Quantum Entanglement (гет)

Ночь, которая и так была холодной, казалось, решила снизить температуру ещё на несколько градусов. Голова прояснилась, и, с трудом сев, Гермиона покачала головой.

— Что?.. Прости, я…

Лили опустила глаза, прищурившись и уперев руки в бока.

— Это что, должно было быть смешно?

— Конечно, так оно и должно было быть, — немедленно ответил Северус. Он накинул плащ на плечи Гермионы. В голове у неё стучало, но сквозь туман она всё-таки зацепилась за мысль.

— Да. Это… это была шутка.

— Ну, это было не смешно, — сказала Лили. Она ещё немного посмотрела на Гермиону, насмешливо приоткрыв рот, пожала плечами и ушла прочь.

— С тобой всё в порядке? — спросил Северус, его глаза были широко раскрыты и полны тревоги. — Малыш…

Гермиона осторожно прижала руку к животу. Казалось, всё было в порядке и ребёнок не пострадал.

— Я прекрасно себя чувствую. Но моя лодыжка.

Когда они сняли ботинок, то оба поморщились от вида распухшей ноги. Гермиона потрогала её и с сожалением решила, что она, вероятно, сломана или, по крайней мере, сильно растянута. Она залечила рану быстрым исцеляющим заклинанием, а затем Северус помог ей подняться на ноги.

Через несколько минут к ним подбежали остальные, и их голоса слились в гул беспокойства и вопросов. Гермиона оглянулась, но Лили уже не было видно.

— Похоже, это был очень неприятный удар, — сказала Арабель, когда они все вместе — мародёры и слизеринцы, — покатили обратно к берегу.

Гермиона кивнула, её тело начало расслабляться.

— Да. Но я думаю, что всё в порядке.

* * *

Но шли недели, и что-то изменилось. Гермиона не могла отделаться от ощущения, что за ней наблюдают. Куда бы она ни пошла, независимо от времени, у неё по спине пробегали мурашки. Предупреждение, что кто-то, так или иначе, следил за ней.

Это могла быть Беллатрикс, но она выжидала подходящего момента. Занятия по защите не были физически болезненными — хотя ведьма всё ещё получала детское удовольствие, делясь и описывая детальные мучительные проклятия, и начинало казаться маловероятным, что некоторые из травмированных хаффлпаффцев продержатся целый год. Но роль спокойного наблюдателя не соответствовала её стилю.

— Я думаю, что за мной следят, — призналась Гермиона Северусу, который немедленно стал настолько покровительственным, что Гермиона пожалела об этом. Наконец, она сказала ему, что если бы не доказала, что может сама о себе позаботиться, то её бы уже не было в живых.

Северус ответил ей, что ему больше нравилось, когда она находилась на первом триместре, тогда она всё время была в полусне.

Гермиона была уже на четвёртом месяце беременности, и её живот уже слегка был заметен. Они никому не говорили, и однажды вечером Гермиона с Северусом чуть не поругались, когда он понял, что она хочет от него нерушимую клятву хранить тайну.

— Это слишком опасно, если кто-то будет знать, — настаивала она.

— Это слишком опасно для меня — не иметь возможность рассказать об этом кому-нибудь, — возразил он. И было что-то такое свирепое в его глазах, что она отпустила его.

Но сейчас…

«Это присутствие не кажется злым», — подумала Гермиона. Оно не таило угрозу, или, по крайней мере, Гермионе казалось, что она не рискует быть проклятой. Она носила достаточно защитных щитов на своей повседневной одежде, так что было маловероятно, что что-то могло бы пробиться — кроме непростительного, конечно, — но осторожность не повредит.

Присутствие всегда было вне досягаемости. Гермиона попыталась послать беззвучное заклинание чтобы снять плащ-невидимку, но ничего не вышло. Она пыталась отменить любые чары и заклинания, которые обнаруживали присутствие, но безрезультатно. После нескольких таких же безрезультатных недель она решила, что единственный способ узнать, кто следит за ней, — это отвести их в укромную часть замка и напасть.

Гермиона выбрала ясную ночь в начале декабря и ничего не сказала Северусу. После того, как он лёг спать, она покинула общую комнату, направляясь к выходу из замка так явно и очевидно, как только могла. Она вышла из парадной двери и применила заклинание, отошла в сторону и стала ждать. Прижавшись спиной к холодным камням замка, Гермиона вздрогнула.

Прошло несколько минут.

Девушка прижала руки к животу, рассеянно поглаживая его. Неожиданно она почувствовала внутри легчайший трепет. Её руки не смогли этого почувствовать, но она была уверена, что что-то зашевелилось у нее внутри. Затаив дыхание, Гермиона снова ждала и чуть не пропустила открывающиеся с тихим скрипом двери замка. Они со щелчком закрылись, но в поле зрения никого не было.

Забыв о трепете, мгновенно насторожившись, Гермиона прошептала:

— Инкарцеро.

Верёвки полетели к парадным дверям, и сначала казалось, что они не встретят никакого сопротивления, но потом они задели что-то, и быстро обернулись вокруг воздуха. Невидимка выругался, и столб верёвок, казалось, рухнул на землю.

Было очень странно видеть кого-то невидимого, обёрнутого в верёвки. Те, казалось, удерживали форму колонны сами по себе. Гермиона протянула руку и коснулась очень тёплого, твёрдого человеческого тела.

— Кто ты такой? — спросила она. Когда человек не ответил, Гермиона начала использовать все разоблачительные чары, которые только могла. Когда ни одно заклинание не сработало, она шагнула назад, озадаченная.

— Почему ты всё ещё невидим? Ты же не призрак, я это чувствую. Кто же ты такой?

Человек не ответил, но он тяжело дышал. Гермиона погладила волосы и убедилась, что это определённо была женщина с длинными волосами. Она вздохнула.

— Послушай, я не собираюсь просто так тебя отпускать. Так что либо я поведу тебя к Дамблдору и посмотрим, сможет ли он разрушить чары, либо ты можешь снять их сейчас.

Ответа не последовало, поэтому Гермиона пожала плечами и подняла фигуру в воздух. Она сделала не более двух шагов, прежде чем человек закричал.

— Ладно, хватит! Я сдаюсь.

Гермиона чуть не уронила её.

— Лили?

— Ты же знаешь, что я не могу снять заклятие, пока связана, — раздражённо сказал узел верёвок.

Гермиона опустила верёвки на землю.

— И что же ты тут делаешь? — сказала она, убирая верёвки.

Никаких изменений не произошло, но затем воздух начал мерцать. Прошло около минуты, прежде чем Лили встала перед Гермионой, скрестив руки на груди, смущённая и раздражённая одновременно.

— Я не могу поверить, что ты связала меня.

— Почему ты шпионила за мной? Разве ты не староста? У тебя есть обязанности.

— Разве ты не должна быть Пожирателем Смерти?

Гермиона резко остановилась.

— Прошу прощения?

— Ты же слышала.

— Нет, — ответила Гермиона, почти улыбаясь. — Давай вернёмся к той части, где ты следила за мной в течение нескольких недель. И что же ты тут делаешь?

Лили была раздражительна.

— Я не думала, что ты заметишь меня.

— Это было лучше, что могли бы сделать мародёры, — призналась Гермиона. — Какое заклинание ты использовала, чтобы стать невидимой?

— Я скажу тебе это, если ты ответишь на один из моих вопросов.

— Ты действительно думаешь, что можешь угрожать?

— Я больше не связана.

— Это можно изменить.

— Хорошо, хорошо, — Лили подняла руку. — Просто ответь на один из моих вопросов, и я скажу тебе, какое заклинание я использовала.

— А как насчёт того, чтобы ты сначала рассказала мне, почему следила за мной?

Лили вздохнула и, казалось, съёжилась.

— Теперь я чувствую себя немного глупо, — сказала она. — Я просто хотела убедиться, прежде чем поговорить с тобой. Но теперь я увидела достаточно. Я уверена.

— Уверена в чём?

Лили глубоко вздохнула.

— Ты провидец, — сказала она.

Гермиона искоса посмотрела на неё.

— Прошу прощения?

— Ты провидец, — сказала Лили более твёрдо. — Я уже давно наблюдаю. Всё началось, когда ты назвала меня Лили Поттер. Я думала, что это шутка, но всё время вспоминала, как ты это сказала. Ты даже не знала, что я слушаю, и сказала это так буднично, как будто другой человек не должен был найти это смешным.

Гермиона тяжело вздохнула.

— А что ещё ты видела? — сказала она, стараясь говорить так, будто её разоблачили.

— Ты всегда знаешь материал урока до того, как его назовут, — заметила Лили. — Ты ненавидишь Питера по причине, которую никто не может объяснить, и меньше всего он сам. Джеймс сказал, что ты знала о Ремусе не известно от куда, и просто о другие мелочи. Ты никогда не удивляешься, когда утром читают о чьей-то смерти и…

Гермиона ждала продолжения, но Лили без предупреждения остановилась и внимательно посмотрела ей в лицо.

— Чёрт, — сказала она. — Ты же не провидец.

— Я… Подожди, что? — сказала Гермиона, стараясь не отставать. — Подожди… Да, это я. Я провидец.

— Вовсе нет, — с несчастным видом ответила Лили.

— Да, это я. Погоди минутку, разве не ты всего минуту назад пыталась убедить меня, что знаешь кто я? — растерянно переспросила Гермиона.

— И чем больше я говорила, тем больше тебе становилось легче, — сказала Лили. — Как будто ты была так рада, что я дала тебе объяснение, с которым ты могла бы работать.

Гермиона упёрла руки в бока.

— Погоди, ты же не можешь утверждать это только потому, что я вздохнула с облегчением.

— Я знаю, — сказала Лили. — Можно сказать, что у меня есть маленький детектор лжи в кармане.

Гермиона нахмурилась. Лили была так похожа на Гарри, с тем же озорным блеском в глазах. Гермиона мрачно подумала, что это был тот самый взгляд, который появлялся у Гарри, когда он делал что-то, чего не должен был делать, но был уверен, что ему это сойдёт с рук.

— Здесь холодно, — сказала Гермиона. — Я не собираюсь стоять здесь и слушать, кто я есть. Больше не ходи за мной.

Она повернулась на каблуках, чуть не поскользнулась на снегу, и зашагала обратно к замку.

Голос Лили прозвучал у неё за спиной, чистый и звонкий, как колокольчик.

— А Северус знает?

Гермиона на секунду остановилась.

— Ты о чём?

— Что ты умеешь читать мысли?

Гермиона почти рассмеялась.

— А теперь ты просто гадаешь.

— Что ты работаешь под прикрытием?

— Хорошая попытка.

— Что ты из другого времени.

— Продолжай гадать, — сказала Гермиона, поправляя мантию, чтобы подняться по ступеням замка.

— Подожди!

Гермиона невольно обернулась. Лили безуспешно пыталась бежать по снегу. У нее явно были проблемы с координацией.

— Ну что? — спросила Гермиона.

— Послушай, мне просто нужно спросить тебя о причине, — сказала Лили. Она скрестила руки на груди. — Это Джеймс… Я не знаю, я просто не уверена. Есть некоторые вещи, которые я…

Лили остановилась и, казалось, взяла себя в руки, прежде чем продолжить более чётко:

— Я не была уверена, что у нас с Джеймсом всё получится. Я собиралась разорвать отношения. Но ты назвала меня Лили Поттер, и прежде чем я подумала о том, чтобы покончить с этим, я хотела бы знать… Почему ты меня так назвала? Может ты знаешь что-то, чего не знаю я?

Гермиона остановилась. Её сердце сделало двойной удар, и адреналин побежал по венам.

— Ты хочешь… Расстаться с Джеймсом?

Было ли её присутствие здесь причиной этого, что бы это ни было? А как же Гарри?

Лили беспокойно заёрзала.

— Ты же можешь никому ни слова об этом не говорить, ладно? Просто мы такие разные. Он… милый, ты же знаешь, что он действительно заботится, но он был таким резким в последнее время, и его перепады настроения. А я просто… Мне нужно думать о своих экзаменах, а ещё о войне, и иногда я чувствую такое давление.

Гермиона несколько раз открыла и закрыла рот.

— Я… Э-э… Я имею в виду, что он…

— Я так и знала, — сказала Лили. — Ты что-то знаешь.

— Подожди, подожди, — сказала Гермиона, чувствуя, что разговор быстро выходит из-под её контроля. — Даже если и так, какое это имеет значение?

— Потому что я хочу знать, будет ли ошибкой оставить Джеймса, — сказала Лили, и её глаза наполнились слезами. — Или я должна остаться с ним? Или я должна просто сдать свои экзамены и уехать из Британии до того, как начнётся война?

Гермиона молча уставилась на Лили. Хотя она была на грани слёз и очень бледна, её голос был спокоен, а глаза полны решимости. Гермиона открыла было рот, но тут же закрыла его снова. Брак с Джеймсом Поттером в первый раз стал причиной смерти Лили, но на этот раз всё должно было быть по-другому. Но Гидеон и Фабиан всё равно умерли. Ошибки всё ещё совершались. Возможно, Лили следует бежать, пока она может.

— Неважно, что я знаю, — сказала Гермиона, тщательно подбирая слова. — Или откуда мне это известно. Будущее не высечено в камне, и это твои решения.

Лили попыталась заговорить, но Гермиона остановила её.

— Подожди. Я могу сказать тебе, что если ты останешься и в конце концов выйдешь замуж за Джеймса, то, насколько мне известно, вы будете счастливы вместе. Но ты можешь оказаться в опасности. С другой стороны, я не могу сказать тебе, что случится, если ты уйдёшь от него.

Лили долго смотрела на Гермиону, внимательно изучая её лицо, как будто искала правду.

— Ты, должно быть, из другого времени, — медленно произнесла она. — Это единственное разумное объяснение. Как ты появилась из ниоткуда, как никто никогда не слышал о тебе или твоей семье, и откуда ты уже знаешь о некоторых вещах.

Гермиона машинально потянулась за своей палочкой. Но она уже знала, что не станет — не сможет проклясть Лили.

— Я больше ничего не могу тебе сказать, — тупо повторила она.

— Но ведь я вышла за него замуж, не так ли? — сказала Лили. — Но что ты имела в виду, говоря, что мы можем быть счастливы, но не в безопасности?

— Пожалуйста, перестань. Не…

— Мне будет больно? Это из-за войны?

— Лили…

— Я умру? Поэтому ты мне не говоришь?

Гермиона не могла вымолвить ни слова. Но она знала, что Лили может прочесть правду прямо на её испуганном лице.

— Вот дерьмо, — сказала Лили. — Дерьмо. Я… Как? Почему? Нет, я не хочу этого.

Какое-то мгновение они стояли рядом, холод обжигал их, а снег проносился мимо. Гермиона не знала, что сказать, а Лили, казалось, лишилась дара речи.

— А это скоро случится? — наконец тихо спросила Лили.

Гермиона сжала руки вместе, с нарастающим чувством ужаса осознавая, что всё действительно вышло из-под её контроля. Лили ждала, нервная и решительная, дрожа от холодного ночного воздуха, но не делая ни малейшего движения, чтобы уйти.

— Я не могу… — начала она. Но прежде чем она успела сказать ещё хоть слово, входная дверь снова открылась, и человек, вышедший на улицу, нисколько не был невидимым.

Это была Беллатрикс Лестрейндж.

«Это действительно была впечатляющая маскировка», — подумала Гермиона, разглядывая безукоризненно белокурую причёску и благоразумную мантию учительницы. Лили обернулась посмотреть, и её плечи поникли.

— О боже, — сказала Беллатрикс своим девичьим голоском. — Боюсь, что вы обе находитесь далеко от своих комнат, и вам нужно немедленно вернуться в свои спальни. Мисс Эванс, я крайне разочарована тем, что наша примерная староста здесь, и мне нужно будет сообщить об этом директору школы.

— Мне очень жаль, профессор Мальволия, — сказала Лили, покраснев.

— К сожалению, — продолжила Беллатрикс, — это будет означать, что вы обе будете наказаны. Жду вас завтра вечером, ровно в восемь часов, пожалуйста, в моём кабинете.

Гермиона и Лили едва успели обменяться ещё одним паническим взглядом, прежде чем их загнали внутрь и отправили по своим спальням.

* * *

Гермиона не рассказала своим друзьям об обстоятельствах, при которых её наказали, но намекнула, чтобы они каким-то образом подстроили всё так, чтобы у нее появилась возможность осмотреть кабинет Беллатрикс.

— Лили тоже получила наказание, — подозрительно сказал Северус.

— Сопутствующий ущерб, — солгала Гермиона.

— Так что же нам делать? — спросила Алекто. — Ты хочешь, чтобы мы её выманили? Я могла бы устроить взрыв в коридоре рядом с её кабинетом.

Гермиона улыбнулась Алекто с глубокой нежностью.

— Вообще-то, я имела в виду кое-что другое. Я тут подумала о маленьком наводнении. Если вы сделаете это за пределами её кабинета, то она должна будет уйти, и я могу забаррикадироваться и провести там столько времени, сколько мне нужно, осматриваясь вокруг под тем предлогом, что я пыталась держать воду снаружи.

— А как же Лили? — спросил Северус.

— Я могу оглушить её и сделать вид, что она споткнулась, — сказала Гермиона. — Это даже может быть шанс наконец-то попасть в личные покои Беллатрикс.

— Так как же нам устроить этот потоп? — спросил Рабастан. — Агуаменти будет недостаточно.

Гермиона покачала головой и подняла свою маленькую сумку, чтобы они могли увидеть, что там.

— Итак, пару лет назад у меня были друзья по имени Фред и Джордж. Они дали мне несколько подарков, которые я держала при себе на случай, если те когда-нибудь пригодятся.