Отвергая смерть. История Тома Риддла (джен)

Август пролетел быстро. Том довёл до безупречного уровня владение заклинанием невыразимцев, изучил всё, что только было можно, об истории Хогвартса и особенно — об истории Гонтов в Хогвартсе. И, наконец, помог мистеру Бэрку с несколькими очень выгодными контрактами, заработав двадцать галеонов. Вместе с сиротским пособием это составляло недурную сумму, так что Том не стал скромничать и приобрёл себе качественные новые мантии, обновил запасы нижнего белья, купил в кои-то веки неподержанные учебники.

Собственно, для этого была ещё одна причина: в конверте с печатью Хогвартса, помимо приглашения на пятый курс и списка учебников, лежал новенький блестящий значок старосты факультета и записка от профессора Слизнорта:

«Дорогой мистер Риддл! Поздравляю вас с назначением старостой. Надеюсь, вы оправдаете возложенное на вас доверие. Напоминаю, что 1 сентября в 11:30 вам надлежит явиться в вагон для старост на общее собрание. Желаю вам приятных каникул». И изящный росчерк.

Это назначение было не неожиданным, но необычным. Том не сомневался, что из всех студентов именно он достоин значка больше всего. И не сомневался также, что Слизнорт из всех пятикурсников выберет именно его. Однако Том был уверен, что директор Диппет будет советоваться по поводу назначения старост со своим заместителем — и уж Дамблдор точно не позволит своему самому нелюбимому ученику занять такой почётный пост. И тем не менее, Том получил значок.

И сразу же горделиво приколол к повседневной мантии.

Мистер Бэрк, узнав о назначении Тома, крякнул:

— Это ты такими темпами в министерские попадёшь, а про старого Бэрка забудешь.

Том, который и планировал карьеру в Министерстве магии, уклончиво ответил:

— Я никогда не забуду всего, что вы для меня сделали, мистер Бэрк.

Бэрк погрозил Тому пальцем, а на следующий день сунул в руки старую книгу «Забытые ритуалы». Он, конечно, не говорил никаких поздравлений, но Том и сам догадался, что эта книга — как бы награда за назначение старостой. Было немного странно, что Бэрк делал для Тома то, что для обычных детей делали родители. Но не сказать, чтобы неприятно. Книгу Том зачаровал от кражи и чужих глаз и спрятал в школьный чемодан, чтобы внимательнее изучить в свободное время. Бэрк никогда не рекомендовал ему ерунды.

Уже в поезде «Лондон — Хогвартс» выяснилось, что второй старостой в Слизерине стала Милли Принц, и Том решил, что это отнюдь не худший выбор: Милли была неплохой напарницей, а ещё отличалась неболтливостью и состояла в учебной группе.

На Гриффиндоре, к большому неудовольствию Тома, старостой мальчиков назначили Прюэтта, а вот фамилия старосты девочек Тому ни о чём не сказала. И только позднее Милли шепнула, что это племянница заместителя министра Вильгельмины Тафт. Рейвенкло и Хаффлпафф в этом году представляли середнячки. Зато старостой школы стал…

Том довольно улыбнулся, едва увидев в увеличенном магией купе во главе стола Каспара Крауча. Тот едва заметно ему подмигнул, а Том подумал, что, имея на своей стороне двух старост факультетов и старосту школы, они без труда смогут проводить занятия группы там, где захотят, и тогда, когда это будет удобно.

— Добро пожаловать, уважаемые старосты, — осклабился Крауч. — Как приятно видеть вас всех здесь. Надеюсь, вы готовы наводить ужас на малышню… — и рассмеялся. Остальные отреагировали на шутку слабо, так что Крауч прочистил горло и канцелярским тоном принялся проговаривать наизусть список прав и обязанностей старост.

Том не записывал — сомневался, что забудет или перепутает что-то. Милли рядом делала пометки в блокноте. Прюэтт слушал с таким видом, словно ему всё надоело и вообще, старостой он быть не желал. Зато он поглядывал на Тома с совершенно отчётливо читающимся во взгляде раздражением.

— И наконец, — Каспар откинулся на сиденье и непринуждённо закинул руки за голову, — напоминаю, что старосты имеют право посещать отдельную ванную, расположенную на пятом этаже. Четвёртая дверь слева от статуи Бориса Бестолкового. Пароль в этом семестре… Хм… скажем, «Адское пламя». Приводить с собой в ванную друзей… — Каспар особенно внимательно взглянул на Прюэтта, — категорически запрещено.

— Под угрозой чего? — лениво протянул Прюэтт. — Снимешь баллы?

— Прокляну, — небрежно ответил Крауч. В схватке «драный гриффиндорский кошак против Каспара Крауча» Том не поставил бы на Прюэтта и фальшивого кната. — Болезненно, унизительно и неснимаемо. Всех касается.

Озвучь такую угрозу сам Том, Прюэтт наверняка не промолчал бы. Но отец Крауча, как и отец Прюэтта, работал в Министерстве. Они даже, кажется, находились в одной партии, так что гриффиндорский староста только фыркнул.

В купе к своим Том и Милли вернулись только к середине пути, когда тележка с едой уже проехала. Милли тут же шмыгнула под мышку к Эйвери, за лето ещё раздавшемуся в плечах и превратившемуся в настоящего громилу. А Том сел у окна, на место, которое ему тут же освободили, обменялся рукопожатиями с Абраксасом, ещё выросшим и побледневшим, и с Альфардом, кажется, совершенно не изменившимся, и прикрыл глаза.

— Сэндвич? — спросил Альфард через несколько минут. — Не ядовитый, я проверял.

Том кивнул и принялся за еду — для этого даже пришлось открыть глаза.

— Как лето? — спросил он Абраксаса. Малфой побледнел ещё сильнее, его губы сжались так плотно, что превратились в одну тонкую бескровную линию.

— Ещё полтора года у меня не будет позитивного ответа на этот вопрос, — ответил тот очень тихо.

— Вот что… — Том окинул взглядом всех, кто собрался в купе. — Милли нужно пройтись по вагонам и проследить за порядком. Эйвери собирается ей в этом помочь. А у остальных, пожалуй, есть дела в соседних купе. Погуляйте часок.

— Мне тоже? — хмыкнул Альфард. Том не без удовольствия выдержал паузу, прежде чем отрицательно покачать головой.

Учебная группа не выказала недовольства. Не прошло и минуты, как в купе остались только трое: Том, Абраксас и Альфард.

Блэк мотнул головой, отбрасывая с лица чёлку, и сказал, растягиваясь на сиденье во всю длину:

— Хотел бы я так же гонять кузенов. Р-раз — и комната пуста.

Том вытащил из кармана мантии свиток пергамента, на который переписал заклинание Крауча и свои дополнения к нему, развернул и положил на стол.

Абраксас, мгновенно отбросивший свою мрачную меланхолию, склонился над пергаментом. Альфард цокнул языком.

— Это волшебство очень высокого уровня, — проговорил Малфой, дочитав до конца. — Министерские чары?

— Откуда ты знаешь?

— Подход знакомый, видел кое-что у отца. А дополнения?

— Мои. Мне нужна не просто клятва о неразглашении, — произнёс Том, — мне нужен символ. Нечто, что свяжет нас всех не на оставшиеся два года в школе…

— А на всю жизнь, — прошептал Альфард. — Тогда бумага не пойдёт. И даже кольцо… У меня, увы, не завалялось двух десятков колец гоблинской работы, а ничто другое такую нагрузку не выдержит.

Том потёр висок.

— Я уже думал об этом, даже рассчитал точные параметры. Либо закалённое гоблинское золото, либо…

— Нет, — сказал Абраксас. — Плохая идея, Марволо.

— Послушай… Прежде, чем спорить, — Том поднял ладонь, — просто послушай. Я лично буду накладывать заклинание и смогу его снять сам.

— О чём речь?

— Я свяжу себя таким же, мы будем равны.

— Не совсем, — возразил Абраксас, — управлять заклинанием будешь ты. И у тебя будет власть.

— Какая власть? — Блэк сунул нос в пергамент, сощурился, и тут до него дошло, о чём говорил Абраксас. Он тоже выдохнул:

— Да ты спятил! Марволо, серьёзно… Ты не можешь просто…

Том выдохнул. Он знал, что друзья будут возражать, но подготовил аргументы.

— Абраксас, ты сам говорил, что эту толпу нужно держать в узде. Послушай… Послушайте оба, я не собираюсь принуждать вас к этому. Вам… пожалуй, вам я верю. Но Эйвери? Розье? Крауч?

— Крауч? — переспросил Абраксас. — Каспар Крауч, Рейвенкло, седьмой курс?

— Именно он, — дверь купе отъехала в сторону, и на пороге появился сам Крауч. Как будто подслушивал под дверью и ждал подходящей возможности, чтобы эффектно появиться.

— Эй! — обиженно воскликнул Альфард, — Я наложил заклинание!

— А я снял, — Крауч обаятельно улыбнулся. — Простите, ребятки, что задержался. Ну, что, Риддл…

— Марволо, — подал голос Абраксас. — Те, кто находится в этом купе, называют его Марволо.

— Значит, Марволо, — протянул Крауч, закрыл за собой дверь, изящно взмахнул палочкой, создавая свою защиту от подслушивания, и уточнил: — Марволо Риддл? А точнее, Марволо Гонт? А если совсем точно…

— А если совсем точно, — Том кивнул на диван, который занял Альфард, — то ты можешь подвинуть Блэка и посмотреть, что Марволо Слизерин сделал с твоим заклинанием.

У Крауча было то, чего не хватало Абраксасу и Альфарду. Он любил интересные задачи и их изящные решения. Щепетильные вопросы морали, сомнения, колебания — всё это отходило в сторону, когда речь шла о чём-то настолько интересном, как создание заклинания, служащего одновременно для гарантии неразглашения тайн, связи, взаимопомощи и безусловного контроля внутри их новой организации.

Да, Том решил, что чары он наложит не на бумагу и не на кольцо, а на живое тело. В конце концов, тело волшебника, кровь волшебника служили самым совершенным вместилищем магической силы.