Первое видение слепого. Глаз Нирохеи (джен)

13 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, утро

Наутро очнулась Эфириэль, и повторилась ситуация двухнедельной давности — кровавый шатер, вампир, понурая эльфийка.

— Эм… Альвира сказала, что ты хотел поговорить со мной, как только я проснусь. Ну…

— …ты проснулась, я понял. Расслабься, я не собираюсь тебя отчитывать в этот раз. Просто хотел кое-что узнать, — вампир сформировал удобное кресло напротив заваленного бумагами стола и кивком предложил эльфийке сесть.

— Что узнать? — Эфириэль осторожно присела на краешек кресла и вопросительно уставилась на вампира.

— Расскажи, как устроена и как воюет эльфийская армия.

— Оу, ну, это немного сложно, — начала она, но затем внезапно остановилась и задумалась, после чего неуверенно посмотрела на вампира. — Эм… а можно узнать, зачем тебе такая информация?

Вампир чуть приподнял уголки губ и слегка наклонил голову, глядя на нее.

— Рад, что ты не забываешь своих ошибок и даже учишься на них. Но на вопрос все же ответить придется — это нужно для прокладки нашего маршрута и составления плана действий. Видишь ли, если ваша армия предпочитает позиционную войну на кромке леса — это одно, а вот если перед этим еще и расставляет ловушки на пути к ней — это уже другое. Если растягивается в сигнальную цепочку — это третье, если действует партизанского размера отрядами — четвертое. И так далее. В общем, выкладывай. Ты же хочешь вернуться домой?

— Хочу… — эльфийка вздохнула и принялась вспоминать: — Ну, в общем, есть две постоянных линии фронта и еще одна, возникающая время от времени — по ним и распределены эльфийские отряды. В каждом из них есть Старшие маги — то есть те, кто бывал в источнике больше пяти раз и чувствуют его на большом расстоянии, боевые маги, лучники, воины и маги поддержки. Когда случается нападение, Старшие маги защищают свою часть леса, а лучники и боевые маги — отбиваются…

— Воздушное пространство тоже защищается?

— Что? А, да, тоже.

— Понял, — вампир даже что-то записал. — Продолжай.

— А? Ага. Так вот, если враг подходит слишком близко, в бой вступают и воины, а если враг бежит — воины, лучники и боевые маги преследуют. Отряды поддержки большую часть времени помогают с защитой Старшим, но перед боем чаруют щиты и воинам с лучниками. Однако прямо в бою поддержка не участвует, по крайней мере, обычно. Иногда случаются прорывы, но для таких случаев чуть дальше курсируют вспомогательные отряды. Вот только они не всегда успевают… — закончила эльфийка на грустной ноте, решив не углубляться в детали.

— Вот, значит, как. Мне явно стоило спросить раньше, ибо выходит, что я зря тебя переоценивал — как оказалось, мои представления о поддержке отличаются от ваших, эльфийских. Ну, теперь буду это учитывать. А ты можешь идти, — Мист указал на выход из палатки и вернулся к бумагам. Однако эльфийка уходить не торопилась.

— М-м-м? — вампир вновь глянул на нее.

— Я… насчет того человека, что погиб из-за меня…

— Ерунда. Твоей вины в его смерти нет.

— Но… но если бы я успела тогда создать щит… если бы я была опытнее… — на глаза эльфийки навернулись слезы, на которые вампир решительно не обратил внимания.

— «Если бы» не считается. В тот конкретный момент ты не успела, потому что была занята выполнением МОЕГО приказа. У меня же со временем было все в порядке, но в итоге именно МОЙ щит оказался неподходящим для удержания монстра. И, опять же, это Я ошибся при расстановке приоритетов. По факту, если бы не пара случайностей, из-за этих МОИХ ошибок ты бы тоже умерла. Поэтому, как я и сказал, твоей вины в произошедшем нет ни капли. Или ты собираешься оспорить мою логику? — вампир чуть прищурился, заставив эльфийку опустить взгляд.

— Нет, что ты… Но, даже если я не виновата, я все равно перед ними в долгу — все-таки они меня тогда спасли, — Эфириэль шмыгнула носом и быстро оттерла слезы рукавом. — И я бы хотела отблагодарить их, если ты не против, — она просительно глянула на вампира.

— И как же ты собралась благодарить мертвеца и зверя? — Мист заинтересованно наклонил голову.

— Я хотела бы похоронить человека в земле, по эльфийским традициям, а зверю посвятить часть своей силы… если ты не против.

— Хм… а теперь объясни-ка мне, почему я вообще могу быть против чего-либо из перечисленного, — поинтересовался Мист, прикидывая, что вероятнее — то, что эльфийка чего-то не договаривает, или то, что он не знает какой-то банальности.

— Ну… когда я сказала, что хочу закопать тело, дворф сказал, что это неправильно, ибо тела полагается сжигать. Или на крайний случай… разбирать, как это делаешь ты, но уж точно не в землю класть. А после посвящения я какое-то время буду не в состоянии идти… дня два, если точнее.

— Дай дураку лошадь, он на ней и к черту уедет, — фыркнул в ответ вампир. — Судя по тем историческим записям, что я успел прочитать, Люмехар всего лишь предложил кремацию как альтернативу другим ритуалам похорон, в подгорьях трудноприменимых. А уже сами дворфы возвели ее в абсолют, ибо символизм — мертвеца в последний путь провожает как бы драконье, то бишь, божественное, пламя, — заметив же, что эльфийка смотрит на него непонимающе, он выразился конкретнее: — Можешь хоронить его, как считаешь нужным. С посвящением тоже проблем не вижу — сделаю тебе платформу летающую, да хоть в виде этого самого кресла.

— Спасибо! — эльфийка с благодарностью кивнула и поднялась на ноги. — Тогда я сейчас этим и займусь, пока мы еще здесь.

Проводив ее взглядом, вампир уделил еще полчаса своего времени бумагам, а затем отложил их, почуяв, что эльфийка взялась за дело — а поглядеть на некий обряд посвящения сил Мисту страх как хотелось. Недописанные кодексы, трактаты, ноты, протоколы, договоры, письма, справки, меморандумы и прочая документация остались лежать на столе, дезориентировав бы своим разнообразием любого, решившегося просмотреть их. Но наибольшую путаницу вызвали бы даты — одни документы значились как подписанные спустя месяцы от сего момента, а иные — спустя годы.

— Что ты ей сказал такого? — на подходе к эльфийке Миста подловила зверодевушка. Как оказалось, не один он решил посмотреть на эльфийские обряды — вся компания расположилась невдалеке от рывшейся в земле Эфириэль, то и дело на нее поглядывая.

— Взял на себя большую часть той вины, что она по глупости попыталась присвоить, а остаток перевел в благодарность, — вампир пожал плечами, мельком оглядев пейзаж — ледяной колодец за ночь в размерах уменьшился почти на треть, но все еще выглядел монументально. — А жить с благодарностью гораздо легче, чем с виной.

— И правда, — Мирия бросила взгляд на сосредоточенную эльфийку — та отряхнулась и направилась к телу, обе части которого по просьбе вампира были на ночь подморожены. — А тебе, значит, она жить не помешает? Или ты вообще таковой не испытываешь? — зверодевушка с интересом покосилась на вампира.

— Не испытываю, ибо вина — лишь необъективное чувство, порой призванное наделять слабого мнимым всевластием, — фыркнул вампир. — А я свои чувства контролировать умею и в мнимой власти не нуждаюсь — реальной хватает. Что она делает, кстати? — он перевел взгляд на эльфийку. — Пытается договориться?

— Похоже на то, — Мирия пожала плечами.

Эфириэль в тот момент сидела на корточках перед мордой огромного зверя, что-то негромко ему толкуя. Зверь же, что до этого всю ночь провел у трупа своего хозяина, толкованиям внимал, глядя умными глазами на эльфийку. Сосредоточившись, Мист увидел эмоциональный канал, который понемногу создавала эльфийка, и подрастерял интерес — подобное он и сам умел, причем получше и побыстрее. После того, как эльфийка закончила, волкодав понял, наконец, ее намерения и позволил магией поднять труп. Стараясь не разделять его, эльфийка дошла до вырытой могилы, куда и опустила останки. Волк присоединился к ней, и еще минуту они вместе стояли над могилой, после чего Эфириэль взмахнула рукой, и земля начала осыпаться обратно. Когда же на месте могилы вырос небольшой холмик, девушка воткнула в него какую-то ветку и направила на нее руку — сменив глаз, вампир заметил, как от эльфийки уходит мана. Закончив с похоронами, Эфириэль развернулась к волку, который послушно лег на землю, дав эльфийке возможность коснуться его огромной морды своими крохотными ладошками. Поток, что пошел к зверю, оказался гораздо ярче, заставив остальных магов вздернуть брови — по их реакции вампир понял, что никто из них до этого подобного не видел. Ритуал прервался через пять минут, когда эльфийка без сил откинулась назад, не в силах подняться, а волк же, наоборот, резко встал, с некоторым удивлением обнюхивая свои лапы и осторожно ступая по земле. На этом все обряды были завершены, полубессознательную эльфийку вампир усадил на небольшую кровавую платформу, летевшую близ него, и отряд продолжил движение, оставив позади теперь уже заброшенную деревеньку.

Сезон холодов понемногу вступал в свои права даже в этих, достаточно теплых, краях. Вечнозеленые ели начинали разительно контрастировать со своими сезонно-зависимыми собратьями, которые уже сейчас имели оттенки желтизны на листьях. Температура упала на пару градусов, а солнце перестало досаждать круглый день, все чаще скрываясь за тучами. На полях, мимо которых вела тропинка, шла уборка урожая. Район, через который продвигался отряд, оказался весьма обжитым — за дневной переход им удалось миновать две деревеньки и один хутор, где, по совету расчетливого дворфа, были закуплены только-только собранные продукты по весьма приятным ценам. Довольны сделкой остались и сами крестьяне, которые быстро организовали гостям плотный ужин, подзаработав еще и на обслуживании. Впрочем, вампира на нем не было — он предпочел слетать куда-то в лес, где, по его словам, познакомился с охотником, хорошо знавшим эти земли, и продуктивно с ним пообщался. А потому на ночевку, к удивлению хуторян, странная, но, к их радости, не агрессивная и платежеспособная компания направилась прямо в лес, петляя по едва заметным тропинкам.

* * *

— Набитый желудок, прекрасный вид и приятная компания — чего еще остается желать? — довольно произнесла Мирия, глядя на небольшое озеро, около которого и остановился отряд. Альвира, сидевшая рядом с ней у затухающего костра, лениво согласилась и приобняла ее — ночи становились прохладными. Все остальные уже давно разошлись по своим палаткам, и девушки остались вдвоем, любуясь в открытую природой и скрытно — друг другом. Полумрак, разгоняемый светом костра, придавал атмосфере романтики, но ни одна из девушек не решалась первой прервать ненавязчиво-приятную тишину леса — обеих снедали схожие мысли. Занимал их такой простой вопрос, как «А что, если?..» — но с небольшой поправочкой до «А что, если нет?» Ибо одно дело — уступить похоти и попытать счастья с незнакомцем или незнакомкой, чьи пути с тобой могут и, вероятнее всего, таки разойдутся в ближайшее время, а другое — с тем, кто уже связан с тобой отношениями дружескими, сиречь, в случае неприятия имеется что терять. Когда же в головы девушек закралась мыслишка о том, что стоит подождать какого-то чудо-знака — этот знак, будто по волшебству, появился, хоть и со стороны совершенно нежданной. Вначале на ночном небе появилась всего одна, мелкая, но заметная вспышка, которая тут же привлекла внимание девушек. Но уже через пару минут количество звездных тел, сгоравших в атмосфере планеты, достигло почти десятка. И каждая посчитала это знаком свыше — в данном случае в самом прямом смысле — совершенно не подозревая о том, что явление сие ежегодное и будет украшать небеса еще две десятицы кряду.

— Слушай…

— Я…

Девушки переглянулись и тут же поняли, что мысли, видать, не только у дураков схожи. Заливистый смех, раскатившийся по поляне, закончился таки поцелуем, на сей раз далеко уже не дружеским и потянувшим за собой вполне понятные последствия. Уже когда курточка Мирии полетела на траву, а руки Альвиры скользнули пониже, исследуя не тронутую ранее территорию — их внезапно накрыло куполом из крови, мгновенно трансформировавшимся в шатер привычного вида — за исключением одной, весьма примечательной двуспальной детали. Еще через миг на ней сами по себе разложились белые простыни из запасов, а рядом возник столик и две бутылки вина из партии, закупленной еще в Гамельфоле. Последним штрихом стали призывно звякнувшие при приземлении бокалы, после чего всякое движение прекратилось.

— Да он издевается! — не удержалась от смеха зверодевушка. Альвира же время на слова тратить не стала и продолжила начатое, настойчиво подтолкнув подругу к столь любезно предоставленному ложу. Опыт имелся у обеих девушек, но несколько поцелуев и правильных движений рук быстро определили роли — сверху оказалась Альвира, проворно избавившаяся от блузы и последних амулетов. Дав Мирии возможность немного полюбоваться открывшимся видом с нового угла, девушка нетерпеливо набросилась на столь желанные, прикушенные в предвкушении губы. Не забывала она и уделять внимание и остальным, не менее прекрасным частям тела зверодевушки, за что та потом ее долго и с видимым удовольствием благодарила. Когда же тени, отбрасываемые в свете магического фонаря, замерли, а простыни оказались скомканы, Альвира мысленно поблагодарила вампира за такую пусть и наглую, но уместную предприимчивость. Единственное, что в тот момент так и не было использовано — это вино, однако ночь оказалась длинной, а первый раз — далеко не последним…

Наутро девушки проснулись позже всех, едва не пропустив завтрак, а во время сборов — была ли в том вина еще не выветрившихся винных паров, или же просто бунтарской натуры зверодевушки, желавшей «отомстить» за ночь и заодно увидеть реакцию — Мирия, ничуть не стесняясь, жадно прильнула к губам Альвиры, заставив ту зардеться, на время, за которое лишь слепой бы не осознал происходящего. Но ненадолго, ибо реакция полностью соответствовала тому зрелому и повидавшему многое в жизни обществу, в котором они находились — вампир просто чуть приподнял уголки губ, дворф с магом, как, впрочем, и химера, не повели и бровью, а эльфийка слегка засмущалась. Только Дифус выпучил глаза и приоткрыл от удивления рот, однако, заметив, что он явно выделяется среди всех остальных, сам смутился, и далее предпочел делать вид, что произошедшее его ничуть не удивило.

Путешествие продолжилось в привычном темпе, однако очень скоро всю группу начало терзать смутное ощущение, что за ними кто-то наблюдает. Химера не выдержала первой и все же поинтересовалась об этом у вампира, который в ответ только фыркнул.

— Можете не волноваться, просто нас преследует ошибка глупой эльфийки, — он обвинительным жестом указал на Эфириэль.

— Что? Но я же ничего не сделала! Какая еще ошибка? — недоуменно и слегка испуганно спросила она.

— Вот именно — не сделала. А должна была, если не хотела его за нами тащить, — вампир пожал плечами.

— Что не сделала? Кого его?

— Того, кто в тебе видит нового друга. Ну давай, подумай немного, пошевели мозгами, а когда додумаешься, подзови его к нам.

— Что? В смысле? Кого? Ой… — до эльфийки, наконец, дошло, и ее лицо сразу же приняло виноватое выражение.

— Ага, именно что «ой». А теперь зови этого «ой» сюда, — вампир сделал знак всем остановиться. Эльфийка развернулась назад и неуверенно попыталась засвистеть. И хоть попытка была откровенно жалкой — это сработало, и из леса вышел тот самый громадный волк. В три прыжка оказавшись рядом с эльфийкой, он послушно лег прямо на дорогу, уставившись на нее умными глазами.

— Он что, шел за нами все это время? — удивился дворф, уважительно рассматривающий зверюгу.

— Не совсем. Поначалу он, скорее всего, метался по знакомым местам, а потом уже решил нас догнать, — уточнил вампир. — Глупая эльфийка, просветишь нас, в чем была твоя ошибка?

— Ну… в общем, я просто забыла убрать связь, и в итоге он теперь считает меня другом и хочет идти с нами…

— Достаточно, хотя бы поняла свою оплошность, — вампир прервал ее. — А для тех, кто эмпатом не является, я все сейчас поясню. Дикие звери, а в данном конкретном случае семейство псовых, по большей своей части людей не понимают — слишком уж различны меж этими двумя видами признаки эмоций: одни не виляют хвостами, другие не способны лаять. Однако, со временем, когда ежедневно происходит общение, они учатся понимать человека, чаще всего хозяина и его ближайшее окружение. Остальные же для них все еще загадка и, грубо говоря, выглядят серыми пятнами, в то время как хозяин ярко светится, — Мист ненадолго задумался. — Хотя в плане цветов это, скорее всего, лишь мое видение, но пример, думаю, понятен. Так вот, когда глупой эльфийке нужно было заполучить доверие волка — чтобы тот позволил ей провести ритуалы — она с помощью эмпатических способностей создала с ним связь, которая позволяла зверю понимать ее эмоции и намерения. Грубо говоря, обходным путем и всего за пару минут сделала то, на что обычным способом уходят недели и месяцы — подружилась с ним. Но, поскольку это нужно было только на время, подобную связь следовало обрубить, как только в ней отпала надобность. Глупая эльфийка же этого не сделала, и поэтому, волк, потеряв своего первого, настоящего друга, заскучал и не зная, что делать, пошел вслед за другом вторым, искусственным.

— А разве эмпатия — это не способность переживать чужие чувства, которой обладает большинство разумных существ? — поинтересовался молчавший доселе Катор.

— Верно, это оно, однако я говорю о более высоком ее уровне — ну не называть же мне ее эмпатия плюс? Что я, что глупая эльфийка не просто понимаем чувства, но и банально видим их при желании. А также можем влиять на них в ту или иную сторону — позавчера я как раз просил ее ослабить страдания того охотника.

— Вона оно значит как… — протянул дворф. — То бишь магия эмоций, о которой я читал, всамделишная, а не выдумка. А я, помнится, тогда сильно сомневался и исследователя того взашей прогнал, да и гранта не выдал. Эт-ты, как неудобно теперь выходит!

— Ну, если он жив, может, еще успеешь извиниться, — хмыкнул вампир, заодно заметив подозрительный взгляд зверодевушки. — Ну что ты так смотришь?

— То есть, раз ты эмпат, то ты можешь и любого человека себе другом сделать? — прямо спросила она.

— Человек, — вампир усмехнулся, — как и любое другое разумное существо, априори гораздо сложнее, чем любой зверь, а потому ответ — нет. Эльфийке, если ты не заметила, пришлось ради простого ослабления страданий поддерживать физический и зрительный контакты с охотником вкупе с собственной концентрацией. А ты тут про целую дружбу говоришь.

— Точно нет?

— Точно, иначе я бы не отвечал тебе сейчас терпеливо и обстоятельно, а спросил бы что-то вроде «Ты что, мне, своему лучшему другу, не веришь? Ах!» — и все, — вампир ухмыльнулся. Зверодевушка же облегченно выдохнула — последний аргумент показался ей достаточно убедительным. — Но мы, так-то, отвлеклись от темы, — он повернулся к эльфийке. — Ну, и что надо теперь сделать?

— "В случае же излишней забывчивости требуется связь непотребную разбить, а дабы воспоминания полученные помехой не стали — в обратном направлении пойти и недружелюбие привить», — грустно процитировала она отрывок из книги.

— А мы можем его оставить? — сочувственно глядя на эльфийку, быстро спросила Мирия.

— Нет.

— Почему?

— Потому что это спросила ты, а должна была она, — вампир неодобрительно посмотрел на эльфийку.

— Но я хотела! Просто не думала…

— А когда начнешь? Или мне вечно тебя придется глупой эльфийкой звать? — он покачал головой. — Охотится ты умеешь?

— Умею! — тут же ответила она, стараясь показать свое рвение. — Отлично умею!

— Если соврала — будет он голодать. И если не уследишь за ним — будешь сама же отвечать.

— То есть, можно? — глазами эльфийка напоминала просящего щенка.

— Еще глупые вопросы есть?

— Нет!

— Тогда пошли дальше. К вечеру мы должны дойти до очередной деревни.

Пока эльфийка сияла, гладя по огромной морде своего нового друга, мысли вампира текли в другом направлении. Он, в отличие от остальных, прекрасно заметил возросшую скорость волка, и тут же вспомнил недавно виденный иной экземпляр. Безумный, конечно, но рабочий. «Посвящение сил? Хм. Если о нем знает даже недоучка, значит, оно весьма распространено среди эльфов. Ну что ж, а вот теперь они меня заинтересовали».

* * *

— Ну что ж, а вот теперь они меня заинтересовали, — протянул архимаг, отрываясь от артефакта. — А ну-ка, подать мне одежду походную! — тут же распорядился он, добавив уже тише: — Желаю я не упустить сию оказию и лично с ними завести знакомство!