Подменыш (джен)

Невилл с трудом сдерживает стон, опускаясь рядом с Джинни и осторожно устраиваясь поудобнее. Она наблюдает за ним краем глаза. По утрам ему особенно тяжело, хоть он и старается этого не показывать, и она подозревает, что боль сильнее, чем он признаёт.

— Чай? — спрашивает Джинни, жестом указывая на чайник, из которого поднимается пар.

Он кивает, с благодарностью наливая себе чашку. Долгие мгновения он просто держит её в руках, вдыхая пар и прогоняя остатки сна.

Ещё рано, и большинство учеников досматривают сны в своих гамаках. Это любимое время Джинни: тишина и покой перед неизбежным дневным хаосом.

К счастью, Невилл, кажется, чувствует то же самое, поэтому он идеальный утренний компаньон.

Джинни возвращается к ткани в своих руках. Она вышивает, нанося неуклюжий стежок за стежком на чёрные полосы и втайне надеясь, что никогда не придётся их раздавать. Всё, что у неё осталось, — это планы. Планы, запасные планы и варианты на случай их провала. Бесконечное болото условностей.

— Новое хобби? — спрашивает Невилл сиплым ото сна голосом.

Она уклоняется от ответа:

— Нам нужно обсудить, что будет, когда закончится учебный год.

— До этого ещё шесть недель, — говорит он, будто шесть недель — это целая вечность, а не быстро приближающаяся проблема.

Технически ничто не мешает им остаться в замке, но в какой-то момент это станет невозможным. Аберфорт не сможет вечно снабжать их провизией. Да и компания уже разрослась от горстки учеников до целого грёбаного батальона. Напряжение временами даёт о себе знать вспышками конфликтов, хотя Ханна изо всех сил отвлекает каждого всевозможными занятиями.

Большинство «проблемных» учеников теперь постоянно живут в Выручай-комнате. С приближением мая сюда приходит всё больше тех, кто больше не может выносить происходящее снаружи. Обычно они появляются с синяками или в состоянии шока, и этого достаточно, чтобы Джинни поняла ситуацию.

Те, кто ещё держится (в основном слизеринцы, лучше приспособленные скрываться на виду), рассказывают о странной тишине, воцарившейся в замке после прекращения открытого сопротивления.

Обитатели Выручай-комнаты будто верят, что война вот-вот закончится сама по себе. Джинни не знает, то ли это самозащита, прикрывающаяся надеждой, то ли полное непонимание, что сопротивление — это не то же самое, что война.

Правда в том, что они просто держатся, стараясь не отступать. Но это не значит, что они побеждают. Достаточно послушать последний выпуск «Поттеровского дозора», чтобы понять это.

— Мы что-нибудь придумаем, — говорит Невилл, убеждая скорее самого себя.

Джинни не может отделаться от мысли, что он ждёт, будто решение придёт от неё. Она старается не показывать, как сильно давит на неё этот груз и эта изоляция, не позволяющая видеть полную картину.

Он оглядывается и понижает голос:

— Как там... наш друг?

Джинни уже давно не решалась проведать Тобиаса в их укромном уголке крытой галереи.

— Бассентвейт говорит, что держится.

Остаётся только надеяться, что этого достаточно.

* * *

Из четырёх лидеров АД только Терри всё ещё открыто живёт в замке. Это полезно, но Джинни всё чаще раздражается, потому что Терри замечает лишь то, что интересно ему в данный момент, а ей нужна общая картина. Ей нужно собрать воедино тысячу мелочей.

К счастью, помощь приходит оттуда, откуда она не ждала: оказывается, Кэролайн в курсе всего, что происходит в замке. Джинни начинает проводить с ней по часу в день, выслушивая свежие сплетни. Кэролайн охотно делится, хотя и считает такой интерес странным.

— Казалось бы, у тебя есть дела поважнее, — замечает она.

Джинни улыбается.

— Ты удивишься.

Кэролайн хмыкает и продолжает рассказывать о драмах знатных семей и их не менее драматичных отпрысках.

В самом конце апреля Джинни проходит по короткому пути в «Салон» и застаёт Кэролайн и Асторию, отдыхающих в перерыве между занятиями. Астория упражняется в игре на арфе под заглушающими чарами.

— Привет, — Джинни садится рядом с Кэролайн на диван.

Та отвечает натянутой улыбкой, отрываясь от небольшой стопки писем у себя на коленях.

— Новости из дома? — спрашивает Джинни.

Кэролайн кивает.

— На следующей неделе мой день рождения.

— Ага, — Джинни уже в курсе их планов устроить небольшой праздник.

— Мама прислала список людей, с которыми я должна сидеть за столом в Большом зале.

Джинни хмурится.

— Зачем?

— Чтобы ускорить подходящую помолвку, разумеется.

— Разумеется, — повторяет Джинни. Кэролайн ведь исполняется шестнадцать, а для родителей Кэролайн это означает лишь одно. — Ты хочешь эту помолвку?

Кэролайн поворачивается к ней.

— Разве когда-то имело значение, чего хочу я?

На мгновение Джинни вспоминает ту смелую девчонку в поезде, которой Кэролайн была много лет назад.

«Ты первая девушка в квиддичной команде Слизерина за последние десять лет!»

В порыве раздражения Кэролайн сбрасывает письма с колен, и бумаги разлетаются по полу. Джинни подбирает одно. Это вырезка из журнала с заголовком: «Как привлечь правильное внимание». Она мельком пробегает глазами советы: осанка, сдержанный смех, мягкий голос, нарочитые наклоны.

Джинни молча возвращает вырезку.

— Как будто она вообще не понимает, что происходит на самом деле! — с несвойственной ей резкостью говорит Кэролайн, сминая бумагу в кулаке.

Она вскакивает и выбегает из «Салона».

На другом конце комнаты Астория перестаёт играть, провожая подругу внимательным взглядом.

* * *

— Невилл! Джинни! — однажды вечером зовёт их Найджел.

Джинни отрывается от вышивки и переглядывается с Невиллом. Они подходят к небольшой группе учеников, собравшихся вокруг мини радио.

Найджел давно стал главным по поиску «Поттеровского дозора», но его бесконечное переключение каналов уже начало действовать Джинни на нервы, хотя она понимает его порыв.

Сейчас его лицо сияет от восторга:

— Говорят, они втроём проникли в Гринготтс!

— Что? — восклицает Невилл.

Демельза кивает.

— И сбежали на драконе, если верить передаче.

На этом этапе Джинни готова поверить чему угодно.

— Что им могло там понадобиться? — недоумевает Терри.

— Ну, ты имеешь в виду, помимо гигантской кучи золота? — усмехается Симус.

Начинаются бурные обсуждения.

Ханна подходит к ним, касаясь руки Невилла:

— Ариана здесь.

Джинни бросает взгляд на портрет. Девушка в нём жестом подзывает их.

— Наверное, — вздыхает Невилл, — стоит узнать, что ему нужно.

— Я могу сходить, — предлагает Джинни.

— Неа, я справлюсь.

— Я пойду с тобой, — говорит Ханна.

Они стараются не выпускать Джинни за пределы школы, потому что из-за Надзора ей слишком опасно применять магию вне стен Выручай-комнаты. Ещё одна причина срочно решить вопрос со стремительно приближающимся концом семестра. Почти два месяца между окончанием учёбы и её семнадцатилетием становятся всё более тревожной перспективой.

Невилл быстро возвращается, не проходит и тридцати минут.

— Эй! — кричит он. — Сюрприз для вас!

Джинни встаёт. Лицо Невилла сияет такой чистой радостью, которую она не видела уже давно. Он отходит в сторону, и за его спиной оказывается явно не Ханна.

Гарри выходит из тени, морщась от резкого света и внезапного шума от громких криков. Все орут и ликуют, и это похоже на грохочущую звуковую стену. Джинни просто стоит и смотрит.

Первая мысль, которая приходит ей в голову: «Он даже не похож на себя».

Она застывает на месте, наблюдая, как он осматривает помещение. Его взгляд скользит по парящим в воздухе знамёнам, задерживаясь на зелёном в самом конце.

«А чего ты ожидал?» — хочет спросить она.

Но вот его глаза начинают метаться по толпе, пока наконец не останавливаются на ней, и его плечи, кажется, заметно опускаются от облегчения.

Она отвечает ему сдержанной ухмылкой, и он улыбается в ответ.

Когда он спрыгивает вниз, Джинни замечает знакомый отблеск рыжих волос за спиной.

Джинни бросается вперёд, расталкивая окружающих.

— Идиот! — выпаливает она, набрасываясь на Рона, едва он оказывается в комнате.

— Я тоже рад тебя видеть, Джин, — сухо отвечает тот, но крепко обнимает её.

Они наконец отстраняются, и он внимательно разглядывает не до конца сошедшие синяки на её лице.

— Ты в порядке?

— Ну, — пожимает она плечами, — они отменили квиддич.

— Бедняжка, — сочувственно качает головой Рон.

— Джинни, — Гермиона кладёт руку ей на плечо. — Мы так волновались, когда узнали, что ты исчезла.

Джинни резко обнимает её:

— Это вы-то волновались? — голос звучит почти истерично.

Она отпускает Гермиону, поворачиваясь к Гарри, но до того, как успевает решить, стоит ли его обнять, замечает, как его лицо искажается от боли, а с губ срывается тихий стон. Джинни тут же делает шаг вперёд, всматриваясь в него с беспокойством, однако Гермиона и Рон почти мгновенно разворачиваются спиной к комнате, образуя плотное кольцо вокруг Гарри, словно защищая его от всего остального мира.

Наверху портрет снова открывается. Симус выкрикивает имя Дина, когда из прохода начинают высыпать всё новые ученики. Два друга обнимаются, наперебой перебивая друг друга сквозь смех и радостные похлопывания.

— Как? — Джинни ошеломлённо смотрит на внезапное возвращение стольких пропавших.

Невилл пожимает плечами:

— Я отправил сообщение на монеты, как только увидел Гарри. Ханна на той стороне направляет их сюда.

Деннис и Колин спрыгивают вниз, Найджел выкрикивает их имена, но среди новых прибывших Джинни замечает лишь одну бледную блондинку за их спинами.

— Луна! — она бросается к ней и обнимает.

— Привет, — похлопывая Джинни по спине, та отвечает настолько буднично, будто они расстались вчера.

Джинни отстраняется, чтобы внимательно рассмотреть её. Луна выглядит исхудавшей, с жёлтым синяком под глазом. 

— Мне так жаль.

Луна улыбается, и под её безмятежностью скрывается что-то тёмное.

— Я верю, что была именно там, где должна быть.

— Джинни! — зовёт Невилл, махая рукой. Они с Терри уже стоят рядом с Гарри, о чём-то оживлённо беседуя.

Она хватает Луну за руку и тянет за собой. Возвращает туда, где та должна быть. Невилл встречает их сияющей улыбкой.

— Что задумали? — спрашивает Джинни.

— Они ищут что-то в замке, — объясняет Терри.

— Да?

— Артефакт, — голос Гарри напряжён, и он постоянно потирает лоб. — Что-то связанное с Рейвенкло.

Джинни не понимает, то ли это от боли, то ли от раздражения, что приходится снова всё объяснять.

Она приподнимает бровь:

— Что-то, связанное с Рейвенкло? И это всё, что у тебя есть?

Гарри качает головой, умудряясь одновременно выглядеть и смущённым, и нетерпеливым.

— Ладно, — вздыхает она, поворачиваясь к Луне и Терри. — Есть мысли?

— Только диадема Ровены Рейвенкло, — говорит Терри, косясь на Луну. — Которая давно считается потерянной.

— Мы вообще знаем, как она выглядит?

— Я могу показать, — говорит Луна.

Джинни смотрит на Гарри, и он кивает:

— Лучшей идеи у нас всё равно нет.

Вместе они растворяются в толпе.

Джинни переключает внимание на Терри:

— На случай, если это не сработает… Может, спросишь у других рейвенкловцев? Вдруг у них есть идеи?

— Конечно, — кивает тот и уходит.

Джинни переглядывается с Невиллом среди окружающего их хаоса:

— Мы ещё даже не знаем, что это значит, — напоминает она.

— Разве? — в его глазах вспыхивает огонёк.

Она качает головой, поднимая взгляд, и замечает, что Гарри и Луна уже пробираются сквозь толпу. Джинни спешит догнать их.

— Гарри, подожди! — и останавливает его почти у двери.

Он оборачивается с выражением, которое она не может прочитать. Настороженность?

— Джинни, — его тон будто говорит: «Сейчас не время».

Она качает головой: ни у кого из них сейчас нет времени на это.

— Они знают, что ты здесь?

— О, — его челюсть напрягается. — Если ещё нет, то скоро узнают.

Джинни кивает, мысленно просчитывая последствия.

— Джинни… — в его взгляде появляется внезапная тревога, будто он только сейчас осознал, что это значит для Хогвартса.

Она сжимает его руку.

— Всё в порядке. Иди.

— Пойдём, Гарри, — говорит Луна. — У Джинни всё под контролем.

Они исчезают за дверью.

Джинни ещё несколько секунд смотрит на закрытую дверь, прислушиваясь к давящему гомону учеников вокруг.

Война приходит в Хогвартс.

— Джинни? — подходит к ней Невилл.

— Вызови Орден.

Невилл встречает её мрачный взгляд.

— Уже сделано.

* * *

Рейко — первая, кто приходит из основной части замка. Она даже на миг ошеломлённо застывает, увидев, сколько людей теперь заполняют Выручай-комнату, но быстро берёт себя в руки и взглядом находит Джинни.

— МакГонагалл велела всем собраться в Большом зале! — выкрикивает она.

— А как же Снейп и Кэрроу? — раздаётся чей-то крик.

Рейко качает головой:

— Похоже, они исчезли.

Тут же раздаются радостные возгласы.

Рейко подходит к Невиллу и Джинни:

— Она хочет эвакуировать учеников через этот проход.

Это сработает только при одном условии, и часть Джинни содрогается от мысли отказаться от защиты их последнего убежища.

Она поворачивается к Невиллу:

— Пусть Ханна сделает объявление и оставит записку у Аберфорта для тех, кто придёт позже.

Невилл кивает:

— Я найду её. — Он обводит их взглядом, ободряюще улыбаясь. — Увидимся в Большом зале.

— Так, — Джинни поворачивается к толпе. — Пора двигаться!

Идти по коридорам после почти трёх недель в укрытии странно. Сонные ученики ковыляют по направлению к залу, и многие округляют глаза, заметив Джинни.

Она скользит взглядом по толпе, пытаясь найти Тобиаса.

У дверей Большого зала стоит МакГонагалл, будто проверяя каждого входящего. Если её и удивляет внезапное появление десятков «пропавших» учеников, она этого не показывает и продолжает спокойно объяснять план эвакуации. Ханна, кажущаяся такой маленькой на её фоне, громко объявляет всем местоположение Выручай-комнаты. Она только заканчивает говорить, как Джинни замечает Гарри, крадущегося вдоль стен зала будто в поисках чего-то и оставляющего за собой шлейф ахов и вытянутых шей.

Она хмурится, гадая, что случилось с диадемой Рейвенкло, но тут уже не остаётся места для размышлений, потому что из ниоткуда и одновременно отовсюду в сознание вгрызается резкий, отдающийся эхом голос.

В одно мгновение Джинни снова становится одиннадцатилетней девчонкой, и все прожитые годы будто растворяются. Этот слишком знакомый шёпот теперь превратился в крик, разрывающий разум. Неизбежный. Сокрушающий.

«Отдайте мне Гарри Поттера».

Она изо всех сил старается устоять на ногах, не позволить этому голосу опустить её на колени.

Голос Тома, наконец, стихает, оставляя после себя эхо, которое она поклялась больше никогда не чувствовать. Наступает долгий момент тяжёлой, давящей тишины.

А затем Панси Паркинсон вскакивает на ноги и кричит, чтобы они отдали Гарри.

Джинни даже отчасти её понимает, где-то глубоко внутри ещё живы остатки инстинкта самосохранения, отголоски присутствия Тома не до конца исчезли из сознания. Но такого она никогда не допустит.

Джинни выхватывает палочку, и ученики трёх факультетов тут же встают за её спиной, но кое-кто опережает их всех, оглушив перепуганную девушку.

Тобиас.

Он стоит над её лежащим телом, с отвращением поджав губы.

— Она всегда меня раздражала.

Джинни бросает ему одобрительную ухмылку, когда он встаёт рядом, а позади них выстраивается ещё с десяток слизеринцев.

МакГонагалл приходит в себя:

— Мистер Филч, проводите слизерин...

Джинни резко поворачивает к ней голову, и профессор поправляется, прочищая горло:

— Проводите мисс Паркинсон и её друзей. И всех, кто готов капитулировать перед Волдемортом.

Блейз и Уркхарт поднимают Пэнси, нервно поглядывая на направленные на них палочки, а Крэбб и Гойл бросают Тобиасу угрожающие взгляды. Бриджет и Хелена идут следом, морщась, будто учуяли что-то неприятное. Толпа выталкивает остальных членов Карательного отряда со всех четырёх факультетов.

Если верить легендам и никогда не заглядывать глубже, можно ожидать, что школа расколется чётко по линии: Слизерин против всех остальных. Но реальность куда сложнее. Есть целые семьи рейвекнловцев, охотно вписавшиеся в новый режим и довольные министерскими должностями, свободой для опасных экспериментов и снятием прежних ограничений. Есть и те, кто просто плывёт по течению, слишком запуганные, чтобы сопротивляться. А есть и те, кто искренне верит, что выбрал сторону победителей.

Границы теперь пролегают совсем не там, где их привыкли видеть.

— Остальные, — говорит МакГонагалл, — по одному. Без давки.

— А если мы хотим остаться и сражаться? — раздаётся чей-то крик.

— Если вы совершеннолетние — это ваш выбор, — отвечает она.

Толпа взрывается одобрительными возгласами.

Тобиас поворачивается к Джинни и кладёт руку ей на плечо. Он уже совершеннолетний, в отличие от неё.

— Ты остаёшься? — спрашивает она, хотя и так знает ответ.

— Ты же меня знаешь. Не могу упустить шанс покрасоваться.

Невилл подходит к Тобиасу, хлопая его по плечу:

— Я всё объясню остальным.

Тобиас крепко обнимает Джинни, будто прощаясь, но шепчет ей на ухо:

— Скоро увидимся.

* * *

Джинни вливается в поток эвакуирующихся, но её мысли заняты другим: как вывести младшекурсников из зоны боя так, чтобы никто не пострадал. Даже если им удастся добраться до Хогсмида через тайный проход, они всё равно останутся уязвимыми. Большинству просто некуда идти, да и аппарировать они ещё не умеют. Каминная сеть — вариант, но вряд ли Министерство оставило её без присмотра.

«Аберфорт что-нибудь придумает», — успокаивает она себя.

У входа в Выручай-комнату Надира собрала всех своих братьев, сестёр, племянников и племянниц — весь клан Шафик эвакуируется единой группой.

Джинни останавливается рядом.

— Все в сборе?

Надира ещё раз пробегает глазами по головам:

— Да.

— Вы знаете, куда пойдёте?

— Это не моя война, — отвечает Надира, будто ожидая упрёка.

— Конечно, не твоя, — соглашается Джинни. Почему та должна сражаться за место, где её считают чужой и странной? За систему, что отвергает всё, во что она верит? За школу, которая по-настоящему так и не приняла её? — Но это моя война.

Надира долго смотрит на неё, затем кивает:

— Тогда желаю тебе удачи.

Джинни протягивает руку.

После секундного колебания Надира прикладывает ладонь к груди в ответном жесте. Джинни отводит руку, повторяя её жест:

— И тебе того же.

Надира что-то говорит своей семье, и младшие первыми заходят внутрь.

Когда все скрываются за дверью, Джинни следует за ними.

Пока её не было, в Выручай-комнате уже начали собираться члены Ордена Феникса, в том числе её семья. И Гарри. Он всё ещё выглядит так, будто потерял нечто, что нельзя вернуть.

— Джинни! — завидев её, кричит Билл.

Он обнимает её так крепко, что у неё почти хрустят рёбра.

Тут же появляются мама с папой, все говорят одновременно, перебивая друг друга, и Джинни вдруг не может понять, как вообще могла подумать, что не сможет вернуться домой.

Папа приподнимает её подбородок, сузившимися глазами рассматривая синяк на щеке:

— Я в порядке, — тут же заверяет она.

Джордж хватает её за руку:

— Где, во имя Мерлина, ты пропадала?

Она улыбается:

— Я была здесь всё это время.

Фред приподнимает брови.

— Пряталась у всех под носом. Смело.

Она качает головой.

— Чистый расчёт.

Появляется Люпин.

— Простите, что прерываю, но Минерве нужна помощь с защитой замка.

Мама кивает и поворачивается к Джинни:

— Тебе придётся уйти. Ты несовершеннолетняя.

— Мам… — возражает Джинни, зная, что от неё этого ждут.

— Мама права, Джинни, — поддерживает папа.

Братья сочувственно смотрят на неё, но не вмешиваются.

Джинни на секунду закрывает глаза, будто успокаиваясь:

— Ладно, — в её голосе едва уловимый раздражённый оттенок.

Только Гарри бросает на неё подозрительный взгляд, остальные слишком заняты, чтобы заметить такое странное послушание.

Она не спеша обнимает каждого, говорит, что любит, крепко сжимает в объятиях, вдыхая их запах. И как только они отворачиваются, направляется к неприметной двери в глубине комнаты. Переступив порог, она оказывается в «Салоне». Неудивительно, что все уже собрались здесь.

При её появлении девушки замолкают, оборачиваясь к ней.

— Вы все знаете, что Тёмный Лорд идёт сюда, — говорит Джинни. — Это самая защищённая часть замка. Здесь вы будете в безопасности.

Теперь ей останется на одну заботу меньше.

— Можете привести сюда своих несовершеннолетних братьев и сестёр, — Джинни указывает на стопку повязок с вышитыми рунами. — Они позволят им войти.

Девушки переглядываются, но если кому-то и не нравится, что Джинни нарушает правила, они не подают вида.

Джинни обводит их взглядом:

— Я выбрала свою битву. Ваша война не обязана быть моей. Просто знайте: что бы ни случилось, вы всегда останетесь моими сёстрами.

Тилли первой делает шаг вперёд, будто это даже не вопрос:

— Я с тобой. — Она перекидывает через плечо холщовую сумку. — Я работала над кое-какими проектами. Лучшего случая для испытаний не найти.

— Ты уверена? — Джинни знает, что такие решения нельзя принимать легкомысленно.

Тилли сжимает челюсть:

— Это наша школа. Пусть они не забывают об этом.

— Джинни... — Никола дёргает её за рукав.

Она глубоко вздыхает, поворачиваясь к четырнадцатилетней девочке, за расцветом которой наблюдала весь последний год.

Глаза Николы блестят, но голос твёрд:

— Я не буду сражаться. Не могу. У брата больше никого нет.

Джинни старается не показать своего облегчения.

— Я понимаю.

— Но я сделала это для тебя, — Никола протягивает коробку. — Пока только прототип.

Бронзовое устройство тихо гудит, словно заряжено невидимой энергией.

Никола указывает на кнопку:

— Нажми её, и оно поглотит все заклинания в радиусе тридцати ярдов. Не знаю точно, какой у него предел, не успела как следует протестировать...

Джинни касается её руки:

— Спасибо.

Никола кивает.

Джинни прячет коробку в складках мантии, понимая, что сейчас не время для церемоний. Снимая с шеи ключ, надевает его на Николу:

— Если всё будет потеряно — используй его.

Никола смотрит на ключ, затем на лицо Джинни:

— Ты вернёшься.

Но никто не может этого гарантировать.

К ним подходит Миллисента и кладёт руку на плечо Николы. Она указывает на стопку расшитых рунами повязок:

— Я прослежу, чтобы их раздали.

— Спасибо, — кивает Джинни.

— Постарайся не умереть, ладно? — бросает Миллисента.

— Волнуешься?

— Не особо, — пожимает та плечами. — Просто жалко, если вся работа пропадёт зря. 

Она показывает на татуировку на руке Джинни.

— Постараюсь, — она кривит губы. — И выжить, и руку сохранить.

— Смотри не подведи.

В нескольких шагах Кэролайн и Астория спорят вполголоса.

— Нет, — говорит Кэролайн твёрже, чем Джинни когда-либо слышала. — Это мой выбор.

Астория отшатывается, будто её ударили.

Резкими движениями Кэролайн собирает тёмно-русые волосы в хвост:

— Ни моих родители, ни твой. Это то, чего хочу я. Впервые в жизни это должно значить больше всего остального.

— Я не могу... не могу пойти с тобой, — шепчет Астория. — Мой отец...

Не секрет, что отец Астории тесно связан с Пожирателями смерти, хоть это никогда и не обсуждалось вслух. Он будет там, в коридорах.

Кэролайн кивает:

— Я знаю. Всё в порядке. Но мне нужно это сделать.

Астория крепко обнимает её.

— Ты — несовершеннолетняя, — говорит Джинни, хотя и сама в таком же положении.

Кэролайн смотрит на неё через плечо Астории:

— Как и ты.

— Верно.

Выражение лица Кэролайн становится твёрдым:

— Не тебе решать за меня.

— Согласна, — кивает Джинни, — не мне.

Ворон пролетает над ними и садится ей на плечо.

— Ты уверена?

Птица каркает, впиваясь когтями.

«Будем считать, что да», — думает Джинни.