Подменыш (джен)

Кошмары прекращаются, и в слизеринских спальнях снова воцаряется тишина, а вслед за этим и весь замок будто погружается в ожидание. Никаких новых выходок, никаких плакатов. Карательный отряд выглядит подавленным, а может, и напуганным, потому что все видели, как Крэбб и Гойл теперь крадутся по коридорам, стараясь не привлекать внимания.

Даже Кэрроу перестали использовать их для грязной работы.

За окнами тает снег, а Джинни берётся за перо, чтобы написать очередное письмо упырю, носящему лицо её брата.

«С днём рождения, Рон», — выводит она.

Очередное письмо, искусно сотканное из лжи для тех, кто проверяет всю корреспонденцию Хогвартса. Она пишет о скучных уроках без пыток, о нудных отработках без занятий легилименцией и о том, какой Тобиас придурок.

Она не пишет о том, что ученики продолжают бесследно исчезать. О том, как они вместе с АД успевают спасти некоторых, пока не стало слишком поздно. О том, что Выручай-комната обрастает всё новыми гамаками и дополнительными уборными, обретая нездоровое постоянство.

Она не пишет о том, что кого-то они упустили и не успели спасти. О том, как заставляет себя думать о следующем ученике, а не о последней неудаче. О том, что их главной целью теперь стало выжить и сохранить жизни, а ещё вселять надежду.

Ханна устраивает турниры по взрывающимся картам, кружки по плетению косичек, шахматные баталии и танцевальные вечера — всё, что угодно, лишь бы подарить каждому хоть несколько минут без мыслей о творящемся вокруг ужасе.

Джинни не пишет о том, как трудно порой оставаться на этих мероприятиях. О том, что смех и игры, вопреки всему, кажутся единственной настоящей вещью в этом перевёрнутом мире. И всё же она сомневается, есть ли там место для неё.

«С днём рождения, Рон», — пишет она вместо всего этого, не позволяя себе задумываться о том, где он может сейчас находиться и как на самом деле отмечает своё восемнадцатилетие.

Она отправляет письмо с совой и снова отправляется в коридоры, чтобы слушать.

И ждать.

* * *

Джинни идёт в нескольких шагах позади Невилла, пока они крадутся по тёмным безмолвным коридорам. За ней следует Жюстина, четверокурсница из Рейвенкло, прижимающая к груди небольшую сумку. Она выглядит на удивление спокойной для девочки, которой только что сообщили, что Волдеморт охотится за её семьёй.

Невилл поднимает руку, и Джинни сразу останавливает Жюстину. Все замирают, вслушиваясь в едва различимый шум. Не в первый раз Джинни жалеет, что у неё нет этой чёртовой карты Гарри. Она бы очень пригодилась и безусловно сильно облегчила им жизнь. Но сейчас не время для таких мыслей.

Невилл опускает руку, ободряюще улыбаясь через плечо. Они уже почти у ближайшего входа в Выручай-комнату, когда из-за доспехов с поднятой волшебной палочкой выходит Тобиас.

Невилл хрипло вскрикивает от неожиданности, его палочка тут же взмывает вверх, но Тобиас опережает его, выкрикивая заклятие. Жюстина падает без сознания, не успев даже пикнуть.

Невилл быстро приходит в себя и посылает в ответ своё заклятие. Джинни даже не пытается остановить его и вместо этого выпаливает:

— Протего!

Заклятие Невилла отскакивает от щита, вспыхнувшего между ними и Тобиасом. Сам Невилл смотрит на Джинни так, словно она совершила немыслимое предательство, о котором он и подумать не мог.

Она поднимает руки, палочка направлена вверх.

— Нет времени объяснять, но он на нашей стороне. Клянусь.

— Что? — Невилл ошеломлённо смотрит то на одного, то на другого. — Но я думал…

Джинни и Тобиас мрачно переглядываются.

— Так и было задумано, — говорит она.

— Двойное наслаждение — обмануть обманщика, — цитирует Тобиас.

Пусть всё и началось с гнева и горьких слов, сказанных друг другу, но довольно быстро они осознали ценность своей публичной ссоры.

Невилл медленно опускает палочку, всё ещё настороженно глядя на Тобиаса.

— Погоди. Так вот как ты…

— Невилл, — перебивает его Джинни, — может, сейчас не время и не место для этого?

Он моргает, оглядывая коридор.

— Верно.

— В чём дело, Тобиас? — спрашивает Джинни, указывая на распростёртое тело бессознательной Жюстины и понимая, что он бы не стал раскрывать своё прикрытие без причины.

— Это подстава, — сообщает он, убирая палочку и бросая ещё один настороженный взгляд на Невилла. — Её подослали, чтобы она позволила тебе «спасти» себя, а затем выведала, как и куда сбегают ученики. Потом она должна была доложить Кэрроу. — Он вытирает бисеринки пота со лба, словно бежал сюда. — Я только что узнал. Чисто случайно.

Сердце пропускает удар.

— Мерлин, — вырывается у Джинни, и грудь сжимается от осознания того, что они едва не натворили.

Невилл выглядит таким же потрясённым.

Тобиас пожимает плечами:

— Рано или поздно даже у этих тупиц должна была появиться умная мысль.

Невилл озирается, вглядываясь в темноту коридора.

— И что теперь? Просто оставим её здесь? Она же видела Джинни.

Если Кэрроу узнают, что Джинни помогает сопротивлению, в этот раз они не ограничатся одними лишь пытками.

Джинни пока откладывает эту мысль, сосредоточившись на другом:

— Ты знаешь, почему она согласилась?

Тобиас качает головой:

— Может, её шантажировали.

Именно этого Джинни и боится. Важно понять, действовала ли Жюстина по принуждению и держит ли Том в заложниках её семью. В этом случае она всё ещё жертва.

Джинни прикусывает губу. Так или иначе, нужно выяснить правду.

— Давайте уберём её из коридора.

Невилл с Тобиасом поднимают Жюстину и переносят в ближайший класс. Джинни жестом указывает на стул и, когда девочку усаживают, командует:

— Разбудите её.

Тобиас поднимает бровь:

— Ты уверена?

Она кивает, пододвигая ещё один стул к Жюстине, и садится напротив, чтобы оказаться с ней на одном уровне.

— Нам нужно понять её мотивы.

— Ты не можешь быть уверена, что она скажет правду, — замечает Невилл.

— Не могу. Именно поэтому я не собираюсь спрашивать.

Невилл хмурится, но решает не уточнять.

— Посмотри, что там в коридоре, — говорит она ему.

Он кивает и отходит к двери.

Джинни смотрит на Тобиаса:

— Дай мне три минуты. Если за это время я ничего не скажу, сделай всё, что угодно, чтобы вернуть меня.

— Без проблем, — отвечает он с привычной маской безразличия.

— Тобиас, — она сжимает его руку. — Пообещай.

— Да ну тебя, — усмехается он наконец. — Ладно, обещаю.

Джинни кивает.

Тобиас взмахивает палочкой, и Жюстина резко вдыхает, широко распахнув глаза. Она быстро оценивает обстановку, и взгляд её настораживается при виде Тобиаса, но едва она переводит его на Джинни, как мгновенно застывает с выражением, граничащим с ужасом.

Джинни поднимает палочку.

— Легилименс.

Она никогда прежде не проникала в разум, не смягченный дурманящим туманом. Поначалу это полный хаос — вихрь кричащих, сталкивающихся друг с другом мыслей, обрывков воспоминаний и вспышек эмоций. Джинни кажется, что поток захлёстывает её и она сейчас в нём утонет. Она изо всех сил пытается создать порядок и возвести границы.

«Это я, — думает она, — а это она».

Единственное спасение в том, что девочка совершенно не обучена, в её сознании нет даже самой примитивной защиты.

Жюстин — средний ребёнок в семье, серая мышка, незаметная и всеми позабытая. Не такая умная, как братья и сёстры. Не такая красивая. Просто запасной ребёнок. Джинни методично разбирает её жизнь, копается в воспоминаниях, пытаясь добраться до сути.

Жюстин плачет, в слепой панике сопротивляясь вторжению, и на мгновение всё вокруг переворачивается.

«Прекрати, прекрати, прекрати!»

— Джинни! — чужой голос звучит резко, и чьи-то пальцы впиваются ей в руку.

Тёмная ледяная вода смыкается над головой. Она бьётся, пытаясь выплыть, но тяжёлая ткань мантии опутывает ноги, тянет вниз и…

«О боже, о боже, я не хочу умирать…»

Резкая боль, это кто-то отвешивает ей пощечину. Джинни дёргается, судорожно вдыхая.

— Бёрк! — кричит Невилл.

Тобиас не обращает на него внимания, опускается перед ней и сжимает её колени, пальцы впиваются в кожу.

— Джинни.

Она фокусирует на нём взгляд и хватается за него в поисках опоры. Тобиас крепко берёт её за локти и тихо спрашивает:

— Всё в порядке, Джин?

Она кивает. На мгновение границы между ней и Жюстин стираются, будто стены между ними стали пористыми.

«Я же здесь, чёрт возьми! Почему никто не видит? Я имею значение! Мерлин, ну пожалуйста, я имею значение!»

— Она сама вызвалась, — выдыхает Джинни, крепко зажмурившись.

Тобиас явно удивлён.

— Её родители — Пожиратели смерти?

— Нет. Она просто хотела, чтобы её увидели.

Она поднимает взгляд на Жюстин и видит, как та громко рыдает, уткнувшись лицом в ладони.

Опираясь на плечо Тобиаса, Джинни поднимается, на секунду застывая, потому что ноги всё ещё дрожат. Когда она более-менее приходит в себя, они вдвоём подходят к стоящему у двери Невиллу.

— Её не накажут, — тихо говорит Джинни.

— Нет, — соглашается Тобиас, — они просто станут осторожнее. Будут точно знать, что за ними следят, что у них есть крот.

Джинни бросает на него острый взгляд.

— Это подвергнет тебя опасности?

— Нет. Я слишком полезен.

— Ты хотел сказать, что стал слишком хорошим жополизом.

Тобиас усмехается:

— У каждого свои таланты.

Если его взгляд на миг и задерживается на рыдающей девочке, Джинни делает вид, что не замечает этого.

— Ладно, — говорит она. — Мне нужно стереть ей память.

— Я справлюсь, — отвечает Тобиас, передавая её Невиллу. — Ты и так сделала достаточно.

Она не спорит, опираясь на Невилла, который тут же обхватывает её за талию, спрашивая:

— Ты в порядке?

Джинни кивает, а Невилл закусывает губу.

— Вот значит как...

Она смотрит на него.

— Невилл, — её голос звучит резче, чем она планировала.

— Верно, — отвечает он, глядя себе под ноги. — Чем меньше я знаю, тем лучше.

Джинни вздыхает.

— Прости...

Невилл качает головой, неуверенно улыбаясь.

— Тебе не нужно извиняться, Джинни. Мы все просто пытаемся выжить, верно?

Верно.

Этой же ночью Джинни снится сон, и впервые кошмары принадлежат не ей.

* * *

Спустя несколько дней на уроке Тёмных искусств Джинни проходит мимо Невилла по пути к своему месту. Он слегка кивает ей, а затем снова поворачивается к Джоанне.

Он ведёт себя как обычно, но Джинни всё равно размышляет. Интересно, что он чувствует по поводу того, что она сделала с Жюстиной? Мучает ли его совесть? Потому что её совесть не мучает. И она начинает задумываться, что это может говорить о ней самой.

Джинни направляется к дальнему концу кабинета и садится рядом с Тилли.

— Почему бы нам не начать сегодня с мистера Бёрка, — объявляет Амикус.

Класс выпрямляется. Если Амикус начинает со своего любимого ручного песика — значит, он хочет что-то доказать, и все это понимают.

Тобиас поднимается на ноги и запрыгивает на возвышение с видом человека, которому нет до этого никакого дела. Он одаривает класс беспечной ухмылкой, разминая шею.

Амикус прохаживается по кабинету, будто выбирая соперника, хотя всем ясно, что кандидатура уже давно определена. Он останавливается перед Джинни.

— И мисс Уизли.

Ученики начинают перешептываться.

Джинни не знает, проверка ли это и подозревают ли теперь её после случая с Жюстиной. Или же это всего лишь попытка довести до конца наказание, которое прервал Снейп. Она сомневается, что Тобиас у них действительно под подозрением, но и этого исключать нельзя.

Так или иначе, ставки высоки, и им придётся сыграть свои роли.

— Конечно, сэр, — она встаёт и, в отличие от Тобиаса, не запрыгивает на возвышение, а обходит его с другой стороны и спокойно поднимается по ступенькам.

Они занимают позиции по разные стороны платформы.

Тобиас смотрит на неё холодным взглядом, салютуя небрежным взмахом руки. Она едва кивает в ответ, перебирая в уме заклинания и выстраивая стратегию.

— Начинайте.

Не успевает Амикус договорить, как Тобиас шагает вперёд и атакует заклятием замедления. Джинни нейтрализует его чарами поглощения и тут же превращает их в оглушающее, которое с глухим звоном ударяет в наспех наложенный щит Тобиаса.

В наступившей тишине слышен лишь шёпот учеников.

— Ещё, — командует Амикус.

Класс ахает и кричит, когда Джинни и Тобиас снова сходятся. Они вполне равны по силам, поскольку весь год тайно тренировались вместе, а ещё точно знают ход мыслей друг друга, подход к атаке и защите. Это позволяет устроить грандиозное шоу с минимальным шансом навредить. Но Джинни отлично знает, чем всё должно закончиться.

Видимость нужно соблюдать, а безопасность Тобиаса куда важнее её гордости. В разгар интенсивного обмена заклинаниями она опускает руку, намеренно открываясь, и Тобиас конечно же пользуется шансом.

Джинни с глухим стоном падает на пол, палочка вылетает из пальцев. Боль пронзает тело, и ей требуется мгновение, чтобы перевернуться на спину, оперевшись на локти.

Тобиас стоит над ней, вопросительно глядя на Амикуса в ожидании приказа. Тот кивает, и Джинни понимает, что сейчас произойдёт. Она глубоко вдыхает, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не отползти, не поддаться панике и не начать умолять о пощаде.

Тобиас поднимает палочку, и в его движении и взгляде проскальзывает на миг сомнение. Джинни смотрит на него со всей ненавистью, которую испытывает к Кэрроу, и молит, чтобы он сделал всё правильно.

— Круцио, — произносит он.

Гораздо позже он будет яростно рыдать у неё на коленях, но не попросит прощения.

* * *

— Вы уверены, что достаточно оправились, чтобы возобновить занятия? — спрашивает Снейп, когда она садится напротив.

После короткого перерыва их уроки продолжились.

— Да, сэр, — отвечает Джинни.

Синяк на лице ещё даже не начал сходить, мышцы ноют после схватки с Тобиасом, но ей нужно продолжать работать. Теперь больше чем когда-либо.

— Хорошо. — Он поднимает палочку, чтобы наложить защитные чары против дурмана.

— Нет, — Джинни останавливает его жестом. — Больше никакого тумана. Больше никаких костылей.

Если едва не случившийся провал с Жюстин чему-то её и научил, так это тому, что пора перестать сдерживаться. Это не академическое упражнение и никогда им не было.

Снейп не спорит, просто смотрит на неё пронзительным взглядом и наконец напоминает о последствиях:

— Если провалитесь, они узнают.

— Я не провалюсь.

Она заходит в кабинет.

* * *

За несколько недель, прошедших после случая с Жюстин, что-то в Невилле изменилось. Джинни не знает, то ли это напряжение от вынужденного бездействия, то ли реакция на то, что он узнал о ней и Тобиасе. То ли дело в увеличившемся количестве учеников, которые ходят по замку с дергающимися после Круциатусов мышцами и синяками, оставленными от палки Алекто. То ли дело в тех, кто исчезает раньше, чем они успевают их спасти.

Как бы то ни было, причина не особо важна, потому что Невилл снова становится безрассудным. Он дерзит на уроках, намеренно провоцируя обоих Кэрроу. И снова всё чаще проводит бесконечные часы на отработках, но это никак не помогает обуздать его язык.

Поэтому она совсем не удивляется, когда Амикус начинает следующий урок именно с него.

— Лонгботтом, — говорит Амикус. — Поднимайся.

На мгновение Джинни думает, что Невилл откажется, но после затянувшейся паузы он всё же встаёт и занимает место в одном конце.

— И мисс Капани.

— Да он издевается, — выдыхает Тилли, когда юная слизеринка поднимает голову, услышав своё имя.

Ещё одна откровенно неравная пара: семикурсник против второкурсницы. И в то же время это чертовски расчётливый ход, ведь чем бы ни закончился поединок, Невилл в любом случае будет выглядеть плохо.

Невилл пылает от ярости, когда Аша занимает место напротив на другом конце платформы.

— Начинайте, — говорит Амикус.

Невилл не поднимает палочку.

— Напоминаю: если вы не будете драться, наказание получите оба, — лениво тянет Амикус, оскаливаясь в хищной ухмылке.

Аша тихо ахает от огорчения. Одно дело — быть униженной перед всем классом, другое — провести долгую ночь в подземельях.

Невилл не обращает внимания на Амикуса, глядя на Ашу.

— Я не стану с тобой сражаться.

— Что? — её голос дрожит, а палочка в руке заметно подрагивает.

Невилл ободряюще улыбается. Джинни видела, как такой же улыбкой он поддерживал младшекурсников, когда учил их защитным заклятиям.

— Всё в порядке. Прокляни меня, — говорит он и убирает палочку в задний карман.

— Пожалуйста… — она бросает быстрый взгляд на Амикуса, паника в её глазах только усиливается.

— Делай, что должна, — спокойно говорит Невилл.

— Мисс Капани, — голос Амикуса становится жёстким.

Невилл снова кивает ей:

— Давай.

В отчаянии Аша швыряет в него проклятие, но оно оказывается слабым, это всего лишь обжигающие чары. Невилл резко вдыхает, когда оно попадает в него, но остаётся на ногах.

— Неплохо, — говорит он, потирая ушибленное место, — но ты не совсем верно двигаешь запястьем. — Он поднимает руку, демонстрируя правильный угол.

Аша смотрит на него в полной растерянности, а вокруг нарастает шепот.

Невилл пожимает плечами, окидывая взглядом остальных учеников.

— Мы все знаем, что использовать старшекурсников для наказания младшекурсников — неправильно. Им нужны учителя, а не мучители.

— Вот же чёрт, — бормочет Тилли рядом с Джинни. — Он что, пытается подписать себе смертный приговор?

Джинни качает головой, сжимая кулаки в складках мантии.

— Тишина! — рявкает Амикус. — Это твой последний шанс.

Аша поднимает палочку, будто изо всех сил пытается собрать остатки воли. Но проходит несколько мучительно долгих секунд, и её рука начинает опускаться. Она качает головой, выглядя при этом испуганной, но решительной, словно поняла, что не может заставить себя проклясть безоружного.

Джинни задерживает дыхание и не сводит глаз с Амикуса, пытаясь понять, как он собирается на это отреагировать.

— Ладно, Лонгботтом, — лениво говорит Амикус. — Спускайся.

Невилл спрыгивает с платформы с дерзкой ухмылкой, будто только что одержал важную победу, но Джинни не готова праздновать от слова совсем.

Амикус переводит взгляд на Ашу, всё ещё стоящую на платформе.

— Помни, девочка, кто в этом виноват.

— Что… — Аша делает неуверенный шаг назад.

Джинни подаётся вперёд. Он ведь не собирается…

Невилл замирает, оборачиваясь. Улыбка сползает с его лица.

Амикус поднимается на платформу и становится напротив Аши, которую начинает бить крупная дрожь.

— Поднимай палочку.

Аша выглядит так, будто вот-вот упадёт в обморок.

— Хватит, — Невилл делает шаг вперёд. — Просто остановитесь.

Амикус даже не смотрит в его сторону.

— Наконец-то хочешь занять моё место?

— Нет, — отвечает Невилл, сжимая кулаки, — но я займу её.

Джинни тихо ругается сквозь зубы. Ну конечно, неужели Невилл откажется от шанса дать отпор тому единственному человеку, которого мечтал достать все эти месяцы?

Амикус ухмыляется, и его лицо искажает жестокий оскал.

— Ну что ж, вот это интересный поворот.

Аша быстро спускается с платформы, нарочно обходя Невилла стороной и не глядя на него, когда тот снова поднимается на возвышение.

Джинни жестом подзывает её к себе, приглашая сесть рядом. Это сущий пустяк, но вместе с тем кричаще громкий жест. Если теперь хоть кто-то попробует упрекнуть или осудить Ашу за то, что она сделала и не сделала, то им придётся иметь дело с её гневом. Каждый слизеринец в этом классе отлично это осознаёт.

— Ты молодец, — тихо говорит Джинни, когда девочка садится между ней и Тилли.

Аша фыркает, но не спорит, вжимаясь в сиденье, будто пытаясь исчезнуть.

На платформе Невилл и Амикус сходятся лицом к лицу. Но Амикус не ждёт ни дульного поклона, ни отсчёта, а сразу обрушивает на Невилла шквал заклятий. Тот едва успевает поднять палочку, поспешно отбиваясь и защищаясь. Поначалу даже кажется, что он держится.

Пока Амикус не начинает использовать заклинания, которых Джинни никогда даже не видела и уж тем более не знает, как от них защищаться. Каждое новое проклятие страшнее предыдущего. Невилл всё чаще пропускает удары, снова и снова, и его лицо покрывается кровавыми порезами, пока наконец он с грохотом не падает на пол. Это не дуэль. Это жестокое избиение.

Но каждый раз на шатающихся ногах Невилл поднимается.

«Ради Мерлина, — думает Джинни. — Просто не вставай. Просто сдавайся!»

Но он не сдаётся, не прекращает попыток подняться, и Амикус не единственный, кто это замечает. Он накладывает Круциатус до тех пор, пока Невилл не начинает биться в конвульсиях на полу, сплёвывая кровь.

Аша рядом рыдает, закрыв лицо руками, и она далеко не единственная. Но сама Джинни не плачет. Она просто сидит и смотрит, впитывая каждую деталь, чтобы никогда не забыть.

Амикус останавливается после третьего раунда Круциатуса. Его плечи тяжело вздымаются, он одновременно изможден и опьянен собственной жестокостью.

— Тебе просто повезло родиться чистокровным, мальчишка, — выплевывает он. — Иначе я бы на этом не остановился.

Невилл с трудом приподнимается на дрожащем локте и поднимает взгляд на Амикуса. Каким-то образом ему удаётся оскалиться в кровавой ухмылке.

— А сколько маггловской крови у вас с сестрой?

Весь класс ахает и задерживает дыхание, а Джинни всерьез задается вопросом: неужели Невилл действительно пытается убить себя таким извращенным способом.

Ответом становится звериный вопль Амикуса. Он бросается вперёд и с размаху бьёт Невилла ногой в живот. Физическое насилие почему-то шокирует даже больше, чем любые заклятия, потому что Амикус явно потерял контроль, и все это знают.

Между хрипящими вдохами, полными мучительной боли, Невилл смеется:

— И… это… всё?

На мгновение кажется, что Амикус сейчас сорвется окончательно. Его лицо багровеет и идёт страшными пятнами, пальцы яростно впиваются в волшебную палочку так крепко, что костяшки белеют.

— Урок окончен! — рявкает он и выбегает из кабинета.

Но от охватившего всех ужаса никто не может даже пошевелиться. Тишина стоит такая, что слышно, как хрипит Невилл, пытаясь вдохнуть. Никто не решается встать первым из страха, что Амикус вернётся и выберет новую жертву.

В конце концов, Джинни поднимается с места, и все взгляды тут же устремляются к ней. Она подходит к платформе, поднимается по ступеням и не спеша подходит к Невиллу. На мгновение замирает, глядя на него сверху вниз, а затем опускается на колени рядом. Подсунув руку ему под плечи, помогает сесть.

— Джинни, не надо… — едва шевеля губами, хрипло шепчет Невилл, но замолкает, когда встречается с ней взглядом.

Они договорились держаться подальше друг от друга в стенах замка. Но она смотрит на его избитое лицо, на кровь, забрызгавшую мантию.

— Вот теперь у тебя точно нет права читать мне лекции об осторожности.

Ведь именно это он и хотел им всем показать, верно? Напомнить, что есть вещи важнее собственной безопасности.

Джинни окидывает класс взглядом: все по-прежнему не двигаются, словно впитывая кровавые детали произошедшего.

— Вы что, оглохли? Урок окончен. Убирайтесь.

Большинство тут же торопливо вскакивают и направляются к выходу. Лишь Уркхарт и Тобиас не торопятся, перешёптываясь у самого выхода.

— Сможешь встать?

Невилл кивает, но, тем не менее, ему потребовалось несколько минут, чтобы встать на ноги. Он почти полностью опирается на Джинни, пока они медленно и осторожно спускаются по ступеням и выходят в коридор.

— Больничное крыло, — говорит Джинни, направляя его налево.

Невилл сопротивляется изо всех сил и уже открывает рот, явно планируя спорить.

— Ты что, всерьёз собираешься со мной потягаться?

Невилл тяжело выдыхает.

— Я бы… никогда не решился… на такую глупость…

Ученики в коридоре словно исчезают с их пути, когда они приближаются, и лишь шёпот следует за ними по пятам. Джинни замечает, что Найджел и Джоанна идут следом, а Аша — всего в нескольких шагах позади.

Слухи разносятся быстро, и когда они почти добираются до больничного крыла, появляется Ханна, в беспокойстве сжимающая руки перед собой. Она ахает при виде Невилла и прикрывает рот ладонью.

Джинни чувствует, как Невилл напрягается, но Ханна не кричит и не плачет, а просто подходит с другой стороны и принимает на себя часть его веса.

— Прости, — говорит Невилл. — Я просто… не мог позволить ему победить.

Ханна ничего не отвечает.

Джинни лишь крепче обхватывает его за спину.

— Мы знаем.

Они молча продолжают путь в больничное крыло.