Свет в океане (гет)

2 марта

Он не ожидал, что так соскучится по книгам, по поиску, по сбору крох информации в куче источников. Регулус был из числа студентов, которых мадам Пинс выставляла из школьной библиотеки за пару минут до закрытия. Исследовать, сравнивать и узнавать что-то новое, а потом наконец находить искомое... это особенное чувство.

У Поллукса Блэка скопилось много любопытной литературы. Дед не скупился, тратя золото на редкие рукописи волшебников прошлого. Тёмная магия его не останавливала, если дело того стоило. Увы, Люциус Малфой похозяйничал здесь раньше, и самые ценные экземпляры теперь пополняли его коллекцию, но даже с учётом малфоевского изъятия Регулус недооценил фронт работ. Уже рассвело, свечи превратились в восковые кляксы, а Нуар отправился в парк к водоёму, где навострился выхватывать лапой мальков, жмущихся к бортику.

Кричер вошёл в библиотеку и неодобрительно покосился на горы книг на полу и столе, раздумывая, куда поставить поднос с едой.

— Только кофе, — откликнулся Регулус, стоя на роликовой лестнице так, чтобы иметь доступ к верхней полке шкафа.

Кричер засопел.

— Не готовишь — ворчат, что не кормишь, принесёшь — просят только кофе.

— Кричер, если тебе тяжело, ты только скажи, — Регулус оторвался от книги и с наигранным участием посмотрел на слугу, — я найму тебе помощника.

Разумеется, домовик принял предложение за чистую монету.

— Эльфа, работающего за зарплату в родовом гнезде Блэков? Ноги его не будет в этом доме!

Регулус умывал руки. Переубеждать бесполезно.

— Кофе.

— Как прикажете, хозяин. Сейчас принесу ваш кофе, хозяин, — слащаво пропищал Кричер, зашаркав к порогу, и уже оттуда добавил: — Всю ночь глаза книжками портил и всё не угомонится...

Регулус поставил талмуд на место и примерился к следующему. Пока что он узнал восемь способов проклясть спящего, три новых заклинания для создания иллюзии, что-то, похожее на заговор от завистников, и чары для изменения цвета бровей. Ничего о снятии магического барьера. На глаза попался дневник Бельвины Блэк. О ней в семье упоминали редко. Её муженёк попался на скупке перьев птицы-гром. Ему грозил Азкабан, но все доказательства внезапно пропали из взятого под охрану дома.

— А это уже что-то, — Регулус ощутил прилив воодушевления. Он перелистнул несколько страниц. Писала прабабка увлекательно — читалось, как роман контрабандистки.

Регулус услышал робкие шаги со стороны дверей. Кричер никуда не торопился.

— Тебя только за смертью посылать. Кофе наверняка остыл, пока ты его нёс. Знаешь, я всё-таки задумаюсь о помощнике.

— Кофе разогреешь сам, — Гермиона громко поставила бокал на стол. — Ты же волшебник.

От неожиданности Регулус выронил книгу, а потом, попытавшись схватить её в воздухе, чуть не въехал головой в край полки. Он уставился на девушку, без предупреждения вторгшуюся на его территорию. Перед ним предстало видение в голубом: небесного цвета платье идеально сидело на Гермионе в области талии, очерчивало грудь и тёмно-синими лентами уходило к плечам, скрытыми под пиджаком. Длинные волосы были собраны сзади в пучок, но отдельные локонами спускались у лица, касаясь шеи.

Что она здесь делает? Чей на ней пиджак?!

— Кричер подсказал мне, где тебя найти.

— И перекинул на тебя свою работу, — опомнился Блэк, спустившись с лестницы и подняв дневник прабабки.

— Ваш кофе, мистер Блэк, — пододвинув к нему бокал, напомнила Гермиона. Она не сводила с него глаз, и он почувствовал себя крайне неуютно. Одним присутствием она подтачивала порядок, который он навёл с огромнейшим трудом. Порядок в душе, в мыслях, в чувствах.

— Не припоминаю, чтобы нанимал вас в помощницы на кухню, мисс Грейнджер.

Гермиона хлопнула ладонью по столешнице и шагнула ему навстречу.

— Я не виновата в том, что случилось с Малфоями! — выпалила она.

— Я знаю, — Регулус взял бокал и спокойно сделал глоток. — Да, кофе остыл.

— Тогда почему я до сих пор не получила от тебя сову с извинениями? Не говоря уже о том, что неплохо было бы показаться самому на пороге моей квартиры и попросить прощения лично, — Гермиона шлёпнула его по плечу и вдруг замерла, поднеся ладонь ко рту. — Те цветы были от тебя?

— Что? — он напрягся. — Какие цветы?

— Крокусы.

— Я не посылал никак...

— Неважно. Как давно ты понял, что я не имею к Малфоям отношения?

— Всего два дня прошло! Естественно, недавно. Не сказать, чтобы я всерьёз подозревал тебя, но совпадения редко бывают случайными.

Гермиона снова пихнула его в плечо.

— Мерзавец. Нет. Ты чудовище!

— Поттер был лаконичнее, — признал Регулус, перехватив её запястье, когда она вознамерилась ударить его в третий раз. — Ты явилась сюда в такую рань, чтобы преподать мне урок морали, Гермиона? Я прошу прощения от всего слизеринского сердца. Если это поможет, я готов явиться в Министерство и принести извинения при всех.

Она дёрнулась и приподняла подбородок в знак протеста, а после заговорщическим шёпотом сообщила:

— Я пришла помириться, не хотела терять друга в твоём лице. Ты тоже?

Он вдруг обнаружил, что не может дышать.

— Приятно слышать. Да, я тоже.

— Сейчас я жалею, что поторопилась.

— Неужели? — Регулус усмехнулся. — Ты не можешь долго сердиться на меня.

— Всего два дня прошло! — передразнила она. — Естественно, пока могу!

— Что ж, — Регулус поймал её взгляд. — Мне очень жаль, что я вёл себя как последний кретин. Я вовсе не думаю то, что сказал тогда. Ты права.

— Это уж точно.

Видимо, её чувство гордости было сильно задето и не успело зализать раны, потому что Гермиона выглядела так, словно вышла на тропу войны.

— Я только и думал о нашей ссоре.

Она прищурилась.

— Это правда, — глубоким чувственным голосом сказал Регулус. По тому, как расслабились её плечи, он уже смекнул, что прощение у него в кармане. — Чудесно выглядишь. И твои волосы...

— Что с моими волосами? — нахмурилась Гермиона.

Регулус улыбнулся из-за того, что она решила не заострять внимание на комплименте.

— Выглядят непривычно. Красиво, но мне больше нравится, когда они распущены. Та-ак, а откуда этот пиджак? — спросил Регулус, стараясь не выдать досаду. И кто же подарил цветы?..

Гермиона немного растерялась от смены темы и обхватила себя руками, пощипывая ткань.

— Гарри одолжил. Я забыла свою мантию в «Норе». Вчера был день рождения Рона.

Уизли. Как кость в горле. Снова Уизли.

— Развлекалась всю ночь? — удержаться было свыше его сил. Регулус со злым весельем наблюдал за тем, как изменилось выражение её лица.

— Иногда ты говоришь обидные вещи нарочно, а бывает, что попадаешь в больное место случайно. Это талант. Не знаю, что раздражает меня больше, — она опустила глаза. — Рон выяснил, где прячутся Малфои, — внезапно проговорила Гермиона. — У Паркинсон был адрес Драко.

Регулус вздохнул. Всё-таки виноват Забини... Блэк отвлёкся, изобретая способы расправы над ним, когда Гермиона кивнула на стену, увешанную ночными вырезками, и сказала:

— Не думала, что ты настолько заинтересован делом медведя-потрошителя.

— Колоссальный труд, между прочим, — прихвастнул Регулус, отбросив скромность.

Она подошла ближе и дотронулась до волшебной нити, связывающей соседние заметки. Вся «сеть» завибрировала.

— Признаю, вы определённо совершили подвиг, Эркюль.⁽¹⁾

Ему показалось, что она нашла его «импровизированную доску» забавной и что сравнение с Гераклом попахивало сарказмом. Регулус сдвинул брови и вдруг похолодел, увидев бумажку Блейза с приколотым цветком. Этого только не хватало! Если Гермиона обратит внимание на заметку, то ему придётся выкручиваться.

— Чем ещё заниматься такому бездельнику, как я? — снисходительно спросил Регулус. — В твоём отделе случайно нет вакансий? Как дела со сбором подписей эльфовладельцев? С министерскими шишками?

Беспроигрышный вариант — Гермиона так и расцвела. Оседлав любимого конька, она мгновенно расслабилась и не обратила внимание, как он оторвал от стены клочок бумаги, который ей видеть не следовало. Когда-нибудь она его раскусит, узнает, как легко сбить её со следа, потянув за нужные ниточки, но не сейчас. Она с упоением делилась новостями, и Регулус искренне радовался, что её мечты воплощаются в жизнь.

Он откровенно любовался блеском, появившимся в её глазах вовсе не из-за солнца, заглянувшего в библиотеку Блэков. Гермиона была красива. Всегда была. Неудивительно, что кто-то дарил ей цветы. Кто-то, но не он.

Его мысли растворились в небытие.

— Ты меня слушаешь? — наконец ощутив что-то неладное, поинтересовалась Гермиона. Она помахала ладонью перед его носом.

— Отвлёкся на долю секунды. О чём ты?

— Твой совет помог мне. Кажется, я отыскала выход из положения! Представим, что к нам обратился эльф, который хочет свободы. Мы её ему дали вместо злого хозяина. Теперь эльф становится на учёт в наше бюро, мы подбираем ему работу у волшебников, которым нужны домовики. Так как эльфам претит работать за деньги, то деньги, которые бы пошли ему на зарплату, пойдут... Министерству. Домовик получает главное — смену статуса, он больше не вещь, не чья-то собственность, он волен выбирать, у кого ему работать, он может уйти в любой момент и найти что-то новое. Волшебник платит ту же сумму Министерству. Как ты прежде говорил? Все счастливы.

На лице Гермионы расцвела улыбка.

— Я показала свои наработки Кингсли, а он своему заместителю и выборочно главам отделов из совета. По словам Кингсли, у моего проекта хорошие шансы. Я представлю проект на весеннем собрании, и, если всё получится, Министерство издаст указ, которым обяжет эльфовладельцев предоставить своим домовикам право выбора: остаться собственностью или обрести свободу через бюро. Дальше дело за самими эльфами. В накладе останутся только те семьи волшебников, которые дурно обращались со своими домовиками! Это то, о чём я мечтала, Регулус! Это право выбора, это гарантия! Знаешь, Монтроуз предлагает меня повысить. Откровенно говоря, сейчас в отделах много магглорождённых и полукровок, которые готовы меня поддержать, так что препятствий не будет. Я не намерена останавливаться...

Регулус с лёгким сердцем улыбнулся. Гермиону Грейнджер ждала завидная карьера — он в ней не сомневался. Долиш был прав: она восходящая звёздочка. Со временем Гермиона Грейнджер научится лавировать между министерскими айсбергами, скрытыми в тёмных кулуарах, и перевернёт мир.

— Вот! Опять где-то витаешь, — она забавно надулась. — Ты меня слышишь?

— Я слышу, что ты говоришь, но не слушаю. Голова другим забита…

Она осмотрела груды книг на каждой горизонтальной поверхности в комнате.

— Ты ищешь в них что-то конкретное?

Регулус запнулся. Гермиона закатила глаза.

— Это очевидно, — она обвела рукой пространство вокруг. — Если в тебе не проснулся библиофил-зануда, расставляющий книжки по размеру и цвету обложки.

— Да, я кое-что ищу, — сознался Регулус, сев и сдвинув башню из восьми томов за авторством какого-то колдуна шестнадцатого века. — Мне нужно заклинание, способное провести человека через защитный барьер дома.

— Дом заколдован изнутри или снаружи?

— Изнутри.

— Скрытое проникновение?

— Вроде того.

— Звучит противозаконно, — Гермиона стянула с плеч пиджак Поттера, решив задержаться здесь подольше.

Регулус не возражал. Он соединил ладони перед носом, как частенько делали детективы в старых французских фильмах, и озорно улыбнулся.

— Но притягательно, правда?

Внезапно она склонилась над ним, опершись о подлокотники кресла и приблизив лицо почти вплотную к его лицу.

— Правда, — эхом повторила Гермиона.

Он не отрывал от неё глаз. Больше всего на свете ему хотелось притянуть её ближе, но Гермиона резко выпрямилась и отошла. Концы синих лент, завязанных в узел на талии, затрепетали за её спиной, когда она развернулась, чтобы придвинуть второе кресло к столу. Похоже, её визит затягивался. И кажется, Регулус имел слабость к лентам на девичьих платьях, будто те — подарочные упаковки, которые надо немедленно сорвать. Он прижал ладони к подлокотникам.

— Есть намётки? — любезно спросила Гермиона.

— Пока лишь дневник Бельвины Блэк, но чутьё подсказывает, что я на верном пути, — Регулус кивнул на тетрадь в твёрдой обложке. — Можешь присоединиться, если заинтересовалась.

Она неопределённо пожала плечами, снова оказавшись рядом. Блэк встал, чтобы она не нависала над ним.

— Почему бы и нет. Монтроуз освободил меня до конца недели. Мне всё равно нечем заняться, а тебе явно без меня не справиться.

— Вот как? Я хоть раз давал повод в себе усомниться? У меня отменная интуиция.

— Иногда нужно подключать интеллект.

Регулус усмехнулся и вскинул руку с дневником, когда Гермиона потянулась за ним. Она заскрежетала зубами и нахмурилась.

— Здесь могут содержаться семейные тайны. Возьми другую книгу.

— Мне подписать пакт о неразглашении? Чего ещё я не знаю о Блэках? У вас в подвале зарыт клад, на котором дрыхнет огнедышащий дракон? — она попробовала дотянуться до тетради, но Регулус поднял ту выше. — Я сейчас возьму и передумаю тебе помогать! — воскликнула Гермиона, предприняв ещё одну безуспешную попытку добраться до цели.

— Вряд ли.

— Почему это?

— Ты уже не отступишь из принципа, — рассмеялся Регулус.

Она возвела очи горе.

— Будешь часто закатывать глаза, и они останутся в таком положении.

— Будешь давать причины закатывать глаза и сам не заметишь, когда превратишься в клубкопуха. Тебя будут искать по всему дому, но твой тщедушный писк в суматохе никто не услышит.

— Я возьму в привычку заползать к тебе на подушку и мешать спать, насвистывая на ухо, — сказал Регулус, пресекая ещё одно поползновение в сторону дневника Бельвины.

Гермиона сдула со лба выбившуюся прядь волос.

— Тогда я просто тебя прихлопну.

— С косыми глазами будет довольно проблематично попасть по маленькой цели.

— Тогда оставлю это Живоглоту.

— Усы будет охотиться на меня, пока я охочусь за тобой? Договорились.

Она дёрнулась, решившись на внезапную атаку за право обладания тетрадью, но Регулус вовремя отвёл руку, оставив Гермиону раздосадованной. Она застонала из-за неудавшегося манёвра. Мерлин! Он подумал, что лучше бы ей прекратить провокационные шумы в такой близости к нему. Они заигрались.

— Как насчёт пари? — огорошила его Грейнджер.

— Пари?

— Дополнительный стимул для поиска.

— Все гриффиндорцы любят состязаться?

Гермиона заправила волосы за ухо и кивнула, а в следующий миг прильнула к его груди, встав на цыпочки. Регулус окаменел. Её пальцы сомкнулись на корешке тетради.

— Ты прав, — она выдохнула ему в губы. — Я хочу бороться. Я решилась. Какие условия тебя устроят? У меня есть предложения, но я не прочь выслушать твои.

Она играла грязно. Он был не готов. Как назло, в голове не осталось ни единой приличной мысли, вообще никакой. Голова совершенно отказывалась соображать. Он был под гипнозом, не иначе. Регулус волевым решением собрал воедино осколки оставшейся морали, чтобы промямлить хоть что-то...

— Скажешь, когда наберёшься смелости, — дерзко произнесла Гермиона, вытянув из его руки дневник и отстранившись.

Блэк почувствовал тяжесть в груди.

Что происходит, ради всего святого? Неужели она не знала, какой эффект оказывала на него? Или знала и умышленно осуществляла все эти возмутительные действия?

Гермиона сделала копию дневника и передала оригинал Регулусу. Он вернулся на место и бегло пробежал взглядом по странице.

Гермиона сидела напротив, также склонившись над записями Бельвины. Её силуэт тонул в бассейне солнечного света, но редкие крапинки на щеках и носу — едва заметные веснушки — с наступлением весны стали ярче. Запах цветочных духов кружил голову. Вспомнился вечер за бумагами в Хогвартсе, тишина Выручай-комнаты и занесённое снегом озеро, которое он сотворил для Гермионы, чтобы её подбодрить. Тогда Регулус не терялся в её присутствии, но сейчас не мог сосредоточиться ни на одной строчке. Зачем она здесь? Зачем толкала его в пропасть? Зачем давала надежду на то, что у героини войны и Пожирателя смерти может быть общее будущее? Зачем пришла мириться, когда всё так «удачно» сложилось? Зачем разрушала его будущее с другой юной девушкой? Зачем проверяла его честь на прочность? Регулус отложил дневник и взял в руки первую попавшуюся книгу. Одну, вторую, третью... Он начал непроизвольно выстраивать баррикаду из просмотренных книг, чтобы не прикоснуться к Гермионе при неосторожном движении, чтобы отгородиться от изучающего взгляда, который она украдкой бросала на него.

— Магические барьеры не действуют на животных, верно? — спросила Гермиона из-за воздвигнутой им баррикады. — Почему? Даже чары Фиделиуса перед ними бессильны. Совы всё равно найдут дорогу в сокрытый дом.

— Руквуд считал, что механизм работы многих магических барьеров построен на человеческом восприятии реальности, — сказал Регулус, потерев глаза. Он угрюмо посмотрел в сторону остывшего кофе. Подогревать его магией — кощунство. Одно дело, если бы это был напиток из забегаловки, а не свежесваренный кофе из зёрен. — Осознание наличия барьера делает его ещё сильнее. Это своего рода тульпа. Волшебный купол наделён верой его создателя, искрой жизни. Чтобы прорвать его, нужно обладать завидной магической силой и непревзойдённой верой в себя и свои действия, поэтому Фиделиус считается эффективнее видимых магических барьеров.

Регулус услышал шуршание страниц и возню на другой стороне стола. Теперь он пожалел, что отгородился от Гермионы, потому что, вместо того чтобы передать ему тетрадь через стол, она встала и направилась к нему. Снова.

— Бельвина как-то проникла в дом, защищённый волшебным барьером, — она положила копию дневника перед Регулусом.

— И при этом не потрудилась описать подробности своего «подвига», — произнёс он, забарабанив пальцами по столешнице.

— Поэтому я и говорила, что без меня тебе не обойтись, — Гермиона торжествующе улыбнулась. — Бельвина была окклюментом. Она пишет об этом не раз и не два, явно похваляясь своим мастерством. Скорее всего, она использовала окклюменцию, чтобы попасть в дом. Посуди сам. Она закрыла свой разум, став для барьера пустой оболочкой, телом без сложных идей и мыслей. Всё равно что животное... Впрочем, на то, чтобы сносно овладеть окклюменцией, могут уйти годы. Профессор Снейп когда-то давал уроки Гарри...

Регулус понятия не имел, как получалось, что он с каждым днём влюблялся в Гермиону Грейнджер только больше — осознание прошло холодком по коже и запустило марш мурашек по задней стороне шеи.

— Что скажешь? — Гермиона соблазнительно прикусила губу.

Из холода Регулуса бросило в жар.

— В любом случае очень хорошая догадка, — пробормотал он. — Молодец.

— Я могу считать, что пари завершилось в мою пользу? Я победила?

Его терпение лопнуло.

Регулус столкнул книги на пол, подхватил Гермиону и, не церемонясь, усадил на стол. Эмоции взяли верх, смешались в нём, как в ведьмовском чане. Его трясло, колотило от злости. Истязательница. Безжалостная фурия! Ей взбрело в голову играть с ним? Идёт! Он покажет, чего это стоит.

— Ты так жаждешь это услышать? — прошептал Регулус, откровенно сжав девичьи бёдра сквозь ткань зашуршавшего платья. — Что ты победила? Что ты добилась своего? Это так важно озвучить? Что я без ума от тебя?

Её зрачки расширились. Гермиона восхитительно покраснела. Веснушки стали ещё ярче.

— Да, — вызывающе сказала она. — Это делает меня плохим человеком?

— Если и так, — Регулус закрыл глаза, сдаваясь на её милость, так как был бессилен перед ней, — я думаю, мы оба плохие люди.

Она колебалась, и всё же её пальцы зарылись в его волосы, вызвав предательскую волну трепета по всему телу. Каждое прикосновение обжигало. Регулус опустил ладонь ниже, скомкал подол платья и посмотрел ей в лицо. Казалось, Гермиона не дышала. Она дрожала, и пальцы тоже теперь дрожали, но цеплялись за него, скользили по ткани рубашки, по коже, вероятно, навсегда оставляя пылающий след. Он не заботился — слишком наслаждался, чтобы пытаться спастись. У неё был до одури обжигающий шёпот. Он не разбирал слова. Рассвет создал корону вокруг её волос. Она была огненной феей. Он любил её. Она его фейерверк. Хвост кометы, рассекающей космос. Восторг. Чистое пламя. Чистый свет, в то время как он был полон темноты, достойной смоляных глубин океана. Тёмных, агатово-чёрных глубин, а чернота поглощает свет, сжирает его и губит. Свет внутри неё «теряется».

Губы почти соприкоснулись — и Регулус отстранился. Он взял ладони Гермионы, сжав каждую из них в своих собственных.

Регулус хотел объясниться с ней, но она не поймёт. Может, когда-нибудь... Он всегда будет помогать ей двигаться к цели — при необходимости пойдёт по головам, использует все средства и переступит через каждого. Если понадобится, он уберёт камни на пути к её мечте. Все до единого.

Она опустила глаза на их руки.

— Зачем ты здесь? — голос подвёл его. Регулус не ожидал, что тот прозвучит настолько хрипло.

— Помириться.

— Перестань. Ещё одна проверка, Гермиона? Незачем. Хватит ходить вокруг да около. Я хочу тебя. Можешь не сомневаться. Я никогда не отрицал, — Регулус дотянулся до спинки кресла, снял с неё пиджак Поттера и набросил на плечи Гермионы, задержавшись на них руками. — Ты изводишь меня, делаешь слабым, осторожным, робким... Я не боялся Рудольфуса, не боялся Тёмного Лорда, но ты меня пугаешь. Ты уничтожаешь меня. Чего ждёшь? Признаний? Но раньше ты в них не верила. Хочешь, чтобы я тебя добивался? Когда я делал это, ты меня отвергала. Два года я пытался освободиться... но ты... снова ты. Везде ты. Я всё понял, я принял отказ, сделал шаг в сторону, отступил. Что же изменилось? Ожили твои погибшие друзья? Время обернулось вспять? Нет. Если я произнесу имя Уизли, ты одеревенеешь в моих руках? Убежишь? Почему ты так жаждешь меня разрушить? Безжалостная. Манишь, чтобы оттолкнуть. Наказание.

Она в замешательстве смотрела на него несколько секунд. Гермиона могла разбить все его доводы и увещевания, опротестовать каждое слово, опровергнуть все аргументы, кроме одного — того, что она возводила в абсолют: преданность.

— Мне многое хочется с тобой сделать, — продолжил Регулус, — но сейчас я осознал, что это физическое влечение, Гермиона. В первую очередь я твой друг, поэтому обязан проявить порядочность. Я не дам тебе большего. Я не влюблён. Честно говоря, причин много. Делакуры — благородная чистокровная семья... я дал им слово и останусь ему верен. Ещё одну клятву я не нарушу. Ты должна это понимать.

— Раб традиций, — выплюнула Гермиона, перехватив пиджак на груди.

Регулус промолчал. Почему она ещё здесь? Почему до сих пор не влепила ему пощёчину?

После нескольких показавшихся ему бесконечностью секунд тишины Гермиона кивнула собственным мыслям и задумчиво произнесла:

— Честно говоря... — она не выглядела рассерженной — скорее сосредоточенной. — Я понимаю. Прости, что вела себя так легкомысленно. Спасибо за... искренность. Итак, на чём мы остановились? Друзья?

Регулус обомлел. Как она это представляла себе дальше, когда он буквально признался в своих скабрезных мыслях? И вместе с тем, как он будет жить без неё? Впереди его ожидало самое сложное испытание в жизни. Регулус оставил мягкий поцелуй на костяшках её пальцев.

— Безусловно.

Гермиона выпрямилась, уперевшись в край стола поясницей.

— Хорошо, — она отвернулась. — Дорого слышать, — добавила, странно улыбнувшись. — С этой минуты я официально отказываюсь от попыток вас соблазнить, мистер Блэк.

Она не расценила его всерьёз. Регулус стал мрачнее тучи. Уже одной этой фразой она себе противоречила, и он был хорош, когда выпалил:

— Так что — попытки были умышленными?!

— Частично, — уклончиво ответила Гермиона.

Да она насмехалась над ним!

— Это нормально, если я предложу нам меньше видеться? — несчастно спросил Регулус.

— Похоже, у тебя всё серьёзнее, чем я предполагала, — бессердечно усмехнулась Гермиона. — Говоришь, причин много... Падди — одна из них? Разумеется... Что ещё? Восхищаюсь тем, как рьяно ты бережёшь мой моральный облик. Тебе будет чертовски трудно дружить со мной.

Он нажал:

— Это да?

— Имей совесть, — чопорно сказала она, разглаживая юбку. — Слишком много надежды в голосе. Что дальше? Может, мне скромнее одеваться в твоём присутствии, чтобы не искушать тебя совратить меня?

— Вот бы удружила.

Её брови взлетели вверх.

— Я буду джентльменом, Гермиона.

— Приятно слышать.

— И сюда приходить слишком часто не надо, — присовокупил Регулус, раз она была столь покладиста.

— Мы что — тайные друзья? — откровенно развеселилась Гермиона.

Он сложил руки на груди.

— Так ты уверен, что меня не любишь? — лукаво спросила Гермиона.

— Да, я уверен, — сердито ответил Блэк. — Что непонятного? А если бы и любил, то всё равно не женился бы, так как ты мне не подходишь!

Гермиона ткнула его пальцем в грудь.

— С чего ты вообще взял, что я бы вышла за тебя замуж?

— А ты бы, значит, не вышла?!

— Я бы сто раз подумала! И что за вопрос такой от человека, который любит свою невесту? Или ты о ней забыл?

Регулус поднял голову и зарычал. Да, он забыл. Начисто!

— У-хо-ди, — раздельно произнёс он, буравя Гермиону диким взглядом.

Она хмыкнула и моментально преобразилась в саму кротость.

— Хорошо, — сказала она обманчиво медовым голосом.

— Иди лучше эльфов своих освобождай, — проворчал Регулус, мрачно глядя на то, как Гермиона поправляет волосы. — Это же мечта всей твоей жизни.

— Вот и пойду, — грозно пообещала она. — Ты ведь мне невольно помог. Реджинальд Кроткотт из отдела по хозяйству как-то узнал, что ты приносился дышать на меня огнём, и прислал в знак моральной поддержки шесть коробок зачарованного пергамента для составления магических контрактов.

Регулус разом растерял весь пыл. Вот они и пришли к тому, с чего начали.

— Да? — выдавил он. — Не припоминаю, чтобы чем-то ему досадил.

— Его жене чудом удалось избежать Азкабана во время произвола Волдеморта, — Гермиона взмахнула рукой, неопределённо покрутив запястьем. — Неважно. Думаю, он так относится ко всем чистокровным, которых считает причаст...

— Я понял, — Регулус отошёл назад и поднял с пола книги. — А теперь тебе правда пора.

Он сделал вид, что его невообразимо заинтересовал сборник заклинаний для домашнего декора. Гермиона не двигалась ещё с полминуты, рассматривая его, как какую-то диковинку, а потом молча ушла.

Ушла, ушла, ушла. Это можно повторять бесконечно.

Регулус взмахнул палочкой и отлевитировал книгу на полку шкафа.

— Почему мисс Гермиона так быстро откланялась? — на пороге, держа вазочку с треклятым мармеладом, мялся ошарашенный Кричер.

Блэк приколол на место заметку Блейза и потянулся было за цветком, чтобы оторвать его и выбросить, но безвольно уронил руку.

— Потому что её ждёт невероятное будущее.

— Но... но... но... — домовик озирался вокруг, как будто искал поддержку у стен. — Почему хозяин её не остановил? Разве мисс Гермиона не прекрасная партия для любого волшебника? Её печатают в журналах и газетах. Её имя в заголовках.

— Зато я далеко не самая прекрасная партия, — Регулус задержал ладонь на столешнице. — И моё имя совсем в других заголовках. У Гермионы есть мечта, Кричер. Ты когда-нибудь слышал об игре «го»? Когда камни «умирают», их снимают с доски, чтобы те не мешались.

Кричер захлопал глазами. Ему было невдомёк, что благороднейшее и древнейшее семейство потеряло всякий лоск в глазах других волшебников.

— Но Кричер только что смирился, — забормотал он. — Кричер только что свыкся с мыслью... — эльф затряс головой и затопал ногами. — Так нечестно! Хозяин прогнал мисс Гермиону! Хозяин не должен приводить в семью волшебницу птичьей крови! Госпожа Вальбурга бы это не одобрила! Никто не одобрил! Мистер Поллукс и господин Финеас...

— Не сердись понапрасну. Вы победили, — произнёс Регулус, опустившись в кресло. — Гермиона победила. Я поговорю с Габриэль. Она достойна большего, чем быть чьей-то заменой.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы предугадать: Гермиона не отступится. Умышленно или невольно, она нарушит их соглашение — привыкла докапываться до истины.

— Нужно закончить дела с Герпо, — сказал Регулус, — и мы уедем.

— Только мы? — воодушевился эльф.

— Да.

— А мы навестим леди Цисси?

— Да, Кричер.

— А потом будем путешествовать, как когда-то господин Альфард?

— Да, — отозвался Регулус, закрыв глаза и откинув голову на спинку кресла. — Как мы всегда мечтали.

1) Гермиона ссылается на «Подвиги Геракла» (The Labours of Hercules) — сборник новелл Агаты Кристи, посвященный 12 расследованиям Эркюля Пуаро (Hercule Poirot). По задумке Кристи само сравнение гордого бельгийца с Гераклом мягко высмеивает образ знаменитого детектива, ведь описываемые «подвиги» по своему составу незначительны и вызывают у читателя усмешку.

Вернуться к тексту