Первое видение слепого. Глаз Нирохеи (джен)

В тот давний зимний день мужчины, одежда которых состояла из одних звериных шкур, упрямо шагали по глубокому снегу. В их племени закончилась еда, а потому они были вынуждены выйти на охоту, даже несмотря на предупреждения шамана, предрекавшего приход белого пепла. К их несчастью, шаман был прав — всего через пару часов жуткая буря застала всю группу в дороге, обрушившись на них со всей своей силой и заставив пятерых охотников отбиться от остальных. Снег на глазах заметал любые следы, и в конечном итоге их попытки найти товарищей привели лишь к тому, что они внезапно встретились с опаснейшими хищниками — саблезубыми кошками, коих было сразу три, и каждая в бою стоила двух-трех человек. Секундное замешательство обеих сторон — и, поняв, что шансы не в их пользу, люди бросились бежать, не разбирая пути. Однако хищники тоже были голодны и не собирались упускать добычу.

Долго такая гонка продолжаться не могла, а потому, когда охотники, так резко превратившиеся в жертв, увидели впереди небольшую пещеру — они тут же бросились к ней в надежде на укрытие. Но добраться до нее смогли не все — один из людей был растерзан прямо перед входом, а другой получил глубокие раны на спине, не сулившие ему ничего хорошего. Однако, пока хищники лакомились первой добычей, люди успели развести огонь, и попытка одного из хищников пробраться в пещеру по узкому проходу закончилась для него ожогами на зубастой морде. Поняв, что сейчас они в пещеру войти не смогут, хищники улеглись около входа и принялись терпеливо ждать. Люди же осознали, что теперь они в ловушке.

Прошло два дня, но звери, чуявшие кровь, не спешили уходить. Те же, кто сидел в пещере, понемногу слабели от голода и жажды, при этом прекрасно понимая, что еще немного — и хищников будет некому останавливать. На третий день раненый скончался, а спустя пару часов один из живых не выдержал и отпил крови мертвого соплеменника. Утолив жажду, он предложил сделать то же самое остальным двоим — это был их единственный шанс не умереть. Нехотя оба послушались, но прежде чем приступить к трапезе, шаман вознес молитвы всем силам и духам, которых знал. Сам того не ведая, в тот момент отчаяния он насытил кровь погибшего чистой маной, а затем все трое вкусили ее. Почти сразу же ими овладел дикий голод, и насытились они, лишь когда от трупа их бывшего товарища остались только жалкие остатки. Все трое вскоре почувствовали сильный жар и провалились в беспамятство.

Очнувшись же, никто из них не знал, сколько прошло времени, но костер уже погас, а снаружи противно скреблись — хищники, почуяв, что больше из пещеры не идет дым, догадались, что их добыча лишилась защиты огня, и готовились атаковать. Поняв, что у них не осталось других вариантов, три человека отважно вышли из пещеры, при этом чувствуя себя сильнее, чем когда-либо в жизни. Злые и уже порядком проголодавшиеся, саблезубые кошки радостно зарычали и тут же атаковали своих жертв. Однако, к удивлению животных, люди смогли оказать достойное сопротивление. Завязалась жестокая схватка, в которой погибло два охотника и два хищника — теперь же все решал третий бой. Человек против зверя. Самый молодой и самый ловкий против самого старого и самого опытного. Множество раз юноша уклонялся от прыжков саблезубой кошки и ее когтей. Множество раз кошка уклонялась от копья и факела. Но всему приходит конец. Каждый сделал свой финальный рывок — человек закричал от боли, когда зубы зверя прошили его плечо, а кошка захрипела, когда копье юноши пробило ее глотку. Оба упали. Оба умирали. Однако человек, повинуясь внезапно вернувшемуся голоду, из последних сил подполз и вкусил крови агонизирующего противника перед тем, как потерять сознание.

* * *

Из темноты коридора выплыло три голых мужских трупа, кожа которых была практически черной от нанесенных рун. Следом за ними показалась странная фигура, полностью состоявшая из тени. Она слегка двинула рукой — и тут же включились многочисленные лампы, осветив центральное помещение этого подгорного комплекса, которое было в несколько раз больше, чем самолетный ангар. Впрочем, сейчас свободного места практически не осталось: в дальнем левом углу высился огромный открытый бассейн, в котором плескались сотни литров крови, в дальнем правом находились клетки с несколькими видами животных, прямо рядом с выходом из коридора располагалась сеть компьютеров, а все остальное пространство было заставлено бесконечными штабелями однообразных, герметично закупоренных контейнеров, сделанных из титанового сплава. Незанятой оставалась только относительно небольшая площадка в самом центре, куда и отправились трупы, аккуратно опустившись на пол в ожидании своего часа. Тень же занялась проверкой оборудования — на очерченную площадку было направлено множество камер и датчиков.

— Тебе бы лучше привыкать к телу, не зря же мы его создавали, — приятный голос внезапно нарушил тишину. Он принадлежал темноволосому парню, который только что появился буквально из-под земли — по крайней мере, именно так могло бы показаться стороннему наблюдателю. На самом деле он просто воспользовался Теневым Реалмом, благодаря чему перемещение между континентами заняло у него всего три минуты. Впрочем, к счастью для любых транспортных компаний, ни один человек не смог бы повторить подобный фокус. Новоприбывший же человеком не был.

Мисткольд или, сокращенно, Мист — а именно так он представлялся тем, кто мог видеть его истинную сущность — несмотря на внешность юнца, которому никто не дал бы больше двадцати, был сорокатысячелетним вампиром, давно удерживающим звание сильнейшего и древнейшего существа на всей Земле. Однако именно сегодня он собирался его передать.

— Успею, — Тень только хмыкнула, даже не оторвавшись от мониторов. — Осталось двадцать минут.

Узнав время до появления портала, вампир присел около трупов и, глядя на очерченное пространство, погрузился в воспоминания.

Тогда, полторы тысячи лет назад, прямо во время решающей битвы с оборотнями, он впервые увидел портал — тот совершенно внезапно открылся, поглотив как парочку генералов противника, судьба которых вампиру была безразлична, так и несколько его братьев и сестер, а затем так же внезапно закрылся. Игнорировать подобное событие Мист, конечно же, не мог, вот только опрос даже самых известных магов и ведьм того времени ничего не дал. Шли столетия, вампир, так и не найдя ответы на свои вопросы, отложил их подальше, но через пятьсот лет после первого случая портал открылся вновь. Узнал об этом вампир совершенно случайно — он почувствовал пропажу могильного камня с его кровью — но этого хватило, чтобы следующие пять веков он провел в ожидании. Однако тысяча пятьсот девятнадцатый ознаменовался войной против Морганы, которая, несмотря на все его нежелание, потребовала личного вмешательства вампира — и шанс был упущен вновь. На этот же раз Мист твердо решил, что не пропустит нужный момент и наконец заглянет на другую сторону.

Услышав предупреждение Тени, вампир начал переодеваться. Каждый элемент нового наряда был черным, включая сапоги и даже наручи, которые к тому же были расписаны немалым количество рун. Темная маска закрывала все лицо, два клинка из черной стали вошли в элегантные ножны и закрепились по бокам, а полсотни слегка вибрировавших метательных ножей расположились по всему телу — лишь малую часть он оставил на виду, в перевязях на груди. Последним штрихом стало множество колец и амулетов черного цвета, за которыми последовали перчатки и плащ, неплохо скрывающий весь арсенал.

Закончив с экипировкой, вампир встал недалеко от очерченного места. Тень бесшумно приблизилась и остановилась напротив него, после чего они синхронно поднялись в воздух, а кровь в бассейне пришла в движение. Потоки жидкости образовали сферы вокруг двух фигур, от которых в стороны разошлись кровавые щупальца, цепляющиеся к контейнерам и клеткам. Последним приготовлением стали трупы, уложенные в центр пустого пространства. Оставалась минута.

Яркая вспышка, не сопровождавшаяся никаким звуком, сменилась абсолютно черным вертикальным квадратом со рваными краями, размером примерно четыре на четыре метра. Максимально взвинтив восприятие, Мист заставил трупы первыми прыгнуть в портал. После того, как они исчезли, лишь слегка потревожив черную гладь, он активировал заклинание кукловода и смог почувствовать тела «кукол». Все, что видели и чувствовали они, стало доступным для вампира, который, убедившись в относительной безопасности новой локации, не стал терять время и двинулся вслед за ними. Не ощутив никакого сопротивления, он прошел сквозь тонкую завесу и наконец оказался в другом мире. Точка выхода была в сотне метров над землей, так что он сразу же смог своими глазами оценить открывшийся вид.

Новилура не слишком отличалась от Земли в планетарном масштабе — почти те же размеры и скорость вращения, свои Солнце и Луна, которые местные жители привыкли именовать Дневным и Ночным светилами. Разница заключалась в более мелких деталях: другое расположение континентов и, соответственно, океанов, гораздо более разнообразное население, новая магия и многое другое. Впрочем, сейчас взгляду вампира был доступен только относительно нормальный пейзаж — внизу раскинулся цветущий лес, пусть и со странными, чересчур большими деревьями, неравномерно разделенный на две части каньоном, на дне которого текла речка. На горизонте виднелась горная цепь, окружавшая лес с трех сторон, а на юго-востоке можно было разглядеть начало пустыни. Обострив все свои чувства, вампир просканировал ближайшую местность на наличие живых существ, но отметил только пару сотен мелких созданий и группу животных размером с волка — никого человекоподобного рядом не было. Сейчас это только обрадовало вампира, который теперь спокойно мог продолжить переход согласно плану, не опасаясь внезапного нападения.

Первым делом в темную завесу отправился огненный шар, который должен был просигнализировать Тени о начале осуществления плана, а заодно проверить возможность обратного возвращения. Шар спокойно прошел сквозь портал и был перехвачен Тенью, а затем началась монотонная часть, заключавшаяся в переправке всего багажа. Вскоре картина приобрела совсем уж сюрреалистический вид — в воздухе висел абсолютно черный квадрат с рваными краями, а рядом с ним — красная сфера, от которой во все стороны тянулись сотни щупалец, державших по контейнеру. Сторонний наблюдатель мог принять это за пришествие древнего бога, хотя на деле это был всего лишь переезд. Последними переправились клетки с животными. Сняв маску, оставшийся десяток секунд Мист просто наблюдал за порталом, который начинал подрагивать. Время вышло, и проход между мирами мгновенно пропал, покрасовавшись яркой вспышкой напоследок. В прощаниях не было нужды, но чувство, что он снова, впервые за множество веков, остался один, было для Миста странным. Пару секунд посмотрев в пустоту, вампир развернулся уже с недоброй ухмылкой на лице.

— Ну, привет, новый мир! С тобой мы попробуем другой подход.

14 Первого месяца тепла 3127 года, полдень

Магия на Новилуре была не просто инструментом в руках отдельных личностей, она, как дополнительная стихия, так или иначе влияла на все, с чем контактировала, будь то растения, животные или даже земля. Мутации у живых существ значительно увеличивали их разнообразие, а также наделяли необычными способностями. Например, умением выдыхать пламя, при этом не страдая от него, как у Огневолков. Эти животные, с телом и головой гиен-переростков, удлиненными ногами и роскошной гривой, привыкли использовать огонь как оружие, если нужно было напасть на кого-нибудь издалека. Именно за стайной охотой этих представителей фауны сейчас наблюдал Мист, выйдя из ускоренного режима и обратив внимание на далекие вспышки огня. Жертвой был громадный олень, который не смог устоять под общим напором десятка противников и упал, испуская трубный рев. Хищники оперативно прервали его страдания, разорвав шею, после чего лапами затоптали огонь на шкуре добычи и начали свою трапезу.

Хмыкнув, вампир наконец оторвался от этого зрелища и спустился, плавно приземлившись на песок. Поставив клетки с животными на мелководье и нагромоздив друг на друга контейнеры, он вздохнул полной грудью. Одобрительно качнув головой, вампир внезапно принюхался и сузил глаза. Пройдя несколько раз туда-сюда по узкой полоске речного песка, он превратил часть висящей в воздухе крови в подобие огромного ковша, которым принялся копать прямо перед собой — и вскоре в песке обнаружилось каменное надгробие, на котором время стерло любые надписи. Впрочем, свое дело оно уже сделало, развеяв теорию о том, что портал мог вести каждый раз в другой мир.

Следующие пару часов вампир посвятил исследованию всего и вся в ближайшем радиусе — он тщательно осматривал, обнюхивал, а иногда и пробовал на вкус любые встречавшиеся травы, ягоды, деревья и даже мелких зверьков. Впрочем, с регенерацией, способной за секунды справиться с сальмонеллезом, идущим как бесплатная добавка к сырому мясу, он мог позволить себе подобное поведение. Благодаря своим рецепторам, которые были в разы сильнее человеческих, и оперативно обработали получаемую информацию, Мист смог сделать вывод, что различия местной флоры и фауны с земной совсем не критичны. Это в свою очередь означало, что вероятность выживания его личного зоопарка, состоявшего из зайцев, волков, кабанов, черных пантер, рыжих рысей и диких кошек, была весьма высока.

Первые три вида вампир взял с собой в основном ради эксперимента, а вот представители семейства кошачьих на Земле служили отличными фамильярами, пользовавшимися огромной популярностью среди ведьм, ведьмаков и даже монахов всех мастей, чем и заслужили себе половину мест. Однако, с ними же и возникла загвоздка — для связи между фамильяром и его хозяином постоянно нужна была мана старого мира, которую за несколько прошедших часов Мист здесь так ни разу и не почувствовал. Конечно же, у него были при себе обширные запасы, но вот тратить их так сразу он не хотел, а потому с легким сожаление поглядывал на кошачьих, специально пойманных за несколько часов до перехода. Звери же предпочитали не обращать на него внимания, поглощая принесенную пищу и не выказывая ни малейших признаков несовместимости с ней. Пожав плечами, Мист отметил про себя, что выжить они здесь должны, и отвернулся от клеток.

Когда солнце окончательно ушло за горизонт, вампир решил продолжить разведку. Он взглянул на кровавый бассейн, все это время так и висевший в воздухе, после чего несколько потоков крови отделились от него и произвели на свет два десятка фигур, имеющих человеческие очертания, но отличающихся размытостью — они именовались кровавыми клонами. Расставив их по периметру своей временной стоянки, вампир поднялся в воздух и, развернувшись спиной к пустыне, полетел в сторону гор.

Даже на средней скорости полет имеет множество преимуществ перед продвижением по земле, а уж в лесной местности экономия времени была просто огромной, так что к полуночи фигура в темных одеяниях появилась над горной грядой. Первые несколько часов разведки ничего не принесли, однако вскоре вампиру открылся вид на неестественно идеальное плато, которое на несколько десятков метров возвышалось над лесным массивом. За ним в горе виднелась огромная пещера, а само плато занимал город с благозвучным названием Сторудный — по крайней мере, его обитателям оно нравилось. Населен же этот город был не кем иным, как дворфами. Бородатые, широкоплечие, ростом под полтора метра, они спокойно прогуливались по ночным улицам или — уже менее спокойно — вываливались из таверн с веселым шумом, не подозревая, что сейчас за ними наблюдают.

Вампир завис над городом, слегка склонив голову набок и с прищуром рассматривая открывшуюся ему картину. Впрочем, внешний вид навевал, скорее, уныние, чем интерес — абсолютно все здания были построены из однотипного камня и не имели ни окон, ни каких-либо украшений, кроме деревянных табличек с номерами или рисунком пивной кружки. Будь то высокая городская стена, гильдии или даже центральное здание совета — серый цвет и грубые швы были везде. Как народ, который долгое время жил в темноте подгорных пещер, дворфы решительно плевать хотели на внешний вид их жилищ. Однако дело принимало совсем иной оборот, когда речь шла о внутреннем убранстве. Мраморные полы и статуи, мебель из лучших сортов дерева, ковры на каждом шагу и бесчисленное множество картин на стенах. И не только в зданиях совета или гильдий — любой состоятельный дворф старался не ударить в грязь лицом и обставить свой дом по последнему писку моды, которая, впрочем, слабо изменилась за последние пару сотен лет — таковы уж были дворфы. Здания к тому же имели подземные этажи, количество которых могло превышать количество надземных, поэтому можно было смело сказать, что половина города находилась под землей. Рассмотреть все это с высоты в сотню метров было невозможно, даже с орлиным зрением, так что взглядом Мист задержался разве что на здании совета и гильдиях, которые окружали его ровным кольцом.

Однако гораздо больше его заинтересовал сам факт встречи с существами, которые весьма подробно были описаны в книгах его мира. В голове вампира сразу же возникло множество теорий на этот счет, но вскоре его размышления прервали первые лучи солнца. Недовольно покосившись на далекую звезду, Мист еще раз взглянул на город и довольно улыбнулся, порадовавшись тому, что первое селение разумных существ в новом мире попалось ему всего лишь в нескольких сотнях километров от места появления. Развернувшись, вампир собрался улетать, но перед этим ненадолго прищурился, а несколько секунд спустя над городом сформировалась дюжина одиноких глаз, которые разлетелись подальше друг от друга. Видеть перед собой не одну картинку, а больше десятка — вряд ли такое привычно кому-либо, кроме операторов видеонаблюдения, но Мист проворачивал этот фокус далеко не первый раз. Поморгав, он убедился, что теперь может видеть весь город, а затем направился обратно к временному лагерю.

Несколько следующих дней вампир летал над лесом, более подробно исследуя регион и подыскивая территорию, где можно будет выпустить свой зверинец. Подходящих мест хватало, однако в достатке было и хищников, которые располагались слишком близко. В конечном итоге самые активные, которым не повезло попасться ему на глаза дважды, были разобраны на части, а в лесу появилось шесть новых видов, численностью в пятьдесят особей каждый. Впрочем, забота о животных занимала далеко не главенствующее место в списке интересов Миста, и все три дня он продолжал наблюдение за городом.

Сторудный был построен в числе первых городов переходного периода, во время которого дворфы отказались от подгорного образа жизни в пользу наземного. Но его назначение с того времени не изменилось, а горнодобывающая промышленность здесь, как и раньше, стояла во главе угла. Ведь «Радужное кольцо», а именно так называлась эта горная гряда, было невероятно богато полезными ископаемыми, за разнообразие которых и получила свое название. Двадцать тысяч дворфов, проживающих здесь, можно было разделить на пять основных категорий: горняки, кузнецы, стражники, маги и торговцы, причем первых было в полтора раза больше, чем всех остальных вместе взятых. Большая их часть была представлена молодыми и не очень дворфами, которые приезжали на заработки из фермерских поселений и мелких городов. Они заключали договор с Гильдией горняков на срок от нескольких месяцев до нескольких лет, а затем прокутив все заработанное и возвращались со следующей сменой. Самые смышленые, впрочем, откладывали деньги и после нескольких итераций открывали свое дело, заводили семью, а через два десятилетия уже их отпрыски — то есть, наименее способные из них — отправлялись в шахты набираться жизненного опыта. Что же касается других категорий — отбор туда был гораздо жестче, так что, приехав проситься в Гильдию кузнецов или лекарей, неудачливый дворф в конечном итоге все равно мог оказаться с киркой в руках.

Никто не подозревал о стороннем наблюдателе, поэтому жизнь шла привычным чередом. Первыми, около пятого часа из здешних двадцати пяти, просыпались пекари, повара, их помощники, а также домохозяева и домохозяйки. На улице в это время крайне редко можно было встретить кого-либо, кроме стражника или пьяного в зюзю дворфа — иногда, впрочем, это было одно и то же лицо, рисковавшее схлопотать от командирши гарнизона лишний наряд или вообще гауптвахту. Около семи открывались мелкие лавочки, а около восьми — все гильдии, за исключением магической и лекарской — желающим их посетить приходилось ждать до десяти. В полдень начиналось основное столпотворение — одна смена горняков спешила в шахты, а вторая из них. Таверны в это время ломились от посетителей, и только ближе к вечеру не только уставшие, но еще и поддатые шахтеры отправлялись отсыпаться, уступая место дворфам остальных профессий, рабочий день которых заканчивался к двадцати часам. К двадцати пяти даже путаны отправлялись по домам — своим или чужим — а большая часть дворфов расходилась еще раньше. И затем наступал новый день.

Однако, за те три дня, что он наблюдал за городом, Мист успел не только выучить расписание жизни города, но еще и выделить для себя один весьма интересный момент — у дворфов была подчас совершенно дикая разница в уровне прогресса в различных сферах жизни. Самым заметным моментом стала образованность местных жителей — при том, что по части технологий и производства они находились где-то около эпохи возрождения, вампир временами замечал небольшие подобия блокнотов даже у шахтеров и домохозяек. Это вызывало у Миста вопросы, ответы на которые, как и знание языка дворфов, он собирался поискать в памяти у выбранного им "донора".

Им стала травница-лекарша Деррин, пожилая дворфийка и глава самой уважаемой гильдии, в которую спешили после бурных ночей и потасовок в трактире. Заходя туда, даже самый распоследний грубиян и забулдыга улыбался и со всей доступной ему вежливостью просил о помощи, а получив свой эликсир, шепотом благодарил Бога-Дракона за наличие в мире таких прекрасных дворфов. Именно тяжелый нрав Деррин обеспечивал порядок, так как, по глупости вызвав ее гнев, можно было вместо одной причины для посещения лекаря заиметь сразу десяток. А еще лишь немногие знали, что, кроме учениц-травниц, отчитываться к ней ходят также следователи и дознаватели. Впрочем, основной причиной, по который ее выбрал Мист, стало то, что она была одной из немногих, кто регулярно выходил за пределы города.

Утром следующего дня Деррин вместе с ученицами и стражниками привычно остановилась на поляне, совершенно не подозревая о присутствии вампира, засевшего на дереве. Выслушав указания наставницы, все ученицы разделились на несколько групп, и, прихватив по стражнику, разошлась в разные стороны. На поляне осталась только сама травница и два ее сопровождающих. Оглядевшись вокруг, вампир бесшумно спустился с дерева и отточенными ударами вырубил всех троих. Приподняв веки, он проник в разум травницы, не испытав никаких затруднений. Они начались уже внутри, так как в ее голове творился форменный бардак: вчерашний день граничил с воспоминаниями двадцатилетней давности, детская радость от первого правильно сваренного эликсира плыла рядом со скукой от участия в заседании городского совета, а умение ходить путалось с названиями трав. Недовольно оглядев весь этот хаос, вампир первым делом обернулся самой травницей, не желая оставить свои следы в ее сознании. Затем он стер ей воспоминание с ощущением удара, и только потом начал поиски языков. Спустя несколько минут ему удалось их найти и осторожно скопировать к себе в голову. Туда же отправились и знания о местных травах, случайно замеченные вампиром совсем рядом, но после этого он остановился, размышляя как ему найти ответы на свои вопросы в таком беспорядке. Полминуты понадобилось Мисту чтобы выработать несколько дельных стратегий поиска, однако именно в этот момент внешний барьер просигнализировал об атаке. Чертыхнувшись, вампир резко вернулся в реальность, испытав секундное головокружение. Нарушителем его спокойствия оказался стражник с полубезумными глазами, назойливо тыкающий копьем в барьер.

— Ты уже звал подмогу? — спокойно спросил его Мист на чистом дворфийском.

Тот ошалело посмотрел на него и помотал головой.

— Ты к… — попытался произнести он, но вампир вырубил его привычным ударом.

Просканировав местность, он недовольно прищурился. Этот стражник не был с группой Деррин изначально, а это значило то, что он прибыл из города с каким-то посланием, поэтому вампир нужно будет разобраться с ним в том числе. Недовольно цокнув, Мист быстро метнулся к оглушенным стражникам и тоже стер им ощущение удара, после чего осторожно прислонил их к деревьям, а Деррин усадил возле куста. Подхватив тело гонца, вампир создал над поляной очередной глаз, а сам полетел в сторону города. Проникнув в разум стражника, он скопировал себе его память за предыдущий час, после чего стер дворфу последние пять минут, которые тот помнил, и вернул его на поляну, видом которой теперь заканчивались его обрезанные воспоминания. Неслабо приложив и так бессознательное тело о толстую ветку одного из деревьев, вампир хмыкнул, мимоходом посочувствовав особому "везению" этого дворфа, после чего полетел обратно в лагерь, попутно наблюдая за тем, как одна из вернувшихся групп учениц будит травницу и стражников. Полчаса спустя на поляне появился и гонец, сверкая огромным синяком на лбу, который Деррин, дав ученицам время посмеяться, убрала за полминуты.

Прибыв в свой лагерь, вампир начал готовится к отбытию. Все контейнеры отправились в огромную, вырытую им в земляном утесе, пещеру, охранять которую остались кровавые клоны, трупы-куклы и несколько десятков ловушек. Кровавый бассейн разделился на тысячи небольших частей, которые приняли форму птиц и поднялись на километр вверх. Этот фокус Мист придумал очень давно, убедившись, что птицы практически не привлекают внимания, в отличие от кровавого пятна в небе. Надев на себя вторую перевязь с клинками, предварительно взятыми в одном из контейнеров, вампир подошел к увесистой сумке. В ней уже лежало несколько гранат, пара пистолетов, плеть, рунические свитки с маной, бытовые мелочи, а последним штрихом стала значительная часть колец и амулетов, сняв которые, вампир перестал походить на цыганского барона. Перекинув сумку через плечо, Мист подвигал лопатками, после чего завершил свой образ, закинув за спину свернутые шкуры и клыки убитых ранее хищников. Он осмотрелся, убедившись, что эта часть берега ничем не отличается от остальной и не привлечет ненужного внимания, после чего полетел обратно в сторону города.

* * *

20 Первого месяца тепла 3127 года, утро

Солнце только начинало прогревать землю, поэтому воздух еще оставался прохладным. Пожилая травница потерла ладони друг о друга, а затем продолжила осторожно обрывать листики, складывая их в небольшой тканый мешочек. Стоявшие сзади стражники зевали, неловко прикрывая рот руками в больших металлических рукавицах. Внезапно они резко развернулись в сторону приближающегося шума, на всякий случая взяв в руки копья, ранее мирно прислоненные к дереву. Травница выпрямилась и, нахмурившись, тоже повернулась туда. За деревьями можно было увидеть дворфийку, которая бежала прямо к ним.

— Г-госпо-ша… Деррин! Там… звери!.. И чужак!.. Пой… демте! — хватая ртом воздух, произнесла одна из учениц, добежав до поляны. Стражники переглянулись и бросились в указанную девушкой сторону. Деррин быстро собрала свои мешочки и, подождав минуту, пока ученица немного восстановит дыхание, поспешила вместе с ней в нужном направлении. По пути она достала из сумки браслет, в который был инкрустирован десяток сияющих лавандовым цветом камней, и закрепила его поверх рукава. Затем обернулась к ученице, немного отстающей от нее.

— Что за звери, и что за чужак, Риггита?

Молодая дворфийка старалась следить за дыханием в этот раз, поэтому ответила не сразу.

— Огневолки… против них человек… весь в черном… с мечами!

Дальше дворфийки побежали молча. Деррин упрямо сжимала губы. Заставляли ее это делать, конечно же, не звери, которыми полнился этот лес, а тот факт, что, каким-то образом, человек оказался так близко к одному из самых отдаленных от границы с людьми дворфийских городов. После небольшой войны, которая отгремела несколько десятилетий назад и окончательно испортила отношения с соседями, граница официально была закрыта. Понятное дело, что из-за огромной протяженности никто не мог контролировать каждый ее метр, но регулярные патрули и систему магического обнаружения никто не отменял. Они помогли сократить разведывательные силы некоторых особо любопытных соседей почти наполовину. Сейчас же подобные вторжения были редкостью, тем более, здесь.

Через пару минут дворфийки догнали стражников, которые с копьями наготове стояли на небольшом холме, наблюдая за боем, происходившим внизу. Остальные ученицы теснились немного поодаль.

На берегу небольшого озера сражалась стая огневолков и один чужак. Точнее, остатки стаи — от изначального количества в двадцать голов живы были лишь одиннадцать, девять обезглавленных трупов валялись поодаль. На глазах у Деррин их количество уменьшилось еще на одного — бросившийся на незнакомца зверь лишился головы с одним движением клинка, на котором не осталось даже крови. Три топтавшихся поодаль зверя внезапно раздулись, увеличив грудную клетку раза в полтора, после чего выпустили из пасти несколько огненных плевков. Один из них полетел в сторону стражников, и Деррин уже была готова активировать защиту… но внезапно незнакомец ускорился, а затем, увернувшись от остальных снарядов, подпрыгнул и принял это пламя на свои клинки, разделив его на две части и изменив их направление. Несколько стражников выдохнули, покрепче сжав копья, а Деррин прищурилась, сконцентрировав свое внимание на чужаке, который в этот момент сам перешел в атаку, за несколько секунд добравшись до задних рядов стаи и в три удара убив тех, которые были готовы вновь плеваться огнем. Еще через две минуты в живых остался только один, самый крупный, огневолк, который яростно бросался на незнакомца, поднимая клочья земли при каждом прыжке. На секунду застыв, он глубоко вдохнул и выдохнул пламя в сторону противника, однако мгновением позже зарычал от боли — из пламени вылетел клинок, который пригвоздил его левую переднюю лапу к земле. Через миг голова вожака мертвой стаи разделилась на две части, приняв на себя лезвие второго клинка, который на нее обрушили в прыжке.

Таким образом, победу в бою между зверем неразумным и зверем разумным одержал последний, который затем резким движением стряхнул с оружия в руке кровь, после чего провел по нему пальцем и вложил в ножны. Развернувшись спиной к дворфам, он пошел обратно в лес.

— Кажется, он уходит. Госпожа Деррин, что прикажете делать? Атаковать? — развернувшись, приглушенно спросил стражник, на виске которого можно было увидеть капли пота. Металлическая рукавица тихо звякнула, когда он посильнее сжал копье.

Травница покачала головой.

— Отставить. Он сейчас вернется, попробуем поговорить для начала.

— Откуда вы знаете?

— Никто не забывает такое оружие, — кивком головы она указала на последнего зверя. В его лапе все еще торчал странный, непривычной формы, прямой клинок, сверкающий в лучах восходящего солнца. Небольшая квадратная гарда черного цвета и сама ручка, отделанная и оплетенная неизвестными материалами, также привлекали внимание. Их новизна была тем удивительнее для Деррин, которая и сама неплохо разбиралась в кузнечном деле.

Через пару минут незнакомец и правда вернулся, теперь уже с сумкой через плечо и несколькими шкурами на спине. Направляясь к дворфам, он походя вытащил клинок и, очистив его от крови тем же движением, что и первый, вернул его в ножны. Остановившись в трех метрах от стражников, он уважительно кивнул головой, продемонстрировав легкую уверенную улыбку.

— Приветствую вас, незнакомцы, — вежливо и дружелюбно произнес он на общем. — Иногда даже и не знаешь, какие неприятности могут поджидать путника в неизведанном лесу.

Деррин раздвинула стражников и вышла вперед, оставив левую руку лежать на поясной сумке.

— И вам наше приветствие, юноша. Что же заставило вас оказаться в этом лесу, вдали от человеческих городов?

— Страсть к путешествиям, конечно же, — чуть шире улыбнувшись, ответил он. — Хотя иногда и от них устаешь, так и хочется съесть что-нибудь, приготовленное не на костре, и вспомнить, как ощущается настоящая кровать. Не подскажете, имеется ли гостиница в том городе, что на горе?

Бесстрастное лицо Деррин осветила улыбка.

— Да, конечно. И я с радостью вас провожу. Все-таки, убив этих зверей, вы оказали нашему городу услугу, так что мне непременно хочется вас отблагодарить.

— Буду только благодарен. Позвольте узнать ваше имя?

— Меня зовут Деррин. А что насчет вас?

— Мисткольд, лучше просто Мист. Приятно познакомиться.

— Хм… мне тоже, — с секундной задержкой ответила травница, после чего все двинулись обратно в город. На одной из полян их уже ждали несколько других групп учениц, которые после острого взгляда Деррин молча присоединились к процессии. Стражники, переглянувшись и обменявшись несколькими кивками, заняли позиции позади и по бокам, не заметив быстро промелькнувшей тени недовольства на лице лекарши. Впрочем, незнакомец никак на это не отреагировал, так что она тихонько выдохнула и остаток пути провела в неспешном разговоре с ним.

У ворот города Деррин коротко рассказала стражникам о случившемся, после чего все направились дальше, привлекая внимание прохожих, многие из которых с большим удивлением смотрели на четыре клинка, чем на лицо чужака. По пути до Гильдии лекарей отряд растерял весь ученический состав и половину стражников, так как травница отправила их по домам. Когда они дошли до внушительного трехэтажного здания, которое служило одновременно лавкой, школой и домом для Деррин, она провела Миста через служебный вход. Стражники при этом остались у двери, неуверенно переминаясь, но не пытаясь спорить с прямым приказом. Впрочем, стоило двери закрыться, как двое из них рванулись в сторону здания Совета. Остальные только проводили их взглядами.

Внутреннее убранство второго этажа, куда дворфийка сразу же провела гостя, представляло собой смесь лаборатории с ведьминой избушкой: стеклянных сосудов на огне было достаточно, но дополнялись они не только развешанными повсюду травами, но и телами различных существ на стенах — в том числе там было и несколько огневолков. Кабинет травницы был уменьшенной копией предыдущей комнаты, разве что посреди помещения стоял массивный стол, заваленный свитками и эликсирами, а вдоль стен располагались огромные шкафы. На полу лежал ковер, а по обе стороны стола стояли уютные кресла. Хозяйка помещения предложила гостю присесть, после чего достала из сундука бутылку медовухи. Предложение выпить за столь необычную встречу было встречено согласием, после чего, не чокаясь, каждый пригубил из своей кружки.

После короткой истории о том, когда и при каких обстоятельствах ей была подарена эта медовуха, Деррин слегка расслабилась, поудобнее откинувшись на спинку кресла. Затем она повернулась к Мисту.

— Итак, что же вас все-таки привело в наши края, господин Мисткольд? Надеюсь, я правильно произнесла ваше имя?

Гость в это время слегка потряс своей кружкой, после чего с улыбкой сделал еще один глоток.

— Да, правильно, но лучше просто сократить, — оторвавшись от медовухи, ответил он. — Как я и говорил, страсть к путешествиям. Впрочем, я не слепой и вижу, что вам этот ответ не нравится, но другого у меня просто нет. Не желай я путешествий, я бы не прыгнул в тот странный черный портал, который выкинул меня около какой-то деревни на западе, где меня и обучили этому языку.

Договорив, Мист осушил кружку до конца, после чего встряхнул головой. Деррин, заметив это движение, несколько раз моргнула и ловко притянула пустую кружку к себе. Заметив вопросительный взгляд Миста, она широко улыбнулась.

— А вот это уже действительно хороший повод выпить! — громко гремя посудинами, произнесла она. — Что ж вы сразу не сказали, что вы из иномирян?

Через пару секунд перед гостем вновь оказалась полная кружка, теперь слегка пахнувшая приятными травами. Отхлебнув, Мист одобрительно покачал головой.

— Да просто мне показалось бы странным, начни кто знакомство с заявления, что он из другого мира. А что, таких, как я, здесь много появляется?

— По-разному, иногда целыми толпами прибывают, иногда всего несколько за целый век, не угадаешь, — пожав плечами, бодро ответила Деррин. — Однако это в корне меняет дело. По правде говоря, с соседними человеческими государствами у нас сейчас немного напряженные отношения, вот я и приняла вас за очередного шпиона. Тем более, что путешественники с таким арсеналом не ходят. Можно ли взглянуть на ваш меч?

Кивнув, Мист осторожно достал один из клинков, участвовавших в бою с огневолками, а затем придвинул его к Деррин, развернув лезвием в сторону. Она с той же осторожностью приподняла его, большую часть внимания уделив лезвию, но не забыв и про рукоятку. Осмотрев его со всех сторон, она перевела взгляд на Миста.

— Какое невероятное оружие. Из чего оно сделано?

— Специальная ударопрочная сталь, но я не мастер-кузнец, так что вряд ли смогу сказать больше.

Еще раз полюбовавшись на лезвие, она вернула клинок владельцу. Дальнейший разговор быстро превратился в череду взаимных вопросов и ответов, причем теперь и Деррин пришлось отвечать, а не только быть в роли дознавателя. Большая часть обсуждения вращалась около разницы двух миров.

Продлилось это до самого вечера. Затем Миста провели в лучшую из здешних гостиниц, располагавшуюся в центре города, заодно пообещав завтра провести экскурсию. За дверью остались следить четыре стражника, а сама Деррин, едва не переходя на бег, направилась в здание Совета. Ее взгляд блуждал где-то далеко, но на лице была довольная улыбка.

21 Первого месяца тепла 3127 года, утро

— Здравствуйте, госпожа Деррин!

— Никаких происшествий не было?

— Никак нет, госпожа Деррин.

— Отлично.

Разговор этот происходил в холле гостиницы, по местным меркам считавшейся элитной. Тремя этажами выше Мист встал с кровати, на которой просидел всю ночь, и подошел к двери. Слегка поправив свой плащ и клинки, он терпеливо подождал, когда шаги Деррин зазвучат на нужном этаже. Дав ей еще немного времени, вампир вышел ровно в тот момент, как она начала разговор с двумя караульными. Заметив его, она тут же расплылась в улыбке.

— О, господин Мист. Привыкли рано просыпаться?

— Здравствуйте, госпожа Деррин. Да, есть такое, мне не нужно много времени для отдыха, — с ответной улыбкой произнес вампир.

Обменявшись еще несколькими ничего не значащими фразами, эта странная пара спустилась в холл, после чего дворфийка одним кивком хозяину гостиницы заказала шикарный завтрак. Он состоял из нескольких видов мяса, небольшой буханки хлеба и подававшейся как основное блюдо гречневой каши с овощами, при виде которой вампир улыбнулся чуть шире, чем до этого. Не торопясь, Мист методично опустошил все тарелки, запив трапезу эликсиром, флягу с которым ему передала Деррин — сама она ограничилась только солидной кружкой местного пива. С набитым ртом болтать было проблематично, поэтому разговор возобновился, только когда вампир закончил прием пищи и поблагодарил Деррин за угощение, после чего они вместе вышли на улицу. Тут же за их спинами возникли четверо стражников, на которых никто не стал заострять внимание. Немного попетляв по центральным улицам и заглянув в несколько лавок, группа совершенно случайно оказалась у входа в Гильдию магов. Впрочем, вероятность этой случайности была близка к ста процентам — так происходит, когда обе стороны желают одного и того же.

— Значит, это гильдия магов? — вампир посмотрел на здание, отмеченное им как точка интереса еще во время первого осмотра города, которое сейчас весьма заметно возвышалось над соседями. — Выглядит впечатляюще. Хотя я не уверен, что смогу полноценно оценить несомненное великолепие этого места — не знаю почему, но я так и не смог почувствовать или увидеть ману этого мира. Может, знаете, почему так?

— Согласно историческим записям, никто из иномирян не может видеть или чувствовать нашу ману. А почему — это и для меня загадка, увы. Однако результаты заклинаний вы увидеть точно сможете, — пожав плечами, ответила дворфийка, и все же пригласила его внутрь.

В государстве дворфов, в отличие от иных королевств, магам не давались излишние привилегии, поэтому и гильдия их мало чем отличалась от других. Просто полторы сотни дворфов, которые собираются под одной крышей и, в большинстве своем, занимаются производством того, что нужно массовому потребителю — в их случае это были свитки и артефакты. Все маги в гильдии делились на четыре основные и неравномерные категории, для стороннего наблюдателя отличавшиеся только расцветкой их мантий. Настоящие отличия мог заметить только опытный маг, который, присмотревшись, увидел бы, что уровень защитных заклинаний кардинально отличается от цвета к цвету. А заодно и уровень доступа, так как в некоторые комнаты было просто невозможно зайти без дополнительного магического сканирования.

Первая группа состояла из одаренных и учеников, которые находились в гильдии первые два года. Им выдавались именные черно-зеленые мантии на весь период обучения. За ними следовали эксперты, которые закончили двухгодичное обучение, но еще не сдали экзамен на уровень мастера, проводившийся раз в три года. Это была самая многочисленная группа, на ее долю приходилась также самая монотонная работа. Вот, бывает, нужно построить дом. Значит, всю следующую неделю, а может, и больше, дворфы в черно-красных мантиях будут корпеть над свитками левитации и амулетами средней физической защиты. Или над амулетами легкой защиты от огня, которые среди бородатых дворфов расходились быстрее, чем свежеиспеченные пирожки из пекарни по соседству. В общем, любой крупный заказ среднего уровня сложности ложился на плечи этих работяг. Наверняка среди них были те, кого такой порядок вещей полностью устраивал, ведь на недостаток денег ни один маг пожаловаться не мог. Однако, амбиции большинства нашептывали им, что эксперт — это всего лишь ступенька в их карьере к уровню мастера. Ведь именно им, носителям мантий с синими вставками, открывались возможности для создания или открытия чего-то действительно великого. Несмотря на то, что порой им таки приходилось вспоминать времена своей юности, тратя недели на выполнение государственного, или просто сложного, массового заказа, такие случаи были гораздо реже, и платили за них гораздо больше. Зато в остальное время простор для развития был огромен. Хочешь заняться теорией, написать пару учебников и обучать молодое поколение? Да пожалуйста, пройди пару экзаменов у текущего преподавательского состава, добавь к цвету мантии белые нашивки — и можешь начинать занятия. Желаешь, наоборот, не сидеть за книгами, а применять свои знания на практике? Тоже не вопрос, путь в исследователи или группу реагирования для тебя открыт. А может, ты желаешь войти в историю, создав нечто, что сможет пережить даже твоих внуков? Заяви об этом, и тебя познакомят с нужными дворфами, будь то кузнецы, ювелиры или архитекторы, с которыми ты сможешь обсудить свою гениальную идею. Но даже среди мастеров находились те, кто хотел достичь большего. Поэтому некоторые, особо упорные дворфы и на этом не останавливались, проводя десятилетия за исследованиями или созданием реликвии, которая будет достойна не только снискать восхищение среди соратников, но еще и подарить ее создателю гордое звание архимага. Таких по всей стране насчитывалось не более полусотни, их исследования расширяли привычное понимание магии, артефакты становились национальным достоянием, а имена знали все, кто имел отношение к магической среде, а также многие за ее пределами.

Войдя в холл местной обители магии, Мист, осмотрелся и довольно покивал головой. Отделанные мрамором стены и пол выглядели гораздо красивее серо-грязного камня снаружи, а по ковровым дорожкам было просто приятно идти. За низкой стойкой в углу можно было увидеть опрятного дворфа в мантии с красными нашивками, который сосредоточенно что-то писал. Подняв голову, он пристально посмотрел на посетителей, но стоило ему узнать Деррин, и он перестал обращать на них внимание, вернувшись к своей работе. Мисту оставалось только хмыкнуть на такое поведение, а вот Деррин подошла к караульному и спросила: «У себя?». Дворф за стойкой лениво помотал головой, после чего лекарша приподняла бровь и недовольно цокнула, а затем направилась вглубь здания. Мист последовал за ней, отметив, что она точно знает, куда идет.

— Часто здесь бываете? — догнав ее, спросил вампир.

— Иногда приходится по работе наведываться, но ориентироваться я тут научилась за те пять лет, что обучалась, — обернувшись, ответила она, на ходу заглянув в несколько комнат.

— Вот как? Изучали лечащую магию?

— Один средний курс, то бишь полгода. Магия без правильных трав способна на очень немногое, да и с ними-то далеко не всесильна. Хотя, я с ее помощью значительно улучшила одно из зелий исцеления, за что и получила в итоге свою синюю мантию. А потом уже полностью в лекарское дело ушла.

Во время рассказа Деррин активно смотрела по сторонам, явно выискивая кого-то. Последовав ее примеру, Мист открыл одну из дверей, обнаружив за ней большую комнату, в которой стояло не меньше тридцати отдельных закрытых деревянных столов, что по виду напоминало смесь школьного класса и офиса. Деррин зашла внутрь, после чего недовольные взгляды нескольких дворфов снова уткнулись в бумаги перед ними, а она сделала приглашающий жест рукой.

— Проходите, если вам интересно. Здесь у нас производятся свитки.

Одетые в черно-красные мантии дворфы старательно выводили символы на бумаге, часто обмакивая кисточки в чернила. У некоторых на столах лежали учебники или тетради с личными записями, некоторые обходились без них. На передней стене висели дощечки с именами, а рядом крепились бумажки с количеством и наименованием нужных свитков, которые обновлялись ежедневно.

Не особо вглядываясь в текст, который был на дворфийском, Мист прошелся между рядами, наблюдая за процессом работы. Некоторые дворфы поворачивали головы, явно демонстрируя Мисту любопытство, лица других не выражали ничего, но Мист прекрасно видел их эмоции, в которых преобладало раздражение. Впрочем, большая часть просто проигнорировала его присутствие, концентрируясь на работе.

На задней стене было установлено странное подобие водных часов, сделанное из разных сортов дерева и занимавшее довольно много места. Стеклянные шарики, которые были пронумерованы от одного до двадцати пяти, располагались почти что змейкой, начиная с нуля, находившегося выше остальных цифр. Половинки были разделены горизонтально по цвету — нижняя часть, начиная с семи и до двадцати, была светлой, со значками, похожими на солнце в нижних углах. Верхняя же, с двадцати одного и до шести, была отделана темным деревом, со значками луны. Никаких механизмов не было видно, однако вода очень неспешно перетекала из шара в шар, каждый час заполняя один из них полностью, при этом игнорируя тот факт, что сосуды были сообщающимися. Как, впрочем, и гравитацию, поскольку вода, свободно проделавшая путь вниз, так же свободно проделывала его в обратном направлении. Объяснялось это наличием небольших лиловых кристаллов, которые располагались у каждого из отверстий. Мист заметил их только после того, как встал под определенным углом, заодно отметив, что те из них, которые контролировали поток в данный момент, светились ровным синим светом. Задав вопросы Деррин, он с интересом выслушал небольшую лекцию о местном времяисчислении.

В целом оно было достаточно понятным, пусть и отличающимся от того, к которому он привык за последние четыреста лет. При одинаковой с земным длине часа, в здешних сутках их было двадцать пять, как и дней в любом месяцев. Сам месяц делился на две дюжины, которые иногда делили еще на половины, с начальным днем отдельно. В году было четырнадцать месяцев, которые делились на два полугодовых сезона. Начало нового года знаменовал «Месяц начала света и тепла», первый день которого практически совпадал с мартовским равноденствием на Земле. Затем шли три месяца света и три месяца тепла, после которых наступал «Месяц начала тьмы и холода», первый день которого также приходился близко к сентябрьскому равноденствию. Следом шли по три месяца тьмы и холода, а после них цикл начинался заново.

— Вот как-то так, — этими словами Деррин завершила свои пояснения. — Сегодня у нас двадцать первый день Первого месяца тепла Три тысячи сто двадцать седьмого года.

Мист, все это время слушавший ее, кивнул, а затем задумчиво потер подбородок.

— А от чего идет отсчет?

— От появления Богов-Драконов.

— Кто это? Герои какой-то легенды?

Деррин нахмурилась, но затем, опомнившись, вернула лицу прежнее дружелюбное выражение.

— Не легенд, а исторических записей! — произнесла она нравоучительным тоном.

— Вот как? Могу я их прочитать где-нибудь? — смиренно спросил вампир, отметив ее реакцию.

— Я перескажу вам их кратко, но буду рада, если вы потом в библиотеке возьмете более полную версию, там должна быть версия на общем. Гхм. Грхм. Так вот: три с лишним тысяч лет назад дворфы были неотесанными затворниками, которые жили под землей и даже не подозревали о кузнечном деле или сильной магии. Но однажды появился тот, кто смог сплотить разные селения и обучить их основам ремесла, показав, сколько полезных вещей можно найти вокруг, и насколько больше можно создать, умеючи. Это был спустившийся в пещеры красный Бог-Дракон Люмехар, который решил взять нас под свое покровительство. Иным народам достались другие драконы, появившиеся вместе с ним, которые прекратили многие войны и помогли им развиваться, и мы уважаем их всех. Но именно Люмехар для нас навсегда останется главной фигурой того времени, именно он смог заложить основу для развития нашего великого народа. Люмехар помогал нам и защищал более тысячи лет, но потом, к огромному сожалению всех дворфов, исчез, как и остальные драконы, — проникновенно поведала Деррин, вздохнув под конец.

— Это… звучит крайне интересно. Теперь я и сам желаю узнать побольше о такой великой личности, — уважительно сказал Мист, не обратив внимания на оценивающий взгляд травницы.

Продолжив осмотр, он дошел до висящего на стене расписания. У здешних магов был десятичасовой рабочий день, который включал в себя два часовых перерыва и еще несколько мелких, что в целом составляло около шести часов работы. Слегка склонив голову, вампир ненадолго задумался, после чего обернулся к Деррин.

— Весьма щадящий график у ваших магов, если так подумать, — вслух произнес он. — Или же производство свитков входит в список профессий с вредными условий труда?

— А вы весьма прозорливы, молодой человек. Дело в том, что каждый раз, когда кисть наших мастеров касается бумаги, они пропускают через себя ману, необходимую для записи заклинания. А в больших количествах это весьма вредно для здоровья, поэтому, если бы они работали столько же, сколько и наши шахтеры — уже через неделю гильдию можно было бы распускать ввиду отсутствия в ней кого-либо, — вместо Деррин ответил седобородый дворф, одетый в черно-фиолетовую мантию с золотистыми нашивками, который только что появился в дверном проеме. — Рад с вами познакомиться, иномирянин Мист. Мое имя Бреннор, и я здешний глава. Если у вас есть какие-либо вопросы касательно магии, не стесняйтесь их задавать.

— Вот именно с ним я и хотела вас познакомить, господин Мист. Он единственный в нашем городе, кто носит звание архимага, так что лучше него в магии не разбирается никто, — произнесла Деррин, не удостоив при этом новоприбывшего мага даже взглядом.

— Мне тоже весьма приятно познакомиться, уважаемый Бреннор, — скопировав его манеру, столь же вежливо ответил вампир. — Вопросов могло быть много больше, но, учитывая мою полную слепоту в магическом плане, я пока начну всего с двух. Мне было бы интересно узнать, как у вас производится бумага и нужно ли ее обрабатывать перед записью заклинания?

Все трое прошли в отдельный кабинет, которым владел архимаг. Хорошо поставленным лекторским тоном Бреннор принялся отвечать на вопросы гостя. По его рассказу выходило, что производством бумаги занимаются отдельные поселения, которые делают ее из различных сортов дерева, используя громоздкие машины, в которых он, как маг, понимает не много. Обработки же никакой не требовалось, бумага для свитков могла использоваться любая — в отличие от чернил. А вот они уже порядочно отличались от обычных, так как при создании версии для магов одним из ингредиентов являлась измельченная аметистовая крошка, которая и позволяет вкладывать нужное заклинание и ману в свиток. Закончив с пояснениями, Бреннор сам начал задавать вопросы, осторожно интересуясь такими вещами, как теория магии, история и книгопечатание другого мира. В общем, темами, по которым у Деррин не было никаких знаний, так как их не обсуждали вчера. Мист отвечал правдиво, однако не слишком детально, что, благодаря настойчивости мага, затянуло разговор на несколько часов. По прошествии этого времени стороны в целом остались довольны друг другом, и, попрощавшись, Мист вместе с Деррин покинули Гильдию магии. Архимаг уютно устроился в кресле, обдумывая полученную информацию и не заметив, что на его мантии появилось небольшое кровавое пятно.

После обеда в попавшейся по пути таверне экскурсия продолжилась. На этот раз Деррин уже не стала наматывать круги по никому не интересным улицам, а сразу повела Миста в сторону одного из самых крупных зданий в городе. Там, под одной крышей, разместились Гильдия ювелиров и Гильдия кузнецов. Остановившись перед входом, дворфийка улыбнулась гораздо более искренне, чем до этого.

— Позвольте показать вам, на что способны наши кузнецы и ювелиры, — с гордостью в голосе произнесла она. — Помнится, я когда-то начинала свой путь именно в этом здании. Ювелирными делами занималась. Мастером, может, и не стала, но руки помнят, и сейчас могу колечко или цепочку сделать.

Вампир с интересом покосился на спутницу.

— Могу ли я поинтересоваться, что же помешало добиться высокого звания? Ничуть не сомневаюсь в ваших способностях, видимо, были другие причины?

Перестав улыбаться, Деррин слегка призадумалась перед ответом.

— Да, собственно, жизнь так сложилась. Ювелирному делу меня отец обучал, это, считай, семейное дело было. По его примеру я и выбрала профессию, да и самой мне нравилось. Но обстоятельства поменялись, и мне пришлось много путешествовать. Тогда-то я на травницу и выучилась. Пожила какое-то время в столице и не так давно сюда вернулась. Жаловаться мне, впрочем, не приходится, так как ювелиром у нас может быть каждый, а вот чтобы эликсир правильно сварить — так тут головой побольше думать надо. Своих дурех уже год обучаю, а все равно, как отвернешься — так такого наварят, что и сарлагу на съедение не дашь, — поведала о своей жизни Деррин.

Мист уже знал, что сарлагами здесь называли тех тягловых животных, которые использовались в караване, а поскольку они были всеядными, качество эликсиров ее учениц явно осталось далеким от совершенства. Хмыкнув, он пошел вслед за Деррин, явно заинтересовавшись ее историей. Двери отворились, и вампир получил возможность осмотреть холл. Он был достаточно просторным и представлял собой смесь музея и обычной лавки. В отличие от почти пустого холла магической гильдии, здесь повсюду располагались стенды с различной броней, оружием и бижутерией, застекленные и, судя по светящимся кристаллам, защищенные магией. Но больше всего привлекали внимание не они, а мраморная скульптура, расположенная в самом центре зала. Она изображала низкорослого дворфа и высокого человека с драконьими крыльями и хвостом, который огненным дыханием раскалял лежащий на горне металл, держа в руке молот.

— Это Люмехар? — поинтересовался вампир, заранее зная ответ.

— Да. Несмотря на то, что научил он наш народ очень многому, именно кузнечное дело было первым и наиболее значимым навыком. Поэтому гильдии кузнецов удостоились чести носить его изображение на гербе, — Деррин указала налево, где на стене висел гобелен, с которого и была списана скульптура. Мист с явным интересом осмотрел вначале статую, а затем и гобелен, уделив особое внимание перепончатым крыльям и длинному хвосту дракона, которые были темно-красного цвета. Деррин одобрительно наблюдала за ним.

Чуть подальше от входа, с правой стороны находился типичный прилавок с тремя дворфами за ним. Братьев-близнецов звали Жеррим, Туррим и Неррим, и знал их весь город. Как за проделки детства, закрепившиеся в памяти дворфов, так и за недюжинный талант на кузнечном поприще. Все трое предпочитали работать сообща, и редко когда их можно было увидеть по одному без важной на то причины. Один такой случай был четыре года назад, когда один из братьев, пробуя свой новый меч на прочность, немного переборщил, и отлетевшим лезвием почти отрезал себе руку. Тогда-то и произошло их знакомство с Деррин, которая с помощью дюжины эликсиров и бесчисленных бранных слов таки пришила Турриму руку обратно, да так, что он через месяц снова смог поднять молот, пусть и уронив его себе на ногу с непривычки. Сейчас они тепло поприветствовали травницу, показывая, что здесь ей всегда рады. И это мог бы подтвердить любой кузнец, так как история Туррима была далеко не уникальной. После знакомства с Мистом они проявили себя превосходными рассказчиками, наизусть помня историю каждого оружия или артефакта, выставленных в зале. Мист с интересом слушал братьев, иногда задавая наводящие вопросы, но в основном просто рассматривая все, что дворфы считали нужным ему показать.

Его интерес был понятен, так как оружие дворфов значительно отличалось от такового у других народов и, тем более, от того, что он видел на Земле. Благодаря своему выгодному географическому положению и относительно продвинутым технологиям добычи дворфы были обеспечены немалыми запасами как металлов, так и драгоценных камней. Вкупе с неразглашаемыми особенностями зачарования, это привело к тому, что их оружие превращало каждого солдата в среднего уровня мага, пусть и только до тех пор, пока не закончится мана. Происходило это благодаря заклинаниям, которые закладывались в драгоценные камни, инкрустированные в оружие. При этом, даже несмотря на то, что камни подчас располагались прямо в лезвии, оружие не слишком теряло в прочности, оставаясь пригодным для ближнего боя. Повторить подобный трюк не мог никто из соседей, поэтому оружие, произведенное дворфами, высоко ценилось.

Мисту дали достаточно времени, чтобы осмотреть все выставленные в зале экземпляры, а затем провели в маленькую комнату, где располагались более редкие модели. Вампир позволил себе вслух похвалить такое мастерство, чем заставил улыбнуться всех дворфов в комнате. После этого поступило предложение пообщаться с кузнецами, производившими на свет такие сокровища. Группа спустилась на пару этажей, оказавшись в типичной кузне, которая выделялась лишь ее огромными размерами, настолько большими, что это больше напомнило вампиру заводской цех, а не уютную картину одинокого кузнеца у огня. Здесь были молоты всех размеров, размеренный шум, жар огня и очень занятые дворфы в фартуках. Присутствовало и несколько магов, выделяющихся своими опрятными и яркими мантиями. Один из них подошел к вампиру с травницей и, судя по словам последней, зачаровал на защиту от огня, наличие которой являлось принципиальным пунктом во время нахождения в кузнице. Большинство использовали амулеты, но их тоже нужно было вовремя заряжать, поэтому и было организовано дежурство, даже несмотря на видимое прохладное отношение кузнецов к магам.

— Соперничество гильдий или еще что? — походя спросил Мист, кивком указав на магов, которые явно старались находиться подальше от других дворфов. Деррин слегка скривилась.

— Да как вам сказать, господин Мист, тут дело в другом…

В том обществе, частью которого сейчас были дворфы, до отдельных хобби еще не доросли, поэтому то, чем ты занимаешься, определяет тебя и как личность. Отсутствие же общих интересов всегда приводило к некоторым проблемам в социальном плане. К примеру, ежели в таверне встретятся горняк, кузнец, ювелир, стражник и торговец, им всем найдется о чем поговорить, ведь горняк руду добывает, кузнец превращает ее в изделие, ювелир снабжает его камнями, стражник — пользуется, а торговец — покупает и перепродает, да и сами торговцы получаются зачастую из тех, кто завершает одну из названных карьер. С травницами тоже найдется что обсудить, да и большинство из них — девушки. А вот о чем говорить с магами — это вопрос. Ты ему про новый молот, а он тебе про свои заклинания, ты его выпить приглашаешь, а он отказывает, за книжками своими сидит. В итоге недопонимание приводит к тому, что те дворфы, которые посвящают свою жизни магии, оказываются на обочине дворфийского социума, общаясь в основном со своими коллегами. Иногда еще с ювелирами, торговцами и теми же лекаршами, но в целом это ситуацию не очень спасает, и отношение к магам, как к чудакам, успешно закрепилось среди ремесленных слоев населения. В ответ же маги и сами выработали привычку свысока смотреть на всех остальных, после чего круг замкнулся.

— А у людей так же? — спросил Мист после объяснений Деррин.

— Да у людей все всегда через пень-колоду, они, наоборот, своих магов готовы в зад расцеловать и каждый чих им золотом оплачивают, — возмутилась она в ответ, после чего спохватилась, натянуто улыбнувшись. — Ой, прошу прощения, кажется, это было малость грубо.

— Да ничего-ничего, — посмеявшись, успокоил ее Мист, догадавшийся, почему основное ее недовольство было связано именно с их ценой.

За время разговора они дошли практически до конца кузни, где им наконец попался на глаза мастер Горран. Глава гильдии сейчас стоял на небольшом возвышении, видимо, взяв небольшой перерыв. Напротив него стояла относительно молодая дворфийка, чью принадлежность к женскому полу выдавало в основном отсутствие бороды. Телосложение и мускулатура обоих указывали на немалый опыт в упражнениях с молотом, которым они и мерялись в данный момент на повышенных тонах. Точнее, с учетом общего шума кузни, они просто орали друг другу в лицо, пытаясь переспорить один другого. Большую часть сказанного ими составляла ругань, так что было очевидно, что они зашли в тупик.

— Мастер Горран! Мастер Горра-а-а-ан! — вежливо попыталась докричаться до одного из спорщиков Деррин. — Мастер Горран, у вас гости!..

— ДА ТЕБЕ ЧТО, УШИ МОЛОТОМ ОТДАВИЛО, СТАРЫЙ ХРЫЧ! Я СКОЛЬКО ЗВАТЬ ТЕБЯ БУДУ, АЛКАШ КУВАЛДОГОЛОВЫЙ?! ПРИДЕШЬ ТЫ КО МНЕ ЕЩЕ ЗА НАСТОЙКАМИ ОТ ПОХМЕЛЬЯ, НА ПОРОГ НЕ ПУЩУ! А НУ ТАЩИ СЮДА СВОЮ ЗАДНИЦУ И ВСТРЕЧАЙ ГОСТЯ! — взорвалась она после тщетных пяти минут криков, перейдя на дворфийский.

Теперь спорщики ее услышали, как, впрочем, и добрая половина кузни. Опасливо поглядывая в сторону Деррин, дворфы внезапно находили что-то невероятно интересное в кусках металла перед собой, так что даже взгляда с них не сводили. Приняв виноватый вид, Горран спустился с возвышения и подошел к посетителям. За ним спустилась и дворфийка, но предусмотрительно осталась на почтительном расстоянии.

— Ну зачем же сразу так ругаться, Деррин. Могла ведь потише меня позвать, а то ребятам мешаешь работать…

— Да я до тебя час докричаться не могла, потише ему, видите ли! А если я кому мешаю, так пусть сами мне скажут, — ответила она, мельком посмотрев на остальных дворфов, которые предпочли не встречаться с ней взглядами. — Я же тебя предупреждала, что мы зайдем после обеда! А ну быстро поздоровайся с гостем!

— Ну полно тебе, забылся, заканчивай тоже, а то отчитываешь, будто безбородого…

После этой перепалки дворфы перешли обратно на общий, не подозревая, что Мист прекрасно их понимал. Горран вежливо представился, после чего по привычке пожал руку гостю, заработав недовольный взгляд от Деррин, которым она указывала на его перепачканные руки. Впрочем, вампир спокойно пожал кузнецу руку, удивив того крепкой хваткой, что и стало отличным началом разговора. При этом никто из дворфов не заметил, что грязь, оставшаяся на руке Миста после приветствия, пропала будто сама по себе. Послушав рассказ об оружии, выкованном лично мастером, вампир поинтересовался причиной недавнего спора.

— Ярмитта, подь сюды и объясни гостю свое безумство, — подозвал Горран дворфийку, заметив, что она так никуда и не ушла.

— Никакое это не безумство, а нужный и своевременный эксперимент! Здравствуйте, господин. Вы ведь уже видели образцы нашего оружия? — спросила Ярмитта, перейдя на общий, что несколько замедлило ее речь. После того, как Мист кивнул, она продолжала: — Так вот, согласно моей теории, для поддержания кристаллов и сохранения крепости оружия мы сейчас используем в полтора раза больше металла, чем нужно! А если уменьшить его количество, то появится место для большего количества камней, а значит, больше маны и заклинаний, сильнее оружие…

— Ну, вот что за несусветицу ты предлагаешь?! — не удержавшись, перебил ее Горран. — Уменьшить количество металла… Как ты им в ближнем бою махать будешь? Да оно же на части развалится, взрывом прибив при этом и тебя, и всех, кто рядом будет!

— А я говорю, что не развалится! — уперлась дворфийка, демонстрируя свой характер. — Если поэкспериментировать и подобрать правильные пропорции…

— Да чем тебе нынешние пропорции не угодили?! Веками их пользуем, и все было хорошо, а тут тебе в голову взбрело все переиначить! Думаешь, предки дураки были?

— Да при чем тут предки, когда у нас уже технологии изменились! Обработка что металлов, что камней теперь лучше, а значит, можно не беспокоиться насчет прочности! Просто дайте мне провести пару тестов, и я докажу…

— Не позволю! Это же какое транжирство! Пока ты будешь экспериментировать, прорва кристаллов, металла и маны уйдет! А это все деньги! Если соглашусь, то с меня потом и спросят, а спрашивать будут аж из столицы! Если такая умная — сама катись в столицу и с королем договаривайся…

Разговор снова зашел в тупик, и спорщики начали переходить на дворфийский, замещая все больше слов матами. Вампир задумчиво погладил свой подбородок, после чего громко откашлялся. Не успевшие полностью разгуляться дворфы обернулись в его сторону.

— Ярмитта, а что ты хотела создать первым по новой технологии?

— Боевой топор, — не задумываясь, выпалила девушка. Горран только застонал, прошептав что-то про стоимость.

— А почему бы не начать с чего-то поменьше? — Мист завел руку за спину, слегка придержав плащ, и достал из-за пояса кинжал. — Например, такого размера.

— Так ведь на такой клинок много камней уместить не получится, максимум только два, — скривилась Ярмитта.

— Какие еще два? Один средний это максимум, — высказался Горран, с интересом поглядывая на лезвие.

— А я говорю, два влезут…

— Вот и сделай с двумя, — перебил ее Мист, решив заканчивать с этим спором. — Даже я понимаю, что на топор тебе никто камней не даст, ты тоже это должна понимать. А вот на кинжал я бы попросил господина Горрана выделить тебе средства, а уж если все получится, тогда сможешь предъявлять его в качестве доказательства своих слов. Обязательный объем металла на камень ведь один для всех видов оружия, если не считать поправки на общую конструкцию?

— Один, — подтвердил Горран, переглядываясь с Деррин. — И раз гость просит, материалы на кинжал я дать могу. Так что-либо соглашайся, либо не донимай меня больше с этой ерундой.

Подумав полминуты, Ярмитта плюнула на свои несбыточные мечты и согласилась начать с малого. Уважительно склонив голову, она поблагодарила Миста, после чего удалилась вглубь кузни.

— Извиняюсь за весь этот балаган, молодежь иногда о себе слишком много думает, — обратился к гостям мастер-кузнец, покачав головой. — Очень способная ученица, но иногда как взбредет что в голову, кислотой не вытравишь.

Поболтав еще пару минут, гости решили более не тратить время мастера. Вернув Мисту кинжал, он попрощался и пообещал рассказать, что получится у Ярмитты, а заодно пригласил заходить еще.

Деррин же повела вампира в другую часть здания, которая, как и кузница, находилась ниже уровня земли. В отличии от кузни, Гильдия ювелиров была очень тихим местом. Вместо одного огромного цеха здесь располагалось множество закрытых комнат. Навстречу гостям вышел опрятный дворф по имени Друммир, который был мастером-ювелиром и главой гильдии. Он провел посетителей в дальний конец помещения, где располагался его кабинет, и любезно показал свои последние работы — несколько колец и амулетов с отполированными и сияющими кристаллами. Особой разницы во внешнем виде между цацками обеих миров не было, в чем все трое убедились, когда Мист достал из своей сумки несколько колец из своего мира. Друммир очень внимательно осмотрел их.

— Ну надо же, если бы я не знал, что они ваши, подумал бы, что просто людские. Ибо в целом работа весьма качественная, но видно, что не дворфийская. Единственное, что меня бы удивило, это камень — он маловат и сам не реагирует на ману, хотя должен. Интересно, а что случится, если мы попытаемся наполнить его силой? — заинтересовался он.

— Хм, даже не знаю, но проверять на прочность ваши стены мне не хочется, — вежливо отказался вампир, мельком указав на толщину стен, которая больше подошла бы хорошо охраняемому банку, чем отдельному кабинету внутри здания. Это было сделано, чтобы в случае ошибки одного на воздух не взлетели все остальные. Детонация кристалла — явление не редкое, и подчас трагичное, так что дворфы предпочитали перестраховаться.

— А у вас они тоже при переполнение взрываются?

— Нет, точнее, мы вообще не используем драгоценные камни для хранения маны, так что я не знаю, что произойдет если его попытаться наполнить здешней. А у вас все драгоценные и полудрагоценные камни подходят для ее хранения? — решил перевести тему Мист, забирая обратно свои кольца.

— Да куда там. Из почти трех сотен видов меньше двадцати являются подходящими для магических манипуляций, остальные используются только для украшательств.

— Вот как? Интересно. И что это за виды? — проявил интерес вампир. Благодаря словарю Деррин, он смог сопоставить названия и вид известных ей минералов с теми, что были на Земле, но вот какие их аналоги пригодны для магии здесь, он не знал.

— Как приятно видеть живой интерес. Я могу вам их даже продемонстрировать, — с этими словами Друммир полез в один из нижних ящиков стола и вынул оттуда деревянную раму с тканью, в небольших углублениях которой лежали различные виды драгоценных камней. — Наши маги и ювелиры запоминают их практически в начале обучения. Вам знакомы какие-нибудь из них?

— Да, мне знакомы их аналоги из моего мира, — осмотрев камни, ответил Мист. В течение следующих нескольких часов Друммир с радостным видом подробно рассказывал про каждый из экземпляров, припоминая случаи, так или иначе с ними связанные. Педантичному дворфу нравилась просветительская деятельности, поэтому каждый ученик был для него в радость, а уж особенно такой, как вампир, который очень внимательно слушал собеседника и в меру часто задавал вопросы.

Деррин намекнула дворфу, что пора закругляться, кивком указав, что вода перетекла в темную часть местных часов. Очнувшийся ювелир поспешил закончить объяснения и тоже пригласил гостей заходить еще.

На сегодня экскурсии были окончены, поэтому Деррин провела Миста в гостиницу, перед уходом поинтересовавшись, не нужна ли ему компания. Однако вампир сделал вид, что не понял ее, и, сославшись на усталость, предпочел вернуться в свою комнату. Она коротко переговорила с хозяином гостиницы, после чего вышла на улицу, которая практически не освещалась. Все же Сторудный даже в годы дружбы с соседями не был интересен туристам, а дворфам, с их ночным зрением, фонари на улицах не требовались, так что на этом решили сэкономить. Выпив кружку пива, которую она прихватила на стойке, Деррин взглянула на стражников, топтавшихся перед входом.

— А ну, марш на посты, двое внизу, двое у комнаты! Так, ты! На, кружку верни. Свободен!

Цокнув, она задумчиво посмотрела в сторону комнаты, где расположился иномирянин. Прежде Деррин никогда с попаданцами не общалась, но интуиция подсказывала ей, что этот — необычный. В хрониках они описывались как гораздо более сумасбродные. Кто-то бухал по черному, не в силах забыть старый мир, кто-то, наоборот, все время веселился и желал добраться до эльфийских принцесс. А этот слишком спокойный, почти беззаботный. Да и не дурак. «А, может, мне, наоборот, повезло», — подумала Деррин и отправилась на очередной внеплановый сбор Совета. Показав охране на входе свой амулет, она прошла внутрь самого крупного здания в городе, после чего вампир, следивший за ней с помощью внешних глаз, потерял ее из виду. Хмыкнув, он разделался с ужином, принесенным лично хозяином гостиницы, после чего сел на кровать и занялся тем же, что и прошлой ночью. Наблюдением за жизнью ночного города и попутным составлением карты города в своей голове. Этой ночью его внимание привлек дворф, который незаметно для стражи покинул город, перелетев через стену, и скрылся в лесу.

* * *

22 Первого месяца тепла 3127 года, ночь

Двери, перед которыми остановилась Деррин, были специально зачарованы на то, чтобы не пропускать звуки, а любой, кто попытался бы подслушать, смог бы различить только шелест ветра. Однако это решение, в необходимости которого она ни на секунду не сомневалась, все же изрядно действовало ей на нервы, так как после тишины коридора резкий шум едва ли не оглушал. Приложив к двери амулет, в центре которого был красивый округлый черный опал, она прошла магическую проверку и открыла дверь. Как и ожидалось, гомон голосов сразу обрушился на нее.

—…соглашаться было совсем не обязательно…

—…когда мы уже посадим его под замок…

—…прибывает караван…

—…а король не уточнял, получим ли мы…

—…да мне она сама кивнула…

—…ну иди, лови его…

—…когда? Нам бы еще заказать…

—…сегодня, кстати, твои халтурили по полной…

Деррин подошла к столу и со скрипом отодвинула тяжелый стул, после чего разговоры начали стихать.

— Старость не радость, утомилась небось за день? — хохотнула дворфийка со шрамами на лице, которая была младше травницы всего на год.

— Лучше не задевай ее, а то и с тобой разговаривать не будет, — насмешливо прокомментировал Бреннор.

Капитанша гарнизона фыркнула в ответ.

— Да вы собачитесь еще со времен учебы, обоим пора печь разжигать, а как дети малые.

— Да ладно тебе, печь, им еще век с лишком отмерен, — влез дворф, жилетка которого была обвешана фляжками.

Деррин дважды хлопнула в ладоши, привлекая внимание.

— Достаточно, мне потом еще королю доклад готовить. Браммира и ты, Стеллог, я надеюсь, вы не забудете выделить свободное время для моего завтрашнего визита с гостем, — по очереди посмотрев на двоих дворфов, сказала она. — Чтобы мне не пришлось благим матом орать или искать вас по всей гильдии. А в шахты приведу его послезавтра, Киррук.

— Да пожалуйста, — усмехнулся дворф в жилетке. — Что он, все так же тихоней прикидывается?

— Да не особо, но яркого восторга он в принципе, видимо, не проявляет. Даже в сокровищнице — уважительно похвалил нас, но не более. Глаза при виде злата или камней точно не горят. Зато и проблем пока не создает.

— Если не считать того, что из-за него некоторые обещаниями разбрасываются, увеличивая наши расходы, — пробормотал пузатый Стеллог.

— Забудь уже об этой ерунде, он нам любые расходы окупит, дай только время. Да одни его клинки стоят целое состояние, Горран подтвердит, — отмахнулась от торговца Деррин.

— Клинки я хоть и не видел, но если они из того же материала, что и ножик — она права. А еще он схватывает все на лету, я бы предположил, что он вообще кузнецом был там, в своем мире, — кивнул кузнец.

Ювелир и архимаг тоже вставили по паре слов, подтвердив наблюдательность и расторопность иномирянина, а также его спокойный характер.

— Ну надо же, как запели, теперь и мне интересно на него вживую глянуть, — сказала капитанша гарнизона.

— Глянешь. А теперь давайте пройдемся по бытовым вопросам. Стеллог, что ты там говорил про караван?

24 Первого месяца тепла 3127 года, утро

За два прошедших дня Мист познакомился еще с тремя дворфами, которые входили в городской Совет. Так как Деррин больше не видела смысла в пустых прогулках, у двери Гильдии торговцев они оказались без всяких проволочек. Встречать их вышел весьма упитанный и уважаемый дворф, который отзывался на имя Стеллог и являлся главой гильдии. За отведенное ему время он успел просветить вампира о местной валюте и обмолвиться о деталях политической обстановки, что, впрочем, судя по взглядам Деррин, не ускользнувшим от вампира, было излишним. По крайней мере, в тот момент.

Ситуация в королевстве дворфов на текущий момент сильно отличалась от той, что была всего полувеком ранее, а виной тому был новый король, Фалварр Нетерпеливый, старший сын почившего Конгорра Мудрого. После трехлетней войны с несколькими соседними королевствами людей, отгремевшей тридцать пять лет назад, он принялся активно избавляться как от недворфийского населения, так и от валют. Таким образом, в ходу у дворфов остались три вида монет: золотые, серебряные и бронзовые. Все они чеканились королевским монетным двором и яростно им продвигались — на территории всего королевства запрещалось использование валют других королевств, а при их появлении крайне рекомендовалось попрощаться с ними в ближайшем обменнике. Единственным исключением являлась столица, которая на данный момент была одним из немногих городов, без проблем посещаемых людьми, но даже там король в свое время надавил на гильдию торговцев и предписал всем желающих торговать за рубежом получать королевские грамоты.

Впрочем, совсем дураком государь тоже не был, и грамота распространялась на всю семью торговца на несколько поколений, что приводило к случаям, когда дочь известного торговца вступала в брак с подающим надежды молодым учеником — причем ее присутствие на свадьбе, чаще всего проходившей в отцовском кабинете, было даже не обязательно. Рассказывавший об этой интересной детали Стеллог с усмешкой отметил, что в обратную сторону схема тоже работает, поэтому кроме трех сыновей, помогающих ему в торговых делах, у него появилось и три невестки, уже сейчас проявляющие отличную хватку. О валютной ситуации по другую сторону недостроенной стены, о которой проболтался все тот же Стеллог, заслужив еще один недовольный взгляд Деррин, Мисту решили не рассказывать, сославшись на сложность, и быстро перевели тему на последнюю валюту — драгоценные камни, стоимость которых могла достигать таких величин, что вместе золотого запаса некоторые мелкие королевства имели сундучок крайне редких камней. Что касается обычных людей — им с драгоценностями в карманах ходить не приходилось. Сложность в оценке и высокая стоимость приводили к тому, что расплачиваться ими могли только весьма состоятельные господа, имевшие нужные документы, и маги, которые сами могли оценить их на ходу. После прощания со Стеллогом, традиционно пригласившим заходить еще, настал черед леди Браммиры.

Капитанша гарнизона, судя по шрамам на ее далеко не молодом лице, в свое время успела поучаствовать во многих боях. Сейчас же, по ее словам, основных забот у нее было две: хулиганье в городе и хищники снаружи. Ни те, ни другие для нее особого интереса не представляли, а поэтому ей приходилось здесь скучать. Скука же, как известно, так и подстрекает к авантюрам, поэтому через пять минут после знакомства боевая дворфийка предложила вампиру с ней подраться, не обращая внимания на недовольное шиканье Деррин. Подумав пару секунд, Мист вежливо отказался, однако пообещал заглянуть к ней через пару дней — глаза Браммиры блеснули радостным предвкушением.

На второй же день вместо посещения Гильдии горняков Деррин повела Миста в шахты, а экскурсоводом стал здешний мастер Киррук, который любезно ожидал их у входа, не заставив себя искать. Всю дорогу он развлекал гостей сальными шуточками, раз за разом прикладываясь к одной из фляжек, которыми у него была увешана вся жилетка. Судя по завистливым взглядам попадавшихся навстречу шахтеров, такая привилегия была доступна только ему, что подтверждало несправедливость и этого мира. Ибо согласно правилам, по приходе в шахту дворф должен был сдать все лишнее на хранение, получить свой набор инструментов и еду, а затем отправлялся трудиться на двадцать четыре часа, с перерывами на сон и прием пищи прямо в шахте. Только после возвращения он получал часть оплаты и мог промочить горло в ближайшем трактире. Однако правила, как известно, существуют для того, чтобы их нарушать — по крайней мере те, что касаются алкоголя и дворфов. Поэтому на деле сухой закон в шахте игнорировался решительно всеми, и основное правило превратилось из «никакого алкоголя» в «никакого алкоголя в пределах видимости начальства». Начальство, впрочем, само когда-то работало в этих же шахтах и прекрасно все понимало, так что просто следило за тем, чтобы дозы не превышали определенного порога.

На фоне этой идиллии выделялись только подрывники, которые не вносили свою долю запаха в алкогольное амбре, пропитавшее шахты. Вампир, за несколько вдохов оценивший все это, только хмыкнул. «Подрывниками» здесь были все те же маги в своих фирменных мантиях, работа которых состояла в том, чтобы под чутким руководством слегка шатающегося бригадира разбирать эту гору по камешкам, используя свою магию для взрывов. За тот день Мист вместе с Деррин успел обойти сразу несколько туннелей, что дало ему возможность посмотреть на добычу разных видов руды и кристаллов, а заодно приблизительно оценить масштабы и прийти к выводу, что дворфам здешних залежей хватит на долгие столетия.

Сегодняшнее же утро вампир начал с того, что попросил Деррин не сопровождать его на прогулке по городу, так как, по его словам, ему хотелось оценить атмосферу самого города, а не только гильдий — а присутствие уважаемой Деррин и стражников весьма влияло на желание людей общаться с ним. Для виду она сначала попыталась его отговорить, но достаточно быстро согласилась.

— Ну, вот и договорились. Я с радостью наведаюсь и в вашу гильдию, но, пожалуй, чуть попозже. А сегодня я думал навестить леди Браммиру, так как обещал ей спарринг. К тому же поинтересуюсь, не нужен ли ей лишний охотник в борьбе против лесных тварей. А то я был бы не прочь и размяться, и подзаработать, — поделился планами Мист, стоя вместе с Деррин на привычном месте начала их экскурсий — у входа в гостиницу.

Травница порылась в своей сумке.

— Ох, я как раз хотела отдать вам одну полезную вещь… Вот, пожалуйста, — сказала она, протягивая вампиру серебряную цепочку, на которой висел ограненный черный опал, невероятно красиво переливающийся и приятно теплый на ощупь. Мист принялся рассматривать его со всех сторон.

— Выглядит прекрасно. Сразу видна работа мастера. Что это?

— Отличительный знак, который подтверждает принадлежность к совету или другому органу власти. Мы тут как раз делали новую партию, и я подумала, что один можно передать вам.

Мист склонил голову набок.

— Но я ведь не представитель власти, зачем он мне?

— Ну, это временно, а использовать его вы можете при походах в лавки. Дело в том, что этот знак сам по себе достаточно узнаваемый, поэтому если показать его торговцу, покупка будет за счет совета, так что на первое время не стоит переживать о деньгах. Желание работать похвально, но напрягать гостя с первых дней было бы совсем не гостеприимно с нашей стороны.

Мист выслушал это со слегка приподнятой бровью, однако затем расплылся в улыбке.

— Даже так? Ваше гостеприимство меня иногда удивляет своей щедростью. Благодарю!

Попрощавшись с Деррин, вампир направился в сторону торговых лавок. Еще немного покрутив амулет в руках, он на ходу надел его на шею. Понятное дело, что никаких иллюзий по поводу такого подарка Мист не питал, прекрасно зная, что рано или поздно долги приходится возвращать, однако его заинтересовала спешка, с которой дворфы его «окучивали». Не обращая внимания на двух стражников, которые оказались у него на хвосте, он спокойно прошел вниз по улице и заглянул в пекарню на углу, запах из которой можно было учуять на другом конце квартала. Внутри обнаружились почти пустые прилавки и молодая дворфийка, выкладывающая свежий товар. Услышав шум двери, она обернулась и удивленно уставилась на необычного покупателя.

— Эм-м… Здравствуйте, в смысле, добро пожаловать! Что желаете приобрести? — спохватилась она после небольшого замешательства.

В ответ вампир с легкой улыбкой наклонил голову, изображая непонимание. Поняв свою ошибку, девушка покраснела и повторила фразу на общем, несколько раз запнувшись. Она была из того поколения, которое не застало людей в дворфийских городах, так что ее общий был похуже, чем у тех, кто был старше пятидесяти.

— Пока еще не знаю, но запах вашей выпечки настолько хорош, что я не мог не зайти, — сказал вампир.

— Эм-м… спасибо, то есть, проходите, выбирайте, — протараторила дворфийка, после чего юркнула за прилавок и с удвоенной прытью вернулась к своему занятию.

Осматриваясь, Мист мельком оценивал качество и цену товаров. Самой дешевой была буханка пшенично-ржаного за семнадцать бронзовых, дальше цены повышались до двадцати пяти за буханку белого и доходили до полусотни за сладкий рулет. Выбрав несколько изделий, он обратился к девушке.

— У меня нет при себе денег, но буквально десяток минут назад Деррин дала мне это и сказала, что достаточно иметь его при себе, — он показал девушке амулет, однако она удивленно посмотрела на него без тени узнавания в глазах.

— Эм, а вы можете подождать здесь и никуда не уходить? Мне нужно позвать отца, — наконец спросила она, указав головой в сторону двери за прилавком.

— Без проблем, — Мист проводил ее взглядом. Не прошло и минуты, как из служебного помещения вышел ее отец — дворф в колпаке и с аккуратно заплетенной бородой. Казалось, он нервничал.

— Здравствуйте. Прошу прощения за задержку, моей дочери раньше не доводилось видеть этот знак. Что вы хотели приобрести? — глянув на амулет, с опаской спросил он.

— Все в порядке, мне не сложно немного подождать. Рулет, бублик и вот эти две буханки хлеба.

— И все? — с удивлением спросил пекарь.

— Да.

— Тогда сейчас соберу, — с явным облегчением сказал он, и, достав откуда-то плетеную корзину, начал складывать в нее выбранные изделия. Еще раз посмотрев на амулет, вампир, подумав немного, решил кое-что добавить.

— Не стоит торопиться, да и вам ведь нужно записать куда-то эти товары, чтобы получить из казны компенсацию, не так ли?

— Компенсацию? Ах да, точно, тогда сейчас это и сделаю, — с воскресшей надеждой ответил пекарь, достав откуда-то тетрадку и перо.

Попрощавшись с повеселевшим пекарем и его так ничего и не понявшей дочкой, Мист вышел из пекарни и закатил глаза. Недовольно цокнув, он пробормотал: "И куда король так спешит...". Усвоив урок, во всех следующих лавках вампир заранее упоминал момент с компенсацией, так что удалось избежать лишнего недопонимания.

Потратив на это пару часов, Мист отправился к воротам, недалеко от которых располагалась казарма. На входе стояла пара стражников.

— Я к Браммире. Не мог бы ты меня провести? — обратился он к одному.

— Следуйте за мной, — после небольшой паузы ответил тот.

Стражник провел гостя мимо нескольких каменных бараков и вывел на тренировочную площадку. На ней была только боевая дворфийка с несколькими лейтенантами, которые отчитывались о проводимой операции. Прислушавшись, можно было узнать, что немалая часть солдат сейчас прочесывает лесной массив, опять воюя с дикими тварями, на которых пожаловались несколько охотников. Судя по отчету лейтенантов, несколько мелких стай уже было уничтожено, солдаты же отделались пятью легко ранеными и одним, имеющим средней тяжести ранения. Капитанша назвала это «в целом неплохим результатом», отметив, что он получше того, который был в прошлый раз. Когда ее помощники разошлись по своим делам, Мист завязал разговор.

— Приветствую, леди Браммира. Как проходит ваш день?

— Ох, смотрите, кто пожаловал! И тебе мое приветствие! Денек ничего такой, а ты что ж это, готов со мной силой померяться? — радостно ответила она, кивком отправив стражника обратно на пост.

— Ну, я же обещал, что зайду, вот и свободное время появилось. Какие правила и оружие?

— Ты, я вижу, любитель мечей, аж четыре с собой носишь, вот ими и махай, а я возьму свою алебарду. Посмотрим, сколько ты продержишься, — весело заявила дворфийка. — Магичить ты не можешь, так что обойдемся без барьеров и прочего. Кто первый покажет, что противник условно ранен, того и победа.

Вампир пожал плечами и кивнул.

— Идет. Начинаем прямо здесь?

Они отошли чуть дальше и по ее сигналу начали. В паре меч — алебарда при достаточном для замахов пространстве у мечника мало шансов на победу, однако это правило работает только при условии, что в бою сойдутся относительно равные противники. Сейчас же Мист просто смотрел, как острие алебарды медленно тычется туда, где он был секунду назад. Как раз таки свободное пространство позволяло ему просто кружиться рядом, не подставляясь под удары. Через пару секунд, поняв уровень скорости противника, Мист приноровился действовать чуть быстрее, так что теперь ему все же приходилось иногда отражать удары или уклоняться. Уже не столь уверенная Браммира с сомнением поглядывала на меч и руку противника, явно удивляясь его силе. Впрочем, просто так она сдаваться и не думала, поэтому все больше распалялась, атакуя все яростнее. В итоге она продержалась в таком агрессивном темпе около десяти минут, показав Мисту свой немалый уровень выносливости. По факту бой завершился ничьей, так как никто не закончил его вовремя, но Браммира прекрасно поняла, что в реальном бою исход был бы один.

— А ты… фух… явно посильнее… эх… фух… здешних людей будешь, — с трудом произнесла она, стараясь отдышаться. — У вас там все такие быстрые?

— Нет, я просто особенный, — с улыбкой ответил вампир, не став уточнять, что к людям он относился весьма недолго и было это давным-давно. — Я смог развеять вашу скуку?

— Да уж, давно я так не плясала, аж отдышаться не могу. Но поднапрячься иногда полезно, а то совсем форму растеряю. Если будет время, заходи еще, хотя тебе вряд ли было интересно, я же не слепая, — ответила она, закидывая алебарду на плечо.

— Ну, почему же, мне тоже нужно форму поддерживать, — соврал Мист. — Да и не такая уж вы и старая, так орудовать алебардой не каждый юнец сможет.

Разговор перешел в более спокойное русло. Браммира рассказывала понемногу обо всем: о глупых салагах, которых еще учить и учить, о появлении новых тварей близ города, и заодно о последней войне с людьми, в которой она участвовала. По ее словам, вечным напоминанием о ней остались шрамы, которые хоть и можно убрать магией, но сложно и дорого, поэтому она решила их оставить. Заодно Мист узнал, что вместо предоставления уютного гнездышка в столице дворфийку отправили на «отдых» в этот спокойный — читай, отдаленный и никому не нужный — город, без ее на то желания. Под конец беседы Браммира подарила вампиру небольшой кинжал с ручкой, практически целиком состоящей из аметистов с небольшими металлическими вставками, который, по ее словам, мог неплохо стрелять огнем. Прочитав эмоции дворфийки и отметив там преобладание радости после их разговора, Мист поблагодарил ее за подарок и пообещал заходить еще. Остаток дня вампир провел в доме у главы Гильдии магов, обсуждая особенности здешних чернил, свитков, магии и кристаллов и наслаждаясь горячительными напитками. Распрощавшись с магом и добравшись обратно до гостиницы, Мист мимоходом проследил, как все его знакомые в очередной раз собираются к зданию Совета, и утвердительно кивнул самому себе. Следующая дюжина дней обещала быть для него загруженной.

* * *

7 Второго месяца тепла 3127 год, ночь

На Силбург, столицу королевства Дастериум, опустилась ночь. Назойливый дождь прогнал с улиц последних редких зевак. По пустому темному переулку двигалась фигура в накидке с капюшоном, которая вскоре остановилась у одной из дверей и трижды постучала — так было написано в приглашении, переданном ей вчерашним утром. Впустив гостью, стражник осмотрелся по сторонам и закрыл дверь, после чего внимательно осмотрел ее.

— Имя?

— Альвира.

— Документ?

— Имеется.

Пока он придирчиво рассматривал письмо и печать на нем, девушка сняла с себя накидку, открыв приятное на вид лицо. Длинные, слегка вьющиеся, темные волосы спадали на плечи и доходили до груди, но не могли спрятать висевший на шее амулет. Рукава блузы скрывали браслеты, а перчатки — кольца. Альвира с легким неудовольствием осмотрела свои кожаные сапоги, запачканные грязью, после чего создала небольшую водную струю, которой и прошлась по ним. Несколько грязных луж рядом подсказали ей, что она здесь такая не одна. Забрав у стражника приглашение, девушка начала спускаться по лестнице, располагавшейся за его спиной. Открыв жутко скрипящую дверь, она оказалась в тускло освещенной комнате, где уже собралось около дюжины человек. Бегло осмотревшись, девушка присела на лавку, выбрав место подальше от громил в жилетах с натуральным волчьим мехом.

Час спустя в комнате уже стало тесно. В очередной раз проскрипели двери, впуская еще одного наемника. Последнего, так как за ним шли несколько магов в мантиях с королевским гербом. Они подошли к двери в противоположном конце комнаты, которая, к их удивлению, оказалась уже открыта. Обернувшись, они наткнулись на взгляд невысокого мужчины средних лет, поигрывающего отмычкой, который с улыбкой пожал плечами. Наемники проследовали за магами в туннель, однако Альвира предпочла держаться в конце строя, как и еще один маг, даже не вставший с лавки. В отличие от них, другая девушка проскользнула в середину, при этом слегка толкнув огромного наемника. Однако тот не стал предпринимать что-либо в ответ — уши зверодевушки не заметить было слишком сложно, а связываться с их расой было себе дороже. Когда длинный коридор закончился, все оказались в достаточно просторной комнате, где стояли еще десяток стражников и магов, которые охраняли важного господина, сидящего во главе стола и покручивающего усы. Большинство наемников расселись на свободные места, но некоторым просто не хватило стульев, так что им пришлось постоять. Оставив в покое растительность на своем лице, королевский дознаватель обвел всех неприятным колким взглядом.

— Смею надеяться, все присутствующие осознают, для чего они здесь собраны? Мало ли, может, кто и вправду пришел с надеждой на банкет.

— Это вы о чем? Здесь что, не наливают? Ну-у-у, я так не играю, — обиженно протянул недавний взломщик, вызвав несколько смешков и вежливую улыбку дознавателя, которая, впрочем, пропала спустя пару секунд.

— Итак, к делу, — сухо произнес он. — Ваша задача состоит в том, чтобы похитить одного человека из дворфийского города и привести его сюда живым, в целости и сохранности. Подчеркну еще раз, за его труп награды не будет.

— Вы предлагаете нам штурмовать дворфийский город двадцатью головами? — оглядевшись, спросил парень с арбалетом, подняв бровь.

— Нет. Я бы предпочел тихую ночную операцию. В городе у нас есть два помощника, связью с которыми вы будете обеспечены. Они будут передавать вам новую информацию и заодно смогут впустить вас в город.

— Да ладно? Чтобы дворфы, и своих предали? — явно удивился здоровяк с секирой.

— Кого нужно похитить? — прямо спросил один из наемников в волчьих шкурах.

— Он иномирянин. Не маг, но, судя по описанию, мечник, — дознаватель достал несколько листов, нашел нужный и начал читать: — «Чуть выше среднего людского росту, без живота или боков, но и без видимого рельефу, лицом вродь неплох, но не прям красавец. Кожа чистая, как у младенца, шрамами не обезображенная и заразой не побитая. Волос темный. На вид лет этак двадцать имеет, но с мечами управляется весьма споро и носит с собой аж четыре, чего я раньше никогда не видел. Одет во все черное, начиная от сапог и заканчивая плащом, который никогда не снимает на виду. Носит с собой сумку через плечо, тоже никогда не расстается.» Вот что нам передали.

— Четыре меча? Что за бред, чего сразу не десять тогда, — фыркнула зверодевушка. — Или у него четыре руки?

— Думаю, если бы у него были лишние руки, в послании бы это указали. Поинтересуешься у него при встрече. Теперь по поводу транспортировки — мы откроем для вас портал в лес посреди дворфийских земель, до нужного города оттуда, должно быть, пара дней пути. С вами также отправятся трое наших магов, и, когда цель будет захвачена — они с помощью наших дворфов, которые снимут городскую защиту, смогут открыть портал обратно. Поэтому готовьтесь максимум к пятидневной вылазке. Лишнего не брать.

— А дворфы как-то оцениваются? — спросил наемник, обвешанный оружием с ног до головы. Наниматель отрицательно покачал головой.

После еще десятка вопросов обсуждение закончилось, контракты были подписаны, а народ стал расходиться. На подготовку наемники получили два дня, поэтому Альвира предпочла не терять времени. В столице она жила не первый месяц, так что позднее время не помешало ей закупить все необходимые вещи, накинув немного серебра знакомым торговцам в качестве компенсации за прерванный сон. Щедрый аванс не растаял даже после покупок, поэтому большую часть денег девушка положила на два счета в разных банках, филиалы которых работали круглосуточно. Вернувшись в гостиницу к утру, она отдала мешочек с серебром хозяину заведения, с которым была знакома достаточно давно. Амикост, предпочитавший сокращенное Мик, приблизительно прикинул вес серебра.

— Многовато.

— Выбери получше и двоих, прибыльный контракт попался, — зевнув, ответила девушка, после чего завалилась спать.

Ближе к вечеру Альвиру разбудила пара слуг, принеся шикарный, по местным меркам, ужин. Вслед за ними зашел и Мик вместе с двумя девушками, опоясанными красной лентой, от которой, впрочем, они быстро избавились, как и от остальной одежды, после чего помогли сделать то же самое хозяину гостиницу и постоялице. Вся компания перешла в отдельную комнату, где и расположилась в подобии бассейна с заранее подогретой водой.

— Я смотрю, ты снова набрал лишнего, — ехидно заметила Альвира, глянув на своего знакомого.

Мик хохотнул и похлопал себя по бокам, обрызгав водой одну из девушек, намыливавшую ему спину.

— Твоя правда, что уж сказать. Еще пару годков такой спокойной жизни, и я не то что свой меч, себя поднять не смогу.

— Так что, на диету сядешь?

— Пха, похудеть я и в гробу успею. Лучше еще пару гостиниц открою, а на выручку буду закупаться свитками этой, как ее там…

— Левитации?

— Точно, ее. Ну, да мое пузо это дело десятое. Лучше скажи, за какую работенку взялась? Обычно ты деньгами не соришь, а тут сразу и жрачку получше, и девочек побольше.

Альвира слегка прищурилась, посмотрев на Мика.

— Я бы сказала, но не могу разглашать.

— Вона оно как, — понятливо протянул собеседник. — А куда хоть отправляешься?

— К твоему дедуле, куда же еще.

— Пхе-хе-хе, интересно, интересно. Ну ладно, тогда хватит о делах. Эй, девочки, тащите сюда вино, там два кувшина стоят!

Когда они остались ненадолго вдвоем, Мик придвинулся поближе к собеседнице и понизил голос.

— К дедуле, говоришь?

Девушка медленно кивнула, периферийным зрением следя за дверью.

— Ну, удачи тогда, — шепнул он, после чего к этой теме уже не возвращались.

На вино Альвира не слишком налегала, а вот остальным оно помогло дойти до нужной кондиции, поэтому смеха было все больше, дельных мыслей все меньше, а те, что были, касались только кровати. Девушки оказались весьма опытными, что, впрочем, было неудивительно — уж в проститутках Амикост разбирался. Под утро несколько постояльцев решили пожаловаться на излишне громкий шум и стоны, но, заметив состояние владельца гостиницы, быстро поняли тщетность своих попыток.

Альвира вновь проснулась ближе к полудню, обнаружив голову одной из девушек на своей груди. Мик явно заплатил им за полный день, планируя успеть повеселиться еще раз после ее отъезда, но наемница только посмеялась про себя над его предприимчивостью, ничего не имея против. Она оделась и собрала свои вещи, после чего спустилась на первый этаж. Там, перекусив, пожелала Амикосту веселого вечера и отправилась на точку сбора. Уже знакомый ей стражник без вопросов пропустил ее вниз, где пришлось ждать еще час, прежде чем народ начал собираться. Часть этого времени она потратила на сортировку своих вещей, а потом просто чертила различные фигуры в воздухе небольшим огоньком. Это было первое, что она научилась осознанно делать магией в свои семь лет, и, к ее же удивлению, даже в двадцать семь ей все еще это казалось увлекательным.

Когда сбор был окончен, наемников провели в комнату, где королевские маги уже открывали портал. Местом высадки оказалась поляна, которая до войны использовалась в роли временного лагеря для шпионов. Отсюда было три-четыре дня пути до нужного города, однако прежде было решено разбить лагерь до утра. Этим занялись Огневолки — слаженный отряд наемников из десяти человек, получивший свое название благодаря дорогим кинжалам дворфийской работы с установленными на них заклинаниями огненных шара, столпа и плети — такие имелись у каждого члена отряда. С учетом качества, а соответственно, цены и мощи такого оружия боевая сила обычного отряда наемников выросла достаточно, чтобы их называли элитой. Им отдельно доплатили за то, чтобы они занимались рутинными моментами в походе, логично решив, что слаженный отряд с этим явно сможет справиться без особых проблем, в то время как между одиночками могут возникнуть разногласия.

Если вычесть Огневолков, которые обращались к друг другу по номерам, и магов поддержки, которые формально в отряд не входили, оставалось еще девять личностей, с которыми Альвире предстояло выполнять задание. Опытный взломщик отзывался на имя Тёрнер, и был весьма дружелюбным на вид товарищем, начавшим травить байки, стоило всем собраться у костра. Громилу с секирой, которого слегка толкнула зверодевушка, звали Браном. Двое близнецов-мечников имели похожие имена — Риг и Раг, а единственный арбалетчик из всего отряда представился как Стинг. Еще трое были магами. Один из них был выходцем из отдаленной южной страны, его звали Катор. Тот, который представлял из себя ходячий арсенал и, очевидно, практиковал зачарования, просто буркнул: «Рондор». Третий же, представившийся Лордериком, отличался как относительной молодостью, так и откровенным недружелюбием к остальным, большую часть времени предпочитая проводить в стороне от всех. Последней в отряде была та самая зверодевушка — Мирия, которая заодно была единственной девушкой в отряде, за исключением Альвиры. Ужин прошел практически в полной тишине, если не учитывать похабные песни Тёрнера, после чего наемники расползлись по лагерю.

Ночное дежурство на себя взяли Огневолки, однако каждый из магов по привычке создал несколько простых сетей, которые предупредили бы их о появлении противника. Перед сном они же повесили на себя защитные коконы, спасающие не только от физических атак, но и от банальных насекомых. Альвира решила последовать примеру всех остальных и отошла на некоторое расстояние от центра лагеря. Стоило ей прилечь, как рядом послышался легкий шорох, и затем из кустов вышла Мирия, едва не наступив на засыпающую девушку.

— Ты что-то хотела? — осторожно поинтересовалась Альвира, садясь.

— Ага. Спать. Как раз подбираю удобное место, — ответила зверодевушка, забавно пошевелив ушами.

— Лагерь не вариант?

Мирия хмыкнула, разглядывая дерево рядом с собой.

— Что ж ты сама не там? Мне лично проще на ветке поспать, чем полночи ловить на себе лишние взгляды, а зачастую и руки некоторых товарищей.

— Могу и для тебя кокон сделать, если хочешь.

— Знаешь, как раз хотела об этом попросить. Будь так добра, — внезапно заявила зверодевушка.

Ее ответ слегка удивил Альвиру, однако она быстро сконцентрировалась, и через минуту Мирия уже устраивалась на дереве, слегка сверкая только что созданной защитой.

— Спасибо, — донеслось сверху.

— Да пожалуйста. Могла сразу попросить, для любого мага это пустяк. Предпочитаешь женскую компанию?

— Можно и так сказать. Меньше вероятность в очередной раз услышать что-то вроде «может, обойдемся одним коконом на двоих, красавица?», — с сарказмом ответила зверодевушка.

— Не интересны человеческие мужчины?

— Те, которые задавали этот вопрос — точно нет. Впервые встречаешь мою расу?

— Не впервые, но общаться не приходилось. Разве что сплетен успела наслушаться, что вы сильнее троллей и родственники северных демонов.

— Тц-ц! Ни с теми, ни с другими мы не знакомы и никак не связаны. Чего только люди не выдумают со скуки. Ладно, если хочешь что узнать — спрашивай, пока у меня настроение хорошее.

Спустя полчаса Альвира узнала, что ни один известный ей слух о зверолюдях не имеет и десятой доли правды, а заодно знатно повеселила свою собеседницу особо глупыми из них.

— Ох, и чего только не выдумают, умора просто, — вытирая слезы, произнесла Мирия. — Ладно, краткий урок о зверолюдях окончен, пора спать. Спокойной ночи.

— Ага, теперь буду знать больше. И тебе, — ответила Альвира.

Весь следующий день отряд продвигался в направлении города, лишь пару раз останавливаясь на короткие перерывы и один раз ввязавшись в бой против семьи земляных глиганов. Взрослые особи вырастают до двух метров в холке, а их клыки могут быть длиннее копья, но вот их детеныши в самом начале чуть больше щенка. На одного из них и наступил идущий впереди Бран, не заметив звереныша, зарывшегося наполовину под землю. Под весом громилы тот благополучно издох, перед смертью успев провизжать так, что за километры должно было быть слышно. После чего отряд оказался окружен разъяренными родственниками бесславно погибшей жертвы, появившимися буквально из-под земли. Однако магам было приказано просто повесить на всех защитные коконы и повисеть в воздухе минутку, захватив с собой арбалетчика. Живностью же занялись оставшиеся на земле наемники, которые быстро превратили все семейство в кровавый фарш. Особенно успели выделиться Мирия и близнецы — первая просто двигалась настолько быстро и четко, что все залюбовались, а вторые удивили парным стилем боя, отлично координируя движения и завершая удары друг за друга, когда первый из двух оказывался обманным. Такая техника явно не нужна была для боя с глупыми зверями, но они явно к ней настолько привыкли, что по-другому уже и не сражались. После окончания бойни был объявлен внеочередной перерыв, на котором тушки освежевали, мясо поджарили, а затем разделили между всеми. После столь сытного обеда группа шла медленнее, однако необходимое дневное расстояние было пройдено, пусть и с часовым опозданием. Во время марша Альвире не раз удавалось поговорить с Мирией, так что и на ужине она уже спокойно болтала с новой знакомой, ловя завистливые взгляды. Впрочем, даже у Лордерика хватило ума не пытаться навязать свою компанию, так что вечер прошел спокойно. Таким же спокойным был и третий день, а к полудню четвертого отряд смог увидеть вдали город.

— Итак, касательно плана операции, — начал Первый из Огневолков, который был походным командиром. — По полученной информации, цель ночует в гостинице, которая расположена прямо в центре города. Самое безлюдное время — с двадцати пяти до четырех, предлагаю нападать в два. По заверениям лояльных к нам дворфов, они готовы встретить нас над северной стеной и смогут сделать брешь в магической защите, так что мы сможем перелететь через стену. Стражу на ней нужно будет устранить быстро и тихо, для этого у нас есть Мирия и Стинг. После останется долететь до гостиницы. Если все пройдет тихо, Тёрнер взломает заднюю дверь и мы сможем зайти внутрь быстро. Если же нет — нужно будет максимально скоро устранить стражу, после чего ловить саму цель. В случае сопротивления маги должны будут быстро успокоить его, так как он не может даже видеть заклинания. После его захвата наши информаторы вместе с королевскими магами будут открывать портал, задачей всех остальных будет удержание позиций. Вопросы?

Тёрнер поднял руку и прокашлялся.

— А если все пойдет по пизде?

Несмотря на серьезность ситуации, мало кто удержался от смеха. Даже Первому из Огневолков пришлось проявить усилие, чтобы продолжить разговор.

— Конкретизируй?

— Ну, этого пацана не окажется в гостинице или нас засекут сразу?

— Придется решать по обстоятельствам, но приказ на крайний случай звучал как: «Вернуться, не оставляя следов». Еще вопросы?

После обсуждения мелких моментов и конкретных ролей план был окончательно одобрен.

— Как думаешь, все пройдет, как задумано? — спросила Альвира за последним ужином перед схваткой.

— Ставлю уши, что нет. Есть тысячи мелочей, которые могут пустить все коту под хвост, — спокойно ответила зверодевушка, сидящая рядом.

— И ты предпочитаешь не переживать по этому поводу?

— А смысл? Я просто постараюсь выложиться на полную, и тебе советую, а там уже как карта ляжет.

Мирия похлопала девушку по плечу. Альвира посмотрела на то место, где была ее рука, но та уже снова занялась едой. Хмыкнув, она последовала примеру собеседницы, молча признав ее правоту.

Солнце сходило с небосвода, заставляя глаз, висевший над лагерем, перейти на ночное зрение.

12 Второго месяца тепла 3127, ранний вечер

— Прошу прощения за такую спешку, господин Мист, но дело не терпит отлагательств, — причитала Деррин. Шагающий за ней вампир только усмехнулся.

— Да ничего. Я все равно уже давно ждал чего-то подобного.

В данный момент они находились в здании Совета, куда Мист наконец-то получил приглашение. Он с интересом осматривал богатое внутреннее убранство, подчеркивающее статус этого здания. На стенах, кроме магических светильников, висело множество картин, на большинстве из которых были семеро дворфов. Иногда картина изображала какое-то событие — будь то открытие шахты или постройка нового здания, иногда просто показывала трудовые будни — сидящих за круглым столом советников прошлого. Семерка постоянно менялась — это было нечто вроде хронологии, показывающей разные поколения Совета.

Пройдя еще несколько поворотов и спустившись ниже уровня земли, они оказались перед крепкими дверьми, охраняемыми четырьмя элитными гвардейцами. Различие в экипировке между ними и обычной стражей было ошеломляющим, так как оружие и броню с таким количеством камней можно было смело называть сокровищем. К тому же, в отличие от своих менее привилегированных сослуживцев, никакого подобострастия перед начальством они не проявляли, поэтому перекрывали путь Деррин до тех пор, пока она не предъявила им свой амулет. Один из них показал рукой на клинки Миста, но тот просто прошел вперед, открывая на ходу двери и не обратив никакого внимание на недовольный возглас.

Осмотрев комнату, вампир задержал свое внимание только на одной детали и тихонько хмыкнул. Все знакомые ему дворфы сидели за тем же массивным деревянным столом, который был изображен на всех картинах. Вид у этой реликвии был не ахти — весь поцарапанный, а в некоторых местах прожженный, к тому же кое-где остались круглые потертости, явно указывавшие на слабость прошлых советников к выпивке. Впрочем, никто из дворфов не обращал на это внимания, и Мист решил оставить свой вопрос на потом. Вместо этого он вежливо поприветствовал своих знакомых и, услышав ответные приветствия, сел на предложенный ему стул между Горраном и Друммиром.

— Что ж, у нас не так много времени, поэтому давайте начнем, — объявила Деррин. — Первым делом я бы хотела обрисовать нашему гостю сложившуюся ситуацию. Никто не против?

Дворфы молча покивали головами.

— Гхм, итак. Несколько месяцев назад мы заметили, что один из высокопоставленных магов регулярно уходит за черту города и связывается с неизвестными лицами, передавая им внутреннюю информацию. Несмотря на… хм, некоторые разногласия в совете относительно данного инцидента, я настояла на том, чтобы оставить его в живых, что на какое-то время позволило нам скармливать противникам ложные сведения. После вашего появления мы усилили наблюдение за предателем и решили арестовать его сразу, как только он окажется за стенами города, однако он понял, что находится под колпаком, поэтому нашел себе помощника. К сожалению, об этом мы узнали уже после того, как поняли, что на наших землях есть вражеский отряд. У нас есть все основания полагать, что эти, хм, нехорошие люди пришли сюда именно за вашей головой, поэтому мы бы хотели попросить вас остаться в этом здан…

— Нет, спасибо.

Взоры присутствующих обратились на вампира, который так резко оборвал дворфийку на полуслове.

— Что? Сами же сказали, что у нас не так много времени, — усмехнулся он.

Бреннор оперся локтями на стол, скрестил перед собой пальцы и положил на них подбородок, слегка наклонив голову набок и слегка улыбнувшись. Прищурившись, он покосился на лекаршу, после чего перевел взгляд на вампира.

— Можно ли узнать причину столь быстрого отказа?

— Во-первых, это скучно.

Несколько дворфов закатили глаза, в том числе и Деррин. Однако Бреннор и Браммира не сводили с говорящего взглядов.

— А, во-вторых, задача их отряда — захватить меня, а не убивать.

— С чего вы это взяли? — поинтересовался архимаг.

— Я умею читать по губам, а один из них как раз недавно напоминал об этом остальным во время объяснения плана.

Дворфы зашумели, перешептываясь между собой. Деррин шикнула на них, после чего вновь посмотрела на вампира.

— Один из них? Кто он? И, главное, где вы его видели? Хотите сказать, что в городе тоже есть предатели, которые прямо у нас под носом обсуждают свои планы?

— Не считая тех двоих дворфов-магов — нет. Кстати, почему вы все еще их не арестовали? А он — это, насколько я понял, лидер отряда наемников, которые сейчас обосновались севернее города.

— Что?! Да откуда вы это знаете?! Даже наша система защиты засекла их совсем недавно! — не удержался Стеллог.

Большинство дворфов также выражали недоумение, однако Браммира глядела прямо на Миста с ехидным прищуром. «И кто же ты такой?» — беззвучно прошептала она. Тот в ответ только улыбнулся, предлагая ей немного подождать.

— А я говорил, что что-то не так, — довольно заявил Бреннор, заслужив от Деррин убийственный взгляд. С момента перехода их трехлетних отношения из постельной плоскости обратно к деловым, каждая сторона не упускала случая указать другой на промах, поэтому сейчас архимаг был рад возможности сравнять счет после того, как его личный помощник оказался предателем.

— Говорил он… я бы посмотрела, как ты свои догадки высказывал бы не мне, а королю, который вообще хотел сразу…

— Сразу забрать меня в столицу, сделать советником и засыпать золотом, чтобы взамен я ему каждый день по новой идее выдавал, которые помогли бы ему в намечающейся войне? — ехидно закончил фразу Мист, ухмыльнувшись.

Деррин оставалось только развести руками. Она уставилась на вампира, который спокойно выдержал ее взгляд, после чего, покачав головой, глубоко вздохнула.

— Тц-ц… нет, я, конечно, знала, что ты скоро все поймешь, но не думала, что это произойдет так быстро.

— Ну, это было не сложно, так как вы слишком торопились, хотя, полагаю, это больше вина короля. И я рад, что мы наконец перешли на ты.

— Его Величество не просто так прозвали Нетерпеливым. Но, если уж на то пошел разговор… — Деррин мельком оглядела остальных, — мы здесь не единственные, кто что-то скрывал, не так ли? Так может, поговорим уже начистоту?

— Сдается мне, данный обмен будет несколько неравноценным, но я согласен. Вы, дворфы, мне нравитесь, так что я предпочту открытые партнерские отношения всем этим играм.

Лекарша оказалась слегка удивленной словами Миста, однако быстро сориентировалась.

— Нравимся?.. Хм… Да, пожалуй, могу сказать, что мы тоже считаем партнерство с тобой весьма привлекательным. Учитывая наше положение, предпочту говорить без лишних рассусоливаний. Откуда знаешь про лагерь?

— Просто я очень наблюдательный, — с улыбкой ответил вампир, создав в воздухе над своей рукой глаз, на котором сразу же сосредоточилось все внимание дворфов. Одни смотрели с отвращением, другие — с интересом.

— Что это? — удивленно спросил Горран.

— Глаз.

— Мы понимаем, что глаз, но… что это за магия? Как ты создал его? Он может видеть? — сформулировал, наконец, интересующие всех вопросы Бреннор.

— Да, может. Более того, ему необязательно находиться рядом со мной. Сейчас два десятка таких висят над городом, поэтому я могу спокойно наблюдать за происходящим на улицах, не выходя из здания. Еще один присматривает за лагерем наемников.

— Так ты, выходит, все это время следил за нами... — протянула Деррин.

— Как и вы за мной. Впрочем, глаза слушать не умеют, да и к зданиям я их не опускал, поэтому то, о чем вы говорили на ваших ежевечерних собраниях до моих ушей не дошло. Но догадаться о содержании разговоров было не слишком трудно, особенно глядя на то, как четко были распланированы наши прогулки и знакомства, — вампир посмотрел прямо на лекаршу, которой нечем было отвечать.

— Какая интересная магия… — произнес Бреннор, меньше всего сейчас заинтересованный в выяснении отношений. — Как она называется?

— Я предпочитаю именовать ее магией крови. Если быть точным, это смесь из псионики и контроля тела, но проще все-таки обозвать это магией. Ну, или вампирскими способностями, как угодно.

— Вампирскими? Хм, твоя родина звалась Вампирией? — предположил Стеллог.

— Нет, это от названия расы. Я вампир, а не человек. Просто внешним видом мы не отличаемся от них.

— Последнее мог бы и не уточнять. Ты давай лучше рассказывай, чем отличаетесь. Могу сразу предположить, что, как минимум, силой да скоростью — на себе прочувствовала, — вставила Браммира.

— Магия крови дает много преимуществ, так что сила, скорость, выносливость и интеллект будут повыше, чем у людей или дворфов. Плюс регенерация и, собственно, практически полный контроль тела, включающий в себя и возможность контролировать свою кровь. Могу показать пару примеров.

— А может, мы не будем это делать прямо сейчас? — вмешался Стеллог. — Здесь собрано множество ценных вещей, и, если что-то пойдет не так, потери могут быть весьма неприятными. Да и стражники могут не так понять, нужно предупредить, а не то…

Вампир жестом остановил поток возражений торговца.

— Во-первых, моя магия не слишком разрушительна — она была заточена под иные цели. А во-вторых, после демонстрации вам будет проще смириться с тем, что я буду участвовать в бою.

Дворфы внимательно следили за Мистом, который немного отошел от стола. Он показал им пустую ладонь, на которой сам по себе появился разрез. Из него вверх начала подниматься кровь, формируя небольшой шарик.

— Собственно, основой для моей базовой магии, как можно было догадаться, служит кровь. Я могу ею управлять по своему желанию, менять форму и даже удерживать в определенном состоянии.

Форма висящей в воздухе крови несколько раз изменилась, демонстрируя разнообразные фигуры. Затем вновь вернулась к форме шара и упала на стол, с гулом прокатившись до его конца, где расплескалась красной лужицей. Однако уже секунду спустя она поднялась над столом и сформировала платформу, на которую Мист уселся и несколько раз пролетел по кругу. Спрыгнув с нее, он поднял руку, привлекая внимание дворфов, и, сменив форму крови на лезвие, отрезал себе кисть, чем вызвал небольшой шок у пристально наблюдавших зрителей.

— Базовое боевое применение, — произнес вампир, помахав культей и удерживая кисть отдельно в воздухе. — Чувствительность к боли могу отключать по своему желанию. Ну, и регенерация.

После этих слов за десяток секунд кисть полностью отросла и Мист спокойно помахал ею.

— Ну, и для тех, кто только слышал, но не видел — сила, — вампир поднял тяжелый массивный стул вместе с сидящим на нем Стеллогом одной рукой, — и скорость, — на секунд дворфам показалось, что они видят сразу семь вампиров, настолько быстро он перемещался вокруг стола. Наконец он вернулся на свое место.

— Ну, как-то так. Понятное дело, что это лишь очень малая часть того, что я умею, но общее направление показывает, — закончил Мист свою мини-презентацию, втянув кровь обратно в руку и расформировав висящую в воздухе кисть. Ошеломленные дворфы с трудом оторвал взгляды от костных тканей, которые впитались последними, и понемногу начали оживать.

— Это все немного отвратительно… но одновременно просто невероятно! — первым восторженно высказался Бреннор. — Но скажи, как ты используешь эту магию без маны своего мира?

— Как я уже говорил, это не магия в привычном вашем понимании. Для меня управлять кровью так же естественно, как дышать или бегать — соответственно, на это расходуется не мана, а обычная энергия организма. Единственный момент, к которому вам придется привыкнуть — энергию я предпочитаю восполнять, поглощая кровь других существ, так как обычная еда дает относительно мало.

— Хочешь сказать, что, если ты проголодаешься, ты захочешь нашей крови? — подозрительно спросила Деррин.

— Пфф, не такая уж и большая цена за союзника с такими-то способностями, особенно если сдавать ее по очереди, — тут же отозвался Бреннор с горящими глазами. Сейчас он страстно желал узнать больше о новой магии, которая так сильно отличалась от привычной ему.

Стеллог, сидевший до этого молча, откашлялся.

— Грхм… Вам обоим стоит успокоиться. Если я правильно понял, кровь животных вполне подойдет, не так ли, господин… эм, Мист?

— Правильно, Стеллог. К тому же сейчас у меня есть запас, который я прихватил из своего мира, так что вам о моем пропитании в принципе не стоит волноваться. Я просто предупредил заранее, чтобы этот факт не вызывал у вас удивления в будущем.

Торговец удовлетворенно кивнул. Как дворф весьма прагматичный, он уже прикидывал, по какой цене закупать кровь у фермеров. Горран и Киррук, практически не участвовавшие в беседе, переглянулись и пожали плечами. Оба были весьма далеки от политических игр, которыми занималась Деррин, и магия им была не так интересна, как тому же Бреннору. Они привыкли полагаться на свою интуицию, а та еще при первой встрече подсказала им, что перед ними существо разумное и зла им не желающее. А кто он — дворф, человек или вампир, им было не особенно важно. Друммир, который тоже большую часть собрания молчал, сейчас отбарабанил пальцами по столу незамысловатую мелодию и прокашлялся.

— Раз уж мы со всем разобрались, давайте лучше обсудим, что делать с нападающими. И под нападающими я подразумеваю также Хаттора с Волленом, ибо выступать они будут явно не на нашей стороне. По моему скромному мнению, именно их нужно изловить в первую очередь, но желательно так, чтобы магическая схватка проходила подальше от складов моей гильдии. Надеюсь, вы все понимаете, почему.

Дворфы и вампир кивнули. Деррин уселась обратно на свое место, а глаза Бреннора перестали маниакально сверкать.

— У кого-нибудь есть предположения, что они собираются предпринять? — снова взяла слово травница, покосившись на Миста. Его ответ ее не разочаровал.

— Я знаю весь их план. Не то чтобы он был особо мудреным. В два часа ночи весь их состав подлетит к барьеру над северной стеной. Дворфы-предатели пообещали, что смогут впустить их внутрь, после чего они вместе полетят к гостинице, где попытаются захватить меня. Затем те же дворфы должны будут снять защиту от телепортации, а маги наемников — открыть обратный портал.

— В два? Что ж ты сразу не сказал, это осталось всего… — Деррин взглянула на водяные часы у одной из стен, — пять часов! А мы даже не начали обсуждение плана контрмер!

— У меня уже есть план, — вампир слегка улыбнулся. — Просто атакуем первыми.

* * *

Обсуждение плана длиною более чем в одно предложение все же заняло целый час, а еще один ушел на сборы магов. К двадцати четырем часам Мист вместе с архимагом и восемнадцатью магами уровня мастера направлялись к дому первого предателя. Хаттор был одним из самых старых магов в городе, лишь на десяток лет не дотягивая до возраста Бреннора, которому в этом году исполнилось двести сорок три года. Маг, доживший до такого возраста, считаться слабым не мог — поэтому группа захвата и включала в себя только высокоранговых дворфов. Так как его требовалось захватить живьем, план состоял в том, чтобы начать магическую схватку и, используя численное преимущество, истощить противника, после чего надеть на него специальное антимагическое устройство. У дворфов оно представляло собой тяжелое пластинчатое ожерелье, в которых металлические части чередуются с аметистами. Все ожерелье составляло цельную магическую структуру, содержащую заклинание для впитывания маны и пару защитных механизмов. Когда маг пытается сформировать заклинание, он должен собрать свободную ману из окружающего пространства и взять ее под контроль, однако данное ожерелье делает это в десятки раз эффективнее, и поэтому магу ничего не достается. При попытке снять его вручную оно раскаляется, а при переполнении вся лишняя мана будет превращаться в водные потоки. Открыть его можно, только влив ману извне в нужные элементы, что для мага без доступа к ней не представляется возможным.

— Я правильно понял, что, если надеть на него это ожерелье, использовать заклинания он уже не сможет? — уточнил вампир, разглядывая магический предмет.

— Именно так.

— Тогда, пожалуй, сберегу вам время и силы.

— В каком смысле?

Не став отвечать на вопрос мага, вампир развернулся и резко взвинтил скорость, за секунду исчезнув из вида Бреннора. Он побежал к дому предателя, который находился двумя улицами дальше. Выбив дверь, Мист просканировал помещение и побежал на второй этаж, где в этот момент находилось единственное живое существо. Открыв дверь комнаты, он секунду смотрел на пожилого дворфа, который только поворачивался к проему, а потом подошел и аккуратно надел на него ожерелье. Убедившись, что оно застегнуто, вампир сбросил скорость до нормы.

В этот же момент он ощутил давление на левое плечо — непонятно откуда взявшаяся острая сосулька размером с его голову упиралась в него — и секунду спустя упала, подчиняясь гравитации.

— А-а-уч! — послышалось рядом шипение. Это Хаттор, схватившийся за ожерелье, обжег себе пальцы и шею. — Как?! Когда?! Откуда?! — бурно удивлялся дворф новой побрякушке у себя на шее.

Потом он наконец соизволил перевести взгляд на незваного гостя. В глазах было удивление и злость.— Ты? Как ты сюда попал?! Как ты это сделал?! — зарычал он. — Отвечай!

— Как попал, как попал… будто у вас здесь окна есть. И хватит орать. Пошли.

Дворф схватил лежавший на столе кинжал, но не успел даже поднять его, как небольшой кровавый поток стянул его руки. Мист даже не обратил на это внимания, осматривая жилище предателя. Оно напоминало ему апартаменты Бреннора, только здесь порядка было гораздо меньше: какие-то карты на столе, свитки вперемешку с книгами по всему полу, несколько сумок. Картину дополняла сосулька, которая медленно таяла, при этом не оставляя лужи — вода буквально на глазах пропадала. Вампир поднял ее и покрутил в руках, после чего разрезал тонкой струйкой крови на несколько частей. Таять они стали быстрее, все так же не оставляя воды. Он с интересом хмыкнул, после чего отбросил бесполезные куски льда и повел матерящегося дворфа за собой. Выйдя на порог, он увидел бегущий к нему отряд магов.

— Господа, а куда вы так торопитесь? Все уже закончилось, — улыбнулся он, показывая им пленника.

— Увести его! — скомандовал подошедший Бреннор, запыхавшись от неожиданной пробежки. — Впечатляет, — хмыкнул он чуть погодя, глядя вслед удаляющемуся предателю. Мист спокойно улыбнулся.

— Остался второй. Не одолжишь еще одно ожерелье? Обещаю вернуть с процентами.

Маг шутку оценил, но попросил собеседника немного подождать, после чего начал рыться в своей сумке. Вместе с ожерельем он вытянул широкий створчатый браслет с красивым орнаментом, который был инкрустирован несколькими камнями. Вампир взглянул на них и узнал три крупных шпинеля, три средних турмалина и один небольшой алмаз, при этом все камни светились цветами, отличными от их натурально: шпинель — желтым, турмалин — лавандовым, алмаз — ярко-голубым. Из объяснений Друммира он помнил, что камни меняют цвет и начинают светиться только в одном случае — они заполнены маной под завязку. А еще он помнил, что все предоставленные образцы весьма редкие и дороги.

— Надень вот это, на всякий случай.

Мист благодарно кивнул Бреннору и закрепил подарок на руке, благо размер позволял сделать это прямо поверх ткани, скрывавшей собственные наручи вампира.

— Защитные заклинания?

— Они самые. Форма средней сферы с центрированием в источнике маны. Специально для тебя настроил под касания. Против физических атак проведи по тем, что лавандовым светятся, против магических — тем, что желтым, а голубой — это мощный магический кокон малых размеров на крайний случай, если уж совсем туго придется. Заряжаются сами со временем, по цвету кристаллов можно определить. Лучшее, что могу предложить сейчас. Собирался сразу после первого ожерелья показать, но тебя уже и след простыл, — архимаг добродушно улыбнулся. — Как только разберемся со всей этой чехардой, надеюсь, найдешь время заглянуть ко мне. Очень многое хочется обсудить.

— Обязательно. Кстати, может, проверим защиту на примере? Запусти в меня чем-нибудь.

Бреннор не стал отказываться и отошел на несколько шагов. Вампир коснулся лиловых кристаллов и через пару секунд несколько ледяных кусков появились около дворфа и полетели в него. Они ударились о невидимую преграду приблизительно в двух метрах от вытянутой руки и упали. Щит желтых кристаллов тоже благополучно остановил огненный шар. Последний барьер трогать не стали ввиду его ценности. Мист еще раз поблагодарил дворфа за подарок, после чего отправился по адресу проживания второго предателя. Его захват также трудностей не вызвал. Расправившись с внутренней угрозой, дворф и вампир направились к месту сбора остального отряда. Теперь предстояло избавиться от угрозы внешней.

* * *

— Внимание! Мы не одни! — внезапно сказала Мирия, навострив уши и сосредоточенно смотря в сторону деревьев.

Наемники как раз собрали лагерь и готовились к операции, когда это произошло. Побросав сумки, они немедленно достали оружие, а маги окружили себя коконами. Все внимание было обращено на зверодевушку, которая продолжала прислушиваться. Пока что ничего не происходило, но никто не опускал оружие, прекрасно понимая, что ее чувства гораздо острее человеческих.

— Где противник? — шепотом спросил Первый из Огневолков.

— Не могу понять, — с легким раздражением ответила она. — Такое ощущение, что везде, но еще…

Не успела она договорить, как в небе над ними появилось множество вспышек, а пару секунд спустя сотни небольших разрядов молнии ударили в магическую преграду, которую совместными усилиями успели поставить маги. С оглушительным треском молнии врезались в защиту, однако не смогли пробить ее и, ярко вспыхнув, пропали. Внезапно каждый из магов ощутил у себя на шее что-то тяжелое, а затем их щит развеялся. Однако новой атаки с воздуха не последовало.

Маги с удивлением рассматривали странные амулеты, оказавшиеся на них неизвестным им образом.

— Антимагический амулет дворфийской модели? — потрясенно прошептала Альвира. — Но откуда?..

Остальные только ругались, так как успели обжечь руки, попытавшись снять побрякушки.

— Ты кто таков?! Это твоих рук дело?! — завопил Лордерик, заметив незнакомца, спокойно стоящего посреди поляны. В этой суете, да еще и ночью, пусть и под светом Луны, никто не замечал его присутствия до выкрика мага, но теперь все обратили на него внимание. Черная одежда, четыре клинка и сумка через плечо позволили им узнать незнакомца. Однако не успели они произнести его имя, как он сам представился.

— Мое имя Мист. И да, ваши амулеты — это подарок от меня и моих друзей дворфов, — с улыбкой заявил он. — Тех же, кому их не досталось, я попрошу сдаться.

Наемникам это предложение не особенно понравилось, но сейчас они в нерешительности оглядывались по сторонам.

— Не паниковать! Огневолки, окружаем цель! — скомандовал Первый из Огневолков, не услышав в лесу никаких посторонних звуков.

— Па-никовать! Дворфы, окружаем цель! — внезапно раздался из-за деревьев еще один командирский голос с нотками веселья, а секундой позже звуковой барьер спал, и вместо шелеста ветра со всех сторон послышался топот и металлическое лязганье брони. Отовсюду начали появляться дворфы, а вела их дворфийка со шрамами на лице и массивной алебардой в руках. Они сформировали вокруг наемников тесный круг, ощетинившись копьями.

— Ну, давай, повтори свой фокус, — обратилась она к Мисту, а затем отдала громкий приказ: — Цепи в воздух запу-скай!

Дюжина дворфов за ее спиной замахнулись, а затем бросили в сторону окружавших Миста противников кандалы. Очертания вампира, до этого спокойно стоявшего в окружении, внезапно размылись. Стороннему наблюдателю показалось бы, что тень пронеслась мимо наемников и внезапно все кандалы оказались на них, отметив это практически одновременной последовательностью из щелчков. Единственным, кого минула эта участь, оказался Бран, который с недоумением оглядывался, наблюдая, как стоявшие рядом с ним товарищи внезапно оказались в беспомощном состоянии. Что-то для себя решив, он покрепче перехватил свою секиру и развернулся к Мисту, который вернулся на то же место, с которого стартовал.

— Извини, но твоего размера не нашлось, здоровяк, — пожав плечами, произнес вампир. Однако его собеседник не стал поддерживать разговор, а перешел к активным действиям.

— АААРР! — прорычал он, бросившись на попаданца и занося секиру над головой.

Со всех сторон раздался удивленный гомон дворфов, которые не могли поверить своим глазам. Даже лицо Браммиры выражало удивление, но оно быстро сменилось ухмылкой. Вампир, который был раза в четыре меньше Брана, остановил его удар, в который тот вложил всю свою силу, всего одной рукой.

— Теперь сдаешься? — спокойно спросил Мист, продолжая удерживать секиру за лезвие.

— АГРХ! — снова зарычал громила, попытавшись рывком забрать свою секиру. Это у него не получилось — противник даже с места не сдвинулся. После еще нескольких дерганий, вампир рывком выхватил секиру из рук оппонента и запустил ее в одно из деревьев, где она и осталась висеть на высоте нескольких метров, уйдя в ствол почти на всю длину лезвия.

— А теперь?

После этого Бран наконец начал приходить в себя — с недоверием глядя на секиру, он медленно отошел на пару шагов и уже не оказывал сопротивления, когда дворфы начали связывать ему руки за спиной достаточно толстой цепью. Остальных наемников просто поднимали и уводили с поляны. Магов та же участь постигла еще раньше.

— А она думает нападать? Или надеется там отсидеться? — внезапно обратился Мист к Браммире, стоявшей рядом.

— Ты про кого? — удивилась она.

— В кроне того дерева сидит девушка с заячьими ушами.

— С заячьими ушами?.. Ледяные глыбы в крону того дерева, пли! — резко приказала дворфийка стоящему поодаль отряду магов, которые только недавно спустились с неба. Так же, как это было и с молниями — собрано и практически одновременно, они выстрелили. Два десятка ледяных снарядов изрешетили дерево, разлетевшись кучей дополнительных осколков, от которых вампир и дворфийка прикрыли глаза. Однако Мирия под обстрел не попала — за пару секунд до этого она практически взлетела с дерева, оттолкнувшись мощными ногами, и приземлилась прямо за спиной у вампира. Сильным ударом оттолкнув дворфийку, она тут же приставила кинжал к его шее.

— Дайте мне уйти, или я убью его! — громко заявила она.

— Отряд, окружить нового противника! Но близко не подходить! — скомандовала Браммира, поднимаясь с земли. Она взглядом оценивала противника, который сумел нанести ей такой мощный удар. Если бы не доспехи, она бы лишилась половины органов, но благодаря им останется лишь синяк. Дворфы разом остановились и образовали круг, остановив транспортировку пленников.

Мирия приказала заложнику двигаться, однако вместо этого он просто завел руку за голову, схватил ее за шкирку и перекинул через себя без видимых усилий, неслабо приложив о землю. Дворфы восторженно загудели и заулюлюкали.

Зверодевушка попыталась откатиться, но Мист все еще удерживал ее.

— Кто ты? — внезапно спросил он, рывком поднимая ее на ноги.

— Что?

— Я впервые вижу твою расу. Так кто ты?

— Это зверочеловек, судя по ушам — из рода Заячьих, — подсказала Браммира, подошедшая поближе. — Они сильные воины, но их королевство далековато, так что у нас они практически не бывают. Хм, наш противник явно не скупился, раз нанял ее в отряд.

— Вот как… — вампир перевел взгляд с дворфийки на зверодевушку.

— Раз ты узнал ответ на свой вопрос, может, отпустишь меня? — Мирия попыталась вырваться, но безуспешно.

— Что? Конечно же, нет. Впрочем, и Деррин я тебя тоже не отдам. Предлагаю тебе стать моей гостьей.

— И что это значит? — с подозрением спросила зверодевушка.

— Это значит, что я очень рад с тобой познакомиться, поэтому хотел бы пообщаться подольше. И пока все остальные будут томиться в тюремных камерах, у тебя есть возможность уютно расположиться в моем доме.

— А когда это ты домом успел обзавестись? — удивленно влезла в разговор дворфийка.

— Ну, я решил, что жить все время в гостинице неудобно, так что попросил у Бреннора дом того мага-предателя, которого я ему поймал, — самодовольно ухмыльнулся Мист.

— Ты смотри, какой шустрый! Ну ладно, дело ваше, — присвистнула Браммира.

— Эм… я вам тут не мешаю? — раздраженно спросила Мирия, переводя взгляд с дворфийки на Миста и обратно.

— М-м-м? А, извини, отвлекся. Так ты согласна?

— Очень лестное предложение, но я, пожалуй, откажусь.

— Хм, такого варианта не предусмотрено. Пожалуйста, передумай.

— Нет!

— Ну, ладно. Тогда придется все-таки надеть на тебя кандалы. Браммира, там вроде остались…

Однако Мирия не стала дожидаться окончания фразы. Выхватив один из своих мечей, она нанесла удар и отпрыгнула назад. Пальцы вампира все еще сжимали ее воротник, но уже отдельно от остальной руки. Зверодевушка быстро оглянулась, выбирая в строю дворфов место для прорыва, но не смогла повернуть туловище, ощущая, как что-то все еще удерживает ее. Переведя взгляд ниже, она обнаружила, что из пальцев отросла целая рука до уровня локтя, которая тянет ее назад.

— Что за дрянь?! — она повернулась к Мисту, с удивлением отметив, что его пальцы правой руки на месте.

— Я не разрешал уходить. Но если ты хочешь сражения — я не против. Один на один, дворфы вмешиваться не будут, а если выиграешь — дадут уйти. Ты же не против, Браммира?

— Да пожалуйста. Отряд, круг пошире! Быстро, быстро! А ну, шевелите копытами, тут же такое представление намечается! — скомандовала дворфийка, улыбаясь и тоже отходя подальше.

Когда топот и бряцанье брони снова затихли, в центре поляны остались только двое. Рука, сжимавшая воротник девушки, наконец упала, а над поляной появилось еще несколько глаз, которые, впрочем, никто не заметил. Противники уставились друг на друга. Зверодевушка стояла вполоборота, держа клинки наготове, вампир же пребывал в совершенно расслабленной позе, так и не вынув оружие из ножен.

Зверодевушка прищурилась и первой атаковала. Вампир, как ей показалось, только этого и ждал — с такой точностью он отразил ее удары. Теперь в его руках тоже появились клинки, которые притягивали взгляд своей необычностью и красотой. Однако, в отличие от дворфов, ей некогда было их рассматривать. Она резко ускорила движения и бросилась на противника, проводя серию последовательных ударов. Ее скорость все больше увеличивалась, заставляя противника шаг за шагом отступать. Звон металла был хорошо слышен в ночной тишине. Вампир, хоть и парировал ее удары, делал это как-то неуверенно, что только распаляло зверодевушку. В один момент ей показалось, что противник пытается провести контратаку, и она мгновенно разорвала дистанцию. Однако движение оказалось ложным, и они снова стояли друг напротив друга. Глаза вампира были широко открыты, однако в них не было удивления, казалось, он просто пялился на противницу. Следующий рывок зверодевушки сопровождался комком грязи, отправившимся в лицо противнику, но он даже не попытался утереться, все так же продолжая отражать удары. Когда их клинки скрестились, а лица оказались на одном уровне, частичка грязи отвалилась — под ней была кровавая пленка, закрывающая глаз вампира. Зверодевушка замешкалась на долю секунды и моргнула. В следующий миг она почувствовала, что ее клинки больше не имеют опоры, и начала клониться вперед, но затем сильный удар в живот выбил у нее не только воздух, но и почву из-под ног. Пролетев метров сорок, так и не касаясь земли, она чудом не сломала позвоночник, ударившись о дерево. Несколько кустов замедлили ее полет, оставив ей сотни мелких царапин на неприкрытых частях тела. Клинков при ней уже не было — они остались в руках у вампира, который в одно мгновение стал быстрее нее в два раза. Теперь она знала, что убежать он ей не даст. Оставался последний вариант. По телу зверодевушки распространялся жар, который она приняла с радостью.

В это время вампир рассматривал трофейное оружие, отметив его высокое для этой эпохи качество. Он на секунду перевел взгляд на дворфийку, лицо которой выражало одновременно удивление и восхищение, но, реагируя на движение, обернулся, чтобы встретиться взглядом со зверодевушкой, лицо которой оказалось прямо перед ним. Теперь оно было другим. Черные волосы застыли в воздухе, развеваясь от скорости и не успевая опасть на плечи. Глаза налились кровью, а зрачки расширились и заняли всю радужку. По белоснежной коже расползлись черные татуировки, до этого расположенные только на руках. Руки же, как и ноги, изменились сильнее всего: по форме став больше похожими на заячьи, они отрастили более заметные мышцы, а от кисти до локтя и от ступни до колена выросла черная шерсть. Последним штрихом были острые когти, которые выпирали на несколько сантиметров вперед на всех четырех конечностях. Именно они полоснули по шее вампира, оставив длинные, но, к удивлению и неудовольствию атакующей, неглубокие борозды, так и не проникнув дальше верхнего покрова кожи. Скорость и сила зверодевушки в этой форме заметно возросли, а стиль боя сменился — подобрать свои мечи она не пыталась, обходясь голыми руками. После нескольких неудачных атак когтями она начала атаковать прямыми ударами. Однако вампир копировал каждый из них, не уступая ей по скорости. Их кулаки соприкасались со странным гулким звуком, иногда вызывая брызги крови. Они разрывали дистанцию и снова сходились, а со стороны уже стало невозможно заметить одиночные удары — оба бойца двигались так быстро, что у дворфийки, наблюдавшей за ними, пошли мурашки по коже.

Несмотря на все старания, зверодевушка не могла навредить вампиру. Раз за разом он не только читал ее движения, но еще и успевал в точности скопировать их — вечно это продолжаться не могло. Боль в руках давала ей понять, что она вряд ли сможет продержаться больше минуты в подобном темпе — если она доведет эти десятки ударов до сотни, даже ее кости наверняка не выдержат. Отпрыгнув обратно, зверодевушка рванулась к противнику, но сделала это в разы медленнее. Вампир, заметив это, не стал копировать ее движение, а только наблюдал. Не добежав до него пару метров, она упала на спину, проскользив по траве, и остановилась прямо у его ног. Вампир с интересом опустил взгляд и заметил, как зверодевушка притянула ноги к груди. Ее зубы были сжаты, на лице проступили вены, а мышцы максимально напряглись. За этим последовал удар, перемоловший органы и ребра вампира в труху. При этом сама зверодевушка в этот момент скривилась от боли, а изо рта вампира хлынула кровь, забрызгавшая ей лицо, но когда она приоткрыла один глаз и их взгляды пересеклись, к ее чувствам вместе удовлетворения добавился страх. Его лицо не было напряженным, открытый рот все еще улыбался, а в глазах не было ни капли боли, лишь только странное одобрение. Оттолкнувшись здоровой ногой, она отползла назад и с трудом попыталась встать, внезапно почувствовав легкое тянущее ощущение на своем лице. Частицы крови, его крови, отлипали от ее лица и возвращались к владельцу. Вампир снова стоял прямо, а одежда на его животе распрямилась — от его ранения, для которого зверодевушке пришлось приложить все усилия, не осталось и следа. Взглянув на соперницу, вампир еще раз одобрительно кивнул ей, после чего начал негромко аплодировать, растянув губы в добродушной улыбке. Зверодевушка же сидела на земле, не в состоянии подняться, и теряла звериную форму. Погнутые когти на руках кровоточили, орошая землю красными пятнами. Дыхание было сбито, и она никак не могла восстановить его. Попытка подняться была неудачной — и тут Мирия наконец потеряла сознание, а Мист, перестав хлопать, с привычной приятной улыбкой обернулся к ликующим дворфам. Большинство из них толком ничего не видели, но были рады победе вампира, подсознательно понимая, что они бы не смогли выжить в бою с таким противником. Лишь в эмоциях Браммиры промелькнула капля страха, но и она пропала, так как дворфийка успокоила себя обещанием не допустить того, чтобы этот иномирянин стал ей врагом. После нескольких команд дворфы вспомнили о пленниках, которые сами были столь поглощены сражением, что даже не подумали сбежать, и о других своих обязанностях. Они вернулись к работе, но не прекращали бурно обсуждать увиденное.

— Передай медикам, чтобы занялись ей немедленно, с нашей стороны все равно раненых нет. И пусть доставят ее потом в мой дом, — приглушенно сказал Мист, подойдя к Браммире.

Отдав нужные команды, она покосилась на него, задержав взгляд на животе, где на одежде виднелась грязь.

— Сам то в порядке?

Вампир отследил ее взгляд и усмехнулся, после чего принялся отряхиваться.

— В полном.

— Кроме нее, тебе никто не нужен?

— Ну, я не стал бы их убивать, но прямо сейчас особого интереса они у меня не вызывают.

— Да никто и не собирался. Раз уж вышло так, что ты их живьем захватил, постараемся узнать, кто первый решил сюда удочку забросить, а потом на обмен выставим.

— Сильно сомневаюсь в идее с выкупом. Ну да ладно. Больше никого в округе нет, там что можем возвращаться, — сказал он, не забыв вынуть из дерева топор Брана, который стал последним оружием, на лезвии которого лес видел отблеск Луны в ту ночь.

13 Второго месяца тепла 3127, раннее утро

— Что там со зверодевушкой? — это был первый вопрос, который Мист задал Деррин, наконец столкнувшись с ней в коридоре Дома Совета. Правда перед этим ему пришлось выслушать поздравления со «славной победой», но, к счастью, травница быстро поняла, что Мисту это неинтересно.

— Спит. И вряд ли проснется в ближайшие часов двенадцать. Мы ее доставили в твой новый дом. Но я бы… хм… не рекомендовала подвергать ее физическим нагрузкам или… сложным позам, так как это может быть весьма неприятно с такими травмами, поэтому, если тебе важно ее здоровье, стоит дать хотя бы пару дней на…

Вампир закатил глаза.

— Я не собирался ее трахать как только она проснется, заканчивай.

— Да и во время сна тоже не стоит... ладно, это я уже шучу. Так вот, по поводу травм. Ничего критического, но у нее была сломана левая нога и несколько пальцев на руках, а три ребра треснули. Также живот превратился в сплошной синяк, и наблюдается общее истощение организма, насколько я поняла — это последствия смены формы. Мы ее подлечили эликсирами и ускоряющими заживление заклинаниями, но это наш максимум, так что ей все равно потребуется не меньше недели до полноценного восстановления. А лучше — две.

— И правда, не слишком впечатляюще, не в обиду тебе будет сказано. А как ты поняла, что истощение из-за превращения?

Деррин порылась в своей сумке и протянула Мисту небольшую книгу, написанную от руки. Полистав ее, он нашел часть, посвященную зверолюдям, но много почерпнуть оттуда не удалось — автор большую часть текста восхвалял боевые качества отдельного индивида, с которым ему, видимо, довелось путешествовать. Про истощение он уже слышал от Деррин, так что единственной новой крохой информации оказалась строчка о том, что после боя с превращением зверочеловек может съесть порцию десятерых и быть сонным несколько дней подряд.

— Могу я ее себе оставить?

— Да бери. Кстати, я смотрю, твои занятия не прошли даром. Дворфийский читаешь как родной.

— Я быстро учусь, — усмехнулся вампир, произнося эту фразу во второй раз.

Первый был на пятый день его пребывания у дворфов, когда он попросил Бреннора научить его дворфийскому. Маг тогда тоже удивился скорости, с какой Мист освоил алфавит, не подозревая, что вампир просто решил «отмыть» свое знание языка, сворованное прямо из головы травницы. За дюжину дней он научился «сносно» читать и «неумело» говорить короткими предложениями, что открыло ему доступ в библиотеку, где он уже «осилил» краткую версию местной Библии в десяти томах, имевшую сокращенное название «Правдивые хроники о Боге нашем, наиразумнейшем и наисветлейшем Люмехаре». В несокращенном варианте количество восхваляющих эпитетов устремлялось к бесконечности, как, впрочем, и количество томов в полном собрании, о котором Бреннор в тот момент предпочел умолчать, пробормотав себе под нос, что у Миста столько времени не будет.

— А вы с пленниками начали разбираться?

— Нет, пока что их только недавно развели по камерам, я думала подождать день-два, пока они не проголодаются.

— М-м-м, как негуманно.

— Что? Нехумано?

— Да не обращай внимания, делай как знаешь. Вообще, мне было бы интересно поприсутствовать при допросах. Позовешь меня, когда начнешь?

— Ладно.

Попрощавшись с Деррин, у которой после поимки наемников значительно прибавилось работы, Мист отправился в свой новый дом. Ему предстояло осмотреть пять этажей, три из которых, как это и заведено у дворфов, располагались под землей. На первом находились прихожая, гостиная и небольшая столовая, на втором — рабочий кабинет и несколько спален. В одной из последних в данный момент и пребывала зверодевушка с травницами, которые за ней присматривали. Первый нижний этаж занимала кухня и местный погреб — небольшая комната с установленными по углам аметистами, которые охлаждали воздух, мешая лежащим на полочках продуктам портиться. «Подкинуть, что ли, им идею банального холодильника? Все равно о механике или фреоне им заботиться не нужно», — мелькнуло в голове у вампира, который с легким недовольством отметил количество лишнего пространства, после чего спустился на следующий этаж. Он оказался по большей части магическим полигоном. Толстые, защищенные магией стены были закопчены во многих местах и изрезаны трещинами. Повсюду валялись свитки и пустые, судя по цвету кристаллов, посохи. Вампир еще раз недовольно осмотрелся, подивившись неряшливости хозяина. По его мнению, хаоса в природе было в достатке, а в доме, будь то хижина бедняка или замок короля, стоило стремиться хотя бы к относительному порядку.

Он с интересом подобрал несколько свитков, но они оказались испорченными — написанное было перечеркнуто по нескольку раз, а часть была просто порвана. Следующим его заинтересовал один из посохов, в кристалле которого еще было немного энергии. Мист направил его в стену, держа на вытянутой руке, и напрягся, пытаясь почувствовать ману. И еще раз. Попробовал активировать его касанием, но тоже не преуспел. Недовольно цокнув, он отогнал подальше мысль, что ему придется учиться магии с нуля уже в третий раз, после чего поближе рассмотрел посох. Заметив ряд трещин, он задумчиво посмотрел на них и просто отбросил посох в сторону. Это оказалось ошибкой. Если кристалл привязан к предмету, неправильное обращение с последним также может вызвать неконтролируемый взрыв, в чем в следующую секунду и убедился вампир, оказавшись в незапланированном полете до ближайшей стены. Однако это было только начало. Внезапно весь полигон превратился в филиал ада — пламя практически целиком поглотило комнату, пожирая свободный воздух, а череда взрывов не прекращалась по меньшей мере минуту. Когда пламя угасло, в комнате не осталось ничего, кроме стен и кровавой полусферы, прикрывавшей вампира. Магическая защита на одежде сработала, впитав даже огонь другого мира, а вот волосы и кожу Мисту пришлось отращивать самостоятельно, что, впрочем, не заняло много времени. Гораздо больше его ушло на то, чтобы успокоить полумертвых от страха травниц и прибежавший на шум отряд стражников. Последним вампир показал амулет, подаренный ему ранее Деррин, и вежливо приказал проваливать, пообещав самостоятельно доложить обо всем Совету.

— Зар-р-раза!

Вампир недовольно скривился, вернувшись в закопченную комнату. Порывшись в своих воспоминаниях, он понял, что трещины были на многих посохах, да и сама цепная реакция явно не была случайностью — просто перед побегом дворф-предатель оставил сюрприз тем, кто придет в его дом. Во множестве подобных случаев в прошлом вампир только спокойно затягивал раны и ухмылялся находчивости противника, однако сейчас все портил один момент — у него не было даже малейшего шанса избежать этой ловушки из-за банальной неспособности видеть здешнюю ману. Впрочем, уже минуту спустя он вернулся к своему спокойному состоянию и продолжил обход. Кроме полигона, на этом этаже оставалась только одна комната, дверь в которую была оплавлена и буквально рассыпалась на части, стоило к ней прикоснуться. Однако внутреннее убранство оказалось неповрежденным, поэтому ванная и уборная, разделенные каменной перегородкой, были в порядке. Вампир одобрительно хмыкнул, а затем спустился на самый нижний этаж.

Он оказался банальным подвалом немалых размеров, с лабиринтами хлама, большую часть которого составляла мебель и сломанные посохи без кристаллов. На первый взгляд, здесь царил полнейший хаос, однако с высоты лестничного проема вампир начал видеть некоторые повторяющиеся паттерны, и постепенно картина обретала смысл. Проигнорировав заботливо оставленные бывшим хозяином дорожки, которые водили бы любого кругами, Мист направился прямиком в дальний угол, загроможденный больше остальных. Отодвинув шкаф, он уставился на стену, которая явно скрывала за собой тайный проход. Как его открыть, вампир не знал, так как даже самые тщательные поиски не выявили никаких скрытых рычагов. Немного подумав, он достал из желудка хранившуюся там кровь и сформировал из нее четыре лезвия, которые сложились в форму дверного проема и отправились в стену. Поднявшаяся туча пыли уменьшила видимость практически до нуля, однако, подчиняясь своим рефлексам, вампир подпрыгнул и завис в воздухе головой вперед, пропустив мимо себя копию своей же атаки. Единственная разница состояла в том, что лезвия, которыми ответила стена, были водными. Мист с интересом наклонил голову, осознав, что перед ним какая-то продвинутая магическая защита. После нескольких повторных попыток, закончившихся с одинаковым результатом, он, хмыкнув, оставил стену в покое. На этом осмотр дома был окончен, а вампир предпочел остаток времени провести у кровати зверодевушки, отправив травниц по домам.

* * *

14 Второго месяца тепла 3127, ночь

Очнулась Мирия немного за полночь, проспав почти целые сутки, и первые несколько минут оторопело пыталась сообразить, где же она оказалась. Тусклый свет кристалла освещал средних размеров комнату с двумя кроватями и разделявшей их тумбочкой. На полу был ковер, а на стенах картины, изображавшие одного и того же дворфа на фоне разных пейзажей. Мирия свесила одну руку с кровати и провела ладонью по мягкой ткани, после чего попыталась встать. Неосторожное движение заставило ее скривиться, напомнив о результате боя, но все же она смогла осторожно приподняться на кровати, только сейчас поняв, что в комнате, кроме нее, есть еще кто-то. Зверодевушка встретилась взглядом с вампиром, тихо сидевшим в метре от нее все это время, и со вздохом упала обратно на подушку, снова скорчив гримасу от резкого движения.

Десять минут прошло в молчании. Наконец, не выдержав, девушка снова привстала, проигнорировав ноющие мышцы пресса, и уставилась на своего недавнего противника.

— Так… акх-кхе-кхе, — попыталась она задать вопрос, но резко закашлялась. Небольшой пузырек, стоявший до того на тумбочке, поднялся в воздух и полетел прямо ей в руки. Скосив глаза на вампира, она попыталась справиться с кашлем сама, но в итоге все же выпила пахнущий травами эликсир. Он помог ей прочистить горло, но в то же время напомнил о пустом желудке, который тут же отозвался спазмами и неприятным звуком.

— Так и будем молчать? — закончила она свое предложение, поставив пустой пузырек обратно и выжидающе уставившись на вампира.

— Я думал, ты собиралась еще поспать, — с ухмылкой ответил он.

— Уже выспалась.

— Ладно. Как твои раны?

— Бывало и похуже. А твои?

— Ммм? Ты о последнем свое ударе? Так я их спустя пару секунд залечил.

— Серьезно? Пхе... — девушка разочаровано вздохнула. — А я то надеялась, что хоть от такой атаки останутся серьезные последствия...

— Если бы твоя атака действительно могла оставить хоть какие-то последствия, я бы не стал убирать защиту, — вампир улыбнулся, заметив недоверие в глазах девушки.

— Ты убрал защиту? Ты шутишь?

— Да. Нет.

— Что? В смысле, эм... но зачем?

— Если бы я ее оставил, с такой силой удара ты могла бы себе даже позвоночник сломать от противодействия. А мне этого не хотелось.

— А обо что же тогда я ногу сломала?

— Думаю, о мой хребет. А что, сильно болит? Если да — то лучше сразу скажи, я снова позову Деррин. Это лучшая местная лекарша.

— Нет, просто... не суть. Забудь. И хватит уже, пожалуй, этой показной заботы, давай перейдем сразу к главному вопросу — что тебе вообще от меня нужно?

— Да, собственно, ты сама. И, если раны тебя и правда уже не беспокоят, сходи прими ванну для начала. Она четырьмя этажами ниже.

На лице Мирии мелькнуло презрительное выражение, после чего она молча кивнула и поднялась с кровати. Но, стоило ей наступить на левую ногу — боль заставила ее упасть на одно колено, однако, сжав зубы, она почти сразу же встала и вышла из комнаты, заметно прихрамывая. Мист проводил ее взглядом, после чего одобрительно хмыкнул.

Зверодевушка медленно спускалась по лестнице, придерживаясь рукой за стену, и попутно рассматривала обстановку. До этого в дворфийском королевстве ей бывать не приходилось, так что ее любознательная натура давала о себе знать, на время вытеснив негативные мысли. Добравшись до нужного этажа, она с немалым удивлением осмотрела пепелище, в которое превратился полигон, и наконец дошла до ванной. Некоторые пальцы отказывались сгибаться и сильно затрудняли процесс, но она все-таки стянула с себя одежду и погрузилась в теплую воду. В попытках игнорировать противное сосущее чувство голода и боль от переломов Мирия постаралась расслабиться, но в памяти некстати вплыли сцены из ее жизни в военном лагере, которые она пыталась забыть уже много лет. Деревянная кадка с едва теплой водой, одна на десяток молодых зверодевушек. Порванное тряпье вместо одежды, не защищавшее ни от холода, ни от голодных взглядов. Грубый рык над ушами и постоянные царапины от когтей. Удары плетью, запомнившийся на всю жизнь и оставивший глубокие шрамы ниже лопаток. Она невольно оскалилась, а кулаки сами сжались, окатив новой волной боли из-за поломанных пальцев. Чтобы успокоиться, она начала вспоминать мастера Атрокита и технику дыхания. Несколько десятков глубоких вдохов вернули ей чистоту сознания, однако созерцание водной глади подействовало на нее, как отличное снотворное, и зверодевушка сама не заметила, как вновь уснула.

Разбудил ее приятный запах жареного мяса и желудок, который на него отреагировал, напоминая, что она не ела больше суток. Не до конца проснувшись, она попыталась привстать на кровати, однако вместо этого руки заскользили по гладкой стенке бассейна, и она окунулась с головой под воду.

— Пфыр, пфу, тьфу, что за… где я? Ох, — с шумом вынырнув, она осмотрелась и увидела вампира, прислонившегося к стене. В этот момент память вернулась к ней.

— С добрым утром.

— Эм, ага, — неуверенно ответила она. Его лицо было спокойным и не выражало никаких эмоций, и понять, злится он на нее за задержку или нет, она не могла. В конце концов Мирия решила для начала вылезти из бассейна. С некоторым трудом ей это удалось, после чего она поймала взгляд Миста. Он спокойно рассматривал ее голое тело, задержав взгляд на животе с огромным синяком фиолетового цвета и на левой ноге, на которую она старалась не наступать.

— Ты не могла бы развернуться?

Она молча повиновалась, хотя для разворота ей пришлось почти прыгать на здоровой ноге.

На этот раз его заинтересовали шрамы, которые покрывали верхнюю часть спины, и небольшой хвост, располагавшийся чуть выше копчика, обычно скрывавшийся под одеждой.

— Спасибо. Можешь одеваться, если хочешь, — вампир кивнул в сторону деревянной лавки, на которой была аккуратно сложена вся ее одежда. Зверодевушка удивленно развернулась.

— Что?

— Что?

Их взгляды встретились, после чего она, казалось, удивилась еще больше. В глазах вампира не было той звериной похоти, которую ей так часто приходилось видеть.

— Твои глаза… ты меня не желаешь!

— Это тебя оскорбляет?

— Нет! Но… я просто привыкла видеть иное…

— Да-да, право победителя, я уже понял, как здесь обстоят дела по отношению к пленникам, — вампир нетерпеливо помахал рукой. — Традиции традициями, но ты не против, если мы опустим часть с изнасилованием и перейдем к диалогу? К тому же там еда стынет.

— Не против, — после некоторой паузы сказала Мирия, посмотрев на вампира совсем другим взглядом. — Совсем не против.

Она захромала к лавке. Проведя рукой по отдающей теплом одежде, она скривилась от боли в пальцах. Заметив это, вампир сделал небольшое движение рукой, и зверодевушка поднялась в воздух, ойкнув от неожиданности. Все элементы ее наряда повторили этот маневр и сами наделись на нее, после чего в воздухе появился небольшой красный диск, на который Мирия пересела, снова получив контроль над своим телом. Диск полетел вслед за вампиром.

— Эм, благодарю, — внезапно ей захотелось быть вежливой. — Но как ты это сделал? Я думала, что иномиряне не могут использовать здесь магию!

— Рад, что у тебя тоже появились вопросы. Я отвечу на них после того, как ты ответишь на мои. Но думаю, первым делом ты захочешь перекусить.

Они добрались до гостиной, где весь стол оказался заставлен едой и выпивкой. Уговаривать зверодевушку не пришлось, и следующие полчаса Мист наблюдал за тем, как она ела и пила все подряд, будь то жареное мясо здешних зверушек, овощной салат, свежая выпечка или огромная кружка эля. Всю еду доставили из гостиницы, в которой у вампира, благодаря щедрости Совета, все еще был неограниченный лимит на покупки. Наконец Мирия откинулась в кресле, неловко вытерев жирные руки о полотенце, и только тогда вспомнила о присутствии собеседника.

— Ты вроде говорил, что я могу задавать вопросы?

— Да, после того как ответишь на мои.

— Хорошо. С чего желаешь начать?

Вампир тепло улыбнулся, вызвав у зверодевушки воспоминания о мастере. Его улыбка тоже всегда была теплой. Она удивленно моргнула.

— Со знакомства. Я все еще не знаю твоего имени. А после этого уже поговорим, как цивилизованные люди.

Зверодевушка не удержалась и забавно фыркнула.

— Ты же знаешь, что я не человек.

— Знаю. Как и я, — ответил вампир, создав из крови миниатюрную копию собеседницы. — Это просто фигура речи.

— Вау! — зверодевушка не сдержала удивления и уставилась на уменьшенную версию самой себя. — Никогда такого не видела! Гхм. Меня зовут Мирия Зекколь. Я из рода Заячьих.

Если бы кто-то попросил ее объяснить, почему она назвала свое отчество, которое не произносила уже много лет, она бы не смогла ответить. Просто в тот момент это показалось ей необходимым.

— Рад с тобой познакомиться, Мирия Зекколь из рода Заячьих, — вампир слегка склонил голову, в очередной раз удивив зверодевушку. — Мое полное имя Мисткольд, я из рода вампиров. Предпочитаю сокращенное Мист. А теперь я бы хотел узнать поподробнее о твоей расе…

Проходы в другие вселенные открывались в этом мире постоянно. Никто не знал, когда это началось или когда закончится — для местных жителей это было так же естественно, как приливы и отливы. Только, в отличие от них, порталы появлялись гораздо реже и, на взгляд недолговечных существ, пытавшихся их изучать, абсолютно беспорядочно. В основном они оставались открытыми от минуты до нескольких часов, но тысячу с лишним лет назад произошло исключение из правил. Тогда туннели, соединявшие миры, не только открылись во множестве своем одновременно, но и продержались десять дней кряду. Десятки новых рас прибыли на эту планету, среди них оказались и зверолюди. Они попали на плодородные равнины, окруженные лесом, речкой и скалами — идеальные условия для жизни, которую они и начали заново, когда портал, внезапно для них, закрылся. Прошла пара столетий, и из леса вышли люди в доспехах. Они заявили свои права на ту землю, но быстро были побеждены, ибо оказалось, что по сравнению со зверолюдьми они весьма слабы. Однако в скором времени из леса пришло намного больше людей, и некоторые из них могли летать, ставить едва заметные взгляду, но прочные стены, а заодно бросаться огнем и молниями. Правда, таких было слишком мало, и люди снова оказались отброшены назад, но на этот раз и среди зверолюдей было много потерь. Поэтому, когда стороны встретились в третий раз, никто не был против сесть за стол переговоров. Языковой барьер был преодолен, границы очерчены, соглашения подписаны, территории официально стали называться Королевством Зверолюдей, а королем был назначен лидер зверолюдских сил — тогдашний Альфа-самец из Волчьего рода.

Формально на карте появилось новое королевство со своими территориями, официальным названием и монархом. Фактически же это так и остались обособленные родовые селения, которые могли иметь между собой как дружественные, так и не очень отношения, и которые плевать хотели на факт провозглашения кого-то там среди них королем. В первую очередь это касалось рода Куньих, которые отделились от остальной массы и свалили на юго-запад, по пути уничтожив одно недоразвитое королевство и захватив его земли. Остальные расселились не слишком далеко, но и не слишком близко друг к другу. Однако время шло, и Волчий род, насмотревшись на людей, решил, что королю и его большой и дружной семье нужны подданные, поэтому принялся проводить свою «политику». Несмотря на то, что дети первых поселенцев рождались уже со способностью видеть магию, овладеть ею они так и не смогли, как и их потомки — а это означало, что до сих пор в построении отношений между зверолюдьми важным фактором была грубая сила. И, хотя та же Мирия гораздо сильнее любого человека — если выставить ее против тренированного бойца из Волчьего рода, она снова проиграет даже после стольких лет тренировок и наемничества. То же самое произойдет с любым другим представителем Заячьего, а также Беличьего или Оленьего родов, над которыми Волки и провозгласили свое правление в прошлом. Вначале это было в форме «или ты с нами, или оборвем уши и сожжем дом», но два с половиной столетия назад такой подход перестал быть необходимым — со стороны северных гор пришли оборотни.

Оборотни — похожая на зверолюдей раса, которая также может менять свое тело. Вот только они превращались в очень сильных и крупных прямоходящих чудовищ, лишь немногим напоминавших волков, в отличие от частичного превращения зверолюдей, которое чаще всего распространялось только на конечности и лицо. Справиться с ними и так подконтрольные Волчьим роды никак не могли — сказывалось как отсутствие централизованной военной силы, так и громадная разница в физических возможностях. А вот Волчий род, основным занятием которого была война, а потому имевший множество военных лагерей с жаждущими боя солдатами — мог. В итоге формула поменялась на «мы вас защищаем — а за защиту нужно платить» и оставалась такой и по сей день, даже несмотря на то, что за последнюю сотню лет оборотней никто не видел. Платить приходилось как частью собранного урожая, так и несколькими десятками юных самок с каждого рода, нужных для «поддержания боевого духа доблестных защитников и ухода за ранеными бойцами». Пусть и звучало это как нечто среднее между артисткой театра и медсестрой, на деле все было куда прозаичнее, и отобранные девушки попадали в те самые военные лагеря, в которых и служила большая часть Волчьего рода. Это позволяло практически полностью решить проблему насилия относительно представительниц своего же рода, будь то сослуживицы или гражданки — наказанием за это была казнь — но никак не прибавляло любви в отношениях с теми родами, из которых этих девушек и набирали. Даже несмотря на запрет грубого физического насилия по отношению к «добровольным помощницам», ужасные условия содержания, «легкие» побои и наказания за попытки побега делали свое дело — домой после пяти лет «добровольной помощи» возвращалась едва ли седьмая часть, а проживших после этого больше десяти лет можно было пересчитать по пальцам. Во время этой части рассказа глаза Мирии были полны холодной ненависти, а рука сама собой сжималась в кулак, даже несмотря на переломанные пальцы.

Впрочем, такие отношения у Волчьего рода сложились далеко не со всеми. Даже не считая рода Куньих, оставалось еще три селения, неподконтрольные «королевской» власти. При попытках привести к подданству Медвежий, Кошачий и Обезьяний рода, одно из Королевских Величеств, правившее в то время, несколько раз получило по зубам и лишилось половины хвоста и левой лапы, которые до сих пор хранятся как сувениры у Кошачьих и Медвежьих соответственно.

После такого между этими родами и Волчьими установился очень натянутый нейтралитет — всерьез начинать полномасштабную революцию и свержение «тирана» ради других родов, потеряв при этом множество своих бойцов, не желал никто, однако насолить по мелочи шанса тоже никто не упускал. Именно поэтому в поселениях этих родов можно встретить немало беженцев, которые, чудом пробравшись сквозь кордон, пытаются начать новую жизнь. Когда преследователи Мирии осмелились появиться на пороге дома, в котором она скрывалась после побега, и заявили на нее свои права — приютивший ее старик из рода Кошачьих плюнул им в лицо, а затем кинул протяжный клич на всю улицу. После этого преследователей «вежливо» сопроводили за пределы поселения, предварительно обрезав хвосты и пожелав проваливать обратно к Его Величеству, когда смогут подняться на ноги. О том, как это могло повлиять на жизнь ее бывших товарок по несчастью, сама Мирия предпочитала не думать, первые пару лет вздрагивая от подобных мыслей.

Внутренний раздор в королевстве влиял и на отношения с людьми — так, чтобы официальной делегации из любого людского государства дойти до «столицы» и «короля», которыми были указаны селение Волчьего рода и Альфа-самец соответственно, им нужно было пройти минимум по одной из неподконтрольных короне территорий. Для этого нужно было получить разрешение от старосты поселения, и изначально на этом этапе количество подарков «королю» могло сократиться до абсолютного нуля. После некоторого времени и безуспешных попыток повлиять на этот беспредел через королевскую власть, делегации просто плюнули и напрямую договорились со старостами о свободном проходе за заранее определенную цену. Что касается обычных людей — официально разрешения на проезд выдавались только торговцам и редким аристократам, неофициально же — едущие с ними «переселенцы» только приветствовались во всех родах, кроме Волчьего. Впрочем, и желающих в него влиться было крайне мало, как и в подконтрольные ему — люди прекрасно понимали расклад и оседали как раз на территориях «свободных» родов. Что, в свою очередь увеличивало их популяцию и облегчало сотрудничество с людскими государствами.

За редкими исключениями, такие поселенцы-переселенцы представляли собой младших детей фермеров и ремесленников, преступников, наемников в отставке и просто любителей экзотики. Первым двум категориям обычно просто не доставалось достаточного для жизни наследства, да и к физическому труду им было не привыкать. Идущие за ними господа изъявляли желание переселиться тогда, когда начинали замечать листовки с внушительной наградой за их поимку. Наемники, сколотившие состояние, просто желали мирной жизни, зная, что какие бы королевства ни воевали между собой, зверолюдей не тронут, а последними двигал чистый любовный интерес.

Сами же зверолюди были им рады по двум причинам — во-первых, при разграничении территорий во время формирования королевства они не продешевили и очертили границы с неплохим запасом. В итоге абсолютно свободная земля, на которую не хватало рабочих рук, не давала старостам спать по ночам и упорно манила своим плодовитым лоном. Отказаться от прибывающей по доброй воле бесплатной рабочей силы мог только полный дурак, если учитывать, что часть урожая любой семьи шла в общий бюджет.

Второй же причиной были особенности размножения зверолюдей. Разница звериных видов, несмотря на множество общих людских черт, играла ключевую роль, поэтому полуволка-полузайца в принципе не могло существовать, как и любых других вариаций. Это ограничивало поиск партнёра границами своей деревни и в далекой перспективе могло привести к слишком близкому инцесту и, если не к вымиранию, то как минимум ослаблению вида. Однако внезапно оказалось, что при спаривании зверочеловека с человеком в любом случае рождается зверочеловеческий ребенок, который ничем не уступает «чистокровному» собрату. И если Волчий род, благодаря своей изначально большей численности и достаточном уровне рождаемости, мог позволить себе веру в превосходство «чистокровных» и нежелание видеть у себя в поселении людей — остальные с радостью ухватились за подобную возможность разнообразить выбор супругов и, соответственно, наборы генов. В Медвежьем и Обезьяньем родах дети особо поощрялись, даже процент отдаваемого в общак урожая для семьи понижался. В Кошачьем в таких мерах не было надобности, как благодаря большей плодовитости женщин, так и потому, что поток желающих поселиться у них был в разы больше за счёт близости к людям и просто огромнейшего числа любителей экзотики, если сравнивать с другими родами. Причем количество людей обоих полов, переселявшихся в те земли, росло с каждым годом, вызывая опасения у Волчьего рода. В то же время людские королевства не только не пресекали поток переселенцев, но даже искусственно его увеличивали, выплачивая небольшие суммы тем, кто отказывался от прав наследования в своей семье и покидал страну. Такое, на первый взгляд, странное положение вещей объяснялось сразу несколькими факторами: королевства избавлялись от лишних людей, гарантировали себе новый поток сильных воинов, так как многие зверолюди зарабатывали именно наемничеством — а заодно увеличивали внешний рынок сбыта, продавая свои товары зверолюдям с немалыми наценками.

— А как у вас борются с болезнями и что используют против нежелательных беременностей? — задал вампир очередной вопрос, на этот раз связанный с темой размножения, недавно затронутой Мирией в своем рассказе.

— Да так же, как у людей, — отмахнулась зверодевушка.

— А как у людей — это как?

— Э-э-э, — она слегка оторопело посмотрела на Миста, однако потом вспомнила, что он иномирянин. — Большинство мужчин пользуется небольшими мешочками из тонкой кожи, за исключением магов, и, по слухам, аристократов. На самом деле удивительно, что ты не поинтересовался этим вопросом раньше у дворфов. Или они не в твоём вкусе?

Вампир ухмыльнулся.

— Как-то забыл за другими делами. Значит, кожа… Ну, уже неплохо. А что у магов и аристократов?

— Коконы же. У магов точно, а насчёт аристократов я только байки слышала в таверне, — зверодевушка опустошила очередную кружку и, не удержавшись, начала глупо хихикать. Вампир терпеливо ждал саму байку.

— Заходит как-то маг в таверну, лицо злое, плюется на всех. Заказывает у бармена самую ядреную настойку и залпом выпивает. Тот его и спрашивает, что, мол, вас, господин маг, так огорчило? Маг выпивает еще одну порцию и начинает рассказывать: «Я с восьми лет учился магии, каждый день с наставником тренировался, каждый долбанный день.» Выпивает еще одну и продолжает: «Потом пять лет — пять лет! — учился в Академии, ночами не спал, на звание себе зарабатывал». Выпивает еще одну, икает и рассказывает дальше: «Я практиковался и три года ждал, чтобы экзамен на мастера сдать! И все ради чего, ну, ради чего…» Всхлипывает. Бармен спрашивает, ради чего же, мол, все это было. А маг и отвечает: «Все годы обучения ради того… РАДИ ТОГО, ЧТОБ ТЕПЕРЬ КОРОЛЕВСКИЙ СТРУЧОК КОКОНОМ ОБОРАЧИВАТЬ, КОГДА ЭТОМУ СТАРОМУ ИМПОТЕНТУ ХОЧЕТСЯ В ОЧЕРЕДНУЮ ЩЕЛЬ ЗАСАДИТЬ!» — не удержавшись, зверодевушка прыснула со смеху, чуть не разлив содержимое кувшина, стоявшего рядом.

Вампир относительно правдоподобно изобразил смех и незаметно убрал сосуд с веселящей жидкостью подальше, после чего ему пришлось немного подождать, пока собеседница успокоится и восстановит равновесие.

— Очень… хм, забавная история. А что насчёт методов лечения для тех, кто уже заразился чем-то?

— В смысле? А-а-а-а… Ну, пока людей среди нас особо не было — об этом можно было не думать, а сейчас приходится запас паучьего эликсира иметь, а он ведь, сук-ка, дорогой.

— А что было до прихода людей?

— Да ничего. В смысле — вообще ничего, мы сами по себе не болеем, только от людей заразиться можем, да и то не всегда.

Вампир вопросительно поднял бровь.

— Это как? Вы вообще ничем не болели у себя на родине?

— По рассказам бабули — да. Она говорила, что это был один из подарков богов в белом.

— Подарок? Богов в белом? Кто это? — Мист сразу ухватился за интересную деталь.

— Как кто? Ну, боги… Откуда мне вообще знать, я тогда не жила. Могу пересказать то, что мне п-пр… пра… бу… баб-буля в детстве рассказывала, — начинающим заплетаться языком ответила Мирия. — «Когда-то, давным-давно мы были слабы, глупы, оторваны от природы и жили в прозрачных клетках, глядя на манящую свободу, но боясь выйти наружу. Но однажды к нам спустились они, Боги. Стать у них была одна, будь то женский бог али мужской. Одеты во все белое, но без лиц, на месте которых была только блестящая на солнце темнота. И даровали они нам вторую жизнь, звериную. Самые слабые и недостойные такого дара канули в небытие, но все остальные обрели те силы, что мы сейчас имеем. Откинув страх, мы вышли из своих клеток и воссоединились с природой. Боги ушли, но не бросили нас. С того момента так и повелось — коли наступали времена тяжкие, будь то голодные годы, али годы гнева земли, воды… небесного огня — они спускались с небес и помогали нам, божественную защиту даруя или чудо производя, насыщая любого одним маленьким камушком. Но и в спокойные времена они нас навещали, однажды преподнеся избавление от всех болезней. С такими богами не жизнь была, а сказка, но однажды зло нас взяло, и по глупости своей да чрезмерного любопытства ради, мы отправились сюда, в край безбожный, а утратив путь назад, и надежду утратили. Не найдут нас теперь наши Боги, и вечно нам расплачиваться за свой грех своими же страданиями!» — занудным голосом поведала зверодевушка, явно пародируя старческий голос, после чего вернулась к трапезе, поискав взглядом пропавший кувшин.

Мист, с нескрываемым интересом слушавший ее, на некоторое время задумался, но делиться своими соображениями не стал. Пока он не обращал на нее внимания, Мирия успела дотянуться до заветного напитка и через десять минут уже тихонько похрапывала, откинувшись в кресле. Тонкий слой крови, вновь прилипший к девушке, аккуратно поднял ее в воздух и донес до ближайшей кровати. Впитав кровь обратно, вампир оставил дома кровавого клона и отправился в Совет. Несмотря на свое обещание Бреннору, сейчас ему нужно было обсудить несколько вопросов с Деррин.

15 Второго месяца тепла 3127, ночь

Тучи, закрывавшие небо последние пару дней, разошлись, и Луна осветила полторы дюжины всадников, пробирающихся сквозь лес. Пятнадцать мужчин и три девушки ехали в полном молчании, постоянно оглядываясь и крепко сжимая поводья. Лошади, копыта которых то и дело вязли в мокрой земле, шли практически шагом, еще больше нервируя своих наездников. Наконец впереди показался просвет, и группа выехала на равнину. Приободрившись, Вегерф, лидер отряда, ехавший первым, откинул капюшон и вытер испарину, после чего обернулся к остальным.

— Отлично, теперь сможем перейти на галоп и... — слова застряли у него в горле, когда он увидел на лицах своих спутников страх. Их взгляды были устремлены вперед, ему за спину. Он резко обернулся.

Человек вряд ли заметил бы хоть что-нибудь, но зрение оборотней было острее, поэтому он тоже увидел небольшую фигуру вдали. Она приближалась странными рывками, за секунду преодолевая сотни шагов. Чем ближе она подходила — тем меньше надежды оставалось в сердцах беглецов, которые теперь стучали гораздо быстрее. Средний рост, стройное тело с аккуратной грудью и идеальными изгибами, юное лицо с зелеными глазами, острые уши и рыжие волосы, ниспадающие до лопаток — все всадники прекрасно знали, кого они видят. Через минуту Нирохея, королева местных земель, уже оказалась рядом с конем Вегерфа и погладила его по морде.

— Тц-ц, ну хоть животину не успели загнать... — тихо пробормотала она, после чего обратилась к беглецам: — Дети мои, что вы здесь делаете?

Ответом ей была тишина.

— Не припомню, чтобы я посылала вас в эту сторону. Неужто вы заблудились? Ох, ну что с вами делать! Что ж, как королева, я всегда должна вести подданных за собой... иногда, видимо, и в прямом смысле. Следуйте за мной, я отведу вас домой, — сказала она, проходя мимо застывших фигур с чарующей улыбкой на лице.

— Н-н-нет! — справившись наконец с дрожью зубов, ответил Вегерф.

Королева обернулась и посмотрела на него. Улыбка сменилась легким недопониманием, которое идеально подходило ее юному лицу.

— Ты что-то сказал?

— Я... я сказал нет!

— Нет? Что значит "нет"? Никогда не слышала такого слова, — королева пожала плечами, отворачиваясь от собеседника. — Пойдемте, детишки, пока не стало слишком поздно.

— Нет! Нет — значит нет! Мы не... не вернемся! Не вернемся в твое королевство! Оставь нас в покое, дрянь! — вслед за своим лидером остальные всадники, словно очнувшись, повторяли одно и тоже. — Мы больше не хотим прислуживать твоим глупым прихотям! Не хотим умирать на войне! Ты их вообще устраиваешь, только чтобы потешить свою садистскую натуру! Или ты думаешь, никто не догадывается?! Да куча народу знает, что пока наши солдаты умирают в боях против Каинхильда днем, по ночам ты не отказываешь даже его псам...

Нирохея спокойно слушала оскорбительные речи, которые потоком лились из уст ее бывших подданных, и старательно удерживалась от зевка. Наконец они спешились и вытащили оружие. Их мышцы под одеждой пришли в движение, а лица безумно искривились. Хрупкая девушка оказалась окружена толпой волкодавов под три метра ростом, которые теряли последние признаки человечности вместе с лоскутами порванной одежды. Она закатила глаза и вздохнула.

— Какие же вы все-таки уродцы... — ее глаза сменили цвет на красный, а зрачки вытянулись в форму крестовины. Внезапно голова одного из оборотней разлетелась на кровавые ошметки, а затем эта же участь постигла и его собратьев. Один за другим они лишались жизненно важной части тела и падали в грязь, так и оставшись навечно в животном обличье. Десять секунд спустя восемнадцать обезглавленных тел окружали девушку, которая, спокойно перешагнув через трупы, подошла к лошадям, забеспокоившимся из-за сильного запаха крови. Металлическая пыль, которая и послужила ее оружием, превратилась обратно в непримечательный браслет, а цвет глаз вернулся к норме.

Блондин, наблюдавший все это время из леса, через секунду оказался рядом с девушкой. Успокоив лошадь, напуганную его скоростью, он хмыкнул.

— "Что значит нет? Никогда не слышала этого слова", — слегка поддразнил он сестру. — Хорошо сказано, даже я почти поверил.

— Если бы я сказала: "Не слышала так давно, что уже забыла" — было бы слишком зловеще, не думаешь?

Ее собеседник хмыкнул.

— Согласен. Но зачем ты вообще с ними говорила?

— Я пару месяцев назад все-таки немного перестаралась с репрессиями, и теперь мне постоянно кажется, что их слишком мало осталось, — девушка слегка скривилась. — Вот и попыталась быть "всепрощающей".

— Они не оценили.

— Да ужас, просто невероятные болваны. Я ведь давала им даже не один, а целых два шанса уцелеть и просто вернуться обратно. Но нет, давайте мы попытаемся ее убить, и плевать на то, что это не удалось никому из предыдущих четыреста восемнадцати отрядов идиотов, попытавшихся удрать. А вообще, кажется, опять нужно делать чистку среди дворцовой стражи и слуг — задолбали они трепаться. Но мне вот что интересно, какого черта они там несли про собак, если у тебя во всем королевстве не то что нормального кобеля, которого можно было бы приобщить к делу, но и паршивой дворняги не сыщешь?

— Тебя все еще удивляет то, насколько слухи могут быть далеки от реальности?

— Честно говоря — да, до сих пор. Человеческая фантазия то и дело превосходит мои ожидания.

— Они оборотни.

— Ай, не придирайся к словам. На выдумки они тоже горазды, жаль только, не там, где это бы их спасло. Перекусишь со мной? — девушка покосилась вначале на трупы, потом на короля соседнего государства. Тот пожал плечами и утвердительно кивнул.

— Почему бы и нет? Кстати, насчет следующей войны — если ты так переживаешь, я могу поменьше солдат послать. Или можем отложить года на два — твои как раз успеют созреть, а мои — заскучать. Или еще лучше — я захвачу несколько провинций, а потом они могут в партизанскую войну играть. В общем, вариантов масса, выбирай, какой по душе...

* * *

20 Второго месяца тепла 3127, полдень

— А что будет с остальными?

Деррин, Мист и Мирия сейчас находились в одном из меньших залов в Доме Совета. Прошедшие пять дней для зверодевушки были практически одинаковыми — большую часть времени она спала, иногда ела и общалась с Мистом, которого интересовало все подряд — от ее воспоминаний детства до перечня выполненных заданий в роли наемницы. Такой режим вкупе с эликсирами травницы, которые та регулярно приносила, помогли ей быстро встать на ноги, как в переносном, так и в прямом смысле — теперь зверодевушка могла спокойно ходить, поскольку ее кости уже срослись, и прекратились волны боли, накатывающие при любом неловком движении. Гематома на животе тоже рассосалась, а от истощения не осталось и следа — поэтому сегодня Мист и взял ее с собой, тем более, что разговор касался ее напрямую.

Четыре дня назад проводились допросы пленников, и, по словам Деррин, это были одни из самых легких допросов, в которых ей доводилось участвовать. Наемники не стали строить из себя героев и рассказали все, начиная с наличия среди них трех государственных магов и заканчивая пышностью усов их заказчика. В итоге раскрытых магов в кратчайшие сроки передали в руки столичных дознавателей, которые, поработав с ними, поняли, что знают они весьма немного, и связались с представителями королевства Дастериум, предложив им выкупить своих граждан. Те с готовностью согласились, в кратчайшие сроки достав откуда-то из подземелий двоих дворфов, пылившихся там чуть ли не со времен войны, и добавив достаточно золота, а когда дворфы во время обмена увидели, в каком состоянии были их сородичи, без вопросов удвоили его количество. В общем, сделали все, чтобы дворфы не успели узнать родословную этих самых магов — иначе пришлось бы платить раз в десять больше. И только после этого начался тот блядский цирк, который изначально и ожидался. Через два дня после обмена присланные дипломаты вместо продолжения конструктивного диалога начали резко благодарить дворфов и прославлять их доброту. Опешившие от такого обращения переговорщики с трудом успокоили гостей, выслушали их рассказ, а после быстро закончили встречу и заказали несколько бутылок крепкого напитка, под который и принялись переваривать полученную информацию.

По словам герцога Децевира, который и был главой делегации, картина вырисовывалась следующая. Он, узнав, что на территорию дворфийского королевства вторглись граждане его страны, был крайне опечален их поведением, но, как человек ответственный, тут же собрал выкуп и решил вернуть на родину этих окаянных. Доставив их на королевский суд — маги ведь были государственными — он с чистым сердцем отправился отдыхать, уверенный, что преступники будут наказаны по всей строгости закона. Однако, проснувшись на следующее утро, он был огорошен — ведь оказалось, что маги на самом деле были жертвами! Преступная группировка наемников хитростью и силой захватила их, заставила открыть портал в чужие земли и удерживала под своим контролем. Для чего это простым наемникам? Так ведь все очевидно — они охотились за дворфийскими сокровищами! Ведь все знают, что страна дворфов процветает, вот эти сорвиголовы и решились на такое безумство. Поэтому теперь то, что ранее было выкупом, называлось благодарностью, которую королевство Дастериум, признательное за спасение своих граждан, с радостью оставит дворфийской стороне. А вот наемников нужно вернуть. Пострадавшая сторона желает отдать их под суд, ибо не дело это, если такие ротозеи останутся безнаказанными.

"Что, блядь?" — такими были первые слова, произнесенные Тюррейном, который занимал пост дипломата более сотни лет и славился хорошими манерами, стоило двери за людской делегацией захлопнуться. Коллеги, поддержавшие его более бурными высказываниями, слегка пришли в себя только после нескольких кружек "успокоительного", после чего принялись обмозговывать ситуацию, закончив с этим делом аж под утро. Не то чтобы кто-то всерьез задумывался о передаче наемников — против этого было слишком много факторов: абсолютная нерентабельность затеи, нежелание уступать противнику, остатки дворфийской чести, а также уваженная королем просьба иномирянина, согласно которой одна из наемниц уже была обещана ему в дар. Просто дворфы хотели выпить. Даже Тюррейн, имевший за плечами вековой опыт, впервые встретился с такой наглой изворотливостью, а потому поддержал желание своих коллег, профессиональная гордость которых также была уязвлена. Ибо теперь слова каких-то наемников противопоставляются словам самого герцога, который говорит от имени своей страны. Ну а открыто настаивать на показаниях магов, произнесенных под влиянием различных сывороток и клещей, ненавязчиво лежащих поодаль, являлось бы затеей наиглупейшей. В конечном итоге, на этом переговоры и были завершены — потребовать с людей компенсацию за нападение дворфы уже не смогли, но и наемников отдавать не стали. Герцог Децевир абсолютно спокойно воспринял отказ, переданный ему плохо скрывающими головную боль дипломатами, краткая суть которого сводилась к фразе: "Где набедокурили, там пусть и сидят". Хорошо скрывая свое самодовольство, он мимоходом обронил, что счета преступников заморожены, заслужив еще больше ненависти от дворфов, которые втайне надеялись, что хоть за кого-то удастся получить выкуп через гильдию. После этого он спокойно пожелал дворфам благополучия и спокойной жизни, что в дипломатической среде воспринималось как ровно противоположное, и отправился восвояси, принеся своей стране победу хотя бы на этом фронте. Дворфы, мысленно пожелавшие ему сдохнуть в сточной канаве не менее тысячи раз за десятиминутный разговор, вежливо попрощались, после чего передали всю информацию королю и Деррин, которая, в свою очередь, уже поведала ее вампиру и зверодевушке. Кроме болезненной — в прямом смысле, ибо она ударила о стол с такой силой, что едва не заработала еще один перелом — реакции на потерю значительной части своих накоплений, Мирия задала вопрос и насчет судьбы остальных наемников. Деррин неопределенно пожала плечами.

— Да хрен его знает. Я-то надеялась, что мы за них тоже выкуп стребуем, а теперь сиди и думай, что с ними делать. Особенно с магами.

При их упоминании зверодевушка лишний раз моргнула и едва заметно повела головой в сторону лекарши. Вампир, заметив это, заинтересовался, после чего посмотрел на дворфийку.

— Я бы сказал, проблема только с магами, — произнес он, вновь отметив повышенный интерес Мирии к этому слову. Деррин просто вопросительно посмотрела на него, приподняв одну бровь.

— Есть предложения?

— Есть. Просто честно расскажи им о том, что из них сделали козлов отпущения. И ограбили. А потом предложи свою цену.

Деррин недовольно скривилась.

— Да думала я об этом, но толку нам с них? Делать-то тут нечего. Мы и стражу выгоняем по лесу прогуляться в половине случаев только ради того, чтобы они от скуки в городе не бедокурили, а тут еще за наемниками следи. Их же куда ни направь — все равно придется разделять, чтобы не сбежали, продумывать смены, очередность и так далее, — она опять скривилась.

— Оно понятно, это лишняя работа и затраты, но они вполне могут окупиться.

— Каким образом?

— Помнишь, ты мне говорила, что зверолюди — очень дорогие наемники? Да ведь и маги — не дешевое удовольствие. Значит, остальные должны быть приблизительно на их уровне.

— Ну, помню. Допустим, и что с того?

— Так поставь их тренировать стражу.

Деррин, уже готовая что-то сказать, внезапно застыла. Затем задумчиво нахмурилась и почесала подбородок. Мирия тоже выглядела удивленной, а Мист спокойно продолжал:

— Для начала выстави им штраф за незаконное вторжение, но адекватный — на пару месяцев, максимум полгода отработки. Потом можно посылать в лес с отрядом стражи, или в патрули, чтобы им успело надоесть, а уже после этого предложи поработать тренерами по фехтованию, при этом повысив зарплату. Часть наверняка уйдет сразу после выплаты долга, но многие могут захотеть остаться. В любом случае, пара лишних приемом и тренировочные бои с опытным противником никак страже не помешают, особенно если учесть, что часть из них в будущем пойдет солдатами на войну.

Лекарша, до этого что-то просчитывавшая у себя в голове, недовольно цокнула и покосилась на Мирию. Мист заметил ее взгляд.

— Не нужно так переживать, я же говорил, что ручаюсь за нее.

— Грхм, ладно. Что до твоей идеи... мне такое в голову даже не приходило, но звучит весьма привлекательно. Я переговорю потом с Браммирой, посмотрим, что из этого выйдет. Касательно твоей просьбы — думаю, послезавтра все и организуем. А что делать потом с оставшимися тремя — я все еще без понятия. Потом разберемся, — Деррин махнула рукой. Вампир спокойно кивнул, после чего попрощался с ней, и они с Мирией покинули здание Совета.

Следующие несколько часов, которые вампир провел, посещая своих знакомых, зверодевушка молча следовала за ним, в основном рассматривая город и его обитателей. Тем не менее, Мист прекрасно видел ее эмоции, среди которых явно доминировало беспокойство, лишь немного ослабевавшее от новых видов или вкусной еды, но окончательно не проходящее. Вернувшись домой, он сел в кресло, которое успело ему полюбиться, удобно устроился и прикрыл глаза. Мирия же абсолютно не знала, куда себя деть. Поколебавшись еще пару минут, она подошла к вампиру.

— Ты еще не уснул?

— Нет, впрочем, я и не собирался.

— Ну, обычно когда люди... и другие существа закрывают глаза — они планируют спать.

— Я сплю в среднем около двух раз в месяц, и то больше по настроению, в остальное время я закрываю глаза, когда сортирую или анализирую полученную ранее информацию. Но ты явно желала поговорить не об этом.

— Да, после нашего визита к той дворфийке у меня появилось несколько вопросов...

Вампир, ожидая продолжения, приоткрыл один глаз и посмотрел на сомневающуюся зверодевушку.

— Диалог — это разговор как минимум между двумя сторонами, поэтому, хоть я и знаю твои вопросы, предпочту все же услышать их от тебя.

Мирия слегка нахмурилась и несколько раз качнула головой, решаясь, прежде чем заговорить.

— Что происходит? Ты не дал посадить меня в тюрьму, бесплатно вылечил, бесплатно кормишь и обеспечиваешь крышей над головой, не заставляешь трахаться с тобой или с кем-то еще, не заставляешь работать, но при этом и не отпускаешь! Так зачем я тебе нужна вообще? Какая моя роль? Я не рабыня, не наложница, не слуга, не... А может, я зверушка на убой? Их ведь тоже откармливают поначалу... Или трофей? А ведь и вправду подходит, я трофей, да? — выплеснула наконец свои переживания зверодевушка. Поведение вампира не вписывалось ни в одни из знакомых ей рамок, поэтому последние несколько дней неопределенность постепенно сводила ее с ума.

— Какой пессимистичный набор вариантов, — Мист хмыкнул. — Впрочем, учитывая твою биографию, он вполне понятен. Ну, если выбирать из предложенного, то, думаю, ты права, и прямо сейчас определение трофея подходит тебе больше всего.

Мирия слегка опешила, явно не ждав такого быстрого и честного ответа. Вздохнув, она уже была готова задать новую партию вопросов, однако усмехающийся вампир прервал ее жестом руки.

— Ладно, ладно, расслабься. Ты ведь наверняка уже собиралась задать кучу вопросов о том, что значит быть "трофеем", что тебе можно делать, что нельзя и все в таком ключе, не так ли? — он дождался кивка собеседницы. — Забудь об этом. Любая из перечисленных ролей будет сопровождаться желанием сбежать у того, кто ее примерит. Поэтому, на самом деле, я хочу предложить тебе контракт.

— Контракт? То есть, ты хочешь нанять меня для чего-то? — Мирия недоуменно уставилась на вампира.

— Да.

— Допустим, — зверодевушка насторожено прищурилась. — И что будет входить в мои обязанности по условиям этого контракта?

— Постоянно находиться рядом со мной, выполнять мои поручения, — Мист начал загибать пальцы, — быть отличным собеседником и тешить мое самолюбие. Ладно, последние два пункта опциональны. И все это на протяжении... — вампир ненадолго задумался или, по крайней мере, сделал вид. — Трех лет.

— О, вот как... Дай угадаю, — Мирия прищурилась. — Если я попытаюсь отказаться, то вновь услышу: "Такого варианта не предусмотрено. Пожалуйста, передумай" ?

— Я рад, что ты меня уже так хорошо знаешь, — вампир нагло ухмыльнулся.

— Пфф... А почему ты думаешь, что при таких условиях у меня не возникнет желания сбежать?

— Потому, что контракт обычно предполагает награду.

— Ладно, теперь мне интересно, что ты мне собирался предложить. Дворфы обеспечили тебя золотыми горами?

Вампир слегка рассмеялся.

— Нет, наличные они мне не дают. Предпочитают привязывать к себе подарками вроде этого дома или услугами в долг. Единственный раз, когда я держал в руках деньги этого мира, был, когда мне их показывал Стеллог, ты его видела пару раз, такой упитанный дворф-торговец. Так что меня можно назвать бедняком, при достаточном желании и глупости.

— Тогда что?

— Помощь в достижении твоей цели.

— Моей цели? — зверодевушка прищурилась.

— Да. Или хочешь сказать, что месть не являлась твоей целью?

Мирия слегка прикусила губу, однако затем неопределенно махнула головой.

— Ладно, допустим. В принципе, это было на поверхности. Но чем ты собрался мне помочь? Сам же сказал, что у тебя нет денег.

— Деньги — это слишком длинный путь. А поиск и наем такого количества магов, которого бы хватило для уничтожения Волчьего рода, явно был бы той еще головной болью. Нет, с одной стороны, мне было бы интересно за этим понаблюдать — думаю, через пару десятков лет ты бы действительно собрала нужную сумму, а там уже могло начаться что-то интересное... Но я все же предпочту ускорить процесс и помочь тебе с этим.

— Так... как? — зверодевушка все еще не понимала, к чему клонит вампир. Тот спокойно посмотрел на нее.

— Я убью их.

— Что?

— Что?

— Перестань это делать! — Мирия недовольно махнула руками. — Отвечать "что" на "что", очень смешно. Что значит "я их убью"?

— А что это еще может означать?

— То есть, ты хочешь сказать, что просто пойдешь туда и убьешь всех? — скептически проговорила зверодевушка. Вампир кивнул.

— Да, а что тебя смущает?

— Ну-у-у, даже не знаю, может, твое утверждение, что ты сможешь в одиночку победить десять тысяч тренированных воинов?

— Это не так много.

— Ой, ну да, всего-то десять тысяч, и плевать, что они все считаются едва ли не лучшими наемниками в мире. Хватит уже, ну что за вздор, — она недовольно закатила глаза, но, взглянув на Миста, осеклась. Он смотрел на нее абсолютно спокойно, в глазах не было и намека на насмешку. — Нет, погоди... ты серьезно?

— Да.

Она моргнула и снова посмотрела ему в глаза. Внезапно ее пробил озноб. С одной стороны, это было странно — она уже много лет не была той маленькой девочкой, которая удивлялась глупости и жестокости мальчишек, которые постоянно играли в воинов, а потом просили у нее обработать их царапины. Она достаточно убивала сама — на ее руках было не меньше сотни трупов, накопившихся за одиннадцать лет наемничества. Но с другой стороны — сейчас она смотрела на того, кто был на совершенно другом уровне. Облизнув внезапно высохшие губы, она постаралась унять дрожь и спокойно задать возникнувшие у нее вопросы.

— То есть, ты утверждаешь, что у тебя достаточно сил, чтобы в одиночку убить десять тысяч первоклассных воинов?

— Да.

Ее сердце застучало быстрее, а страх заставил вспотеть. Она вновь приложила волевое усилие и постаралась успокоить тело, которое почему-то вело себя отвратительным образом, несмотря на все тренировки и реальные бои, в которых ей довелось поучаствовать.

— Допустим. Ладно. Думаю, какой-нибудь опытный архимаг тоже был бы в состоянии это сделать. Ну или несколько. Грхм. Тогда еще вопрос — тебе уже случалось убивать кого-то в... подобных масштабах?

— Да.

Новая волна липкого страха почти сковала ее. Однако каким-то шестым чувством Мирия понимала, что это даже не ее страх. Точнее, это был инстинктивный страх ее тела, который накатывал странными волнами. Да, она боялась вампира и спокойно могла признаться себе в этом, но ее сознательный страх был гораздо слабее, чем тот, другой. Встряхнув головой, она гулко сглотнула и откинула прядь волос, упавшую на лицо.

— Лично?

— Иногда лично, иногда с союзниками. Может, все-таки присядешь? А то выглядишь уставшей.

На секунду задумавшись, Мирия все же уселась в кресло напротив вампира и внезапно почувствовала себя гораздо лучше. Мысленно пообещав себе теплую ванну и мягкую постель, она вернулась к диалогу.

— Так что, уже веришь? Или мне нужно перечислить всех поименно? — с легкой улыбкой спросил вампир.

— А ты их помнишь?

— Если бы знал, может, и помнил бы, но обычно времени спросить как-то не оставалось, знаешь ли.

Так что?

Помедлив, она кивнула.

— Верю. Не слишком хочу... но верю.

— Ну и отлично. Тогда мы договорились?

Однако зверодевушка не стала спешить с ответом. Прикрыв глаза, она постаралась быстро взвесить все "за" и "против". В этот момент память услужливо подкинула несколько картин, которые быстро перевесили любые "против". Выдохнув, Мирия кивнула.

— Согласна. Будем подписывать контракт, или как это принято у вас?

Увидев, что ее собеседник встал, она сделала то же самое. У него в руке появился небольшой кинжал.

— У нас есть много различных обычаев, но в серьезных случаях я предпочитаю этот, — он протянул ей кинжал и после этого показал свою правую ладонь, на которой сам по себе возник порез. Мирия молча полоснула свою ладонь, постаравшись сделать разрез таких же размеров. Вампир и зверодевушка крепко пожали руки.

— Не самый приятный вариант, — хмыкнула она, прикрывая рану. Потом задумалась и немного погодя продолжала: — Хотя наверняка действенный, когда речь идет о чем-то действительно важном. Как я понимаю, контракт начинается с этого момента?

— Да.

— Для меня есть какие-то поручения?

— Иди уже спать. Единственное мое поручение на сегодня. А вот завтра советую прогуляться по городу, можешь с кем-нибудь из местных познакомиться. Я планирую пожить здесь где-то год, а потом уже отправимся путешествовать.

— Как скажешь, — пожав плечами, Мирия отправилась добросовестно выполнять полученный приказ. Глядя ей в спину, вампир расплылся в довольной улыбке.

* * *

22 Второго месяца тепла 3127 года, утро

— Ну ты и живучая тварь... — удивленно протянул Хаттор.

Он, вместе с четырьмя магами-наемниками, стоял в окружении стражи посреди полигона в своем бывшем доме. Мист как раз закончил свой рассказ о попадании в ловушку. Слушавший его Бреннор уважительно кивнул, подивившись прочности его кровавой защиты и регенерации, после чего позвал всех спускаться дальше, проигнорировав предателя. Вся эта толпа здесь собралась по одной причине — Мист решил устроить кастинг. Претендентами стали наемные маги, задание которых состояло в том, чтобы отпереть магически защищенную дверь, найденную им ранее, а судьей был собственно ее, уже бывший, владелец, который в случае провала всех участников должен был самостоятельно открыть тайник, предварительно сказав, кто справился лучше всех.

Чтобы быстро убрать лишний хлам, вампир расформировал часть птиц и притянул кровь к себе. В считанные минуты все лишнее было перекинуто на этаж повыше, а кровь растянулась под потолком — Мист решил оставить ее на случай, если кто-то из пленников попытается провернуть что-то опасное. Закончив с приготовлениями, он обратился к магам:

— Итак, надеюсь, вы все знаете, в чем состоит ваша задача?

Те молча кивнули.

— Отлично. Тогда для начала попрошу вас представиться.

Первым заговорил темнокожий парень в очках, оказавшийся обладателем приятного баритона. Его спокойному тону позавидовали бы даже монахи, и это произвело приятное впечатление на вампира.

— Мое имя Катор, достиг ранга мастера, специалист по защите и лечению, основные стихии — вода и воздух.

Вампир спокойно кивнул. Несмотря на свою неспособность видеть магию и то, что большая часть его разговоров с Бреннором была об истории, основы он все же знал.

Огонь, вода, воздух и молния были четырьмя основными стихиями среди заклинаний на Новилуре. В то же время сами заклинания делились еще на подвижные и неподвижные, которые все по привычке именовали атакующими и защитными соответственно, не беря в расчет немногочисленные исключения, для которых эти определения не совпадали. Маги, проучившись один-два года, обычно овладевали всем понемногу, после чего уже делали выбор в пользу более углубленного изучения одной специализации и двух стихий — именно это было стандартом после выпуска из магических академий.

Следующим высказался рослый мужчина среднего возраста, имевший чересчур много шрамов для мага. Взглянув на него, Мист сразу заметил легкую враждебность, которую, вероятно, можно было объяснить его положением пленника.

— Рондор, ранг — мастер, специалист по зачарованию оружия.

— Стихии?

Мужчина приподнял одну бровь и раздраженно посмотрел на вампира. Однако, прежде чем он успел что-то сказать, Бреннор пояснил:

— При зачаровании оружия используются все стихии, но сами заклинания не достигают высокого уровня сложности, поэтому нет смысла их выделять.

— Вот как, этого я не знал. Спасибо. Кто дальше?

Третьей была темноволосая девушка с бледной кожей и цепким оценивающим взглядом. Несмотря на внешнее спокойствие, вампир отметил волнение среди ее эмоций, но не смог понять, чем оно было вызвано.

— Альвира, достигла ранга мастера, специалист по атакующей магии, основные стихии — огонь и молния.

— Лордерик, — коротко бросил последний маг, не дожидаясь приглашения и обдав вампира эмоциональной волной презрения. Впрочем, его отношение к происходящему было понятно и по высокомерному внешнему виду.

— Ранг, специальность, стихии?

— Мастер, атакующая, все, — последнее слово он выделил особой небрежностью тона.

Бреннор тихо и, как определил вампир по его эмоциям, слегка завистливо вздохнул. Владение всеми стихиями на высоком уровне было явлением крайне редким, а уж тем более, в возрасте меньше двух сотен лет. Лордерику же было всего двадцать пять, что уже говорило об исключительном таланте. Несмотря на откровенное проявление его вредного характера, именно его вместе с Катором рекомендовал Мисту архимаг, втайне надеясь, что тот либо найдет на него управу, либо просто прибьет. Подождав, пока спесивый маг вернется на место, вампир объяснил подробности проведения испытания.

— Итак, мы временно снимем с вас ожерелья, и тот, кто сможет открыть данный проход, не разнеся все вокруг, освободится от тюремных пут. Учитывая поведение некоторых здесь присутствующих, я на всякий случай озвучу, надеюсь, и так очевидный, факт — попытка сбежать будет крайне неразумным решением с учетом нынешнего баланса сил. Первым пойдет Лордерик.

После этих слов стражники и Бреннор напряглись и приготовились использовать свою магию в любую секунду. Двое дворфов подошли к пленнику и сняли с него ожерелье. Потерев шею, Лордерик насмешливо фыркнул и принялся внимательно осматривать стену, не став забирать себе лавры самоубийцы.

— Ты не мог бы комментировать свои действия? — попросил его Мист.

— Пока что я просто осматриваю всю эту запутанную структуру, а потом попробую аккуратно вызвать ее контролируемый коллапс, использовав несколько разностихийных точечных атак для перегрузки. Поэтому пусть твои ручные дворфы отодвинут свою тучу блоков и щитов немного дальше, или пусть не жалуются, — внезапно заумно ответил он, не забыв, впрочем, показать свое пренебрежение.

Вскоре Бреннор с магами немного ослабили свой заслон. Тут же от мага в стену пошла цепь небольших молний. Одновременно с этим половина стены загорелась, а около другой появился небольшой водный бур, рядом с которым ударилось и воздушное лезвие. Внезапно все эти атаки отлетели от стены обратно в мага, однако он успел создать щиты и не получил повреждений. После этого он молча повторял свои действия, меняя вид атак и увеличивая их силу, однако после шестой итерации дворфы были вынуждены остановить его — от ударной волны одной из огненных атак посыпалась крошка с потолка.

— Зараза! — выругался маг, уставившись на стену, так и не получившую никаких повреждений.

— Спесивый щенок решил, что он со своими освоенными четырьмя стихиями такой уникальный, что против него ни одна защита не выстоит. Вот только у него не хватило мозгов подумать, что она изначально может быть рассчитана не против одиночек, а против целых отрядов, и разница стихий там учтена, — едко высказался Хаттор, смотревший на все это с ехидным оскалом.

— Ой, заткнись там, развалина, — огрызнулся Лордерик, осторожно ощупывая вернувшееся на место ожерелье. — Не моя специальность вообще-то. Мне проще весь этот домик разнести, но вы ж не позволяете.

Зачарователь оружия, пощупав стену пару минут, недовольно заявил о своем бессилии, получив очередную насмешку от дворфа, после чего настал черед Альвиры.

— Ты не могла бы прокомментировать свои действия? — попросил вампир, выждав уже привычные пару минут ощупываний и осматриваний стены.

— Я пытаюсь найти сигнальные и защитные нити, чтобы потом разъединить их. Если у меня все получится, то ответной реакции уже не будет, и я смогу просто выжечь проход в стене, — ответила она, продолжая сосредоточенно осматривать стену. Следующий пятнадцать минут прошли в попытках воплотить этот план в реальность, однако Мист по понятным причинам видел только сосредоточенное лицо девушки и ее слегка шевелящиеся губы. В это время вниз спустилась Мирия, которая проснулась и успела позавтракать, а теперь, видимо, жаждала зрелищ. Кратко объяснив ей, что происходит, вампир повернулся к стене как раз вовремя, чтобы заметить начало процесса вырезания двери. Вначале перед девушкой появился огненный диск, а затем она раскрутила его и поднесла к стене. И та наконец поддалась. В месте прикосновения диска в ней появился глубокий разрез с оплавленными краями. Однако, стоило кругу обрисовать меньше половины воображаемого проема, как что-то пошло не так, и огненный диск полетел обратно в девушку и, срикошетив от ее щита, ударил еще и в одного из стражников — благо на нем тоже был щит. На этом ее попытка закончилась, тем более, что разрез, который был на стене, вновь зарос камнем, и только оплавленные комья выдавали место, где он раньше был.

— Сейчас бы подумать, что в такой защите не будет дублирования линий сил, недоучка, — в очередной раз посмеялся создатель этой чудо-защиты.

Впрочем, девушка проигнорировала слова дворфа. Ее взгляд зацепился за Мирию, которой она тут же улыбнулась и дружелюбно кивнула. Зверодевушка ответила тем же.

— Знакомая? — поинтересовался Мист, ожидая, пока с последнего мага снимут блокиратор.

— Да, встретились в отряде. Мне она показалась... славной. Далеко не худший вариант, если решишь взять ее в роли мага, — ответила зверодевушка, слегка отведя глаза.

Тем временем пришел черед Катора испытать свои силы. Именно от него вампир ожидал положительного результата — у него было много времени на раздумья и итоги предыдущих попыток перед глазами.

— Посвятишь меня в детали?

— Согласно моим наблюдениям, здесь действует сложная комбинация блоков оценки, поглощения, копирования и атаки, а также блок восстановления в роли поддержки. Когда мои коллеги атаковали стену, ей требовалось от трех до пяти секунд на то, чтобы вначале оценить угрозу, затем подключить блок поглощения, а потом воссоздать идентичную по силе атакующую способность и направить ее обратно. Сейчас я постараюсь аккуратно отключить систему восстановления, и если мне это удастся, можно будет просто атаковать стену двумя стихиями, просчитав необходимые тайминги и разницу силы атак, — подробно объяснил он свой план. Хаттор, слышавший это, сменил улыбку на прищур.

Танцы у стены продолжались почти полчаса, по истечении которых Катор устало заявил о будущем бездействии блоков восстановления, которых там оказалось целых три. Выполняя следующий пункт, он создал легкую огненную волну, которую отправил в стену. Ровно в момент, когда волна развернулась, он ударил в то же место ледяными снарядами, оставившими немалых размеров пробоины. Подождав около минуты, он убедился, что они не собираются затягиваться, и повторял этот фокус снова и снова. Наконец-то стена поддавалась, разваливаясь после каждой итерации, и вскоре можно было увидеть общие очертания прохода. Однако после седьмого по счету удара за считанные секунды стеной были созданы полсотни ледяных снарядов, которые отправились прямо в мага и разлетелись на кучу осколков, ударившись о его щит. После того, как пыль немного осела, все смогли увидеть, что разлом в стене затянулся.

— Неудача, — сдержанно высказался Катор, а затем обратился к дворфу в ожерелье: — Сколько там всего блоков восстановления? Я ведь и так три заметил и отключил.

— Ты и до половины не дошел, ха! Еще учиться и учиться, — самодовольный вид дворфа явно выдавал его гордость за свое творение.

— Попытаться стоило, — все так же спокойно отреагировал Катор, отвернувшись от крикливого дворфа.

— Однозначно стоило, — подтвердил вампир, стоявший рядом. — Этого было вполне достаточно, чтобы увидеть разницу в нужных мне навыках. Есть возражения против работы на меня?

— Нет.

— Тогда добро пожаловать в отряд. Ожерелье уже не нужно, — вампир кивнул стражникам. — Ну, а дверь нам пусть ее создатель и открывает.

— Будь добр открыть дверь. И без глупостей, — ледяным голосом произнес Бреннор, обращаясь к предателю.

— Да пожалуйста, а то бы вы сто лет копались, дилетанты , — демонстративно буркнул Хаттор, позволяя снять с себя блокиратор. Через минуту стена разошлась в стороны, открывая проход в небольшую комнатку. Ожерелье тут же надели обратно, однако дворф вызвался побыть экскурсоводом и первым прошел в комнату. Перед тем, как последовать за ним, вампир отправил Мирию пообщаться со знакомой, намекнув, что в будущем ему может понадобиться еще один маг.

— Добро пожаловать в последнюю не оккупированную всякими попаданцами комнату в этом доме, — преувеличенно бодро начал Хаттор свою экскурсию. — Слева вы можете увидеть мои последние разработки, которые, несомненно, конфискуют, а затем доработаются Бреннором и послужат на благо дворфского сообщества, которое, впрочем, является не самым благодарным по отношению к магам и просто примет их как должное. Впереди на столе вы можете увидеть лично обработанные мною кристаллы, которые я подготавливал для путешествия. Продав их в королевстве людей, я мог бы безбедно жить сотню лет. Думаю, по большей части они пойдут в казну города, кроме нескольких самых лучших, которые случайно осядут в кармане присутствующего здесь архимага — впрочем, ничего нового.

Бреннор недовольно нахмурился, но, заметив интерес вампира, не стал прерывать бывшего товарища, вместо этого выдворив стражников.

— А слева, господа, артефакты древности, на поиски которых я потратил многие годы своей жизни. Это было прекрасное время, когда я вместе со своим отрядом путешествовал по миру, иногда в компании людей или даже эльфов, с которыми у нас тогда не было никаких глупых войн. И зверолюди попадались, да. Мы переходили через горы и пустыни, находили такие места, которые вам и не снились: заброшенные города, дворцы древности, невероятные по длине катакомбы, и много чего еще. А вот, собственно, и сувениры оттуда. Некоторые — как, например, эта чаша, представляют собою бесценное искусство того времени. Но знаете, что мне сказали, когда я предложил открыть музей? «Выбрось этот мусор!» Х-ха! А знаете, почему так вышло? А потому что у нас на троне сидит сумасбродный и агрессивный бастард, которому лишь бы повоевать!..

Речь, начавшаяся как экскурсия, превратилась в поливание грязью нынешней власти и ценностей дворфского сообщества. Несмотря на то, что за этими словами явно можно было уловить сильные эмоции и обиду, вампир заметил, что в то время, как дворф демонстрировал всем чашу, у него в руках мелькнула парочка древних по виду ножей. Хмыкнув, он не стал заострять на этом внимание, заинтересовавшись, кого же дворф выберет целью. В это время речь Хаттора окончательно надоела Бреннору, и тот приказал вывести предателя из комнаты, после чего вернулся к осмотру камней. Мист в свою очередь заинтересовался той частью коллекции, из которой дворф взял ножи. Там нашлось место для древнего шлема с такой же броней, еще нескольких ножей и на удивление немалого количества клинков разных форм и размеров. Судя по более аккуратному виду, это оружие не использовалось в боях и, скорее всего, было церемониальным или подарочным, а не просто осталось после сражения. Повинуясь своему хомячьему инстинкту, ножи он прикарманил сразу, а затем выбрал несколько наиболее приятных коротких клинков, которые поместились в сумку. Наблюдавший за этим архимаг уточнил, могут ли они быть полезны, на что получил честный ответ: "Без понятия". Закончив с поверхностным осмотром, вампир с дворфом вышли к остальным.

— Что ж, на этом мы можем…

— Секундочку! — внезапно прервал архимага Хаттор. — Раз уж мы вряд ли еще увидимся, то позвольте мне кое-что вам поведать. Для этого мне понадобится ровная поверхность... хм, да вот эта стена, пожалуй, подойдет.

— Неужели здесь еще одна тайная комната есть? — шепотом спросила Мирия.

— Не думаю, — ответил вампир, приготовившись ловить ножи.

— Так вот, вот эта самая стена… УМРИТЕ, ИДИОТЫ! — резко развернувшись, крикнул предатель, отправляя в полет пять ножей, которые равномерно устремились к отрядам стражи и к Бреннору с Мистом. Ускорившись, вампир поймал летевший в него нож вручную, остальные же остановил кровью и начал притягивать к себе.

— И на что ты рассчитывал? — поинтересовался он у остолбеневшего дворфа, шагнув к нему.

— Стой, не подходи! — внезапно крикнул тот, обратив внимание Миста на то, что нож в его руке начинает светиться и вибрировать. Вновь ускорив восприятие, вампир успел создать кровавые щиты на всех, кто находился слишком близко, и на самих ножах. А затем все утонуло в ослепительно-белом свете. Проморгавшись, Бреннор оторопело смотрел на выжженные в полу воронки. В комнате не хватало пятерых.

23 Второго месяца тепла 3127 года, утро

Половица неприятно скрипнула. Крадущийся в темноте парень замер, посмотрев в сторону спальни. Однако его мать достаточно уставала за день, и тихий звук не мог ее разбудить. Аккуратно прошмыгнув дальше, он тихо приоткрыл дверь и наконец оказался на улице. Магические фонари, круглосуточно освещавшие это вечно темное место, заставили его слегка прижмуриться — за те два часа, которые ему пришлось притворяться спящим, его глаза привыкли к темноте и теперь слезились. Постояв еще минуту на пороге своего дома, он решительно двинулся в сторону склада, где хранилось оружие, а также посохи, амулеты и другие магические принадлежности со всей деревни. Обычно он просто брал там свой посох и один из тренировочных мечей, а затем отправлялся на расположенный по соседству магический полигон, но в этот раз у него были другие планы.

Парень по имени Дифус быстро шагал по хорошо знакомой дороге — он проделывал этот путь бесчисленное количество раз после того, как Детанавир, хороший знакомый его отца и один из лучших магов в деревне, сделал его своим учеником в возрасте семи лет. Причиной тому стали поразительные способности самого парня и просьба Лабифара, его отца, который, являясь магом весьма посредственным и, главное, осознавая это, опасался, что не сможет в полной мере раскрыть талант сына. Дифус хорошо помнил, как тогда он похлопал его по плечу, ободряюще произнес: "Из тебя выйдет отличный маг, сынок, даже получше твоего папани!" и заразительно рассмеялся. А через два года его не стало. В свой последний день он возвращался домой с очередного дежурства на поверхности, а его мысли наверняка были только о том, чтобы обнять жену и сына, принять ванну, съесть домашний ужин и лечь спать — по крайней мере, именно так и происходило обычно. Но в тот раз судьба распорядилась иначе. Наблюдавший за его кремацией девятилетний мальчишка слышал, как многие называли его смерть несчастным случаем, но даже в тот момент Дифус знал, что это не так, и знал, кто должен за это ответить. Это знание он сохранял на протяжении следующих восьми лет, предшествовавших этой ночной вылазке, в течение которых он каждый день выкладывался по полной, обучаясь магии и фехтованию.

На подходе к складу он услышал громкие голоса, обсуждавшие что-то, связанное с магией полета. Осторожно выглянув из-за угла, парень увидел двух знакомых, которые как раз закрывали двери хранилища на магический замок. Он был не слишком сложным, но, так как магов в деревне было совсем немного, только они и староста со своим помощником могли его открыть. Подождав несколько минут и убедившись, что знакомые отправились домой, Дифус быстро проскочил внутрь склада, потратив на замок меньше двух секунд. Внутри сама собой зажглась магическая лампа, но он быстро потушил ее, взамен создав небольшой огненный шарик, которого было достаточно для освещения пути. Мельком взглянув на ближние полки, он поскорее направился к большому сундуку. С трудом подняв деревянную крышку, достал оттуда пару клинков. Их пропитывала мощная магия, которую юноша собирался обрушить на своих противников. Они оказались гораздо тяжелее привычного ему тренировочного меча, но он все-таки смог прицепить их к поясу, после чего двинулся к выходу на поверхность. Его путь проходил через заброшенную часть города, которую юный маг преодолел пешком, сберегая силы на будущее. Это заняло больше времени, чем он планировал, но к полудню парень уже стоял на берегу и вдыхал свежий морской воздух. От врагов его отделяла только полоса водной глади, пересечь которую помогла левитация.

Зависнув в воздухе над соседним островом, Дифус глядел на поселение орков, которых ненавидел все эти годы. Не став ждать, пока его заметят, он сосредоточился и создал несколько десятков огненных шаров, которыми запустил в пришвартованные у берега лодки — те сразу вспыхнули, лишив местных жителей единственной возможности побега. Следом в ход пошел огненный град, отнявший у юноши много сил, но определенно стоивший того — теперь пылала большая часть деревни. Убогие деревянные хибары орков загорались, будто спички, а из-за близости построек друг к другу огонь очень быстро распространялся. В воздухе воняло горелыми шкурами, повсюду раздавались крики на чужом языке. Юноша продолжал методично обстреливать поселение, не щадя никого — и остановился, только когда в него полетел десяток огненных шаров и ледяных глыб. Вовремя выставив щиты, он наконец заметил шамана и собирающихся вокруг него солдат, амулеты которых позволяли им не бояться магических атак. С трудом вытащив оружие из ножен, парень пару раз взмахнул им, привыкая к его весу. Внезапно оно будто стало продолжением его руки — клинок, только что тянувший руку к земле, теперь ощущался гораздо легче и отзывчивее. Это придало Дифусу еще больше уверенности в победе, и, решительно сжав рукоять, он полетел прямо к шаману и солдатам — именно с этого момента начался настоящий бой.

* * *

22 Второго месяца тепла 3127 года, утро

После яркого света его глазам потребовалась пара секунд, чтобы привыкнуть к полной темноте, и только тогда Мист смог осмотреться. Он попал в небольшое помещение, где не было абсолютно ничего, кроме стен и двери. И дворфа. Хаттор, стоявший напротив, сильно зажмурился и очень медленно пытался защититься от чего-то руками — вампир наблюдал за ним из состояния ускорения. Послав импульс во все стороны, Мист не обнаружил никого живого в радиусе сотни метров. Убрав с себя и дворфа кровавый щит, он вернулся к нормальной скорости восприятия.

— ...Не подходи, тварь!... — почти срывался на визг дворф. Отступив на несколько шагов, он только после этого открыл глаза. — Чего? Эх-х-х, вот и помер я...

— Не знаю, обрадует тебя это или расстроит, но ты жив.

Дворф дернулся от резкого звука.

— Кто сказал?! Этот голос... — он часто заморгал, после чего прищурился и наконец смог различить силуэт вампира. — Ты...

Мист спокойно наблюдал, как дворф набирает побольше воздуха в легкие, догадываясь, что последует дальше.

— ТЫ ДОЛБАННЫЙ МУДАК, КОТОРЫЙ ИСПОГАНИЛ МНЕ ВСЕ ПЛАНЫ! БЕЗБОРОДЫЙ ЩЕНОК! ВЫКИДЫШ СВИНЬИ! СЫН ШЛЮХИ ПОДЗАБОРНОЙ! ДА ЧТОБ ТВОЮ МАМАШУ ГОБЛИНЫ ЕБЛИ! ЧТОБ ТЕБЕ С ТРОЛЛЕМ ВСТРЕТИТЬСЯ! ЧТОБ ТЫ УДАВИЛСЯ!

Ругался дворф долго и со вкусом, несколько раз беря короткие паузы, чтобы восполнить запас воздуха. С каждым ругательством он приближался к вампиру, под конец своего монолога уже практически крича ему в лицо — практически, потому что разница в росте играла не в его пользу. Под конец он даже начал молотить по собеседнику кулаками, но они ударялись о тонкий кровавый барьер. Устав, Хаттор отступил назад, часто дыша.

— Что молчишь, падла? Ну давай, убивай уже! Один хрен повесят! Пусть лучше так, чем вернуться в тюрьму! — дворф, судя по эмоциям, наконец выплеснул большую часть гнева и смирился со своей судьбой, после чего гордо выставил подбородок и уставился на вампира. Тот почесал подбородок.

— Тебе и не надо никуда возвращаться — мы и так в тюрьме.

— Что? — дворф, уже готовившийся к смерти, казался сбитым с толку.

— Осмотрись. Ничего не напоминает? — Мист спокойно покрутил головой. Дворф повторил за ним.

— Бля-я-я... И как же это так? Где мы вообще? — он вопросительно посмотрел на собеседника.

— А я откуда знаю? Ножи-то были твои, — вампир пожал плечами. — Куда они нас перенесли?

— Перенесли?.. Твою ж мать...

— Ты не ответил.

— Да не знаю я! — гаркнул дворф. — Я вообще не знал, что они как порталы работают!

— То есть, ты атаковал нас оружием, не зная, как оно должно сработать? Интересно...

— Ой, да закройся уже, умник! В прошлый раз оно по-другому работало. Хотя... — дворф о чем-то задумался.

— А что было в прошлый раз?

Хаттор недовольно уставился на вампира.

— А чего я вообще с тобой разговариваю? Не скажу!

— Сколько там тебе лет? — Мист приподнял одну бровь. — Я точно не с ребенком разговариваю?

— Пха. Да сколько б ни было, с чего бы мне врагу помогать?!

— А мы враги?

— Э-э-э... — дворф недоуменно уставился на вампира. — Слушай, ты чего, совсем дурной? А кто мы, по-твоему?

— Не знаю. По-моему, у нас просто было не слишком удачное знакомство, но врагом я тебя точно не считаю.

Хаттор с удивлением смотрел на Миста.

— Поясни.

Вампир сел прямо на пол, подняв небольшую тучу пыли, после чего кивком указал на место перед собой. Дворф, поколебавшись, повторил за ним.

— Как это мы не враги? Я ж тебя пять минут назад убить пытался!

— В попытке избежать тюрьмы, в которую усадил тебя я.

— Да, но началось все с того, что я попытался тебя людям продать.

— Ну, бывает, — вампир слегка улыбнулся.

— Так, стоп, — дворф на секунду задумался. — Это что, я сейчас себя же по итогу виноватым и оставил?

Его собеседник улыбнулся чуть шире.

— Ага.

— Чего ты лыбу сразу тянешь? Тогда в любом случае получается, что сейчас, вроде как, твой ход, а ты тут добряка из себя строишь.

— Я никого не строю — просто действую согласно своим убеждениям.

— Какие-то странные у тебя убеждения.

— Это для тебя они странные. Мне вот кажется странным твое желание поскорее умереть, особенно теперь, когда ты, хоть и случайно, но все-таки успешно сбежал.

— Ага, в другую тюрьму, — дворф скривился, вновь осмотревшись.

— Тюрьма — понятие относительное. Для тебя, насколько я понял, тюрьмой было все дворфийское королевство, а вот из него ты как раз сбежал. Мы сейчас далеко за его пределами.

— Откуда знаешь?

— Я могу приблизительно чувствовать расстояние до своей крови. Та ее часть, которая осталась в Сторудном, находится очень далеко от того места, где мы сейчас.

— Кровь... хм, помню, ты ею раскидывал хлам... Слушай, а кто ты вообще такой?

Мист кратко пересказал дворфу все, что в свое время рассказывал Совету, после чего продемонстрировал пару простых фокусов вроде отрубания кисти и ее регенерации. Хаттор выглядел впечатленным.

— Чего только в мире не встретишь... ну, или в мирах, во вселенной в целом, то бишь, — он почесал затылок. — А на чем мы вообще остановились?

— На моем предложении сотрудничества.

Дворф скрестил руки на груди и надолго задумался. Вампир ему не мешал и сидел совершенно спокойно, лишь раз покосившись в сторону.

— Хм... Хм... Хм... Знаешь, что? — Хаттор сделал паузу. — Даже если забыть про наши разногласия, ты мне один хрен не нравишься. Жопой чую, что ты скотина вредная, хоть и прикидываешься добряком. Но коли есть шанс отсюда выбраться и зажить по-хорошему — я его терять не буду! — дворф протянул вампиру руку и представился по старой дворфийской традиции. — Хаттор мое имя, и да впредь знакомы будем!

— Мисткольд мое имя, и да сохраним же в памяти этот момент! — ответил вампир и они пожали руки. Дворф выглядел удивленным.

— А ты-то откуда это знаешь, Мисткольд?

— В книгах прочитал. И, кстати, Хаттор, я предпочитаю сокращенное Мист.

— Мист так Мист... Как выбираться-то будем, Мист? Стену сможешь пробить? А то я здесь даже без амулета этого был бы бесполезен — маны вообще нет, видать, собиратели стоят.

— То есть, доступа к мане можно лишить не только одного мага, но и целую комнату, например? — поинтересовался вампир.

Дворф утвердительно кивнул.

— И не только комнату. Можно хоть всю тюрьму, если правильно спланировать и ресурсов хватает. Так что со стенами? Сможешь снести?

Вампир кивнул, затем встал и отряхнулся, подозвав дворфа поближе. Когда тот подошел, вокруг них появился тонкий полупрозрачный кровавый барьер, а пару секунд спустя четыре кровавых лезвия врезались в две стены — ту, где была дверь, и противоположную ей. Древние стены развалились после первого же удара, подняв тучу пыли. За одной из них оказалась такая же темная пустота, а вот за другой была твердая порода.

— Походу, нас закинуло на самый край этой тюрьмы, — прокомментировал результат дворф. — И еще, мы, видимо, в середине какой-то горы.

Они перебрались через первый завал и медленно пошли по неосвещенному длинному коридору, внимательно осматриваясь по сторонам.

— Да тут, походу, все двери такие, — удивленно присвистнул дворф. — Интересно, что за материал...

Двери в этой древней тюрьме и правда выделялись — в отличие от стен, они выглядели идеально, как будто бы их изготовили только что. Когда же Хаттор бросил в одну из них камень, тот рассыпался пылью, не долетев примерно пару сантиметров. Дворф объяснил вампиру, что они явно защищены магией, но он не может ее толком разобрать, что для него, как специалиста по защите, которому не дали ранг архимага только по политическим причинам, было крайне странно. Впрочем, он предположил, что это объяснялось древностью подобных артефактов и различиях в их способе построения заклинаний — с ножами и многими другими артефактами, которые он находил за время своих путешествий, была та же проблема.

Странная пара продолжала свой путь по казавшемуся бесконечным коридору, пока вампир не остановился. Дворф, по инерции пройдя еще пару шагов, поспешил вернуться к напарнику.

— Что такое? Опасность?

— Нет, просто мы прошли полкруга, дальше нет смысла идти — просто вернемся к нашей же камере.

— Это ты как определил?

— Я оставил там метку, и сейчас, если повернуться к этой стене, она находится ровно напротив. Так что вся эта тюрьма в форме огромного круга.

— Вона как... И ни одна из дверей, которые мы видели, не отличалась от других, значит, скорее всего, если проход и есть, он замаскирован под камеру.

— Мне тоже так кажется, — кивнул вампир.

— Силенок на еще несколько стен хватит? — дворф вопросительно посмотрел на него. Мист хмыкнул.

— Хватит. Просто не хотелось сразу архитектуру портить. Стань сзади.

Дворф быстро зашел ему за спину, и вокруг обоих снова образовался кровавый кокон. После этого вампир разрушил стену. А затем еще одну. И еще. После пятнадцатой он остановился, снова оказавшись в темном коридоре.

— Что, уже выход? — дворф выглянул у него из-за спины.

— Нет, просто нужно остальных забрать.

— В смысле? Кого это — остальных? — Хаттор удивленно посмотрел на вампира.

— Вместе с нами переместились Мирия, Альвира и Катор — только на них сработали другие порталы, так что они оказались в других камерах.

— А это-то ты откуда знаешь? — вновь удивился дворф. — На них тоже были твои метки?

— Коконы. Но суть та же — свою кровь я могу чувствовать в любом виде, — пожав плечами, ответил Мист. Через несколько минут ходьбы они услышали приглушенный разговор впереди.

— ...шаги. Только их почему-то слишком много. У тебя кинжал при себе?

— Да, но маг с оружием в руках такое себе зрелище, так что лучше не рассчитывай...

— Мирия, Альвира, давно не виделись, — вампир повысил голос и обратился к стене ближайшей камеры.

Девушки за стеной облегченно выдохнули. Вампир скомандовал им отойти на другой конец камеры и привычным способом проделал выход. Немного подождав, пока пыль усядется, обе девушки осторожно вышли в коридор. Мирия вела Альвиру за руку, подсказывая ей, где препятствия.

— А он что здесь делает? — зверодевушка первой заметила дворфа и нахмурилась. Тот пожал плечами. Вампир поднял руку, останавливая готовую разразиться перепалку.

— Он тоже с нами перенесся. И у нас с ним перемирие. Постойте пока здесь, я за Катором схожу.

Дворф со зверодевушкой посмотрели вслед удаляющемуся вампиру, после чего встретились взглядами. Почти одновременно скривившись, оба молча отвернулись. Мирия описывала подруге коридор, а дворф просто прохаживался, скрестив руки на груди. Издали донесся гулкий звук разрушения очередной стены, который с интервалами повторялся несколько раз, а через некоторое время Мист вернулся вместе с Катором, которого он поддерживал за плечо и направлял словами. Его сумка заметно оттопыривалась.

— Чудесно, теперь мы все в сборе, — прокомментировал вампир, осмотрев свой отряд. — Просто команда мечты.

— Пфф. Я бы предпочла, чтобы нас было на одного меньше, — бросила в сторону Мирия.

— А я бы предпочел, чтобы при переносе с нами отправилась твоя лучшая половина — та, губы которой всегда молчат, — не остался в долгу дворф.

— Так, а ну, потише там, — Мист снова махнул рукой, привлекая к себе внимание. — Хаттор, о своих предпочтениях расскажешь как-нибудь в другой раз. Мирия, тебе вообще какая разница? Просто считай, что я захотел отправиться в путешествие пораньше.

— Путешествие обычно начинается с подготовки, а не с брошенного ножа...

— Согласен, путешествие вышло внеплановым, однако то, как оно пройдет, зависит только от нас, так что относись к этому попроще. К тому же, в тебя никто ничего и не бросал. Как и в Альвиру или Катора — вас задело только потому, что я поймал ножи, предназначавшиеся стражникам и Бреннору, — вампир спокойно признался в этом, надеясь закончить спор, однако Мирия быстро нашла логичное возражение.

— Да, но если бы он их не бросил...

— ...то в скором времени отправился бы к праотцам, поскольку его бы казнили за предательство. Если бы не твои навыки и раса, ты бы тоже могла оказаться в тюрьме и быть в частично схожей ситуации.

На этот раз зверодевушка замолчала и призадумалась. По ее лицу было заметно, что ей не слишком хочется признавать правоту вампира, но отрицать сказанное им тоже не получалось.

— А она что, тоже была в том отряде? — внезапно влез Хаттор, удивив всех. Вампир приподнял одну бровь.

— В одиночке сидел?

Дворф утвердительно буркнул.

— Понятно. Мирия, есть что сейчас ответить?

— Нет, — недовольно буркнула девушка. — Пока не сообразила, почему именно, но он все равно мудак.

— Сама не лучше, — фыркнул дворф.

— Закончили? — вампир вопросительно посмотрел на спорщиков. Оба молча кивнули. — Чудесно.

— А что у тебя в сумке? — Мирия предпочла сменить тему.

— Обломок жала пустынного марду.

— Кого?! — одновременно произнесли все те же дворф и зверодевушка. Только если вторая спросила это спокойно, первый крайне удивился.

— "Пустынный марду — это такая зверюга, с которой вам лучше никогда не встречаться. Огромная тварь с двумя длинными хвостами с ядовитым жалом на конце каждого, восемью лапами, шестнадцатью глазами и почти непробиваемым панцирем. Скотина эта любит зарываться под песок и неожиданно нападать, ввиду своих размеров убивая пяток людей еще до того, как кто-то успеет сообразить магический щит. Место обитания — пустыня под названием "Кладбищем Магов", так что ежели хотите остаться в живых — не суйтесь туда!" — достав из сумки небольшую книжечку, прочитал вслух Мист, после чего продемонстрировал полукилограммовый обломок, широкая часть которого была обожжена.

Посмотрев на него, дворф задумчиво погладил бороду.

— Вона оно как вышло... Не, ну, теперь-то, в принципе, логично все выходит... Сколько раз мне потом кошмары снились из-за этой зверюги, а теперь от нее остался только труп, а я-то все еще жив, ха!.. — бубнил себе под нос дворф, несколько забывшись. Вампир легонько похлопал его по плечу, после чего тот пришел в себя, но бороду гладить не перестал.

— Знакомая вещица? — Мист поднес к дворфу жало.

— Знакомая, знакомая... Виделся с ее владельцем, часть трупа которого ты и нашел, ха! Так, убери уже эту дрянь, — он нервно махнул рукой. — А то опять сниться будет. В общем, лет восемьдесят назад ходил я в экспедицию на юго-восток, как раз через "Кладбище магов" это треклятое. Туда, уж не знаю каким чудом, дошли спокойно, и даже нашли несколько заброшенных дозорных башен, что, прям-таки сказать, было отличнейшим уловом. В одной из них, кстати, ножики я и подобрал. А потом пошли мы назад, причем тем же путем — надеялись, что опять пронесет. Но не тут-то было — удача от нас развернулась на все сто восемьдесят, и явно решила показать нам свою жирную жопу — во время стоянки напал на нас этот гребаный марду. Четверых убил первой же атакой, выскочив из-под песка, а одно его жало пронеслось так близко к моей бороде, что я потом еще два года от кошмаров страдал. Ну, а в я тот момент как раз то ли чистил, то ли перебирал их, не помню — в общем, ножи под рукой оказались и я одним в зверюгу и запустил. Он у него в пасти пропал, а потом... секунда прошла, вспышка — и от марду только лапы и два хвоста остались, тело как будто выжгло. Тогда-то я и подумал, что магия в них боевая, и только сегодня узнал, что это такой принудительный, мать его, телепорт.

Дворф сделал небольшую паузу, после чего посмотрел на обломок в руке у вампира.

— Ты поаккуратнее с ним, вдруг там яд еще остался.

— Животные яды обычно долго не хранятся.

— Так то, может, в твоем мире...

— К тому же я проверил, — прервал дворфа Мист.

— Как?

— Поцарапал себя кончиком жала — ничего не произошло.

— Зачем? Это же глупо! Вы могли умереть, — удивилась Альвира.

— У него есть регенерация, — почти в унисон ответили ей зверодевушка, дворф и маг, который сам об этом узнал десяток минут назад.

— Оу, ну ладно... — только и смогла ответить она.

— И, кстати, обойдемся без "вы" — можешь звать меня просто по имени, — добавил вампир.

— Как скажете... скажешь, Мист. А мы долго еще будем здесь стоять?

— Если больше нет желающих поспорить или поделиться историей — недолго.

Желающих не нашлось — всем хотелось поскорее выбраться хоть куда-нибудь, где есть свет. Даже дворфа и зверодевушку, обладавших ночным зрением, такая обстановка постепенно угнетала. Отряд выстроился в следующем порядке: первым стал Мист, за ним Хаттор, после него Мирия, державшая за руки Альвиру и Катора, а замыкающим был кровавый клон. После этого они, наконец, продолжили движение. Вампир вполне успешно справлялся с ролью тарана еще двадцать пять раз, а потом стены закончились. Тут же всем пришлось срочно зажимать носы, так как вонь стояла неимоверная. Секунду спустя Мист уменьшил чувствительность своего обоняния и смог спокойно осмотреться, а вот его спутники такой способностью не обладали, поэтому старательно закрывали носы рукавами и вытирали выступающие слезы. Новой локацией оказался уже не темный коридор, а темное открытое пространство с огромной кучей мусора посередине, расползавшейся во все стороны. В ней копошилось множество насекомых, а также несколько десятков крупных серых крыс размером с таксу, которые тут же обратили на гостей свое внимание. С громким писком они бросились к ним, очевидно, надеясь поживиться чем-нибудь, кроме падали.

Мирия отпустила руки магов и схватилась за свои клинки, но, прежде чем она успела их достать, в голову каждой из крыс вонзилось по короткому дротику темно-красного цвета. Еще дюжина разлетелась по углам, и, в конечном итоге, осталось только три источника звука — последняя живая крыса, которой дротик попал в хвост, пригвоздив к полу, матерящийся дворф и Альвира, которая визгливым голосом бесконечно повторяла: "Убейте их! Убейте их! Убейте их!", зажимая уши.

— Уже убил, не бойся, — попытался успокоить ее вампир.

— Я все еще слышу писк, значит, одна осталась жива! Убейте ее! — нервно произнесла девушка. Ей явно не хватало воздуха, и она весьма заметно дрожала. Мист создал над последней крысой купол из крови, заглушивший ее, и кивнул Мирии, которая, взяв испуганную подругу за руку, повела ее назад сквозь проход в стене. Воздух там тоже сложно было назвать свежим, скорее, он был затхлым, но, по крайней мере, рвотных рефлексов он не вызывал и девушка могла нормально отдышаться. Зверодевушка поглаживала ее по плечу, не отпуская при этом руку.

Вампир в это время подтянул к себе последнюю живую крысу и, подняв ее с помощью кровавого захвата в воздух, внимательно осмотрел.

— И что ты с ней возишься? — скривился в отвращении дворф.

— В моем мире они поменьше. К тому же, вдруг эти тоже могут огнем плеваться или еще что, — он раскачивал крысу из стороны в сторону. Та только пыталась извиваться, но никаких интересных способностей не проявляла. Услышав шаги возвращающихся девушек, вампир быстро дал крысе укусить себя за ладонь, после чего свернул ей шею и вытянул из этого трупа кровь, как прежде сделал это со всеми остальными.

— Ты точно ненормальный, — прокомментировал увиденное дворф, рефлекторно вздрогнув, когда зубы крысы вонзились в плоть.

— Я просто проверял, что за дрянь можно получить за один укус такого вот экземпляра, — пожал плечами вампир. — Заодно записал информацию о ней в свою иммунологическую память.

— Имму... чего? Куда ты там ее записал? — дворф попытался повторить слово, прозвучавшее на чужом языке, но не преуспел.

— Когда меня в следующий раз укусят, мой организм справится с последствиями еще быстрее, — решив не вдаваться сейчас в биологические подробности, ответил вампир.

— Вона как... — задумчиво почесал бороду дворф. Катор, стоявший рядом с ним, тоже постарался запомнить услышанное. В свое время он с огромным интересом изучал обрывочную информацию о порталах в другие миры и о тех, кого они приносят, заметив, какое колоссальное влияние они оказывают на историю. Оказавшись же волею судьбы так близко к чужаку, он с любопытством наблюдал за всеми его действиями.

В это время вернулись девушки, уже привычно закрывающие носы рукавами. Полностью успокоившаяся Альвира посчитала нужным извиниться за свое поведение, которое она сама обозвала "отвратительно непрофессиональным".

— У каждого есть свои страхи, — ответил Катор и похлопал ее по плечу, на пару секунд опередив Миста, собиравшегося сказать те же слова. Вампир просто согласился с ним, как и дворф, который не стал ехидничать. Последнее немного удивило Мирию, уже приготовившуюся его затыкать.

— Оу, спасибо, — Альвира неловко переступила с ноги на ногу, явно не ожидав такой поддержки. — Обычно я бы просто спокойно сожгла их, но тут, без магии, сорвалась. С детства их ненавижу, и на вид отвратительные создания, и звучат так же. Давайте поскорее убираться отсюда.

С последним предложением были согласны все, и взоры обратились на немалых размеров дыру в потолке. Туннель уходил наверх на сотню метров, и именно через него сюда попадал весь мусор, что могло значить только одно — наверху отряд ждала встреча с живыми существами.

— Без полета не выбраться, — протянул дворф. Мирия сразу же обернулась к вампиру.

— Когда у меня была нога сломана, ты тогда платформу создавал. Можешь...

— Могу, — вампир не стал дожидаться конца фразы. Кровь рядом с ним образовала круг диаметром в три метра, на который первой зашла зверодевушка. За ней последовали маги и Хаттор, который, прежде чем зайти на платформу, немного попинал ее, убеждаясь в прочности. Мист ступил на нее последним, создав со всех сторон решетчатые поручни, за которые было удобно держаться.

— Советую задержать дыхание, нам пролетать прямо над эпицентром кучи, — предупредил вампир. Платформа медленно взлетела повыше, а затем резко набрала скорость и, достаточно быстро миновав смрадный участок, оказалась в туннеле. Катор несколько раз гулко сглотнул, но все же решил не расставаться с содержимым своего желудка.

— Я предупреждал.

— Да это не из-за запаха... Лететь бы помедленнее... — прикрывая рот ладонью, сдавленно ответил маг. Мист немного сбросил скорость и заодно сформировал впереди глаз, быстро осмотрев окрестности. К счастью, снаружи их никто не поджидал, но посмотреть было на что.

Выход из туннеля ознаменовался всеобщим громким вдохом чистого воздуха — здесь запаха помойки уже практически не ощущалось. Вампир поднял платформу повыше, не долетев десятка метров до потолка.

Их взорам предстала гигантская пещера, размеры которой в десяток раз превышали ту, что располагалась около Сторудного. Невдалеке виднелся подземный город, архитектура которого одним своим видом навевала уныние — перед путешественниками оказалось древнее дворфийское поселение. Его большая часть была абсолютно заброшена и покоилась в темноте. Многие здания были уничтожены, а огромные каменные глыбы, некогда бывшие частью потолка пещеры, не оставляли вопросов о причинах такой разрухи. И только один район кардинально отличался.

Юго-западная часть города была оккупирована людьми и ими же весьма облагорожена. Не было ни одного разрушенного здания. Система магических светильников круглосуточно защищала людей от наступающей со всех сторон темноты. На домах виднелись попытки их украшательства и банальная нумерация, а по улицам ходили торговцы со своими тележками. Прямо около выхода из города располагались крупные и мелкие поля, на которых был чистый чернозем, так резко бросавшийся в глаза в каменистой пещере, а от протекавшего вдалеке источника прямо по воздуху к ним шла простенькая оросительная система, значительно облегчавшая жизнь обычным фермерам. В стороне дети пасли несколько крупных ватаг пухлых четверолапых существ размером с крупную собаку, на поверку являвшихся гигантскими кроликами с купированными ушами и тонкими длинными хвостами. Соседство им составляли более узнаваемые козы и сарлаги, которых, однако, было всего одно стадо.

Увидев эту картину, каждый член отряда подумал о своем — в частности, дворф загорелся желанием рассмотреть руины, зверодевушка вспомнила, что с завтрака прошло уже достаточно много времени, а в мыслях вампира промелькнуло что-то про коэффициент развития. Внимание магов же было поглощено другим фактом.

— К моей огромной радости, могу сообщить, что здесь есть доступ к мане, — прервал молчание Катор. Альвира кивком подтвердила его слова, как и Хаттор, который наконец оторвался от созерцания руин и внимательно рассматривал потолок пещеры. Что там было такого интересного, вампир не понимал.

— Значит, зона без магии была создана специально для той тюрьмы, куда нас телепортировало. Тюрьма специально для магов, значит... — вампир о чем-то задумался. — Впрочем, это сейчас не слишком важно. Катор, без команды не колдуй пока что.

— Понял. А мы пойдем с ними на контакт или будем скрываться? — поинтересовался он в ответ.

— Может, мы сможем узнать у них, где мы, — предположила Альвира, с надеждой смотря на освещенные улицы.

— А может, даже и провизией закупиться, — плотоядно прищурившись, сказала Мирия, пытаясь получше рассмотреть животных на полях.

— Вы сначала убедите их, что нас не стоит убивать, — остудил их пыл дворф. — Гляньте на их быт — устаревшие технологии, сильный упор на магию и полное самообеспечение — налицо явное отсутствие контактов с внешним миром. Судя по сероватому цвету кожи, они давно не выходят на солнце — пару поколений минимум. Это какая-то резервация, может, пленники или беженцы, но в любом случае, гостям они не обрадуются. Так что тут как бы не получить на орехи от их магов. К тому же, чем ты собралась с ними расплачиваться за продукты? Жопой? Сильно сомневаюсь, что у нас найдется хоть грамм золота, а даже если бы и нашлось, совсем не факт, что они бы его приняли. Я бы ставил на то, что у них в ходу вообще бартер.

Опыт явно давал о себе знать, и Хаттор наглядно продемонстрировал, о чем прежде всего стоит думать путешественнику, когда он видит чужое поселение. Мист в своих заключения был полностью солидарен с дворфом, но подозревал, что тот планирует как-то обернуть ситуацию в свою пользу. Решив не участвовать в высокоинтеллектуальном споре о том, чем и в каких позах лучше всего расплачиваться, вампир отделился от группы и подлетел чуть ближе к городу. К его счастью — он не хотел залезать кому-то в голову на виду у остальных — разговоры велись на общем, пусть и несколько устаревшем.

Вернувшись к своим спутникам и коротко обсудив правила поведения, он опустил всех прямо на дорогу, ведущую к городу. Группа шла медленным, прогулочным шагом, не обращая внимания на фермеров, которые, заметив чужаков, бросали свою работу и устремлялись к открытым воротам. Когда они наконец подошли к городу, их уже поджидала толпа.

22 Второго месяца тепла 3127 года, полдень

— Люди… Смотри, и правда люди!

— Хоть не орки…

— Но как они сюда попали…

— Зырь, брат, тот, что в черном, аж четыре клинка нацепил…

— А девиц видели? Красавицы…

— Чет худые, видать, голодают…

— Уши, ты смотри, уши!

— Та шо тебе уши, ты смотри, один вообще черный весь…

— А другой мелкий, карлик, наверное…

— И что им тут надобно?..

— Пущай староста узнает…

Жители подземного города шумели на все лады, обсуждая чужаков, которые сейчас молча стояли напротив них. Спустя несколько минут из ворот появился пожилой седовласый мужчина в сопровождении десятка человек с посохами в одной руке и мечами в другой. При виде этой процессии толпа сразу же расступилась, и деревенский староста вместе с магами вышел вперед. Что-то сказав своему помощнику, он медленно пошел в сторону незнакомцев. В свою очередь Мист вышел ему навстречу, демонстрируя спокойную улыбку.

— Здравия вам желаю, путники. Мое имя Геронт, я — избранный староста сего поселения, — первым заговорил старик, внимательно разглядывая собеседника. При звуках его голоса толпа притихла. — Узнать хотелось бы нам, как попали вы в сии края и какие цели преследуете?

— Здравствуйте, господин Геронт. Мое имя Мист, я — лидер этого небольшого отряда, — вампир четко произносил слова и спокойно смотрел в глаза собеседнику. — Мы оказались здесь по чистой случайности — нас перенесло сюда с помощью заклинания телепортации. Собственно, мы даже не знаем, где это «здесь» находится, а также не имеем запаса провизии и места для сна. Увидев город, мы подумали, что сможем найти здесь помощь в решении всех этих проблем.

— Прежде мне никогда не доводилось слышать о заклинаниях, переносящих людей неизвестно куда, но я и не особо осведомлен в магии, — Геронт оглянулся назад и увидел, что несколько его охранников утвердительно кивают. — Однако наши маги, кажется, считают подобное вполне возможным, так что я больше не стану сомневаться в ваших словах. Что же касается описанных проблем — думаю, нам с вами стоит их обсудить. Посему приглашаю вас и ваших товарищей быть моими гостями. Но, прежде чем мы войдем в город, я прошу вас сдать оружие — у нас не принято ходить с ним по улицам.

Геронт выжидающе уставился на вампира. Тот пожал плечами.

— Если не хочешь ссориться с хозяином — традиции его дома нужно уважать. Я не против расстаться с оружием, если вы сможете гарантировать его сохранность, — Мист вернул вопросительный взгляд старосте.

— Разумеется. Вы получите его обратно, когда будете покидать город, — поспешил кивнуть тот.

— Тогда не вижу в этот никаких проблем.

Подозвав остальных, вампир снял с себя обе пары клинков и перевязь с метательными ножами, после чего передал их одному из магов. Следом настал черед клинков Мирии, кинжала Альвиры и нескольких ножей Катора, который честно достал последний из голенища сапога. Хаттор, заметив на себе взгляд вампира, только слегка скривился и пожал плечами — в отличие от остальных пленных магов, у которых дворфы забирали только магические артефакты, его обыскивали невероятно тщательно, в итоге оставив только одежду.

Когда оружие унесли, Геронт быстро разогнал толпу, и отряд, сопровождаемый уже меньшим количеством магов, спокойно дошел до дома старосты. На пороге его встретила жена, из-за спины которой выглядывало двое детей лет десяти. Коротко объяснив ситуацию, староста отправил домочадцев прогуляться и провел путников в самую большую комнату в доме — гостиную. Выглядела она пустовато — несмотря на все попытки хозяев, не так-то просто было заполнить все пространство, свойственное домам дворфов. Охрана уселась на небольшие деревянные табуретки, предварительно перетащив их к двери, а гости — на длинные лавки, разделенные столом. По легким дефектам можно было понять, что вся мебель была изготовлена вручную. Староста налил всем по чашке какого-то травяного напитка и только после этого завязал разговор.

— Ну, теперь можно и поговорить, — Геронт немного пригубил напиток, предварительно подув на него. — Собственно, насчет ваших проблем. Место для сна я вам выделю, свободных домов у нас хватает, то ерунда. Еда тоже найдется, но ее придется отработать, ибо злата, серебра иль других побрякушек нам не надобно. А вот по поводу того, где мы сейчас есть… ну, деревенька наша, когда она еще на поверхности находилась, звалась так же, как и весь остров — Берленд. А остров сей был частью империи Вальд, и это, в общем-то, все, что я знаю, — он беспомощно развел руками.

— Вальд? Хм, к сожалению, я не слышал о такой империи, но, возможно, кто-то из моих спутников знает, где это? — вампир переадресовал вопрос, про себя жалея, что так и не удосужился выпросить у дворфов хорошую карту. Впрочем, из остальной четверки призадумался один только Хаттор, по привычке начавший бубнить себе под нос — остальные также слышали это название первый раз.

— Вальд, Вальд, когда-то что-то я слышал… Если память мне не изменяет, лет этак сто восемьдесят назад был резкий приток вальдских золотых монет в обороте у нескольких людских государств, которые в то время сотрудничали с нами. Я тогда еще у отца помощником работал, а он как раз торговал чуть ли не с половиной континента. И случилось это в связи с… в связи… с наплывом беженцев, точно! Все, вспомнил наконец! — дворф хлопнул себя по руке, когда ему наконец удалось собрать воедино отрывистые воспоминания молодости. — Вальдская империя была разрушена более полутора веков назад, после того, как они проворонили свою столицу в войне с приплывшими с юга дикарями. Сейчас большая часть их территорий должна быть заселена орками, троллями и еще черт знает какой поганью, которая могла набежать за эти полтора века…

Внезапно до него дошло.

— Вот же дерьмище!.. — Хаттор даже выдохнул от накативших чувств. — Так это ж мы, выходит, на дикие земли попали! Едрить твоих сарлагов… Отсюда даже напрямик было бы пару месяцев пути, но прямого пути нет, а обходной и до года занять может…

— Интересно, из-за кого же мы оказались в этой ситуации… — прищурившись, ядовито прошипела Мирия. Ее антипатия к дворфу увеличилась еще на пару пунктов.

— Тихо! Мы можем обсудить это потом, — вампиру вновь пришлось шикнуть на зверодевушку, после чего он перевел взгляд на старосту. — Вы, я так понимаю, о развале империи не знали?

— Не знал, — пожав плечами, ответил он. — Но догадывался, хоть это и не так важно.

— А как вообще так получилось, что вы оказались в руинах дворфского города без каких-либо связей с внешним миром? — прямо поинтересовался Мист, заранее догадываясь об ответе.

Триста сорок лет назад южное побережье представляло собой россыпь карликовых королевств, едва ли не третья часть которые фактически выросла из рыбацких деревушек. Существовало лишь три королевства, размеры которых действительно позволяли им так называться — Геленкайт на западе, Дритфинд на востоке, и Вальд, располагавшееся в самом центре региона. С приходом на Вальдийский трон Эрбера Третьего центральное королевство первым начало процесс подчинения соседних территорий, значительно опередив в этом конкурентов. К тому моменту, когда они в открытую выступили против такой политики, разросшемуся захватчику хватило сил на усмирение, а позже и захват обоих инициаторов войны. После этого уже больше восьмидесяти процентов региона принадлежало одному государству, и вскоре оно стало называться империей.

Двести десять лет назад на трон взошел внук Эрбера Третьего — Аскензар Второй, который за тридцать лет своего правления завершил начатое его дедом объединение. По итогу, сто восемьдесят лет назад империя Вальд представляла собой огромное государство, простиравшееся на тысячи километров и занимавшее все южное побережье. В ее владении были горы, леса, степи и обширные морские пространства с россыпью островов на них.

В 2948 году от появления Богов-Драконов империя успела отпраздновать годовщину с момента полного объединения и готовилась к двухлетию этой даты. Но планы были нарушены — совершенно внезапно откуда-то с востока на лодках прибыли десятки, а возможно, и сотни тысяч орков — точного количества не знал никто. Великая Оркская Орда, а именно так себя называли захватчики, мгновенно оккупировала всю восточную часть региона, заняв даже бывшую столицу аннексированного в свое время Дритфинда. Началась одна из самых масштабных и кровопролитных войн того столетия, продлившаяся в итоге без малого три года. Что способствовало тому больше всего — размеры армии нападающих, повышенная выносливость их солдат и магов, внезапность или внутренние проблемы, в числе которых было предательство совсем недавно вошедших в состав империи западных королевств — историки спорят до сих пор, но, в конечном итоге, император Аскензар Второй был убит во время штурма столицы, а империя Вальд была разрушена.

На самом западном из островов теперь уже бывшей империи располагалась мирная деревушка под названием Берленд, которая практически ничем не отличалась от таких же неприметных поселений, расположенных на других островах. Ее жители знали о идущей войне, но не знали о поражении в ней, поэтому, когда на соседних островах появились незваные зеленокожие гости с оружием в руках — это вызвало у них шок. Две деревни на Песочном острове оказались вырезаны почти полностью и лишь редкие беженцы смогли доплыть до других островов. После прибытия нескольких из них в Берленд его жителей охватила паника — приблизительное количество напавших на соседнюю деревню даже по самым скромным подсчетам было втрое больше, чем количество деревенских, включая стариков, женщин и детей. Мысль о борьбе была отброшена сразу, как и мысль о бегстве, поэтому оставался только один вариант — спрятаться и переждать. Именно в этот момент один из местных охотников вспомнил про почти незаметную пещеру, которую ему когда-то показал отец. Отправившиеся вместе с ним на разведку трое магов вернулись назад с горящими глазами и обрадовали всех потрясающей новостью — в пещере они обнаружили скрытый магией тайный проход, который вывел их в подземный город. Пока орки пировали на соседних островах, местные, не покладая рук и не смыкая глаз по ночам, переносили свою деревню на новое место буквально по дощечкам. Трое магов, заливаясь невероятным количеством эликсиров, которые лишь убирали симптомы и боль, но не тяжелые раны от перенапряжения, смогли в рекордные сроки переместить не только древесину и припасы, но даже плодородную землю и часть местного озера под гору, обеспечив своих соотечественников пахотными угодьями и питьевой водой на несколько лет, которых, по их мнению, хватило бы империи, чтобы разобраться с захватчиками. Однако эти герои, памятник которым сейчас стоит на одной из улиц, не знали, что в это время империя уже пала, а значит, врагов уже некому прогнать. Годы растянулись на десятилетия, а те на столетия. Благодаря усилиям все тех же магов, а затем и их потомков, в свое время были обустроены дома, найден источник и созданы оросительные и водопроводные системы, а жители, пусть с трудом да ограничениями, но сумели наладить быт, поэтому все эти годы они просто живут под землей и совершенно не торопятся возвращаться на поверхность, прекрасно зная о поджидающей там угрозе.

— То есть, за сто восемьдесят лет вы ни разу не были на поверхности? — удивленно спросил Катор, выслушав рассказ старосты. — Ни разу не видели солнца?

— Простите, как ваше имя? — староста перевел взгляд на мага.

— Катор, — представился тот.

— А это Мирия, рядом с ней Альвира, напротив вас же сидит Хаттор, — Мист быстро исправил свою оплошность, представив своих спутников.

— Приятно с вами познакомиться, господа. Так вот, отвечая на ваш вопрос, господин Катор — нет, видели, конечно, хоть и не часто. Мы регулярно выходим на поверхность ради разведки и некоторых ресурсов, но делаем это в основном по ночам. И даже в такое время мы не раз замечали лодки с орками, курсирующие между берегом и другими островами, так что всегда стараемся быть максимально незаметными. К счастью, на этом острове они селиться не стали, что значительно облегчило нам жизнь. За всю мою бытность старостой было лишь три случая, когда они заметили нас, но, благодаря магам, нам удавалось быстро перебить их и замести все следы.

— То есть, из всех островов именно на этот они селиться не стали? Как-то подозрительно — ну, не светило же им в гузно напекло, должна быть причина, — заинтересованно пробурчал Хаттор.

— Причина была, есть и, надеюсь, будет жива и дальше — и называется она волберами. Оркам с ними подружиться не удалось, так что и путь на этот остров им заказан, — с усмешкой ответил староста, а затем продолжил, уловив на себе заинтересованные взгляды: — Это такой местный вид, четверолапый гигант, весом под триста кило, с мощными когтями, но при этом быстрый, ловкий и главное, бесстрашный. Да еще и со шкурой, которая отлично защищает как от жара, так и от холода. Мой прадед как-то рассказывал, что, когда орки высадились здесь в первый раз, они умудрились побеспокоить самку с детенышами, после чего из всего отряда в живых осталось только трое, которые больше сюда никогда не возвращались. А самка потом еще много лет прожила.

— И как это вы сами уживались с таким зверьем? — подняв бровь, поинтересовался дворф.

— Так они первые просто так никогда не нападают, только если уж очень голодные, или если их разозлить. Наша деревня все время с ними дружила, да что там, мы и сейчас их прикармливаем во время вылазок. Они практически всеядные, хотя больше всего, конечно, любят мёд.

— Вона оно как, — дворф задумчиво почесал голову. — О таких животных мне еще слышать не приходилось… Интересно.

Вампир мысленно с ним согласился, но разговор завел о другом.

— Благодарю вас за столь познавательный рассказ, господин Геронт. Мы со спутниками обдумаем полученную информацию и постараемся поскорее проложить путь домой, чтобы перестать обременять вас нашим присутствием. Но до того нам понадобится жилье и еда, так что я бы вновь хотел вернуться к этому вопросу. Вы говорили, еду нужно будет отработать?

— Да, именно, — староста кивнул. — Уж простите, но злато нас особо не интересует…

— А жизни односельчан вас интересуют? — внезапно влез в разговор дворф, заставив старосту напрячься. И не его одного — охрана у двери быстро переглянулась и покрепче сжала посохи.

— Хотелось бы знать, что вы имели в виду под сим вопросом, — осторожно ответил староста, переводя взгляд с одного гостя на другого. Вампир слегка прокашлялся.

— Прошу прощения за моего спутника, иногда он не слишком хорошо подбирает слова. Могу вас заверить, что он не имел в виду ничего дурного и совершенно точно не пытался вам угрожать. Поэтому для начала прошу дослушать его до конца.

Его спокойный голос несколько разрядил обстановку, но маги все еще поглядывали на дворфа с недоверием. Впрочем, тот не обращал на них никакого внимания.

— Тут разговор не шибко поможет, наглядно показывать надо, — Хаттор встал из-за стола и поманил всех на улицу. Староста внял просьбе Миста и кивнул охранникам, после чего все спокойно вышли из дома. Дворф встал прямо посреди улицы, мешая редким прохожим, и задрал голову вверх.

— Вот это вас рано или поздно и убьет, — громко заявил он, заставив прохожих испуганно остановиться и тоже задрать головы.

— О чем вы говорите? — недоуменно поинтересовался староста, который и сам попытался высмотреть опасность, о которой заявлял Хаттор, но так ничего и не увидел.

— Ха, так вы в жизни ничего не увидите. Нам нужно подняться повыше, — дворф с намеком посмотрел на вампира, однако тот перевел взгляд на охранников старосты.

— Кажется, вы маги. Не могли бы вы помочь нам с этим? — передал он им просьбу дворфа.

— А ну, ребята, поднимайте нас, — староста не мог пропустить мимо ушей заявление об опасности, которая могла угрожать всей деревне.

Группа поднялась практически под самый потолок пещеры, где Хаттор, оглядываясь по сторонам, указал на семь точек, которые нужно было проверить. Первые три ему чем-то не понравились, а вот на четвертой он подозвал к себе Катора и что-то зашептал ему на ухо. После этого оба мага о чем-то кратко переговорили с охраной, и все четверо уставились на потолок. Минуту ничего не происходило, а затем по воздуху пошла видимая волна тонкого света, и вскоре все смогли увидеть круглый плоский барьер, висящий над городом и подпирающий потолок. Несмотря на подсветку, выглядел он практически прозрачным, но этого хватило, чтобы староста перестал сомневаться в словах дворфа.

— Что это? — потрясенно спросил Геронт.

— А это, господа, шляпа, — Хаттор оскалился, заметив на себе удивленные взгляды. — И я даже не шучу! «Шляпа горняка» — именно так это заклинание и называется в народе. По научному, там что-то вроде… «Заклинание автоматической защиты от резкого вертикального силового воздействия» и еще пара предложений, но хрена с два вы где-то его целиком услышите, кроме как на первом курсе обучения в дворфийской гильдии магов. И то один раз от пьяного лектора, которому жена не дала. Оно даже в книгах сокращается. Так вот, малой версией этого заклинания обычно обеспечивают любого дворфа, идущего в шахту. Оно способно защищать как от падения мелких камней, так и от полноценного обвала вплоть до двадцати часов. А крупная версия используется для защиты городов, построенных в пещере или под землей. Таких, как этот. А теперь — кто мне может сказать, почему одна часть города оказалась под завалами, а вторая нет?

— Потому что шляпа дырявая… — протянул староста, посмотрев в сторону темной части города. Присмотревшись, в располагавшейся над ней части дворфийского барьера можно было заметить огромных размеров дыры, которые весьма портили идеальность этого щита.

— И это правильный ответ! Если за чем угодно сотни лет не ухаживать — оно рано или поздно просто развалится. И местная «шляпа» сейчас очень к этому близка, а пропадет она — и вам на голову вскоре полетят огромные такие глыбы, которые если «шмяк», то уже все, некому будет об орках волноваться, — дворф громко хлопнул, заставив старосту невольно вздрогнуть. В голове у вампира сами собой всплыли два слова — «агрессивный» и «маркетинг», после чего он тихо хмыкнул.

— И как же наши маги сами ее не заметили? — Геронт оглянулся на своих сопровождающих — те только неопределенно пожали плечами.

— Вы на своих магов не пеняйте — защиту делали дворфы и скрывали тоже дворфы, так что и заметить ее мог только дворф, — Хаттор уже не повышал голос, спокойно объясняя это старосте.

— Вы можете это исправить? — с надеждой спросил тот, обращаясь одновременно к вампиру и дворфу.

— Можем. Я устанавливал практически такую же защиту в нескольких городах Дворфийского королевства, так что и с этой древностью разберусь, может, даже улучшу. Думаю, дней за пять управимся, а заодно могу подучить парочку ваших магов, чтобы они хотя бы за общим состоянием следили и в случае чего могли вам сообщить о проблеме.

— Мы были бы крайне вам за это благодарны! — Геронт облегченно выдохнул.

— Благодарность — это хорошо, но ею не наешься и от дождя не укроешься. Ну, вряд ли тут бывает дождь, но вы меня поняли, да? И, думается мне, одной еды и хаты за подобную работенку будет маловато, — Хаттор умело свернул на тему вознаграждения. — Хотя от припасов на дорожку мы, конечно же, не откажемся. Вы мне лучше скажите, монеты, которые остались с наземных времен, у вас как-то используются?

— Да нет, они хранятся где-то на складе… хотите получить их как вознаграждение? — староста быстро сообразил, к чему клонит дворф. Тот кивнул.

— Именно. Раз не пользуетесь, то для вас и цена их невелика, а нам полезно будет.

— Значится, жилье, еда, старые монеты и потом припасы на дорогу, — староста быстро перечислил все, что запросил дворф. — Я сегодня же прикажу начать все заготавливать. Только и вы, пожалуйста, поскорее за работу беритесь.

— Ну вот и заметано! — Хаттор протянул Геронту руку, которую тот быстро пожал. — Починкой я думал сегодня же и заняться, только чутка попозже, после небольшого отдыха. Часа через три пусть маги ждут нас у барьера, тогда и начнем.

— Я же говорил, что стоит его выслушать, — вампир слегка улыбнулся, поймав взгляд старосты. — Так, что там насчет дома?..

* * *

22 Второго месяца тепла 3127 года, полдень

Деррин, склонившись над листом, быстро накидала новую версию. В ней иномирянин погибал, закрыв собой ее саму, пока она старательно пыталась залечить раны, полученные Бреннором во время схватки с четырьмя магами-наемниками, которые, под руководством предателя, пытались сбежать. Но перед смертью от разрывного огненного заклинания, он успел произнести «Я вернусь…», и только тогда, со своей привычной улыбкой на лице, разлетелся на куски. Теперь нужно всего лишь подождать годик, пока он регенерирует из той крови, которая все еще висела в подвале. Критично перечитав этот вариант, дворфийка аккуратно отложила его к пятерке лучших, которые располагались слева. Справа же громоздилась целая куча изорванных, скомканных или залитых чернилами листов. Обычно она была против такого пустого использования ресурсов — ведь нужно семь раз обдумать и лишь один записать, но сейчас сам процесс письма помогал ей справиться с нервной дрожью и спазмами желудка, которые возникали каждый раз, когда она отвлекалась и представляла, как должна будет отчитываться перед королем.

Внезапно раздался громкий стук в дверь. Резко дернувшись, Деррин схватилась за сердце. Сделав несколько глубоких вдохов, она разрешила войти. В комнату ввалился запыхавшийся стражник.

— Госпожа Деррин, госпожа Деррин, там — это…

— Что это? Где там? Болван! Вынь язык из жопы и доложи как положено! — обычно она старалась терпеливо переносить недалекость некоторых стражников, но сейчас могла только раздраженно шипеть, что заставило бедного стражника вспотеть.

— Есть! Там, то бишь, в подвале, кровь, это, шевелится… сама, мы не трогали! И стены царапает!

— Веди!

Деррин вскочила с места с такой скоростью, что ее черновики разлетелись по всей комнате. Но ей было не до них. Поднапрягшись, она взлетела вместе со стражником и на полной скорости направилась к дому предателя. В подвал она спускалась бегом, оттолкнув попытавшегося отдать ей честь второго охранника. Ее уши тут же уловили противный скребущий звук, но сейчас он звучал для нее как ангельское пение.

Кровь, до этого просто висевшая в воздухе, теперь тонким слоем обволакивала всю западную стену. Из ровной поверхности торчал острый гибкий отросток, который то и дело скреб поверхность стены, медленно двигаясь слева направо, таким образом исцарапав уже половину стены. Деррин, взвизгнув от радости, бросилась к дальней ее части, где и начиналось послание.

«Жив. Телепорт. Далеко. Вальд. Вернусь. Не. Скоро. Даю. Подарок. Совету. Король. Не. Зло».

«Я жив, это было заклинание телепортации. Сейчас я далеко, в месте под названием Вальд. Обязательно вернусь, но не скоро. Поэтому дарю Совету подарок, чтобы король не слишком злился», — перевела у себя в голове Деррин. Наплевав на мнение стражников, она просто уселась на пол, облегченно выдохнула и расплылась в искренней улыбке заключенного, которому только что отменили смертельный приговор, вместо этого погрозив пальцем. Да, ей все равно достанется от короля, но теперь, по крайней мере, ей не придется убеждать его в том, что у нее нет лишних частей тела. Отдохнув пару минут, она резко встала и поправила свою одежду, вернув лицу обычное сосредоточенное выражение.

— Так, вы двое! Немедленно привести сюда весь совет! Марш!

— Есть! — оба стражника выбежали на максимально возможной в их облачении скорости. Дворфийка вновь обернулась к стене, желая узнать, что же там за подарок. Ее глаза наткнулись на еще одно послание, за которым шло множество слов, написанных мелким шрифтом, а также какие-то схемы, полоски и странные обозначения.

«Стройка. Схемы. Зови. Всех. Холод-склад-еда. Вечное-перо. Воз-крепко. Проба-Воз-без-зверя».

* * *

22 Второго месяца тепла 3127 года, полдень

Кровавая сфера развеялась, и Мист встал на ноги. За время его одностороннего сеанса связи с дворфами в пустом доме, куда их направил староста, успели появиться подобия кроватей и стол, а совсем недавно принесли и еду: несколько видов грибов, мясо кролика, два кувшина молока, капусту, свеклу и еще кучу зелени в виде салата, которую не удалось опознать. Вампир слегка скривился от приступа тупой боли, помассировал голову и присоединился к своим спутникам, которые с удовольствием наполняли желудки.

— У бя олоа боит? — привычка Мирии говорить с набитым ртом, замеченная им еще в первые дни их знакомства, никуда не делась. Впрочем, понять ее было не слишком сложно, так что вампир особо не заострял на этом внимание. А вот Хаттор, даже пребывая в отличном настроении после избавления от ожерелья, не удержался.

— Сначала прожуй, потом говори, бескультурщина.

— Завались, — зверодевушка обернулась к нему. — У тебя вообще мат через слово, тоже мне, культурный дворф выискался. Тем более, что он меня отлично понимает.

Прежде чем Хаттор нашелся, что ответить, Мист решил вмешаться.

— Понимаю. Нет, голова не болит, это была просто секундная усталость. Не знаю, какое тут расстояние в километрах, но явно достаточно большое — даже простое управление кровью дается с трудом. Но это мелочи.

— И что ты этим клоунам передал? — дворфа явно интересовало, было ли в послании что-то о нем.

— Просто сказал, что я жив и планирую вернуться, хоть и не скоро. А заодно дал схемы для простенького холодильника, перьевой ручки, укрепленной повозки и парового двигателя, чтобы в момент возвращения мне не пришлось знакомиться с новым составом Совета. Ибо, судя по всему тому, что я слышал о вашем короле, такой вариант был вполне возможен.

— Тьфу, я бы этого короля, да в бочку с… Ну да ладно, не за едой будет сказано. А что это за предметы такие — «холодник», или как он там, и остальные?

— Кажется, оно называлось «холодильник», — Катор тоже заинтересовался, и даже сумел правильно запомнить одно название.

— Да так, несколько изобретений из моего мира. В основном по мелочи, и только двигатель может стать революционным, если его КПД будет соотносимым с магическими затратами, конечно. Но это уже Бреннор пусть просчитывает, я пока что в вашей магии не настолько хорошо разбираюсь.

— Революционным, говоришь? Что ж ты им тогда так разбрасываешься? Могли бы двигатель этот самый построить в каком-нибудь людском городе, когда добрались бы до него. И срубили бы на нем золотые горы. А так тебе только спасибо скажут, ну и, может, еще один домик выделят, только уже в столице.

— Во-первых, деньги не проблема — у меня хватает способов их раздобыть.

— Так че ж ты ими не пользуешься? Мы, так-то, могли и дальше без гроша в кармане сидеть, если бы я не догадался со старосты золотишко стребовать, — Хаттор явно собой гордился. Вампир хмыкнул.

— Да уж, ты был бесподобен — так мастерски бедному старосте свои услуги продать.

— А че не так? Барьер-то и правда нужно было срочно чинить.

— Да? И насколько срочно? Когда разрушение дошло бы до той части, что над городом? Лет через сто?

— Через двести восемьдесят где-то, — дворф оскалился. — Но нас-то к тому времени тут бы не было! А так, я им все в лучшем виде сделаю, еще на две тысячи лет хватит.

— Ого, — Мист сделал вид, что удивился. — И никаких плановых поломок каждые пятьдесят лет, чтобы приходилось снова платить, если не за установку нового, то за ремонт?

Дворф скривился.

— Тьфу. То только люди такой дрянью маются, а у нас бы любому мастеру за такое руки бы быстро поотрывали. Коли уж что делать — то на века, а лучше — тысячелетия, чтобы и правнуки пользовались.

— Такое возможно, только пока рынки сбыта не переполнятся, — вампир пожал плечами. — Но в целом я с тобой согласен в этом вопросе.

— А что во-вторых? — поинтересовалась Мирия, в то же время подозрительно принюхиваясь ко второму кувшину с молоком.

— Дай сюда, — вампир протянул за ним руку. Из крови сформировалась небольшая трубка, с помощью которой он и попробовал жидкость. — Кроличье. Оно хоть и полезное, но более жирное, так что не советую много пить. А, во-вторых, схему двигателя я дал именно дворфам, потому что уже оценил их уровень развития и уверен, что они с ним справятся. У людей я еще не был, но догадываюсь, что там все хуже.

— Если ты этот, уровень развития, определял судя только по Сторудному, то могу тебя заверить, что он — та еще жопа мира, — Хаттор презрительно фыркнул. — Вот увидел бы ты столицу…

— Я не только по нему определял — мы с Бреннором много чего обсуждали. И столицу в том числе.

— А что вы…

— «Ты», — вампир перебил Катора, который попытался что-то спросить.

— Хм, ладно. А что ты вообще подразумеваешь под уровнем развития? Технологии? Магию? Философию жизни народа? И, раз уж ты способен его оценить, значит ли это, что ваш был намного выше?

— Значит. В плане технологий — мы впереди лет на пятьсот-шестьсот, и ваша магия, как ни странно, вас только замедляет в этом плане. Точнее, вы просто идете по другому пути. А вот насчет философии социума сложно сказать — к примеру, у дворфов она, несмотря на некоторые недостатки, уже лучше, чем во многих государствах моего мира. Думаю, за это можно сказать спасибо Люмехару. О людях ничего не скажу — как я и говорил, я их еще толком не видел.

— Ого, а я уж подумал, что ты нас дикарями назовешь! — Хаттор удивленно погладил бороду.

— Если бы вы были дикарями — я бы даже не стал с вами разговаривать, — Мист слегка улыбнулся.

— Вона как!.. Ну, ладно, поговорили и хватит, пора за работу браться. Катор, э-э-э, Альвира, точно, готовы?

— Эм, мне тоже нужно идти? Барьеры — это немного не по моей специальности, — девушка удивленно подняла брови.

— Чинить я его сам буду, там кроме дворфа никто и не разберется, а вот заливать в блоки энергию могут все. Так что пошли, лишними твои руки точно не будут.

— Ну, ладно.

— А мы что будем делать? — Мирия вопросительно посмотрела на вампира.

— Прогуляемся к Геронту. Хочу узнать, где здесь выход на поверхность.

Выйдя из дома, троица магов попрощалась с вампиром и зверодевушкой, а затем взлетела к потолку пещеры. Там их уже поджидало полтора десятка местных, совместно с которыми они и начали ремонтные работы. Мист в этот раз предпочел пешую прогулку.

По пути к старосте Мирия большую часть времени провела с задранной головой, как, впрочем, и многие прохожие. Вампир, который видел лишь полупрозрачную подсвеченную линию, быстро догадался, что зрение вновь подводит его.

— Не могла бы ты описать то, что видишь? — он повернулся к зверодевушке.

— Что? А, точно, — она вновь посмотрела вверх, прежде чем начать. — Сейчас, насколько я понимаю, все маги наполняют ячейки этого барьера маной. Начали с границ. Из-за масштабов это выглядит просто завораживающе — над городом сейчас будто висит огромный обруч, края которого постоянно меняют цвет с фиолетового на синий и обратно.

— Звучит… красиво, — несмотря на спокойное выражение лица, зверодевушка уловила в словах вампира каплю грусти и зависти.

— Ага. Знаешь, некоторые из первого поколения, насколько я слышала, успевали обрести способность видеть магию до того, как умирали. Вдруг тебе тоже повезет.

— Какая ты чуткая, однако. Спасибо, — вампир улыбнулся зверодевушке, но внезапно остановился. — Стой, что?

— Что такое? — Мирия тоже остановилась. Какой-то прохожий, засмотревшись на представление под потолком, едва не столкнулся с ними. Пара быстро отошла в сторону.

— Ты только что сказала, что некоторые из первого поколения ваших переселенцев научились видеть магию?

— Ну, я не знаю точно, но несколько раз об этом слышала, а что?

— То, что до этого мне все твердили о том, что никто из иномирян не может видеть магию! Поэтому я считал, что это связано с некими законами реальности, как это было в случае с Альтеей или монахами, но раз кто-то смог научиться видеть магию — это значит, что это приобретаемый навык! Или скорее, адаптация организма… — вампир задумался. Мирия, заметившая маниакальный блеск в его глазах во время этих рассуждений, старалась даже дышать потише. Внезапно он перевел взгляд на нее, и что-то в этом взгляде заставило ее напрячься. Однако спустя несколько секунд он вернулся к своему спокойному состоянию.

— Что-то придумал? — осторожно поинтересовалась зверодевушка.

— Да, есть пара мыслей. Попробую для начала по старинке.

Мист запрокинул голову и уставился в то место, где виднелась граница барьера.

— У тебя левый глаз… меняется? — с удивлением отметила Мирия. — И снова!

— Да, я в курсе. Я проверяю, не завалялся ли у меня нужный вариант.

Зверодевушка удивленно наблюдала за этими метаморфозами. Она привыкла к тому, что у магов при использовании заклинаний глаза светятся легким голубоватым светом, или к тому, что глаза зверолюдей меняются при смене формы — но такое зрелище ей доводилось видеть впервые. И иногда оно было не слишком приятным — например, когда глазница вампира растянулась, чтобы вместить лошадиный глаз, или уменьшилась, чтобы не выронить змеиный.

— Ты закончил? — через десять минут Мирия заметила, что оба глаза вампира вернулись к норме.

— Да.

— И… как результаты?

— Не особо, хотя несколько раз мне удалось заметить фиолетовый туман там, где, вероятно, использовалась магия.

— Ну, это ведь уже прогресс. Может, если ты будешь использовать те глаза и усердно тренироваться, ты сможешь увеличить четкость изображения.

Мист с улыбкой повернулся к ней.

— Спасибо. За заботу. И за очень важную информацию. Я запомню это, — он слегка склонил голову перед собеседницей. — Что касается тренировок — возможно, ты права, но у меня уже есть другое решение. А пока что пойдем уже к старосте.

22 Второго месяца тепла 3127 года, ранний вечер

— Я так понимаю, древесина является одним из тех ресурсов, за которыми вы и ходите на поверхность? — Мист рассматривал склад, треть которого занимали аккуратно сложенные бревна. Они были очищены от коры по всей длине, за исключением концов — там кору специально оставили, чтобы предотвратить растрескивание. Под бревнами, не давая им касаться земли, были уложены брусья, а по углам склада установлены амулеты, помогавшие регулировать температуру и влажность.

Староста, явно не ожидавший вновь увидеть гостей так скоро, недоуменно обернулся, однако затем прервал свой разговор с одним из рабочих и подошел поздороваться.

— Здравствуйте, господин Мист, госпожа Мирия. Да, вы правы, так как выяснилось, что под землей деревья не растут, сколько бы мы ни пробовали. Кстати, это Конрад, мой помощник, — представил он мужчину лет сорока, который только что подошел. — Он как раз недавно предлагал позволить вам выбрать продукты в дорогу самостоятельно, так что вы очень вовремя здесь оказались.

Разбираться с припасами вампир отправил Мирию, а сам остался со старостой.

— Вас что-то интересует? — Геронт вопросительно посмотрел на собеседника.

— Да. Я бы хотел выйти на поверхность, так что не могли бы вы предоставить проводника или хотя бы указать дорогу к выходу?

— Вы хотите отправиться прямо сейчас? Разве ваши спутники не заняты починкой магической защиты? — удивился староста.

— Вот именно, что они заняты, а я — нет. Поэтому я бы с удовольствием осмотрелся. Что-то не так? — Мист уловил легкое беспокойство Геронта.

— Дело в том, что опасаюсь я, как бы вас не обнаружили орки. А ежели они островом заинтересуются всерьез, то нам несдобровать.

— Можете не переживать на этот счет, я умею быть незаметным, — вампир попытался успокоить его.

— Я вам верю. И тем не менее, вынужден просить вас хотя бы дождаться ночи, — в вопросах, касающихся безопасности деревни, староста был непреклонен. Заметив его решимость, вампир передумал демонстрировать свои способности и просто согласился. Геронт пообещал, что к вечеру найдет проводников.

— Есть еще один вопрос — а вы не пытались с орками договориться? После войны прошло почти двести лет, может, они были бы уже не против мирно сосуществовать?

— Нет, такого не было, — Геронт отрицательно покачал головой. — Да и не думаю я, что с ними можно, как вы выразились, "сосуществовать". Они на нас сразу, как видят, нападают. Да что там, они и между собой иногда воюют. К тому же мы не знаем их языка.

— А если бы вам все-таки удалось договориться, вернулись бы вы на поверхность?

— Непростые вы вопросы задаете, господин Мист, — староста задумался. — Думается мне, что все равно остались бы здесь, внизу. Мы к такой жизни уже привыкли, да и плюсов у нее немало: хозяйство сейчас уже нормально развито, давно не голодаем; есть еще много свободных крепких домов, на улице у нас никто не живет, а когда ваши спутники "шляпу" эту починят — нам вообще весь город откроется; в плане защиты тоже невыгодно уходить — здесь нам ни природные катаклизмы не страшны, ни враги. Ведь даже если с орками мы будем дружить — мало ли кто еще может прийти?

— Хм, звучит, конечно, логично, — вампир задумчиво погладил подбородок. — Но мне все равно не верится, что у вас не нашлось бы сорвиголов, желающих подняться на поверхность.

— Нашлись бы, конечно, они и сейчас имеются. Проводниками да добытчиками именно они и работают, — староста слегка усмехнулся. — Да что там, я и сам раньше часто пещеру покидал. Когда помоложе был — ягоды собирать вызывался, затем древесину носил, пасекой занимался... на Луну любил смотреть, — Геронт вовсю пустился в воспоминания: — Помню, как под первый свой дождь попал, жутко тогда грома испугался. Солнце тоже видел. А потом лично с орками встретился: вырвался вперед группы и наткнулся на их лагерь — океан разбушевался, поэтому им пришлось на этом острове пережидать. Они меня как заметили — сразу за оружие схватились. Пока я свои пожитки ронял, да пытался меч достать, один из них уже ко мне подбежал и начал замахиваться — я тогда подумал, что конец мне пришел. Но благо маги из сопровождения вовремя подоспели, перебили их и следы подделали, заманив на то место волбера, чтоб он по трупам потоптался. И ведь сколько лет прошло, а те желтые злющие глаза и дубина занесенная в памяти остались. Тогда-то я и понял, почему лучше быть здесь, внизу, чем на поверхности, — поведал Геронт.

— Вот, значит, как... Ну, ваша реакция вполне понятна. Пожалуй, больше не буду вам надоедать со своими вопросами.

— Да что вы, мне было приятно поговорить с вами.

— Мне тоже. Кстати, у меня есть небольшая просьба...

* * *

— И с чего это ты сам захотел их приготовить? — Мирия покосилась на кролика и козла, которые сейчас видели в воздухе, поддерживаемые кровью вампира. Ради них они сделали немалый крюк до фермы, прежде чем вернуться в дом.

— Во-первых, готовить их мы будем вдвоем. А во-вторых, это была просто отговорка для старосты и тех фермеров — на самом деле мне нужны были только их глаза, — в этот момент головы обоих животных пронзили кровавые иглы, мгновенно убив их. После этого вампир осторожно выдернул нужные ему органы, который теперь плавали в небольшом кровавом пузыре.

— Я когда-то слышала, что некоторые народы едят вообще все, даже глаза или мозги, но пробовать ни то, ни другое мне как-то не приходилось, — зверодевушка смотрела на эту картину со смесью легкого отвращения, настороженности и интереса. — Это вкусно?

— Не особо — они слишком водянистые. Но если хочешь, можешь попробовать — после того, как я с ними закончу.

— Закончишь что?

— Эксперимент.

Вампир вновь расширил свою глазницу и отрастил дополнительные зрительные нервы, которые затем подсоединил к обрывкам подобных нервов у глаз животных. Выйдя на улицу, он вновь уставился всеми шестью глазами на барьер.

— Ты смог нормально увидеть ману? — Мирия догадалась об успехе эксперимента, глядя на расплывающуюся по лицу вампира искреннюю улыбку.

— Ну, нормально — это громко сказано, острота зрения у этих животных для меня отвратительно низкая, но разница весьма заметна, — довольно сказал Мист. — По крайней мере, теперь я смогу видеть, когда в меня собираются швырнуть заклинанием, а не только полагаться на интуицию.

— Поздравляю. А ты так и будешь с ними ходить? — Мирия слегка наклонила голову, оценивая вид шестиглазого собеседника.

— Нет, конечно, они мне больше не нужны. Теперь я могу просто воссоздать их копию, когда мне это будет нужно. А эти можешь забрать, — вампир разорвал связь с дополнительными глазами и вытолкнул их из облака крови прямо в подставленную ладонь зверодевушки. — Пошли готовить, надо успеть до прихода проводника, которого нам пообещал староста.

Мирия некоторое время смотрела на глаза в своей ладони, но так и не решилась их попробовать, под конец просто выкинув к остальным отходам, которые остались после разделки туш. Сам же процесс разделки был весьма облегчен тем, что всю кровь вампир откачал буквально за десяток секунд, после чего воспользовался кровавыми лезвиями, чтобы снять шкуры. По итогу зверодевушке оставалось только разделать свою половину мяса и распределить, что пойдет на суп, а что — на жаркое. Пока она этим занималась, вампир разрезал оставшиеся кости на небольшие части и спокойно их съел. Зверодевушка только с удивлением наблюдала за этим процессом, удивляясь, как в вампира столько влезает.

— Не советую повторять. У меня они быстро переварятся полностью, у тебя — нет, — вампир ответил на еще невысказанный вопрос, заметив ее взгляд.

— Ладно. Я, в общем-то, и не думала, — Мирия только развела руками. — Просто удивляюсь возможностям твоего тела. Все это управление кровью, регенерация, выращивание глаз за секунды и прочее — так странно. Никогда не думала, что увижу подобное.

— Хотела бы уметь так же? — внезапно для нее поинтересовался Мист.

— Ага, от регенерации я бы точно не отказалась. Не поделишься? — полушутя ответила зверодевушка, не особо задумываясь над вопросом. Для нее в этом не было смысла — ведь все равно нельзя просто так взять и получить какие-то способности. Вампир скромно промолчал.

— А вообще, я даже толком и не знаю, какие у тебя способности. И какие у них недостатки. Многие люди думают, что зверолюди могут целыми днями бегать в форме животного, и даже не догадываются о последствиях. У тебя бывает что-то вроде истощения?

— В принципе, оно возможно — если я попытаюсь использовать слишком много своих способностей, а рядом не окажется источника крови. Но на практике такое бывало крайне редко, так как если уж я использую свои способности, значит, источников крови будет предостаточно.

— А если ты сражаешься не с живыми, а, допустим, с големами?

— Ну, я постараюсь поскорее найти их хозяина. А если не получится — для таких случаев я и ношу с собой запасы всегда.

— А тебе не сложно держать всю эту кровь в воздухе?

— Нет, я делаю это почти неосознанно. Ты же не задумываешься, держит ли твоя шея голову или нет, вот и у меня с кровью так же...

В разговорах о способностях и особенностях вампиров время пролетело быстро, а вскоре домой вернулись маги, с вожделением вдыхая запах приготовленных мясных блюд. За ужином Мист рассказал им о запланированной прогулке, так что никто не был удивлен, когда в дверь несколько раз постучали. На улице ждало двое мужчин лет тридцати на вид, которые держали в руках деревянные посохи. Благодаря новоприобретенной возможности видеть магию вампир заметил, что их набалдашники светятся ровным синим цветом, выдавая источник маны внутри них. То же самое было с кольцами, амулетами и даже глазами проводников — они явно были магами. Они представились как Леонис и Микос и уточнили, готовы ли гости выдвигаться, а после утвердительного ответа повели их в сторону полуразрушенной части города. К одному из выходов вела широкая дорога, начинавшаяся около северных ворот, но чтобы добраться до нее, нужно было пройти практически через весь город.

— А не проще использовать полет? — поинтересовался Мист, когда ему надоело шагать по развалинам и рассматривать однообразные руины.

— Мы предпочитаем не использовать силы без надобности перед выходом на поверхность, — ответил Леонис.

— Так я и сам могу обеспечить полет, если вы не против.

Маги переглянулись.

— Не против, но разве вы владеете магией?

— Да, просто она отличается от вашей, — вампир притянул откуда-то сверху кровь и создал подобие кресел прямо над землей. Мирия уселась в одно из них сразу вслед за Мистом, уже привыкнув к такому способу передвижения. Их сопровождающие с осторожностью сделали то же самое, недоверчиво ощупывая материал.

— Это... твердая кровь? — принюхиваясь, спросил Микос.

— Это просто кровь. Твердой ее делает моя воля. И да, я использую кровь как основной инструмент в моей магии. В основном животную. С этим есть какие-то проблемы?

— Да нет, просто никогда о таком не слышали... — задумчиво пробормотали маги, но возражать не стали.

В итоге до нужных ворот группа добралась раза в два быстрее, но в конце все равно пришлось пройтись пешком, так как ближе к выходу пещера начинала сужаться и обрастать большим количеством сталактитов и сталагмитов. Прошагав еще несколько минут, они уперлись в тупик. Впрочем, ни Мист, ни Мирия не стали задавать лишних вопросов, а просто подождали, пока один из магов поднимет камень с полостью внутри, под которым скрывался невысокий пьедестал с выемкой. Микос приложил к ней руку, от которой пошел слабый магический свет, после чего послышался негромкий шорох, и то, что было тупиком, начало расходиться в стороны. Это были скрытые каменные двери, которых, к тому же, было несколько подряд. Пройдя через них, вампир почуял свежий воздух и заметил, что на камни впереди падает лунный свет. За спиной снова послышался шорох, и огромные двери закрылись, не оставив даже видимой щели между своими половинами. Пещера-предбанник была достаточно широкой, но не слишком длинной, так что уже через минуту отряд оказался на поверхности.

Вход в пещеру располагался в овраге, часть которого была прикрыта завалившимися деревьями. Из-под них раздалось негромкое рычание. Леонис достал из сумки несколько кусков мяса и бросил их под ноги зверю, который вышел посмотреть на гостей. По описанию вампир узнал одного из волберов, о которых днем рассказывал староста, так что теперь с интересом рассматривал мощные лапы и острые когти зверя. Пока тот поедал мясо, второй маг достал из сумки небольшой запечатанный кувшин, из которого вылил на плоский камень немного меда. Учуяв запах нового лакомства, волбер тут же переключился на него, а отряд спокойно продолжил свой путь.

— Вы его специально прикормили около входа? — мимоходом поинтересовалась зверодевушка, пораженная вначале размерами зверя, а после — тем, как спокойно к нему отнеслись проводники.

— Это самка. И, на самом деле, не совсем — она сама обосновалась в этом овраге около восьми лет назад, так что мы, считай, вынуждены ее подкармливать каждый раз, как пользуемся этим выходом. Взамен она никого не трогает и даже защищает эту территорию от самцов большую часть года, кроме периода спаривания. Тогда подношений уходит вдвое больше, — с усмешкой ответил Леонис.

— Да, и потом еще года полтора приходится и детеныша подкармливать, чтобы тоже привыкал с нами дружить, — добавил Микос.

— Староста сказал, что вы хотели осмотреть местность, так что поднимемся повыше. Заодно покажем второй вход. И полет использовать не стоит, сейчас слишком светло, с других островов могут заметить движение, — заранее предупредил Леонис, показывая гостям едва заметную тропинку, которая закручивалась и поднималась вверх. Пройдя по ней, отряд относительно быстро достиг скрытой от чужих глаз небольшой долины. Кроме деревьев, здесь нашлось место красивой поляне, усеянной цветами, и небольшой пещере, вход в которую располагался между большими камнями.

— Что это за жужжание? — Мирия пошевелила ушами.

— У вас весьма хороший слух, — удивился Леонис. — Это наша пасека.

— А где ульи? — поинтересовалась зверодевушка, осмотревшись.

— Бортевое пчеловодство, — ответил вампир, затем, заметив недоумение спутницы, пояснил: — Пчелы живут не в ульях, а прямо в дуплах, которые специально выпиливаются. Практически идеально в плане скрытности и качества меда, но его меньше и труднее собирать.

— Да, вы правы, — подтвердил его слова Микос. — Разве что собирать его не так уж и сложно, дежурный маг просто накидывает на всех работников коконы — пчелы не могут пробиться сквозь них.

— Ты еще и в пчеловодстве разбираешься? — в свою очередь удивилась Мирия. Ее можно было понять — за то недолгое время, что она провела с вампиром, она уже видела, как он буквально на ходу учил новые языки, на равных разговаривал с дворфийским кузнецом о способах обработки металлов, предугадывал, какие травы профессиональная лекарша изберет для очередного эликсира, вникал в особенности политики и экономики чужого государства, а также мастерски владел многими видами оружия — во время одного из спаррингов против дворфийки со шрамами он спокойно менял оружие на то, которое она ему предлагала, и все равно выигрывал. Глядя на все это, Мирия вспоминала период своего обучения, когда каждое новое слово она писала с десятью ошибками, а каждый новый прием поддавался ей только после десятка различных травм.

— Я много чем в жизни занимался, расскажу как-нибудь потом, — вампир не стал развивать сейчас эту тему, вместо этого взглянув на небо, где Луна скрылась за тучами. Попросив магов подождать, он создал небольшую платформу для двоих, и они вместе со зверодевушкой начали подыматься все выше и выше, остановившись, только когда вампир мысленно досчитал до километра. Мист увеличил зоркость своего зрения до соколиного уровня, после чего создал еще несколько глаз, отправив их в сторону берега.

Мирия, не обращая внимания на заметное похолодание, осматривала открывшееся ей зрелище со слегка приоткрытым ртом. Она видела океан впервые в жизни и была поражена его величием — острова и даже линия берега казались такими крошечными и незначительными по сравнению с бесконечной гладью водного пространства. В тот момент зверодевушка вновь ощутила такое же чувство, как тогда, когда наставник впервые взял ее с собой на задание и перед ней открылся вид на огромный город с тысячами людей на улицах. Она еще раз осознала, насколько же гигантским и разнообразным является тот мир, в котором она живет.

Засмотревшаяся на пейзаж зверодевушка даже не заметила, как у ее спутника пропала привычная улыбка. В то время, как она просто наслаждалась видом, его орлиный взгляд пристально рассматривал поселения орков, замечая все: криво построенные хибары, разрисованные тотемы, арены для кулачных боев и громадные кучи отходов. Именно тогда на его лице появилась гримаса презрительного раздражения, из-за чего стали гораздо более отчетливо видны острые клыки, до того почти незаметные.

— Брр. Все-таки начинаю замерзать. А тебе не холодно? — Мирия немного подвигала руками, пытаясь согреться, и повернулась к Мисту, отметив выражение его лица — спокойное, как всегда.

— Нет. Еще одно преимущество моего тела, — вампир слегка ухмыльнулся. — Если замерзла, мы можем спуститься — я уже увидел все, что хотел.

— Замерзла, но хочу еще немного посмотреть. Никогда до этого не видела океан вживую. Очень красиво, мощно и... немного пугающе. Тебе доводилось видеть что-то подобное раньше?

— Да, океаны у себя дома. И я согласен с твоим описанием.

Мирия продержалась еще несколько минут, стараясь получше запомнить картину перед глазами, после чего согласилась спуститься. Маги, спросив, довольны ли гости прогулкой, повели их обратно, на этот раз другим путем. Он начинался на той же поляне — достаточно было зайти в пещеру и найти еще один пьедестал, откликавшийся на ману. Извилистые и не слишком широкие туннели этого прохода явно были рассчитаны на компактные группы. В какой-то момент отряд оказался в небольших размеров пещере, где одиноко стояла древняя дворфийская постройка, выполнявшая в свое время назначение сторожевой башни. Из нее вышли несколько дворфов, которые перекинулись парой слов с магами, с интересом поглядев на чужаков. На вопрос вампира Микос поведал, что большую часть года здесь никто не живет, но на теплый сезон сюда заселяются несколько работников, которые и занимаются пасекой. Маги же доставляют им провиант и новые смены. Почему именно маги, стало понятно, стоило Мисту пройти десяток шагов и упереться в небольшое заграждение — за ним в полу зияла немалых размеров дыра, которая, как оказалось, располагалась немногим восточнее города и на той же высоте, что и защитный барьер. Так что умение летать было фактически обязательным условием для спуска или подъема — делать полный круг по поверхности не собирался никто.

Часам к пяти утра Мист вместе с Мирией уже вернулись во временный дом, застав остальную часть группы еще спящими. Зверодевушка решила подкрепиться, а вампир дождался, пока маги проснутся, и попросил Хаттора по памяти набросать карту местного региона, откопав у себя в сумке тетрадь и чернила, оставшиеся после занятий дворфийской письменностью с Бреннором.

Процесс немного затянулся, так как, по словам дворфа, память у него была "уже не та", и особой четкостью карта похвастаться не могла, но в конечном итоге вампир сопоставил знания дворфа со своими наблюдениями и приблизительно представлял, в каком направлении будут населенные не орками земли. Вскоре маги отправились продолжать ремонт барьера, а Мирия, зевая, спросила, какие у вампира планы и есть ли в них место для нее.

— Я собирался спуститься обратно в тюрьму и кое-что проверить. А ты можешь отдохнуть пару часов и затем сходить к старосте. Поинтересуйся у него, есть ли у орков какие-то природные враги, вроде тех же волберов. Заодно пусть расскажет какие-нибудь местные легенды и предания — это всегда интересно. И еще, попроси обратно мое оружие. Следующей ночью я планирую слетать на дальнюю разведку.

— Как скажешь. На разведку полетишь в одиночку? — зверодевушка обратила внимание на то, что вампир упомянул только свое оружие.

— Да.

— Ну, ладно, — она пожала плечами. — Слушай, я все забывала тебя спросить — а зачем тебе аж четыре меча? Они запасные? Или ты себе дополнительные руки можешь отрастить, если сражаешься с большим количеством противников?

— Пару раз я проворачивал такой трюк, но в данном случае все проще — вторая пара нужна на крайний случай, в них запечатана весьма мощная магия из моего мира.

— То есть, они больше артефакты, чем мечи? Или они сделаны по такой же технологии, как и у дворфов — с кучей вплавленных драгоценных камней? — Мирию явно заинтересовала тема оружия.

— Нет, они сделаны из платины и черного золота — эти материалы хорошо подходят для артефактов моего мира.

— А что такое платина? И почему золото черное?

— Металл такой, тоже весьма редкий, дорогой и тяжелый. Черное — потому что оно смешано с кобальтом и хромом... — Мист, заметив еще больше недоумения на лице девушки, пояснил: — В общем, сплав такой. Если что, те мечи весят около пяти килограммов каждый, так что не урони.

— Ого! Это же больше, чем весит средний двуручник. Да еще и частично из золота сделаны, — девушка задумалась, пытаясь что-то просчитать.

— Две тысячи пятьсот, приблизительно, конечно, — вампиру не составило труда догадаться, куда повернулись мысли собеседницы.

— Две с половиной тысячи дворфийских серебряных? Солидно, — зверодевушка присвистнула. — Даже для артефактов это немало, про мечи и говорить нечего. Мои клинки, сделанные у лучшего мастера в столице одной людской страны, обошлись мне в семь раз дешевле. Хм, не знаешь, какой там обменный курс серебра к золоту у дворфов?

— Знаю — сорок к одному. Вот только я изначально назвал цену в золотых, и это за один клинок.

— А, ну да, тогда переводить не нужно... Чего?! — Мирия вытаращила глаза от изумления. — Две с половиной тысячи золотых?! За каждый?!

— Приблизительно, — Мист спокойно пожал плечами.

— Ты серьезно?! Да это же сравнимо с национальными сокровищами или легендарными реликвиями Богов-Драконов! И это ведь только цена материалов, а само заклинание может стоить еще больше! А ты просто так отдал их на хранение совершенно незнакомым людям?! — зверодевушка закрыла ладонями лицо и что-то промычала.

— О, а что за реликвии Богов-Драконов? — спокойно поинтересовался вампир.

— Ты... ты из всего, что я сказала, только это услышал?! — Мирия всплеснула руками, глядя на вампира, как на ненормального.

— Да чего ты так переживаешь? Даже если представить, что мечи здесь кто-то украдет, куда он, по-твоему, их денет? Кому продаст? На кроликов у фермеров обменяет? — вампир усмехнулся и беспечно махнул рукой. — Да и вообще, здесь живет от силы тысяча человек, все друг друга знают, и стоило бы мне вырубить их магов и припугнуть остальных — украденное сразу бы нашлось. Так что перестань так напрягаться.

— Ты сказал "вырубить магов", будто это так просто, — зверодевушка хмыкнула. — Какая же огромная это сумма... я столько даже не видела никогда... Нет, я теперь явно не усну. Сейчас, должно быть около семи, в деревнях обычно просыпаются рано, так что пойду-ка я к старосте прямо сейчас.

— Ну, ладно. В принципе, ты поспать и потом сможешь. Только не забудь про животных и легенды. Могу тебя подбросить к старосте, мне все равно лететь в ту сторону.

— Тогда пошли, — Мирия решительно встала и направилась к двери. Прежде чем последовать за ней, вампир прошелся по зверодевушке оценивающим взглядом, сопровождавшимся легкой улыбкой.

* * *

22 Второго месяца тепла 3127 года, ранний вечер

— Отец! — молодой человек в богато выглядевшей походной одежде быстро вошел в тронный зал, взволнованно глядя на старческую фигуру на престоле. Несколько советников учтиво поклонились ему, немного отойдя от короля.

— Рейдел, сын мой, ты вернулся раньше запланированного. Что-то пошло не так? — правитель этих земель спокойно посмотрел на прибывшего.

— Нет, просто я гнал коней от самого Маскравина, едва услышал, что тебе вновь стало плохо.

— Не беспокойся, со мной уже все в порядке. Раз уж ты здесь, поведай нам, как прошли переговоры.

— Как скажешь, отец.

Королевство Фальриет образовалось около ста восьмидесяти лет назад, после того, как беженцы из Вальдийской империи сплотились в западной части региона и в рекордные сроки построили монументальную стену, которая вот уже несколько поколений защищала их от не слишком организованных нападений орков. Главенство в новоявленном государстве тогда взяли на себя представители бывшего королевского рода, которым удалось выжить после резни, устроенной империей в Геленкайте. Нынешний король, Домархальд Мудрый, являлся их прямым потомком и восседал на троне уже почти три десятилетия, унаследовав титул от своего отца в возрасте двадцати пяти лет. Сейчас у него самого уже было трое детей — принц Рейдел, который старательно готовился стать достойным преемником, принц Надошир, родившийся со способностями к магии и полностью в нее ушедший, и принцесса Валькалия, отличавшаяся весьма боевым нравом, несмотря на свой относительно юный возраст.

Как будущий король, Рейдел уже два года участвовал во многих дипломатических миссиях, обрастая связями и набираясь практического опыта в заключении договоров. Впрочем, сложностей в этом деле почти не возникало — только изредка стороны могли начать спор о каких-то десятых долях процента в торговых договорах, военные же подписывались практически мгновенно. Королевство Дарантал и королевство Мальтрис, имеющие общие границы с королевством Фальриет, прекрасно понимали: если вдруг что-то случится с их соседом, то уже через несколько недель орки окажутся на их территориях, которые не защищены огромной стеной.

Отчитавшись о положительных — впрочем, как и почти всегда — результатах переговоров, принц подождал, пока советники покинут тронный зал, и только после этого позволил себе глубокий выдох.

— Я рад, что ты в порядке, отец. Что сказал лекарь?

— Да что он может сказать, все как обычно: "Вам нужен постельным режим, хорошее питание и меньше волнений", — король недовольно махнул рукой. — Будто бы я не слышал этого уже сотни раз.

— Ну, может, если бы ты соблюдал эти предписания, болезнь бы отступила. Я еще не готов принять на себя бразды правления, знаешь ли.

— Эта болезнь называется старостью, сынок. Мой отец умер в сорок восемь, я и так пережил его почти на декаду. По моему мнению — ты уже вполне готов. И не спорь со своим королем.

Принц усмехнулся.

— "В споре рождается истина". Если не я, то кто вообще решится с тобой спорить?

Король усмехнулся в ответ и встал с трона, после чего подошел к огромному витражу.

— Как кто? Есть тут некоторые личности, которые не только спорят, а еще и прямого приказа могут ослушаться.

Рейделу достаточно было знать, куда выходит это окно, чтобы догадаться, о ком говорит король. В закрытом от посторонних взглядов саду девятнадцатилетняя принцесса, собрав длинные каштановые волосы в хвост и натянув элементы защиты, по очереди фехтовала с несколькими стражниками, выигрывая бой за боем.

— Что-то никогда не меняется, — принц хмыкнул. При виде этой картины он вспомнил другую, из детства. Тогда, несмотря на разницу в возрасте, какое-то время они обучались фехтованию все вместе, причем, в отличие от братьев, Валькалие пришлось это право себе выбивать наглым шантажом — она пообещала отцу, что если ей не дадут в руки меч, она отрежет себе волосы и затем уже никогда не выйдет замуж. Бедному королю пришлось согласиться — лысую принцессу, тем более, третью по очереди наследования, никто из высшего сословия в жены бы не взял. Теперь же они виделись совсем не часто — он пропадал в разъездах, она могла отбыть на охоту, даже никого не предупредив, а Надошир практически не выходил из своей библиотеки, ради которой в свое время пришлось делать пристройку ко дворцу. Рейдел тихонько вздохнул, поддавшись приступу ностальгии.

— Мне поговорить с ней? — он посмотрел на отца, который только махнул рукой — оба прекрасно знали, что это не возымеет действия.

— Лучше скажи, видел ли ты за время поездок кого-то, кто смог бы с ней ужиться, — король покосился на своего наследника. Подумав, тот вынужден был признать, что такого не помнит.

— Досадно. Я все еще надеюсь, что успею увидеть ее свадьбу. Очень уж хочется посмотреть на того, кто ей всерьез приглянется, — он погладил свою аккуратную бороду. — А то ведь даже Надошир себе нашел откуда-то магичку, а она все еще без ожерелья ходит. Ну да ладно, ты, должно быть, устал с дороги. Отдохни. Встретимся за ужином.

Кивнув, принц удалился, оставив короля, который любовался красным закатным небом. Зайдя в свою комнату, он прошелся по ней, проверяя, все ли на своих местах, и присел на кровать. На стенах висело множество картин, которые были очень ценны для принца — они изображали разные моменты из его детства. На многих он был вместе с братом и сестрой, на нескольких была запечатлена и мать, умершая, когда ему было десять. На глаза ему попалась сцена, нарисованная талантливым художником давным-давно — ужин, на котором присутствовали все пятеро членов королевской семьи. Передохнув, Рейдел встал с кровати с четким намерением воссоздать эту сцену в реальности, а потому отправился за братом и сестрой.

23 Второго месяца тепла 3127 года, утро

— Что значит пропали?! Куда они могли пропасть?! Вы же обещали их сохранность! — Мирия нависала над старостой и его помощником. До этой минуты все шло прекрасно — услышав про разведку, староста без проблем согласился выдать оружие, после чего угостил зверодевушку своим травяным чаем и поделился множеством интересных историй и легенд. А потом вернулся Конрад, который принес обратно только одну пару клинков. И, конечно же, не ту, ради которой зверодевушка отложила свой отдых и поспешила сюда. Нет, в обычной ситуации она могла бы даже посчитать это забавным — мол, только-только обсуждали такой вариант — да и вообще, был бы вампиру урок, однако все портил один момент — цена пропавших клинков.

— Нам очень жаль, что так произошло. Мы немедленно начнем поиски, и виновные будут наказаны! — сказал самую стандартную в таких случаях фразу староста. Зверодевушку она ничуть не успокоила.

— Где они были? Где хранилось его оружие и кто имел к нему доступ?

— Оно было на оружейном складе, под замком. Доступ туда имеют только маги, которые снаряжаются перед выходом на поверхность, а также я и господин Геронт, — ответил Конрад.

— Значит, нужно собрать всех магов и опросить их. Сейчас же! — Мирия с трудом удержалась от того, чтобы стукнуть по столу. Не то чтобы она пыталась сохранить лицо — просто знала, что стол после этого развалится.

Пока шел сбор магов, зверодевушка напряженно думала, как найти вора побыстрее, желательно до того, как Мист вообще узнает о краже — она не хотела доводить до крайности и устраивать с местными драку.

— Привет, ты не знаешь, что случилось? — рядом с ней приземлилась Альвира. Катор и Хаттор опустились на землю несколькими секундами позже. — Почему объявили общий сбор?

Мирия коротко объяснила им, в чем дело, под конец упомянув приблизительную цену пропажи.

— СКОЛЬКО??! — у дворфа полезли на лоб глаза. На крик обернулось несколько местных, но никто не обратил на них внимания.

— Это и правда большая сумма, может, даже сравнимая с бюджетом нескольких баронств или целого герцогства, — Альвира не секунду задумалась, будто пытаясь что-то вспомнить. Ее глаза слегка затуманились, и она резко мотнула головой. — Не знаю даже, почему мне пришло в голову это сравнение.

— Думаю, оно может быть верным — сумма и правда огромная, — Катор слегка покосился на девушку, но увидев, что ее взгляд прояснился, не стал ничего говорить.

— Большая, огромная... да она не просто большая или огромная, она гигантская! Как этот болван вообще с ними расстался? Я бы с ними и спал, и срал. Нужно трясти местных, пока не признаются — ну некуда же им из этой пещеры деться!

— Думаю, расследование лучше вести Мирии, — глянул на дворфа, произнесла Альвира.

Катор с ней согласился.

Через час у дома старосты собралось тридцать три местных мага. Леонис и Микос, знакомые зверодевушке по экскурсии, были последними, кто видел оружие. Они утверждали, что в пять утра оружие все еще было на месте, а значит, искать стоит того, у кого была возможность пробраться на склад позднее. Мирия, которой нужно было начинать хоть с чего-нибудь, решила поверить им, после чего быстро отсеялось двадцать семь человек, у которых было то или иное алиби. Среди подозреваемых остались сами Леонис и Микос, а также еще четыре мага, слова которых некому было подтвердить. На этом моменте расследование застопорилось.

— Давайте я еще раз объясню, — зверодевушка потерла виски. — Это дорогие клинки. Это очень дорогие клинки. Мист так просто с ними не расстанется и перевернет вверх дном весь город. Вам это не нужно. Поэтому если клинки совершенно случайно найдутся у кого-нибудь из вас и вы скажете, что просто одолжили их и забыли об этом — мы не будем иметь к вам никаких претензий.

В последней части своей речи зверодевушка сама была не слишком уверена, но надеялась, что если клинки найдутся вовремя, вампир не станет мстить.

— Да за кого ты нас принимаешь? Думаешь, они тут кому-то нужны? Дорогие, очень дорогие... куда бы я их приспособил, по-твоему, кроликов резать? Орешь тут битый час, — высказался один из магов, поддерживаемый одобрительным гулом товарищей, которым не слишком нравилось быть обвиняемыми.

— Тогда куда они, мать твою, пропали?! В воздухе растворились?! Или ты думаешь, мне тут с вами в дознавателя играть нравится? Не было бы пропажи — я бы, как ты выразился, не орала! Вы единственные, у кого был туда доступ и время их забрать! — Мирия постепенно начинала выходить из себя.

— Извините, а…

— А я тебе говорю, что мне ваши ножики и даром бы не сдались, да еще и в пять утра! Я маг, мы все тут маги, мы эти железки в гробу видали! Я ими махал последний раз на тренировках, десяток лет назад!

— Извините, я…

— В гробу вы себя потом увидите, если мы их не найдем! Не виноваты, значит, думайте — кто может быть виноват!

— Извините, но я…

— Что?! — зверодевушка наконец развернулась на негромкий голос, который уже несколько раз пытался влезть в разговор. Слева оказалась женщина среднего возраста, нервно мнущая одежду. — Что — «ты»? Говори уже, что хотела?

— Извините, но я, возможно, знаю, кто их украл… — тихо сказала та, опустив глаза в пол. Тем не менее, ее услышали все, и наконец наступила тишина.

— Знаешь? Отлично. Просто скажи, кто это. Твой знакомый? Могу заверить, что я не стану его трогать, мне нужны только клинки обратно, — зверодевушка постаралась успокоиться и сделать свой тон менее агрессивным.

— Нет, не знакомый... Это мой… сын. Он пропал сегодня ночью, и до сих пор нигде не появлялся, кого бы я ни спросила. Хотела вот просить старосту помочь с поисками, а тут вы... и он... Он был магом, он и правда мог их взять, но я не знаю, зачем, он ничего мне не сказал и… и… — женщина не смогла сдержать слез, и староста принялся ее успокаивать.

— Если он был магом, почему на его отсутствие никто не указал? — Мирия развернулась к Конраду, который о чем-то говорил с уже бывшими подозреваемыми.

— Потому что он не был полноценным магом, только помощником. Ему вроде семнадцать недавно исполнилось, еще год до официального звания, — ответил один из магов. — И потому, что он не должен был уметь открывать тот замок. Но об этом лучше спросить у его наставника.

— Где он?

— Я здесь, — поближе подошел далеко не молодой маг. — Меня зовут Детанавир, я обучал Дифуса. И, возможно, нам стоит поспешить.

* * *

Час спустя поисковый отряд уже подходил к выходу на поверхность. В него вошли Мирия, Альвира, Детанавир и еще семнадцать магов, включая Микоса и Леониса. Все остальные, в том числе и Катор с дворфом, остались в городе — староста наотрез отказался оставлять его без защиты.

— У Дифуса в детстве отца убило, несчастный случай. Он возвращался домой с дежурства, а в тот момент как раз кусок пещеры обвалился. Не знаю, почему он вовремя не защитился — может, устал, а может, просто не смог, магом он был несколько посредственным... хотя человеком отличным. Но в итоге нашли мы его только через пару дней, и останки оставалось только сжечь. Я с их семьей давно дружил, магии начал мальца учить чуть ли не с младенчества, и помню, в тот момент его как перемкнуло, по несколько раз в день говорил: «А если бы мы под солнцем жили, папку бы не убило». Ему лет девять тогда было, мы попытались объяснить, что нельзя нам на поверхность, поскольку там орки, а он заявлял: «Пусть лучше орки здесь живут, и их убивает, а мы на поверхности». Переживали за него, но потом вроде попустило немного, он весь в магию ушел, на лету все схватывал, а если что не получалось — тренировался до упаду. А еще, наверное, единственный из класса, кто не пропускал занятия по фехтованию и на меч не плевался, — рассказывал по пути Детанавир.

— На кой ляд вы вообще магов фехтованию учите? — Мирия не сдержала своего раздражения, про себя добавив: "Научили они, блядь, на свою голову".

— Да, и правда, зачем? Даже в лучших академиях фехтование идет как совсем необязательный курс, — поддержала подругу Альвира, которая шла рядом и тоже слышала всю историю.

— Так все ради скрытности. Ежели сюда все-таки заплывет какая лодка с орками — ночью их можно по-тихому убить, а потом волбера туда приманить, который останки подъест. Если орки поисковый отряд пошлют, то их такое не удивит — про зверей они давно знают. С магией так тихо не всегда получается, иной раз у солдата амулет окажется защитный, шаманом дарованный, да и с других островов ее могут заметить, — объяснил он, а затем продолжил свой рассказ. — В общем, очень способный и целеустремленный ученик. Но пунктик на орках у него, видимо, остался, задавал он иногда не самые приятные вопросы, орочьей магией шаманской интересовался... Но я и подумать не мог, что он на кражу решится и сбежит! И уж тем более не понимаю, почему он ваше, в смысле, вашего спутника оружие выбрал — у нас ведь и свое имеется.

Мирия решила промолчать, тем более, что она и сама толком не знала, какой магией наделены те клинки.

— Однако парень он умный, так что наверняка днем атаковать не станет, а значит, до сумерек он будет прятаться на этом острове. Если хорошо поищем, уверен, что успеем его найти, — на такой оптимистичной ноте Детанавир закончил свой рассказ. А полчаса спустя весь его оптимизм исчез — зарево и черный дым на соседнем острове были слишком хорошо заметны.

— До сумерек будет прятаться, ага, — раздраженно процедила зверодевушка, оценивая ситуацию. — Предложения?

— Нам нужно его спасать! — первым отозвался побледневший Детанавир.

— И раскрывать себя? Он наверняка уже мертв или в плену, — возразил ему кто-то.

В этот момент с острова показалась вспышка, а затем вознесся столп огня.

— Это он! Он еще жив и сражается! Мы должны помочь! — вновь среагировал наставник парня.

— А кто нам потом поможет? Нас всего двадцать здесь.

— Гляньте, там две лодки идут от другого острова! — заметил Леонис.

— Тем более, не стоит лезть! Рисковать раскрытием всех из-за одного!

— Но если его в плен захватят, он же и так им все выложит!

— Не станет он им ничего выкладывать!

— Если ноги оторвут, то станет, и даже если будет молчать — они все равно сообразят острова еще раз обыскать!

— Ну так спрячемся и переждем!

— А если обнаружат?

— Но стоять и смотреть — не дело, я согласен с Детанавиром, нужно помочь!

— А ну, заткнулись все! — Мирия прервала бесполезный спор и напряженно думала. — Нам в любом случае придется вмешаться, ибо если его захватят, это действительно может раскрыть селение. Основная задача сейчас — это вытянуть его и убить преследователей, а потом уже будем разбираться с последствиями!

— Тебе то легко говорить, вы через несколько дней свалите, а нам тут жить! — возмутился один из магов.

— Если они будут вокруг рыскать, то и мы не свалим, — сразу же оборвала она начало очередного спора.

— Думаешь, успеем? — Альвира вопросительно посмотрела на зверодевушку. — Я за спасение парня, но уже может быть слишком поздно.

— Может, успеем. А если нет — то хоть труп заберем, — ответила ей Мирия, затем одними губами прошептала: "И клинки", прежде чем обернуться к остальным магам. — Так что хватит трепаться, времени уже нет. Нужно лететь. Только не напрямую! Сначала взлетим повыше, чтобы они не знали, с какой стороны мы прилетели. И вот еще что — когда будем опускаться, закройтесь огненными сферами, пусть они не видят в нас людей.

— А кого они, по-твоему, увидят?

— Элементалей, светлячков, духов — на что фантазии хватит, — зверодевушка внезапно вспомнила услышанные от старосты легенды. — Пусть сами догадываются, что на них обрушилось. Как минимум мы выиграем запас времени, особенно, если сможем убить всех свидетелей, которые уже видели вашего парня.

— Хм, а ведь, в принципе, это может сработать, — задумчиво протянул Микос. — Они же совсем дикари, всяким тотемам поклоняются. Может, подумают, что мы — это гнев их богов или во что они там верят.

Недолго посовещавшись, с планом согласились все, хоть и без особого энтузиазма. Альвира обеспечила подруге полет, и вместе с остальными они поднялись выше уровня облаков. По команде вокруг всех появились огненные сферы, после чего маги спикировали на противника. Первой целью стали лодки с подкреплением, которые, видимо, не имели в экипаже шаманов, поскольку загорелись буквально после первых же огненных шаров. Разобравшись с подмогой, маги направились к острову, где хаотично бегали орки, пытаясь найти укрытие от огня.

— Там еще лодки, с другой стороны! — внезапно крикнул кто-то.

— Тогда бери с собой шестерых и займитесь ими! — скомандовала в ответ Мирия, которая сама не заметила, что в какой-то момент маги перестали с ней спорить и признали ее лидером на время этой миссии. — Остальные — на поиски парня, быстро!

Огненные сферы, скрывающие в себе людей, разлетелись в разные стороны, увеличивая площадь пожаров и количество орочьих трупов на своем пути. Альвира опустила зверодевушку пониже и позволила спрыгнуть, оставшись прикрывать сверху. Мирия огляделась, пытаясь сообразить, где может быть парень. Однако разобрать что-то в происходящем хаосе было крайне трудно, а еще труднее стало, когда орки обратили на нее внимание. Вынув свои клинки, она вступила в схватку сразу с тремя, парируя и отводя удары, которые сыпались не так уж и часто. Подправив траекторию копья одного из них, она избавилась от его соседа — острие прошло сквозь глотку. Рубящий удар снес полголовы ближнему к зверодевушке орку, после чего она смогла добить последнего, просто воспользовавшись преимуществом второго клинка, который оппоненту было нечем блокировать. Продвигаясь вперед, она старалась убить как можно больше, тем более, что практически всегда замечала орков первой, поэтому сопротивление успевали оказать только два-три последних противника. Спустя несколько боев ей начало не хватать воздуха из-за дыма вокруг, так что она прильнула к земле, делая глубокие вдохи. Орка, внезапно появившегося из дыма, пронзило молнией — Альвира все это время следовала за ней. Она помахала руками, подзывая зверодевушку — как оказалось, кто-то нашел Дифуса, объявив об этом с помощью огненного цветка, как и было условлено. Вновь подняв Мирию в воздух, Альвира вместе с ней полетела в сторону сигнала.

Там обнаружился Детанавир, сосредоточенно обменивающийся атаками с оркским шаманом. Тот пока что успешно защищал от молний мага не только себя, но и два десятка союзников, которые пытались пройти куда-то на запад. Посмотрев в ту сторону, Мирия увидела раненого юношу с черным клинком в руке, на которого надвигалось сразу восемь орков. Он устало махнул перед собой оружием, а секунду спустя орк, находившийся от него на расстоянии пяти метров, распался на две части. Зверодевушка недоуменно моргнула, и за это время противников стало пятеро — невидимое лезвие все с той же легкостью разрубило сразу двоих. Спустя еще несколько взмахов противников рядом с парнем не осталось, а сам он, опираясь спиной на какую-то крашеную деревяшку, пытался отдышаться и не потерять сознание.

Спрыгнув на землю, зверодевушка метнулась в сторону, после чего по-тихому зашла за спины тем воинам, что толпились рядом с шаманом, не имея возможности выйти из-под магической защиты, едва отражавшей атаки уже двоих магов — Альвира присоединилась к Детанавиру и активно заливала площадь щита огнем. Сделав несколько вдохов, зверодевушка ускорилась и начала вырезать полуодетую толпу, которая не могла оказать воину ее уровня практически никакого сопротивления. Через полминуты уже половина орков отправилась к праотцам, а остальные хаотично пытались достать ее, и при этом не покинуть пределов магической защиты.

Внезапно сверху послышался предупреждающий крик, и Мирия была вынуждена отпрыгнуть назад. Совместные усилия магов превзошли наконец старания шамана, и его сразила молния, а секунду спустя остальные орки превратились в кровавый блин, при этом окатив зверодевушку кровью с ног до головы. Ледяная глыба, которая их раздавила, оказалась заслугой Микоса, недавно присоединившегося к этой схватке. Пока Альвира поливала подругу водой, помогая смыть кровь, Детанавир поспешил к своему ученику. Тот уже был без сознания, но дыхание было в порядке, а раны оказались неглубокими — видимо, его задевало по касательной, так что его жизни ничто не угрожало. Это явно обрадовало его наставника, который полил раны каким-то эликсиром, что прекратило кровотечение. Он осторожно взял Дифуса на руки и взлетел вместе с ним.

Мирия подобрала тяжелый клинок с черным лезвием, вложив его в ножны, снятые с пояса юноши. У нее в голове мелькнула какая-то мысль, но сверху раздалось предупреждение о том, что со стороны других островов идет большое количество лодок, поэтому, просигнализировав всем остальным сбор, маги вновь взлетели, окружив себя огненными барьерами.

— Отступаем! — скомандовала зверодевушка, и двадцать огненных сфер вознеслись в небо, чтобы затем раствориться в нем. А спустя десяток минут весь отряд приземлился на поляну с пасекой и оттуда уже отправился в город.

* * *

Мист развеял большую часть глаз, наблюдавших за событиями на острове, и оставил только один, подняв его повыше, после чего слегка потер висок. Управлять кровью на таком расстоянии вампиру уже было немного напряжно, к тому же сильно мешал дым — из-за него ему постоянно приходилось менять расположение глаз во время боя, стараясь уследить за парнем и вовремя скорректировать движения клинков. В пылу боя юноша не замечал ни легкую влажность ручки оружия, ни его самостоятельное поведение, превратившее его в непобедимого воина, когда дело дошло до ближнего боя. И только под конец вампиру пришлось действовать более явно — из-за все того же дыма он слишком поздно заметил подобравшихся к Дифусу орков, из-за чего, спасая парня от смертельного удара, один из клинков настолько резко рванулся за его спину, что вывихнул при этом ему левую кисть. Впрочем, парень на тот момент и так был едва в сознании, поэтому Мист не беспокоился — знал, что позже он спокойно сможет убедить юношу в том, что это была всего лишь одна из функций "чудо-клинков". Также его не волновал и сам факт их использования — затраты маны, потребовавшиеся для активации "невидимого" воздушного лезвия во время боя, не превысили даже десятую долю процента от общего ее количества в резерве артефакта. Зато итог выходки мальца полностью устраивал вампира, который с интересом наблюдал за поведением в реальном бою не только орков, но также местных магов и своих спутников — ту же Альвиру в действии он видел первый раз, не считая ее потуг на "кастинге" магов. И увиденное ему понравилось — ее заклинания разили противников быстро и точно, к тому же она умело прикрывала Мирию, а позже присоединилась к другому магу, быстро подстроившись под его стиль, что показывало ее способность к командной работе. Что касается орков — те пока были на уровне "я иметь мышцы и дубина, я зваться воина". Кроме шамана, конечно же — вампир отметил его лидерские и магические способности, поэтому в будущем решил убивать щаманов первыми. Прикинув, сколько по времени займет тушение пожара и поиски выживших, которых, о чем он лично позаботился, не осталось, Мист спокойно вернулся к своей работе. Лезвия в форме прямоугольника очередной раз ударились в очередную стену, чтобы вампир мог, аккуратно удерживая ее за боковые части, извлечь очередную дверь, чьи свойства ему уж очень приглянулись. Собственно, именно за таким занятием он и провел большую часть этого дня, не считая вынужденного перерыва из-за событий на острове и экспериментов с ножами.

Заметив, что поисково-спасательный отряд вернулся в подземную пещеру, вампир выждал около получаса, а затем как ни в чем не бывало полетел к старосте, около дома которого в тот момент и находилась толпа разной степени потрепанности. Больше всех досталось Дифусу, что, впрочем, было и не удивительно. Меньше всех — Альвире и Мирии, для которых вылазка оказалась не слишком утомительной, а местные маги болтались посередине, явно демонстрируя корреляцию между магической выносливостью и состоянием сразу после боя. Сборище магов привлекало все больше внимания местных жителей, которые хотели узнать, в чем дело, однако староста быстро разрулил ситуацию, отправив самых побитых и уставших в местный госпиталь, самых любопытных — обратно на работу или по домам, а самых адекватных пригласив к себе, желая узнать все подробности. Вампир, скромно наблюдавший за проявлением организаторских способностей Геронта с высоты, спустился ровно вовремя, чтобы присоединиться к третьей группе. По итогу, в не такую уж и большую комнату напихалось девять персон: сам староста, Конрад, Мист, Мирия, Альвира, Микос, Леонис, Детанавир и Андрат, который был тем самым магом, что громче всех ратовал против спасения юноши, не желая подвергать дополнительному риску всю деревню.

Вампир, изображая искренний интерес, выслушал историю целиком из уст зверодевушки, за которой последовало множество дополнений от остальных участников события. В момент небольшого затишья Мирия вспомнила про клинок, лежащий у нее на коленях, и протянула его вампиру. Вежливо поблагодарив ее, он спокойным тоном задал всего один вопрос: "Кстати, а где второй?"

23 Второго месяца тепла 3127 года, вечер

— Килаш, зырь сюды! — внезапно радостно воскликнул орк, подхватив что-то с земли.

Его товарищ, вместе с которым они и осматривали пожарище, недовольно обернулся и увидел, что Грфог держит в руках меч в красивых ножнах, который, казалось, ничуть не пострадал от огня.

— Зырь какая добыча, на земле валялся! Мой будет!

— Идиот, он же, должно быть, кого из погибших! Положь на место, иначе прогневаешь их духов!

— Да не бзди, не было ни у кого из наших такого! Может его, это, огоньки эти уронили! Может, он, это, тоже огненный!

— Болван, зачем огонькам меч, даже огненный? Они же сами из огня, да и рук у них нет! — Килаш попытался объяснить собеседнику очевидные для него вещи, про себя немного завидуя, что такому дураку досталась такая вещь — все-таки с духами можно и договориться, а кто первый добычу нашел — тот ее и забирает. Если, конечно, она шаману не приглянется. Грфог только отмахнулся от его слов, продолжая рассматривать ножны со всех сторон.

Плюнув, Килаш в раздражении отвернулся от везучего собрата и снова принялся разбирать завалы. За что именно огненные духи прогневались на жителей Рыбного острова, он не знал, но в итоге пятерым шаманам, прибывшим из его деревни и двух соседних, пришлось гасить огонь до самого вечера. После этого обычные воины начали обыскивать пепелище, стараясь найти уцелевшее оружие или амулеты, а также собирая остатки трупов, если такие находились. По поверьям орков, каждое тело имело свой дух. После смерти тела дух все еще был привязан к нему и ждал, пока бренные останки не предадут пламени. Поэтому шаманы уже готовили погребальное кострище, куда и было приказано стаскивать трупы — позже они собирались зачаровать огонь, чтобы помочь духам погибших найти дорогу к предкам. Тем же, кого пожар поглотил без остатка, придется искать путь самостоятельно.

Закончив с осмотром этой части бывшего поселения, оба орка вернулись к поляне с тотемом, каким-то чудом уцелевшим в огне. Там же сидели их товарищи, которым Грфог тут же похвастался своей находкой.

— От же ты везучая скотина!

— Видать, это ему духи благодать послали, как возмещение за такую уродливую морду, гы!

— Так что ты им машешь как дубиной, лучше чехол сними! — крикнул наконец кто-то.

— Ой, да ща сниму, — Грфогу явно нравилось быть в центре внимания. — О, морды, зырьте, какое лезвие — черное и блестит, вот это да! Вот это находка, даже шаману не отда-а-а-ркх-хо-о-о-р…

Килаш обернулся на странный звук и увидел, что из горла Грфога торчит найденный им же клинок. Резко дернувшись в сторону, кусок металла почти отделил голову орка от тела, после чего завис в воздухе. Несколько секунд спустя кровь с лезвия дотекла до ручки и окрасила в красный цвет невидимую до этого руку, которая крепко сжимала рукоять оружия.

— Невидимка! Враг! Тревога! — орки резко вскочили со своих мест и схватились за дубины.

— А ну, зови шамана, быстро! — крикнул один из них Килашу, стоявшему дальше всех. Тот кивнул, развернулся и побежал в сторону берега, успев заметить, что его собратья медленно окружают невидимого противника. Добежав до лодки шамана, на которой тот отдыхал, он заорал во всю глотку:

— Кротаг! Кротаг! Там, того, враг-невидимка, верно, маг какой! Он уже Грфога убил!

— Чего? Маг? Здесь? А ну, веди меня! — шаман быстро спрыгнул на берег и они вдвоем побежали обратно, по пути оповещая о вторжении всех попадавшихся собратьев, которые тут же присоединялись к ним. Прибыв на поляну, Кротаг обнаружил перед собой семь свежих трупов и только одного живого орка, который двумя дубинами отбивался от нападавшего на него противника. К тому моменту вместо невидимки уже можно было увидеть полупрозрачную фигуру из крови, которая явно принадлежала к человеческому виду. Не успел он сделать и пары шагов, как кровь восьмой жертвы оросила землю, а враг развернулся к прибывшим.

Стукнув посохом, шаман отправил в него несколько огненных шаров, но загадочная фигура смогла от них уклониться, после чего тут же показала спину и бросилась бежать. Орки под предводительством Кротага пустились в погоню, которая, однако, не увенчалась успехом — быстро добравшись до берега, фигура спокойно продолжила движение на высоте метра над водной гладью. Собравшаяся толпа разочарованно загудела, глядя вслед удаляющемуся противнику, и только шаман о чем-то думал. Внезапно его лицо искривилось в злобе, и он резко взлетел, привлекая к себе внимание собратьев.

— Братья! Нас обманули! — громко прорычал он, потрясая посохом. — Проклятые людские маги посмели прикинуться священными духами огня и задурили нам голову! Но теперь я знаю, где они скрываются! И мы отомстим за павших братьев! Смерть людскому отребью!

— Смерть людскому отребью! Смерть людскому отребью! Смерть людскому отребью! — громко скандировала толпа орков, глядя в ту сторону, куда указывал шаман. Там, вдалеке, виднелся одинокий остров, в свое время названный орками Звериным.

* * *

23 Второго месяца тепла 3127 года, полдень

Глаза зверодевушки широко открылись от удивления.

— А… — она попыталась что-то сказать, но так и осталась сидеть с приоткрытым ртом, прокручивая у себя в голове события недавнего боя и недоумевая, как она умудрилась забыть о том, что клинки были парными. Альвира, отвлекшаяся на разговор со старостой, теперь недоуменно переводила взгляд со слегка улыбающегося вампира на застывшую в шоке подругу и обратно.

— А их два должно было быть, да? — поинтересовалась она у Миста.

— Да. А тебе разве никто не сказал? Или тоже забыла?

— Я… видимо, да, и правда забыла, — девушка виновато пожала плечами. Вампира этот ответ заставил присмотреться к ней повнимательнее. Такой пробел в памяти показался ему несколько странным — он наблюдал за всей суетой через глаз над городом и был уверен в своем умении читать по губам, а значит, зверодевушка сообщила ей эту информацию максимум пару часов назад. Впрочем, сейчас это было не настолько важно, поэтому вампир просто поставил мысленный знак вопроса рядом с этим своим фрагментом памяти и переключился на происходящее.

— Но у Дифуса был только один клинок при себе! — наконец пришла в себя Мирия. — Даже если бы я не забыла об этом — не могла же я весь остров обыскивать!

— Хм, да, думаю, и правда не могла, так как иначе вам бы пришлось сражаться с прибывающим подкреплением врага, — вампир спокойно согласился со зверодевушкой, которая, даже после высказанного оправдания, выглядела расстроенной. — Я тебя и не виню. Ведь все прекрасно понимают, что виновник этого происшествия только один, и в этой комнате его нет.

— Я еще раз приношу свои искренние извинения за такое поведение Дифуса. Я бы никогда не подумал, что такой старательный и подающий надежды маг пойдет на такое безумство. А ведь мне его еще судить, — староста глубоко вздохнул. — Вся наша жизнь здесь построена на доверии и взаимопомощи друг другу — ведь нам неоткуда ждать поддержки, поэтому даже мелкое воровство у нас строго наказывается. А вот такой побег, который подверг риску раскрытия всю деревню, вообще случается впервые за все сто восемьдесят лет.

— Со своей стороны могу вас заверить, что Дифус ни за что бы не хотел навредить ни вам, господин Мист, ни деревне, господин Геронт. Поэтому я бы просил вас всех не судить его прямо сейчас, а хотя бы выслушать его версию событий. Если уж на то пошло, то я, как его наставник, также несу на себе бремя вины, — смиренно молвил Детанавир.

— Сколько бы ты ни оправдывал его, старик, все прекрасно знают — он болен. Свихнулся после смерти отца, — резко бросил Андрат. — И как бы это ни было печально — он опасен для деревни. Хотя я лично не согласен с высказыванием про только одного виновника, ибо я склоняюсь к выводу, что если бы не появление чужаков и, соответственно, эти треклятых клинков, то парень мог бы продержаться подольше, а может, вообще бы не решился на такое безумство.

— Андрат, я ценю твое желание защитить деревню, но не стоит сейчас бросаться на всех подряд…

— Да нет, господин староста, кое в чем он прав, — вампир прервал Геронта, который теперь удивленно смотрел на него. — Конечно же, я считаю несколько неразумным тон господина Андрата, которым он вещает о нашей вине…

— А чем это тебе мой тон не понравился…

Вампир резко и на удивление громко щелкнул пальцами, перебив мага, после чего поднес указательный палец к губам.

— Т-с-с! … которым он вещает о нашей вине, особенно учитывая разницу в магических способностях между местными магами, выдохшимися после одного сражения, и моей группой, для которой это было скорее разминкой. Однако, я согласен с тем, что именно мои клинки могли послужить неким ранним триггером для вашего паренька. Поэтому, в случае какой-либо угрозы орков, я могу обещать, что мы тут же выступим на вашей стороне, и поможем вам решить эту проблему с минимальными последствиями для деревни. В самом крайнем случае — я лично уведу их подальше, сделав вид, что я пришел с большой земли.

— Грхм, благодарю вас, господин Мист. Мы знали, что сможем на вас рассчитывать. Андрат, как я уже сказал, я ценю твое желание защитить деревню, но будь добр вести себя подобающе с нашими гостями, — староста посерьезнел.

Пару секунд поиграв с ним в гляделки, маг недовольно кивнул.

— Эм, в общем, получается, что ваш клинок так и остался лежать где-то на том острове? — задумчиво произнес Леонис, который до того слушал спор практически молча, лишь изредка перешептываясь о чем-то с Микосом. — А значит, рано или поздно орки могут его найти. Как думаете, они смогут догадаться, что к чему?

— Возможно да, возможно нет, как повезет. Поэтому я бы советовал ограничить на некоторое время вылазки на поверхность и выставить часовых. Понятное дело, что свою разведку я тоже отложу, пока все не уляжется. А еще я бы хотел поговорить с паре… Дифусом, так ведь его зовут?

— Так. Послушайте, я понимаю ваше недовольство ситуацией, но я уверяю вас, что обеспечу ему достаточное наказание, — староста переглянулся с Детанавиром.

Вампир слегка улыбнулся.

— Вы меня не поняли — я действительно хочу просто поговорить. А насчет наказания — я бы просил его, как минимум, отложить, — уловив удивленные взгляды присутствующих, он продолжал: — Несмотря на магическую силу моих клинков, они не делают носителя бессмертным, знаете ли. А этот парень, судя по рассказу, сумел в одиночку выкосить множество противников и продержаться до прибытия подмоги, не свалившись от истощения в середине боя. Накладывать на него какие-то ограничения при возможном нападении орков в ближайшем будущем мне кажется весьма расточительным. Что касается разговора — я хочу уточнить у него несколько мелочей, а заодно узнать, насколько сильно он ненавидит орков, и оценить этим степень его будущей угрозы для деревни.

— Тогда, думаю, это можно устроить. Сейчас он в госпитале, но я не знаю, пришел ли он в себя. Детанавир может вас провести, — немного подумав, согласился староста. Наставник Дифуса кивнул, явно не желая подпускать вампира к своему ученику одного.

— Отлично. Не люблю терять время, поэтому отправлюсь к нему прямо сейчас. Альвира, Мирия, Детанавир, пойдемте. До встречи, господа, — Мист кивнул на прощание старосте и магам, после чего вышел на улицу.

До местного госпиталя они добрались достаточно быстро — он располагался всего в нескольких улицах от дома старосты. По пути вампир похвалил Мирию за ее идею с огненными сферами, что заставило зверодевушку довольно хмыкнуть и подняло ей настроение. У кровати Дифуса отряд встретила его мать и тут же принялась извиняться. Вампир послал девушек успокаивать ее, шепнув им пару слов, а сам присел на табурет и уставился на парня с перевязанной рукой, который уже был в сознании и сидел в кровати, опираясь на изголовье. Детанавир остался у двери — вампир попросил его не вмешиваться.

— Учитель, я… должен извиниться. Перед вами... и перед вами тоже, — он обернулся к вампиру. Тот нетерпеливо помахал рукой.

— Я слышал сегодня уже достаточно извинений и пришел не за ними. Просто хочу задать тебе несколько вопросов и буду благодарен за правдивые ответы, — на лице вампира появилась умиротворяющая улыбка. Дифус слегка недоуменно кивнул.

— Почему день, а не ночь?

— Что, простите? — парень удивленно посмотрел на вампира, не поняв вопрос.

— Не «что». И я уже сказал, что слышал достаточно извинений. Почему ты атаковал днем, а не ночью, что, по предположению твоего наставника, было бы гораздо логичнее?

— А, вы про это. Понимаете, я надеялся, что так смогу выиграть себе больше времени, чтобы скрыться.

— Поясни.

— У орков очень часто случаются пожары в сезон тепла — чаще всего загорается лес, за которым некому наблюдать. Отец несколько раз брал меня на поверхность, и я лично дважды видел столбы дыма и пламени с их островов. Поэтому я подумал, что даже заметив огонь, не все орки с соседних остров поймут, что это была именно магия. А я за это время успею перебить орков на первом острове и сбежать. Ну, а потом повторить то же самое, только уже с другой деревней. И так, пока на островах не станет пусто. А уже потом, возможно, наоборот — на ночные атаки перейти, чтобы было неожиданно.

— Вот как. Неплохо. Потом? То есть, ты планировал в одиночку воевать с целым орочьим государством? Стать таким себе «легендарным» призраком-поджигателем, который держал бы в страхе все их земли? Ах-ха-ха, — вампир добродушно рассмеялся. Детанавир, в свою очередь, не видел в этом признании ничего смешного, но решил промолчать.

— Мне нравятся твои амбиции, парень, — Мист быстро успокоился и вернулся к прежней улыбке, после чего слегка похлопал юношу по плечу. — Но ты себя уж очень переоценил.

— Да, к сожалению, вы правы… Пожалуй, я выжил только благодаря вашим мечам! Они будто бы двигались сами, а разили врагов так легко! Да еще и разрезали все подряд, даже крепкие дубины или вообще другие мечи! — Дифус слегка взбодрился, но потом посмотрел на свою руку. — Хотя, в какой-то момент один из них вывихнул мне кисть и куда-то улетел.

— Ну, это уже только твоя вина. Они зачарованы защищать своего владельца, но твое тело оказалось слишком медленным и не смогло за ними угнаться, — вампир спокойно врал парню, прекрасно зная, что раскусить его ложь ни у кого из присутствующих шанса не будет. Нет, в его мире и правда существовали мечи с функцией авто-боя, но они были лишь средней по качеству попыткой магов обучиться фехтованию без, собственно, процесса обучения, и в итоге просто пополнили арсенал боевых големов, так как с хорошим мечником они сравнения не выдерживали, а с плохим — не были нужны. Клинки же Миста, которыми недолго пользовался Дифус, имели на вооружении только изменяемое по форме ветряное лезвие, которое, однако, в руках вампира, да еще и с таким количеством маны в резервуаре, являлось невероятно грозным оружием, способным уничтожать армии. Как, впрочем, и большая часть других артефактов в его сумке — с того момента, как у него появилось желание совершить переход, у вампира была возможность подготовиться серьезно.

— Вот как? Тогда это и правда моя вина. Мне стоило больше тренироваться, — юноша серьезно кивнул. Вампир хмыкнул.

— У человеческого тела, знаешь ли, есть свой предел. Тебе до него, конечно, еще далеко, однако даже самый натренированный человек вряд ли сможет справиться с этими клинками — они ковались специально для меня. Хотя лично я считаю, что ты проявил себя отлично, — на этих словах парень удивленно взглянул на своего собеседника. — Нет, конечно, сбегать вот так было откровенной дуростью, и ты подставил под удар всю деревню, за что тебе, несомненно, придется выслушать много интересного от своего наставника и других магов, но я имею в виду бой — тебе всего, сколько там, семнадцать вроде? А ты уже продержался гораздо дольше, чем продержались бы многие из ваших магов. Кстати говоря, тебе понравилось?

— Что именно? Вести бой? — закрученная речь вампира иногда сбивала Дифуса с толку.

— Убивать. Понравилось ли тебе убивать орков? Не обращай внимания на эти громкие вздохи своего наставника — я хочу узнать, какой из тебя воин, а для этого мне нужен честный ответ.

— Я… Мне… — Дифус всерьез задумался над этим вопросом. Вампир ему не мешал, вместо этого предпочитая «подъедать» злость стоящего рядом мага, не давая ему дойти до точки кипения. Обычно он использовал подобный навык, чтобы усилить яркость своих эмоций за счет толпы, а на одиночках применял его в редких случаях, например, когда словами успокаивать бесполезно.

— Я не знаю, делает ли это меня плохим воином, но я не могу сказать, что мне это понравилось, — наконец ответил юноша. — Вначале меня вообще тошнило от запаха жженых шкур и вида внутренностей, но в какой-то момент я понял… понял, что нахожусь именно там, где должен, и занимаюсь тем, чем должен. После этого мне стало легче, и я просто... ну, продолжал убивать орков, — парень пожал плечами. — Они должны умереть, чтобы люди смогли вернуться под солнце.

— Так это и есть твоя мечта?

— Да, — Дифус ответил твердо. Вампир ненадолго задумался, но потом все же задал следующий вопрос.

— А ты думал о том, что, возможно, местные не захотят покидать пещеру, даже если в живых не останется ни одного орка?

— Вы говорили со старостой, — юноша утвердительно кивнул самому себе. — Да, я знаю это. Я знаю, что так и будет — сейчас они слишком напуганы. Но пройдет пять, десять, двадцать лет — и страх пройдет. Пусть даже не они, но их дети точно захотят выйти на поверхность и начать нормальную жизнь! А я же хочу дать им эту возможность!

— Это… гораздо более разумный ответ, чем тот, который многие бы ожидали от тебя, — вампир слегка ухмыльнулся. — Знаешь, некоторые считают тебя просто больным на голову ребенком, который свихнулся после смерти отца — я слышал подобное мнение всего-то полчаса назад. А вот я вижу перед собой человека с огромным потенциалом. «Дифус — герой, который стоял во главе армии, сумевшей освободить целый регион от гнета оркской орды» — именно так о тебе могут написать в книгах по истории лет через сто. Да, знаю, звучит жутко пафосно, да и кажется совершенно нереальным, но если немного подумать — любой революционер в какой-то момент времени был человеком, чьи идеи казались остальным бредом. Пока не находил себе верных союзников. Надеюсь, ты уже понял, что в одиночку долго не протянешь?

Парень, слушавший вампира с широко открытыми глазами, кивнул, даже не замечая, что лицо его наставника скоро станет пунцовым.

— Так вот, я сильно сомневаюсь, что ты сможешь найти таковых в этой деревне, поскольку, как ты правильно подметил, они слишком напуганы. Однако мир не ограничивается этой пещерой — там, на поверхности, живет множество людей, для которых орки тоже являются врагами. Ведь многих эти глупые и агрессивные животные когда-то выгнали из их домов также, как они заставили вас прятаться здесь. Но чтобы найти этих людей — вначале нужно выбраться из деревни. Поэтому я предлагаю тебе присоединиться к моему отряду, — вампир протянул парню руку. Тот, подумав несколько секунд, крепко пожал ее.

* * *

— Мне не стоило пускать тебя к нему! Зачем ты задурил бедному мальчишке голову?! «Герой», «Освободитель», что за чушь! Ты желаешь ему смерти?! Поэтому пригласил в свой отряд?! — Детанавир, толком не понимавший, что удерживало его от вмешательства раньше, начал свою тираду, стоило им выйти из здания госпиталя.

— Ты пригласил парня в отряд? Зачем? — Мирия и Альвира тоже стояли рядом с вампиром. Тот мотнул головой и бросил им взгляд, в котором читалось: «Потом», а затем убрал улыбку с лица.

— Заткнись, болван, — резко сказал он магу. Тот послушался, хотя больше от удивления резкой смене тона вампира. Девушки тоже недоуменно переглянулись.

— Я делаю огромное одолжение как деревне, так и самому Дифусу. Не перебивай! — вампир заметил, что Детанавир хотел что-то сказать. — У тебя была возможность переубедить парня, пока он был еще ребенком, но ты ее упустил. Сейчас уже поздно. Что бы ты ни сказал ему или ни сделал — он уже не изменит свое мнение. Он четко решил, что хочет воевать с орками. Эта идея появилась у него после смерти отца и жила с ним все это время, крепко вплетаясь в его личность. Еще раз говорю, убрать ее у тебя не получится — ему просто не интересно ничто другое. Оставить его здесь — значит обречь его на верную смерть, а деревню — на риск раскрытия. Сколько бы вы его ни пытались удержать — он все равно сбежит. Он умен, поэтому сделает все, чтобы освободиться — изобразит раскаяние, прикинется паинькой на год, два, три, пять — столько, сколько посчитает нужным для тренировок, а потом, учтя свои предыдущие ошибки, сбежит так, что его отсутствие даже не заметят, и в итоге умрет. Со мной у него гораздо больше шансов выжить. Именно это я скажу старосте, и я уверен, что он меня поддержит. Спорить я не намерен, поэтому — прочь с дороги!

Секунду казалось, что багровый от гнева маг все-таки запустит в вампира каким-нибудь заклинанием, но в итоге он просто отошел в сторону, буравя взглядом спину Миста, который, увлекая за собой девушек, начал удаляться от госпиталя.

— Кажется, он серьезно тебя разозлил, — Мирия оглянулась на мага, который упрямо пошагал обратно в госпиталь.

— С чего ты так решила? — вампир обернулся, удивив девушек спокойным выражением лица. — Я просто выбрал ту манеру речи, которая лучше подходила для передачи данной информации. К тому же, мне было неохота с ним спорить, а если бы я не выглядел достаточно серьезным — он бы не дал мне так быстро уйти.

— То есть, ты просто сыграл роль? Вау, это было убедительно, — Альвира тоже оказалась впечатлена.

— Так зачем ты пригласил парня в отряд? Разве ты не должен был на него злиться за кражу клинков? — зверодевушка вернулась к основной теме спора.

— С чего бы это?

— Ну, я бы злилась, если бы кто-то украл мое оружие, а уж тем более, если бы оно стоило таких бешеных денег.

— Но ведь я не ты, а ты не я, — вампир успокаивающе улыбнулся. — Слушая, я гарантирую, что ты точно поймешь, когда я злюсь на кого-то всерьез.

— Как? — Мирия недоуменно склонила голову.

— От его трупа не останется даже костей.

Альвира не удержалась от смешка, а вот зверодевушка только цокнула.

— А у тебя не бывает такой... «промежуточной» злости? Когда уже хочется дать по морде, но еще не хочется убивать? А то, знаешь ли, меня не привлекает идея, что если я тебя случайно разозлю, то потом даже не буду иметь возможности извиниться, ибо от моего трупа «не останется даже костей».

— Бывает, конечно, просто я предпочитаю сдерживаться — если я ударю, это, в принципе, все равно в большинстве случаев закончится смертью. Но ты можешь не переживать — если что, я выскажу свои претензии заранее. Мы же одна команда.

— Ну, ладно. Премного благодарна. Но ты на вопрос так и не ответил, — Мирия хмыкнула, и вновь вернулась к теме пополнения отряда.

— Вообще-то ответил. Вы стояли рядом и прекрасно все слышали.

— То есть, ты это делаешь только ради него и деревни? Ничего не получая взамен? — уточнила Альвира.

— Взамен я получаю еще одного боевого мага в отряд как минимум на время прохода по диким землям, а также благодарность старосты и самого Дифуса — уже немало. М-м-м... еще можно потребовать со старосты дополнительные припасы на юношу, а потом забрать большую часть из них себе, в счет оплаты проезда, но это уж если совсем по мелочи, — вампир с ухмылкой покосился на резко фыркнувшую зверодевушку.

— Дурацкая шутка, — Мирия скривилась своим воспоминаниям и слегка мотнула головой. — А куда мы вообще идем?

— Вообще — мы уже пришли, — Мист указал на виднеющийся впереди дом старосты. — Мне нужно сказать ему о Дифусе. А вы, по факту, можете быть свободны и отдыхать после боя. Например, сходить в местную купальню, — вампир покосился на пятна крови, впитавшиеся в одежду зверодевушки.

— А ты планируешь долго со старостой общаться? — поинтересовалась Мирия.

— Нет, думаю, он не будет так реагировать, как Детанавир, так что все пройдет гладко.

— Тогда, может, мы подождем тут, а ты потом подбросишь нас к купальне?

— Ладно. Хотя, кажется, такими темпами кто-то скоро разучится ходить, — вампир с легким намеком покосился на зверодевушку.

— Ты всегда можешь отказаться, — Мирия пожала плечами. — А пока ты этого не сделал — я предпочитаю не упускать возможность полетать с таким комфортом, а тем более, бесплатно.

— Комфортом? Ты про тот раз, когда я сделал кресла?

— Думаю, она имеет в виду общую плавность полета, — вмешалась Альвира, завистливо вздохнув. — Даже у меня не получается настолько легко держаться в воздухе, а уж когда внимание рассеивается на нескольких человек — начинаются колебания, будто на волнах. И это при том, что я атакующий маг, и движения — это моя стихия. Попробуй полетать с Катором или дворфом, сразу заметишь разницу. Так что, если тебе вдруг срочно нужны будут деньги в каком-нибудь городе — ты можешь просто предложить услуги полета, и после первых отзывов к тебе соберется огромная очередь.

— Вот как? — вампир хмыкнул. — Ладно, запомню. Может, когда-нибудь пригодится.

Разговор со старостой и правда не отнял много времени — Геронт с радостью согласился на предложенный вампиром вариант, который к тому же избавлял его от необходимости судить парня за его проступки. Поэтому уже через полчаса троица оказалась у входа в местные купальни. Они представляли собой просторное каменное здание, с одним крупным бассейном и несколькими отдельными, вода в которых постоянно обновлялась за счет специально отведенной части источника. Перед входом в любой из них нужно было пройти сквозь водные врата, которые являлись отдельно стоящей конструкцией с постоянным умеренным потоком воды, необходимым для того, чтобы смыть большую часть грязи или постирать одежду. После этого можно было расслабляться в большом бассейне, который не разделялся на мужской и женский, или отправиться небольшой компанией в один из более мелких, рассчитанных в среднем на восемь человек. Последний вариант и выбрал вампир с девушками, так как основной бассейн оказался заполнен — там уже находились пять десятков человек, большинство из которых пришли отдохнуть после трудового дня. Кроме того, купальни являлись местом для обмена новостями и сплетнями наравне с центральными рынками в городах, а никому из компании не хотелось отвечать на вопросы или слушать невероятные выдумки о том, что же произошло с магами днем — кажется, староста все еще не удосужился дать официальное пояснение.

Однако перед купанием стоило постирать одежду, поэтому, увидев несколько нагих человек, которые занимались этим около водных врат, компания направилась туда.

— Дай угадаю, вампирам и мыться не нужно? — поинтересовалась Мирия, снимая с себя одежду.

Чуть поколебавшись, Альвира последовала ее примеру, по привычке подвесив одежду в воздухе, что сразу же выдало в ней мага и привлекло еще больше внимания.

— От внешних загрязнителей нужно, но не обязательно делать это водой, — вампир пожал плечами, чуть отойдя назад, чтобы не попасть под брызги воды, когда девушки проходили сквозь водные врата.

— Пфр. А как тогда? — отряхнувшись, с интересом спросила зверодевушка, не обращая внимания на людей, которые начали обсуждать ее слегка повисшие от воды уши, и которых она этими же ушами прекрасно слышала. Альвира тоже заинтересовалась.

— Могу показать, — предложил Мист и потянулся за ее оружием. Окутав клинки кровью, он заставил ее двигаться в быстром темпе, счищая всю грязь. Убрав кровь, вампир протянул чистое оружие Мирии, а затем собрал грязь в одном месте и выбросил ее в сток, потеряв при этом совсем небольшую ее часть. — С телом и одеждой примерно так же.

— Впечатляет, — хмыкнула зверодевушка, выжимая свои штаны.

Пока девушки сушили одежду, используя лежащие в свободном доступе камешки с огненным заклинанием, к ним подошел Микос — он тоже решил освежиться. Маг поинтересовался самочувствием девушек и восхитился их навыками, особенно расхвалив скорость и мощь заклинаний Альвиры, после чего, чуть дольше приличного задержав на них взгляд, прошел в общий бассейн, дружелюбно кивнув напоследок. Закончив с одеждой, вампир с девушками свернули в сторону и попали в одну из комнат с малым бассейном. Мирия первой погрузилась в теплую воду, Альвира же несколько раз махнула рукой, и вампир, воспользовавшись другими глазами, заметил, как по стенам пошла паутина из магии, которая переплелась у выхода.

— Какое-то охранное заклинание? — уточнил он у девушки, которая теперь тоже спустилась в бассейн.

— Ага, это «Паутина Филака» — очень простой барьер, который еще и оповестит, если кто-то подойдет слишком близко. Не уверена, что он здесь вообще нужен — особенно если староста говорил серьезно по поводу наказаний за воровство — но привычка сильнее, — Альвира пожала плечами.

— Да пусть будет, — Мист махнул рукой, после чего снял с себя сумку и расставил руки в стороны. Кровь быстро помогла ему избавиться от одежды, которая присоединилась к сумке и осталась висеть в воздухе. Заметив это, Альвира немного хмыкнула, про себя подумав, что даже маги разных миров бывают очень схожи в своих привычках.

— Ого, а я думала, ты так и будешь там стоять. Уже хотела спросить, нет ли у тебя боязни воды, — Мирия хмыкнула, нагло осмотрев тело вампира.

— Увидела что-то интересное? — Мист спокойно погрузился в воду и облокотился на бортик.

— Для начала убедилась, что у тебя нет пары скрытых щупалец или еще чего-нибудь такого... Впрочем, волос тоже, как я погляжу, нет.

— Внешне у меня тело обычного человека, ничего особенно интересного, — вампир ухмыльнулся. — А волосы я просто решил не отращивать, от них большого толку нигде нет, кроме головы — и то, там они только для декора.

— Почему только внешне? О, то есть, ты можешь сам решать, расти им или нет? Удобно. Я бы не отказалась от возможности отрастить свою шерсть на сезон холодов, но получаю ее только на время боевой формы, что не очень полезно. А при выходе из нее — она тут же осыпается.

— А я-то думал, куда она делась. Только внешне, потому что я менял расположение некоторых органов и отращивал дополнительные мышцы и кости, — вампир прикрыл глаза на какое-то время. Он слегка прижмурился, что девушки приняли за удовольствие от теплой воды. Воспользовавшись этим, Альвира перестала коситься и спокойно осмотрела тело спутника, не обращая внимания на ехидный взгляд подруги.

— Ого, да у тебя кожа лучше, чем у меня, — выдохнула она, посмотрев на несколько старых шрамов от ожогов на руке.

Вампир не ответил.

— Он уснул? — Альвира повернулась к подруге. Та лениво покачала головой.

— Спит он раза два в месяц, и то по настроению, — зверодевушка чему-то хмыкнула. — Видимо, задумался.

— Ну надо же, запомнила, — Мист открыл глаза и улыбнулся. — По поводу сравнения — я ее просто гораздо чаще обновляю, поэтому она остается здоровой и вечно молодой, а у тебя такая возможность вряд ли имеется. Впрочем, твоя кожа и так достаточно хорошо выглядит, а те шрамы практически незаметны.

— А ты, оказывается, умеешь делать комплименты, — Альвира слегка удивилась. — Спасибо. Слушай, а как долго ты учился всему тому, что умеешь? Или это врожденные навыки, как у каких-нибудь чудищ?

— Достаточно долго, считай, всю жизнь, да и до сих пор учусь новому, — вампир предпочел уйти от прямого ответа. — Кстати, про чудищ — что там тебе староста успел рассказать, Мирия? По-моему, самая подходящая обстановка для хороших историй и легенд…

Пара часов за историями, пересказанными зверодевушкой, прошли быстро и весело. Отдохнувших девушек Мист доставил домой, а сам вновь отправился в подземную тюрьму — почти три тысячи дверей сами себя не выломают.

Впрочем, к четырем утра он был уже дома, а спустя полчаса в дверь раздался отчаянный стук.

24 Второго месяца тепла 3127 года, ночь

— Кого там нелегкая принесла? — недовольно буркнул дворф, приподнявшись в кровати. Катор с Альвирой также смотрели в сторону двери, а зверодевушка уже надевала портупею — она прекрасно слышала, что человек за дверью тяжело дышал, а значит, дело было срочным. Мист вышел в коридор и открыл дверь.

— Орки! Целая флотилия идет к острову! Староста объявил общий сбор! — выпалил Конрад, оказавшийся за дверью.

— Едрить твою ж налево… — раздался из комнаты голос дворфа, который спешно начал одеваться. Остальные от него не отставали. Вампир быстро создал кровавую платформу, однако остановил зверодевушку, которая оделась первой и попыталась на нее взойти.

— Отправляйся за Дифусом. А потом скажи ему поднять вас к той сторожевой башне у верхнего выхода, — приказал он.

Мирия удивленно уставилась на вампира.

— Ты серьезно? Еще даже дня не прошло с его прошлого боя! Ты думаешь, он сможет сражаться?

— Сможет. У него всего лишь вывихнута кисть и пара царапин — использовать заклинания это не помешает. Некогда терять время, вперед, — Мист кивнул головой в сторону госпиталя.

— Ладно, — зверодевушка поняла, что спорить бесполезно, и побежала по пустым улицам подземного города. Даже дважды свернув не туда, она добралась до госпиталя в рекордные сроки. Стараясь не разбудить еще нескольких пациентов, она тихо пробралась в нужную комнату. Взглянув на спящего парнишку, Мирия недовольно покачала головой, но все же осторожно потрясла его за плечо.

— М-м-м, что… кто... Вы? — он наконец-то проснулся и узнал ее. — Вы приходили вчера вместе с Мистом, и, кажется, я видел вас где-то еще… Почему вы здесь?

Зверодевушка приложила палец к губам, после чего быстро объяснила ему, что произошло. Глаза юноши загорелись яростной решимостью. Наскоро одевшись, он вместе с Мирией вышел из госпиталя и поднял их обоих в воздух.

— Точно, кажется, я вспомнил, где вас видел — вы ведь тоже были на острове, — внезапно вспомнил Дифус, когда они уже летели к сторожевой башне. — Спасибо вам!

— Пожалуйста, — Мирия хмыкнула. — Только больше не делай ничего такого же безумного. И я была на том острове не одна.

— Да… да, я знаю.

Добравшись до точки сбора, они увидели толпу магов, которая внимательно слушала зависшего в воздухе вампира. Перед ним была какая-то странная фигурка из крови, на которую он постоянно указывал, а над ним — целый бассейн из крови, которой было раз в десять больше, чем обычно.

— ...поскольку она будет поддерживать основные движущиеся элементы, вам останется стабильная часть, что не должно быть слишком сложным. Остальные будут атакующими единицами, все, что от вас будет требоваться — это кастовать огонь по команде. Все ясно? — зверодевушка услышала конец его речи. Толпа магов одобрительно загудела, после чего отправилась в узковатый туннель, ведущий на поверхность.

— Как самочувствие? Готов поучаствовать в исправлении ошибок? — вампир подошел к Дифусу. Тот быстро закивал.

— Все отлично. Я готов сражаться.

— Рад слышать. Пошли, — Мист махнул рукой, призывая зверодевушку и парня догонять остальных.

Дифус вырвался вперед, не выдержав спокойного темпа вампира. Зверодевушка воспользовалась этой возможностью, чтобы задать вертевшиеся у нее на языке вопросы:

— Как думаешь, почему они так быстро обо всем догадались? Не поверили в огненных элементалей? Или, может, нашли меч?

— Не знаю, — соврал вампир и спокойно пожал плечами. — Оба варианта возможны. Но, в общем-то, не суть — как я и говорил: не догадаются — повезет, догадаются — не повезет. Им, конечно же.

— И какой план? Ты просто перестреляешь орков, как когда-то крыс? — девушка оглянулась на кровавую массу, которая следовала за ними по узкому туннелю. — Откуда ты вообще столько крови взял?

— Поговорил со старостой, а потом устроил геноцид на ферме кроликов. А насчет плана... — вампир усмехнулся, — можно сказать, я развил твою идею. Тебе должно понравиться.

Выйдя на поверхность, Мист взлетел в воздух на небольшую высоту и распределил магов по группам. Получилось семь групп по пять магов, а восьмая состояла из самого вампира, Мирии, Альвиры и Дифуса. Поодаль стояли староста с помощником, которые решили лично понаблюдать за битвой.

Вампир махнул рукой, и рядом с каждой группой появились кровавые платформы, которые, приняв экипаж, затем выстроились в несколько этажей: первая оказалась в самом низу, потом шли три этажа из двух параллельных платформ, и еще одна на самом верху. Перед вампиром вновь сформировалась небольшая фигурка из крови с уродливой рогатой головой и с шестью руками, туловище которой заканчивалось ровным срезом.

— Приготовиться! — скомандовал он достаточно громко, чтобы его услышали даже на нижней платформе.

После этого кровь, закручиваясь, начала подниматься и формировать тонкую стену вокруг всех платформ, а затем стала трансформироваться, приобретая форму огромного тела. Часть снизу закупорилась, боковые стены сузились и отрастили руки, а те, что были по бокам от верхней платформы, приобрели рога. Постепенно проявилась вытянутая морда чудовища, острые уши и даже отдельные пальцы на руках. Теперь над поляной высилась полупрозрачная кровавая верхняя половина гигантского тридцатиметрового шестирукого великана с ужасающей зубастой мордой и закрученными рогами, что в точности повторяло фигурку перед вампиром, платформа с которым расположилась именно в голове созданного монстра.

— Восьмая платформа, зажигай! — крикнул Мист, глянув вниз. — За ней все остальные, как только огонь дойдет до уровня ваших голов. Альвира, готовься подхватывать.

Вся конструкция взлетела еще на десяток метров над деревьями, после чего маги создали огненный круг прямо около нижней части гиганта. В быстром темпе круговыми движениями огонь охватил вначале все туловище и руки, а затем и голову чудища. С земли это выглядело так, будто древнее огненное создание пробудилось от многовековой спячки. Вдобавок ко всему, перед вампиром появилась огромная труба, которая соединяла платформу с ртом монстра. Предварительно вдохнув, вампир громко зарычал в нее, одновременно двигая кровь так, что со стороны казалось, будто чудище задрало голову и раскрыло пасть. Ужасающий рев разнесся на километры, заставив вздрогнуть любого, кто его услышал.

— Что это такое?! — громкий звук помог Мирии вновь обрести речь. — Почему мы внезапно оказались внутри огненного чудовища?!

— Я знал, что тебе понравится, — вампир только посмеялся над удивлением зверодевушки. — Ну, как почему? Ты же сама это придумала — маг внутри огненной конструкции. А я просто развил идею со сферой до вот этого красавца.

Посмеиваясь и понемногу смакуя смешанные эмоции как зверодевушки, так и других магов, Мист вновь принялся командовать:

— Внимание! Начинаю движение. Поддерживайте огонь на нужном расстоянии от стен и ориентируйтесь на них, не отвлекайтесь ни на что другое. Альвира, на тебе руки и голова, как самые сложные элементы — поэтому я буду показывать вначале на модели, а затем повторять.

Девушка, глаза которой сейчас ярко светились голубоватым светом, как, впрочем, и глаза всех остальных магов, кивнула, явно не желая сбивать концентрацию болтовней. Модель чудища начала движение вперед, угрожающе расставив руки, а затем большая конструкция повторила то же самое, только медленнее. Лицо Альвиры во время этого трюка было на редкость напряженным, так как поддерживать огненное прикрытие в движении было далеко не простой задачей. Дифус, осознав, каким количеством огня управляет девушка, уставился на нее с нескрываемым изумлением.

— А теперь идем в атаку! Боевые маги на платформах со второй по седьмую, приготовьтесь создавать огненные шары!

Великан, который появился над горой, теперь постепенно спускался до уровня воды, готовясь встречать ночных гостей. Ими, конечно же, были орки, лодки которых заполонили всю акваторию — здесь собрались не только жители островов, но еще и нескольких прибрежных деревень, поэтому количество посудин переваливало за две сотни. Впрочем, крупных было всего восемь — по одной бригантине с поселения. Они располагались по центру и везли на себе основную магическую силу всей флотилии — шестнадцать шаманов и столько же их учеников. Которые сейчас, выпучив глаза, стояли на палубе и наблюдали, как огромное огненное чудище постепенно к ним приближается. В отличие от них, обычные воины предпочли действовать сразу, а потому вскоре начали происходить массовые столкновения — поддавшись панике, рулевые пытались развернуться, совершенно не учитывая маневры соседей. И в этот момент огненный великан атаковал. Издав еще один громкий рык, он направил все шесть рук в сторону кораблей, а затем обрушил на противника сотни огненных шаров. Шаманы вместе с учениками успели выставить огромные магические щиты, однако периферия уже успела пострадать — десятки лодок загорелись, а их команды решили попробовать свои силы в плавании.

Внутри чудовища Мист дал магам команду передохнуть полминуты, после чего повторить залп, заткнув отверстия, которые появились в ладонях гиганта во время атаки.

— Мирия, плавать будешь в одежде или разденешься? — вампир перевел взгляд на зверодевушку. Та с удивлением посмотрела на него. — Что? Я же не просто так тебя сюда взял, а не с Геронтом оставил, у меня есть для тебя особое задание.

— Что мне делать? — зверодевушка покосилась на сосредоточенную подругу, и решительно повернулась к вампиру.

— Убрать шаманов. Их выносливости может хватить, чтобы нас тут задержать надолго, а нам еще до их деревень топать. Поэтому я заброшу тебя на их корабли, а там уже останется только убрать парочку этих болванов.

— Ты предлагаешь мне в одиночку сражаться против отряда магов? — зверодевушка приподняла бровь. — Я, конечно, польщена, но ты меня явно переоцениваешь. У меня, может, найдется при себе несколько амулетов, чтобы продержаться пару минут, но что толку? Я же к ним даже подойти не смогу из-за щитов. А потом от меня останется только пепел.

— А тебе и не нужно будет подходить, — Мист достал из своей сумки восемь ножей. — Узнаешь?

— Это те, которые в нас дворф метал? Они что, многозарядные? И откуда лишние?

— Нет, просто это другие — я их у Хаттора в тайнике взял, у него там еще десяток был. А заодно надень это, — вампир снял с себя браслет, подаренный в свое время Бреннором, и коротко объяснил, как им пользоваться. — Когда ножи закончатся, сразу отступай и желательно отплыви подальше, чтобы не попасть под наши атаки. А потом мы тебя выловим.

Как только Мирия сообщила о готовности, вампир создал для нее кровавый кокон, который вначале опустился до уровня воды, а затем и погрузился в нее на глубину пары метров, после чего быстро двинулся в сторону кораблей шаманов. Сквозь полупрозрачные кровавые стенки зверодевушка замечала обломки пылающих лодок и орков, пытающихся удержаться на воде. Когда она понемногу начала ощущать, что воздуха в коконе становится все меньше, он остановился, а затем начал подниматься. Едва заметив это, зверодевушка сосредоточилась, и по ее телу начало распространяться ощущение жара. Глаза Мирии налились кровью, а зрачки расширились. Мышцы заметно увеличились, руки и ноги частично покрылись шерстью, а лицо и тело — черными татуировками. Когти выросли последними, завершив превращение. Как только кокон достиг уровня палубы бригантины и раскрылся, на орков, совершенно не ожидавших нападения со стороны, обрушилась зверодевушка в полной боевой форме. Растолкав воинов, которые оказались слишком близко, Мирия прицелилась и метнула нож в стоявших поодаль орков с посохами, которые сосредоточенно смотрели на огненного великана. Профессионально не став дожидаться результата, наемница бросилась к мачте и, используя скорость и когти, забралась на ее верхушку, только тогда заметив вспышку периферийным зрением. Оценив расстояние, она сильно оттолкнулась и перепрыгнула на мачту соседнего судна, умело самортизировав мощными ногами и применив когти, чтобы не упасть. Следующий нож направился к цели, а наемница продолжала пользоваться тем, что все бригантины орков находились рядом друг с другом, и быстро перепрыгивала с одной мачты на другую, не задерживаясь надолго на одном корабле и не обращая никакого внимания на обычных воинов — она четко выполняла основную задачу. Проблемы начались только после того, как пять ножей было отправлено в полет — ее, наконец, заметили и теперь магический щит с выданного браслета оказался как нельзя кстати. Он спокойно поглощал атаки шаманов, а вот от различного метательного и не очень оружия, которое в нее бросали обычные воины, зверодевушка просто уклонялась. Оценив ситуацию, она поняла, что времени пробиваться сквозь щиты шаманов уже нет, поэтому предпочла сигануть в воду и постаралась отплыть подальше.

После потери шаманов магический щит «поплыл», открыв для удара значительную часть флота. Огненный гигант тут же этим воспользовался — сотни огненных шаров посыпались на орков, превращая их корабли в факелы, освещавшие творившийся вокруг хаос. Теперь, когда Мирия находилась снаружи чудовища, она по-настоящему смогла оценить впечатление, которое оно производило — от одного взгляда на огненного великана у нее перехватывало дыхание и шли мурашки по коже, даже несмотря на знание о том, что он всего лишь управляемая кукла, созданная вампиром и магами. Засмотревшись на столь впечатляющую картину, зверодевушка даже не заметила, как рядом с ней появилась очередная кровавая платформа. Подтянувшись, она забралась на нее, и только тогда позволила себе вернуться к человеческой форме. Платформа вернула ее «внутрь» великана, где почти ничего не поменялось за те пять минут, что она отсутствовала — Альвира все так же сосредоточенно управляла огненным прикрытием, Мист все так же спокойно двигал кровавую основу и командовал магами, а Дифус все так же неприкаянно оглядывался по сторонам, временами задерживая взгляд на фигуре девушки, которая с каждой минутой все более наглядно демонстрировала ему разницу в силе между талантливым учеником и профессиональным магом. Мирия решила хоть ненадолго занять юношу делом, поэтому следующие пару минут он, слегка покраснев, сушил одежду зверодевушки небольшой огненной сферой, стараясь не поворачивать голову в ее сторону. Наемница в это время просто наблюдала за боем через огромные глазницы, затянутые полупрозрачной кровавой пленкой, но не имевшие огненного покрытия. Через пару минут Дифус закончил с ее одеждой, а огненный гигант — с флотом орков. Мист развернул громадину и направил ее в сторону островов, опустив все шесть рук и перестав крутить ее головой, чтобы дать возможность Альвире немного передохнуть — огненное покрытие все так же нужно было поддерживать, но чем меньше движения — тем легче было девушке. Вампир прокричал несколько команд и открыл в боках гиганта по три отверстия, через которые часть магов, предварительно создав вокруг себя огненные сферы, смогли вылететь наружу — они отправились добивать оркских пловцов, используя вместо привычных огненных шаров стандартные разряды молнии, которые при контакте с водой превращались в удары по площади. Оставшаяся часть магов, среди которых также были и Катор с Хаттором, продолжали поддерживать огненное прикрытие. Впрочем, дворфа, который до этого отвечал за маскировку «дна» великана, вампир поднял на верхнюю платформу.

— Итак, великана я поочередно буду направлять на острова, из особых движений будет только небольшой наклон и открытие пасти. Вот именно тогда ты, Дифус, и должен будешь повторить свой любимый трюк — сожжение оркской деревни, — Мист слегка ухмыльнулся, после чего повернулся к дворфу. — Хаттор, ты, как и договаривались, должен будешь защитить от огня крупные тотемы. При желании можешь помочь парню огнем, но я думаю, что он справится, тем более, что с жителями я разберусь сам, от вас нужен только огонь.

— Справлюсь! — юноша всеми силами показывал свою готовность.

Дворф просто кивнул и пожелал вампиру удачи. Тот поблагодарил в ответ, после чего создал вокруг себя кровавую сферу и, выйдя через «рот» великана, быстро полетел в направлении островов. Теперь, когда на них не осталось шаманов, способных создавать барьеры против физических атак, вампира некому было останавливать. Убив первый попавшийся ему десяток орков обычным клинком, Мист получил достаточно крови, чтобы сформировать еще дюжину глаз в дополнение к тем, которые наблюдали за подземным городом, остатками флота и движением огненного великана. После этого любая попытка орков спрятаться была обречена на провал. Ускорившись, вампир перемещался от одной хибары к другой, посылая кровавые лезвия и дротики во всех, кто попадался ему на пути, совершенно не обращая внимание на пол, возраст или наличие оружия в руках. За пару минут, что потребовались гиганту, чтобы добраться до этого острова, вампир успел вырезать всю деревню, а крови с их трупов хватило на создание еще одного кровавого бассейна, практически незаметного на фоне пока еще ночного неба — до рассвета оставалось около часа.

Убедившись в отсутствии выживших, вампир взлетел и полюбовался тем, как приблизившийся великан наклоняется и «выдыхает» огонь, поджигая пустую деревню, после чего полетел к следующему острову. На нем, как и на двух других, ситуация в точности повторялась — вампир умерщвлял всех живых, после чего прилетал огненный гигант и заливал все огнем. Покончив с последней деревней, великан развернулся обратно и, подобрав по пути огненные сферы, добрался до верхушки горы. Издав победоносный рык, он распался на множество огоньков, которые вскоре потухли. Результатом «пробуждения» гиганта были четыре полностью уничтоженных деревни, в которых все еще бушевал пожар, полностью разгромленный флот, обломки лодок и трупы матросов которого постепенно прибивало к берегу, а также глубокий шок у любого, наблюдавшего сие явление, будь то жители прибрежных деревень или случайные свидетели.

* * *

— Это… это было нечто невероятное! — староста не мог подобрать слов, чтобы описать свои чувства. Он и Конрад радостно приветствовали магов, которые приземлились на поляну. Впрочем, тем явно было не до этого — большинство из них вели себя вяло и единственным их желанием было поскорее лечь спать. В положительную сторону от общей массы отличались только Дифус, Катор и Хаттор, на долю которых выпало не так уж и много работы. В отрицательную — Альвира, на чьи хрупкие плечи пришлось больше всего труда, и которая потеряла сознание сразу, как только великан вернулся на гору. Ее одежду и волосы можно было выжимать от пота, а кожа на руках оказалась обожжена и слезала. Заметив это, Катор создал два водных нарукавника, после чего немного подогрел их и надел на руки девушки. Мирия, все это время державшая подругу на руках, одобрительно на него посмотрела — ей уже приходилось видеть магическое истощение, поэтому она знала, что маг старается помочь ее подруге. Вампир, наблюдавший за всем происходящим, убедил Геронта оставить поздравления на потом и, погрузив магов на более компактные платформы, развез их по домам, спокойно дожидаясь, пока староста проведет каждого буквально до кровати. Договорившись с ним об общем сборе вечером этого же дня, Мист доставил своих спутников домой. Мирия тут же аккуратно уложила подругу на одну из кроватей, а Катор убрал водные нарукавники, оторвав при этом немало и так слезавшей кожи, а затем сразу полил раны девушки эликсиром, взятым у одного из магов. Раздалось шипение, после которого они практически на глазах начали затягиваться и зарастать новой кожей, под конец пусть и не исчезнув полностью, но значительно уменьшившись в размерах.

— Это все, чем я могу помочь, — прокомментировал он, заметив взгляд вампира. — Теперь ей просто нужен отдых, желательно не меньше дня.

— О, не переживай, я больше не планировал ничего столь же грандиозного, так что у вас будет время отдохнуть.

— Ты-то, может, и не планировал, а вот орки… Хотя, думаю, твоя идея сработает, так что им будет чем заняться, — хмыкнул Хаттор, усаживаясь на свою кровать.

— Какая идея? О чем идет речь? — Мирия недоуменно перевела взгляд с дворфа на вампира.

— Это он про тотемы, — вампир усмехнулся.

— А что с ними? Кстати, да, зачем ты сказал оставить их?

— Затем, чтобы дать этим дикарям ответ на самый важный вопрос и заодно заставить маяться ерундой, а не раздумывать, откуда здесь взялось огненное чудовище, — заметив недоумение зверодевушки, вампир пояснил: — Те, кто живут на побережье, видели страшного огненного великана, который сжигал все на своем пути. Что это было, откуда взялось, и как защититься — это три основных вопроса, которые у них возникнут. Несколько дней они будут бояться даже приближаться к тем островам, но затем все равно приплывут, надеясь найти хоть что-то, уцелевшее в огне. И что они увидят первым? Что все тотемы в полном порядке. А значит, огненный великан не может разрушить тотемы. По какой причине — не важно, они сами найдут этому объяснение, но это и так готовый ответ на вопрос «как защититься?» В итоге, следующую пару недель все прибрежные селения будут заняты изготовкой таких же тотемов, а потом всем уже будет плевать, чем был этот гигант и откуда вообще взялся — они-то, мол, теперь защищены.

— Да, так поступил бы кто угодно, от крестьян до рыцарей, а не только орки, — подумав, высказалась Мирия. — Ну да хрен с ними. Не знаю, как вы, а я, пожалуй, пойду перекушу… Что?

Последний вопрос зверодевушка задала, увидев, что вампир протянул к ней руку и чего-то ждет.

— Ножи, — спокойно напомнил Мист.

— Ох, точно, держи, — зверодевушка протянула ему три оставшихся артефакта. — А ты куда-то собираешься?

— Ага, — вампир слегка улыбнулся. — Пойду проведаю тех шаманов, которых тебе удалось переместить. Не хочу, чтобы они заскучали.

— Ну, хана шаманам, — хмыкнув, прокомментировал его уход дворф. Оспаривать это утверждение не пожелал никто.

24 Второго месяца тепла 3127 года, раннее утро

— Что ты с ним делаешь? Эй, людское отродье! Отвечай мне! — Кротаг беспомощно наблюдал, как незнакомец с четырьмя клинками пристально смотрел в глаза его ученику, Тукаю. Самого орка опутывали кровавые щупальца, полностью лишив возможности двигаться, а магия в том темном месте, куда он попал, была недоступна. Поэтому он, как и остальные одиннадцать шаманов вперемешку с их учениками, не смогли даже толком сопротивляться, когда незнакомец прошелся по камерам и собрал их, как какой-то урожай. Выставив их в ряд, он начал с Тукая, которому просто не повезло оказаться первым, и который сейчас полностью застыл под взглядом человека. Прошло несколько минут, и незнакомец очнулся. Он тряхнул головой, а затем из кровавой массы, следовавшей за ним повсюду, вылетел шип и тут же пронзил голову ученика шамана, который тоже зашевелился.

— Ублюдок! Человеческое отродье! — шаман сплюнул.

Внезапно незнакомец посмотрел прямо на него.

— О, а вот теперь понимаю, — произнес он на оркском с небольшим акцентом. — Твоя очередь.

Незнакомец подошел к орку и посмотрел ему в глаза. Внезапно Кротаг провалился в темноту. Повинуясь своей интуиции, он попытался сосредоточиться и внезапно оказался в невероятно странном месте. Повсюду был туман, который не давал возможности увидеть что-либо дальше пяти метров. Со всех сторон плавали жидкие облака с быстро мелькающими картинками, которые почему-то казались Кротагу очень знакомыми. Попытавшись дотронуться до одного из них, шаман увидел, что его рука тоже состоит из тумана и немного расплывается при движении. Неожиданно рядом появился все тот же незнакомец. В отличие от орка, он выглядел столь же материальным, как и раньше, и совершенно не собирался расплываться. Кажется, он тоже слегка удивился при виде шамана.

— Ты умеешь защищаться от вторжений в разум? — спросил он, приподняв бровь.

— Чего? Какое еще вторжение? — шаман не чувствовал своих губ и точно не знал, произнес ли он это, но, кажется, собеседник его услышал.

— А, понятно, это интуитивная защита, — незнакомец тут же потерял к нему интерес и растворился в тумане. Тем не менее, орк все еще чувствовал его присутствие и несколько раз видел его тень. А еще до него постоянно доносились отдельные слова и отрывки фраз, как-то: «Бардак», «Это бесполезный хлам», «Тц-ц, дикари». Когда незнакомец вновь мелькнул где-то рядом, шаман попытался схватить его, но внезапно его рука разлетелась на тысячу мелких капель. К его удивлению, боли он совершенно не почувствовал, но страх все равно заставил его резко дернуться назад, причем ему это удалось. «Не мешай», — раздалось как будто отовсюду. Кротаг не знал, сколько времени он провел в таком странном состоянии, но в какой-то момент поднялся сильный вихрь, и он почувствовал, что его раздирают на две части. Оглядевшись, он увидел рядом с собой свою копию, которую, впрочем, тут же унес вихрь. «Хм, вроде все», — в очередной раз донесся до шамана голос чужака. А затем он вновь обрел свои чувства и, открыв глаза, увидел перед собой лицо незнакомца, глаза которого сейчас были красными и имели странные крестообразные зрачки. Когда чужак отошел в сторону, Кротаг успел заметить движение крови, а секунду спустя его голову пробил кровавый дротик, навсегда отправив его в объятия вечной тьмы.

* * *

24 Второго месяца тепла 3127 года, вечер

В тишине комнаты раздался громкий плюх, за которым последовало раздраженное шипение девушки — вначале от боли, а затем от досады, что часть похлебки, ложку с которой она так и не донесла до рта, пролилась на стол. Альвира глубоко вздохнула и в очередной раз поблагодарила Катора, который спокойно прервал свой ужин и вытер разлитую жидкость.

— Не за что. В моей Академии студенты, углубленно изучавшие магическую медицину, часто дежурили в лазарете. Ну, а после любых состязаний или экзаменов он всегда был переполнен, сама понимаешь. Так что я привык ухаживать за истощенными магами. И могу сказать, что ты держишься гораздо лучше многих из тех, кто мне попадался.

— Ну, я просто сомневаюсь, что настойка Санатета появится из воздуха, даже если я разревусь, — хмыкнула девушка. — Поэтому остается только терпеть. Мне и так повезло, что ты вовремя нашел здесь эликсир заживления и обработал ожоги — иначе пришлось бы любоваться новыми шрамами.

— Было бы проще, если бы при мне была моя сумка с зельями и амулеты — но, к сожалению, она остались у дворфов.

— А еще проще было бы, если бы никакого истощения вообще не было.

— Думаю, это мечта любого, кто хоть раз его испытывал, — хмыкнул Катор.

Он был совершенно прав — во всем мире не нашлось бы мага, который хоть единожды не задумывался о том, сколь могущественными могли бы быть его заклинания, если бы использование магии не несло никаких последствий. Но реальность была сурова — стоило магу пропустить сквозь свое тело чересчур большое количество маны и превысить свой лимит, как магическое истощение было тут как тут. Вначале оно подкрадывалось незаметно — ну кто обратит внимание на легкую тяжесть в теле и поднявшуюся температуру, особенно посреди боя? А затем резко начинало проявляться, заставляя мышцы судорожно сокращаться, а кожу — плавиться. Чаще всего страдали именно руки, особенно запястья и кисти — большинство магов интуитивно использовали их как точки выхода маны. Впрочем, остальному телу тоже доставалось, и после каждого случая истощения стоило отдыхать минимум пару дней. Понятное дело, что именно в этот момент маги были очень уязвимы, поэтому в любой уважающей себя Академии старались не допускать подобных случаев, а лазарет был еще и крепостью, в которую просто так не мог зайти ни один ученик. А вот в бою все было ровно наоборот — именно истощением магов одной из сторон заканчивались любые сражения, и только после этого в дело вступали обычные воины.

— Кстати, а где все? — девушка проснулась всего минут пятнадцать назад, и первым делом решила утолить голод. Сейчас же, когда она кое-как справилась с похлебкой, к ней пришло осознание, что в доме они с Катором одни.

— Мист и Мирия еще пару часов назад ушли к старосте — у него должно проходить обсуждение ночного боя. А Хаттор отправился проверять состояние барьера, чтобы распланировать его починку с учетом того, что местные маги тоже выдохлись.

— Ох… Надеюсь, за пару дней, пока я буду восстанавливаться, вы успеете закончить этот долбанный барьер. А вот тебе, кажется, даже нравится над ним работать. Да и с дворфом ты быстро сошелся, — Альвира внезапно поняла, что это первый раз, когда они с Катором говорят один на один, поэтому решила воспользоваться возможностью и побольше узнать о маге.

— Несмотря на его не самый простой характер, он невероятно опытный маг защиты. И я очень рад возможности поработать с кем-то такого уровня, тем более, бесплатно, — Катор пожал плечами.

— Не думал попроситься к нему в ученики?

— Думал. Но он вряд ли согласится, по крайней мере, сейчас. К тому же он планировал уйти из отряда, как только мы окажемся в каком-нибудь людском государстве, а я вот не против остаться, да и не уверен, что Мист меня отпустит в случае чего.

— Отпустит? А, точно, он же тебя тогда вроде как «нанял», — девушка ненадолго задумалась. — Но при этом вы ведь не успели обсудить ни сроки, ни обязанности, ни оплату, да и сам «контракт» был только на словах. Сейчас-то понятно, тебе просто некуда уйти, разве что остаться в этом городе. А вот когда мы прибудем в какое-нибудь государство, думаю, тебе стоит уточнить детали.

— Да, именно так я и собирался сделать. А ты тоже с ним заключала «контракт»?

— Кстати, да… в смысле, нет. То есть, в том-то и дело, что нет. Тогда, незадолго до перемещения, ко мне подошла Мирия и намекнула, что, возможно, чуть позже он захочет к себе в команду еще одного мага. И это могу быть я. Ну, а взамен меня освободят из тюрьмы. Понятное дело, что я сказала ей «да», но с самим Мистом я не говорила и, по факту, ничего ему не обещала. Так что, в теории, по прибытии в какой-нибудь город я могу сказать «пока» и уйти. На практике, думаю, ему это не слишком понравится. К тому же Мирия точно останется с ним, — Альвира слегка вздохнула.

— Кажется, не мне одному предстоит с ним разговор в будущем, — слегка приподнял уголки губ Катор. Девушка только задумчиво кивнула.

Впрочем, вскоре она отвлеклась — скрипнула входная дверь, и в комнате появились вампир и зверодевушка, которая зевала на ходу.

— О, ты уже очнулась. Как себя чувствуешь? — Мирия присела рядом с Альвирой, мельком глянув на не до конца затянувшиеся ожоги на ее руках.

— Просто замечательно, — девушка улыбнулась подруге. — Но пару дней предпочту отдохнуть.

— Ты и правда ночью отлично поработала, так что отдых будет заслуженным, — похвалил девушку вампир, а затем обратился к магу: — Хаттор не говорил, когда вернется?

— Нет, — Катор отрицательно покачал головой, а потом повернулся к зверодевушке, заметив, что она опять зевает. — У старосты было настолько скучно?

В ответ она забавно фыркнула.

— Ну, поначалу все было нормально — все обсуждали бой, староста хвалил магов, маги хвалили друг друга и тебя, — Мирия кивнула подруге. — Они были очень впечатлены твоими навыками, прямо очень-очень. Так что не удивляйся, если кто-то даже попросится к тебе в ученики. А вот потом началось — во-первых, полчаса этот, как его, Детанавир, спорил со старостой и Мистом по поводу судьбы Дифуса и не хотел его с нами отпускать. Мол, раз теперь орков на островах нет, то и парень больше никуда не сорвется, мол, отпускать его с незнакомцами — безумие, и так далее… В общем, еле удалось его успокоить, а то он в какой-то момент вообще с нами захотел лететь.

— Его можно понять, — пожал плечами Катор.

— Можно, — согласилась зверодевушка. — Но, тем не менее, слушать их спор было крайне «интересно».

— А что было «во-вторых»? — подключилась к беседе Альвира.

— А во-вторых, вот этот вот, — она обвинительным жестом указала на ухмыляющегося вампира, — начал обсуждать со старостой все подряд: как сделать из костей удобрения, как построить на поверхности какие-то теплицы, как лучше их замаскировать, как улучшить ульи, как незаметно ловить рыбу, и еще целую кучу подобных бытовых моментов… а-а-а... Нет, поначалу мне послушать было интересно, но когда дело дошло до каких-то пропорций, расчетов и всего прочего — я просто вырубилась.

Зверодевушка ненадолго остановилась, чтобы перевести дух.

— А у тебя, видимо, очень обширный круг интересов, — заинтересованно сказал Катор, повернувшись к вампиру.

— Он у него не просто обширный, у меня такое ощущение, что он разбирается вообще во всем, — высказалась зверодевушка. — Откуда у тебя все эти знания?

— Да все просто — в разные периоды своей жизни я занимался множеством различных дел, начиная с фермерства и заканчивая политикой, — пожал плечами вампир.

— В разные периоды жизни? Секундочку, — зверодевушка прищурилась. — Из-за того, что ты выглядишь как обычный человек, я забыла задать тебе один вопрос — а сколько лет живут вампиры?

— Столько, сколько не позволяют себя убить, — Мист улыбнулся.

— Что? В смысле? Сколько конкретно тебе лет?

— Точно? Не знаю. Приблизительно? Сорок тысяч, плюс минус пару сотен, — вампир спокойно посмотрел на ошарашенные лица собеседников.

— Сколько? — переспросила Мирия, тряхнув головой.

— Ты услышала правильно.

— Этого… не может быть!

— Почему?

— Потому… да потому, что не может и все! Все когда-то стареют и умирают!

— Благодаря регенерации, мы — нет.

— Вообще? То есть, вы — бессмертные?

— Вообще. В теории — да. Фактически — нас можно убить, просто это не под силу времени или болезням.

— Вот так новость… — протянула зверодевушка, которой явно нужно было немного времени, чтобы переварить полученную информацию. Маги тоже молчали, хотя, в отличие от Альвиры, которая смотрела на вампира широко раскрытыми глазами, Катор просто выглядел чуть более удивленным и задумчивым. Следующая минута прошла в тишине, однако вампир никого не торопил — он давно привык к подобным реакциям. К любым реакциям: кто-то просто воспринимал сказанное как шутку; кто-то не мог вымолвить и слова; кто-то бесконечно отрицал, не понимая, что уже поверил; кто-то завидовал; а кто-то — принимал как факт и забывал об этом через минуту. Последний вариант вампиру нравился больше всего, но он же был и самым редким.

— Нет, но ты точно не шутишь? — подала голос Альвира, которая все еще пыталась вписать бессмертное существо в свою картину мира.

Вампир просто кивнул.

— Но ты же даже не похож на такое древнее существо…

— А ты видела много древних существ?

— Нет, но… в общем, когда слышишь такую цифру, представляешь себе нечто, хм, нечеловеческое, а ты пусть и ведешь себя странно, но все равно как человек!

— Возможно, это потому, что вампиры произошли от людей. А возможно, потому, что я сам решил так себя вести, — Мист вновь спокойно улыбнулся.

— То есть, вампиры когда-то были людьми? — заинтересовалась Мирия. Кажется, она быстрее подруги приняла сам факт бессмертия ее спутника, и теперь в ней взыграло банальное любопытство.

— Да.

— А как человек смог превратиться в вампира?

— По чистой случайности, когда смешалась магия того мира и кровь, — вампир решил не углубляться в детали.

— И много вас таких? Ну, у тебя дома?

— Таких — это вампиров или сорокатысячелетних вампиров? Первых — около семи тысяч, вторых — всего один.

— То есть, ты единственный такой «древний»? — зверодевушка слегка восхищенно, будто на какую-то реликвию, посмотрела на Миста. — А что случилось с остальными?

— Они были убиты.

— Кем?

— Оборотнями. Ведьмами. Мной.

— Оу, ну, ладно… Видимо, у вас тоже в порядке вещей убивать представителей своего же вида, — Мирия ненадолго задумалась. — А как к вам относятся люди? Завидуют? Боятся? И как вообще живут вампиры? Ну, в смысле, чем занимаются? У вас ведь бесконечно много времени…

Постепенно у зверодевушки возникало все больше вопросов. Мысленно вампир только порадовался этому и старался отвечать на большинство из них, тем более, что в основном они касались обычной жизни и способностей вампиров. Хотя иногда он все же оставлял любопытство собеседницы неудовлетворенным — например, когда она спросила, как можно убить вампира. Попутно Мист замечал, как Альвира успокаивается, просто слушая их с Мирией диалог, а заодно ожидал вопросов от Катора, который все это время молчал. К тому моменту, когда у Мирии уже устал язык и она взяла перерыв, домой вернулся Хаттор. Оглядевшись по сторонам, дворф подозрительно прищурился и уставился на вампира.

— Что здесь происходит? Чего все молчат? Или вы обо мне судачили только что, а я помешал?

Мист собрался было просветить дворфа, но зверодевушка его опередила.

— Сколько?! Тебе четыреста веков?! Да как пить дать, брешешь ведь! — дворф обвинительно уставился на вампира.

Тот пожал плечами.

— Верить или нет — дело твое.

— Ха, смотри, как быстро сдался! А доказать?

— Как? — Мист слегка ухмыльнулся. — Прожить еще сорок тысяч лет? Или же пересказать тебе мое видение истории?

— Э-э-э… — Хаттор явно не был готов дать ответ на этот вопрос.

— Жителей моего мира мог бы убедить второй способ, но с тобой же он не сработает. Однако гораздо более интересен вопрос — а зачем мне врать по поводу моего возраста? Мне же за это не платят.

— Ну, ладно, допустим, ты не соврал, — медленно произнес дворф, поглаживая бороду. — Но тогда возникает вопрос — а на кой-ляд ты вообще нам это сказал?

— Честно говоря, меня интересует тот же вопрос, — наконец заговорил Катор. — Я вот обдумывал это… к тому же, вы… ты сам сказал, что в вашем мире вампиры скрывались от людей, чтобы избежать многих проблем. Так почему сейчас ты так спокойно рассказываешь об этом?

— Потому, что с новым миром я решил попробовать другой подход, — вампир улыбнулся. — В том мире я скрывался, а здесь будет ровно наоборот. Думаю, это позволит мне развеять скуку.

— То есть, ты приперся в наш мир только для того, чтобы развлечься?! — раздраженно спросил Хаттор, подняв брови. — И при этом собрался каждому встречному своими годами хвастать?

— Ага, что-то вроде того. Ну, знаешь, новый мир, новые приключения, новые знакомства, — вампир умолчал о второй цели своего перехода и заодно состроил невинную мину, чем вызвал у дворфа только недовольство. — Как будто в отпуск выбрался. А если не понравится — махну обратно через пятьсот лет. А что не так-то?

— Ты смотри, еще и издевается, зараза! Да ты и представить не можешь, что будет, если о твоем возрасте узнают короли! Иномирянин, да еще и со знаниями всяких полезных технологий за сорок тысяч лет! Мало того, что за твоей головой начнется такая охота, что весь континент вверх дном перевернется, так еще ведь «охотники» и между собой передраться могут! И, кстати, никакая регенерация тебе не поможет, если за тобой отправят пару сотен магов! Как ты можешь быть настолько бестолковым? Где же мудрость, которая должна была накопиться за такое время? Ты что, все эти сорок тысяч лет в какой-то жопе мира прожил?..

Мист слушал разбушевавшегося Хаттора с легким интересом в глазах и слегка наклоненной головой.

— Во-первых, пока что знаете только вы четверо…

— И пусть так и остается! Не вздумай еще кому сболтнуть!

— Все сказал? — поинтересовался вампир у дворфа.

— Все!

— А зачем?

— Что зачем?

— Ну, зачем ты это сказал? Я же не просил советов.

Дворф закатил глаза и всплеснул руками.

— Да я ж тебе только что объяснил, почему об этом не стоит трепаться!

— А тебе не приходило в голову, что меня вполне устроит описанный тобой расклад?

— Чего? Тебя устроит то, что твою голову будут хотеть заполучить все короли этого континента, а может, и соседних?

— Да, вполне. Тогда мне будет проще с ними познакомиться. Впрочем, чем больше они от меня будут хотеть — тем меньше получат. Я просто сам выберу, с кем буду сотрудничать.

Дворф тупо уставился на собеседника, осмысливая его слова.

— А-а-а… Нет, я, конечно, знал, что ты со странностями, но чтобы ты оказался таким болваном! Королей он будет выбирать! Так и вижу, как они перед тобой в ряд выстроятся, как шлюхи в борделе, ага! Тьфу!

— Поспорим? — вампир протянул дворфу руку.

Тот недоуменно на него уставился.

— В смысле?

— Ну, ты готов побиться об заклад, что такого никогда не произойдет?

— Да ты что, серьезно?

— А почему нет? Ты же уверен, что это невозможно.

— Ну ты посмотри на него! — Хаттор развел руками. — Пфф, да я-то легко, только вот — что ж у тебя такого ненужного завалялось, что ты готов с этим расстаться?

— Как насчет этого? — вампир вытянул из ножен один из своих магических мечей. Черный металл тут же привлек внимание не только дворфа, но и всех остальных в комнате.

— О, ты вернул себе второй? Вчера его вроде не было, — удивилась Альвира.

— Да, он был у одного из шаманов, — соврал Мист, после чего развернулся обратно к дворфу. — Так что, хотел бы получить его?

Тот пристально вглядывался в клинок — кроме черного золота, его очень заинтересовало и легкое зеленое свечение, которое исходило от меча. Хаттор никогда в жизни не видел, чтобы магия светилась этим цветом. И сейчас он думал о том, что вряд ли ему еще когда-либо представится возможность заполучить столь ценный артефакт из другого мира.

— Ну, хотел бы, что уж там. А ты мне его готов отдать?

— Готов — при условии моего проигрыша, конечно же, — вампир лучезарно улыбнулся.

— И что ж это за условие?

— Если через год с этого момента мне ни разу не удастся заставить минимум пять правителей государств выстроиться передо мной в ряд — меч твой. В противном же случае… хм, я подумаю над этим, но обещаю, что ничего особо сложного. Только вот, чтобы убедиться в том, что мне так и не удалось выполнить твое условие — тебе придется годик со мной попутешествовать. Идет? — вампир снова протянул руку дворфу, который задумался.

С одной стороны, у него не было никакого желания путешествовать с этим полоумным, а вот с другой… иногда даже самые далекие экспедиции, на которые уходило по несколько лет, могли закончиться ничем, а здесь же на кону стоит такая редкость. Даже одно владение подобным артефактом позволит ему вступить в любой клуб коллекционеров, а уже если он решит его продать — то обеспечит себя на долгие годы, и ему не придется заново начинать карьеру на побегушках у какого-нибудь дворянина или пользоваться милостью давних знакомых, до которых еще нужно добраться. В то, что этот бестолковый вампир действительно сможет закорешиться с королями, дворф не верил ни капли, а потому сейчас он просто решал, стоит ли такой меч года путешествий в такой компании.

— Тьфу! А, была не была, как-нибудь годик тебя потерплю, — наконец произнес дворф и пожал протянутую руку, про себя подумав, что как-нибудь справится с излишней болтливостью вампира.

— Ну, вот и славно, — вампир спокойно улыбнулся и глянул на остальных. — На этом давайте пока что закончим разговор о моем возрасте.

— Но у меня еще были вопросы… — попыталась возразить зверодевушка, но Мист прервал ее жестом руки.

— Ты сможешь задать их потом. А сейчас я собираюсь улететь на разведку, приблизительно на неделю. Но перед этим… — вампир достал из сумки один из ножей и протянул его дворфу, — я хочу, чтобы ты взглянул на это. Мне интересно, можно ли его снова зарядить и, к примеру, изменить точку выхода из телепорта.

— Я же говорил, что вообще не вижу их магию… О-о-о, так ты его распилил? А внутри что? АЛМАЗ?! Здесь внутри гребаный алмаз! — дворф ошарашенно взглянул на Миста, но заметив, что он абсолютно спокоен, недовольно цокнул. — Ты хоть знаешь, сколько такой стоит?

— Сколько «такой» стоит, я не знаю, ведь «цена сильно зависит не только от размеров, но и от чистоты, которая влияет на способность камня к поглощению, хранению и возвращению магической энергии», — вампир почти дословно процитировал Друммира, который когда-то рассказывал ему об этом. — Но то, что они дорогие и редкие, я знаю. В общем, разбирайся. На всякий случай, я внизу оставил кровавого клона, так что, если случайно переместишься — я тебя смогу поднять.

— Ладно, понял, мне и самому жуть как интересно… правда, мне ж еще «шляпу» нужно залатать, да и руины хотелось бы осмотреть…

— Насчет руин не знаю, а вот с ножом и барьером, думаю, Катор с радостью тебе поможет, не так ли? — Мист перевел взгляд на мага, который спокойно кивнул. — Вот и отлично. Теперь к тебе, Альвира.

— Да? — судя по взгляду, девушка все же надеялась, что ей не достанется лишней работы.

— Не волнуйся, я не стану тебя перенапрягать, — хмыкнул вампир, прочитав ее эмоции. — Дня через три, когда полностью восстановишься, сходи к Дифусу — я хочу узнать, насколько он сейчас хорош как маг. А там уже смотри по ситуации, если он не будет знать чего-то жизненно необходимого — постарайся научить, он все же проведет с нами какое-то время в путешествиях.

— А, хорошо, я проверю его, — девушка расслаблено выдохнула, явно оставшись довольной своим заданием.

— А мне что делать? — поинтересовалась Мирия, не дожидаясь, пока вампир произнесет ее имя.

— Следить, — Мист слегка ухмыльнулся.

— За чем? — зверодевушка недоуменно посмотрела на него.

— За всем. Я оставляю тебя за главную. Следи, чтобы в отряде не было конфликтов. Навещай старосту, в частности, напомни ему, чтобы увеличил количество продовольствия — нас же будет уже шестеро. Ну, и в крайнем случае — мало ли, что может произойти — командование на тебе. Я оставлю одного кровавого клона прямо здесь, так что, если будет что-то срочное — вы сможете со мной связаться.

— Ладно, как скажешь.

— Тогда на этом все.

Попрощавшись со спутниками, вампир прихватил с собой кровавый бассейн и вылетел на поверхность. Его целью стала маленькая деревушка орков на западе, расположение которой ему подсказала память одного из убитых ранее шаманов.

2 Третьего месяца тепла 3127 года, вечер

Нужная деревня располагалась между двумя лесными массивами, на берегу небольшого озера. Согласно памяти одного из шаманов, который успел в свое время попутешествовать по оркским землям, это было самое крайнее западное поселение, расположенное ближе всего к королевству людей и громадной стене, которой те отгородились от соседей. Чтобы сюда добраться, Мисту пришлось лететь два дня на достаточно высокой скорости, сделав лишь одну недолгую остановку за все время. Теперь же он спокойно парил над деревней, выжидая, пока шаман с учениками не соберутся у тотема ради очередного молебна — за время полета он успел заметить, что «духовенство» любого поселения обязательно проводит его трижды в день — утром, днем и вечером. Солнце как раз опускалось за горизонт, и через полчаса вампир увидел, как трое орков преклоняют колени перед тотемом. Прищурившись, он слегка повел рукой, и широкий поток крови устремился вниз.

Оба ученика тут же отпрыгнули за спину шаману, который за секунду окутал защитным куполом всех троих. Однако кровь им не угрожала — она остановилась ровно над тотемом и практически один в один скопировала его форму. После этого верхушка кровавой копии тотема открылась наподобие цветка, и оттуда вылетел дохлый кабан, упавший недалеко от шамана. А через минуту еще один. И еще. Если до этого орки смотрели на кровавую пристройку с недоверием, то уже после второй тушки шаман снял защиту и, недолго думая, выстрелил вверх огненным шаром. Жители деревни, заметив в воздухе огонь, тут же поспешили на площадь — нечасто шаман объявлял общий сбор таким способом. В ответ на расспросы тот показал на кровавый тотем и кабаньи туши, которые продолжали вылетать из него, после чего вознес руки к небу и призвал всех к молитве.

— Духи предков решили отблагодарить нас за наши молитвы, потому ниспослали нам источник еды драгоценной! Так преклоните же колени в благодарность, принимая сей дар! — такими были последние слова шамана. В тот момент, когда он и все собравшиеся на площади встали на колени и склонили головы в почтении, вампир, незаметно подлетевший ближе, нанес свой удар. Все восемьдесят два орка были убиты в мгновение ока — их головы пронзили кровавые копья.

Опустившись на землю, вампир прикрыл на секунду глаза и просканировал окружающее пространство, после чего отметил для себя три дома и спокойно направился в сторону ближнего из них. Там, закутанный в грязное тряпье, лежал старый орк, который так и не проснулся, даже несмотря на весь шум на площади. Добив его, вампир перенес тело старика к остальным, а затем пошел к следующему дому. Внутри оказалось сразу два молодых орка, которые, однако, тоже лежали на кроватях без сознания, что, впрочем, было совершенно неудивительно — их лица имели множество синяков и ссадин, как и их кулаки. Презрительно скривившись, вампир избавил их от возможности очнуться и отправился в последний дом. Там его встретил недоуменный взгляд орка, которому на вид было лет семь. Его нога была перебинтована, а сам он несколько раз зевнул, прежде чем заговорить.

— Ты кто? И как попал в нашу деревню? Здесь людей не любят! Родители придут и убьют тебя! Хых!

— Я друг твоих родителей. И я принес в деревню много мяса. Очень много, целых семнадцать кабаньих туш, поэтому меня не будут убивать. А еще я маг. И если ты согласишься со мной поиграть, то я покажу тебе много фокусов, — вампир присел на корточки, поравнявшись с ребенком.

Тот недоуменно смотрел на него, осмысливая сказанное.

— А разве люди говорят на нашем языке? И как будем играть? У меня же во, — он показал на свою ногу, которая явно была сломана.

— Иногда говорят. Играть очень просто. Например, смотри, — вампир притянул немного крови и создал небольшую модель огневолка, который затем «ожил» и полетел к юному орку. Тот завороженно смотрел на фигурку и попытался поймать ее, когда она подлетела поближе, но фигурка быстро увернулась и вновь оказалась в руке вампира.

— Ух ты! Наш шаман так не умеет! Дай! Дай!

— У меня есть предложение получше — я могу создать такую фигурку в полном размере, и если ты притворишься, что она тебя испугала, я дам на ней поездить.

— Что, правда? Притвориться, что страшно? А зачем? А? А?

— Ну, это просто игра такая, я создаю зверя, а ты должен притвориться, будто он реальный.

— Но я бы не испугался огневолка! Папа вообще говорит, что он любого зверя одной левой зашибет!

— Ах да, он часто такое говорит. Но ты же хочешь прокатиться?

— Хочу!

— Тогда просто притворись, что испугался.

— Ну, ладно, я попробую, — орчонок скорчил странную рожу. — Так пойдет?

— Не пойдет. Попробуй еще раз. Представь, к примеру, что ты разозлил своего папу. Или даже самого шамана.

— Ой, это и правда страшно… и больно. Ладно, я попробую.

Несколько следующих попыток вампир отмел, явно видя, что ребенок все еще кривляется. Дело пошло только тогда, когда Мист заявил, что пойдет к другим детям, и они первые смогут поездить на большом огневолке. Это помогло, и мальчишка со смехом прокатился на воссозданном в две трети размера звере — вампир все же уменьшил модель, поскольку в хибаре было не так уж много места. После этого дело пошло гораздо быстрее, и маленький орк старательно изображал все эмоции, которые называл ему вампир, получая за это возможность поездить на самых разных животных, большую часть из которых он видел впервые.

— А почему ты всегда так странно пялишься? А? А? — через какое-то время спросил орк, только что прокатившись на льве.

— Собираю ассеты, с ними гораздо проще работать. И, пожалуй, мне этого хватит, — слегка задумавшись, ответил Мист, разворачиваясь к двери.

— Что собираешь? Ой, ты что, уже уходишь? А может…

Раздался характерный звук, и труп последнего орка этой деревни также отправился на площадь к остальным. Вампир обвел взглядом картину побоища, в то же время думая о другой проблеме — он не знал, как именно выглядят солдаты в армии людского королевства. «Обойдемся минимумом», — мысленно хмыкнул он, после чего подтянул к себе два десятка трупов, включая трупы шамана и его учеников. Последние он предварительно осмотрел, забрав несколько подозрительных камешков и амулетов, и только затем применил к ним свой навык, который его друзья как-то назвали «Длань Кукловода». Часть крови, подконтрольная вампиру, проникла в тела мертвых орков, смешиваясь с их собственной и давая Мисту возможность управлять ими, как марионетками.

Дальнейшее и правда весьма напоминало театр, где вампир играл основную роль, а трупы орков были массовкой. Он создавал из крови подобие брони, оружия и даже лошадей, а затем резал, колол и топтал трупы орков. Несколько раз взлетал и атаковал их кровавым огненным шаром, кровавой молнией и другими подобными копиями заклинаний, которые он видел ранее у местных магов. Трупы же, в свою очередь, пытались убежать, дергались от ранений и артистично взмахивали руками. Кровь плескала во все стороны, иногда страдали и здания. Однако спустя час вампир был доволен проделанной работой. Удовлетворенно цокнув, Мист избавился от всех тел на площади — их кровь присоединилась к общему бассейну, а кости и органы вампир измельчил и подвесил получившуюся массу отдельно, планируя спокойно употребить ее попозже. Затем, недолго порывшись в сумке, он достал один из рунических свитков, который дожидался своего часа с того момента, как вампир свернул свой лагерь и отправился к дворфам — впервые после прибытия в этот мир вампиру понадобилось использовать именно магию, а не свои способности.

Руны были лишь одной из форм заклинаний на Земле, далеко не самой мощной, но определенно самой удобной для постоянного использования — как благодаря их вариативности, позволявшей при должном умении создать необходимую комбинацию практически для чего угодно, так и по причине их способности долго хранить ману. Конечно же, в теле вампира сейчас и так было достаточно маны своего мира — ведь он никуда не тратил ее после перехода, однако в столь спокойной ситуации он предпочел использовать запас свитка, а не свой собственный. Прикоснувшись одной рукой к печати, второй он начертил в воздухе сложный, но небольшой по размеру знак. Внимательно всмотревшись в него, вампир подправил несколько неточностей, и только тогда наполнил его маной, вследствие чего тот засветился ярко-красным цветом. Плавно поведя рукой в сторону, вампир сделал множество копий созданного знака, после чего разместил их по всему поселению. В воздухе над деревней он также оставил глаз и небольшую стаю кровавых птиц, которые могли быстро превратиться в клона — это было сделано на случай, если кто-то из соседей захочет наведаться в это место слишком рано. Окинув внимательным взглядом вымерший поселок в последний раз, вампир отвернулся и, создав вокруг себя удобную сферу, начал набирать скорость. Следующей целью была бывшая столица Вальдийской империи, где, согласно памяти шаманов, была резиденция Великого Вождя.

* * *

3 Третьего месяца тепла 3127 года, вечер

— А разве это вообще возможно? — удивленно поинтересовался Дифус.

В ответ Альвира создала простой огненный шар, который затем сделал несколько десятков кругов и петель, прежде чем ударить в мишень. Парень удивленно выдохнул.

— Тренируйся, — девушка отошла назад и стала наблюдать за неуклюжими попытками юного мага.

С момента отбытия Миста прошло уже три дня, и сегодня Альвира, почувствовав, что она полностью оправилась от последствий магического истощения, решила наконец заняться делом и выполнить просьбу-приказ вампира. Поэтому к полудню она уже была на тренировочной площадке, где, по заверениям Мирии, которая последние пару дней успела побегать по городу, и проводил все свободное время Дифус. Узнав, что ему предстоит проверка и, возможно, дополнительное обучение, юноша только обрадовался.

Обучать кого-то Альвире раньше не приходилось, поэтому для начала она просто решила проверить те навыки мага, которые в ее академии входили в программу практических экзаменов при переходе на второй курс — для поступления на первый достаточно было толстого кошелька. Весь следующий час юноша демонстрировал, сколько маны он может контролировать, как быстро формируется заклинание, как далеко распространяется его действие, а также сколько одинаковых и разных заклинаний он может поддерживать одновременно. Единственное, что, по понятным причинам, девушка не стала тестировать сейчас — это его выносливость. И по всем показателям у парня были отличные результаты, тем более, для его возраста. Однако, стоило девушке перейти к проверке конкретно атакующих навыков, как практически сразу начались проблемы — оказалось, что юноша почти не может управлять движением своих заклинаний. А ведь возможность менять направление полета и скорость своей атаки — это главная особенность боевых заклинаний, которая и дает им большую часть силы. Так же, как главной особенностью защитных заклинаний является их привязка к определенному месту или предмету.

Задумавшись, как такой важный момент мог быть упущен из его обучения, Альвира припомнила ночной бой и бой на острове — еще тогда она заметила, что огненные шары других магов почти всегда летят прямо, лишь изредка отклоняясь в сторону, но в тот момент списала это на экономию сил. Теперь же она подозревала, что никто из них попросту не умел по-другому. Задав пару вопросов Дифусу, девушка уже была уверена в этом на сто процентов.

Виной же тому могло быть только одно — изоляция этого поселения. На магах этой деревни всегда лежала огромная ответственность, ибо без них люди здесь попросту не выжили бы. Магия использовалась в оросительных системах, при стройке или ремонте, для освещения, для перемещения, для защиты — да буквально для всего. Поэтому местные, за редким исключением, были в основном универсалами, которые разбирались во всем понемногу, не имея возможности посвятить себя чему-то одному. В таких условиях даже Дифус, который страстно желал овладеть боевой магией как можно лучше, был бессилен — он, как прилежный ученик, мог днями напролет оттачивать то, чему учил его Детанавир, однако при этом он не мог даже подумать, что его наставник и сам может всего не знать.

Впрочем, несмотря на понимание ситуации, Альвиру она категорически не устраивала — теперь, когда Дифус стал частью их команды, пусть даже и временно, девушка не могла закрывать глаза на пробелы в его знаниях. Если им придется сражаться в одной команде, она хотела бы видеть рядом полноценного боевого мага, а не недоучку. Тем более, что с его огненной стихией защитный маг из него явно не выйдет, да и переделывать было бы слишком долго. Именно поэтому девушка не только объяснила в теории, что должен уметь боевой маг, но и показала на практике. Юноша явно проникся, и следующие несколько часов старательно пытался повторить фокус Альвиры и сделать своим огненным шаром полноценный круг. Получилось у него это только тогда, когда девушка посоветовала уменьшить размер заклинания — постоянная поддержка контроля было гораздо сложнее, чем простой бросок вперед. Под конец тренировки максимальный рекорд парня составил два полных круга на средней скорости, что было вполне нормально — человек не может отточить новый навык на отлично за столь короткое время.

Попрощавшись с задумчивым и явно уставшим юношей, Альвира подумала про себя, что давать уроки не так уж и сложно, после чего вернулась домой. Там ей встретился Катор, который спокойно ужинал. Подогрев себе еду, девушка присоединилась к нему. Немного насытившись, она поинтересовалась их с дворфом успехами.

— Ну, с барьером мы сегодня закончили, — ответил маг. — А вот за нож еще не брались. Я предлагал Хаттору начать завтра, но он, кажется, уже запланировал поход в развалины. Кстати, как себя проявил тот парень? Дифус, кажется?

— В целом, навыки оперирования маной у него очень неплохие, но проблема пришла, откуда я ее совсем не ждала, — девушка поведала Катору о своих наблюдениях и выводах.

Немного подумав, он согласился, припомнив, что и сам пару раз удивлялся тому, что местные «специалисты» в защите не видят уже после нескольких рядов блоков, зато разбираются во многих других направлениях.

— Думаю, еще немалую роль сыграло то, что у них здесь все конфликты решаются через старосту, — добавила под конец девушка. — Я не помню ни одной недели в академии, когда кто-то кого-то не вызвал бы на дуэль.А когда тебе потом припоминают по десять раз в день, как забавно ты проехался носом по гравию, словив простой водный кулак, это весьма мотивирует к обучению.

— Да, пожалуй, я могу с этим только согласиться. Поражение всегда отрезвляет, — вспомнив что-то, Катор слегка приподнял уголки губ.

Альвира заметила это движение и заинтересованно прищурилась.

— А где ты учился?

— В Денморской Академии. А ты?

— Ого, по слухам, туда трудно было попасть. В Илленгардской, — ответила девушка, втайне надеясь, что собеседник о ней и не слышал.

— Мне помог в этом наставник, его знакомый был одним из преподавателей. Илленгард, хм, что-то знакомое… Это там, где двое студентов уничтожили местное кладбище и начали войну между несколькими преступными группировками? Которая позже вообще переросла в гражданскую? — вспоминая, спросил Катор.

— Да, она, — девушка слегка скривилась и решила не углубляться в подробности. — А у вашей академии были подобные истории?

— Такого масштаба — нет, но за время моего обучения одно из любимых мест студентов перестраивали шестнадцать раз, причем ремонт всегда оплачивался из казны Академии. Чудом было то, что при этом ни разу не было погибших.

— Похоже, в каждой академии найдется пара таких историй, — со смешком заметила девушка, слегка обрадовавшись, что не у нее одной обучение было весьма безумным периодом жизни.

— Соглашусь с этим. Чем больше магов — тем выше шанс, что кто-нибудь окажется слишком горячим, а с такими силами, как у нас, это может закончиться плохо для обычных людей.

— Но этим «кем-то» явно будешь не ты, — Альвира с легким прищуром посмотрела на мага. — Почему ты всегда настолько спокойный?

— А зачем метаться? Если ты можешь что-то изменить — меняй это, а если нет — прими это. Я научился этому у своего наставника — он вообще никогда не повышал голос, что бы я ни натворил. После общения с ним мне, наоборот, казалось, что все остальные люди слишком шумные и беспокойные. Конечно, вскоре я понял, что именно он был исключением, но не нашел причин, которые смогли бы убедить меня не следовать его примеру, — поделился своей историей Катор.

— Звучит так, будто вы очень долго путешествовали вместе, — заинтересовалась девушка. — Он был знакомым твоей семьи?

— Скорее, он заменил мне семью. Я не помню своих родителей, но, полагаю, они погибли.

— Оу, извини, я не знала.

— Все в порядке. Как я и сказал, наставник заменил мне отца, а его жена — мать, хоть мы и виделись с ней не так часто, поскольку много путешествовали. Позже у него и сын родился. Хм, — Катор ненадолго задумался. — Если так подумать, он единственный маг среди всех, кого я знаю, который имеет полноценную семью.

— Да, это, кажется, редкость среди магов, — согласилась с ним девушка. — Большинство магов, которых я знаю, тоже одиночки. Все же магия занимает в жизни так много времени, что мало кто готов с этим мириться.

— О чем разговор? — внезапно раздался голос Мирии.

— Мы делились историями из жизни, можешь присоединиться, если хочешь, — спокойно ответил Катор, который, в отличие от Альвиры, не дернулся при звуке голоса зверодевушки.

— Думаю, у меня найдется несколько историй из наемнической карьеры, которыми я готова поделиться. Но перед этим, может, пройдемся до купален? А то я за сегодня столько кругов по городу намотала, уф… Хочу отдохнуть. И помыться.

— Староста, видимо, решил не дать тебе заскучать, пока Миста нет, — Альвира поднялась из-за стола и встала рядом со зверодевушкой. — Я, в принципе, только за. Хотя странно, что ты первым делом захотела в купальни, а не поесть.

— Это был легкий упрек, или мне послышалось? — Мирия легонько пихнула подругу локтем. — На самом деле я уже поела у старосты. Кстати, его жена отлично готовит. И не то чтобы он хотел меня напрягать — просто то одно, то другое, а я все равно рядом была. Ты идешь?

— Не стану отказываться, — Катор тоже закончил с ужином и встал из-за стола.

Все трое направились к купальням.

По пути им встретился Хаттор, который возвращался из местной забегаловки, и услышав, куда они идут, недолго думая, присоединился к ним. У входа оказалась небольшая очередь из магов, но, увидев «почетных гостей деревни», они разошлись и пропустили всю четверку вперед. Зайдя внутрь, вся компания быстро сполоснула себя и вещи около водных врат, а затем направилась в одну из комнат с малым бассейном, где все четверо с удовольствием погрузились в воду. Мирия без особого стеснения оглядела дворфа и Катора, которые, несмотря на всю разницу, имели две общих черты: неплохой рельеф и шрамы на руках. Катор вдобавок имел шрамы еще и на животе.

— Что, голозадого дворфа никогда не видывала? — заметив взгляд зверодевушки, спросил Хаттор.

— Да сдался мне твой зад, — она махнула рукой. — Просто забавно, что среди нас нет никого без шрамов.

— А, это, — дворф оглядел свои руки. — Это ж профессиональное. Если видишь мага без шрамов, можешь смело звать его сосунком, который и в переделках-то не бывал. А у тебя шрамы-то откуда?

— Получила в свое время пару раз кнутом, — Мирия не стала вдаваться в подробности. — Теперь у меня на них аллергия — если вижу кого-то с кнутом на поясе, сразу хочется прибить владельца при первой же возможности. А ты в какой же передряге побывал?

— Да я-то во многих побывал, но больше всего запомнилась одна. В общем, строился как-то шахтерский городок в скале, и кто-то намудрил с расчетами. Барьер был не закончен, а подрывники уже долбанули. Пришлось часок вместе с еще парой ребят удерживать тонны камней, пока жители сматывались. Но, кстати, обошлось тогда, пострадавших, кроме нас, и не было, и даже город остался целехонек по итогу. Помнится, я тогда же в палате госпиталя познакомился с одним прохиндеем, так потом еще лет пятнадцать с ним в экспедиции ходил, но то уже другая история, — Хаттор погрузился в воспоминания, а затем покосился на Альвиру. — А с тобой что было?

— Полезла в драку, когда не надо было, — пожала плечами она. — Какой еще ответ может быть у боевого мага?

— И то верно, — хмыкнул дворф.

— Ну, я хоть и не боевой маг, но могу ответить так же, — чуть улыбнулся Катор, заметив взгляды на своем животе.

— Ого. Так ты, оказывается, был любителем дуэлей? — спросила у него зверодевушка.

— Да как сказать — я их не начинал, но и не отказывался. А выиграть во всех я не мог, — спокойно ответил маг.

— А за что ж тебя так невзлюбили в академиях ваших? — поинтересовался дворф.

— За сдержанность. Я им был непонятен, как и они мне, — ответил Катор, еще раз коротко пересказав историю о своем наставнике.

— Вона оно как, — хмыкнул дворф.— А я, честно говоря, думал, что ты в молодости горяч был, а сейчас слегка остепенился. А сколько тебе вообще лет-то?

— Двадцать семь. А тебе?

— Двести тридцать три мне, еще полжизни впереди.

— У-у-у-у, развалина, — ехидно прокомментировала Мирия.

— А тебе самой-то сколько? Чай, тоже не молодуха, вы ж и сами долгожители.

— Всего-то тридцать шесть, до тебя еще стареть и стареть, — заявила она. — Что, удивлена?

Альвира, которой был адресован последний вопрос, пожала плечами.

— Есть немного. Я думала, тебе... ну, лет двадцать пять максимум, ты очень уж красиво... эм, в смысле, хорошо, для своего возраста выглядишь, — слегка заболтавшись, ответила она.

— Спасибо за комплимент, но ты просто, видимо, забыла, что я не человек. Я так еще лет семьдесят выглядеть буду, а потом уже начну превращаться в старую кошелку, — рассмеялась зверодевушка, не обратив особого внимания на оговорку подруги.

— Я тоже думал, что ты моложе тридцати, — прокомментировал Катор. — Хотя, если уж разговор про возраст зашел, то больше всего удивил меня Мист.

Повторное обсуждение вампира затянулось — то, что с ними путешествует такое существо, все еще будоражило умы всех четверых — но, в конце концов, сменилось на пересказ историй из наемнической и экспедиторской жизни, за которыми и прошел остаток вечера. Домой вся компания пришла уже после полуночи, и каждый отправился на боковую с приятным послевкусием на душе.

4 Третьего месяца тепла 3127 года, полдень

— В сторону!

Зверодевушка среагировала мгновенно и резко дернулась вправо. Мимо пролетело несколько острых льдин, целью которых была крупная крыса, в тот момент широко открывавшая пасть, чтобы плюнуть желудочным соком. В цель попал только один снаряд из трех, но и этого хватило — зверька практически прошило насквозь. Взглянув на труп крысы, Мирия вытерла свои клинки и вернула их в ножны — это была последняя особь, проживавшая в данном логове.

— С меткостью, я смотрю, у тебя совсем не ахти, — прокомментировала она боевые способности дворфа. — Мне чаще приходилось уклоняться от твоих снарядов, чем от их плевков.

— Я тебе что, боевой маг, что ли? — тот отмахнулся. — Лучше скажи, ты уверена, что это последняя?

— Да. Больше ни одной не слышу рядом, — зверодевушка еще раз пошевелила ушами на всякий случай, но вокруг стояла тишина.

Хаттор сжег гнездо огненным шаром, и они продолжили движение. Дворф в который раз покосился на зверодевушку, вертевшую головой по сторонам, словно дитя малое, но вновь промолчал. Пару часов назад, когда за поздним завтраком он сказал остальным, что сегодня идет исследовать руины, желание Мирии отправиться вместе с ним стало для него полной неожиданностью. Все ж таки их отношения дружественными назвать было никак нельзя — после череды перепалок в самом начале наступил нейтралитет, в основном продиктованный лично Мистом и банально тем, что они друг друга днями не видели. Впрочем, отказывать ей Хаттор не стал, и потому уже спустя час они вышли за границы освещенной части города и принялись пробираться сквозь развалины, где в одном из домов и натолкнулись на крыс. Староста еще вчера предупреждал о них дворфа, сетуя на то, что многие жители избавляются от мусора, просто бросив его в темноте незанятых улиц, а именно это и позволяет паразитам продолжать свое существование.

— Это оно? — мысли дворфа прервал голос зверодевушки, указавшей на здание, которое, даже наполовину развалившись, все равно было крупнее других.

— Нет, это здание какой-то из гильдий. Но уже недалеко.

Основной целью дворфа было местное здание Совета, до которого оставалось около квартала. Однако не пройдя и полпути, они вновь были атакованы крысами, которые на этот раз были особо агрессивными. Впрочем, при этом они оставались всего лишь крысами, так что Мирии не составило труда разобраться с ними самостоятельно, лишив Хаттора нужды использовать атакующую магию. Покончив с вредными грызунами, зверодевушка заинтересовалась их гнездом, которое нашлось в ближайшем доме — во-первых, оно было в несколько раз больше предыдущего, а во-вторых, в середине она заметила какой-то странный предмет. Порывшись, Мирия выудила оттуда почерневший грязный камень, который был весьма теплым на ощупь. Создав водные потоки, Хаттор помог девушке помыть руки и почистить находку, с которой сошло несколько слоев грязи, прежде чем в ней стало возможным узнать обработанный кусочек циркона. Судя по зеленому цвету и тусклому свечению, он был заполнен маной где-то наполовину, что, как и ощущение теплоты, несколько удивило дворфа. И только присмотревшись к заклинанию, вложенному в камень, он понял, в чем была проблема — магическая схема простейшего самовосстанавливающегося фонаря была нарушена, и теперь вместо света заклинание вырабатывало тепло, которое наверняка и привлекло крыс. Пообещав исправить бракованный амулет позже, дворф отдал камень зверодевушке, и они продолжили путь.

Здание Совета оказалось полуразрушенным, но вход, к удивлению Мирии, сохранился отлично, и через пару минут она вместе с дворфом уже шла по пустым коридорам, слушая гулкое эхо своих шагов — никаких картин, ковров, доспехов и прочих украшений древние дворфы здесь, понятное дело, не оставили. Судя по тому, что несколько раз они натыкались на тупики, а Хаттор недовольно чертыхался — планировка в прошлом все же была иная, однако вскоре нужный дворфу проход был найден, и они оказались в зале Совета. Хаттор радостно взглянул на пыльный деревянный стол, хранивший отпечатки правления Советов прошлого, и в предвкушении потер руки. Зверодевушку же гораздо больше заинтересовала великолепная статуя. В Сторудном она уже видела подобную, когда посещала вместе с Мистом гильдию кузнецов, но там она выглядела в разы хуже. Сейчас же Бог-Дракон Люмехар, державший в одной руке кузнечный молот, а в другой — расписанную скрижаль, выглядел настолько реалистично, что зверодевушке казалось, что он вот-вот сойдет с постамента и разомнет каменные крылья.

— Дарованный огонь и знания мы используем ради созидания, — негромко произнес Хаттор, подойдя к дракону и уважительно поклонившись. После чего взлетел и начал неспешно вливать ману в статую.

— Это было ритуальное приветствие? — поинтересовалась зверодевушка, подходя ближе в дракону. На глаза ей попался хвост, который до этого она не замечала.

— Изначально, судя по хроникам, это был личный девиз Люмехара и всех его учеников, который и вправду служил между ними приветствием, но звучал чуть по-другому: «Наш огонь и знания мы используем ради созидания». Смысл очевиден — благородный Бог-Дракон совершенно не хотел, чтобы всякие полудурки, вроде нашего нынешнего короля, использовали знания ради войн. Ну, а после его ухода кто-то немного подправил фразу, и теперь она больше похожа на молитву, которая произносится, когда нужно принять важное решение или взяться за сложную работу, — пояснил дворф.

— А разве при молитве не нужны какие-нибудь подношения, еда там, или золото? — поинтересовалась зверодевушка. — И, кстати, к нему можно прикасаться, или канонами запрещено?

— Что? Да можно, конечно. Это же просто камень, которому форму придали, хоть на… голову ему запрыгивай, если хочется. Каноны у нас есть, но защищают они сам облик Люмехара, то бишь память о нем, поэтому нельзя, к примеру, форму статуй без дозволения менять, или говорить о нем неуважительно. Насчет подношений — не знаю, у каких дикарей ты это увидела, но наш Люмехар и при жизни скромным был, а уж статую золотом одаривать только дурак бы додумался, — услышав подобную ересь, дворф только недовольно покачал головой.

— Занятно… — протянула зверодевушка, а затем продолжала, увидев вопросительный взгляд спутника: — Я просто разными религиями интересовалась, вот и удивляюсь отличиям. Люди ведь тоже драконам поклоняются, но обычаи совсем другие.

— А вы сами-то в кого верите? В каких-то, как там, потерянных богов?

— Это не они потерянные, а мы, — зверодевушка пересказала дворфу ту же прабабушкину байку, что и вампиру.

Не желая напрягать старую систему переизбытком маны, Хаттор не торопился, так что с интересом выслушал ее объяснения. Сама Мирия в это время крутилась возле статуи, ощупывая невероятно реалистичные на вид крылья, а также хвост и нос. «А с ним-то что не так, он же обычный, человеческий. Странная», — промелькнуло в голове у дворфа, но сработавшее заклинание тут же отвлекло его.

Раздался звук трескающегося камня, и статуя медленно повернула голову, после чего «дохнула» огнем на скрижаль. Огонь быстро рассеялся, но часть надписей так и продолжала светиться, что, собственно, и требовалось дворфу, которого не смутило даже обилие лишних букв — переводить древние тексты ему приходилось не впервые.

— Что это было? — поинтересовалась удивленная зверодевушка, которая отпрыгнула подальше при первых же движениях статуи.

— Мне просто нужно было получить ключи к управлению магией здания, они были здесь зашифрованы как раз на случай, если рядом не окажется советников, — просветил ее дворф, вчитываясь в текст. Спустя несколько минут он начал заливать ману уже в стол, наблюдая, как затем она расходится по нитям и достигает даже внешних стен здания.

— И что это тебе даст?

— Ща, еще чутка, и увидишь.

После того, как мана разнеслась по всему зданию, Хаттор, следуя подсказкам, активировал проход на нижние уровни, скрывавшийся под статуей, которая сама подвинулась и еще раз дохнула огнем.

— Что там? — Мирия с некоторой опаской смотрела на ступени, ведущие в темноту.

— Хранилище, где обычно лежат самые ценные артефакты города и другие сокровища.

— Ты серьезно? Те, кто отсюда уходил, забрали с собой даже ковры и мебель. Думаешь, сокровища они решили оставить именно тебе? — Мирия скептически приподняла бровь.

— Ну, ты уж совсем за идиота меня не держи, — Хаттор усмехнулся. — Золота или артефактов, понятное дело, там нет, а вот вся защита осталась — никто бы не стал ее специально выдирать, просто отключили.

— Так мы что, пришли в сокровищницу не за сокровищами, а за ловушками, их охраняющими? — зверодевушка с легким удивлением посмотрела на дворфа.

— Ага! Здорово, правда? — Хаттор ухмыльнулся и первым ступил на лестницу, приглашающе махнув рукой. Зверодевушка юмор оценила и, хмыкнув, последовала за ним. Однако внезапно она остановилась и, прищурившись, оглянулась — из коридора послышался какой-то странный звук. Секунду спустя она заметила небольшие красные глаза в темноте и, недовольно цокнув, громко топнула ногой — крыса тут же скрылась из вида. Пробурчав что-то про надоедливых грызунов, зверодевушка поспешила догонять дворфа. Через несколько минут она была уже достаточно далеко, чтобы не слышать топота множества лап. Теперь в темноте светились уже сотни красных глаз, одна пара которых была заметно больше всех остальных. Раздался тихий шипящий звук — и волна серых тел потекла в хранилище.

Подземелье оказалось многоярусным — так что дворфу было где разгуляться. Он с радостью прилипал к каждой второй стене, всматриваясь в структуру ловушек древности и запоминая ее. В большинстве случаев он, благодаря обширному багажу знаний, спокойно мог провести параллели между теми вариантами заклинаний, которые он знал, и теми, которые видел в стенах, но некоторые смогли удивить его своим неожиданным строением. Все это время у него на губах была улыбка, что казалось весьма забавным зверодевушке, которая наблюдала за ним, прислонившись к стене. Сама Мирия уже успела осмотреть все ярусы, и ждала, пока Хаттор спуститься на третий — там, в дополнение к пьедесталам и гравюрам, было несколько огромных каменных скрижалей, и зверодевушке было интересно, сможет ли он их прочитать.

— Это весьма и весьма интересно… — пробормотал себе под нос Хаттор, после чего добавил уже громче: — Кажется, здесь я закончил. Можем спускаться дальше.

— Ага, пошли, — зверодевушка уже ждала его у лестницы, однако смотрела не на дворфа, а на потолок.

— Что там? Я пропустил ловушку?

— Нет, просто я опять слышу крыс… Нужно будет разобраться с ними на обратном пути.

Спустившись на третий ярус, Мирия показала дворфу заинтересовавшие ее скрижали, но как только он начал их переводить, зверодевушка достала свои клинки. Она повернулась к Хаттору, но тот и сам уже услышал этот звук — топот множества лап, который не сулил ничего хорошего. Переглянувшись, они отошли подальше от лестницы и выжидающе уставились на нее.

Вначале на ступеньках появилось всего с десяток крыс, однако спустя пару секунд оттуда потянулась настоящая живая волна. Мирия, в мгновение ока убившая шестерых грызунов, оказавшихся слишком близко, быстро поняла, что с таким количеством ей не справиться, и отпрыгнула назад к дворфу. Тот сразу же накинул на нее барьер, попутно отстреливая первую линию грызунов — против такого скопления он уже не промахивался. Однако обезумевших тварей совершенно не заботила смерть своих товарищей, и вскоре они набросились на дворфа и зверодевушку. Крысы лезли друг на друга, стараясь забраться повыше, царапали и кусали барьер, пытаясь его пробить, и при этом постоянно пищали, не закрывая свои пасти ни на секунду. Зверодевушке, которая просто застыла посреди этого хаоса, очень хотелось закрыть уши руками — этот писк доводил ее до безумия, как, впрочем, и то, что сейчас она не могла толком ничего сделать — физический барьер работал в обе стороны. Поэтому ей приходилось только смотреть, как в радиусе метра от нее со всех сторон поднимается живая стена — теперь она доходила ей до груди, а особо прыткие твари бегали прямо над ее головой. Спустя пару секунд она с удовольствием проследила, как ледяные иглы прошили их тушки, отшвырнув на другой конец комнаты, но на их место тут же запрыгнули новые грызуны.

— Ты можешь уже долбануть по ним чем-то массовым?! — Мирия оглянулась на дворфа, стоявшего чуть позади нее.

— Не могу! Иначе или нам достанется, или здание рухнет! А может, и то, и другое! — огрызнулся он, увеличивая количество ледяных стрел. — Лучше уж так, помаленьку!

— Пока ты их перестреляешь, нас тут съедят заживо!

— Да хера с два! Я барьеры могу хоть целый день держать, они их в жизни не пробьют! А это что за… — дворф уставился на лестницу.

Поток крыс, прибывающих с верхних этажей, поредел, но за ним показался предводитель местных крыс — если обычная особь размерами едва достигала таксы, то лидер был ближе к овчарке. Выраженный гигантизм относительно собратьев дополнялся двумя лишними хвостами и возможностью плеваться средних размеров огненными шарами — о чем тварь тут же уведомила дворфа и зверодевушку, плюнув в обоих по несколько раз. Маг среагировал рефлекторно и тут же поставил два внешних магических щита, однако после этого зашелся в кашле — отраженный огонь перекинулся на обычных крыс и в воздухе разнесся отвратительный смрад.

— С-сука! Так же и задохнуться недалеко, — он, как и зверодевушка, теперь прикрывал рукой нос.

Крысиный предводитель вновь начал плеваться огнем, но на этот раз дворф ответил водными кулаками, после чего запустил в главного противника ледяными стрелами, от которых тот на удивление быстро увернулся.

— Ты смотри, какая дрянь быстрая! — Хаттор потушил очередные огненные плевки. — Ладно, есть у меня идейка!

Дворф прищурился, а пару секунд спустя в сторону предводителя полетела целая ледяная глыба. Зверь увернулся от нее без особого труда, однако целью дворфа был не он — кусок льда практически идеально запечатал лестницу, идущую наверх. Еще один такой же дворф уронил на лестницу вниз, после чего помещение стремительно начало заполняться водой, возникавшей, казалось, прямо из воздуха. Несмотря на немалый размер комнаты, через пару минут нижний ряд крыс оказался под водой, что в свою очередь порушило живые стены — наконец-то дворф и зверодевушка перестали видеть перед своими лицами оскаленные морды, пытающиеся прокусить барьер.

— А мы сами-то не потонем? — зверодевушка с опаской смотрела на увеличивающийся уровень воды, поднявшийся уже до ее пояса, от которого ее защищала только тонкая на вид стенка барьера.

— Не потонем, расслабься! А вот тварям этим, должно быть, сейчас очень весело! — дворф посмотрел на серую массу тел на поверхности воды, которая находилась в постоянном движении. Несмотря на то, что крысы плавать умели, из-за их количества места для всех на поверхности воды банально не хватало, и каждая крыса боролась за свою жизнь, царапая и топя при этом соседей. Исключение составлял их предводитель, который оперативно запрыгнул на один из пьедесталов, и теперь бешено крутился, пытаясь найти место еще выше. Впрочем, вскоре и он присоединился к своим подданным — дворф обстрелял пьедестал льдинами, заставив тварь спрыгнуть в воду.

— Попался! — Хаттор оскалился и поднял руку. Начиная с того места, где бултыхалась мутировавшая тварь, поверхность воды стала быстро покрываться ледяной коркой, и спустя пару десятков секунд все крысы оказались вмурованы в лед. Первой же ледяной стрелой довольный дворф пробил череп крысиного предводителя, а затем начал отстрел всех остальных грызунов. Глядя на это, Мирия наконец расслабленно выдохнула, прикинув, что такими темпами с противником будет покончено за пару минут. А секунду спустя раздался громкий треск, и у нее из-под ног пропала опора — перекрытие между третьим и четвертым ярусами не выдержало веса внезапно появившегося бассейна и обвалилось, став началом целой цепочки разрушений. Рухнувшие колоны перестали поддерживать верхние ярусы, а нижние уже были под критическим давлением, и вскоре все пять этажей подземного хранилища сложились, как карточный домик.

* * *

6 Третьего месяца тепла 3127 года, ночь

«Бесполезные паразиты» — пронеслось в голове у вампира уже в который раз. Он парил на высоте сотни метров, оглядывая то, что ранее наверняка считалось жемчужиной империи, а сейчас по большей части представляло собой полуразрушенные руины. За то время, пока он добирался до столицы, Мист видел и другие города бывшей империи, но именно здесь разница бросалась в глаза сильнее всего.

С одной стороны была смерть: разрушенные остатки некогда великолепных зданий, для строительства которых в свое время нанимали лучших архитекторов страны; мощенные широкие улицы, на которых могли разъехаться сразу четыре кареты аристократов; узкие улочки, сохранившие свой шарм; высохшие фонтаны; статуи, великолепие которых было заметно даже несмотря на отсутствие половины конструкции; и пустота, оставшаяся после ухода жителей этого места.

С другой же — жизнь: криво сколоченные деревянные конструкции, которые держались на фундаменте руин и матерном лексиконе строителей; горы мусора на черной от грязи дороге, подчас не дающие разойтись даже двум тележкам с вонючей рыбой; безвкусные вырвиглазные тотемы, чей убогий вид вызывал только отвращение; и теснота, присущая тем местам, где количество отпрысков в семьях исчислялось вечерами, когда двум или более существам было просто скучно.

Вампир в который раз убедился, что такую жизнь он видеть не желает. А это значит только одно — вскоре она перестанет существовать.

Прищурившись, Мист начал искать здание, которое в воспоминаниях орков было переплетено с их восхищением, однако, на взгляд вампира являлось просто кривой хибарой экстра-крупного размера. Для этого ему пришлось несколько раз пролететь над полосой обитания орков — они заняли три идущих подряд района, которые соприкасались с протекающей возле города речкой, оставив при этом центр и окраины необитаемыми. Наконец нужное здание отыскалось, и вампир, подлетев чуть поближе, принялся изучать маршруты немногочисленной охраны, лениво прогуливающейся по резиденции Великого Вождя. Запомнив три с половиной тропинки, по которым полусонные орки наматывали круги, Мист дождался, пока стражник уйдет с крыши, и тут же бесшумно опустился на нее. На секунду прикрыв глаза, он просканировал все здание, отметив для себя три комнаты, в которых орки спали на кроватях, а не на постах, после чего быстро просчитал, куда должны выходить окна этих апартаментов, и двинулся к ним. Первую комнату он отбросил — находившиеся там существа явно были еще детьми — а потому сразу начал со второй. В ней обнаружился молодой орк в компании трех орчанок, нагота которых была неприличной даже по оркским меркам — для них полураздетость была, скорее, нормой. Цель же нашлась в третьей комнате — там спал сам Великий Вождь, в титуле которого не приходилось сомневаться благодаря валявшимся рядом атрибутам власти — размалеванному посоху с драгоценным камнем в набалдашнике и костяному шлему с явной претензией на то, чтобы называться короной.

Выбрав момент, Мист проник в приоткрытое окно и встал над кроватью местного правителя, которую тот делил с еще двумя орчанками — одна была помоложе, другая постарше. Вампир создал над их головами кровавые копья, пробившие бы их череп, если бы они проснулись, а сам завис в воздухе параллельно над телом вождя. Две тонкие кровавые струйки протянулись к глазам орка и приподняли веки, позволив вампиру проникнуть в его разум.

Секунду спустя Мист оказался посреди быстротекущих ручейков воспоминаний, сквозь дебри которых ему предстояло пробиться. На всякий случай замаскировавшись под самого вождя, вампир принялся осторожно исследовать случайные отрывки памяти орка. Наконец ему попался момент с рождением очередного сына, от которого, по тонкой ниточке, вампир смог добраться до воспоминаний об отце орка. Просмотрев около десятка сцен, Мист перевоплотился в отца вождя, и принялся искать его самого. Усилием воли разогнав туман, вампир обнаружил его, сонно бродящего между различными отрывками из секции с кратковременной памятью, после чего подтянул свое замаскированное тело поближе и стал на пути орка. Спустя минуту тот сам натолкнулся на него и недоуменно уставился мутными глазами. Вампир сделал свой голос грубее и положил руку на плечо орка, стараясь сделать это максимально аккуратно и без агрессии для чужого сознания.

— Сын мой! Настало твое время… всему нашему роду грозит опасность!

— Отец? О чем ты? — глаза орка немного прояснились, но вампир не стал отвечать — вместо этого он повернул вождя в сторону и ткнул лицом прямо в небольшое облако с мелькающими картинками, которое сам же только что туда и поместил.

Некоторое время орк стоял неподвижно, но потом вынырнул обратно и уставился на вампира с приоткрытым ртом.

— Я сделал то, что должен был… теперь дело за тобой! — Мист хлопнул орка по плечу еще раз, а затем резко отлетел обратно в туман и тут же вернулся в реальность.

Взвинтив скорость, вампир тут же вылетел обратно в окно и устремился в небо, предварительно убедившись, что стражник еще не вернулся на крышу.

Поднявшись достаточно высоко, он завис над столицей еще на пару минут, наблюдая, как в резиденции вождя поднимается шумиха, а стражники, протирая глаза, стекаются внутрь дома.

Вампир ухмыльнулся, после чего развернулся к городу спиной и начал набирать скорость для полета обратно к подгорной деревне. Лишь ненадолго при этом его отвлек «входящий звонок» — кто-то побеспокоил одного из кровавых клонов.

4 Третьего месяца тепла 3127 года, ночь

В очередной раз закашлявшись от висевшей в воздухе пыли, Мирия попыталась осмотреться, но помешал приступ головокружения, дополнивший неприятный звон в ушах — шум от разрушения немного оглушил ее. Сам же факт того, что она вообще осталась жива, хоть и удивлял ее, но в объяснении не нуждался — барьер, наложенный на нее Хаттором, не только был цел, но еще и удерживал на себе огромный кусок плиты. Впрочем, именно из-за последнего обстоятельства она сейчас толком не могла сдвинуться с места — полная защитная сфера с привязкой к центру тела защищаемого, хоть и была невероятно полезна, оберегая своего «носителя» со всех направлений, имела одну особенность — щит был полноценной физической конструкцией. А это в свою очередь значило, что если щит оказывался заблокирован — его владелец также не мог передвигаться, поэтому все, на что сейчас способна была зверодевушка — это стоять на одном месте и вертеться в поисках дворфа. Вскоре того выдал очередной приступ кашля.

— Ты там живой вообще? — Мирия обернулась в сторону звука, но увидела только стену из мелких обломков, за которой просвечивал щит дворфа.

— Живой, кхе-кхе… иначе б ты сейчас не спрашивала, — раздался из-за преграды приглушенный и явно недовольный голос Хаттора. — Это ж надо было так вляпаться…

Прокашлявшись, он разнес небольшую перегородку из мусора, которая их разделяла, и направился к зверодевушке, лишь слегка цепляясь барьером за стены. В отличие от нее, дворфу повезло оказаться прямо под местом столкновения двух массивных плит, которые не давали друг другу упасть и заодно образовывали небольшой «карман».

— Так-с, понятно, — он оглядел «ловушку», в которую попала зверодевушка. — Готовься прыгать, я барьер ща сниму.

— А может, не стоит? — Мирии не хотелось оказаться случайно расплющенной, но дворф напомнил, что запас выносливости у него не бесконечный.

Вняв его доводам, зверодевушка сгруппировалась и по команде резко прыгнула вперед, едва не налетев на дворфа, стоило тому снять защиту. Плита, давившая на ее барьер, с грохотом опустилась еще на полметра, обдав волной пыли их обоих.

— Уф, так уже попроще будет, — дворф облегченно вздохнул, когда необходимость поддерживать барьер пропала.

— Спасибо, — зверодевушка сочла нужным поблагодарить его.

— Да не за что, — отмахнулся Хаттор, после чего задумчиво осмотрел небольшое пространство, которое было им доступно.

— Ты можешь нас отсюда вытянуть? — Мирия с опаской посмотрела наверх, откуда все еще иногда сыпалась пыль.

— Ага, ща вот пальцами щелкну — и все эти тонны камня ветром сдует, — съязвил дворф.

— Я серьезно!

— Да конечно же, нет, ни один маг столько в одиночку ни подымет!

— И что делать?

— Думать, — отрезал дворф. — А теперь не мешай!

За время своих экспедиций Хаттор множество раз оказывался в ситуациях, которые на первый взгляд казались безнадежными, но неизменно выход все же находился. Именно поэтому сейчас он старался держать свои эмоции в узде, прокручивая в голове различные варианты. Однако с течением времени его губы сжимались сильнее, а лицо становилось все более угрюмым, что не осталось незамеченным Мирией. У нее, в отличие от дворфа, подобного опыта вообще не было, и ситуация, в которой ее клинки ничем не могли помочь, очень уж ее нервировала. Время для нее тянулось невероятно медленно, а угрюмое молчание дворфа только усугубляло ситуацию. Терпения зверодевушке хватило почти на три часа, после чего она первой нарушила тишину.

— Ну как, надумал что?

— Еще нет, — коротко ответил дворф, явно не имея ни малейшего желания к болтовне.

Однако Мирию такой вариант не устроил, поэтому она принялась предлагать свои варианты, не замечая общего настроения Хаттора.

— Хм, а что, если попытаться огнем прорезать проход?

— Не пойдет — тут кислорода не так много, быстрее задохнемся.

— А если рубить водными или воздушными лезвиями?

— Нет места для их разгона, будут слишком слабыми.

— Тогда, может…

— Да хватит уже! — внезапно не выдержал дворф. — Ты серьезно думаешь, что я сам не подумал о таких простых вариантах, которые приходят в голову даже не магу?

— Оу, ну извини, что задела твою профессиональную гордость! — зверодевушка вспылила и резко встала на ноги, едва не ударившись головой. — Просто, ну, знаешь, мне почему-то не очень хочется здесь умирать, и поэтому я пытаюсь предлагать хоть какие-то варианты, а не сижу с угрюмой рожей!

— И че ж она у меня, по-твоему, угрюмая? — дворф также подорвался с места и уставился на собеседницу. — Может, потому, что сколько я ни думаю, а решения не вижу? И я тоже от этого не в восторге? А тут ты еще бесполезно зудишь над ухом!

— А что мне, по-твоему, делать?!

— Сядь себе и сиди молча, меньше проблем будет!

— Проблем бы не было вообще, если бы один болван не стал устраивать тут бассейн! — резко бросила зверодевушка.

— Ну, конечно, задним умом все крепки, че ж ты меня тогда-то не остановила, а?! И раз я болван, че ж ты вообще сюда со мной поперлась?

— С тобой? Пфф, да сдался ты мне! Я просто захотела на древние руины поглазеть, раз уж мы оказались в этой жопе мира! — фыркнула Мирия.

— О-о-о, да ты посмотри на нее, опять завелась! «Раз уж оказалась в этой жопе мира», — дворф всплеснул руками и передразнил зверодевушку. — Все уже все забыли, и всех все устраивает, одна ты прицепилась, как репей к жопе! Сколько раз уже говорилось — это был вопрос жизни и смерти! Была б у меня красивая морда, да щель в нужном месте, может, и меня бы кто от тюрьмы отмазал, а так пришлось самому выкручиваться!

— Слушай… — Мирия, уже собиравшаяся ответить в тон дворфу, внезапно задумалась. — А телепорт не вариант? Тут же совсем недалеко, может, получится?

Хаттор уставился на нее, потом устало выдохнул и уселся обратно на обломки, раздумав плеваться или продолжать спор. В конце концов, он прекрасно понимал чувства зверодевушки.

— Не получится. Как, по-твоему, их создают?

— Ну, я точно знаю, что вначале маг должен побывать на том месте, куда он хочет открыть телепорт — думаю, чтобы четко представлять его. А потом, наверное, нужно просто использовать заклинание… — заметив, что дворф скривился, зверодевушка быстро добавила: — Нет, конечно же, я слышала, что для этого используется уйма маны, но еще слышала, что чем ближе цель — тем меньше ее надо. А отсюда до поверхности всего метров двадцать или тридцать…

— Не так оно работает. Во-первых, маг должен побывать на месте не для того, чтобы его запомнить, а для того, чтобы оставить там магический маяк и огородить будущую зону. Во-вторых, для создания любого портала, что на соседнюю поляну, что на другой континент необходимо одно и то же количество маны, и количество это, прямо тебе скажу, охренеть какое немаленькое — ни пять, ни двадцать пять магов без должной подготовки не справятся. Потому и используются тучи накопителей и вспомогательных конструкций, потому же и все порталы стационарные. А уже после того, как связь между двумя местами создана, можно будет телепортироваться. И вот тогда да — чем меньше расстояние, тем меньше маны потребуется. Теперь понятно, почему это не вариант?

— Понятно… — зверодевушка вздохнула и присела рядом с дворфом, но потом встрепенулась. — Погоди, а как тогда нас перемещали прямо в лес? И как работают ножи?

— В том лесу когда-то крупная база людских шпионов была. Как на них облавы пошли — базу разобрали, шпионов отозвали, но связь-то с порталом осталась. А вот как работают ножи, я и сам бы хотел знать, — дворф порылся в сумке и вытянул оттуда кусок металла с драгоценным камнем внутри. — Точнее, ножи — то просто оболочка для удобства и, видать, для скрытности, а вот заклинание, вложенное в алмаз — это нечто удивительное…

— Слушай, а нельзя его еще раз использовать? Помнишь, Мист говорил, что даже оставил в тюрьме клона на случай, если ты случайно туда улетишь?

— Помню. Только вот нож разряжен.

— А зарядить… — Мирия, наученная опытом последних часов, заранее приготовилась к плохим новостям.

— В теории — можно. На практике — мы помрем быстрее, чем мне это удастся, — Хаттор покачал головой.

— И никак нельзя ускорить? Ну там, заклинанием каким или еще чем? Сколько же там маны надо — мы ведь близко к тюрьме!

— Там и так уже самовосстановление заряда стоит, только оно все равно медленное. С ножами, насколько я успел понять, разница в расстоянии не важна — там фиксированное количество взимает, видимо, с запасом делали. Были бы у нас при себе камни такого же объема, можно было бы попробовать мост перекинуть, но где ты их тут найдешь…

Услышав это, зверодевушка тут же сняла с себя все защитные амулеты, которые у нее были, и показала дворфу. Мельком глянув на них, дворф просто сказал: «Слишком мелкие». Вернув их на место, Мирия внезапно вспомнила, что холодит ей руку — она так и не отдала обратно вампиру тот браслет, который он дал ей на время вылазки против шаманов. Быстро закатав рукав, она ткнула его под нос дворфу.

— А что насчет этого?

Тот, не ожидавший резкого движения, сначала было дернулся назад, однако затем вперился взглядом в последний маленький камушек. Светившийся ярко-голубым светом алмаз.

— Ты смотри, а на него явно не скупились… Но все равно мельче нужного, хотя… ежели добавить все остальные… да еще и самому вливать… может ведь и получиться! А ну, доставай все свое добро обратно! — Хаттор явно взбодрился. — Уж коли есть даже малый шанс, надо пробовать!

Бурно начавшаяся работа стадию кипения прошла за пару минут, пока дворф раскладывал все амулеты вокруг браслета, на который и положил наполовину разобранный нож. А потом, когда даже зверодевушка явственно увидела, как потоки маны начали стекаться в артефакт древних, опять наступило затишье. Не желая более тревожить мага, который и лично вносил посильную лепту в зарядку их шанса на спасение, Мирия улеглась невдалеке и, проделав несколько упражнений на дыхание, погрузилась в сон.

То ли от избытка переживаний, то ли просто был не ее день, но сны зверодевушки оказались не из приятных. Раззадоренный адреналином мозг решил показать ей особенно памятные моменты: вот она падает после хлесткого удара кнута, связанными руками пытаясь достать до раны, и секунду спустя получает ботинком по ребрам; чуть погодя — вновь захлебывается мутной речной водой, холод которой позже подарит ей немало ночей наедине с лихорадкой; а следующий эпизод, вместо того, чтобы дать отдохнуть на тренировках с наставником, сразу переносит на поле боя, когда ей случайно встретился один из давних знакомых с зубастой пастью да серой шерстью, и между ними произошел реальный бой насмерть, а не танцы, заканчивающиеся побегом одной из сторон, как это часто бывает, когда на поле боя встречаются зверолюди, особенно если они из одного селения. Лишь под конец череды кошмаров ей привиделись совместные прогулки с наставником, показавшим бывшей пленнице и беглянке масштаб окружающего мира. Проснулась Мирия со смешанными чувствами, услышав одновременно бурчание своего живота и приветствие дворфа, который еще глаз не смыкал. Попросив его отвернуться, зверодевушка с трудом — в таком-то ограниченном пространстве — справила нужду, после чего поинтересовалась успехами своего спутника.

— Наполовину, вродь как, заполнило, но маны в мелочи уже не осталось, а их самовосстановление тут как капля в море, так что темпы замедлятся, — Хаттор отмахнулся. — А тебе что, не очень спалось? Бурчала себе под нос что-то.

— Что именно? — зверодевушка слегка напряглась, но дворф только плечами пожал.

— «Обещаю», «убьют», больше ничего и не разобрать было. Давние счеты?

— Ага.

Неловкое молчание продлилось недолго, ибо вопрос дворфа натолкнул зверодевушку на ответный.

— А за что ты своего короля так не любишь? Тоже давние счеты?

Хаттор удивленно глянул на нее исподлобья и немного помолчал.

— А за что этого мудака любить-то? За сорок лет, или сколько там этот молокосос на троне сидит, он похерил все, что его родитель, слава его памяти, пытался построить. Ты-то тогда еще не жила, да и зверолюди в принципе далековато обитают, но еще полвека назад у нас гостил народ со всего света, да и сами мы чужих земель не чурались, — дворф хмыкнул и пригладил бороду, пустившись в воспоминания. — Дворфы, конечно, домоседы, но когда я команду набирал в очередную экспедицию, у меня отбоя от добровольцев не было, а когда возвращался, сам тогдашний король, Конгорр Мудрый, мне трижды руку жал. Мы и города иногда людские строили, и торговали со всеми, да в общем, дружно жили. Нет, ну были, конечно, стычки разные и поползновения на наши земли, куда ж без дерьма такого, только вот таких агрессоров и сами люди не любят, а потому на троне они долго не сидят. А нам-то что, ну десять, ну двадцать лет отряды на нужном кордоне увеличенными подержать, а потом опять можно общаться, отношения строить. Но так при старом короле было.

— А новый уже не хотел в таких случаях ждать? — предположила зверодевушка.

Дворф сплюнул.

— А новому, говорят, даже в пузе матери не сиделось, так он торопился кличку свою заработать. Фалварр Нетерпеливый, — с наигранным пафосом продекламировал Хаттор. — Король, который покажет всему миру величие дворфийской нации! Тьфу… Молокосос драный! На первую же заварушку четыре пятых всего войска согнал, да еще и на чужую землю полез, мститель обделанный! Границы закрыл, всех не-дворфов за них вытурил, а всех дворфов наоборот, внутрь загнал, а ежели кто загоняться не хотел — сразу в предатели записывал. Советы городов, которые раньше свободно дышали, поделил на тех, что под ним, и на тех, что под дворцом, в казематах, гниют. Новобранцев навербовал, чуть ли не с пеленок в армию затаскивая: «Шестнадцать есть? Ну так бери топор в руки, будешь теперь вместо дров манекены рубить», а все чтобы «умения имели, если придется родину защищать». Защищать, как же! Гильдиям-то он вообще прямо сказал: «Готовьтесь к войне». А если гильдия на поддержку армии ни товара, ни золота не подкидывает — то и главу сменить в ней недолго. Экспедиции, да еще и в края чужие? А вот хером тебе по морде, предатель будущий, вали вон, куда подальше, в горный городок. Достижения, похвалы? Не было у тебя таких. Титул архимага? Не заслужил. Семья за границей осталась? Так все порядочные дворфы уже давно вернулись на родину, а остальные явно ж предатели, пусть только сунутся, на эшафот пойдут, — дворф стукнул по обломкам, подняв облачко пыли. — И какая уж тут любовь? Лично бы мразоту утопил, да только не достать же. А оттого и выбор у меня был небольшой. Оно, конечно, предательство мне в жизни никто не простит, да только что в нем страшного, коли тебя уже и так предателем окрестили?

Хаттор тяжко вздохнул, но, недолго поглядев в потолок, махнул рукой и вернулся к наблюдению за процессом переливания маны.

— Ну да, то уже в прошлом. За границей я, пусть и очень уж окольными путями, однако оказался. И за родиной скучать не буду — от людей меня не воротит, а города так вообще — в сто раз красивее. Да еще и магов уважают, так что осталось только до цивилизации добраться.

Мирия, глядя на фигуру дворфа, корпящего над амулетами, внезапно вспомнила их перепалки и мысленно скривилась. Почему-то только теперь до нее дошло, что перед ней был такой же беглец, как и она сама — тот, кто не мог вернуться на родину потому, что особа с короной на голове сделала это невозможным.

— А я почему-то думала, что ты просто какой-то болван, которому на месте не сиделось, — чуть погодя промолвила зверодевушка. — Была неправа.

— Да брось, — дворф удивленно глянул на нее, после чего хмыкнул, что-то вспомнив. — Похоже, у нас просто было не слишком удачное знакомство. К тому же, я и правда болван, которому на месте не сидится — это мне еще мой папаша сказал, славься память этого весельчака и скупердяя. Да и с тобой все понятно. Не знаю, о чем вы там с вампиром договорились, но тебя, кажись, могла ждать относительно спокойная жизнь, да еще и с подружкой под рукой. А тут какой-то портал, и бац — ты уже в темной камере посреди какой-то дыры.

— Какой понятливый, — Мирия фыркнула, после чего присела поближе к разложенным артефактам и уставилась на потоки маны.

— Ежели собралась каждые полчаса спрашивать, скоро ли будет готово — лучше иди обратно спать, — заранее предупредил ее дворф. В ответ зверодевушка пообещала, что будет делать это только раз в час.

Время, тянувшееся очень уж медленно, двое коротали за нечастыми, но познавательными беседами. Зверодевушка узнала, что у дворфа есть два взрослых сына, оставшихся от связи с человеческой женщиной, а дворф, пусть и без подробностей, получил список причин, по которым наемница не может вернуться домой. Иногда разговор сворачивал на другие темы, и было лишь одно табу — упоминать еду единогласно было запрещено после того, как зверодевушка случайно слишком детально вспомнила первый ужин, которым ее накормил вампир. Животы обоих не унимались потом еще минут пять, а слюни пришлось вытирать рукавами. Иногда Мирия пыталась уснуть, но чаще не очень удачно — ее организм не привык спать больше восьми часов в день. Хаттор, в свою очередь, поспать был не против, но те три часа, на которые он прикорнул, на один поток маны, идущий в копилку ножа, было меньше, а выбраться отсюда им хотелось поскорее. Сколько прошло времени, никто из них не знал, но в один прекрасный момент дворф радостным голосом наконец-то сообщил, что заклинание в ноже готово к активации. На всякий случай прижавшись друг к другу спинами, зверодевушка и дворф сделали по глубокому вдоху, после чего последний уронил нож, дав ему активироваться. Яркая вспышка подхватила их, а через секунду оба упали на пол темной камеры, которому они теперь были только рады. Двери, как, впрочем, и части стены, в камере не оказалось, так что парочка беспрепятственно покинула ее, с удивлением обнаружив аккуратно сложенные штабеля дверей на пути. Изломанная фигура из крови попалась им спустя пару минут поисков.

— И как его активировать? — Мирия с некоторой опаской посматривала на кровавое нечто, не реагирующее на них, мельком подумав, что называть «это» клоном было явным преувеличением.

— А мне почем знать? — дворф пожал плечами. — Ну, попробуй его позвать там, или камнем кинь.

На крики фигура никак не ответила, а потому зверодевушка попробовала второй вариант. Камень пролетел сквозь клона с небольшим плеском, после чего тот наконец обернулся в сторону гостей. Он вытянул вперед руку, ладонь которой постепенно начала расширяться и вскоре образовала плоскую поверхность, на которой появилась надпись.

«Кто там? Что надо?»

Переглянувшись с дворфом, зверодевушка подошла поближе и пальцем написала ответ.

«Мирия и Хаттор. Ты можешь нас поднять?»

Ответа не последовало, однако фигура клона внезапно округлилась, образовав в итоге сферу, которая затем раскрылась, как цветок, позволив дворфу и зверодевушке зайти внутрь. Десяток минут быстрого полета — и наконец они высадились около дома, внутри которого их ждали расспросы спутников, настоящие кровати и еда. Последнее было сейчас для них самым желанным, так что они, переглянувшись, открыли дверь и вошли внутрь, тем самым завершив свою небольшую прогулку, занявшую вместо нескольких часов два дня.

Больше желания искать себе лишних приключений ни у кого не возникало, а потому следующие дни прошли тихо и мирно: Альвира по несколько часов в день занималась с Дифусом, понемногу развивая его талант; Катор вместе с отдохнувшим Хаттором принялись за осмотр заклинания в ноже; Мирия же днем помогала старосте, а по вечерам предпочитала вместе с подругой отмокать в полюбившихся ей купальнях. К вечеру четвертого дня после их возвращения в подгорное селение явился и Мист. Первым делом он выслушал рассказы своих спутников, которые, хоть и были порою чересчур приукрашены, в целом передавали общую картину. А затем, дождавшись вопроса Мирии «И что дальше будем делать?», со своей привычной улыбкой небрежно ответил: «Воевать».

15 Третьего месяца тепла 3127 года, вечер

— И-го-го! — лошадь громко отозвалась в ответ на рывок поводьев, сопровождавшийся отборной бранью. Орчонок, прекрасно знавший большую часть подобных слов от отца и братьев, резво отскочил назад, освободив дорогу, и наездник быстро воссоединился с остальным отрядом. Дюжина всадников пронеслись по центральной дороге поселения, которое располагалось в полудне пешего пути от бывшей столицы людской империи, а ныне владений вождя. Все жители поселка проводили их взглядами, полнившимися завистью — лошадь на землях орков была существом редким, а оттого любой, кто имел возможность регулярно на ней разъезжать, поднимался в глазах зевак едва ли не до уровня шамана. Стать гончим, а именно так называлась у орков профессия, совмещавшая в себе посыльного, дипломата, разведчика и кавалериста, грезил каждый второй орк, однако отбор, проводившийся сразу несколькими шаманами и даже самим вождем, был достаточно жестким, чтобы оставлять мечты большинства только мечтами. Добро давали только тем претендентам, которые смогли выделиться как силой, так и необходимой гибкостью ума, с чем у многих кандидатов и возникали основные проблемы. По итогу, пусть и не все, но абсолютное большинство гончих были шаманами, которые либо покинули в свое время деревню, передав титул ученикам, либо совмещали.

Несколько часов спустя, когда красный диск солнца уже опустился за горизонт, наездники въехали в «живую» часть столицы. Их скорость резко упала, а вот количество ругани повысилось — даже несмотря на то, что прохожие спешили уступить им дорогу, пробраться по заваленным отходами улицам было тем еще испытанием. Впрочем, всадники справлялись с ним уже далеко не в первый раз, а потому спустя всего полчаса остановились у резиденции Великого Вождя Везера. Аудиенция состоялась даже несмотря на позднее время — разбуженные жены вождя подавали нехитрые яства и напитки гостям, как велели традиции, сам же Везер еще даже не ложился — зоркие наблюдатели доложили о возвращении гончих задолго до их появления на пороге его дома.

— Итак, братья мои, дань традициям была отдана, а теперь же я хочу услышать правдивые вести, — дождавшись, когда гости утолят жажду и голод, сказал вождь, слегка постучав своим посохом. — Мукош, что ответили западные тролли?

— Они готовы присоединится к нам в случае похода, Великий Вождь, — ответил один из гончих, возраст которого был почти равен возрасту Везера. Его лицо вперемешку покрывали шрамы и морщины, но тело все еще было достаточно мощным, чтобы у его учеников не хватало смелости вызвать его на дуэль за звание полноценного шамана. Давным-давно он также был одним из кандидатов в Великие Вожди, но после проигрыша предпочел не возвращаться в свою деревню, а остаться на службе у новоявленного правителя. Необычайно острый для орка ум позволил ему стать одним из незаменимых помощников своего бывшего конкурента.

— Отличная новость! Благодарю тебя в который раз, брат, — вождь гулко стукнул себя кулаком по груди, после чего обратился к следующему орку: — Гучел, что ты нам скажешь?

— Твое видение было правдой, вождь, — угрюмый орк средних лет покачал головой. — Из соседнего поселка увидели дым девять дней назад. Сам я туда ехать не стал, но местные мне описали вид — ни одного целого дома и ни одного живого брата. Только сгоревшие руины да чернеющие кости. Тотем тоже был сожжен.

— Людское отребье! Трусливые крысы, дрожащие за своей стеной! Сучьи морды! — не удержалось несколько гончих, однако вождь прервал их стуком посоха.

— Жизнь в этом мире никогда не была легкой для нас! Злые духи, обманом завлекшие нас сюда, стараются нас уничтожить всеми способами! Но! Мы прошли через переход в новый мир, войну, потерю только-только обретенной родины, переправу через море, еще одну войну… и выжили! Никто не сможет сломить орков! Так что, если людишки хотят еще одной войны — они ее получат, и никакая стена их не спасет! Мы принесем смерть людскому отребью!

— Смерть людскому отребью! Смерть людскому отребью! Смерть людскому отребью! — гончие хором поддержали своего вождя, несколько раз проскандировав этот лозунг.

Чуть погодя, когда все орки немного успокоились, Везер продолжил свой опрос. Остальные гонцы сообщали лишь то, что почти все посещенные деревни готовы к войне: по первому приказу они смогут выслать боевые отряды и выдать свои запасы. Исключение составили лишь несколько мелких поселений, в которых было слишком много стариков и детей. Однако когда черед дошел до Тунгая, самого молодого орка из всех присутствовавших, отправленного на побережья, вождя ожидало еще одно неприятное известие — сразу пять островных деревень были уничтожены, а еще десяток расположенных рядом напрочь отказывались от участия в войне. Все свое свободное время они проводили за изготовлением тотемов, которыми буквально пытались обставить каждую деревню по периметру. Причиной же такому странному поведению был…

— Огненный великан? — Везер с недоверием посмотрел на молодого гончего. Тот только пожал плечами.

— Именно так мне его и описали, мой Вождь. Причем объясняли мне это шаманы с учениками, а не простые воины. Да и рассказ сходится с картиной — я видел те деревни издалека — от них одни угли остались. А от лодок островитян — только щепки и доски на берегу, чаще всего тоже попаленные.

— Час от часу не легче… Неужто злые духи и такую силу выпускать могут? Этого только не хватало… — правитель орков нахмурился. — Я постараюсь вновь связаться с предками, но после того раза такого четкого контакта больше не было.

— А может, того, оба случая вообще связаны? Ведь и там огонь, и там! — поинтересовался Ногур, единственный из присутствующих в комнате, кто не владел магией. Однако Тунгай покачал головой.

— Не думаю. На острова явно напал какой-то злой огненный дух — и по виду, и по сути своей, ведь он не смог разрушить священные тотемы. В деревне же на западе тотем был сожжен. А ты что скажешь, Вождь?

— Это разные беды, так я считаю. Раз уж тотемы ему не подвластны, пусть те деревни занимаются своим делом — лишняя пара сотен орков нам погоды не сделает, а ежели дух решит по берегу прогуляться — плохо будет всем. Мы же сосредоточимся на войне.

— Был ли ответ от скимрюков и восточных троллей, мой Вождь? — поинтересовался Мукош. Везер покачал головой.

— Еще нет. Но думаю, они не откажутся. Однако довольно о союзниках, нам еще надобно свою армию собрать. Война начнется с сегодняшнего дня. Точкой сбора на суше объявляю озеро Глодип в Западном лесу, на воде же пусть будет мыс Пелера. И там, и там будет достаточно дичи да рыбы, чтобы наши войска не голодали. Только первым делом нужно оповестить жителей тех мест, чтобы они начинали заготавливать провизию до того, как туда начнут стягиваться войска.

— Приказ ясен, Вождь! — бодро воскликнул Тунгай, заметив, что Везер обвел гончих взглядом. Остальные орки также отрапортовали о готовности, и, назначив каждому свой округ, вождь отпустил их отдыхать.

Везер неторопливо снял с головы костяную корону и устало вздохнул. Если бы не темно-зеленая оркская кожа, у него под глазами были бы заметны синяки — вождь плохо спал последние восемь дней. Стук копыт, крики раненых, рев пламени, кровавые брызги, бездыханные тела и невероятно хорошо запомнившееся лицо убитого орчонка — все восемь дней видение снова и снова заставляло его просыпаться в холодном поту. Даже сам образ отца казался Везеру чужим и угрюмым, а это, как, впрочем, и само его появление, орк воспринимал не иначе как предзнаменование — для народа орков вновь наступали тяжелые времена. Помотав головой, пытаясь отбросить дурные мысли и тревожность, Везер наконец грузно поднялся с трона и отправился в свои покои. Наутро выяснилось, что очередная попытка выспаться провалилась, а с севера в город уже возвращались другие гончие, обещая Великому Вождю очередной напряженный день.

* * *

16 Третьего месяца тепла 3127 года, утро

«Твою ж мать… Семь утра, а тут уже не продохнуть», — пронеслось в голове у Деррин, стоило ей открыть двери в королевский зал. Именовался он так, поскольку был приспособлен для проведения торжественных мероприятий, если правитель вдруг захочет посетить город, однако сейчас он был заполнен совсем не придворной челядью. Маги всех направлений, колесных дел мастера, кузнецы, плотники, инженеры-конструкторы, печатники, ученики всех перечисленных, владельцы самых крупных ферм по разводу лошадей и сарлагов, а также несколько казначеев и личных наблюдателей короля битком набились в немаленький зал. Мантии, камзолы, рабочие тряпки, фартуки, придворные одежды — все смешалось в немыслимо пестрой картинке, а уж какой в зале стоял шум… Все дворфы возбужденно гудели, пытались докричаться до знакомых на другом конце помещения или пропихнуться поближе к наскоро сделанной сцене, маги то и дело взлетали, чтобы убедиться, что показ еще не начался, а стража с тоской смотрела на собравшихся, пытаясь заочно вычислить, не собирается или кто из них под шумок стянуть кошелек товарища. Посмотрев на всю эту картину секунд десять, дворфийка плюнула и закрыла дверь обратно. А потом пошла в сторону служебного входа.

Все началось в тот момент, когда в ее кабинет влетел Бреннор, притащив за собой Горрана с Друммиром. Он с безумными глазами начал вещать про прорыв в области производства энергии, тыкая ей под нос небольшой механизм с парой мелких камешков внутри и четырьмя колесами. Поставив его на стол, маг подал буквально пару капель маны, и, чихнув паром, странная телега сама по себе прокатилась вперед, опрокинув в итоге чернильницу. Однако последнее было совсем неважно — ведь тогда Деррин стала одной из первых, кто увидел в действии мано-паровой двигатель. После этого все и завертелось — новость об изобретении была передана королю, а затем мгновенно разнеслась среди ремесленников и магов по всей стране. Государю даже не пришлось особо приказывать — любой мастер понимал, что если он вовремя не вникнет в новое веяние, то останется на обочине прогресса, а вечно ковать одни подковы да гвозди для фермеров не хотел никто. А потому уже через пару дней глав гильдий штурмовали целые полчища желающих отправиться в ранее мало кому известный городок на восточном краю государства. И даже те, кому в итоге не повезло войти в список официальных делегаций, перемещаемых с помощью городских стационарных телепортов, судорожно прикидывали время и порой отправлялись в город на горе старым добрым способом — на лошадях или сарлагах.

Сторудный к такому наплыву посетителей оказался совершенно не готов — трудовой сезон здесь был в самом разгаре, так что свободных мест не нашлось. Гостиницы оказались забиты в первые же сутки, и если с королевскими наблюдателями, казначеями и четырьмя архимагами с учениками Деррин еще разобралась, устроив их прямо в здании совета, то что делать с остальной толпой, было вопросом. В конце концов, плюнув, она объявила денежную награду обычным горожанам, которые временно потеснятся, чтобы приютить у себя гостей — и, к ее удивлению, это отлично сработало. После чего приезжие, за исключением совсем уж признанных мастеров (которые по чистой случайности были еще и хорошими знакомыми членов совета), томились в ожидании сегодняшнего дня. Дойдя до служебного входа, лекарша глянула на прикрытую белой тряпкой немалых размеров коробку, которую пришлось собирать прямо в здании, а потом прошла к остальным членам совета, бодро обсуждающим предстоящую презентацию. Недалеко обнаружился уже вертикальный ящик, также укрытый белой тканью, а в руках Бреннор держал небольшой продолговатый предмет с заостренным концом. Выждав еще полчаса, он первым и вышел на сцену.

— Господа и дамы! Я рад вас всех здесь приветствовать! Все мы знаем, ради чего мы здесь собрались, а потому перейдем непосредственно к показу! — архимаг не стал растягивать вступительную речь, получив за это одобрительный гул публики. Подождав, пока помощники передадут ему несколько чистых свитков, он повернулся обратно к аудитории.

— Первым на очереди у нас будет «Вечное перо»! — развернув свитки, маг принялся писать на них прямо в воздухе, не обращая внимания на недовольный свист публики. Впрочем, спустя пару минут шум в зале затих, а дворф все еще продолжал писать.

— Так долго, да еще и никакой возни с чернилами! Невероятно! — восхитился один из печатников.

— Да сколько ж ты там шкрябать будешь?! Давай дальше, переходи к делу! — возмутился кто-то из толпы кузнецов. Часть зрителей поддержала его, однако тут же раздался другой голос, из стана магов: — А ну закройтесь там, неучи! Вы и представить себе не можете, насколько это удобно!

— Чего-о-о? Это кто там такой смелый, чтоб меня затыкать?

— Да дайте же спокойно поглядеть, ироды!

— А на что тут глядеть, пес ты горластый! Пусть показывают бричку уже!

— Это кто там пес?! Ты кого псом обозвал, шелупонь кузнечная! Да я…

— Ты что, кузнецов не уважаешь? Кто там такой дурной, кому молот в жопу засунуть, а?!

Скандал, начавшийся в зале, был остановлен самим Бреннором, громогласно призвавшим всех к порядку. С презентацией «Вечного пера» он закончил, продемонстрировав всем сверху донизу исписанный свиток не маленького размера. Маги и торговцы больше всех заинтересовались такой новинкой, однако и они были совсем не против, когда архимаг сошел со сцены, уступив место Горрану. Тот, совсем уж без прелюдий, сдернул ткань с вертикального ящика, под которой обнаружился… ящик. Металлический, с полочками, трубками и подставками под драгоценные камни, служащие источником охлаждения. Он и был вторым «изобретением».

— Вот вам, господа, то, что, могу сказать без всяких сомнений, вскоре будет стоять в каждом втором доме! — громогласно объявил Горран. — «Холодник» — от «холод» и «тайник», вдруг кому не ясно будет. По сравнению с нынешними подсобками компактный, по мане не затратный, а благодаря чудной системе подачи воздуха ваши продукты не превратятся в ледышки, как это бывало раньше, если их слишком близко к камню кинуть. Тяжел умеренно, в пустом виде до ста килограммов максимум, но можно чуть уменьшить — и будет пятьдесят. Удобно открывается, удобно запирается, можно загрузить даже на старую телегу при нужде, а уж на новую-то… Ха! Но до нее мы ща дойдем.

Последнее заявление вновь взбудоражило мастеровых, которые на этот раз не гудели, а присматривались к размерам холодника, пытаясь оценить их на глазок.

— А тащат-то его маги! — обрадованно заметил один из владельцев лошадиных ферм, когда на сцене появилось последнее изобретение, но на него только зашикали со всех сторон.

Горран сдернул накидку, и перед дворфами предстала весьма странного вида повозка: четыре толстых и мощных колеса несли на себе почти ровную поверхность, передняя часть которой была занята наскоро сколоченной широкой тумбой, явно нужной только для того, чтобы скрыть что-то от посторонних глаз. На ней располагалась небольшая труба с козырьком, а около нее было нечто, похожее на корабельный штурвал, рядом с которым стоял самый обычный стул, приколоченный в последний момент. Усевшись на него, Горран кивнул Бреннору, и тот, показательно махнув рукой, отправил совсем немного маны именно в сторону тумбы. Более опытные маги сразу же заметили активацию огненного и водного заклинаний, остальные увидели только небольшую струйку пара, пробившуюся через неидеальную конструкцию, и услышали легкий шум.

— Ну, и тут с названием все просто: воз как воз, только едет сам, а потому — «самовоз». Для нетерпеливых сразу поясню — после активации заклинаний должно пройти еще несколько минут, прежде чем мы тронемся, — спокойно сказал Горран, заметив, что кое-кто из зрителей уже готовится свистеть. — Разгон постепенный, как и торможение, так что просчитывать его нужно заранее. Штурвал всем видать? Вот с его помощью и поворачивать будете, поводьев тут нет и не будет. Ежели кому вид не нравится — это первый прототип, потом сюда хоть карету, хоть две поверх можно присобачить. Оп, пошла, родимая! — кузнец схватился за штурвал, заметив, что колеса пришли в движение. Под удивленный гомон толпы он, постепенно набирая скорость, прокатился до противоположной стены, в которую и уперся с негромким стуком. Дав отмашку Бреннору, который деактивировал заклинания, Горран дернул за малозаметную веревку и рычаг, после чего из трубы вырвалось облако пара, а к колесам прильнули деревянные колодки, замедляя их вращение до полной остановки.

— И правда едет!

— Невероятно, чуток маны и само пошло!

— Да твою ж налево, направо и с подвыподвертом! Сучьи дети! Я ж теперь так по миру пойду! — послышался крик из стана разводчиков лошадей, за которым последовала еще более закрученная ругань.

— Ой, да ладно тебе, такая ж махина только по дорогам ехать сможет, а желающих на лошадей хватит!

— Ты лучше скажи, как долго оно так сможет работать? Какой расход маны? — маги тоже очнулись, поняв, что вскоре им придется работать с подобным чудом техники.

— А груза, груза-то сколько влезет? — изнывали от любопытства торговцы.

— Скорость какая, а? Как у телеги фермерской или кареты королевской?

— Господа хорошие, попрошу тишины! — на сцену вышел Стеллог, деловито пошелестев страницами книги. Впрочем, смотреть в нее ему было без надобности — все нужные ответы он и так помнил. — Расход маны незначителен — втрое меньше обычного потока огня, да к тому же камни можно и заранее зарядить, и под касания настроить, сами понимаете. Работать, собственно говоря, будет, пока мана не закончится, может хоть целый день ехать без остановок, — со стороны разводчиков послышались еще более громкие стоны и ругань. — По предварительным подсчетам, поднять может, в зависимости от дороги, от двух до четырех тонн включительно… — на этот раз стоны и охи раздались откуда-то со стороны торговцев и казначеев, и были они весьма радостными. — Скорость, по предварительным, подчеркиваю, по предварительным подсчетам, составляет от десяти километров в час до тридцати, или даже пятидесяти.

После этих слов в зале на несколько секунд воцарилась почти полная тишина, пока дворфы беззвучно переглядывались друг с другом, не веря своим ушам. Но очень быстро она разлетелась под нарастающим гулом голосов.

— Тридцать?! Пятьдесят?! На телеге, которая еще и сама едет, при том, что обычно максимум это четыре или пять? Да это ж как вообще возможно?!

— Да брешут они, не может такого быть!

— А если не брешут?!

— Это… это революционно!

— Если таких самовозов будет достаточно, обоз будет любую армию обгонять, это ж перевернет с ног на голову всю интендантскую систему!

— Да ежели и правду до четырех тонн тянуть будет, на них же и солдат возить можно будет!

— Да? И шлюх тоже? А может, тогда и кавалерию на эти обозы сажать?

— Да иди ты отсюда со своими лошадьми!..

— Зато в любом болоте увязнет…

— А телега, по-твоему, не увязнет?

— Но сколько ж такая стоить будет?

— А сколько б ни стоила, я хоть одну, да куплю! Буду по столице рассекать, там и дороги есть…

— Ты смотри, буржуй драный, а чтоб тебе прогореть…

— А если ее кто украсть попробует? Это ж какие потери! Его ведь и конные не догонят!

— Ну, если ты проспишь тот момент, когда она разгоняться будет, то так тебе и надобно…

Гомон толпы, становившийся с каждой минутой все громче, Деррин слушала вполуха — свое внимание она сосредоточила на королевских наблюдателях. А они сейчас что-то очень быстро писали в своих книгах, причем теми «вечными перьями», которые она передала им этим же утром. И, глядя на их лица, она была уверена, что король изобретение полюбит, даже несмотря на немалую стоимость производства. Ну, а уж если полюбит король — полюбят и подданные, что в свою очередь даст толчок и воинскому делу, и экономике, и ремеслам. Прикрыв глаза, Деррин уже представляла тот уровень, на который по итогу выйдет народ дворфов. Уровень, до которого другим государствам будет ой как далеко. Но главное, что ее имя теперь может войти в историю, как той, кто первая заговорила с иномирянином и привела его к дворфам. Открыв глаза, Деррин довольно улыбнулась и отправилась составлять личный отчет для короля.

* * *

16 Третьего месяца тепла 3127 года, день

— Это она? — Мирия повернулась к вампиру. Проследив за ее взглядом, Мист спокойно кивнул. Внизу показалась массивная стена, высота которой достигала десяти метров, а ширина — шести. Она тянулась от начала гор и до самого побережья, отделяя королевство Фальриет от Диких земель. Зверодевушка выдохнула одновременно с удивлением и облегчением — вид стены означал, что перелет почти подошел к концу.

Шесть дней назад, когда вампир заявил, что добираться до цивилизации они будут по воздуху, она и представить не могла, что это путешествие будет для нее одновременно и самым поразительным, и самым скучным. Впрочем, отправились они не сразу — весь следующий день заняла подготовка к полету. Пока Альвира, Катор и Хаттор прощались со знакомыми магами, а Дифус еще и с матерью и наставником, Мист с Мирией успели побывать в местном здании дворфийского совета, в подземном хранилище которого дворф и зверодевушка не так давно были пленниками — вампир изъявил желание посетить столь памятное место после рассказа об их злоключениях. Больше всего его заинтересовала статуя Люмехара, у которой особое внимание он уделил крыльям и хвосту. После тщательного осмотра он удовлетворенно хмыкнул, а затем вместе со спутницей отправился к складу, где рабочие под наблюдением Геронта грузили на созданную им ранее платформу провиант. Чуть погодя староста выдал вампиру и обещанную денежную награду — средних размеров сумку, заполненную бронзовыми и серебряными монетами. Попрощавшись со старостой и магами, пришедшими их проводить, отряд покинул гостеприимное поселение под покровом ночи. Поднявшись на закрытой платформе до уровня облаков, они подождали, пока подтянется остальная часть кровавого бассейна, после чего платформа сразу начала движение на невероятной для этого времени скорости.

Впрочем, именно из-за нее зверодевушка в итоге и маялась от скуки — наблюдать за проносящимися внизу пейзажами сквозь полупрозрачно-красную пелену ей надоело весьма быстро, а выбор занятий в полете был весьма ограничен. На земле же они бывали всего несколько раз в сутки, да еще и вампир выделял не больше получаса на один привал — времени хватало только на то, чтобы справить нужду и быстро приготовить еду. Причем все остальные от подобной проблемы не страдали: Альвира все так же продолжала тренировать Дифуса, Хаттор с Катором часами напролет пытались разобраться в устройстве заклинания телепортации внутри ножа, а Мист… впрочем, что происходило в голове у вампира, зверодевушка понять даже не пыталась, но никаких признаков скуки он не подавал. Чаще всего он или рассматривал пейзажи, или наблюдал за остальными членами отряда, однако время от времени и сам рассказывал различные истории из своего мира. В такие момент все отвлекались от своих занятий, слушая о взлетах и падениях как простых людей, так и целых империй. Даже скептически настроенный дворф в итоге оставил все свои сомнения и уже не ставил под вопрос возраст вампира — выдумать такое множество настолько реалистичных историй не смог бы ни один бард. Но стоило Мисту замолкнуть — и зверодевушку вновь начинала одолевать скука, а потому она была рада наконец оказаться в королевстве.

— А когда мы будем спускаться? И где? — Мирия пыталась разглядеть получше город, который можно было заметить рядом со стеной.

— Во втором по счету городе, этот мы пропустим, — спокойно ответил вампир, даже не взглянув вниз.

— Можно узнать, почему? — в разговор вклинился Дифус, у которого сейчас не было занятий — Альвира еще спала.

— В первом стража будет задавать слишком много вопросов. Во втором — нет.

— Оу, понятно, — кажется, Дифуса слегка удивил такой ответ, но больше ничего спрашивать он не стал.

— А мы, так-то, всем скопом туда переться собрались? — дворф тоже подошел поближе. — Если лишнее внимание привлекать не хотите, то лучше меня и ушастую здесь оставить. Да и парнишка все еще выглядит как мертвец, еще подумают, что больной какой.

— Эй, я не хочу здесь еще несколько дней торчать! — сразу же возмутилась Мирия, пока Дифус смотрел на свою сероватую кожу и сравнивал ее с цветом кожи остальных.

— Достаточно будет обычных капюшонов, и большинство людей ничего не заметит, — спокойно ответил вампир, прекратив спор.

Несколько часов спустя внизу показался другой город, и вампир, недолго поискав подходящее место, опустился прямо на дорогу, пролегавшую меж двух лесных массивов. Накрапывал мелкий дождик, так что все поспешно набросили плащи и капюшоны, оглядываясь по сторонам.

— А поближе не мог? — дворф недовольно посмотрел в сторону города, шагать до которого было не меньше пяти километров.

— Да ладно, хоть прогуляемся! — возразила ему Мирия, с удовольствием вдыхая свежий воздух.

Отряд двинулся по дороге, однако уже спустя десяток минут зверодевушка подозрительно принюхалась, после чего вопросительно уставилась на вампира, но тот просто ухмыльнулся и кивнул ей.

И всего через минуту в дорогу перед отрядом воткнулись две стрелы, а из-за деревьев показалась дюжина крепко сложенных мужчин, державших в руках оружие. Зверодевушка, недовольно цокнув, закатила глаза и пошла вперед, разминая кулаки.

16 Третьего месяца тепла 3127 года, вечер

Расположенный на перекрестке двух весьма оживленных дорог, Лаутград входил в десятку крупнейших городов королевства Фальриет. Несмотря на несколько хаотичную застройку, менявшуюся под влиянием происходивших войн, в «Перекрестке», как его часто называли местные, можно было заметить все необходимые атрибуты средневекового города. На небольшом холме в западной части города располагалась крепость, где проживал герцог — владелец местных земель, получавший с города ежегодную ренту. Чуть ниже располагались вельможи и именитые горожане, вперемешку с которыми жили состоятельные купцы. На севере расположилось аббатство, главным украшением которого был величественный собор, украшенный статуей Бога-Дракона. Южный квартал прочно закрепился за ремесленниками, поделенными на цеха, и фермерами, имевшими наделы земли за городскими стенами. На востоке, словно уравнивая богатство западного квартала, расположились трущобы, дававшие какой-никакой приют беднякам, беглым крестьянам, дикарям из горных деревушек и всевозможному сброду, на территории которых даже стража отваживалась передвигаться только в отряде количеством больше двадцати голов. Соединяла же столь разные миры рыночная площадь, до которой от северных и южных ворот шла центральная улица. Именно по южной ее части сейчас и продвигались шестеро путешественников, старательно скрывающих лица под капюшонами — впрочем, так здесь ходили многие.

— Это, по-твоему, называется «не привлекая внимание»? — раздраженно прошипел дворф, ловя на их компании взгляды как зевак, так и тех подозрительных личностей, что появляются на улицах, стоит солнцу скрыться с небосвода.

— Я был против излишнего внимания к вашим расам, а не внимания в принципе, — усмехнулся вампир и демонстративно встряхнул небольшим мешочком. В основном в нем была бронза, но по звуку определить это было нельзя, так что сразу несколько прохожих хищно оглянулись на столь приятный уху звон.

— Так ты ради этого устроил скандал у ворот? — негромко поинтересовалась Мирия, одним глазом посматривая на Дифуса, который шел рядом и восторженно крутил головой.

— Скандал? Я всего лишь потребовал законную награду — мы-то им доставили целую шайку разбойников, причем живых, а эти скряги платить не хотели. То, что при этом пришлось с ними спорить и ждать вызванного командира — только их вина.

— Что-то ты до этого не проявлял никакой страсти к деньгам, а тут за десяток серебряных, или сколько там дали, уцепился, — зверодевушка скептически покосилась на собеседника. Тот слегка улыбнулся в ответ.

— Во-первых, раньше мне деньги не особенно были нужны — дворфы меня готовы были обеспечивать, а у подгорных они в принципе не в ходу. Во-вторых, наемники, которыми я и представил наш отряд, никогда бы не отказались от лишних денег, да и нам не пришлось платить входную пошлину. Тебя-то, понятное дело, нанять могли только те, кто подчас платит золотом так же легко, как и бронзой, но обычным солдатам удачи такое только сниться может. И не свети особо лицом, сейчас мне лишняя потасовка не нужна, — вампир подождал, пока Мирия поправит капюшон, после чего продолжил еще тише: — А в-третьих, эти монеты помогут мне завести разговор с теми болванами, что преследуют нас от самых ворот. Они же, в свою очередь, познакомят меня с тем, кому отдают долю с добычи.

— Ты решил таким образом выйти на местного «короля» воров? И что ты хочешь с него получить? Информацию? — поинтересовалась Альвира, лицо которой тоже скрывал натянутый капюшон.

— Угадала. А то как-то неохота мне спрашивать каждого встречного, как добраться до столицы или каковы здесь местные порядки. О, пожалуй, вон там и остановимся, — вампир указал в сторону вывески с кроватью и кружкой, показавшейся впереди.

Срывать дверь с петель Мист не стал, но и излишней скромностью не отличался, а потому хозяин трактира сразу обратил внимание на их компанию, как, впрочем, и еще десяток постояльцев. Кивнув своим спутникам на столик в дальнем конце зала, вампир уверенным шагом подошел к стойке.

— Чего уважаемые желают? — немолодой трактирщик уже успел оценить посетителя, пока тот шел к нему. От его взгляда не ускользнули ни качественные сапоги и перчатки из неизвестных ему материалов, ни оружие, едва различимое через два плаща.

— Две комнаты на две ночи и еды посытнее, посвежее, да побольше, так, будто нас не полдюжины, а целая, — вампир мельком оглядел зал, дожидаясь, пока трактирщик все подсчитает.

— Так, ночь плюс ужин на дюжину лиц, итого с вас три… два с половиной зилара то бишь, — хозяин трактира на секунду запнулся, встретившись взглядом с вампиром, и решил не испытывать свою удачу — интуиция вкупе с опытом настойчиво посоветовали ему воздержаться от чрезмерной наглости. Мист слегка улыбнулся и протянул ему недавно полученный мешочек.

— Можешь взять три, а пока будешь считать, просвети, куда здесь стоит сходить, а куда лучше не соваться.

— Как скажете, — трактирщик послушно зазвенел монетами, набирая бронзовых ронт на три серебряных зилара. — По части прогулок — это смотря что вас интересует. Коли готовый товар нужен — тогда вам путь прямиком на площадь. Ежели надобно что на заказ смастерить, так эти самые, мастеровые, тут же в округе и живут, пройдитесь по улочкам, поглядите на вывески. Ну, а если блядей желаете, то тут по финансам надобно смотреть — дороже всего в западном квартале выйдет, там цены под стать посетителям вроде самого герцога. У нас тут, по соседству, есть пара вариантов за умеренную плату, ну, а совсем дешевых найти можно в трущобах, — старик махнул рукой куда-то на восток, — но как раз туда честной люд и носа не сунет.

— Благодарю, я запомню. Где наши комнаты?

— Вона по лестнице на третий этаж, две последние справа.

— Хорошо, — Мист кивком попрощался с хозяином заведения и подошел к столику, занятому его спутниками. Садиться он не стал, вместо этого зашептав что-то на ухо зверодевушке. Поначалу та слегка скривилась, однако, дослушав вампира до конца, довольно хмыкнула и проводила его взглядом до двери.

Оказавшись на улице, Мист небрежной походкой направился на центральную площадь, но позже свернул в какой-то неосвещенный переулок. Вскоре туда же завернули и трое невыразительных мужчин в плащах, следовавших за ним по пятам от самых ворот. Коротко что-то сказав своим спутникам, один из них отделился и свернул направо, двое других же продолжили преследование. Ускорив шаг, они поспешили вслед за удаляющимися шагами, однако за следующим же углом наткнулись на ожидавшего их вампира.

— Господа, у вас ко мне дело? — Мист четко уловил замешательство у своих преследователей.

— Дело. И на него требуются все ваши средства, да поживее! — первым в себя пришел коренастый мужчина со шрамом на левой щеке, у которого будто бы из ниоткуда в руке появился кинжал. Его спутник тоже схватился за оружие.

— В просьбе отказано. А теперь отведите-ка меня к вашему главарю. Тогда оставлю в живых, — вампир совершенно не обращал внимания на приближающегося сзади третьего грабителя. Стоящий перед ним мужчина со шрамом даже глазом не повел в сторону своего подельника — такую схему они проворачивали далеко не первый раз. Обычно, пока двое тем или иным способом забалтывали жертву, третий спокойно нападал исподтишка, однако на этот раз план дал сбой. Нож, который должен был войти вампиру в шею, не смог ее даже поцарапать, а у напавшего в следующий момент бородача внезапно отвалились обе руки. Он открыл рот в беззвучном крике и застыл, парализованный, как и оба его товарища.

— А могли бы пожить еще как минимум пару часов, — хмыкнул вампир, после чего заглянул в глаза безрукому. Пара минут понадобилась вампиру, чтобы скопировать его разум, после чего он проделал то же самое с двумя другими грабителями. В итоге через десять минут его копилка личностей пополнилась тремя откровенно бракованными экземплярами, которые он мысленно отметил как подлежащие забвению после использования. Еще через столько же от трупов осталась только куча из перемешанной одежды и кожи, а вампир, убедившись, что на улице достаточно темно, отправил в вертикальный полет несколько кинжалов и кости. Прикрыв глаза, Мист ненадолго задумался, после чего зашагал по уже знакомому пути в сторону района богачей — благодаря излишнему любопытству одного из грабителей он теперь знал, как выглядит особняк настоящего хозяина местной преступной сети.

* * *

— Прошу прощения, господин Рейлих, но там у ворот объявился проситель, который желает увидеться с вами.

Дородный мужчина в цветастом дублете и кальсонах оторвался от своих записей и подозрительно покосился на дверь.

— От кого он, Тенер? — дом зажиточного купца располагался практически в самом центре западного района, и набрести на него случайно было крайне сложно. А значит, проситель точно знал, как к нему дойти.

— Просил передать, что у вас есть общий щербатый друг, господин.

— Щербатый… от Фонгласа, что ли? — пробормотал себе под нос Рейлих, помянув знакомого бранным словом, после чего ответил уже громче: — Прогони его от парадного, а потом проведи через черный вход.

— Будет сделано, господин, — за дверью послышались удаляющиеся шаги дворецкого.

— Ух, какие сложности. А все из-за слишком любопытных соседей, да? — пару секунд спустя послышался насмешливый голос, зазвучавший одновременно с сигналом охранного амулета и деревянным стуком закрывающейся оконной рамы. Выпучив глаза, Рейлих дернулся за кинжалом, всегда лежащим под стопкой бумаг, однако того не оказалось на обычном месте, а воздушный поток разметал документы по всему столу. Кинжал обнаружился в руках у молодого парня, с которым контрабандист встретился взглядом, как только обернулся. Увидев его красные глаза с крестообразными зрачками, он нервно сглотнул. Незнакомец покрутил оружие, а затем перевел взгляд на купца и молча покачал головой, после чего вопросительно приподнял бровь. Рейлих так же молча кивнул, прекрасно поняв посыл. Улыбнувшись, чужак за полсекунды преодолел несколько метров, отделявших его от купца, и протянул кинжал обратно. Следующие пару минут ошарашенный Рейлих молча наблюдал за тем, как незваный гость с нечеловеческой скоростью передвигался по его жилищу. Вот он только что стоял у стола, совсем рядом с купцом, и вчитывался в накладные, затем поток воздуха — и теперь он уже около шифоньера, спокойно достает из тайника бухгалтерские книги, а закончив их пролистывать, так же незаметно оказывается у книжных полок.

— Да брось ты уже кинжал, еще порежешься, — не поворачивая головы, бросил незнакомец. Только опустив взгляд, Рейлих понял, что сжимал оружие до синевы в пальцах. Сделав глубокий выдох, он отложил его, после чего решился впервые открыть рот.

— Кто ты?

— На выбор, — вампир вернул книгу, которую держал в руках, на полку, и посмотрел прямо на купца, — или твой будущий партнер, покровитель и шанс на не только роскошную, но еще и интересную жизнь, — справа от вампира из крови сформировались горы монет, — или твоя смерть, — слева появилась сотня острых кровавых игл, которые нетерпеливо подрагивали и были направлены на купца. — А обращаться ко мне можешь просто — Мист.

Долго ответа ждать не пришлось.

— Грхм, кхе-кхе, первый вариант мне как-то больше по душе… — глаза Рейлиха сами собой косились на дрожащие иглы. Вампир понимающе улыбнулся и отодвинул их подальше.

— Тогда я тебя поздравляю.

— С чем? — купец подозрительно посмотрел на собеседника.

— С тем, что ты сегодня выиграл лотерею. Причем сразу несколько раз: твоя личность показалась мне достаточно интересной и подходящей к моим планам, поэтому я не стал убивать тебя сразу, — вампир начал загибать пальцы, — твои инстинкты верно подсказали тебе не рыпаться, ну и у тебя хватило мозгов сделать правильный выбор. Советую запомнить этот день и отмечать его как второй день рождения, — вампир улыбнулся уже без лишнего оскала, после чего оказался рядом с контрабандистом и протянул ему руку, — партнер.

Рейлих с трудом натянул улыбку и с опаской протянул подрагивающую руку в ответ. Вампир спокойно пожал ее, после чего убрал свою ауру страха и развеял иглы вместе с монетами, дав купцу возможность вдохнуть полной грудью. Махнув рукой, он подтянул из угла стоявшее там кресло и сел напротив Рейлиха.

— Ах, эта чудесная способность людей воспринимать информацию в десятки раз быстрее под страхом смерти, — Мист сменил улыбку на более приятную. — Но, раз уж мы пожали руки, думаю, больше в устрашении нет необходимости, не так ли?

— Полностью согласен, теперь это лишнее, — Рейлих расстегнул верхние пуговицы дублета и оттянул воротник, после чего вытер рукавом вспотевший лоб. — Так чем я могу быть полезен своему… новоявленному партнеру?

— Мы, как и положено партнерам, будем полезны друг другу. С твоей стороны мне нужны расторопность, цепкая хватка, связи и вложения, благодаря которым у тебя сейчас, судя по записям, в кармане едва ли не весь город и власти больше, чем у местного герцога, — вампир похлопал по бухгалтерским книгам, прилетевшим к нему прямо в руки. — С меня же — информация и защита. Прибыль, начиная с этого момента, пополам. Вопросы?

— Про защиту у меня вопросов нет, про прибыль… кхм, кхм, тоже, в общем, нет, а вот что за информация такая? — Рейлих постарался настроиться на деловой лад, не обращая внимания на липкую от пота одежду.

— Такая, о которой пока что не знает даже король, — к собеседникам подлетело две кружки и кувшин с вином. После негромкого деревянного стука и пары глотков вампир продолжил: — Итак, повестка первая — война.

— С кем?

— С орками.

— Правда, что ль? — купец явно удивился, а затем поспешил добавить: — Я ничуть не сомневаюсь в твоих словах, просто они уже считай как полвека не нападали, не считая мелких отрядов…

— Все правильно, они накапливали силы. Я совсем недавно пролетал над их территориями, и подготовка идет вовсю. Так что вот такие красавцы, — из облака крови медленно выплыла голова орка, при виде которой Рейлих скривился в отвращении, — скоро появятся у той громадной стены. Голову могу оставить, кстати, как сувенир. Подойдет к твоей охотничьей коллекции, — вампир оглядел стены, обвешанные головами животных.

— Спасибо за предложение, но я, пожалуй, обойдусь. Кхм. И когда они, того, планируют нападать?

— Орки-то? — вампир пренебрежительно махнул рукой. — С их скоростью да отсутствием лошадей — ну, может, через месяца два-три соберутся. Однако нам важны не они, а король, который узнает о надвигающейся войне через, скажем, дюжину дней — надо же и ему дать время на сбор армии.

— А значит, у меня будет всего дюжина дней, чтобы заключить самые выгодные контракты по старым ценам, — глаза купца понимающе прищурились.

— Именно. Причем в открытую лучше всего пойдет продовольствие, тягловая животина и дерево, а вот для остального тебе и пригодятся твои «связи». Сколько там у тебя прибыль с контрабанды? Под двести тридцать процентов выходит? Удвоишь. Но это будет только началом. А вот после войны… хм, думаю, это лучше сразу записать, — вампир подтащил к себе чернила и пустую книгу, после чего принялся ее заполнять вместе с Рейлихом. Весь следующий час партнеры обсуждали основные детали предстоящей кампании, которая постепенно приводила купца все в больший восторг.

— Займы бы взять еще, да слишком подозрительно будет… а подставным лицам много не выдадут, — Рейлих задумчиво погрыз перо, после чего сплюнул. — Надо будет должников тряхнуть.

— Хороший вариант, я видел тот длинный список. Ты пытался на роль банка замахнуться? — вампир покосился на собеседника и еще раз отхлебнул из кувшина, вино в котором приятно отличалось от той бурды, что он унюхал в трактире.

— Ага. Неофициального, — купец слегка оскалился. — А то с регистрацией волокиты сильно много.

— Тогда, пожалуй, я помогу ускорить процесс возврата, — Мист поднялся с кресла. — Все же чем больше будет стартового капитала, тем лучше.

— Возьми тогда и записи с адресами… — Рейлих потянулся за одной из своих бухгалтерских книг, но вампир отмахнулся.

— Не нужно, я их запомнил.

— Все? — купец удивленно посмотрел на собеседника.

— Я запомнил их вместе со всей книгой.

— А-а-а, не, ну тогда ладно, да… — озадаченно протянул Рейлих. — Слушай, а можно узнать-то, кто ты вообще такой будешь, партнер?

— Вампир. Иномирянин.

— Погоди-погоди, за вампира не знаю, но иномирянин — это один из тех, за которыми короли гоняются?

— Ага. Я же говорил, что ты выиграл в лотерею, — вампир усмехнулся, взглянув на ошеломленное лицо купца, и вышел также, как и входил — через окно.

* * *

17 Третьего месяца тепла 3127 года, день

— Ты чего творишь, дрянь такая?!

— Куда прешь?! Стража! Стража!

— Моя капуста! Сучий пес, кто ж мне теперь за нее заплатит-то?!

Торговцы и простые прохожие громко ругались, звали стражу и сыпали ей вслед проклятиями, однако девушка не сбавляла скорости. Ее одежда давно уже не представляла для нее никакой ценности, поэтому девушка даже не обратила внимания на несколько новых пятен и дыр на мужской рубашке. Все, о чем она сейчас думала — это как оторваться от назойливого преследователя, встреча с которым могла закончиться для нее или плохо, или еще хуже. Отпихнув с пути одинокого стражника, прибежавшего на шум и явно не ожидавшего такой прыти от беглянки, она заметила конец площади и ускорилась. Однако внезапно из какого-то прохода вышла весело переговаривающаяся группа, увернуться от столкновения с которой беглянка уже не успевала. Но, к ее удивлению, девушка, шедшая первой, успела резво отпрыгнуть, придерживая при этом капюшон и дав ей возможность наконец добраться до одного из переулков.

* * *

— Интересно, куда это она так спешила? — Мирия присвистнула, подивившись скорости едва не врезавшейся в нее девушки.

— Так неслась, будто от смерти убегала, — прокомментировал дворф, недовольно поглядев по сторонам.

— Ну, почти угадал. Она от меня убегала, — раздался знакомый голос, и к группе спокойным шагом подошел вампир.

— О, а ты откуда здесь? Разве ты не должен быть занят «вопросами экономики»? — удивленно повернулась к нему зверодевушка, припомнив слова Миста, которыми он ночью объяснил свою занятость на ближайшие пару дней.

— Как раз этим и занимаюсь. Та особа, которая едва в тебя не врезалась, одна из должников моего нового партнера, и, как видишь, самолично деньги она возвращать не планирует.

— Судя по тому, что она носит дырявую мужскую рубашку, а не что-то более подходящее для дамы, денег у нее явно нет, — к разговору присоединилась Альвира, руки которой были заняты покупками. Впрочем, по сравнению с Дифусом, она еще была налегке.

— Я заметил, — хмыкнул вампир. — Оттого и позволяю ей бегать тут кругами, жду, когда она наконец в свое логово вернется, а там уже и поговорить можно будет. Должна же она была на что-то эти деньги потратить, там далеко не пара золотых и даже не десяток.

— Ну, удачи тогда. А нам еще к сапожнику надо зайти, — Альвира кивнула куда-то в сторону квартала ремесленников.

— Когда закончите, свалите покупки во вторую комнату, которая, — вампир покосился на зверодевушку, — как я надеюсь, будет пустой — я потом подниму все лишнее наверх.

— А что сразу я, сам же сказал, — Мирия забавно фыркнула. Вчера перед уходом вампир предупредил ее, что всех желающих пригласить ее или Альвиру в укромное место и не принимающих отказ она может по-тихому складывать во второй комнате. И то ли желающих было так много, то ли зверодевушка упустила часть про «в крайнем случае», но в итоге, когда он вернулся, то обнаружил там сразу семерых страдальцев с аккуратными синяками и без сознания, которых ему пришлось выпроваживать обратно в общий зал.

Попрощавшись с товарищами, Мист посмотрел по сторонам и выбрал нужное направление — небольшая кровавая метка, оставленная на беглянке, наконец-то начала замедляться.

* * *

Убедившись, что больше не чувствует за собой погони, девушка потратила пару минут на то, чтобы отдышаться и хоть немного поправить одежду. Проверив, не потеряла ли она свой охотничий нож, девушка зашагала по привычной дороге, стараясь не обращать внимания на вонь трущоб, так легко впитывающуюся в одежду и волосы. Несколько встреченных пьяниц уступили ей дорогу — в свое время она вытрясла из них лишнюю дурь, отвоевывая себе спокойный проход по этой дыре. Полчаса у нее ушло на то, чтобы добраться до северо-западной окраины — здесь располагался госпиталь для малоимущих, который спонсировался церковью и был одним из немногих мест, где она могла чувствовать себя в безопасности. Знакомая привратница со вздохом осмотрела лохмотья на девушке и пропустила ее внутрь. Путь до небольшой, но отдельной палаты, на которую девушка в свое время не пожалела денег в виде «пожертвований», занял всего минуту. За это время она успела завязать длинные волосы в бойкий хвост и натянуть улыбку, но стоило ей приоткрыть дверь — и улыбка тут же сползла с ее лица. Она увидела тень. Тень кого-то, кто никак не должен был быть в этой комнате. Вцепившись в охотничий нож, она на цыпочках зашла внутрь, осторожно прикрыв за собой дверь. Тихо, как дикая кошка, сделала шаг. Затем еще один. В поле ее зрения появилась кровать. Еще шаг — и девушка застыла, в ужасе расширив глаза. Над кроватью, где лежала ее сестра — пусть и не по крови — застыл клинок. Рядом с ним в воздухе, скрестив ноги, восседал ее преследователь. Клинок медленно начал опускаться.

17 Третьего месяца тепла 3127 года, день

Человек человеку волк даже тогда, когда вокруг хватает настоящих хищников. А потому даже в Люмирских горах, где ледяные ветры могут сдуть незадачливого путника в пропасть, где вой слышен гораздо чаще людской речи, и где иногда можно встретить настоящего тролля — даже там люди умудряются воевать с себе подобными. Началось ли все с негромко брошенного слова или с прямого удара — не помнил уже никто, но в один момент два горных клана схлестнулись, да так, что один из них был уничтожен подчистую. И никому, в общем-то, до этого не было дела — да что уж, мало кто вообще знал о существовании уже несуществующего клана. Никому, крове двух двенадцатилетних девочек и старого охотника, в тот день обучавшего их расстановке ловушек. Оглядев издалека сожженные дома и трупы односельчан, охотник, взяв за руки осиротевших детей, повел их обратно в чащу.

Переждав холода в одной из охотничьих хижин, втроем они продолжили свой путь — старик хотел вывести их к низинным поселениям, но когда до них оставалось всего два дня пути, годы взяли свое. Похоронив наставника под широколистным дубом, девушки попытались влиться в сельскую жизнь — однако ни фермерский труд, ни дурное обращение местных не пришлись им по вкусу, и вскоре они вернулись обратно в чащу. Дичи в низинных лесах оказалось много, хищников — мало, а потому юные охотницы так и остались жить дикарками. Назвав тогда друг друга сестрами, они поклялись никогда не разлучаться и успешно держали эту клятву все десять лет, прошедшие с того дня. Вместе они охотились, строили свой дом, ходили торговать и переживали любые ненастья.

Сейчас же одна из охотниц с ужасом смотрела на холодный металл клинка, приближающегося к горлу ее сестры. Охотничий нож выскользнул из ее руки и со стуком упал на деревянный пол палаты.

— Нет! Умоляю, не трогай ее! Пожалуйста, не нужно! — девушка застыла на месте, словно парализованная, тяжело дыша и боясь даже пошевелиться. Клинок остановился в нескольких сантиметрах от шеи жертвы, а затем легким движением разрезал тонкую ночную рубашку и вернулся в руку вампира.

— Насчет «не нужно» ты права, — Мист отодвинул лезвием часть разрезанной одежды и указал на небольшую царапину на боку у второй охотницы, от которой тянулись темно-фиолетовое прожилки, — это убьет ее и без моей помощи. Однако надо же мне было убедиться, что ты не захочешь вновь убежать.

— Не захочу! Я не буду убегать! Только не трогай ее, прошу!

— Ладно, успокойся. Сядь, — вампир поменялся с девушкой местами, позволив ей подойти к кровати, а сам стал около выхода, прислонившись к стене. Охотница осторожно наклонилась к сестре и соприкоснулась с ней лбами, беззвучно что-то прошептав, после чего повернулась к вампиру. Он с интересом смотрел на эту картину, попутно пристально изучая обеих девушек.

— Обе, значит, не местные, и обе охотницы, — Мист задумчиво наклонил голову. — Ну да ладно, начнем сначала. Как зовут тебя, «Марианна»? — вампир выделил имя ехидным тоном, после чего понизил голос и сменил один глаз. — Только без вранья сейчас.

Зрелище заставило девушку отшатнуться, однако отступать ей было некуда, а привычное движение руки не обнаружило кинжала, который так и остался лежать на полу — вампир взглянул на него лишь мельком и явно не заинтересовался. Поэтому, сглотнув, она попыталась успокоиться и просто не встречаться с ним взглядом.

— Мое имя Вайотта. Я расскажу все, что нужно. Только…

— Да-да, я уже понял, что ты заботишься о своей — кто она тебе, кстати? Родственной связи между вами нет, значит, не сестра. Тогда подруга или любовница? — Мист перебил ее, не дослушав просьбу.

— Она… сестра. Просто не по крови. Мы поклялись…

— Магически?

— Что? — девушка недоуменно подняла голову, хотя и решила этого не делать. Мурашки вновь побежали у нее по спине, стоило ей увидеть нечеловеческий глаз.

— Я спрашиваю: клятва была магической?

— Нет, мы не маги… просто поклялись.

— Ладно, я понял. Сестра так сестра. Так вот, объясни мне такой момент — почему в записях моего партнера ты числишься как «нахальная и грубая дворянка среднего пошиба Марианна Бетраг из столицы»? — из-за этого несоответствия вампиру пришлось искать должницу фактически по запаху, когда у одного из скупщиков обнаружилось не так давно проданное платье — благо постирать его он и не подумал, решив поберечь дорогую ткань.

— Я… я встретила девушку с этим именем во время дороги сюда. Когда я сказала ей, что хочу попросить помощи у мага, она сказала, что за это нужно будет заплатить очень много монет. Я подумала, и решила, что найду у кого одолжить, но она только посмеялась — мол, мне никто столько не даст, потому что я не дворянских кровей. Ну, и… — Вайотта запнулась и отвела глаза, — тогда я и своровала у нее одно платье, а когда пришла просить денег — надела его и постаралась говорить как она.

— Умно, — неожиданно похвалил ее вампир, слегка усмехнувшись. — Ты замаскировалась, и в итоге те полудурки, которые выдавали кредиты, поглядев на платье и услышав знакомую фамилию, отвесили тебе пятьсот золотых аур. Которые затем пошли на?..

— Я сделала пожертвование в этом госпитале, чтобы нам выделили отдельную палату, и наняла лекаря-мага, — охотница повернулась к сестре и показала на небольшой амулет у нее на шее. — Но он очень медленно работает.

— Сомневаюсь, что работает вообще. Как звали мага? — Мист мельком взглянул на амулет и слегка скривился. — И сколько ты отдала за эту липу?

— Он представился как Озуст Целитель. Четыреста восемьдесят золотых монет. Что значит «липу»? — девушка недоуменно взглянула на собеседника, который теперь почему-то внушал ей гораздо меньше страха. Но на глаз она все же старалась не смотреть.

— Липа — подделка. Этот амулет стоит ровно столько, сколько стоил металл, стекляшка, которая здесь вместо камня, и пять минут времени этого Озуста. К тому же, даже я знаю, что магия в этом мире очень слабо влияет на лечение, и уж тем более, она не сможет помочь, когда отказывают почки. Так что маг тебя обманул.

— Что? Нет! Нет, зачем ему это? — Вайотта отказывалась верить словам вампира. — Ты ведь не лекарь, откуда тебе вообще знать, лечит он или нет, ты же в этом не разбираешься!

— Все началось с укуса какой-то ядовитой твари. Но яд ты успела высосать, или просто попало немного — иначе бы она сюда не добралась. Однако та доля яда, что все же осталась, ударила прежде всего по почкам — вряд ли только по ним, но основной удар приняли именно они. Вначале ничего не было, максимум повышенная утомляемость и слабость. Затем — диарея, тошнота, снижение аппетита, еще большая утомляемость, и вскоре твоя сестра даже не могла держать в руках обычный нож. Впрочем, ты еще раньше поняла, что ей нужна помощь, а потому в это время была уже в городе. Я прав? — охотница кивнула со страхом в глазах, а вампир продолжал: — А не так давно у нее, несмотря на уже надетый амулет, стало часть меняться настроение, вплоть до неадекватности. Тогда же ее кожа стала такого — серо-желтого — цвета, и проявилась еще куча других признаков, которых у здоровых людей нет. Ну как, все еще думаешь, что я в этом не разбираюсь? — в голосе вампира не было даже насмешки — сейчас он не видел в ней смысла.

— Но… — Вайотта побледнела и в панике обернулась к сестре. — То есть, он не лечил ее все это время? Но почему? Я ведь отдала ему все золото, что у меня оставалось! Зачем нужно было обманывать, почему не помочь?

— Потому что не мог, а вот деньги хотелось получить. Дай угадаю — он ведь к тебе подошел сам и, скорее всего, тогда, когда все другие маги тебе отказали?

— Д-да, но… но он ведь… я же… — девушка стала запинаться и не смогла остановить слезы. — Мне в-все маги сказали, что ее не спасти… А он один… И я надеялась… Ты, ты же знаешь, что это за болезнь, с-скажи, можно ли ей помочь? — она уставилась на вампира, уже не обращая внимания на его второй глаз.

Мист неопределенно помахал рукой.

— Пятьдесят на пятьдесят. То есть, может получится, а может и нет. В принципе, я могу провести достаточно сложную операцию и пересадить ей новый орган вместо старого, отказывающего. Обычно я даже могу дать гарантию на то, что новый орган приживется — я отращиваю практически точную его копию, а потому он чаще всего даже не воспринимается организмом, как чужой. Но не в твоем случае. Для такой операции нужно, чтобы человек был здоров в остальном — а про твою сестру такого не скажешь. Это основная проблема. Хотя есть и еще одна, — вампир прошелся взглядом по комнате и по самой охотнице. — Тебе нечем мне заплатить.

— Я… я отработаю! Найду деньги! Я сделаю все, что угодно! Только спасите ее, умоляю! — даже понимая свое положение, девушка ухватилась за последнюю надежду. К ее удивлению, вампир не стал смеяться или отвергать ее предложение. Вместо этого он взял ее за подбородок и посмотрел в глаза — теперь оба его зрачка перестали быть человеческими.

— А разве ты меня уже не боишься? Вначале смотрела как на монстра какого-то, — вкрадчивым голосом поинтересовался он, показав заодно и заметно удлинившиеся клыки.

— Д-да, то есть, нет… вы не монстр, и я не вас боялась, просто глаза показались похожи, п-простите, если вас оскорбила. Только спасите мою сестру, пожалуйста, — голос охотницы подрагивал, но взгляд она старалась не отводить.

Внезапно вампир отпустил девушку и вернулся туда, где стоял до этого. Однако сейчас он еще и с интересом наклонил голову.

— Забавно. Обычно я слышал что-то вроде: «Мне так нужна помощь, что не важно, от кого». Хотя и твой вариант не уникальный — просто более редкий. Но меня заинтересовало другое — на кого это я глазами похож? — спросил он уже спокойным голосом.

— На… на чудище, — девушка так и не смогла подобрать другое описание, а потому вначале с опаской посмотрела на вампира, — которое мы несколько лет назад видели. Его маги поймали и по деревне вели, когда мы там лишние шкуры продавали. У него тоже были красные глаза, только зрачок был скорее, как у кошки, а не такой, как у вас.

— Местный вид, что ли? — пробормотал себе под нос Мист, но больше расспросов устраивать не стал.

— Так вы... Вы поможете ей? — Вайотта, затаив дыхание, ждала ответа.

— Да, конечно. Всегда рад, когда люди сами меня уговаривают клятву жизни принять, — вампир ухмыльнулся, однако, даже уловив недоумение девушки, объяснять ничего не стал. Вместо этого он подобрал нож и протянул его охотнице, а затем показал свою ладонь, где появился порез. — Скрепим наш договор. Сделай у себя такой же — и пожмем руки.

Задумавшись лишь на секунду, девушка полоснула себя по ладони и, скривившись от боли, протянула руку в ответ.

— Ну вот и отлично, — Мист усмехнулся, затянув свой порез. — Но в этой каморке операцию проводить невозможно. Иди, пообщайся со своими знакомыми, пусть выделят нормальное помещение, чтобы раза в три больше было. Да и моих помощников нужно дождаться, но это не долго.

* * *

Стоило настоятельнице впустить Миста в молельный зал, как он тут же его и узурпировал, совершенно не обращая внимание на ее недовольство. Подтянувшееся облако крови перекрыло все входы и выходы, пропустив перед этим только троих магов, прибывших по просьбе-приказу вампира, переданной через кровавого клона. Впрочем, потребовалось от них немного — всего лишь хорошенько пройтись паром по всей комнате и тем инструментам, что вампир вырастил из костей — а после этого они тоже были выставлены за дверь.

Первые полтора часа занял неспешный обмен крови, и только затем началась операция. Дополнительные руки вампиру не требовались, впрочем, как и те, что уже имелись — тонкие потоки крови отлично справлялись со всей работой, цепко удерживая разнообразные скальпели, пинцеты, зажимы, ножницы, крючки и иглы. Следующие несколько часов ушли на аккуратное извлечение поврежденного органа и его замену на выращенный прямо на месте, но в какой-то момент сердце пациентки не выдержало — даже вампир с первого взгляда никак не мог определить еще и сердечную недостаточность. Впрочем, прямо сейчас жизни девушки ничто не угрожало — после обмена кровь пациентки и так принадлежала вампиру, а потому ему просто пришлось самому отвечать за ее движение, заменив собой аппарат искусственного кровообращения. Но, понятное дело, это был временный вариант.

Из сумки к Мисту подлетело кольцо, внешне мало чем отличимое от других, но заклинание в нем, в отличие от заклинаний во всех остальных, было рассчитано именно на восстановление, а не на разрушение. При полной разрядке его сила могла излечить даже смертельные раны нескольких человек, однако именно поэтому вампиру и не хотелось его тратить. Подумав пару минут, он все же нацепил кольцо на палец, но решил оставить для крайнего случая. Вместо этого в воздухе рядом с ним постепенно образовался безголовый клон охотницы, который и использовался в качестве донора для пересадки как сердца, так и еще десятков других органов. Практически единственной нетронутой частью тела пациентки осталась голова, а вот остальное ее тело вампир решительно пересобрал, используя выращенного клона. Под конец операции, занявшей вместо обещанных пяти целых двадцать девять часов, в новое тело девушки отправились разнообразные руны заживления и укрепления. По сравнению с кольцом, их сила была ничтожно мала, но зато и расходовали они на несколько порядков меньше маны, при этом исправно выполняя свою работу и давая девушке возможность выжить после такого вмешательства.

Вампир отложил инструменты и с удовлетворением творца оглядел свое детище. В свое время у него был период подобных экспериментов, но тогда, из-за недостаточных знаний, он пытался вылепить человека практически из чего попало, да и сшивал чуть ли не обычными нитками, а потому и результат получился так себе — тогда таким страшилищем можно было только людей от замка отпугивать. Сейчас же все было гораздо лучше — несмотря на множество заметных швов на теле девушки, они были достаточно мелкими и аккуратными, так что скорее добавляли некой пикантности вместо того, чтобы вызывать отвращение. Внутри все и подавно работало как часы — никаких следов от яда и интоксикации организма не осталось. К тому же, такая особь должна была получить некоторые улучшения как в плане физических характеристик, так и в плане продолжительности жизни. Не слишком сильные, но все равно полезные. Впрочем, в первую неделю ощущения у девушки явно будут не из приятных — а потому вампир заранее создал десяток похожих на зубы осколков костей. Туда он залил свой яд, справедливо при этом рассудив, что пусть лучше охотница неделю побудет в царстве Морфея, порой кайфуя от приходов, чем будит своим криком соседей.

* * *

18 Третьего месяца тепла 3127 года, вечер

— Что вы себе позволяете?! Я любезно предоставила вам нашу молельню ради какой-то экспериментальной операции, а вы мало того, что не разрешили присутствовать, так еще и заняли ее на два дня! А это что за… — настоятельница встретила Миста тысячей претензий, но внезапно осеклась, увидев позади него плывущую в воздухе девушку, которая явно была в сознании.

— Джеттар! Джеттар, ты очнулась! Я так рада! Я… — вампир успел остановить заливающуюся слезами девушку, прежде чем та кинулась к своей сестре.

— Вайо… та… ты… я р-ра… э-э-э… — Джеттар тоже была рада увидеться, но заплетающийся язык и бессмысленная улыбка мешали ей говорить связно.

— Она под действием обезболивающего яда, и к тому же ей еще пару недель до окончательного выздоровления, так что не лезь, — Мист без особых усилий отодвинул Вайотту назад, но она и сама перестала сопротивляться, только размазывала слезы по лицу и повторяла слова благодарности. Затем вампир повернулся к настоятельнице и нескольких монахам, или, скорее, стражникам в цветастых рясах, которые стояли рядом с ней: — Что вы там мне хотели предъявить? Что я помешал вам молиться? Я только что провел сложнейшую операцию и спас человека, которого никто другой не смог бы спасти. И если вы хотите мне сказать, что ваши неудобства не стоили этой жизни — то советую лучше промолчать!

«Хм, а мне казалось, что я слегка переиграл», — промелькнуло в голове у вампира, когда настоятельница, пусть и с неохотой, но предложила для начала поговорить у нее в кабинете, предварительно отослав стражников обратно. Джеттар на время разговора вернулась в свою палату, как и Вайотта, которую вампиру пришлось еще раз предупредить, чтобы она не причиняла больной лишнего беспокойства.

Госпожа Книш была дамой с пышными формами, достигшей почтенного возраста, а потому шла неспешно, даже не оглядываясь на вампира. Хотя причиной тому могло быть и достоинство настоятельницы, ронять которое быстрым шагом можно было только в исключительных ситуациях. В любом случае, путь до кабинета занял гораздо больше времени, чем ожидал Мист. Зато он вдоволь смог насмотреться на внутреннюю отделку здания — даже при том, что госпиталь строился отдельно от церкви, на стенах мелькали разнообразные картины, основным мотивом которых были люди с драконьими крыльями. Сам кабинет оказался достаточно тесным — нет, поначалу он был вполне приличных размеров, но книжные полки и дубовый стол захватили большую часть пространства. С легким скепсисом поглядев, как настоятельница пытается поместиться в кресле, поджимаемом сзади полкой, Мист просто перелетел через стол и завис в воздухе напротив.

— Да присядьте уже, господин маг, отдохните! Каюсь, поняла я теперь, что дело не с сопляком каким или прохиндеем имею, хоть до того и подозревала вас. Великий вы лекарь, раз сумели девицу ту из лап смерти вырвать, — госпожа Книш махнула рукой, наконец откинувшись в удобном кресле. Вампир решил не спорить.

— И о чем же вы хотели поговорить, госпожа настоятельница? — Мист скрестил руки на груди и слегка наклонил голову.

— Да понятно о чем, о знаниях ваших.

— Даже если я и передам вам их, большую часть вы не сможете применить — технологии вашего мира слишком отсталые, а магия совсем другая.

— Нашего мира? Так вы что же, получается, из этих самых, иномирян? — на лице настоятельницы проступило одновременно удивление и понимание.

— Именно. И я уже еду к вашему королю, Домархальду, так что ни уговаривать, ни помогать мне в этом деле не нужно, — вампир предпочел заранее избежать лишних задержек, упомянув имя местного короля, которое он узнал из памяти разбойников.

— Вот оно значит как, — было заметно, что множество вопросов у госпожи Книш отпали сами собой. — Ну, ежели к королю, то и на деле задерживать вас я не вправе. А там, вероятно, и столичные врачеватели вами заинтересуются.

— Скорее всего. Но я в любом случае собирался брать учеников, только не сейчас, а через пару месяцев. А потому, если вы хотели навязать мне кого — попридержите чуток, потом и пошлете.

— Ты погляди, читаете вы меня, как раскрытую книгу. Правда ваша, подумывала я уже ученицу готовить — но коли все так, как вы сказали, толку в этом нет. Буду тогда ждать новости о вашей личной Академии, авось не забудете про наш разговор, — настоятельница со вздохом приняла слова вампира.

— Я редко о чем забываю. Хотя, знаете, я бы не отказался от напоминания — хочу почитать постулаты вашей церкви. Найдется у вас лишний экземпляр? — удивил собеседницу вампир. Но отказывать, понятное дело, она ему не стала, а потому из кабинета Мист вышел уже в обнимку с книгой немалых размеров, после чего отправился в знакомую палату.

Кроме Вайотты, державшей за руку спящую сестру, так оказались еще и несколько монашек, удивленно разглядывавших швы, но вампиру хватило одного взгляда, чтобы они покинули комнату.

— Как видишь, твоя сестра жива и идет на поправку. А затем будет даже здоровее, чем раньше. Догадываешься, к чему я это?

— Да… да, я понимаю, — девушка с явной неохотой отпустила руку сестры и повернулась к вампиру. — Я даже не знаю, сколько за такое чудо нужно заплатить… но я буду работать, сколько нужно! Я умею охотиться, не боюсь тяжелой работы… и вообще, сделаю, что прикажете… только... только не разлучайте нас с сестрой, прошу! Мне ведь нужно заботиться о ней, а затем она сможет помогать! — большую часть времени Вайотта явно провела за продумыванием аргументов именно для этого разговора.

Вампир только хмыкнул.

— Да я и не собирался. Точнее, это вообще не мое дело — пусть сама выбирает, захочет ли она остаться с тобой или уйти. Кажется, ты не совсем понимаешь, как работает наш договор — а стоило бы и спросить. По факту, ты уже заплатила в момент рукопожатия — своей жизнью за ее. Теперь ты привязана ко мне и понятно, что ты будешь работать — не за просто так же я ее лечил, — спокойно пояснил вампир, наблюдая за растущим беспокойством девушки.

— То есть, я теперь рабыня?

— Нет, получше. Скорее, вечная должница. Но, в принципе, сейчас еще можешь и отказаться, — взгляд вампира ушел за спину девушки.

— Нет, не нужно. Я догадывалась, что как-то так и будет. Только ее не прогоняйте, пожалуйста! — Вайотта прекрасно поняла, что будет в случае ее отказа. — И что мне делать?

— Я же уже сказал, что не буду — чем ты слушала? На самом деле, тебе весьма повезло — я не сторонник того, чтобы заставлять рыбу лезть на дерево. Раньше жили в каком-то лесу — ну и ладно, значит, теперь будет жить в моем лесу, сделаю из вас лесничих. Правда, сначала три месяца придется подождать здесь, в городе, у моего знакомого купца. Ну, или в местных лесах — это мне не принципиально, главное, чтобы вы с ним связь держали — мне неохота вас потом еще раз искать.

— То есть, мы сможем жить в лесу, как и раньше? — Вайотта с удивлением посмотрела на вампира, боясь спугнуть свою удачу.

— Ну, у вас будут новые обязанности, но в целом — да, как раньше.

Услышав это, девушка выдохнула с огромным облегчением. Посмотрев на слегка насмешливую улыбку вампира, она осмелилась спросить:

— То есть, сейчас мы пока что свободны?

— Кто сказал тебе такую глупость? — Мист приподнял бровь. — Сейчас мы с тобой пойдем знакомиться с купцом. А после — ты, часом, не забыла, что один маг тебя нагрел почти на полтысячи золотых? — губы вампира исказились в неприятной ухмылке. — Надо бы нанести ему визит вежливости.

Дверь в помещение отворилась с неприятным, но уже привычным скрипом. Капля свежего воздуха, проникшая в бараки, практически не повлияла на давно устоявшийся аромат, сочетавший в себе запахи пота, курева, а также дешевого пойла и жратвы. В проеме показался карлик, одними матерными выражениями сумевший не только почествовать родню всех присутствующих, но и пояснить, до каких размеров увеличится дыра в жопе каждого из грузчиков, если они сейчас же не окажутся около нужных складов. Осыпав гонца матами в ответ, те с неохотой поплелись на выход, и только трое остались стоять у самодельного стола, с остервенением бросаясь игральными картами. Подошедший карлик проявил чудеса понимания и дал трудягам возможность доиграть партию, которая, впрочем, закончилась не в их пользу, а потому, уходя, они ругали весь белый свет, который был к ним так несправедлив. Победителем же оказался маг, сейчас с довольным видом тасовавший колоду.

— Эй, Вергель, — маг наконец вспомнил, как зовут карлика. — Не хочешь пару партиек сыгрануть?

— Не, я, пожалуй, откажусь — не хочу сейчас в долги вгоняться, мастер Зуст, — карлик замахал руками, отговаривая от игры скорее себя, чем собеседника. — Жёнка у меня недавно опять разродилась, так что нельзя мне сейчас, никак нельзя.

— Да хер с тобой, давай хоть на интерес, — маг зевнул и начал раздавать карты на двоих. Поглядев в сторону двери и почесав плешивую бородку, карлик с великой охотой запрыгнул на скамью.

— На интерес оно не интересно, мастер Зуст. Давайте тогда уж хоть на бутылку. Я поставлю свою наливочку, а вы — да хоть винцо из таверны, — Вергель потер руки и схватился за свои карты.

— Ох и хитрая ты зараза, Вергель. Знаешь же, что маги не пьют. Ладно, начали, — и Зуст походил первым.

Весь следующий час грубо сколоченный деревянный стол слушал то отборнейшие ругательства, то хрипловатые смешки — в зависимости от того, везло ли карлику. Маг же предпочитал лишь изредка посмеиваться, но чаще всего просто молчал. Если бы кто поинтересовался, нравится ли ему эта игра, то в ответ получил бы ленивое «Сойдет». Для него она была лишь способом убить время, дожидаясь нужного момента. «Моментом» был выезд из города одного из многочисленных караванов, запланированный на вечер следующего дня. Давний знакомый Зуста, владелец каравана, согласился тайком провезти его в своей кибитке, за списание долга предоставив место, в ином случае занятое бы контрабандой. По расчетам мага, хватиться его должны будут не меньше, чем через три дня, а три дня форы — это уже немало. Да и не верил он в слишком активные поиски — сейчас у всех и так было забот выше крыши. Зуст уже несколько раз слышал от самого Фонгласа, что начальство будто взбеленилось, потребовав активизировать едва ли не всю сеть. Собственно, именно это и стало вторым стимулом попрощаться с подпольной жизнью именно сейчас. Первым же были те четыреста восемьдесят золотых, которые он стребовал с какой-то деревенской дурехи за фальшивый амулет. Этой схемой он, в некотором роде, гордился — вначале промолчал, сделав вид, что, как и те болваны, поверил в дворянство этой девки, затем дождался, пока она наберет достаточно отказов, и сам предложил услуги. «Деревенщина, магию, кажись, даже толком не видела, что с нее взять» — подумалось ему в тот момент, когда она радовалась бесполезной побрякушке, купленной за почти полтысячи золотых аур, и слезно его благодарила.

— Эт ты какая ж дрянь! Вот невезуха! — карлик раздраженно хлопнул картами по столу, проиграв в очередной раз. Вздохнув, он посмотрел сквозь небольшое окошечко, скорее напоминающее бойницу, на полуденное солнце, после чего решил прощаться: — Ладно, пора мне уже и честь знать. Тогда, значится, вечерком и занесу вам наливочки, мастер Зуст. А там, авось захотите горло промочить, так мы ее с вами и откроем…

— Сожалею, но у господина Зуста сегодня на вечер иные планы. Так что наливку вы и сами можете оприходовать, господин… Вергель, насколько я помню, — внезапно раздался холодный голос со стороны дверей.

Карлик и маг одновременно взглянули на незваного гостя. Им оказался молодой человек в потрепанном походном плаще, который заговорил вновь:

— Впрочем, думаю, вначале вам стоит заняться своими прямыми обязанностями, а после — отчитаться перед господином Фонгласом, дабы у него не возникло вопросов касательно вашего трудолюбия.

— Прямо сейчас этим, то бишь, обязанностями, я и займусь, — услышав волшебное слово — имя своего начальника — карлик мигом выскочил из барака, чудом не задев никого по пути.

— В ваших способностях, господин Зуст, мы тоже сейчас нуждаемся, а потому прошу проследовать со мной, — незнакомец придержал двери, подождав, пока маг быстро соберет карты и поправит одежду.

Настоящее имя щербатого громилы, бывшего в юности наемником, а сейчас являющегося фактически герцогом подпольного мира, знали не слишком многие, поэтому Зуст предпочел лишних вопросов не задавать. Надо значит надо, принять задание он-то примет, а вот выполнять-то не обязательно — достаточно дождаться следующего вечера. Именно в таком ключе размышлял маг, выходя на улицу, но только до того момента, как на его горле защелкнулось какое-то странное ожерелье. После этого его мысли стали хаотичны и носились в голове, словно раздраженные пчелы, ведь произошло ужасное — он лишился способности колдовать.

— Он? — голос незнакомца перестал быть ледяным, но только лишь потому, что он обращался не к магу, а к девушке, стоявшей около стены.

— Он, — она скривилась и сплюнула, обдав мага волной презрения. Ее лицо было ему очень знакомо, хотя недешевый наряд весьма смущал — давно ему не приходилось общаться с достойными дамами. Внезапно Зуст понял, кто перед ним — та самая деревенщина, которая купила у него амулет. Но прежде чем он успел что-либо сказать, незнакомец, державший его сзади, произнес: «Можешь», после чего девушка с явным удовлетворением заехала магу в морду. Не привычный к такого рода дракам, он практически сразу потерял сознание, услышав напоследок только слово «Мразь!»

Очнулся Зуст уже в лесу, причем стоя. С учетом того, что обычно человек без сознания удерживать себя в вертикальном положении не может, данный факт его порядком удивил, однако секундой позже этому нашлось объяснение — ноги мага почти до половины бедер были обвиты красной субстанцией, которая крепко держала их и не давала двигаться. Спину также что-то поддерживало, а когда маг попытался наклониться и чуть не упал — это что-то скользнуло вперед и помогло ему восстановить баланс. Не заставив себя ждать, с дерева спрыгнул и недавний незнакомец.

— Вижу, очнулся наконец. То ли ты такой хлипкий, то ли удар Вайотты был настолько хорош, но я уже думал сам тебя будить.

— Кто вы? Что вам нужно? — Зуст машинально потер место удара и поморщился. Синяк обещал быть размером с хорошее яблоко.

— Ну, девушку, думаю, ты уже узнал — ей нужна была месть, поэтому ты по морде и получил. Заслуженно, если интересно мое мнение, — незнакомец зачем-то начал копаться в своей сумке. — Лично же мне нужны деньги и твои магические умения. Начнем с первого. Где те монеты, что ты у нее взял за свою фальшивку?

— Большую часть потратил, чем угодно поклянусь! Мне пришлось их отдать за долги! — тут же соврал маг.

— Забыл предупредить — я знаю, когда мне врут, — даже не оглянувшись на него, бросил незнакомец. Внезапно перед лицом мага появилась тонкая и гибкая линия красного цвета. Ее конец стал острым и с силой прошелся по лбу пленника, заставив его завизжать — как от боли, так и от страха — маг заметил, что после первого пореза линия опустилась уже до уровня бровей.

— И-и-и-и-и! Я все скажу, я все скажу! В доме у меня тайник, с магическим замком! Отведите меня домой, и я все открою! Все отдам!

— Где твой дом? — спокойный голос незнакомца не изменился, казалось, он в принципе не обратил внимания на визг мага.

— В трех улицах от центрального рынка, в небольшом переулке между кварталом бедняков и ремесленников! Сложно объяснить словами, но я покажу, обещаю!

* * *

— Отлично, с деньгами решили, — вампир решил не уточнять, что теперь, зная район, он и сам сможет найти нужный дом по запаху. — Теперь ко второму вопросу — какой у тебя ранг?

— Эксперт, хорош в защите, основные стихии — вода и воздух! — бодро воскликнул маг, предпочитая не затягивать с ответами. — Только я же сейчас колдовать не могу из-за этого странного ожерелья!

— Ничего в нем странного нет, просто дворфийская модель. Эксперт-защитник, говоришь… идеально, — Мист усмехнулся, закончив рыться в сумке. Теперь на его руках появилось множество колец — по пять на каждом пальце. Черное золото поблескивало в лучах заходящего солнца, сразу приковав к себе внимание мага.

— Что это за странные амулеты? От них веет какой-то непонятной силой, и цвет у них невозможный… А это что?! — последний вопрос мага касался уже полупрозрачного красного купола, накрывшего всю поляну.

— Ты давай, не отвлекайся. Итак, сейчас мы с тобой немного поиграем — ты же у нас любишь азартные игры, не так ли? Ставка — твоя жизнь, а правила весьма простые: я магией атакую, ты — магией защищаешься. Выиграешь, если сможешь прожить достаточно, чтобы я проверил действие всех амулетов — не бойся, я буду атаковать не в полную мощь, конечно же.

— Так я что вам, кукла для битья?!

— Да. А теперь готовься, — вампир направил небольшой амулет, сделанный по его просьбе Хаттором, на шею мага, и секунду спустя антимагическое ожерелье спало с шеи пленника. Первым же делом тот попытался улететь и заодно избавиться от вампира, для чего запустил в него парой ледяных глыб. Однако не преуспел, ни в первом — кровавые корни помешали, ни во втором — вампир просто скользнул в сторону.

— Не трать зря силы. Начнем, — в мага тут же полетело весьма слабое водное лезвие.

Поняв, что сбежать у него не получится и играть придется по чужим правилам, Зуст быстро сформировал физический барьер, о который и ударилось водное лезвие. Хоть маг и видел чужеродную ману, это, как и последующий десяток заклинаний оказались ему вполне понятны — он и сам мог с легкостью повторить их. Удивление пришло в тот момент, когда в щит ударилась небольшая каменная глыба, появившаяся в воздухе из ниоткуда.

— Невозможно! — Зуст с удивлением глядел на камень рядом с собой, который совершенно не собирался пропадать. — Магией невозможно создать настолько твердую материю!

— Вашей магией, — поправил его вампир, для которого удивление пленника не стало неожиданностью — он уже давно знал, что стихии земли здесь попросту нет. — Теперь перейдем к огню.

Маленький, не больше кулака, огненный шар появился около вытянутой руки Миста и полетел к магу. Тот привычно поставил магический заслон, засиявший блекло-голубым цветом, однако в следующую секунду завопил и сорвал с себя остатки сгоревшей рубахи.

— Ауч! Что за бред?! Я выставил защиту, а оно просто прошло сквозь нее! — Зуст обвиняющим взглядом уставился на вампира, который о чем-то задумался.

— Хм, поначалу это, пожалуй, даже будет преимуществом, но вот потом может стать проблемой, — Мист задумчиво оглядел свои кольца. — Попробуем еще раз. И хватит там ныть, иначе увеличу силу заклинаний!

Зуст оперативно заткнулся и в следующий щит вложил гораздо больше силы, однако это не помогло — огненный шарик вновь не заметил преграды и спокойно долетел до мага, на этот раз ударившись около его ног. То же самое произошло и с воздушным лезвием, и с небольшой молнией — все три стихии, которые обычно парировались магическим барьером, спокойно пролетали сквозь него, вводя мага в ступор, а вампира заставляя хмуриться.

— Какого хрена происходит?! Что это за заклинания, что он них невозможно защититься?! Кто ты такой?! — магу явно не слишком нравилось выступать в роли боксерской груши, особенно теперь, когда он не смог отразить уже множество заклинаний.

— Тцц, болван. Понятно, почему ты до мастера не дошел — головой вообще не пользуешься, — вампир недовольно покосился на столь болтливый манекен. — А теперь поставь физическую защиту.

Как и предполагал вампир, она спокойно отразила все три вида атак. Пока к Зусту возвращалась вера в свои силы, Мист, прищурившись, устроил защите настоящий стресс-тест. За следующие пять минут поверхность защиты подверглась: синему, зеленому и черному пламени; ядовито выглядящим разводам; изморози; атаке появившихся из ниоткуда острых лоз; ослепительно белой паутине, вызвавшей громкий скрежет; сотне мелких рун; укусам тучи насекомых, и множеству других, доселе невиданных магом-недоучкой, заклинаний. К его величайшей радости, ни одно из них не смогло пройти сквозь простейший физический барьер, что негативно повлияло на настроение вампира.

— Кур-р-рва! — выругался он, смакуя при этом само слово, после чего повернулся к ничего не понимающему магу. — Как видишь, защита от моих заклинаний есть, и она весьма простая. Оказалось, что заклинания моего мира гораздо более материальны, чем большая часть ваших, а потому при определенных условиях надолго задержать меня может даже такой недоучка, как ты. Ну да ладно, это мои проблемы, а тебе, вероятно, хочется поскорее освободиться. Не переживай, остался всего один эксперимент. Ставь физический барьер, да покрепче. Не жалей сил.

— Как скажете! — вокруг мага, явно предвкушающего момент свободы, вновь образовался полупрозрачно-фиолетовый кокон. Вампир слегка махнул рукой, и часть кровавого купола превратилась в крупные острые лезвия, напоминающие осколки разбитого стекла. Все лезвия одновременно ударились в защиту мага, однако, встретившись с препятствием, они, в отличие от того же стекла, не стали разлетаться на части, а продолжали упорно давить в точки удара. Первые пять минут маг лишь лениво поглядывал по сторонам, слишком уверенный в своих способностях после прошлых экспериментов. Спустя десять минут он уже с некоторым недовольством оглянулся на вампира, пробурчав себе под нос, что выносливость у него не бесконечная. С пятнадцатой до двадцатой минуты он уже настойчиво упрашивал его прекратить атаку, постепенно переходя от адекватных просьб к истерическим выкрикам. Еще три минуты он сопротивлялся уже молча, с выпученными глазами поддерживая защиту. И только на двадцать четвертой минуте его барьер разлетелся со странным звоном, после чего бессознательное тело мага повисло, придерживаемое кровавыми путами. Лезвия вампир успел остановить в самый последний момент, когда от их острия до тела мага оставалось буквально десяток миллиметров. Последовавшее за этим копирование личности не сопровождалось никакими эксцессами — не было даже бессознательных попыток защиты, так что с этим делом вампир закончил быстро. Впрочем, общего настроения Миста это не улучшило.

— Отвратительно! — недовольно качал он головой. — Двадцать четыре минуты с учетом такого точечного давления и изначальной слабости экземпляра. И сколько мне тогда придется архимага давить? Лет десять? — продолжал бурчать вампир, лишая тело мага-недоучки последних остатков крови и костей. Затем пришел черед примерки глаз, во время которой вампир с легким удовлетворением обнаружил, что теперь видит магические структуры гораздо четче. Благодаря новым знаниям, он даже смог опознать несколько линий и блоков в простейших амулетах, доставшихся еще от оркских шаманов, и в антимагическом ожерелье, однако этим и ограничился.

Без практики здешнюю магию понять было не так просто, даже имея в голове базовую теорию, что совершенно не удивило вампира, совсем не прилежного ученика. Оставив размышления о здешней магии на потом, Мист направился обратно в сторону города — теперь стоило наведаться к тайнику Зуста. Компанию ему составил череп неудачливого мага, который вампир лениво подбрасывал левой рукой.

* * *

— И где наш чудо-доктор сейчас? Я его дня два уже не видел, — поинтересовался Хаттор, наблюдая через окно за тем, как под лучами заходящего солнца торговцы на центральной площади постепенно собирают нераспроданный за день товар.

Благодаря новым знакомствам у вампира быстро появились и деньги, и связи, а потому весь отряд дружно переселился в лучшую гостиницу города.

— Он забегал пару раз вчера вечером, да и сегодня днем тоже появлялся. Просто кто-то здесь бывает гораздо реже, чем в борделе, что через три улицы отсюда, — ехидно прокомментировала Мирия, с удовольствием поглощая ужин, услужливо принесенный одним из слуг прямо в номер.

— Пхе, а то там хоть кто-то из нашей честной компании не был, — ничуть не смутился дворф.

— Не спорю, но если остальные заглянули по разу и больше из интереса, ты там, считай, поселился, — парировала зверодевушка, хрустя салатом. Прожевав, она повернулась к их новой знакомой: — Он не сказал, когда вернется?

— Нет, но завтра утром он обещал навестить вместе со мной сестру, так что, думаю, к тому времени он точно освободится, — сразу же откликнулась Вайотта. С ней зверодевушка, как, собственно, и большая часть отряда, полноценно познакомились только вчера, когда вампир привел ее, коротко представил и попросил нормально приодеть. Деньги он раздал им еще два дня назад, а потому торговцу одеждой, решившему задержаться в тот вечер допоздна, весьма повезло — Мирия и Альвира подобрали сразу несколько приличных и недешевых одеяний для отнекивающейся Вайотты.

— Ну, значит, если завтра утром не проспишь, сможешь с ним встретится, — зверодевушка вновь обернулась к дворфу. — А что тебе вообще от него надо-то?

— Да вот хотел узнать, почему мы жопы просиживаем здесь, коли он, вроде как, срочно хотел сообщить королю о том, что мы на землях орков увидели, — пояснил Хаттор, хлебнув разбавленного вина. — Или он думает, что король армию за полдня собрать сумеет?

— Не знаю, что он по этому поводу думает, но то, что он поумнее нас с тобой будет — это факт. Так что раз мы тут сидим, значит, есть причина. Да и вообще, тебе тут плохо, что ли? — Мирия обвела взглядом роскошные апартаменты и вопросительно приподняла бровь.

— Не плохо, конечно же, но хотелось бы знать наши планы наперед, — привычно буркнул дворф. — А вы и сегодня куда-то собрались?

— Ага. Я днем договорились с тем лавочником, что мы у него еще пару нарядов купим, чтобы… прости, я забыла, как ее зовут? — зверодевушка повернулась к Вайотте.

— Да все в порядке, ее зовут Джеттар.

— Так вот, чтобы Джеттар после выздоровления было во что приодеться.

— Но я ведь и так с ней могу своей одеждой поделиться, зачем еще что-то покупать…

— Затем. Пусть будет с запасом, всяко лучше, чем бегать в мужской рубашке. А насчет денег не переживай, уж кто-кто, а Мист точно не последние нам отдает, — Мирия быстро отмахнулась от возражений охотницы.

Минут через двадцать вернулись трое магов — Альвира, Катор и Дифус. Юноша, как и всегда после подобных прогулок, буквально светился от переизбытка эмоций, Катор, как обычно, был невозмутим, а Альвира радостно показала небольшую брошку, которая урвала где-то по дороге. Оказавшись в городе, да еще и при деньгах, она теперь пыталась понемногу восстановить свой запас амулетов, взамен тому, что так и остался в Сторудном. Мужская часть, за исключением разве что дворфа, вновь намылившегося в бордель, осталась в гостинице, а вот женская быстро собралась и вышла за покупками — благо идти было совсем недалеко. Торговец, обслуживающий постоянных клиентов, был таким же любезным, как и голодный кот, выпрашивающий что-то из рук хозяина, а потому из лавки девушки вышли с хорошим настроением. Испортить его не преминул какой-то мутный хмырь, лишь чудом не врезавшийся в их компанию. Впрочем, послав ему вслед пару матерных слов, девушки быстро поняли, что он тут был не единственным, кто спешил покинуть площадь, а все остальные склонялись перед неспешно едущей по центру улицы группой всадников.

— Эй, вы, сучьи дочки, вам что, повылазило?! Не видите, кто едет?! А ну, живо склонитесь перед герцогом Дамрианским! — проорал один из рыцарей, заметив их, единственных стоящих прямо.

— Я вашего герцога на херу вертела бы, коли он у меня имелся… — раздраженно пробормотала себе под нос Мирия, но послушно склонилась, прижимаемая рукой Альвиры.

— Просим прощения, уважаемые, — достаточно громко произнесла девушка, пытаясь скопировать местный деревенский акцент. Заказчиками магов очень часто были именно господа голубых кровей, а потому Альвира прекрасно знала, что с ними лучше не связываться.

— То-то же! — довольно фыркнул рыцарь, порадовавшись, что выслужился перед сюзереном, и вернулся в строй.

Простояв в поклоне еще немного, девушки заметили, что все остальные уже распрямляют спины, и сделали то же самое. Недовольно переглянувшись, они решили дойти до гостиницы молча, но внезапно один из всадников резко развернул коня в их сторону.

— А ну стой, дрянь! Стоять, кому говорю! — всадник вытащил меч и указал им на Альвиру, после чего заголосил громче прежнего: — Так и знал, это же наша семейная брошь! Воровка! Руки лично отрублю! Стража! Арестовать!

— Что? Я ничего не крала, я купила ее… — попыталась оправдаться девушка, но голос наездника был гораздо громче.

Замолчать он соизволил лишь тогда, когда начало колонны вновь вернулось на площадь и конные наездники обступили трех девушек.

— В чем дело, граф Молкиз? — заговорил тот из них, чья одежда выглядела богаче всех.

— Прошу прощения за такую задержку, ваше превосходительство, но я обнаружил здесь разбойницу и воровку! — поубавив громкость, пояснил граф Молкиз, продолжая указывать мечом на Альвиру. — Давеча мою племянницу на тракте ограбили какие-то негодяи! Все имущество украли, охрану перебили, а девчонку попортили, пришлось в монастырь послать на очищение! А всего за год до этого, на ее пятнадцатилетие, значит, я ей лично сию брошь дарил от нашей родовой ветки! А теперь вот она на ком оказалась! Выдала себя с головой, разбойница поганая! Требую… то есть, прошу у вашего превосходительства честного суда над этим криминальным элементом! Да и другие девицы тоже наверняка ее сподручные, в казематы их, да плетками, чтобы рассказали, где остальная банда прячется!

Услышав слово «плетка», зверодевушка невольно сжала кулаки, что не осталось незамеченным внимательными стражниками, потянувшимися за оружием. Покосившись на подругу, Альвира скинула капюшон, поклонилась еще раз и зажгла небольшой светлячок рядом со свои лицом.

— Уважаемые господа, я никакая не разбойница. Я честный маг, а эту брошь я купила всего пару часов назад у одного из местных торговцев. Если вы говорите, что вещь эта краденая, а я не смею сомневаться в ваших словах, то я немедленно вам ее верну, а также укажу на того нечестного на руку торговца, что мне ее продал. Мои спутницы также никакие не бандитки, а честные наемницы. Ежели будет ваша воля, они с радостью присоединятся к поискам настоящих преступников, благо у них уже был опыт расследований, — последняя фраза взялась из воспоминания девушки о том, как ее подруга разыскивала мечи в подгорном городе.

Пока всадники переглядывались меж собой, Альвира внезапно заметила взгляд герцога. Смотрел он с прищуром, но достаточно характерно, так что любой девушке было бы ясно, что значит такой взгляд. Мысленно ругнувшись, она поняла, что, кажется, зря сняла капюшон.

19 Третьего месяца тепла 3127 года, вечер

— Влипли таки, — буркнул дворф, глядя, как девушки с явной неохотой забираются на лошадей позади всадников. Зверодевушке и охотнице достались обычные рыцари, а вот Альвиру пригласил к себе самый напыщенный из всего отряда.

— Не знаю, в чем их обвиняли, но, по крайней мере, увезли не в цепях, — отметил Катор, также наблюдавший за развернувшейся сценой.

— В цепях, не в цепях — то погоды не делает. Раз уж местный герцог, как его там, Ройвел вроде… раз уж он их заприметил, то попадут они знамо куда — в гарем. Как его старуха откинулась, так парень, видать, и решил отыграться за те пять лет, пока титула ожидал. За два месяца пятерых фавориток уже нашел, причем последнюю, не далее как две недели назад, прямо из борделя забрал. Что? — дворф хмыкнул, заметив слегка приподнятую бровь Катора. — Любой бордель — эта такая огромная кладезь информации, к которой нужно только ключик подобрать. Я и подобрал, хотя что там его подбирать… Надо будет только с нашего иномирянина еще денег стребовать.

— Так ты, выходит, все это время занимался именно сбором информации, а не чем-то иным, — легкая улыбка тронула губы мага.

— А то. Я тебе, к примеру, могу еще рассказать про резкий рост цен на провиант, про купеческие войны, могу распорядок гарнизона продиктовать, и даже количество солдат в нем, — Хаттор ухмыльнулся, но затем нахмурился. — Но какое же все-таки паскудство — токмо в первый город приехали, как уже проблем поимели…

— И что нам делать? — поинтересовался Дифус, также наблюдавший всю сцену, но до этого только слушавший старших товарищей.

— Что, что… ждать Миста, понятное дело. Самим туда лезть точно не стоит — охрана у герцога достойная, даже сейчас при нем шесть магов было, а уж в замке наверняка побольше — не пробьемся.

— И что, мы просто будем тут сидеть? — юнцу явно не нравился такой расклад. Дворф строго глянул на него и пояснил:

— Именно. Ежели они не дуры — а они не дуры, раз пошли добровольно — то и отношение к ним будет нормальное. Посидят пару часиков в герцогских покоях — а даже если и в тюремных камерах, не растают, не сахарные — и спокойно к нам вернутся вместе с вампиром. Уж ему-то герцогский статус явно будет до фонаря, — дворф ненадолго задумался, после чего добавил: — А мы, пожалуй, давайте-ка заранее вещи соберем, на всякий пожарный…

* * *

За грубым толчком последовала ругань и неприятно ударивший по ушам скрип железной решетки.

— Да уж, так меня нигде еще не встречали, — пробормотала Мирия, осматривая грязную и темную камеру, в которой оказалась.

А ведь начиналось-то все неплохо — герцог не только выслушал оправдания Альвиры, но и пообещал устроить полноценное следствие, на время которого обязался поселить девушек в приличных покоях. Затем была недолгая поездка до замка и даже приглашение на ужин. Но тут один из рыцарей — как раз тот, что отчитывал их еще на площади — вновь решил продемонстрировать свое желание выслужиться перед хозяином, а потому, сославшись на этикет, сдернул со зверодевушки и охотницы капюшоны. И если для второй это обернулось дополнительными сальными взглядами, то для первой…

Мирия уже давно привыкла к взглядам похоти — от мужчин, и ненависти — от женщин. К взглядам, полным страха — от наслушавшихся сказок молодых, и профессионально-оценивающим — от более опытных наемников. Да даже ко взглядам пренебрежительным, какие имелись у самых прибыльных заказчиков, она привыкла. Но герцог ее удивил. Его взгляд выражал неподдельное отвращение.

— Это еще что такое?! Что ты за дрянь?! Мутант! — завизжал тогда герцог, не заметив, что отвечает на свой же вопрос. — Очередное отродье! Стража! В темницу ее, сейчас же!

С учетом как численного и магического преимущества, так и того, что ее подруги у герцога такой реакции не вызвали, зверодевушка сопротивляться не стала. Неприятно было лишиться оружия, да и «покои» не радовали, но это в любом случае лучше, чем попытка ввязаться в проигрышный бой.

Со вздохом отвернувшись от решетки, зверодевушка сразу же посмотрела на своего соседа по клетке — тот сидел в углу с закрытыми глазами, закутанный в какие-то тряпки и больше похожий на мертвеца, однако дыхание выдавало в нем жизнь. Почувствовав на себе пристальный взгляд, он все же открыл глаза и осмотрел Мирию с ног до головы, сразу же задержав взгляд на ее ушах.

— Что, у тебя они тоже вызывают отвращение? — зверодевушка недовольно приподняла бровь, скрестив руки на груди.

— Нет, вовсе нет. Я же не человек, чтобы ненавидеть другие расы только за их отличия. Просто твой вид я вижу впервые, — отозвался пленник на удивление мелодичным голосом.

Стоило ему подойти поближе, и зверодевушка с удивлением поняла, что это не пленник, а пленница. Перед ней стояла молоденькая миниатюрная девушка с коротко остриженными волосами, цвет которых было практически невозможно угадать из-за налипшей грязи. Тонкие черты лица сочетались с большими, «вечно детскими», глазами зеленого цвета, рядом с которыми проходили едва заметные, будто выцветшие, линии татуировок. Завершали картину заостренные уши, которые и избавили зверодевушку от последних сомнений — перед ней стояла эльфийка. Припомнив, чему однажды научил ее наставник, Мирия постаралась изящно поклониться, приложив одну руку к сердцу, а вторую отведя в сторону, при этом держа ладонь раскрытой в сторону собеседницы. Глаза эльфийки расширились от удивления, но секундой позже она вернула поклон, причем даже подранные тряпки, заменявшие ей одежду, не смогли отнять элегантности — у самой Мирии то же самое движение получилось гораздо более дерганым.

— Я очень рада видеть здесь того, кого однажды мои братья или сестры признали другом, — эльфийка тепло улыбнулась, а в ее голосе стало еще больше красок и мелодий.

— Я… на самом деле, этот жест доверили моему наставнику, а он уже поделился им со мной. Впрочем, я эльфов никогда не обижала, так как до этого момента с ними... вами, то есть, не встречалась, — почему-то искренняя радость эльфийки заставила зверодевушку засмущаться и почувствовать себя обманщицей. Однако ее собеседница ничуть не расстроилась.

— Ты не только знаешь этот поклон, но и сознательно решила уважить меня им, хотя не была обязана. А это дорогого стоит в том месте, где даже обычное сострадание — великая редкость, а порой даже преступление.

— Вот как… хм, ладно. То есть, я просто хотела уточнить. Меня зовут Мирия, я из рода Заячьих. Моего наставника зовут Атрокит, он из рода Кошачьих. Мы оба принадлежим к расе зверолюдей, которая обитает… — зверодевушка быстро попыталась скомпоновать все отрывки географических знаний, — далеко на северо-западе отсюда.

— Рада познакомиться с тобой, Мирия. Мое имя звучит как Эфириэль. Я принадлежу лесам, что располагаются к северу от этих земель — к сожалению, тоже весьма далеко.

Внезапно эльфийка закашлялась и зябко передернула плечами, после чего вернулась на свое место и вновь закуталась в грязные тряпки.

— Тебе холодно? — Мирия, хоть и была легко одета, чувствовала только легкую прохладу.

— Не совсем… это сложно объяснить не эльфу. Я сижу тут уже больше месяца, не имея доступа ни к мане, ни к деревьям. А для эльфа это невыносимо… грустно, холодно, страшно — все вместе. Кхе-кхе, — Эфириэль вновь закашлялась, показав заодно свой ошейник — блокиратор магии.

— И за что ты сюда попала? — зверодевушка присела рядом с новой знакомой. На секунду ей показалось, что эльфийка собирается ее обнять, но вместо этого та прикоснулась к ее правому бедру.

— Тепло, — прошептала эльфийка.

Порывшись, Мирия выудила оттуда один мелкий и практически разряженный амулет — собственно, по этим двум причинам охранники и не отобрали его. Протянув амулет эльфийке, зверодевушка увидела, как та судорожно прижимает его к своей груди.

— Прости, это было грубо, — заметив ее взгляд, Эфириэль слегка смутилась и протянула амулет хозяйке. — Я не смогла удержаться, прости.

— Да все в порядке, можешь держать у себя, сколько нужно, — отмахнулась Мирия, заметив вновь появившуюся на лице эльфийки улыбку. — Лучше расскажи, как ты сюда попала, если твой лес так далеко?

— Был бой… Один из множества, какие постоянно происходят у нас с людьми, которые все пытаются уничтожить наш лес. Мой отряд попал в засаду, и хоть большинству удалось отступить, я попала в плен. Дальше было несколько невольничьих рынков, но я не нравилась хозяевам — отказывалась выполнять команды, предпочитая боль. Убивать они меня не хотели — им было жалко денег — а потому быстро перепродавали. Четвертым по счету оказался какой-то проезжий герцог, который и отправил меня в виде подарка своей дальней родственнице. Так я и оказалась тут, — Эфириэль говорила слегка отстраненно, просто пересказывая события, и не выдавала эмоций, но Мирия прекрасно понимала, что она чувствует.

— Странно... Подарки, если они, конечно, нравятся, обычно берегут, а не оставляют в подобных местах, — она задорно хмыкнула — эльфийке не нужно было сочувствие, по крайней мере, сейчас. — Хотя кому вообще придет в голову дарить живого чело… эльфа? Тот герцог часом не помутился рассудком?

— Не думаю. Он точно знал, что бывшую хозяйку этого замка такой подарок заинтересует. Просто она умерла спустя день после того, как я прибыла — вроде даже от старости. А нынешний герцог сразу приказал запереть меня здесь. Впрочем, я могу его понять.

— Серьезно? — Мирия с удивлением покосилась на эльфийку, размышляя, было ли сказанное признаком излишней доброты или недостаточной самооценки. — Я вот не могу. Что ты, что я весьма похожи на людей. Извини, если вдруг для тебя такое сравнение оскорбительно. А он, только увидев меня, начал визжать, как свинья, и мутантом обзываться.

— Я ничуть не оправдываю его, а просто догадываюсь о причинах такой ненависти. Тут дело в принципе — он не желает видеть никого из нелюдей, и в мести — тех, кого видит, сразу хочет убить. Другие заключенные поведали мне, что у герцогини, возможно, в силу почтенного для людей возраста, возникли странные предпочтения, а участвовать в их осуществлении приходилось не только пленникам, но и самому герцогу. Поэтому-то он теперь, как я слышала, выбирает только человеческих женщин…

— Вот как... хм... — зверодевушка ненадолго задумалась. — Впрочем, это все равно не повод держать нас здесь. Не нравимся — так вышвырнул бы из замка. Но он, кажется, еще и нас убить хочет, хотя виновата-то только его женушка… Кстати, ты говорила, что здесь еще есть пленники? Странно, но я пока никого не слышала.

Заметив, как Мирия шевелила ушами, эльфийка заинтересованно покосилась на них, но предпочла ответить на вопрос.

— Они в дальних камерах, за углом. Раньше мы могли переговариваться цепочкой — теперь же из восьми осталось только трое: я, тифлинг и химера. Скимрюку казнили практически сразу — при виде нее герцог аж дрожал, то ли от страха, то ли от злости, но скорее, от отвращения. Хотя ее вины-то ни в чем не было… Орчанку казнили второй, за ней была неяда. А затем о нас, кажется, просто забыли… В итоге заболела в начале безликая, а после ушла и дворфийка — но последняя и так продержалась дольше всех, больше двух лет, по ее словам, — Эфириэль закончила объяснение тихим вздохом по ушедшим, а вот Мирия злобно оскалилась.

Пусть она и не знала большую часть рас, но самого факта такого поведения герцога ей уже хватало — приговор был вынесен. Что же до исполнения — зверодевушка почему-то не сомневалась, что вампир только поддержит ее решение.

— Ты надеешься сбежать? — эльфийка быстро заметила ее гримасу. — Это не так просто, как кажется.

— Бежать? Вот еще, — зверодевушка надменно фыркнула. — Я намерена нанести визит герцогу, если его, конечно, не прихлопнут до этого!.. А если серьезно — то герцогу очень не повезло нарваться на нашу компанию. У меня есть спутники, и для одного из них ни титулы, ни охрана не имеют значения. Поэтому могу ставить на то, что еще до рассвета мы будем на свободе. И под "мы" я подразумеваю тебя тоже. Да и тех двоих, кто бы они ни были. Никто не должен сидеть в тюрьме только потому, что этого желает какая-то мразь, обладающая властью.

В глазах эльфийки засветилась надежда, но она предпочла выдохнуть и взять свои эмоции под контроль.

— Я буду рада, если так произойдет. И очень благодарна, — тихо сказала Эфириэль, опустив голову. Не удержавшись, Мирия приобняла ее и не отпускала до тех пор, пока не услышала вначале крики, а затем и размеренный звук шагов на лестнице.

«Чтоб меня, а ведь это приятно! Приятно знать, что тебе есть кому помочь, что ты не одна против всех! Приятно иметь… да пусть даже не друга, а временного покровителя, но приятно же!» — внезапно пронеслось у нее в голове, когда в зоне видимости появились знакомые потоки крови…

* * *

«…Позволю все же себе заметить, что операция является крайне рискованной — лично я вообще не вижу абсолютно никакого смысла в том, чтобы закупать зерно по нынешним ценам, к тому же в таких количествах, когда стоило бы подождать до начала жатвы. Однако, ежели вы, уважаемый Рейлих Трегаторский, желаете распорядиться вашими деньгами именно так — я воспротивиться желания не имею, долг есть долг. А потому сообщаю вам, что мои гонцы отправятся к ближайшим поставщикам через день от даты отправки сего послания. Желаю вам доброго здравия и тройной прибыли, а все остальное чтобы было по самым выгодным ценам. Ваш верный товарищ, Пирклиф Зенградский.

P.S. В какую сторону собираетесь, уважаемый? Ежели на северо-запад, то мои фрегаты могут оказать вам услугу сопровождения по разумным ценам».

Дочитав послание, Рейлих только хмыкнул — очередной «сообразительный товарищ», уже третий за сегодня, попался на заранее заброшенную удочку. Письмо улетело в стопку ему подобных, а в глазах купца вампир, как личность, вырос еще на несколько пунктов. Именно он предложил такой одновременно простой и гениальный план с тройным дном. Впрочем, простым план сейчас казался по большей части из-за того, что купец обладал нужной информацией — а вот будь он по другую сторону, то и сам вряд ли смог бы такой разглядеть. Вампир, иномирянин… Даже несмотря на отсутствие свободного времени, Рейлиха часто посещали мысли о его неожиданном компаньоне — еще бы, завалился незнамо кто незнамо откуда и начал приказы диктовать. Большая часть людей, без сомнения, попыталась бы оказать сопротивление — хотя бы для того, чтобы проверить границы, в которые их пытаются запереть — но купец этого не сделал. Причиной же тому стало шестое чувство, или же интуиция, которая выработалась за годы охоты на диких зверей и переговоров с менее дикими, но гораздо более опасными торговыми партнерами. Не раз и не два убеждавшийся в ее верности торговец всегда старался прислушиваться к ней, даже если порой это казалось невыгодным или глупым. Когда же при виде вампира интуиция дурным голосом заорала «Подчинись!» — Рейлих именно так и сделал, что, судя по информации, собранной им за это время, спасло ему жизнь. Новый игрок, как про себя называл он вампира, оказался хищником высшего ранга. Невероятная сила, острый ум, осведомленность едва ли не о каждом событии в городе — все вкупе произвело, да, впрочем, и продолжало производить на купца неизгладимое впечатление. А потому глупым попыткам сбежать или как-либо еще разорвать их отношения он предпочел другой вариант. Усмехнувшись, купец мысленно похвалил себя за сообразительность и вернулся к работе.

— Насколько сильно может помешать нашим планам процесс выбора нового герцога? И кто наиболее вероятный кандидат? — вампир, как, впрочем, и обычно, появился в комнате совершенно внезапно и без приглашения. Купец уже привычным движением вернул кинжал на место.

— Хоть бы раз воспользовался дверью, хоть бы раз… Кхм, кхм. А этот тебе чем помешал, если не секрет? — уже громче поинтересовался он, повернувшись к Мисту.

— Во-первых, он взял под стражу нескольких членов моего отряда, выдвинув какое-то наспех сфабрикованное обвинение, чем и привлек мое внимание.

«Не жилец», — тут же промелькнуло в голове у купца, продолжавшего внимательно слушать.

— А, во-вторых, насколько я понял — он всего лишь мальчишка без опыта самостоятельного управления землями, да еще и с поломанной психикой вкупе с излишне явными фетишами и фобиями. Бестолковый и бесполезный. Думаю, среди других кандидатов найдется и кто-то поприличнее. Так что?

— Кхм, дай подумать немного… Когда герцог умрет? — Рейлих покосился на вампира, уже привычно перечитывающего его, купца, письма.

— Сегодня ночью.

— Кхм. Ну, собственно говоря, нашим краткосрочным целям точно ничего не угрожает — пока новости дойдут до короля и наследников, пока они съедутся в столицу… тут минимум дюжина дней пройдет. Потом, как водится, пойдут препирательства и закулисные интриги — однако, если вскоре король узнает о войне, то он наверняка объявит герцогство наградой тому из наследников, кто лучше проявит себя в бою. Ну, а коли, по твоим словам, война начнется через полтора-два месяца, то мешать нам будет некому. Все это время кресло герцога будет занимать временный регент, а он особо высовываться не станет, скорее, попытается быстро и незаметно набить себе карманы, — Рейлих вытер платком вспотевший лоб. Здоровая реакция организма на появление вампира. По крайней мере, Рейлих надеялся, что здоровая.

— Чудесно. В таком случае я разберусь с герцогом и сегодня же покину город. Оставляю тебе кровавого клона, через него сможем общаться, письменно. Перед отбытием еще завезу Вайотту — ну, с ней ты уже знаком. В остальном же — все в силе. Будем связываться по необходимости, но я думаю, что ты прекрасно со всем справишься. Вопросы?

— Не имею. Хотя… точнее, я просто хотел уточнить — ты же знаешь, что у герцога, кроме счета в банке, и своя казна в замке имеется?

Довольный смешок оповестил купца о том, что вампир об этом знает.

— О казне я позабочусь. Часть денег оставлю тебе, остальное потом пристрою. Но мне нравится столь быстрый ход твоих мыслей! — Мист покровительственно похлопал купца по плечу. — Ну, не будем терять время. Удачи, партнер!

Поглядев на то место, где еще секунду назад стоял вампир, купец позволил себе нервный смешок и вернулся к документам, которые немного разметало потоками воздуха. Мысленно прокручивая их разговор, он припомнил, как звучало описание герцога из уст вампира. «Бестолковый и бесполезный». Теперь Рейлих был точно уверен в выбранном пути. Он будет работать столько, сколько потребуется, чтобы никогда не услышать эти два слова в качестве своей характеристики.

* * *

Зависнув высоко в воздухе, вампир с легкой задумчивостью смотрел на замок, машинально подмечая мелкие детали. Потемневший камень донжона и внутренних стен сразу же выдавал их старость. А чуть дальше расположилось нагромождение деревянных построек, явно демонстрирующее скорость и небрежность их возведения — поначалу они принадлежали приезжим купцам и крестьянам, и только позже перешли в полноценное владение к правителю этих земель и достались слугам. На стенах были заметны черные отметки копоти, трещины, а подчас и другой тип кладки, который обозначал места обвалов — в давние времена крепость пережила не одну и не две осады. Впрочем, подобное прошлое было у любого замка, расположенного в мало-мальски населенном месте, а потому вампира не слишком заинтересовало. Гораздо больше внимания он уделял времени нынешнему — а сейчас крепость была далеко не в самом боеспособном состоянии. И все же препятствия имелись.

Во-первых, стражники — в планы вампира не входило их массовое убийство, а значит, на них придется потратить намного больше времени, чем в обратном случае. Во-вторых, магическая сигнализация, в наличии которой вампир не сомневался, и которая делала необходимым «в-третьих» — магов. Их вампиру и нужно было вывести из боя первыми.

Приземлившись на крышу замка, он просканировал большую его часть. Девять человек находились в донжоне — фаворитки, Альвира с Вайоттой и два стражника. По коридорам прогуливалось еще около тридцати меток, но определить, есть ли среди них маги, вампир не мог, хотя и подозревал, что большая часть — слуги. Причиной же их быстрого перемещения туда-сюда был пир, который шел в большом зале и привлек больше полусотни человек — туда-то Мист и направился. Из бассейна, расположившегося среди облаков, к нему притянулось несколько потоков крови, которые и стали основным оружием. Просканировав местность еще раз, вампир активировал ускорение и атаковал.

Люди, которые тогда спокойно наслаждались пищей и россказнями соседей, позже будут вспоминать этот момент как самое невероятное и страшное событие в их жизни. Одновременно с обеих сторон зала окна разлетелись мириадами осколков, а внутрь хлынули литры крови. Практически не задерживаясь, они разделились и, словно юркие змеи, набросились на всех присутствовавших, создав у них на головах подобие коконов. Вскочившие со своим мест рыцари хаотично носились по залу, сбивая друг друга и слуг, в попытках снять с головы барьер, в котором постепенно становилось все меньше и меньше воздуха. В свою очередь, маги вносили еще больше хаоса, посылая заклинания направо и налево — благо они быстро были изолированы от остальных коконами больших размеров. Через три минуты в зале наступила тишина, и только вампир спокойно шагал по столу, лениво осматривая бессознательные тела. Найдя наконец нужное, он задержался, несколько минут пристально вглядываясь ему в глаза, после чего тело отправилось в полет. Завершился он на высоте трех метров у противоположной стены, однако упасть телу не дали семь мечей, брошенных с такой силой, что они буквально пригвоздили труп к каменной кладке. Достав из сумки кинжал явно дворфийской работы, вампир пробормотал слова благодарности и направил его на свою инсталляцию. Дикий огненный поток превратил тело герцога в горящий факел, заодно захватив и громадный гобелен на стене — на этом вампирская интервенция и закончилась.

Разобравшись с герцогом, Мист первым делом вернулся обратно на крышу. К замку со всех сторон спешили стражники, но вампиру было не до них — в нижней части донжона его ждала казна, а в верхней — две спутницы. С казной, как, впрочем, и с девушками, никаких сложностей не возникло — пробив пару стен в обоих случаях, он получил желаемое, которое затем просто поднял до уровня бассейна. Оставалась только Мирия, но вампир рассчитал все правильно, так что тюрьму, которая находилась на другом конце замка, уже никто не охранял. Под звуки криков и рев набирающего силу огня, он спокойным шагом миновал несколько пустых коридоров и спустился в подземелье.

* * *

— Наконец-то! — не удержалась Мирия, заметив вампира.

— Что, неужели так сильно соскучилась? — он наигранно поднял бровь.

— До жути! — ехидно ответила зверодевушка, быстро добавив уже нормальным тоном: — Я и правда рада тебя видеть.

— Приятно слышать, — Мист тоже вернулся к своей спокойной улыбке. — Хотя, смотрю, ты времени зря не теряла и уже нашла себе новую подругу — познакомишь нас?

— Конечно! Это — Эфириэль, — зверодевушка слегка выдвинула знакомую вперед. — Она эль…

— … фийка, — закончил за нее вампир. — А дальше тифлинг… или правильнее сказать — тифлингесса? Хотя грамматически вряд ли… А вот кто последняя?

— Эфириэль назвала ее химерой. Слушай, мы же можем их всех взять с собой?

— Можем, — вампир решил оставить вопросы на потом. — Но пора бы уже убираться отсюда, так что со знакомством все же повременим.

Одновременно с его словами кровавое лезвие срезало замок, и зверодевушка смогла открыть дверь клетки. На этот раз противный скрип металла прозвучал для нее столь же приятно, как трель соловья.

20 Третьего месяца тепла 3127 года, ночь

Покинуть владения герцога оказалось несложной задачей — пожар занимал стражников гораздо больше, чем трое практически бесшумно передвигавшихся существ на другом конце замка. Ну а оказавшись под открытым небом, вампир просто создал кровавую платформу и поднял всех в воздух. Пока эльфийка удивлялась полету на такой высоте, а зверодевушка разбиралась с вернувшимся к ней снаряжением, вампир с интересом рассматривал двух других пленниц, которые пока что так и не пришли в сознание.

Первой была тифлинг — синеватая кожа, два крепких рога длинною в ладонь и мощный полутораметровый хвост не оставляли сомнений в ее расовой принадлежности. Сорвав с нее те лохмотья, что в подземельях замка считались за одежду, вампир с интересом осмотрел тело девушки. Несмотря на минимум отличий в строении от человеческого, взгляду вампира нашлось за что зацепиться. Первыми привлекли внимание татуировки, расходившиеся от сердца в разные стороны, а вторым — тот факт, что, несмотря на рацион, состоявший в основном из воды и объедков стражников, тифлинг не выглядела похожей на скелет. Как и эльфийка, на теле которой тоже были выцветшие линии тату. Отметив эту закономерность, вампир сделал на ее руке небольшой надрез и слизал выступившую кровь.

— Простите, но что вы делаете? — сразу же раздался взволнованный голос эльфийки.

Машинально отметив ее бесшумную походку, вампир спокойно повернулся к ней.

— Провожу внешний осмотр тела и заодно проверяю состав крови — иными словами, я не делаю ничего, что могло бы ей навредить. А тебя что-то смущает, Эфириэль? — Мист посмотрел на нее невинными глазами. От неожиданности эльфийка даже не нашлась, что ответить, но на помощь ей пришла Мирия.

— Конечно же, смущает — она-то твои фокусы в первый раз видит! Лучше бы заранее предупредил, — Мирия повернулась к эльфийке. — Не беспокойся, он и правда не вредит ей. Просто у него вся магия завязана на крови, даже лечебная, вот это и выглядит так… неприятно, — дождавшись неуверенного кивка новой знакомой, зверодевушка вновь взглянула на вампира, задумчиво прищурившись. — А меня ты тоже резал, пока я без сознания валялась?

— Да нет, не было нужды — после боя на мне и так было достаточно твоей крови. А вообще, ты мне испортила забаву. Видела ее глаза? Я думал, она не сможет открыть их еще шире, а она смогла, — Мист ехидно покосился на недоумевающую Эфириэль. Зверодевушка фыркнула и поспешила рассказать эльфийке о странном чувстве юмора у ее спасителя. Вампир тем времен занялся второй неизвестной.

Химера название своей расы оправдывала полностью — тело девушки представляло собой дикую смесь различных животных, идея соединить которых могла прийти в голову только самому безумному ученому… или же эволюции. Тело девушки полностью покрывал короткий шерстяной покров, вероятно, доставшийся от льва. Однако многие уязвимые места, как-то: виски, шею, бока, низ живота, солнечное сплетение, область сердца, локти и колени прикрывала плотно сложенная змеиная чешуя. На спине имелись костяные наросты, защищающие позвоночник. Руки до запястий и ноги до лодыжек были покрыты черной шерстью, напоминая лисьи лапы, а все пальцы заканчивались невероятно острыми когтями, которым позавидовал бы и медоед — даже банальная пощечина от химеры закончилась бы снятым скальпом. Копна темно-рыжих волос не до конца скрывала типично кошачьи уши, а заглянув девушке в рот, вампир обнаружил там по четыре крупных клыка с каждой стороны, которые наверняка обеспечивали немалую силу хвата.

Впрочем, сейчас химера выглядела далеко не лучшим образом — на ней голодовка оставила весьма заметные следы. Шерсть потускнела и местами выпала, то же самое произошло и с частью чешуек. Большую часть ребер было видно невооруженным взглядом, а впалые щеки и глаза четко обозначали контуры черепа. Там, где раньше бугрились мышцы, можно было почти нащупать кости, а после снятия кандалов обнаружились болезненного вида проплешины. Собственно, сам факт их наличия, а заодно ширина и крепость цепей уже выдавали вампиру страх, который химера внушала в своем нормальном состоянии, что сильно контрастировало с ее нынешним видом.

— Она не говорила, сколько провела в том подземелье? — Мист повернулся к эльфийке. Та ненадолго задумалась.

— Кажется, где-то два с половиной… теперь уже три месяца. Но и до этого ей пришлось жить практически столько же в клетке у работорговцев, — ответив, Эфириэль обеспокоенно посмотрела на химеру. — Как думаешь, она поправится? Я постараюсь помочь магией, если вы снимете с меня ошейник и у меня будет немного времени на отдых.

— Почти полгода… неплохо, — вампир призадумался, а затем покосился на Мирию. — Думаю, здоровая особь такой расы по силе будет близка к твоей звериной форме. Впрочем, не суть. Этой особи до здоровой еще далеко.

— Если ты прав, о воинах такой силы давно уже слагали бы легенды. А я ни одной такой не слышала, — с удивлением глянув на бывшую пленницу, отметила зверодевушка.

— Кажется, она говорила, что попала в наш мир всего год назад, — пояснила эльфийка.

— О, вот как, — вампир усмехнулся. — My fellow dimensional traveler, hah…

Эльфийка вопросительно покосилась на зверодевушку, но та только пожала плечами и скорчила забавную рожицу.

— Спелись, — Мист уловил пантомиму. — А всего-то пару часов в одной камере посидели. Ну да ладно. Эфириэль, — вампир вытянул вперед руку, будто приглашая эльфийку на танец. Несколько секунд недоумения — и она наконец подала ему свою миниатюрную ладонь. Появившийся порез не вызвал у нее даже малейшей реакции, а вот прикосновение губ и языка вампира заставили ее измениться в лице — вид существа, что смакует твою кровь, оказался эльфийке весьма неприятен. Впрочем, она удержалась от того, чтобы отдернуть руку, а он — чтобы взять больше, чем было бы прилично.

— Ты уверен, что это было необходимо? — Мирия и сама немного скривилась, заметив реакцию эльфийки.

— Конечно. Даже пара капель крови дают мне массу информации, так что для меня это лучший способ познакомиться с представителем неизвестной расы… — вампир облизал губы и насмешливо покосился на эльфийку. — Впрочем, только для меня. А вот тебе, кажется, не понравились мои манеры. Ох, как скривилась. Что, мне стоит извиниться?

— Нет. На деле извиниться стоит мне — я не только не поблагодарила вас за свое спасение, но еще и посмела выразить недовольство вашими традициями знакомства, — Эфириэль прикрыла глаза и уважительно склонилась. — Прошу простить мне мою грубость. Я не хотела вас оскорбить — просто немного устала. И я от всего сердца благодарю вас за свое спасение и буду рада отплатить в меру своих возможностей.

— Вот как? И чем же ты сможешь мне отплатить? — Мист снисходительно осмотрел эльфийку с головы до ног. Сейчас все ее имущество представляло собой антимагический ошейник, рабский браслет и тряпки, едва прикрывавшие тело. Заметив его взгляд, Эфириэль смутилась, но быстро взяла себя в руки.

— Вы правы, сейчас я могу предложить только свое слово и свое тело… — эльфийка зацепилась взглядом за выцветшие линии тату, грязь и царапины, — …но не думаю, что этого будет достаточно. Однако, если вы сопроводите меня до моего леса, то я смогу расплатиться достойно — драгоценными металлами, камнями, амулетами… — Эфириэль осеклась, заметив на лице вампира тень скуки. «Неужели он настолько богат, что его такое совсем не привлекает? Я же не справлюсь без помощи!» — молнией пронеслось в голове у эльфийки. Прикусив губу, после небольшой паузы она добавила: — А еще я могу выпросить для вас позволение посетить наш источник.

— О, источник? — теперь лицо вампира выражало легкий, почти вежливый, интерес. — И что же он мне даст?

— Вы… ну, вы, верно, слышали различные легенды… источник сможет усилить вашу магию, точнее, я не знаю точно, как это сработает конкретно на вас — до этого я никогда не слышала о магах, что используют кровь… но, вероятно, вы сможете контролировать больший объем или еще что-то — это индивидуально для каждого мага, результат сложно предсказать, но он всегда в пользу мага…

— По рукам.

— Что? — эльфийка недоуменно посмотрела на вампира, на вытянутой ладони которого уже красовался свежий порез. Теперь она отчетливо чувствовала жадность, скрытую, но именно такую, что проявилась бы у любого мага, услышь он ее предложение.

— Я обязуюсь в двухмесячный срок вернуть тебя в лес целой и невредимой. Ты обязуешься провести меня к вашему источнику. Договор такого уровня традиционно принято скреплять кровью, — вампир протянул ей кинжал. Эльфийка не колебалась — и вскоре они пожали друг другу руки. Ни он, ни она не скривились.

— Отлично. Эй, Мирия, хочешь услышать интересную историю? — стоило Мисту произнести эти слова, как Эфириэль приоткрыла рот от удивления. Жадность, которой несло от вампира секунду назад, исчезла, будто ее и не было вовсе. Не обращая внимания на эльфийку, Мист обернулся к зверодевушке, не успевшей даже ответить, и начал свой рассказ, неожиданно заговорив хорошо поставленным голосом.

— Это будет история о глупой-преглупой эльфийке. Жила-была одна такая в том эльфийском лесу, что стоит через два королевства на север отсюда. Родилась она в семье среднего достатка — достаточно благородной, чтобы вырастить ее воспитанной и начитанной — но недостаточно, чтобы защитить от вступления в армию. Или партизанский отряд. Или нечто среднее, что может быть только у эльфов. В общем — в боевое подразделение. Ибо на тот момент у эльфов и людей шла очередная, уже и неважно, какая по счету, война, — от такого пренебрежительного отношения к событиям, в которых гибли ее собратья, Эфириэль нахмурилась, но продолжала слушать.

— Сколько боев глупая эльфийка смогла продержаться, история умалчивает, но попала она по итогу в плен. Эльфы — для людей того королевства — товар уже привычный, рабские рынки имеются, и вот, эта глупая эльфийка оказалась в подземелье у одного нехорошего герцога, далеко-далеко от своего дома. Просидела она там долго, уже и не надеясь выбраться, но тут к ней в камеру закинули одну незнакомку. Ты, Мирия, возможно, с ней знакома. Так вот, оказалось, что герцог махнул лишнего, был убит, а за незнакомкой пришел незнакомец. И глупая эльфийка внезапно оказалась на свободе — вот только свобода эта была… весьма эфемерна. Ибо чтобы вернуться домой — глупой эльфийке нужно было в одиночку пересечь два вражеских королевства. И она поняла, что без помощи незнакомца ей не вернуться домой. Вот тут-то и начинается самое интересное, — обе девушки непонимающе переглянулись, но не стали перебивать вампира.

— Рабская жизнь уже давно позволила ей узнать цену даже собственного тела, которое она теперь считала крайне дешевым, а потому, кроме него, она предлагала и золото, и драгоценности, и амулеты — но все никак не могла уговорить незнакомца. Если ты не знала, то эльфы — эмпаты, существа, которые могут видеть чужие эмоции напрямую. Вот и эта глупая эльфийка видела, что незнакомцу ее предложения совсем не интересны. Расстроилась глупая эльфийка. И тут бы ей впору начать торговаться, обещать несметные богатства и уверять, что все эльфийские амулеты невероятно сильны — но нет. Ибо глупая эльфийка, несмотря на всю свою силу воли, не могла побороть жуткую тоску по родине. Предположив же, что незнакомец собирается с ней распрощаться, она до смерти перепугалась. А потому глупая эльфийка решилась на последнее средство, — последовала небольшая пауза. Эфириэль застыла и уставилась на вампира, словно кролик, загипнотизированный змеей. Вампир тем временем продолжал:

— Подумав, что перед ней стоит пусть и странный, но все же маг, она предложила ему доступ к магическому источнику, что скрыт в эльфийском лесу, и тут же согласилась скрепить договор кровью. Ты, Мирия, можешь спросить меня, что же это за источник такой — и я могу тебе ответить! Это настолько редкая штука, что даже среди магов — самой образованной касты в любом государстве, если что — о нем и его свойствах ходят только легенды. Ибо эльфы пускают к нему чужаков только в самых исключительных случаях. Даже среди самих эльфов доступ к источнику имеют далеко не все. По заверениям же этой глупой эльфийки, источник способен усилить мага, так что оно и понятно — или источника на всех не хватит, или хватит — но кто же тогда будет на побегушках, а? Поэтому среди эльфов есть некий совет, который и решает, кому можно предоставить доступ к источнику, а кому нет. Состоит он, понятное дело, из представителей знати, то бишь самых старых и сильных магов. Ну да рассказ не о них, а потому вернемся к эльфийке. Ты, Мирия, верно, хочешь уже знать, почему же я все время называю ее глупой? — обе девушки кивнули рефлекторно, хотя на эльфийку вампир даже не смотрел.

— Ну, вот послушай и посуди сама. Во-первых, эта глупая эльфийка поддалась своему страху и неверно оценила ситуацию — ведь незнакомец вообще не говорил, что собирается ее прогнать. А про доброту незнакомки, которая точно была бы против такого решения, глупая эльфийка вообще напрочь забыла, — зверодевушка покосилась на Эфириэль, которая пристыженно опустила голову. А вампир перечислял дальше:

— Но затем она сделала еще большую глупость — рассказала об источнике. А ведь это, по сути, была тайна эльфов, которой они делились лишь с избранными. Лично я даже подозреваю, что именно источник был основной причиной начала войны между людьми и эльфами. Просто по опыту знаю, что маг, дорвавшийся до источника силы, становится хуже самого жадного купца. Мысль о том, что там можно взять еще, не будет давать ему покоя всю жизнь. Поэтому весьма вероятно, что именно один из некогда «избранных» магов скормил королям и купцам полуправду о том, что сухопутная дорога на север будет экономически выгодна. Этим, по сути, он и начал первую войну, ну, а дальше пошло по накатанной — воевать люди всегда любили. Вряд ли с начала войны в лес пускали много чужаков, а глупая эльфийка просто взяла и выдала эту тайну какому-то незнакомцу. Просто представь, что было бы, если бы незнакомец взял и заявил бы об этой тайне во всеуслышание? Могу подсказать — жадные маги вместе с королевскими армиями вмиг перетерли бы в пыль что сам лес, что эльфов, — голос вампир внезапно стал ледяным. На эльфийку же было больно смотреть — бледная, словно смерть, она стояла с открытым ртом, неожиданно осознав правоту вампира. На этот раз он удостоил ее вниманием, и, ухмыльнувшись, продолжал:

— Ты, моя дорогая Мирия, верно, думаешь, что и этих двух причин уже достаточно, но я могу назвать тебе и третью. Тот, кто считает других глупцами, зачастую является глупцом еще большим. Видишь ли, на деле глупая эльфийка и сама ни разу не была в источнике. Все ее знания были почерпнуты из книг и рассказов. А значит, «попросить» для незнакомца доступ к источнику она, конечно же, могла — как, впрочем, наверняка и любой другой эльф — но получила бы гарантированный отказ. То бишь, она предложила награду, которую не сможет заплатить, в надежде лишь на то, что незнакомец окажется глупее ее. Увы, не оказался. Ах да, ну и последнее — хотя по сравнению с остальным это уже мелочь, но все же — глупая эльфийка заключила договор на крови, даже не поинтересовавшись его значением. В итоге, сейчас эта глупая эльфийка стоит перед тем незнакомцем и не может даже сдержать слезы, потому что ей не только показали уровень ее глупости, которая потенциально могла угробить всю ее рощу, но еще и поймали на банальной лжи.

На последних словах вампира эльфийка уже не выдержала, и теперь громко рыдала, закрыв руками лицо. Вздохнув, зверодевушка подошла к Эфириэль и обняла ее, успокаивая.

— П-п-про… сти-и-те, — с трудом выдавила из себя эльфийка, и зарыдала еще громче, уткнувшись ей в плечо. — Я п-про-с-то… х-о-те-ел-а… д-о-ом-ой, п-п-про… сти-и-те… е-е-еня…

Так они и провели следующие пять минут: рыдающая эльфийка, крепко вцепившаяся в зверодевушку; зверодевушка, гладившая эльфийку по голове и бросавшая на вампира недовольные взгляды; и вампир, терпеливо ждущий, пока обе успокоятся.

— И чем же закончилась эта история? — хмуро поинтересовалась Мирия, когда эльфийка у нее на плече перестала всхлипывать. — А, и еще, незнакомка из этого рассказа с интересом бы послушала, что там за условия у кровавого договора. Ибо она в свое время тоже заключила один такой с тем незнакомцем, даже не поинтересовавшись толком его значением.

— Концовку еще предстоит подождать, но не думаю, что она будет плохой, — вампир спокойно улыбнулся. — Насчет клятвы, ну, если коротко — тому, кто не выполнит условие, я могу остановить сердце одним щелчком пальцев.

— А, всего-то, — Мирию ответ ничуть не удивил. — Дай угадаю, у меня, к примеру, возможности остановить твое сердце нет? Хотя, даже если бы и была, вряд ли это убило бы тебя…

— Угадала дважды — у тебя такой возможности нет, и остановка сердца меня бы не убила. По факту, клятва мне нужна, просто чтобы запугивать ею, а не мечом — никакой особой магии там нет. Я бы даже сказал, что она в принципе не может быть полностью рабочей — друг другу остановить сердца смогут только вампиры, но им же на это будет плевать. Смотрю, кстати, ты не особо испугалась, — вампир хмыкнул и, присмотревшись к эльфийке, снял с себя походную накидку.

— А чего тут пугаться? Я еще после первого нашего боя поняла, что ты можешь убить меня «по щелчку». И какая разница, будет это клинок или остановка сердца — не дрожать же мне рядом с тобой все время. К тому же, я уже достаточно тебя знаю, чтобы кое-что понимать, — Мирия понизила голос, обнаружив, что эльфийка уснула у нее на плече.

— Переложи ее подальше, выбрось тряпки и укрой этим, — вампир протянул походную накидку, оставшись в своем черном плаще. — И что же ты обо мне поняла?

Зверодевушка последовала совету вампира и аккуратно уложила хрупкую эльфийку на появившееся кровавое ложе. Укрыв Эфириэль накидкой, она задумчиво провела по линиям ее тату, прежде чем ответить Мисту.

— Поняла, что ты не любишь одиночества. Ошиблась?

— Немного — я не люблю скуку, которую в моем положении вызывает именно одиночество.

— А, вот значит, как… — зверодевушка понятливо кивнула. — Ну да ладно. Ты лучше скажи, зачем девчонку напугал? Явно же не из-за того, что она соврала.

— Поверишь, если скажу, что для ее же блага? — вампир с интересом покосился на зверодевушку. Чуть помедлив, та кивнула.

— Поверю. Но буду рада, если объяснишь.

— Легко. Во-первых, ей будет полезно сбросить напряжение вместе со слезами. Похвально, конечно, что она держалась, но сейчас в этом смысла уже нет. А во-вторых, она действительно сделала глупость, проговорившись про этот источник. Мне-то усиливать нечего — и то я уже хочу там побывать, просто из интереса, а любой маг мог бы наворотить вполне реальных дел. Да и в целом за весь разговор она кучу всего выболтала — до нашей встречи я об эльфах практически ничего не знал, а сейчас могу диссертацию защищать. И сейчас ей крупно повезло, что она нарвалась на нас. Поэтому я и описал ей такую мрачную картину, чтобы в памяти отпечаталась. В будущем будет думать наперед, а лет, может, через сто полностью осознает, насколько большую услугу я ей оказал, и начнет считать меня лучшим другом. Напомнило мне про один случай — я когда-то принца заставил перед трупами его стражников прощение вымаливать, предварительно надавав пощечин. А через десять лет после того, как он взошел на престол, люди в его стране жили лучше, чем в любой из соседних. Знаешь, что он потом сделал при встрече?

— Что?

— Поблагодарил. За один из самых важных уроков в его жизни… Правда, когда он умер от старости, его наследнички передрались между собой и разорвали страну на части, но это уже другая история, — вампир ехидно оскалился и пожал плечами. Мирия недовольно фыркнула.

— Обязательно было все испортить под конец? Оставил бы меня в счастливом неведении. Эх. Кстати, а ты правда всю ту информацию получил только из разговора с ней? Про благородную семью и источник-то понятно, но как ты, к примеру, узнал, где находится ее лес?

— Посмотрел на карте, которую стребовал с купца, — ухмыльнулся вампир. — От него же узнал про длительность жизни и войну. А все остальное — да, из разговора.

— Ого. Впечатляет. Слушай, а карта у тебя при себе? Я бы глянула, чтобы хоть приблизительно понимать, где мы находимся, — явно заинтересовалась Мирия.

— Карта этого региона, там не обозначены ни вы, ни даже дворфы.

— А, ну ладно, — разочарованно протянула зверодевушка. — Кстати, мне кажется, или мы как-то уж слишком медленно летим?

— Не кажется. Просто вместе с нами я передвигаю и все части кровавого бассейна, а когда они так разбросаны, на скорость рассчитывать на приходится. Вайотту и часть казны герцога, которую я реквизировал в счет, хе-хе, моральной компенсации, я доставил купцу, а остальные уже ждут нас на удобной поляне в паре десятков километров от города.

— И куда потом? В столицу? К королю?

— Именно. Все по плану.

— Не сомневаюсь, что ты к нему пойдешь… но мне просто интересно, как ты убедишь его тебе поверить? — зверодевушка с интересом покосилась на вампира.

— О, у меня уже есть интересный вариант. Но пусть он будет сюрпризом, — ехидно оскалился вампир.

22 Третьего месяца тепла 3127 года, день

«Мне снова не видно его лица. Очередной трус. А я никогда своего лица не прячу. Я же не трус. Не понимаю их. Ведь это так приятно, когда в последние мгновения жизни кто-то смотрит прямо тебе в глаза. Не на иллюзию или бесформенную маску, а именно на тебя. Признает твое существование и, главное, превосходство!»

— Локус! Ты все запомнил? — жесткий женский голос вернул его в реальность. Она всегда знала, когда он отвлекается. Она же его Мамочка.

— Конечно, Мамочка. Граф Эраэльский — это моя цель. Основная. Его брат — второстепенная. Будет тридцать рыцарей охраны. Конный отряд. Удобнее всего подловить в Яром лесу. Я всегда слушаю тебя внимательно, Мамочка.

— Хорошо, Локус. Я знала, что ты плохой. Очень плохой. Самый худший. Можешь идти готовиться, — голос потеплел, да и к тому же сделал ему несколько комплиментов — Локус расплылся в улыбке.

— Послушайте, а он точно надежен? За такие деньги мне нужны стопроцентные гарантии, — недовольно пробормотал заказчик. Локус обжег взглядом перегородку. Если бы не она — ему хватило бы и секунды, чтобы переубедить этого урода, который посмел сомневаться в нем. Но женщина улыбнулась и кивнула на дверь — а значит, Локусу не нужно задерживаться.

— Для вашего заказа он подходит лучше всего… — услышал Локус, прежде чем закрыть дверь и улыбнулся — Мамочка всегда его защищала.

Стоило ему пройти по темному коридору и выйти в общий зал, как на него тут же уставились восемь пар глаз. Но ненастоящих — иллюзорных. А иллюзорные глаза всегда жутко бесили его.

Это была причина, почему он так и не подружился ни с кем из Старой Гвардии. Впрочем, лишь одна из множества. Все сидевшие за столами были мужчинами — что и неудивительно, так как их в первом наборе было большинство. Все они кутались в различные тряпки темных цветов, большинство даже в помещении сидело в походных плащах. Все они были старше него, все они работали за баснословные, как любила выражаться Мамочка, деньги, и все они являлись профессионалами — такими, что даже Локус не смог бы одолеть больше двух сразу.

Сам же Локус от них сильно отличался. На вид ему иногда давали тринадцать, иногда четырнадцать, хотя шестнадцать зим уже было у него за спиной. Обезличиванию себя черными тряпками он предпочитал легкую зеленую рубаху, кожаные штаны и два пояса. На первом красовались именные кинжалы — «Пырво» и «Зрак», давно уже ставшие продолжением его рук — на втором же просто метательные ножи, которые было не жалко потратить. Лицо Локус не закрывал никогда. За это не раз видел листовки с наградой за свою голову, да вот беда — ничего примечательного в нем не было: поставь его в ряд с обычными деревенскими пацанами — и у каждого второго будет такой же нос, а у каждого первого — скулы. Про растрепанные волосы цвета грязи можно было даже не упоминать, а неумехи художники — умелые-то зарабатывали своими картинами, а не работой на стражу — портили образ еще сильнее. Так что, даже когда он пару раз подходил с листовкой к стражникам и спрашивал: «А кто это такой, господин стражник?» — ни один из служивых не дал правильным ответом повода себя прирезать, а потому такое занятие Локусу быстро наскучило. Что же касается денег — Мамочка всегда давала ему нужную сумму на расходы для снаряжения, а ни для чего другого они ему были не нужны. Самым же большим различием между Старой Гвардией и Локусом было именно отношение к убийствам. Для одних это была лишь работа, а для другого — жизнь.

Не став задерживаться в зале, он прошествовал до своей комнаты. Около нее уже ждала девчонка лет десяти, детскую красоту которой портили два незаживающих пореза на щеках — она обновляла их еженедельно.

— Привет, большой братец! Как там Мамочка? — радостно заулыбалась она при виде Локуса.

— Мамочка занята, — юноша, наученный однажды болезненным опытом, замедлил шаг и внимательно посмотрел под ноги. — Ты опять вредительствуешь?

— Нет, что ты! Просто хотела с тобой повидаться! Ты что, не веришь мне, большой братец? — девчонка попыталась надуться — получилось не очень. А после четкого «нет» от Локуса она не удержалась от жизнерадостного смеха. — И правильно, Мамочка сказала, что мне нельзя верить даже себе, только ей. Ну, бывай, большой братец, рада была повидаться!

Посмотрев вслед беззаботно упрыгавшей девчонке, Локус зашел в свою комнату и не успокоился, пока не нашел кусок битого стекла у себя на кровати.

«Когда она додумается, что прятать можно не один, а больше, старуха-лекарша точно ее прибьет», — немного рассеяно подумал юноша, пытаясь дотянуться до перевязей с дополнительными ножами, оставленных им под кроватью. Рука нащупала какой-то камушек, попытавшись сдавить который, юноша почувствовал укол в палец. «Додумалась-таки! Такая мелкая, а хочет забрать у меня статус худшего! Не позволю! Пожалуюсь Мамочке, и та ее утихомирит на недельку. Я, и только я имею право быть здесь худшим из худших!» — раздраженно пронеслось в голове у парня, после чего он достал-таки ножи и занялся подготовкой к миссии. Нельзя же ему подвести Мамочку.

* * *

20 Третьего месяца тепла 3127 года, день

Прошел всего час с того момента, как вампир выбрал удобную полянку для привала, а небо затянулось тучами и начал моросить противный дождь. С легким неудовольствием посмотрев на эту картину — час назад же дуло совсем в другом направлении, какого лешего ветер так резко переменился? — вампир предпочел не создавать массивный купол, который мог привлечь лишнее внимание, а потому просто создал несколько банальных шатров из крови. Те, кто не желал промокнуть — а это все, кроме Мирии — с удобством в них разместились. Зверодевушка же разделась донага и, отойдя немного дальше в лес, радостно подставляла каплям тело. Больше всего этот жест понравился Альвире, с завидным постоянством выглядывавшей из палатки, но даже она этого не поняла — при наличии такого количества магов душ можно было принять в любой момент. Вампир же вспомнил кое-что из давних рассказов зверодевушки. Уважительно хмыкнув, он пробормотал: «Лучше так, чем аутоагрессия» и что-то про тешащееся дитя, после чего скрылся в своем шатре.

Впрочем, вскоре его одиночество было нарушено — внутрь вошла слегка промокнувшая эльфийка, понуро опустив голову.

— Эм… Альвира сказала, что вы хотели поговорить со мной, как только я проснусь. Ну… я проснулась, — Эфириэль переминалась с ноги на ногу и не решалась подойти ближе к вампиру, который парил в воздухе.

— Уверена? А может, ты просто гуляешь во сне? — Мист прищурился и задумчиво взглянул на эльфийку. Пока та лихорадочно думала, как ей ответить, он уже лениво махнул рукой. — Ладно, расслабься. Я не думал, что все настолько запущено. Дай угадаю, ты ведь, даже побывав на войне, еще никого не убивала? И, вероятнее всего, именно из-за этого и попала в плен?

— Ну… я была магом поддержки — накладывала щиты во время боя, лечила после. Как-то не приходилось…

— Не оправдывайся — в общем-то, не иметь за собой трупов гораздо более нормально, чем иметь… Просто ты опередила время веков этак на пять, при лучшем раскладе. В общем-то, меня теперь интересует другое — как ты пережила рабство и тюрьму, не получив толком ни физических, ни, что еще более удивительно, психологических травм. Ведь сейчас ты, по сути, все такая же домашняя девочка, какой и была в своем лесу. Это как-то связано с эмпатией или тату на твоем теле?

— Ну… да. В общем, я могу не только читать чужие эмоции, но и лучше контролировать свои. А потому большую часть времени я их и приглушала… иначе было слишком больно. Вы ведь тоже эмпат, понимаете, о чем я?

— Во-первых, не вы, а ты. Во-вторых — понимаю, хотя и не сказал бы, что такой навык обычно входил в базовый набор эмпата в моем мире. Ну да ладно. А что с тату?

— Базовый набор, э… Гхм, тату — в них накапливается мана на крайний случай. Обычно она нужна для сильного заклинания, но в тюрьме она поддерживала во мне жизнь, даже когда приходилось голодать. У Бишты тоже такие есть, но у нее маны было меньше. Если бы не запас, мы обе выглядели бы как Джумира, — эльфийка поежилась от такой мысли. Вампир же запомнил имена тифлинга и химеры. Кстати насчет последней — глаза Миста чуть скосились в сторону палатки, где уложили бывших пленниц.

— Понятно. Значит, я правильно сделал, попросив своих спутников избавить тебя от амулета и браслета сразу же по прибытии. Как я погляжу, твои тату уже начали накапливать новый запас.

— Да… да, — эльфийка резко погрустнела, неверно интерпретировав слова вампира. — Я… я бы хотела извиниться за свою наглую ложь… Я понимаю, что вы… что ты вряд ли согласишься… Но я… я бы хотела попросить…

— Я не отказывался от своего обещания. А ты не сможешь отказаться от своего. Поэтому, как я и сказал, я доставлю тебя в лес. Ну, а тебе нужно всего лишь привести меня к источнику — в тексте клятвы ничего не было сказано про разрешение от совета. Хоть посмотрю, как он выглядит.

— То есть… то есть, вы мне поможете? — в глазах эльфийки, светящихся надеждой, стояли слезы.

— Ты еще спроси: «Даже не смотря на мою ложь?» Нет, стоп, на самом деле не нужно спрашивать, — вампир жестом остановил эльфийку. — Да уж, с чувством юмора у тебя совсем беда. Хотя, полагаю, прочитай ты подобный диалог в книге, смогла бы уловить шутку. Не суть. В общем, теперь ты пусть и временный, но полноценный член отряда. Впрочем, за ложь тебе будет наказание.

— Наказание? — только что радостная эльфийка вновь потупилась, пытаясь скрыть мелькнувший в глазах страх. — Да, конечно, я понимаю…

— Отныне буду тебя называть глупой эльфийкой, пока не докажешь обратного, — ехидно оскалился вампир.

— Серьезно? И в чем суть такого «наказания»? — поинтересовалась у него зверодевушка, когда он поделился с ней этой идеей.

— Небольшой психологический трюк. Поначалу она будет только рада такому наказанию — по сравнению с рабством ей это покажется несусветной мелочью. Потом, когда она придет в себя, ей понемногу начнет надоедать — всех называют по имени, а ее — глупой. Затем еще и станет стыдно — особенно когда я буду к ней так обращаться в ее же лесу. Через какое-то время она попытается мне неудачно доказать, что она, на самом деле, умная. Позже мысль о таком обращении не будет выходить у нее из головы, даже когда меня не будет рядом, а это сделает ее внимательнее. Наконец, в какой-то момент она сделает что-то полезное, и я назову ее по имени… а еще лет через триста она будет вспоминать всю эту игру с такой ностальгией, что засветится от радости, когда я вновь назову ее глупой, прибыв ненадолго в гости.

— О… оу, — только и смогла ответить тогда зверодевушка. — Я как-то позабыла, что ты можешь вот так запросто спланировать даже подобные забавы на столетия вперед.

Эльфийка перед ним и впрямь светилась от радости — уже в который раз за один разговор. Если бы она знала, что такое «американские горки» — то согласилась бы, что это сравнение идеально подходит для описания цикла перемены ее эмоций. Но она этого не знала, а потому сейчас просто щебетала слова благодарности, радуя слух вампира невероятно мелодичным голосом.

— Итак, с тобой мы, наконец, все решили, так что если нет вопросов, пора заняться другими бывшими пленницами.

Переместившись в шатер, используемый как лазарет, вампир и эльфийка наткнулись там на Дифуса, с интересом рассматривавшего девушек. Причина его пребывания здесь вампиру была ясна — Эфириэль он тоже уделил много внимания поначалу.

— Ну как, ощутил, что мир гораздо больше, чем подгорный город и острова? Что он не ограничивается людьми и орками? — вместо приветствия поинтересовался вампир. Дифус задумчиво кивнул.

— Да… нет, я и раньше, конечно же, знал… читал… понимал… но увидеть вживую рядом с собой настолько отличающиеся формы жизни — это нечто совсем другое.

— Формы жизни, надо же. Ты только больше так не говори — вслух, по крайней мере, — хмыкнул вампир.

— Ой, точно, это явно было грубо, — спохватился парень, после чего поинтересовался: — А вы пришли их вылечить?

— Лечить их будет время, а мы просто постараемся помочь, настолько возможно. Ну что, глупая эльфийка, с кого начнешь?

— Что? — Эфириэль недоуменно посмотрела на вампира, но секунду спустя вспомнила: — Ой, извините, я просто… в общем, думаю, мне проще будет начать с Бишты. Если я волью достаточно маны, то смогу запустить ее процессы восстановления.

— Когда-нибудь я вытравлю из тебя эту манеру постоянно извиняться, но это будет позже… Бишту так Бишту, только для начала позови себе в помощь Катора. Вперед, глупая эльфийка, вперед!

Стоило Эфириэль убежать, как вампир повернулся к Дифусу.

— Смотрю, химера тебя явно заинтересовала?

— Я… это, наверное, прозвучит очень глупо, — парень заколебался. — Просто… я всегда любил кошек. А она выглядит так… похоже на кошку. Вот мне и стало интересно, какая у нее на ощупь шерсть.

— А, всего-то. Так попробуй, — вампир подбодрил его улыбкой.

— Правда? Думаю, это грубо…

— Да ладно, кошкам же нравятся, когда их гладят. Вот и ей, должно быть, понравится.

Долго уговаривать парня не пришлось, и вскоре он осторожно потянулся к химере. «Чистый интерес, ни грамма пошлости. Вот только она этого не знает», — отметил про себя вампир и заранее поднял руку. В следующий момент когтистая ладонь остановилась в двадцати сантиметрах от лица Дифуса, ударившись о кровавый барьер. Попытавшись было вскочить, химера вновь рухнула на землю, но постаралась отползти к краю шатра. Упершись в него и поняв, что ей некуда бежать, она с трудом выставила вперед когтистые руки и зашипела.

— Убери лапы! Не трогай! Без спроса! Уйди! — говорила она короткими, простыми и отрывочными предложениями. Явно не успела выучить язык хорошо — способностей вампира у нее не имелось.

Заметив, что никто не думает на нее нападать, химера с недоверием наклонила голову, пытаясь вновь оценить обстановку. Извинившийся парнишка ее уже не интересовал — она прекрасно слышала, что подначивал его именно вампир. Тот же спокойно наблюдал, не пытаясь пока приблизиться.

— Дифус, сходи за едой — может, если ты ее покормишь, тогда она даст себя погладить, — все еще насмешливо бросил вампир. Когда парень удалился, он подошел поближе и присел недалеко от химеры.

— Смеешься? — уже тише прорычала Джумира, приняв во внимание общую атмосферу.

— Ты, наверное, хотела сказать «издеваешься»? Ага, есть такое, — вампир ухмыльнулся. — А нечего было так долго притворяться. И вообще, ты прекрасно знала, что парень сидел тут уже битый час, хотел бы облапать — давно бы это сделал. А ты его чуть скальпа не лишила. Какая злюка.

— Я бы ударила кулаком, — буркнула химера, внимательно рассматривая собеседника. — Ты не очередной... кха-кха... торговец рабами. Кто ты?

— Твой случайный спаситель. Путешественник. Иномирянин, как и ты. Тот, кто снял с тебя кандалы и желает тебя вылечить. В общем, у тебя есть масса причин мне доверять, и гораздо меньше — этого не делать. Так может, перестанешь скалиться?

— Тоже из мира другого? Как я? Пусть. Но не бывает. Добра без причины. В чем твоя? — при упоминании кандалов она скользнула взглядом по тем местам, где они были. Вид проплешин заставил ее поморщиться.

— Хочу заполучить тебя в свой отряд. В смысле, добровольно, как хорошего воина, а не рабыню в кандалах. Доброта как предоплата, — не стал скрывать вампир.

Пока Джумира обдумывала услышанное, в шатер уже вернулась Эфириэль вместе с Катором. Поначалу химера шарахнулась и от них, но стоило эльфийке заговорить, как она успокоилась — узнала в ней бывшую пленницу. Поддавшись на уговоры, она позволила им обоим себя осмотреть, хотя и следила за действиями мага с огромным недоверием.

— Ну и как, ваша магия может ей чем-нибудь помочь? — поинтересовался вампир, заметив, что Катор отошел от химеры.

— Ее — может, — маг кивнул на сосредоточенную эльфийку. — Даже не представлял, что наши понятия о магической медицине могут так отличаться, — по горящим глазам было понятно, что теперь у эльфийки будет с кем поговорить. — Впрочем, по большей части все равно восстановление будет идти за счет природных особенностей организма, а не магии. Ей придется пару месяцев побыть на усиленном питании, да и заняться тренировками — она сильно потеряла в объеме мышц, даже ходить будет трудно какое-то время.

Прекрасно слышавшая это химера только в очередной раз скривилась, но внезапно дернулась и несколько раз втянула носом воздух. Зрачки девушки расширились, а из приоткрытого рта потекла слюна. Оценив ее обоняние, вампир хмыкнул — Дифус вернулся в шатер с едой только через минуту.

— Мирия подсказала? — вампир оценил ассортимент, состоящий в основном из фруктов и овощей.

— А, да… она, — лицо парня было излишне румяным. — Я хотел взять мяса, но она заметила и сказала, что его нельзя давать сразу после голодания…

— Все правильно — мне и самому стоило уточнить для тебя этот момент, — по мановению руки вампира все принесенные яблоки слетелись в одну кучу. Вокруг них появилась кровавая сфера, постепенно уменьшавшаяся в размерах. Подхватив одну из принесенных мисок, вампир подставил ее и наполнил яблочным соком. Повторив так несколько раз, он кивнул пареньку и эльфийке.

— Назначаю вас следить за ней. Сегодня ничего, кроме яблочного сока — одну миску раз в два часа. Завтра можете попробовать давать яблоки целиком, послезавтра — остальные овощи. Мясо не приносить дня до пятого, иначе ей станет только хуже. Катор, ты тоже проследи за этим, — раздав указания, вампир сам взял миску и подошел к химере, которая все это время так и не отвела взгляда от корзины с продуктами, не обращая внимания на уже немалое количество слюны, что натекло ей на грудь. Увидев перед собой миску, она попыталась вцепиться в нее зубами, но вампир вовремя поймал ее и не дал сжать челюсти. Только после того, как он осторожно влил в ее рот сок, химера немного пришла в себя, ее взгляд снова стал осмысленным. Убедившись, что его приказы услышаны, вампир попрощался и вернулся к себе в шатер.

* * *

Следующие несколько дней прошли совершенно спокойно и мало чем отличались: неспешный полет в сторону столицы, привал где-то в середине леса и охота, вновь полет, вновь привал… На этот раз скучать не пришлось даже зверодевушке — большую часть своего времени она проводила, помогая с тренировками упрямой химере. Та уже на второй день отказалась от лежачего режима и пыталась вновь освоить ходьбу, опираясь на крепкое плечо Мирии, с которой они быстро подружились. Тренировки продолжились и у Альвиры с Дифусом, а Катор разрывался между эльфийкой и дворфом, пытаясь набрать побольше знаний у обоих. Неожиданностью оказалось то, что тифлинг пока что так и не очнулась — эльфийка предположила, что после истощения резервного запаса в своих тату она перешла в некое особое состояние, которое вампир быстро соотнес с гибернацией, но со стыдом призналась, что не может помочь ей выйти из него — ей не хватало знаний. На что вампир напомнил ей о зимней спячке у животных и сказал не переживать лишний раз — ведь вполне возможно, что мана просто должна восполниться природным путем. Привычный уклад прервался лишь на шестой день, когда вампир уже собрался объявить окончание очередного привала…

— Что там? — зверодевушка отвлеклась от созерцания довольной химеры, которую наконец накормили мясом, и повернулась к вампиру. Тот сделал еще несколько громких вдохов и спокойно ответил:

— Кровь.

— В той стороне вроде была видна дорога… Думаешь, опять разбойники? — Мирия задумчиво посмотрела туда, куда указал вампир.

— Вряд ли. Утром мы обогнали конный отряд, который направлялся в эту сторону — а на него никакие разбойники не решились бы напасть. Пожалуй, пойду проверю. Ты за главную.

Взлетев, вампир резво понесся над кронами деревьев, корректируя курс согласно запаху. Его источник обнаружился быстро — посреди дороги была свалка из трупов всадников и их лошадей. Причину смерти определить было нетрудно — из каждого тела вампир достал по несколько метательных ножей, поразивших цели в уязвимые точки. Впереди валялись несколько разрезанных веревок, концы которых так и остались привязаны к деревьям. Оглядевшись, он прикинул приблизительную картину событий: вот продвигаются всадники, вовремя замечают веревки, останавливаются; пока их быстро перерубают, из леса начинают лететь ножи, поражая тех, кто не успел надеть шлем; командир приказывает отступить, наплевав на потери.

«Значит, явно кого-то или что-то защищают. И, наверняка, даже ожидали засаду, — сделал вывод вампир. — Но погоня, судя по запаху от еще нескольких трупов впереди, продолжилась. И только затем отряд оторвался».

Пока вампир размышлял, насколько велика вероятность того, что за трупами кто-то вернется, из леса вышел одинокий подросток.

— Эй, уважаемый господин, это мои ножики. Отдайте, или я вас убью, — вместо приветствия произнес он.

1 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, день

Мист с интересом оглядел так неожиданно появившегося собеседника. На вид ему было лет тринадцать, и, если переодеть его в одежду попроще, получился бы совершенно обычный деревенский мальчишка. Однако его выдавали глаза. Немного подумав, вампир бросил все собранные ножи под ноги убийце.

— Ну, раз они твои — забирай, — пожал плечами вампир, подметив, что сумел удивить незнакомца. Тот задумчиво переводил взгляд с него на упавшие ножи и обратно. Наконец выдал:

— Ты испачкал их! А за это можно и убить! — широкая улыбка на его лице не отвлекла вампира от внезапно размывшейся руки, и он вовремя отступил на шаг назад. Нож, который, судя по силе броска, должен был добраться до сухожилия вампира прямо через кость, воткнулся в землю.

— Увернулся? Ладно! — юноша с интересом смотрел на вампира, наклонив голову. — С тобой, должно быть, весело играть!

— Любишь играть, поэтому и целился в ногу? Странно, для профессиональных убийц подобное обычно не характерно, — вампир одним движением выдернул нож из земли и послал в полет. Раздался металлический звон, и оба ножа упали на землю. — Или ты уже расправился с остальными всадниками, и теперь у тебя появилось свободное время?

— Х-ха! Не твоего собачьего ума дело! Но ты наблюдательный, это… забавно, — мальчишка растянул последнее слово, а затем внезапно бросил сразу три ножа. Не желая раньше времени пугать собеседника, вампир просто уклонился, дав ножам улететь куда-то в лес.

— Ну вот, из-за тебя мне их теперь придется долго искать! — недовольно прокомментировал мальчишка, тем не менее, продолжая посылать в полет все больше ножей. Вампир молча уклонялся, словно в танце — шаг назад, шаг влево, шаг вперед, шаг вправо. Когда же он в очередной раз сделал легкий пируэт, юноша внезапно оказался в опасной близости — потратив ножи, он схватился за кинжалы и сейчас пытался дотянуться одним из них до артерии. Желая слегка приструнить наглеца, вампир легонько махнул рукой — по лесу раздался звук смачной оплеухи, а мальца откинуло на пару метров назад. Однако результат оказался неожиданным.

Вместо того, чтобы оторопело сидеть на земле и потирать покрасневшую щеку, юноша лизнул свою ладонь, оставив на ней красный след — кажется, он прикусил язык.

— К-кловь? М-моя кловь? И-и-и-и-и! — он сжал зубы и противно завизжал, вцепившись в вампира безумным взглядом. — Только я могу плоливать кловь! УПЬЮ! УПЬЮ! УПЬЮ!

«Серьезно? Ментально нестабильный ассасин с триггером на переход в берсеркера? Очень «интересная» комбинация», — промелькнуло в голове у вампира, когда он уходил от удара в горло. Следующие несколько минут Мист с легкостью уклонялся от атак обезумевшего мальчишки, в то же время внимательно за ним следя. И чем дольше он наблюдал, тем сильнее убеждался в своих догадках. А пара капель крови окончательно их подтвердила.

Кровь выделялась горечью во вкусе — чуть слабее, но такой же, какая была и у эльфийки с тифлингом. И пусть ее не было в крови Альвиры или того мага-мошенника, вампир еще тогда понял, что умудрился вкусить местной маны. Вот только если у двух бывших пленниц ее наличие объяснялось татуировками, работающими как накопители, в случае с человеческим мальчишкой вампиру пришел в голову только один правдоподобный вариант — кто-то так настойчиво пытался модифицировать его тело, что остались столь заметные следы. Впрочем, Мист отметил, что в физическом плане такая модификация была вполне успешна — мелкий стервец кружился вокруг него со скоростью, почти равнявшейся скорости зверодевушки в людской форме — то бишь лимиты обычного человеческого тела он уже преодолел. Теперь же вампиру страстно хотелось узнать, является ли ментальное состояние подопытного побочным эффектом, или же наоборот — первичные тесты проводились на тех, кого не жалко. Вот только сделать это сейчас не представлялось возможным — поддерживать разговор юноша оказался напрочь, а лезть в голову безумцу было практически бесполезно. Оставалось только искать встречи с кем-то более уравновешенным, а потому вампир просто повесил на юного ассасина метку и принялся ждать.

Прошло почти восемь минут, прежде чем юноша показал первые признаки усталости и беспокойства. Выбрав момент, вампир провел серию легких пощечин и закончил бой ударом раскрытой ладони в солнечное сплетение — этого хватило, чтобы отнести безумца на несколько метров назад и надолго выбить из него дух. Роняя сопли и слюну, убийца силился подняться с земли, а потому оказался на всех четырех конечностях. Уставившийся на вампира с ненавистью в глазах, он напоминал бешеного зверя.

— Я… хре-е-е… еще вернусь… хре-е-е… и убью… хре-е-е… тебя! — сбитое дыхание осложняло речь, но суть была прекрасно понятна. В противовес безумным глазам юноши, глаза вампира смотрели с холодным любопытством ученого, которому внезапно попался особо интересный экземпляр. Ухмыльнувшись, вампир поднял с земли несколько ножей, которые и отправил в сторону мальчишки — конечно же, не на убой — просто корректировал траекторию побега, чтобы он случайно не выбежал на лагерь. Кровавая метка — под столь громким названием скрывались несколько капель крови на волосах — была размещена, и теперь, если «зверек» где-то задержится надолго, у вампира будет представление как минимум о его «лежбище», а в случае удачи — и о главном «логове».

Довольный собой и случайной встречей, вампир прошел по дороге вперед — там оказалось еще несколько трупов, но, судя по отпечаткам копыт, большей части отряда все же удалось уйти. Припомнив, выглядел ли юноша вначале удовлетворенным, вампир решил, что да — а потому поставил на яд. Что же касается трупов, вампир рассудил здраво — возвращаться за ними в ближайшее время никто не будет, а местным волкам вряд ли понадобятся доспехи или одежда. Зато полный сет рыцарских лат в любом случае можно будет пристроить за немалое количество монет. Так что через полчаса к общему бассейну отправилась еще одна кровавая платформа, нагруженная как металлоломом, так и всякой мелочевкой, найденной при рыцарях. Мысленно прикинув общий вес своего скарба, большую часть которого, естественно, давали магические двери из подземной тюрьмы, вампир только хмыкнул. «Когда Мирия в следующий раз спросит меня, почему мы так медленно летим, можно будет удивить ее цифрой в триста тонн, и это без учета веса самой крови», — мелькнуло у него в голове, пока руки сами собой укладывали в сумку рыцарские амулеты. Последние он взял, даже несмотря на возможную привязку к хозяину и их опасность, ибо самой Альвире в процессе восстановления ее запасов очень не везло — даже не считая истории с «выгодно» приобретенной брошкой, два из девяти купленных камней оказались подделками. Причем настолько отменного качества, что обнаружить это смог только дворф, который потом еще долго смеялся, заявив, что это были самые качественные подделки, которые он видел в своей жизни.

— И что там было? — первой же поинтересовалась Мирия, стоило вампиру приземлиться в центре лагеря.

— Нападение хорошо подготовленных наемных убийц на конный отряд, явно принадлежавший какому-то дворянину, — пожал плечами вампир, не особо вдаваясь в детали. — К тому моменту, как я туда прибыл, и те, и другие уже разбежались, а догонять их я не стал. Зато собрал амулеты с трупов — держи, передашь подруге.

Упоминание благородных избавило зверодевушку от вопроса «почему?», так что вскоре лагерь был собран и движение в сторону столицы возобновилось. Дни, отведенные вампиром Рейлиху на исполнение плана, уже подходили к концу, а потому смысла дальше затягивать встречу с королем не было. Вампиру осталось только предупредить о своем плане спутников — ну или, по крайней мере, о большей его части — некоторые сюрпризы стоило оставить под конец.

* * *

— Вот вроде я сижу за королевским столом в полном облачении и при свете дня, а чувствую себя, как нагая девица из портового квартала посреди ночи — затраханной! — не убирая дежурную улыбку с лица, прошептала принцесса достаточно громко, чтобы быть услышанной братом и его невестой. Справа раздался приглушенный смешок, слева — столь же тихий вздох: оба мага с превеликим удовольствием покинули бы прием и вернулись к своим исследованиям, но они вынуждены были терпеть, так же, как и она. По случаю очередного ежемесячного и бессмысленного празднества в королевском замке вновь собралась скучающая знать, едва ли не половина которой являлась мужчинами свободными — проще говоря, ее головной болью. Ибо хоть принцесса и отшила многих из них уже не один раз, упрямцы все равно продолжали вертеться при дворе, видимо, надеясь на чудо. Статус же заставлял ее поддерживать предложенные разговоры и запрещал вызывать на дуэли каждого второго, как бы ей этого ни хотелось.

— Ох, Великий дракон… Слово даю, если найдется хоть один, кто пообещает мне вольную от всей этой придворной свистопляски — я перед ним ноги прямо тут раздвину, не пожалев платья, а назавтра и под венец пойду, — в бессильной злобе прошипела Валькалия, когда очередной вдовец с внучками ее возраста обслюнявил ей руку. На этот раз ее услышал в том числе и король, который гневно сверкнул взглядом. Принцесса тут же сверкнула в ответ — да так, что король немного стушевался, после чего уже по-отечески подмигнул, слегка наклонив голову, что означало: «Потерпи еще немного». Вздохнув, принцесса с улыбкой повернулась к очередному графу, учтиво подала ладонь и развесила уши. Она терпела.

Когда первая часть банкета, предписывающая выражать уважение королевской семье, наконец закончилась, Валькалия с наслаждением выдохнула. Теперь можно было просто посидеть молча, оправдывая свое нежелание танцевать трапезой. А заодно послушать сплетни. Обычно, перечень тем был стабильным: земли, охота, измены, мода, деньги, дуэли, магия, интриги, власть. Однако сегодня большинство разговоров вращалось около главной новости прошедшего месяца — вероломного нападения на новоиспеченного герцога Думрианского и обстоятельствах его смерти. Еще бы — не часто герцоги оказываются распяты и сожжены прямо на родословном гобелене в собственном замке. А то, что пропала казна и пленницы, только подливало масла в огонь. Версий же было великое множество, и чем дольше шло обсуждение, тем невероятнее они становились. Ведомая интересом, принцесса прислушалась к разговору герцогов, по статусу расположившихся недалеко от королевского стола.

— Вот посмотрите, у одного из родственничков в друзьях окажется парочка умелых магов! — втирал толпе умудренный жизнью герцог Маскравинский, на седой голове которого виднелась проплешина.

— То, что маги тут замешаны, и так ясно всем. Но сдается мне, что дело совсем не в родне — никто из них не решился бы на такое мероприятие всего через месяц. Тут, как я подозреваю, случай более личный, интимный даже, так сказать. Слухи ходили, что герцог будто с цепи сорвался и тащил в замок девиц едва ли не с улицы. Поди, нарвался на женушку какого мага, вот тот друзей собрал и ответил, — степенно разглагольствовал герцог Истмонтский, поглаживая пышные усы.

— Э, как вы все упростили, уважаемый! А я все же подозреваю некий заговор — слишком уж лакомой целью был мальчишка. Вот только не одними магами дело обошлось! Наверняка, — герцог Гранчвинский важно поднял палец, — были там замешаны и члены «Невидимой Руки»!

— Ох, увольте! — герцогиня Тернувольская с легким раздражением закрыла веер лишь затем, чтобы вновь раскрыть его секундой позже. — Давайте не приплетать сюда еще и эту полумистическую организацию. Лучше вспомните те развратные увлечения, в которых, по многочисленным слухам, участвовали ныне покинувшие нас герцог и герцогиня. Я говорю про их зверинец — неужели вы все забыли, что пленники тоже пропали? Кто-то точно знал, что они там имеются, и пока стража отвлекалась на казну и пожар — освободил их. Как я слышала, всего за месяц до этого в замок поступила эльфийка — а если у вас есть хоть пара родственников в Катервенде или Вейфгладе, вы наверняка осведомлены об их мстительности. Да и магией они владеют отменно.

Для полноты картины мнений высшего дворянства не хватало только двух герцогов — Строрентийского и Думрианского, но у обоих были уважительные причины для отсутствия — первый был тяжело болен, как и принято в его преклонном возрасте, а второй — непоправимо мертв. Разговор же за столом пошел по кругу, а потому принцессе быстро надоел. Тем более, что ее внимание привлек граф Молкиз. Как самый высокий по статусу, находившийся в замке на момент смерти своего сюзерена, он вначале де-факто, а не так давно и де-юре принял статус временного регента. После чего и был приглашен на этот банкет, чему он сейчас откровенно радовался, пользуясь повышенным вниманием на полную.

— …и вот я очнулся одним из первых и увидел, как огромный столб огня пожирает замок моего лорда. Сказать по правде, из-за дыма было не продохнуть, так что даже его труп мы рассмотрели только когда все закончилось. А в тот момент я думал только об одном — об огне. Не жалея себя, я принялся будить всех, до кого мог дотянуться — ну не дать же им угореть без сознания? Когда же пришел в себя управляющий, мы уже вдвоем собирали слуг да служивых, и наказывали им бежать к колодцу — маги в тот момент и лыка не могли связать, не то что заклятий своих! Это уже потом, под конец они прочухались и помогать начали — а до того я лично, вот этими руками, ведра с водой носил! В тот момент я не надеялся ни на что большее, чем благодарность моего сюзерена, но когда мы обнаружили его труп — а вернее, то, что от него осталось — ко мне подошел управляющий и слезно попросил помочь ему разобраться со всей кутерьмой. Ну как я мог отказать? — уже, наверное, кругу по третьему распинался граф. Заметив же, что к нему направляется принцесса, он тут же поклонился в пояс.

— Ваше высочество! Я невероятно польщен вашим присутствием! Чем я могу быть вам полезен? Возможно, вы желаете послушать историю того, кто застал ту ужасную ночь своими глазами?

— О, не стоит повторяться, граф. Прежде всего я просто хотела поблагодарить вас за столь верную службу. Вначале во время пожара, а теперь и взвалив на себя обязанности регента — вы продолжаете быть верным вашему сюзерену даже после его смерти, а это весьма впечатляюще, — принцессе благосклонно кивнула графу, сделав для него этот день незабываемым. — Но мне стало интересно, кто же те, кто осмелился напасть на самого герцога, да еще и в его замке? Слухи ходят разные, но вы-то, должно быть, успели их рассмотреть?

Услышав этот вопрос, окружающие графы одобрительно зашумели — кажется, этой части в рассказе обычно уделялось меньше всего времени. Однако вряд ли нашелся бы кто-то, кто в здравом уме решился бы игнорировать прямой вопрос принцессы, а потому граф Молкиз поклонился еще раз.

— Не осмелюсь лгать вам, ваше высочество — многого я не видел. В первое же мгновение боя я, прикрывая невинную служанку, принял на себя несколько мощных ударов и сотни летящих осколков, а потому какое-то время был недееспособен, — Валькалия отметила, что лицо графа и впрямь было посечено, однако далеко не столь сильно, как можно было заключить по его рассказу. — Но начало я помню — вот мы спокойно сидим на пиру у герцога, а в следующий миг раздается оглушительный звон. Неприятель налетел одновременно и со всех сторон — темно-красные тени метнулись ко всем гостям и принялись их душить, а посреди этого безумства зависло пяток магов, неистово сверкая глазами. Когда же я очнулся, то все уже было в огне — и ни магов, ни теней в поле зрения не осталось. Ну, а дальше я принялся будить всех остальных, ибо ведь не дело же, если они в дыму угорят…

Прежде чем граф начал свой пересказ в четвертый раз, принцесса вежливо восхитилась его мужеством, поблагодарила за службу и поспешно удалилась, сославшись на дела. Для виду пройдясь немного по залу и поболтав с другими гостями, она вскоре оказалась у лавки около стены, где тихо сидел угрюмый мужчина. Валькалия заметила его еще во время рассказа графа — когда речь зашла о противниках, мужчина тотчас же скривился, явно недовольный услышанным. Дважды пройдя мимо лавки, принцесса наконец поймала взгляд незнакомца, и, прежде чем он успел что-либо сказать, указала глазами в сторону небольшого балкончика. Сделав по залу еще один круг, она демонстративно раскрыла веер и вышла подышать свежим воздухом. Уже ожидавший ее мужчина немного неуклюже поклонился.

— Ох, оставьте церемонии, я не за тем вас позвала, — девушка оперлась на перила и прикрыла лицо веером. Однако поняв, что собеседник не собирается говорить первым, она добавила: — Но все же хотя бы представиться не помешало бы.

— Прошу прощения, ваше высочество. Я не слишком часто бываю при дворе. Мое имя Туст, я маг защиты и один из личных стражей графа. Чем могу быть вам полезен?

— Личный страж? Значит, вы были в ту ночь подле графа, — принцесса покосилась на собеседника. Вблизи стали заметны несколько царапин и ожогов на его лице. — И, вероятно, вам не слишком импонирует его версия событий — оттого вы и скривились, когда он мне ее излагал, не правда ли?

— Его версия событий… имеет некоторые неточности, — тщательно подбирая слова, произнес маг.

— Неточности, превратности, домыслы и гиперболы — это вечные атрибуты рассказов любого дворянина, — фыркнула принцесса. — Говорите свободнее, господин маг. У вас явно есть другая версия событий, и я хочу поскорее ее услышать.

— Как пожелаете, ваше высочество, — Туст кивнул и немного призадумался. — Большую часть событий граф излагал… лишь с небольшой долей гиперболизации — он действительно принял на себя руководство и участвовал в тушении пожара. Однако касательно противника — я сомневаюсь…

— …что он его вообще видел, ага. Ибо, имея брата-мага, я прекрасно знаю, что никаких темно-красных теней в природе нет. Максимум — это была иллюзия, совмещенная с другим, ударным заклинанием. Так кто же там был на самом деле? Отряд магов? Убийц? Эльфов? — в глазах принцессы загорелся интерес — она даже не заметила, что перебила мага. Тот, впрочем, недовольства не выказал — даже если ему и хотелось отругать девчонку, что была младше него в два раза, сделать этого он не мог — никто не отчитывает принцесс.

— Нет, ваше высочество. Вы можете мне не поверить, так же, как это сделал граф, но я своими глазами видел — нападавший был один. По виду — молодой парень, в черной одежде и при оружии — вот только магии в нем не было ни капли. Но и обычным человеком он уж точно не был. Дело в том, что его оружием была… кровь.

— Кровь? — удивленно переспросила принцесса, на мгновение даже перестав обмахиваться веером.

— Я понимаю, как это звучит, — маг позволил себе кривую ухмылку. — Но, уж поверьте, запах крови сложно с чем-то попутать. И не я один помню это, просто большинство потеряли сознание прежде, чем успели что-то осознать, а остальные предпочитают помалкивать, дабы безумцами не прослыть. Именно потоки крови разбили все окна и набросились на нас по команде того существа. Тем, кто не попал под осколки и был в сознании, кровь окутала голову плотным коконом и не давала дышать. Я сумел продержаться почти две минуты, прежде чем вырубился — и все это время противник просто висел в воздухе и ждал. Хотя, я могу поклясться, стоило ему захотеть — и мы все лишились бы голов за доли секунды.

— Это звучит…

— …невероятно?

— …невероятно и весьма тревожно! — принцесса с силой захлопнула веер. — Даже если и ваша версия не является полностью истинной, такое странное дело заслуживает гораздо большего внимания. Вместо этого банкета стоило бы заняться расследованием, опросить вас — свидетелей…

— Так ведь уже, ваше высочество, — Туст неловко прервал принцессу, заметив, что она куда-то заторопилась.

— Что — уже? — Валькалия недоуменно посмотрела на мага, но внезапно в ее глазах мелькнуло понимание, а в голосе прорезалось усталое раздражение. — Уже был опрос свидетелей и уже ведется расследование, не так ли?

— Именно, ваше высочество. Как только мы прибыли в столицу, нам пришлось встретиться с лордом Кретарским…

— Ах, ну да, конечно, старый змей Арчвельд… но вы этого не слышали, — принцесса покосилась на мага.

Тот сделал удивленное лицо:

— Чего не слышал, ваше высочество?

— Вот и правильно. Э-эх, — Валькалия не удержалась от вздоха, но вслух комментировать его не стала. — В общем, благодарю за рассказ, уважаемый Туст. А сейчас я вынуждена покинуть вас.

— Для меня было честью говорить с вами, ваше высочество, — маг слегка поклонился и придержал дверь. Глядя на идеально ровную осанку уходящей принцессы, он вдруг подумал, что она подобна птице в золотой клетке. Хмыкнув, маг отбросил подобные мысли и вернулся на свой пост — разговоры с принцессой — это, конечно, интересно, но и о своих обязанностях забывать не стоит.

* * *

3 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, утро

Королевский замок Скьйон Вестольг насчитывал уже более семи сотен лет истории. За прошедшие века некогда небольшая крепость, построенная людьми на руинах дворфийского поселения, подвергалась перестройке по меньшей мере каждые шестьдесят лет. За это время внутренняя площадь, огороженная массивными стенами, увеличилась в девять раз, а размеры самого замка — в пятнадцать. Каждое поколение королей старалось привнести нечто новое, постоянно добавляя к уже имеющейся основе дополнительные крылья, флигели, башенки и иные пристройки, что в конечном итоге создало уникальный образ. После всех стараний самых именитых архитекторов дворец представлял собой жемчужину не только столицы Гамельфол, но и всего королевства Фальриет.

Как и следовало ожидать, охраной подобной драгоценности занимались только самые опытные и умелые стражи. Магическая защита дворца могла уберечь его от любых внезапных вторжений и атак. Кроме того, по всему периметру круглосуточно патрулировали королевские гвардейцы и маги — принимали только лучших из лучших. Все они владели необходимыми навыками и настоящим боевым опытом. Все они были ветеранами своего дела. Однако к тому, что они увидели в тот день, не был готов никто.

Первой ласточкой для гвардейцев, дежуривших в тот день на воротах, стал неприятный гул, который, тем не менее, поначалу еще можно было легко списать на разгулявшуюся непогоду — небо было затянуто тучами. Однако гул был слишком постоянным, чтобы не обращать на него внимания, а потому вскоре уже все стражи с неясным беспокойством смотрели на небеса. Именно один из магов и заметил небольшое пятно, стремительно приближающееся ко дворцу. Загодя объявив тревогу, гвардейцы и маги заняли оборонительные позиции, наблюдая за тем, что казалось им неким снарядом. Когда он был уже совсем близко, маги активировали щиты, однако место падения оказалось за границей замка — прямо перед его парадными воротами. Раздался оглушительный гул, а пыль, поднявшаяся от столкновения, на несколько минут лишила гвардейцев нормальной видимости. Когда же воздух унес ее в сторону, все находившиеся около ворот дружно выдохнули — в немалых размеров воронке стоял рыцарь-великан. Ростом никак не меньше двух с половиной метров, он был облачен в белоснежную броню, на которой, несмотря на приземление, не было ни единого пятнышка. Великан стоял ровно и невероятно гордо, сложив руки на гарде огромного меча, воткнутого в землю перед ним. Стоило ему заговорить, как гвардейцы задрожали от мощи его голоса, однако произнес он всего одну фразу: «Я желаю немедленно видеть вашего короля».

3 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, утро

Тишина, наступившая после слов великана, затянулась. Гвардейцы недоуменно переглядывались и крепче сжимали оружие, а маги так и не сняли щиты. Сделай незнакомец хоть одно неверное движение — и они бы тут же атаковали его, однако движения не было. Вообще никакого — рыцарь словно застыл в одном положении. Наконец из замка появился еще один отряд стражи. Вел его дородный мужчина средних лет, уверенно вышагивающий впереди строя и на ходу приглаживающий пышные усы. Не сбавляя темпа, он коротко велел открыть ворота и решительно направился к рыцарю.

— Ховернгард Гамельфольский, капитан королевских гвардейцев, к вашим услугам, уважаемый. Прошу вас назвать ваш титул, имя, и цель визита! — капитан, даже несмотря на более чем странные обстоятельства появления гостя, предпочел действовать строго по инструкции. А она предписывала прежде всего выяснить именно упомянутое ранее — ведь без этого невозможно понять, чего достоин незнакомец — поклона или порки.

Поначалу ответом капитану была тишина. Из-за цвета доспехов и меча, а также из-за того, что он стоял неподвижно, рыцарь больше походил на мраморную статую, чем на живое существо. Тем не менее, сам капитан, хоть и не мог видеть лица рыцаря из-за шлема, чувствовал на себе его взгляд. Взгляд изучающий и оценивающий, а потому капитан, несмотря на неприятный холод, пробежавшийся по спине, решительно приосанился. На миг ему показалось, что великан кивнул, но точно он не был в этом уверен. Наконец гость ответил. Его глубокий и холодный голос был четко слышен каждому из присутствующих.

— Передай королю, что его удостоил визитом император Кольд де Ля Фэй. У него есть ровно час, чтобы организовать аудиенцию. Если же за это время король не пожелает ответить, я тотчас же покину его владения, однако вскоре они обратятся в прах.

— Это угроза, ваше превосходительство? — в отличии от некоторых своих подчиненных, капитан внешне не проявил никаких эмоций и даже подобрал верное обращение — однако внутри он был солидарен со своими людьми. Какой-то непонятный рыцарь падает с небес и представляется императором — как же, император, да без эскорта? В таком случае, он либо невероятный глупец, либо просто был низложен. Далее он заявляет, что «удостоил» визитом самого короля и, считай, в открытую угрожает — такой дерзости Ховернгард не видел никогда в жизни. Однако статус обязывал к некоторым манерам, а потому, так и не дождавшись ответа, он повторил свой вопрос все таким же спокойным голосом. Ну, может, чуть менее спокойным — но все еще в пределах приличия. Рыцарь проигнорировал его и на этот раз, а у капитана вновь создалось стойкое ощущение, что он и правда общается с живой статуей. Поняв, что ответа он уже не дождется, капитан скрипнул зубами, но продолжил вести себя согласно статусу.

— Я доложу о вашей просьбе, — Ховернгард особо выделил последнее слово, — Его Королевскому Величеству. Мое почтение, — развернувшись так резко, что плащ с государственным гербом взметнулся вверх, он быстро зашагал обратно в замок.

— Защиту не ослаблять и глаз с него не спускать! Вызвать еще один отряд магов, — коротко бросил он подошедшему заместителю. — Все-таки не по нраву мне его спокойствие…

— Что там, капитан? — король, дюжина советников и три десятка гвардейцев встретили его прямо в холле дворца. Правитель, которого громкое прибытие незнакомца заставило выйти из покоев, выглядел слегка бледновато, но взор его оставался чистым. Поклонившись, капитан стражи передал ему пожелания рыцаря слово в слово и принялся ждать ответа. Советники, в числе которых был и глава тайных служб, возбужденно зашумели. Большинство было за то, чтобы упечь рыцаря за решетку — различался лишь момент, в который они предпочли бы это сделать — до, во время или после разговора с королем. Выслушав их, Домархальд негромко стукнул своим посохом, требуя тишины.

— Какими бы неуважительными ни были его слова, я не могу игнорировать как столь невероятное появление, так и возможную угрозу всему королевству. Аудиенции быть. Так и передайте ему, Ховернгард. Нам нужно будет двадцать минут, чтобы подготовить прием в тронном зале, а после вы должны будете провести его туда.

Капитан поклонился, принимая приказ, и зашагал обратно. Тем не менее, краем уха он услышал, что король согласился на предложение увеличить церемониальную стражу в три раза. «Ну, теперь пусть только попробует что-нибудь вытворить», — усмехнулся про себя капитан, подсчитав, что в таком случае общее число королевских магов перевалит за полсотни. Однако его приподнятое настроение улетучилось, стоило ему только взглянуть на рыцаря. Нет, тот не устроил погром или что-то в этом духе, но на его плечах теперь сидело несколько птиц, а это означало только одно — за все то время, что капитан отсутствовал, рыцарь даже не пошевелился. В этом чувствовалась какая-то нечеловеческая выдержка и уверенность в своих силах, заставляющая капитана нервничать.

— Наш милостивый король любезно согласился удовлетворить вашу просьбу — аудиенции быть, ваше превосходительство, — пусть и не выходя за рамки приличий, но капитан недвусмысленно указывал рыцарю на его место. — Прошу пройти за мной. Во избежание конфликтных ситуаций, напоминаю вам о необходимости проявлять должное уважение к Его Величеству. К тому же, я вынужден просить вас убрать меч в… — капитан недоуменно замолчал, не обнаружив у собеседника ничего, что могло даже отдаленно напоминать ножны. Впрочем, рыцарь прекрасно понял его просьбу. Он поднял свой гигантский — под стать ему самому — меч и завел его за спину. Послышался странный щелчок, и оружие прочно закрепилось на спине рыцаря.

«Звук был совсем не похож на металлический… да и металл ли на нем?» — пронеслось в голове у Ховернгарда, по-новому взглянувшего на доспехи рыцаря. Их белый матовый цвет напоминал что-то совсем иное, нежели металл, однако обдумать эту мысль капитан уже не успел — рыцарь впервые за все время сдвинулся с места.

— Я принимаю его приглашение. Ведите, капитан, — голосом, не потеплевшим ни на градус, произнес он. А затем зашагал прямо на Ховернгарда, заставив того инстинктивно отступить в сторону. Мысленно ругнувшись в очередной раз, капитан поспешил следом за рыцарем, заодно дав отмашку магам, чтобы те убрали щиты. До ворот дворца гость шел впереди, и лишь войдя внутрь, уступил роль ведущего капитану, однако тот был этому не слишком и рад — странный щелкающий звук шагов рыцаря, раздававшийся теперь слева и немного позади, весьма нервировал. К тому же, пустой коридор с готовностью откликался эхом, в котором тонул звук шагов самого Ховернгарда, делая его еще более незначительным на фоне великана — а ведь капитан и сам был лишь немногим меньше двух метров. Наконец, впереди показались двери тронного зала, перед которыми в торжественном порядке стояли гвардейцы с магами. Глядя на них, Ховернгард вновь почувствовал себя уверенно — вид начищенных до блеска доспехов и мантий с королевским гербом согревал его душу.

— По закону, гость не вправе скрывать лицо во время представления Его Величеству, — в десяти метрах от заветной двери капитан преградил путь рыцарю, мысленно ухмыляясь. — Поэтому я вынужден потребовать… буль-буль-хе-е-е… — Ховернгард внезапно понял, что не сможет закончить фразу — вокруг его головы появился водный шар.

— У меня не требуют, — спокойно произнес рыцарь, будто повторяя всем известную истину, и направился к двери. — У меня только просят. И смиренно принимают отказ.

Атаке подвергся не только капитан — такие же шары он, оглянувшись, заметил на головах всех гвардейцев и магов, которые мигом утратили боеспособность и перестали быть преградой для неприятеля. Впрочем, все они были профессионалами, а потому, долго не раздумывая над тем, почему не сработала общая защита, активировали личные амулеты. Магические барьеры мгновенно окутали их тела, но водную темницу убрать не смогли. Лишь в тот момент, как рыцарь широко распахнул двери, вода потеряла форму, позволив капитану и его людям упасть на колени, откашливая проглоченную жидкость на мраморный пол.

Стоило гостю оказаться в тронном зале, как со всех сторон грянула хоть и незатейливая, но донельзя торжественная мелодия — трубачи старались изо всех сил. Одновременно с ними гвардейцы, стоявшие двумя рядами, отсалютовали копьями и слегка повернулись в сторону короля, как бы показывая гостю дорогу. На троне же восседал величественный старец, крепко сжимавший в руках богато отделанный посох. Как только он стукнул им один раз, музыка прекратилась.

— Я, Домархальд Первый, приветствую тебя как равного, Кольд де Ля Фэй. Ежели ты… в чем дело? — старец нахмурился, заметив, что рыцарь повернулся слегка в сторону и даже не смотрит на него. В то же время несколько гвардейцев, стоявших ближе всего к двери, наконец заметили состояние своих товарищей и попытались обратить на это внимание. Однако ледяной голос был достаточно громким, чтобы перекрыть любой шум.

— Я проделал долгий путь, чтобы прибыть сюда. Я несу весть об угрозе, которая может разрушить это королевство. Я также готов предложить свою протекцию и помощь в устранении этой угрозы. Однако вместо благодарности я получаю спесивого щенка в проводники и дешевую фальшивку вместо короля. Я разочарован подобным приемом, Домархальд! — хоть монолог рыцаря и был слышен очень многим, но предназначался он явно части стены, на которую он уставился. Вскоре раздалась серия щелчков, и потайная дверь открылась. За ней оказался уже не так величественно выглядящий бледный старик, тем не менее в настоящей короне и с настоящим посохом в руках. Десяток магов, окружавших его, были напряжены до предела, но сам король шел спокойно. Двойник тут же уступил ему место, и наконец на троне оказался настоящий король. Он смерил рыцаря оценивающим взглядом.

— Что ж, Кольд — раз уж ты решил обращаться по именам, а не по титулам — вынужден признать, что твоя проницательность смогла меня удивить. И пусть она, как и многие твои действия, — Домархальд перевел взгляд на мокрого капитана и гвардейцев, — граничит с оскорблением короны, я закрою на это глаза. Вместе этого я предлагаю отбросить положенные по этикету маневры и сразу перейти к главному — цели твоего прибытия. Поведай же мне о той угрозе, которую ты упомянул.

— Как пожелаешь. Я подобному предложению только рад. Тогда — все вон.

Однако даже столь четкий приказ не заставил никого сдвинуться с места — его произнес не тот правитель.

— Ты желаешь, чтобы я добровольно отослал свою стражу и остался с тобой, незнакомцем, наедине и без защиты? — король недоуменно нахмурился. — Не кажется ли тебе, Кольд, что это уже чересчур?

— Это было бы чересчур, если бы то, во что ты веришь, было правдой, и твоя стража действительно могла бы защитить тебя. Однако это не так.

Рыцарь скрестил руки на груди, а секунду спустя во все стороны разошлась ударная волна. И если короля просто вжало в трон, большинство его подданных отлетело на несколько метров назад.

— Хотел бы я навредить тебе — мог бы сделать это в любой момент, и стража была бы бессильна. А потому они — просто лишние уши, которые совсем не нужны при разговоре двух правителей.

— Ваше Величество, только отдайте приказ! — капитан уже стоял на ногах и с мечом на изготовку. Многие маги тоже окутались защитой и вытянули руки в сторону нарушителя. Однако тот даже не взглянул на них. Король же задумчиво поправлял одежду, не сводя взгляда с рыцаря.

— Оставьте нас, — наконец произнес он.

— Но, мой Король…

— Это прямой приказ. Оставьте нас. Выполнять.

— Как прикажете, Ваше Величество.

Недовольная стража и советники потянулись к выходу, постоянно оглядываясь назад — однако король своего решения не изменил. Последним удалился капитан, который, предварительно взглянув на короля, со вздохом закрыл двери.

— Что ж, теперь мы одни. Говори же наконец, что за угроза?

— Секунду. Мне нужно убедиться, что никто не будет подслушивать или подглядывать, — в огромной ладони рыцаря появилась пара небольших амулетов, камни в которых слегка засветились.

— Итак? — король понемногу терял терпение — затянутые приготовления ему не нравились.

— Орки, — коротко ответил рыцарь, однако большего Домархальду и не нужно было. Два века назад стена была построена не просто так, и первые сто лет от кочевников не было покоя — не проходило и года без набега. В последние пятьдесят лет, однако, их количество уменьшилось почти до нуля, но Домархальд и сам догадывался, что мир не будет длиться вечно.

— Значит, грядет еще одна война с зеленомордыми… — узнав наконец, откуда придет угроза, Домархальд несколько успокоился. — Ну, не в первый раз, да и не в последний — справимся. Запрошу по паре тысяч воинов в Дарантале и Мальтрисе, к тому же, стена надежно защищает нас… Да и сколько там эти дикари смогут набрать?.. — король едва ли не манерно махнул рукой, уже смакуя вкус будущей победы.

— Двести тысяч, примерно. Вполне возможно, что даже больше, — огорошил его рыцарь, разбив надежды на легкую и быструю победу, которую можно было бы добавить к списку славных деяний.

— Сколько?! — король вскочил с трона и, не веря, уставился на гостя. — Это невозможно!

— Почему же? Вполне возможно. Просто стоит учесть, что у них другой уклад жизни, при котором девять из десяти мужчин — воины, как и едва ли не половина женщин. Я знаю, о чем говорю, я бывал в их поселениях и пролетал над их краями…

Однако последних слов рыцаря Домархальд уже не слышал — внезапно у него защемило в груди. Каждый вдох давался с большим трудом. За этим последовало головокружение, из-за которого король осел на мраморный пол, дрожащей рукой хватаясь за свой трон. «Сердце… дерьмо, неужто я так и умру сейчас? Рейдел, Надошир, Валькалия… как же они без меня… да еще и с орками? Надеюсь, я достаточно хорошо… обучил моего мальчика… и он сможет… принять корону… спасти королевство…»

— Нет, ну представь, насколько бы это было нелепо, дай я тебе сейчас умереть от сердечного приступа? — сквозь шум в ушах раздался голос рыцаря, образ которого троился у короля в глазах. Внезапно Домархальд почувствовал странное тепло, расходящееся по его телу, и, уронив голову вниз, увидел ладонь рыцаря, прижатую к его груди. Указательный палец рыцаря светился малахитовым цветом, и это свечение излечивало старое тело короля — пропала неприятная тяжесть в груди, слабость, шум и головная боль. Перестали болеть кости и давняя рана на бедре, вместо этого появилось ощущение свободы. Закончив, рыцарь отошел на пару шагов, а король с недоверием поднялся с пола, ощупывая себя.

— Что? Что это было? Что это за невероятная магия?! — король с наслаждением вдохнул полной грудью. — У меня пропали все болячки, и я чувствую себя так свободно! Это… это невероятно! Будто бы я разом скинул лет двадцать!

— Так оно и есть. Даже чуть больше. И пусть внешность у тебя почти не изменилась, твое тело внутри теперь как у тридцатилетнего. Сразу скажу, что это было крайне редкое и сложное даже для меня заклинание — ни один ваш маг не сможет овладеть им.

— Я… ты заслужил мою королевскую благодарность за это! Ты спас мне жизнь! Кто ты, о великий маг и целитель?!

— Хорошо, я покажу тебе, — к его удивлению, ответил рыцарь.

Король с готовностью уставился на своего спасителя, однако тот не спешил снимать шлем. Вместо этого он стоял ровно, как стрела, и чего-то ждал. Внезапно король услышал странный хруст. На его глазах часть брони рыцаря пошла трещинами, а затем разлетелась. Поднялся сильный ветер, а по стенам пошла тень — король же в глубоком шоке уставился на того, кого прежде считал ниже себя.

— Ты… ты… я… ты… Fydio… fydio… Как… как прикажете мне обращаться к вам? — по лицу Домархальда расползлась глуповатая улыбка. Вскоре ветер прекратился, а тени пришли в порядок. Под взглядом короля кусочки брони слетелись обратно, и вскоре доспех вновь стал целостным.

— Так же, как и раньше, — голос рыцаря не изменился, однако теперь король прилежно внимал каждому слову.

— Но теперь, зная, кто вы, как я могу… — попытался возразить он.

— Я доверил тебе свою тайну и надеюсь, что ты сможешь ее сберечь. Но вряд ли у тебя выйдет это сделать, если твое отношение ко мне заметно изменится. Так что, считай это необходимостью.

— Понимаю… как прикажете. То есть, понял тебя, Кольд! Так, что теперь?

— А теперь мы вернемся к оркам и обсудим, что и кому можно говорить, а о чем стоит промолчать. Как я и говорил, я собираюсь помочь вам, людям, и помощь моя будет весьма существенной — но и свою армию тебе тоже стоит собрать.

— Понял, конечно, давай все обсудим! — приподнятого настроения короля не смогло ухудшить даже упоминание об орках. Он твердо решил сделать сегодняшний день своим вторым днем рождения, а позже, с позволения рыцаря, и национальным праздником.

Обсуждение всех мелочей заняло долгие часы, за которые Домархальд убедился, что его спаситель отлично разбирается и в тактике, и в стратегии, и в дипломатии, и вообще во всем. Единственное, о чем королю пришлось рассказывать подробно — это магические способности и лимиты сил магов его армии. Несколько раз Домархальду понадобилось выйти за двери и успокоить своих подданных, несколько раз внутрь запускали управленцев: казначея, канцлера, маршала и адмирала. Однако ближе к ночи первоначальный план действий был готов, и гость, попрощавшись с королем, отбыл, вертикально взлетев и растворившись в ночном небе.

4 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, ночь

— О, ты наконец освободился? Ну, и что там было? — Мирия вернула клинок в ножны и уселась обратно на постель, с которой только что вскочила. Вампир спокойно закрыл за собой окно.

— Да ничего особенного: дворец так себе, аристократия, как и всегда, напыщенная, король дряхлый… хотя последнее было мне даже на руку, — будничным тоном поведал Мист и пожал плечами, будто был на встрече с каким-то купцом среднего звена, а не главой целого государства.

— Обычно ты более многословен, — фыркнула зверодевушка на такой ответ, вновь почувствовав укол неясной зависти, которая время от времени возникала у нее при общении с вампиром. — Для тебя, может, и ничего особенного, но не все же бывали при дворе.

— Я тебя прошу… — вампир отмахнулся. — Скучнейшее место, особенно если играть по их правилам. Радуйся, пока можешь, потом сама будешь рада улизнуть хоть куда-нибудь…

— В смысле? — Мирия опешила. — Ты имеешь в виду, что в следующий раз возьмешь меня с собой?

— Ага, — зверодевушке показалось, что вампир на полсекунды промедлил с ответом, но полной уверенности в этом у нее не было. — Вот сама и убедишься, что ничего особо не теряла. А что, уже не хочешь?

— Да нет, я не против… просто это было неожиданно. Я ведь никогда не была при дворе, у меня нет титула, да и как себя вести, я не знаю… — все еще обескураженно ответила Мирия, но затем мотнула головой. — Ну да ладно, с этим потом разберемся. А чем займемся сейчас? В смысле, какие у нас планы на завтра и вообще? — быстро исправилась она, внезапно поняв, что первый вопрос прозвучал как-то двусмысленно.

— Утром двинемся к лесу эльфов, — Мист почему-то уставился на нее, задумчиво потирая подбородок.

— Серьезно? Не то чтобы я была особо против — просто думала, что мы хотя бы пару дней здесь побудем. К чему такая спешка?

— Дело не в спешке, а в том, что вы где угодно и дня без приключений не протянете, — вампир красноречиво посмотрел на правую руку зверодевушки, где красовалось несколько новых царапин. — А мне сейчас здесь светиться смысла нет. Надеюсь, ничего серьезного?

— Да нет, так, ерунда, — зверодевушка отмахнулась. Ну не жаловаться же ей вампиру, беседующему на равных с королями, на очередные приставания, к которым она давно привыкла и с которыми вполне успешно справлялась сама? Тем более, что в итоге все просто обошлось штрафом за разбитые стулья и носы.

— Кстати, тифлингесса же очнулась! — Мирия предпочла поскорее сменить тему, в то же время гадая, почему вампир не сводит с нее взгляда. На ум ничего не приходило, и даже минимум одежды не объяснял такого интереса — он ведь уже не раз видел ее голой, так что вряд ли дело было в этом. Но спрашивать она пока не решалась. — Альвира вместе с Катором прошлись по лавкам и приготовили какую-то настойку — Саэта или Сатета, не помню, в общем, они аккуратно напоили ей больную, и через пару часов она, наконец, пришла в себя. Эфириэль и Джумира ее быстро успокоили и накормили, а потом отправили обратно досыпать. Хотя она почему-то хотела вначале дождаться тебя.

— Вот как? Интересно, что ей нужно было. Завтра с ней побеседую, — вампир наконец оторвал взгляд от зверодевушки и мельком покосился в сторону соседней комнаты. — Однако, тебе тоже стоит выспаться. Спокойной ночи, Мирия, — вампир улыбнулся и посмотрел зверодевушке прямо в глаза.

— А? Да, спокойно но… — неуверенные слова Мирии, удивленной столь резким концом разговора, оборвались — она потеряла сознание и повалилась на кровать. Глаза же Миста ярко сверкали в темноте крестообразными зрачками.

— Я, конечно, мог бы рассказать тебе об общем уровне сил королевских магов, который произвел впечатление даже на меня, — негромко приговаривал вампир, в то же время избавляя зверодевушку от остатков одежды. — И мог бы спросить твоего согласия. Однако тогда пришлось бы раскрывать тебе мои планы, все объяснять, а для этого слишком рано, — ровно уложив ее на кровати, вампир закатал рукава и снял браслеты. Кровь из вен начала собираться в воздухе. — Но и откладывать не стоит. Все-таки, мы уже среди людей — а это самые опасные из всех зверей. Да и война, опять же, скоро, а там — один удар, одна стрела, одно заклинание, чистая случайность — и все, что я запланировал на ближайший десяток лет, может пойти коту под хвост. Мда, — вампир на секунду остановился и задумчиво почесал подборок, — мне, в общем-то, и самому пора уже озаботиться тенью. Я и так, считай, чуть больше двух земных или чуть меньше трех ваших месяцев без нее обхожусь, даже вернулась старая привычка болтать самому с собой. Нет, если смотреть на это со стороны, то она никуда и не уходила, но для меня-то разница была. Ну да ладно, если увижу подходящие условия — займусь. А пока что разберемся с тобой.

В воздухе будто сами собой — хотя на деле благодаря быстрым движениям Миста — появлялись многочисленные руны, компанию которым составляла личная кровь вампира. Благодаря набитой руке мастера, все действо заняло буквально пару минут, еще столько же — уборка, и вскоре вампир покинул комнату зверодевушки, которая, проснувшись утром с превосходным настроением, даже не подозревала, что получила подарок — первый из многих.

* * *

4 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, утро

— Я могу уйти? — именно этот вопрос вместо приветствия Мист услышал утром от тифлингессы. Пока все остальные собирали свои пожитки — одна только Альвира успела прибарахлиться на полсотни золотых аур — и готовились покинуть столицу, синекожая девушка заявилась в комнату к вампиру. Тот оторвался от каких-то записей и приподнял бровь.

— О, я тоже очень рад с тобой познакомиться. И да, что уж там, не стоит благодарности. Экая невидаль — жизнь спас, — приятная улыбка вмиг сползла с лица вампира, как только он закончил кривляться и указал пером на грубо сколоченный стул. — Присядь, Бишта. И будь добра объясниться. Я, знаешь ли, очень не люблю неблагодарных лю… существ.

— И что ты хочешь от меня услышать? — девушка скрестила руки на груди и уставилась на вампира. Ее хвост при этом норовил улечься ей на плечо.

— Ну, в идеале все — от истории твоей жизни начиная с пеленок и до подробностей устройства вашего государства или общины. Но, с учетом реалий, — вампир покосился на острый кончик хвоста, который нервно подрагивал, — хотя бы поведай, куда ты так спешишь и почему так сложно сказать слово «спасибо»?

— Я говорила — тем магам, которые догадались дать мне эликсир, и Эфи, которая не забыла про меня упомянуть в тюрьме. По тебе же видно, что одного «спасибо» будет недостаточно. Обещать с три короба, как Эфи, я не желаю, а больше ничего сейчас дать и не смогу. Ну ладно, остается еще тело, но сомневаюсь, что тебя устроит единоразовая акция, а записываться в твой гарем я не хочу — нет на это времени, — она откинула с лица непослушную прядь и прямо посмотрела на вампира. — Поэтому предпочту выглядеть неблагодарной.

— Во-первых, у меня нет никакого гарема, — вампир проигнорировал скептический взгляд девушки и продолжал: — Во-вторых, простого «спасибо» и приглашения зайти когда-нибудь в гости мне вполне хватило бы. А в-третьих, ты так и не сказала, куда торопишься.

— Обратно на родину — отомстить, очистить свое имя и занять положенное мне по праву место во главе клана Малумо.

— Вот как? Ну так я могу с этим помочь…

— Моя страна находится гораздо дальше, чем эльфийские леса. До войны, которая у вас тут намечается, мы туда не успеем, а ждать несколько месяцев или лет я точно не могу, — Бишта продемонстрировала свою осведомленность, дав вампиру понять, что кое-кто слишком много болтает. — К тому же, помощь мне в принципе не нужна — я опытный огненный маг, и в открытом противостоянии у моей дорогой сестрицы шансов не будет.

— Еще один огненный — везет же мне на вас… Значит, в прошлый раз открытого противостояния не было. А что было? — Мист с интересов наклонил голову, но ответа так и не дождался. — Ладно, неприятно вспоминать, понял. Ну и какой же у тебя план? Как ты собралась добираться домой одна и без денег? Одна в том плане, что здесь другие расы не слишком жалуют. Не боишься, что опять в рабство угонят?

— Пусть только кто попытается, — Бишта плотоядно усмехнулась. — Без ошейника я любым работорговцам покажу, что я думаю об их ремесле. По поводу остального — я не маленькая девочка, пробьюсь. Где улыбкой, а где и огнем. Найму или наймусь на корабль, что идет в сторону большой земли, а там уже и пешком дойду.

— Понятно. Вопросов больше не имею… хотя нет, еще один остался — ты каким-нибудь оружием владеешь?

— Только одним, — тифлингесса прищурилась. Острый кончик ее хвоста остановился в паре сантиметров от виска вампира. — Ну, еще с ножами неплохо справляюсь, но это так, на крайний случай… Ай, больно же! — в следующий момент девушка уже была не рада своему показушничеству — Мист крепко схватил ее за хвост и принялся рассматривать его кончик.

— Ну и какого хрена? — Бишта быстро отвела хвост подальше, как только вампир отпустил его.

— Делал замеры, — в руках у вампира постепенно сформировался полураскрытый костяной наконечник и пара скоб.

— Что за… — пораженная девушка осторожно приняла подарок. Пока она его примеряла, вампир создал еще четыре ножа.

— Ну как, удобно сидит? Не слетает? — в ответ девушка несколько раз взмахнула хвостом и удовлетворенно кивнула.

— Все отлично, но как ты его создал? — она перевела взгляд на вампира, который просто пожал плечами.

— Вырастил из кости.

— Э-э-э… — девушка открыла и закрыла рот, пытаясь переварить услышанное. — Ну… ладно. Какой только магии не бывает…

— И вот это держи, — на столе появилось несколько оркских амулетов, которые дворф отметил рабочими, и приятно звякнувший мешочек. Открыв его, девушка увидела приятный золотистый цвет.

— Здесь не меньше двух сотен монет… Ты серьезно? — тифлингесса пристально взглянула на вампира. — Не каждый граф может позволить себе вот так разбрасываться подобными суммами. А ты отдаешь ее незнакомке.

— Не незнакомке, а будущей главе одного из кланов тифлингов. И не разбрасываюсь, а инвестирую в хорошие отношения. Тебе еще предстоит долгий и опасный путь, так пускай хотя бы денежные проблемы не так волнуют, — Мист одарил ее обаятельной улыбкой.

Какое-то время девушка просто сидела и смотрела на деньги, но потом решительно сгребла их к себе.

— Да хрена с два я буду отказываться от такого шанса, — она встала и взглянула на все еще улыбающегося вампира. — Ты там говорил про приглашение… теперь оно у тебя есть. Я, Малумо Бишта, официально приглашаю тебя посетить наши клановые земли у склона горы Энойонес в королевстве Модриал. Буду рада видеть в любое время дня и ночи, и пусть меня поразит молния, если я нарушу законы гостеприимства!

— Я с удовольствием принимаю твое приглашение и желаю тебе удачи на пути, — вампир тоже встал, и они с тифлингом уважили друг друга поклонами. После этого любые слова были бы излишни, а потому девушка развернулась и решительно вышла из комнаты. Позже Мирия рассказала, что она все-таки зашла попрощаться с ней и с другими бывшими пленницами, чему была особенно рада расплакавшаяся эльфийка. И только после этого, с горящим синим пламенем взглядом, Малумо Бишта отправилась своей дорогой мести.

* * *

Вампир с остальными не стал задерживаться в Гамельфоле, и уже к полудню они стремительно удалялись от так толком и не исследованной столицы. Вчерашнее же удивление Мирии оказалось только первой ласточкой — желающих узнать, чем было обусловлена такая спешка, оказалось достаточно много.

— Слушай, я тут спросить хотела…

— Мы ни от кого не бежим и никуда не спешим, однако оставаться в столице в частности и в стране в целом я временно не желаю, дабы случайно не помешать своим же планам. Случай с герцогом на мое решение повлиял только косвенно, на том же уровне, что и вчерашняя драка в баре, в остальном же вопрос был улажен с королем, которого я известил о причинах своих действий, после чего у него отпали все вопросы. Двигаться мы будем в спокойном темпе, таком же, какой был от Лаутграда до столицы. В день будет три-четыре привала, нагуляться успеете, следующий через полчаса, — спокойно, но тем не менее, чуть насмешливо, произнес вампир явно заготовленную речь.

— Э-э-э, ясно, — удивленная Альвира предпочла быстро ретироваться из шатра. Однако стоило вампиру вновь взяться за перо, как девушка вернулась.

— Нет, я уже по другому поводу, как бы выразить…

— Если ты не против, то я буду только рад заключить с тобой стандартный договор о найме магического стража. Зарплата будет начисляться за каждый месяц работы на заказчика — меня. Ставка повышенная — сто восемь золотых аур, отсчет пойдет со дня перехода этого месяца, то есть с позапозавчера. Все, что выдавалось до этого, будет считаться авансом, возврат которого не требуется. Премии также возможны. Расторжение возможно одностороннее, но обязательно с предупреждением за полмесяца. Можешь сама прочитать, подписать и оставить себе одну копию, — уже не сдерживая ехидную улыбку, вампир выдал еще одну заготовленную речь и послал к девушке два листка вместе с пером и чернильницей.

— Да какого… Как ты об этом-то догадался? — Альвира пораженно уставилась на вампира, но быстро сообразила. — А, ясно, Катор…

— …уже заходил, да. Он же мне и надиктовал стандартную форму. Еще вопросы есть?

— Ну, не знаю… Чем занимаешься? — девушка вернула один из подписанных экземпляров и посмотрела на завал из документов перед вампиром. А заодно подумала, что он явно умеет экономить на мебели — не только палатка, но и стол, и стул, и даже немалых размеров шкаф были сделаны из крови, которая по велению вампира отлично удерживала твердую форму.

— Составляю устав. Пока что это черновик, написанный от руки, позже планирую переделать его в бумажную версию — благо я уже убедился, что книгопечатание доступно не только дворфам.

— Эм… планируешь набирать новичков? — предположила девушка, приподняв бровь.

— Вполне возможно. По ситуации.

— Тогда, пожалуй, не буду мешать, — бросив попытки разобрать быстрый и не слишком понятный почерк Миста, Альвира предпочла оставить его наедине с бумагами. Пройдя мимо остальных шатров, которые вампир взял в привычку ставить даже на время перелета, девушка оказалась на противоположном краю платформы, где старательно тренировался Дифус. Как оказалось, юноше достаточно было указать нужное направление, а дальше уже работали его упорство и дисциплина. За месяц, прошедший с начала их тренировок, лимит парня увеличился до пяти снарядов, летавших на уже достаточно неплохих скоростях. Вот и сейчас все пять огненных шаров вначале прыснули в разные стороны, а затем, проделав по несколько пируэтов, с интервалом в полсекунды врезались в деревяшку, служившую тренировочной мишенью.

— Фу-у-ух, — Дифус оттер пот со лба и встретился взглядом с наставницей. — Вроде неплохо получается, да?

— Неплохо, — согласилась девушка. — Но стремиться еще есть куда, — в следующий момент в колоду одновременно влетело два десятка шаров, превратив ее в обугленные щепки. Дифус, одновременно восторженно, завистливо и устало, выдохнул. — До лимита еще далеко? — дождавшись утвердительного ответа, Альвира улыбнулась. — Тогда продолжаем.

— А ты его не загонишь такими темпами? — сзади неожиданно возникла Мирия и шутливо приобняла ее. — Он тут с начала полета упражняется.

«Можешь и покрепче», — пронеслось в голове у девушки, но вслух она произнесла совсем другое.

— Да все в порядке, он свой лимит знает. Ты бы лучше за своей «ученицей» следила, — в той стороне, куда глянула девушка, упорно отжималась химера, напрочь игнорируя предписания вампира. Впрочем, не то чтобы тот сильно настаивал — прочитал небольшую лекцию, но потом просто буркнул: «Не критично» и больше не надоедал. Сама же Джумира уверяла, что с ней все в норме, и стремилась поскорее вернуть утраченную массу.

— Ах, — зверодевушка махнула рукой, глядя на химеру. — Она свой лимит знает. И, кстати, она как раз просила узнать, не против ли ты на привале устроить с ней тренировочный бой — хочет понять, сможет ли она вообще противостоять магам.

— Хм… — Альвира хитро прищурилась. — У меня есть идея получше.

— О-о, серьезно? — Мирия проследила за ее взглядом и фыркнула. — Ты же видела, как он на нее смотрел?

— Видела, — девушка подмигнула подруге. — Но так же только забавнее.

* * *

10 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, утро

— Источник надежный? — седовласый юноша элегантно коснулся платком губ и только после этого взглянул на собеседника. Сидящий напротив граф недовольно цокнул и тоже стер жир с раздвоенного подбородка — манерность юнца порядочно бесила его, но столько, сколько платил он, не платил никто другой. Тем более, за то, что через месячишко-второй можно было бы услышать на любом приеме бесплатно.

— Надежнее некуда. Мой племяш в то время был в Гамельфоле с дипломатической миссией и лично видел капитана гвардейцев, заливавшего зенки и на чем свет стоит проклинавшего этого самого, Ля Фея, который его как-то там унизил. То ли водой облил, то ли при короле облаял, точно узнать не удалось. Ну, а когда началось, и король объявил военное положение — племяш быстро смекнул, что такой новостью надо поделиться с дядей, да поскорее, — граф сыто откинулся в удобном кресле. Количество тарелок перед ним превышало таковое перед его собеседником в три раза. — Умный он у меня, толковый, жаль только, что братец мой, дурная его голова, все свои сбережения потратил, вот я и помогаю племяннику, как могу…

— Приятно видеть человека, который так заботится о своей семье, — с неуловимым сарказмом ответил юноша, после чего на столе появилось сразу два мешочка, побольше и поменьше. — Передавай мой привет своему племяннику и скажи, что ежели вдруг еще одна дипломатическая миссия потребует его нахождения в Гамельфоле, его финансовые проблемы исчезнут. До встречи, граф!

Элегантно взмахнув плащом, юноша покинул гостиницу, услуги и кухня которой считались лучшими не только в столице, но и во всем королевстве Ардентакс. Янариан, чей возраст исчислялся веками, прибыл на эти земли в роли замены всего пару месяцев назад и готовился к очередному скучному десятилетию, однако полученная информация здорово взбодрила его и заставила откровенно скалиться. Благо миловидное личико, из-за которого его можно было спутать с девушкой, сглаживало эффект, а потому прохожие даже пытались улыбаться в ответ. Но парню до них не было никакого дела. Несколько раз прокрутив в голове полученные сведения, он окончательно уверовал в свою догадку, после чего сконцентрировался и вызвал в голове образ того, кому предназначались следующие слова.

«Неви-и-и, эй, Неви, хочешь услышать кое-что интересное?»

20 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, ночь

Дворец горел. Огонь, вздымавшийся на фоне неба, казался живым существом, которое постепенно пожирало построенные рабским трудом чертоги лености и разврата. Красное дерево обугливалось и трещало, а мраморные колонны покрывались копотью, утрачивая свой прекрасный вид — но бунтовщиков это только радовало.

— Долой зубастую шлюху! Долой драных прихвостней! Убить всех дармоедов! Залить им глотки золотом! Тащите таран, быстрее! Больше никто не будет нами править! — раздавалось со всех сторон. В своей дикой форме оборотень, даже один, уже был существом устрашающим — три метра роста, гора мышц, зубастая волчья пасть и острые когти наглядно демонстрировали кровожадный характер их владельца — сейчас же на дворец надвигались целые сонмы подобных существ. И все же Нирохея зевнула. А потом еще раз. И еще. И дело даже не в том, что она хотела спать — сон не был нужен ей чаще раза в месяц. И не в том, что ей было скучно — ну как тут заскучать, когда вокруг революция, а тебя хотят убить? Это была просто милая ее душе привычка, от которой она могла избавиться в любое время — но не делала этого. Отвернувшись от громадного витража, остававшегося целым только из-за трещащего по швам заклинания, она в последний раз оценивающе взглянула на свои покои, проверяя, все ли на местах. Мятые простыни, колодки, цепи, кляпы, намордники, распорки, плети, розги и множество других аксессуаров были разбросаны вокруг, создавая привычный антураж. Разницу в деталях заметил бы только кто-то, бывавший здесь действительно часто, но таковых уже не было — в королевстве или в живых.

С улицы раздался громкий треск — обитые серебром и золотом деревянные ворота наконец поддались, и серый поток с единственным белым пятном устремился внутрь дворца. Расправив плечи, Нирохея взяла в руки заготовленный кнут и начала медленно спускаться навстречу бунтовщикам. К тому времени, как она оказалась в тронном зале, все немногочисленные защитники замка уже были мертвы — впрочем, большая часть их все равно перешла под знамена противника еще несколько часов назад. «Самый разумный поступок за всю их жизнь», — с ленцой подумала девушка, представ в одиночку перед разъяренной толпой. Которая, несмотря на свои лозунги, тем не менее, держалась на расстоянии пяти метров — и только двенадцать командиров вышли вперед. Самые крупные особи, одиннадцать с серой шерстью и один — с пепельной. У каждого шерсть на руках и загривке была подкрашена в синий цвет — для различимости. Один из них и заговорил первым, пока вся остальная толпа только рычала, разбрызгивая слюну на некогда белоснежно-матовый пол.

— Сдавайся, дрянь! Тебе уже никуда не уйти! — он хотел добавить что-то еще, но его прервал тот, что с пепельной шерстью.

— Сдавайся, бывшая королева, тогда твоя смерть будет быстрой!

— Чего? Быстрая смерть? — Нирохея ухмыльнулась. — Да ты, видать, совсем страх потерял, залетный щенок! Ну да ничего, я вас быстро отучу бунтовать!

Она вытянула вперед руку, но внезапно нахмурилась. Толпа, отхлынувшая было назад, вернулась, довольно зубоскаля.

— Что такое, королева? Нет больше твоей магии? — командиры же даже не пошевелились, и теперь откровенно насмехались.

— Так, да? — Нирохея прищурилась. — Ну ладно, я и без нее обойдусь!

В воздухе раздался громкий звук щелчка, и пепельный завалился назад, взвыв от боли и заливая пол кровью из рассеченной глазницы — и в следующую секунду начался бой. Вся толпа на нечеловеческой скорости бросилась на Нирохею — она ответила тем же. Металлическая пыль, в которую быстро превратился браслет, начала хаотичное движение по всему залу — благо целей было превеликое множество. Сама же Нирохея тоже постоянно перемещалась, причем со скоростью на порядок выше, чем у атакующих ее оборотней. Три удара — три разлетевшихся головы крашенных командиров, после чего кнут пришлось выкинуть. Ему на смену пришли резко удлинившиеся клыки и когти — последние достигали почти полуметра в длину. Отталкиваясь не только от пола, но и от стен с потолком, она атаковала с невероятной силой, убивая по десятку противников за один пролет. Впрочем, бунтовщиков обилие крови их собратьев, казалось, только раззадоривало. Нирохею — тоже.

Вот ее прямо в воздухе пытается схватить один из командиров — несколько быстрых взмахов когтями, и он уже падает вниз бесформенной грудой мяса. Металлическая пыль сносит головы двум оборотням, пытавшимся схватить Нирохею за ноги, а их тела используются, как еще одна точка опоры — после ее прыжка отдача уносит их на десяток метров. Приземлившись в самую толпу, королева неистово крутится, расставив когти-лезвия в стороны — «Вихрь», прыжок, еще один «Вихрь» — и в толпе образуются две прогалины, но стоит отвернуться, как они тут же заполняются новыми противниками. Каждый из оборотней пытается достать ее хоть чем-нибудь — мечом, топором, когтями или даже зубами, каждый из них хочет ее смерти. Резко ускорившись, Нирохея буквально впечатывает себя в оборотня — того просто разносит на куски, будто бы она разорвала его изнутри. Вся в крови, она заливисто смеется, секунду красуясь перед пораженными врагами, после чего вновь делает прыжок. Удар, «Вихрь», прыжок, удар, прыжок, «Вихрь», металлическая пыль в голову еще одному командиру, меньше секунды на осмотр поля боя. От некоторых ударов никак не увернуться, а потому расшитые узорами рубашка и штаны девушки быстро превращаются в бесполезные клочья, от которых она избавляется — теперь ее частично покрывает наспех выращенная костяная броня. Главная цель — три оставшихся командира, а потому, завидев в толпе синюю шерсть, она мгновенно совершает убийственно точный прыжок и разрезает голову оборотня напополам. Еще одного Нирохея достает металлической пылью, а последнему запрыгивает на плечи и вгрызается прямо в артерию, специально удлинив зубы. Однако оборотень неловко падает на спину, а на потерявшую равновесие Нирохею наваливается вся толпа, пытаясь задавить ее весом. Несколько секунд кажется, что им это удалось, но вскоре прямо через все тела вверх пробираются удлинившиеся когти и шипы. Усилие — и куча из тел разлетается в стороны, открывая вид на уже не девушку, но монстра с ее головой. А затем раздается хруст, рык, еще более громкий хруст — и гигантский топор, проломив костяную броню, сносит бывшей королеве голову. Над ее телом же стоит тот самый оборотень с пепельной шерстью, который, несмотря на потерю глаза и пять глубоких царапин на груди, медленно идет за отрубленной головой, а найдя ее — поднимает в воздух и издает победоносный рык. Бунтовщики отвечают ему тем же.

— Услышь меня, народ оборотней! Больше не будет королей, королев, и прочей грязи! Отныне! Оборотни! Свободны-ы-ы! — громогласно завыл он. — Но наш поход еще не завершен! Когда-то давно наш единый народ по прихоти чужаков разделили на два! Нас учили ненавидеть друг друга и заставляли воевать между собой! Но теперь этому конец! Мы объединимся вновь и станем сильнее, чем когда-либо прежде! Эту голову, — пепельный поднял ее повыше, — я отправлю Каинхильду, как знак наших намерений! А затем пойду вызволять из его лап свой — НАШ — народ! Кто со мной?!

— Я! Я! Я! — захваченные общим порывом, оборотни дружно завыли. Из тронного зала вой перешел на площадь перед дворцом, а оттуда — на улицы, и вскоре весь город знал о победе.

На следующий день, когда пожары были потушены, а празднество — завершено, по полупустым улицам проскакал одинокий всадник. Выехав в поле, он обернулся, чтобы посмотреть на город — город, который теперь был в руках его народа, а не каких-то чужаков. Мысль о победе и о скором воссоединении двух народов захватила его настолько, что он даже не заметил, как металлические серьги отделились от отрубленной головы и поднялись в воздух. Возможно, это было и к лучшему — по крайней мере, в последние мгновения жизни он был счастлив. Высушив тело оборотня до последней капли, Нирохея за несколько минут воссоздала себе тело — не идеальное, но вполне рабочее. А привести его в форму она сможет позже. Сосредоточившись, экс-королева вызвала в голове нужный образ.

«Неви? Да, все отлично. Скоро буду у тебя. Увидимся».

* * *

— Тише, красавица, тише… — Нирохея потрепала по гриве кобылку гнедой масти, когда та с нетерпением прошлась по твердой земле. Трехдневный полет, пусть и со всеми удобствами, какие только может обеспечить твердая кровь, животному явно пришелся не по душе. Но альтернативой для кобылки была только смерть — отпускать ее вблизи города оборотней девушка не могла, дабы не выдать кончину посыльного и не скомпрометировать Каинхильда, как не могла и оставить где-нибудь по пути — земли здесь были слишком дикими и опасными. А убивать беззащитных животных Нирохея не любила. Вот оборотни — это совсем другое дело… Ибо их беззащитными не решился бы назвать даже самый последний глупец. Нирохея с наслаждением выдохнула — наконец-то десяток лет ее правления подошел к концу, причем даже на несколько месяцев раньше установленного срока. А все потому, что наконец появился он. Тот, которого все так долго ждали. И которому она должна будет доставить подарок. Но для начала стоило все же уточнить детали. А потому Нирохея запрыгнула на спину кобылки и неторопливо двинулась в сторону возвышающихся стен, в который раз любуясь видами.

Величественный замок Дведд, что сейчас предстал перед ней, Нирохея помнила еще хилой сторожевой башенкой, грозившейся развалиться на части или быть сдутой ветром в огромную пропасть, на краю которой она стояла. А город-крепость, расположившийся около него — практически безжизненной пустошью, на которую не ступали даже дикие звери. Все изменилось в тот момент, как Неви решила здесь поселиться, и теперь Нирохея с удовольствием любовалась общим пейзажем, а сам замок считала один из лучших архитектурных творений, которые ей довелось видеть в своей жизни — а ведь видела она немало всего, за свои-то восемь веков. «Семьсот семьдесят три года», — поправила она себя, вспомнив давние слова Неви — та посоветовала ей не забывать считать свои года. «Всего четыре года осталось до столь мистического числа, что содержит в себе аж три семерки», — девушка улыбнулась и направила лошадь к огромным воротам. Первым из трех. Донжон, что был отстроен точно на месте древней башенки, располагался на краю третьего внутреннего кольца. Неви, вместе с другими братьями и сестрами, жила именно там. Второе кольцо населяли в основном уважаемые гости, а потому район пестрил всевозможными разумными расами — люди, дворфы, эльфы, тифлинги, безликие, скимрюки, дриады, наяды, зверолюди, кентавры, демоны, ехидны, валькирии и множество иных существ были приглашены сюда лично кем-то из третьего круга. Первый, и самый большой круг населяли рабы. И пусть многим из них человеческие черты были не чужды — по опыту было выявлено, что они являли собой мусор, не способный к нормальному сосуществованию с другими расами. А потому и отношение к ним было соответственное.

— К-к-королева? Рады вас видеть! — около ворот ее встретили несколько оборотней — и тут же начали подхалимничать. Это была часть той партии, которую она посылала сюда полгода назад. Нирохея молча скривилась — она-то надеялась, что не увидит их уродливые морды в ближайшие пару лет.

— А ну-ка, в сторону, серенькие! А не то зацелую! — к Нирохее быстро подползла одна из арахнид, что верхней половиной тела была прелестной девушкой, а нижней — гораздо менее прелестной гигантской паучихой. — Здравствуйте, госпожа Нирочка. Давайте сюда вашу прелестную шейку, — черноволосая девушка маняще потрясла своей голой грудью прямо перед глазами экс-королевы, надевая на нее пропускной амулет, после чего очаровательно улыбнулась. — Вы ж моя прелесть! Эх! Все никак не зайдете ко мне на ночевочку! А я так жду! — девушка игриво провела языком по губам и подмигнула. Нирохее же вспомнилось, что аккуратные губки скрывают за собой пасть, которая может растягиваться в несколько раз, а длина языка у арахнидов достигает почти полметра.

— Пока что откажусь, Армиана, — имя было изрядно сокращенным, но каждый раз менять глотку ради того, чтобы повторить смесь из щелчков и кликов, никто не собирался. — Может быть, созрею лет через сто.

— Ой, так ведь вы так уже говорили десять лет назад, — арахнида расстроенно заломила руки.

— Тогда через девяносто, — Нирохея улыбнулась, кивнула и направилась дальше.

— Как скажете, моя красавица! Я буду смиренно ждать! — донеслось ей вслед.

В первый круг не попадают по ошибке. И конкретно эта раса, пусть и была одной из самых послушных, все равно оставалась расой монстров. Не самая привлекательная внешность сопровождалась еще более непривлекательной натурой — большинства сложных эмоций природой в арахнидов заложено не было, а потому все, что демонстрировалось — было скопировано, и использовалось лишь в целях обмана. Тот же, кто попался бы на такой обман, после страстной ночи имел бы возможность узнать о традиции арахнидов пожирать своих партнеров. К тому же, способ приготовления еды у них был весьма гурманский: мясо — причем живое ценилось выше — арахниды оплетали своей паутиной до состояния кокона, а затем заливали кислотой, дожидаясь, пока оно превратиться в кашицу, которая затем вычерпывалась тем самым длинным языком. Пусть подобное и не могло убить Нирохею, однако, на ее взгляд, пока еще было слишком высокой ценой за ночь экзотического удовольствия.

На воротах во второй круг ее встретили уже более приятные личности. Стоило ей спешиться, как к ней подлетела юркая эльфийка с разноцветными волосами.

— Нира! Ты наконец-то освободилась! Здесь столько всего произошло! Пришлось даже часть города потом перестраивать! — Сириденель крепко обняла ее и потерлась щекой, словно котенок.

— Рад видеть тебя в добром здравии, архиня. Надолго останешься? — крупный гориллообразный скимрюк в подобии мундира отсалютовал всеми тремя правыми руками, но обниматься благоразумно не полез — его габариты весьма контрастировали с двумя тоненькими ушастыми девушками.

— И я тебя рада видеть, Драуг’яр, — Нирохея кивнула старому знакомому, не размыкая объятий с Сири. — Сомневаюсь, что надолго… но пару дней с тобой поболтать точно успею! — быстро успокоила она эльфийку, которая уже готовилась морщить личико.

— Так мало! Сестренка, ну выбей себе хоть пару недель, мы же почти десять лет не виделись! — эльфийка все равно жалостливо скривилась.

Губы Нирохеи растянулись в улыбке. Пусть даже после ее превращения они больше не были связаны отцовской кровью, ей все равно нравилось, когда Сириденель ее так называла.

— Я постараюсь. А ты заканчивай корчить рожи — ведешь себя так, будто тебе и сотни нет, а ведь скоро полторы стукнет!

— Да черта с два — сама мне когда-то говорила, что это самый свободный город в мире!

— «Черта с два»? Ты-то откуда это выражение знаешь?

— Да просто леди Невискальдия, когда я попросила повторить наш эксперимент, именно так и сказала — «черта с два». Мне понравилось, вот я и запомнила! И, кстати, я же теперь живу в другом районе, давай я проведу тебя…

— Нет, Сири, вначале мне все же надо поговорить с Неви. А потому уже я тебя найду, — Нирохея махнула на прощание сестре, кивнула Драуг’яру и направилась к третьим воротам, где охраны никогда не было.

Дойдя до донжона, что высился среди двух— и трехэтажных крыльев и флигелей, Нирохея сразу же взлетела на пятый этаж, где ее уже дожидалась миловидная брюнетка с аккуратно собранными в конский хвост волосами. Из одежды на ней была черная рубашка с закатанными рукавами и такого же цвета штаны. Девушки обнялись, но прежде чем пройти внутрь, Нирохея оглянулась на город, что отсюда был виден, как на ладони — она любила этот вид. Как, очевидно, и хозяйка жилища.

— Знаю, что Сириденель расстроится, но пары недель у тебя не будет — только пять дней. И то, первым и последним ей придется поделиться со мной — вначале поясню общий план, а в конце могут быть уточнения, если вдруг Янариану удастся узнать подробности.

Нирохея не стала ни удивляться, ни перечить, только кивнула. Пусть она и хотела побыть немного с сестрой, однако и новое задание обещало быть гораздо интереснее предыдущего.

— А это точно он? — все-таки поинтересовалась девушка, хоть и смысла сомневаться в словах одного из братьев не было.

— Точно, — Неви усмехнулась. — Я бы еще поверила в жуткое совпадение по именам, но его действия говорят сами за себя. Так что скоро сможешь с ним познакомиться.

— Ага, во второй раз, — Нирохея фыркнула и оскалилась вслед за сестрой. — Главное, чтобы обстоятельства были иные, чем при первом знакомстве.

— Ну, ты-то уже не маленькая девочка, вряд ли дашь себя в обиду. Хотя, можешь попробовать сыграть перед ним жертву, чисто забавы ради, — Неви отмахнулась и слегка повела рукой. На стол приземлились два бокала и склянка с эликсиром. — Готова?

— Ну, чем раньше начнем, тем быстрее пройдет, — пожала плечами Нирохея и несколько раз выдохнула.

Скрестив ноги, девушки уселись на шкуры, которым был устлан пол, и, придвинувшись друг к другу, встретились взглядами. Радужка глаз обеих мгновенно стала красной, зрачки вытянулись до крестообразной формы, а затем их скрыл под собой кровавый купол, площадь которого освещалась всполохами бегущих по нему молний. Уязвимое состояние сестер продлилось не больше десяти минут, но когда защита развеялась, Нирохея уже лежала на полу с крепко стиснутыми зубами, ритмично делая вдохи и выдохи. Неви также придерживала рукой голову, однако пострадала значительно меньше, а потому разлила по бокалам густой эликсир, пахнущий разными травами. Раздался металлический звон бокалов, и вскоре Нирохея уже переползла на удобный диванчик, будто бы специально дожидавшийся там своего часа — впрочем, скорее всего, так и было.

— Ух, как же я не люблю такой вот обмен данными… — экс-королева шипела сквозь зубы, даже не открывая глаз. — Сколько, ты там говорила, должно пройти времени, чтобы к такому привыкнуть?

— Долго, — коротко ответила Неви и усмехнулась. — Хотя, если бы кое-кто тренировался почаще, то сейчас бы не страдал.

— Ага, но тогда бы я страдала за все те разы. Лучше уж потерпеть один раз, пусть и по-крупному…

— Хм, по-моему же, наоборот, лучше страдать чаще, но не сильно… хотя это, пожалуй, вопрос излишне философский, — Неви отставила пустой бокал, и голос ее потеплел. — Но так как на философские вопросы ответов нет, а с делами мы закончили… как твои дела, ушастая бестия?

— Ха, — губы Нирохеи второй раз за день сами растянулись в улыбке. Это был хороший день. — Ты заставляешь меня ностальгировать… Дела… Дела хорошо, — девушка громко втянула воздух. — И все же… я скучаю по временам, когда еще не умела и сотой доли того, что умею сейчас. Потому что тогда мы виделись гораздо чаще… и общение было… другое.

— Хотела сказать, более близкое? — Неви чуть приподняла уголки губ.

— Хотела… хотя на деле, — девушка приоткрыла глаза и покосилась на собеседницу, — тогда ты мне врала, как сивый мерин… зараза… но было весело и как-то более ярко, более тепло…

— Выгораешь? — тон был более серьезный и бесконечно понимающий.

— Понемногу, — Нирохея пожала плечами. — Как-никак, скоро восемь сотен стукнет. К счастью, вовсе не так быстро, как ты стращала… а может, как раз потому, что ты тогда стращала. Да и с памятью я регулярно упражняюсь — что еще делать, когда на задании скукотища… Думаю, еще этак лет четыреста твоими умениями пользоваться не придется, а потом… потом поглядим, не я первая, и наверняка не я последняя. Ты присматриваешься к Сири? — девушка повернула голову, чтобы проследить за эмоциями на лице собеседницы, хотя и понимала, что это ничего не даст.

— Я присматриваюсь ко всем во втором круге, — Неви пожала плечами. — Но опять же, никакого принуждения. Или ты настолько жалеешь?

— Что получила, черт побери, бессмертие и такие силы? Да черта с два! Вот о чем уж никогда не жалела! Как видишь, мой ответ не изменился с прошлого раза. Просто помню наши кровавые тренировки — маловата она для них. Слишком еще нежная…

— …и хрупкая душа. Которая полгода назад своим «детским» экспериментом едва не разнесла мне полгорода. Многие…

— …начинали едва ли не с пеленок, я знаю. Но…

— …для тебя она всегда будет слишком мала. Хотя я ведь…

— …никогда никого насильно не заставляю, ведь это глупость есть превеликая.

Девушки переглянулись и заливисто рассмеялись.

— Слушай, мне теперь интересно, как ты общаешься с тем же Каинхильдом? Да и с остальными тоже, они ведь все старше меня и знают тебя еще дольше. На задании-то понятно, но бывают у вас вот такие, открытые разговоры? — Нирохея с интересом взглянула на собеседницу.

— Бывают, — Неви кивнула. — Со всеми бывают, хоть и нечасто. И все они уже предпочитают мысленное общение, а там все практически одним потоком идет, так что и перебивать нет нужды. Да и… — Неви немного задумалась, — …мой подход к каждому из вас немного различался, а времена были другие.

— Вот как… — наступила тишина, но вскоре Нирохея нарушила ее. — Эй, Неви… расскажи мне о чем-нибудь, как раньше… о чем еще не рассказывала, только без горького привкуса в конце — не хочу портить такой хороший день…

— Хах, так ты же теперь будешь знать, что концовка будет хорошей. Ну ладно, раз уж так сложилось, расскажу-ка я тебе историю о трех сестрах и одном брате, кою я лично наблюдала и в которой подчас же лично участвовала…

4 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, утро

— Не откажешь же ты девушке в такой простой просьбе? — Альвира похлопала Дифуса по плечу и отошла в сторону, силясь сдержать улыбку.

— Э-э-э... — по виду юноши было понятно, что он сейчас предпочел бы увидеть перед собой отряд орков, а не разминающуюся химеру. — Я совсем не против помочь, просто не хочу случайно навредить…

— Не волнуйся. Лучше ученику проиграю. Заплачу малым ожогом. Сейчас. А не большим. По глупости. Позже, — Джумира присела еще пару раз и кивнула, обозначив свою готовность.

— Но можно же обойтись и вообще без ожогов…

— Дифус, она же сама попросила, расслабься, — вампир передал вертел с мясом Мирии, после чего огородил полупрозрачно-красным куполом импровизированную арену и скомандовал: — Начали.

Первые несколько огненных шаров по скорости могли посоперничать разве что с черепахой. И то, проиграли бы с треском. Дело пошло на лад только после чуть обиженного взгляда химеры — Дифус со вздохом увеличил скорость до той, какая была на тренировках. От одного огненного шара химера уклонялась играючи, благо маневрировать еще можно было во все стороны. С двумя и тремя тоже справлялась без особых проблем. Когда юноша добавил четвертый, Джумире уже пришлось продемонстрировать свою гибкость — несколько раз она уходила на невероятных кульбитах, заставлявших зрителей аплодировать, стряхивая с рук капли жира от сытного обеда. Однако затем разгорячился уже и сам Дифус, а потому на следующей попытке в девушку полетело сразу шесть огненных шаров, пусть последний и несколько отставал от остальных. Пока Альвира ехидно комментировала такое рвение, химера в ответ резко увеличила скорость — ее очертания размылись, и все снаряды пролетели мимо, а сама девушка вмиг оказалась около Дифуса и попыталась его схватить. Однако рефлексы у парня сработали на отлично, и в итоге Джумира с размаху впечаталась лицом прямо в физический барьер, после чего растеряла всю грацию и мешком бухнулась на землю, прикрывая разбитый лоб.

— Нет, нет, нет! Извини, я случайно! То есть, я просто не ожидал прыжка… Как ты? Можешь встать? Надо остановить кровь!..

— Я в порядке. Успокойся. Просто царапина, — девушка попыталась встать, но тут же скривилась.

— Ты не можешь подняться? Дерьмо... Это, наверное, сотрясение! Тогда нужно тебе…

— Я в порядке. Просто устала.

— Ну, допустим, устала не ты, а твои мышцы. Которые даже не успели восстановиться, как ты уже решила их перенапрячь. Дай ты им время на восстановление — месяц-два — и будешь как новенькая, — вампир мельком осмотрел химеру и повернулся к юноше: — Дифус, а ты заканчивай паниковать, и вместе с глупой эльфийкой залечите ей лоб — вроде как, в деревне ты начинал в роли универсала, авось еще не все забыл.

— Просто не люблю. Быть беспомощной. Хочу быстрее. Стать целой, — недовольно пояснила Джумира, пока эльфийка вместе с очнувшимся и вновь сосредоточенным Дифусом устраняли последствия столкновения.

— Никто не любит, но быстрее, чем есть, не получится. Расслабься и дай себе время — благо у тебя здесь нет ни знакомых, ни цели получше чем просто «выжить».

— Слушай, ты иногда просто мастер утешения, — хмыкнул Хаттор, поглядев на изменившееся лицо химеры.

— Спасибо. Что напомнил. Я и так. Знала. Помнила. Не важно. Забудь, — девушка угрюмо мотнула головой, а вампир мимоходом отметил на себе недовольный взгляд Дифуса. — Другая тема. Обо что? Я ударилась? Твердый воздух?

— Я бы сказал — скрепленный маной, но сути это не меняет. Этот простой, надежный, экономичный и при этом практически универсальный физический барьер — основная причина, по которой маги и доминируют над любыми другими воинами. Так что, при встрече с враждебным магом или нападай по-тихому и убивай одним ударом, или беги. Все как с крупными хищниками. Что? — удивленный взгляд химеры слегка развеселил вампира. — Представить тебя в каменных джунглях мне сложно, а вот в обычных — легко.

— А джунгли бывают каменными? — вампиру больше была интересна реакция химеры, которая, кажется, все-таки приняла его слова к сведению, а потому к Дифусу он повернулся с небольшой задержкой.

— Бывают, да. Но не суть. Вы лучше помогите ей встать и освобождайте арену — теперь наша с Альвирой очередь.

— Э-э-э? — теперь настал ее черед удивляться. Оглянувшись на хихикающую зверодевушку, она поинтересовалась: — Подстава, да?

— Нет-нет, — та замахала руками и продолжала хихикать. — Просто ситуация забавная…

— Забавно ей… а мне тут после сытного обеда упражняться теперь, — Альвира отложила в сторону миску и нехотя поплелась к центру поляны. — Только, пожалуйста, не говори выкладываться по полной — я не хочу себе заработать истощение за просто так.

— Значит, выкладывайся так, чтобы его не заработать, — Мист восстановил защиту и заодно немного расширил область арены. — Вперед.

Несмотря на демонстрируемое нежелание сражаться, Альвира атаковала крайне резво, сразу же показав разницу между учеником и мастером. Если Дифус создавал огненные шары в паре метров от себя и только затем отправлял их в цель, девушка выдала сразу несколько серий огненных залпов из разных уголков арены. Кроме того, сами снаряды не распадались при промахе, а меняли курс движения, как только Альвира замечала, где находится вампир — ибо тот перемещался настолько быстро, что она постоянно теряла его из виду. Со стороны это смотрелось так, будто огненный рой гоняется за телепортирующейся мишенью. В один момент угроза сформировалась прямо за спиной вампира — однако тот вновь переместился, и огненная плеть прошла мимо, после чего присоединилась к рою. А затем, решив уж точно задеть вампира, девушка создала настоящий огненный шторм, заполнивший весь объем арены. Через двадцать секунд бушующее пламя пропало, и посреди выжженной поляны осталась стоять только Альвира, подозрительно оглядывающаяся по сторонам. Так и не обнаружив вампира, она с немым вопросом повернулась к зрителям, двое из которых сидели, приоткрыв рты — только если у Дифуса это было выражением восторга, у Джумиры — ровно наоборот.

— Какого хрена? Он что, просто взял и свалил с арены? — девушка все-таки озвучила свои мысли и вновь огляделась, а в следующую секунду резво отпрыгнула в сторону. Из-под земли появился аккуратный кровавый кокон, в котором и скрывался вампир.

— Да нет, хотя можно было и так сделать. А вообще, мне понравилась наша тренировка, нужно будет еще пару раз повторить, — Мист убрал слегка истончившуюся защиту арены и огляделся. — Мда, кое-кто всю траву выжег из-за своего желания покрасоваться.

— Ах, мы посреди леса, отрастет, — Альвира предсказуемо отмахнулась, дав вампиру возможность заметить ожидаемую реакцию — эльфийка скривилась, хоть и промолчала.

На этом привал был закончен, и вся компания засобиралась дальше. Последней на платформу запрыгнула эльфийка, которая, преисполнившись уверенности, что за ней не наблюдают, несколько минут поглаживала выжженную землю, передавая ей часть своей маны.

Путешествие же продолжилось в обычном спокойном режиме — столь спокойном, что через неделю не выдержал даже дворф. Основной претензией, как ни странно, стало то, что, по словам команды, путешествие было совсем не похоже на путешествие.

— Раньше, стал быть, как дела делались? Вот решил ты в экспедицию сходить — собираешь народ, инструменты, животину, припасы — и вперед! Оно то и долго, и тяжко, и страшенно местами… то снег тебя засыпает, то дождь бороду мочит, то жарень глотку сушит… а только вот идешь ты по дорогам, останавливаешься в деревнях, городах, и везде, везде новые знакомства, новые истории. И хоть и потратил ты пару лет, но после одной такой экспедиции когда возвращаешься — это ж сколько впечатлений! Ты и людей, и мир повидал, сотней новых небылиц и товарищей разжился. А у нас что? Вот спросят меня, чем мне, стал быть, Фальриет этот запомнился? И что мне отвечать? Кровавыми тонами бесконечных облаков? Али привалами вдали от людей и прочих всяких существ? — дворф выдохнул и продолжал: — Нет, ты не подумай, я, да и все мы, комфорт, стал быть, ценим — а особенно то, что скарб на горбу тащить не приходится — но, может, все-таки, того, и по старинке прогуляемся? Хоть полпути? Даже эльфийка, и та согласна, хоть ей домой и страх как хочется.

— А если сократить все сказанное, то вас одолела скука, не так ли? — вампир дождался утвердительного кивка и внезапно рассмеялся. — Ох и забавно это… Как же быстро вы познакомились с fy gelyn gwaethaf! Но уж кто-кто, а я понять вас могу… Ладно! Завтра мы пересечем границы Дарантала, тогда и поменяем расписание, — дворф довольно кивнул и важно потопал делиться новостями. Проводим его взглядом, вампир добавил уже тише: — Я, так-то, и сам не прочь глянуть на будущих соседей…

* * *

6 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, ночь

— Да чтоб вас всех… огнем припекло! — дежурная улыбка принцессы мигом сменилась на злобное шипение, стоило ей оказаться в своих покоях. Чудом не сорвав балдахин, она повалилась на кровать, проклиная свое невезение.

«Нет, ну это просто невероятно! В этом замке годами ничего, абсолютно ничего, кроме идиотских приемов и смотрин, не происходило, но стоило мне на пару дней отправиться на охоту — на тебе, пожалуйста, какой-то таинственный рыцарь падает с неба, встречается с отцом, а затем объявляется война! А я все пропустила!» — Валькалия в бессильной злобе смяла подушку. Ситуацию усугубляло то, что всю информацию о незнакомце засекретили, насколько это, конечно же, было возможно. Догадаться, кто стоял за этим решением, было совсем не сложно — старый змей Арчвельд вот уже два дня шнырял по коридорам, жутко раздражая принцессу своей надменно-вежливой улыбкой. Причем до этого такого поведения за ним замечено не было, а значит, творилось что-то действительно из ряда вон выходящее — а она знала ровно столько же, сколько и самый обычный фермер, разок послушавший треп в трактире. «Война с орками, ну надо же, — девушка знала об этих тварях из книг по истории и рассказов отца, однако никак не ожидала, что они вновь могут напасть. — Но неужели угроза столь серьезна?..»

Раздавшийся стук в дверь заставил девушку отвлечься, глубоко вздохнуть, досчитать до десяти, а затем с улыбкой и ровной спиной встретить гостя — впрочем, приготовления оказались излишни, ибо в дверях стоял Надошир.

— А ты где был? — вместо приветствия подозрительно поинтересовалась Валькалия. В пристройку, которая была отдана молодоженам, она уже заходила и, к своему огромнейшему удивлению, не нашла там ни брата, ни его жены, что было крайне странно, учитывая, что они являлись заядлыми домоседами.

— Помогал Фриде в саду, — Надошир осторожно закрыл дверь и, взмахом подтянув к себе подушку, устроился в кресле. Фридевина, с которой он совершенно случайно познакомился на ярмарке в соседнем городе, разделяла такое количество его интересов, что порой Валькалия всерьез задумывалась о том, не является ли она женской версией магического клона самого Надошира. И втайне мечтала встретить кого-то, кто точно так же разделял бы ее интересы.

— Ох, что я слышу? Чтобы особа королевских кровей копалась ручками в земле? Неслыханно! — девушка вполне успешно спародировала манеру речи некоторых придворных, заставив брата поморщиться. Шутки шутками, а фразы, подобные этой, но произнесенные на полном серьезе, он слышал множество раз.

— Заканчивай уже, если не хочешь остаться без интересных подробностей о том рыцаре.

— Ой, только не говори, что отец тебе раскрыл тайну его личности! — Валькалия дождалась, пока брат отрицательно помотает головой. — Ну вот… Но ты же в это время был в замке, значит, что-то да видел… Что именно? — в глазах у девушки появился живой интерес.

— Ну… — Надошир заколебался. — На самом деле что я, что Фрида все проспали…

— Аха-ха-ха-ха! — Валькалия просто не смогла удержаться от смеха. — Нет, ну только вы на такое способны! Здесь же наверняка переполох был такой, что весь замок на ушах стоял! Как вы умудрились?

— Мы… экспериментировали с различными эликсирами, вот и устали… В общем, это не важно, — Надошир отмахнулся, явно не желая развивать тему. — Важно другое — всем, кто присутствовал на встрече с рыцарем, запретили об этом болтать. Но вот у дворцовых магов после встречи было столько впечатлений, что не обсудить их хотя бы между собой они ну никак не могли. А нас-то с Фридой они давно за своих считают, так что слушай…

— Не сработала ни одна магическая защита?! Как такое вообще возможно?! — воскликнула девушка, и внезапно вспомнила, что где-то уже слышала такую историю. — Погоди, а ведь в случае с убийством герцога маги тоже ничего не могли сделать… — Надошир молча посмотрел на нее, давая понять, что подумал о том же самом. — Вот только это все равно ничего не объясняет…

— Это объясняет как минимум то, почему отец отменил расследование, — Надошир заметил удивление на лице сестры. — Да, он его отменил. И кстати, теперь титул обещан тому из родственников, кто лучше всего проявит себя на войне. Но это, в принципе, стандартная практика… просто никто не думал, что войну могут объявить вот так вот неожиданно. Что же касается способностей этого рыцаря, то я планирую основательно порыться в своей библиотеке, вдруг найдутся похожие случаи. А ты что будешь делать?

— Поговорю с отцом… опять, и еще… — принцесса закусила губу, — …еще я схожу в гильдию наемников. Хм... — девушка пристально посмотрела на брата. Тот в ответ вопросительно поднял бровь. — Слушай, брат, если я попрошу тебя об одной, очень важной для меня, услуге, ты же мне не откажешь?

* * *

12 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, вечер

— Ну, Дружок, пора выдвигаться! — Венцекох забросил за спину лук и подхватил жердину с добычей. Тушки четырехглазых кроликов закачались и со смачным звуком шлепнулись о повидавший многое жилет охотника, оставив на нем еще пару кровавых разводов. Дружок тоже поднялся с земли и подошел к хозяину, бросив на него огромную тень. Несмотря на столь дружелюбное имя и мирный характер, Дружок не был какой-то деревенской дворнягой — рядом с человеком стоял могучий черный волк. Ну, на деле волк был не совсем черным — половина морды и часть тела были покрыты белой шерстью, однако именно это обстоятельство и спасло его десять лет назад.

Тогда на эти земли, что располагались аккурат на границе двух государств, пришла целая стая черных волков — по заверению местного писаря, некогда учившегося в большом городе, это была «миграция, вызванная факторами неизвестными, но, видать, шибко опасными». Обжившись же, переселенцы быстро осмелели и начали терроризировать сразу несколько окрестных деревень. Терпел народ недолго, а точкой кипения стала пропажа юного пастуха и писаревской дочки. И хоть люд поговаривал, что в ту ночь видали их на дороге в столицу, повод был слишком хорош, чтобы не отомстить за всех подранных кролей, свиней, коров и прочей, дорогой сердцу любого селянина, скотины. Сбор был объявлен по всем деревням, и в итоге двадцать два охотника да один заезжий маг рано утром выдвинулись в лес. Венцекох, которому уже тогда перевалило за сорок зим, был одним из ведущих следопытов в том походе. Принимал он участие и в бою, что начался ближе к полудню — два волка из почти трех десятков были на его счету. А затем, когда нашлось логово с пищащими волчатами, он и познакомился со своим будущим верным напарником. Маленький и забитый волчонок-альбинос стал единственным из всей стаи, кто пережил тот день. Привлек он глаз опытного охотника, и тот выкормил зверя, как теперь любил повторять, «на свою больную шею». Ибо некогда мелкая животина, что умещалась за пазухой, превратилась в огромного волкодава, который в холке достигал трех метров и мог катать на себе не только детей или самого Венцекоха, но еще и немалую часть охотничьей добычи. Вот и сейчас он спокойно шагал рядом с человеком, неся при этом на спине двуглавую косулю и трех диких кабанов, притороченных ремнями к подобию упряжки.

— Вот придем домой, разделаем добычу, часть мяса засолим, часть завялим, а часть — сразу на жаркое пустим. С картошечкой да зеленью, ух как пойдет! А скоро ужо и ярмарка грянет, там мы разом все шкуры за сезон и продадим, за чеканную, стал быть, монету… — размышлял вслух Венцекох, наблюдая за постепенно опускающимся слева солнцем.

Внезапно Дружок несколько раз громко втянул воздух и встал, как вкопанный, оскалившись и рыча на неведомую угрозу. Лук быстро оказался в руках у охотника, однако, сколько бы он не всматривался в темнеющую впереди полосу леса, так ничего и не заметил. Дружок же рычал не переставая, а такого поведения за ним Венцекох отродясь не видывал. Подул ветер, и теперь и до охотника дошел тот запах, который, видимо, и насторожил зверя. Запах гари.

— Что ж там они учудили такого? — Венцекох нахмурился и бегом направился в деревню, которую от него отделяла только тонкая полоса леса. Дружок верно топал следом, не переставая скалиться и принюхиваться. Одежда с добычей цеплялись за кусты и траву, однако пожилой охотник не сбавлял темпа — и вот он уже миновал лес, взбежав наконец на высокий холм. Оттуда открывался прекрасный вид на мирную деревеньку у реки. Теперь же представшее его глазам зрелище заставило его пошатнуться.

Горел дом старосты, причем горел уже долго — огонь пожрал не только кровлю, но и стены, а теперь все пытался перекинуться на хозяйственные пристройки. Горел же долго потому, что тушить его было некому. Двери всех домов были открыты, везде виднелись лужи крови, подранные туловища, оторванные руки, ноги, головы… Не было слышно ни мычания коров, ни ржания коней, ни детского смеха, ни ругани у таверны — только рев огня и треск дерева. В деревне не осталось ни одного живого человека.

— Да что это… да как же это… — побледневший охотник скинул с себя жердину с добычей и бросился вниз по холму, порой скользя и едва не падая. С луком наготове он оказался на центральной улице, но осмотревшись, был вынужден следующую минуту бороться с тошнотой. Освежеванные животные — это одно, но освежеванные люди — совсем другое.

— Как же это так… как же так… Э-эй, есть кто живой?! Отзовись! Кто-нибудь?! — прихватив за упряжку Дружка, Венцекох медленно побрел по центральной улице, стараясь не смотреть по сторонам. — Да неужто вы все пропали… Э-ге-гей! Живые! Отзовитесь!

Однако ответом ему была тишина.

Дойдя до центральной площади, охотник обессиленно уселся около колодца, что раньше служил местом встречи всех молодых влюбленных. Но уже через минуту он вскочил, словно ошпаренный — невдалеке послышались шаги. На площадь вышла странная компания, большая часть которой скрывала лица под капюшонами. Однако лицо юноши, шедшего первым, было открыто — и лицо это Венцекоха поразило. Оно было беззаботным, словно у прогуливающегося по лужайке дитя, таким, будто пейзажи, подобные этой бойне, для юноши не были чем-то необычным, не вызывали у него никаких эмоций.

— Так это вы их убили?! — кровь ударила охотнику в голову, разум помутился, он стремглав натянул лук и пустил в лицо юнца стрелу. Тот стрелу поймал, не изменившись в лице. Скептически поглядев на кривоватый наконечник, он заговорил:

— Дед, успокойся. Мы сами прибыли пару минут назад. Выходит, ты тоже не в курсе, кто все это натворил?

12 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, вечер

— Не знаю… ничего я не знаю… — старик устало опустился на землю. — Когда уходил утром на охоту, все было нормально, все были живы… А как вернулся — они все… вот так…

— Ясно, — Мист повернулся к Эфириэль. — Займись им.

— Что? Я? — бледная эльфийка, которая до этого старалась не смотреть по сторонам, растерялась, но, заметив, как вампир закатил глаза, наконец сообразила: — Все, поняла! Я помогу ему!

Проводив ее взглядом, вампир решил не спрашивать, насколько далеко от поля боя располагаются силы поддержки у эльфов — по крайней мере, на этот раз. Отойдя на пару шагов, он внезапно услышал оглушающее шипение — Хаттор выплеснул на горящий дом пару сотен литров воды, окончательно превратив его в руины, но хотя бы потушив огонь.

— А это уже получше. Десять за инициативность, — хмыкнул вампир.

Он хотел добавить еще что-то, но в следующий момент уже был вынужден резко взвинтить восприятие. Твари, которых пока что заметил только он, значительно замедлились, но все равно не остановились. Большинство из них уже находились в прыжке, и времени на раздумья у вампира было немного — хватило только на то, чтобы сформировать кровавые барьеры на союзниках и подсчитать количество врагов. Тварей было девятнадцать. Каждая представляла собой гору мышц с четырьмя конечностями, темно-синей кожей и уродливой мордой, украшенной огромными выпирающими клыками и короткими треугольными ушами. Красные глаза с вертикальными зрачками отражали заходящее солнце и глядели точно на жертв, а передние лапы с громадными когтями — к ним тянулись. Одновременно раздались гулкие звуки ударов — полет существ закончился их столкновением с кровавой преградой — и противников наконец-то заметили все остальные.

Стоило отдать должное профессионализму дворфа — первое, что он сделал, когда прямо перед ним из ниоткуда возник кровавый барьер и чудище за ним — это создал вокруг себя собственный щит, и только затем от неожиданности отшатнулся и присел на землю. У Катора и Альвиры на это ушло на несколько секунд больше, за которые — брови вампира резко взметнулись в этот момент — чудища успели наполовину осушить его щиты. Вместо того, чтобы долбить их когтями, твари в самом буквальном смысле присосались к ним, раскрыв челюсти почти на сто восемьдесят градусов. При этом каждый глоток отзывался в их мышцах волной наслаждения, заметно потряхивавшей их тела, а после некоторого времени стало заметно, что они еще и увеличились в размерах. Поняв, что его защита не продержится дольше пары секунд, вампир мгновенно направился к тем, кто сам обезопасить себя не мог. Пролетев мимо Дифуса, который ошарашенно таращился на пару тварей за своим, секунду назад созданным, физическим барьером, Мист на полной скорости нанес удар ногой по голове существа, почти добравшегося до Мирии, а затем, не глядя, метнул один из клинков в сторону химеры. И тут же понял, что защита нужно не только им — Эфириэль так сконцентрировалась на том, чтобы ослабить негативные эмоции старика, что даже столь громкий шум не заставил ее отвлечься сразу. В итоге, сейчас, когда все уже были в относительной безопасности, она только-только медленно поворачивала голову. Кровавый щит к тому времени пропал почти полностью, а кровь из бассейна была слишком далеко.

«Кажется, придется вновь использовать то кольцо», — чуть отстраненно подумал Мист прямо в полете, поняв, что тварь успеет добраться до эльфийки первой. Однако реальность преподнесла вампиру сюрприз в виде того здоровенного зверя, что стоял около охотника. Гигантский волк с черно-белой мордой заметил противника гораздо раньше Эфириэль и без лишних промедлений бросился на него, успев достать ровно за полсекунды до удара. В тот же момент — то ли из высоких побуждений, то ли из низменного страха — дернулся вперед и сам охотник, оттолкнув эльфийку в сторону. В итоге Эфириэль отделалась парой неглубоких царапин, а вот охотника разорвало на две части. Волкодаву тоже достался неслабый удар, однако туши кабанов смягчили его, брызнув во все стороны кровью, а второго не последовало — к тому моменту вампир уже отбросил тварь мощным ударом. На землю ринулся дождь из кровавых копий, которые задержали тварей скорее эффектом неожиданности и запахом, чем силовым воздействием, но за это время вампиру удалось поднять всех высоко в воздух, куда существа, при всем желании, добраться не могли. Когда сферы соединились в одну платформу, вампир вышел из ускоренного режима, тут же попав под лавину вернувшихся звуков.

— Это что, вашу мать, такое было?! — Хаттор с выпученными глазами смотрел вниз.

— Что это за монстры?! Мист?! — искала ответа у вампира Мирия.

— Когда они появились? Я даже не заметил! — не удержался даже спокойный Катор.

— Что вообще происходит?! — Альвира присоединилась к подруге в поисках ответа.

— Охотник! Он… он умер! — дрожащими губами произнесла Эфириэль.

— Я едва щит успел поставить! Что за твари?! — гордость за свою реакцию и страх за свою жизнь смешались в голосе Дифуса.

— Что? Это? Было? Монстры! — крепко сжимала кулаки Джумира.

— Ти-ши-на! — выдохнул Мист, сортируя информацию и одновременно следя за перемещением тварей. Заметив же, КАК эльфийка смотрит на части охотника, которые вампир прихватил в том числе, он сконцентрировался и, поймав ее взгляд, наградил Эфириэль легким пси-ударом. Впрочем, эльфийке этого было вполне достаточно, и она отправилась в объятия Морфея — или его местного аналога — а вампир вновь сосредоточил внимание на противниках. К счастью, все остальные ни падать в обморок, ни расставаться с содержимым желудков не спешили, а просто наблюдали за тварями внизу.

— Надо их сжечь! — первой не выдержала секундной тишины Альвира, но было остановлена вампиром. Тот поинтересовался:

— Хаттор, Катор, вы можете их окружить чем-то вроде физического барьера?

— Нет, то есть, в теории — да, но слишком сложно будет добиться той же прочности, так что…

— Тогда, может, водной или ледяной стеной?

Маги переглянулись.

— А вот это можем! — быстро закивал дворф, после чего добавил: — Если будет время, и они не сбегут.

— Я прослежу, чтобы не сбежали, — вампир прищурился. — За работу!

В центр деревни устремился кровавый поток, который мигом привлек к себе все внимание тварей. Пока те с наслаждением упивались кровью, в радиусе двадцати метров от них начала вырастать ледяная стена. Хаттор и Катор работали споро, а потому уже через две минуты стена доросла до десяти метров и твари оказались заперты в таком вот колодце. Когда же вампир прервал бесплатную кормежку, они попытались сбежать — но не преуспели. Даже с их скоростью и силой пробить тридцатисантиметровый лед, особенно восстанавливающийся, было крайне сложной задачей, а попытка забраться по стене закончилась поджаренной плотью и падением обратно — здесь уже постаралась Альвира вместе с Дифусом. Проследив, как обгоревшие и переломанные куски мяса регенерируют обратно в тварей, вампир ухмыльнулся.

— Какого хрена они еще живы? Да от такого огня даже сталь бы расплавилась! — а вот Альвире было не до смеха — она как-то не привыкла, что противник может выжить после прямого попадания ее атак. Девушка повернулась к вампиру: — И как нам их убить?

— Ну, вариант первый — просто жарить до тех пор, пока у них не закончатся ресурсы для восстановления. Если не заметила, то те, которых ты сбросила, теперь уменьшились в размерах — сантиметра на три чистой мышечной массы.

— Ой, точно, и как же я это проморгала? Темнота и расстояние в тридцать метров — это же идеальные условия для наблюдений, — Альвира не удержалась от сарказма. — В любом случае, у меня на них всех сил не хватит. Есть еще предложения?

— Есть. Где-то два десятка разных, базирующихся на уровне ваших сил и способностей. Но я, пожалуй, предпочту самый быстрый вариант…

— Я даже догадываюсь, какой… — тихо фыркнула Мирия.

— …поэтому просто спущусь туда и сам их убью. А вы сбрасывайте обратно тех, кто попытается сбежать.

— Ладно, но в крайнем случае… — Альвира попыталась было предложить свою помощь, однако вампир уже спрыгнул с платформы. Проводив его взглядом, девушка переглянулась с остальными и пожала плечами.

— Ха, вот уж не думал, что доведется мне увидеть, как две бессмертных твари будут пытаться прикончить друг дружку, — не удержался от комментария дворф, когда внизу наконец началась драка. — Ну что, господа и дамы, кто-то желает сделать ставку?..

* * *

Первых противников, что бросились на него сразу же после приземления, Мист просто разбросал ударами, однако быстро понял, что голыми руками здесь не обойтись — невероятно твердая шкура и мышечный каркас позволяли тварями переносить удары относительно спокойно. Но повторного нападения не случилось — получив отпор, противники немного успокоились и дождались, пока самый крупный из них не выйдет вперед.

«Гр-р-р. Кто ты? У несветящихся людей нет такой силы!» — внезапно раздалось у Миста в голове.

Брови вампира вновь поползли вверх от удивления — эти существа владеют телепатией. А ведь это возможно только при одном условии. В памяти вампира всплыли давние события.

…Там тоже была деревня. А в деревне тоже была бойня. Но монстр был всего один…

«Гр-р-р! Кто ты? Я спросил!»

Мист прищурился и тут же уцепился за нить разговора.

«Для начала скажи, кто ты».

«Гр-р-р. Я упырь, они упыри. Кто ты?»

«Я вампир. Я тоже питаюсь кровью, как и вы. Когда ты научился телепатии? Другие тоже умеют?»

«Гр-р-р? Научился? Я умел всегда. Они только отвечают. И слушают меня».

«Умел с рождения? У тебя есть имя? Ты был человеком раньше?»

«Гр-р-р? Наверное. Не помню. Не помню».

«Вспомни! Было ли у тебя имя?»

«Гр-р-р! Не знаю! Убери стену! Отзови свою стаю!»

«Если ты вспомнишь имя, я уберу и прикажу им на тебя не нападать!»

«Гр-р-р! Ла… Гр-р-р! С… Ш… Гр-р-р! Не помню!»

«Ласар? Ласкарис? Ласло? Ларс? Лаш? Лашер?»

«Гр-р-р! Не помню! Убери стену! Отзови стаю! Или я нападу!»

«Вспомни и назови свое имя!»

Но в ответ лидер тварей только злобно зарычал — а за ним повторили и все остальные упыри.

…Но в ответ тогда раздался только рык, и монстр бросился на него без промедления…

Вампир раздраженно мотнул головой и приготовился к бою. В тот же момент вожак атаковал — даже быстрее, чем его подданные до этого. Несколько раз вампир увернулся, выигрывая себе нужное время, а затем ответил.

— Тум! — раздался гулкий звук, и лидер упырей отлетел назад — вампир же остался на месте, хотя и погрузился по щиколотки в землю. Мощный удар был проведен левой рукой, заметно преобразившейся — прямо поверх одежды наросли ткани, мышцы и темная кожа, на которой виднелись костяные шипы. Слегка наклонив голову, Мист наблюдал за тем, как упырь залечивает вмятину на черепе.

«Прекрати. Тогда я попытаюсь тебе помочь».

«Гр-р-р. Убью!»

…«Прекрати это», — сказал тогда вампир, но вновь в ответ услышал лишь дикий рев…

Вожак зарычал и вновь бросился вперед.

— Тум! — и снова отлетел назад.

— Тум! — когда его полутонная туша с грохотом прокатилась по земле в третий раз, он, наконец, понял, что стоит поменять стратегию. Приказа Мист не услышал, но в следующее мгновение на него бросилась уже вся стая. Теперь стоять на месте не было смысла — вампира бы банально завалили телами — а потому началась дикая гонка.

— Тум, тум, тум, тум, тумтумтумтумтум… — гулкие звуки ударов слились в одну непрекращающуюся какофонию, сопровождавшую начавшийся хаос.

Двадцать теней абсолютно беспорядочно передвигаются посреди гигантского ледяного колодца, разрушая все на своем пути; раз в полсекунды одна из них ненадолго выпадает из общей суеты, но практически сражу же бросается обратно — именно так это и выглядело со стороны. Изнутри же все было немного иначе.

Когда сражение идет на такой скорости — любое незначительное воздействие оборачивается значительными последствиями. Вот и сейчас каждый удар вампира раз за разом оставляет на черепах упырей медленно проявляющееся углубление. Каждый раз они отлетают, разрыхляя своими телами землю. И каждый раз они регенерируют, поднимаются и нападают опять. Вампир видит каждое их действие, каждый прыжок, каждый раз он просчитывает траекторию их полета и элегантно уклоняется, не давая им даже коснуться себя. А затем бьет сам. Ведь вампир сильнее, быстрее, ловче, опытнее их… Лучше. Но толку нет, ибо противник встает. Раз за разом. Всегда. По его меркам бой уже длится целую вечность, и с раздражением вампир понимает, что этого противника захватить живьем ему не удастся — как минимум, не в таком количестве.

«Да и черт с ними! Мне нужен только один».

Как только очередной упырь появляется у него за спиной, вместо ответного удара вампир просто отталкивается от его тела и взлетает вверх. Так высоко, чтобы было время вынуть из ножен клинок с черным лезвием.

«Отзови свою стаю. Иначе я убью их».

«Гр-р-р! В атаку!»

…Очередное здание разрушилось под весом их тел. Монстр вновь занес когтистую лапу для удара…

Сосредоточившись, вампир активировал воздушное лезвие и бросился навстречу противникам. Он увернулся от удара первого, сделал шаг в сторону и тут же рубанул трижды. Не важно, что видимое лезвие не доставало до упыря — невидимое сделало свою работу. Голова существа отделилась от шеи, а затем распалась на четыре части — после этого упырь уже не встал. За первым последовал второй, за вторым — третий. Уклон — шаг в сторону — три взмаха. Повторить. И еще раз. Вампир двигался почти что в танце, рассекая клин из противников и оставляя за собой только бездыханные тела. Четверо последних существ заподозрили что-то неладное и остановились, но так только облегчили вампиру задачу. В живых остался лишь вожак, пораженно разглядывающий свою мертвую стаю.

— Р-Р-Р-Р-Р-А-А-А-А-А! — с оглушительным ревом он бросился прямо на вампира, но это было слишком ожидаемо. Сделав пируэт, вампир оказался у упыря прямо за спиной и тут же клинком пригвоздил к земле его правую заднюю лапу. Достал второй — и проделал то же самое с левой. Когда же упырь развернулся, демонстрируя удивительную гибкость позвоночника, вампир крепко схватил его за передние лапы и поймал взгляд. Его голова отозвалась болью, но Мист продолжил поиск, силой пробиваясь через липкую, некогда, возможно, филигранную защиту и бросаясь от одной мысли к другой. Наконец он нашел малую часть того, что искал — но на этом след и обрывался. Тем не менее, вампир все равно собирался продолжить поиски, но внезапно раздался оглушительный рокот грома, а затем тело упыря пронзила молния, прервав его жизнь. Глаза, чей последний взгляд застыл на лице вампира, были глазами безымянного монстра — и никого больше.

…А затем тело монстра пронзили острые и невероятно прочные когти, прервав его жизнь… …Глаза, чей последний взгляд застыл на лице вампира, были глазами безымянного монстра — и никого больше…

* * *

— Какого дьявола? — к тому времени, как платформа опустилась, вампир уже залечил свои ожоги и поправил одежду, но все равно выглядел недовольным.

— Ну, я просто подумала, что раз уж ты его обездвижил, я побуду полезной и добью, — Альвира явно гордилась своим заклинанием, но, заметив недовольство вампира, быстро растеряла пыл. — Эм, не нужно было, да? Только не говори, что ты хотел эту тварь живьем взять!

Казалось, вампир на секунду заколебался, выбирая ответ, но затем махнул рукой и вернул на лицо привычную улыбку.

— Я рассматривал такой вариант, хоть и не слишком серьезно. Ну да ладно, ерунда. Но заклинание действительно было мощное — я на себе оценил, — вампир спокойно отошел от трупа и движением руки подтащил к себе все три использованных клинка — два магических черных и тот, которым защищал химеру. — Что это было?

— Усиленная молния Дондера, — Альвира вновь довольно улыбнулась. — Весьма сложное заклинание, которое получается у очень немногих — ибо к обычной молнии примешивается еще и изменение погоды. Кстати, а что такое «дьявола»?..

В момент, когда Мист рассказывал про какую-то религию из своего мира, зверодевушку, наблюдавшую за ним, на секунду посетила мысль о том, что вампир выглядит немного… расстроенным?.. Впрочем, она ее очень быстро отбросила и даже сама не могла понять, с чего вообще ей пришло это в голову — он вел себя как обычно, да и повода ведь не было.

Остаток ночи компания решила провести в деревне. Не будь вампира в отряде — и такое решение не показалось бы крайне странным только маньяку со стажем, но он был — а потому через час уборки место массового убийства превратилось просто в очередную заброшенную деревню, коих хватало в любом королевстве. Никаких разорванных трупов, вываленных внутренностей и даже кровавых пятен не осталось и в помине, а с непередаваемым цензурными словами запахом справился Катор, вызвавший несколько порывов ветра. Что же до моральной стороны вопроса — небольшое обсуждение расставило все по своим местам: из всего отряда только эльфийка, судя по ее реакции, не имела за собой трупов, все остальные же лишь пожимали плечами. И экспедиции, и профессия наемника, и даже просто путешествия в нынешние времена были сопряжены с опасностью, а тот, кто с ней бороться не умел — долго не жил. В итоге Мист быстро разбил всем уже привычный кроваво-палаточный лагерь прямо посреди центральной дороги, по которой они и пришли сюда. Ночное небо без единого облака, деревенские дома, огромный ледяной колодец, который, по заверениям дворфа, должен был растаять через пару дней — пейзаж вампиру пришелся по нраву, и он с удовольствием запомнил его, рассчитывая в будущем перенести на холст. Мысли о сегодняшнем дне завертелись у него в голове и внезапно остановились на образе высокого улыбчивого мужчины в длинном плаще, с которым ему пришлось сражаться.

«Что ж, Лашер де Хир, пусть это и нелогичность, вызванная ностальгией и остатками, наверное, сентиментальности, но я запомню твое имя. Имя, которое принадлежит высокому улыбчивому мужчине в длинном плаще, а не безымянному монстру, что случайно повстречался мне на пути».

* * *

1738 лет назад

…Почувствовав, как она была ранена, а затем сменила форму, вампир попытался с ней связаться — но ответа не было. Тем не менее, он прекрасно знал, что она еще жива. Оставалось только одно — и через минуту вампир уже был в полете. Но, конечно же, он опоздал.

Жители деревни были мертвы, однако тогда они не волновали вампира — гораздо больше его интересовала судьба сестры. И вскоре он ее нашел — трехметровый монстр цвета стали дожевывал человеческую руку за одним из амбаров. Зацепив длинными когтями следующее тело, монстр уже собирался закинуть его в пасть, но тут он заметил вампира. Грозно зарычав, монстр расправил плечи, захрустел костяными наростами и демонстративно выдвинул зубы.

Вампир даже не замедлил шага — только спокойно поднял руку в приветствии.

— Что такое, красавица? Врагов оказалось чуть больше, чем ты ожидала? — спокойно спросил он, подходя все ближе. — Но ты, я гляжу, со всеми справилась, а потому пора домой.

Но в ответ тогда раздался только рык, и монстр бросился на него без промедления. Атаковать противника вампир даже не подумал, только ускорился и отпрыгнул подальше от огромных когтей.

— Эй, очнись уже, охота закончена. Прекрати это, — сказал он тогда, но вновь в ответ услышал лишь дикий рев. И все же своих попыток достучаться до нее вампир не оставил.

Погоня продолжалась долго, дольше, чем кто-либо мог ожидать. Но чем больше проходило времени, тем четче вампир осознавал — достучаться не получится. Однако он все равно надеялся, что сможет исправить случившееся. Вот только для начала нужно было монстра поймать — а это под силу только другому монстру. И бой продолжился на новом уровне.

Очередное здание разрушилось под весом их тел. Серый монстр вновь занес когтистую лапу для удара, черный монстр — вновь ее отбил, после чего с силой пнул противника по ноге, сломав кость и заставив опуститься на одно колено.

— Чер-р-рт бы побр-р-рал тебя! А ну немедленно возвр-р-ращайся! — черный монстр навис над противником, крепко удерживая его за лапы. Их взгляды пересеклись, и наконец вампир проник в разум сестры. Пусть и с трудом, преодолевая защиту, которую он сам некогда ставил, вампир продолжал свое движение, старательно выискивая крупицы былого сознания. То, как здесь все изменилось, поражало вампира, но сдаваться было не в его привычках. Шли бесконечные минуты, а он все искал и искал. Но не находил. Больше не было никакой целостности, были лишь обрывки, порою яркие, а порой — стремительно растекавшиеся туманом. Когда внешний барьер просигнализировал об атаке, он вынырнул в реальность с огромной неохотой — и обнаружил, что монстр начал выходить из-под контроля. Третья лапа, выросшая прямо из серой груди, с упоением пыталась добраться до горла вампира. Оторвав ее, он попытался вернуться в чужой разум, но его собственный ответил лишь вспышкой безумной боли — вампир и так уже превысил свой лимит, проведя в поисках несколько часов реального времени. Поисках, что закончились только разочарованием.

Тем временем монстр вернул себе контроль над телом и страстно желал продолжить бой. Желание же, которое имелось тогда у вампира, было неисполнимо. Он принял бой, вновь и вновь сходясь с монстром, но понимал, что бой этот лишен смысла. И что, как бы ему этого ни хотелось — его нужно заканчивать. В тот момент, как монстр, попавшись на обманное движение, резко бросился вперед, позабыв про защиту, вампир ускорился, ринулся в сторону и ударил в последний раз. Тело монстра пронзили острые и невероятно прочные когти, которые, попав в слабое место прямо сбоку от ребер, дошли прямо до мозга, прервав жизнь монстра.

Глаза, чей последний взгляд застыл на лице вампира, были глазами безымянного монстра — и никого больше. Но вампир знал ту, кому они принадлежали раньше. Ту, которую он случайно нашел на берегу Нила. Ту, которая стала его сестрой. Ту, которую он обучил почти всему, что знал сам. Ту, которой он дал столь привычное теперь его слуху имя — Амисса. Ту, которая была его верной спутницей и боевым товарищем последние два тысячелетия. Ту, которую он будет помнить. И ту, о ком он будет скучать.

Вернувшись в человеческую форму, вампир присел перед бездыханным чудовищем, устало прикрыв глаза. Позже в тот день на месте деревни возникло бушующее пламя, не утихавшее три дня и три ночи — именно таким было прощание, принятое среди братьев и сестер.

13 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, утро

Наутро очнулась Эфириэль, и повторилась ситуация двухнедельной давности — кровавый шатер, вампир, понурая эльфийка.

— Эм… Альвира сказала, что ты хотел поговорить со мной, как только я проснусь. Ну…

— …ты проснулась, я понял. Расслабься, я не собираюсь тебя отчитывать в этот раз. Просто хотел кое-что узнать, — вампир сформировал удобное кресло напротив заваленного бумагами стола и кивком предложил эльфийке сесть.

— Что узнать? — Эфириэль осторожно присела на краешек кресла и вопросительно уставилась на вампира.

— Расскажи, как устроена и как воюет эльфийская армия.

— Оу, ну, это немного сложно, — начала она, но затем внезапно остановилась и задумалась, после чего неуверенно посмотрела на вампира. — Эм… а можно узнать, зачем тебе такая информация?

Вампир чуть приподнял уголки губ и слегка наклонил голову, глядя на нее.

— Рад, что ты не забываешь своих ошибок и даже учишься на них. Но на вопрос все же ответить придется — это нужно для прокладки нашего маршрута и составления плана действий. Видишь ли, если ваша армия предпочитает позиционную войну на кромке леса — это одно, а вот если перед этим еще и расставляет ловушки на пути к ней — это уже другое. Если растягивается в сигнальную цепочку — это третье, если действует партизанского размера отрядами — четвертое. И так далее. В общем, выкладывай. Ты же хочешь вернуться домой?

— Хочу… — эльфийка вздохнула и принялась вспоминать: — Ну, в общем, есть две постоянных линии фронта и еще одна, возникающая время от времени — по ним и распределены эльфийские отряды. В каждом из них есть Старшие маги — то есть те, кто бывал в источнике больше пяти раз и чувствуют его на большом расстоянии, боевые маги, лучники, воины и маги поддержки. Когда случается нападение, Старшие маги защищают свою часть леса, а лучники и боевые маги — отбиваются…

— Воздушное пространство тоже защищается?

— Что? А, да, тоже.

— Понял, — вампир даже что-то записал. — Продолжай.

— А? Ага. Так вот, если враг подходит слишком близко, в бой вступают и воины, а если враг бежит — воины, лучники и боевые маги преследуют. Отряды поддержки большую часть времени помогают с защитой Старшим, но перед боем чаруют щиты и воинам с лучниками. Однако прямо в бою поддержка не участвует, по крайней мере, обычно. Иногда случаются прорывы, но для таких случаев чуть дальше курсируют вспомогательные отряды. Вот только они не всегда успевают… — закончила эльфийка на грустной ноте, решив не углубляться в детали.

— Вот, значит, как. Мне явно стоило спросить раньше, ибо выходит, что я зря тебя переоценивал — как оказалось, мои представления о поддержке отличаются от ваших, эльфийских. Ну, теперь буду это учитывать. А ты можешь идти, — Мист указал на выход из палатки и вернулся к бумагам. Однако эльфийка уходить не торопилась.

— М-м-м? — вампир вновь глянул на нее.

— Я… насчет того человека, что погиб из-за меня…

— Ерунда. Твоей вины в его смерти нет.

— Но… но если бы я успела тогда создать щит… если бы я была опытнее… — на глаза эльфийки навернулись слезы, на которые вампир решительно не обратил внимания.

— «Если бы» не считается. В тот конкретный момент ты не успела, потому что была занята выполнением МОЕГО приказа. У меня же со временем было все в порядке, но в итоге именно МОЙ щит оказался неподходящим для удержания монстра. И, опять же, это Я ошибся при расстановке приоритетов. По факту, если бы не пара случайностей, из-за этих МОИХ ошибок ты бы тоже умерла. Поэтому, как я и сказал, твоей вины в произошедшем нет ни капли. Или ты собираешься оспорить мою логику? — вампир чуть прищурился, заставив эльфийку опустить взгляд.

— Нет, что ты… Но, даже если я не виновата, я все равно перед ними в долгу — все-таки они меня тогда спасли, — Эфириэль шмыгнула носом и быстро оттерла слезы рукавом. — И я бы хотела отблагодарить их, если ты не против, — она просительно глянула на вампира.

— И как же ты собралась благодарить мертвеца и зверя? — Мист заинтересованно наклонил голову.

— Я хотела бы похоронить человека в земле, по эльфийским традициям, а зверю посвятить часть своей силы… если ты не против.

— Хм… а теперь объясни-ка мне, почему я вообще могу быть против чего-либо из перечисленного, — поинтересовался Мист, прикидывая, что вероятнее — то, что эльфийка чего-то не договаривает, или то, что он не знает какой-то банальности.

— Ну… когда я сказала, что хочу закопать тело, дворф сказал, что это неправильно, ибо тела полагается сжигать. Или на крайний случай… разбирать, как это делаешь ты, но уж точно не в землю класть. А после посвящения я какое-то время буду не в состоянии идти… дня два, если точнее.

— Дай дураку лошадь, он на ней и к черту уедет, — фыркнул в ответ вампир. — Судя по тем историческим записям, что я успел прочитать, Люмехар всего лишь предложил кремацию как альтернативу другим ритуалам похорон, в подгорьях трудноприменимых. А уже сами дворфы возвели ее в абсолют, ибо символизм — мертвеца в последний путь провожает как бы драконье, то бишь, божественное, пламя, — заметив же, что эльфийка смотрит на него непонимающе, он выразился конкретнее: — Можешь хоронить его, как считаешь нужным. С посвящением тоже проблем не вижу — сделаю тебе платформу летающую, да хоть в виде этого самого кресла.

— Спасибо! — эльфийка с благодарностью кивнула и поднялась на ноги. — Тогда я сейчас этим и займусь, пока мы еще здесь.

Проводив ее взглядом, вампир уделил еще полчаса своего времени бумагам, а затем отложил их, почуяв, что эльфийка взялась за дело — а поглядеть на некий обряд посвящения сил Мисту страх как хотелось. Недописанные кодексы, трактаты, ноты, протоколы, договоры, письма, справки, меморандумы и прочая документация остались лежать на столе, дезориентировав бы своим разнообразием любого, решившегося просмотреть их. Но наибольшую путаницу вызвали бы даты — одни документы значились как подписанные спустя месяцы от сего момента, а иные — спустя годы.

— Что ты ей сказал такого? — на подходе к эльфийке Миста подловила зверодевушка. Как оказалось, не один он решил посмотреть на эльфийские обряды — вся компания расположилась невдалеке от рывшейся в земле Эфириэль, то и дело на нее поглядывая.

— Взял на себя большую часть той вины, что она по глупости попыталась присвоить, а остаток перевел в благодарность, — вампир пожал плечами, мельком оглядев пейзаж — ледяной колодец за ночь в размерах уменьшился почти на треть, но все еще выглядел монументально. — А жить с благодарностью гораздо легче, чем с виной.

— И правда, — Мирия бросила взгляд на сосредоточенную эльфийку — та отряхнулась и направилась к телу, обе части которого по просьбе вампира были на ночь подморожены. — А тебе, значит, она жить не помешает? Или ты вообще таковой не испытываешь? — зверодевушка с интересом покосилась на вампира.

— Не испытываю, ибо вина — лишь необъективное чувство, порой призванное наделять слабого мнимым всевластием, — фыркнул вампир. — А я свои чувства контролировать умею и в мнимой власти не нуждаюсь — реальной хватает. Что она делает, кстати? — он перевел взгляд на эльфийку. — Пытается договориться?

— Похоже на то, — Мирия пожала плечами.

Эфириэль в тот момент сидела на корточках перед мордой огромного зверя, что-то негромко ему толкуя. Зверь же, что до этого всю ночь провел у трупа своего хозяина, толкованиям внимал, глядя умными глазами на эльфийку. Сосредоточившись, Мист увидел эмоциональный канал, который понемногу создавала эльфийка, и подрастерял интерес — подобное он и сам умел, причем получше и побыстрее. После того, как эльфийка закончила, волкодав понял, наконец, ее намерения и позволил магией поднять труп. Стараясь не разделять его, эльфийка дошла до вырытой могилы, куда и опустила останки. Волк присоединился к ней, и еще минуту они вместе стояли над могилой, после чего Эфириэль взмахнула рукой, и земля начала осыпаться обратно. Когда же на месте могилы вырос небольшой холмик, девушка воткнула в него какую-то ветку и направила на нее руку — сменив глаз, вампир заметил, как от эльфийки уходит мана. Закончив с похоронами, Эфириэль развернулась к волку, который послушно лег на землю, дав эльфийке возможность коснуться его огромной морды своими крохотными ладошками. Поток, что пошел к зверю, оказался гораздо ярче, заставив остальных магов вздернуть брови — по их реакции вампир понял, что никто из них до этого подобного не видел. Ритуал прервался через пять минут, когда эльфийка без сил откинулась назад, не в силах подняться, а волк же, наоборот, резко встал, с некоторым удивлением обнюхивая свои лапы и осторожно ступая по земле. На этом все обряды были завершены, полубессознательную эльфийку вампир усадил на небольшую кровавую платформу, летевшую близ него, и отряд продолжил движение, оставив позади теперь уже заброшенную деревеньку.

Сезон холодов понемногу вступал в свои права даже в этих, достаточно теплых, краях. Вечнозеленые ели начинали разительно контрастировать со своими сезонно-зависимыми собратьями, которые уже сейчас имели оттенки желтизны на листьях. Температура упала на пару градусов, а солнце перестало досаждать круглый день, все чаще скрываясь за тучами. На полях, мимо которых вела тропинка, шла уборка урожая. Район, через который продвигался отряд, оказался весьма обжитым — за дневной переход им удалось миновать две деревеньки и один хутор, где, по совету расчетливого дворфа, были закуплены только-только собранные продукты по весьма приятным ценам. Довольны сделкой остались и сами крестьяне, которые быстро организовали гостям плотный ужин, подзаработав еще и на обслуживании. Впрочем, вампира на нем не было — он предпочел слетать куда-то в лес, где, по его словам, познакомился с охотником, хорошо знавшим эти земли, и продуктивно с ним пообщался. А потому на ночевку, к удивлению хуторян, странная, но, к их радости, не агрессивная и платежеспособная компания направилась прямо в лес, петляя по едва заметным тропинкам.

* * *

— Набитый желудок, прекрасный вид и приятная компания — чего еще остается желать? — довольно произнесла Мирия, глядя на небольшое озеро, около которого и остановился отряд. Альвира, сидевшая рядом с ней у затухающего костра, лениво согласилась и приобняла ее — ночи становились прохладными. Все остальные уже давно разошлись по своим палаткам, и девушки остались вдвоем, любуясь в открытую природой и скрытно — друг другом. Полумрак, разгоняемый светом костра, придавал атмосфере романтики, но ни одна из девушек не решалась первой прервать ненавязчиво-приятную тишину леса — обеих снедали схожие мысли. Занимал их такой простой вопрос, как «А что, если?..» — но с небольшой поправочкой до «А что, если нет?» Ибо одно дело — уступить похоти и попытать счастья с незнакомцем или незнакомкой, чьи пути с тобой могут и, вероятнее всего, таки разойдутся в ближайшее время, а другое — с тем, кто уже связан с тобой отношениями дружескими, сиречь, в случае неприятия имеется что терять. Когда же в головы девушек закралась мыслишка о том, что стоит подождать какого-то чудо-знака — этот знак, будто по волшебству, появился, хоть и со стороны совершенно нежданной. Вначале на ночном небе появилась всего одна, мелкая, но заметная вспышка, которая тут же привлекла внимание девушек. Но уже через пару минут количество звездных тел, сгоравших в атмосфере планеты, достигло почти десятка. И каждая посчитала это знаком свыше — в данном случае в самом прямом смысле — совершенно не подозревая о том, что явление сие ежегодное и будет украшать небеса еще две десятицы кряду.

— Слушай…

— Я…

Девушки переглянулись и тут же поняли, что мысли, видать, не только у дураков схожи. Заливистый смех, раскатившийся по поляне, закончился таки поцелуем, на сей раз далеко уже не дружеским и потянувшим за собой вполне понятные последствия. Уже когда курточка Мирии полетела на траву, а руки Альвиры скользнули пониже, исследуя не тронутую ранее территорию — их внезапно накрыло куполом из крови, мгновенно трансформировавшимся в шатер привычного вида — за исключением одной, весьма примечательной двуспальной детали. Еще через миг на ней сами по себе разложились белые простыни из запасов, а рядом возник столик и две бутылки вина из партии, закупленной еще в Гамельфоле. Последним штрихом стали призывно звякнувшие при приземлении бокалы, после чего всякое движение прекратилось.

— Да он издевается! — не удержалась от смеха зверодевушка. Альвира же время на слова тратить не стала и продолжила начатое, настойчиво подтолкнув подругу к столь любезно предоставленному ложу. Опыт имелся у обеих девушек, но несколько поцелуев и правильных движений рук быстро определили роли — сверху оказалась Альвира, проворно избавившаяся от блузы и последних амулетов. Дав Мирии возможность немного полюбоваться открывшимся видом с нового угла, девушка нетерпеливо набросилась на столь желанные, прикушенные в предвкушении губы. Не забывала она и уделять внимание и остальным, не менее прекрасным частям тела зверодевушки, за что та потом ее долго и с видимым удовольствием благодарила. Когда же тени, отбрасываемые в свете магического фонаря, замерли, а простыни оказались скомканы, Альвира мысленно поблагодарила вампира за такую пусть и наглую, но уместную предприимчивость. Единственное, что в тот момент так и не было использовано — это вино, однако ночь оказалась длинной, а первый раз — далеко не последним…

Наутро девушки проснулись позже всех, едва не пропустив завтрак, а во время сборов — была ли в том вина еще не выветрившихся винных паров, или же просто бунтарской натуры зверодевушки, желавшей «отомстить» за ночь и заодно увидеть реакцию — Мирия, ничуть не стесняясь, жадно прильнула к губам Альвиры, заставив ту зардеться, на время, за которое лишь слепой бы не осознал происходящего. Но ненадолго, ибо реакция полностью соответствовала тому зрелому и повидавшему многое в жизни обществу, в котором они находились — вампир просто чуть приподнял уголки губ, дворф с магом, как, впрочем, и химера, не повели и бровью, а эльфийка слегка засмущалась. Только Дифус выпучил глаза и приоткрыл от удивления рот, однако, заметив, что он явно выделяется среди всех остальных, сам смутился, и далее предпочел делать вид, что произошедшее его ничуть не удивило.

Путешествие продолжилось в привычном темпе, однако очень скоро всю группу начало терзать смутное ощущение, что за ними кто-то наблюдает. Химера не выдержала первой и все же поинтересовалась об этом у вампира, который в ответ только фыркнул.

— Можете не волноваться, просто нас преследует ошибка глупой эльфийки, — он обвинительным жестом указал на Эфириэль.

— Что? Но я же ничего не сделала! Какая еще ошибка? — недоуменно и слегка испуганно спросила она.

— Вот именно — не сделала. А должна была, если не хотела его за нами тащить, — вампир пожал плечами.

— Что не сделала? Кого его?

— Того, кто в тебе видит нового друга. Ну давай, подумай немного, пошевели мозгами, а когда додумаешься, подзови его к нам.

— Что? В смысле? Кого? Ой… — до эльфийки, наконец, дошло, и ее лицо сразу же приняло виноватое выражение.

— Ага, именно что «ой». А теперь зови этого «ой» сюда, — вампир сделал знак всем остановиться. Эльфийка развернулась назад и неуверенно попыталась засвистеть. И хоть попытка была откровенно жалкой — это сработало, и из леса вышел тот самый громадный волк. В три прыжка оказавшись рядом с эльфийкой, он послушно лег прямо на дорогу, уставившись на нее умными глазами.

— Он что, шел за нами все это время? — удивился дворф, уважительно рассматривающий зверюгу.

— Не совсем. Поначалу он, скорее всего, метался по знакомым местам, а потом уже решил нас догнать, — уточнил вампир. — Глупая эльфийка, просветишь нас, в чем была твоя ошибка?

— Ну… в общем, я просто забыла убрать связь, и в итоге он теперь считает меня другом и хочет идти с нами…

— Достаточно, хотя бы поняла свою оплошность, — вампир прервал ее. — А для тех, кто эмпатом не является, я все сейчас поясню. Дикие звери, а в данном конкретном случае семейство псовых, по большей своей части людей не понимают — слишком уж различны меж этими двумя видами признаки эмоций: одни не виляют хвостами, другие не способны лаять. Однако, со временем, когда ежедневно происходит общение, они учатся понимать человека, чаще всего хозяина и его ближайшее окружение. Остальные же для них все еще загадка и, грубо говоря, выглядят серыми пятнами, в то время как хозяин ярко светится, — Мист ненадолго задумался. — Хотя в плане цветов это, скорее всего, лишь мое видение, но пример, думаю, понятен. Так вот, когда глупой эльфийке нужно было заполучить доверие волка — чтобы тот позволил ей провести ритуалы — она с помощью эмпатических способностей создала с ним связь, которая позволяла зверю понимать ее эмоции и намерения. Грубо говоря, обходным путем и всего за пару минут сделала то, на что обычным способом уходят недели и месяцы — подружилась с ним. Но, поскольку это нужно было только на время, подобную связь следовало обрубить, как только в ней отпала надобность. Глупая эльфийка же этого не сделала, и поэтому, волк, потеряв своего первого, настоящего друга, заскучал и не зная, что делать, пошел вслед за другом вторым, искусственным.

— А разве эмпатия — это не способность переживать чужие чувства, которой обладает большинство разумных существ? — поинтересовался молчавший доселе Катор.

— Верно, это оно, однако я говорю о более высоком ее уровне — ну не называть же мне ее эмпатия плюс? Что я, что глупая эльфийка не просто понимаем чувства, но и банально видим их при желании. А также можем влиять на них в ту или иную сторону — позавчера я как раз просил ее ослабить страдания того охотника.

— Вона оно значит как… — протянул дворф. — То бишь магия эмоций, о которой я читал, всамделишная, а не выдумка. А я, помнится, тогда сильно сомневался и исследователя того взашей прогнал, да и гранта не выдал. Эт-ты, как неудобно теперь выходит!

— Ну, если он жив, может, еще успеешь извиниться, — хмыкнул вампир, заодно заметив подозрительный взгляд зверодевушки. — Ну что ты так смотришь?

— То есть, раз ты эмпат, то ты можешь и любого человека себе другом сделать? — прямо спросила она.

— Человек, — вампир усмехнулся, — как и любое другое разумное существо, априори гораздо сложнее, чем любой зверь, а потому ответ — нет. Эльфийке, если ты не заметила, пришлось ради простого ослабления страданий поддерживать физический и зрительный контакты с охотником вкупе с собственной концентрацией. А ты тут про целую дружбу говоришь.

— Точно нет?

— Точно, иначе я бы не отвечал тебе сейчас терпеливо и обстоятельно, а спросил бы что-то вроде «Ты что, мне, своему лучшему другу, не веришь? Ах!» — и все, — вампир ухмыльнулся. Зверодевушка же облегченно выдохнула — последний аргумент показался ей достаточно убедительным. — Но мы, так-то, отвлеклись от темы, — он повернулся к эльфийке. — Ну, и что надо теперь сделать?

— "В случае же излишней забывчивости требуется связь непотребную разбить, а дабы воспоминания полученные помехой не стали — в обратном направлении пойти и недружелюбие привить», — грустно процитировала она отрывок из книги.

— А мы можем его оставить? — сочувственно глядя на эльфийку, быстро спросила Мирия.

— Нет.

— Почему?

— Потому что это спросила ты, а должна была она, — вампир неодобрительно посмотрел на эльфийку.

— Но я хотела! Просто не думала…

— А когда начнешь? Или мне вечно тебя придется глупой эльфийкой звать? — он покачал головой. — Охотится ты умеешь?

— Умею! — тут же ответила она, стараясь показать свое рвение. — Отлично умею!

— Если соврала — будет он голодать. И если не уследишь за ним — будешь сама же отвечать.

— То есть, можно? — глазами эльфийка напоминала просящего щенка.

— Еще глупые вопросы есть?

— Нет!

— Тогда пошли дальше. К вечеру мы должны дойти до очередной деревни.

Пока эльфийка сияла, гладя по огромной морде своего нового друга, мысли вампира текли в другом направлении. Он, в отличие от остальных, прекрасно заметил возросшую скорость волка, и тут же вспомнил недавно виденный иной экземпляр. Безумный, конечно, но рабочий. «Посвящение сил? Хм. Если о нем знает даже недоучка, значит, оно весьма распространено среди эльфов. Ну что ж, а вот теперь они меня заинтересовали».

* * *

— Ну что ж, а вот теперь они меня заинтересовали, — протянул архимаг, отрываясь от артефакта. — А ну-ка, подать мне одежду походную! — тут же распорядился он, добавив уже тише: — Желаю я не упустить сию оказию и лично с ними завести знакомство!

14 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, вечер

— Так-с, я уже чую проблемы, — прищурился дворф.

Оставив волкодава ждать в ближайшем лесу, на ужин отряд вновь остановился в деревне, располагавшейся в районе, что на картах был почему-то подписан как «Знамя». Однако стоило им приняться за трапезу, как на площадь выехал отряд всадников, которые грозно поигрывали оружием, глядя на крестьян. Теперь же их командир о чем-то болтал с местным старостой, иногда поглядывая на заставленный яствами стол и гостей, сидящих за ним.

— О чем они там хоть треплются? — не выдержал дворф, покосившись поочередно на вампира и зверодевушку. Последняя, заметив, что Мист вдруг решил уделить внимание своей сумке и не торопится отвечать, сама пошевелила ушами, прислушиваясь.

— Командир говорит, что их отряд тоже нужно будет накормить и предоставить место для ночлега. Староста, как там его, Никос, кажется — он со всем соглашается, и заодно объясняет, кто мы такие. Командир обещает позже разобраться с нами самостоятельно, а теперь раздает приказы своему отряду, — негромко пересказала суть разговора Мирия, сильнее натягивая капюшон. Впрочем, в последнем уточнении не было нужды — голос командира мог бы и мертвого разбудить, так что, не мешкая, два десятка всадников выстроились полукругом, явно ожидая чего-то. Долго им стоять не пришлось — уже через минуту на площадь выскочили три крестьянина, таща на себе деревянную лестницу. За ними семенил и четвертый, старательно силясь не уронить какую-то выцветшую тряпку. Лестница споро была приставлена к дому старосты, где сейчас висел красно-белый флаг с мордой непонятного чудища — именно на него и нацелились крестьяне. Несколько минут возни — и теперь над домом старосты красовался уже сине-белый кусок ткани, с еще более непонятной мордой на нем.

— И что оно вона там намалевано? — негромко поинтересовался дворф.

— Дракон. Упрощенный донельзя и покалеченный к тому же. Вероятнее всего, вышивался еще в то время, когда местные королевства исчисляли свои владения деревнями, дабы на дорогой ткани или нитках сэкономить. Но сейчас-то уже стыдно такое иметь, хоть бы редизайн сделали, лентяи, — буркнул в ответ вампир. Командир же, что до этого покрикивал на крестьян, взгромоздился обратно на коня и вынул меч.

— Я, наследный рыцарь Рифьер Мьялтарайский, от имени короны объявляю эти земли собственностью великого королевства Мальтрис! — рыцарь отсалютовал мечом. — Отныне жители сего поселения обязаны выплачивать налог в казну нашего премудрого правителя, Тейзенбура Первого, славься его имя!

— Славься! Славься! Славься! — привычно подхватили остальные рыцари, дружно деря глотки. Крестьяне же стояли молча.

На этом официальная часть закончилась, и всадники наконец смогли спешиться, довольно разминая уставшие ноги и седалища. Тут же к ним подскочила жена старосты и, покачивая своими нескромными телесами, повела в местный трактир, явно желая поскорее увести с улицы. Вампир же мысленно отметил, что в толпе крестьян нет ни одной девки и ни одного ребенка — только мужичье и пара старух. А к их столу уже спешил староста, нервно оглядываясь через плечо.

— Вам бы, господа хорошие, лучше бы сейчас в тот лесок перебраться, — указал он куда-то на юг. — А как они уедут, я вам отмашку дам…

— Все в порядке, Никос, — прервал его вампир. — О нас беспокоиться не нужно. Лучше скажите, часто ли у вас меняется «власть»?

— Да каждый год, огонь их пожги, изъедчиков этих… — негромко выругался староста. — Земли наши, да и соседские тоже, все, починая от Серебрянки и до Болотных холмов, именуются «территориями спорными с виду исторической истины». А оттого так и повелось, что ровнехонько под жатву налогосдиратели у нас местами меняются — год Даранталу платим, год — Мальтрису. В мирное время, понятное дело, все мирно и случается, но как война бывала, так и по два раза платить приходилось. А что делать было? Не заплатишь — спалят. Последние годы, благо, успокоились благородные, стычек нет, но налоги задирают за каждым разом, кровопийцы нещадные… милостивые рыцари, говорю, а их командир как раз с вами поговорить хотел! — староста мигом вскочил с лавки и поклонился.

— Рыцарь здесь только один! — громогласно объявил подошедший Рифьер Мьялтарайский и оценивающе оглядел вампира. — И он перед вами. С кем имею честь общаться?

— Мисткольд из города Трегатора, в Фальриете расположенного. Личный помощник и доверенное лицо Рейлиха Трегаторского, направляюсь прямиком в знаменитый Ринкаслаф, что стоит на землях Вейфглада. Вот, и доверия знак имеется, — отчеканил вампир и протянул Рифьеру какую-то грамоту. Тот медленно зашевелил губами, перескакивая со строчки на строчку — читать рыцарь, кажется, умел, но явно не слишком любил.

— Мисткольду выдана… с моего дозволения… подтверждено гильдией… Ладно, допустим, что бумага настоящая, — Рифьер вернул ее вампиру. — А только что ж это за купец, что оружием увешанный ходит?

— Так ведь времена опасные, уважаемый.

— Хм, ладно. А где же ваши товары, господин купец?

— Так ведь за ними и идем, уважаемый.

— И что ж покупать собираетесь?

— Торговая тайна, уважаемый.

— Ладно, а сопровождает вас кто?

— Наемные воины и маги — не одному же мне с бандитами на дорогах воевать, уважаемый.

— Хм. А это еще кто такие? Одна явно эльфийской крови, а вторая вообще страшилище какое-то! — рыцарь поочередно заглядывал под капюшоны и дошел до Эфириэль с Джумирой. — Потрудитесь-ка объяснить, господин купец!

— А что тут объяснять, уважаемый? Рабыни это, некогда в том же Ринкаслафе и купленные, уважаемый, — не моргнув глазом, ответил вампир.

— Рабыни, значит? А где ж тогда ошейники и цепи? — рыцарь сдернул с девушек капюшоны и указал на их шеи. Секунду спустя на них внезапно появились два водянистых прозрачных кольца, заставив Рифьера вздернуть брови.

— Уважаемый, как я и сказал — у нас в отряде присутствуют маги. Нет нужды нам в физических цепях и ошейниках, уважаемый.

Рыцарь надолго задумался, подозрительно поглядывая на вампира. В этом странном купце его смущало решительно все, вот только к чему-то конкретному Рифьер так и не смог придраться. Еще раз глянув на девушек, рыцарь прищурился.

— Ну, лады, на этом с рабочими вопросами и закончим. Я, знаете ли, страх как хочу после службы отдохнуть — весь день эти земли объезжали. Присоединяйтесь к нашему пиршеству, а там и отночуете в деревне. А рабынь, раз они и без кандалов послушные, одолжите моих ребятам — обещаю, наутро вернут в целости и сохранности!

— К вашему сожалению, сии особы были куплены на деньги гильдии, а оттого и являются собственностью гильдии, которую под мои личные нужды выдали на время. Передавать же имущество гильдии третьим лицам без особого на то разрешения гильдии запрещено, — на лице вампира все время так и оставалось нейтральное выражение, а вот недавно натянутая улыбка Рифьера быстро сползла.

— То есть, нет? Вот так вот вы на мою доброту плюете? Вы сейчас, ежели не поняли, находитесь уже на землях Мальтриса, а не какого иного королевства. И перед вами стоит не просто рыцарь, а представитель власти этого королевства, отказывать в требованиях которому есть нарушение закона!

— Тогда будьте добры выслать жалобу на меня в гильдию, уважаемый. К тому же, я являюсь подданным иного королевства, а значит, вам следует уведомить в том числе и посольство… — вампир глянул на краснеющего рыцаря. — Однако я предпочел бы договориться миром. Порчи имущества я, как лицо подневольное, допустить не могу, а вот вписать новую строчку расходов в моих силах. Я, знаете ли, тоже человек и все прекрасно понимаю, а потому готов выделить немного наличных… на нужду солдатскую, — вампир протянул звякнувший мешочек рыцарю. Тот сразу же деньги пересчитал — было их не слишком много, но и не слишком мало, ровно столько, чтобы не возникло ни желания упорствовать дальше, ни соблазна запросить еще больше.

— Ну, вижу я теперь, что с каждым можно найти общий язык, — мешочек скрылся за пазухой у рыцаря. — Удачного вам пути, — коротко бросил он и направился обратно в таверну.

— Уф, миновало лихо! — первым прокомментировал его уход староста. — Вы, уважаемый, не расстраивайтесь о деньгах тех, здоровы остались — уже благодать, а денег вы еще заработать успеете.

— Да я и не думал. Однако, пожалуй, больше я с этим рыцарем видеться не желаю, так что, будьте добры, позаботьтесь о наших покупках — мы скоро отправимся дальше.

— Сделаем, уважаемый! Пока эти там пируют, мы вам продукты через северные ворота провезем, а там вы уж спокойно свои магические штуки проделаете. Ну, бывайте, господа хорошие, — попрощавшись, староста направился в сторону складов, а Мист повернулся к остальным.

— Лучше бы ты его прибил, — покачала головой зверодевушка. — Одним уродом было бы меньше…

— Все он правильно сделал, — возразил ей дворф. — Мы-то их бы перебили и ушли себе, а они на деревне потом бы отыгрались — что, сама, что ль, этих благородных... тьфу... не знаешь?

— Он прав, — согласилась с дворфом Альвира, успокаивающе поглаживая зверодевушку по руке. — Кстати, только меня удивило, что мы, оказывается, не какие-то бродяги, а уважаемые помощники купца?

— Или рабыни. Опять. Когда уберешь? Этот ошейник?

— Ну, я просто перед отлетом подумал, что лучше обзавестись небольшой историей, если мы не собираемся убивать всех встречных, — вампир пожал плечами и перевел взгляд на эльфийку с химерой. Полупрозрачные ошейники тут же унеслись куда-то ввысь, а девушки облегченно вздохнули.

— Что это вообще было? Я думала, что ты только кровь так спокойно контролировать можешь? — поинтересовалась Эфириэль.

— Слюна.

— Э-э-э? Серьезно?

— А что тебя удивляет? Я могу управлять любой частью своего тела, и жидкостями в том числе. Просто кровь проще использовать по многим причинам, — вампир оглянулся на трактир и к чему-то прислушался.

— Ну… просто это как-то фу… Любыми, хм… О, оу… — мысли эльфийки заставили ее покраснеть, но вампир не обратил на это внимания — теперь он почему-то рыскал взглядом по небу. Вскоре в этом деле к нему присоединился дворф, затем Альвира с Катором, и, наконец, Эфириэль с Дифусом.

— Что там? — не выдержала Мирия. Помедлив, вампир переглянулся с дворфом и ответил:

— Кажется, к нам гость.

— Какой еще гость? — зверодевушка вместе с химерой удивленно оглядывали напряженных магов.

— Этот, — спустя полминуты вампир указал на высокого старика, появившегося в их поле зрения.

Одет тот был весьма примечательно: повидавший многое походный плащ был небрежно наброшен прямо на фетровый кардиган ярко-синего цвета, провисавший под весом вшитых в него драгоценных камней; белая льняная рубаха была заправлена в фиалкового цвета штаны, которые поддерживались широким поясом с рубинами; и даже кожаные сапоги подверглись магическому улучшению — на них не было ни пятнышка грязи, хоть незнакомец и шел к ним по пыльной разбитой дороге. Однако ни пестрая одежда, ни невероятное количество бижутерии, которую нацепил на себя гость, не были причинами удивления магов. Дело было в другом — незнакомец светился ровным голубоватым светом, светом магии. Нет, свечение было абсолютно нормальным магическим явлением — для заполненных артефактов, магических и физических барьеров, глаз магов во время использования заклинаний и в некоторых случаях даже их ладоней — но уж точно никак не для всего человеческого тела. А потому дворф и остальные держались весьма настороженно, в то время как вампир с интересом изучал незнакомца.

— Уф, какая благодать — вы не успели выдвинуться на иные территории, — незнакомец взволнованно взмахнул руками. — А то, признаться, было бы пренеприятнейшей оказией вас потерять, ибо магический глаз тю-тю — остался он в моей лаборатории. Но что же это я? Позвольте мне представиться — Ниведстратус, архимаг, который, без обиняков вам заявлю — практически с любым врагом способен справиться! А также целым замком я владею, что расположен близ сих территорий — туда же всех вас я и приглашаю, в надежде на измененье ваших изначальных траекторий! И даже то большое существо, что где-то вы запрятали, вполне без страха можно взять с собой — я накормить его смогу домашними цыплятами!

— Что ж, позвольте представиться и мне — Мисткольдом можете меня величать. Но чем же вызвано ваше столь ярое гостеприимство, страх как хочется мне узнать? — ответил вампир, слегка спародировав манеру речи архимага, чем заслужил удивленные взгляды остальных.

— Вы будете удивлены — не откажу вам в этом праве — но знаю, точно знаю я, что родились вы в далекой-предалекой державе! А я, признаться откровенно, всю жизнь многостраничную свою лелею одну слабость — хочу, до жути я хочу с иномирянцем познакомиться, а оттого прошу вас дать возможность испытать мне эту радость! — архимаг вытер батистовым платком взмокший лоб и выжидательно уставился на вампира. Тот думал не долго.

— Ладно, в таком случае не стану отказывать — я принимаю ваше предложение, господин Ниведстратус. А что с вашей речью произошло?

— Ох, тут дело вот какое приключилось: я очень долго жил вдали от всех, подчас годами не имев ни с кем общенья, а оттого любителем великим книг стал я, и робкий лепет мой сменился мигами веселья, когда мысля моя по воздуху несется без преград, питаемая лишь потоком вдохновенья! Ну что ж, теперь меня съедает благодарность — так двинемся вперед, друзья, надеюсь, не претит вам эта фамильярность? Я буду наилюбезнейшим из всех хозяев — не только от ненастья защищу я вас, но и от любых, пусть хоть сто раз отпетых, негодяев!

На этой ноте отряд засобирался в путь, однако прежде Хаттор отвел вампира в сторону.

— Ты вместо того, чтобы с ним лясы точить, лучше бы спросил о главном: какого хрена он светится, как напитавшаяся поганка? Я такого в жизни не видел, но думается мне, что раз мана из него так и прет, то он даже посильнее меня будет, хоть мы и оба архимаги. Оттого логично было бы держаться от него подальше — а ты взял, да и принял сдуру его приглашение! Я, конечно, понимаю — у бессмертных свое понятие об опасности, но ты ж туда всех нас в том числе тащишь! — шепотом возмутился дворф, поглядывая на Ниведстратуса — тот сейчас стоял и глупо улыбался, насвистывая себе под нос какую-то мелодию.

— Если ты прослушал — он нас давно уже выслеживал с помощью какого-то артефакта, так что просто так мы бы от него в любом случае не отделались. А устраивать с ним сражение сейчас я не хочу — мы посреди деревни, и жертв в любом случае будет много. Да и потом — он не выказывает никаких признаков агрессии и скрытых мотивов. К тому же, на крайний случай у меня есть магия, способная пробить любые, даже архимагические щиты. Так что расслабься, — успокоил его вампир. — И, между прочим, я всегда учитываю риск для своих спутников, если ты еще не…

Разговор их был прерван громким шумом пиршества, прорвавшимся на улицу из открывшейся двери трактира. На пошатывающихся ногах на улицу вышел солдат, крепко придерживая за талию одну из крестьянок. Та шла безрадостно, опустив глаза в пол, но вырваться не пыталась. Вампир тут же поймал взгляд зверодевушки и отрицательно покачал головой.

— Она с ним явно не из желания пошла! — зашипела Мирия, когда вампир с дворфом вернулись к столу. — Так почему бы ей не помочь?

— Ты готова взять на себя ответственность и заменить десять, а то и меньше, минут страданий одной, явно уже не невинной, девицы на смертельный приговор для трети деревни?

— Я могу вырезать всех солдат…

— Я знаю. А еще знаю, что после этого сюда нагрянет карательный отряд, который не станет разбираться, кто на деле виноват — раз благородный и солдаты погибли в деревне, значит, будут наказаны ее жители. И потом — это вообще не наше дело. Вспомни, что староста говорил — подобное здесь происходит каждый год. Если принюхаться, уже можно уловить запах трав и эликсиров, которыми чуть позже ненужные плоды будут подчищаться. И деревня продолжит жить, как жила до этого.

— А этот урод, как и тот благородный, как и остальные из их шайки, останутся безнаказанными! — зло сплюнула зверодевушка, уши которой позволяли слышать многое, в том числе и звуки возни, шедшие из-за угла, куда солдат увел крестьянку.

— Наказание должно идти от системы, а одиночный самосуд не даст никакого толку, — пожал плечами вампир. — Но если тебе так хочется… скажем, если по дороге из деревни на отряд нападет какое-то странное чудище, никаких подозрений не возникнет — мало ли, кто здесь водится.

— Тогда я остаюсь, — мгновенно решила Мирия.

— Я с тобой, поддержу огоньком, если что, — Альвира подмигнула ей.

— И я! — к отряду мщения добавилась Эфириэль. Джумира просто стала рядом с ними, всем своим видом показывая готовность, а дворф, поглядев на это, молча прикрыл лицо рукой.

— Ладно, — вампир подобному исходу совсем не удивился. — Развлекайтесь. А через три дня встретимся вот здесь, — он протянул им карту, — в Тресграде. И держи вот это, на крайний случай.

— Ты серьезно? — зверодевушка с благоговением посмотрела на протянутый черный клинок в ножнах. — Он же стоит целое состояние! Что, если я его потеряю?

— Ну, я немного расстроюсь, так что лучше не теряй. И не используй почем зря, я поставил там ограничение. Удачи, — попрощавшись, вампир с остальными отправились в сторону северных ворот. До уха зверодевушки еще некоторое время доносилось бормотание дворфа, пытавшегося убедить вампира в неразумности подобных действий, но затем и оно стихло.

— И каков наш план? — Альвира вопросительно посмотрела на зверодевушку. Та, закрепив на поясе клинок вампира, оглядела их отряд и усмехнулась своим мыслям. А немного подумав, ответила:

— Забираем зверя из леса и идем ждать к восточной дороге — судя по карте, именно в той стороне и лежит их «великое» королевство Мальтрис. Подождем до утра и увидим, владеют ли эти свиньи клинками так же хорошо, как своими языками.

Нареканий сей простой, а оттого и гениальный план ни у кого не вызвал. По пути девушки успели обсудить тактику боя, в частности, решили, кому достанется голова рыцаря — право прибить его застолбила Джумира, которой уж очень не понравились его недавние высказывания. Эфириэль все так же взяла на себя роль поддержки и, в случае чего — лекаря, а Альвира пообещала напугать лошадей, чтобы зверодевушке не пришлось стаскивать всадников вручную. Также было решено оставить одного свидетеля из простых солдат, которого бы запугала химера совместно с волком. Последний, кстати, обнаружился ровно на том же месте, где его и оставили. При виде эльфийки он радостно бросился навстречу, склонив голову для почесываний.

— Слушай, а ты ему хоть имя дала? — поинтересовалась зверодевушка, глядя на них.

— Да, еще в первый день. Теперь его зовут Холфринд! — эльфийка проникновенно глянула в глаза волку, и тот утвердительно взвыл, а затем улегся на землю, позволив Эфириэль забраться на него. Миниатюрная эльфийка для громадного волка не весила ровным счетом ничего, и даже то, что после недолгих уговоров к ней присоединилась Альвира, роли не сыграло — зверь спокойно поднялся и прошелся по кругу, позволяя всадникам освоиться. Было заметно, что он привык к пассажирам и не имеет ничего против. А вот Мирия с Джумирой от поездки отказались, предпочли добираться до места засады на своих двоих. Там же быстро определились и со сменами, так, чтобы по итогу каждой досталось два часа дежурства и шесть — сна. И хоть на этот раз они были лишены удобств кровавых палаток, это никого не смутило — Альвира поставила небольшой купол, защитивший их от мелкого дождя, а волк был совсем не против, чтобы девушки разместились у него под боком. Время пролетело незаметно, и вскоре Мирия уже будила остальных — на дороге показались зевающие солдаты, отчаянно ругавшие все на свете. До засады им оставалось доехать каких-то пару минут.

 

 

Прим. автора — Карта описываемых земель (первая версия): https://drive.google.com/file/d/1OwnTaTBTVcTRGlvVfqCgxvI0Xf69narS/view?usp=sharing

С отмеченным путем вампира:

https://drive.google.com/file/d/1H4Q8BhtZXLGvpDqKk3AgRUYchxXTq8GV/view?usp=sharing

15 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, ночь

— Ох, и неразумно это — так вот разделяться, — бубнил себе под нос дворф, в то время как мужская половина отряда шла к северным воротам.

— Ну, это смотря с какой стороны посмотреть. Разделяться на, грубо говоря, неизвестной территории — да, пожалуй, неразумно. А вот предупредить конфликты и поднять боевой дух отряда за счет небольшой успешной вендетты — вполне. Или, к примеру, если предположить, что уважаемый архимаг нам готовит ловушку — разделиться тоже хороший вариант, ибо тогда у девушек будет шанс нас спасти, — чуть насмешливо ответив дворфу, вампир в то же время покосился на архимага, но тот никаких неуместных эмоций не выказал.

— Прошу учтиво меня не бояться — ведь ни к чему нам с вами сражаться! Я жажду лишь общения и знаний, закон гостеприимства чту и не желаю вам страданий!

— Радостно слышать, — улыбнулся ему вампир. — Так где там ваш замок?

— Ох, он здесь, совсем недалеко — за три часа полета домчимся мы туда легко! Давно я другом ветру стал, и водам я за брата — а оттого и небеса теперь подспорье, не преграда!

Вампир речам архимага поверил, а потому полетом до замка управлял именно последний. Было заметно, что летать Ниведстратус умел и любил — поддерживаемые и защищаемые силой архимага, все пятеро неслись, словно ветер, то и дело пролетая прямо сквозь облака. Пара часов — и вот они уже опускались в уютную долину, окруженную со всех сторон лесами. Посреди нее стоял весьма приятный глазу замок: средних размеров, с аккуратными башенками по углам, и высоченным донжоном — именно там и располагались покои мага. Чуть в стороне отражало лунный свет озеро, которое питалось отведенным рукавом реки и питало рукав, обратно в реку идущий. Как позже объяснил маг, чудо сие было его рук творением — с детства не приученный к контакту с большим количеством людей, он предпочел поселиться вдали от крупных городов и трактов, однако, для удовлетворения своих общечеловеческих потребностей он отделил от проходящей недалеко речки рукав, провел его через лес и вернул обратно. Так и образовался речной путь, по которому жители окрестных деревень могли быстро и с удобством доставлять ему все необходимое, получая за это магическую помощь или золото. Около самого замка виднелись хозяйственные пристройки, расставленные аккуратными рядами — там жила прислуга. Площадь у замка украшал вычурный фонтан со статуей привлекательной девушки, а вокруг раскинулись фруктовые сады.

Повинуясь воле архимага, отряд вскоре мягко приземлился прямо на смотровую площадку донжона, где вампир без особого удивления отметил несколько телескопов разных размеров — они вполне вписывались в его представления о личности Ниведстратуса. Подойдя к зубчатому парапету, архимаг с улыбкой осмотрел свои владения. Заметив на себе взгляды, он пояснил:

— Не знаю я, как вы, но лично я предвзят — желаю, чтобы дом мне тешил взгляд.

— Вполне закономерное желание, — согласился с ним вампир. — Я, помнится, тоже все свои замки любил украшать — картинами, что по памяти рисовал. Надо будет здесь воскресить эту традицию.

— Ох, право, звучит это поистине прекрасно — надеюсь, в один день влечение к искусству станет неизлечимо и заразно! А прямо сейчас хочу я пригласить вас внутрь, в надежде, что сумеете вы оценить всю ту красу, сияющую, словно перламутр!

Красота начиналась прямиком с винтовой лестницы, ведущей вниз — ступени были выполнены из мрамора и, хоть уже успели слегка "примяться", совсем не потеряли от этого свой лоск. По стенам же и потолку, не прекращая движения, бежала вода, создавая ощущение, что идут они по водному туннелю прямиком в подводное царство. Раз в минуту по воде проходились крохотные воздушные плавники, создавая подобие бриза.

Пройдя мимо двух украшенных резьбой дверей, которые архимаг, видимо, решил оставить на потом, вампир с товарищами оказались в коридоре, где удивительно-прекрасного было не меньше — вода по стенам текла и здесь, причудливо огибая арки дверей. А вот на потолке были подвешены удивительные растения, листья которых постоянно ворошил воздушный поток, отчего весь путь их сопровождал травяной запах.

Архимаг уверенно вел их вперед, и, пока все гадали, что же их ждет дальше, он уже достиг двери, резьба на которой изображала различные лакомства. Распахнув ее, он пригласил всех в роскошный зал, продолжавший демонстрировать любовь архимага к тематике подводного мира, а вскоре гостям представилась возможность лицезреть и причину этой любви.

Через двери с противоположной стороны вошла неземной красоты девушка, с глазами цвета озерной глади и распущенными, доходящими до пояса зелеными волосами. Ее шею украшало платиновое ожерелье с огромными сапфирами, а руки — элегантные браслеты из того же металла, инкрустированные ограненными алмазами. Все камни при этом ярко светились оттенками лазурного цвета и идеально сочетались с ее глазами. Из одежды же на незнакомке была лишь небрежно накинутая тога — даже обувью девушка пренебрегала, предпочитая ходить босиком. Покачивая бедрами, она подошла и поприветствовала Ниведстратуса не словами, а жарким поцелуем, и лишь затем величественно кивнула гостям. Сняв с архимага походный плащ, она бросила его слугам и гордо стала рядом с ним.

— Прошу любить и жаловать, жена моя, Кортигилисальюрия, — представил девушку Ниведстратус, — красавица, философ, гений, в бою же — просто фурия!

— А я еще думал, что это у него имя хрен выговоришь... — едва слышно пробурчал себе под нос Хаттор, но девушка тут же прищурилась и смерила его презрительным взглядом. Архимаг же ничего не заметил и продолжал:

— Сия кудесница — принцесса и наяда, а также верный друг, собрат, напарник и глаз моих услада!

Оказалось, красота девушки и правда была во всех смыслах неземной. Ибо наяды — народ, который, как и многие иные, попал на Новилуру тысячу с лишним лет назад, — предпочитали обживать именно водные просторы. Прекрасные девы — а мужчин среди наяд не рождалось — жили в реках и озерах закрытыми общинами, лишь изредка покидая их пределы. Основной причиной этому была особенность их кожи — уже через несколько минут без контакта с водой она начинала понемногу скукоживаться и свербеть, а по истечении двенадцати часов вечно юная девушка могла превратиться в престарелого, постоянно чешущегося шарпея. Обернуть процесс вспять было возможно — просто следовало дать наяде доступ к воде — но не до конца. Совсем не удивительно, что при такой данности организм наяд был идеально приспособлен к водной жизни — все они рождались с сильнейшей предрасположенностью к водной магии и небольшими, едва заметными в закрытом состоянии, жабрами, позволяющими им даже спать под водой. Для тех случаев, когда им все же требовалось долго пребывать на суше, все наяды учились несложному, но крайне важному заклинанию — оно позволяло создавать легкую волну, которая сама по себе регулярно омывала все тело наяды при наличии доступа хоть к какому-то источнику воды.

Пока вампир с товарищами с интересом оглядывали девушку, маг продолжал свой рассказ.

— Мы с Корти встретились веленьем чудных обстоятельств — спасла она меня от злого зверя посягательств! Эксперимент однажды мой сопроводил провал — и жизнь свою окончить я готовился на остриях у скал! Каким-то чудом выжил — не желаю я хвалиться — но тут же получил магический удар и окунулся в темноту — готов я от стыда под землю провалиться! Очнувшись, мантикору я увидел — своим явленьем я тогда ее обидел! Свою кончину в тот момент готов принять я был — но зверь замедлился внезапно, а потом совсем застыл! Из ниоткуда, прям пред ним явилась чудо-дева, атаковав чудовище волной речной воды и гнева! Прикончив супостата, прекрасный призрак ближе подошел — и в тот же миг металл стрелы любовной в грудь мою вошел! Плевав на раны, я руки ее просил — за дерзость я тогда фингалом заплатил! Однако время шло, и позже, залечив все раны, собрался я домой, борясь с душою, претившей покидать мне землю той нирваны! Представьте только степень удивленья, когда сопровождать меня решила та, с кем страстно я тогда желал общенья! Ухаживания мои нелепые красавицей признались — и вот с того момента больше никогда мы с ней надолго и не разлучались! Спасение и благодать друг в друге мы нашли — и вскорости венком брачующихся судьбы мы сплели!

— Из вас получилась прекрасная пара, — улыбнулся вампир. — И как давно вы уже вместе?

— Ох, я помню тот прелестный день, как будто бы он был вчера, на деле же уж век минул, сменилась целая пора! Ну, а теперь нас ждет сей чудный стол, усеянный яствами — как добрый господин, хочу я поскорее ими поделиться с вами!

Несмотря на то, что ужин был поздним, блюда на столе были самыми разнообразными. Присутствовала и дичь, и фрукты с овощами, но больше всего было рыбных блюд, которые с удовольствием смаковала хозяйка замка. Хозяин же все свое внимание уделял беседе с вампиром — Ниведстратуса крайне интересовали подробности жизни другого мира, а Мист не видел смысла их скрывать, тем более, что речь в основном шла не о людях или странах, а о науках и законах мироздания. Архимаг, как и предполагалось, мог часами наблюдать за ночным небом, а потому его невероятно поразил тот факт, что вампир успел побывать на другом небесном теле. Впрочем, не только его — лица вытянулись даже у невозмутимых Катора и Корти. Последняя в беседе почти не участвовала и с гостями вела себя несколько отстраненно — вампир сразу почуял некоторую враждебность, но в тот момент так и не смог понять, чем она вызвана. Когда же слуги унесли со стола опустевшие блюда, наяда предпочла взять дело в свои руки.

— Милый, если ты вновь планируешь не спать всю ночь, сходи сейчас прими ванну и выпей эликсир Вецелоста, — обратилась она к архимагу. — А я пока что покажу гостям их комнаты, после чего вместе с господином Мистом мы вернемся в твой кабинет.

— Любовь моя, ты как всегда предусмотрительна — жизнь без тебя была б печальна и невразумительна! Спешу последовать я твоему указу, ведь глупо было не наобщаться с гостем до отказу!

Как только архимаг покинул зал, улыбка тут же пропала с лица наяды. Кивком приказав следовать за собой, она повела гостей в противоположную часть замка — судя по движению сновавших туда-сюда слуг, именно там располагались гостевые комнаты. Шли они медленно — в основном из-за магов, которые, видать, забыли о первом ужине в деревне и оттого объелись — но молчание наяда так и не нарушила. Наконец, разведя магов по комнатам, она кивком указала Мисту на небольшую нишу в стене. Убедившись, что их никто не слышит, она пристально уставилась на вампира.

— Ты так хочешь, чтобы я начал разговор, или просто долго собираешься с мыслями? — он с интересом наклонил голову, оценивая намерения девушки.

— Ты прибыл сюда совсем недавно. Ты запомнил место портала? — казалось, всю свою доброту наяда оставляла для бесед с архимагом, ибо в тот момент ее голос был ледяным.

— Конечно. Я даже знаю, когда он откроется в следующий раз — не так уж и долго ждать придется... Оу, — вампир улыбнулся наяде, которая схватила его за горло, приподняла и впечатала в стену, забрызгав обоих водой. — А ты сильнее, чем выглядишь — я ведь даже без усиления вешу немало.

— Не смей рассказывать ему ничего! — зашипела девушка. Вода, что обтекала стены, вздыбилась и приняла вид лезвий у нее за плечами. — Ни единого слова о портале! Скажешь, что не помнишь, что потерял сознание! Понял?!

— Вот теперь понял. А то я все думал, в чем же дело, — вампир усмехнулся, не обращая внимания на приблизившиеся лезвия. — А что, боишься, что он не позовет тебя с собой?

— Смешно. Он-то позвал, только вот я не хочу никуда уходить. И его пускать не собираюсь. Ничего хорошего нас в другом мире ждать не будет. Эта его мечта должна так и остаться мечтой. А потому ты сейчас наденешь это и поклянешься мне, что ничего ему не скажешь, — наяда продемонстрировала рабский браслет стандартной модели — такие же вампир видел ранее на пленницах из замка герцога.

— А если я откажусь?

— Тогда я убью тебя прямо здесь, — девушка посмотрела ему прямо в глаза, давая понять, что не шутит. — Скажу, что ты пытался меня изнасиловать, а я защищалась. Прецеденты были — несколько слуг до этого уже набивались ко мне в постель — так что он мне поверит. Поэтому лучше передумай, — голос наяды вновь опустился до змеиного шипения. — Ибо я сделаю что угодно, но не позволю разрушить наше счастье!

— Обвинение в изнасиловании — как банально. Хотя, что уж там, схема рабочая, — фыркнул вампир, после чего поинтересовался: — Вот только разве ты сейчас не делаешь его несчастным, отказывая в исполнении мечты?

— Счастье сопровождает идущего к цели и покидает после ее достижения. Не заговаривай мне зубы и надевай браслет!

— Ха, а Нивед не соврал — жена ему действительно попалась и красивая, и умная, и боевая. Вот только слишком нетерпеливая, ну да это можно списать на стресс. Знаешь, через сколько откроется тот портал? Через пятьсот лет. Для меня — не так уж и долго, а вот вы оба до того времени уже не доживете. И, кстати, пора бы отпустить мою шею — у тебя и рука, наверное, уже устала.

Секунду подумав, наяда разжала руку, но лезвия так и не убрала. Пока вампир осматривал свою намокшую одежду, она не сводила с него взгляда.

— Ну что? Тебя смутило, что пятьсот лет для меня "недолго"? Беспокоит мой возраст?

— Плевать мне на твой возраст, — девушка сверкнула глазами. — Я думаю, можно ли тебе верить. Пожалуй, я хочу, чтобы ты повторил свой ответ после того, как наденешь браслет — я прикажу тебе не врать.

— Грубиянка. И успокойся ты уже с этой ерундой, не сработает он на мне, — вампир в очередной раз отмахнулся. — Браслет всего лишь вызывает боль, а я могу ее спокойно отключить. Да и с какой стати мне лгать? Думаешь, я сам хочу, чтобы в мой старый мир заявился могущественный маг и устроил там переполох?

— Ладно, поверю, — после долгой паузы наконец ответила девушка. — Тогда так ему и скажешь, про пятьсот лет. Пусть уж лучше эликсир молодости или бессмертия ищет, полезнее будет, — она осмотрела вампира, с которого на мраморный пол уже натекла лужа воды. — Повернись, я высушу твою одежду.

Вампир так и сделал, с интересов поглядев, как наяда буквально вытащила воду из его плаща — оказалось, что, в отличие от того же Катора или Хаттора, она управляла водой схоже с тем, как он управлял кровью. Было ли это следствием большего опыта или способностью ее расы, на глаз он определить не смог, но как факт — запомнил.

— Что? Ждешь извинения? — наяда заметила его взгляд. — Обойдешься. Пошли.

— Оу, а вот это и правда грубо. Ну, ладно, тогда, пожалуй, и я задам тебе пару вопросов — думал оставить их на потом, но раз уж такая возможность подвернулась...

— Каких еще... агрх... ох... — воздух вышел из легких наяды в тот момент, как теперь уже она оказалась впечатана в стену, подняв кучу брызг. Водные лезвия тут же полетели в вампира, но наткнулись на кровавые барьеры и не причинили ему вреда.

— Спокойно, — вампир чуть ослабил хватку и издевательски улыбнулся. — Я ведь просто скопировал твои манеры. Неужели с ними что-то не так?

— Спрашивай, что хотел, — наяда злобно сверкнула глазами, но попытки вырваться оставила.

— Именно твой драгоценный муж положил начало войне между людьми и эльфами, я прав?

— Нет! — ответ последовал незамедлительно.

— Чтобы заставить меня в это поверить, нужно было хотя бы попытаться изобразить удивление от подобного вопроса. Выходит, правдивый ответ — "да", а значит, и картинка действительно сходится. Об усиливающем магов эльфийском источнике я знал давно, так что когда один из моих спутников сказал, что столь нехарактерное для человека свечение — символ переизбытка сил, предположить, что Нивед посещал источник, было вполне логично. А то, что во время полета мы пересекли границу Вейфглада, страны, которая первой и начала войну пару сотен лет назад, только укрепило мои подозрения. В копилку совпадений с моей теорией отправился и возраст архимага, и богатство, ну, а твоя ложь в итоге все подтвердила. Так что, может, перестанешь врать?

— Ты ошибаешься! И какое тебе вообще до этого дело?!

— Видишь ли, даже несмотря на твои манеры и его деяния, я все еще симпатизирую вашей чудесной паре. Однако заполучить доверие эльфов для меня важнее этой симпатии, поэтому я собираюсь остановить идущую войну, невзирая на ее полезность для Ниведстратуса. К тому же, прежде чем сбрасывать с доски пешек, мне нужно будет убедиться, что у настоящего инициатора войны больше не возникнет желания начать новую партию — и произойдет ли это потому, что мы поговорим по душам, или потому, что я оторву ему голову, для меня, в общем-то, не важно. В обоих сценариях будут для меня свои плюсы, — пожал плечами вампир.

— Ты думаешь, что сможешь на равных сражаться с архимагом?!

— Нет, сражаться с ним я не буду. Я либо договорюсь с ним, либо убью, — теперь уже вампир посмотрел наяде прямо в глаза, давая понять, что не шутит. — Ибо бытие чуждым этому миру имеет свои преимущества — часть моей магии в состоянии пробить любой щит, даже поставленный архимагом. Так что лучше бы тебе перестать играть в молчанку и начать говорить.

— Ладно, я поняла! — наяда, наконец, проявила беспокойство. — Но ты ошибаешься — это не он начал войну.

— А кто же тогда?

— Его отец.

— М-м-м?

— Я расскажу тебе то, что знаю. Но для начала отпусти меня — говорить трудно!

Вампир послушался, и девушка отошла от стены, потирая покрасневшее горло. Заметив, что намокшая туника позволяет вампиру видеть слишком многое, она вначале высушила ее и только затем начала свой рассказ.

Кортигилисальюрия появилась на этом свете сто сорок три года назад и стала седьмой дочерью королевы племени наяд. По праву рождения она присутствовала на множестве встреч своей семьи с ближайшими соседями — эльфами, рядом с лесами которых и располагались озера наяд — а потому знала о том, что у них происходит. Уже тогда она часто слышала разговоры о войне с людьми, о союзничестве между эльфами и наядами, о необходимости и дальше держать закрытыми границы озера... и, конечно же, о том, из-за кого началась самая первая война. Точнее, тогда юная наяда даже имени его не знала — эльфы отказывались его произносить — но саму историю слышала. Мол, полтора столетия назад какой-то маг спас жизнь эльфу, но сам был тяжело ранен. Эльф же, чтобы отблагодарить своего спасителя, выпросил для него доступ к источнику. Раны были излечены, но, однажды изведав вкус магического истока, человек изменился и вскоре потребовал постоянный доступ к этому чуду, а получив отказ — предал эльфов и натравил на них других людей. История произвела на юную наяду немалое впечатление, но вскоре приелась и забылась — по мере взросления у наяды появилось множество иных забот, поскольку, являясь представительницей королевской семьи, она имела не только права, но и обязанности. Вспомнить же эту историю наяду заставила именно встреча с архимагом, который в тот момент был двадцатидвухлетним юнцом. Тогда, буквально через пару дней после ее сорокового дня рождения, ей, благодаря выдающимся навыкам контроля воды, в очередной раз выпала честь отправиться на охоту — на этот раз за мантикорой, замеченной на дальнем берегу. Где искать зверя, ей вскоре указали две испуганные наяды. Они заявили, что от клыков чудища их спас странный взрыв, который отвлек зверя и дал им возможность сбежать. Подивившись услышанному, наяда поспешила в указанную сторону и вскоре заметила мантикору — та спокойно шла в свое логово, таща в пасти едва живого человека. Воспользовавшись эффектом неожиданности, наяда смогла убить зверя, после чего оглядела ужасно раненного юношу. Юноша же этот, как только заметил ее — тут же признался ей в любви и потребовал от нее поцелуй, заявив, что, раз он все равно умрет, пусть это для него станет прощанием с этим миром. Поначалу девушка вспылила, но затем поняла, что, по сути, именно этот странный человек спас ее соплеменниц и косвенно помог справиться со зверем, и потому решила его спасти. Объяснив ситуацию своей матери, она припомнила тот самый рассказ и добилась того, чтобы юноша оказался в источнике, где эльфийские лекари его исцелили.

Позже он очнулся и поведал ей о себе: рассказал, как жил с отцом в какой-то башне; как учился магии, которая давалась ему с трудом; как его отец внезапно умер; и как он, чтя его память, решил закончить его магический проект — телепорт, способный привести его к какому-то чудо-источнику, о котором все время грезил его отец. И тогда же наяда поняла, что юноша перед ней — сын того самого предателя, ненавистью к которому пылают все эльфы. В тот момент в голове ее началась борьба между необходимостью выдать его эльфам, позволив тем отомстить и заодно наказать юношу за попытку вторжения, и своими убеждениями, одно из которых было в том, что дети не должны платить за ошибки родителей. Сам же юноша, совершенно не подозревая, какие мысли сейчас роятся в голове его собеседницы, в тот момент рассмеялся и заявил, что хоть он, неумеха, и не смог создать правильный телепорт, он жутко рад своей ошибке, благодаря которой он смог встретить ее, Кортигилисальюрию и вообще попасть в столь прекрасное место. Поглядев на заливавшегося смехом юношу, который не обращал внимания даже на то, что его повязки вновь напитались кровью из открывшихся ран, наяда приняла свое решение.

В гостях у наяд юноша провел еще несколько месяцев, наслаждаясь жизнью на пляже у озера до тех пор, пока не оказался полностью здоров. За это же время он сумел завоевать сердце девушки — как глупыми поступками и не менее глупыми стихами, так и тем, что не соблазнился ни одной другой наядой — хотя ее соплеменницы проявляли к юноше весьма активный интерес. А потому, когда настал час юноше покинуть оказавшееся столь гостеприимным озеро, Кортигилисальюрия решила уйти вместе с ним. Уже вдвоем, они не стали возвращаться сразу же в старый замок, а несколько лет путешествовали, глядя на неизведанный доселе мир, который оказался гораздо больше, чем они могли себе представить, сидя в башне или на озере. Только спустя какое-то время они остепенились и вернулись в замок, который перестроили под себя. Позже, дабы ее супруг забыл про глупую мечту своего отца, именно наяда поведала ему старые легенды о своем прошлом мире, пробудив интерес к новой теме, и заодно обучила магии водной стихии. Сама же она заразилась его любовью к полетам, небу и звездам, а также училась вместе с ним премудростям людской магии и помогала во многих экспериментах. Таким странным, но невероятно крепко слившимся тандемом они и стали мирно жить в своем уютном замке...

— ...Пока не приперся какой-то хам из другого мира, который угрожает разрушить такую идиллию, — закончил за нее Мист. Наяда согласно кивнула и замолчала. Немного подумав, вампир продолжил:

— Что ж, выходит так, что мы оба поторопились с выводами и повели себя не лучшим образом. И хоть в обоих случаях можно оправдаться обрывочностью имеющейся информации, я все же предпочту поступить по-другому, — вампир улыбнулся и склонился в неглубоком поклоне. — Я ошибся в своих суждениях и поступил грубо, а потому прощу у тебя прощения, Кортигилисальюрия, — он выпрямился и развернулся в сторону выхода. — Ну, а теперь пора и к Ниведу — мы и так заставляем его ждать.

— Подожди, Мист, — окликнула его наяда. Обернувшись, вампир обнаружил, что она вернула ему поклон. — Я тоже учтиво прошу у тебя прощения, за все недостойные моменты своего поведения.

— О, так ты и манерой речи от супруга заразилась? — вампир подождал, пока наяда с ним поравнялась. Та только пожала плечами:

— Мы с ним сто три года вместе, и он так разговаривает большую часть времени. Как уж тут не заразиться? А теперь и правда поторопимся, не хочу больше тратить время, которое ты бы мог уделить его вопросам.

— Знаешь, я думаю, что еще на день я смогу задержаться, — вампир усмехнулся. — Все же не часто попадаешь в гости к таким приятным личностям...

16 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, утро

— Готовы? — Мирия дождалась, пока ее спутницы кивнули в знак согласия. — Тогда вперед!

Начало боя ознаменовала огненная стена, внезапно преградившая дорогу всадникам. Совершенно не готовые к такому развитию событий лошади становились на дыбы, сбрасывая на землю еще менее готовых солдат, двое из которых после этого уже не встали — одному повезло сломать шею сразу же, а голова второго попала под чье-то копыто парой секунд позже. Из всего отряда только троица с самым сильным похмельем, что плелась позади всех, сумела удержаться в седлах, но к ним уже направлялась химера. Без труда запрыгнув одному из солдат за спину, она тут же свернула ему шею и прикрылась трупом от удара топорика его соседа. Пока тот вытаскивал застрявший инструмент, Джумира прошлась когтями по крупу его лошади, и вояка вмиг очутился на земле, сделавшись легкой добычей. Третий же солдат оказался совсем юнцом, который толком-то и замахнуться не успел, а уже получил хук слева, после чего прилег передохнуть прямо на лошади. Обернувшись, химера была готова вновь броситься в бой, но поняла, что ее помощь уже и не требуется — большая часть отряда погибла от точных ударов клинков Мирии, еще четверо оказались поджарены молнией, а один — прижат к земле силой барьера эльфийки, выглядывавшей из леса. Бой, длившийся всего минуту, закончился полнейшим разгромом для отряда рыцаря, из которого в живых осталось только трое, включая самого Рифьера Мьялтарайского, правую ногу которого пригвоздило к дороге одним из клинков зверодевушки.

— У-у-у! Суки! Твари! Вас всех четвертуют! — подвывал рыцарь, пытаясь вытащить клинок. — Вы вообще знаете, на кого напали?! Да я благородный…

— Знаем, — прервала его подошедшая химера. — Недавно виделись. Ты назвал. Меня страшилищем. И хотел положить. Под свой отряд. Помнишь?

— Вы! — рыцарь побледнел. — Слушайте, это было недоразумение! Мы можем договориться! Можем обсудить условия…

— Ты сказал достаточно, — химера наступила рыцарю на больную ногу и, не обращая внимания на вой, вытянула клинок, после чего тут же вновь погрузила его в плоть — но на этот раз прямо в открытый рот болтуна. Какое-то время тот еще кряхтел и дергался, но вскоре окончательно затих. Джумира вынула клинок и, осмотрев, протянула Мирии, которая наблюдала за экзекуцией со злобной ухмылкой.

— Удобное оружие. Хотя я привыкла. Бить копьем.

— Если захочешь, можем подобрать тебе клинок по руке, потренируешься, — зверодевушка отерла кровь о жилетку ближайшего трупа и махнула рукой, подзывая вторую половину отряда.

— Я там оставила. Одного живым. Но эльфийка — тоже. Нам один нужен. Что делать?

— Кто из них моложе?

Джумира глянула на лицо прижатого к земле солдата и, не задумываясь, ответила: «Мой».

— Тогда его и оставим, — сильным ударом Мирия пробила пленнику голову. Подошедшая в этот момент эльфийка вздрогнула и отвернулась, Альвира же только поморщилась, да и то от запаха, витавшего над полем боя — видом крови ее было не пронять. Джумира в это время привела лошадь, на которой так и лежало бессознательное тело, и зверодевушка направила кобылу шагом по дороге — благо она явно ходила по этому маршруту не первый раз, и теперь с радостью потопала подальше от места, пахнувшего кровью и испражнениями.

Проводив взглядом одинокую кобылку, Джумира и Мирия поверхностно обыскали трупы, прихватив в основном деньги и по несколько кинжалов, после чего поймали себе по коню. Эфириэль и Альвира же вновь забрались на спину Холфринда, которому в бою поучаствовать так и не довелось — по плану, он был в запасе на случай, если кому-то удастся сбежать, но, как оказалось, эта страховка была излишней. Девушки вернулись немного назад и на перекрестке выбрали дорогу, ведущую на северо-запад — именно в той стороне проходила граница с королевством Вейфглад и город Тресгран, куда им нужно было добраться за три дня. После столь удачной засады настроение у всех было приподнятое, а оттого и пожухлая трава казалась им зеленее, постепенно покрывающееся тучами небо — светлее, а встречавшиеся угрюмые, опасливо косящиеся крестьяне — добрее. Пару раз они заезжали в неказистые хутора, где запасались едой и уточняли дорогу — благо земли эти были заселены густо, не проходило и часу езды, чтобы им на глаза не попадались колосящиеся урожаем поля — но надолго предпочитали не задерживаться, справедливо решив, что лучше будет подольше отдохнуть в городе. Погони, которой поначалу еще опасалась Мирия, тоже в итоге не последовало, так что к небольшому мосту, знаменовавшему переход границы, они подъезжали совершенно расслабленно. А потому наличие около него пропускного пункта застало их врасплох — мало какое королевство могло позволить себе контролировать весь периметр границ, обычно ограничивались лишь главными дорогами, а деревянный мостик, на котором даже две телеги не разошлись бы, вряд ли относился к таковым. И все же, ни виднеющиеся вдали на холме огни крепости, ни стоящая прямо у реки покосившаяся сторожка, ни высыпавшие из нее солдаты, с ужасом взиравшие на волкодава, не были иллюзией. Переглянувшись, девушки двинулись вперед, и остановились, только упершись в деревянный шлагбаум.

— В чем дело? — поинтересовалась зверодевушка, заметив, что никто не собирается их пропускать. — Это дорога перекрыта или что?

— Или что, — фыркнул вышедший из сторожки молодой парень. Был он тощий, как жердь, и носил круглые очки, за которыми виднелись постоянно бегающие глаза. — С дорогой все в порядке, просто мы не пропускаем всех подряд в наше великое королевство! А потому потрудитесь ответить на мои вопросы. Кто вы такие? С какой целью и куда направляетесь? Что это за огромное чудище? Почему эльфийское отродье и та, вторая страшила, без ошейников и браслетов? — он оценивающе оглядел Мирию. — Я мог бы еще спросить: «Кто эта ушастая?», но, на ваше счастье, я человек весьма образованный. В академии я немало времени проводил в библиотеке, а потому знаю, что ты из зверолюдей, а они все же больше люди, чем звери.

— Да уж, как же повезло… — буркнула Мирия, но дальше разговор подхватила Альвира, которая вспомнила, как недавно поступил вампир.

— Мы с ней — будущие торговые партнеры уважаемого Рейлиха Трегаторского. Направляемся в город Тресгран, где у нас назначена встреча с его представителем. Что касается зверя — он послушен, да и передвигается быстрее лошади, в общем — весьма удобный транспорт. Эльфийка и химера без ошейников по той простой причине что я — не слабый маг, и в состоянии сама с ними управиться, — по мановению руки девушки недалеко от «рабынь» появились весьма демонстративные огненные цепи, заставившие тех слегка сжаться. — Так что, если у вас нет иных вопросов, прошу пропустить нас поскорее — мы торопимся, да и хотелось бы на ночь успеть найти себе укрытие.

— Будущие партнеры — это просители, что ли? Ну-ну, — в голосе парня послышались насмешливые нотки. — Впрочем, ладно, это дело ваше. Мое дело — проверять въезжающих, а потому попрошу показать документы на рабынь. По закону, так-то, рабские атрибуты должны присутствовать круглосуточно, но если с документами все в порядке, то на эту мелочь я закрою глаза. А там останется только уплатить пропускной взнос — и можете ехать дальше.

— Какие еще документы? Мне их вообще подарили на день рождения! К тому же вчера, когда нас останавливал другой разъезд, никто ни о каких документах не спрашивал, и вообще… — Альвира заметила ехидную улыбочку, появившуюся на лице парня. — Ох, кажется, я вас поняла. Документы, конечно же, — девушка потянулась за кошельком. Услышав звон монет, служака заулыбался еще шире и пригласил девушку последовать за ним в сторожку.

— Пригляди за ними, — небрежно бросила та зверодевушке, кивнув на эльфийку и химеру — так, как, по ее мнению, сделала бы реальная владелица рабов.

Переговоры в сторожке продолжались недолго, и вскоре оттуда быстрым шагом вышла Альвира с каменным лицом, держа в руках какую-то мятую бумажку. Служака же шел за ней с самодовольной миной. Как только девушка забралась обратно на волкодава, он скомандовал открыть шлагбаум и даже пригласил заезжать еще, ехидно посмеиваясь. Как только девушки отъехали на достаточное расстояние, Мирия поинтересовалась, что произошло в сторожке, на что Альвира разразилась нецензурной бранью.

— …Ну, я и думаю: «Ладно, мол, заплачу, неохота всю дорогу от погони убегать и на каждом углу оглядываться». Спрашиваю у него — сколько, мол? Этот слизняк называет одну цену, уже немаленькую, а затем начинает намекать, что мы же, мол, оба маги, так что давай, мол, «сплетем наши потоки»… Недоучка драный, который наверняка и третьего курса не окончил, ух, как же мне хотелось его прибить в тот момент! Вызвать на дуэль и показать, кто здесь действительно маг, а кто — ничтожество, не способное даже свой же дар развить! Но чудом сдержалась, только коротко уведомила его о том, что я отличаюсь от того контингента, с которым он привык общаться, и не продаюсь. Так он в итоге цену в пять раз поднял, выкидыш свиноматки! — от злости девушка едва не стукнула волкодава, но вовремя удержалась. — Скрипя зубами, заплатила, решив, что так хотя бы документ на руках будет, а оказалось, что документ — это вот эта вот наспех нацарапанная писулька, на которой он от руки указал, что, мол, мы в королевстве законно, прошли в таком-то составе через такой-то пункт в такой-то день и время… и все. Тьфу!

— Хм, так это ведь не так и плохо… Ну, я сам пропуск имею в виду, а не все остальное, — уточнила зверодевушка, заметив взгляд подруги. — Грубо говоря, этим документом он подтвердил, что сам нас впустил…

— А значит, если мы где-то нарушим закон и оставим эту бумажку, к нему возникнут вопросы! Не знаю, почему мне это раньше в голову не пришло, но это и правда логично! — недовольство на лице Альвиры сменилось на нехороший прищур. — Ну, думаю, можно будет это как-то использовать, но лучше после того, как воссоединимся с остальными. А, и кстати, — девушка повернулась к эльфийке с химерой, — вы, если что, извините за эти цепи, просто подумала, что это будет наглядно и отобьет у него сомнения.

— Конечно, все в порядке, мы понимаем, — Эфириэль улыбнулась ей, а вот химера вздохнула, после чего добавила:

— Конечно, понимаем. Но все равно противно. Противные люди. Противные законы. Противная страна.

— Абсолютно согласна, — вмешалась Мирия. — А потому предлагаю быстро избавиться от коней в ближайшем поселке и дальше продолжить путь не по дороге, а прямо через лес. Благо, если верить карте, он идет почти до нужного нам города.

Именно так девушки и поступили, и вскоре уже продвигались по лесу, вчетвером сидя на Холфринде — проходимость и выносливость волкодава оказались на высочайшем уровне, и пока что он ни разу не проявил признаков усталости. Чтобы ветки деревьев не пытались сбросить их, Эфириэль поставила простенький щит, так что в целом путешествие можно было назвать вполне комфортным. На поздний ужин девушкам досталась дичь — Мирия с Джумирой поймали по зайцу, а Альвира организовала огонь и хорошенько их прожарила — и немного овощей, оставшихся после посещения хуторов. После этого они вновь разделили смены и отправились на боковую. Первые два часа пролетели быстро, и вот уже эльфийка, разбуженная химерой, заняла место у слегка потрескивающего костра. Прохладный ночной воздух заставил ее придвинуться ближе к огню и с легкой завистью посмотреть на Джумиру, Мирию и Альвиру, которые лежали под теплым боком Холфринда, причем последние две — обнявшись. Вздохнув, Эфириэль задумалась о различных перипетиях своей жизни, но вскоре ее размышления прервал какой-то подозрительный звук. Звук повторился, причем с разных сторон — теперь его уже точно нельзя было списать на ветер, которого, в общем-то, и не было. Оглянувшись, эльфийка не удержалась от удивленного вздоха: три пары глаз — Мирии, Джумиры и Холфринда — уже смотрели на нее, светясь в темноте с различной степенью яркости. Зверодевушка прижала палец к губам и, высвободившись из объятий подруги, взялась за клинок. Несколько секунд она выжидающе всматривалась куда-то между деревьев, после чего резко рванулась в ту сторону. А затем со всех сторон раздался леденящий душу вой, и на поляну повалили черные тени, которые на поверку все же оказались обычным зверьем необычного вида — каждая особь была меньше волка, но больше лисицы, с черной шерстью, выдвижными, словно у кошки, загнутыми когтями и, если судить по устроенному вою, отменными голосовыми связками. Будь там вампир, он бы назвал их «неправильными черношерстыми койотами», однако местные жители именовали их попроще — волколисами. Десяток волколисов сразу же бросились к Эфириэль, но та уже успела накрыть куполом не только себя, но и не до конца проснувшуюся Альвиру, а оттого челюсти хищников лишь недовольно сомкнулись, а когти — высекли снопы синеватых искр, ударившись о щит. Химера же в это время уже вступила в бой, вовсю доказывая противнику, что те выбрали себе неподходящую жертву. И пока эльфийка только прикидывала, что использовать против скалившихся на нее хищников, когти Джумиры расписали кровавым рисунком бока уже шести волколисов. Еще одного загрыз Холфринд, но, как оказалось, в данном раскладе он оказался самой уязвимой целью — здоровяк попросту не успевал за противниками, которые двигались на удивление быстро и ловко, за что и расплачивался все большим количеством алых полосок на своей шкуре. В какой-то момент один из волколисов даже забрался ему на спину, нацелившись на шею, однако внезапно покачнулся и с воем рухнул вниз, демонстрируя удивленной эльфийке стрелу в боку. Пока она пыталась понять, что происходит, неизвестный лучник пускал стрелу за стрелой, и через пару минут совместных усилий бой был окончен. Вновь наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра, редкими трелями сверчков и разгоряченным дыханием химеры, подозрительно оглядывающейся по сторонам.

К костру вернулась и Мирия, на одежде и клинках который были следы крови, наглядно демонстрировавшие, что она тоже была весьма занята. А вскоре из леса вышел и их незваный, но своевременный, помощник. Был он высоким, худощавым, не молодым, но и не старым мужчиной с длинными и полностью седыми, как молоко, волосами. Лицо у него было грубое и несколько неприятное, а на левой щеке виднелся давний шрам, без которого образ был бы неполным. За спиной у него виднелась перевязь с двумя мечами и колчан, лук же был в руках и без стрелы — признак доверия и хороших манер, который из всех отметила только опытная в подобных мелочах Мирия, слегка кивнувшая незнакомцу и вложившая свои клинки в ножны.

— Кажется, моя помощь была не особо и нужна… — заговорил незнакомец, осмотревшись и забрасывая лук за спину.

— …Но была полезна и добродетельна, а оттого своей ценности не теряет и заслуживает благодарности. Мирия, Альвира, Эфириэль, Джумира, — зверодевушка представила себя и остальных, после чего протянула вперед руку. Не задумываясь, мужчина кивнул и крепко пожал ее.

— Латгер Вирийский, охотник.

— Спасибо за помощь, Латгер. Присоединишься к нам?

— С радостью.

Какое-то время заняла расчистка поляны, восстановление костра и сортировка добычи, которая совсем недавно еще считала себя охотником. По итогу вышло сорок семь тушек волколисов, девятнадцать из которых пали под клинками Мирии, тринадцать — под стрелами Латгера, одиннадцать — под когтями химеры, двое от зубов Холфринда и двое от огня Альвиры. Последняя умудрилась «размочить» счет даже спросонья и в стесненных обстоятельствах — выбрав своей целью двух особей, что были заняты попытками зайти за спину волкодаву, она осторожно сожгла их изнутри — чем неприятно удивила эльфийку, за весь бой так ничего толком и не предпринявшую. Пристыженная, та принялась усердно залечивать раны Холфринда, чем тут же привлекла к себе пристальное внимание Латгера, которое, в свою очередь, не ускользнуло от взгляда Мирии. Несколько осторожных переглядываний — и Латгер как бы невзначай произнес:

— Интересная у вас компания подобралась. Разномастная.

— Ага, — легко согласилась зверодевушка. — Мы когда собирались, на масть не смотрели.

— Значит, не местные. И даже не из соседних королевств. Девы из далеких-далеких земель, которые ни к эльфам, ни к… — мужчина слегка растерянно поглядел на Джумиру, — другим расам неприязни не испытывают, — голос Латгера звучал задумчиво, будто его слова предназначались лишь ему самому. — Путешествуете не по дорогам, а по лесам, а потому смею предположить, что с тутошними нравами вы уже встречались и они пришлись вам не по вкусу… Так?

Зверодевушка молча кивнула, пытаясь понять, к чему он клонит. Еще немного подумав, мужчина что-то для себя решил и растянул губы в улыбке.

— Тогда не вижу смысла терять время. Ведет ли вас дорога Провидения, сила моего желания, душа огня или же наша встреча — простая и случайная, но упускать такой шанс я не вправе, — он поднялся и принялся тушить землей только-только разгорающийся костер. — Мне крайне нужна ваша, а если точнее, ее помощь, — он кивнул на эльфийку, — так что я приглашаю вас в мое жилище, что находится в получасе ходьбы отсюда.

— И… это все? Больше никаких подробностей? — Мирия вопросительно приподняла бровь. — Мы просто должны слепо пойти за тобой куда-то, где нас вполне может ожидать, к примеру, засада?

— Да, ибо, как я уже сказал, я не желаю терять драгоценного времени. Но думаю, я смогу завоевать ваше доверие и без подробного рассказа, — повернувшись к эльфийке, мужчина поклонился, приложив одну руку к сердцу, а вторую отведя в сторону, держа при этом ладонь раскрытой в сторону девушки. Глаза Эфириэль, как и глаза Мирии, расширились от удивления — обе узнали этот жест.

Латгер быстро продвигался по лесу, не оставляя за собой следов и производя шума не больше, чем лис на охоте. Его путь петлял меж высоких стволов, пересекал ручейки и овраги, и вскоре вывел его вместе с девушками на неприметную полянку, в центре которой лежали древние на вид руины. Рядом с ними виднелось огороженное камнями кострище, но прежде чем кто-либо из девушек успел поинтересоваться, где же жилище охотника, тот подошел к руинам, прикоснулся небольшим перстнем к полу и продемонстрировал девушкам аккуратный лаз. Оказавшись же под землей, Альвира и Мирия словили яркое дежавю, живо напомнившее им о времени, проведенном в подгорном городке на острове.

— Кто бы мог подумать, что в мире столько дворфийских руин. Да еще и так далеко от самих дворфов, — негромко прокомментировала зверодевушка, оглядывая уже привычного вида серый камень.

— Ну, это сейчас они живут так далеко, а когда-то населяли все эти земли… По крайней мере, мне именно так и сказали, — охотник улыбнулся своим мыслям. — Мы почти пришли.

Короткий коридор закончился и вывел всех в круглый зал, все стены которого были испещрены темнеющими проходами — зверодевушка насчитала не меньше двадцати штук. Однако оказалось, что охотник в них прекрасно ориентируется, и, свернув в третий проход справа, они очутились в еще одном коридоре, но он выглядел гораздо более обжитым, а по бокам располагались двери отдельных комнат. Латгер уверенно прошел к самой дальней и распахнул ее, приглашая девушек войти. В их носы тут же ударили самые разнообразные запахи, но самыми сильными были запахи спирта, трав и крови. Эльфийской крови, ибо на грубо сколоченных деревянных кроватях обнаружились именно эльфы, некогда прекрасные, а ныне — побитые, раненные, болезненно бледные и заставляющие как нельзя лучше поверить в то, что нет зверя страшнее, чем самый обычный человек.

17 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, ночь

— Почему эти двое привязаны? А эти… ох, Великая Эдливия… — Эфириэль, которая сразу же бросилась к своим собратьям, заметила несколько ужасных гноящихся ран на теле одного из эльфов.

— Беглецы, значит, — Мирия подошла поближе и тоже стала осматривала раны, попутно бормоча свои догадки по поводу оружия, оставившего их: — Это явно от удара кистеня; а это — от арбалетного болта, он попал сзади и пробил плечо насквозь; тут поработала дубина; глубокая рана — меч, та, что на ноге — копье. А здесь… — зверодевушка глянула на однорукого эльфа.

— …Видна недрогнувшая рука палача, а за ним — хирурга, — закончил за нее охотник.

— Это же ужасно! — хрупкая эльфийка непроизвольно сжала кулачки. — Мы… я должна помочь им!

— Затем и позвал, — Латгер пожал плечами и предложил остальным присесть за грубо сколоченный стол. — Ибо сам я, как оказалось, не справляюсь. Нет у меня нужных сил ни чтобы залечить такие раны, ни чтобы их от «Предпоследнего сна» пробудить.

— Вы знаете про «Предпоследний сон»? — Эфириэль удивленно глянула на охотника, а затем в ее голове мелькнула догадка: — Вы — Белый Кот? Это должны быть вы!

— Так она добралась? — голос охотника внезапно сделался хрипловатым. — Они все добрались?

— Да! Спасительница Хилариэль, сорок два брата и тридцать четыре сестры! Еще ни разу так много эльфов одновременно не возвращались домой живыми после стольких лет рабства! Когда их корабль причалил в порту, никто не мог поверить, что они смогли проделать весь этот путь! А Хилариэль после этого наградили титулом и доступом к истоку! Я была на той церемонии, она даже произнесла речь и много-много раз упоминала вас!

Восторг в глазах эльфийки отразился в улыбке, расплывшейся на лице охотника. Он устало опустился на стул и сделал несколько вздохов, но так и не смог ее убрать. Глядя на него, никто из девушек не пожелал прерывать тишину или задавать вопросы, так что Латгер пришел в себя только пару минут спустя, когда его взгляд вновь остановился на раненых.

— Я смогу отпраздновать успешное возвращение Хилариэль позже, а им помощь нужна сейчас. Я могу тебе чем-то быть полезен?

— Ну, мне пригодилось бы несколько эликсиров… — принялась вспоминать эльфийка, но затем огляделась вокруг, — или хотя бы сами травы: алоэ, женьшень, колючий элеутерококк, шалфей, крапива, люцерна, левзея, полевой хвощ, пустырник, пурпурная эхинацея, горная арника, календула, зверобой, мелисса, подорожник. Если есть хотя бы половина, уже хорошо…

— Все есть, — прервал ее Латгер. — А также имеется небольшая лаборатория с перегонным кубом и дистиллятором. Настойку от жара, болеутоляющее и противовоспалительное я сделаю, а вот «Gelditus Sangus» тебе придется варить самой. Но ингредиенты я подготовлю, просто скажи, сколько порций нужно, — заметив удивленное лицо эльфийки, охотник усмехнулся и пояснил: — Мы здесь столько лет с Хилариэль прожили, она многому меня успела научить.

После этого дело пошло бодрее, и Эфириэль без запинок надиктовала целый список необходимого, добавив к уже перечисленным пунктам еще столько же. Пообещав, что через два часа все будет готово, Латгер взял себе в помощницы Мирию, и вдвоем они отправились на другой конец убежища. Подземелье оказалось весьма обширным — хотя Латгер знал путь, им понадобилось почти пятнадцать минут, чтобы дойти до подобия теплицы, где произрастало великое множество трав, из которых зверодевушка узнала не больше двух десятков.

— Если спросишь меня, как здесь все работает, ответ будет только один — магия, — охотник пожал плечами в ответ на ее удивленный взгляд, после чего указал на один из высоких колючих кустов. — Вначале осторожно обрывай эти листья, а затем, — он перевел палец на алоэ, — срежь вон те. Нам понадобится много и тех, и тех.

— Ладно, — зверодевушка принялась за работу, попутно поглядывая на Латгера. Он аккуратно, почти грациозно ходил между рядами, привычными движениями выбирая нужные растения. После чего осторожно срезал нужную часть — стебли, листья, цветки, изредка — вырывал корни, и складывал все в разные отделы мешковатой сумки, которой, судя по виду, было немало лет. Лицо его при этом было умиротворенным, а мысли наверняка витали где-то далеко. Вдвоем они быстро справились, и вскоре уже перешли в лабораторию, где Латгер принялся за изготовление необходимых настоек. Закончив со своей частью, он привел остальных и уступил место за столом эльфийке, после чего присел передохнуть.

— Так кто такая эта Хилариэль? — выждав немного, поинтересовалась Альвира. — Одна из спасенных тобой эльфиек?

— Не просто одна, а первая… первая, кого я решил спасти… Хотя на самом деле, она спасла меня еще раньше, — охотник задумчиво уставился на свой лук, стоявший у стены. — В общем, лучше я начну сначала, если вы не против.

Возражений не последовало.

— Родился я незнамо где, незнамо когда, но в итоге очутился в приюте, о котором мало что и помню. Но главное в памяти осталось — как меня оттуда забрали. Один старый наемник сколотил себе состояние и решил остепениться, причем пожелал свой опыт кому-то передать, вот и забрал с собой меня и еще двух мальчишек. Учил он нас обстоятельно, был суровым, но жилось нам на деле хорошо, славься его память. К семнадцати годам я научился споро махать мечом и, как любой глупый юнец, хотел им разить не соломенные чучела, а живых врагов, славу хотел зарабатывать. А где еще можно заработать славы, как не на очередной войне с эльфами? Ух, думал я тогда, вот порублю этих остроухих, пройду через войну, заматерею! — охотник ухмыльнулся, заметив удивленное лицо эльфийки. — В общем, жутким болваном был. И в первом же бою получил три стрелы: в ногу, в руку и в плечо. Сижу под деревцем, кровавые сопли жую, запал боя-то выветрился, и все яснее понимаю, что выжить шансов мало. Вдруг гляжу, а ко мне эльфийка идет. Точнее, шла-то она поначалу не ко мне, но как заметила — стрелу на тетиву мигом наложила и стоит, целится. А я что — сижу, рыдаю, кровью истекаю — и взмолился, мол, не стреляй, я ни одного эльфа не обидел. Она на меня так пристально взглянула, глазами сверкнула и говорит: «Повтори!» Я повторил, и тут гляжу — она лук опускает и смотрит уже так жалостливо, мол, ну и дурак же ты, мальчишка! Я глаза протер и в ответ смотрю, и только тогда ее красоту замечаю — копна рыжих волос, хрупкий стан, грустная улыбка — нет, я и раньше эльфиек видел, но в городах они все ходят, словно ожившие мертвецы, а эта — живая. Такая же, как и человек, не зверь, не злобное чудище, одними ушами и отличается. Взялась она меня лечить и перевязывать, и только в тот момент мне в голову впервые пришел вопрос: «А за что мы их вообще убиваем?» И вот все три дня, пока она меня выхаживала, я над этим вопросом думал. Ответа я тогда так и не нашел.

Латгер отвлекся, чтобы налить себе воды и промочить горло. Прокашлявшись, он продолжал:

— Вот так и познакомился я с ней впервые, с Хилариэль. Выходила она меня в итоге, а на четвертое утро исчезла, даже не попрощавшись. А я домой вернулся, побитый, посрамленный, но живой. И больше я с того момента с войной не связывался. Ходил вначале с братьями наемником, затем уже один, обрастал связями, поднакопил денег, в один момент даже сам приемыша взял, девочку. Думал взять пацана, но она своими зелеными глазами так глядела, что я плюнул и решил, что на одну девку с мечом станет в мире больше. Учил ее, из неприятностей вытягивал, один раз даже замок штурмовать пришлось с ганзой своей. А в итоге она еще и магичкой оказалась и в далекую академию отправилась… Но то к делу не относится, важно то, что на старости лет снова я остался один, а оттого и заказы принялся брать. И вот, после одного из них, иду я по рынку, и тут меня словно молнией ударило — она, эльфийка, та самая Хилариэль, все с той же рыжей копной, но теперь с пустыми, рыбьими глазами. Стоит передо мной, с синяками, в цепях, и смотрит куда-то вдаль — конечно, меня она не узнала. А я ее узнал, и понял, что если я сейчас мимо пройду — до конца жизни себе не прощу. Вывалил все свои деньги, выкупил ее, привел домой и там уже рассказал ей все, заставил очнуться. В тот момент я и поклялся, что домой ее верну. Но это только на словах все просто, а на деле же… В общем, после неудачной попытки нам наоборот — вглубь страны, подальше от границы и патрулей — бежать пришлось. Шли ночами, охотились вместе, вместе же эти руины и потайной ход нашли. И, плюнув на все, мирно зажили. Она надеялась переждать для начала охоту, а может, и вообще всю войну, а я… а мне просто было хорошо. С ней. Жили мы так три года, она меня одному учила, я ее — другому. А потом в один день Хилариэль внезапно к нам еще одну эльфийку привела. Местный граф решил поразвлечься и устроить охоту не на зверя, а на иную «дичь», а она рядом оказалась и не стерпела. Лук был, стрелы были, она им и показала, что значит охота. Эльфийку ту долго пришлось лечить, тогда-то у нас эта теплица и появилась, чтобы каждый раз нужные травы не искать, — Латгер махнул рукой, а затем улыбнулся. — Ну, а главное в деле что? Правильно, начать. И закрутилось — то одного, то другого вытащим… ну не могла она смотреть на то, как с ее соплеменниками будто со скотом обращаются, да и я к тому времени уже не мог — мне в каждом эльфе стала моя Хилариэль видеться. В итоге через год набралось здесь двенадцать остроухих, а двенадцать — это уже немало, и стали мы думать над тем, как же им домой вернуться.

— Кто-то предлагал вновь разделиться, кто-то наоборот, толпой идти, но именно идея Синиадэля пришлась всем по вкусу. Он знал, что тут не слишком далеко река с выходом к морю, и просто предложил построить корабль. На деле, конечно, не построить — эльфы же принципиально не рубят деревья — а вырастить. Но, чтобы вырастить достаточно крупный корабль, требовалось побольше эльфов, тогда-то мы и придумали идею с листовками.

— Что за листовки? — поинтересовалась зверодевушка. Охотник ненадолго вышел и вернулся со стопкой грубых листов бумаги. Попытавшись прочитать, что же на них написано, Мирия потерпела фиаско — весь текст был на эльфийском. Ненадолго оторвавшись от создания эликсира, Эфириэль взяла листовку и пробежалась по ней глазами.

— Знак дружбы, знак доверия, знак силы, знак надежды. А это что, стих?

Напротив водных дев стоит наш славный дуб.

Зовет вас он уйти от всех, кто с вами груб.

Наш дуб — он как огнище, семерка нужна вам,

Громадный щит Аграя найдите же вы там.

Теперь пусть он вам светит, на путь меж три и пять

Найдите зуб дракона, и развернитесь вспять.

Длань левая укажет вам самый краткий путь,

Пять тысяч вы пройдите, останется чуть-чуть.

Ищите белый камень, что дружбу вам предложит.

Орел летает низко, он вмиг вам путь проложит.

Вы станьте на поляну, принюхайтесь и ждите,

Найдет вас вскоре белый кот, вы, главное, живите.

— Вы, главное, живите, — эхом повторила эльфийка. Сделав глубокий вдох, она уже нормальным голосом поинтересовалась у охотника: — Вы вместе эту загадку придумали?

— Да, — тот улыбнулся своим воспоминаниям. — Выбрали самые примечательные места в этих краях, такие, чтобы их просто невозможно было пропустить, а потом еще несколько дней спорили, как все это записать — чтобы эльфы не сразу поняли, а люди не поняли вообще. И даже конечный результат Хилариэль не слишком понравился, хех. Говорила, что он недостаточно элегантный для эльфийского стихотворения, но в итоге на нем и сошлись.

— То есть, понять его сможет только эльф? — поинтересовалась Альвира, подивившись такой изобретательности.

— Надежда была именно на это.

— А что вы имели в виду по щитом Аграя? — эльфийка повернулась к охотнику, указывая на нужную строчку. — И под драконьим зубом? Остальное в общих чертах понятно. Хотя, к примеру, как дошедшие сюда эльфы должны были понять, что вы — Белый Кот? Вы носили с собой белого кота?

— Ахаха! Я тогда именно это и предложил! — заулыбался Латгер, вновь вышел и вернулся с деревянной маской. — Но нет, вот что она мне сделала. Вырастила из небольшой веточки, а я затем белой краской ее размалевал и надевал на первую встречу с каждым прибывшим. А что касается остального: Зуб Дракона — это высокая скала, неведомо как оказавшаяся практически на равнинах, а щитом мы назвали ту громадную железку, которая здесь уже, наверное, тысячу лет лежит. Не знаю, что это было, но пропустить его крайне сложно, вот и вошло в список.

Когда эльфийка вернулась к работе над эликсиром, Латгер продолжил свой рассказ:

— После того, как листовки были готовы, стали выбирать тех, кто их развезет. Естественно, что отправился единственный человек — я, и та, кто умела под человека хорошо маскироваться — Авустаэль. Кроме иллюзии, она еще и ветром владела, так что именно благодаря ее усилиям мы за ночь могли этими самыми листовками покрыть целый город или даже два. Месяц мы так ездили по ближайшим районам, а затем вернулись и принялись ждать. Первый беглец появился только через шесть дюжин, побитый, но такой гордый собой, что я аж удивился. Оказалось, Содираэль был солдатом, который в плен попал буквально пару недель назад, прямо с очередной войны, а тут мы со своими листовками. Он быстро сообразил, что мы — Подполье, обрадовался и, прибив своего хозяина, сумел к нам добраться просто таки в рекордные сроки. Правда, он думал, что мы будем местью заниматься, но Хилариэль его быстро убедила, что гораздо лучше будет просто выжить и добраться домой, представила все это как спасательную миссию. Ну, а затем начали прибывать и все остальные: вторым явился Твинидиэль, громадина, даже не думал, что эльфы такими вырастают, за ним была Дритилиэль, с голосом звонким, как ручей… — Латгер принялся поименно перечислять прибывавших тогда эльфов, порой даже описывая их или припоминая какие-то забавные случаи. Только остановившись промочить горло, он заметил на себе удивленные взгляды и поинтересовался: — Что?

— Ты помнишь их всех поименно… это так… уважительно по отношению к ним, — пояснила эльфийка. — Многие люди не любят наши имена, да и в целом…

— Люди вообще мало чего любят, но это ж не повод менять весь мир под их привычки, — отмахнулся охотник. — Да и никаких сложностей у меня с этим не было, тем более, за такой-то срок. Мы же с ними были знакомы не месяц и не два, а долгих двенадцать лет.

— Вы прожили в этом подземелье двенадцать лет? — зверодевушка явно была удивлена. — Разве корабль настолько сложно построить, то есть, вырастить? И как вас не нашли?

— А что тебя удивляет? Места здесь всем хватало, еды в окрестных лесах тоже полно, и жилось здесь всем неплохо. А не нашли потому, что наше подполье отличалось от любых других, которые раньше беглые эльфы организовывали. У них не было такого шикарного убежища, они не знали местности, потеряли надежду вернуться домой, но главное — они выбирали своей целью месть. А мы выбрали нашей целью спасение. Мы не грабили и не убивали всех благородных подряд, хоть многим из эльфов и хотелось. Не разоряли деревни, не разбойничали на дорогах. Мирно жили, понемногу собирая тех, кто смог сюда дойти. Что же до корабля — так-то у нас не было никого, кто знал бы, как его правильно растить, но к концу седьмого года он был практически готов. Просто для Хилариэль и остальных уйти — означало бросить всех тех, кто, возможно, уже был на полпути к нам, поэтому и ждали. Отчалить им пришлось, только когда местные власти всерьез решили прочесать лес, и скрыть корабль уже никак не удалось бы. Вот тогда-то, два года назад, наша гордость, «Свободный Ветер», и опустился на воду, приняв на свой борт дважды счастливое число эльфов — семьдесят семь. Все они к тому времени были здоровы и полны сил, так что можно было смело надеяться, что они осилят путь. Вот я и надеялся, все эти два года… А тут внезапно натолкнулся на вас и — чудо! — узнал, что все они добрались живыми! Подарок судьбы, не иначе! — восторженно заявил охотник. И хоть свой рассказ он закончил на веселой ноте, вскоре в комнате воцарилась неловкая тишина, прерываемая лишь кипением воды.

— Хилариэль не предложила вам уплыть с ними? — осторожно поинтересовалась эльфийка. Улыбка на лице охотника приобрела оттенок грусти, но ответил он спокойно:

— Я отказался. Остался приглядывать за убежищем, ждать, вдруг сюда еще кто дойдет…

— Это ерунда. Ты глупый? Почему отказался? — внезапно перебила его химера. Удивленно поглядев на нее, охотник собирался что-то сказать, но затем передумал. Только через пару минут он ответил:

— Может и глупый. Но я знал, что наши с ней… отношения там не поймут. К тому же, я не хотел, чтобы их подарки — посвящения — пропадали просто так. В их лесу от меня пользы не было бы, а здесь я все еще мог помогать тем, кому помощь нужна. А еще я не думал, что… — не закончив фразу, он отмахнулся и резко встал. — Я вижу, эликсир уже кипит? Тогда пора наконец заняться их лечением. Я все подготовлю.

Собрав настойки и прихватив часть инструментов, он покинул комнату.

— Он понял. Он глупый, — прервала молчание химера.

— Ты же не знаешь всех подробностей, — попыталась утихомирить ее эльфийка, но химера отмахнулась.

— Он глупый. Он понял. Мне жалко. Хотя дело. Не моего носа. Не важно. Идем.

Собрав все необходимое, девушки отправились за охотником. Когда они вошли в лазарет, он уже вовсю готовился к предстоящим операциям — кипятил инструменты, раскладывал по порядку травы. Об его рассказе разговор больше не заходил.

Сделав несколько вдохов, Эфириэль принялась за работу. Первым делом ей нужно было пробудить соплеменников от «Предпоследнего сна». Для этого эльфийка соприкоснулась лбами с каждым из них и влила в их тела немного маны, беззвучно шевеля при этом губами. С виду ничего не изменилось, эльфы не проснулись, но, взглянув на них более пристально, даже зверодевушка смогла увидеть движение потоков маны, которого не было раньше. После этого настал черед физического вмешательства. Раньше эльфийка еще никогда не проводила операции в одиночестве, но припомнив все, что она учила, девушка старалась действовать строго по инструкциям. Некоторые сложные раны она даже трогать пока не решалась, но и обработка остальных была нелегким делом — для каждой раны требовалось определить лучший метод лечения, подобрать правильное сочетание эликсиров, вспомнить подходящее заклинание. В тех случаях, когда лишние ткани нужно было убрать, ей на помощь приходил Латгер — руки охотника, в отличие от рук эльфийки, не дрожали. На каждого из семи больных у нее уходило не меньше часа, иногда — два, а потому закончить с пациентами она смогла только под утро. Несколько раз Альвира пыталась ей помочь, но в целом ни от нее, ни от Мирии с Джумирой не было никакого толку, так что их отправили спать в соседнюю комнату. Проснувшись, они позавтракали вместе с охотником и только тогда увидели, как из лазарета на нетвердых ногах вышла бледная, словно призрак, но довольная эльфийка.

— Теперь их жизни ничего не угрожает! — со слабой улыбкой гордо произнесла она, прежде чем уснуть прямо за столом. Заметив это, Джумира быстро перенесла ее на свою кровать, где эльфийка и проспала следующие двенадцать часов.

* * *

— Ты как? — поинтересовалась Мирия, заметив проснувшуюся эльфийку.

— Норма-а-ально, — зевнула та в ответ, вновь присоединяясь к остальным за столом — только теперь это был ужин. — Мне понадобится еще день, чтобы полностью восполнить запасы сил, но это ерунда. Я хотела спросить другое — как ты думаешь, мы могли бы…

— Взять их с собой? Если их можно перевозить — да. Придется идти медленнее и только лесами, чтобы уж точно ни на кого не нарваться, но дойти отсюда до Тресграна вполне реально. Правда, так мы опоздаем на встречу с Мистом, но не думаю, что он обидится.

— А вдруг? Возьмет и полетит дальше к эльфам без нее, — хихикнула Альвира, кивнув на Эфириэль.

— Знаешь, мне кажется, вредности у него хватило бы, чтобы так и сделать, но в то же время это было бы слишком нелогично и глупо, а потому вряд ли это произойдет, — фыркнула в ответ зверодевушка.

— Погодите, вы хотите перевезти эльфов в Тресгран? Зачем? — охотник недоуменно глянул на них.

— В Тресгране нас ждут товарищи, вместе с которыми мы и направлялись в эльфийские леса, чтобы вернуть ее домой, — Мирия указала на эльфийку. — Ну, а раз мы все равно туда собрались, то почему бы не вернуть домой и этих?

— Серьезно? То есть, у вас сейчас тоже миссия спасения? — Латгер удивленно поднял брови. — Я не спрашивал, как вы здесь оказались, но думал, что вы просто транзитом проходите. Ну, допустим, вы сможете пересечь всю страну, выдавая их за рабов, но как вы преодолеете линию фронта? Мы тогда вдвоем не смогли этого сделать, а вы хотите ломиться туда такой толпой?

— Один из наших спутников — крайне могущественный маг, и под «крайне» я подразумеваю нечто уровня Бога-Дракона, — зверодевушка хмыкнула при виде вытянувшегося лица охотника. — Мы и сюда большую часть пути проделали по воздуху, и к эльфам, подозреваю, переберемся так же. Хотя, если он захочет, он наверняка и сквозь фронт ваш пройдет, как горячий нож сквозь масло. Да, звучит, конечно, чересчур, но я не преувеличиваю.

— И, кстати, он, возможно, в состоянии восстановить руку того эльфа, — вставила Альвира, припомнив случай в Лаутграде. — В общем, как только доберемся до него, можно будет ни о чем не беспокоиться, как бы нереалистично это ни звучало. Так что это куда лучший вариант, чем оставлять их здесь.

— Звучит и правда не очень реалистично, а потому и поверить в подобное сложновато…

— Но они говорят правду! — вмешалась эльфийка. — Мист спас меня и Джумиру, и у меня с ним контракт, так что он не откажется! — сказала Эфириэль с чуть большей уверенностью, чем у нее было в тот момент. Охотник вновь задумался, обдумывая такой расклад, однако его раздумья прервала химера, с силой стукнув его по плечу.

— Не думай. Сам убедишься.

— Что?

— Идешь с нами. Поэтому время. Не трать зря. Иди собирайся.

— Ты хочешь, чтобы я вас проводил? Но я все еще не уверен…

— Нет! — химера нахмурилась и стукнула его по плечу еще раз. — Ты идешь. С нами. В ее лес. Ты глупый! Ты хочешь. Увидеть ее. Рыжая копна. Идешь с нами! Иначе я веревка! Тебя на волка! Понял меня?

После слов химеры охотник застыл. Поток мыслей, который вертелся у него в голове, был виден даже невооруженным взглядом, но девушки предпочли тактично промолчать. Прошло немало времени, прежде чем охотник смог наконец кивнуть.

— Тогда иди. Собирай вещи, — Джумира хлопнула его по плечу в третий раз и проводила своей прекрасной улыбкой, с виду больше похожей на оскал.

— А ты неплохо разбираешься в любовных делах, — не удержалась от смешка Мирия, когда охотник вышел из комнаты.

— Он глупый. Если желаешь. Видеть кого-то. Идешь и видишь. Что сложного? — отмахнулась химера и спокойно вернулась к еде.

Сборы заняли почти пять часов, а потому отряд покидал убежище ровно в момент перехода меж днем нынешним и днем приходящим. Вряд ли это кто-то даже заметил бы, если бы Латгер не пробормотал что-то про символизм. Охотник покидал подземелье, ставшее ему родным домом, последним, и несколько долгих минут глядел в темноту прохода — торопить его никто не стал. Затем они вместе с эльфийкой нацарапали наспех созданное послание на нескольких деревьях, и только после этого отряд двинулся в путь. Идя последним, охотник еще несколько раз оглядывался назад, будто стремясь навсегда запечатлеть в памяти вид небольшой поляны с древними руинами посреди теряющего листья леса, но затем заставил себя смотреть вперед и ускорил шаг, догоняя остальных. Время прощаний закончилось, теперь его вела надежда на желанную встречу.

16 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, утро

В разговорах с Ниведстратусом и Кортигилисальюрией вампир провел всю ночь, день и еще одну ночь, так что в сторону Тресграна их отряд выдвинулся только на второе утро. Спешить, впрочем, все равно не было нужды, а потому предполагалось, что путешествие продолжится пешим ходом. Однако подобревшая Корти решила иначе и выделила каждому по лошади, заверив, что подобный атрибут им жизненно необходим, раз уж они изображают из себя состоятельных господ. Мист ее, конечно же, поблагодарил, но походя привел пару десятков случаев, в которых благородный мог обойтись без средства передвижения — так, чисто спора ради. Наяде спорить было откровенно лень, так что она просто вежливо попрощалась, пригласив вампира заходить еще. Нивед же был чуть более эмоционален и, несмотря на усталость, еще добрых полчаса рассказывал Мисту о том, как сильно он был рад с ним встретиться, тряс руку и призывал вампира наведываться к нему по мере возможности. Все это, конечно же, в своей характерной манере речи, так что у наблюдавшего эту сцену дворфа вскоре начал дергаться глаз. Попрощавшись с такой неординарной парой, круги под глазами которых отчетливо говорили об их единственном желании, Мист с остальными неторопливо направился в сторону Тресграна.

В первый же час пути, однако, выяснилось, что кроме вампира, уверенно верхом держится только Катор — последняя лошадь в подгорном селении умерла задолго до рождения Дифуса, а дворф буркнул, что всегда предпочитал телеги, повозки или сарлагов. Мол, они хоть и уступают в скорости, зато всеядные и не имеют привычки брыкаться, да и седло можно подобрать удобное. В конечном итоге Хаттор прямо на ходу сделал какие-то сложные пассы, после чего развалился прямо в воздухе, паря сантиметрах в десяти над крупом порядком удивленной кобылки. Приглядевшись, вампир заметил дырявое подобие кресла-раскладушки из тонких потоков маны, нахлобученное прямо на лошадь. Дифус тут же попытался сделать нечто подобное, но оба раза его просто стаскивало с седла, так что вместо этого вампир поиграл с лошадью парня в гляделки, и через пару минут она уже откликалась на любое движение неопытного седока, изрядно облегчив тому дорогу.

— И о чем же вы там вообще болтали? — небрежно поинтересовался дворф, стараясь не выказать своего интереса. Вампир покосился на него с нескрываемым ехидством.

— О многом. В основном об астрономии, о некоторых законах физики и химии, о различиях между мирами и системами магии. Я быстренько написал ему три книги по перечисленным наукам, а он подарил мне копии своего сборника поэм и нескольких маго-физических трудов, в основном связанных с полетами. Еще мы наслаждались видом звезд и метеоритного дождя, Корти показывала различия между магией наяд и обычной, Нивед сетовал на хаотичность открытия порталов…

— Да чтоб тебя! — дворф недовольно цокнул. — Так он сказал, отчего он так сияет, или нет?

— Ну, так бы сразу и спросил, — усмехнулся вампир. — С ним мы об этом не говорили, к тому же для него это наверняка стало настолько привычным, что он ничего не замечает. Зато Корти сказала — и да, таки это последствия посещения эльфийского источника. Не знаю, правда, сколько он там пробыл, но результат налицо.

— Вона как… — задумчиво протянул Хаттор. Дифус с Катором тоже выглядели удивленно-заинтересованными. Оглядев их лица, вампир только фыркнул.

— Что, уже и сами желаете в этом источнике побывать?

— Ну, не думаю, что кто-либо из нас отказался бы от такого предложения, — осторожно ответил Катор. — Но мы также понимаем, какие с этим могут возникнуть трудности. К тому же не совсем понятно, почему при доступе к подобному чуду эльфы воюют, а не завоевывают.

— Вот именно! И я о том же подумал! Они ж, елки-палки, сидят прямо на нем сотнями лет! При таком раскладе любой их старикан должен сметать по тысяче вражин одним взмахом мизинца, а на деле воевать идет молодняк, как наша эльфийка, и фронт уже пару сотен лет стоит… Не сходится!

— А может, такая сила слишком тяжелая, и, набрав ее, они больше не могут ходить? — внезапно поинтересовался Дифус, но, заметив недоуменные взгляды, чуть смутился. — Ну, как в легенде про талант.

— Не слыхал такой никогда, — пожал плечами дворф. — О чем она?

— Ну, если кратко... — Дифус принялся вспоминать подробности. — Жил некогда юноша, у которого был невероятный талант ко всему. За что бы он ни взялся — все ему давалось легко, и стали его так и называть — Талант. Но из-за этого заниматься одним делом юноше быстро надоедало, и он хватался за другое. А еще Талант был горд собой, смотрел на всех свысока, да и учился он не только хорошему, но и плохому, а потому и врагов он наживал не по дням, а по часам. Впрочем, сделать они ему ничего не могли — у Таланта был талант и к пряткам, и к бою. К тому же, Талант много путешествовал — испробовав все профессии в одних землях, он шел в другие, и история повторялась. Вскоре он обошел так весь мир, научился абсолютно всему, и стало ему совсем скучно. Недолго думая, он отправился в водное царство — научиться дышать под водой ему тоже не составило труда. Там он учился языку рыб, походке крабов, танцу морских коньков — в общем, развлекался как мог, пока не привлек внимание Рейнадетты, Королевы Морей. Ей Талант и его вторжение пришлись не по нраву, а потому она решила его проучить. «А это правда, что ты настолько талантлив, что можешь научиться чему угодно?» — спросила она. «Конечно! — горделиво ответил юноша. — Нет предела моему таланту!» «А мне вот что-то не верится, — поджала губки королева. — У каждого есть свои пределы. Например, еще ни один человек не научился управлять всем океаном сразу, так, как это умею я». Конечно же, гордость Таланта не оставила ему выбора, и юноша вскричал: «Тогда я буду первым!», после чего начал обучаться этому сложному искусству. Поначалу ему поддались всего пара потоков, затем область размером с озеро, дальше — с море… Немало времени прошло, но в какой-то момент он подозвал Рейнадетту и, ухмыльнувшись, заставил вздрогнуть весь океан. Но как только это произошло, Королева Морей рассмеялась, а на плечи Таланта легла непомерная тяжесть, заставив его замереть на месте. «Я же говорила — у каждого есть свои пределы!» — усмехнулась Рейнадетта, глядя на юношу, застывшего, словно статуя. — «Вот я и нашла твои». Говорят, с того времени Талант так и остался стоять на дне морском, и когда колышется весь океан — это он все пытается вырваться из ловушки Рейнадетты… Как-то так. Мне эту историю наставник в детстве рассказывал, когда я начинал слишком наглеть, — Дифус усмехнулся своим воспоминаниям.

— Не дурак был твой наставник, — хмыкнул дворф. — И пример хороший, соответствует реальности. Вода-то и правда вес имеет, в отличие от остальных стихий. Хм. А еще имеют вес барьеры, так что, возможно, они и взаправду тратят все силы на их поддержание, оттого-то их лес все еще стоит… Как думаете, может оно так быть?

— Может быть, так, а может, и не так. Нет смысла гадать, когда тут до их леса не так уж долго идти осталось, — пожал плечами вампир и немного пришпорил свою лошадь. Остальные, впрочем, подобным терпением не отличались, так что весь путь до города сопровождался самыми разнообразными версиями — даже Катор, и тот присоединился к этим гаданиям.

* * *

16 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, вечер

Когда солнце уже сошло с небосвода, отряд наконец подъехал к Тресграну. На первый взгляд город не выделялся абсолютно ничем — все те же крепкие и высокие стены, призванные защитить от врагов; естественное разделение на несколько районов, подчеркивающее разницу между сословиями; центральная площадь, которая будто притягивала к себе толпы народу. Однако, приглядевшись, можно было заметить некоторые отличия от городов того же Фальриета. Первым из них было количество людей — как единственное крупное поселение в регионе, к тому же расположенное ближе всего к соседним границам, Тресгран привлекал множество купцов и путников, а потому около ворот образовывались очереди на въезд и выезд, редевшие только к ночи. Вампиру вместе с остальными пришлось прождать целый час, прежде чем они сумели попасть внутрь, и это еще считалось очень хорошим результатом — в очереди Мист успел побеседовать с каким-то купцом, стоявшим там с полудня и проехавшего внутрь всего на десять минут раньше них. Впрочем, скучать отряду не пришлось — за время ожидания они сумели вдоволь насмотреться на второе отличие Тресграна от городов, попадавшихся им ранее — рабов.

Три века назад, когда королевство Вейфглад развязало первую войну с эльфами, тогдашний король решил продемонстрировать верноподданным первые военные успехи. Недолго думая, он велел надеть на пленных эльфов рабские браслеты, ранее присуждавшиеся лишь оголтелым преступникам, и заставил их прислуживать на одном из своих пиров. Подданные идеей прониклись, и с того момента среди благородных эльф-раб стал таким же неотъемлемым аксессуаром, как украшения или лошади. В то же время среди людей попроще, недовольных поборами на войну и сочувствовавших эльфам, внезапно поползли разнообразные слухи. К примеру, самый популярный гласил, что для того, чтобы вечно оставаться молодыми и красивыми, эльфы своей темной магией тянут силы из самих людей, аки трижды проклятые демоны. Как в этой части мира вообще узнали о демонах, живущих на другом конце материка, доподлинно неизвестно, но уже через сотню лет эльфов здесь жутко недолюбливали, приписывая им любые злодеяния, вплоть до скисшего молока или околевшей лошади. Сочувствие осталось в прошлом, и беглецов теперь не скрывали, а поднимали на вилы и возвращали господам — ведь даже до простого крестьянина быстро доходило, что пока благородные измываются над эльфами, никто не измывается над ним. И вскоре эльфы с потухшим безжизненным взглядом, покорно бредущие за своим хозяином, стали совершенно привычным явлением для жителей Вейфглада и двух соседних королевств, которые с переменным успехом участвовали в войнах и с постоянным — перенимали дурные традиции. Впрочем, в последнее время ассортимент даже немного расширился — работорговцы, желая угодить клиентам, не гнушались и одиночками-путешественниками иных рас, которым не повезло оказаться в этих землях. Так что во время вынужденного простоя отряд смог увидеть не только эльфов, но и нескольких безликих, одного скимрюка и одну дриаду. Втайне от остальных вампир поставил на них кровавые метки, надеясь пообщаться в будущем, но в тот момент приближаться к ним не стал — как раз таки из-за третьего отличия.

Оно состояло в количестве стражников, которых, по ощущениям вампира, в пограничном Тресгране было раза этак в три больше, чем в столичном Гамельфоле. Поводом для их присутствия были два предыдущих пункта — именно им приходилось следить за множеством чужаков, посещающих город, а также патрулировать территорию и выявлять беглых рабов. Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалось, что две трети были не полноценными вояками, а чем-то вроде народного ополчения из бездельников и дуболомов, предпочитавших получать жалование за возможность кого-нибудь поколотить. Критически оценив ситуацию, Мист предпочел снять гостиницу подороже и запретил остальным выходить на улицу поодиночке.

— Паршивое, конечно, это местечко, — буркнул дворф, глядя из окна гостиницы на центральную площадь. Там как раз подходила к концу какая-то драка — уже вторая, замеченная им за последние десять минут. — Ну, да что поделать. Как думаешь, наши красавицы-то к утру появятся?

— Хм, — вампир глянул куда-то в сторону и принялся что-то просчитывать. — Очень сомневаюсь. Их скорость ниже, чем я рассчитывал, да и они, похоже, решили по пять привалов на дню делать.

— А ты-то это откуда знаешь? Опять твоя вампирская магия? — Хаттор приподнял бровь, но затем махнул рукой. — А впрочем, не важно. Хотят погулять — ну и хрен с ними, у нас будет больше времени поразвлечься. Верно я говорю, товарищи?

Катор слегка приподнял уголки губ и молча кивнул, Дифус же поинтересовался:

— Мы опять пойдем в… тот дом?

— Не «тот», а «публичный», но лучше выражаться проще и говорить «бордель». Да, именно туда и дорога всем уставшим путникам, — дворф усмехнулся и принялся пересчитывать свои средства. — Я тут уже успел сим вопросом поинтересоваться у хозяина заведения, он мне посоветовал пару адресов.

— О, точно, бордели. Я с вами, — неожиданно сказал вампир. — Так что там за адреса?

— Э-э-э? Вот уж не думал, что тебе вообще перепихон требуется, — дворф удивленно покосился на него. — Как-то не замечал за тобой такой нужды…

— А у меня и нет «нужды», — Мист слегка подчеркнул последнее слово. — Но возможность получать удовольствие — есть. Ну, при условии, что я, конечно, часть памяти временно отодвину и верну коже чувствительность. Но вообще-то я туда по другому делу — видишь ли, совокупность рабства и проституции создает мне просто таки идеальные условия…

— Для чего? — тупо спросил дворф.

Вампир усмехнулся.

— Для новых выгодных и долгоиграющих знакомств.

* * *

17 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, ночь

Нужное заведение располагалось всего в пятнадцати минутах ходьбы от гостиницы, так что вскоре вампир с остальными уже оказались у парадной двери роскошного трехэтажного строения. Внутрь их впустил гориллоподобный, но при этом чисто выбритый и вежливый охранник. Указав на обитые мягкой тканью диванчики, он попросил подождать и скрылся за неприметной дверью позади высокой стойки.

— Да уж, сюда и королю не зазорно явиться, — хмыкнул дворф, осматривая внутреннее убранство.

Холл, в котором они оказались, своим стилем больше напоминал жилище аристократа, нежели среднестатистический бордель, предлагая гостям уют с легкими намеками на эротику, а не грубо выпяченную пошлость. Картины на стенах изображали красивых, улыбчивых, и при этом одетых девушек, позволяя взгляду не цепляться за них. Резная мебель из темной древесины была явно сделана на заказ и идеально подходила под общую атмосферу, задаваемую приглушенным освещением. Оно держалось на уровне затухающего костра в камине и было весьма толково расставлено — в основном пятна света попадали между предметами интерьера, позволяя тем покоиться в приятной глазу полутьме. И в то же время свет, образующий некое подобие дорожки, выгодно подчеркивал изгибы двух мраморных статуй, изображавших нагих, но застенчиво прикрывающихся девушек. Те стояли на самом краю комнаты, по бокам от широкой лестницы, как бы демонстрируя, что ожидает поднявшихся выше гостей.

Долго ждать не пришлось — всего через пару минут из той же неприметной двери появилась уже не молодая, но и далеко не старая женщина. Одета она была в строгое темное платье, которое не имело вызывающего выреза, зато отлично обозначало приятные глазу изгибы и округлости. Ее черные волосы ниспадали до плеч, глаза светились радушием, а рот изгибался в легкой, едва заметной улыбке. Аромат духов, распространившийся с ее приходом, был не приторно-сладким, но тонким и едва уловимым, а зазвучавший вскоре голос оказался бархатным и дружелюбным.

— Добрый вечер, господа. Меня зовут Ластелия, и я рада приветствовать вас в моем заведении. Поведайте мне ваши желания, и я сумею подобрать ту, которая их исполнит, — улыбнувшись, произнесла хозяйка борделя, в то же время осматривая гостей.

— И вам вечера доброго, уважаемая, — Хаттор слегка кивнул ей. — У меня желания простые: чтоб была рыженькая, улыбчивая, старше двадцати пяти, и массажу обучена. Найдутся у вас такие?

— Конечно, уважаемый, — Ластелия подошла к стойке и выбрала небольшой колокольчик из целого ряда таких же. Раздался негромкий звон, и уже через минуту по ступенькам спустилась рыжеволосая девушка, с которой дворф, оставив на стойке приличное количество монет, отправился на верхние этажи.

— А что угодно вам, господа? — Ластелия повернулась к остальным.

— Мы бы хотели посмотреть все варианты, уважаемая, — переглянувшись с Дифусом, ответил ей Катор.

— Как пожелаете.

На этот раз рука Ластелии прошла сразу по двум десяткам колокольчиков, после чего перед лестницей образовалась шеренга из улыбчивых девушек. Вскоре маги выбрали себе спутниц на эту ночь — Катор остановился около приятной на вид брюнетки лет тридцати, а Дифус — около молоденькой девушки с копной темно-рыжих волос. Последнее заставило вампира слегка усмехнуться — он догадывался, чем был продиктован выбор юноши. Когда оба мага со своими спутницами удалились, внимание владелицы заведения сосредоточилось на вампире. Мист встал и прошелся мимо ряда девушек, внимательно заглядывая каждой в глаза, однако вскоре поймал взгляд Ластелии и покачал головой. Ни одна из девушек не носила рабских атрибутов вроде браслета или ошейника, и, судя по взглядам, работа здесь их полностью устраивала. Это вызывало уважение к хозяйке заведения, но совсем не соответствовало планам вампира.

— Скажите, а у вас есть эльфийки? — поинтересовался он у Ластелии, когда девушки удалились.

— Ах, вот в чем дело. К сожалению, с этим наше заведение на сможет вам помочь. Дело в том, что эльфийки плохо поддаются тренировкам и не соответствуют нашим высоким требованиям, а потому мы их не держим, — в глазах женщины мелькнуло удивление, но вслух его она высказывать не стала. — В то же время все наши девушки отлично обучены, и любая из них сумеет доставить вам истинное удовольствие.

— Вот как? Ну ладно. Хм, так вы говорите, я могу выбрать любую из здесь присутствующих? — вампир сделал вид, что задумался, а затем облизнул губы и улыбнулся. — Тогда мне нужна дама лет, хм... тридцати семи, брюнетка, с отличным чувством стиля, приятной улыбкой, карими глазами и чудесными пухлыми губами.

Прежде, чем Ластелия сообразила, что речь идет о ней, вампир уже приблизился и нагло впился в ее губы. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем женщина пришла в себя и вежливо, но настойчиво отстранила вампира. Облизнув губы, она покачала головой.

— Прошу прощения, уважаемый, но я не обслуживаю…

— …всех подряд. Да, я знаю. Вы предпочитаете только самых важных особ… — вампир обаятельно улыбнулся, — и тех, кто может доставить вам удовольствие. А теперь прислушайтесь к себе и скажите мне честно, неужели вам не понравился мой поцелуй?

Ластелия попыталась что-то сказать, однако внезапно передумала. Взглянув на нее, вампир заметил раскрасневшиеся щеки и слегка затуманенный взор.

— Так что? Неужели я не смог вас порадовать?

— Вы… Признаю, поцелуй и правда был хорош, но у меня еще есть дела, — попыталась оправдаться Ластелия, но ее голос уже звучал не слишком уверенно. Она с удивлением пыталась понять, как один несчастный поцелуй смог настолько ее возбудить. Для закрепления эффекта вампир еще раз облизнул губы и подарил хозяйке борделя второй поцелуй, который та уже прерывать не пожелала.

— О, я уверен, что дела смогут немного подождать, — обаятельная улыбка не сходила с лица вампира. Приобняв женщину за талию, он повел ее на второй этаж, где та указала на свободную комнату. И как только дверь захлопнулась, Ластелия уже сама впилась в губы вампира, а затем принялась опытными движениями избавлять его от одежды. Решив не демонстрировать сейчас всю свою экипировку, вампир предпочел обнажиться сам, после чего подхватил Ластелию на руки и понес на кровать, не дав ей времени удивиться повисшим в воздухе одеяниям. На ней же одежды было в разы меньше, так что, как только строгое платье нашло себе место на полу, вампир смог насладиться видом и приступить к действию. Первое время инициатива оставалась за Ластелией, наглядно демонстрировавшей все свои умения, однако вскоре ее перехватил вампир, дав даме возможность почувствовать на себе его многовековой опыт. Результатом было удивление, достаточно громкое для того, чтобы оно возникло и у девушек в соседних комнатах. После нескольких забегов Ластелия, к своему будущему удивлению, провалилась в сон, сопровождавшийся увлекательными и весьма красочными грезами, не посещавшими ее со времен девичества.

Пощелкав пальцами у нее перед носом, вампир убедился, что в ближайшее время Ластелия не проснется, и, приподняв ей веки, пробрался в ее разум. Поиски прошли на удивление быстро и успешно, так как в голове человеческой женщины обнаружился гораздо более привычный вампиру порядок, выгодно отличавшийся что от дворфийской каши, что от оркского хаоса. Уже через пару минут вампир знал биографии сотен человек из местной и не очень знати вкупе с их предпочтениями, адреса всех конкурентов, и то, что, оказывается, в доме по соседству открыто располагалось мужское крыло этого же заведения, призванное удовлетворять запросы второй половины населения. Последнее заставило вампира в очередной раз мысленно снять шляпу перед Богами-Драконами — кто бы ни были эти ребята, но они изрядно подсобили ему, оставив этот мир в гораздо лучшем состоянии, если сравнивать его с Землей в соответствующие эпохи.

Одевшись, вампир покинул столь гостеприимную обитель прямо через окно и направился в противоположную часть города. Вскоре он уже стоял перед видавшим виды зданием, откуда доносился пьяный гогот, женские всхлипы и звуки ударов. Подумав секунду, вампир достал из ножен обычный клинок и, вырвав с корнями замок, просочился внутрь помещения.

17 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, ночь

Оказавшись внутри, вампир был вынужден тут же отключить обоняние. В душном и спертом воздухе смешались запахи человеческих выделений всех сортов, дешевого пойла, гнилья и чего-то горелого, создавая невероятно гадостный аромат. Подумав еще секунду, Мист чертыхнулся и нанес на себя простенькую руну воздуха, призванную защитить его одежду от этого смрада. После чего двинулся вперед по неосвещенному коридору, ориентируясь на отблески пламени и шум попойки. Завернув за угол, вампир оглядел открывшуюся ему картину. В широкой комнате обнаружилось чуть больше двух десятков человек, часть из которых была вусмерть пьяна. Однако, как оказалось, храпящие и облеванные тела, хаотично валявшиеся между вылинявшими матрасами, ничуть не мешали развлекаться тем, кто еще был в сознании. В центре расположилась компания из девяти человек — восьми мужчин и одной женщины. Последняя выглядела на очень, очень потрепанные пятьдесят, занимала места за двоих и принципиально не пользовалась кружкой, глуша что-то алкогольное прямо из горла — в общем, была страшна, как смерть, а может, и страшнее. Именно поэтому она единственная из женщин была в одежде и совершенно не боялась находиться в одной комнате с дюжиной пьяных полуголых мужиков, ни один из которых не отличался красотой или добрым нравом. Ибо те, даже в их состоянии, в ее сторону совсем не глядели, вместо этого обращая свои взоры к дальней стене, где в углу жались шесть перепуганных девушек. Присмотревшись, вампир поправил себя — четыре перепуганные девушки и две безразличные ко всему эльфийки, глаза которых выдавали полное отсутствие эмоций. Обе выглядели ужасно — доставалось здесь всем рабыням, но если человеческих девушек больше насиловали, чем били, то эльфиек — наоборот.

Заметив, что двое мужчин отделились от компании и вновь направились к девушкам, вампир начал действовать. Слегка ускорившись, он оказался позади них и нанес два быстрых удара, обезглавив обоих. Грохот упавших тел и визг девушек заставили остальных сидевших за столом обернуться, однако, прежде чем их мутные глаза сумели сфокусировать взгляд на вампире, он сделал два рывка, и секунду спустя головы всех шестерых мужчин покатились по земле, а тела принялись фонтанировать кровью. Раздался испуганный вскрик хозяйки борделя, которой кровь собутыльников быстро прочистила мозги. Заметив, что ее даже не стошнило, вампир слегка поморщился — дурной знак. Не для него, конечно, а для прошлой партии девушек — те, которые сейчас повизгивали в углу, здесь явно пробыли недолго, ибо не успели свихнуться. Пока вампир размышлял, женщина успела пройти пару шагов, после чего запнулась и с грохотом растянулась на полу.

— Стой, стой! Не надо! Чего тебе надо? Бери, что хочешь! Только не убивай! — заголосила она, заметив, что вампир идет к ней. Он картинно наставил на нее меч, заставив ее выпучить глаза и задрожать всем телом.

— Хочу девушек.

— Ладно! Ладно! Забирай! Делай с ними что хочешь! Только меня не трогай! — непослушными руками сняв неприметный браслет с дешевыми камнями, она бросила его под ноги вампиру.

— Но этих маловато.

— Я… я могу достать еще! Клянусь! У меня есть знакомый сержантик, Круди, он мне дурнушек из деревень подгоняет! И эльфиек я через него доставала! Дай только пару дней, столько же выставлю! — заискивающе глядя вампиру в глаза, взмолилась женщина.

— Биомусор, — буркнул Мист, вгоняя клинок в ее горло. Прежде, чем хозяйка борделя успела откинуться, вампир заскочил к ней в разум и по запросу «Круди» нашел лицо предприимчивого стражника. Больше ничего искать не стал — побрезговал. Не то чтобы для вампира подобные места или жестокость были хоть немного в новинку — за ним и самим тянулся кровавый след, как в переносном, так и в прямом смысле — но будь ты хоть сто раз ассенизатором месяца, не полезешь же ты в дерьмо просто от нечего делать?

Вернувшись в реальность, вампир застал занятное зрелище — обе эльфийки, поддерживая друг друга, попытались было улизнуть. Увидев наставленный на них клинок, они тут же вернулись на место, не выказав, впрочем, никакого разочарования. Как вампир понял из объяснений Эфириэль, при попадании в плен или в других тяжелых жизненных обстоятельствах эльфы предпочитали отключать себе все эмоции, оставляя единственную цель — выжить. Поэтому из них получались действительно послушные рабы — как выяснилось, Эфириэль с ее первоначальным бунтарством была скорее исключением из правил — которые, тем не менее, регулярно сбегали, ибо делали это не под давлением эмоций, а тогда, когда видели реальную возможность. Понятное дело, что сейчас вампир не собирался им вредить, однако они этого не знали, а он предпочел оставить объяснения на потом.

— Здесь есть поблизости источник воды? — обратился Мист к девушкам. Несмотря на пару злобных взглядов, брошенных в сторону убитой им хозяйки заведения, они все еще слишком боялись его, чтобы ответить.

— Во внутреннем дворе есть колодец. Обычный, не магический, — некоторое время спустя ровным голосом сказала одна из эльфиек.

— Веди. Вам не помешает помыться.

Оказавшись у колодца, вампир сделал из крови подобие небольшого бассейна и заполнил его водой. Достав кинжал, подаренный, казалось, невероятно давно Браммирой, он подогрел воду до нормальной температуры и приказал девушкам хорошо отмыться. Пока они плескались, вампир вернулся в комнату, где обезглавил так и не проснувшихся за это время пьяниц, после чего сложил все головы в кучу и нацарапал около них знак луны, перечеркнутый стеблем шипастой розы — первое, что пришло в голову. Тела же он переработал, оставив от них только одежду. Разобравшись с этой задачей, Мист вернулся к девушкам и погрузил их на платформу. Кем-то испуганно заданный вопрос «А куда мы летим, господин маг?» он проигнорировал.

Подобная история повторялась еще четырежды — вампир подлетал к до отвратительности дешевым борделям, убивал владельцев и постояльцев, забирал рабынь и оставлял «свой» знак. В итоге через два часа трущобы лишились большей части «домов разврата» — не тронутыми остались только те, где не было ни рабских браслетов, ни эльфиек — а вампир продолжил свое дело в более приличных районах. Там споры возникали редко, и в целом все было гораздо цивилизованнее. В основном вампир просто заявлялся на порог и предлагал на выбор два варианта — либо ему выдают эльфиек за небольшую компенсацию и клянутся больше не нанимать их, либо он забирает их силой. При необходимости он слегка поколачивал охрану, а на прощание неизменно советовал внимательно слушать утренние новости, после чего, взмахнув плащом, скрывался с эльфийками в ночном небе. К моменту, когда города коснулись первые солнечные лучи, Мист успел облететь все адреса из списка, позаимствованного из головы Ластелии, накопив при этом почти сотню беглецов: двадцать две человеческие девушки, шестьдесят три эльфийки и шесть эльфов, найденных почти случайно в одном из ориентированных на женщин заведений. И если с остроухими все было понятно, с лишними девушками нужно было что-то делать. А потому вампир направился обратно в уютное заведение Ластелии, где его, как оказалось, уже ждали.

Привратник без вопросов впустил вампира внутрь, после чего тут же защелкнул на нем антимагический ошейник — не то чтобы это стало для Миста неожиданностью, просто он решил, что так будет нагляднее. Улыбнувшись Ластелии, стоявшей напротив в окружении шести громил, вампир сковал последних кровавыми цепями и усадил в мягкие кресла. Секунду спустя к ним добавился и привратник, а Мист направился к женщине. Та, к ее чести, убежать не пыталась, и, скрестив руки на груди, вызывающе уставилась на вампира.

— Как видишь, ошейник на меня не действует. Нет, если тебе нравится, как я в нем выгляжу, мы, конечно, можем это обсудить… — вампир чуть ехидно улыбнулся, заставив Ластелию отвести на секунду взгляд. — Но пока что я бы попросил его снять. А вообще, я здесь для того, чтобы поговорить с тобой, так что пошли в твой кабинет.

Какое-то время Ластелия все обдумывала, поглядывая на связанную охрану, однако вскоре коснулась своего нового браслета, позволив ошейнику упасть, и молча указала на все ту же неприметную дверь позади стойки. Усевшись за стол, она подождала, пока Мист опустится в кресло напротив, и, поджав губы, уставилась на него.

— Ты так и будешь молчать? — с улыбкой поинтересовался вампир.

— Кажется, это ты хотел поговорить, — холодно ответила Ластелия.

— Да, но я же вижу, что тебя есть что сказать. Так что давай, не стесняйся, я слушаю, — Мист поудобнее уселся в кресле, глядя, как глаза собеседницы сужаются еще сильнее.

— Конечно, мне есть что сказать, — зашипела она, постепенно повышая голос. — Ты меня использовал! Ты…

— Ну да, но разве тебе не понравилось?

На лице Ластелии на секунду проявилось замешательство, но она тут же взяла себя в руки.

— Очень смешно! И не переводи тему! Я проснулась под утро в холодной постели, одна…

— А ты хотела проснуться в обнимку со мной?

— …только чтобы услышать, что стражники обнаружили два разгромленных борделя с кучей отрезанных голов, — бросив на него гневный взгляд, продолжала Ластелия. — И еще с каким-то странным знаком! Роза и луна, ну что за пошлость!..

Вампир ехидно поднял уголки губ и обвел взглядом комнату, где стены были украшены весьма интересными картинами, однако собеседница демонстративно проигнорировала его молчаливую насмешку.

— Об этих борделях и знали-то только два с половиной калеки да те, кому это нужно было по «долгу службы»! А за ними пошли сведения и о других нападениях, уже в других районах! В таких количествах, да еще и описание нападавшего затем подоспело, так что ошибки быть не могло… В общем, ты что со мной сделал?! Как ты получил эти адреса, и какого хрена вообще происходит? И кто ты такой? Маньяк? Или очередной «спаситель» эльфов — я слышала, что ты именно их выкупал. Эй, ты куда собрался? Ты что делаешь? Ой! — последнее восклицание у Ластелии вырвалось само собой, когда она зависла в воздухе на несколько секунд. За это время вампир обошел стол и занял ее место, после чего она опустилась прямо к нему на колени. Он обхватил ее руками, заставив замереть, нагло положил ей голову на плечо и легонько подул на шею теплым воздухом.

— Эй! Эй-эй! Что за?.. Отпусти меня! Мы же говорили о серьезных вещах! А ну, перестать! Да какого ты…

— Ну, ты ведь сказала, что замерзла утром, вот я тебя и согреваю.

— Очень смешно! Ну, хватит! Ты ненормальный! Еще никто и никогда…

— ...с тобой так не обращался? Не угадывал так точно твои желания? Не наглел так, что не хотелось его останавливать? — вампир подул на ее шею еще раз, а затем слегка прикусил ее, выдвинув вперед один клык.

— Да! В смысле, нет, но… — на лице Ластелии вновь появился румянец. — Ох, прекрати… Это несерьезно… Ай! А это было больно… нет, приятно? Почему? Ох, я так и знала! Это все яд… Яд ведь, правда? — Ластелия повернула голову, попытавшись посмотреть на вампира, и тут же оказалась втянута в долгий поцелуй.

— Сейчас — да. Но не смертельный. Просто еще один способ доставить немного удовольствия. И заодно небольшое извинение — тебя я пугать не хотел. Как ты себя чувствуешь?

— Тепло, приятно… и немного хочется спать, — прислушавшись к себе, ответила Ластелия, после чего расслабилась и прикрыла глаза.

Убедившись, что Ластелия и правда погрузилась в сон, Мист освободил одну руку и деловито осмотрелся. Несколько потоков крови принялись в ускоренном режиме демонстрировать ему все книги и документы, на которые падал его взгляд. Перечни расходов и доходов, контракты, накладные, личная переписка с влиятельными людьми — все это присутствовало в достаточном количестве, так что вампиру было чем заняться. Под конец поисков нашлось несколько писем и от покровителя заведения, герцога Дафарийского, которому шла часть доходов борделя вкупе со всей интересной информацией, услышанной самой Ластелией или ее девушками. Поглядев на цифры и оценив герцогский стиль ведения дел, вампир счел его достойным своего внимания, а потому нашел бумагу и написал свое предложение. Разложив вещи по местам, он принялся ждать, пока проснется Ластелия, негромко посапывающая у него на груди.

— Э-а-х, — вскоре зевнула Ластелия и попыталась потянуться, после чего с удивлением уставилась на вампира. Прежде, чем она успела что-то сказать, он снова поцеловал ее, снова заставив щеки женщины зарумяниться.

— Ну, прекрати… Я же теперь знаю, что ты используешь яд, и не поведусь на твои манипуляции, — взяв себя в руки, она постаралась посмотреть на вампира со всей серьезностью, но блеск в глазах ее выдавал.

— Манипуляции? И к чему же они привели? К твоему удовольствию? Я ведь еще ничего не просил для себя, — вампир подтащил к себе гребень, обнаруженный в одном из ящиков, и, усадив Ластелию боком, принялся расчесывать ей волосы.

— Ты же выведал у меня адреса тех борделей! — возразила ему собеседница, втайне замирая каждый раз, когда вампир касался ее волос. Еще ни одному из ее многочисленных мужчин не приходило в голову за ней так поухаживать. Весь предыдущий опыт общения с противоположным полом оказался бесполезен, ибо никак не накладывался на вампира. Он делал то, чего она никак не ожидала, и это сильно сбивало ее с толку, заставляя попадаться в его ловушки.

— А, это же такая мелочь, — вампир лениво отмахнулся от ее возражения и на секунду остановил руку. Ластелия рефлекторно повернулась к нему с немым вопросом и поймала ехидный взгляд. Попавшись на очередную, да еще и такую простую, уловку, она вновь залилась краской и прикусила губу.

— Тогда чего ты хочешь?

— Взаимовыгодного партнерства, чего же еще. Для начала с тебя и потребуется-то немного — всего лишь помочь двум десяткам девушек вернуться домой и передать весточку обо мне твоему покровителю. Последнее ты наверняка сделала бы и без моего напоминания, но я хотел бы приложить свое послание.

— Думаешь, сможешь его заинтересовать? И что еще за девушки? — слегка недовольно спросила Ластелия, почувствовав легкий укол ревности. Последнее немедленно заставило ее усомниться в своем рассудке: «Что? Я ЕГО ревную? Да с какой вообще стати, мы знакомы меньше дня! К тому же, он просит их увезти, а не оставить… Стоп, что?! При чем здесь это? Я… Яд! Точно!» Уцепившись за эту мысль, Ластелия покосилась на вампира.

— Прежде, чем мы продолжим, скажи, когда пройдет действие твоего яда? Ты же пытаешься заключить со мной договор, пока он еще действует, я угадала? Я ведь из-за него не могу адекватно мыслить?

— О чем ты? — вампир усмехнулся в ответ. — Оно закончилось уже давно. Собственно, яд был призван всего лишь усыпить тебя, чтобы ты вернула себе спокойствие и бодрость.

— Э-э-э… А что тогда было вчера? Да и сегодня, и в принципе, каждый раз, когда ты меня целуешь?

— А, это всего лишь легкий наркотик. Заменяет пару бокалов вина и влияет только на желание, но не на разум, да и проходит быстро, — вампир наклонился поближе к Ластелии и прошептал: — Так что все эти желания твои, и только твои.

Какое-то время Ластелии пришлось провести молча, собираясь со своими мыслями. Наконец, решив вернуться к делу, она поинтересовалась:

— Ладно, допустим, я соглашусь помочь тебе. И что я получу за это?

— Меня, — вампир обаятельно улыбнулся. — Мои редкие, но плодотворные визиты. И мою защиту, конечно же.

— Ты всерьез пытаешься купить меня одним только сексом? — Ластелия ошарашенно уставилась на него и, не удержавшись, рассмеялась.

— Ты забыла про защиту. И не сексом, а удовольствием в целом. Разве это мало? Уж ты-то должна понимать, сколько люди готовы платить за удовольствие, — вампир подмигнул собеседнице и обвел глазами ее шикарные покои. — Это же одна из двух старейших валют. Как только человек научился утолять свои банальные потребности в пище, отдыхе и защите, именно она начала играть решающую роль в обществе. Сколько войн начиналось из-за того, что кому-то действительно не хватало пищи или земель для жизни? Ничтожно мало. А сколько начиналось с того, что кому-то просто хотелось больше удовольствия — и не важно, от чувства власти или от обретения золота, которое будет потрачено в том числе и в ближайшем борделе? Ответ очевиден. О, а может, ты хочешь сказать, что я требую слишком много, в то время как ты с легкостью можешь найти мне замену? — вампир с интересом наклонил голову и посмотрел на Ластелию. Заметив, что в глазах собеседницы появились нерешительность и сомнение, вампир кивнул и вернулся к ее волосам.

— Кто бы мог подумать, что я когда-то соглашусь на такое предложение, — чуть погодя произнесла Ластелия, качая головой, будто до конца не веря самой себе. — Ладно, и что я должна передать герцогу? Я ведь даже не знаю, кто ты такой. А еще ты так и не сказал, что это за девушки, которым нужна моя помощь.

— Просто ты не дала мне тогда такой возможности, — вампир улыбнулся ей и принялся отвечать на вопросы по порядку. Узнав, что он иномирянин, да еще и на пару веков — вампир решил преуменьшить свой возраст — старше нее, Ластелия даже обрадовалась, будто это снимало с нее

ответственность за ее решения. Бросив заинтересованный взгляд на письмо, она пообещала передать его вместе со своим отчетом, после чего они пошли к девушкам, которых вампир быстро оставил на заднем дворе поместья, послужившего некогда основой для борделя.

— Ты что, даже не сказал им, что хочешь помочь? — Ластелия сочувственно глянула на дрожащих девушек, со страхом осматривавшихся по сторонам.

— Сказал, но один раз и без подробностей, так что они мне вряд ли поверили, — вампир пожал плечами, после чего развернулся к девушкам. — Итак, дамы, слушайте сюда. Те уроды, которые обманом затащили вас в рабство, перешли мне дорогу, за что и были убиты — так мы, собственно, и познакомились. Теперь нам нужно решить, что с вами делать дальше. Как я слышал, большинство из вас прибыли сюда из деревень, а значит, у вас есть куда возвращаться. Поднимите руки те, кто городской жизнью пресытился и хочет обратно?

Не веря своим ушам, девушки какое-то время переглядывались, но вскоре до них дошло, что вампир не шутит, и в воздух поднялось множество рук. Воздержавшихся было всего трое.

— Отлично. Теперь о том, когда и как. По факту, просто так людей в рабство обращать здесь нельзя — для этого нужен суд и официальный приговор, так что, в принципе, вы можете обратиться к стражникам, жалостливо рассказать им свою историю и надеяться, что они будут так добры, что позволят вам уйти домой пешком. А после вам всего-то и останется, что проделать весь путь обратно без гроша в кармане, надеясь, что с вами ничего не случится по пути, — вампир покачал головой, показывая свое отношение к подобному варианту. — Впрочем, я также слышал, что именно при содействии некоторых стражников вы в рабстве и оказались, так что уверен, что этот вариант вам тоже не слишком нравится. Поэтому я предлагаю другой.

Услышав, что им вновь предлагают пожить в борделе, девушки ничуть не обрадовались, но когда вампир в пятый раз сказал, что с клиентами им даже видеться не придется, они, кажется, поверили. После этого все зашли внутрь, где Ластелия отправилась раздавать приказы слугам, стан которых ожидало временное пополнение, а вампир по одной заводил девушек в наугад выбранную комнату — благо свободных было в достатке, ибо из клиентов к этому времени остались только «свои» маги, удивленно хлопающие глазами — и спрашивал, хотят ли они забыть то, что с ними было. Отказалась всего одна — сверкающая глазами блондинка с разбитой губой и синяком на скуле, одна из тех, кто так и не поднял руку на опросе — судя по всему, она попала в один из борделей всего пару дней назад и не успела полностью прочувствовать тамошнюю атмосферу. Всем остальным вампир стирал память, в основном — последние месяц-два-три, специально оставляя по нескольку размытых фрагментов, чтобы те совсем уж не потеряли связи между временными промежутками. Объяснял он такие свои умения магией, а заодно выдавал девушкам «защитные амулеты», представлявшие собой просто наспех выращенный кусок кости со знаком розы, подвешенный на сплетенных волосинках.

После сытного позднего завтрака Ластелия обрадовала пятерку девушек — один из знакомых торговцев сегодня же выдвигался в направлении, проходящем мимо указанных ими деревень, и согласился их взять с собой. Остальным же предстояло провести в борделе от пары дней до месяца в роли временных служанок, ожидая подходящего каравана, но перспектива все-таки вернуться домой, вкусная еда и потеря большей части плохих воспоминаний позволили многим из них улыбнуться впервые за долгое время.

Пока девушки набивали желудки, а Ластелия разбиралась с возникшим хаосом, вампир успел пообщаться со своим отрядом, заодно обрадовав их новостью о том, что до прибытия женской половины отряда они перебираются из отеля в этот бордель.

— Что, правда? — с радостным недоверием глянул на него дворф. Немного подумав, он растянул губы в ехидной ухмылке. — Так ты об этом ночью с хозяйкой договаривался?

— Вроде того, — хмыкнул в ответ вампир. — Можно сказать, полностью вошел в роль инкуба… Хотя вряд ли вы знаете это слово. Ну, да ладно. Вы тогда смотайтесь сейчас за вещами, а затем мне нужно, чтобы вы сделали пару ходок на местный рынок, — Мист протянул дворфу увесистый кошель.

— Не знаю, что такое «инкубы», но звучит как-то по-демонски, — фыркнул дворф, после чего подбросил кошель, прикидывая вес. — Слушай, а тут не много? Сколько там эльфов, тоже где-то двадцать? Тогда и трети хватит.

— Почти семь десятков.

— Фью-ить, — присвистнул дворф. — И это нам их всех кормить придется? Я, конечно, не знаю, что там у нас с финансами, но такими темпами тебе, походу, пора еще какого-нибудь благородного от избытка средств избавлять… Та-а-ак, ты чего лыбу тянешь?

— Да вот думаю, когда это ты научился мысли читать? — усмехнулся вампир.

Дворф застыл с открытым ртом.

— Да я ж пошутил! Ты серьезно собрался очередную заварушку устроить?

— Пока что просто присматриваюсь, — пожал плечами вампир. — И просчитываю, стоит ли оно того прямо сейчас. Но со счетов такой вариант я не сбрасывал. Не суть. Ну, вперед, за вещами и на рынок. Охрану я уже предупредил, — поторопил товарищей вампир.

Оглянувшись, дворф заметил владелицу борделя, вернувшуюся из соседнего здания со своей помощницей и теперь беседующую с девушками, подмигнул вампиру и поторопил Катора с Дифусом.

Проводив их взглядом, Мист дождался, пока помощница уведет девушек за собой, и перехватил Ластелию прежде, чем она нашла себе очередное занятие. На этот раз ее оправдания были совсем уж глупыми, что-то про «середину дня» и «неподходящее время», и прекратились после первого же поцелуя, так что вскоре они оказались на дубовом столе в ее кабинете. Когда же Ластелии все-таки надоело слушать шорох разлетающихся от их телодвижений документов, она остановила вампира и провела его в свои личные покои, куда, по ее признанию, попадали только избранные. Кровать там и правда оказалась весьма удобной — широкой, с резными ножками, атласным балдахином бордового цвета и мягкими подушками, по которым и разметались ее недавно так тщательно расчесанные черные волосы.

19 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, вечер

Три ночи, проведенные на полном пансионате в борделе, Хаттор еще долгое время будет вспоминать как лучшую часть их приключения, однако под вечер третьего дня в таверне, где он дежурил вместе с Катором, объявилась Мирия. Одна — все остальные остались ждать в ближайшем лесу — и с немалым синяком на скуле, появившимся, по ее словам, после недопонимания со стражниками в одном из предыдущих трактиров.

— И в чем же была причина этого недопонимания? — поинтересовался дворф.

— Вначале они придрались к моим ушам, а потом вообще заявили, что я одеждой и оружием похожа на какого-то преступника, — пожала плечами зверодевушка. — Переубедить их словами мне не удалось, поэтому пришлось разбираться по-другому. Так что я предпочла бы в городе не задерживаться.

— Я даже догадываюсь, за кого они тебя приняли, — хохотнул Хаттор, бросив взгляд на три клинка и темный плащ девушки. — Но не суть. Пошли тогда, мне со стражей тоже болтать неохота.

— А вы разве не здесь остановились? — Мирия удивленно приподняла бровь.

— Нет.

— А где?

— Да недалеко, в борделе, — лениво бросил дворф, наблюдая за ее реакцией. Последняя не заставила себя ждать — зверодевушка прищурилась, слегка приоткрыла рот и склонила голову набок, будто гадая — шутка это или нет. Глядя на нее, дворф не выдержал и расхохотался — да что там, даже Катор позволил себе приподнять уголки губ.

— Угу. Ага. То есть, пока мы там бродили по лесам, вы тут вовсю наслаждались жизнью в обществе голых красоток. Зараза! Я тоже так хочу, — не удержалась от смешка и сама зверодевушка. — Ладно, веди уже. Я даже не буду спрашивать, кому пришла в голову эта великолепная идея.

— А вот и не угадала, — ухмыльнулся дворф. — Ибо предложил это не я, а Мист!

— Серьезно? — зверодевушка недоверчиво уставилась на него. — Да ты шутишь! Я вообще сомневалась, что ему что-то подобное интересно…

— Я тоже. Ан нет — ты бы видела, как он владелицу окучивает, та прям млеет от одного его вида… Ну, или ей просто свежего воздуха не хватает, ибо они в ее спальне большую часть дня проводят, — не удержался от комментария дворф. — Не, ты не подумай, чтобы он вот так вот, спокойно, хоть пару дней провел — да ни в жизнь! По ночам-то он в город выходит…

Всю дорогу до борделя дворф приглушенным голосом просвещал зверодевушку насчет событий, произошедших в городе за последние три дня, и о том, какую роль в них играл вампир. Ибо тот на борделях не остановился — во вторую ночь настал черед работорговцев, которым не повезло оказаться в городе, и части зажиточных горожан. С первыми вампир не церемонился — наутро их головы находили отдельно от тела рядом с неизменным знаком, а вот в случае со вторыми он предпочитал проворачивать все по-тихому и, за несколькими исключениями, просто похищал эльфов-рабов, пока господа спали, так что утром те даже не могли определить, сбежали ли эльфы сами или им кто-то помог. Реакцией на подобное стало резко увеличившееся число патрулей и множество вакантных мест в охране, которым очень обрадовались наемники всех сортов. Стража же — невероятно! — наконец додумалась обойти не пострадавшие бордели, задавая вопросы и осматривая помещения. Дело дошло и до «Ослепительных услад» Ластелии, однако, с вожделением поглядев на недоступных их кошельку девушек, стражники удалились ни с чем — ведь даже среди подозрительно большого количества прислуги не было ни одной ушастой, а вампира к тому времени и след простыл. На третью ночь Мист ехидно проигнорировал ощетинившихся наемной охраной богатеев и нанес визит туда, где его не ждали — в местное подполье. Так как Тресгран не имел своего местного «Рейлиха», от каких бы то ни было переговоров вампир отказался, а потому к утру треть местной знати была огорошена новостью о том, что их связи в преступном мире попросту прекратили свое существование. После подобного город превратился в подобие разворошенного муравейника, где только ленивый не делал ставки, куда придется следующая атака загадочного незнакомца. В то же время вампир, глядя на возникшую суету сотней развешанных над городом глаз, только посмеивался, за два дня пополнив одновременно кровавый бассейн, казну и свои «Висячие эльфийские сады», как он называл сотню разрозненных платформ, на которых обитали спасенные эльфы.

— Мда… А я-то думала удивить его новостью о том, что мы привели с собой семерых эльфов, — покачала головой Мирия, пораженная успехами вампира.

— Ну, ниче, семь тоже немало… Думаю, он с радостью добавит их к своим полутора сотням, — усмехнулся дворф и трижды постучал в дверь борделя. Оказавшись внутри, Хаттор огляделся по сторонам и встретился глазами с блондинкой, сидевшей в одном из кресел. Он вопросительно приподнял бровь, на что девушка ответила, переведя взгляд на дверь за стойкой. Оба закатили глаза, после чего девушка вернулась к чтению книги, а дворф предложил всем присесть.

— И что это значило? — поинтересовалась Мирия, подивившись пантомиме.

— Спросил, где Мист, и получил ожидаемый ответ… настолько ожидаемый, что мог бы и не спрашивать, — дворф лениво махнул рукой в сторону двери, заставив зверодевушку тоже посмотреть туда.

— Так может, позвать его?

— А смысл? Он же нас прекрасно слышит, просто не очень-то торопится встретить. Ну-с, подождем. Так что, как там ваша мстя прошла?..

Мирия успела пересказать только половину приключений ее отряда, когда дверь за стойкой открылась и в комнате появился Мист. Ничуть не удивленный ее присутствием, он присоединился к ним и попросил зверодевушку продолжать свой рассказ.

— …А потом мы еще полтора дня тащились по лесам. Пару раз пришлось отбиваться от надоедливых волколисов, которых там оказалось ну просто дохрена, но зато не встретили ни одного человека. Благо провизии мы взяли с запасом, и в поселки заходить не было нужды. После этого мы разделились — они остались ждать в лесу, а я пошла искать вас по тавернам. Так что, когда мы выдвигаемся дальше?

— Сегодня, — без раздумий ответил Мист. — В полночь.

— Так скоро? Я думал, мы тут еще одну ночь проведем. Что, ты даже не попрощаешься со своей пассией? — разочарованно поинтересовался дворф.

— До полуночи еще четыре часа, нам хватит, — усмехнулся в ответ вампир. — Я в принципе не думал здесь надолго задерживаться, но вышло как вышло. Ну, по крайней мере, к эльфам мы прилетим с немаленьким таким сюрпризом в виде их родичей. Надеюсь, сейчас никто не против полета? Или вам все еще охота приключений и новых знакомств? — Мист по очереди ехидно покосился на обоих собеседников.

— Нет уж, думаю, мне пока что хватит, — тут же откликнулась Мирия. — Местный народец слишком уж не любит всех, кто хоть чем-то отличается от человека. Я, конечно, привыкла выделяться, но обычно дело ограничивалось заинтересованными взглядами, ну еще нелицеприятными комментариями, а тут каждый второй готов меня в цепи заковать.

— Ну и отлично, а то я уж начал переживать, что мы так из графика выбьемся. Тогда пока что вы свободны, но будьте готовы к выходу через четыре часа. И передайте это Дифусу, а то он, кажется, чересчур увлекся и потерял счет времени, — вампир, ухмыльнувшись, покосился куда-то в сторону второго этажа. — Встречаемся здесь же.

— Прошу прощения, господин маг! — внезапно произнесла блондинка, которая уже давно отложила свою книгу и прислушивалась к разговору. Теперь она стояла рядом с вампиром, обдумывая свои следующие слова. — Я тут случайно услышала, что вы собираетесь лететь в сторону эльфийских лесов… Не могли бы вы взять меня с собой?

— К эльфам? — приподнял бровь вампир. — Они не жалуют гостей, а мы с тобой слишком мало знакомы, чтобы я был готов за тебя поручиться. И разве ты не собиралась вернуться домой, в Чаринсбор? Вы же обсуждали это с Ластелией.

— Да, и она даже пообещала договориться с одним капитаном… — девушка замялась, но затем решительно посмотрела на вампира. — Но, понимаете, я ведь весь путь сюда проделала только затем, чтобы иметь возможность пообщаться с разными расами, особенно с эльфами, и возвращаться обратно ни с чем будет просто ужасно… А тут вы направляетесь прямиком в их лес, я просто не могла не попытаться, это же такой шанс! Прошу, поймите, я просто хочу узнать о них побольше, хочу понять их культуру, их стиль жизни! У меня нет никаких намерений вредить им или использовать эти знания во зло — я, наоборот, хотела бы, чтобы люди перестали в эльфах видеть врагов! Я…

— Твои желания весьма похвальны, — прервал ее вампир. — Однако мне интересно, откуда взялась такая любовь к эльфам?

— Ну… В общем, я выросла в достаточно зажиточной семье, и у нас, кроме обычных слуг, была одна эльфийка… Но мы ее не обижали! — выпалила девушка, предвосхищая лишние вопросы. — Ну, то есть, родители относились к ней нейтрально, а вот я с ней очень подружилась. Она прожила у нас почти семнадцать лет и, по сути, воспитала меня. Она знала столько всего! Особенно про деревья и растения: могла объяснить, сколько времени потребуется чему-то, чтобы прорости, как за этим нужно ухаживать и все такое... А еще она мне рассказывала множество сказок и легенд, я до сих пор помню про приключения Аграя и давние споры Богов-Драконов! Я была так поражена в тот момент — ведь у нас, людей, столько сказок не наберется и со всех земель! Поэтому…

— …Тебе захотелось узнать больше про другие культуры, я понял. Однако эльфийка тебе уже ничего не смогла рассказать, потому что… — вампир вопросительно взглянул на девушку. Та заметно погрустнела.

— Она умерла во время эпидемии несколько лет назад… вместе с моими родителями.

— О, вот как… — Мист внезапно о чем-то задумался. Заметив это, девушка замолчала, не решаясь его отвлекать. Прошла пара минут, прежде чем он вновь вернулся в реальность.

— Ты принята. Добро пожаловать в команду, Руби. Не опаздывай на вылет, — внезапно произнес он и, похлопав удивленную девушку по плечу, отправился обратно в кабинет Ластелии.

— Я… Спасибо вам! Я ни за что не опоздаю! — очнувшись, прокричала девушка в спину удаляющегося вампира. — Уф… ух! Ну надо же! Я могла только надеяться, что он согласится! А он так быстро… фух!

— Ну, ход его мыслей хрен поймешь, так что можешь просто порадоваться, что сумела его как-то убедить, — пожав плечами, прокомментировал дворф.

— Да я и радуюсь! Получить такой шанс, особенно после такого неудачного начала, — девушка потрогала уже спадающий синяк на скуле и, вместо того, чтобы поморщиться, улыбнулась, — это просто чудо! Ой, извините, я просто очень рада! Вас ведь Хаттор зовут, верно? Он же тут сказал ждать, да?

— Да тут, тут, не суетись… Присаживайся, четыре часа еще, времени навалом. Ну и, раз уж ты в команде, то знакомься — это вот Катор, молчаливый, словно рыба, а ушастая — Мирия, но ты на внешний вид не ведись, это по ушам она — заяц, а на деле…

Только кулак зверодевушки, продемонстрированный дворфу, заставил того оставить фразу незаконченной. Мирия обменялась с новой знакомой парой слов, но вскоре перебралась с кресла на диван и вырубилась меньше, чем за минуту, как это умеют все бывалые наемники, попросив разбудить ее к отлету. Хаттор и Катор, не сговариваясь, решили провести это время в обществе девушек с меньшим количеством одежды и отправились на второй этаж, так что Рубинадетта, как назвали ее родители, или Руби, как предпочитала она сама, вновь вернулась к чтению, пытаясь приглушить бурю эмоций, вызванную недавним разговором.

Четыре часа пролетели незаметно, и вот уже на заднем дворе — Ластелия попросила всех из холла перебазироваться туда и не распугивать ей клиентов, которых и так было не густо после всех событий в городе — в полном составе собралась мужская половина отряда, дополненная немного сонной Мирией и, наоборот, чересчур бодрой Руби. Попрощаться с ними вышла только Ластелия, да и то большую часть времени она уделила вампиру.

— …и к тому же наглый беспринципный манипулятор, который вскружил бедной женщине голову только ради достижения своих целей! — закончила она свою трехминутную речь о достоинствах вампира.

— Ну, не расстраивайся, на обратном пути я к тебе обязательно наведаюсь, — ухмыльнулся он в ответ.

— Буду ждать, — со вздохом ответила Ластелия и, поцеловав вампира в неизвестно который за сегодня раз, отошла немного назад.

Кровавая платформа накрылась кровавым куполом, став практически неразличимой в ночной тьме, и взлетела, оставив ее в одиночестве. Немного постояв и поглядев на небо, Ластелия похлопала себя по щекам и направилась обратно в здание, бурча себе под нос, что именно эти безумные три дня она будет вспоминать на смертном одре.

Найти остальную часть отряда девушек вампиру удалось и без малейших подсказок со стороны Мирии, что только заставило ту закатить глаза — ну да, теперь она уж точно знает, что вампир за ними следит, ну и что с того-то? Будто бы она может ему запретить. Так что мысли об этом она быстро отбросила, вместо этого предпочтя порадоваться встрече с Альвирой. Хоть они и не виделись всего лишь полдня, последняя тоже не имела ничего против крепких объятий и не менее крепкого поцелуя, предвещавшего бурную ночь в уже ставшем привычным кровавом шатре.

Не меньше, а то и больше было радости у Эфириэль при виде Миста, пусть и по другой причине. В привычной ей заискивающей манере она тут же попросила его вылечить трех эльфов, с ранами которых не могла справиться сама, заставив вампира бросить взгляд, ясно говоривший: «Ну, и кто ей растрепал?» на Альвиру. Та сделала невозмутимое лицо, а Мист, согласившись оказать эльфийке очередную услугу, пропал почти на семь часов, предоставив членов команды самим себе. Пусть и не очень долгая, но разлука, вкупе с новыми лицами привнесла за собой оживление в плывущий по воздуху лагерь, и большую часть времени все провели у костра, наслаждаясь совместным ужином и пересказывая друг другу события последних дней.

— Ты шутишь! Он что, все время говорил рифмами? — удивлялась Альвира, сидевшая между Хаттором и Мирией.

— А то! — заверял ее дворф. — Я, конечно, слышал, что у людей архимаги часто ищут уединения, а потом, когда находят... того... головой немного трогаются, но не думал, что это настолько правда! Нет, но в целом-то он человек неплохой, а уж маг из него отменный — видели бы вы его замок! Будто в подводном царстве побывал! Правда, строил он его не столько из любви к искусству, сколько к своей женушке — та оказалась наядой, девой рек и озер…

— ...Вот уж не думал, что у вас здесь так шумно, — несколько неловко оглядывался по сторонам Латгер, который, глядя на молодые лица вокруг, чувствовал себя на свой возраст, даже не подозревая, что, хотя у него седые волосы, однако трети отряда он, по факту, годился во внуки. Порою с множеством приставок «пра».

— Обычно тут потише, просто сейчас всем охота удивить друг друга новостями, — пожимая плечами, утешал его Катор, оказавшийся за столом напротив охотника. Сам маг предпочитал больше слушать, спокойно наслаждаясь едой, но было заметно, что он не имеет ничего против такой атмосферы. По крайней мере, пока ему не нужно участвовать в разговорах.

— …Да, он же в основном эльфов и разыскивал! Даже при мне их уже было несколько десятков, и это только за первый день! А он тебе еще не сказал, да? Ну, когда вернется, спросишь, я не думаю, что это какая-то тайна! Будет просто невероятно, если он позволит мне с ними тоже пообщаться! Кстати, как думаешь, какие у меня шансы, ну, пожить у вас? Хотя бы пару месяцев, а лучше годик-другой… — тараторила Руби, которая в первые же минуты перезнакомилась со всеми, а затем, словно банный лист, прилипла к смущенной таким вниманием Эфириэль. Напротив них сидела Джумира, с легким шоком наблюдавшая за губами девушки, не понимая, как та может выдавать столько слов в минуту, и Дифус, по странному стечению обстоятельств вновь оказавшийся в окружении одних девушек, который иногда служил химере переводчиком.

За подобными разговорами пополнившийся отряд провел почти полночи, так что на следующий день все проснулись только ближе к полудню. Обед прошел гораздо более спокойно, а после того, как он закончился, члены отряда нашли себе занятие по душе. Катор и Хаттор скрылись в палатке дворфа, решив вернуться к мобильному заклинанию телепорта, которое пока что так и не поддалось расшифровке; Альвира возобновила свои занятия с Дифусом, Мирия — спарринги с химерой, уже давно переставшей походить на оголодавшего котенка и вернувшей себе большую часть мышечной массы, а Руби, ничуть не стесняясь, насела на Эфириэль, пытаясь добиться от нее пересказа каких-то легенд. И только Латгер внезапно для себя обнаружил, что ему совершенно нечем заняться. Четырнадцать лет в убежище приучили его к определенному распорядку, в основном зависящему от сезона, и чего у него точно не было, так это недостатка в делах. Сейчас же от него не требовалось даже банально передвигать ногами, не говоря уже о поиске пропитания или о чем-то еще. Подумав немного над тем, чтобы прибиться к одной из групп, охотник в итоге плюнул на эту затею и, отыскав себе укромный уголок, решил потренироваться. Начал он с разогрева, позволив мышцам проснуться, и только затем взялся за клинок. Несколько пробных взмахов, и вот уже сталь замелькала, разя воображаемых противников или отводя их удары. Несмотря на пожилой возраст, движения охотника были гораздо более быстрыми и четкими, чем в лучшие годы его юности — сказывались прощальные подарки эльфов, «посвящения». Семьдесят семь эльфов вложили в него часть своей маны в знак благодарности, по сути, подведя его тело к лимиту человеческих возможностей. Как пояснила Хилариэль, такого эффекта можно было добиться и стараниями двух десятков эльфов, но в тот момент она хотела минимизировать отдачу и дать возможность «вложиться» в него каждому. Когда же Латгер из интереса спросил, сможет ли он принять «посвящение» еще от кого-нибудь, эльфийка настойчиво посоветовала отказаться от этой мысли — после дальнейших изменений он перестал бы быть человеком и перешел бы в разряд мутантов. А они долго не живут — а иногда и не живут вовсе. Пожав плечами, Латгер принял это к сведению — не то чтобы ему особенно хотелось дальнейших улучшений, он и так себя прекрасно чувствовал.

Тренировка уже подходила к концу, когда перед охотником внезапно появился вампир, который взял клинок наизготовку и, приветственно отсалютовав, без лишних слов перешел в атаку. Зазвенела сталь, и Латгер был вынужден уйти в глубокую оборону. Удары сыпались со всех сторон, заставляя его вертеться волчком, отражая их, а очертания противника то и дело расплывались, из-за чего охотнику приходилось внимательно смотреть по сторонам. В какой-то момент натиск спал, позволил Латгеру и самому перейти в наступление. Почувствовав достойного соперника, он перестал сдерживаться, атакуя со всей доступной скоростью и силой. Обманный замах с ударом сбоку, резкий выпад, удар с разворота, выпад снизу — несколько минут вампир с вежливой улыбкой отражал все его атаки, будто бы призывая показать что-нибудь получше. Приняв безмолвный вызов, Латгер отбросил взмокшие от пота волосы и вновь бросился в атаку, дважды заставив противника парировать, уводя его клинок в сторону, а затем резко ударил снизу, целясь в артерию. По замыслу охотника, отбивать этот удар вампиру пришлось бы из крайне неудобного положения, благодаря чему у него появлялся шанс выбить оружие из рук противника и закончить бой в свою пользу. Однако, внезапно для самого Латгера, его удар достиг цели. Еще секунду назад клинок вампира поджидал столкновения, а тут внезапно исчез, вернулся в ножны, и меч охотника, прочертив широкую дугу, оставил на вытянутой шее и будто специально приподнятом подбородке глубокий алеющий разрез, сквозь который виднелись шейные позвонки и челюсть. От удивления отступив назад, Латгер шокированно уставился на дело своих рук, однако, прежде чем он успел что-либо произнести, вампир спокойно улыбнулся и протянул ему руку. Разрез же затянулся в мгновение ока.

— Что за… — пораженно выдохнул охотник, но руку машинально пожал.

— Выпендриваешься, — прозвучало позади Латгера. Оглянувшись, он увидел, что за боем наблюдали Мирия и Джумира, временно прервавшие свою тренировку.

— Отнюдь. Просто, раз тебе не удалось доказать ему факт моей регенерации вчера словами, я решил, что проще будет сегодня продемонстрировать это на практике, — ответил зверодевушке вампир, после чего обратился к охотнику: — Вчера мы так и не пообщались толком, так что я решил исправить это сегодня. Латгер, не так ли? У тебя неплохие навыки… для наемника, но они плохо соотносятся с твоей скоростью. И в одиночку это сложно исправить, так что советую потренироваться с Мирией — без ее превращения вы приблизительно одинаково быстры.

— Э-э-э… Эм, ага. Святое пламя, так тебе и правда любые раны нипочем… — наконец обрел дар речи охотник. — А я еще не верил…

— Ну, поэтому я и устроил наглядную демонстрацию, — пожал плечами вампир. — Ты, кстати, не занят? А то я хотел бы услышать рассказ о вашем подполье из первых уст…

Рассказ затянулся, однако вампир никуда не спешил, и, создав им обоим удобные кресла, с интересом слушал охотника, стараясь не упустить детали. Какой-нибудь опытный переговорщик несомненно заметил бы, что на тему «посвящений» Мист задавал немного больше вопросов, чем обычно, однако Латгер дипломатом не был, а потому просто счел вампира отменным слушателем. После чего настал его черед задавать вопросы, и вампир спокойно подтвердил то, что еще вчера казалось охотнику преувеличенными байками. Разговор их тянулся мирно и неспешно ровно до того момента, пока рядом с вампиром внезапно не нарисовалась эльфийка. На просьбу перенести ее к остальным спасенным эльфам она получила отказ, а узнав его причину, возмутилась до глубины души.

— Но… но так же нельзя! Ты только представь, каково им там томиться в ожидании, даже не зная, куда они летят и зачем! — в очередной раз повторила она, с упреком глядя на вампира щенячьими глазами.

— Ты же сама мне сказала, что они не чувствуют эмоций в этом состоянии, — пожал плечами Мист. — Так что и томиться им не приходится. Они вообще большую часть времени просто спят. А если мы их «разбудим», то нужно будет им все объяснять, следить, чтобы они не наделали глупостей, лечить мелкие раны, выслушивать накопившиеся эмоции, да даже банально кормить чаще раза в день, для чего нам придется останавливаться в каждой деревне по пути. Они в этом состоянии провели месяцы и годы. Что, пару недель не потерпят?

— Да каждый день в этом состоянии неприятен! То, что мы можем его поддерживать, совершенно не значит, что это легко и приятно. Ну, прошу…

— Тихо! — внезапно прервал ее вампир, с заметным удивлением уставившись куда-то вниз. — А это еще что такое?

Повинуясь его желанию, летающий лагерь опустился ниже облаков, позволяя всем желающим разглядывать земли, над которыми они пролетали, сквозь полупрозрачно-красный пол. Взгляд же вампира уцепился только за одну деталь — ту, которая в загадке для эльфов значилась как щит Аграя и которая показалась вампиру до абсурда чуждой этому миру.

20 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, полдень

С высоты облаков открывался отличный вид на эту часть земель королевства Вейфглад. На несколько небольших деревень, домики которых сливались в одно целое. На поля, чернеющие разрыхленной землей и усеянные яркими точками снопов после сбора урожая. На леса, где большая часть деревьев сменила свой зеленый наряд на желто-оранжевый, больше подходящий по сезону. На небольшую речушку, уходившую из ниоткуда в никуда, при этом щедро раздавая свои воды каналам и ответвлениям. И на громадное металлическое нечто, не заметить которое мог бы только слепой. Выглядело это так, будто кто-то сложил вместе два шестидесятиметровых выпуклых металлических диска, идеально их спаял, а получившуюся симметричную конструкцию поставил ребром и закопал на треть в землю, для верности еще и укрепив по бокам грубыми каменными колоннами так, что больше всего это напоминало огромный гонг. Но удивила вампира не сама постройка — того, кто видел пирамиды и статую единства подобным было уже не пробрать — а ее цвет. Блеск металла можно было заметить только на верхушке овала, а всю его остальную часть покрывала подрагивающая первозданная тьма, впитывающая свет, словно губка, и не отдающая ни капли обратно. На фоне остального ландшафта конструкция выделялась, словно черная клякса на чистом листе бумаги, чем и привлекла внимание Миста в первую очередь.

— Так что, кто-нибудь в курсе, что это за чудо? — спросил вампир, покосившись на своих собеседников. Эльфийка о чем-то задумалась, а Латгер просто пожал плечами.

— В основном все привыкли называть это «железкой» или «блюдцем», хотя в некоторых книгах я встречал такие названия, как «Металлический глаз забытого бога», «Диск ночи» и «Пристанище теней».

— Поэтично, — хмыкнул Мист. — И, конечно же, никто толком не знает ни когда оно появилось, ни в чем его суть… — покосившись на кивнувшего охотника, вампир удостоверился в правоте своего предположения, после чего перевел взгляд на эльфийку. — А может, долгоживущие эльфы что-то об этом слышали?

— Ну, я не очень уверена… Но среди других эльфов может найтись кто-то постарше, кто знает… — Эфириэль не выдержала взгляда вампира и замолчала.

— Давай не смешивать. Если ты что-то знаешь про эту штуку — говори, а к разговору об эльфах мы вернемся позже.

— Эх… В общем, я не то чтобы знаю, точнее, не то чтобы я знаю много, но я знаю, кто должен знать больше…

— Отличное построение предложения. Правда. Я прямо-таки на лету мысль схватил. Не пробовала писать книги, нет? — вампир наклонив голову и вздохнул. — Будь добра, поближе к сути.

— Нам нужно позвать Хаттора! — наконец выпалила Эфириэль, пристыженно покраснев.

— Ну так вперед, — Мист махнул рукой в сторону нужного шатра и пропустил мимо себя эльфийку. Проводив ее взглядом, он вновь уставился на загадочную конструкцию. Невдалеке от нее располагалась широкая дорога, а присмотревшись, вампир заметил вытоптанную полосу травы прямо рядом с основанием постройки.

— Значит, никакой опасности эта вещь не представляет?

Проследив за его взглядом, охотник покачал головой.

— Для людей вроде нет, а вот зверье железку не любит. Поэтому под ней удобно устраивать лагерь — точно знаешь, что ни один хищник вас не побеспокоит.

— Хм.

— Ну, чего хотел-то? — прервал наступившую тишину голос дворфа, которого привела эльфийка. — А то мне тут сказали, мол, срочно…

— Вон, глянь туда.

Дворф послушно уставился вниз и удивленно присвистнул. Почесывая бороду, он пару минут рассматривал конструкцию, после чего повернулся обратно к вампиру с немым вопросом в глазах.

— Хм, а я надеялся, что ты мне скажешь, что это.

— Я? А мне-то почем знать? — жутко удивился дворф. Мист вопросительно покосился на эльфийку.

— Э-э-э… но разве ты не узнаешь в этом какое-то великое деяние Люмехара из хроник? — Эфириэль и сама выглядела не менее удивленной. — Ты же как-то говорил, что перечитал вообще все, где хоть бы раз упоминалось его имя, и вообще…

— Я от своих слов не отказываюсь, — дворф важно выпятил грудь. — Жизненный путь достопочтенного Люмехара я изучал во всех источниках, до которых мог добраться, но ответственно могу заявить, что ничего подобного в них не описывалось! Да и с чего ты взяла, что это дело рук Люмехара?

— Но ведь в наших хрониках…

— Ты можешь просто сказать, что знаешь конкретно ты? — вампир сопроводил свой вопрос недовольным поднятием брови.

— Ладно! Я знаю, что на восемьсот двадцать пятом году своего правления достопочтенная Эдливия, наша зеленокрылая Богиня-Покровительница несколько месяцев провела, помогая достопочтенному Люмехару с каким-то делом, после чего описала вот эту штуку, наказала держаться от нее подальше и ни в коем случае не разрушать. Ну… и все. Это все, что я знаю, — эльфийка беспомощно пожала плечами, заметив разочарование на лицах собеседников. — Поэтому я и думала, что в дворфийских хрониках это все будет описано подробнее.

Услышав такое, дворф принялся яростно дергать свою бороду, бормоча себе под нос:

— Восемьсот двадцать пятый, восемьсот двадцать пятый… постройка капитального моста между Сабторреном и Собтурраном… открытие двух новых шахт в Миранахе… новый способ ковки стали… да и все вроде… Никаких упоминаний о постройке чего-либо подобного ни в одной из книг не было! — уже громче объявил он. — Согласно хроникам, восемьсот двадцать пятый был спокойным и ничем не выдающимся годом… Ты уверена, что в ваших записях речь шла именно о Люмехаре?

— Да, уверена! — проявила неожиданное для нее упорство Эфириэль. — Упоминалось даже, что Эдливия была почему-то недовольна «огненнокрылым товарищем», но из-за чего именно, не было сказано…

Какое-то время дворф и эльфийка переспрашивали друг друга и уточняли детали, но ситуация так и не прояснилась. В одних хрониках событие было, в других — нет, а живых свидетелей момента двухтысячелетней давности, которые бы могли встать на чью-то сторону, рядом не наблюдалось. В конечном итоге спор затих, так как оппоненты погрузились в свои воспоминания, пытаясь нащупать в них еще какие-то факты в подтверждение своих мнений.

— Вы закончили? — прервал тишину вампир. — Пошли, что ль, взглянем поближе на сие яблоко раздора.

— Сейчас? Но мы так и не выяснили, в чьих хрониках больше правды! — возмутился дворф. — И при чем тут яблоки?

— И как ты собрался это выяснять? Может, спросишь у кого? Очевидцев поищешь?

В ответ дворф только невыразительно буркнул что-то и махнул рукой.

— Ну вот. А про яблоко — это выражение такое, значит — предмет спора. Пошли, в общем.

К этому моменту незапланированную остановку заметили уже все, так что к «железке» отряд отправился в полном составе.

Вблизи абсолютная чернота, обволакивающая конструкцию, уже не казалась столь чужеродной, даже наоборот. Подрагивающая тень притягивала к себе взгляды, словно магнит, и первые несколько минут все завороженно смотрели на нее, не в силах оторваться. Все, кроме Джумиры, чье предупреждающее шипение и вывело остальных из транса. Обернувшись, они увидели, что шерсть у химеры стоит дыбом, уши прижаты к голове, а из груди вырываются клокочущие звуки.

— Что случилось? — быстро оглядевшись по сторонам, поинтересовалась у нее Мирия.

— Чувствую. Неправильно. Тень. Опасность.

— Эм, странно, я ничего такого не ощущаю. А ты? — зверодевушка на всякий случай отошла на пару шагов назад и повернулась к вампиру. Тот на вопрос не ответил, вместо этого вырастив в воздухе рядом с собой руку и под удивленными взглядами остальных направил ее прямо к железке. Рука всколыхнула тень и успела погрузиться по запястье, прежде чем дошла до скрытого под тенью металла, а затем… не произошло абсолютно ничего. Тени успокоились, разгладились и вернулись в прежнее русло, а рука осталась абсолютно невредима.

— Тьфу, ну ты не пугай так! — покачал головой дворф. — Я аж подумал, что оно ее сейчас проглотит.

— Да нет, эта вещь безопасна для людей, — повторил Латгер и тоже опустил руку в тень. Поводив там, он вынул ее и показал остальным. — Иначе бы местные ее давно уже огородили.

Вскоре его «подвиг» повторили Мирия с Альвирой, а за ними и все остальные. Не стала приближаться только химера, интуиция которой все никак не желала успокаиваться.

— Ну-с, вроде безобидно. Но все равно странно и непонятно, — подвел итоги дворф. — Вроде и тень, а какая-то неправильная…

Он глянул на вампира.

— А ты чего молчишь? Есть идеи, что это может быть?

— Есть одна, но нужно ее проверить.

Засучив рукава, он снял свои черные рунические наручи, передал их заинтересовавшемуся дворфу, а сам подошел к «железке» и погрузил обе руки в тень. Прошло пять минут. Десять минут. Полчаса. Вампир не менял позы, его глаза оставались закрыты, казалось, он даже перестал дышать. Остальным быстро надоело смотреть на его неподвижную спину, и они разбрелись по округе, воспользовавшись возможностью подышать свежим лесным воздухом. Когда прошел уже час, первой не выдержала зверодевушка. Подобравшись к вампиру, она осторожно поинтересовалась:

— А что ты делаешь?

— Пытаюсь найти кого-то живого. Ждите, — последовал лаконичный ответ. Поняв, что зверодевушка не собирается уходить, Мист ненадолго приоткрыл один глаз и мотнул головой, опустив на поляну часть провизии. Убедившись, что отряду теперь есть чем заняться, он вновь вернулся к своим поискам. Поглядев на него еще какое-то время, Мирия издала негромкий вздох и вернулась к остальным. Спорить с решением вампира у нее желания не возникло.

* * *

Столь неожиданный привал затянулся почти на полдня. Лишь когда солнце зашло за горизонт, со стороны «железки» раздалась череда странных громких звуков, а затем около весело потрескивающего костра появился вампир.

— Ну, чего там? Нашел, что искал? — поинтересовался Хаттор, помешивая суп в котелке.

Мист покачал головой.

— Судя по всему, они все мертвы. Ну, если к ним вообще применимо это слово.

— А они — это кто? — осторожно поинтересовалась Мирия.

— Обитатели вашего местного подмира. Вся эта «неправильная» тень — это кусочки их тел, которые застряли здесь, поскольку эта «железка» перекрывает им проход к порталу.

— Погоди, что? Подмир? В смысле — другой мир? И ты хочешь сказать, что эта конструкция скрывает портал туда? — на лице Катора проявилось удивление. — Разве порталы в другие миры не открываются в случайном месте и совсем ненадолго?

— Подмир — это не целый мир. Это что-то вроде кривого отражения мира. Если представить, что весь этот мир, — вампир обвел рукой окрестности, — это здание, то подмир будет всего лишь плоской тенью этого здания. Там нет большей части привычной материи, действуют другие законы мироздания, а населяют его существа из подобной субстанции.

— Я не поняла. Про миры и дома. Но Тени чужие. Неправильные и опасные.

— На самом деле они не такие уж и опасные… Но откуда ты про них знаешь? — вампир с интересом глянул на Джумиру.

Та недовольно дернула плечами и оскалилась.

— В моем мире. Есть много… — химера ненадолго задумалась, а затем показала фигуру руками, — кругов. Неправильных и с углами. Больших и маленьких. Разных. Можно смотреть издалека. Очень издалека. Подходить близко нельзя. Иначе безумие. Страшная смерть.

— Ого! Кажется, когда-то в вашем мире было ну очень весело, — хмыкнул вампир.

— А сам-то ты откуда об этом знаешь? — вклинился дворф. — И решите уже наконец, опасная эта хрень или нет! Мы ж тут рядом сидим!

Остальная часть отряда согласно закивала, ожидая вердикта вампира.

— Да успокойтесь вы. Во-первых, мы сидим рядом с обрывками трупов, а портал надежно запечатан — в противном случае их бы давно в него засосало. Во-вторых — судя по всему, ваша магия на них тоже действует. Как их, по-вашему, иначе убили бы? В-третьих — их опасность преувеличена. Все, что они могут сами по себе — это летать рядом с вами и пытаться утянуть ваши воспоминания и эмоции. Ну, максимум, на таран еще пойти могут. А так — безобиднейшие создания, с которыми легко договориться.

Подобная характеристика вызывала еще больше вопросов, однако немедленно сворачивать лагерь уже никто не собирался. Дворф еще раз спросил, откуда вампиру об этом известно.

— У моего мира тоже есть такой подмир. Я в нем бывал, и не раз. Кстати, судя по тому, что подмир есть и там, и здесь, и в мире Джумиры, можно предположить, что он есть везде. Впрочем, не то чтобы он кому-то мешал, — вампир пожал плечами. — Даже при том, что мир и подмир связаны, оказывать настоящее влияние может только главный мир. И проход между ними можно открыть только из главного мира.

— То есть, ты хочешь сказать, что и здесь кто-то вначале открыл портал, а потом не сумел его закрыть и запечатал вот так? — задумчиво переспросил Катор. Дифус и Эфириэль удивленно покосились на него, но промолчали. Судя по лицам, они были удивлены такой болтливостью обычно молчаливого мага.

— Именно. Насколько я могу судить, есть всего два способа открыть портал в Теневой Реалм, как я привык его называть. Вариант первый — побывать в Реалме, научиться контролировать его материю и подружиться с его обитателями. После этого ты можешь открывать и закрывать порталы практически по щелчку, если рядом есть хоть какое-то подобие обычной тени. В моем мире так умели всего одиннадцать вампиров и одна ведьма, — при упоминании последней по лицу вампира пробежала тень, но углубляться в тему он не стал. — Вариант второй — с помощью магии. Либо контролируемой — приблизительно две трети вампиров и треть магов моего мира были способны на это, либо неконтролируемой, когда эти самые маги устраивали до того масштабные сражения, что снизу решались залететь на огонек. И как раз таки после сражений возникали самые крупные порталы, которые было сложно закрыть. Так что, кто бы что ни говорил, но восемьсот двадцать пятый год правления ваших Богов-Драконов спокойным точно не был.

Услышав это, дворф недовольно цокнул, но не нашелся, что возразить.

— А при чем здесь восемьсот двадцать пятый? — подала голос Руби. Пока вампир объяснял на пару с очнувшимся Латгером, дворф махнул рукой на свои размышления и вновь подключился к беседе.

— И что будешь делать? Ну, с порталом этим и вообще? Ты, к примеру, можешь его закрыть, от греха подальше?

— Сейчас — точно нет. Я-то был связан с Теневым Реалмом моего мира, а с вашим мне предстоит знакомиться по новой. Конечно, вряд ли это займет сотню лет, как в прошлый раз… но года два-три мне наверняка понадобится, — вампир даже не обратил внимания на удивленные вздохи и принялся перечислять: — Но перед этим нужно как минимум посоветовать всем, проживающим в радиусе... хм, судя по размерам, пяти-семи километров отсюда, убраться подальше, для чего в свою очередь нужно будет как-то договориться с местными правителями. После этого еще придется разобраться с самой «железкой» — я ударил ее пару раз, так, для проверки, и, судя по всему, она укреплена какой-то магией. Как раз хотел об этом у тебя уточнить…

Как только вампир это произнес, по лицу дворфа прошла заметная тень. Он нахмурился и посмотрел в сторону «железки», будто оценивая что-то, а его руки сами собой потянулись к бороде.

— Что-то не так? — Мист адресовал ему вопросительный взгляд.

— А ну, пошли, покажешь, что ты там пробовал, — вместо ответа предложил тот.

Долго вампира упрашивать не пришлось, и вскоре отряд вновь оказался у основания «железки». У кого-то объяснения вампира вызвали к теням еще больший интерес, кто-то, наоборот, теперь предпочитал держаться от них подальше, но вот посмотреть на вампирские методы «проверки» шестидесятиметровых металлических конструкций было интересно всем. Самым очевидным вариантом стало банальное скопление крови в виде тарана. Слегка махнув рукой, вампир на приличной скорости впечатал его в постройку, однако, к всеобщему удивлению, на металле не осталось даже вмятины. Следующим настал через магического клинка — без особых излишеств Мист просто сделал короткий взмах, после чего раздался тонкий звук ветра, смешанный со стрекотанием молнии, и на стенке появилась неглубокая линия, которую уже можно было прощупать сквозь тень. Последними стали два сгустка черного и синего пламени, которые вызвали массу вопросов, но конструкции причинили совсем незначительный ущерб. Дворф же с каждой неудачной попыткой хмурился все сильнее. В конце концов Хаттор не выдержал и закрученно ругнулся, заставив остальных только гадать о причинах его испортившегося настроения.

— Трижды драная хренотень! Эх. Твоя взяла, в общем, — недовольно бросил он эльфийке.

— Не объяснишь? — вампир слегка наклонил голову, глядя на дворфа.

— «Укрепление», — коротко бросил тот, но пару секунд спустя все же снизошел до пояснений: — Особая магия Люмехара. При желании, он мог сделать стеклянный меч, который бы сломал десяток стальных. И раз даже твой чудо-клинок оставил всего лишь царапину, а не разрезал металл, это работа именно Огненнокрылого, а не кого-то из его многочисленных потомков — у тех бы силенок не хватило на такое…

— А значит, хроники эльфов не врут, и это именно дворфийская версия подверглась цензуре, — закончил за него вампир и понимающе ухмыльнулся.

— Херозуре! Тьфу! Лучше б мы мимо пролетели, и я этого не знал…

— Да ладно тебе, Хаттор, ну не захотел ваш Люмехар передавать потомкам знание о такой опасной ерунде. У нас вообще зачастую хроники разных людей об одном и том же событии кардинально отличаются, а тут просто не хватало кусочка, — попыталась его успокоить Альвира, но результата добилась ровно обратного.

— Да что ты в этом понимаешь! На людские, эльфийские, и какие угодно еще хроники мне плевать! Хоть подтирайтесь ими, раз они такие фиглярские! А у нас, дворфов, это была святая святых! Честный, обстоятельный пересказ истории жизни самого Бога-Дракона, в который он, говорят, никогда не вмешивался! А тут нате, не хватает целого куска! И не ерунда ведь какая, а проход в другой мир, ну или подмир, хрен разберешься в этом всем… но все равно! Да даже случай, когда один из мостов Люмехара из-за его просчета обрушился и похоронил дружину дворфов, записан, хоть и вещь-то постыдная и ужасная, а это — нет! Значит, тут что-то еще хуже было, а от нас это утаили! Ху-фу… — дворф сделал несколько вдохов и вновь взялся за свою бороду. — А может, это и не Люмехар приказал, а историки утаить решили? Или, может, томик один где-то потерялся? Да я теперь все хранилища перерою, как вернусь в…

Осознав сказанное, дворф затих, и наступила неловкая тишина. Часть отряда, которая собралась уже на этих землях, недоуменно переглядывалась, а те, кто знали, в чем дело, предпочитали сейчас помалкивать. Промолчал даже вампир, хотя ему, как обычно, на неловкость было, в общем-то, плевать.

— Ладно, пошли отсюдова… Мы там, вроде как, к остроухим торопились, — вскоре буркнул дворф и первым зашагал прочь от «железки». Вампир возражать не стал, остальные тоже промолчали, так что уже через полчаса отряд вновь оказался в воздухе.

Следующие пару дней дворф ходил хмурый, словно дождевая туча, выбирающая, куда бы ей обрушить свою тяжелую ношу. К счастью для остальных, десяток вспышек красноречия по поводу и без разделился поровну между Мистом и Катором, которые восприняли это стоически. В том плане, что Катор мог потерпеть, а вампиру в принципе от подобных мелочей было ни холодно, ни жарко. На третий день дороги дворф уже общался со всеми нормально, а на четвертый мысленно готовился к посещению лучших домов удовольствий столицы королевства. Впрочем, на пятый день он вновь ходил злой аки черт, ибо оказалось, что посещение столицы в планы вампира уже не входило, а потому они пролетели над ней, как фанера над всем известным городом. Неожиданностью это стало не для одного Хаттора, однако на вопросы команды вампир безапелляционно заявил, что они рискуют выбиться из графика, а найти вместо Фальриета заполненные орками руины будет «слегка печально». Так что кровавый экспресс на всех парах направлялся прямиком к эльфийским лесам, которые в это время готовились отражать очередную, уже четвертую за этот месяц атаку объединенных людских сил.

2 Первого месяца тьмы, 3127 года, полдень

— Похоже, мы вовремя, — хмыкнул Мист, глядя на открывшуюся им картину. К эльфийским лесам отряд прибыл ровно в тот момент, когда человеческая армия пошла в атаку. Опустив платформу ниже облаков, вампир дал всем возможность понаблюдать за начавшимся сражением, попутно с интересом запоминая местную тактику ведения боя.

Первыми в атаку пошли человеческие боевые маги, которых набралось почти четыре сотни. Взлетев, они растянулись в длинную, ярко светящуюся полупрозрачно-фиолетовыми физическими и блекло-голубыми магическими барьерами, линию и зависли на границе мертвой зоны. Теперь от гигантских деревьев, обозначавших начало священного для эльфов леса, их отделяла всего сотня метров выжженной земли, начисто лишенной верхнего покрова и каких-либо признаков жизни. По команде маги одновременно подняли руки, и в сторону леса направилась сплошная двадцатиметровая стена огня. У кромки первых деревьев она натолкнулась на гигантский по своим масштабам магический барьер и быстро развеялась, однако ее цель была достигнута. По мере того, как волна шла по выжженной земле, было заметно, как срабатывали заготовленные эльфийские ловушки. На поле образовались сотни разнообразных воронок, часть которых все еще потрескивала небольшими молниями, а в воздухе проявились скрытые ветряные лезвия, активировавшиеся от столкновения с огнем. Глядя на все это, дворф уважительно хмыкнул и в красках пояснил, что сделали бы эти лезвия с человеком.

Вторым этапом стало объединение всех магов в два крупных отряда — первый создал огромный вращающийся столп пламени, который начал «сверлить» магическую защиту эльфов, а второй разразился гигантской комбинированной молнией, с определенными промежутками разившей точку, ослабленную огнем. Рев пламени, стрекотание молнии и треск барьера были слышны даже на высоте, заставляя только догадываться, какой же шум стоит на поле боя. Защита эльфов, казалось, спокойно выдерживала обе атаки, реагируя на них голубоватыми всполохами, но внимательный взгляд вампира заметил, как изменилась ее общая структура — если раньше она прикрывала всю полосу леса равномерным слоем, то теперь края едва-едва светились. Эльфийским магам явно приходилось несладко, и они вынуждены были стягивать силы в одну точку. Столь напряженное противостояние продлилось почти пять минут, в очередной раз продемонстрировав вампиру, на что способны местные маги.

Прервав свою атаку, боевые маги отправились на короткий отдых, чаще всего называемый «охлаждением», их место заняли уже более скромные две сотни магов защиты, и в дело вступила пехота. Впрочем, первыми к лесу отправились не относительно стройные отряды солдат, а три сотни оборванцев без какого-либо намека на оружие в руках. Подождав, пока вокруг них не появятся барьеры, которые, судя по гораздо большей прозрачности, чем обычно, были наложены спустя рукава, оборванцы растянулись в широкую линию. Дождавшись приказа, они стремглав бросились к лесу, забавно подпрыгивая и стараясь не столкнуться с братьями по несчастью. Получалось не всегда — вампир даже позволил себе улыбку, когда один из бегунов столкнулся со своим товарищем, из-за чего тот отлетел и задел еще одного, а в итоге сразу десяток людей оказались на земле и еще добрых полминуты восстанавливали равновесие. Тем не менее, вскоре они уже почти догнали своих, но увиденное заставило их остановиться. Когда большая часть бегунов пересекла отметку в восемьдесят метров, стало понятно, что далеко не все ловушки были дезактивированы. Сразу три десятка оборванцев угодили в простейшие волчьи ямы с кольями. Их полупрозрачно-фиолетовые сферы какое-то время сопротивлялись урону, но затем просто пропали. Колья оросились свежей кровью. Остальные уже демонстрировали вампиру более изощренные методы расправы, применявшиеся эльфийскими ловчими: невидимые воздушные лезвия различных форм, огненные заряды, цепные молнии, ледяные шипы, водные иглы… Вампиру даже удалось увидеть полуживые лианы, которые придушили трех человек. В общем, фантазии эльфам было не занимать, и, кажется, десяток застопорившихся на правом фланге бегунов тоже это понял. С надеждой на лицах они обернулись назад, но их барьеры предупреждающе задрожали, давая понять, что обратного пути нет. Несколько самых смелых бросились вперед, понадеявшись, что на их пути ловушек не окажется — но их надежды не подтвердились. А вот трое самых разумных свернули со своего маршрута и прошлись фактически по трупам товарищей, но таки миновали эту сотню метров. За подобное жульничество маги мгновенно сняли с них щиты, однако стрел, которых ожидал вампир, так и не последовало — вместо этого эльфы, которые все еще так и не появились на поле боя открыто, просто позволили им зайти в лес вместе с двумя дюжинами остальных случайно выживших.

— Я гляжу, король Вейфглада позаботился о том, чтобы тюрьмы никогда не переполнялись… Хм, и много эти товарищи знают? Или с них можно получить еще что-то, кроме информации? — Мист вопросительно глянул на Эфириэль. Та, в свою очередь, переадресовала вопрос Довудиэлю, заставив вампира недовольно закатить глаза — по его мнению, с момента появления рядом более опытного сородича она слишком часто предпочитала отмалчиваться. Знакомство же с ним произошло на следующий день после того, как они покинули «железку». Еще раз обдумав просьбу эльфийки и предоставленные ею сведения, вампир все-таки решил объясниться с эльфами до того, как он вернет их домой. Присутствие Эфириэль помогло ему убедить их в своей доброжелательности, после чего Мист разрушил рабские браслеты и собрал всех эльфов вместе. Весь следующий день эльфийка оставалась со своими сородичами, помогая им прийти в себя, а вернулась уже вместе с Довудиэлем, который оказался самым старшим среди всех присутствовавших и к тому же находился на высокой позиции в иерархии эльфов. Подробнее Эфириэль объяснять не пожелала, но с того момента Довудиэль стал полноценным представителем освобожденных эльфов, благодаря чему получил возможность находится рядом с вампиром и остальными.

Немного подумав над вопросом, голубоглазый эльф пожал плечами.

— Чаще всего информации не много, но это в любом случае лучше, чем ничего. Тем более, что они охотно сотрудничают, в надежде на свободу.

— И многих вы отпустили? — ехидно поинтересовался Мист. Не дожидаясь очевидного ответа, он вернулся к наблюдению за боем.

К тому моменту пехота уже преодолела большую часть мертвой зоны. Солдаты шли ровно по следам оборванцев, заделывая ямы прямо на ходу заранее заготовленными деревянными настилами — так что к лесу они дошли почти без потерь. Навстречу же им наконец вышли эльфы.

Сверкая стальными доспехами, будто насмехаясь над непритязательными кольчугами своих противников, они выстроились ровными рядами, все еще не выходя из тени гигантских деревьев. Их лица скрывались под одинаковыми шлемами, однако гордая осанка выдавала их настрой — они были готовы защищать свои леса до последней капли крови, даже от врагов, которых было в несколько раз больше.

— Если отбросить магов и лучников обеих сторон, а также людскую кавалерию… — зрачки вампира задвигались в бешеном темпе, заставив эльфийку спешно отвести взгляд, — даже тогда выходит десять тысяч против трех.

— Это еще не самый худший расклад, — тихо заверила его Эфириэль. В то время как вампир наблюдал с интересом, а остальные — с умеренным беспокойством, у эльфийки костяшки пальцев оставались белыми все время с момента начала атаки. Довудиэль вел себя сдержаннее, но и по его лицу пробегали тени, когда он наблюдал за людской армией.

Внизу же стороны начали сближение, явно готовясь к сражению в стиле «стенка на стенку». В двух метрах над их головами зависли массивные плоские щиты, едва не касающиеся друг друга и призванные защитить стороны от навесного огня лучников противника, а вокруг солдат засияли личные магические барьеры. Из оружия эльфы предпочитали полуторные мечи с волнообразным — увидев это, вампир удивленно-одобрительно приподнял бровь — лезвием. Пару такому мечу составлял треугольный щит. А нестройная толпа, надвигавшаяся на них, имела щиты округлые и что-нибудь древковое: булаву, пернач, клевец... Исключение составляли здоровяки с двуручниками, которые возглавляли острия атаки.

Наконец начался бой. Солдаты налетели на эльфов, словно волна на скалы, однако, подняв кучу кровавой пены и красных брызг, вынуждены были умерить пыл. Строй эльфов оказался на удивление крепким, а выдержав три волны, быстро откатился назад, обратно в лес, весьма очевидно приглашая противника следовать за ними. Солдаты же, подчиняясь — в основном матерным — крикам командиров, на ходу разделялись на отряды по два десятка человек и преследовали эльфов именно в таком построении. Чтобы прикрыть свою пехоту, магам защиты пришлось подлететь поближе к лесу, где они тут же оказались под огнем — с верхушек деревьев в них полетели заклинания и стрелы в значительном количестве. Шестеро нерасторопных магов мигом оказались на земле без признаков жизни, еще нескольких вовремя подхватили их товарищи, после чего маги были вынуждены обращать больше внимания на свою собственную защиту. Только этого и ожидавшие эльфы тут же засыпали вражескую пехоту водными и ледяными заклинаниями, заставляя использовать личные физические щиты, напрочь лишавшие людей возможности формировать хоть какой-то строй. К тому же, лишившись защиты своих магов, солдаты вынуждены были полагаться только на артефакты — а они имели пренеприятнейшее свойство разряжаться. Что и начало происходить, как только эльфы концентрировали огонь на какой-то группе. Когда же дело доходило до одиночных стычек, остроухие также показывали себя на высоте, даже в полных латах двигаясь резвее своих противников и оказываясь на порядок ловчее них. Вампир, к примеру, счел весьма показательным момент, когда один из эльфов зарубил четырех ближайших противников, не получив при этом шестопером ни по голове, ни по какой другой части тела. Или когда другой эльф попросту метнул свой меч в самого опасного для него противника — здоровяка с двуручником — пробив тому глотку, а затем одним щитом расправился с двумя его товарищами, показав, что при должном умении металлическая кромка вполне сойдет за лезвие. Подобная разница, впрочем, переставала удивлять, как только приходило осознание того, что средний эльф был раз этак в семь старше среднего солдата, а потому и времени на тренировки у него было много больше.

Внезапно раздался трубный звук — и люди начали отступать, в спешке покидая столь негостеприимный лес. Откатываясь обратно, солдаты вновь формировали вначале отряды, а затем и строй — в котором, однако, виднелись заметные прорехи. Завидев это, эльфы какое-то время еще преследовали их, однако дальше пяти метров от кромки леса отойти не сумели — людские лучники, все это время ожидавшие своего часа, несколькими залпами охладили пыл остроухих. Последними отступили маги, после чего людская армия вернулась на изначальные позиции. Прищурившись, вампир с минуту что-то высматривал, а затем объявил:

— Если забыть про тех оборванцев вначале — у людей примерно сотня убитых и три с половиной раненых, — вампир внезапно усмехнулся, — из которых, благодаря отличному выбору оружия, большая часть не проживет и трех дней. Насчет эльфов сказать сложнее, но убитых меньше десятка, плюс полторы сотни раненых, — Мист оглянулся на эльфов. — Это хороший результат?

— Для первой волны — неплохой, тем более, с учетом численного соотношения, но первая волна всегда самая простая, — эльф как-то по-старчески вздохнул и пояснил: — Людям еще никогда не удавалось с наскока пройти первую пятидесятиметровую зону. Так как в этот момент мы сильнее всего — ловушки наготове, у лучников полные колчаны, маги еще не перегорели, наши рыцари полны сил, артефакты заряжены… Но люди никогда не отступают после первой волны. За ней идет вторая, третья… обычно до пяти. Я видел, как доходило и до семи. Уже после третьей волны мы не можем удерживать их в пределах двухсотметровой зоны, из-за чего у них появляется свобода маневра и эти паразиты расползаются по нашим лесам. После этого любой отряд поддержки или просто подкрепление оказывается в опасности нарваться на превосходящие силы противника и попасть в плен.

— То есть, уже столько лет люди, грубо говоря, бьются головой о стену, и все, что они получают — это сколько-то там пленников? При этом у них самих огромные потери! Разве при таком раскладе война не должна была прекратиться? — высказалась уже давно что-то обдумывающая Мирия. Мист и Довудиэль посмотрели на нее с одинаковыми выражениями лиц, которые словно говорили: «Как многого ты не понимаешь, дитя». Зверодевушка возмущенно дернула ушами и фыркнула.

— Ладно, поняла, вопрос был глупый! Но почему?

Вампир с эльфом переглянулись, будто решая, кто будет ей объяснять столь очевидные, по их мнению, вещи, после чего эльф слегка пожал плечами и вернулся к наблюдению за полем боя.

— Потому что никто уже давно не пытается проложить через эльфийские леса прямой путь на север — эта глупость выветрилась из людских голов после первых же поражений. Сейчас же все дело как раз таки в пленниках. Ну, и в самом процессе войны, конечно же.

— Хочешь сказать, все дело в деньгах? Но как же человеческие жизни? Да и разве…

— Дело всегда в деньгах. И да, это весьма прибыльное занятие — просто нужно правильно понимать, для кого прибыльное. В данном случае…

— Это выгодно благородным и королю, — мрачно закончила фразу зверодевушка.

— Именно. Как думаешь, сильно они ценят жизни каких-то там простолюдинов? По сути, это даже не война, а просто такой завуалированный обмен — мол, вот вам тысячу-две-три наших солдат, набранных из деревень, за пару лет обученных сносно махать палками и одетых в ржавые кольчуги с дырявой стеганкой, а мы себе возьмем пусть в десять раз меньше, но эльфов, на которых есть огромный спрос среди высшей знати и отдельных любителей, да при этом они еще и экипированы так, что один эльфийский рыцарь стоит, как полсотни людских. Причем из-за своей малочисленности эльфы просто таки идеальный противник — как бы хорошо они ни защищались в своих лесах, они не способны полноценно атаковать на вражеской территории. Поэтому война и идет почти две сотни лет, с перерывами, время которых выбирают именно люди. При таком раскладе три королевства, которые участвуют в противостоянии на постоянной основе, связали свою экономику не только с войной, но еще и друг с другом… — заметив, что взгляд зверодевушки стал гораздо менее понимающим, вампир предпочел выразиться проще: — Война для местных столь же привычное дело, как и сбор урожая, и без нее их относительная стабильность пойдет под откос. Поэтому никто из местной власти не собирается ее прекращать в обозримом будущем.

— И что, — Мирия быстро оглянулась на эльфийку, которая прислушивалась к их разговору, — нет никакого выхода? Можно же эту войну как-то остановить? Ну, там, убить короля?

— И что дальше? Новый король будет вести ту же политику, а если не захочет — ему быстро найдут замену свои же, — Мист внезапно недобро ухмыльнулся и подмигнул зверодевушке. — Нет, если развивать твою мысль, можно вырезать всех благородных старше, к примеру, барона. Тогда да, воевать с эльфами уже никто не будет, но…

— …но это нереально, да? — к удивлению самой Мирии, это вопрос отозвался в ней не только разочарованием, но и некоторым облегчением. Подмигивание вампира зверодевушке крайне не понравилось. Однако последовавший ответ сумел ошарашить и ее, и всех остальных.

— Почему же? Вполне реально, разве что несколько муторно и потребует подготовки, — вампир пожал плечами, не обратив особого внимания на всеобщее удивление. — Но в таком случае с высокой вероятностью земли трех королевств придут в упадок, бывшие солдаты превратятся в бандитов, начнется отток беженцев, произойдет крах экономики, и в конечном итоге случится либо гражданская война с огромными потерями, либо становление военно-бандитской диктатуры. В обоих случаях, впрочем, королевствам фактически придет конец, так как соседи гарантированно захотят урвать себе новых земель. Для эльфов это, в принципе, не самый плохой вариант, но людей погибнет тысяч триста в течение первых пяти лет, так что я бы не назвал этот вариант идеальным.

— А есть еще какие-то? — после продолжительного молчания поинтересовалась зверодевушка.

— Есть, конечно. Например, люди могут поумнеть, постепенно уменьшать зависимость экономики от войны и в конце концов прийти к миру — но это наименее реалистичный из тех, что сразу приходят на ум. Наиболее реалистичный — они найдут себе другого противника, и на эльфов не останется ресурсов. Так что прямо сейчас остановить войну не получится, — вампир обернулся и оглядел поле боя. — А вот эту битву — вполне возможно.

— Вы тоже об этом подумали? — тут же повернулся к нему Довудиэль. — Как только маги отработают вторую атаку, а пехота вновь двинется в лес, у нас будут весьма неплохие шансы внезапно ударить им в тыл, прямо в центр командования. Пусть мои братья и сестры ослаблены, но большинство из них владеют магией, а с вашей мобильностью мы сможем справиться с задачей, потеряв меньше трети личного состава…

— Нет-нет-нет-нет-нет. Я не для того вас собирал, чтобы терять даже треть «личного состава», — тут же запротестовал вампир. — Я разберусь с этим сам, от вас требуется только наблюдать сейчас и быть достаточно благодарным в будущем, чтобы устроить мне встречу с вашими старейшинами.

— Вы планируете отправиться туда в одиночку? Хм, — эльф ненадолго задумался, подбирая слова. — После того, что я о вас слышал от Эфириэль, я верю, что вам не составит труда выжить после столь рискованной затеи и уйти от погони. Однако, как мне кажется, добиться необходимого эффекта в одиночку будет слишком сложно. Особенно, если в дело успеют вмешаться маги…

— Поэтому я подожду, пока боевые, как вы выразились, «отработают вторую атаку», а защитные отлетят к лесу, и нападу после.

— Хм, — Довудиэль поджал губы и пристально взглянул на вампира. — Мне с трудом верится в полноценный успех такого предприятия… но я вижу, что спорить с вами бесполезно. Поэтому просто уведомляю, что буду благодарен любому вмешательству, если оно спасет хоть несколько невинных эльфийских жизней. Удачи вам.

— Благодарю, — улыбнулся в ответ вампир, чем слегка удивил зверодевушку, ожидавшую каких-то острот.

Внизу боевые маги снова взлетели в воздух, занимая свои позиции. По команде на лес вновь обрушились ревущий огонь и трескучая молния, которые на себя приняла все та же отчаянно мерцающая многострадальная эльфийская защита. Глядя на это, Мист начал подготовку. Он порылся в своей сумке и достал десяток колец из черного металла, после чего снял сумку и передал ее Мирии вместе с клинками и плащом. Мышцы рук и ног вампира начались бугриться и двигаться, что было заметно даже сквозь одежду. А к тому моменту, как они успокоились, начиная с шеи, поверх одежды начала стремительно нарастать иссиня-черная кожа в полсантиметра шириной, облачившая конечности и большую часть туловища вампира в странное подобие доспеха.

— Ты что, всех там собрался убить? Ты же даже к бою с упырями так не готовился, тогда только одну руку отращивал! — не выдержал Хаттор, с удивлением наблюдавший за преображением.

— Нет, конечно. Но достаточно, чтобы к эльфам какое-то время не лезли. А с упырями у меня толком не было времени, так что я перестраивался на ходу и это было не так заметно. Сейчас время есть, к тому же это больше перестраховка против магов и на случай, если мне придется сильно ускоряться. Одежда, конечно, у меня защищена магией, да и я могу ее отрастить, но не вижу смысла расходовать ресурс без особой надобности, — не оборачиваясь, пожал плечами вампир. С учетом новой кожи движение вышло несколько угрожающим. Она к тому времени уже закрыла шею и затылок. Тем временем на плечах, коленях и локтях поверх нее тут же выросли короткие костяные шипы, а пальцы вампира украсились острыми прямыми когтями. Обернувшись к отряду, Мист широко ухмыльнулся, продемонстрировав удлинившиеся клыки и крестообразные значки на фоне темно-красной радужки.

— Ну как? — его голос тоже претерпел изменения, став более низким и хриплым. — Достаточно запоминающийся образ?

— Чтоб меня! Да ты теперь на демона похож, какими их в книжках рисуют! — присвистнул дворф.

— Или на смесь тифлинга и тех самых упырей, — прокомментировала Альвира. Мирия рассматривала новый облик вампира с легким скепсисом, Эфириэль и Довудиэль — с некоторой опаской, Руби и Латгер с чистым удивлением, а Катор и Дифусом — с интересом. Джумира оказалась единственной, кому новый вид вампира чем-то пришелся по душе — она оскалилась и просто сказала: «Хорошо».

Оглянувшись на поле боя, вампир заметил, что маги отошли назад, а пехота уже идет к лесу. На прощание махнув рукой своему отряду, он подошел к краю платформы, затем развеял часть кровавой стены.

И спрыгнул вниз.

2 Первого месяца тьмы, 3127 года, полдень

— Судя по докладам, остроухие паразиты не успели стянуть сюда достаточно сил! Передайте графу, чтобы он уже делил своих рыцарей по десяткам! Пусть идут вместе с третьей волной!

— Есть, сэр! — первый гонец резво отправился в стан кавалеристов, которые дожидались своего часа в арьергарде.

— А ты отправляйся к магам, пусть готовятся к общему прорыву!

— Есть, сэр! — второй гонец тоже не стал дожидаться повторного приказа.

— Раз здесь они не успели собраться, остальным отрядам приходится хуже… А значит, мы должны показать наилучшие результаты из возможных! — Артагос самодовольно ухмыльнулся и, приложив ладонь ко лбу, принялся наблюдать за передвижением своих войск.

Глядя на своего командира, Таскарий беззвучно вздохнул и покачал головой. Нет, глупым или некомпетентным Артагоса назвать было сложно — он не рвался лично в бой и следовал тактике своего отца, от которого и получил должность… Однако, по мнению Таскария, который служил помощником командира вот уже пять лет, юноша все еще был слишком нетерпелив и склонялся к рискованным решениям. Но что поделать — слегший с какой-то противной болезнью герцог даже не рассматривал иных кандидатур, кроме своего старшего сына. А потому с этим приходилось мириться, хоть после прихода Артагоса уровень хаоса в армии заметно повысился, что прибавляло работы самому Таскарию…

Поток подобных мыслей был прерван внезапными криками удивления. Подняв голову, мужчина удивленно застыл — на линию защитных магов с высокой скоростью надвигалась какая-то непонятная темно-красная полоса. Подлетев к магам, со змеиным проворством она поглотила всю их линию, после чего остановилась. В то же время из лагеря позади, где отдыхали боевые маги, тоже раздались матерные крики и проклятия — вторая такая же полоса разделилась на сотни частей и атаковала уже их.

— Что за хрень здесь происходит?! Это какая-то заградительная атака или что?! И чем они нас атакуют, эльфийским вином, что ли?! — воскликнул Артагос, видя, что их основная боевая сила оказалась нейтрализована. Таскарий в этот момент оглянулся на дежурных магов, которые должны были защищать их позиции, и не смог сдержать ругани — в груди каждого мага красовалась дыра таких размеров, что при желании в нее можно было просунуть руку. А в следующую секунду раздался оглушительный грохот. Защищаясь от поднявшегося ветра и клочьев земли, Таскарий прикрыл лицо руками, а опустив их, увидел, как из образовавшейся воронки к ним идет какое-то человекоподобное чудище. Иссиня-черная кожа закрывала большую часть его тела, то тут, то там торчали шипы, но больше всего пугали не они, и даже не искаженные черты лица, лишь напоминавшие человеческие. Больше всего Таскария напугали глаза — крестообразный зрачок на фоне кроваво-красной радужки — таких он не видел еще никогда. От одного мимолетного взгляда тело мужчины сковало страхом, а большая часть мыслей тут же выветрилась. Артагос же дрожащей рукой потянулся к мечу, однако монстр менее чем за секунд преодолел два десятка метров и после прыжка оказался на плечах командира.

Дальнейшее Таскарий видел словно в замедленном времени, хотя, будь у него выбор, предпочел бы не видеть вообще. Вот тело Артагоса начало крениться от внезапно навалившегося веса, готовясь упасть. Вот чудище, неведомо как сохраняя равновесие, наклоняется и руками хватает голову командира. Двумя рывками прокручивает ее на все триста шестьдесят градусов, а последним — отрывает и поднимает ее на вытянутых руках, словно демонстрируя всем свой трофей. При этом звук ломающихся позвонков и хрип командира Таскарию показались до жути громкими, перекрывающими даже крики остальных стражников. Очнуться от столь странного состояния ему помог один из солдат, оттолкнувший его с дороги. Этот безумец и десяток его товарищей бросились на монстра, пытаясь заколоть его копьями, зарубить мечами и зажарить магией, но оказались убиты, даже не дойдя до него. Еще на полпути они остановились, удивленно глядя на красные жгуты из крови павшего командира, которые пробили им грудь. Пока Таскарий глядел, как они вначале роняют оружие, а затем падают сами, монстр внезапно оказался рядом с ним. Прежде, чем мужчина закричал, монстр на удивление человеческим, пусть и слегка хрипловатым голосом спросил:

— У тебя память хорошая?

— Д-д-д-ду-ду-д-да, — выстукивая нечто невнятное своими зубами, с трудом промямлил Таскарий.

— Тогда передай вашему королю, что у эльфов появился новый союзник. Не забудешь?

— Н-н-н-не-не-не-т!

— Ну и отлично, — монстр пожал плечами и, развернувшись, подпрыгнул высоко в воздух. Таскарий тут же постарался встать — ноги его плохо слушались, но со второй попытки у него получилось. Стоя на подкашивающихся ногах, он первым делом глянул в сторону, куда упрыгал монстр, и вновь застыл, ошарашенный тем, что видит.

Оказалось, что целью чудища стала кавалерия. Облаченные в лучшую, сделанную человеком, а подчас и трофейную эльфийскую броню всадники, являвшиеся младшими и средним сыновьями благородных родов и представлявшие собой вторую по убойности, после магов, силу в королевстве… сейчас дохли, словно мухи. Чудовище бросало их оземь так, что из сочленений доспехов брызгали струйки крови. Оно обрушивало на их головы такие удары, что шлем сплющивало до металлического блина, из которого плескала смесь мозгов и осколков черепа. Монстр разил их точными бросками своих шипов, кровавыми жгутами пробивал их головы, рубил насмерть их же клинками, сжигал пытавшихся скрыться за барьерами черным пламенем… Спустя две минуты Таскарий внезапно понял, что из пяти сотен всадников в живых осталось меньше сотни. Пока его мозг обдумывал это, количество рыцарей все уменьшалось, и уменьшалось, и уменьшалось… пока не осталось ни одного. Последнего рыцаря монстр убил, просто проткнув его грудь рукой, будто бы сталь для него была столь же мягкой, как и бумажный лист. Оглядевшись, монстр ухватил несколько трупов и запустил их в те отряды лучников, которые еще пытались по нему стрелять — больше для острастки, чем для убийства, но намек был понят верно, и вот уже последние стрелки присоединились к своим товарищам, обратившимся в бегство еще раньше. К удивлению Таскария, монстр не обратил особого внимания на оставленную безо всякой защиты пехоту. Вместо этого он, немного побродив среди побоища и распугав последних лошадей, развернулся и пошел, или, скорее, попрыгал, обратно к командному штабу. И к нему, Таскарию. Впрочем, понимание этого пришло уже тогда, когда чудище вновь оказалось на холме и спокойно направилось к шатрам. Но прежде, чем оно достигло своей цели, со стороны эльфийского леса раздался звук рога. Его тут же подхватили в другой части леса, к двум присоединился третий, а к трем — четвертый. А затем на поле боя показалась новая волна эльфов и их ручных волков. Вероятно, вдохновленные успехами чудища, они выдвинулись из леса и перешли в наступление.

— Контратака, да еще и с волчьими отрядами… — рефлекторно прошептал Таскарий.

— Какая к черту контратака, — внезапно буркнул монстр, глядя на эльфов. — И кто их просил? Теперь на ходу план менять… — недовольно цокнув, он повернулся к Таскарию. — Ты еще тут?

— Я собирался уходить! — на этот раз обошлось без заикания, но голос Таскария предательски поднялся на пару октав.

— Не надо «собираться», надо уходить, — монстр, который только что перебил больше пяти сотен человек, внезапно заговорил тоном сварливого старикана. — Давай-давай, кыш! Эльфы тебя жалеть не станут, а тебе еще нужно передать королю послание, если не забыл. Все, пошел!

Испытывать свою удачу еще раз Таскарий не стал и, молча развернувшись, со всех ног бросился подальше и от этого странного монстра, и от безжалостных эльфов, и от этой разом опротивевшей ему войны в целом…

* * *

Проводив взглядом сверкающего пятками адъютанта, вампир обернулся и недовольно оглядел поле боя. Его первоначальный план был прост и гениален: убить главнокомандующего; убить местный «цвет рыцарства», то бишь тех, кто потенциально мог его заменить; спугнуть лучников и свалить, не вступая в прямое столкновение с магами. И он шел идеально ровно до того момента, как какому-то эльфийскому гению не пришло в голову контратаковать. Да, теперь эльфов стало чуть побольше, около четырех, а если считать волков за отдельных бойцов, то и четырех с половиной тысяч… Вот только это все равно было в два раза меньше, чем у противников, а с выбранной ими стратегией — эльфийские фланги пытались нагло взять людей в «клещи» — все становилось даже хуже, ибо загнанный в угол зверь опасен вдвойне. Впрочем, основная угроза исходила именно от магов. И если защитные пока что не доставляли особых проблем, то боевые очень быстро додумались накрыться магическими щитами и просто выжигать его кровь, которая, даже несмотря на титановую волю вампира, не могла сопротивляться вечно и попросту испарялась. Свободной же крови у вампира на данный момент было не так уж и много — если он возьмет из бассейна еще, с неба, того и гляди, попадают двери из дворфийской тюрьмы или добытые честным разбоем богатства. Таким образом, поскольку ни убивать магов, ни встречаться с ними на поле боя вампир не хотел, вырисовывался единственный вариант — обратить армию людей в бегство раньше, чем те сумеют вырваться. Тогда — по крайней мере вампир на это надеялся — даже самые оголтелые идиоты не полезут в уже проигранную битву.

Взлетев, вампир быстро оценил ситуацию. Новость о потере командира, лучников и кавалерии еще не успела распространиться среди солдат, а потому, хоть эльфы и выкинули их из леса, те откатывались назад без особой паники и были вполне боеспособны. На правом фланге людей успешно поджимали «волчьи отряды», как их обозначил адъютант, а вот на левом контратака застопорилась почти сразу — эльфам банально не хватало количества, чтобы давить. В центре же был заметен парящий над головами остальных мужчина, который бешено вертелся по сторонам и раздавал приказы, доносившиеся до отдельных отрядов летающими на такой же низкой высоте магами. Напрягал ли он личную охрану, или же это было типичным способом передачи сообщений прямо во время боя, вампир точно не знал, но действовало это весьма эффективно. Часть отрядов из центра уже поспешили на поддержку правого фланга, а значит, и там прорыв будет предотвращен, после чего битва превратится в самую обычную рубку, что при разнице в количестве выйдет эльфам боком. Подобный вариант вампира совершенно не устраивал, а потому он с недовольством посмотрел на раздававшего приказы мужчину и пожал плечами — мол, сам напросился.

Создав в воздухе платформу, наклоненную под нужным углом, вампир с силой оттолкнулся и рванулся прямо в центр толпы. Перед самым приземлением Мист активировал одно из колец, и, как только он с силой врезался в землю, от эпицентра падения кругами начали расти каменные шипы в два человеческих роста, протыкая всех, кому не посчастливилось оказаться рядом. Физический барьер, переливаясь яркими всполохами от внезапного давления, все же спас командира пехоты, но он оказался в ловушке прямо среди хитросплетения шипов и теперь не мог даже сдвинуться с места. Не тратя на него времени, вампир вновь взлетел. Потоки крови из тел убитых шипами устремились за ним, и теперь бешено вращались вокруг вампира. Замедлившись, они разделились на небольшие части, сформировались в подобия ножей и полетели во всех, кто оказался в радиусе полусотни метров. Пехотинцы, голову которых в большинстве случаев прикрывала простейшая капеллина, где такой элемент, как забрало, попросту не был предусмотрен, оказались крайне уязвимы для этой атаки. Кровавые ножи с поразительной точностью пробивали их черепа, после чего к вампиру стекались все новые и новые потоки крови.

Часть крови вампиру вскоре потребовалась для защиты — маги-гонцы очнулись и осыпали его огнем и молниями. Приняв их атаку на зашипевший кровавый барьер, вампир демонстративно расставил руки в стороны и создал на каждой ладони по шару ярко-горящего пламени. Как только они отправились в полет, гонцы попытались отгородиться магическими щитами, однако огненные шары, подчиняясь воле вампира, запросто обогнули неповоротливые конструкции и устремились за попытавшимися маневрировать магами, вынуждая их в конце концов сменить физические барьеры на магические и принять атаку на них, чего, в общем-то, вампир и добивался. Под ошарашенными взглядами магов огненные шары, созданные магией другого мира, запросто прошли сквозь барьер и выжгли в их телах громадные дыры. Лишившись легких, сердца и еще множества иных необходимых для жизни органов, маги тряпичными куклами упали на землю, внося еще больший хаос в ряды тех, кто это видел.

Только вот на самом деле видели это всего несколько соседних отрядов. Хоть при сравнении с мировыми войнами этот бой и казался вампиру деревенской склокой, он все же прекрасно понимал, что десять тысяч — это совсем не мало. Десять тысяч — это огромная толпа людей, которые посреди боя были заняты, как это ни странно, именно боем, а не глазели по сторонам. Те же первые ряды — хотя рядами их можно было назвать разве что условно — все так же рубились с эльфами, не обратив на грохот и вспышки абсолютно никакого внимания, а подкрепления, высланные ранее командиром, сумели сильно замедлить наступление эльфов на правом фланге. Да, без дальнейшего командования люди наверняка проиграют, но сейчас битва продолжалась, так что вампир, создав очередную партию кровавых ножей, отправил их в полет, выкашивая еще сотню солдат. Закончив с центром, вампир уже готовился нанести удар по правому флангу, однако внезапно понял, что лишился контроля над частью той крови, которая сдерживала защитных магов людей. Раздался громкий треск, а затем заледеневшая часть кровавой стены разлетелась на части, осыпав осколками оказавшихся внизу эльфов. Большие обломки все же были приняты на эльфийские барьеры, но относительно мелкие наверняка оставили вмятины на доспехах и синяки под ними не одному десятку эльфов. Вырвавшиеся на волю маги, хоть и проходили как защитное подразделение, базовым атакам были обучены, а потому, быстро оценив ситуацию, тут же навязали бой магам эльфов. Те к тому моменту потратили почти все свои силы и теперь были вынуждены защищаться, а лишившееся магической поддержки наступление окончательно застопорилось. Бой действительно переходил в стадию затяжной рубки.

В очередной раз недовольно цокнув, вампир сделал сразу несколько вещей. Первым делом он плюнул на первоначальный «скромный» план. Затем подтащил к полю боя платформы с освобожденными эльфийками и со своим отрядом, убрал стены и позволил им присоединиться к бою против магов. И, наконец, стянул к себе всю освободившуюся кровь. Осмотревшись, вампир направил получившийся поток к левому флангу, а зафиксировав его над головами солдат, на секунду отпустил контроль. Литры крови оросили несколько сотен солдат, которые готовились идти на помощь своим товарищам, окрашивая в красный цвет их лица, кольчуги, одежду. Одних от подобного вывернуло на месте, другие неуклюже поскальзывались и падали, третьи спешно пытались протереть лицо, но никто из них не догадывался, что последует дальше. Вернув себе контроль, вампир прищурился и поднял всех окровавленных солдат в воздух. Сдвинув их так, чтобы они оказались прямо над головами соседнего отряда подкрепления, вампир вытянул когтистую лапу и сжал ее в кулак. Кровь, подчиняясь мысленному приказу, движение повторила, и в следующую секунду четыре сотни людей издали душераздирающий крик и оказались спрессованы до состояния выжатого лимона. Стоявших под ними солдат оросило отвратительной смесью из крови, перемолотых органов и обломков костей их бывших товарищей. Вампир вновь отпустил подконтрольную кровь, позволяя ей смешаться со всей остальной… И вскоре повторил экзекуцию, на этот раз перенеся будущие трупы на противоположный фланг. Третья партия смертников оказалась уже над головами центрального строя. Четвертой не понадобилось.

Армия людей, лишившаяся почти полутора тысяч солдат за две минуты, наконец поддалась панике. Общие потери к тому моменту составили почти три тысячи убитыми, еще половину от этого числа — раненными. Не в состоянии выдержать подобного натиска, солдаты просто побежали. Безо всякого строя, не обращая внимания на товарищей, люди в ужасе неслись подальше от убийственных эльфов с их бешеными псинами и от ужасного монстра, страшнее которого им не доводилось видеть в жизни. Преследовали бегущих только волки. Эльфы, которые прекрасно видели, что произошло с их противниками, предпочли откатиться немного назад и перегруппироваться. Своими пустыми безэмоциональными глазами они теперь наблюдали за вампиром, чья парящая над полем боя фигура была видна всем. Мист же, в свою очередь, наблюдал за развернувшимся в небе сражением между магами. Почти полторы сотни полных сил эльфиек вкупе с адептом, двумя мастерами и архимагом и так стали для людских магов неприятной неожиданностью, а уж когда те заметили, что на поле боя осталось меньше трети солдат, до них быстро дошло, что пора и честь знать. Организованно отступивших магов преследовать тоже не стали. В тот же момент вампир притянул обратно остатки крови, удерживавшей боевых магов. Благо теперь, когда армия людей была разбита, им просто не было смысла возвращаться в уже проигранный бой. Оглядевшись и заметив на себе взгляды тысяч эльфов, вампир решил повременить с какими-либо действиями, которые можно было воспринять превратно, и предпочел вернуться на платформу к своим.

— Ты ж, зараза, говорил, что не собираешься разносить всю армию! — первым делом возмутился Хаттор. — Да еще и нас без предупреждения втянул! Стояли такие, наблюдали, а тут бац, и мы уже посреди битвы! Нет, ну хоть бы предупредил!

— Во-первых, я и не собирался, а во-вторых — я вас разместил под хорошим углом над противниками, так что вы были в удобной позиции…

— Так-то да, но в следующий раз ты и правда, хоть предупреди нас, — вторила дворфу Альвира, которая, впрочем, отнеслась к этому гораздо спокойнее. Катор просто кивнул, как бы соглашаясь со всеми, а вот Дифусу, судя по его блестящим глазам, настоящая схватка пришлась по душе. Глядя на них, вампир быстро сделал вывод, что они его художеств либо не видели вовсе, либо видели, но краем глаза, и внимания не обратили. С остальными ситуация была обратная. Рубинадетта была бледная, словно смерть, и явно рассталась с содержимым желудка, возможно — не один раз. В глазах Латгера сквозило немного страха, но гораздо больше — осуждения, мол, такой смерти они не заслуживали. Мирия смотрела хоть и без страха, но задумчиво, а вот Джумира второй раз за день удивила вампира. Глаза химеры были широко открыты, но не от страха, а от легко заметного восхищения, рот же ее застыл в довольном оскале, будто бы она только что посмотрела сражение своего любимого бойца. Подобное отношение наводило вампира на мысли, что в ее джунглях всем жилось ну очень весело, но сейчас ничего выяснять он не стал. Вместо этого поинтересовался:

— А где эта остроухая парочка, Эфириэль и Довудиэль?

— Перелетели к своим, как только стены пропали. Ты, кстати, может, их вернешь, стены-то? На дворе первый месяц тьмы, как-никак, а на такой высоте все ветры словно сговорились мне жопу морозить…

— Ну так проблему ж можно решить и по-другому, — хмыкнул вампир и начал очень медленно опускать обе платформы. В ответ на удивленные взгляды он пожал плечами: — Пора знакомиться с эльфами.

Впрочем, прежде чем они спустились вниз, Мист все же нашел Эфириэль и Довудиэля. Последний, судя по внимательному взгляду, экзекуцию наблюдал своими глазами, однако ни словом о ней не обмолвился. Вместо этого он подчеркнуто вежливо и спокойно поблагодарил вампира, поклонившись ему особым образом, при виде чего остальные эльфы удивленно умолкли. Что означает этот поклон, вампир не имел ни малейшего понятия, поэтому чисто из вежливости ответил поклоном дружбы, которому его давно обучили Мирия и Эфириэль. Никаких нареканий это не вызвало, что вампир уже счел за успех, и Довудиэль спокойно согласился сопровождать вампира на первую встречу со своими сородичами. Наконец платформы опустились на землю, прямо перед строем готовых ко всему эльфов. Генералом оказался крепкий на вид эльф, который единственный стоял без шлема. Длинные светлые волосы, голубые глаза и черты лица показались вампиру странно знакомыми, но прежде чем он успел это обдумать, глаза генерала широко распахнулись, и он сделал шаг вперед:

— Отец! Ты жив!

Довудиэль с улыбкой на устах зашагал ему навстречу.

2 Первого месяца тьмы, 3127 года, полдень

Встретившись, отец с сыном крепко обнялись.

— Я тоже рад тебя видеть, Киндралиэль, — Довудиэль отступил на шаг и оглядел сына. — Тебе к лицу доспех генерала.

— Стараюсь ему соответствовать. После твоего... исчезновения...

— Поражения. Нужно называть вещи своими именами. Та битва была нами проиграна.

Киндралиэль слегка поморщился, но перечить не стал.

— После твоего поражения на место генерала было три претендента, но, так как у меня оказалось больше всего боевого опыта, Старейшины одобрили мою кандидатуру единогласно.

— Старейшины, значит? — по лицу Довудиэля мелькнула тень. Заметив это, Киндралиэль тоже нахмурился.

— Давай не будем сейчас об этом, отец, — эльф сделал быстрое движение глазами, указывая на избыток свидетелей. — Лучше познакомь меня с мон... грхм, неожиданным помощником, без вмешательства которого нам бы не удалось выиграть этот бой.

— А вы его и не выигрывали, — вампир пожал плечами. — Бой выиграл я. Единолично. Вы же, в свою очередь, сделали откровенную глупость и бросили ваши силы в практически самоубийственную атаку. На превосходящие вас в два с половиной раза силы противника. Да еще и при участии третьей стороны, мотивов и возможностей которой вы знать никак не могли. По сути, любой эльф, который был убит или ранен во время контратаки, на вашей совести, так что если бы мне пришлось выбирать между вами и хромым ослом, лично я сделал бы генералом именно второго. Ах да, и я могу представиться самостоятельно. Мое имя Мисткольд, я иномирянин и маг крови.

Позади раздался шокированный вздох эльфийки, да и остальные тоже удивленно выпучили глаза. Довудиэль неодобрительно покачал головой, но промолчал. Киндралиэль же раздраженно прищурился и уставился на вампира. Какое-то время он буравил его взглядом, но заметив, что тот и бровью не повел, прекратил.

— А вы... далеко не самый приятный собеседник, господин Мисткольд, — сухо бросил эльф. — Однако вашей помощи это не умаляет. Поэтому я приглашаю вас и вашу команду в наш лагерь. Там мы обсудим возможную награду и, если вам будет угодно, ваше видение этой битвы, — генерал демонстративно повернулся к Довудиэлю. — Отец, сколько ты привел с собой эльфов? Мы выделим им места и...

— А-а-а, — вампир поводил указательным пальцем из стороны в сторону почти перед носом эльфа, заставив того заиграть желваками. — Если вы приняли меня только за перевозчика и бойцовую псину вроде ваших волков, смею разочаровать — все эти эльфы, включая вашего отца, спасены лично мною. Я их лечил, кормил, защищал, вез сюда, и в итоге доставил в целости и сохранности. Поэтому, как минимум, я требую к себе уважительного отношения и титула "Спаситель", какого была удостоена Хилариэль. Впрочем, весь список моих хотелок вам может пересказать ваш отец, я не вижу смысла повторяться. Что же до приглашения, конечно же, я его принимаю. Выдвинусь за вами, как только закончу свои дела здесь, — теперь демонстративно развернулся вампир и спокойно зашагал к своему отряду, не обращая внимания на прожигающий его спину взгляд Киндралиэля. Эльфу пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем он смог начать раздавать приказы, подчиняясь которым, армия медленно начала движение обратно в лес.

— Ты... ты что творишь? — зашипела перепуганная эльфийка, когда Мист поравнялся с отрядом. — Он же генерал, ты не можешь так с ним общаться...

— О, я могу позволить себе делать все, что захочу, — повысив голос, ответил вампир. — Да и он заслужил. Глупый мальчишка вначале испортил мне план, а потом попытался присвоить себе мою победу — ты думаешь, я буду молчать? Трижды "Х-ха!", уж я-то постараюсь, чтобы все знали, кому должны достаться все лавры. К тому же, я очень не люблю идиотов, а тот, кто ради мести готов загубить целую армию — клинический идиот, и генералом быть явно не должен. Мстить тоже нужно уметь, знаешь ли. Да и потом, мне просто плевать на его отношение — я пришел говорить со Старейшинами, а не с мальчиками на побегушках.

— С тобой все в порядке? — покосившись на эльфийку, которая от наглости вампира оторопела и не могла вымолвить ни слова, поинтересовалась Мирия. — Может, тебе нужно остыть после боя? Или это на тебя так обилие свежей крови влияет?

— О чем ты? — уже нормальным голосом поинтересовался вампир и привычно ухмыльнулся. — Просто нет смысла быть паинькой, когда тебя и так видят только монстром. К тому же, я сказал правду — если бы не я, потери у эльфов были бы огромными.

— Хм, ну ладно... — Мирия не нашлась что ответить. — А что еще за дела у тебя здесь остались?

— Сбор ресурсов, конечно же, — видя приподнятую бровь зверодевушки, вампир пожал плечами. — Переработка трупов и мародерство.

Больше вопросов зверодевушка не задавала.

Эльфы тоже ничего не спрашивали, но, чувствуя на себе их внимательные взгляды, вампир предпочел не трогать ни трупы их собратьев, ни даже их волков. А вот людей "разобрал" на части всех, вне зависимости от того, были ли они убиты им или эльфами — тем более, что большая часть их потерь все-таки была его заслугой. Так же Мист поступил и со снаряжением: насобирал почти пять тысяч комплектов людского хлама и полностью разграбил палаточный городок, вмещавший некогда тринадцать тысяч человек, но не тронул ни одного эльфийского доспеха или фламберга. Увеличив таким образом размер своего кровавого бассейна в полтора раза и нагрузив на него еще эдак тонн двести, вампир итогами остался доволен и поспешил вслед за своим отрядом и эльфами.

* * *

Оказавшись в лесу эльфов, вампир впервые с момента прибытия на Новилуру ощутил, что действительно попал в другой мир. Просто потому, что подобного пейзажа он не видел ни в одном уголке Земли. Впрочем, судя по реакции остальных членов отряда, подобное было редкостью и в этом мире.

На первых порах внимание к себе привлекали деревья, которые оказались настоящими великанами — большинство достигало сотни метров в высоту и четырех-пяти в диаметре. И если вампиру сразу же вспомнились некоторые похожие виды из его мира, для остальных подобный гигантизм был в новинку. Первые пару минут они провели, пораженно оглядываясь по сторонам и задирая головы в попытках разглядеть кроны деревьев, которые практически полностью закрывали небо, отчего даже в полдень эльфийские леса покоились в полумраке, который лишь изредка нарушали пробивающиеся то тут, то там солнечные лучи. Однако поначалу картинка еще казалось пустоватой — кроме деревьев и травы, не было практически никаких растений, кустов или чего-то подобного. Но чем дальше отряд удалялся от людских земель, тем богаче и разнообразнее становилась местная флора, проявив свое, если верить словам эльфийки, "привычное радушие" на удалении пяти километров от поля боя. По мнению же вампира, в тот момент они будто бы перешли из леса просто красивого в лес невероятный и сказочный. Теперь разнообразие и количество растений не просто цепляли глаз, а действительно поражали, причем не только красотой, но и самим фактом своего существования в этом районе. Иначе как магией вампир не мог объяснить то, что в эльфийском лесу совершенно спокойно соседствовали высокогорные эдельвейсы и полевые маки, а золотой корень рос прямиком на стволах деревьев. Да и не только он — первые три-четыре метра местных гигантов зачастую напоминали вертикальную клумбу, так как многие растения спокойно гнездились прямиком в трещинах коры. Но главным же чудом было другое — все это великолепие цвело. Несмотря на то, что на дворе был первый месяц тьмы, приблизительно соответствовавший второй половине октября по земному календарю, флора эльфийских лесов отказывалась подчиняться природному ходу событий. Она, как и раньше, продолжала радовать глаза наблюдателей живыми яркими цветами своих бутонов и лепестков, подчеркивая их изумрудной листвой.

— Да уж... — пораженно протянула Мирия, безостановочно крутя головой в попытках ухватить всю картину. — Теперь я понимаю, почему ты так хотела сюда вернуться... Ну, то есть, это же твой дом, это логично, но я имела в виду, что сюда любой бы захотел вернуться... Я еще никогда не видела подобной красоты!

— Да, я тоже не знаю ни одного места, подобного этим лесам, — улыбка не сходила с лица эльфийки во все время перехода. — И это ведь только окраины, а вы еще не видели столицу!

— Я даже не могу представить себе то место, которое способно затмить эту картину, — покачала головой Альвира. Остальные были с ней согласны.

— Уж я-то сколько путешествовал, а и сам не припомню места краше, — дворф задумчиво погладил бороду, после чего обернулся к вампиру: — А ты?

— Я видел множество прекрасных пейзажей, но здешнему они явно уступают, — вампир покосился на эльфийку, для которой эти слова, судя по ее лицу, стали самой сладкой похвалой. — Как эльфам это удалось? И откуда здесь столько видов растений? — вампир повел подбородком, указав на поляну, мимо которой они сейчас проходили. Яркий цветочный ковер напоминал даже не радугу, а палитру очень смелого художника, который в поисках нужного беспрестанно смешивал цвета. И при этом многие растения вампир видел впервые — не помогли ни знания земной флоры, ни даже память Деррин, которая, на минуточку, была профессиональной травницей с огромным опытом.

— Это все благодаря традиции, начало которой положила сама Эдливия, — пояснила Эфириэль. — Когда эльф в своих путешествиях видит какое-то растение, которого еще нет в наших лесах, он должен всеми силами постараться добыть его семена и привезти домой. А здесь, благодаря магии дриад и стараниям эльфов, оно обязательно прорастет и пополнит нашу коллекцию. Раньше это вообще считалось обязательным долгом лесу и Изумрудной Богине, но сейчас, когда найти что-то новое гораздо сложнее, это стало, скорее, редким подвигом.

— Хорошая традиция, — кивнул вампир и вернулся к созерцанию природы, отпечатывая ее в своей памяти. Глянув вперед и к чему-то прислушавшись, он ухмыльнулся: — Кажется, "призраки" вернулись на свое "кладбище". Может, хоть теперь они смогут расслабиться.

Эльфы, которых вампир мимоходом окрестил "призраками", действительно могли сойти за таковых. Перед боем все они, за исключением командиров, дружно отключали свои эмоции и оставались в таком состоянии вплоть до возвращения в лагерь, так что всю дорогу они шли молча. При этом эльфийская ловкость и отличное знание местности позволяли им передвигаться быстро и аккуратно, а природная бледность только добавляла еще больше сходства с призраками. В итоге четырехтысячная армия эльфов двигалась по лесу так тихо, что создавалось ощущение, будто она состояла из фантомов, а не существ с плотью и кровью.

— Не называй их так, пожалуйста! — тут же возмутилась эльфийка. — И вообще лучше не упоминай смерть и ее атрибуты без необходимости!

— Почему это? — вампир заинтересованно наклонил голову. — Эльфы так сильно боятся смерти?

— А разве есть кто-то, кто ее не боится? — парировала эльфийка. — Нет, мы, конечно, знаем, что через какие-то пять-шесть сотен лет умрем, но не видим смысла лишний раз напоминать себе или другим об этом.

— Пять-шесть сотен лет, да? М-м-м, — не удержалась от смешка Альвира. — Я была бы не против, если бы у меня была хотя бы половина от этого.

— Ой... Извини, я забыла, что люди живут еще меньше, — Эфириэль виновато отвела взгляд, но наемница уже махнула рукой.

— Да расслабься, уж кто-кто, а наемники факт своей смертности осознают лучше всех. Помогает в работе, знаешь ли. Кстати, а среди эльфов есть наемники? Ну, то есть, не просто воины, как эти солдаты, а что-то вроде нас? — девушка жестом обвела большую часть группы.

— Ну, у нас есть путешественники... Когда эльфу хочется повидать мир, он может спокойно покинуть лес и отправиться в странствия — в сторону Ардентакса и материка, конечно же, а не на земли рабовладельцев — где ему никто не запрещает принимать заказы. Иногда одиночки могут объединяться в группы. Иногда дружественное королевство людей может запросить содействия, к примеру, в борьбе с пиратами, и тогда Старейшины могут объявить набор среди добровольцев или отправить солдат... Но это все частные случаи, а вот так чтобы массово, как на землях людей — нет, — эльфийка покачала головой, когда ей не удалось вспомнить других примеров.

— Ого, это даже как-то странно, — удивилась Мирия. — А кого же тогда нанимают ваши торговцы, когда им нужна охрана? Солдат?

— А зачем торговцам нанимать охрану?

— Ну как же, а вдруг разбойники или дикие звери?

— Но у нас нет никаких разбойников, а звери никогда не нападают на нас.

— Э-э-э?

— Э-э-э?

Зверодевушка и эльфийка непонимающе уставились друг на друга. Большая часть отряда тоже была удивлена ее ответом, и только Латгер понимающе ухмыльнулся — в свое время Хилариэль многое ему рассказала о жизни в эльфийском лесу.

— Ты меряешь их категориями людей, забывая, что они — не люди, — подал голос вампир и улыбнулся своим мыслям. — И отсутствие наемников многое говорит об их законах и культуре.

— Например? — недоверчиво поднял бровь дворф. — У нас, так-то, тоже на своих руку поднимать смертный грех, но индивиды все одно находятся регулярно. То просто из жажды наживы, то вражда меж кланами, а порой всякая мразь и до трона добраться может, законы свои вонючие продвигать... грхм, ну, в общем, мыслю ты понял.

— Понял. Вот только вас, дворфов, минимум раз в семь-восемь больше, чем эльфов, да и территории у вас огромнейшие, по сравнению с этим лесом, так что за всеми хрен уследишь. А кроме того, у вас нет эмпатии и возможности контролировать свои эмоции и видеть чужие, тогда как эльфы на это способны.

— Да ты-то откуда знаешь, сколько нас и сколько их? Ты ж и побывать-то успел только в одном городе.

— Ага. В городе с двадцатью тысячами населения, который по меркам дворфов считается захолустьем и куда отправляют неугодных короне. Где, несмотря на дикие для вашего времени выработки, шахты считаются едва прибыльными — Киррук несколько раз при мне сетовал, что если объемы уменьшатся, город могут банально забросить, как уже бывало раньше. Где семьсот с лишним стражников Браммира считается не грозной силой, а кучкой деревенщины. А еще я видел некоторые торговые бумаги Стеллога и указанные в них объемы продукции. Вдобавок, хоть я, благодаря кое-чьим стараниям, так и не успел посетить столицу, я в курсе, что там обитает почти двести тысяч дворфов.

— Так, ну ты того, давай не того, лишнее-то не вспоминай, — дворф, казалось, на секунду смутился, когда речь зашла о событиях двухмесячной давности. — Ну ладно, нас ты, допустим, посчитал. А эльфов, по-твоему, сколько?

— Тысяч триста, не больше, а сейчас, скорее всего, даже меньше. И дела у них идут не слишком радужно.

— Та не, что-то ты перебрал с драматизмом, — дворф что-то начал высчитывать в уме. — Хочешь сказать, у нас в одной столице живет народу как две трети их населения? И что это за пессимистические прогнозы?

— Ну, по всему выходит, что так. Посуди сам — на эту битву, проигрыш в которой мог окончиться, по сути, прорывом фронта и многочисленными жертвами, даже считая подкрепления и магов, прибыло всего четыре тысячи эльфов. Почему? Ведь противник выставился серьезно — тринадцать тысяч для этого времени и этих королевств это весьма крупная армия.

— Ну, не такая уж и крупная, если с нашей сравнивать... Хотя да, у нас же земель и народу побольше, — дворф задумчиво подергал бороду. — Хм, вот ты сам сказал — фронт. Если так подумать, люди-то по своим землям могут шастать как угодно и силы перераспределять, а эльфам остается только реагировать, из-за чего приходится силы-то растягивать. Оно?

— Оно, — кивнул вампир. — Это первая проблема — воевать одному против двух, а временами и трех противников не очень-то приятно, приходится распылять силы. Я более чем уверен, что одновременно с этим боем велись и другие, в королевствах по соседству, — Мист вопросительно глянул на эльфийку. Та со вздохом кивнула:

— Да, обычно так и происходит. Вначале ждешь новости о первой битве, потом о второй, а иногда и о третьей...

— Ну вот. И если взглянуть на карту, — вампир достал ее и указал на несколько отмеченных точек, — можно увидеть, что чаще всего битвы происходят в этих четырех местах. Мне их Рейлих отметил сразу же, как узнал, что я к эльфам собрался, а уж кому как не торговцу знать, куда идут его товары. Значит, около них и держатся основные гарнизоны, и мы сейчас в одной из этих точек, и этот гарнизон перед собою видим... итого, четыре на четыре, плюс какие-то отдельные отряды подмоги по типу тех же "волчьих"... Для простоты счета пусть будет двадцать тысяч боевых единиц. И еще добавим тысячу на флот — от Рейлиха же знаю, что он у эльфов имеется, и что иногда даже бывают водные сражения, но почему-то не особо частые. Итого выходит двадцать одна тысяча. По опыту было выявлено, что в мирное время мобилизационный потенциал оседлого государства — один-два процента, дальше не тянет экономика. В военное гораздо больше, но эльфы с людьми воюют в течении веков, а значит, и брать стоит как в относительно мирное время. Чтобы узнать приблизительный процент, нужно взглянуть на качество войск и на саму экономику. Что-то мне подсказывает, что с последней у эльфов все в порядке, а вот с качеством войск, — вампир перевел взгляд на удивленную эльфийку, — все уже далеко не так хорошо.

— Мда, ну ты, как обычно, просто сама любезность, — фыркнула зверодевушка, глядя, как лицо эльфийки приобретает слегка обиженное выражение. Вампир фыркнул в ответ.

— Если она сама с чего-то решила обижаться на столь очевидный факт — это ее проблемы. Мирия, если я скажу, что из тебя хреновый политик, ты будешь обижаться? Ну вот, — вампир пожал плечами, дождавшись отрицательного ответа зверодевушки. — Ибо от тебя никто не требует им быть. Как и от нее никто не требует быть воином. Просто, оказавшись в нашей боевой компании, она сама для себя решила, что должна. Ну что тут сказать, глупая эльфийка — она и есть глупая эльфийка.

Услышав это обращение, Эфириэль залилась краской и быстро огляделась по сторонам, после чего просительно посмотрела на вампира.

— Ты не мог бы не называть меня так при остальных? Это...

— Обойдешься. Так вот, — даже не дослушав, прервал ее вампир, — мы говорили о процентах. Учитывая все ранее сказанное, я предположил, что регулярная армия составляет семь процентов от общей численности, что, на деле, уже весьма критично. Отсюда и взялись триста тысяч. Могу ошибаться, но вряд ли сильно. Прогноз же мой был пессимистичным просто потому, что сидя в защите, эльфы обречены на вымирание. Если уж они сейчас набирают в свои ряды наспех обученных новичков, пусть и отправляя их в отряды поддержки, то лет эдак через сто в бой пойдут уже дети и старики, после чего, собственно, эльфийский народ и прекратит свое существование. Так что в целом — я сюда прибыл вовремя. Нет, лет пятьдесят они бы еще точно без меня прожили, но в численности бы знатно потеряли-с. Так что торговаться со Старейшинами я буду на достаточно выгодных условиях. Ну, если они, конечно, не дураки, что вряд ли.

— На вашем месте, я бы, кстати, переживал не за эльфов, а за людей — я-то на стороне эльфов, — хмыкнул вампир, глядя на затихший отряд и погрустневшую эльфийку. — А вообще, мы, если что, собрались было обсуждать местную культуру и законы.

— А, тьфу ты, точно, — подхватил Хаттор. — Ну, с одной стороны, оно тогда все понятно — куда уж тут своих грабить, когда враг на пороге. А с другой... ну вот не верится мне, что среди них ни одного с гнильцой не нашлось.

— Да здесь-то война ни при чем. Дело в эмпатии, высоком уровне культуры и неутолимости наказания. Эльфы же могут видеть сильные эмоции друг друга, или наоборот, что кто-то их скрывает. Как ты сделаешь другому пакость, если от тебя желанием напакостить за километр будет нести?

— Ох ты ж, так вот оно что, — до дворфа и остальных наконец дошло.

— Ну, а если уж ты все-таки что-то сумеешь провернуть и тебя поймают... Эй, глупая эльфийка, какие у вас наказания идут за кражу, изнасилование и убийство?

— Ну пожалуйста, не называй меня так, — вновь смущенно пропищала она, и вновь ее просьба осталась проигнорирована. — Эх... За кражу — отработка причиненного вреда, общественное порицание, а если преступник отказывается или крадет еще раз — изгнание из леса с возможностью сохранить часть имущества и вернуться через год. За изнасилование — изгнание из эльфов без возможности вернуться, исключение — если жертва согласна обменяться с преступником брачными ожерельями. За убийство собрата, — по телу эльфийки прошла дрожь, прежде чем она объявила наказание, — принесение в жертву лесу.

— Жестоко, — ухмыльнулась зверодевушка. — Зато справедливо. А чем отличается изгнание из леса и изгнание из эльфов? И что значит "принесение в жертву лесу"?

— В первом случае эльф просто должен покинуть лес, во втором — ему отрезают верхнюю часть уха. Насчет последнего... я... я не хочу это объяснять, — эльфийка потрясла головой, будто стараясь выкинуть оттуда это знание.

— Оу, ну ладно, — глядя на нее, Мирия удивленно замолчала. Она уже и сама не была уверена, хочет ли знать подробности. А вот вампир, судя по взгляду, явно хотел, но на этот раз решил пожалеть эльфийку.

— Прошу прощения, это вы наши гости? — к ним, незаметно для большинства, подошла молоденькая рыжеволосая эльфийка в легких кожаных доспехах и с огромной сумкой через плечо. Она с огромным интересом рассматривала чужаков и прямо-таки светилась доброжелательностью. — Я — Неоланэль, меня прислал генерал Киндралиэль. Он выделил вам место немного восточнее лагеря и приказал мне проводить вас туда.

— Приятно познакомиться с тобой, Неоланэль. Ну, раз генерал приказал — веди, — вампир слегка поклонился и сопроводил свой ответ столь теплой улыбкой, что будь рядом лед — он бы растаял.

Не ожидавшая подобной любезности эльфийка на мгновение зарделась, после чего смущенно развернулась и повела отряд вперед.

Проводница оказалась на удивление болтливой и чуть погодя уже вовсю обсуждала с Эфириэль каких-то общих знакомых и учебу в военно-лекарской академии — как оказалось, этих самых академий было всего две на весь лес, так что не удивительно, что обе эльфийки обучались в одной и той же. При этом эльфийка постоянно сверкала глазами в сторону вампира, и во время одного из перерывов в разговоре все-таки набралась смелости и поинтересовалась:

— Скажите, а это правда, что вы назвали нашего генерала идиотом и хромым ослом?

— Нет, не правда, — покачал головой вампир. — Ибо назови я Киндралиэля ослом — и ослу было бы обидно. Так что я ограничился просто "идиотом".

Легкое разочарование, появившееся в глазах эльфийки после начала фразы, сменилось весельем. Не сумев сдержать улыбку, Неоланэль прикрыла рот рукой, чем заслужила удивленно-порицающий взгляд Эфириэль.

— Ух ты, я смотрю, тебе от такого весело. А глупая эльфийка на меня чуть с кулаками из-за этого не набросилась, говорит, мол, нельзя так с генералами, — вампир ехидно покосился на Эфириэль, лицо которой в очередной раз залилось краской.

— Ну, на самом деле так делать и правда обычно не стоит — генерал за это может невозбранно вызвать вас на дуэль, а поскольку вы чужак — даже смертельную... Но если все остальное, что я слышала о вас от солдат, тоже правда, то он этого не сделает, — Неоланэль беззаботно пожала плечами и внезапно покосилась на вампира с возросшим любопытством и ехидным прищуром. — Так значит, Эфириэль — "глупая эльфийка", да? Интересненько.

— Да нет, это совсем другое... — попыталась было оправдаться Эфириэль, однако вампир, уловив в воздухе какую-то скрытую шутку, тоже решил повеселиться и перебил ее:

— Ага, именно что "глупая эльфийка". Я ее даже по имени теперь не называю, только так.

— Ух, ну надо же... Ну да ладно, мы пришли, — эльфийка обвела рукой прекрасную поляну, утопавшую в зелени. Слева были слышны звуки эльфийского лагеря — вернувшие себе эмоции эльфы теперь шумели не хуже любых других солдат, а справа — какая-то возня и волчий вой — кажется, "волчьи" отряды было принято размещать отдельно. У вампира, который сразу же развесил дополнительные глаза и там, и там, тотчас возникло жгучее желание узнать о "волчьих" отрядах побольше, но он отложил это на потом и с улыбкой поблагодарил эльфийку, уже намеревавшуюся отправиться дальше по своим делам.

— Да что вы, мне было приятно с вами пообщаться. Кстати, я думаю, генерал через часик-другой захочет с вами поговорить, так что лучше не уходите далеко от этой поляны.

— О, даже и в мыслях не было. Буду ждать его приглашения с нетерпением.

Попрощавшись с Неоланэль, добродушный характер которой пришелся ему по вкусу, вампир разбил привычный кровавый лагерь и, убедившись, что всем есть чем заняться, направился к эльфийскому лагерю. Приглашения он ждать не собирался.