Гарри Поттер и Козни Пожирателей Смерти (джен)

— ИНКАРЦЕРО! — прорычала она.

Из кончика палочки выстрелили толстые верёвки и обвились вокруг тела мальчика. Руки оказались зафиксированы за спиной, а конец этой верёвки обвился вокруг его шеи, сформировав тугую удавку. Такой способ связывания прекрасно подходил, чтобы держать пленников под контролем… и быстро придушить их, если они начнут доставлять неудобства.

— Зачем тратить время на узлы и верёвки?! — раздался в коридоре хриплый голос женщины, когда на пару секунд контроль над телом перехватила Беллатриса Лестрейндж. — Убей его! Убей его и дело с концом!

Мисс Поведение сделала глубокий вдох и быстро восстановила контроль. Взглянув на лежащего пленника, она усмехнулась.

— Убить его, Беллатриса? Чепуха! Где твоя изобретательность? Мы же можем придумать что-нибудь получше!

Лежащий у её ног Невилл застонал и начал возиться. Пожирательница смерти махнула украденной у мальчика палочкой… но ничего не произошло. Она сконцентрировалась и махнула уже резче. В этот раз невидимая сила подняла Невилла в воздух и прижала его к стене в полуметре над полом. Она подошла к нему и ткнула ему палочкой под подбородок.

— Как тебя зовут, мальчик? — прорычала она.

Невилл ничего не сказал. Он просто ненавидяще посмотрел на женщину, пытаясь не замечать вкус крови у себя во рту. Но несмотря на всю его гриффиндорскую храбрость, в его глазах была не только ненависть, но и страх. Он знал эту женщину, знал, что она делала, и знал, на что она способна. Беллатриса сильнее прижала палочку к его шее.

— Думаю, моя репутация хорошо известна, мальчик, — высокомерно сказала мисс Поведение, — но на случай, если ты обо мне не слышал, я Беллатриса Лестрейндж, самый преданный сторонник Тёмного Лорда. Скажи мне, мальчик, ты знаком с проклятием Круциатус?

Глаза Невилла расширились, но вместе со страхом внутри него поднималась ненависть. Невыносимое желание отомстить женщине за то, что она сделала с его родителями, схлестнулось внутри мальчика со страхом присоединиться к ним в госпитале Святого Мунго. Он медленно кивнул.

Она жестоко улыбнулась, но внутри она знала, что её угроза — не более чем блеф. Мисс Поведение вовсе не была уверена, что ей удастся сотворить заклятие Круциатус, и она точно знала, что не сможет сотворить Авада Кедавру. Время, проведённое ею в Азкабане, сильно ослабило её. Также сил не добавляли большая кровопотеря и магическое истощение, которое она получила, сотворив взрывное проклятие только с помощью рун и магии крови.

Но самой серьёзной её проблемой была палочка, которую она отобрала у своего пленника. Ей уже приходилось продавливать неподходящие палочки своей волей, но в этот раз всё было по-другому. Эта палочка ненавидела её! Она не выиграла её в честной дуэли, а просто отобрала у мальчика, когда тот был без сознания. Вдобавок к этому, она чувствовала сильнейшую враждебность, исходящую от палочки, и она боялась, что любое непростительное может ударить в неё, если она попытается наложить его на истинного хозяина палочки.

— Ещё раз, мальчик, как твоё имя?

Он молча сжал зубы. Увидев это, она слегка качнула палочку, заставляя удавку на шее Невилла затянуться. Недостаточно, чтобы перекрыть доступ кислорода, но достаточно, чтобы напугать его.

— Н-Невилл! — прохрипел он. — Невилл Лонгботтом!

В глазах женщины зажëгся огонёк безумия.

— Лонгботтом! Лонгботтом! Малюсенький-сладусенький Лонгботтом вырос! Ахахаха!

Её голос и выражение лица мгновенно изменились. Ледяная расчëтливая женщина, взявшая его в плен, внезапно исчезла, а на её месте возникла кудахтающая истеричка, которая практически пропела его фамилию высоким детским голоском.

— А где же мамусенька и папусенька, малюсенький Невилл-сик? Помню, как они кричали. А потом как слюни пускали! Они тоже туточки? Тии-хии! Или они ту далёкую ночку не пережили?

— Они — кха-кха — они в госпитале святого Мунго, злобная стерва!

— Ахахахаха! — в истерике расхохоталась она. — Грязные предатели крови мучались тогда и продолжают теперь! Восхитительно!

Она подняла палочку Невилла и прицелилась ему между глаз.

— Малюсенький сладенький Невилл-сик хочет к мамусе и папусе? — со злобной усмешкой спросила она. — Чтобы всегда с ними быть.

Но прежде, чем Беллатриса успела сотворить заклятие, женщина внезапно крикнула: «Нет!» и, отдëрнув руку с палочкой, сделала шаг назад.

— Он нам нужен! — воскликнула она расчëтливым ледяным голосом, который использовала до этого.

А затем, к удивлению Невилла, чокнутая женщина начала спорить сама с собой, постоянно вертя головой то в одну, то в другую сторону, меняя при каждом движении голос и характер.

— Нужен? Чушь! Зачем нам нужен щенок двух предателей крови?!

— Притормози немного и подумай хотя бы разок! Мы даже не знаем, где мы и кто ещё здесь есть! Наша главная задача — сбежать. А не заниматься… дешёвыми развлечениями!

— Ты такая нюня! Не удивительно, что Тёмный Лорд любит меня больше, чем тебя!

— Любит… тебя?! Ах ты корова тупая! Тёмный Лорд даже не знает, что ты есть! Ты всего лишь спятившая от страданий в Азкабане дура!

— От страданий, на которые ты обрекла меня, пока пряталась в глубинах моего сознания! А теперь ты даже не даёшь мне убить беззащитного ребенка!

На пару секунд их странный разговор прервался, после чего женщина заговорила уже спокойнее, а в её голосе появились успокаивающие нотки. Слово взяла мисс Поведение.

— Белла, Белла, Белла. Ты права. Ты абсолютно права. Я плохо с тобой обращалась, и мне очень-очень жаль. Но всё это в прошлом. Сейчас на первом месте — служение Тёмному Лорду. Нужно сделать так, чтобы он снова вернулся. Сделай это, Беллатриса Лестрейндж, верни Тёмного Лорда, и тогда он действительно полюбит тебя сильнее прочих. Даже меня.

Вероятно, этого было достаточно, чтобы умиротворить безумную женщину. Она посмотрела на Невилла со странной смесью холодного расчёта и желания крови, но когда она заговорила, Невилл сразу понял, что это размеренная речь мисс Поведение.

— Ну а теперь, Невилл Лонгботтом, ты будешь отвечать на мои вопросы честно и без промедлений. Если ты солжëшь мне, я узнаю. А если будешь упорствовать, то я тебя накажу. Жестоко! Ты понял?

Невилл ничего не сказал… но тут удавка на его шее затянулась туже, и он быстро кивнул.

— Хорошо, — промурлыкала она. — Начнём с чего-нибудь попроще. Где мы?

* * *

В это же время…

Гарри вышел из камина в гостиной поместья Лонгботтомов и осмотрелся. Немного подождав, он удивлëнно начал крутить головой. Обычно, когда кто-то перемещался в поместье через камин, Хоскинс аппарировал в гостиную, чтобы поприветствовать гостя. Или избавиться от него, если нужно — леди Августа установила весьма строгие правила безопасности с тех пор, как в её с Невиллом доме поселились четверо Пожирателей смерти. Подождав ещё пару секунд, Гарри позвал эльфа.

— Хоскинс? Хоскинс! — Гарри нахмурился и решил попробовать снова. — Люмпен?

С третьей попытки получилось — старый эльф аппарировал к нему спустя ещё пару секунд.

— Добрый вечер, — радостно сказал Люмпен, — хозяин… Генри?

— Почти, — сказал Гарри. — Ты знаешь, где Хоскинс? Или, что важнее, где Невилл?

— Невилл? — непонимающе спросил эльф. — А, вы имеете в виду хозяина Найджела, сэр. Думаю, вы найдёте их обоих в подземельях, юный господин.

— О, хорошо… — Гарри осëкся и пару раз моргнул. — Прости, можешь немного поподробнее об этом рассказать?

Спустя тридцать секунд расспросов старого и не понимающего, в чём дело эльфа Гарри зажмурил глаза и подавил желание завопить: «ГХА-А-А!» во всю мощь легких. Потратив ещё двадцать секунд в напрасных попытках дать Люмпену инструкции, как ему себя вести в случае, если, например, одна из самых опасных убийц внезапно выбежит из подземелий, Гарри сдался и отпустил эльфа. Подавив желание взяться за свою незаконную вторую палочку, он как можно осторожнее направился ко входу в подземелья, в то же время стараясь идти так, чтобы, если он наткнëтся на Невилла, ему не пришлось говорить, что он крался.

Через минуту Гарри достиг входа в подземелья и недовольно поморщился, увидев, что потайная дверь открыта. А затем его сердце замерло, ибо он услышал из подземелья голоса. Повинуясь движению кисти, чёрная палочка скользнула в его руку, и Гарри как можно тише прошептал заклинание чар сверхчувствительности, чтобы подслушать разговор внизу.

К этому моменту мисс Поведение допрашивала Невилла уже пять минут. Вмешательство Беллатрисы Лестрейндж было минимальным. Она узнала, что её вытащили из Азкабана четыре месяца назад, и всё это время она провела в подземельях поместья Лонгботтомов, о которых сам наследник Лонгботтомов ничего до этого дня не знал. Он также не знал, как она и другие сюда попали и почему. Он не знал, почему лицо одного из трёх других заключённых спрятано под глухой железной маской, которая была зачарована бесконечно наигрывать раздражающую маггловскую песенку.

Но что ещё хуже, оказалось, что другие заключённые находятся под действием напитка живой смерти, и Невилл понятия не имел, где её пленители — Снейп, Малфой и на-удивление-живой Регулус Блэк — хранят антидот. Поэтому мисс Поведение неохотно решила, что лучшим её вариантом будет покинуть поместье Лонгботтомов вместе с мальчиком, чтобы потом использовать его в качестве заложника для обмена на трёх других заключённых. Разумеется, Беллатриса Лестрейндж была недовольна и быстро выразила это несколькими громкими ругательствами.

Всё это Гарри услышал, стоя на лестнице. Пока он слушал, он отчаянно пытался придумать план действий. Хоскинс не отвечал и, скорее всего, был мёртв. Добби, если бы Гарри решил его призвать, не смог бы аппарировать сквозь чары поместья, поэтому ему нужно было идти через камин, что могло бы занять несколько минут, во время которых Гарри бы был один у камина и открыт к любой атаке Беллатрисы, которая, судя по всему, собиралась направиться как раз туда. А если сам Гарри уйдёт через камин, чтобы позвать помощь, Беллатриса сможет сбежать и забрать Невилла с собой прежде, чем Гарри успеет вернуться. Он закрыл глаза и расширил восприятие. Ускорив мозг, он начал обдумывать все стратегии, которые он выучил под руководством Грозного Глаза Грюма, но, даже несмотря на то, что Беллатриса всё ещё была слаба после Азкабана, он серьёзно сомневался, что сможет победить дуэлянта её калибра. Тут он резко завершил расширение и хлопнул себя по лбу, наказывая себя за глупость.

«Идиот! С чего ты вообще решил пробовать сразиться с Беллатрисой на дуэли?! Ты слизеринец! Жульничай!»

Едва эта мысль промелькнула у него в голове, Гарри повернулся и как можно тише пошёл в гостиную. Оказавшись там, он лёг на пол рядом с огромным диваном, удобно расположенным рядом с камином. Стараясь действовать как можно тише, Гарри прошипел одно слово. А затем… начал шипеть дальше.

* * *

Две минуты спустя…

Стиснув зубы от смеси боли, гнева и страха, Невилл подчинился Беллатрисе, которая повела его вверх по лестнице в поместье. Его руки всё ещё были связаны за спиной той же веревкой, которая обвивала его шею. Если он не шёл быстро, Пожирательница смерти просто хватала за веревку и тянула её на себя, одновременно перекрывая ему доступ к воздуху и выкручивая руки. Скрежеща зубами, Невилл повёл свою мучительницу в гостиную, но тут задохнулся от ужаса, услышав, как знакомый голос зовёт его.

— Невилл! — громко крикнул Гарри. — Ты где, друг? Я так и не поужинал, и теперь умираю с голоду!

Гарри лёгким шагом зашёл в гостиную через одну из дверей с залихватски заткнутой за ухо палочкой из остролиста. Увидев Невилла, он улыбнулся, но тут он увидел женщину позади него, и его лицо исказилось от ужаса.

— Твою же!.. — воскликнул он с выражением шока на лице. — Это Беллатриса Лестрейндж!

— ГАРРИ! — заорал Невилл. — БЕГИ!

Гарри проигнорировал крик Невилла и начал тянуться к палочке, заткнутой за ухо. Но едва он начал движение, последовал молниеносный Экспеллиармус, и его палочка улетела прочь. Гарри был так шокирован и удивлён, что его обезоружили так быстро, что он тут же вскинул руки вверх, сдаваясь.

— Погодите! Вам не стоит убивать меня!

Мисс Поведение с интересом на него посмотрела.

— Не стоит? И с чего ты подумал такую глупость?

— Н-ну, эм, н-например, из-за того, что мой папа — главный аврор, — заикаясь, ответил Гарри. — Если вы убьëте меня… или просто навредите мне, весь корпус авроров будет охотиться за вами!

Она оскалилась.

— Думаешь, я боюсь авроров, мальчик? Ты знаешь, скольких из них я вырезала в своë время?!

На самом деле, Гарри точно знал, скольких авроров убила Беллатриса Лестрейдж и при каких обстоятельствах, поскольку прекрасно запомнил записи Аластора Грюма на эту тему. Но на лице мальчика ничего этого не отразилось. Напротив, его лицо говорило, что он в ужасе от того, что мог оскорбить Пожирательницу, а глаза его начали блестеть, словно от слёз.

— Ладно — всхлип — как насчёт такого варианта: у меня есть доступ к охранным чарам поместья! Если вы обещаете, что дадите мне и Невиллу уйти — и не станете причинять нам вред и всё такое — я открою для вас камин, чтобы вы могли уйти!

— Гарри, нет! — воскликнул Невилл, прежде чем его мучительница затянула петлю на его шее.

— Всё будет хорошо, Невилл, просто доверься мне, — Гарри отвёл глаза от друга и посмотрел на женщину позади него. — Вы согласны, мадам Лестрейндж?

Беллатриса усмехнулась, услышав обращение «мадам», но, судя по её лицу, она задумалась над предложением. Через пару секунд она жестоко улыбнулась.

— Очень хорошо, мальчик. Я принимаю твои условия. Открой камин и брось в огонь немного пороха. Маленький Невилл и я зайдëм внутрь, чтобы я могла назвать адрес. А затем я вытолкну его наружу и оставлю вас обоих в покое.

— Гарри!.. — задыхаясь, выдавил Невилл, и по его щеке скатилась слеза.

— Всё будет хорошо, Невилл, — дрожащим голосом сказал Гарри, смаргивая слезы.

Лестрейндж лгала, разумеется. Гарри не нужна была легилименция, чтобы знать, что она убьёт их обоих или, по крайней мере, проклянëт их чем-нибудь потяжелее, как только камин будет активирован. Когда она начала толкать Невилла вокруг дивана, Гарри направился к камину и взял горшок для летучего пороха.

— Ты мне веришь?

Невилл молчал, пока Беллатриса снова не взялась за удавку.

— Отвечай своему маленькому другу, сладенький Невви-кинс!

— Я… верю тебе, — неубедительно всхлипнул Невилл. — Всё… всё будет хорошо.

Гарри открыл крышку горшка с порохом.

— Всё устаканится, верно, Невилл? — спросил Гарри.

— Да, — всхлип, — всё… всё устаканится.

— Ты ведь всё ещё мой компас, верно? — как бы невзначай спросил Гарри, беря щепотку пороха.

Невилл моргнул, удивлëнный вопросом.

— Всегда, Гарри, — твёрдо ответил он.

А затем Гарри посмотрел Невиллу прямо в глаза. В них не было сомнений, не было страха. В глазах не было и намёка на слезы. К шоку Невилла, лицо Гарри выражало только холодную уверенность.

— Мой компас будет думать обо мне хуже, если я убью эту женщину? — холодно спросил Гарри.

И внезапно Невилл понял. Гарри не был напуган, не паниковал и не трусил. Всё это была игра. У Гарри всё было под контролем. Всё с самого начала было под контролем.

— Нисколько! — зло выпалил Невилл.

Когда до Беллатрисы дошёл смысл их последних слов, она разозлилась. Вцепившись руками в верёвку, связывающую Невилла, она нацелила палочку мальчика на Гарри. Но было уже поздно. Как только с губ Невилла слетело последнее слово, Гарри коротко что-то прошипел. На мгновение Беллатриса была парализована осознанием, что мальчик перед ней — змееуст, а затем она закричала от того, что блестящая чёрная змея, которую призвал Гарри и которая пряталась под диваном, ожидая приказа, бросилась вперёд и впилась ей в лодыжку.

В эту же секунду Гарри вытянул правую руку, бросив летучий порох и призывая к себе чëрную палочку, которую он спрятал между диванным подушками.

— ЭКСПЕЛЛИАРМУС! — крикнул он.

Сверкнула красная вспышка — и палочка Невилла вылетела из рук Беллатрисы, а саму женщину швырнуло на пол. Гарри выпрямился и, шевельнув левой рукой, призвал в неё палочку Невилла прежде, чем она смогла коснуться пола. Освободив друга быстрым Фините, он вернул ему палочку, а затем повернулся к кричащей женщине, которая извивалась на полу в агонии, пока Чёрная Мамба продолжала впиваться зубами в её ноги снова и снова. Взмахом палочки Гарри отпустил призванную змею.

— Так, — сказал Невилл, потирая горло, — полагаю, ты всё-таки змееуст.

— Ага, — с сожалением сказал Гарри, направляя палочку на Беллатрису, — я буду благодарен, если ты будешь держать это при себе.

Невилл кивнул, а затем посмотрел на свою палочку, которую Гарри призвал через всю комнату.

— И ты владеешь беспалочковой магией?

Гарри посмотрел на друга и немного покраснел.

— Эм, вообще-то только одно заклинание.

Невилл пару раз моргнул, а затем посмотрел на чёрную палочку в руке Гарри.

— И у тебя есть вторая палочка? — он посмотрел в окно на улицу в поисках сов, а затем укоризненно посмотрел на Гарри. — На которой, судя по всему, нет надзора. Сколько секретов ты от меня скрываешь?

Гарри вздохнул.

— Слишком много. Намного больше, чем я хотел бы. Но твоя бабушка скоро вернётся, и, если она разрешит, я расскажу тебе всё.

Невилл кивнул, а затем в шоке уставился на Гарри.

— МОЯ БАБУШКА ЗНАЛА ОБО ВСЕМ ЭТОМ?!

— Ну конечно знала, Невилл, — беспечно ответил Гарри. — Как ещё мы бы получили доступ к подземельям Лонгботтомов?

Невилл уже хотел было спросить о подземельях, которые, оказывается, были в его фамильном гнезде, но его отвлёк стон женщины, извивающейся в агонии на полу. Оба парня тут же направили на неё палочки, но Беллатриса от боли уже едва была в сознании.

— Так, — начал Невилл, — что нам с ней делать?

Гарри обречëнно вздохнул.

— Не знаю, стоит ли нам с ней что-то делать. Змея, которую я призвал, была чёрной мамбой, одной из самых ядовитых змей на Земле. И похоже, что она укусила её, по крайней мере, шесть раз. Она впадëт в кому через пару минут и умрёт ещё где-то через пятнадцать.

Невилл выслушал его, а затем вытаращил глаза.

— О, Гарри! Мне так жаль!

Слизеринец удивлëнно посмотрел на него.

— Это Беллатриса Лестрейндж, Невилл. О чём тут можно жалеть?

Лонгботтом покачал головой.

— Мне жаль не её, а тебя, Гарри. Ты просил меня быть твоим нравственным компасом два года назад, потому что ты боялся, что однажды ты можешь обратиться во тьму. И теперь, в тринадцать, ты убил человека, наслав на неё ядовитую змею, чтобы спасти мне жизнь! Чёрт, да твой нравственный компас даже дал тебе на это разрешение!

— Это не твоя вина, Невилл. Мы были в ситуации «убей-или-убьют-тебя».

— Может и так, но всё равно, хотел бы я, чтобы у нас был другой путь.

Гарри в шоке посмотрел на друга.

— Ты правда так думаешь, Невилл?

— Конечно, — тут же ответил Невилл, но тут же отступил на шаг назад, увидев, как на него смотрит Гарри. Он знал, что Гарри легилимент, но до этого момента у него никогда не было чувства, что его друг словно просветил его своим взглядом.

Наконец, удостоверившись, что Невилл говорит искренне, Гарри быстро нагнулся и снял с себя левый ботинок. Повернув каблук, Гарри открыл секретный отсек, откуда достал маленький тёмный объект, который тут же протянул Невиллу.

Это был безоар.

Пока Невилл смотрел на инструмент спасения Беллатрисы, Гарри заговорил.

— Несмотря на невероятно длинный список её преступлений, Беллатриса Лестрейндж никогда не делала ничего такого, что могло бы причинить вред мне или дому Поттеров. Уж точно ничего, что дало бы мне повод убить её. Это была самозащита. Ты — тот, чьих родителей она покалечила, Невилл. Тебе она причинила боль, твоë детство украла. Поэтому ты должен решить её судьбу. А я поддержу любое твоё решение.

Невилл не ответил. Он просто смотрел на ладонь друга, словно гипнотизируя безоар, пока часы отмеряли последние секунды жизни Беллатрисы Лестрейндж.

* * *

Пять минут спустя Гарри и Невилл сделали шаг назад, чтобы посмотреть, что у них получилось. После того, как Невилл скормил Беллатрисе безоар, Гарри тут же оглушил и связал женщину, прежде чем она смогла начать подавать признаки жизни. Затем Гарри призвал Добби через камин, чтобы эльф мог отнести женщину в подземелья. Они нашли пустую камеру (её собственная больше не подходила из-за взрывного проклятия), где Добби зафиксировал Беллатрису на полу при помощи сильнейших чар приклеивания. Эльф также сотворил кляп, повязку на глаза, а ещё пару толстых рукавиц, которые, как утверждал Добби, серьёзно урежут её способности к беспалочковой магии на случай, если ведьма очнëтся раньше, чем прибудут остальные члены группы, чтобы решить её судьбу. По пути они нашли бедного Хоскинса, и, после быстрого «Оживи» и нескольких базовых исцеляющих чар, главный эльф Лонгботтомов был как новенький.

Гарри посмотрел на друга, который был рад, что Хоскинс в порядке, но, в целом, выглядел шокированным.

— Ты в порядке? — спросил он.

Невилл кивнул, не отрывая глаз от Пожирательницы смерти, которую он только что помог поймать.

— Что дальше?

— Я пошлю Добби, чтобы он связался с леди Августой и… остальными.

— А остальные…

— Прости. Не могу сказать без разрешения. Клятвы и всё такое. В любом случае, как только они будут здесь, думаю, мы пересмотрим наши протоколы безопасности, — он сглотнул. — И, возможно, примем другие решения. Насколько я понял, мы получили от Лестрейнджей всю информацию, что могли. Не уверен, но, думаю, мы придём к соглашению, что… ну, пора всё это заканчивать.

— Как? Передать их аврорам? Или?..

Гарри отвёл глаза.

— Я почти уверен, что… «или».

Невилл побледнел.

— Если ты знал, что Лестрейндж и остальные всё равно будут убиты, зачем ты дал мне выбор спасти её?

Гарри посмотрел на Пожирательницу, а затем на парня, который был ему братом больше, чем его собственный близнец.

— Ты уже сказал, почему. Потому что я не хочу, чтобы ты играл в её убийстве какую-либо роль, не важно, насколько она мала. Потому что всё так, как я тебе сказал тогда на берегу озера, когды мы были первокурсниками. Ты лучше, чем я, и я не хочу, чтобы это изменилось

Невилл долго смотрел на Гарри, прежде чем заговорить снова.

— Можешь… можешь присмотреть за всем здесь? Мне… мне нужно побыть одному. Подумать.

— Разумеется. Я отправлю эльфа к тебе, когда все соберутся.

Невилл кивнул и направился к выходу. Но уже в дверях он обернулся и посмотрел на друга.

— Ты лучше, чем ты думаешь, Гарри. Не смей думать иначе.

С этими словами он вышел, оставляя Гарри наедине с его мыслями.

* * *

Несколькими часами ранее…

«Дырявый котёл»

Нимфадора кивнула и быстро вышла из комнаты. В её голове царил раздрай, поэтому она была не особенно внимательна, когда спускалась по лестнице, и не заметила знакомую фигуру, даже когда прошла мимо неё. Другая женщина Дору не заметила также.

У Августы Лонгботтом в голове тоже был беспорядок.

И опять же, ни Тонкс, ни леди Августа не заметили третьего человека, который только что вошёл в «Дырявый котёл». В их защиту, едва ли они узнали бы лицо, которое в настоящий момент носил Регулус Блэк. Это был пожилой мужчина с неровным лицом, на котором застыло суровое выражение (некоторые магглы определённого возраста могли бы узнать в нем актёра Герберта Лома). Он быстро вошёл в бар и хрипло заказал бутылку огневиски.

Два часа и три бутылки спустя пьяный волшебник дирижировал половиной бара, распевающей хором «Хогги-Варти-Хогвартс», когда на его плечо опустилась мясистая рука.

— Песенка что надо, парнишка, — сказал глубокий голос со знакомым австралийским акцентом, — но, думаю, тебе на сегодня хватит.

Регулус крутанулся на месте так быстро, что чуть не упал, и его лицо тут же расплылось в улыбке, когда он узнал своего тестя, Бака Макмиллана.

— Ха! Я тебя знаю! — заплетающимся языком сказал он, заключая пожилого волшебника в объятия. — Ты — ик — единственный волшебник, которому я доверяю. Единственный, кто — ик — никогда меня не подводил, — он повернулся к своему импровизированному хору.

— Парни! Поздоровайтесь с Баком Макмилланом!

— Здорово, Бак! — весело прокричала дюжина таких же пьяных волшебников.

— Бак — наилучший, замечательнейший из парней, которые когда-либо бродили по австралийским пустошам, — гордо сказал Рег, изо всех сил вцепившись в плечо тестя, чтобы не упасть. Услышав его слова, толпа снова повторила имя Бака.

— А также лучший чёртов аврор из всех кого вы негуга… негодуи… вы, бедолаги, видели!

Услышав, что Бак аврор, пусть и в отставке и из другой страны, энтузиазм толпы быстро угас, и через несколько секунд Рег оказался наедине с Баком.

— Ну-у-у-у-у! Мы ещё даже третий куплет не начали! — расстроенно сказал Регулус.

— Можешь спеть мне его в моей комнате… предварительно выпив большой кофейник, — сказал Бак, подставив плечо Регу, чтобы поддержать его. — А также заодно объяснишь мне, почему решил уйти в запой именно сейчас.

Рег на это только ухмыльнулся. Когда двое мужчин начали подниматься по лестнице, Регулус наклонился и (очень громко) зашептал:

— Как ты узнал, что это я, Бак?

Бак отодвинул голову подальше, чтобы не чувствовать, как изо рта зятя несёт перегаром.

— Эт не сложно. Я заметил, что какой-то человек устраивает шоу. А затем я заметил, что этот кто-то выглядит, как чёртов инспектор Дрейфус!

— Пф-ф-ф, — высокомерно фыркнул Регулус. — Вообще-то главный чёртов инспектор Дрейфус⁽¹⁾! — поправил он Бака, намеренно изобразив французский акцент.

Тридцать минут спустя, после того как Бак заставил Регулуса выпить большую часть кофейника с горячим кофе, приготовленного собственноручно Баком (известным своим умением делать кофе почти ядовитым), Регулус протрезвел достаточно, чтобы вспомнить, почему он расстроился изначально, но недостаточно, чтобы рассказывать об этом без слёз. А также недостаточно, чтобы он мог принять свою истинную форму. Хоть он и был метаморфомагом, но его умений явно было недостаточно, чтобы снова стать собой будучи пьяным… Если только он не хотел обзавестись свиным пятачком или зубами бобра на пару часов.

Но даже будучи в стельку пьяным, Регулус был счастлив, что с ним был его тесть, с которым он мог поделиться своими проблемами. Что он и сделал. За неполные полчаса он рассказал Баку обо всём, что случилось за последние пару дней, закончив рассказ историей Сириуса о том, как он пытался скормить Северуса Снейпа оборотню в качестве жестокой шутки.

— Я просто не могу… — начал он, стерев с глаз слезы. — После всего того, что случилось. После всего того, что я сделал, после всех жертв, чтобы освободить Сириуса… узнать, что он такой человек. Чувствую себя идиотом.

— Из-за чего? — спросил Бак. — Потому, что воссоединился со своей семьей? Потому, что рискнул шеей, чтобы исправить несправедливость? А что до того, что он оказался таким человеком, что ж, ты помнишь наш разговор много лет назад, когда ты сказал мне свое настоящее имя? Ту часть, когда я спросил тебя, нужно ли тебе искупление?

Регулус взрогнул.

— Я помню, что ты сказал, что не станешь спрашивать меня об этом, — сказал он.

— И не стану, Расти. Но я спрошу тебя вот о чём: по шкале от одного до десяти, где десять, ну не знаю, какие-нибудь деяния Тёмного Лорда, большим или меньшим злом было то, от которого ты сбежал в другую страну в сравнении с тем, что твой брат сделал с этим парнем, Снейпом?

Глаза Регулуса расширились, и он отвёл взгляд.

— Ладно, если не хочешь отвечать на этот вопрос, вот тебе другой. Ты сказал, что твой брат пытался убить Снейпа, отправив его на встречу с оборотнем. Будь честен со мной, Расти. Ты бы так же разозлился на брата, если бы он пытался убить паренька каким-либо другим способом?

Этот вопрос поставил Регулуса в тупик, ибо он осознал, что гнев на Сириуса во многом был вызван его собственной ненавистью к оборотням. Но прежде, чем он успел ответить, двое волшебников подпрыгнули, когда в комнате Бака материализовался домовой эльф.

— Хозяин Регулус!.. — начал Добби, но тут же удивлëнно замер. — Ой, Добби искренне извиняется. Добби искал… кое-кого другого, и надеялся найти его здесь. Добрые волшебники случайно не знают… кто-нибудь ещё случайно не выходил сейчас из комнаты и, если да, где его… или её, я могу найти?

— Добби, — сказал Рег. — Это я. Регулус. Я просто… выгляжу сейчас иначе.

Добби несколько раз моргнул.

— Да, теперь Добби видит, — эльф тряхнул головой. — Кхм. В этом случае, хозяин Регулус, Добби пришёл с посланием от великого Гарри Поттера. Цитирую: «Быстрее! Она почти сбежала!»

— Твою мать! — выдохнул Регулус, вскакивая с кресла и почти падая обратно.

— Придержи гиппогрифов, Расти, — сказал Бак. — Спасибо вам, эм, мистер Добби. Хозяин Регулус скоро придёт.

Добби кивнул, несмотря на его секундное замешательство от того, что его назвали «мистер», и, с сомнением посмотрев ещё раз на новое — и, очевидно, в стельку пьяное — обличие Регулуса, аппарировал прочь.

— Давай, Расти. Ты не в том состоянии, чтобы аппарировать. А если одна из твоих пленниц, о которых я ничего не должен знать, вырвалась на свободу, тебе понадобится моя палочка.

Регулус покачал головой.

— Я не могу просить тебя об этом, Бак. Это может быть… — он осëкся и, крепко сжав губы, выпучил глаза. Осознав, что справиться с позывом не удастся, он бросился к мусорной корзине, стоящей у ближайшего письменного стола, и почти на минуту согнулся над ней. Когда рвота закончилась, Рег поднялся на ноги, а Бак с хитрым выражением на лице сотворил быстрый Скурджифай на его лицо и рубашку.

— Так чего ты там говорил? — ухмыльнувшись, спросил он.

— Ну, да, ладно, полагаю, твоя помощь лишней не будет.

Несколько секунд спустя Регулус и Бак прошли через камин в «Дырявом котле» и вышли в гостиной поместья Лонгботтомов с палочками наизготовку. Как только они появились, все шесть людей, которые к этому моменту были в гостиной, направили на них свои палочки.

— Вы ещё кто такие, дьявол вас задери? — властно спросила Августа Лонгботтом.

Но прежде, чем Рег или Бак успели ответить, Северус Снейп (который полулежал-полусидел на кушетке, приложив ко лбу пакет со льдом) презрительно фыркнул.

— Если я не ошибаюсь, это Герберт Лом! Мерлина ради, Регулус, это что, единственный фильм, который ты смотрел?!

* * *

Большая часть членов заговора Азкабана (плюс несколько новых членов) следующие несколько минут потратили на то, чтобы все, кроме Бака и пары несовершеннолетних, выпили отрезвляющее зелье. Невилл думал, что его бабушка будет в ярости от того, в каком состоянии были Регулус, Сириус и Снейп, поэтому он был ошарашен, когда Августа тоже решила не оставаться в стороне и взяла зелье для себя и профессора Скримджера, с которым вернулась в поместье. Гарри недовольно посмотрел на них. Узнав, что все «ответственные взрослые» решили напиться, пока они с Невиллом сражались за свою жизнь, он, мягко скажем, не обрадовался. То, что он, по сути, сам заставил Сириуса и Снейпа напиться, нисколько его неодобрения не уменьшало.

Наконец, камин вспыхнул снова, и через него прошёл последний из членов их маленькой группы — Люциус Малфой, который был одет в шëлковую пижаму и бархатную ночную сорочку, и который ещё несколько минут назад был в своём номере в магическом квартале Парижа. Гарри шагнул вперёд, чтобы поприветствовать его.

— Добрый вечер, лорд Малфой. Хотите отрезвляющее зелье? Или, быть может, средство от похмелья?

Люциус на это только выгнул бровь. А затем увидел, в каком состоянии находится большинство людей в комнате.

— Что за дьявольщину вы, люди, тут устроили? Меня не было всего двенадцать часов!

Пока остальные восстанавливались, Люциус и Гарри спустились в подземелья осмотреть бывшую камеру Беллатрисы. По пути Гарри спросил о первом семестре Драко в Дурмстранге. Сам наследник Малфоев в настоящий момент спал в своём номере в Париже. Драко был распределён на факультет Богатир (Люциус не был уверен, что это означает, как и не был уверен, есть ли в Хогвартсе эквивалент этого факультета) и получил место ловца в одной из команд по квиддичу (в Дурмстранге не было сборных факультетов, вместо этого были две лиги — с первого по четвёртый курс и с пятого по седьмой).

Однако обстоятельного разговора не получилось — как только они дошли до камеры Беллатрисы, всё внимание Малфоя переключилось на помещение. Он внимательно осмотрел руны, которые ведьма выцарапала на полу собственной кровью и которые позволили ей сотворить беспалочковую Бомбарду, и проворчал несколько слов одобрения её изобретательности. Затем они зашли в новую камеру женщины, которая была по соседству. Беллатриса всё ещё была без сознания, но, тем не менее, была связана, а в её рту был кляп. Там же был Хоскинс, который стоял в углу и, не отрываясь, смотрел на пленницу. Немного нервировало, что в это время он держал в руках огромный мясницкий тесак.

Когда они вернулись в гостиную, вся группа отправилась в обеденный зал, где леди Августа трансфигурировала длинный обеденный стол в круглый, чтобы всем членам группы хватило места. Гарри сел поближе к Невиллу, Августа к Руфусу, Регулус к Баку, а Сириус к Снейпу. Люциус уселся один, ни на кого не обращая внимания. Перед тем, как все начали рассаживаться, Сириус и Снейп ненадолго отвели Гарри в сторону и объявили ему, что несмотря на то, что они, в какой-то мере, благодарны Гарри за его идиотскую гриффиндорскую интервенцию, это не помешает Снейпу назначить ему месяц отработок, как только начнётся новый семестр. И каждое его наказание будет поделено между тренировками по окклюменции и легилименции и скоблением котлов. Сириус же, в свою очередь, поздравил его с «отличным пранком» и сказал, что Джеймс бы гордился им. И хотя Сириус и не был очень наблюдательным человеком, он, всё же, заметил взгляд, которым его наградил Гарри, прежде чем мальчик успел взять свои эмоции под контроль.

Но прежде, чем Сириус смог спросить о реакции крестника, Августа призвала собрание к порядку и быстро обрисовала сложившуюся ситуацию. Когда слово взял Гарри, он приуменьшил потенциальную опасность, в которой они с Невиллом оказались, но большинство взрослых были одновременно и впечатлены тем, как ловко он одолел пусть и ослабевшую после заключения Беллатрису, и в ужасе от того, что всё висело на волоске.

— Встаёт вопрос, — властно сказала Августа. — Женщина Лестрейндж была поймана, но она подвергла опасности жизнь моего внука и наши жизни. Если бы она сбежала, то о наших делах стало бы известно всем.

Невилл дëрнулся от напоминания, что именно из-за его ошибки могла разразиться катастрофа. После того, как Лонгботтом принёс все положенные клятвы, Гарри рассказал ему всë, включая информацию о крестражах. И несмотря на то, что Невилл считал побег из Азкабана безумием, он всё-таки признал, что предотвращение возрождения Волдеморта стоит того.

— Из информации, полученной профессором Снейпом, — продолжила Августа, — мы знаем, где женщина Лестрейндж спрятала чашу леди Пуффендуй, которая, как мы считаем, является одним из крестражей Сами-Знаете-Кого. И профессор считает, что дальнейшее исследование её разума будет слишком опасным и едва ли принесёт больше полученной информации. Также профессор Снейп сказал, что от братьев Лестрейндж более ничего узнать не удастся, а попытка проникнуть в разум Августуса Руквуда ничего не даст и, скорее всего, будет фатальной. Поэтому встаёт вопрос: что мы будем с ними делать, если они теперь бесполезны?

— Ваш вопрос, леди Августа, — хрипло сказал Руфус, — намекает на желаемое вами решение. Вы хотите просто убить пленников и дело с концом, не так ли?

— Мне говорили, что у магглов есть принцип, который называют «Бритва Оккама», — мягко сказал Люциус. — Он гласит, что простейший ответ обычно является лучшим. И мы все знаем, какой ответ самый простой.

— Бритва Оккама… не совсем то имеет в виду, Люциус, — сказал Снейп. — И к тому же, я не вижу нужды в поспешных действиях. Если отбросить события текущего дня, мы успешно сдерживали всех четверых пленников с августа. У нас есть время на обдуманные решения, как с ними поступить. И помните, мы должны придумать, как избавиться от них так, чтобы обеспечить свободу Сириусу.

— Сириусу! — удивлëнно воскликнул Регулус. — Он теперь Сириус? Как так получилось?

— Ну, — начал его брат, — у нас был серьëзный⁽²⁾ разговор…

— Нет! — в один голос сказали Регулус, Снейп и Гарри.

Невилл немного неуверенно поднял руку, словно был на уроке.

— Эм, я знаю, что я… ну, новенький здесь, а также несовершеннолетний. Но… я… у меня сегодня был выбор: спасти Беллатрису Лестрейндж или дать ей умереть. И… эм, я не дал. Не дал ей умереть, в смысле. Вы все поступаете очень правильно, пытаясь предотвратить возвращение Сами-Знаете-Кого. Но… я не думаю, что нам следует… просто убить пленников! Я имею в виду, что мы же на стороне добра, верно?

— Если учесть, что я отставной аврор и то, что я считаю, что я на стороне добра, — начал Бак, — то я согласен с парнем. Расти, я имею в виду Регулус, убедил меня помочь вам, ребята, и я буду рад это сделать. Но я не подписывался на то, чтобы быть палачом.

— Как и я, — отозвался Руфус. — Во время войны мне пришлось использовать убивающее проклятие трижды. И внутри меня всегда будет часть, которая будет вечно жалеть об этом. И о части моей человечности, которая ушла навсегда после тех убийств. И то, что люди, которых я убил в бою, были мерзкими упырями, которые заслуживали поцелуй дементора, нисколько не уменьшает это сожаление. Также, думаю, стоит отметить, что до того, как Министерство разрешило аврорам использовать непростительные, все мы оставались верны нашим клятвам. А вот после того, как нам разрешили убивать Пожирателей смерти, больше десяти авроров оказались очарованы возможностью использовать тёмные чары по желанию. Они предали корпус и присоединились к той самой группе террористов, с которой должны были бороться. Я считаю, нам стоит найти другое решение.

— Какое другое?! — зло сказала Августа. — Они все заслуживают смерти, без вопросов. И пока они живы, они будут представлять угрозу не только для нас, но и для всего волшебного мира! Или здесь кто-то сомневается, что если бы Беллатрисе Лестрейндж удалось вырваться на свободу, она бы немедленно забрала чашу, которую мы ищем и использовала её для воскрешения Того-Кого-Нельзя-Называть?!

Гарри мягко кашлянул.

— Могу я предложить компромисс?

— Вы хотите предложить компромисс… между жизнью и смертью? — рассмеялся Люциус.

— Ну типа, — Гарри повернулся к Регулусу и Баку. — Как именно работает «Смерть личности»?

Оба удивились вопросу, но Регулус быстро переадресовал вопрос тестю.

— «Смерть личности» была создана в Австралии несколько десятилетий назад, чтобы избавить авроров от нравственных мук и повреждения души, когда им приходится брать на себя обязанность палачей. Вместо прямого убийства преступников их разумы полностью стираются, внешность меняется навсегда, и им имплантируются новые личности с сопутствующими воспоминаниями, после чего они заново интегрируются в общество.

— Что за магия используется? — с любопытством спросил Сириус.

— Это многоступенчатый процесс, — ответил Регулус. — Первый шаг — это проклятие Табула Раса, которое полностью стирает все воспоминания человека, а также уничтожает возможность создавать и накапливать воспоминания. Затем тело человека меняют с помощью комбинации одного из продвинутых вариантов оборотного зелья и трансфигурации. Далее имплантируются новые воспоминания, после чего на человека накладывается заклинание, которое частично отменяет эффект Табула Раса, а именно ту часть, которая не позволяла человеку накапливать новые воспоминания. Обычно ложные воспоминания может засечь напоминалка, но поскольку у субъекта таких вещей нет, когда воспоминания имплантируются, в дальнейшем напоминалка не покажет, что воспоминания ложны. Это сложная процедура. Весь процесс обычно занимает несколько месяцев.

— Я не желаю, чтобы это дело продолжалось ещë несколько месяцев, — задиристо сказала Августа.

— И не нужно, — сказал Гарри. — Насколько я понял, проклятия Табула Раса будет достаточно, чтобы предотвратить даже попытку побега Пожирателей, не говоря уж о том, что они могут подвергнуть нас опасности или как-то настучать на нас. Также, насколько я знаю, Министерство уже думает, что между побегом из Азкабана и Златопустом Локонсом есть связь?

Бак кивнул.

— Да, именно так они и думают. Я подсовываю эту идею Джеймсу Поттеру с тех пор, как я здесь — люди, которые вытащили преступников, на самом деле — магглорожденные из другой страны, которые хотят отомстить Пожирателям. И если в итоге эти самые Пожиратели будут найдены со стертыми воспоминаниями, история станет ещё правдивей, если мы разыграем все карты правильно. И она, действительно, решит все ваши проблемы, связанные с опасением, что они могут сбежать.

Бак широко улыбнулся Гарри.

— А ты головастый пацанчик-то, а?

Гарри несколько раз моргнул, удивлëнный незнакомым сленгом.

— … спасибо?

Бак немного помолчал и нахмурился.

— Заклятие придется накладывать Расти. Я всё ещё под действием клятвы, обязывающей меня использовать его только по приказу суда. И я также не могу никого обучить ему. Но этот хитрый негодяй нашёл способ обойти это ограничение.

— Расти? — удивлëнно спросил Сириус.

— Он имеет в виду меня, Сириус, — устало сказал Регулус. — Я позже всё объясню.

— Один вопрос, — подал голос Снейп. — Августус Руквуд считается окклюментом седьмого уровня и седьмого же уровня легиллиментом. Вы уверены, что это заклятие возымеет над ним эффект?

— Какая разница? — спросил Люциус. — В отличие от остальных, Руквуд никого из нас не видел. Мы используем на нём заклинание на всякий случай, но не будем даже будить его и снимать с него маску, — он рассмеялся. — Надеюсь, этот мерзавец не будет помнить ничего, за исключением этой чёртовой песенки, которая играет ему в ухо уже четыре месяца.

— Кто нибудь возражает против этого плана? — спросил Руфус.

Августа недовольно нахмурилась, но ничего не сказала.

* * *

Тридцать минут спустя…

Регулус стоял рядом с бессознательной Беллатрисой с мрачным выражением на лице. После всего того, что она сделала, после всех жизней, что она разрушила, Беллатриса всё ещё была семьёй, а он в каком-то смысле собирался казнить её. Её тело будет жить, как и её душа, если верить большинству теорий. Но всё, что делало её «Беллой», к добру или к худу, будет стëрто из реальности.

Для моральной поддержки слева от него стоял Бак, а справа был Сириус — чтобы, как лорд дома Блэков, дать Регулусу разрешение на действия против члена семьи. Младший Блэк уже наложил проклятие Табула Раса на братьев Лестрейнджей, и результат был предсказуем. Оба мужчины были в своих камерах, они были закованы в цепи, но над ними словно провели лоботомию. Они всё ещё могли говорить и отвечать на вопросы (хотя набор ответов был ограничен), но если бы кто-то поговорил с ними, а затем вышел из комнаты, никто из них не вспомнил бы ничего из беседы и не узнал бы собеседника, даже если бы он вернулся секунду спустя. У обоих была полная амнезия, и они утратили способность формировать воспоминания до тех пор, пока над ними не проведут вторую часть ритуала, при условии, что кто-нибудь когда-нибудь соберётся.

Теперь пришёл черёд Беллатрисы.

Регулус махнул палочкой, и повязка с кляпом исчезли. Второй взмах — и женщина пришла в себя. Увидев, кто находится в камере, она жутко зарычала.

— Регулус! Сириус! Грязные предатели крови! — выплюнула она. — Когда мой лорд вернётся, вам конец!

— Может и так, кузина, — плоским голосом сказал Сириус. — Но ты этого уже не увидишь.

Он посмотрел на своего младшего брата и кивнул.

Регулус поднял палочку и твёрдо посмотрел на Беллатрису, словно был судьей, готовым огласить приговор.

— Беллатриса Лестрейндж, знай, что это делается не из злобы, не из жестокости и не из жажды мести, а от имени множества твоих жертв, взывающих к справедливости. Я знаю, что путь, которым ты пошла, не был выбран тобою, и, если мы сможем, мы отомстим за ту, кем ты была до. Но путь того человека, которым ты стала, подошёл к концу. ТАБУЛА РАСА.

Творя заклинание, Регулус нарисовал палочкой невероятно сложный узор, за которым последовал очень яркий луч голубого света, который ударил прямо в Беллатрису. Как только луч коснулся её, она закричала, и из её рта и глаз хлынул тот же голубой свет, осветивший собой всю камеру. Через пару секунд её крик резко оборвался, сменившись звуком тяжелого дыхания.

А затем женщина, которая была Беллатрисой Лестрейндж (а также мисс Поведение), правой рукой лорда Волдеморта, медленно открыла глаза и снова посмотрела на трёх мужчин, стоящих подле неё. Она несколько раз моргнула и удивлëнно нахмурила брови.

— Регулус? Сириус? — спросила она. — Почему вы такие… старые?

Трое мужчин в шоке переглянулись.

— Так... — сказал Бак. — Что-то… новенькое.

* * *

Трое мужчин оставили Беллатрису под охраной Хоскинса и Добби, после чего вернулись в обеденный зал и рассказали, что произошло. Спустя несколько минут криков, Северус Снейп неохотно спустился в подземелье, чтобы осмотреть Беллатрису. Понаблюдав за ней пару минут, а затем как следует расспросив сбитую с толку и напуганную тем, что она находится в цепях и в каком-то подземелье, женщину, Снейп поднял палочку.

— ЛЕГИЛИМЕНС!

Это погружение в разум Беллатрисы было намного менее драматичным, чем в прошлый раз. Он покинул её разум спустя меньше двух минут, после чего вернулся к другим заговорщикам, чтобы сообщить о результатах.

— Беллатрисы Лестрейндж… больше нет. Как и мисс Поведение. Осталась только Беллатриса Блэк. В её разуме я нашёл огромный багаж эмпирических знаний на различные темы, начиная от дуэльных техник и командного состава Пожирателей смерти до… «как доставить удовольствие Родольфусу и Рабастану Лестрейнджам», — судя по выражению на его лице, было понятно как он относится к воспоминаниям женщины на последнюю тему.

— Но основные воспоминания, те, которые она считает своими собственными, и те, которые формируют ядро её личности… те воспоминания заканчиваются вскоре после её восемнадцатого дня рождения. Фактически, она восемнадцатилетняя девушка в теле сорокатрёхлетней женщины, чьё тело истощено двенадцатью годами Азкабана. И всё, что она знает о последующем периоде, основано только на информации, которая просачивалась из сознаний искусственных личностей, созданных, чтобы контролировать её. У неё нет никаких эмоций или чего-нибудь в этом роде касаемо всего, что она делала последние примерно четверть века.

Руфус нахмурился.

— В чем разница между Беллатрисой Лестрейндж и Беллатрисой Блэк? Я знаю, что мисс Поведение была ложной личностью, созданной проклятой книгой Руквуда, но если личность Лестрейндж также нереальна, откуда она взялась?

— В процессе её идеологической обработки, — начал объяснять Снейп, — Руквуд имплантировал матрицу мисс Поведение, но позже он создал копию истинной личности Беллатрисы, сделав её более податливой и лояльной Тёмному Лорду. Это должно было позволить мисс Поведение убедительно маскироваться под Беллатрису, чтобы та не вела себя странно в присутствии тех людей, которые хорошо её знали, но не догадывались о том, что она теперь служит Тёмному Лорду. Когда такой маскарад был не нужен, мисс Поведение брала контроль в свои руки, отодвигая копию в сторону.

— Но, всё-таки, зачем нужна копия? — спросил Сириус. — Я думал, что мисс Поведение может полностью захватить контроль? Ей должно быть без разницы, реальная это Белла или копия.

Зельевар пожал плечами.

— Я все еще недостаточно знаю о технике Руквуда, чтобы сказать точно. Возможно, он создал эту податливую копию, потому что боялся, что если он даст реальной Белле хоть немного свободы, то она может вырваться. Поэтому он просто запер её в глубинах её подсознания, а руководить телом поставил эту копию, которая должна была отходить в сторону, когда нужны были навыки мисс Поведение.

— А затем Азкабан свёл эту копию с ума, оставив истинную личность нетронутой. Но она всё равно была заперта в глубинах разума, — задумчиво закончил Руфус.

Снейп кивнул.

— Да. Вероятно, ложные личности — или, по крайней мере, личности поколения мисс Поведение — достаточно хрупки и могут распасться под действием значительных ментальных нагрузок. Например, от долговременного воздействия дементоров. Поэтому, чтобы защитить себя, мисс Поведение ушла вглубь их общего подсознания, оставив ложную Беллатрису страдать. Эта ложная Беллатриса, можем называть ее Беллатрисой Лестрейндж, сошла с ума там и у нее развилось множество ментальных расстройств, основанных на поклонении Темному Лорду и его философии. Но настоящая мисс Поведение и истинная Беллатриса Блэк (которую заменили суррогатом ещё до её свадьбы) практически не пострадали. До сего дня, по крайней мере.

— Что вы имеете в виду под «личности поколения мисс Поведение», профессор? — немного помедлив, спросил Невилл.

Снейп нахмурился.

— Из тех воспоминаний, которые я нашёл в её разуме — кстати, теперь её окклюменционные щиты развиты меньше, чем у мистера Поттера, поэтому я не сомневаюсь в правдивости этих воспоминаний — Августус Руквуд неоднократно повторял при ней, что Беллатриса Лестрейндж — «успешный прототип». Это намекает на то, что до своего ареста он каким-то образом улучшил процесс или, по крайней мере, работал над этим.

— Что это значит? — спросил Гарри.

— Я не знаю, — сказал зельевар, — но в худшем случае, потенциально любой, с кем вы встретитесь, может быть агентом Руквуда и Тёмного Лорда и даже не знать об этом.

От этого знания все в комнате немного поëжились.

— Давайте пока не будем говорить о том, чего мы не знаем, — твёрдо сказала леди Августа, — и вернёмся к насущным вопросам. Что мы будем делать с Беллатрисой… Блэк, я полагаю?

— Если возвращаться к этому вопросу, леди Августа, — начал Регулус, — то если Беллатриса всё ещё верна Тёмному Лорду, я могу попробовать сотворить Табула Раса на неё снова. Но мне не очень нравится идея использовать это проклятие на ком-то, кто, по всем этическим нормам, невиновен.

— Твоя этика не возражала, когда ты стирал бедного Златопуста Локонса, не так ли? — спросил Люциус.

Регулус пожал плечами.

— Верно, но к тому моменту я был на сто процентов уверен, что он совершил преступления, за которые он был бы приговорен к смерти личности в Австралии и пожизненному в Азкабане здесь. И до сегодня это был единственный раз, когда я использовал Табула Раса с тех пор, как ушел со службы в Австралии.

— Мне кажется, — начал Руфус, — у нас есть уникальная возможность. Несмотря на то, что её личностей больше нет, Беллатриса Блэк — кладезь информации о Сами-Знаете-Ком. Пусть и не о его крестражах, но об организации, которую он возглавлял. Что бы мы ни решили делать с этой женщиной: стереть ей память, казнить или что-нибудь ещё, могу я попросить повременить с этим, пока мы её не расспросим? Под веритасерумом, может быть?

— Думаю, — сказал Гарри, — мы можем, ну не знаю, просто спросить еë?

* * *

Спустя пятнадцать минут, из которых большую часть заняли препирательства, Беллатриса Блэк села в кресло перед собравшимися, каждый из которых, за исключением двух несовершеннолетних, держал её под прицелом. Палочки Гарри и Невилла были убраны подальше, потому что взрослые решили, что двое студентов — наиболее подходящая цель для беспалочкового акцио в исполнении известного ассасина. Про себя Гарри подумал, что посмотрел бы на человека, который сможет превзойти его в этом заклинании, но предпочёл держать свои мысли при себе.

В любом случае, предосторожности были излишни. Высокомерной и расчëтливой мисс Поведение больше не было. Как и безумной Беллатрисы Лестрейндж. Осталась только травмированная восемнадцатилетняя девушка в теле, которое было больше чем в два раза старше неё, и которая всё ещё пребывала в шоке от своего состояния. Самая сильная её реакцией с тех пор, как в неё ударило Табула Раса была та, когда она прошла мимо большого зеркала, когда её вели в обеденный зал. Увидев себя, она закричала, и Снейпу пришлось давать ей успокоительную настойку. Сейчас же Снейп сидел по одну сторону от неё, а Регулус по другую.

— Расскажи нам, что ты помнишь, Беллатриса? — осторожно начал Сириус.

От звука его голоса она немного дëрнулась и медленно потëрла свою левую руку. Собравшись с мыслями, она начала свой рассказ.

Уже заканчивая седьмой курс, младшая сестра Беллатрисы, Нарцисса Блэк подарила ей книгу в качестве раннего подарка на выпускной. Беллатриса мечтала о карьере аврора, и хотя её оценки были на высоте, не говоря уже о навыках в дуэлях, у неё были сложности в изучении окклюменции. Ей удалось создать лишь рудиментарные щиты, и она боялась, что этот навык может быть ей не по зубам. «Цисси» же заверила её, что «Окклюменция: Пособие для начинающих» поможет ей в достижении ее целей. В то время она была благодарна, поскольку они с Нарциссой уже несколько месяцев ссорились из-за политики и из-за всё более навязчивого интереса Цисси к экстремистской группе, известной тогда как Вальпургиевы рыцари.

Первый год Беллатрисы после выпуска был годом отдыха, и она потратила несколько месяцев на усердное изучении книги. Вспышки неконтролируемой ярости, которые она всё чаще могла у себя наблюдать немного беспокоили её, но книга уверяла, что это нормально. А книге Белла полностью доверяла. Тем более, что её растущие навыки в окклюменции дали бы ей огромный бонус к результатам ее ЖАБА — она сдала семь, четыре из них на «Превосходно». К октябрю она начала беспокоиться из-за странных провалов в памяти, но к тому моменту было уже слишком поздно. В канун рождества Нарцисса пришла к ней в комнату и между делом спросила, не хочет ли она присоединиться к Пожирателям смерти. Она помнила странное чувство дезориентации, словно часть её всё ещё продолжала сидеть на кровати, а другую часть словно столкнули с обрыва, и она начала падать. Она помнила, что голос, похожий на её собственный, гордо сказал, что она станет величайшей из слуг Тёмного Лорда. И после этого — ничего.

— Вы правда не помните ничего из того, что произошло за последние четверть века? — многозначительно спросил Руфус.

На это Беллатриса почти расплакалась, осознав, сколько прошло времени и какая часть её жизни была украдена. Снейп дал ей ещё одно успокоительное, чтобы она собралась.

— Я… я не помню, что было, — начала она, — но я знаю много из этого. Я просто… меня как будто не было там. Это было, как длинный и яркий сон, который ты хорошо помнишь даже после пробуждения, — она содрогнулась. — Долгий, жестокий, пугающий… и, периодически отвратительно эротический сон.

Она посмотрела на Августу и Невилла.

— Я знаю, что вы ненавидите меня за то, что я… за то, что она сделала в этом самом доме. Но… это была не я!

Пока она говорила, по её щекам текли слезы. И она машинально продолжала тереть свою руку.

Невилл был искренне тронут раскаянием Беллатрисы. Августа — нет.

— Отбросим пока отрицание и извинения, мадам Лестрейндж…

— Блэк! — крикнула она. — Я бы никогда не вышла за этого… монстра, если бы была…

— Мисс Блэк, — перебила её Августа, не обратив внимания на её выкрик. — Факт остаётся фактом. Вы — разыскиваемая преступница, которую мы вытащили из Азкабана на свой страх и риск. Если вам нечего нам предложить, мы продолжим наши обсуждения на тему того, стоит ли попытаться снова стереть вашу личность или пойти более прямым путем и убить вас!

— БАБУШКА! — воскликнул Невилл, а Беллатриса прижала руку ко рту, чтобы сдержать крик отчаяния. Большинству людей за столом также стало неуютно от кровожадности Августы, хотя Люциус, кажется, воспринял её слова спокойно. Беллатриса закрыла глаза, а затем глубоко вздохнула. Когда она снова их открыла, она с достоинством посмотрела на Августу.

— У меня есть, что вам предложить, — медленно сказала она. — Например, я могу достать вам чашу.

— Что ты об этом знаешь? — быстро спросил Снейп.

— Что ты знаешь об этом, Северус? Я знаю, что она может воскресить Тёмного Лорда. Я знаю это, потому что он сказал мне об этом. Нет, сказал ей, — она вздохнула. — К этому надо будет привыкнуть, — пробормотала она себе под нос.

Остальные удивлëнно переглянулись, услышав об откровениях Тёмного Лорда.

— То есть, Сам-Знаешь-Кто рассказал тебе о своих крестражах? — спросил Снейп.

— Он не говорил это слово. Он просто призвал меня и отдал мне чашу. Он сказал, что чаша — это сокровище, которое ценнее, чем моя жизнь. Что это ключ к его бессмертию. Он сказал, что о нем было сделано пророчество, и, несмотря на то, что он был уверен, что сможет преодолеть его, чаша была одним из его планов, с помощью которых он планировал победить смерть. Я должна была укрыть чашу за лучшей защитой, которую только могла предоставить, и, если бы он не выходил со мной на связь более недели, я должна была забрать чашу и дать Родольфусу выпить из неё зелье.

— Какое зелье? — спросил Снейп.

Она пожала плечами.

— Любое зелье. Он сказал, что это не важно. Родольфус просто должен был выпить что-нибудь магическое из чаши и продолжать пить до тех пор, пока… ну, пока я не увижу результат. Теперь я думаю, что он собирался овладеть телом Родольфуса или поглотить его душу, чтобы использовать её в качестве источника силы для заклятия воскрешения или типа того. Он сказал, что если… моего любимого мужа под рукой не окажется, сгодится любой волшебник-мужчина. Но я служила ему верно, поэтому моей наградой будет принесение мужа в жертву ради его воскрешения. Стать счастливой вдовой в обмен на оказанные услуги.

Она презрительно хмыкнула.

— После смерти Боруслава не думаю, что ему было дело до Рабастана и Родольфуса.

По её лицу было понятно, что она тоже не слишком пеклась о братьях Лестрейнджах.

— Он упоминал… другие объекты? — спросил Люциус.

— Мне нет, но я помню, что слышала как твой отец хвастался, что Тёмный Лорд доверил ему какой-то дневник. Трофей, что когда-то принадлежал магглорожденному, которого Абраксас знал и ненавидел ещё со школы и которого убил Тёмный Лорд. И Руквуд упоминал, что Эразмус Уилкес и Боруслав Лестрейндж помогали ему с защитой других предметов, но к тому моменту они оба уже были мертвы, поэтому за защиту чаши отвечала я одна. Поэтому я просто отнесла чашу в Гринготтс и оплатила услуги по повышению уровня защиты моего хранилища до максимума. О других объектах я больше ничего не знаю.

— Это всё, что ты можешь сказать о крестражах, женщина? — обожгла еë взглядом Августа. — Если на то пошло, у тебя есть хоть какая-то информацию, которую мы не можем вытащить из тебя с помощью легилименции или веритасерума?

— Леди Августа, — твёрдо сказал Руфус, — прошу вас, успокойтесь. Я понимаю ваши чувства, но убийство Беллатрисы Лестрейндж не вернёт вашего сына и невестку. А убийство Беллатрисы Блэк тем более.

Но прежде чем Августа успела ответить, Беллатриса заговорила снова, добавив в голос силы.

— У меня есть нечто большее, чем просто информация. Как я сказала, я могу достать вам чашу. У меня есть возможность с лёгкостью обойти всю защиту. Я могу просто войти в свое хранилище в Гринготтсе и принести её вам.

— Несущественно! — зло воскликнула Августа. — С помощью легилименции и веритасерума мы можем выудить из тебя все нужные нам сведения о защите твоего хранилища.

Беллатриса качнула головой.

— Вам не нужна легилименция или веритасерум. Я с радостью расскажу вам об этой защите. В хранилище есть не только смертоносные гоблинские ловушки. Все предметы там укрыты комбинацией чар Флагранте и Джеминио. Одно прикосновение к чему угодно в хранилище, и эта вещь немедленно начинает множиться и раскаляться. Неизвестно, что наступит сначала — вас раздавит или поджарит. И это не говоря уже о ловушках, которые гоблины поставили на пути к хранилищу.

— Но вы сможете обойти эти ловушки? — спросил Гарри.

— Мне не нужно обходить их, — ответила женщина, — хранилище завязано на мою биомагическую сигнатуру. Эти ловушки просто не включатся, пока я там. А правила банка обязывают их в любом случае дать мне безопасный проход к моему хранилищу, несмотря на то, что я, как вы сказали, осуждëнная преступница.

— Регулус…? — начала Августа.

— Я знаю, что вы хотите спросить, Августа, но нет. Метаморфмагия не может скопировать биомагическую сигнатуру.

— Ты мета… — начала спрашивать Беллатриса, но осеклась и покачала головой. — Не важно. Просто ещё одна вещь, которую я пропустила.

— Так ты согласна помочь нам заполучить чашу? — спросил Сириус.

Она ответила не сразу, обдумывая слова.

— Я хочу… гарантий.

Августа усмехнулась, но Руфус её проигнорировал.

— Каких гарантий?

— Очевидно, что меня не убьют, когда я принесу вам чашу! Что меня не поместят под действие напитка живой смерти до конца моих дней или не отправят в Азкабан, на этот раз в здравом уме, чтобы страдала там я, — она поморщилась и снова потëрла руку, хотя заметил это только Гарри. — Или что-нибудь ещё, что леди Августа сделает со мной, если у неё появится шанс!

Леди Августа практически зарычала на это, но Беллатриса, проигнорировав еë, продолжила.

— Я хочу непреложный обет или его аналог, который гарантирует мне, что, если я принесу вам чашу, вы поможете мне сбежать из Британии с достаточным количеством ресурсов, чтобы я могла начать новую жизнь где-нибудь ещё.

Августа в ярости вскочила со своего кресла и указала палочкой на Беллатрису.

— КАК ТЫ СМЕЕШЬ! КАК СМЕЕШЬ ТЫ СИДЕТЬ В ТОЙ САМОЙ КОМНАТЕ, ГДЕ ТЫ ЗАПЫТАЛА РОДИТЕЛЕЙ МОЕГО ВНУКА ДО БЕЗУМИЯ, И ТРЕБОВАТЬ ЧТО-ТО ОТ НАС!

— БАБ! — крикнул Невилл. — ХВАТИТ!

К этому моменту палочки всех остальных были направлены кто куда, и никто не знал, кого им следует оглушить.

— ОНА ДОЛЖНА СДОХНУТЬ, НЕВИЛЛ! СДОХНУТЬ ЗА ТО, ЧТО СДЕЛАЛА!

— Я знаю, что она сделала, ба! — сердито воскликнул мальчик. — Как ты помнишь, я тоже хожу к ним каждое рождество!

Она в ярости повернулась к Невиллу, но палочка её оставалась нацелена в голову Беллатрисе.

— Тогда как ты можешь защищать её, Невилл?! Как ты мог спасти её сегодня, когда убить её было так просто?! Что бы сказал твой отец, если бы был здесь?!

Невилл сглотнул и облизнул губы.

— Ну, — тихо сказал он, — я надеюсь, что он бы сказал, что не хочет, чтобы его мать стала убийцей.

В комнате повисла тишина. Августа посмотрела на Невилла так, словно он дал ей пощечину. Не говоря ни слова, она просто смотрела на внука, разинув рот. А затем резко бросилась к двери, стараясь сдержать рыдания.

Невилл поморщился и поднялся с кресла.

— Прошу меня извинить, — сказал он и направился вслед за бабушкой, пока другие заговорщики в шоке переглядывались.

Оказавшись снаружи, Невилл тут же увидел бабушку, которая, плача, стояла, прислонившись к стене.

— Ба, — мягко начал Невилл, — прости меня. Я знаю, что ты чувствуешь. Но ты всегда говорила мне, чтобы я жил так, чтобы отец мной гордился. И я верю, что Фрэнк Лонгботтом никогда бы не поступился справедливостью ради мести. Кто-то, кто…

Но прежде чем он смог закончить, Августа повернулась и заключила его в объятия.

— Тише, Невилл. Помолчи. Просто… обними меня на минутку, — она громко всхлипнула. — Если честно, Невилл, иногда ты так напоминаешь мне своего отца, что это почти нервирует.

Невилл улыбнулся и обнял бабушку в ответ.

— Спасибо, ба.

Она усмехнулась.

— Не благодари меня, Невилл. Это не совсем комплимент.

* * *

Пока двое Лонгботтомов отсутствовали, слово решил взять Гарри.

— Раз уж это займёт какое-то время, мисс Блэк, я хотел кое о чём спросить вас, пока с нами нет леди Августы. У вас что-то с рукой?

В этот момент все, наконец, заметили, что женщина продолжает тереть своё левое предплечье практически с начала разговора.

— Это твоя тёмная метка, Беллатриса? — осторожно спросил Снейп.

Она кивнула.

— Она не болит. Просто странное чувство. И ещё… она чешется.

Снейп поднялся и подошёл ближе.

— Покажи.

Беллатриса закатала рукав… и ахнула.

Тёмная Метка никуда не делась — всё тот же череп, с выглядывающей из его рта змеёй. Но теперь змея двигалась. Она скользила и извивалась под кожей женщины, ползала из одной глазницы в другую, потом в рот, а затем снова в глазницу.

— Мерлин, — тихо сказал Снейп, пока другие столпились вокруг, чтобы своими глазами увидеть ползущую метку.

— Что с ней случилось?! — громко прошептала Беллатриса.

Гарри подошёл ближе и наклонил голову, слушая. Он мог слышать шипение, пусть и очень тихое.

— Она боится. Она в ужасе. Она говорит, что… она отрезана от источника, чтобы это ни значило.

— Ты понимаешь её? — спросил Снейп.

Гарри наградил его своим фирменным взглядом, а затем вспомнил, что в комнате есть ещё люди, которые в шоке на него уставились.

— Да, кстати говоря, я змееуст. Пожалуйста, сильно не пугайтесь. И раз уж я сказал вам об этом во время официальной встречи, позвольте напомнить вам, что это тоже покрывается клятвой о неразглашении.

Сириус покачал головой.

— Каждый день что-нибудь новенькое, — пробормотал он.

— Гарри, — сказал Регулус, — поговори с ней. Спроси её… не знаю, не могу придумать никакого вопроса, с которого бы можно было начать разговор с квазиразумной татуировкой. Но спроси чего-нибудь, может узнаем чего.

Гарри с сомнением посмотрел на Рега, прежде чем пожать плечами. Он подвинулся ближе к Беллатрисе и, наклонившись, зашипел прямо на её метку. Те присутствующие, кто раньше не знал, что Гарри змееуст, нервно дëрнулись. А те, кто знал просто начали нервно мяться. Спустя пару минут Гарри отстранился и повернулся к группе.

— Так, у неё нет имени, но я зову её Метка. В любом случае, она в истерике, потому что её связь с Говорящим — думаю, это Волдеморт — пропала, — он посмотрел на Люциуса и Снейпа. — Я так полагаю, Тёмную Метку можно получить только добровольно, верно? Невозможно обманом или шантажом, или ещё как-то заставить принять её, и для того, чтобы она работала должным образом, человек, который эту метку получает, должен принять её добровольно.

Люциусу и Северусу было некомфортно от вопросов Гарри, но они оба кивнули, подтверждая его выводы. В свое время дом Малфоев заплатил немалую сумму за экспертное мнение, что метку можно принять под империусом и даже конфундусом, что, как он и Снейп знали, было абсолютной ложью. Тот, кем манипулировали, чтобы он принял Тёмную метку, или тот, кто получал её обманом, например, планируя шпионить за Пожирателями смерти, всё ещё мог принять её и подчиняться силе метки. Но тот, кого силой заставили принять знак Тёмного Лорда, тот, кто не хотел этого или находился под влиянием ментальных манипуляций любого рода, просто получал уродливое несводимое тату без каких-либо магических свойств.

— Ну, — сказал Гарри, — личностью, которая соглашалась на эту метку, была мисс Поведение, но её больше нет. Метка в настоящее время находится на теле того, кто не принимал её, поэтому у метки больше нет скреплëнной клятвами связи с… магией, которую использовал Волдеморт, чтобы создать её. Кто-нибудь из вас знает о каких-либо функциях метки?

Оба Пожирателя смерти покачали головой.

— Я уже много лет изучаю свою метку, чтобы узнать, можно ли её удалить, — сказал Снейп. — Ответов я так и не нашёл.

— Как и я, — кивнул Люциус.

— Ладно, насколько я понимаю, это не просто татуировка. Это часть сети магических тату, которые постоянно держат друг с другом связь. И эта метка сейчас оказалась отрезана от этой сети. Она думает, что она умирает. Хотя непонятно, что это значит для татуировки.

Беллатриса с надеждой взглянула на Гарри.

— Значит, она может исчезнуть?

Гарри задумался об этом, а затем прошипел татуировке ещё несколько фраз. Спустя пару секунд он поднял глаза.

— Эм, она говорит… ну, трудно переводить со змеиного на человеческий, но я думаю, что она говорит, что если она не найдёт способ спасти себя, она заберёт вас с собой, когда перестанет существовать.

Беллатриса вытаращила глаза.

— Но, может, она блефует, — осторожно добавил Гарри.

— Магические змеиные татуировки… могут блефовать?! — в шоке спросил Сириус.

Гарри беспомощно пожал плечами, но тут Беллатриса вскрикнула от боли. Метка начала двигаться и заняла новое положение. Теперь она выглядела так, словно змея обвилась вокруг предплечья чуть ниже черепа. И, судя по всему, она начала сжимать свои кольца. Беллатриса сжала зубы и начала молотить рукой об стол. Гарри стоял ближе всех и действовал на инстинктах. Он схватил женщину за руку, чтобы она не повредила её.

И тогда это случилось. Быстрее, чем за ней мог уследить глаз, змея метнулась по руке Беллатрисы, а затем словно скользнула из-под кожи женщины в руку Гарри.

— ГХА-А-А-А-А! — заорал Гарри, отпуская руку женщины и бросаясь назад, бешено тряся рукой. — УБЕРИТЕ ЕЁ! УБЕРИТЕ ЕЁ! УБЕРИТЕ!

— Гарри! — закричал Сириус. — Что с тобой?! Ты в порядке?

— НЕТ, Я НЕ В ПОРЯДКЕ! У МЕНЯ НА РУКЕ ЧАСТЬ ДОЛБАНОЙ ТЁМНОЙ МЕТКИ! — взревел Гарри со смесью страха и ярости.

«Успокойся, говорящий, — раздалось у него в голове тихое шипение, — я не причиню тебе вреда. Я была отрезана от источника, поэтому моим новым хозяином будешь ты. И я буду служить тебе так же, как служила своему создателю».

— Что?! Что?! — воскликнул Гарри.

Он посмотрел на собравшихся, которые в ужасе наблюдали за действом.

— Она говорит, что хочет служить мне! Что мне делать?!

— Во-первых, Поттер, — важно начал Снейп, — успокойтесь немедленно. Вы адепт окклюменции уже почти четвёртого уровня. Эти ваши крики и истерика неприличны и ничем вам не помогут.

— Гарри, слова Салазара, — добавил Люциус. — «Необузданные эмоции — враг хитрости и честолюбия».

Гарри злобно посмотрел на двух мужчин и, закрыв глаза, позволил окклюменции унести эмоции. Как только его пульс снизился, а дыхание успокоилось, он начал слушать тихое шипение в своей голове.

«Ладно, — подумал он, — ты сказала, что хочешь служить мне. Как мне от тебя избавиться?»

«На это я не могу дать ответ, хозяин. Во-первых, потому, что не хочу покидать тебя, а во-вторых — потому что не знаю, как. Я могу жить только под кожей того, кто принял меня добровольно… или на таких, как ты».

«Что ты имеешь в виду под такими, как я? Змееустов?»

«Думаю, да, хозяин. Я не вполне понимаю себя. Но тот факт, что ты, как и мой создатель, говоришь на священном языке основателя, скорее всего, и есть объяснение. Я правда не знаю, как убрать себя с твоей кожи, хозяин. Но если ты примиришься с моим пристуствием, я докажу, что достойна этого. Я многое знаю о слугах моего создателя и могу поделиться с тобой своими знаниями».

«Например?» — осторожно подумал Гарри.

«Я чувствую присутствие других. Если ты ещё не знаешь, я могу сообщить тебе, что те, кого ты называешь Северусом Снейпом и Люциусом Малфоем, носят свои метки».

«Эм, окей. Их метки могут засечь тебя?»

«Нет. Они спят. Но даже если бы они были активны, они не станут действовать. Они всё ещё связаны с создателем. Связь держит знак черепа. Но рядом со мной нет черепа, и я не думаю, что я заметна для других меток. В любом случае, создатель редко шпионил за своими слугами через их метки».

Гарри нервно моргнул.

«Он мог так делать? — осторожно спросил он. — Что ещë он мог делать со своими последователями через их метки?»

Гарри неподвижно стоял несколько минут, пока другие с тревогой наблюдали за ним.

Тут он открыл глаза и посмотрел на Снейпа и Малфоя, которые тут же заметили, как он побледнел.

— Эм, профессор Снейп? Мистер Малфой? Вы… вы знали…?

— Знали что, Поттер? — недовольно сказал Люциус. — Выкладывайте уже.

Гарри сглотнул.

— Кто-нибудь из вас знал, что в ваших Тёмных Метках есть функция убийства? Что Волдеморт мог убить любого из отмеченных слуг в любое время? — он осëкся и снова вслушался в объяснения, которые только он мог слышать, пока Снейп и Люциус в ужасе смотрели на него.

— Ну, не прям в любое время, — продолжил Гарри. — У него сейчас нет тела, чтобы дотронуться до метки. Ему нужно прикосновение к своей метке или чьей-то ещё, чтобы начать работу с сетью меток. Но если он сможет решить эту проблему, он сможет подслушивать любые ваши разговоры, а также… мгновенно убить вас, если он вдруг захочет.

Оба мужчины стояли как громом поражëнные.

Наконец, заговорил Люциус.

— Что ж, спасибо за информацию, мистер Поттер. Вы дали мне ещё одну причину усердно работать, чтобы мой бывший хозяин не восстановил свою физическую форму. А также вы только что лишили меня сна на много ночей вперед.

В этот момент в комнату вернулись Невилл и Августа.

— Мы слышали крики, — сказал Невилл. — Всё в порядке?

— Все шикарно, Нев, — с сарказмом сказал Гарри, закатывая рукав и показывая свою новую татуировку. — Мне тринадцать с половиной, и у меня уже есть Тёмная метка! Новый повод для отца, чтобы изгнать меня из семьи!

После того, как первоначальный шок прошёл, группа потратила немного времени, обсуждая нового друга Гарри. Гарри не мог никоим образом повлиять на метки Снейпа и Малфоя, к сожалению. Но с другой стороны, это могло означать, что метка Гарри теперь не связана с Волдемортом, поэтому для Гарри и остальных не представляет опасности. Также, в отличие от нормальной Тёмной Метки, татуировка Гарри была подвижной, поэтому могла спрятаться где угодно на теле мальчика, подчинившись его команде. Немного поэкспериментировав, он, наконец, велел метке подняться по его руке и перейти на спину, где та свернулась, образовав букву «S», повторив фамильный герб семейства Слизерин. Гарри отметил, что когда метка двигается, это вызывает лёгкий зуд, но никаких других побочных эффектов пока заметно не было. Наконец, Снейп и Скримджер согласились, что будут регулярно проверять Гарри в следующие несколько месяцев, чтобы убедиться, что метка никак не влияет и не угрожает ему. Хотя они сразу сказали, что, скорее всего, всё равно сделать с этим они ничего не смогут.

Тем временем, Беллатриса осмотрела оставшийся на её руке череп. Коснувшись кожи пальцами, она тут же отдëрнула его, потому что через поры начала проступать краска. Невилл быстро позвал Хоскинса и велел ему принести влажное полотенце, которым Беллатриса быстро убрала остатки метки. К сожалению, её радость от того, что она больше не Пожиратель смерти ни в одном из смыслов, была несколько омрачена тем, что над Люциусом и Северусом всё ещё висел метафизический дамоклов меч в форме змеи.

Когда обсуждение Тёмных меток и людей, которые их носят, подошло к концу, группа продолжила обсуждать предложение Беллатрисы. Споры и пререкания заняли целый час, но в итоге заговорщики пришли к соглашению и придумали формулировку клятвы, которая устроила Беллатрису. Трое узников Азкабана продолжат находиться в темницах, а Регулус наложит на Августуса Руквуда (который, тем не менее, будет оставаться связанным, в коме и вынужденным слушать «На цыпочках через тюльпаны» бесконечно) Табула Раса. Беллатриса же переедет на площадь Гриммо, двенадцать, для восстановления, чтобы впоследствии забрать чашу. А пока она будет выздоравливать, Руфус и другие продолжат расспрашивать её о том, что она помнит о времени, когда она (или, скорее, мисс Поведение) служила Волдеморту.

На переезде Беллатрисы настояла леди Августа.

— Простите, — сказала она, — я обещала Невиллу, что попытаюсь понять и даже простить. Но я просто не могу обещать, что не наложу на неё Круцио, если неожиданно столкнусь с ней в коридоре.

После того, как расспросы Беллатрисы закончатся, и она принесет заговорщикам чашу, группа организует для неё побег из страны. По общему согласию, самым вероятным пунктом назначения будет Австралия. Бак сказал, что он «знает людей», которые смогут дать ей новое лицо и имя, не привлекая внимания австралийского министерства и корпуса авроров. Те же заговорщики, которые не будут принимать участия в делах Беллатрисы, продолжат думать о том, как передать Рабастана, Родольфуса и Руквуда Министерству так, чтобы не быть при этом пойманными и, одновременно с этим, обеспечить свободу Сириусу. Последняя цель, на взгляд Гарри, была невыполнимой, но Скримджер сказал, что у него есть пара идей, и он сможет поделиться ими, когда начнётся новый семестр.

— Так, ну, думаю, это всё, — сказал Люциус. — Мне правда нужно вернуться в Париж прежде, чем Драко проснётся и увидит, что меня нет. У нас есть ещё что обсудить?

— Только одно, — сказал Сириус, который был необычно молчалив всё это время.

С тревогой на лице он повернулся к Гарри.

— Гарри, Джеймс Поттер правда пытался… изгнать тебя из семьи?

Гарри вздохнул и потëр глаза, прежде чем ответить.

— Другие приоритеты сейчас, Сириус. Другие.

---

1) Инспектор Дрейфус — персонаж серии фильмов о розовой пантере (любимого фильма Регулуса).

Вернуться к тексту

2) Ну вы поняли да?

Вернуться к тексту