Драконовские сказки (джен)

Господин Главный Визирь очень любил пение разных птиц. Вокруг своего дворца он разбил большой сад с множеством деревьев, чтобы птицы могли вить в нем гнезда, жить беззаботно и услаждать слух визиря своими песнями. Кроме того, для особо вольнолюбивых птиц, не желавших жить в саду визиря, были в его дворце просторные красивые клетки, украшенные драгоценными каменьями, и несколько слуг, которые следили за прекрасными узниками визиря и кормили их и чистили клетки. Иногда птицы умирали в неволе, и тогда господин Главный Визирь тосковал и, уверенный, что птица может умереть только от старости или из-за того, что ее плохо кормят, наказывал слуг и отправлял их искать новую птицу.

В ту ночь у визиря во дворце освободились целых две клетки, и слуги, все еще не слишком уверенно передвигаясь после постигшей их кары и вполголоса ругая господина, шли проверять ловушки, которые они на всякий случай расставляли почти каждый день — мало ли, вдруг умрет очередная визирева любимица. Слугам повезло. В их ловушке сидели сразу две птицы — с виду одинаковые, но одна рыжая, другая черная. Они сидели нахохлившись, сердито посверкивали бурыми бусинами глаз и молчали. Любая птица может молчать, но в молчании этих птиц было что-то зловещее. Таких птиц слуги раньше никогда не видели, а потому обрадовались, ведь за диковинных птиц визирь наверняка наградит их.

— Главное, чтобы они умели петь, — произнес один из слуг.

— У господина Визиря запоют, — усмехнулся второй. — У него бы и мы запели, да нам никто не предлагает.

Птицы издали странный звук. Если бы такой звук издал человек, это был бы весьма недобрый смешок.

Визирь не спал третью ночь. Два хрипловатых голоса фальшиво распевали на весь его дворец:

Мы частушки вам пропели

И споем еще на бис!

Не грустите, в самом деле...

Последняя строчка потонула в обидном хохоте, но Визирь был вполне способен восстановить ее по памяти. Он слушал эти частушки каждую ночь с тех пор, как приказал этим проклятым новым птицам петь. Позже он многажды приказывал им молчать — они молчали, пока за Визирем не закрывалась дверь. Он даже грозился их придушить, что было для него немыслимо, но птицы в ответ на угрозу только зловеще расхохотались, а та, которая рыжая, посоветовала начать с нее. Он встал с кровати и прошел в комнату, где висела клетка с птицами. Из-под тряпки, которой была накрыта клетка, виднелось слабое свечение.

— Ваша взяла! — прокричал Визирь, сбросив тряпку с клетки. — Летите куда хотите, только убирайтесь из моего дворца! Дайте, наконец, выспаться!

Птицы выжидающе молчали. Через минуту та, что черная, сказала:

— Ну ты клетку-то открой.

Визирь поспешно открыл клетку, птицы вылетели из нее, сделали круг под потолком и двумя тенями скользнули в открытое окно. А Визирь отправился спать совершенно счастливым.

Утром, выходя из своего дворца, Визирь вдруг услышал знакомый скрипучий голос:

— Эй, мужик!

Визирь медленно обернулся. Так и есть. На дереве совсем недалеко от него пристроились все те же проклятые птицы.

— Мы тут подумали, — продолжало рыжее чудовище, — и решили, что нам у тебя нравится. Мы тут останемся, пожалуй, лет на десять.

— Совсем человек шуток не понимает, — с сожалением отметила черная птица, глядя, как побледневший господин Главный Визирь оседает на землю в обмороке.