Драконовские сказки (джен)

Два ворона — рыжий и черный — стояли на обочине дороги и озадаченно смотрели на большую плетеную корзину рядом с ними. Корзина, накрытая куском ткани, пищала, мяукала и угрожающе покачивалась.

— По-моему, там что-то живое, — шепнул Рыжик.

— Очень глубокомысленное заявление, — прокомментировала Изольда. — Конечно, оно живое! Ты же видишь, оно шевелится и издает звуки.

Ворониха ухватила клювом угол ткани, накрывающей корзину, и потянула за нее. Копошение внутри корзины затихло. Птицы выжидающе уставились на нее. Наконец в корзине снова что-то закопошилось, и за бортик корзины ухватилась человеческая рука. Только очень маленькая. Следом показалась и вторая, а потом обитатель корзины сел и огляделся, с трудом заглядывая за края бортиков. Это самый обычный ребенок, белокожий, светловолосый и кудрявый, как и многие дети в этих краях, толстощекий и опрятно одетый.

Птицы хором сдавленно ахнули.

Ребенок не без труда встал в корзине, держась за ее бортик, и довольно заявил:

— Ва!

— Он чего-то хочет, — взволнованно сказал феникс. — Ва... воды? Варенья? Васильков?

— Ва! — повторил малыш и довольно рассмеялся.

— Спокойно, — вмешалась Изольда. — Он просто самовыражается. Но скоро он совершенно точно чего-нибудь захочет — воды, еды, к маме... где, кстати, эта мама?

— Что же делать? Мы ведь не можем его так оставить?

— Не можем. Мы даже не можем долго ждать, пока его мама вернется... если она собирается возвращаться. Ведь у нас даже рук нет, чтобы с ним управиться, если ему что-то понадобится... ну как же это все не вовремя!

— А может, просто подождем, пока тут кто-нибудь проедет и подберет его? Это все-таки дорога... и тут ездят повозки...

— Подберут, — скептически хмыкнула ворониха, — ага, накормят и обогреют. Конечно, каждый человек мечтает о лишнем неродном рте в собственном доме. Ребенок, чтоб ты знал, — это довольно хлопотно.

— Вааа! — закричал ребенок. Птицы испуганно подпрыгнули. Ребенок распылся в улыбке.

— Да уж, — пробормотал феникс. — Он даже нас пугает! Ну так что же делать-то?

— Значит так. Ты остаешься сторожить корзинку и ребенка, а я полечу к тому, кто почти наверняка его приютит.

— Это к кому же? — подозрительно прищурился феникс. — Когда это ты успела завести здесь знакомства?

— К той, кого местные зовут ведьмой. Помнишь, мы про нее наслушались, пока над рынком летали?

На рынке и правда много говорили про ведьму. Ну а кто же она еще? Пришла издалека, поселилась в небольшом свободном доме за городскими воротами, обычаев местных не соблюдает, даже волосы платком закрыть отказывается, а волосы — позор один, где рыжие, а где седые. И сколько лет-то ей — не поймешь! И во все места, в которые порядочные люди опасаются заходить, она уже свой нос сунула, да еще расспрашивает, мол, нет ли у вас еще каких загадок? Ишь, нашла развлечение! Те, кто поближе жил, собрались как-то проучить ее — с вилами пошли, с факелами, как положено, — а как подошли к дому, так явился им с неба голос, странный, не мужской, не женский: "Не трогайте ее!" Не тронули, побоялись.

— Слушай, а может, все-таки найдем какую-нибудь... нормальную женщину, а? Жалко же птенца, — засомневался Рыжик.

— А как ты думаешь, останется ли женщина нормальной, если о ребенке ей сообщит говорящая птица? — рассмеялась Изольда. — Нет уж, мне к ведьме, с ней хотя бы есть вероятность найти общий язык. Если за ребенком кто-то придет или ребенок попытается куда-то уйти, хоть костьми ляг, хоть сгори, но дождись нас с ребенком вместе.

Вечером, когда та, которую называли ведьмой, немного освоилась с новой ролью и усадила ребенка за стол, чтобы покормить кашей, она наконец внимательно, без спешки рассмотрела его и ахнула:

— Малыш, ты кто? Кого мне подсунули эти пернатые гады?

— Ва! — сказал малыш и застучал ладонями по столу. В царящих в доме сумерках его глаза вдруг сверкнули пронзительным зеленым светом.