Твой Авалон (гет)

Четверо ребят, чумазых и растрепанных, виновато стояли перед директорским столом. И как только они намеревались выбираться оттуда — без Шеши и без феникса? Почти нашли проход через Запретный лес, но знали ли они, как далеко этот выход находился от замка?

Мародеров они переплюнули. И это вызывало у нее лишь радость, потому что делалось не для спасения мира от темных магов, а лишь потому, что дети были любознательными, живыми и умными юными волшебниками.

— Ура Гриффиндору!

Восторженные крики вывели Гермиону из воспоминаний, и она быстро посмотрела на счет.

Гриффиндор выигрывал у Равенкло, и это не могло не радовать!

Погода в конце марта 1997 года стояла необычайно теплая. Яркое весеннее солнышко собрало на квиддичной площадке, наверное, все население Хогвартса, вне зависимости от пристрастий к этому виду развлечений. Игроки проносились над стадионом, словно пестрые волшебные существа. Кто-то напоминал гиппогрифов или даже баньш на метлах, а другие лавировали между противниками, будто совы на охоте.

Впрочем, выделялся только один охотник, столь дорогой для Гермионы — Гарри Джеймс Поттер, ловец Гриффиндора. Вот уже шестой год она «законно» болела за команду красно-желтых, хотя ее собственная дочь куда больше интересовалась чарами и защитой от темных искусств, чем квиддичем. Не удивительно!

И тут весь стадион взорвался криками:

— Гарри поймал снитч! Гриффиндор! Гриффиндор!

Гермиона посмотрела Тома. По выражению его лица ничего не читалось — то ли скрывал, то ли действительно уже относился спокойно к столь ненавистному некогда факультету. Она подозревала, что второе.

— Ну что, забираем всю компанию праздновать?

Семнадцать лет — не шутка! Даже не верилось, что вчера, двадцать первого марта, лучшая ученица Хогвартса, переплюнувшая даже умницу Уилла, официально стала совершеннолетней.

Том промолчал. Его глаза неотрывно следили за ликующими гриффиндорцами. Гарри победно вскинул руку вверх, и в его ладони вспыхнул на солнце золотой снитч.

Гриффиндорцы уже со всех ног мчались к своим героям. Каштановые кудри Уилла и темная коса Морганы замелькали среди толпы ребят. Они были счастливы — до победы в этом году им осталось всего ничего.

Гермиона поворачивалась к мужу, когда ее глаза вновь скользнули по дочери.

Моргана добежала до Гарри… и на виду у всех повисла у него на шее. Недолго думая, тот поцеловал ее.

Рука Тома коснулась ладони жены, но он не проявил ни малейшего признака изумления или недовольства.

— Ты знал? — в потрясенном осознании прошептала она, переводя взгляд с мужа на целующуюся парочку.

Почему-то Гермиона никогда не сомневалась, что Гарри полюбит Джинни, как и в прошлом варианте мира. И даже ни разу во время долгих бесед с мальчиком не обращала внимания на его любовные предпочтения. А Моргана скрывала свои сердечные склонности очень хорошо или же сама только недавно поняла собственные чувства.

Но кто тогда будет с Джинни? А с Роном… Лаванда?

— Видимо, это моя плата за все. Своего рода раздача долгов, — прошептал Том, сильнее сжимая ладонь Гермионы. — Я уже свыкся я мыслью, что моя собственная дочь и этот мальчик…

— И Гарри, — вот сейчас волшебница по-настоящему поняла, что была счастлива от такого разворота событий! Ей совсем не нравились надежды соратников Лорда по поводу их сыновей и его дочери.

— И Гарри будут вместе, — Том криво улыбнулся. — У твоего несостоявшегося героя отменный вкус. Моргана настоящая красавица.

— Вся в папу, — засмеялась Гермиона. — Недаром на тебя до сих пор старшекурсницы заглядываются, забывая, что тебе уже семьдесят стукнуло!

Том хмыкнул.

— У Морганы твои глаза. — Он провел пальцем по лбу жены. — И такой же высокий лоб. Удивительно.

— Зато твои аристократические скулы и прямой нос, — добавила Гермиона, слегка приобнимая его. — Пойдем, дорогой. Мы остались одни на трибунах.

Маг поднялся и взял ее под руку.

— В конце концов, это хорошо, — почти неслышно сказал он. — Теперь уже два из Даров Смерти окажутся в нашем роду.

Гермиона вздрогнула, но сделала вид, что не расслышала слов мужа. Он продолжал исследования в этой области? По всей видимости, да.

Празднество в замке Певерелл было в самом разгаре. Подростки танцевали, лопали сладости и испытывали друг на друге ужастики близнецов Уизли.

Когда именинницу закружил в танце, кажется, Джордж, Том подошел к Поттеру, не сводящему горящих глаз со своей новообретенной возлюбленной.

— Гарри, пойдем со мной, — ровно произнес Риддл и про себя усмехнулся, наблюдая, как парень побледнел.

Его чрезвычайно позабавил тот калейдоскоп мыслей и страстей, что пронесся в голове подростка, пока они шли в кабинет главы дома.

Том уселся за стол и пригласил Поттера присесть напротив.

— Итак, — тем же тоном начал Риддл, — надеюсь услышать о твоих планах в отношении моей дочери.

Парень теперь уже был весь красный, в тон цвету его факультета, глаза опущены, пальцы сжаты так, что побелели костяшки.

Но неожиданно Гарри поднял глаза и открыто встретил тяжелый взгляд своего несостоявшегося врага.

— Я давно люблю Моргану, — срывающимся, но уверенным голосом произнес он. — И был бы счастлив связать свою жизнь с ее. Если вы позволите, мистер Риддл, я готов просить руки вашей дочери.

Надо же. Смелый.

Повисло неловкое молчание.

— Проси, — наконец согласился Том, и в его голосе появилась угроза: — Но помни, что ты сейчас находишься в моем доме!

Парень вновь залился краской и пробормотал что-то вроде благодарностей и уверений в своей бесконечной честности.

Как же, видели таких!

Они сами с Гермионой в его возрасте…

Перед глазами вспышкой пронеслось воспоминание.

Ее ноги прижимали его так тесно, что он не мог двигаться, по крайней мере, быстро.

— Оно пахнет тобой!

— Можешь идти, Гарри, — отгоняя воспоминание, мягче, чем он намеревался, сказал Риддл. И заметил, как ретировалась Гермиона, подглядывающая в щелку двери.

Неужели он уже начал жить воспоминаниями? Что это? Зрелость и мудрость заявляют о себе как враги? Но ему еще столько всего предстоит сделать!

Гермиона вернулась в зал чуть раньше Гарри, с честью выдержавшего испытание мага, чья волшебная палочка даже в этой реальности была родной сестрой его собственной.

Кто бы мог подумать! Теперь некогда подруга станет для Гарри… тещей.

Гермиона помотала головой.

— Миссис Риддл, вы позволите?

Неверяще уставилась на Рона. Это был еще больший шок.

Рон Уизли приглашал ее на танец?!

Но так как до этого она уже танцевала и с Гарри, и с Фредом, и даже с Невиллом, то причин отказывать не было.

Как же Рон вырос! Теперь он был точно таким, каким она помнила и… любила его.

Гермиона почувствовала на талии сильные руки парня. Тренированное тело оказалось так близко, что сознание постепенно начало погружаться в расслабляющую мелодию танца.

Это был и вправду он. Искренний, всегда откровенный и прямолинейный Рон.

Несбывшаяся любовь — нечто таинственное и загадочное неизменно заключалось в ней. Зерно, которое не проросло, но чья энергия пошла на созидание чего-то другого, не менее прекрасного.

Эх, Рон.

Гермиона неожиданно заметила, что парень смотрит на нее, как некогда на вейлу Флер Делакур…

И будто завеса слетела с сознания — ее Рон никогда не смотрел так на Гермиону Грейнджер!

Когда мелодия закончилась, волшебница быстро чмокнула парня в щеку и, заставив себя улыбнуться, отстранилась.

Будь счастлив, Рон! Кем бы ты сейчас ни был.

Что-то уходит, но на смену всегда приходит новое.

Обернувшись, Гермиона увидела Тома, прислонившегося к дверному косяку.

— Что это было? — удивленно спросил он, переводя взгляд с жены на рыжего подростка, который уже был пойман Лавандой.

И Рон явно не возражал.

— Старые долги, — засмеялась Гермиона, встречаясь с Томом глазами.

Волшебники поняли друг друга без слов.

В этот момент со стороны веранды раздался шум и послышался звук мелодии, которую Гермиона ни с чем бы не перепутала.

Сын вернулся домой!

— Мерлин! — радостно закричала Моргана, кинувшись к застекленным дверям. — Он приехал, как и обещал!

Маги быстро вышли на открытую площадку, и их глазам предстало удивительное зрелище. В воздухе парило пять драконов. Их броня красиво поблескивала в лучах закатного солнца, и они не скупились демонстрировать затаившим дыхание волшебникам фигуры высшего пилотажа.

Невероятно! Неужели Мерлин сумел договориться с драконами?! За последнее тысячелетие это не удавалось никому!

Впрочем, тому, что было связано с сыном, удивляться не приходилось.

Два дракона, несущие на спинах волшебников, подлетели ближе, и Мерлин эффектно спрыгнул на веранду. Его примеру последовал не кто иной, как Чарли Уизли.

Что же ты еще придумал, сынок?

Но Мерлин уже кружил в воздухе сестру. Затем, поставив ее на ноги, быстро обнял мать.

— Мама! У меня для всех сюрприз!

— Милый, — Гермиона крепче прижала сына к себе, — я так рада, что ты с нами! Это лучший сюрприз.

Какой же он высокий, чуть ли не выше отца!

Мерлин с Томом обнялись, и молодой человек радостно сообщил:

— Думаю, Чарли никому представлять не надо? Он поможет нам завтра всем вместе совершить настоящий полет на драконах!

Толпа подростков оправилась от потрясения и довольно заверещала. Гермиона во все глаза уставилась на сына, она хорошо помнила полеты драконов над Хогвартсом!

— На самом деле язык драконов очень похож на парселтанг. Так что, папа, они вполне могут понять тебя!

Том с интересом осмотрел огромного зверя, со спины которого Мерлин взмахом палочки призвал большой сверток. После чего произнес что-то невразумительное для Гермионы, и все пять зверей, быстро взмыв в небеса, исчезли за башней замка.

— Я отправил их ночевать в пещеры. Но до Шеши они не доберутся, — пояснил Мерлин, по очереди здороваясь с друзьями сестры. — Кстати, насчет Шеши…

— Идемте внутрь, иначе замерзнете после танцев, — сказала Гермиона, и шумная стайка юных магов вновь начала перетекать в зал.

— Моргана, постой, — Мерлин остановил девушку. — Держи, это тебе.

Обернувшись, Гермиона увидела большое яйцо.

Дежавю. Тут рядом Хагрид, случаем, не пробегал? Неужели сын принес сестре дракона?!

Моргана запищала в восхищении.

— С днем рождения, сестренка! Ты сумеешь говорить с ним. Драконы — это не так страшно, как кажется.

— У меня нет твоего умения, Мерлин — свободно разговаривать со всеми живыми существами, — улыбнулась девушка, прижимая яйцо к груди. — Но я уверена, что с этим мы поладим. Спасибо тебе! Ты самый лучший брат на свете!

Гермиона покачала головой. Она была уверена, что спорить с детьми бесполезно. Все Риддлы, включая ее, имели в питомцах странных и даже, мягко говоря, опасных существ. А про законность их разведения можно было промолчать.

— Я так счастлива, Мерлин! Жаль, что прадедушка… и прабабушка не дожили до этого дня.

— Это был их выбор, — на миг отведя взгляд, сказал маг.

Глаза Морганы расширились в изумлении:

— Что ты имеешь в виду?

— Потом узнаешь. Отец просил меня поговорить с тобой. Но не сейчас. — Брат ободряюще похлопал ее по плечу. — Давай просто праздновать, хорошо? Завтра будет трудный день. Иди к своему зеленоглазому растрепе!

Похоже, про Гарри знали все, кроме его бывшей подруги!

— Так что там с нашим василиском? — напомнил Том, когда Мерлин вновь подошел к родителям.

— Я нашел в Гималаях его сородичей, и те приглашают Шешу в гости! — невинно улыбнулся маг. — Собственно, туда мы и полетим. Там хорошо сейчас. Все цветет.

Цветет, значит? Гермиона не знала, смеяться ей или плакать. Мерлин был неисправим. Даром что ему уже стукнуло двадцать восемь лет. Он и в сто восемь останется таким же!

В скором времени знаменитого поэта и музыканта заставили взять арфу, и он начал петь, как всегда, приводя в восторг слушателей всех возрастов. Волшебная музыка проникала в сердца, плавно и ненавязчиво, а потом отказывалась их покидать.

Когда Гермиона наконец потянула мужа к выходу из зала, чтобы оставить молодняк веселиться в своей компании, она услышала, как Уилл говорил Джинни:

— Его боготворят не одни лишь маги. Он и среди магглов творит такое… и это не только музыка.

Свежий ветер обдувал лицо, панорама внизу поражала своей грандиозностью, невероятная скорость полета усиливала то ощущение полной, абсолютной свободы, что глубоко поселилось в груди. Это было великолепно!

Пятерка драконов с совершенно зачарованными полетом волшебниками облетела с южной стороны гигантский горный хребет и плавно спустилась в гималайские джунгли.

Полет на драконах впечатлил наследника Слизерина. Его уже мало чем можно было поразить, но сын постарался на славу!

— Здесь просто потрясающе, Том! — воскликнула Гермиона, когда муж подал ей руку, помогая забраться на высокий валун.

Дети остались чуть ниже под присмотром Чарли Уизли — с земли и пяти драконов — с воздуха.

Молодой маг что-то сказал — и перед ними взлетела стайка красивых птиц, красуясь ярким оперением.

— Мерлин, ты действительно говоришь с ними? Со всеми? — переведя дыхание, полюбопытствовала Гермиона.

Эх ты, наша мама. Не понимаешь, что у тебя за сын?

Мерлин остановился, оборачиваясь к матери.

— Не так, как на парселтанге. Тот у меня… хм… в крови. А животных я понимаю, скорее, сердцем. Впрочем, как и людей. — Он улыбнулся. — Уже недалеко.

Том не удержался и хмыкнул, обнимая жену за плечи.

Волшебница глядела на мускулистую спину сына, пробирающегося вверх сквозь густые джунгли.

— Тебе не кажется, что мы давно не были на его концертах? — пробормотала Гермиона.

Том некоторое время молчал, также не сводя глаз с Мерлина.

— Некоторые магглы считают его кем-то вроде мессии, — неохотно отозвался Риддл. — И, кажется, я понимаю и их, и его. Он объединит религии, дорогая.

Глядя на встревоженное лицо жены, Том прижал ее крепче к себе.

— Кто-то должен был это сделать. Мы с Дамблдором, как ты знаешь, могли только спорить по этому поводу.

— Ты, видимо, имеешь в виду — объединит религии на уровне понимания единства бога для всех? — со вздохом кивнула Гермиона. — К чему изменять традиции?

— Я бы предпочел внедрение тех традиций, которые слиты с магией, — отозвался Том. — Но ты права. И главное сейчас, конечно, уничтожение разделения общества на религиозном уровне. Не хватало нам только восстановления государственных структур под эгидой церковного лидерства. А сейчас, когда уничтожены те, кто использовал церковь в качестве марионетки, самое время подвести черту под религиозными раздорами.

На лице Гермионы все еще читались боль и тревога. Наверное, он поторопился обсуждать этот вопрос.

— Я надеюсь, ему для этого не придется…

Сверху послышался заливистый смех Мерлина.

— Не бойся, мама, тебе не уготована участь стать матерью бога. Я обычный человек. И лишь делаю то, что должен. Как когда-то и ты!

Да, все-таки имя свое он решил оправдать.

— Интересно, ты понял это, расхаживая тут по своим храмам? — уже совсем тихо пробурчала Гермиона, видимо, не желая, чтобы сын расслышал ее.

Том хмыкнул и потянул жену за собой. Кроны деревьев сияли в лучах яркого солнца, трели птиц звучали звонко и задорно, и то там, то тут слышались голоса змей.

— Мое мнение ты знаешь. Не все ли равно, где он лишился девственности? В храме, где практикуются древние ритуалы, или с подружкой в школе. Никакой разницы. Главное, качество самого действа.

Гермиона вздохнула, утирая ладонью вспотевший лоб:

— Я все еще надеюсь стать бабушкой.

Риддл рассмеялся:

— А мамой больше не хочешь? Решила спихнуть почетную обязанность на других?

— Мне просто не повезло так, как отцу, — встретить в школе свою половину, — раздался спокойный голос Мерлина, в котором различались легкие юмористические нотки. — Знаешь ли, я слишком разборчив. Да и предпочитаю пока тратить свою энергию на творчество.

— Только с сестрой не забудь поговорить. Она-то унаследовала наши гены, а вот этот Гарри… — напомнил Том, отгоняя кошмарные визуализации своей красотки-дочери и этого... — Тебя она лучше послушает.

— Непременно. Моргана умнее, чем вы думаете. И давно уже размышляет по поводу вашего молодого внешнего вида. — Мерлин поджидал их на лужайке. — Мы уже пришли. Можешь транспортировать сюда ядовитое семейное достояние!

Том достал волшебную палочку, из которой появился огромный сияющий дракон.

Отправлять патронус змею, чтобы тот воспользовался порталом, — это было странно с точки зрения любого нормального мага. Впрочем, по-иному нельзя было охарактеризовать и многолетнюю дружбу волшебника и василиска.

Шеша материализовался через несколько минут, шипящий и озадаченный непривычными ощущениями. Оба змееуста с интересом наблюдали, как огромный змей осваивается в незнакомом месте.

Немного погодя василиск сообщил, что ощущает в этом лесу других…

— Они ждут тебя, Шеша, — сказал Мерлин, погладив семейный раритет по шее, и уступил место отцу.

— Только вернуться не забудь, — шутливо пригрозил Том.

Что-то не очень весело вышло… А вдруг ему там окажется лучше? Конечно, лучше. А потому лишать Шешу единственного в жизни общения с себе подобными Риддл не собирался.

— Когда Солнце через год вернется на то же место, ты найдешь меня здесь. Удачи, мой друг! И передай своим сородичам, что род Салазара Слизерина всегда будет готов сотрудничать с ними, — добавил Том, глядя, как василиск отползает, собираясь исчезнуть в жизнерадостной глубине джунглей.

— О великих змееустах скоро будут знать все змеи в этих краях, обещ-щаю! До встречи, мой друг. И спас-сибо тебе, молодой наследник! — Ему показалось, или змей прошипел это как-то по-особому?

Том еще долго смотрел в направлении, в котором скрылся василиск. Из задумчивости его вывела жена.

— Пойдем, дорогой. Шеше сейчас там лучше. Он наконец увидит своих.

— Я могу понять эту концепцию. Но если у нас нет под рукой юной Гермионы, кого отправлять в прошлое? — шептал Том на ухо жене, крепко обнимая ее.

Ему легко говорить! Ровно через полчаса по старой хронологии Гермиона Грейнджер должна была отправиться в прошлое!

Однако они с Томом находились не в пещере в Ирландии, а в замке Певерелл, и медальон все еще оставался в Гринготсе. Волшебник был уверен, что хроноворот потерял свою силу после отмены магии Мерлина, но путешественнице во времени и так было не по себе, не хватало только на деле проверять слова мужа!

Разумеется, Гермиона верила Мерлину и Фламелю, а потому следовало сделать вывод, что ничего особенного в этот момент не произойдет. Но Том согласился на всякий случай приготовиться ко всему.

Все происходящее было похоже на сон. Домовым эльфам приказали никого к хозяевам не пускать. Детей в срочном порядке вызвали в замок. И Гермиона даже иносказательно простилась с ними, прочитав долгую сентиментальную лекцию о философии жизни. Впрочем, Мерлина и Моргану это лишь позабавило. Озадачило их странное волнение как матери, так и отца. Том велел им держать палочки наготове и никого не подпускать, разве что за исключением самого Великого Мерлина или Салазара Слизерина. И теперь молодые Риддлы сидели в холле замка, тихо обсуждая происходящее.

В последний час Том не выпускал руку жены из своей. Удобно устроившись на диване в его кабинете, волшебники обсуждали всевозможные теории, маггловские и магические. Эйнштейн и создатели хроноворотов, наверное, устали переворачиваться в могилах.

Но Гермиона ощущала, что напряжение момента лишь нагнетается, и волновалась все сильнее.

— Если ты куда-то и отправишься, я буду с тобой, дорогая, — слегка улыбаясь, обещал Том.

Утешает? Нет, говорит правду. И волшебница была бесконечно благодарна ему за этот выбор.

Да уж, только еще одного Волдеморта и не хватало в старом варианте мира. Вот это была бы и в самом деле ирония судьбы!

— Быть может, того мира, который я помню, не существует даже в параллельном измерении, если можно так выразиться, — вслух подумала Гермиона, дотрагиваясь до Философского камня, который был спрятан в кармане мантии. — Магия Мерлина могла перестроить время и материю так, что это оказалось осуществимым. Насколько я понимаю современные научные исследования, при попадании в прошлое вероятность изменения будущего стремится к нулю. А значит, все произошедшее с нами просто нереально.

— Мир куда сложнее, чем кажется, — выдохнув, заметил Том. — Время может не просто разворачиваться здесь, позволяя нам приобретать бесценный опыт души — оно может быть просто иллюзией. Если для человека важно само по себе переживание, то линейная память как таковая совсем не вынуждает время существовать. Мы можем быть одновременно в нескольких местах сразу и переживать весь опыт вселенной. Как вариант, можно предположить и прямо противоположное: время — это воплощение абсолютной истины, и оно раскрывается человеку ровно настолько, насколько тот познал ее.

— Это зависит от понимания, кто мы есть на самом деле, Том, — отозвалась Гермиона, задумчиво водя пальцем по его руке.

В этот момент внизу послышались громкие голоса детей, которые оживленно, если не сказать ожесточенно, спорили с каким-то мужчиной. Знакомый голос. Кого же принесло ни раньше, ни позже?

Хозяева замка, переглянувшись, вышли из кабинета. И, продолжая держаться за руки, поспешили по лестнице вниз.

— Мерлин, нет! — пронзительно закричала Моргана.

— Expelliarmus! — в тот же миг раздался отчетливый голос молодого Риддла.

Картина, которая развернулась перед глазами Тома и Гермионы, когда они добежали до холла, заставила их застыть в дверях.

У противоположного входа стоял крестный ее дочери — Альбус Дамблдор. Казалось, он был совершенно потрясен произошедшим. А ее сын, Мерлин Том Риддл, держал в руке волшебную палочку старого мага.

— Старшая палочка, — выдохнул Том. Едва слышно, но Гермиона поняла.

Что?!

Третий из Даров Смерти?! У сына?

Волшебница почувствовала, как громко стучит сердце, затмевая все остальные звуки мира.

Неужели Том не осознает, что собрать все Дары вместе — это большой риск? Достаточно изучить их кровавую историю!

Надо успокоиться, за этот час и так слишком сильно переволновалась — мелькнуло в голове. И Гермиона даже успела понять, что в момент несостоявшегося перемещения в прошлое теряет сознание, повиснув на руках у мужа.