отвлекала от того, как сильно он скучал. С другой... Регулус достал из кармана женскую шпильку. Она была с ним с февральской ночи, когда Блэк вытащил её из волос Гермионы — та и не заметила, отвечая на поцелуй. То, что он до сих пор не избавился от неё — плохой знак, ужасный. Он не мог быть таким негодяем, и всё же... поступая с Габриэль как свинья, он предал её доверие и лишь чудом вовремя остановился в том заполненном звуками дождя и вздохами Гермионы номере. Так не могло продолжаться. Регулус дал себе срок — две недели — на то, чтобы разобраться в чувствах. По их истечению он собирался разорвать помолвку с Делакур или выбросить дурацкую заколку и жить дальше с девушкой, которая уж точно его любит, сведя общение с Гермионой к вынужденному для приличия минимуму. Это должно прекратиться!

Регулус повернул голову к окну, не выпуская шпильку из рук, пробуя острый кончик на ощупь подушечкой большого пальца. Время давно перевалило за полночь, значит, уже четверг. Ещё несколько дней. Или сделать всё сейчас? Уничтожить безделушку и поставить точку.

Чёрный кот запрыгнул на стол, смахивая оставшиеся бумаги. Нуар недовольно посмотрел на Регулуса.

— Что? — проговорил тот, убирая заколку обратно в карман. — Из-за чего ты сердишься на сей раз?

Следом за пергаментом и вырезками на пол полетел стакан Забини. Регулус успел перехватить бутылку у самого края стола и возмущённо зыркнул на кота. Нуар не выглядел виноватым.

— Не нравится, да? Валяться негде? Места в доме мало? Сейчас уберу.

Удовлетворив все капризы своевольного кота, Регулус остановился перед книжными полками. Спать не хотелось — волшебный огонь напитка бурлил в крови.

— Надо принести свечи. Побольше свечей, — заключил Регулус. — У нас есть работа.